Развод. Я заберу твою жену

Глава 1

— Что это? — я вертела в руках ключи от «Лады Калины», которые мне только что вручил супруг.

— Ключи от машины, — разыгрывает капитана Очевидность.

— Я вижу, но зачем?

— Это подарок, — он язвительно усмехнулся.

Я продолжала недоумевать, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Два года назад он купил мне «Ниссан Мурано», и я была очень довольна своей машиной. Новая, с автосалона. Цвет яркий, оранжевый. Кожаная отделка внутри приятного молочного цвета. Садилась в неё, как в ванильное облако.

Номер по буквам моих инициалов – Волкова Александра Николаевна – ВАН 001. Лев шутил ещё, когда дарил её «Моя намбер ван». Это был действительно шикарный подарок, символ нашего благополучия и любви.

Но «Лада Калина» после «Ниссана» — это скорее наказание, чем радость… Лев уже давно не дарил мне подарков, но и таких мне не надо.

— «Ниссан» я забираю. Ребята выправят бампер. В гараже пока постоит. Придёт в себя от пережитого ужаса, — он усмехнулся.

Лев уже давно разговаривал со мной так — двусмысленностями, за которыми скрывались колкости, усмешки и издёвки. Вроде бы напрямую ничего и не говорил, но в душе оставался неприятный осадок.

За эти годы у меня в душе уже не осадок, а грязь и копоть. Наверное, это и есть кризис в браке, к которому мы плавно подходили в последние пару лет. Сейчас, похоже, уже неслись к нему на всех парах. Всё это накапливалось, разрасталось, как снежный ком и бабахнуло теперь подожжённым снарядом вместе с этими клятыми ключами.

— В смысле?! — Мой голос дрогнул от возмущения и непонимания.

— Он великоват для тебя. Позавчера ты с парковки не смогла выехать, — напомнил он.

Два дня назад, когда я выезжала с парковки торгового цента, то зацепила задом чужую машину. Потому что с утра переволновалась.

Перед отъездом в магазин мы с Лёвой снова разругались. Причина опять была глупейшей — я забыла постирать его форму для спортзала. Хотя это он забыл мне её достать из сумки. Но виновата всё равно оказалась я.

Последние годы мы стали часто ссорится и по мелочам, и по-крупному. Нежность и внимание первых лет брака постепенно сходили на нет, а к десятой годовщине совсем закончились.

Лёва цеплялся ко мне по любой мелочи: опустевший чайник, тарелка в раковине, крошка на столе могли стать причиной его ворчания, а порой и скандала. И так во всём: проблемы на работе — это моё тухлое настроение с утра его «не зарядило», стакан разбился — это я его не на место поставила, задержалась доставка на «Озоне» — опять я невовремя заказала. Мне уже начинало казаться, что дожди после мойки автомобиля тоже я провоцирую.

И вообще, то, что я его «не вдохновляю» я часто слышала я во время ссор.

На попытки поговорить о нас Волков только отмахивался. Ссылался на загруженность и вечные мелкие проблемы в бизнесе.

Мы давно никуда не выходили вместе, даже просто прогуляться по набережной или выпить кофе утром перед работой. Лев был занят для меня даже в выходные, как будто я была не женой, а какой-то мебелью.

— Лёва, я тогда расстроилась, потому что мы поссорились. Я правда смотрела в зеркало… Он так внезапно выехал, — я по привычке снова и снова пыталась оправдываться.

— Это не обсуждается. Калина поменьше. И её бить не жалко. Учись парковаться. Я всё сказал, — отрезал муж и, набросив пиджак, вышел из квартиры.

Снова будто помоями облил. Ключи от «Лады» захотелось пульнуть вслед за ним. Но я понимала, что за разбитый брелок от сигналки мне снова придется выслушивать о лекцию о своей никчёмности.

И когда у меня так упала самооценка? Когда я начала всё это проглатывать и со всем соглашаться? Я положила ключ на столик у прихожей и направилась в душ. Утром у меня по плану был бассейн и встреча с Валей, двоюродной сестрой.

Пора собираться. Хоть немного отвлекусь от гнетущей реальности. Попробую выехать на своём «подарке».

Глава 2

В ванной я вдруг замерла, увидев себя в зеркале. Мне всего тридцать три года, а выгляжу лет на десять старше. Помятая, исхудавшая, серая. Лицо будто опустилось вниз. Уголки губ стали, как перевёрнутый полумесяц — от этого лицо выглядело вечно унылым. И правда, Лев не врал, выгляжу тухлой, вечно уставшей и недовольной бабой.

Исчезла моя игривость и жизнерадостность. Блеск серо-стальных глаз померк. Потускнели волосы, раньше шикарные, блестящие, насыщенно-каштановые. Со временем всё куда-то исчезло, растворилось в обидах и рутине. И, скорее всего, это моя вина.

«Запустила себя», как пишут в модных интернет-пабликах.

Я уже лет пять как не работаю. Раньше я была хорошим бухгалтером, помогала мужу выстраивать наш небольшой бизнес, часто бывала с ним в офисе, знала всех контрагентов, партнеров, они знали меня… Потом, когда у меня начались проблемы со здоровьем, Лев взял наёмного бухгалтера, Лолиту, нашу хорошую знакомую — переманил её из другой фирмы, а мне позволил отдыхать.

И отдых мой затянулся.

Я иногда ходила плавать в большой фитнес-центр. Но не потому, что очень любила, а потому что надо было как-то поддерживать здоровье и физическую форму и вообще «чем-то заниматься и развиваться», как любил говорить мой муж. Завтракала с приятельницами, с сестрой, гуляла в парке, пила кофе, иногда посещала филармонию и кино — делала вид, что «развиваюсь».

По теплу ездила помогать его и моим родителям — отвезти, привезти, помочь на даче. Я была как универсальный солдат семейного фронта, готовый выполнить любую команду, не задавая лишних вопросов. Я же не работаю, детей у меня нет, значит, не занята. Да и совесть не позволяла отдыхать, когда другим нужна помощь.

Иногда читала книги, в основном любовные романы — они помогали «добрать» эмоций, которых у меня давно не было. Эти странички были моим единственным убежищем, где я могла почувствовать тепло, страсть, нежность. Я влюблялась в героев, и порой представляла какие-то ситуации во время «супружеского долга», который меня уже не зажигал. Даже интимная близость стала походить на очередную обязанность, которую надо выполнить если не безупречно, то хотя бы просто выполнить.

Вся организация быта была на мне. Волков даже не знал, где его носки. И всё равно была недостаточно хороша…

«Калина» была с «автоматом», и на том спасибо. На механике я давно не ездила, забыла всё напрочь. Цвет у неё тоже был оранжевый, как у «Ниссана».

Будто очередная издёвка.

Когда я садилась за руль, на глазах у меня выступили слёзы, но я сдержалась.

Сама виновата, надо было смотреть в зеркала…

Я скучала по своей машинке. В потоке мне попадались оранжевые «Мурано», и я с тоской провожала их взглядом. Когда я подъехала к фитнес-центру, то пожалела, что не поехала такси. На парковке вереницей стояли одни иномарки. Моя «Калина» выделялась, как шлепок птичьего помёта на только что вымытом лобовом стекле. Мне стало стыдно и неловко.

Только бы никого не встретить…

И почему я всё время так беспрекословно слушаюсь мужа? Когда же я потеряла своё мнение и растворилась в его делах, семье, в его недовольствах вечных… Почему я как по команде «фас» села за руль этой ужасной машины…

­— О, Саш, это ты?

Чёрт. Верка… Все теперь будут знать про мой позор.

— Не узнала твою машину. Богатой будешь, — Вера звонко рассмеялась. Шутка как-то не удалась. Явно теперь я выгляжу нищенкой с паперти в её глазах. А статус в таких кругах ой как имеет значение! — Привет!

— Привет, Вер.

Вера — завсегдатайка фитнес-клуба, проводила там по полдня и почти всех знала. Мы иногда могли вместе поплавать, посидеть в сауне, поболтать, выпить кофе или смузи. Ничем необязывающее приятельство. Но теперь мне хотелось исчезнуть.

Особенно на фоне её серебристого «Мерседеса».

— Усохла, что ли? — она с улыбкой кивнула на маленькую, по сравнению с её «Мерсом» «Калину». Вроде пошутила, а так мерзко стало.

— Моя в ремонте, — солгала я. Я прямо отсюда на такси поеду, даже подходить к ней не хочу.

Тему с машиной удалось замять по дороге в фитнес-центр, но в раздевалке, мне казалось, я то и дело чувствовала на себе косые и насмешливые взгляды. Или мне уже чудилось?

Глава 3

Валя, моя старшая двоюродная сестра, и по совместительству, близкая подруга, уже рассекала брассом по дорожке бассейна. Её ярко-розовая шапочка с растянутым изображением лица куклы Барби то и дело выныривала над поверхностью, притягивая взгляды.

Валя на Барби никак не смахивала: метр восемьдесят, против моих ста шестидесяти и девяносто килограмм против моих пятидесяти двух. Да и Барби на её затылке, казалось, набрала килограммов сто пятьдесят лишнего веса.

Рядом мы смотрелись комично. Как Давид и Голиаф. Но мне было рядом с ней спокойно и комфортно.

Вале было под пятьдесят. Она излучала силу, мощь и в тоже время мудрость и какое-то материнское тепло и принятие, которых мне так не хватало. Валя всегда была бой-бабой и не боялась привлекать внимание, а то порой делала это специально — она была эксцентричной особой и свободной от семейных обязательств. У неё были два взрослых сына, и пять браков за плечами. Своей комплекции она не стеснялась, наоборот, считала себя широкой и благородной костью. Этой невероятной уверенности в себе я сколько себя помню завидовала.

— Физкульт-привет! — крикнула она из бассейна. Я помахала рукой и устроилась в тёплом джакузи, пока оно было пустым. Надо сначала прийти в себя и оправиться от позора.

Мощные струи воды массировали тело, подбрасывали вверх, укачивали, словно в колыбели. Я прикрыла глаза, наслаждаясь минутами освобождения от неприятных мыслей. Хоть в чём-то можно найти отраду, даже если живешь в болоте.

— Чё грустная? — Валентина подплыла поближе к бортику. — Опять с котом ощипанным своим поцапалась?

Льва она не любила. Ни по юности, ни тем более сейчас. Считала его напыщенным эгоистом, как практически все Львы по знаку Зодиака. Лев был Львом по паспорту и по гороскопу, просто бинго. Я в эти вещи не верила, а вот Валька порой меня грузила этим, особенно натальной картой моего мужа, где была прописана склонность к нарциссизму, абьюзерству и изменам.

— Да так, утро не задалось.

Я по привычке держала всё в себе, потому что ничего, кроме непонимания, почему я всё ещё с ним, я от неё не ожидала.

Не всем быть такими смелыми и уверенными в себе, как Валентина. Иногда нужно проявлять мудрость и понимание, чтобы сохранить брак. Менять мужей как перчатки мне было совсем не интересно. Я мечтала о браке на всю жизнь…

Мои родители жили примерно также, правда за «абьюзера» у нас была мама. «Все так живут» — любили повторять они, когда я делилась с ним переживаниями. Я внутри не соглашалась с этим, но это «все так живут» будто бы впечаталось в мозг и управляло моей жизнью. И я была бы даже довольна, тем, что имею, если бы в мои мысли порой не вмешивались мечты о том, что бывает и по-другому. Конечно, отношения из книжек и сериалов, это не жизнь. Это я понимала тоже.

— Утро у всех начинается с кофе, а у тебя с драмы, — Валя хмыкнула. — Ты же знаешь, я как рентген, вижу тебя насквозь. Выкладывай, что там этот твой царь зверей учудил?

— Кстати, — я быстро перевела взгляд на её шапочку, — откуда такой крутой аксессуар? Барби в твоём стиле — это что-то новенькое.

Валя хитро прищурилась, поняв мой маневр.

— Хитришь, да? Не хочешь про мужика говорить?

— Мужиков надо дома оставлять, а тут у нас девчачьи посиделки, — в тон ей ответила я, натянув беззаботную улыбку.

— Ладно, — она пожала плечами, — этот розовый кошмар я купила на распродаже в Сочи. Думаю, выглядит весьма эпатажно.

— Эпатажно — это мягко сказано, — рассмеялась я.

— Между прочим, — Валя театрально подняла палец, — в моём возрасте уже можно позволить себе немного безумия. И вообще, я не замужем уже цельный год, и мне становится скучно. Надо же как-то привлекать внимание противоположного пола.

Мы обе рассмеялись, и тема мужа благополучно испарилась в тёплых струях джакузи. Что мне было и нужно.

Просто немного побыть в иллюзиях. Не предполагая, что меня ждёт дальше. И что «Лада Калина» вместо «Ниссана Мурано» только начало…

Пока пишется продолжение, приглашаю вас в свою завершенку "Продана криминальному боссу"

Неоднозначная и очень горячая история в духе "Красотки", НО!!! гораздо более острая, болючая и очень эмоциональная.

и сдаемся в руки криминального босса!

Сегодня с хорошей скидкой!!!

https://litnet.com/shrt/l2DO

Глава 4

После бассейна и джакузи мы с Валей направились в сауну, которая встречала нас облаком теплого пара и расслабляющим ароматом эвкалипта.

Я устроилась на деревянной скамье, стараясь не думать о том, как давно я не чувствовала себя такой лёгкой. Мы с Валей встретились впервые за два месяца – она была поглощена работой, а с местными девчонками я так не могла расслабиться душой и отпустить себя. Всё время приходилось носить маску успешности, радости и удовлетворения жизнью, поддакивать и радоваться, когда кто-то из них хвастался колечками и колье от мужа или недавним романтическим отпуском и скрывать зависть.

— Как же здесь здорово, — произнесла я, закрывая глаза. — Это как отпуск для души.

— Да, только без загара и крабов, которые кусают за жопу, — подмигнула Валя, вспоминая недавний курьёз из отпуска, от которого мы смеялись до изнеможения. — Надо выбраться на море, Сашка. Может, со мной, а? Погнали? На Кипр хочу, лететь недолго. В прошлый раз я до Мальдив когда летела, еле встала потом с кресла. Думала позвоночник собирать буду по проходу.

