Разящая

1

— Слева! Теперь справа! Медленно, Себастьян.

Мужчина сделал глубокий вдох, проворно отпрыгнув назад.

— Госпожа, да будет вам известно, ваша матушка пообещала самолично отстегать любого, кто посмеет оставить на вашем теле хотя бы одну царапину!

Солнце играло весёлыми бликами на остром лезвие клинка. Воздух обжигал сухостью, на языке осел песок, мерзко скрипя на зубах.

— Да? Какая жалость… для тебя, — уголки губ дёрнулись в насмешливой улыбке, — всё ещё медленно!

Резкий выпад.
Сабля пронзила мешок.

Стражник отшатнулся, попытавшись было парировать удар, но исход ясен. Песок посыпался из «него» как из дряхлого старика.

Мешок, привязанный к торсу толстыми верёвками, постепенно «исхудал», извергая из себя умеренную струю песка. С каждой секундой она становилась всё слабее и слабее, пока вовсе не иссякла.

Недовольно хмурясь, мужчина опустил оружие, поднимая взгляд.

Бросив саблю под ноги, стянула с головы шлем, позволяя волосам рассыпаться по плечам. От тяжелого дыхания грудь прерывисто вздымалась, но настроение поднялось выше монастырских крыш.

— Ничего, Себастьян, — промурлыкала, крадуче приблизившись к оппоненту. — В следующий раз повезёт.

— Конечно, госпожа, — кивнул он.

Усмехнувшись, легонько хлопнула его по мешку, рассматривая небольшое отверстие, пришедшие точно в правый бок.

При близком осмотре стало ясно, что не останови я руку вовремя, то острие вполне могло пробиться дальше, оставив небольшой шрам на коже.

— Госпожа!

Крик разнёсся по всему внутреннему двору, заставляя морщиться и недовольно оглядываться. На верхней лестнице появилась служанка, цепким взглядом оглядывая пространство.

— Вот вы где, госпожа! — её глаза остановились на худощавой фигурке, заточенной в металл не по плечу. — Ох, опять вы тренировались! Ваши родители будут недовольны, если узнают.

— Ближе к делу, пожалуйста.

— Да, простите, — служанка легонько хлопнула себя по подбородку, — ваша матушка зовёт вас.

Весть не из приятных.

Вздохнув, нагнулась, чтобы подхватить саблю и вручить Себастьяну, прежде чем скинуть защитные доспехи на ближайший стол, изрядно испугав парочку кур. Недовольно квохча, птицы поспешили дать дёру.

Поместье встретило прохладой и лёгким запахом трав, висящих под самым потолком ближе к окнам. Середина осени несла в себе короткие дни, гнилые плоды и свадьбы с сумасшедшими плясками у костра.

И пусть в этой стране с неба никогда не падал белоснежный снег, а ветер не нёс в себе безумные холода, природа всё равно готовилась к заморозкам. Будет твёрдая земля и спячка у некоторых домашних животных.

Комната, в которой находилась матушка, вполне могла считаться проходным двором. По обычаю тут собирались благородные госпожи с ближайших домов, с которыми можно часами сидеть с чашкой морса и сплетнями о чужой жизни

Правда, на этот раз здесь удивительно пустынно. Есть только маменька и манекен в лёгком платье цвета мяты с распустившимися на кромке подола пышными белыми цветами с желтой сердцевиной.

— София! Наконец-то, сколько тебя можно ждать? — матушка закончила с булавкой и обернулась, окидывая строгим взглядом. — Высшие силы! Ты видела себя в зеркале?

— Что не так?

— Эти пятна от пота, лицо в грязных разводах и пыльные волосы! Что за ужас?! А если тебя увидят в таком виде? Что о нас подумают люди? — женщина устало упала на софу, поднося тыльную сторону ладони ко лбу. — Высшие силы, тебе уже двадцать стукнуло, София.

— Кто меня может увидеть? — непонимающе поинтересовалась. — Я за ворота толком не выхожу.

— Именно, что никто! Дочь госпожи Марты позавчера на озере повстречала таинственного незнакомца и, между прочим, завязала с ним разговор. А сегодня мы узнали, что он хоть и не знатен, зато богат.

Матушка закатила глаза и, похоже, представила перед собой горы чистого золота, да ожерелье из жемчугов. Я поглядывала на неё крайне скептически, но пока помалкивала.

А смысл хоть что-то вставлять, когда подобные рассказы можно услышать по несколько раз на дню? И каждый раз они сводятся к тому, что все вокруг себе кого-то находят, выскакивают замуж и рожают ребёнка. Нет, двух! Или трёх? Неважно, главное, что рожают!

— Ты меня звала, — напомнила она как бы меж строк.

