Развод. Я тобой одержим

Глава 1

Мне было десять, когда я попала в детский дом.

До того момента мы жили с мамой вдвоем. Она одна воспитывала меня с рождения. Отец бросил её беременную.

Нам было трудно, но я с теплом вспоминаю то время, чувствуя её тепло. Маленькая Рори всегда была счастлива, несмотря на агрессивную окружающую среду.

Прошло много лет, всё изменилось. Моя жизнь тоже изменилась, но любовь и забота мамы – лучшее, что было в ней. Гречневая каша с маринованными овощами – лучший завтрак. Ель, наряженная мандаринами и конфетами – самая красивая.

На заводе, где мама работала, произошел несчастный случай. Начался пожар. После долгого горения обрушилась крыша. Мама домой не вернулась. Я ждала её до самого утра. Не спала. Но она так и не пришла… К обеду в дверь нашей небольшой съемной квартирки постучались неизвестные мне люди в форме.

В тот день моё небо обрушилось впервые.

Никто из дальних родственников меня взять к себе не пожелал.

Многие из них часто бывали у нас в гостях, и я свято верила, что люди, так часто хвалившие мой чудесно-спокойный нрав, согласятся меня приютить.

Я была достаточно взрослой, чтобы понимать - ничего хорошего ждать от детского дома не придется.

Не ошиблась.

Там таких, как я, принято рассматривать в роли жертвы. Слабая. Ранимая. Несговорчивая.

В первую же ночь мне обрезали волосы. Проснулась в процессе, но роли это не сыграло. Пока несколько человек меня держали за руки и ноги, одна из девчонок отрезала тупыми ножницами длинные пряди. Дело не шло, поэтому часть волос просто вырвали.

Когда наутро воспитатель увидела безобразие, творившееся у меня на голове – где-то волосы были обрезаны под ноль, где-то оставалось по пять – десять сантиметров, но это было ничто по сравнению с прежним каскадом волос, достающих до поясницы, с которым я спать ложилась – мне влетело ещё и от неё.

Никто не стал разбираться. Девочки первыми успели пожаловаться на меня.

Мнение старших сложилось мгновенно.

Трудно передать словами, как я возненавидела то место.

Грезила своим совершеннолетием. Хотела вырасти, выпуститься и забыть всё как страшный сон.

Так продолжалось до тех пор, пока к нам не перевели нового мальчика.

Марат.

Даже если бы я захотела, никогда не смогла бы забыть его пронзительных голубых глаз.

В первую нашу встречу он внимательно смотрел на меня, склонив голову набок. Зрительный контакт длился так долго, что я успела вся покрыться мурашками, разнервничаться, и едва ли не упала, споткнувшись на ровном месте.

После встречи с ним моя жизнь изменилась, но уже в лучшую сторону.

Он был агрессивный, молчаливый и немного дикий. Но никто с того дня меня больше пальцем не тронул.

Марат старше меня на три года. Когда мы познакомились, ему было пятнадцать. Уже тогда он был выше и рослее всех своих сверстников, да и парней постарше. Я не стану говорить, что его никто не трогал, но он всегда мог постоять за себя. И за меня.

Когда Марату исполнилось семнадцать, нашелся его родной дядя.

Мужчина не общался со своим родным братом, отцом Марата, много лет и не подозревал о его гибели. Узнав, поспешил забрать племянника в свой дом. Что двигало им, родственные чувства или отсутствие собственных детей, я не знаю, но факт остается фактом – он сделал доброе дело. Ад для Марата закончился.

Никому никогда не пожелаю оказаться там, где мы с Маратом провели свою юность.

Я не знаю, что он сделал или сказал ребятам, но даже после того, как Марата забрали, ко мне и пальцем никто не прикоснулся.

Связь между нами прервалась. Марат мне не писал, а я не знала, где он находится. Но я всегда его помнила. Думала о нем каждый день.

Мама и Марат. В моей жизни не было других любимых людей.

После выпуска я осталась в нашем небольшом городке за Уралом. Поступила в педагогический колледж. Быт свой налаживала в выданной мне небольшой квартирке. По ночам подрабатывала посудомойщицей в кафе.

Как-то раз рано утром я пришла после смены домой и обнаружила Марата на лестничной клетке. Он сидел на верхней ступеньке рядом с моей квартирой и ждал.

Потрясающая неожиданность. Смотрела на него и поверить не могла, неужели и правда приехал и нашел меня?!

Узнав, где я была, он немного вспылил. Для Марата несдержанность - это норма. Лет до двадцати пяти он был очень вспыльчивый, но, надо сказать, в отношении меня отходчивый.

Через несколько дней мы с ним вместе в Москву уехали. Ещё через месяц поженились. И с тех пор не расставались.

И вот теперь я смотрю на то, как Марат сидит на кожаном диване в отдельной кабинке ночного клуба. Рукой прижимает к своему паху голову незнакомой девушки.

У меня шок.

Она голая. Абсолютно.

Лица девушки я не вижу, да и зачем, если всё остальное у меня перед глазами?

Она стоит на коленях перед моим мужем, и, упираясь ладонями в его мускулистые бедра, пытается оттолкнуть от себя. Скорее всего, он давит излишне сильно.

Глава 2

Боже! Мой муж мне изменяет…

Это же надо было быть такой глупой! Давно ли у него появились любовницы? Если да, то как я могла этого не заметить?

В надежде, что холодный воздух меня приведет в чувства, тороплюсь к выходу. Сбегаю.

Горькая желчь к горлу подкатывает.

Как я могла быть такой слепой?! Как я могла ему верить так всецело?

Он часто на работе задерживался, но мысли об измене никогда меня не посещали. Я знала, сколько у него дел в офисе. Сколько Марат проектов разом запускает. Как изводит сотрудников, стараясь довести каждый нюанс до идеального состояния. На всё это времени необходимо очень много!

- Аврора, остановись! – рявкает муж, нагоняя меня.

Как же. Жди.

Он так привык всеми командовать…

На глупом упрямстве продолжаю свой путь, огибая шумные компании. В заведении не протолкнуться. На квадратный метр по пять – семь едва стоящих на ногах человечков приходится.

От запаха алкоголя меня мутить начинает. Сдержаться бы только.

В подобных заведениях я нечасто бывала. От силы пару раз за всю жизнь. С мужем. Мне неприятно происходящее тут.

Ежусь и в сторону отступаю, пропуская к бару очередную парочку медведей-шатунов.

Такая ирония горькая. Когда мы последний раз были в клубе, Марат весь вечер сидел с недовольным лицом, повторяя мне, дескать, пора ехать домой, мне тут не по душе всё.

Со мной, значит, не по душе, а в компании горячих обнаженных девчонок – самое то?

Не заметила скуки на его лице, когда эта девка…

Новая порция слез подкатывает.

«Аврора Александровна! Соберись!» - требую от себя, но как же обидно.

Наивная, какая же я наивная! В тот раз, устав наблюдать за его страданиями, я попрощалась со всеми в нашей компании, и мы уехали. Сделала мужу приятно. Оказывается, у него и без меня есть, кто ему приятно сделает.

Глупая.

Я вообще всё вместе с мужем делала. Отпуска заграничные. Походы в кино. Даже в фитнес-центр мы вместе ходили. Правда, продлилось это действо недолго: спустя несколько месяцев Марат психанул из-за того, что я пару минут пообщалась наедине с тренером – о боже, мужчиной, – и оборудовал полноценную тренажерку в цоколе нашего дома.

«Сиди, Рори, дома и не отсвечивай».

В моем случае трудно обзаводиться друзьями.

С одной стороны - муж не слишком приветливый человек. А с другой – почти всё свое время я провожу на работе. В школе.

Имея богатого мужа, очень трудно в педагогическом коллективе своей стать.

Возможно, это мне так повезло, но коллег доброжелательными можно только с натяжкой назвать. Нет, конечно же, мне в глаза они щебечут, словно дивные райские птички. Но стоит только отвернуться, как в спину летят кривые недовольные взгляды, сопровождающиеся гримасами непонимания (в лучшем случае).

Первый год я старалась объяснить, что мне нравится работать с детьми. Какой бы ни была зарплата, хожу на работу всегда с удовольствием.