Лев не отпустит. Кто ему носки будет складывать по цветам и собирать его на работу? Да и против он был, чтобы жена без мужа куда-то уезжала.

Лев ровно также не любил Валю, как и она его, считая, что она дурно на меня влияет. Слишком раскрепощает. «Хорошие жены так себя не ведут», — всё время говорил он, считая, что из-за слишком требовательного и тяжелого характера мужья рядом с Валей не задерживаются. Да и если бы я взбунтовалась и сказала «Еду!», почти деньги всё равно были у Волкова. Вряд ли он перевёл мне на несанкционированную им поездку. А вдвоем в отпуске мы не были года четыре…

Он ездил без меня в деловые поездки, в командировки, которые часто проходили за границей. Он присылал мне оттуда фото, на которых было ясно видно, что он успевал не только поработать, но и отдохнуть. Мне оставалось, только разделять с ним его радость онлайн.

— Надо подумать, — уклончиво ответила я. — Как там твои букеты? — поинтересовалась я по следам нашей с ней последней встречи в позапрошлом месяце. Перевела тему. — Ты же на новый сорт пионов перешла? Как они в композициях?

— О, это просто бомба! — Валя взмахнула руками. — Клиенты в восторге. Там лепестки такие классные, пушистые, в шубке как будто. Спрос на композиции вырос. Послезавтра мои девчонки свадьбу оформляют ими. А ты как, чем занимаешься в последнее время?

Я вздохнула, вспоминая свою рутинную жизнь домохозяйки. Дом, готовка, уборка. День сурка. Раньше было интересно, когда мы с мужем начинали наш бизнес. Каждый день — новые вызовы, новые идеи. Помню, как мы с ним сидели за столом на террасе нашей когда-то любимой кофейни, завтракали, обсуждая планы, мечтая о будущем. Лев был таким обходительным, я была так влюблена. Все казалось таким захватывающим! А теперь… просто дом. И я просто никто.

— Да ничем, Валь, — выпалила я с какой-то злостью. — После того, как ушла с работы, жизнь как будто серая стала.

— А вернуться? Нет?

— У Льва нет вакансий для бухгалтера.

— А кроме Льва нет работодателей что ли? Я тебя сведу с такими людьми, твой тигр плешивый рядом не валялся...

— Ну, Валь… — я прыснула. Всё-таки юмор у сестры своеобразный. Но смешной.

— Ты много держала и продолжаешь держать на своих плечах, пока он свои амбиции удовлетворял. Помнишь, как ты вела переговоры с поставщиками? У тебя это лучше всех получалось! А сейчас оперился петух, и не нужна ты ему больше. А вообще, только одна жрачка это ого-го какая работа. Ты пашешь на его кишечник без отпусков. Понятное дело, как тут не задолбаться!

— Да я и квалификацию потеряла, Валь. После того случая…

— Сань, что было то прошло, сколько можно то убиваться? Год уже как миновал.

Валя отвлеклась на телефонный звонок — смартфон всегда лежал при ней в неоновом водонепроницаемом чехле. А я снова провалилась в болото мыслей.

Год назад у меня случился выкидыш, очень неудачный. С удалением маточной трубы. Это сократило мои шансы на беременность в два раза. А Лев очень хотел детей. Попыток больше мы не делали, я боялась повторения, и больше всего боялась подвести Льва. После того случая он и переменился ко мне.

Вместо поддержки я получала тычки и пренебрежение. В день моей выписки из больницы он напился и заявил, что мне матку надо было вырезать до кучи, я и так непригодная к семье и деторождению, раз не смогла выносить. Я тогда была в шоке, хотела уйти, но он протрезвел, просил прощения, умолял, подарки делал. И я сдалась. Тем более, теперь я с дефектом. Кому нужна такая жена?

Так у нас и было, сначала скандал, потом спокойствие и тишина, но в последний год не было и этого, один сплошной серый негатив.

Мысль о новой беременности срабатывала, как стопор. У меня будто сжимались и сворачивались вокруг рёбер лёгкие, я снова и снова, как наяву переживала весь тот ужас.

Лев со временем отстал от меня с детьми, хотя противопоказаний по здоровью к беременности у меня не было. Просто меньше шансов на естественное зачатие. Да и ЭКО никто мне не запрещал. В какой-то момент мы молча отпустили это желание — будь, что будет. Спас бы наши отношения ребенок? Не знаю. Хоть кого-то он спасал?

Глава 5

После сауны, где Валентина устроила мне персональную парилку "а-ля рус", я чувствовала себя выжатым лимоном. Ноги ватные, в голове туман, и единственное, чего хотелось – это чего-нибудь освежающего и… желательно, чтобы это "что-нибудь" не содержало ни грамма алкоголя. Валька, как всегда, была бодра и весела, ей любой жар нипочем.

— Пойдём, попьём чего-нибудь? — предложила я, когда Валя наговорилась с помощницей. — Что-то я пережарилась.

— Попить и пожрать — святое дело, — крякнула Валентина, вылезая с полока. — Сейчас мы тут витаминчиков накидаем, и ты снова будешь как огурчик!

Фито-бар после сауны казался раем. Прохлада, приглушенный свет, запах свежих фруктов и трав… Уютные столики, плетеные кресла, на стенах – фотографии с экзотическими фруктами. Все располагало к расслаблению и восстановлению.

Валька, недолго думая, заказала нам два огромных смузи – мне с манго и маракуйей, ей – какой-то зеленый микс с сельдереем и спирулиной. "Для очищения организма!" – пояснила она, подмигивая.

Пока ждали заказ, я рассматривала посетителей. В основном – спортивные ребята, но есть и такие же "отдыхающие", как мы, после сауны. Все выглядели расслабленными и довольными. Я, как верная и приличная жена, давно не засматривалась на мужчин, хотя тут было на что полюбоваться.

Двое ребят за соседним столиком с макбуками что-то обсуждали на деловом языке. До меня доносились обрывки фраз. Я даже понимала, о чём они говорят, не совсем забыла финансовый язык, это радовало. Молодые люди были загорелыми, мускулистыми, веселыми, я невольно заулыбалась, глядя на них. Лев, кстати, веселостью и легкостью не отличался, зато с лихвой требовал этого с меня.

Ещё один, с большим животом и залысиной, но с очень обаятельной мимикой с кем-то громко обсуждал дела по телефону. Любитель поплавать и попариться, к спорту этот мужчина явно был равнодушен. Зато вполне лоялен к простым человеческим удовольствиям. Сколько вокруг интересных и разных людей, особенно, если вытащить голову из трясины.

Наши смузи принесли быстро. Мой – ярко-оранжевый, с кусочками льда, очень аппетитный. Первый глоток – и я чувствую, как жизнь возвращается. Сладкий, кислый, освежающий… Просто блаженство! Все оттенки вкусов!

Валя, казалось, тоже довольна своим зеленым "зельем".

— Вот, – сказала она, – после такой баньки и такого коктейльчика, можно горы свернуть!

Когда я поднесла карту к терминалу, чтобы расплатиться за смузи, тот красноречиво пискнул. Денег на ней не оказалось.

— Я оплачу, — Валя, отодвинув меня от кассы, поднесла свою карту.

Странно. Такого никогда не было. Лев исправно пополнял мне счёт, когда видел, что сумма становится меньше пятидесяти тысяч рублей.

«Лёва, у меня деньги на карте закончились», — отправляю ему смс потихоньку, пока Валя болтает с бариста.

«Ты много тратишь».

Прилетает в ответ. Я непонимающе всматривалась в экран смартфона, перечитала сообщение несколько раз. Лев ни разу мне ничего подобного не говорил. Это какое-то открытие.

«Лев, у меня на смузи не хватило, 450 рублей всего».

«Ты на эти 450 рублей фруктов купишь на 10 смузи. Учись экономить».

Шок.

Я застыла с телефоном в руке, не веря своим глазам.

Лев никогда не экономил на мне. Он не считал мои затраты, да я и не слишком шиковала, всегда помня, с чего мы начинали. У меня не было баснословных ценников на косметологов, я не вставляла ни филлеров, ни ботокса, не делала ни ресниц, ни бровей. Косметикой пользовалась не люксовой и вещи покупала в обычных масс-маркетовских магазинчиках, в отличие от Льва, любившего бренды. Что-то очень резко изменилось. Может, с фирмой что-то?

«У нас проблемы с деньгами?»

«Я всё сказал».

Об эту фразу разбились мои надежды на то, что всё это глупая ошибка.

Хотелось плакать и одновременно рвать, и метать. Ничего не объясняя, он вёл себя со мной, как с надоевшей тявкающей по пустякам собакой. Именно так я себя и чувствовала. Надоевшая шавка. И как после такого ложиться с ним в постель? Да меня тошнит от него! «Я всё сказал» — это вечная его фраза, за которой нет ни единого объяснения!

— Сань, — окликнула меня сестра.

Видимо, я зависла.

Надо успокоиться и вечером дома поговорить, не стоит пороть горячку. Железобетонная мудрость всепринимающей и понимающей жены вмиг раздавила взыгравшую вдруг гордость. Забытую гордость.

— Ты ведь собираешься участвовать в ярмарке цветов, да? «Какие композиции планируешь?» — спросила я, когда мы выдвинулись к парковке, старательно отвлекаясь от какофонии мыслей.

— Да, и это будет круто! Я собираюсь сделать стенд с композициями в стиле бохо, — с энтузиазмом поделилась Валя. — А ты не хочешь помочь мне, а? Развеешься немного, на красоту посмотришь. Я тебе зарплату заплачу.

— Ой, смешишь, — я сделал вид, что меня будто бы только что не посадили на счётчик. И не было пустого баланса на карте. — Может быть. Но только чтобы тебе помочь!

Самообман, он такой. Я ощущала себя фальшивкой, которая разыгрывает счастье и удовлетворенность, хотя на самом деле хотела рыдать от несправедливости.

Глава 6

Валю ждал кроссовер от «Мазда» ярко-красного цвета, который горел на солнце, словно пожар, и слепил глаза. Я наскоро расцеловалась с ней и посеменила к своему уродцу, надеясь, что через ряд Валя меня не заметит.

Но красная «Мазда» Вали тормознула возле меня, когда я, оглядываясь по сторонам, словно вор, раскрыла водительскую дверь. Стекло её двери медленно опустилось. Из салона послышался бархатный баритон Михаила Круга. Валя обожала шансон.

— Ба, что за драндулет? — слишком громко, будто рыночная торговка заголосила сестра на всю парковку.

Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я снова почувствовала злость, как будто все эти годы я старательно запихивала все неудобные эмоции поглубже, а сейчас они вдруг решили прорваться наружу.

— А лет ей сколько? Твоя ровесница что-ли? — Валентина не унималась.

— Валь, ну что ты, — я заозиралась по сторонам, надеясь хотя бы в этот раз обойтись без лишних свидетелей, — Вроде новая, я не знаю, не разбираюсь…

— А твоя куда делась?

— Лев в ремонт отдал, — снова соврала я. Даже сестре стыдно было признаваться в правде.

Вале лучше ничего не рассказывать, начнёт зверствовать. И её, как носорога, не остановить будет.

Тогда, после выкидыша, я сдуру и по слабости рассказала ей про поведение мужа и про своё желание уйти. Она распсиховалась не на шутку и велела немедленно разводится с мудаком, а мне не хотелось рушить семью.

У нас тогда только начинался бизнес — автозапчасти, в планах была сеть шиномонтажек, которые сейчас бурно развиваются, и еще автомастерские, потом мы планировали поставить несколько автомоек самообслуживания. Может, меня удержало тогда быстро растущее благополучие, может, устоявшееся ещё от мамы и бабушки мнение, что рушить семью нельзя, раз вышла — живи. Вот и жила.

Или существовала.

— А что ничего поприличнее взамен тебе не дали? Это ж велосипед, а не машина! Банка консервная и то безопасней! Там хоть подушка безопасности есть? Парктроник?

Не было ничего из этого, и без парктроника «учиться парковаться», как поручил мне муж, такое себе. Буду учиться по зеркалам, как в старые добрые в автошколе.

Я ведь сама виновата, правда?

— Слушай, Сань, ты какая-то смурная всё же, не обманывай меня, а? Лев там воду не мутит? То вазовский автопром, то денег нет на карте. Он тебя там в черном теле что ли держит? — добила Валентина, и я чуть было не расклеилась, но в последнюю секунду взяла себя в руки, улыбнулась и отрицательно помотала головой.

— Так, — подытожила сестра. — Ты мне если что сразу звони. Поняла? Хвост пистолетом, Санёк! Бывай!

Валя лихо вклинилась в поток и исчезла за поворотом. Я стояла возле своей оранжевой лягушки на колёсах. У меня тряслись губы от обиды.

После встречи с Валей я поехала домой. Нужно было решать домашние дела: заказать химчистку ковриков в спальне и столовой, пополнить запас продуктов, посмотреть, пора ли мыть окна, готовить свежий ужин, ведь Волков категорически не ел вчерашнее… Теперь вот расходы надо с ним согласовывать. А от обиды лишний раз не хотелось даже звонить мужу.

Путь мой лежал через наш, точнее теперь только мужнин офис. Он располагался в большом здании, где на первом этаже был один из его магазинов автозапчастей. Начинали мы с интернет-заказов, а потом, раскрутившись, смогли позволить себе и офис, и офлайн-магазин.

Я ненадолго остановилась на обочине, посмотрела наверх, на окна офиса, раздумывая, стоит ли подняться, напомнить о том, что я когда-то здесь работала и вообще существую. Но представив недовольство супруга, я решила этого не делать. Я чувствовала себя незваной гостьей в собственной семье и собственном бизнесе.

Взгляд снова зацепился за оранжевую «Мурано». Её обтекаемые, красивые, но внушительные формы я узнаю из тысячи. На секунду мне показалось, что я вижу знакомую висюльку на лобовом стекле — маленький зайчик, несостоявшаяся погремушка для кроватки нашего нерожденного малыша. Я повесила её в память о моём долгожданном, но так и не случившемся материнстве. Словно по наитию я перестроилась в нужный ряд и, оказавшись рядом с машиной, увидела номера.

ВАН 001

«Моя намбер ван».

Какое интересное совпадение. Или это всё-таки моя машина…

Теперь я перестроилась на соседний ряд, посмотрела на водителя. За рулём сидела девушка с платиновым каре. Она повернулась, чтобы посмотреть в боковое зеркало, и я узнала её. Это Лолита Коршунова, главбух моего мужа. Лола, которая теперь занимает мою должность.