Женщина осеклась на полуслове и посмотрела с явной укоризненностью, но всё же вернулась к желанному разговору.

— Мне нужно, чтобы ты отнесла эту корзину с вышивкой к госпоже Эльдите, — взмах в сторону плетеной корзины, стоявшей на отдалённом столе. — Только, ради всех сил, приведи себя в порядок.

Одного взгляда в сторону стола хватило, чтобы в голову закрались сомнения по поводу всего. Но матушка смотрела такими честными глазами, что повода отказаться не находилось.

К тому же, маменька не раз выручала меня из крупных неприятностей.

Отец, работающий секретарём у генерала при знатном дворе, частенько настаивал на браках по договорённости, которые при дворе не редкость. И постоянно встречал сопротивление в лице матушки.

Конечно, можно попросить одну из служанок, а самой пойти заняться делами, но нет. Подхватив корзину, я всё же украдкой скользнула взглядом по платью, поспешив на выход.

Завтра вечером должен состояться крупный бал при дворе. Наша семья приглашена без возможности отказаться. Да и как можно? Там ведь будет столько богатых мужчин, что я точно кому-нибудь приглянусь.

Да и маменька, как только узнала об этой вести, на радостях села шить платье. Лично! А это большая редкость.

Маменька перестала признавать ручной труд ровно в тот момент, как из обедневшего рода перебралась в род отца, то есть целых двадцать лет назад.

Не то, чтобы ей так уж сильно хотелось выпнуть меня из отчего дома как можно быстрее, просто когда дочери благородных господ улетели из гнезда в возрасте восемнадцати, а твой птенец засиделся до двадцати, то это уже что-то да значит.

2

Матушка обеспокоенно крутилась рядом, то дёргая платье, то приглаживая и без того безупречную прическу. Я мужественно терпела все поползновения, придерживаясь строгости в лице.

Окружение того стоило.

В этом году Главный Двор был украшен намного лучше, чем все предыдущие вместе взятые. По бокам установлены толстые деревянные столбы, меж которых протянули разноцветные ленты, украшенные пышными цветами.

Посреди в заточение огромных каменных фигур бушевало оранжевое пламя. Князь с супругой восседал за столом, благосклонно наблюдая за прибывшими.

Мы с матушкой поспешили подойти к ним, чтобы выказать уважение. Только чем ближе подходили, тем чётче я понимала, что народу за столом собралось в разы больше. И лица ведь незнакомые.

Да так засмотрелась, что чуть не споткнулась.

— София, — шикнула маменька.

Еле заметно повела плечом, глубоко поклонившись, хотя сама всё исподлобья поглядывала на знакомого незнакомца, сидевшего через два человека от Князя.

Да ведь это тот северянин с рынка!
Сердце не зря прыгало в груди. Подсказывало, что что-то тут не чисто.

Как только он повернул голову в мою сторону, тут же опустила взгляд, неспешно поднимаясь. Кожа покрылась мурашками. Мне не нужно было видеть, чтобы знать, что он смотрел.

Князь приподнял уголки губ в доброжелательной улыбке.

— Госпожа Де Вилье, — протянул он приветственно, — очень приятно видеть вас на торжестве.

— Это такая честь для меня, — пролепетала матушка, покрывшись лёгким румянцем.

— И ваша дочь, — на этот раз Князь одарил меня секундным вниманием, — София, верно? — я поспешила склониться в повторном поклоне. — Вы стали прекрасным украшением наших земель.

— Благодарю.

Маменька ненавязчиво подтолкнула в сторону, как бы говоря, что хватит разговаривать, нам и без того одарили неземную честь. На ватных ногах поспешила отойти в сторону, всё ещё ощущая меж лопаток сверлящий взгляд.

Почему он так смотрел на меня?

Постаралась вспомнить ситуацию на рынке в мельчайших деталях. Да, я была немного груба с ним, но ведь ничего плохого не случилось. Кто знал, что он будет сидеть за одним столом с Князем?

Нет, конечно, в приглашении было указано, что ко Двору ожидались большие гости, но никто не говорил о прибытии северян. Или одна я просто не обратила на это никакого внимания?

Невольно закусила щёку изнутри, стараясь успокоить. Если бы он хотел моей головы, то уже известил бы о своём желании. Так? Так. Не о чем пока беспокоиться.

Украдкой обернулась через плечо, чтобы проверить обстановку, но тут же спешно сделала вид, что это было сделано просто так. Смотрел же гад! До сих пор смотрел.

Из хаотичных метаний вывел голос матушки. Та сообщила, что вынуждена покинуть меня, чтобы пообщаться с другими госпожами, да и поискать отца. Мне же было наказано строить из себя жаждущую внимания и не отказывать в танцах.

