Рецепт новогоднего счастья

Глава 1. С наступающим!

Надежда аккуратно расправила серебристую мишуру на маленькой настольной ёлке, ловя легкое покалывание в подушечках пальцев. Три игрушки — снежинка расписанная под фарфор, стеклянный шар с инеем внутри и позолоченными узорами, и крошечный вязаный снеговик с глазами-пуговками — едва прикрывали ветви, но создавали нужное настроение. В квартире пахло хвоей от нескольких сосновых веточек, поставленных в стеклянную вазу, и корицей: на кухне допекались имбирные пряники по рецепту, доставшемуся от мамы.

Она отступила на шаг, оценивая результат. Всё выглядело мило, уютно, но… неполным. Как открытка, на которой не дописали самое главное пожелание. Как и вся её жизнь в последние годы.

За окном кружились первые снежинки, а на противоположной стороне улицы уже вовсю сияли новогодние гирлянды. Люди спешили за покупками, смеялись, обнимались — повсюду чувствовалось заразительное предвкушение праздника. А у неё — ни суеты, ни ожидания чуда. Только тихая радость от мелких ритуалов, которые она сама себе придумала, чтобы не слышать накатывающей временами оглушающей тишины.

Зазвонил телефон - сестра.

- Привет! – в трубке раздался знакомый голос и на душе у Надежды потеплело. – С наступающим тебя, сестренка моя самая любимая!

- Рада слышать тебя, - звонко отозвалась Надежда, непроизвольно улыбаясь. - Как у вас там дела?

- Да ничего, все как всегда, - ответила привычно, но потом радостно взвизгнула: - почти! Твои племянники завтра приезжают на новогодние праздники! Кирилла с работы отпустили, Володька сессию досрочно сдал. Так что будем всем составом. Ты тоже приходи.

- Обязательно, Верунчик, спасибо, что приглашаешь.

- Не говори так, - голос сестры стал мягче. - Ты нам в свое время помогла купить квартиру, ухаживала за мамой, и мои мальчики очень ценят твои фирменные имбирные пряники. Считай только ради них Новый Год и отмечают.

Легкий, почти девичий румянец залил щеки Надежды и ее губы тронула нежная улыбка. Благодарность. Вот то, что она всегда получала от сестры сполна. Ценный, но такой тяжёлый груз. Иногда ей хотелось услышать не «спасибо», а «давай я тебе помогу». Но разве можно в этом признаться?

Разговор закончился теплыми пожеланиями. Надежда, вынув противень с пряниками, чей аромат теперь многократно усилился, достала с верхней полки книжного шкафа альбомы, в толстых картонных переплетах. Каждый год тридцатого декабря она позволяла себе этот маленький марафон памяти. Это был не столько побег в прошлое, сколько акт самоуважения. Смотри, мол, вот твоя жизнь. Не выдуманная, не кинематографичная, но настоящая. В ней случались потери, ошибки, но были и любовь, и жертва, и тихое достоинство. Она искала в снимках не причину сегодняшнего одиночества, а связь — тонкую, но прочную нить, которая доказывала, что ни один день не был прожит зря.

Воспоминания нахлынули. Сначала приятные, радостные: окончание школы с отличием (общее фото, на котором её глаза горят от гордости и чего-то ещё, пока не узнанного), поступление в институт. Компания подруг на застолье. Тогда еще праздновали день рождения старосты, Юленьки, и еда была скромной, а смех – оглушительным.

Именно там она познакомилась с Александром. И в студенческие будни Надежды, расписанные по лекциям и библиотекам, ворвалась любовь — пылкая, но робкая, как первый подснежник, боящийся заморозков.

Примерно 40 лет назад

Саша немного волновался, переминаясь с ноги на ногу у кинотеатра и от его дыхания шел легкий пар:

- Ну что, «Любовь и голуби» посмотрим? Говорят, очень душевный фильм.

Надя улыбнулась, поправляя шапку:

- Давай. Я кого ни спрошу – все в восторге. А ты раньше не видел?

- Нет, всё как‑то не получалось. Зато я «Москву слезам не верит» раз пять смотрел. Нравится мне это… как они всё рассчитывают, планируют, как инженеры почти.

- Катя - она ведь тоже мыслит как технарь, - подхватила Надя, радуясь, что может поддержать разговор. - Только любовь у неё всё равно по‑другому получилась.

- Наверное, так и должно быть, - задумчиво проговорил Саша. - Если всё по чертежам - скучно станет. Жизнь же - она на допусках и погрешностях держится

Они зашли в тёплое, пахнущее нафталином фойе, купили билеты и мороженое «Пломбир» в вафельных стаканчиках. Оно показалось Наде приторно-сладким — наверное, оттого, что сердце постоянно пускалось вскачь, отбивая какой-то свой, новый ритм.

После сеанса, где они дружно плакали и смеялись, они медленно шли по тротуару в направлении от кинотеатра.

- Хорошо сняли, - вздохнула Надя, то пряча нос под шарф, то вновь открывая его. - И смешно, и грустно немного. Вот ты как думаешь — можно заранее знать, с кем будешь счастлив?

Саша вдруг остановился:

- Знаешь, в технике мы всё проверяем расчётами, - сказал он тихо, глядя на нее так, будто решал самую сложную задачу. - А в жизни… наверное, нельзя. Но можно почувствовать.

- И как это - почувствовать? – тихо проговорила Надя, и её собственный голос прозвучал для неё незнакомо.

- Вот сейчас, например, я чувствую, что мне с тобой легко, - он сделал шаг ближе. Снег заскрипел под его ботинком. - И хочется говорить обо всём на свете. И даже молчать вместе — тоже хорошо.