И ездит на моей машине. Это очень, просто очень странно. И очевидно, что таких совпадений не бывает.

Я решительно проследовала за ней. Я ехала за ней пятнадцать минут в молчании и напряжении. Не было в голове ни единой мысли, только инстинкт, только интуиция, которая чётко вела меня.

«Ниссан» остановился возле ресторана «Белуга». Хорошее место, мы тут с Львом обедали раньше. Ценник тут не самый бюджетный, но, видимо, Лоле хорошо платят.

Явно больше, чем мне теперь переводит мой супруг.

Мы с Лолой даже приятельствовали одно время. Я передавала ей дела, когда уходила с должности. Дружбы у нас не получилось, я тогда слишком была подавлена и ни о чем не думала, кроме своей потери и ничего вокруг не замечала. А стоило быть с ней поближе, наверняка была бы в курсе, с чего вдруг ей перепала моя любимая машина…

На парковку ресторана зарулил чёрный «Икстрейл».

Как у Льва.

Напряжение достигло невероятных высот. Я сжимала оплётку руля до побеления костяшек пальцев, дыхание перехватило и легкие снова начали сжиматься и закручиваться в трубочку вокруг ребер. Сердце билось, как птица в клетке, когда я наблюдала, как мой муж вальяжно выходит из машины и идёт к радостно ожидающей его на крылечке ресторана Лоле. Они обнялись и, кажется, поцеловались. Я не смогла оттуда разглядеть, был поцелуй в щёку или в губы.

Господи, только не в губы, пусть это будет деловой обед.

Глава 7

Где-то в дебрях интернета я вычитала, что на стрессовые ситуации у нас, людей, есть три стандартные реакции: бей, беги или замри. Я всегда предпочитала замирать. И сейчас я сидела на водительском сиденье, словно забившаяся в щель мышка, съёжившись от страха. Мозг отказывался принимать то, что видели мои глаза. Мне показалось.

Дай Бог, чтобы мне показалось.

Я нелепо торчала на обочине дороги, прямо напротив этой зловещей «Белуги», и отчаянно надеялась, что моя грязно-оранжевая лягушка не слишком бросается в глаза среди машин совсем другого уровня.

Нет, больше я в неё ни за что не сяду…

Звонок телефона прозвучал, как взрыв гранаты прямо у меня под носом. Я вздрогнула, словно меня ударило током. Руки затряслись мелкой дрожью, а сердце бешено заколотилось, подскочив к самому горлу. Сейчас я совсем не была готова к общению, даже с какими-нибудь назойливыми рекламщиками.

На экране высветилось «Мама». Боже мой, только не это… Только не сейчас…

Я сняла трубку.

— Здравствуйте! — донеслось ехидное приветствие. Я даже не успела сказать «Алло».

По тону я сразу поняла, что мама снова решила обидеться. Недели не прошло с последнего раза…

— Привет, мам, — выдохнула я, словно выпустила из груди последний воздух. Сейчас начнётся.

— Что не звонишь? — она продолжала «прогрев», готовясь выпустить наружу всю волну своего недовольства и окатить меня ею с головой. Всё как обычно.

— Занята была всю неделю, — я подыгрываю ей, потому что другого сценария нашего с ней общения просто не существовало. Это как заезженная пластинка, которую мы прокручивали снова и снова. Так было, есть и, видимо, будет всегда.

— Ты знаешь, какое сегодня число?

Конец марта. Ну, конечно. Дачный сезон же скоро… Помогать надо.

— Сегодня надо было приехать? Извини, я забыла.

— Да, сегодня. С девяти утра жду.

А я в девять утра сидела в джакузи, утопая в водной пене и забывая о мирских проблемах. Действительно, совсем забыла я про эту дачу, закопалась в своих переживаниях. Главное, не проболтаться. Иначе стыдить будет до конца следующего года.

Я плохо понимала эту маниакальную страсть старшего поколению к сельскому хозяйству. Конечно, кому-то это было в удовольствие, кому-то бизнес, но мои родители не попадали ни в ту, ни в другую категорию. Они мужественно умирали на грядках и с поразительной напористостью привлекали к своему страданию других членов семьи.

Лев слился почти сразу после свадьбы — дела бизнеса стали для него универсальной отговоркой. Он несколько раз предлагал родителям нанять помощников, но они, конечно же, отказывались, с гордостью неся свой крест дальше, страдая от радикулита, давления и тепловых ударов. Когда я была молоденькой и жила с ними, дачная повинность была со мной до самого моего замужества. Каждые выходные. Конечно, ни о каких гулянках дискотеках и подружках речи не шло. Мой удел был учёба и дача.

«Мы делаем это для вас!» — каждый раз говорила мама, загружая мне в багажник десять килограммов огурцов и кабачков. Большая часть из которых потом сгнивали у меня от невостребованности. Я молчала и стабильно раз или два в неделю летнего сезона ездила облегчать их участь. Что с них взять? Пожилые люди, их не переделать.

— А что не позвонила? — звонить первой всегда должна была я, потому что мама считала, что звонки должны происходить по старшинству. «Я же мать!» — любила она выкрикивать по любому поводу. Хотя я не совсем понимала, чем звонок своей дочери мог повредить её гордости. Но тем не менее, не спорила. Себе дороже. Пусть будет так, как она хочет.

— Ждала, когда ты позвонишь. А ты про мать совсем не помнишь, — выразила мама очередную претензию. — В общем, ждём тебя в субботу, надо ящики с рассадой отвезти на дачу. Сегодня я уже никуда не поеду, сердце…

Я не стала заострять внимание на этом её «сердце». Это был коронный номер, который она разыгрывала каждый раз, когда что-то шло не по её плану. Раньше я велась на это, прибегала и делала всё, что она потребует, но после замужества я стала больше времени уделять семье, периодически мучаясь чувством вины. Мне было жаль её, но я не понимала, почему она так несправедливо себя со мной ведёт. Я ведь не самая ужасная дочь.

Я наспех распрощалась, чувствуя, как внутри меня нарастает раздражение. А мне сейчас было совершенно не до того, чтобы слушать, какая я нерадивая дочь, и что из-за меня у неё давление. Сегодня точно нет. Так плохо мне не было с того дня, как я потеряла ребёнка.

Как ехать за рулём в таком состоянии, я не представляла. Позвонить Вале? Не хочу. Она распсихуется, и мне придётся ещё её успокаивать. А с собой мне тогда что делать?

Ощущение, что жизнь уверенно катится под откос преследует меня уже не первый день. За все годы своей семейной жизни я не только потеряла работу и квалификацию, но и всех подруг и приятельниц. Застряла в семье, в любимом муже, в нашем деле, а потом ещё и в горе. И теперь мне и позвонить некому… Я одна. Совсем одна.

Я спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Словно прорвало плотину, сдерживающую боль и отчаяние. Слёзы текли ручьём, обжигая щёки.

Надо ехать. Лев приедет домой к семи вечера. И будет недоволен, что свежего ужина нет. Всё по инерции…

Глава 8

Я должна всё выяснить.

Вечером я ждала Льва дома, словно приговорённый ждёт казни. Всё валилось из рук. Ужин слегка подгорел, несмотря на все мои старания. Лев будет недоволен, он гурман, чувствует тонко все оттенки вкуса. Скорее всего, подсознательно мне уже ничего не хотелось для него делать, как ему для меня. Но проклятая инерция вела меня, как по нотам. Не то что бы меня сейчас сильно волновало качество ужина, но этот факт точно не скрасит разговор, который я планировала завести.

Я хотела правды. За все эти годы я перестала верить собственным глазам. И собственной интуиции. Мне хотелось, чтобы это было дурным сном. Чтобы мне показалось. Или пусть всё подтвердит. Дальше я так не могу.

Я подумала о том, сколько времени и труда стоило мне дважды в день (обедал он, слава Богу, не дома) готовить разные блюда. Нужно было выстраивать меню на неделю, закупать соответствующие продукты, соблюдать технику приготовления, как профессиональному повару.

У меня на кухне был полный набор кухонной техники – от хлебопечки до огромного кухонного комбайна. Можно было производство на дому организовывать. И всё это воспринималось как само собой разумеющееся…

В нашей просторной и светлой квартире я чувствовала себя тоскливо. Ничего не радовало, не отвлекало. Мысли о Лоле, Льве и моей машине, как сверло, навязчиво вгрызались в мою голову.

Я сидела, бессмысленно щёлкая пультом от телевизора, переключая каналы, не в силах сосредоточиться ни на чём. Потом бросала его и бралась за телефон, листая новостные ленты и телеграм-каналы в поисках хоть какого-то отвлечения. Ходила из угла в угол, в сотый раз смахивала с полок невидимую пыль, опрыскивала монстеру из пульверизатора. Даже прошлась по карманам пиджаков Льва, чтобы обнаружить какой-нибудь случайно забытый чек или записку от любовницы.

Потом ходила из спальни в кухню-гостиную, останавливалась у панорамных окон, вглядываясь в зеленый парк. Снова прохаживалась до гардеробной, осматривая красивые платья и деловые костюмы, которые висели теперь, как музейные экспонаты, покрываясь пылью. Точно так же, как люксовая косметика на туалетном столике.

За что я так себя ненавижу? Когда я успела так затюкаться по жизни и наплевать на себя? Откуда во мне эта жертвенность?

Тошнота подкатывала к горлу. Есть совсем не хотелось, хотя кроме того злосчастного смузи у меня давно ничего в желудке не было. Внутри меня зияла пустота, которую ничем нельзя было заполнить. Никакого мало-мальского спокойствия мне не видать, пока я не выясню всё – от пустой карточки до Лолы за рулём моей машины.

Зашуршали ключи в замке, и я ринулась на кухню, чуть подогреть жаркое, до нужной мужу температуры. Лев молча зашёл в квартиру и, судя по шагам, направился сразу в душ. Не поздоровался даже, хотя обычно сначала подходил ко мне. У меня сердце заходилось, пока я ждала его из душа. Я то включала, то выключала конфорку, чтобы ужин не остыл и не перегрелся. Мне было страшно. Страшно смотреть в новую реальность.

Только сейчас я осознала, какое тотальное напряжение испытывала каждый раз, когда ждала мужа домой. Каждый день проверять себя на крупные и мелкие косяки, чтобы не расстроить и не разозлить его. Разве так должна жить семья? Так было не сразу, шаг за шагом – один проглоченный упрёк, потом второй, и муж понял, что там можно. И это медленно и верно подтачивало меня изнутри.

— Привет.

Лев вошел на кухню и небрежно чмокнул меня в макушку. Заметно было, что немного повеселел, по сравнению с тем, каким был с утра. Может, обед с Лолой удался на славу?

В ответ я не смогла сказать ничего, язык будто ссохся. Только слабо улыбнулась.

Лев был переодет в домашнее и пах гелем для душа. Никаких тебе следов помады на рубашке и запаха чужих духов. Хорошо продумал, не докопаешься.

Я поставила перед ним тарелку с дымящимся жарким из мраморной телятины и зелёный салат, посыпанный семенами и орехами. По его инициативе мы придерживались правильного питания и не смешивали белки с углеводами. К тому же Лев занимался в спортзале и налегал на белок для роста мышечной массы. Поэтому мясо подавалось только с овощами и салатами.

— Как день прошёл? — издалека начала я.

— Да всё как обычно.

Волков надкусил кусочек мяса и стал медленно меняться в лице. Прожевал, посмотрел на вилку с наколотым на ней мясом. Нахмурился. Приподнятое настроение, как ветром сдуло — распробовал вкус пригорелого. Чуть отодвинув тарелку, взялся за салат.

Я ожидала тирады, но он на удивление, промолчал. Надо было ловить момент. Конечно, если бы не было огрехов в ужине, шанс был бы более удачным.

Но я дольше не выдержу!

Мои хорошие, если кто-то любит пожестче, то вам сюда))

Моя завершенка "Стальное сердце" про брутального военного и дипломатку, с разницей в возрасте. Будет очень горячо и болюче!!!

― Можно без мэм, ― отозвалась Ди.
― Можно без сэр, ― в тон ей ответил командир, Диана сцепилась с ним взглядами, впервые так пристально, и разглядела на дне его, под сурово сведёнными, густыми чёрными бровями, дьявольские огоньки. Они манили её как бабочку, летящую на огонь.

Сержант Джеффри Рейнолдс запомнил её ещё с Вашингтона, когда впервые увидел её мельком выходящей из папочкиного кабинета. Такая высокомерная, самодовольная, холодная, руку протяни — оттяпает по локоть. Бойцы тихонько присвистывали, мол, какая птица высокого полёта. Зато сейчас — смотрит пьяными глазами и умоляет. Кто ж знал, что так оно всё обернётся...
— Пошёл ты в жопу.
— Это можно устроить.
— Я сейчас уйду, понял?! — она пыталась кусаться, сохранить остатки гордости и недоступности, и что-то в ней было такое, больное и надломленное, что-ли. Джеффри уколола совесть ведь он не знал её совсем, но, с другой стороны, какая к чёрту совесть, она же просто потрахаться пришла...
— Что ж, зря тащилась, принцесса?

Пуэнте Аранда, Богота, Колумбия. 2015 год.
Диана Пирс, дочь председателя Совета безопасности, служит в посольстве США, которое со дня на день захватят повстанцы. Сержант Джеффри Рейнолдс спасает её, не представляя как сильно это изменит жизнь обоих. Страсть захватит их, заставит потерять голову, но Диану ждёт карьера дипломата, а Джеффри — пески Ближнего Востока...

Предупреждение: грубый герой, жёсткий секс и бурная страсть, нецензурная лексика, героиня с тараканами. Хэппи. Читаем здесь - https://litnet.com/shrt/l2mX

Глава 9

— Лёв, а что у меня с картой? — максимально издалека начала я.

— У меня возросли расходы, поэтому лимит на месяц тебе не больше ста тысяч, сюда весь домашний менеджмент и продукты входят тоже. Твои личные расходы, одежда и так далее тоже. Так что по затратам прикидывай, ты же бухгалтер, — он криво улыбнулся мне.

Я заметила, какой холод у него в глазах.