Покивала с умным видом и даже попыталась выдавить улыбку, но тут же поморщилась, стоило родительнице отойти подальше. Возможно, мне стоило рассказать ей о случившемся? Хотя, нет, не стоило.

Матушка очень впечатлительна. Она бы подняла панику и втянула отца, в таком случае вечер незамедлительно превратился в кошмар. Пока ведь ничего плохого не произошло.

Подошла к столу с закусками, взяв бокал с соком, сделав несколько крупных глотков, но не почувствовав вкуса. Может, я себя накручиваю? Для достоверности повернулась, но на этот раз нарочительно внимательно оглядела двор, прежде чем вскользь посмотреть на главный стол.

Северянин разговаривал и даже не думал смотреть в мою сторону.
Фух, как камень с плеч.

Даже дышать легче стало и немного смешно стало от собственной глупости. С чем я взяла, что он заинтересовался мной? Пф-ф. Смешно ведь. Опустошив бокал, отставила его в сторону, закину в рот немного винограда.

— София? — раздался удивлённый голос со стороны. — Здравствуй! Почему ты стоишь одна? Мы собираем хоровод, давай с нами.

Ко мне уверенно шла та самая дочь Марты, которая не так давно повстречала на озере таинственного, но очень богатого незнакомца.

— И тебе не хворать, Ольга, — кивнула. — Знаешь, только недавно прибыла, поэтому не слишком настроена на танцы.

— Брось! — она отмахнулась от слов, как от назойливых мух, резко поддавшись вперёд, схватила за руку. — Пойдём. Негоже киснуть, а то ведь так никто и замуж не возьмёт.

И не успела я толком ни возмутиться, ни отреагировать, как была утянута в толпу незнакомых девушек и парней. Точнее, кого-то я уже видела раньше и даже знала по именам, кто-то откуда-то знал меня, с кем-то виделись впервые.

Поначалу отнеслась к этому очень скептически и даже хотела сбежать, только вот девушки, схватившие под локоть с двух сторон не дали.

Вскоре образовался большой хоровод, взревела задорная музыка. Спустя некоторое время не заметила, как губы растянулись в задорной улыбке, и я уже по собственному желанию кружилась и смеялась, выполняя несложные движения.

Голубое небо неспешно сменилось розово-золотым маревом. В ногах поселилась лёгкая усталость, но от этого хотелось лишь большего.

Хоровод вначале разбился на небольшие группы, которые образовали свои кружки по четыре человека. Я танцевала с девушками, но вскоре их расхватали парни. Не успела и глазом моргнуть, как передо мной склонился неизвестный кавалер.

— Госпожа, — произнес он, — могу ли я просить вашего танца?

Застыв в нерешительности всего на мгновение, в следующее уже протягивала ему ладонь, практически сразу оказавшись в крепких руках.

Костёр уютно потрескивал где-то совсем близко.
Запах дыма наполнял лёгкие.

К сожалению, танец не продлился долго. Кавалер неожиданно остановился, да так, что я, зацепившись за его ногу, чуть не упала. Резко выпрямившись, хотела было поинтересоваться, но ругательства встали поперёк горла.

Уверенно и непоколебимо к нам подошёл тот самый северянин. Его взгляд был прикован к моему партнёру, который как-то сам без лишних слов убрал свои руки куда подальше и поспешил тактично отступить.

3

Несмотря на то, что празднества продлились до поздней ночи, к двенадцати дня нас всех собрали в тронном зале. Матушка старательно делала вид, что бодра и весела. Отец не отступал.

Я хмуро сверлила взглядом Князя и его гостей, благо место не в первых рядах располагало. Правитель был изрядно довольным. Даже как-то подозрительно довольным.

В сердце со вчерашнего оставался неприятный осадок, разрастающийся с каждой секундой. Я всё ожидала какого-то подвоха, но не могла точно сообщить какого именно. Хотя, нет, могла, но верить в это до последнего не хотела.

Взгляд невольно возвращался к Северину. Хотелось, чтобы этот цирк побыстрее закончился. Пусть в княжестве царила лояльность, это нисколько не мешало заключение политически выгодных браков. Другой вопрос: будешь ли ты верен, находясь в этом самом браке? Обычно нет.

Да и рассказ отца пролил немного света на ситуацию. Папенька сообщил, что в столь «щедром» подарке Князя замешана кровная нужда. Другими словами, кто-то из северян когда-то спал то ли самого Князя, то ли члена его семьи. Доподлинно неизвестно.

Правитель поприветствовал всех собравшихся и начал свою недолгую речь, заканчивающуюся жестом широкой руки:

— Самое дорогое, мои дочери, предстанут перед вами, — с противоположной стороны вышли три девушки одна другой краше, — генерал, вы можете выбрать любую.