Марат единственный, кто меня понимал. И поддерживал.

Находясь при деле, я не сильно его донимала. Да и сверхурочная работа способствовала тому, что даже дома мне всегда было чем заняться, главное - вовремя заправлять мне картридж и иметь запас чистой цветной бумаги для печати.

Кожей чувствую мужа. Он идет за мной по пятам, и его тяжелый взгляд прожигает мой затылок.

Хочется развернуться и наорать на него, но не решаюсь.

Нервно толкаю входную дверь и едва на ногах удерживаюсь. Кто-то, находящийся снаружи, с силой тянет её на себя, и я лечу носом вперед.

Ощущаю на своем плече мертвую хватку.

Реакция у Марата, как всегда, превосходная. Ставит меня на ноги. Свободной рукой отпихивает мужика, пытающегося возмутиться моей неловкостью.

- Смотри куда прешь! – цедит с такой ненавистью, что я мысленно умоляю незнакомца промолчать. Если он хоть что-то скажет, через десять секунд завоет от боли.

Взглянув на Марата, мужчина начинает бормотать извинения, для искренности прижав руку к груди.

Надо же, какой проницательный. Успел сообразить.

Я, в целях безопасности, на мужа не смотрю. Боюсь накинуться на него.

Хочется лицо расцарапать. Сделать больно. Очень больно.

Хочу, чтобы он страдал. Как и я.

«Наивная! С чего ты взяла, что ему есть до тебя дело? Может, он уже давно тебе изменяет?!», - мысль раскаленным ножом по моему сердцу проходится.

Как с этим жить?

Голова отчаянно кружится. Внутри пожар разрастается. Выжигает всё живое во мне.

Если бы не малыш, я бы умерла здесь и сейчас.

Своей изменой он отобрал у меня всё.

- Ро, давай поговорим, - сдавленно произносит Марат, прижимаясь грудью к моей спине.

Глава 3

По всей видимости, из-за нервного перенапряжения я отключилась. Ничего не болит, но слабость ужасная, словно в вены свинца накачали.

Прихожу в себя и смотрю на потолок, который нам трижды выравнивали и перекрашивали. Марат все жилы скрутил бригаде строителей, делавших ремонт в нашей городской квартире.

По пятницам он забирал меня с работы и привозил сюда. Мы осматривали все изменения, происшедшие с квартирой за неделю. Финишной прямой была наша спальня.

Именно здесь он произносил недовольное «вот, посмотри!», указывая ладонью наверх. Я смотрела и ничего не замечала. Честное слово. Белый и белый. Рисунок какой-то замысловатый проглядывался.

Подыгрывала мужу лишь потому, что мне нравилось наблюдать за его причитаниями.

Моего грубого, постоянно занятого мужчину заботили неровности потолка. Это ли не удивительно?!

Марат редко позволял себе отвлекаться на мелочи.

Буквально через несколько месяцев семейной жизни я поняла – только мне под силу переубедить его, заставить сменить свою точку зрения.

Часто пользоваться такой привилегией было нельзя. Только в крайних случаях, иначе можно лишиться права быть значимой.

За последние годы весомый повод повлиять на решение мужа появился только раз. Я им воспользовалась и нисколько не жалею.

Рука сама собой к животу тянется. Мне постоянно хочется к нему прикасаться. Поглаживать малыша. Мы так долго его ждали…

Быть может, в этом всё дело? Марат мог устать ждать, когда его бракованная жена сможет забеременеть. Но разве это повод так сильно меня обижать?!

- Как ты себя чувствуешь? – никаких улыбок, никаких приветствий.

Марат появляется неизвестно откуда.

Подошел так бесшумно, что я вздрагиваю.

Нависает над кроватью.

Выглядит даже более крупным, чем обычно. Мощный. Опасный.

Хмуро на меня смотрит.

Усмехаюсь и прикрываю глаза.

Как же больно…

Я всегда знала, что наглость у мужа зашкаливает, но раньше проблемой она мне не казалась, напротив, в своё время эта его черта мне жизнь спасла.

- Я с тобой разговариваю, - матрас по правую сторону от меня прогибается, Марат опускается на край кровати. – Ты меня испугала. Объяснись, - ощеривается.

Обычно так он разговаривает с подчиненными. Да с кем угодно, но не со мной!

Ещё сегодня утром всё было не так. Излишней нежности муж никогда не проявлял, за редкими исключениями – в постели, но его заботу я во всем ощущала.

Когда мы ругались, Марат неизменно первым шел на примирение.

Сейчас от него веет холодом, да таким, что до костей пробирает.

Искательно смотрю на него, рассматриваю мужественное лицо. Даже сейчас, после всего, что случилось, он кажется мне самый привлекательным мужчиной на свете. Внешне он не изменился.

- Напомни мне, почему я должна тебя слушать? Если ты забыл…

- Прекрати! – прерывает меня угрожающим тоном. – Ты никогда не была идиоткой! Зачем сейчас притворяешься? Не стоит меня выводить из себя, - показательно резко снижает интонацию.

Плотно сжав челюсть, приподнимаюсь на локтях, стараясь сесть. Голова всё ещё кружится, движения даются с трудом.

Марат не из тех, кто просто отстанет. Если ему оправдание покажется неубедительным, потащит меня в клинику. А там…

Ну уж нет!

Он прав, я не дура, поэтому понимаю – узнай Марат о ребенке, шансов получить развод у меня не останется.

- Перенервничала. Знаешь ли, я нечасто застаю мужа натягивающим рот девицы на свой член, — уже просто произнеся эти слова, ощущаю себя грязной.

- Не выражайся, тебе не идет.

- Я хочу развестись, - произношу без колебаний.

Надо быть умнее, но я не могу. Боль не дает возможности молчать.

Марат шумно выпускает порцию воздуха из легких. В глазах леденящая ненависть.

Зол.

Ему не нравится моя своенравность.

Когда он заведен, проще согласиться, а поговорить уже после того, как остынет.

Он наклоняется в мою сторону, всем своим видом воплощая угрозу.

- Ты меня провоцируешь. Зря.

- Правда? А что ты мне предлагаешь? Забыть? Точно! Прекрасный вариант! Да? Ты ведь и вчера кого-то имел, но это не помешало сегодняшней ночью…, - замолкаю.

Физически не могу произнести: «Заняться со мною любовью».

О какой любви теперь говорить можно?

Обман.

Приходя домой, он со мной играл. А с ними… Как он вел себя с ними? Говорил нежные слова или нет?

Сердце молниеносно пропускает удар. Замирает и кровоточит.

Он не должен знать, что творится у меня внутри. И так наверняка в его глазах выгляжу жалкой.

Глава 4

Когда Марат сказал, что ради свободы я обязана сопроводить его на светском приёме, мне подумалось, что я обошлась малой кровью.

Да! Как же!

Вдох-выдох.

Нужно расслабиться и постараться выглядеть приветливой и беззаботной. Так, по мнению большинства, выглядят жены богатых мужчин.

Реальность куда суровее, но мы сейчас не об этом.

Мероприятие проходит в одном из самых роскошных отелей Московской области. Принадлежит он виновнику торжества – имениннику – Раису Рамилевичу Закирову.

Он партнер и главный проводник Марата в мире больших денег.

Для Закирова мы должны оставаться счастливой парой. И дело не в его традиционных взглядах на семейную жизнь. Мужчина женат в третий раз и не особо чтит институт семьи, регулярно оскверняя его своими походами на сторону.

Просто он чрезмерно покровительственно относится к моему мужу. Сейчас у них в разработке находится один очень крупный проект, и Марат ой как не хочет на нравоучения отвлекаться.

Зал просто огромен. С футбольное поле, не иначе.

Стараясь себя хоть как-то занять, мысленно разбиваю помещение на небольшие геометрические фигуры, прикидывая, сколько бы здесь могло поместиться прямоугольников площадью сначала восемь, затем двадцать метров квадратных. После пересчитываю кадки с цветами, рассматриваю узоры на них.

Обычные развлечения для скучной училки.

Чем мне ещё заниматься?

Марат, в своей привычной манере, остается поблизости со мной. На расстоянии вытянутой руки – наш предел.