— Ты цены на продукты видел? Мне товары по акции покупать в «Пятерочке»? Ты же это есть не будешь, — я не смогла скрыть возмущения.

Сто тысяч в месяц недостаточно для того образа жизни, который мы привыкли вести. Если сложить все чеки из «Азбуки вкуса» и «Стокманн» за месяц даже больше выходит. Я бухгалтер, верно, а вот мой муж отнюдь нет.

— На продуктах не экономь. Это наше здоровье. А смузи дома готовь, — он едко усмехнулся. Опять издёвка. Или у меня уже паранойя? — Дополнительные затраты согласовывай со мной.

Он предлагал мне экономить на себе. Ясно.

— А на что возросли расходы, можно мне узнать?

Лев посмотрел на меня так, что я поняла — мне нельзя. Доступа к его делам, к нашим делам, у меня больше не было. Обсуждать дела фирмы он со мной больше не хотел. Лев не умел меня обманывать, слишком уж выразительное у него лицо.

— Слушай, Сашка, я так устал. Давай про работу не будем дома? — он опять отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Свернул тему. Как я и ожидала. Фирма меня больше не касается.

— Почему на моей машине Лола ездит? — выдала я, не дав ему опомниться.

Он замер, явно не ожидал такого вопроса. Его глаза расширились от удивления, а затем в них мелькнула тень раздражения. Но он быстро взял себя в руки, отвёл глаза, деловито зажевал листочек салата.

— В смысле? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.

— Я сегодня видела её в моей машине. И тебя с ней в «Белуге».

— А что ты-то в «Белуге» делала? — с таким пренебрежением, словно я была недостойна даже находиться рядом с этим местом, он резко изменил тему. Завилял. Заюлил.

— Я не в ней была, а возле, — ответила я с нажимом. — А почему мне, собственно, нельзя в «Белугу»? Я чем-то хуже вас с Лолой? — мой голос звучал всё более отчаянно, и я чувствовала, как слёзы подступают к глазам. Я цеплялась к словам, велась на манипуляции, теряя основную нить разговора и чувствуя, что меня от неё намеренно уводят.

— У нас ограничение расходов… — повторил он, как робот, то же самое, пряча глаза в тарелке.

— Это только в мою сторону работает?!

— У меня деловые встречи, я не могу их в «Крошке-картошке» проводить. Ты не видишь разницу между нами?

Разница между нами стала размером с пропасть. Я — домашняя прислуга, с которой стыдно выйти в люди. Лев — бизнесмен высокого класса. Что между нами осталось общего?

— Я вижу. Очень большую разницу… —прошептала я.

Горло сковало спазмом. Я больше ни слова не смогла вымолвить, иначе разрыдаюсь.

— Невозможно есть.

Лев отодвинул тарелку. Ножки стула жалобно заскрипели по полу, когда он резко встал из-за стола и направился в гардеробную переодеваться.

— Ты куда? — вскрикнула я в последней надежде задержать мужа и договорить этот разговор. Только зачем…

— Ужинать.

— К Лоле?!

— В ресторан.

Он снова ответил с ноткой пренебрежения и превосходства. Ему можно в ресторан, а мне — ограничение расходов и домашние смузи.

Господи, как больно и обидно.

— Ты не ответил на вопрос. Что у тебя с Лолой и почему у неё моя машина? — я не сдавалась, хотя каждое слово причиняло мне боль.

— Это моя машина. Я ее купил на свои деньги для тебя, а ты не дорожишь тем, что имеешь. Я имею право делать с ней, что хочу, — выйдя в коридор полностью одетым, отчеканил супруг.

— А Лола? Что у тебя с ней?

— С Лолой у меня ничего, деловые отношения.

— Ты её за жопу трогал! — я ощутила звон в ушах. Это я сорвалась на крик. Крик беспомощности. Впервые за долгое время я повысила голос.

— У тебя от безделья фантазия разыгралась. Всё, — он отрезал, поставив точку в нашем разговоре. За ним захлопнулась дверь.

Я села на пол и разрыдалась, чувствуя себя совершенно беспомощной и разбитой. Слёзы текли по моему лицу, смывая последние остатки надежды спасти мой брак. Точнее, иллюзию того, что этот брак нужен ещё кому-то, кроме меня.

Глава 10

С прошлого вечера жизнь для меня замерла.

Лев вернулся поздно ночью и ушел ночевать в гостевую спальню.

В те ночи, что Волков проводил в командировках, я плохо спала. Мне было непривычно спать в постели одной. Даже если ни сексом, ни супружеским долгом там и не пахло. Просто привычка. Мол, я как все, муж со мной в кровати спит. Да и холодно было без тёплого тела рядом… Будто само его присутствие поддерживало мои иллюзии.

Плохо спала я и сейчас, когда он ночевал в соседней комнате. Обострилась тревожность, одолела нервозность. Жгло беспросветное уныние, вперемешку с апатией. Наверное, надо в аптеку за «Новопасситом» сходить. Или за чем-нибудь посильнее. Хуже уже не будет.

Я проснулась ещё до рассвета. Утром мне не хотелось выходить из спальни. Я лежала в постели, прижимая к себе холодные колени и совершенно не имея сил вылезти из неё. Ощущение, что лежала в сырой и холодной канаве. Или в одиночной камере тюрьмы. Хотелось спать, спать и спать. Но сон не шёл, и я чувствовала себя, как зомби. В интернете пишут, что это первые симптомы клинической депрессии.

— У нас сегодня завтрак будет?

Лев просунул голову в дверь, как ни в чём не бывало. Свежий завтрак, похоже, единственное, что его волновало.

— Я не могу готовить. У меня нет сил. Я плохо себя чувствую, — произнесла я как робот, на что Лев только фыркнул.

— Сходи к врачу. У тебя часто нет сил. И концентрации с вниманием тоже.

Волков снова проехался по недавней аварии на парковке. Тонко намекнул.

Он и не догадывался, что моё самочувствие напрямую связано с нашими отношениями. Хотя я говорила об этом в лоб, словами через рот много раз. Говорила, что мне важна наша семья, важны мы, его поддержка и понимание, особенно в свете тех событий, которые мы пережили. Но важны они были, похоже, только мне. А Льву — завтрак и свежая рубашка.

— Лев, что происходит у нас? — я поднялась на локтях и взглянула на него, в моих глазах сверкнули слёзы.

Видимо, Лев в кои-то веки проникся сочувствием. Зашёл в спальню, остановился в дверях, прислонившись к дверному косяку. Мой красивый, любимый, но такой теперь далёкий муж. С ухоженной бородкой и модной стрижкой, которую он укладывал каждое утро воском. С красиво выточенными мускулами, по сравнению с которыми моё тело казалось квашнёй бесформенной.

Он забрался высоко, на вершину своего жизненного Эвереста, оставив меня у подножия. А когда я споткнулась, не подал мне даже руки.

— Я не знаю, Сашка, — Лев вздохнул. В его глазах я увидела досаду и жалость. Видимо, других более или менее тёплых чувств у него ко мне не осталось. — У меня раздражение какое-то в последнее время. Ты мне мозги паришь.

Странно. Я считала себя хорошей женой, почти идеальной, а на самом деле «парю мозги».

— Чем? Тем, что ты мне изменяешь?!

— Да прекрати, нет ничего. Ты всё выдумала! — вскрикнул он.

Глаза его блеснули, челюсти сжались. Раздражение можно было вёдрами черпать с его лица.

Его вскрик словно отбросил меня звуковой волной. Усталость и бессилие навалились ещё сильнее, будто бетонной плитой придавило.

— За что ты так со мной? — тихо выдохнула я.

— Ты изменилась. Стала затхлой какой-то. Вечно хмурая. Всё тебе не так. Постоянно не хватает тебе чего-то. Как картонка. Как жвачка, знаешь, выдохшаяся. Жуешь, а вкуса нет, — высокомерно, прямо и зло отчеканил Волков, а мне будто огненные пули вонзились в грудь.

— А давно мы с тобой вместе были? Когда ты мне в последний раз цветы дарил, чтобы увидеть мою улыбку? Мы вообще, когда в последний раз разговаривали о наших чувствах, мыслях, желаниях?

— Ты после этого ребёнка стала сама не своя. Я даже не знаю, о чём с тобой говорить…

— После «этого» ребенка? Это был и твой ребенок! — я не выдержала и закричала. Каким же надо быть бездушным! И где мои глаза были!

— Это был эмбрион!

— Который удалили вместе с куском моего органа!

Я ощущала себя неполноценной с одной маточной трубой. И после операции наш секс сошёл на нет. Добрые пожилые женщины в палате говорили, что мужикам нельзя знать слишком много о нашем женском здоровье, иначе потеряют интерес и станут брезговать. Тогда я посчитала это пережитками, а сейчас вдруг увидела в этом смысл. После операции Лев потерял ко мне интерес, как к женщине. Осталась только функция «собери, подай, принеси».

Лев глубоко вздохнул и закатил глаза.

— Сань. Я не хочу ничего. Разговаривать тоже. Я в командировку на неделю. Сложи мне чемодан, будь добра, — и вышел из спальни.

Его волновал только чемодан. А меня уже ничего.

Девчат, кто хочет на выходных отвлечься и посмеяться над лёгкой и забавной историей про босса и подчинённую, приглашаю в свою историю "Мэгги и Медведь". Обещаю позитивный настрой на весь день)))

https://litnet.com/shrt/l22w

Аннотация к книге "Мэгги и Медведь "

— Простите, — врезаясь в чью-то спину бурчу я и лечу вперёд к лифту.
— Будьте осторожны, мэм. Расшибётесь, — в спину летит насмешливый тон, но я даже не оборачиваюсь. Я злорадствую, потому что этот буйвол будет весь день ходить с моей пудрой на пиджаке. А какой скандал устроит ему жена (если она, конечно, есть)! Просто блеск. А нечего путаться под ногами!
— У вас спина, кстати, белая, — я хочу не упустить свой шанс хоть как-то испортить ему утро.
— Сегодня разве день дурака?
— Знаете, когда вы меня так нагло подрезали, мне пришлось расстаться с частью своего макияжа.
— Оплатите мне химчистку, — как назло, он остаётся абсолютно невозмутимым, продолжая тыкать в смартфон.
— Ещё чего! Вы ничего не докажете. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас в суде! — неожиданно ляпаю я и густо краснею.
Козлина поднимает взгляд и глядит на меня исподлобья, на лице его возникает какая-то плотоядная ухмылка. Мне становится не по себе. Он меня сейчас сожрёт.
"Как жить, если твой начальник козёл? Чертовски сексуальный козёл". Жизнь Мэгги Сайверсон разделилась на до и после, когда их маленький журнал выкупил громадный холдинг Великого и Ужасного Соломона Маршалла — недосягаемой акулы бизнеса, которого можно увидеть разве что в списках «Форбс». Кто же мог подумать, что Мэг по пути на работу «посчастливиться» врезаться ему в спину, испортить ему дорогущий пиджак и застрять с ним в лифте.

#неунывающая героиня
#серьезный и строгий герой, который иногда умеет шутить
#забавные ситуации
#море позитива и хэппи-энд

Глава 11

Я услышала, как он собрался и закрыл дверь. Наверное, поехал завтракать к Лоле или в ресторан свой любимый. Ну и пусть. Вместе с ним из квартиры будто выветрился сгусток негативной энергии. Тишина и отсутствие мужа — концентрата моей боли — стали для меня целительными. Я осторожно встала с постели и достала тонометр. Девяносто на шестьдесят. Понятно, почему меня так качает.

Когда я ела в последний раз вообще? Вчера точно не ужинала. И не обедала. Наелась утренним смузи за Валин счёт.

Я зло усмехнулась и, осторожно поднявшись, побрела на кухню. Не хватало еще скорую потом вызывать.

Он снова ушёл от ответа. А когда он вообще мог нормально пережить мои чувства? Чуть что не так, он уходил в себя, избегал обсуждений, увиливал от ответа. Однажды он сказал мне, что на дух не переносит женских слёз и эмоций, и конфликтов старается избегать. Только сейчас я начинала понимать, каким инфантильным он был в вопросах отношений. Для него отношения это только радость. Как только что-то шло не так, он испарялся или делал вид, что ему ещё хуже. А дальше следовали скупые извинения, подарки, и «давай забудем об этом».

О чём же я думала все эти годы? Почему так старательно идеализировала его и верила в свои иллюзии?

«Каков садовник, таков и сад» — любила повторять Валя, и, кажется, она права. Семейное счастье не вытянуть на одних только хрупких женских плечах. Когда с другой стороны глухо, всё начинает рушиться.

После завтрака мне стало лучше. К чемодану я не притронулась. Сложит сам, большой уже. Если что-то не найдет – купит. Он ведь у нас состоятельный мужчина.

На телефон пришло оповещение — на мою карту упали обещанные сто тысяч.

— Ну что ж. Экономить так экономить, — с иронией сказала я сама себе.

В квартире стало невыносимо, и начать «экономить» я решила с большого латте на вынос из моей любимой кофейни за семьсот рублей. Пошло оно всё к чёрту! Большой латте каждый день обойдётся мне примерно в двадцать одну тысячу рублей – пятая часть моего «лимита». Лев, похоже, решил лишить меня даже крохотных радостей. Либо до сих пор не научился считать. Зато Лола считала хорошо, и счёт этот был не в мою пользу. Надо решать, что делать.

Поставив заказанный кофе в держатель (удивительно, что он в моей «новой» машине был), я поехала проветриться.

Меня так и тянуло к офису. Подъехав к бизнес-центру, я всматривалась в окна нужного этажа, будто ждала, что увижу там Лолу и Льва, страстно обнимающихся. Всматривалась в машины на парковке, выискивая мою когда-то любимую. Словно пыталась мыслями вернуться в прошлое, которого больше нет.

Встать и зайти в офис фирмы, в которой когда-то занимала не последнюю должность? Мне не хотелось. Я ощущала себя преступницей, которой нельзя было перешагнуть порог фирмы собственного мужа. Будто мой непрезентабельный вид мог нарушить рабочую атмосферу и лишить супруга уважения коллектива. А если все всё там знают? Ловить на себе насмешливые или сочувствующие взгляды?