Стало немного тошно, сразу вспомнился рынок. Впрочем, по княжнам так и не скажешь, что они особо против. Лица строгие, взгляды опущены вниз, только у самой младшенькой руки дрожали.

Вперёд сделал шаг Северин.
М-м, кто бы сомневался.

Спрятавшись за чужими спинами, украдкой взирала на странный отбор, прислушиваясь к шепоту, царившему вокруг. И, да, вокруг ставили ставки, на кого же падёт выбор чужеземца.

Северин остановился подле средненькой княжны. Князь аж весь замер и натянулся, сохраняя при этом сладкую улыбку. Казалось, весь зал замер на секунду, перестав дышать. Смуглая княжна побледнела, но уверенно смотрела в глаза мужчине.

Тот резко сделал шаг назад, отвернувшись.

— Эти не подходят, — его голос прогремел громом, отдаваясь эхом в ушах. Сердце ускорило бег.

Знать зашумела.

— Он, что, идёт к нам? — шепотом поинтересовался папенька.

Очень сильно хотелось ответить отрицательно, но, нет, северянин действительно шагал прямо к нам, будто ищейка к подстреленной добыче. Мужики перед ним расступились, и я как-то резко оказалась в первых рядах.

Взгляд серых глаз обжёг. Попытавшись отшатнуться, оказалась поймана в ловкие сети. Северин ловко схватил за кисть и дёрнул вперёд, отдаляя от родителей и безопасности.

На мгновение паника захлестнула, но тут же отступила. Так, держи себя в руках, отставить всё это. Меня подтащили ближе к Князю, прежде чем остановиться. Вот только мне хватило лишь мельком взглянуть на Правителя, как всё встало на свои места.

Он заранее знал, что так случится.
Поставил на кон дочерей, хотя сам ещё вчера догадывался, на кого падёт выбор чужеземца.

В груди засела горькая обида, но не признать его хитрости я не могла. Теперь в глазах знати он мудрым и справедливым. А, может, это ошибка? Попыталась выдернуть руку, но ту лишь сильнее сжались.

— Я выбираю её.

Слова северянина приговором упали сверху.

Князь приложил раскрытую ладонь к груди, чуть склонив голову, тем самым выказывая полнейшее одобрение.

— Да будет так.

И не успела я моргнуть как оказалась в отведенных нам покоях, где матушка безуспешно плакала на моих коленях, причитая о нелегкой жизни, а папенька расхаживал из угла в угол.

А, да, мне вроде дали добро на прощания с семьей и возможностью взять часть пожитков с собой. Проблема только в том, что пожитки находились дома, в провинции, а я была здесь, в столице.

Произошедшее никак не желало откладываться в голове. С малых лет всех знатных девочек учили тому, что в какой-то момент их вполне могли отдать в другой дом против их воли. Это было нормальной практикой.

Только обычно эти «другие дома» находились в пределах южного княжества, а на другом конце материка! Да и я никогда не думала, что попаду под такую раздачу. Ведь это, в частности, относилась к всяким княжнам и приближённым к ним лицам.

Перед глазами периодически всплывало хмурое лицо северянина, и мне очень хотелось отмотать время назад, чтобы отказаться от того танца. Или, нет, ещё дальше, чтобы тогда пройти мимо на рынке.

Но толку от этого уже никакого.

Матушка резко выпрямилась, вытирая слёзы с щёк. На меня она взглянула уже чистым взглядом, не затуманенным печалью.

— София, девочка моя, — она накрыла мои ладони своими теплыми, — ты сильная, ничего не бойся. Мы с отцом тебя очень любим, но…

— Я знаю, — отсекла дальнейшие слова, — вы не можете на это повлиять.

— Я могу попытаться поговорить с генералом, возможно, он прислушается к моим словам и донесёт их до Князя, — папенька говорил не слишком уверенно. — Этого же можно как-то избежать?

Было крайне удивительно видеть своим рассудительным родителей, цепляющимися за какие-то непонятные надежды.

— Нет, от этого нельзя отказываться, — произнесла твёрдо, хотя внутри всё дрожало, — иначе можем испортить отношения севера к княжеству. Я поеду.

Отец твердо кивнул, положив ладонь на плечо.

— Ты сможешь за себя постоять.

— Конечно, — постаралась беззаботно улыбнулся, — папенька, неужели ты забыл, с какой лёгкостью я могу одолеть наших стражников?

В ответ получила не слишком уверенную улыбку и одобрение в глазах. В отличие от матушки отец поддерживал моё рвение к фехтованию. Изредко мы сражались друг против друга, ну-у, в те моменты, когда старая рана его не беспокоила.