Если я уйду, он непременно разозлится. Проходили.

По его мнению, этому сборищу влиятельных бизнесменов нельзя доверять.

Можно подумать, каждый из этих статусных дяденек, любящих всеми доступными способами подчеркнуть свое богатство, только сидит и ждет, когда же я без защиты останусь.

Раздраженно фыркаю своим мыслям.

Впервые опека Марата меня выводит из себя.

Неприятно рядом с ним находиться, а он, как назло, никуда не уходит. Разговаривает со знакомыми за нашим столиком.

Люблю его всё так же. И именно из-за этого злюсь!

Прошло четыре дня с того момента, как я узнала об измене мужа.

Четыре дня ада…

Если бы не крошка, живущая внутри меня, я бы безостановочно плакала и билась головой об стену.

Но теперь подобный досуг не для меня.

Бравада, конечно же, напускная. Иногда я просыпаюсь ночью оттого, что сделать вдох не могу. Ощущения такие, словно разучилась дышать. Физически не могу справиться. Ловлю ртом воздух, но он не идет внутрь. Мой организм его отторгает. А всё почему?

Мне снится муж.

Клуб.

Обрабатывающая его шлюха.

Разодранное в клочья нутро кровоточит.

Почему всё произошло именно сейчас? Я ведь теперь не узнаю, он рад нашему малышу или нет…

Мы его так ждали…

Так старались…

В какой-то момент «родить» стало основной задачей в моей жизни. Без ребенка я чувствовала себя неполноценной. Мечтала подарить мужу малыша. Хотела почувствовать в себе его продолжение…

Сейчас крошка во мне, под самым сердечком, но я всё равно пустоту ощущаю.

Его папа не со мной. Рядом, но чужой человек.

До сих пор не знаю, как это принять и пережить.

Слишком больно. Слишком не вовремя.

«Ро, ты тупишь! Скажи спасибо, что не после родов узнала», - напоминаю себе, во что бы превратилась моя жизнь, узнай Марат о беременности.

Ругаю себя за то, что хочу скрыть от него малыша, но признаться никак не могу. Если он узнает – будет крах. Крах моих надежд на нормальную жизнь.

«Отвлекись».

В зале имеется танцевальная зона, посреди которой оборудована небольшая сцена. В третий раз за вечер на ней меняются музыканты, все до единого – звезды первой величины.

Закиров себе не изменяет. Все присутствующие должны понимать, куда попали и насколько обязаны быть благодарны за приглашение.

Ещё одна вечеринка с грандиозным размахом. Венецианский хрусталь. Каррарский мрамор. Всё вокруг блестит, искрит и сияет.

Гости свободно общаются друг с другом, обмениваются опытом, знаниями и, самое главное, обрастают связями.

Первые полчаса мне тоже пришлось потаскаться с Маратом. Широко улыбаться всем и каждому.

После подобных мероприятий помыться хочется.

Даже хуже, чем педсовет.

Хотя схожесть имеется. В обоих местах вам с радостью глотку перегрызут. Стоит только дать повод.

- Аврора, никуда не уходи, - тяжелая ладонь Марата ложится мне на плечо.

Я игнорирую, и он ощутимо сжимает мою кожу. Требует ответа.

Глава 5

- Аврорушка, проходи, - Раис Рамилевич делает взмах рукой, призывая идти за ним.

Не успела понять, как мы с ним оказались на выходе из зала, так как он подхватил меня, словно ураган опавшую по осени листву.

И вот один его неаккуратный жест, и из бокала с шампанским, что он сжимает в ладони, выплескиваются несколько капель. Они попадают на манжету его отлично скроенной сорочки.

Несмотря на свою тучность, Закиров выглядит опрятным и, не побоюсь этого слова, стильным мужчиной. Хоть он и невысокого роста - от силы сантиметров на пятнадцать выше меня, да и лишние килограммы присутствуют, но костюм на нем сидит идеально.

Года три назад, перед своей свадьбой, он нанял, как тогда выразился, менеджера по стилю, и по его рекомендации сменил личного портного.

Образ изменился мгновенно.

На что только не пойдешь, чтобы очаровать понравившуюся девушку. Но сейчас не об этом.

- Какой я неуклюжий, - усмехается с явным весельем. – Мелочи, моя дорогая, не суетись, - мягко произносит, когда я беру с рядом стоящего стола небольшое белоснежное полотенце и пытаюсь ему помочь – промокнуть искрящиеся на свету капельки.

- Хорошо, — соглашаюсь немного смущаясь.

Сама не знаю, что со мной происходит.

Излишне нервничаю.

Где же Марат?

У меня нет желания понравиться Закирову или провести на него впечатление. Просто моя тайная душа мечется и не знает куда себя деть.

Вихрь эмоций, что кружит меня в последние дни, не позволяет мыслить здраво.

Постоянно хочется плакать, то от счастья – несмотря на все разногласия, у нас с Маратом получилось крошку зачать, то от немыслимой боли – я не могу ему об этом рассказать.

Тайна гложет. Непроизнесенные слова жгут язык каждый раз, когда мужа вижу. Мне отчаянно хочется ему рассказать хотя бы для того, чтоб реакцию увидеть. Но не решаюсь.

Тереблю обручальное кольцо на безымянном пальце.

Подобный невроз мне несвойственен.

В последние годы нам с Маратом часто приходилось посещать подобные мероприятия.

Умение преподать себя – одно из самых важных. Закрытым ртом можно скрыть некоторые недостатки умственного развития, а вот плохая осанка и неумение держать лицо — всегда на виду.

Расправляю плечи. Стараюсь спокойствие источать.

Выходит с трудом.

Во внутреннем дворе, куда меня приводит Закиров, по обеим сторонам от прохода располагаются в два ряда шале. Небольшие, но с виду очень уютные. У каждого открытая веранда имеется. Разглядываю ближайшее. С включенной подсветкой по всему периметру оно выглядит сказочно.

Всматриваясь в темноту, замечаю слабые мерцания. Мимолетные вспышки неуловимых огоньков. Они то тут, то там появляются.

- Заметила, да? Это светлячки. Их завезли специально по причине праздника.

Мои брови немного ползут вверх. Сейчас для светлячков, скажем так, не сезон. Они ведь живые, хоть и недолог их час.

Озвучиваю свои мысли Закирову, но мужчина отмахивается, дескать, ничего, клиринг всех поутру найдет и уберет, главное – в оборудованном под фотозону участке сейчас красиво. Жуки именно оттуда прилетают. Предлагает мне пройти туда и сделать снимок с именинником. Шутит, что такую честь только мне и оказывает за весь вечер. Отказываюсь, стараясь при этом не обидеть.

Закиров запросто соглашается, давая понять, что не так уж и хотел оказаться в свете софитов.

- Дальше сад и зона бассейнов располагается. Недавно реконструкцию прошли. Пойдём, я покажу. Тебе должно понравиться, - обращается ко мне так, словно мы с ним друзья закадычные.

- Неудобно как-то…, - ноги отчего-то не слушаются.

Натянуто улыбаюсь и оглядываюсь мимолетно.

Почему именно сейчас Марат занят?! Никогда раньше он не выпускал меня из виду так надолго!

Резко ощущаю незащищенность полнейшую. Такое со мной впервые с момента свадьбы.

Раис Рамилевич наклоняется ко мне. Он так близко, что кожей ощущаю его дыхание.

- В смысле? Почему неудобно? Здесь всё моё, Авророчка! Абсолютно всё! - в голосе нескрываемое превосходство.

Он оглядывает всё вокруг, после чего его глаза возвращаются ко мне и прилипают намертво.

Ежусь под столь откровенным взглядом.

Выражение лица у мужчины такое, будто тут ему принадлежит всё, в том числе люди. И я тоже.

- Давайте вернемся, - прошу его, стараясь аккуратно руку освободить.

Он продолжает держать, лишь перехватывает.

После его пальцев на моем запястье непременно следы останутся.

- Марат своей вспыльчивостью тебя выдрессировал? – в голосе Закирова проскальзывает насмешка, и я краснею.

Со стороны может показаться, что он прав. Но все годы совместной жизни дело было в другом.