Найти Лолу и поговорить с ней? Зачем? Смысл? Только себя растравить и еще не дай Боже разрыдаться перед ней или начать мямлить? Устроить скандал и дискредитировать себя? Никаких доказательств у меня нет, Лев не признаётся. Нет уж. Дурой себя выставлять я точно не хочу.

Ситуация зависла в воздухе, как и моё внутренне напряжение.

Недалеко от офиса располагался Валин цветочный магазин, один из самых крупных в её сети. Вклинившись в поток, я проехала пару десятков километров и остановилась на парковке у небольшого милого здания.

Это был не павильон, а основательное строение на фундаменте с дизайнерской внешней отделкой. Он напоминал приветливый бутик в стиле ретро в бежево-шоколадных тонах, прекрасно сочетаясь с лоском центральных московских улиц. В подсвеченных витринах от пола до потолка на прохожих смотрели со вкусом собранные букеты: розы всех возможных сортов, герберы, орхидеи, альстромерии, эустомы и, конечно же, пионы — визитная карточка её сети. «Дом Пионов» — в честь этих цветов Валя и назвала свой магазин.

Когда-то я помогала Вале в самом начале её бизнеса: вела бухгалтерию, учитывала затраты, считала прибыль, сдавала отчёты, налаживала контакты с налоговой и прочими структурами, пока Валя бодалась с поставщиками, нарабатывала бизнес-связи и занималась ассортиментом.

Я толкнула дверь. Заливисто прошелестел колокольчик. Улыбчивая флористка вежливо поздоровалась со мной и ненавязчиво предложила свои услуги, если они мне понадобятся. Валя не заставляла своих девочек навязываться и продавать допы, поэтому атмосфера в магазинчике была расслабленной и дружелюбной. Из «Дома Пионов» и так совершенно невозможно было уйти без покупки. У сестры был отменный вкус, да и флористов она отбирала тщательно.

Всё помещение было похоже на оранжерею — высокие потолки, стеклянные панели в них, стены сплошь стилизованные холодильники с букетами в фирменных ящичках с названием бренда, деревянных, состаренных, и от этого тёплых, приветливых и домашних. Здесь царила невероятная атмосфера покоя и неспешности, в противовес городской суете за стенами.

Пока я любовалась цветами, словно загипнотизированная, зашли двое клиентов и через минуту уже вышли с покупками, а потом колокольчик звякал снова и снова. Цветы тут никогда не застаивались, и клиентопоток был более чем стабильным.

На меня так и смотрел небольшой букетик из розовых и красных пионов, с веточками красной альстромерии. Он будто сиял и переливался, как живой, настоящий всполох огня. Я взяла его в руки и с удовольствием втянула в себя нежный, изысканный аромат. Я купила бы его сама себе, но ценник был красноречив. Как давно я не смотрела на ценники, брала, что хотела. Вот теперь вспомню юные годы и то, как жили на стипендию и ели родительские закрутки, как самый изысканный деликатес, пока не придумаю что-нибудь.

— Саша?

Кто-то окликнул меня подозрительно знакомым голосом. Я обернулась.

Пока прода пишется, приглашаю вас в мою завершёнку "Бои без правил. За любовь"!

От автора. Важно!

Мои дорогие!

Хочу пригласить вас в свою самую неоднозначную, самую длинную, насыщенную событиями и самую горячую свою трилогию "Падение"!

Она состоит из 3-частей.

Первая бесплатная "В объятиях Мясника" https://litnet.com/shrt/leSD

"Игрушка для киллера" https://litnet.com/shrt/lecD

"Люить нельзя забыть" https://litnet.com/shrt/legD

Она не похожа ни на одни другие!!!! И НА НЁЁ ДЕЙСТВУЮТ СКИДКИ!!! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ!

Она была написана больше шести лет назад и до сих пор мне сильно дорога.

В ней много эротики, детективная линия, политический триллер, тёмная мораль и, конечно, светлая любовь и самопожертвование ради неё.

В книге три пары героев, каждый выберет сам, за кого "болеть":

- наёмный убийца и девушка из картеля - там ядерная химия и чистый экшн;

- полицейский и хорошая девушка, вынужденная отрабатывать долги своего отца, содержа притон - там чистое и светлое чувство, особенно яркое на фоне той грязи, где они живут;

- бандит и дочь политика, которую он похитил ради выкупа - там стокгольмский синдром и общая боль на двоих, несмотря на большую разницу в статусе.

Приложу немного отзывов на эту книгу))

Глава 12

Дорогие мои читатели!

С днём Великой Победы нас всех! Пусть в наших сердцах живёт любовь, свет, радость и благодарность! Я дарю скидки на свои книги, где есть юмор, любовь и лёгкое, позитивное настроение. Давайте в этот день подарим себе радость и создадим вокруг себя счастливую атмосферу!

Всем любви, добра и улыбок!

Алгоритм поиска идеального партнёра - где успешная и красивая девушка знакомится с умным очкариком, делает из него красавчика и влюбляется. https://litnet.com/shrt/lxuL

Мэгги и Медведь - про сурового начальника и неунывающую героиню. https://litnet.com/shrt/lxBL

Две рюмки кофе - мини-служебный роман, про молодую финансистку и старого опытного вояку, начальника службы безопасности. https://litnet.com/shrt/lxhL

А теперь новая глава)

— Саша?

Кто-то окликнул меня подозрительно знакомым голосом. Я обернулась.

Мужская фигура занимала почти весь дверной проём. Мужчина был большой и ввысь, и вширь – своим широкими плечами он вряд ли мог пройти в дверной проём прямо, только боком. Его сложно было забыть или не узнать с такими-то параметрами. К тому же, у него была яркая внешность — сероглазый, улыбчивый брюнет с добрым открытым лицом. Миша Шумский, бывший тяжелоатлет, наш со Львом сокурсник, а сейчас предприниматель и партнёр моего мужа по бизнесу – он, насколько я помню, был соучредителем нашего ООО и инвестировал в бизнес Волкова круглую сумму.

— Миша? Привет. Сто лет не виделись. — я действительно была рада его видеть, моя радость не была наигранной.

Шумский был более сосредоточен на e-commerce, у него были магазины автозапчастей и автокомпонентов на всех ведущих маркетплейсах страны. Когда мы только начинали, Шумский уже с размахом отмечал свой первый миллион чистой прибыли. Они со Львом были знакомы с универа, мы все вместе учились на экономическом.

Миша здорово поддержал мужа на начальном этапе и стал одним из соучредителей нашей фирмы. На тот момент, когда я ещё была в курсе дел фирмы, Шумский помогал Льву с поставками товаров из Китая, где у него были прямые договора с заводами. Раньше он часто захаживал к нам в офис, и мы подолгу общались по теме финансовых расчётов и эффективной работы с поставщиками. Миша был честным человеком и профессионалом своего дела, я всегда была рада ему. У меня даже номер его в телефоне вроде бы был.

В руках у него был огромный букет роз, и несмотря на это, он сгрёб меня в крепкие дружеские объятия. Как повезло его жене, такие цветы…

— Ты как? Как здоровье? Чем занимаешься? — Миша был так рад меня видеть, что я не смогла скрыть широкой и искренней улыбки. Как замечательно, когда хоть кто-то тебе рад.

— Да потихоньку, Миш, — мне нечего было рассказывать, жизнь как сплошная серая полоса, — А ты как? Как Татьяна?

— Да мы развелись год назад.

Надо же, как много я пропустила. И Лев мне ничего не рассказывал. Хотя он мне вообще ничего не рассказывал.

— А я думала цветы…

— Нет, — он улыбнулся. — Цветы для нашей уборщицы. У неё день рождения сегодня. Юбилей, шестьдесят лет.

Какое щедрое и доброе сердце у Мишки! Лев никогда бы не распорядился купить такой шикарный букет ни уборщице, ни кладовщице, ни прочим «низшим» должностям, и уж точно никогда не сделал бы этого сам.

— Слушай, Саш, может, по кофе? Или пообедаем? Я только цветы завезу…

Я никуда не торопилась, да и ещё один кофе мне лишним не будет. Я кивнула в знак согласия, и мы развернулись к выходу.

— Девушка, а цветы? — с неизменной улыбкой окликнула меня флористка.

Я со стыдом поняла, что букетик пионов всё ещё был у меня в руках.

— Это кому? — поинтересовался Шумский.

— Да себе хотела, только вот… у меня сейчас с финансами туго, — я ничего не смогла придумать, кроме правды. Я так устала играть.

Развернувшись, я направилась к прилавку, чтобы вернуть цветы.

— Подожди-ка.

Миша последовал за мной.

— Пробейте, пожалуйста, — обратился он с улыбкой к флористке, и та быстро набрала нужную сумму на терминале. Устройство пискнуло, вылез чек. Миша протянул мне букет, который мне так понравился.

— В честь нашей встречи, — Миша улыбнулся, распахивая для меня входную дверь.

Я в лёгком оцепенении погрузила нос в махровые лепестки пионов. Надо же, как давно мне не дарили цветы…

Глава 13

— Ты на машине, Саш?

— М-м-м, нет, я на такси… — я соврала и тут же покраснела до кончиков ушей. Сплошной фарс, а не жизнь. Не хватало ещё ему продемонстрировать мою карету-тыкву.

— Тогда присаживайся.

Миша подошел к стоящему на парковке большому серебристому внедорожнику-пикапу. Я засомневалась, что мне получится залезть в него без посторонней помощи. Но без помощи я не осталась — Миша, как джентльмен, открыл для меня дверцу и подал руку.

Лев так сделал раза два за всё время наших отношений…

Внутри приятно пахло – ещё новым салоном, и едва уловимым, не резким ароматом дорогого мужского парфюма с нотками хвои. Автомобиль ощутимо просел, когда Миша влез за руль. Даже в такой огромной машине Шумский смотрелся как Гулливер. Интересно, в «Калину» он бы хоть на полноги поместился?

Я чуть не рассмеялась, представив эту картину, еле удержалась.

— Вот. Подружился с китайским автопромом. — Миша погладил руль своими большими ладонями. Great Wall. Что-то слышала об этих громадных зверях от мира автомобилей.

— Да ты вообще с китайцами дружишь, — я улыбнулась, припоминая ему тесные связи с этой примечательной страной.

— А вообще в планах там свой заводик построить. В следующем месяце полечу в Шеньян, будем с нашими азиатскими братьями подбирать место для постройки.

— Через Шанхай полетишь? — спросила я, чтобы поддержать беседу.

— Не-а, в этот раз через Пекин. Я в первый раз в шанхайском аэропорту опоздал на рейс — никогда не думал, что увижу сто-о-олько людей в одном месте. Москва вообще посёлок по сравнению с Шанхаем, — он рассмеялся, а я следом за ним.

Цепная реакция. И вообще мне было легко и комфортно в обществе Миши. Не сравнится с тотальным напряжением рядом с родным супругом.

Миша завёл машину, осторожно тронулся, вклинился в поток.

Я всегда отмечала, как человек водит машину, спокоен он или психует, подрезает ли, визжит шинами, ругается ли матом в окно, нарушает. Миша ехал спокойно, собранно, уверенно. Уступал по возможности, был вежлив, тактичен, ему улыбались женщины.

Лев всегда вёл себя, как король на дороге. Царь зверей же.

— В Пекине поспокойнее аэропорт. Ну насколько это вообще возможно.

— Да, Шанхайский аэропорт – это что-то с чем-то! Я слышала, там можно заблудиться, даже если у тебя включен навигатор, — согласилась я, вспоминая, что мне попадалось в соцсетях на эту тему. Я в последние года три дальше спа не выезжала никуда.

— Точно! А ты чем сейчас занимаешься? Как вообще жизнь? — поинтересовался Миша, въезжая на парковку к своему офису.

— Да вот, занимаюсь… делами, собой, — уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности о своей нелёгкой истории. — А ты, кроме заводов-пароходов, чем занимаешься? Может, новое хобби появилось?

— Хобби? Да какое там, с моей загруженностью! — отмахнулся Миша. — Хотя, знаешь, недавно увлекся фотографией. Купил себе зеркалку «Никон», думал, буду ловить красивые моменты, но пока на карте памяти больше рабочих моментов, чем красивых, — подмигнул он. — Мне аппарат по работе нужен был, надо много снимать порой. Хотя на айфон всё-таки оказалось проще. Этот пока расчехлишь, пока настроишь.

Я рассмеялась, поддерживая шутливый тон:

— Слушай, а правда, как там сейчас в Китае? Говорят, технологии шагают семимильными шагами.

— Я даже представить не мог, пока сам не увидел! — Миша оживился. — Недавно видел робота-официанта в ресторане. Представляешь? Заказал, и он тебе всё принесет, как штык!

— И много там таких роботов? — удивилась я.

— Да море! В Шэньчжэне целые улицы с ними. А в Шанхае вообще футуристический город — небоскребы, как из фантастического фильма. Мы тут пока роботам «Яндекс-доставки» умиляемся, а там это в порядке вещей.

Он давно уже стоял на парковке, держа в руках шикарный букет для уборщицы, готовый выходить, а мы все никак не могли наболтаться.

Я смотрела на Мишу, наслаждаясь его увлекательным рассказом и невероятной энергетикой. Такой далекой от моей унылой серости. Мне хотелось впитать её, подзарядиться хоть немного. Подзарядиться мне всегда помогала Валя, а теперь и Миша от себя добавил. Надо же, как прекрасно, что в жизни существуют другие люди, другое отношение к жизни, другие эмоции. Или хорошо там, где нас нет?

— Сейчас я МарьПалну поздравлю, подожди пять минут.

Я кивнула. Миша выскользнул из машины и бодрым уверенным шагом направился к входу в офис. Какой всё-таки огромный он. Наверное, головой задевает люстры.

Глава 14

Дорогие мои, привет!

Понять-простить героиню и наберитесь терпения еще на несколько глав)))

С позволения героини роман написан на основе случая из практики. В жизни эта ситуация тянулась 10 лет, тут побыстрее дело идёт, скоро она станет человеком))

Люблю вас! Спасибо за ваши эмоции!

Так как 13 мая у меня день рождения, буду до него выкладывать по 2 главы в день))

Татьяна, Валентина и Natali Fox прошу связаться со мной, подарю вам промокоды, когда начнётся подписка. Информация для связи в графе Обо мне!

— Ты не была на Хайнане? — Миша вернулся к разговору, как только вернулся в машину. В руках у него был контейнер с кусочком торта. — Вот, попал на празднование. Хочешь?