Остаток времени будто прошёл мимо меня. Я разговаривала с родителями, старалась подбодрить, ответственно заверяла, что с таким воспитанием нигде не пропаду и обязательно буду писать письма.

4

Минуло чуть больше недели. 

Мы двигались практически без перерыва. Днем остановок вовсе не наблюдалось. Ели практически на ходу, чую, если бы меня рядом не было, то в туалет ходили бы так же. 

На ночь оставались часов на шесть максимум, прежде чем подскочить посреди ночи и в сумраках начать собираться, да в путь вновь выдвигаться. Хороших отношений с путниками так и не сложилось.

Не то, чтобы я продолжала грубить или как-то выказывать собственное недовольство. Немного свыклась, осела, проревелась пару раз, стараясь сглатывать слёзы и давить рвущийся наружу крик. А так, бодрячком держалась.

Только вот мужчины как-то и не стремились на разговор. Может, спугнула я их в тот раз? Или Северин поспособствовал.

К слову, общалась я только со своим "суженным". И то общением это назвать было сложно. Он говорил короткими фразами, я либо вовсе не говорила, либо отвечала ещё короче. А ведь так и не скажешь, что дома меня порой было не заткнуть.

За столько дней пути ноги начали затекать и сводить. Пару раз всплывало желание попроситься на лошадь или походить вокруг лагеря, пока по вечерам готовили еду, да ставили палатки, только что-то подсказывало, что никто меня отпускать далеко не собирался.

Уж не знаю что они там себе напридумывали, но обращались со мной как с первой леди при дворе. Наверное, полагали, что с детства я была обучена лишь слугам приказывать, да платья мерять.

Разубеждать их не особо спешила.
 

— Вам холодно? — вежливо осведомился Северин.

В этот раз стоянка была организована поздним вечером, и пока пламя костра разгоралось сильнее, я куталась в одеяло, которое любезно предоставили мужчины. Оно было шерстяным и крайне колючим, но при этом безмерно тёплым.

— Всё прекрасно.

«Суженный» видимо хотел что-то её сказать, но не успел. Из-за деревьев вышел Кай. Его взгляд скользнул по местности, прежде чем остановиться на генерале. Не говоря ни слова, он стремительно подошёл и наклонился, что-то еле слышно зашептав.

На лице Северина не дрогнул ни один мускул, но я буквально кожей почувствовала, как его настроение начало неумолимо меняться. Украдкой оглянулась, пытаясь рассмотреть хоть что-то в ночной тьме, но лес был обычным лесом.

Несколько дней назад мы покинули границу с южным княжеством и теперь находились в нейтральных землях. Они не славились безопасностью, но и опасностей никаких не предполагали. Соседним княжеством было не выгодно закрывать глаза и пускать всё на самотёк, поэтому здесь периодически велись рейды.

Кай отошёл, повторно скрывшись меж деревьев. Поборов природное упрямство, всё же поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— Нет, ешь и иди спать, — отсёк Северин, наклонившись над котелком. — Ночь дышит холодами.

Склонила голову к левому плечу.

— У вас в это время уже лежит снег?

— Давно, — если он и был удивлён моей разговорчивостью, то вида не подал. — Только к источникам морозы ещё не подступили.

Разговор угас.

Вскоре вернулись мужчины, к этому моменту я поела и решительно направлялась к повозке. Только уснуть никак не получалось. Устроившись в углу и свернувшись калачиком, задумчиво смотрела во тьму, пытаясь совладать с неровным сердцебиением.

Что-то происходит в лесу?

Я не ощущала угрозы, но поведение северян взволновало. А, может, это уже глупость взыграла? Из-за отсутствия мало мальских дел начинаю себя накручивать.

Перевернулась на другой бок и закрыла глаза, стараясь заснуть. Через некоторое время повозка пошатнулась. Внутрь забрался Северин. Недолго шуршал одеждами, а после улёгся позади, да так и затих.

Он приходил спать с первой ночи, и я с неким опозданием поняла, что невольно привыкла к его постоянному присутствую. Это даже не вызывало особого отторжения.

Следующий день не получил какой-то особенный характер, как и следуемая за ним ночь. Минула ещё неделя. Мы успешно сократили путь, пройдя через два следующих княжества, и, насколько я помню, оставалось не так много времени в дороге.

Изредка слепая тоска душила, сжимая всё в груди. В такие моменты мне не хотелось думать о будущем и просто раствориться в зыбких водах прошлого. Жалость к себе накатывалась волнами, которые нельзя предугадать. И хоть я очень старалась храбриться, порой это не сильно помогало.

Нет!
Долой мрачные мысли.