Я не боялась, что муж меня отругает или применит физическую силу. Нет! Не расстраивать его было моим сознательным выбором. В свете последних событий это прозвучит смешно, но мы любили друг друга.

Глава 6

- Ты что творишь?! – Марат с силой ударяет ладонями по кожаной обшивке руля.

Мне становится не по себе. Разъяренный голос мужа лезвием проходится по моим и без того растерзанным нервам.

- Перестань на меня орать! Ты сам делся куда-то! Ушел, оставив меня там одну. Что я должна была делать?! Лицо ему расцарапать и орать, мол, не прикасайся ко мне?! – обида душит.

Я ведь правда ничего плохого не совершила! А он устроил такую сцену, что, окажись мы завтра на первой полосе желтой хроники, не очень-то и удивлюсь. Мне очень бы этого не хотелось.

После нашего с Маратом развода и так придется подколы коллег выслушивать. Тайком, но так, чтобы я слышала, они частенько обсуждают горяченькие темы, по типу - такие, как Сабиев, верными не бывают.

И это я ещё не знаю, чем вообще дело закончилось. Вдруг муж не сдержался?!

К нам подошел друг Марата – Наиль Гимаев, и, передав меня в его руки, муж, со словами - присмотри за ней, а лучше в тачке закрой, остался разговаривать с Закировым.

О чем?! Я могу только догадываться. Хочется верить, что бизнес и хорошие отношения с Раисом Рамилевичем для него важнее слепой ярости.

- Всё лучше, чем вести себя как последняя…, - Марат стискивает зубы так, что я слышу скрежет. Того и гляди на эмали трещинки появятся.

- Кто я?! – на месте подпрыгиваю от негодования. Он это сказать собирался?! Ругаться с водителем опрометчиво, но я не выдерживаю. – Совсем, что ли, рехнулся?! Ты мне изменяешь, а шлюха у нас, значит, я?!

- Я этого не говорил! – цедит муж, не отрывая взгляда от дороги.

Рассматриваю его. От взрыва нас отделают считанные секунды.

Он походит сейчас на трансформаторную станцию. Не прикасайся - убьет!

Пятьсот вольт в нескольких десятках сантиметров от меня.

Мурашки пробивают от макушки до пяток.

За что мне все это?! Скоро Новый год, неужели я настолько плохой девочкой была в этом году?

У меня даже ни одного двоечника нет! Все умнички!

Один только козел завёлся! Муж.

- Ты это подразумевал! – не пытаюсь скрыть свою реакцию.

- Если бы хотел, то назвал бы! И вот сейчас говорю - ты, Рори, дура! Неужели не понимаешь, чем могло все закончиться?! – обернувшись, он скользит по мне хмурым взглядом. Между бровей залег глубокий залом. – Нарядилась в его пиджак и поперлась на аудиенцию в шале?! Чай пить с ним собиралась?! Где твой мозг был в этот момент?! Неужели так отомстить мне хотелось?! Любой ценой?!

О Боже! Я и не подумала об этом! Я в шоке…

Задыхаюсь от обиды. Мы были так долго вместе… Неужели он, прожив со мной столько времени, не знает, на что я готова пойти, а на что нет?

Мысли меня не слушаются. Столько всего хочется ему высказать, но ком в горле мешает даже вдох сделать!

Пальцы рук подрагивают, я ослеплена обидой.

- А если даже и так?! – выпаливаю, не успевая подумать ни о чем.

Эй, благоразумие! Ты где вообще?!

Машина внезапно виляет. Резко вывернув руль, Марат бьет по тормозам.

Его ярость физически ощутима.

Он дает себе несколько секунд на «успокоиться», но не справляется.

Стремительно дергается в мою сторону и, крепко обхватив подбородок горячими пальцами, легко впечатывает мою голову в подголовник кресла.

- Даже не думай об этом! Просто не думай! Никогда! – в его глазах ад творится.

Моё эмоциональное состояние разлетается на мелкие осколки. Мгновенно и в клочья.

- Ты думаешь, я буду спрашивать твое мнение? – хватка на моем лице не дает нормально говорить, но я всё же произношу. – Когда мы с тобой разведемся, буду делать что захочу! – единственное, что я хочу – убраться побыстрее из мира мужа.

В глазах Марата мелькает какая-то дикая эмоция, не совсем её природу улавливаю. Он на меня злится?! На меня?! После того, что сам наделал?!

Его энергетика холодит моё нутро.

- Веришь в то, что я тебя отпущу? Серьезно? Аврора! Не будет никакого развода. Я на десять минут отлучился, и ты за малым под Закировым не оказалась.

От шока меня парализует.

Распахиваю глаза и гляжу на него.

Мы ведь договорились! Он мне обещал!

- Ты обещал! – со всхлипом озвучиваю свои мысли. – Мы договорились! Ты сказал… Если я схожу с тобой на этот вечер… Ты…

Разочарование, боль, гнев. Острые эмоции придают мне сил.

Отталкиваю его, ударяя ладонями по плечам так сильно, что самой больно, но Марат лишь хмыкает.

- Аврора, ты понимаешь, какой Закиров человек? – Марат, видя, как я болезненно морщусь, отстраняется.

- Он твой компаньон.

Марат откидывается на спинку кресла, и я могу спокойно выдохнуть. Растираю кожу ладоней. Они гореть продолжают.

- Аврора, - недовольство в муже кипит. Он сжимает переносицу пальцами. – Как партнер – Раис охуенный, но как мужик – дерьмо полное. Я не хочу, чтобы ты стала причиной наших с ним разногласий. И дело не в деньгах. Он не тот человек, с которым можно шутить. Если хочешь меня побесить, выбери другой способ. Хотя ты и так неплохо справляешься.

Глава 7

Понимание приходит сразу. Как только произношу зловещие слова, яркая вспышка сожаления меня ослепляет.

Как я могла?!

Всегда нужно видеть грань. Осознавать, где порог необратимости проходит.

«Если я решу избавиться от нашего брака самым простым способом - переспать с другим мужчиной, Закиров согласится помочь мне?! Знает, что ты брезгливый?! — это уже за чертой.

Сколько бы вас ни обижали, ни старались очернить, этого не выйдет, пока вы сами не перешагнете черту.

Не верите? А оно так и есть.

Годы, проведенные в детском доме, меня многому научили.

Когда тебя обижают, дразнят, бьют — это не твоя грязь, а их. Они в ней тонут, не могут справиться с тем количеством мерзости, что в них кипит, поэтому швыряют ею, куда попадут.

И я сейчас не только о сверстниках говорю. К примеру, наши надзиратели, не все, конечно, но многие, тоже не отличались благочестивостью.

Грязь не может прилипнуть извне, она может родиться только в нас самих.

Все годы, проведенные в детском доме, меня больше всего пугала собственная злоба. Смотрела на врагов и не боялась их ярости. Боялась стать такой же, как они.

То, что я произнесла сейчас, будет только на моей совести.

Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как Марат медленно поворачивает ко мне голову. Выглядит так, будто я его хлыстом по лицу ударила.

Во взгляде сплошное недоверие.

Несколько мгновений ему требуется, чтобы понять – не ослышался.

Осматривает меня пристально, начиная с лица, скользит хмурым взглядом, едва заметно кивая своим мыслям.

О чем он думает, остается загадкой. Его лицо непроницаемо.

Ничего не говорит, а у меня внутри всё в тугой узел закручивается.

За семь лет брака между нами никогда не было такой дикой, удушающей недосказанности.

Я молчу. И он молчит.

Мы оба понимаем – отдаляемся друг от друга ежеминутно, но ничего с этим не поделать.

А как? Я не представляю, что он должен сказать, чтобы я забыла увиденное. Девку эту голую у его ног…

- Посиди здесь. Не выходи, - произносит негромко, но так зловеще, что моё сердце корочкой льда покрывается.

Марат выбирается из машины, прихватив с собой сигареты.

Следующий десяток минут я наблюдаю за тем, как он ходит по обочине. Курит. Изредка останавливается и носком ботинка приминает скудные кучки грязного снега.

Пытается успокоиться.

Делает это для того, чтобы меня не прибить.