— Нет, — я улыбнулась. — И нет.

— Прекрасная альтернатива, если стандартные курорты надоели.

Мне и стандартные не успели надоесть. Я забыла, когда была на море в последний раз. Пока я слушала о его впечатлениях о Жёлтом море, мы подъехали к ресторану «Кафе Пушкин» на Тверской. Место неплохое. Но мне сейчас не по карману. На кофе, тем не менее, хватить должно.

Миша помог мне выйти. Действительно, машина, как танк, выходить можно только с прыжка или на табуреточку.

Вежливый администратор подобрал нам тихий столик. Я взяла букет с собой, и официант сразу же принёс нам вазу. Наверняка мы с Шумским выглядели как пара, и даже расстроилась, что Лев меня сейчас не видит. Может, почувствовал бы, каково это. Надо было предложить «Белугу», раз Лев её так любит.

— Что ты будешь кушать? Я вот голодный, с утра только воду успел выпить, — он принялся рассматривать меню.

Ощущение, что заботливость вшита Мишке в подкорку. Для него позаботиться о ближнем как само собой разумеющееся. Никакого эгоизма и при этом чувство собственного достоинства в нём ощущалось, и мужественность, без перевеса в гордыню.

Полная противоположность Льву. Надо же, так бывает.

— Нет, я дома завтракала. Только кофе буду.

И так за него пятьсот рубликов придётся выложить. Я начала понимать, что стала панически боятся денежных трат. И цифры в меню мне совсем не нравились.

— Я спросил, что ты будешь, а не будешь ли вообще, — он посмотрел на меня добрым открытым взглядом, в котором плескались смешинки. — Я тут лопать буду сидеть, а ты смотреть? Я не заметил, что тебе требуется диета. А сейчас почти обед.

Я покраснела. Значит, Миша успел оглядеть меня со всех сторон. На мне мои самые обычные широкие джинсы и бежевый уютный свитер-оверсайз – для прогулок еще прохладно, но в машине в самый раз.

— Я угощаю!

— Миш, да ну что ты, неудобно.

— Саш, я человек старой закалки. Ни одна женщина не будет платить за себя в моём обществе.

— Ну, раз старая закалка… — я тоже взялась за красиво состаренный лист меню, начала не без труда расшифровывать названия блюд, написанные дореволюционным алфавитом.

Раз уж Лев водит Лолу по ресторанам, почему я не могу разрешить кому-то сводить меня. Даже если это просто приятельские посиделки.

Глава 15

Мы болтали о пустяках и о делах. Разговор за плотным вкусным обедом длился непринужденно, легко и весело. Как будто я встретила давнего друга, перед которым не нужно казаться лучше. Или тише и незаметнее. Перед которым я могла просто быть собой.

— Что у тебя за проблемы с финансами? Ты в цветочном говорила.

Какой внимательный. Странно осознавать, что за каждым твоим словом и движением цепко наблюдают. Я привыкла сидеть в своей скорлупе и не отсвечивать, а тут так просто не отсидишься. Потому что Миша разговаривает со мной, а не с функцией.

— Да Лев сказал, что в фирме трудности.

— Хм, не слышал. Наоборот, за первый квартал прибыль возросла на тридцать пять процентов по сравнению с прошлым годом. Мелкие конкуренты не выдерживают давления. Кредитование теперь заградительное для многих, доля нашего рынка увеличилась.

Он посмотрел на меня вопросительно. Ждал, что я отвечу ему на это. Но я молчала. Сказать мне было нечего. В очередной раз убедилась, что всё это время экономил мой супруг только на мне.

Миша не стал выспрашивать дальше, примолк и задумался.

— Расскажешь, что у вас с Таней произошло?

Я перевела тему. Не было никакого желания снова пережевывать моё жалкое состояние служанки на зарплате в собственной семье.

— Случайно открыл ноутбук, уведомление странное вылезло, ну я взял и открыл переписку. А она интимного, так сказать, характера. С фото. Какой-то мужик у неё, оказывается, был в Эмиратах. Деньги ей посылал. Она туда с подругами ездила, а оказалось, эскортом промышляла.

— Ужас какой.

— Да, неприятно, — он лишь плечами пожал и продолжил невозмутимо жевать

— Всего лишь? Ну ты кремень.

— Ну, попал. Бывает. Не умирать же теперь, — он улыбнулся. Вот это воля и оптимизм! Я по-хорошему позавидовала.

— Ты знаешь, хочется на самом деле не вот этого вот всего, а на звезды вместе смотреть, гулять по парку, знаешь, как в юности. И чтобы дома ждали, и было ради кого все эти горы сворачивать. Мир изменился, сейчас знакомишься будто собеседование проходишь, — он засмеялся, уголки его добрых карих глаз покрылись морщинками, было в них столько мудрости. Да, нужно иметь мудрость и недюжинную силу, чтобы не сломаться под гнётом обстоятельств.

Миша долго не связывал себя узами брака, говорил, что ищет единственную и неповторимую.

«Самые лучшие жены уже чьи-то», — любил шутить он. Женился на Татьяне он примерно года два назад, как раз когда у меня случилась беда. Я не знаю была у них свадьба или просто роспись, мне было не до этого, и надо же, года брак не продлился! Лев мельком показывал мне фотки. Красивая блондинка, тюнингованная, вроде бы знакомая или подружка Лолы. Где-то их свели, познакомили. И вот так оно вышло. Видимо, и Таня, и Лола друг друга стоят. Так хотелось рассказать всю правду о себе, но язык лежал во рту колом. Всё-таки они бизнес-партнёры, зачем ему это…

— Лёвка не обижает тебя, надеюсь?

Я застыла, потом нервно замотала головой, бормоча: "Нет-нет, всё в порядке", но внутри всё сжалось от страха. Казалось, он мог прочесть мои мысли, увидеть, как от испуга мои глаза расширяются, зрачки дрожат, а лицо бледнеет. Я врала отчаянно, с отчаянием загнанного зверя, и боялась, что моя ложь слишком очевидна, что он почувствует фальшь в каждом слове.

Миша, видимо, заметил моё напряжение, потому что больше не задавал мне прямых вопросов. А мне так хотелось поделиться с ним всем: рассказать, что Лев тоже изменяет мне, и что не признаётся в этом, что наша жизнь — сплошная маскарад, где я играю роль верной жены, а на самом деле чувствую себя мебелью в собственном доме.

Раздался звонок телефона. На экране высветилось «Муж». Я сбросила звонок – говорить перед Мишей с ним я точно не была готова. Второй звонок я тоже сбросила. Следом Лев прислал мне сообщение.

«Сашка, чемодан! Меня такси ждёт внизу! У меня вылет через два часа!»

«Лола соберёт» — максимально лаконично ответила я, на что получила в ответ: «Больная на голову!»

Лев никогда меня не оскорблял напрямую…

Всё однажды случается в первый раз.

А потом я спешно вызвала такси, сославшись на срочные дела и почти сбежала из ресторана. Миша крикнул мне вслед «Если что, звони» и остался доедать свой обед в одиночестве. Прыгнув в такси, я зарыдала.

Завтра была суббота, и она готовилась стать ещё одним испытанием для моей психики.

Глава 16

Утром я забрала «Калину» от Валиного магазина и сразу же поехала к родителям.

Эти лишних пятнадцать минут, которые я потратила в пути за машиной, стоили мне сорока минут в пробке на третьем транспортном. Мама с папой жили за МКАДом, а дача у них была еще глубже в области. Туда мы и планировали.

Весь вечер и всё утро мне было стыдно за то, как скомкано и позорно я убежала от Миши. Как хорошо и легко я себя чувствовала, пока разговор не зашёл о Волкове. Меня словно выкинуло из розовых облаков на землю со всего размаху. Мордой в реальность. Реальность, в которой мне приходилось скрывать свою машину, стыдиться своего положения и врать о своём браке и об изменах. И о себе, о том, что ничего не стою. Я чувствовала, что однажды этот пузырь лжи лопнет и всё вокруг увидят, какая я жалкая.

Родители уже сидели у подъезда на лавочке, обложенные ящиками с рассадой. Некоторые были старыми, деревянными, большими, полными тяжелой, мокрой земли, хотя я давно купила им пластиковые, чтобы не было так тяжело таскать. Но они никак не могли к ним привыкнуть, и по старинке накидывали землю в деревянные.

У мамы было ожидаемо недовольное лицо из-за моего опоздания. А когда она увидела мою «новую» машину, к недовольству прибавилось изумление.

— Что это? Где твоя машина?

— Теперь это моя машина. Привет, мам.

Мама настолько возмутилась, что даже забыла поздороваться.

Вместо уже привычного комфортабельного «Ниссана» теперь придётся ехать в «Калине». Я её понимаю, сама испытала то же самое.

Папа приподнялся, чтобы скупо чмокнуть меня в щеку. Я заметила, как скривилось у него лицо от боли, когда он оторвался от лавочки. Даже разогнуться не смог. Видимо, натаскался уже, спину прихватило.

— Ая-яй-яй, сюда посадки-то хоть влезут? — заголосила мама, пока я открывала багажник, который, кстати говоря, ещё ни разу не открывала.

В нём оказалось два зимних колеса. Господи, а этот день только начался.

— Я сейчас отнесу в квартиру. — Папа подорвался помочь.

С колёсами сюда никакие ящики не поместятся. Маловат багажник у «Калины».

— Ой, сейчас еще МарьПална увидит, будет потом спрашивать с кем это мы, — маму было не остановить. Она засуетилась, посмотрела вверх, на соседские окна, убедиться, что никто не наблюдает за нами. Застыдилась. Мне самой было неловко в неё садится после «Ниссана», но тут мне что-то заскребло душу. Никто не спросил, что я по этому поводу чувствую, и что вообще со мной происходит.

— Не надо в квартиру! Оставим у подъезда. Не нужны они мне.

Заставлять отца со спиной таскать тяжести я не собиралась. Кое-как мы вдвоем вытащили их из багажника и бросили прямо у мусорки, да простят нас коммунальные службы.

— Джип-то твой где? — не унималась мама.

— Лев забрал, ему нужнее, — вздохнула я, надеясь на поддержку, но мама только хмыкнула.

— Мы нашу «Гранту» специально в гараж поставили, думали вы нас хоть возить будете теперь, раз на земле работать не хотите. А тут вот такое, — причитала она, пока папа прилаживал ящики в багажник и в салон. Сейчас она думала только о своей рассаде, к ней было не пробиться.

К слову, мама была не маленьких габаритов. Когда она села назад, «Калина», и без того груженая ящиками, ощутимо просела. Даже поскребла днищем, когда я с трудом тронулась и попыталась потихоньку преодолеть лежачего полицейского. Теперь надо преодолеть тридцать километров.

— Сашка, а что «Калина»-то? Не солидно на таком корыте ездить в вашем-то положении.

Что ж все привязались-то к этой машине! Всё. Больше точно не сяду.

— Какую дали, на той и еду, — безэмоционально выдала я, перестраиваясь в левый ряд на трассе.

— Тань, ну могли вообще ни на какой не поехать! — встрял папа, тихонько сидевший рядом со мной на пассажирском кресле.

— Молчи, — грубо осадила его мама, в итоге замолчали оба. Отец был как всегда послушен, а мама насупилась.

Мне всегда казалось, что ребенком у нас в семье была отнюдь не я. И так было всегда, с раннего детства. Боец семейного фронта Александра Волкова была и за маму, и за папу: сглаживала конфликты, угождала непостоянным маминым желаниям, старалась не отсвечивать. Крепко втиснутая в чувство долга, до сих пор делала всё то же самое.

Мы с отцом переглянулись. Он пожал плечам, мол, ну что ты хотела, это ж мама? А я никогда нечего не хотела, кроме понимания и хоть грамма сочувствия.

Мамы хватило ровно на десять минут — она принялась рассказывать, сколько кустов помидоры планирует посадить, сколько грядок вскопать и какие удобрения будет использовать в этом сезоне. Под этот увлеченный и громкий рассказ я не заметила, как наехала на камень.

Который оказался достаточно острым, чтобы пробить мне колесо.

Глава 17

Громкий хлопок разорвал тишину, и мамины пронзительные крики ударили по нервам, и без того натянутым. Машину начало резко вести вправо, и я почувствовала, как «Калина» опускается ниже, словно под тяжестью невидимой силы. Дно заскрипело и захрустело на неровной дороге. Я изо всех сил старалась не допустить аварии, медленно прижимаясь к обочине, пытаясь сохранить контроль над разбушевавшимся железным зверем. В голове рождался панический поток мыслей: «Что делать? Куда звонить? Кто поможет?» К счастью, никто не врезался в нас, и я включила аварийку, чувствуя, как лоб прижимается к холодному рулю. Сердце бешено колотилось, будто собиралось выскочить наружу.

— Лопнуло, — голос папы прозвучал ровно, но с ноткой тревоги. — Перегруз, наверное. Есть запаска?

Нет запаски. Мы же всё выбросили у подъезда, чтобы освободить место…

— Что за корыто! — вырвалось у мамы, её голос дрожал от раздражения и усталости. — Ни разу такого не было с твоим джипом! Что ж ты такого натворила?

Я почувствовала, что в её злом взгляде, как и в глазах Льва, я была виновата по умолчанию — словно это я причина всех бед и неудач. Всё в моей жизни казалось заколдованной спиралью, где я постоянно получала удары от самых близких, от тех, кому должна была доверять больше всего.

— Потому что Лев решил, что мне хватит и такой, — выдохнула я с горечью. — Я всего лишь поцарапала бампер у «Ниссана»! Всего лишь бампер, а меня будто преступницей сделали!

Горло сжалось, предательски причиняя боль, и я не смогла сдержать эмоции.

— Ну вот видишь! Сама виновата! Чем смотрела?

— Бывает такое, понимаешь? Все совершают ошибки! За это обязательно надо гнобить?!

Как же обидно слышать такое от самых родных!

— Эх, ты! Мужик хочет жену здоровую, а сестру богатую. А ты всё ноешь и ноешь! Звони Лёвику, пусть спасает непутёвую! У меня на солнце посадки горят. Володь, ну скажи же ей!