Хлопнула ладонями по щекам, стараясь впустить в головой немного свежего воздуха. Эта рутина пагубно влияет на настроение.

Пододвинулась к выходу из повозки, отодвинув тяжелую ткань в сторону, чтобы выглянуть наружу. Желтая степь с редкими голыми деревьями простиралась куда не глянь. Темно-синие клубящиеся тучи свисали столь низко, что только руку протяни.

— Вы что-то хотели? — ехавший рядом Алик был хмур, но неизменно учтив.

— Мне, — немного помедлила, — мне нужно отлучиться.

— Зачем?

— Есть великое желание припудрить нос, но так, чтобы никто этого не видел, — хмыкнула немного раздражённо.

— Вы можете сделать это в повозке, — что ж, мужчина явственно недоумевал.

— Поверьте, вы не захотите, чтобы я делала это в повозке, — и мило улыбнулась.

Северянину хватило на раздумья долгие двадцать секунд, прежде чем он понимающе изогнул брови и попросил подождать, пока сам пришпорил коня, отправившись вперёд.

Проводив его взглядов, вновь остановила взор на степи. Шла гроза. Природа притихла в ожидании, и даже птичий крик на этом фоне казался громким хлопком. Не хотелось бы, чтобы буря настигла в пути. Это плохой знак.

Повозка неспешно остановился.
Не став дожидаться разрешения, резво спрыгнула, отдёрнув платье.

Северин как раз направлялся ко мне, сохраняя при этом крайне строгое выражение на лице.

— Мы не можем останавливаться надолго, — оповестил он.

— Если вы дружно отвернётесь и не будете подглядывать, то это будет очень быстро, — добросовестно предупредила.

5

Слезы давно высохли, и только горький привкус на языке не давал забыть о случившемся. Я послушно вцепилась в северянина одной рукой, другой сжимая в руках саблю, рукоять которой приятно холодила кожу. 

Оружие было моим гарантом спокойствия. Слабенького, но спокойствия. Перед глазами периодически вставали кровавые картины, которые я отчаянно гнала прочь.

Истерика нагрянула ожидаемо и закончилось столь резко, что пришлось ещё пару секунд ошарашенно хватать ртом воздух, смотря на Северина, который зарядил пощёчину. И в другой ситуации я бы обязательно стала возмущаться, но тут, как ни странно, сработало. 

Хоть произошедшее до сих пор казалось чем-то диким, шок немного отступил, давая возможность критически мыслить.

В живых остались только мы, да конь, которого стрела только чудом поцарапала, так ни разу не задев. 

После того, как я немного успокоилась, Северин достал из повозки сумки и, перекинув их через животное, помог забраться мне. Сам же он оттащил тела погибшим сопровождающих в лес и, сложив руки меж собой, что-то сосредоточенно шептал.

Вернувшись, мужчина без лишних слов, хоть и с трудом забрался следом, пришпорив коня. Мы не то, чтобы бежали отсюда… обернувшись, проследила взглядом за повозкой, исчезающей за поворотом и толстыми стволами деревьев.

На душе гадко.

Я знала запах крови и смерти. Публичные казни в княжестве были не частыми, но достаточно красочными. Да и к тому же как-то раз приходилось принимать участие в родах, так что кровью тут не удивишь.

Просто… всё сложилось так отвратительно. Всего пару часов назад я разговаривала с Каем о его семьей и планах на будущее, а теперь он лежал в под гнилой листвой в чужой стране. 

Судорожно вздохнув, уткнулась лбом в широкую спину северянина, стараясь совладать с эмоциями, накатывающимися волнами. В этом большом и жестоком мире я удивительно четко поняла, что осталась совершенно одна.

— Северин, — позвала несмело.

— Всё после.

Скакали недолго.

Как только огненный диск коснулся горизонта, растекаясь по небу золотистой лужицей, забрались чуть дальше в лес, остановившись. Попытавшись спрыгнуть с коня, северянин начал страшно крениться, чуть грудой не рухнув на землю.

Испуганно соскочила следом и, бросив саблю, подскочила к нему, пытаясь понять в чем дело. И лишь отодвинув плотную накидку в сторону, увидела окрашенную кровью ткань на левом боку.

Значит, его всё-таки ранили.

— Почему ты не сказал? — спросила неожиданно зло, хотя толком не понимала, почему именно злилась. 

— Это царапина, — отмахнулся он, поднимаясь на ноги. Не с первого раза, так со второго. — На мне заживает всё как на собаке.

Вскочила следом, отчаянно желая толкнуть его в спину, чтобы хоть как-то выплеснуть гнев, но вместо этого отвернулась. Открыла сумки, достала плотный плед и расстелила неподалёку под низкой елью.