Он и раньше никогда меня не трогал, но и я не позволяла себе слов подобных.

Мне мерзко от одной только мысли, что можно переспать с кем-то, чтобы Марат меня отпустил.

Тошно становится.

Я много что видела и могу точно сказать, что не стала бы сексом без любви заниматься. Не могу понять, какое можно испытывать удовольствие рядом с чужим мужчиной? О каком эмоциональном обмене можно говорить?

Минуты тянутся необъяснимо долго. Я начинаю переживать. На дворе зима, а он всё никак не возвращается. Даже пиджак расстегнут.

Хватаюсь за ручку на двери, но вовремя себя одергиваю.

Нужно время, чтобы побороть вспышку ярости. Что я буду делать, если он взорвется?

Однажды мы были на крестинах внучки моей коллеги. Обычно я не принимаю подобных приглашений, но в тот раз всё сошлось – у нас с Маратом был свободный выходной, а малышка, виновница торжества, была очень сладкой девочкой.

Празднование проходило в загородном доме счастливых бабушки и дедушки.

Всё начиналось так здорово, мило и по-домашнему. Мне все очень нравилось до тех пор, пока не наступил вечер.

Моя коллега Валентина Анатольевна - милейшая женщина. Педагог высшей категории. В тот день она открылась с совершенно иной стороны.

Я и не поняла, с чего всё началось: её муж сидел в уголочке, пил коньяк со своим зятем, и тут на него Валя налетела. По-другому не назвать. Начала его оскорблять, дескать, алкаш, ничего из себя не представляешь и дальше по тексту. Закончилось всё тем, что муж, после фразы – «Ты не мужик», залепил ей пощечину.

Их, конечно, разняли. И живут они до сих пор вместе, но в тот день, глядя на весь этот ужас, что может твориться в счастливой с виду семье, я пообещала себе, что никогда не опущусь до оскорблений в адрес Марата.

Со стороны они выглядели слишком неприятно.

И чем я сейчас занимаюсь? Вместо того чтобы уйти и закончить круговорот взаимных обид, стараюсь ему сделать больнее. Зачем? После выплеска яда мне легче не стало.

Сама себя не понимаю.

Марат открывает водительскую дверь, и поток холодного воздуха меня пробирает до косточек.

Обхватываю себя руками. Плечи ладонями растираю. Казалось бы, куда ещё холоднее?

Глава 8

Приложив немало усилий, мне всё же удалось сдержаться и не сболтнуть лишнего.

Безудержное желание причинить боль.

Я всего лишь хотела сказать, что его активы меня не интересуют и претендовать на имущество я не стану.

А получилось…

Слова мужа прочно на подкорку засели и ноют. Словно серная кислота, кожу разъесть за секунду способны. Ему захотелось другую женщину…

Для меня это слишком. Слишком больно. Слишком непонятно. Слишком жестоко.

Таких слов я точно не заслужила.

Если бы у нас были проблемы в постели, я бы постаралась понять! Но их не было!

Всегда знала, что внешне привлекаю Марата. Более чем. У нас с мужем было всё и в неограниченном количестве. Любая его прихоть.

Марат всегда был доволен.

Я так считала.

Быть может, приелась?!

Захотелось разнообразия?!

Я так перенервничала, что толком девчонку и не рассмотрела. По размытым воспоминаниям она совсем не такая, как я.

Другой типаж.

Стройная брюнетка, длинноногая, с красивым личиком, но было в ней что-то отталкивающее. Вульгарная, что ли.

Никогда раньше мужу такие не нравились. И дело не в моей слепой наивности.

Так уж вышло, что он всегда нравился девушкам. Всегда.

Ещё начиная с юности, девушки, а после и женщины, старались привлечь внимание моего высокого голубоглазого брюнета.

В последние годы, когда Марат прочно встал на ноги, их стала привлекать не только мужественная внешность, но и деньги. Пару раз было такое, что за ужином в ресторане я выходила в уборную, а по возвращении заставала разъяренного мужа, выпроваживающего какую-нибудь особо ушлую девицу из-за нашего столика.

Они не стеснялись. Наличие жены помехой не становилось.

Выглядело это всегда ужасно, но в то же время смешно.

Марат жутко злился, удивляясь, как таких дур земля носит. Ему всегда и во всем необходимо контролировать ситуацию. Быть главным. Инстинкты на полную катушку работают. Быть чужой добычей - это точно не его участь.

То ли дело выступить в роли охотника.

Оказалось, что вкусы могут меняться.

Сидя у ног мужа, незнакомка не выглядела трепетной ланью.

«Поимел, потому что мне этого захотелось», - эта фраза не выходит у меня из головы.

Занимаясь сбором вещей, повторяю её себе под нос. То плачу, то недовольно фыркаю. Равнодушия нет.

Как такое можно жене сказать? Неужели непонятно, что звучит очень мерзко?!

Ужасно.

Внутри шквал эмоций, от отвращения и брезгливости до крайнего сожаления.

А ещё очень страшно.

Я бывала в своей жизни одна. По-настоящему одна, а не в одиночестве.

Лишь ты и враждебно настроенный мир. И никого больше. Ни одной родной души. Мне не понравилось.

В сплоченной стае, какой бы маленькой она ни была, всё лучше, чем одному. Знаю, о чем говорю. По жизни я скорее интроверт. Связующим звеном с миром для меня всегда был Марат. Он всегда и везде быстро обрастает связями, я так не умею. Возможно, все его товарищеские отношения в приюте основывались на страхе, но парни хотели дружить с ним, а не быть врагами.

Прожив много лет в детском доме, мир иначе воспринимаешь. Когда остальных детей родители отправляли заниматься музыкой для лучшего развития нейронных связей в головном мозге, мы когти отращивали, в прямом и переносном смысле.

Расти без отца – нестрашно. Страшно было потерять маму. И теперь мои детские страхи рвутся наружу. Почва-то благодатная. Я не хочу нагнетать, но что будет, если я тоже не справлюсь?! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы мой малыш остался один.

Загоняюсь по этому поводу отчаянно. Каждый день придумываю, как бы подстраховаться?!

Хотелось бы, чтобы Марат узнал о ребенке, если со мной что-то случится. Но как это сделать - не знаю.

Мы много дрались, ходили в чем попало, – никто ведь не говорил: «Дочь, ты почки застудишь» - и теперь состояние моего организма оставляет желать лучшего. В том числе поэтому у меня были большие проблемы с зачатием ребенка.

Марат здоров, а я не могла.

Самый важный для меня вопрос – что будет, если роды пойдут не по плану?!

Остаток пути до дома мы в тишине ехали. Она давила на нервы.

Как только Марат заехал на территорию участка, я вылетела из авто как ошпаренная. Не хотела, чтобы он видел, как плачу.

Да и он не горел желанием извиняться.

Закрылся на первом этаже в своем кабинете, а я, несмотря на поздний час, вещи перебираю в комоде.

Не могу так больше. Нужно съезжать.

В какой-то момент отвлекаюсь от своих мыслей, найдя небольшую шкатулку. В ней одно-единственное колечко лежит. Оно дешевенькое, не такое, как все остальные мои украшения.

Глава 9

Утром просыпаюсь с ощущением ужаса глубоко внутри. И жуткой головной болью.

Стресс давит.

Пропускаю через себя боль раз за разом.

Ощущения такие, что словами не передать.

Самый родной человек.

Единственный.

Был.

Уснуть у меня получилось только под утро. Лежа в постели, снова и снова прокручивала в памяти слова и поведение мужа. Понять так и не смогла.

Словно другой человек стал.

Если бы не боязнь за малыша, обязательно ещё раз попыталась бы поговорить.

Вижу, кожей ощущаю - ему плохо. Но те признания, что Марат выдает в последнее время, сводят с ума.

Ночью, когда я расплакалась, муж остановился. Замерев, внимательно смотрел на меня несколько долгих минут – взгляд такой, что наизнанку готова была вывернуться, лишь бы не видел, что творится со мной, а потом молча развернулся и вышел из спальни.

Сердце ноет оттого, как мне обидно за нас.

Всё чаще думаю о том, что недосказанность именно с меня началась.