— Не буду я ему звонить! Он в командировке! — срываясь, выкрикнула я и, не сдержавшись, вышла из машины. Громко хлопнула дверью, оставив бушующую маму и тихого папу в салоне одну с её возмущениями. Про разлад в семье я не стала говорить, чревато новым шквалом эмоций.

Мимо по трассе неслись машины, каждая погружённая в свои дела, никто даже не взглянул в нашу сторону. Никто не останавливался, чтобы помочь. Сердце стучало в голове, мысли путались, и я судорожно пыталась придумать, что делать дальше. Даже если позвонить Льву — чем он поможет? Только выговор очередной сделает, а слушать очередной поток идиотских обвинений мне не улыбалось. Эвакуатор — дорого. Мне нужно экономить.

— Не обращай внимания, — раздался рядом тихий голос. Я не сразу заметила, как папа вышел из машины. Он пытался поддержать меня, как мог, хотя сам был растерян.

— Как ты её терпишь? — прошептала я, чтобы мама не услышала.

— Привык, — ответил он так же тихо. — С ней хорошо и удобно, она всё решает.

В этот момент я поняла, что мы с отцом чем-то похожи. Мне действительно было удобно закрывать глаза на многое ради этого комфорта. Но не слишком ли высока была цена?

Глотая ком в горле, я в отчаянии листала телефонную книгу, жадно всматриваясь в каждое имя, пытаясь найти спасение. Мой палец наткнулся на фамилию «Шумский». Сердце забилось быстрее. Я нажала на вызов, ни на что не надеясь.

Глава 18

Девочки мои хорошие!

Я пишу уже больше десяти лет активно, ((а самую первую сказочку написала вообще в 7 лет)))) здесь я недавно, нас пока мало, но вы прибавляетесь каждый день и каждый из вас для меня невероятно ценен!

Сегодня у меня День рождения, и в честь своего праздника проставила НА ЗАВТРА скидки на свои книги, на какие была техническая возможность. Завтра там будут самые низкие цены)) Проходите в мой профиль, подписывайтесь и следите за новостями.

Любви Вам, света и добра каждый день!

Новая глава тут)

— Я своим дачу залил бетоном. Крику было, — Миша рассмеялся. — Ну по-другому никак, увы. Зато теперь ездят, радуются, качаются в гамаках, шашлыки жарят. Батя самогонный аппарат себе туда купил.

Отец мечтательно улыбнулся, а мама вся как будто сжалась в комок и насупилась. Ей эта история не понравилась. И Шумский ей тоже не понравился. Такого в бараний рог не скрутишь.

Миша приехал через полчаса. Лично.

Как только я позвонила ему и попросила помощи, он не стал спрашивать подробностей и искать виноватых, только спросил, где я. Когда приехал, удивленно окинул взглядом «Калину» и тоже ничего не спросил.

— Грыжа здесь похоже. И колесо перекачанное, под большим давлением. Вот и лопнуло, — Миша, сидя на корточках возле лопнувшего колеса, как специалист по автомобильному делу, поставил машине диагноз. — Сколько лет-то резине?

Он обратился к папе, а тот только плечами пожал. Наверное, Миша думал, что это их машина. А я в очередной, сто тысячный раз, отметила, как наплевательски Лев отнёсся к моей безопасности. Откуда он вообще взял эту «Калину»? С помойки? Как и я сама себя, вероятно.

— Ну, что ж. Давайте эвакуироваться. А вам «ГАЗель» вызовем.

Последнее предназначалось моим родителям и их драгоценным ящикам.

Миша отошёл от нас, начал делать звонки, чтобы организовать наше спасение.

— Это кто ещё такой? — шикнула мама с заднего сиденья «Калины», чуть приоткрыв дверцу. Будто забаррикадировалась там от врагов и теперь тихонько выглядывала, словно между залпами перестрелок.

— Друг семьи, — ответила я, не вдаваясь в подробности. Мамино умение цепляться к каждому слову сейчас было совсем не кстати.

— Не нравится он мне. Никуда я не поеду ни на какой «ГАЗели».

Я было испугалась, подорвалась, чтобы уговаривать её и успокаивать, как было всю жизнь, но что-то во мне перемкнуло. Кипучая нервозность, дозрев до критической точки, взорвалась, как это треклятое колесо, и затихла.

В голове белым шумом гудела тишина и спокойствие.

Наверное, где-то всё-таки есть предел моему терпению. Или Шумский так действует на меня. Успокаивающе. Мне больше не хотелось уговаривать маму, как раскапризничавшуюся девчонку.

— Как хочешь. Можешь на эвакуаторе ехать. Прям в кузове, — я усмехнулась.

— Ты как с матерью разговариваешь?! — сильнее прежнего расшипелась мама, но тут подошёл Миша, и она, поджав губы, отвернулось от нас. Приличия не позволяли ругаться на чужих людях.

— Минут пятнадцать-двадцать, и все приедут.

Он посмотрел на меня с теплом и участием. Я улыбнулась ему в знак благодарности.

Мы виделись только вчера, и вот снова сегодня, а от улыбки у меня болели мышцы лица. Это с непривычки. Я очень долго не улыбалась, как за последние два дня. Несмотря на то, что поводов для радости не было.

Пока мы ждали эвакуатор, Миша с отцом разговаривали о машинах, мама сидела в «Калине», а я бродила вдоль трассы, распихивая камни носком кроссовка.

Одиночество и потерянность навалились на меня с новой силой. Никому по-настоящему не была нужна. Только как ресурс. Или как средство для самоутверждения. На меня смотрели и не видели в упор, не слышали моих слов, не интересовались моими чувствами. На контрасте с тёплым и внимательным отношением Шумского, эти ощущения давили ещё сильнее. От чужого по факту человека, я получила больше понимания и участия, чем от мужа и родителей.

Другая жизнь, она существовала. Вот она, только руку протяни. Но как будто бы не для меня.

Машины приехали почти одновременно. «Калину» погрузили на эвакуатор. Миша сказал, отвезут в автосервис.

А лучше бы на свалку.

Двое крепких мужчин быстро загрузили ящики с рассадой внутрь. Мама, не долго колебавшись, вслед за папой гордо уселась на переднее сиденье, рядом с водителем. Их отвезут на дачу. Как они обратно, я не знаю. Может, пригоню им их «Гранту». Пусть теперь ездят сами.

Когда родители со своими ящиками и моя машина на эвакуаторе скрылись в потоке автострады, меня замутило от волнения.

Представить только, какая головомойка меня ждет от мамы потом. А что скажет Лев, узнав, что я запорола даже «Калину»?

— Извини, что выдернула тебя. Я не знала, к кому обратиться.

Когда суета закончилась и все разъехались, мы остались на пыльной обочине вдвоём.

— Всё хорошо, мне в радость тебе помочь.

Его искренность, прямота и простота обескураживала. Миша всё также добро улыбался мне. Может быть, чуточку устало. На мгновение я ощутила себя особенной. Пусть и для почти чужого человека.

Я позволила себе рассмотреть Мишу: складочки морщинок в уголках глаз, едва проклюнувшаяся тёмная щетина, густые брови, сухая кожа на носу и щеках – след слишком сильного загара, наверное, с Хайнаня.

Интересно, он один туда ездил, или уже нашёл себе кого-то? Странно, почему вдруг меня это заинтересовало.

— Это родителей машина? — Шумский кивнул в сторону уехавшего эвакуатора. — По виду ей лет тридцать. Лёвка мог бы и новую тёще с тестем подарить. Можно и «Ларгус» новый взять, они нормально бегают, для дачных дел самое оно. И не дорого.

Я глубоко вдохнула, выдохнула и снова глубоко вдохнула, будто готовясь нырнуть на большую глубину.

Глава 19

— Лев мне, похоже, изменяет. Он у меня машину забрал и отдал её другой женщине. А мне эту дал...

— Говна что ли поел?! — не сдержался Миша. У него на лице было написано такое изумление, что мне стало стыдно. За то, что других женщин ценят, а меня нет…

— Он не признаётся. Всё отрицает. Только я их в ресторане видела. Его и любовницу. Она на моей машине была, за рулём, — я еле выдавила из себя эти слова, будто клещами раскалёнными, но сразу стало легче. Груз свалился с плеч. Иллюзии рассеялись. Колкую правду принять всё же легче, чем бесконечно тонуть в самообмане, словно в бочке с мазутом. — И вообще, всё у нас плохо, Миш. Я не человек уже, а привидение какое-то…

В парке Сокольники в это время дня было многолюдно. Суббота же. И потеплело наконец, весна пришла. Но нам удалось выйти на почти пустую дорожку, ведущую вдоль пруда – всё-таки время года ещё не располагало к загару и отдыху у воды.

Мне же эта свежесть была приятна. Она отрезвляла и заставляла шевелить заплывшие от будничной серости мозги. Подумать, наконец, зачем и для чего я живу.

В руках у нас было по пол-литровому бумажному стаканчику с кофе. От обеда в ресторане я отказалась — хотелось прогуляться, подышать воздухом. А то получается, Шумский меня каждый день в ресторанах кормит, вчера только обедали. Неудобно как-то.

— Поэтому сегодня ты не ему позвонила, а мне? — догадался Миша.

Я бы, наверное, кому угодно позвонила, самому чёрту, только не мужу. Вот так, казалось бы, твой самый близкий человек становится твоим самым жестоким палачом.

— Я к нему уже ни с чем обратиться не могу, иначе огребаю по полной. И денег он мне не то, что не даёт совсем… — я по привычке принялась его оправдывать, но по сравнению с тем, как я жила до «лимита в сто тысяч», это небо и земля. — Но сильно сократил расходы. Конкретно мне. Сказал, у нас проблемы в фирме.

— Я с ним поговорю, — пророкотал Шумский севшим со зла голосом.

— Не надо! — воскликнула я.

Вот уже чего я не ожидала, так этого! Втягивать кого-то третьего в наши проблемы. Тем более Мишу Шумского! Нашего с Лёвой однокурсника, его партнёра по бизнесу! Совершенно неожиданного персонажа! Я даже Вале не рассказала! Вынесла сор из избы называется!

— Я вообще не хотела рассказывать. Он же мне потом…

— Ты с ним жить после этого собираешься?

Я посмотрела на Мишу так удивлённо, будто он мне сейчас доказал, что на Луне давно живут люди, а я единственная, кто не знал об этом. Ведь сколько раз я пыталась поговорить с мужем, сколько лет всё сглаживала, старалась быть идеальной женой, но не видела ни единого шага навстречу.

«Я всё сказал». Вот и весь разговор.

Миша не по книжкам с фильмами знает, что такое измена. И ему, видимо, в голову не приходило продолжать отношения после такого.

На какой помойке тогда я себя нашла?

Дело было в том, что я всё ещё до конца не верила в то, что происходит.

Я совсем перестала верить сама себе.

Мне нужно время.

Дай себе время, Саша…

ничего Мише не ответила, уткнувшись носом в стакан с остывшим кофе.

— Саша, ты прости меня за правду, — Миша вздохнул, будто тяжело собирался с мыслями, чтобы это сказать. — Десять лет назад видел я на свадьбе товарища светлую, чистую, прекрасную девушку с добрым сердцем, золотыми мозгами, гордую, прекрасную, весёлую. Мечту, а не девушку. Она была невестой этого товарища. И уж она не заслуживает такой жизни. Однозначно. Только почему-то выбирает её.

Я замерла, замедлила шаг. Поняла, что он говорил про меня.

То, что Миша только что сказал, выглядело, как признание. Я чувствовала, как он пристально смотрит на меня, и та сторона моего лица — висок, щека, ухо с заправленной за него прядью волос — начинает гореть. Повернуть голову я не могла. Шея как будто не поворачивалась, застыла в напряжении. Наверное, мне показалось, будто Миша… Да ерунда это, Боже мой!

— У меня доказательств измены нет. Он и так меня истеричкой считает, — я снова принялась оправдывать своё положение, только вот с каждым разом это удавалось всё хуже и хуже.

— Рано или поздно попадётся. Только я на твоём месте не стал бы ждать.

Глава 20

Я вернулась домой, словно в тумане. Слова Миши, как эхо, отдавались в голове, но до конца осознать их смысл я была не в силах.

В этот раз я позволила ему довезти меня прямо до подъезда. Пока мы ехали, обменивались ничего не значащими фразами о погоде и пробках, но между нами словно повисло какое-то странное напряжение и недосказанность. Лимит откровений был исчерпан, и мы оба чувствовали неловкость, словно переступили какую-то невидимую черту.

Только когда я сняла кроссовки, умылась прохладной водой и посмотрела на свое отражение в зеркале, моя голова немного посвежела. В глазах больше не было той затравленной тоски, что преследовала меня последние месяцы. Захотелось сказать Мише спасибо за всё, что он для меня сделал в эти пару дней. За то, что вытащил из болота, за то, что заставил почувствовать себя живой.

«Спасибо, Миш. За поддержку и помощь», – набрала я ему короткое сообщение.

Ответ прилетел почти мгновенно: «И тебе спасибо. За правду. За доверие. За то, что позвонила».

Простые слова, но они согрели меня изнутри, словно лучик солнца, пробившийся сквозь серые тучи. Я открыла соцсети, чтобы отвлечься, полистать ленту, почитать роман на сайте с электронными книгами. Отвлечься. Сохранить хотя бы ненадолго это щемящее тепло и благодарность в душе.

И тут же наткнулась на уведомление. Муж выложил сторис.

Лев не так часто пользовался соцсетями из-за занятости, только в поездках, когда появлялось свободное время. Сейчас он, должно быть, добрался до места назначения. В этот раз я даже не знала, где он. Мне стало интересно, и пусть отметка о моём просмотре будет выглядеть унизительно после нашего последнего разговора, любопытство взяло верх.

Яхта, лазурное море, ослепительное солнце. Лев в шортах, загорелый и довольный, явно не один. Фото будто обрезано, словно кто-то нарочно не хотел попасть в кадр или Лев сам эту фотку обрезал. Следующая сторис с какого-то форума, где он в строгом костюме позирует с каким-то явно важным человеком. У него за плечом замечаю платиновую макушку, судя по росту, явно женскую. Лица обладательницы не видно…

Боже. Вот я глупая! Совсем отупела дома! Даже не догадалась провести проверку телефона и соцсетей, пока он был дома! Все же так делают, только не я! Я всегда считала себя выше шпионажа за собственным мужем в поисках следов неверности, теперь пора пересмотреть свои приоритеты. Слишком долго я была слепа и глуха, и, похоже, высокомерна, раз считала, что меня это никогда не коснется.