Северин начал расчищать землю, подготавливая её для костра. Я поглядывала на него краем глаза, боясь сорваться. 

Сама же набросала рядом с пледом еловых лапок, стараясь тем самым закрыть ночлег с трёх сторон. Получилось неплохо, даже немного уютно. Хотя, кого я обманываю?

— Нужно набрать ветвей, — оповестил северянин.

— Нет, — резко обернулась к нему, — тебе нельзя много двигаться, я сама наберу.

Он вопросительно поднял брови.

— Я не при смерти, — зачем-то сообщил он.

Продолжила сверлить его упрямым взглядом, подбирая саблю. Нужно было отвлечься и побыть немного одной… наверное. Не уверена, что от этого не станет хуже.

— Знаю, — кивнула, — но всё я сама, — немного подумала и добавила, — пожалуйста.

Северин простоял в задумчивости всего мгновение, прежде чем кивнуть. Отходить далеко не стала, набирая большую стопку. Благо, ветвей здесь хватало. Только вот монотонное занятие не сильно помогало.

Я старалась понять, в какой момент жизнь сделала столь резкий поворот. Если бы матушка знала об этим ужасах, её сердца точно не выдержало бы такого. Невольно прикоснулась большим пальцем к кольцу, стараясь успокоиться.

После удара о землю тело болело, но я старалась не обращать на это внимание. Набрав достаточно ветвей, направилась было обратно к лагерю, как заприметила пожухлый куст с ярко-красными ягодами.

Так это ведь лубинь ядовитая!

Обрадовавшись, поспешила сесть рядом и, сбросив ветви рядом, раскопать руками мягкую почву, чтобы после саблей выковырять корни. А после, чуть подумав, набрала ещё и ягод. 

Обратно вернулась в чуть приподнятом духе. В назначенном месте уже было всё готово, и Северин достаточно быстро разжёг костёр, который обильно задымился, а чуть позже уже приветливо потрескивал.

— У нас есть то, в чем готовить? — поинтересовалась.

— Да, там вода есть ещё, — кивнул он, с трудом опустившись на настил, — где-то два бурдюка, только еды немного. 

— На сегодня хватит.

В сумке нашелся котелок. Он был намного меньше предыдущего, но и этого хватило. Соорудив из палок держатель, подвесила котелок на сучок низко над костром, налив туда немного воды и кинула корни, которые до этого аккуратно почистила саблей и порубила.

Мужчина недолго наблюдал за этим, прежде чем поинтересоваться:

— Что это?

— Корни лубинь ядовитой, — произнесла, наблюдая за тем, как они плавали в кипящей воде. — Они должны быть сытными. Их, правда, можно употреблять и в сыром виде, но это не так вкусно. К тому же, воду после них тоже можно пить, представляя, что это чай.

Ответа не последовало.

Терпеливо дождавшись, когда корни смягчатся и станут коричневого оттенка, осторожно палочкой сняла котёл с огня, поставив рядом. Глубокой ложкой зачерпнула немного и, осторожно подув, съела.

Не знаю, как не выплюнула, наверное, самообладание помогло. Скривившись, сделала над собой усилие и проглотила.

Второй глоток дался легче. Нужно признаться, что специй практически любое блюдо теряло вкус, так что терпеть можно. 

6

— Это были наёмники?

Я сжимала в руках плотный плащ, прижимаясь к мужской спине, тем самым прячась от леденящих душу порывов ветра. За ночь погода ухудшилась значительно. Алый рассвет растёкся полоской впереди, но солнце не грело.

Пусть гроза обошла нас стороной, ночь принесла с собой морозы и тонкую корку льда на опавшие листья.

Не привыкшая к холодам, я стучала зубами и поджимала озябшие пальцы, стараясь поймать ускользающее тепло. Мы вскочили рано по утру, начав спешно собираться. С тяжелой ото сна головой, смутно представляла, что именно от меня требовалось.

После истерики я так и уснула на плече северянина и проспала, наверное, до обеда, если бы он решительно не вскочил на ноги. Собрав небольшой лагерь и укутав меня в одеяло, погрузились на коня, поскакав дальше.

В груди неприятно щемило от понимания, что этот мужчина видел меня в таком состоянии и даже успокаивал… хотя, после вчерашнего придавать подобному столь большое значение глупо.

— Да.

— И они пришли за мной? — уточнила то, что и так было понятно.

— Именно.

От этих слов стало еще паршивее.

— Значит, Кай и другие погибли из-за меня?

Северин помолчал, а после немного замедлил коня, дернув поводья. Из-за ветра я с трудом могла слышать его ответы, как и он мои вопросы.