На улице пасмурно. Не отрывая головы от подушки, смотрю в окно. Моросящий дождь стучит по подоконнику. Мелодия грусти.

Погода и та под стать.

Несколько минут убеждаю себя, что скоро всё изменится. Непременно в лучшую сторону. Мы переедем – я и малыш, и начнем жизнь заново.

После напутственных слов поднимаюсь на ноги и плетусь в ванную. Успеваю только засунуть зубную щетку в рот, как мутить начинает.

Кошмарно. Пробирает до костей, аж ребра скрипят.

С опаской оглядываюсь на поврежденную дверь, переставшую закрываться после вчерашнего.

Перспектива так глупо спалиться перед Маратом не радует. Если зайдет и увидит меня скорчившейся от рвотных позывов, то обязательно догадается. И тогда всё. Учитывая его состояние, и на цепь посадит, если понадобится, лишь бы не сбежала.

Обычно он в это время уже на работу собирается. Как и я.

Мы всё делали вместе.

Перевожу взгляд на большую двойную раковину, установленную вдоль одной из стен.

Мы просыпались в одно и то же время и шли заниматься водными процедурами. К тому моменту, когда я заканчивала наносить макияж, Марат успевал нам кофе сварить, будучи уже полностью собранным.

Сегодня на сборы времени меньше уходит. Желания прихорашиваться нет. Уже спустя пятнадцать минут выхожу из дверей спальни, держа в руках сумку с самым необходимым. Документы, вещи на первое время и деньги. Наличку взяла, опасаясь, что Марат карточки заблокирует, хоть мне и кажется, что для него это низко.

Возвращаться домой после работы желания нет. Он сразу догадается, как только я к ужину не появлюсь.

Направляясь к лестнице, замечаю, что дверь в спальню «доченьки» приоткрыта. Невольно напрягаюсь.

Спальня ближайшая к нашей. Чуть дальше по коридору ещё три, две из которых полностью оборудованы всем необходимым. Они гостевые. Эта же пустует. В ней отделка в светло-розовых тонах, на одной из стен — фреска от пола до потолка. Изображена на ней милая принцесса, сидящая на облачке. Эскиз Марат рисовал сам, а воплощал уже известный московский художник.

Муж хорошо рисует. Просто великолепно. Об этом мало кто знает. Факт тщательно скрывается им, попадая в категорию недостойных внимания.

Шутя, а, может, и нет, Марат говорил, что спальня дочки обязательно должна быть поближе к нашей. Малышка не должна бояться ночами.

Понятно, почему я так старалась родить? Была уверена, что отцом он будет прекрасным.

Воспоминания до боли сердце сжимают. Невольно задумываюсь, правильно ли поступаю, не оставляя нам шансов. Гоню от себя ненужные мысли. Надо терпеть.

Уже почти дохожу до лестницы, когда не выдерживаю и резко разворачиваюсь. Быстрым шагом площадку пересекаю. Тянусь к ручке дверной. Медлю всего пару секунд – инстинкт сохранения эмоционального стояния отступает. Заглядываю в детскую.

Около окна стоит резное кресло-качалка, подаренное мужем без повода. Спинка высокая, но макушка Марата виднеется. На мое появление он не реагирует никак, поэтому и я его решаю не беспокоить.

Завтракать совершенно не хочется. Напоминаю себе, что лялюшке нужно кушать. А накормить ее пока что могу только я.

Да и потом так будет. Долго-долго. Пока человечек не подрастет и не станет самостоятельным.

По привычке, а, может быть, и специально, готовлю оладушки и на Марата. Желание о нем заботиться никуда не уходит. Как с ним бороться? Сил-то нет.

Перед тем как выйти из дома, оборачиваюсь, внимательно холл рассматриваю. Впитываю энергетику, запоминаю каждую деталь. Высокие кадки с цветами, эксклюзивные банкетка и столик, хрустальная люстра, которую мы ждали три месяца, откладывая переезд… Это всё в моей памяти навсегда.

Открываю дверь и вздрагиваю.

На пороге стоит Артур. Мой водитель.

Обычно меня возит муж. Только когда он занят, его заменяет Артур. Но на сегодня мы с ним не договаривались, я хотела уехать сама.

Глава 10

Вхожу в кабинет директора за десять минут до начала совещания, держа под мышкой блокнот. Иду медленно, ибо восьмисантиметровая шпилька не дает разогнаться, зато походка получается элегантная – от бедра.

Коллеги в количестве двенадцати душ, сидящие за вытянуто-овальным столом, оборачиваются. Растягиваю губы в улыбке, демонстрируя большую радость от встречи.

Не даю себе отказать в удовольствии их позлить.

То самое желание - поделиться болью — разгоняется по венам.

Конечно, я стараюсь скрывать свое истинное состояние. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-то узнал, как я сейчас горю внутренне.

Приветливо здороваюсь со всеми. От кого-то слышу ответ, кто-то кивает, а некоторые попросту отворачиваются.

- Вошла, взглянула и убила, - с доброй и, что важно, искренней улыбкой произносит Михаил Викторович. Мой коллега.

Молодой мужчина лет тридцати пяти. Средний рост, крепкое телосложение. Очень приветливый и добродушный. Тоже учитель математики. Ему в руки передаю своих птенчиков.

Я веду с пятого по девятый классы, а он — десятый и одиннадцатый.

Единственный, с кем из коллектива у меня сложились действительно хорошие отношения. Остальные приятели потихоньку рассеялись.

Опускаюсь на стул по правую сторону от Михаила. Устраиваюсь поудобнее, закинув ногу на ногу. Благо брюки дают свободу действий.

Коллега бросает мимолетный взгляд на мои нижние конечности и тут же отворачивается. Особого значения этому жесту не придаю, он любит меня подразнить.

Марату долго пришлось приучать меня к платьям и юбкам. Только для него мне хотелось быть женственной и привлекательной.

Теперь такой необходимости нет. Вещи я взяла самые удобные. Брюки, водолазки, белье. Если повезет, из квартиры тоже кое-что заберу. А остальное…

Куда захочет, туда и денет.

Все роскошные наряды я покупала на деньги мужа. Они его.

- Я думал, ты не успеешь, - негромко Михаил произносит, наклонив голову в мою сторону.

На входе меня поймала коллега, известив о совещании экстренном.

Только собираюсь открыть рот, чтобы уточнить у Михаила, с чего он так решил, как поблизости раздается раздраженное шипение.

- Тут прошел слушок, что наша Ро-ро накосячила. Перепила на какой-то богатейской вечеринке и стала раздеваться на публике, почти стриптиз станцевала. Говорят, Марат так зол был, что за шкирку её вытащил из заведения. Вот тебе и хорошая девочка.

Первое желание — обернуться и испепелить взглядом. Одергиваю себя, когда Миша двумя пальцами, указательным и средним, касается моего предплечья.

- У алкоголичек не бывает такого цвета лица, как у тебя. Ты сегодня не накрашена, но выглядишь лучше нас всех, здесь собравшихся. Да что там, большинство женщин в свои лучшие годы так прекрасно не выглядели. И не будут уже, - в привычной манере бросает Миша, не стараясь потише вещать.

- Какого черта Сабиева до сих пор здесь работает? Зачем ей вообще работать?! – слышится второй, также известный мне, голос.

Господи, теперь каждый мой день унижением будет наполнен?

Я так устала…

- Нравится нам превосходство свое показывать. Кофточки по сотке, а мы тут концы еле сводим с концами. Пристроилась хорошо…

Охушки! Представляю то злорадное сочувствие, которое в скором времени мне будет оказано. Незаметным наш с Маратом развод точно не останется.

Сначала я решаю, как посоветовал Миша, не обращать внимания, мы ведь взрослые люди. Все всё понимаем. Зачем цирк устраивать.

Но в какой-то момент… Они начинают говорить тише, но я все равно слышу короткую фразу:

- Ледяная красавица, - произнесено с усмешкой. – Не удивлюсь, если Марат от нее погуливает. Такой мужик видный, а эта - пустышка.

Ну вот и всё!

Напряжение становится непреодолимым. Всплеск адреналина такой, что кровь сворачивается. Туго закрученный стрессом узелок нервов рвётся.