Я судорожно начала вспоминать все его командировки, все задержки на работе, все его отговорки, равнодушие, пренебрежение, завуалированные насмешки и хамство. Всё это закольцевалось обедом в «Белуге» и сложилось в одну мерзкую картину.

Я зашла в раздел подписчиков аккаунт мужа, ввела имя Лола. Ничего. Попробовала Лолита, Lola…

Lala. Нашлась под именем Lala Love.

Никнейм, как у проститутки.

Аккаунт закрыт. Сердце бешено колотилось в груди и палец в нерешительности завис над экраном, но я нажала «Подписаться».

Ушла на кухню поставить чай и выпить «Новопассит», оставив телефон в гостиной. Руки дрожали, словно у наркоманки в ломке. Вся моя жизнь сейчас крутилась вокруг одной мизерной точки в пространстве на экране моего телефона. Примет она «онлайн-дружбу» или нет? Смогу ли я увидеть её фотографии?

«Подписка одобрена».

Когда я зашла в аккаунт Лолы Коршуновой, меня замутило. Море, пальмы, яхты, цветы, бархатные коробочки с ювелиркой, концерты, театры, красивые платья.

Чья-то рука с мужскими часами на её бедре, обтянутом искрящимся щёлком.

Часы на этой самой мужской руке точно такие же, как у Льва.

Мужская рука на руле «Ниссана». У мужа «Икстрейл». И рука очень похожа не его руку.

Крайняя, самая свежая фотография – оранжевый «Ниссан Мурано». Она сидит на капоте, позирует для фото. Фото сделано в движении – она взмахнула своей выбеленной шевелюрой, открывая взору фотографирующего тонкие ключицы. Номер машины прикрыт её ногами, вижу только В001…

Какие там последние две буквы можно не гадать. А внизу под фото подпись «Подарок от любимого».

Это была моя машина. Это был мой подарок. А теперь это её подарок.

Открываю сторис. Та же фотография, что у Льва, только не обрезанная. Лола обнимает моего мужа на яхте. Она в микро-купальнике, жмётся к нему всем телом.

К моему мужу. Счастливому, улыбающемуся. Следующая сторис – они целуются. Страстно, жадно, как будто еще минутка, и заваляться прямо на палубе, задрыгавшись, как сношающиеся на улице собаки. Противно. До тошнотиков.

Рано или поздно попадётся. Вот и попался.

А судя по датам всех выложенных фото, все это у них длится уже чуть ли не год.

Вот же я слепая. Слепая, глупая, упрямая курица! Доказательства были у меня под носом, а я предпочла ничего не видеть. Интересно, об этом все коллеги знают? Все, кроме меня? Да, всё кругом просто кричит мне об этом в ухо, а как напуганная пыльным мешком из-за угла, сижу, сложа лапки и жру всё это!

В немом шоке осматриваю её фигуру – тощая, как мумия. Голова на этих костлявых плечах огромная, как у рахитика. Губы сделанные. В подбородке тоже как будто что-то вшито. Брови, ресницы… Всё кроенное-перекроенное, холёное-перехолёное. Не то, что у меня…

Палец завис над экраном. Я раздумывала над тем, чтобы что-то написать ей. Только вот что? И зачем? Мои глазам ведь не нужно свидетелей? Наконец-то я вижу всё воочию. Пока я раздумывала, в соцсети засветился конвертик.

Лола написала мне сама…

Глава 21

«Александра, доброго вечера».

Я ничего не ответила. Пальцы, словно чужие, застыли над клавиатурой. Хотя хотелось съязвить, что этот вечер, благодаря ей, никак не может быть добрым.

Какое право она имеет писать мне? Какое право имеет вторгаться в мою жизнь в принципе?

«Видела ваши просмотры», — через несколько секунд добавила она. — «Не хотела, чтобы вы узнали вот так».

«Хочешь извиниться?», — наконец отмираю я.

«Нет». — И весёлый смайлик в конце.

Словно насмешка. Плевок в лицо. Она глумиться надо мной. Как всегда глумятся над обманутой женщиной. Я чувствовала, как внутри меня закипает ярость, как кровь стучит в висках, как сжимаются кулаки.

«Зачем ты мне пишешь? Хочешь похвастаться?» – напечатала я, стараясь сдержать дрожь в голосе, хотя пальцы предательски выдавали моё волнение.

У меня начинался тремор, который постепенно распространялся о всему моему телу. Меня натурально била дрожь, и сердце начало заходиться в тахикардии. Что там обычно пьют? Валидол? Корвалол? Моя мама вроде чем-то таким отпаивалась при своих приступах…

«Это же вы ко мне добавилась… Но вы имеете право знать правду».

Я ничего не ответила, и Лола застрочила, как из пулемёта.

«Лев вас не любит».

«Он любит меня».

«У нас любовь».

У Лолы будто словарный запас иссяк. Или её мозг не мог сварить ничего, кроме однокоренных слов. Но и этого бреда было достаточно, чтобы проткнуть мне сердце окончательно.

Вся тревога ушла, оставив место глухому равнодушию и опустошению. Мне будто даже стало легче, словно отрубили измученную гангреной конечность. Больше я нет смысла задаваться вопросами и мучатся догадками. И попыток спасти нашу семью я больше не желаю предпринимать. Семьи больше нет.

«Рада за вас» — лаконично отвечаю я. Слова вылетели из-под пальцев, словно пули.

«И всё?»

Кажется, мой ответ Лолу не удовлетворил. Она ожидала истерик, звонков, угроз, слёз? А мне было всё равно. Курятник я устраивать не планировала. Не собираюсь опускаться до её уровня. Я выше этого.

«Ты просто удобная жена. А я ему даю то, что он от тебя не получал. Он просто хотел быть счастливым. Со мной».

Добивала она, а мне с каждым словом становилось всё противнее и противнее. Если Льву нравятся такие недалёкие дамы, то и сам он ничего не стоит. Пусть катится ко всем чертям вместе со своей Лалочкой.

«Совет да любовь»

С этими словами я отправила Лолу в черный список. Пусть варится в собственном соку, наслаждается своим "счастьем". Мне больше не интересно.

Последняя соломинка сломала спину верблюду.

Хладнокровно сделав скриншоты сторис и переписки, я отправила их Льву и после добавила в чёрный список и его. Везде. В телефоне, в соцсетях, в своей жизни.

Только сейчас ощутила, как жгучие слёзы капают по моему лицу, оставляя саднящие мокрые дорожки. Слёзы я вытерла, выпила залпом стакан воды и решительно направилась в спальню. Нужно было собирать вещи. Я больше не останусь в этой квартире ни минуты. Здесь всё пропитано ложью, предательством и болью.

Здесь больше нет места для меня.

В один лёгкий чемодан поместится только несколько джемперов и джинсов, пару повседневных платьев, спортивный костюм, дутая жилетка, кроссы…

Немного уходовой косметики, тушь, помада…

Нижнее бельё. Самое удобное. И самое красивое тоже пусть едет со мной. Давно я не надевала красивого. Не для кого было. Буду носить для себя!

Домашний вискозный костюмчик. Лёгкий, словно тёплое молоко, струящееся по телу.

Не так много мне, оказывается и надо. И уж точно не нужна мне вся эта квартира, «Ниссаны», навороченные кастрюли, сковородки, если цена за них — измены, любовница, забвение и унижение. Я забыла, что тоже человек. Пора вспомнить.

Телефон взорвался визгливой трелью. Я вздрогнула, словно рядом снаряд бахнул. На экране высвечивались четыре попарно одинаковые буквы. Для кого-то эти буквы ассоциировались с теплом, заботой и пониманием. Но только не у меня…

Сейчас мне не хватало только телефонного звонка от мамы. Для полноты картины.

Глава 22

— Александра Николаевна!

Снова недовольный голос, теперь с командными нотками. Сочащееся сарказмом обращение по имени-отчеству. Раньше я относилась к этому, как к чему-то привычному, но сейчас этот тон больно резанул мне слух. Ни здравствуй, ни до свидания, всё как обычно.

— Вы где? — спросила она так, будто я должна была где-то сейчас быть, но в этом «где-то» меня почему-то не было.

— Дома. — Невозмутимо ответила я. Пока еще «дома». Это совсем ненадолго. — А что случилось?

— Как что случилось?! Мы тут на даче сидим, как дураки, без машины! Ты почему нас не забираешь? Хоть бы позвонила, узнала, как доехали! Знаешь, как трясло в этой ГАЗели? У меня посадки поломались!

Ком подступил к горлу, слёзы задрожали в уголках глаз, затуманивая зрение. Я ощущала себя сливной ямой для дерьма. От двоих самых близких людей я только и слышала, что укоры и упрёки. Вынужденная всем угождать, я совершенно забыла о себе, а уж окружающим этого и надо.

Моя забота воспринималась как должное и теперь с меня её яростно требовали. Просто трясли меня за грудки! Только «дай, дай, дай». Отвези, привези, сложи чемодан. Господи, да я сама себе противна, чего я от остальных-то жду?

Я присела на краешек дивана и уронила голову на руки, продолжая прижимать к уху ворчащую трубку.

— У меня машина сломана, — спокойно ответила я, пытаясь сохранить остатки ускользающего самообладания.

— И как мы теперь отсюда добираться будем?! — снова этот агрессивно-вызывающий тон. Господи, как надоело…

— Я не знаю…

Я сейчас вообще ничего не знаю. Я не в состоянии встать с дивана, а уж тем более кому-то помогать. Ну, не знаю я, в конце концов, как ей добираться с дачи. Яживой человек, а не робот!

— В смысле!? — маму сильно удивило, что я не могу решить её проблему, как решала всегда, и она завелась. — Приехал какой-то жулик, — это она явно про Мишу, — увез твою машину, избавился от нас, еще дачу погрозился бетоном залить, а теперь ты не знаешь, что делать?! Звони Лёвику давай!

Снова этот приказной тон, до безумия обидный. Как удар хлыстом. Я сжала зубы, едва сдерживая гнев.

— Нет никакого Лёвика. Про Лёвика придётся забыть.

— Не поняла-а-а… — протянула мама, как-то по-хамски, грубо.

— Мама, Лев мне изменяет.

На том конце провода повисла тишина. Я затаила дыхание, ожидая реакции. Где-то в глубине души я всё ещё ждала, надеялась и верила, что получу хоть каплю сострадания и понимания. Я каждый день верила, что однажды заслужу мамину любовь. Что если я буду достаточно хорошей девочкой и буду делать всё, что мне говорят…

До меня снизошло. Вот, что я делала всю свою жизнь. Заслуживала любовь.

Выпрашивала, как нищий на паперти. Любовь я ждала там, где мне не могли её дать. Моя мама и мой муж, как две стороны одного кривого зеркала, в которое я смотрелась и видела лишь свой изуродованный силуэт.

— Что ты такое говоришь? С чего ты взяла? — наконец произнесла мама, и в её голосе впервые за долгое время прозвучало что-то похожее на удивление.

— Я видела его с другой женщиной. Они вместе отдыхают сейчас. И я ухожу от него, — сказала я, и в этот раз в моём голосе звучала твёрдость, которой я сама от себя не ожидала.

— Уходишь?! — мама изумилась. — И куда ты пойдёшь?! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Лев – человек солидный, при деньгах. Ты же без него пропадёшь!

Это в конец выбило у меня почву из-под ног. Как будто она обвиняла меня в том, что мне изменил муж. Мама категорически не слышала меня. Нет тут надежды. И любви тут нет. «Солидный. При деньгах. Пропадешь».

Её волновало моё, и само собой, собственное материальное благополучие. Мама оберегала свой привычный мир, а то, что мой мир сегодня рухнул, никого не касалось.

— Найду работу, сниму квартиру. Справлюсь как-нибудь.

— Какую работу? Ты же пять лет не работала! Или сколько? Кому ты нужна будешь? Да и где ты жить будешь? На что?! — Мама не унималась, заводясь всё больше и больше. — Вот что, Александра! Ты не пори горячку. Ну, подумаешь, гульнул, ну с кем не бывает.

— С кем-то не бывает! — воскликнула я. — И со мной такого точно не будет!

— Надо же какая гордая птица! Все так живут…

— Ты что-то ещё хотела? — проговорила я сквозь зубы, и сама удивилась, каким жёстким может быть мой голос.

Ярость, которая годами тлела во мне, вдруг вспыхнула с огромной силой, когда она завела эту пластинку про «все так живут». В костёр моей израненной души словно подкинули сухого хвороста. Я всю жизнь себя сдерживала, была «мудрой». Хватит. Достало, чёрт возьми!

Я будто воочию увидела, как у матери обидно поджались губы. Потому что я не стала выслушивать тираду и лепетать оправдания, пытаясь вставить хоть слово в её монолог. Не в этот раз. И больше ни в какой другой.

— Я не понимаю. Нам что ночевать тут?!

— Могу вызвать вам такси.

— У тебя что, денег вагон? А у нас? Ты хоть знаешь сколько такси отсюда стоит?! А картошку куда грузить?!

— Что ты хочешь от меня?! — Я закричала. Казалось, мой голос прозвенел над самым потолком. Прорвался, наконец. — Чтобы я сейчас же разорвалась на британский флаг и приехала за вами хоть на сивом мерине?! У вас есть машина, она стоит в гараже, пока я тебя катаю каждую субботу ни свет ни заря! А мне муж изменил, унизил меня! И я развожусь с ним! Мне вообще-то плохо! Мне больно! У меня семья рухнула! И если ты не можешь меня поддержать, то будь добра, мама, оставь меня в покое и сделай что-то сама хоть раз в жизни!

Я отбросила телефон на диван и закрыла лицо руками. Сжала кулаки и застучала по дивану, выбивая из него облака пыли. Швырнула диванную подушку. Потом втору. Попала в вазу. Та разлетелась по полу на мелкие осколки. Так-то лучше. Попустило. Супруг приедет – приберёт. А ещё лучше, пусть Лалочку свою припашет!

Но в этот раз я не собиралась сдаваться. Я больше не буду плясать под чужую дудку. Я сама буду решать, что мне делать и как мне жить.