Немного развернувшись, он посмотрел на меня поверх плеча, смерив строгим взглядом. Ощущение как в детстве, когда пришла к домашнему учителю без выученного стихотворения.

— Они знали, к чему могла привести их служба, — обронил северянин, — к тому же, наемникам была нужна не совсем ты.

— А что тогда?

— Твой статус.

Ну да, тот наемник явно упоминал это странное обращение «эфес», да и про какого-то монстра шла речь.

— Северин? — позвала не так смело, как хотелось бы.

— М?

— О каком монстре шла речь?

Полностью уверена в том, что без каких-либо дополнительных объяснений меня поняли. На мгновение между нами воцарила тишина, тяжелым покрывалом обрушившимся на плече. Будто тема, которую я затронула, была крайне неприятной.

— Понятия не имею.

Северянин проворно ударил пятками по бокам коня, и животное сорвалось с места, вынуждая прикусить язык и вновь прильнуть к широкой мужской спине.

Остаток пути выдался тернистым. Из дальнейших коротких разговоров я узнала, что до королевства осталось порядком пять дней езды. Возможно, чуть больше или меньше, тут уж как повезёт.

Словно чего-то опасаясь, Северин почти прекратил спать. Время ночевок так же сократилось часов до четырёх, но из-за морозов и снега я постоянно ворочалась и спала урывками.

В такие моменты, переворачиваясь на другой бок, открыла глаза, наблюдая за хмурым мужчиной, что склонился над костром, будто пытаясь что-то там высмотреть.

Дни перемешались в нечто однообразное. Я потерялась во времени и не понимала, сколько пути уже пройдено, а сколько только предстоит пройти. И хоть ощущение опасности, как по мне, отступило, успокоиться всё равно не получалось.

Холод и ночные кошмары давали свои плоды.

— Почему ты не спишь? — не оборачиваясь, строго поинтересовался мужчина.

Выпрямившись, подхватила соскользнувшее вниз одеяло, накидывая то на плече. Белый снег мерцал в оранжевом свете игривого пламени. Поджав под себя ноги, нахохлилась, шмыгнув носом.

— Мне холодно, — произнесла, протягивая раскрытую ладонь к огню, стараясь уловить его жар. — И ещё кошмары… как закрою глаза, так вижу, — осеклась не в силах договорить.

Северин немного помолчал, прежде чем неожиданно поинтересоваться:

— Ты хорошо сражалась.

— Недостаточно, — хмыкнула недовольно.

— Если бы тогда не спасла себя, то, — он осекся, словно думал, стоит ли продолжать, — я бы не успел.

Уже не стесняясь, уставилась на мужчину внимательным взглядом, и тот так же повернул голову, не оставаясь в долгу. Даже в ночной тьме, разгоняемой лишь светом огня, его глаза казались слишком яркими.

А ведь тогда у него были вытянутые зрачки, но после стали опять нормальными, я специально посмотрела. Мне ведь не могло показаться? Точно не могло.

— Я знаю, — пожала плечами.

— И ты не злишься? — вполне искренне поинтересовался Северин, будто подобное действительно беспокоило его спустя такое количество времени.

— В своей жизни я совершала много глупых поступков, но злиться на что-то подобное — это просто верх глупости, — закатила глаза, но встретилась с абсолютно серьёзным и непонимающим взглядом. — Нет, не злюсь.

— Тогда ложись спать.

О, удачно он сменил тему разговора.

Чисто ради упрямство посидела ещё несколько минут, но подрагивающие от усталости мышцы взяли своё, и я всё же легла обратно, отвернувшись от костра. Уснуть сразу не получилось, но, по крайней мере, чувство недосказанности больше не щемило в груди.

После этой ночи мы особо не общались. Последующие два дня прошли в относительном молчании. И если мне казалось, что произошедшее немного нас сблизило, сейчас я понимала, что нет, не сблизило.

А ранним утром шестого дня, когда даже солнце не показалось на горизонте, но небо неспешно светлело, прогоняя тусклые звёзды, мы добрались до северного королевства.

Пребывая в полудрёме, я не сразу поняла, откуда взялись огромные каменные стены и большое количество людей, облачённых в животные шкуры.

Сверху послышался громкий крик. Огромная цепь натянулась, и плотные деревянные двери распахнулись, пропуская нас вперёд. Над головой нависли серые тучи, на руку упало нечто холодное и мокрое.

Крупные белые хлопья неспешно кружились, падая вниз. С пронзительным скрежетом ворота закрылись, к нам спустился неизвестный мужчина. Вытянув вперёд руки и сложив прямые ладони друг на друга, он низко поклонился.

— Генер Бенар-Бенуа, спокойного вам снега.

Северин важно кивнул и, ничего не сказав, продолжил путь.