Я не “хорошая девочка”. Вернее, не всегда.

Не успевая себе дать время на «одуматься», откидываюсь на стуле, выставляя одну ногу вперед, чтоб назад не упасть.

- Света, - окликаю главную из сплетниц.

Она рядом сидит. Нас разделяет всего одно место, занятое учителем русского языка. Он мужчина сдержанный, пропускал их болтовню мимо ушей, но сейчас вздрагивает. Миша тоже напрягается, чувствую это без слов.

- Ой, Аврора, а ты уже тут?! Мы с Кристиной так заболталась, что не заметили, как ты пришла, - врет не слишком умело. – Как дела? Как выходные прошли?

Гадина она второсортная, отыграть должным образом у нее не выходит. Я тоже не звезда театральных подмостков, но у Марата многому научилась.

Например, он умеет вселять страх в людей одной своей улыбкой, прекрасно зная, какое действие она оказывает на окружающих. Казалось бы, улыбка, что тут такого?! Но Марат очень редко улыбается посторонним, пожалуй, я и пары случаев не припомню. Со мной наедине - да. Раньше. Однако речь не о том. Есть особенная, так сказать, фирменная, когда глаза мужа остаются холодными, а губы слегка расплываются, словно он шутку услышал веселую. Увидев такую, ты сразу понимаешь, что она угрозу таит. Не ошибешься: мороз, пробегающий по коже, становится верной подсказкой.

Глава 11

- О чем ты хотел поговорить? – спрашиваю у своего собеседника.

Ильяс.

Хасанов Ильяс Айдарович - двоюродный брат моего мужа, сын его родной тети.

Именно он ждал меня в приемной.

Я не стала скрывать свое удивление – он впервые приехал ко мне на работу. Но поговорить у нас не вышло. Договорились увидеться в двенадцать, когда будет окошко в расписании.

Пятый класс сегодня в театр отправился. В нагрузку на их место никого не поставили, поэтому полчаса я свободна словно птица.

Вот и сидим с Ильясом в небольшом кафе, недавно открывшемся напротив лицея. Сейчас урок, школьников мало, только самые ярые прогульщики. Каждый из них, проходя мимо, считает своим долгом со мной поздороваться. То и дело на них отвлекаюсь.

- Может, для начала заказ сделаешь? – посмеивается, окидывая меня внимательным взглядом, Ильяс. – Ты похудела, чародейка? – насмешливый голос участием пропитан.

Прищуриваюсь, склонив голову набок. Выражаю свое недовольство. Делаю вид, будто испепелить его взглядом желаю.

Ильяс знает, как я реагирую на подобные прозвища – считаю их неуместными. И всё же продолжает дразниться. Чародейка. Кудесница. Ведьмочка. Такие обращения он использует с первых дней нашего знакомства. Причина – моё удивительное влияние на мужа, мол, в моем присутствии он меняется.

Будь Марат поблизости, Ильяс бы не стал меня задирать. Сейчас же вольно вести себя может.

Как-то раз за ужином Ильяс посетовал, что никогда прежде не видел брата таким… как он назвал – «сахарком растопленным».

Сейчас слова деверя звучат ещё глупее, чем раньше.

Если бы он видел, с какой охотой Марат на моих глазах другую бабу натягивал…

Интересно, забудется или нет?! При любой возможности я вспоминаю. Мечтаю, чтобы боль притупилась. Пока что разочарование слишком сильно.

- Я буду горячий бутерброд с сыром и сливочный кофе с кленовым сиропом, - произношу негромко, наклонившись в его сторону.

Марат бы такого выбора не понял и заказал бы для меня еду на свое усмотрение – что-то, более подходящее для обеда.

- Ро, ты как всегда! – заявляет Ильяс, сияя улыбкой. – Можешь не переходить на шепот, я не Марат. Со мной есть можешь всё что захочешь, - подмигивает задорно. – Я понимающий.

Он говорит правду, но у меня отчего-то колет внутри неприятно. Неужели давление Марата так бросалось в глаза?

Я была уверена, что мой брак прекрасен и почти лишен недостатков.

- Я и с ним ем всё что хочу, - бурчу деланно недовольно.

Мужчина кивает учащенно, выразительно делая вид, будто верит.

Смеемся беззвучно.

- Подожди меня, хорошо? Я заказ сделаю у кассы. Тебе ведь быстрее надо на работу вернуться?

Киваю в ответ.

Следующий урок строго по расписанию. Нельзя опаздывать. За пять минут разнести всё вокруг для детей не проблема.

Наблюдаю за тем, как Хас поднимается из-за стола. Резвой походкой направляется к стойке.

У них с Маратом во внешности есть что-то общее, и всё-таки Ильяс выглядит проще. Не тот рост. Не та стать. Не та уверенность в собственном превосходстве. Он словно в доску свой парень.

В памяти сохранились моменты из нашей юности. Даже когда Марату прилетало немало, выдержка его не покидала. До последнего держался непроницаемым, не показывая своих истинных чувств. Таким и остался. Эмоции Ильяса проще считать.

От воспоминаний о муже резкая боль обжигает сердце. Иногда ноет фоново, а иногда кусочки истерзанного органа отсекает.

Какая же я размазня.

Гоню от себя непрошенные чувства, вновь принудительно переключая внимание.

Быть может, такой силой духа, как у брата, Ильяс и не обладает, зато он умный. Начитанный. С ним всегда есть о чем поговорить.

В отличие от Марата, Хасанов никогда не терял связи с семьей. После смерти отца Ильяс с матерью переехали в дом её старшего брата – Сабиева Таира Маратовича.

Позднее женщина вышла замуж второй раз, уехала в другой город, а Ильяс остался жить с дядей.

Семья у них очень сплоченная. Деверь работал в фирме старшего родственника, начиная свой путь с самых низов, позже стал заместителем генерального.

И сейчас продолжает работать, но на другой должности.

Деталей не знаю, Марат говорил, что Ильяс - прекрасный юрист, но в бизнесе смыслит мало. Не та у него хватка, да и чутья нет. После нескольких неудачно подписанных им контрактов появились проблемы.

На момент воссоединения Марата с семьей, Таир Маратович очень болел и почти отошел от дел, фактически передав бразды правления в руки племянника. Ильяс старался как мог, но выходило не очень.

До тех пор, пока мой муж не ввязался в игру.

Возможно, всё дело в жесткости, которой, к счастью или к сожалению, Ильяс не обладает.

Теперь компания Сабиева-старшего, «Транспортная Логистика», одна из наиболее прибыльных дочерних компаний холдинга мужа.

Глава 12

Марат

- Ты вообще слышал, что я только что сказал? – Наиль начинает из себя выходить. Нервничает.

У нас с ним вроде как совещание. В малом составе.

Желая привлечь внимание, друг берет с моего стола ручку и начинает ею постукивать по столешнице из эбенового дерева.

На задворках сознания мелькает мысль – он о важных вещах говорит. Крайне важных. Но роли это сейчас не играет.

Аврора.

Все мои мысли занимает только она.

Ничего удивительного в этом нет, с первых дней знакомства всегда было так. Только так.

Не питая иллюзий, я сразу понял, что она моей главной слабостью станет.

Не такая, как все.

Когда мы впервые встретились, Аврора со всех ног бежала куда-то. Волосы цвета зрелой пшеницы разметались по плечам, а глаза лихорадочно блестели.

Её сокрушительная красота раздавила меня в момент. Пригвоздила к полу, лишив возможности двигаться.

Так и стоял, разглядывая её. А она меня.

Потрепанный вид девчонки говорил о том, что она только что с кем-то сцепилась.

Впервые в жизни мне захотелось прикоснуться к чужим волосам – такими легкими и воздушными они казались. Гладкие и блестящие, словно солнечный свет, проникающий сквозь плотный вязкий туман безысходности. Свою жизнь после смерти отца я именно таковой видел. В ней не было света до знакомства с Авророй.

Удержаться не мог, чтобы не пялиться.

Она уже тогда была невероятно хороша. Слишком хороша для тех мест и для меня.

Идеально ровного тона матовая кожа, громадные голубые глаза с серебристым отливом, бросающие на них тень длинные густые ресницы, нетипично для блондинки темные, делающие её взгляд чересчур выразительным.

С пятнадцати лет я был помешан на своей Ро.

Сходил с ума, когда она, скромно потупясь, закусывала нижнюю губу, и та непременно становилась пурпурного цвета.

Злился на весь мир за то, что её детство и юность проходят в ужасных условиях.

Ненавидел её родных, бросивших девочку в тяжелую минуту.

Теперь и себя ненавижу.

Чуть больше семи лет назад, осознавая, чем для меня это может закончиться, не торопился вернуться за ней после выпуска. Мне думалось, и, как оказалось, не зря, что я могу разрушить её жизнь.

Пытался забыться, проводя время с другими девушками. Много работал.

Выдержки хватило всего на три месяца.

К тому моменту я понял, что её никто не заменит.

- Марат! – привстав, Наиль протягивает руку в мою сторону. Машет ладонью перед глазами. – Опять Рори мысленно раздеваешь?! Какое бельишко на этот раз? Черное? Белое? А может быть, красное? Мне кажется, на ней любое отменно смотреться будет.

- Рот свой закрой!

Под моим холодным взглядом улыбка с его лица сходит.

Даже в лучшие времена я не позволял в подобном ключе о ней речь вести.

- Наконец-то! Поймал твое внимание! Ты себя со стороны просто не видишь. Во взгляде одержимость безумца, – довольный произведенным эффектом, друг опускается обратно в кресло. – Что-то случилось? – интересуется. – Ты сам не свой.

Испытываю неприятную досаду по поводу того, что меня так легко прочитать. Это та сторона чувств к жене, которая мне нравится меньше всего. Слабость.

Даже лучшему другу я не могу рассказать о случившемся.

Слишком долго, да и зачем?

Сказать, что я мудак? Он и так знает.

Что Ро меня разлюбила настолько, что пошла вразрез своим принципам?

Блядь! Да я при всём желании не смогу такое озвучить.

Ещё можно посетовать, что я в приступе бешенства едва ли её не изнасиловал. Но это точно такой же край.

Мысли о жене снова меня из реальности вырывают. Заставляют прокручивать в памяти последние месяцы. Я, сука, понять не могу, когда всё изменилось?!

- Марат, ну б тебя на хер! Приходи в себя! У нас жопа! – он ударяет обеими руками по столешнице. – Вы с Ро поругались, что ли? Из-за того случая у Закирова?

Ярость по телу мгновенно разносится. Какого черта он так не вовремя мне напомнил?!

- Ро хочет развода.

Брови Наиля взлетают вверх. Рот открывается. Звучания нет.

Очень хорошо его понимаю.

Он несколько раз кивает своим мыслям, после чего выдает.

- Тоже заскучала, бедняжка? – произносит с иронией.

Любому другому можно уже было бы морду разбить, но в случае с ним я понимаю, откуда ноги растут.

Друг рано женился по очень большой любви. Его жене только восемнадцать исполнилось, и они в Загс поскакали. Вскоре после этого у нас с ним бешеный скачек роста случился. Почти что жили в офисных стенах. И Наташа его заскучала. В один из вечеров, приехав домой, он вместо жены записку нашел, мол, так и так, извини, дорогой, но я так не могу – развожусь с тобой и уезжаю жить в Лондон. Вычистив сейф, телка – иначе её назвать не могу – свалила.

Глава 13

- А мы в кино на выходных с мамой ходили!

- А мы в зоопарк!

- А у меня температура была.

Мои малыши наперебой рассказывают, кто и чем занимался на выходных. Кто с радостью, а кто с печалью.

Боже, если бы кто-то знал, как я их люблю!

Даже когда дела плохи совсем, их искренние улыбки помогают с духом собраться. Поверить в красоту нашего мира. Убедиться – счастье действительно есть.

Вот и сейчас смотрю на них, и боль от расставания с мужем притупляется, пусть и только на время.

Сердце тлеет круглосуточно. Пора бы привыкнуть.

Мы с крохами перед первым уроком обмен информацией устраиваем регулярно. Как иначе на одной волне с ними быть? Это важно.

Узнаю, о чем они думают, чем живут, что им нравится.

Обсуждаем сериалы, музыку, игры. Они мне советы дают, что посмотреть. Забавные. Очень любят, когда я в восторг прихожу после просмотра их рекомендаций.

Обожаю.

Если бы не дети, я бы надолго в школе не задержалась. Не выдержала.

Марат мне порой в претензию ставил, что я их люблю больше, чем его.

Смешной. Куда уж сильнее?!

Чем больше проходит времени, тем я отчетливее осознаю – забыть его мне будет трудно.

Любую свободную минуту я думаю о Марате. Вспоминаю. Анализирую.

Возможно, если бы я больше времени уделяла семейной жизни, заботе о муже, а не работе, то проблемы у нас и не появились вовсе.

Ну вот я и начинаю думать, как многие жены изменщиков – ищу проблему в себе. Причина простая: закопав себя поглубже, можно оправдать неверного в своих глазах.

Иными словами – шажочки к прощению.

Чудны дела!

Такие мысли не поддаются контролю. Умом я всё понимаю, но рациональность проигрывает эмоциям.

Мой Марат… Он меня больше не любит.

Медленно через рот выдыхаю. Глаза пощипывать начинает. Сердце так учащенно стучит в груди, что физически больно становится.

Окружающие тоже этот гул слышат?!

Обычно я теряю контроль над собой, когда оказываюсь в одиночестве. А тут форс-мажор, расклеилась резко.

Мне так одиноко. Так холодно. Так страшно! Трепещу перед неизвестностью.

Если бы мама была жива, я бы обязательно попросила у неё совета и прислушалась к нему.

Её нет…

Приходится самой барахтаться…

- Витек, а ты, походу, хорошо заливаешь, - Даня Ипатов толкает в бок своего соседа по парте, который рассказывает нам о конкурсе вокальном, в котором участвовал.

Подумал, что я расчувствовалась от рассказа друга его.

Говорю же, они золотые детишки. Знают меня не хуже, чем я их. Мне проникнуться и расплакаться как нечего делать!

Смахиваю слезинку из уголка глаза, глядя на них с улыбкой.

Проявлять участие и заинтересованность в жизни детей — это так важно… Вы знаете, как оно, когда твои достижения никого не интересуют?! Каково это — быть одному во всем мире?! Я вот знаю – нереально страшно, поэтому стараюсь поддерживать их как могу.

Витек получает подарок за участие в конкурсе. Презентов у меня полная тумбочка – на все случаи жизни. Знаю, что каждый из них любит.

День проходит привычно. Уроки идут один за другим. На переменах проверяю тетради, параллельно поглядываю на первую парту, где болтуны делают работу над ошибками.

Сморщенные лобики свидетельствуют о том, что шестеренки работают усиленно.

Прикусив верхнюю губу, опускаю голову, пряча улыбку.

Глядя на них, моя обледеневшая душа таять начинает.

Время скоротечно – вихрем несет нас по тропе жизни, скоро у меня будет свой такой. Хочется верить, что он будет самым смышленым. Ему есть в кого. Марат, может, и не отличается верностью и человечностью, но точно неглупый мужчина.

Спорт, кружки всевозможные, у него будет всё, о чем только помыслит!

Обещаю себе, да и крохотуле заодно, мы ведь единое целое.

Сейчас для меня непроглядная ночь, но скоро родится солнышко и всё изменится, и непременно в лучшую сторону.

- Аврора, - в кабинет заглядывает секретарь.

Я бросаю взгляд на наручные часы. Девятый час. Почему она тут до сих пор?

- Марин, я думала, ты дома уже, - повернувшись, смотрю ей в глаза.

Стараюсь на работе побольше времени проводить. В квартире мне нечем дышать. Воспоминания как призраки – колючие и ледяные, одолевают меня, пронизывая болью каждую клеточку. Там я способна лишь прокручивать в памяти пережитое – слова, жесты, повадки Марата.

Прячусь, избегая флэшбэков.

- Богданов вызвал меня, - говорит с недовольством о директоре лицея.

Я вопросительно смотрю на неё.