Рецепт свободы

Рецепт свободы

Моё сладкое имя нравится звездам. Этой северной ночью они слетелись на него и засияли ярче прежнего. Я в поиске новых смыслов внутренней свободы человека. Моих мыслей целая гора, и я стою на ней, пока ветер перебирает мои длинные волосы цвета карамели. Мне двенадцать.

Я везде путешествую с хлопковым рюкзачком. В нём достаточно символов власти, мистической интуиции, наблюдений. Позже добавилось сверх личное знание: я не исчезаю там, где кончается моя кожа. Я и есть всё то, что меня окружает. До горизонта это сознательная часть меня, после — бессознательная. Я достаю сахарное печенье и говорю себе: вот, осознаю теневые части своей личности — обрету всю свободу. Таким образом власть над собой станет союзником для покорения вершины. Только тогда Манечка вздохнет полной грудью. Тем временем мне наступило двадцать два.

Теперь я была и пылью в космическом океане, и самим океаном. Кому-то нирваны будет достаточно, чтобы остановиться, но моё животное начало требовало грома, боя и извержения. Первым делом взорвался белоснежный купол, где хранились мои книги, записи и коллекции. Я оставляла грязные следы, когда ползла в поиске предела человеческой свободы. В уме всплывали страшные картины шторма, шумных катастроф, а затем всё стихало. Мне тридцать и я снова недовольна тем, что есть.

Я ни сколько не отделилась от социума. Не оставляла этого купола цвета асфальта. Дома, конечно, можно ходить на четвереньках, свистеть и лизать стены, но желание борьбы тоже нужно где-то реализовывать. Для этого отлично подходит работа.

Я продолжала всё пробовать на вкус. Главным критерием обретения свободы для меня была легкость в танцевальной импровизации. Что ж, я могла станцевать в разном стиле и каждый раз мои танцы всё равно выглядели технично. Я усмехнулась: жизнь всё же вымуштровала меня, поставила на лбу цифры, — я разучилась свободно танцевать, потому что училась танцам шесть лет. Неужели невежество это прямой путь к жизни без заморочек?

Я делала ставку на новые критерии. Перед глазами замелькали кадры: высокий эндорфин в мозгу у йогов; ощущение свободного полёта; высокий статус в социуме... Моим личным критерием все равно остался танец и звучание. Сакральная песня души: хрустальный звон и гул тибетских чаш. Я решила, что воспользуюсь советом человека, который свободу видел, как легкость и красоту: "отсекай всё лишнее".

Как очиститься от серого негатива и страха перед правилами насовсем? В том мире, который отражает меня, — негатив преображался в смог над Лондоном или Томском, а страх превращался в стрельбу в бедных кварталах.

Во мне также накапливалось и золотое с тёплым, а значит на мир будет светить солнце, в нём будет существовать весна и дельфины продолжат улыбаться.

Пейзажи Исландии чаще всего мне напоминают о моём душевном равновесии и здоровье. В какой-то момент вся эта широта и свобода перестали меня удовлетворять. Ночи стали длиннее и моя теневая сторона личности завладела разумом. Полное затмение. Сначала тень не выпускала лучи солнца из моего круга, а только лишь серые щупальца, затем и вовсе заперла меня в четырёх колоннах.

Я забеременела, и мой мир перевернулся. Скоро появится младенец, и сладенькое имя станет святым, — Мадонна. С волосами до плеч, коньячного цвета. Четыре стены с запахом земли, мокрый ребёнок... Я искала разгадку: как выбраться из красного и чёрного куполов? Какой погремушкой позвенеть возле колыбельки и сколько раз обойти вокруг нее, чтобы крик несвободы уснул сладким сном и более не тревожил?

Четыре стороны оказались закрытыми и мне оставалось только одно: погружаться в новое затмение. Зрелость дала слабину, она теперь тянется к забытому детству. Все мы стремимся вновь оказаться на маминых руках. Новорожденный стал ключом и новым миром на пути познания истинной воли человека.

Четыре стены стали дверьми в новые жизни, а в минуты отчаяния превращались в четыре магнитных доски, где я чертила схемы побега. Очень скоро бег и отчаяние сменились на теплоту, сладкий вкус и сказки.

Так, прошло восемнадцать лет. Жизнь моя напоминала работу сердца. Я уловила ритм в котором стоит двигаться туда, навстречу жизни в прозрачном куполе. Я собиралась его разбить структурой мысли. Увидеть долгожданный свет и растаять, как бежевый мёд.

Я знаю, — раствориться это не выход. Всё-таки свобода это движение, скорость, желание, реализация. Это вдохновение и силы, которые реализуют любую мечту. Я снова начала по субботам совершать пробежку с двумя своими борзыми и снова ветер стать трепать мои, цвета молочного шоколада, короткие волосы.

Я запекала каштаны, сжигала осенние листопады и стирала пыль с письменного стола. Теперь путь к свободе начинался с чернильного пятна и тонкой синей линии. Моё имя напоминало мне приятный вкус корицы, урчание старой кошки и цвет коричневой ириски, — Мария.

Я восхищалась красными языками костра из камина и в какой-то момент зависла, забыла о пользе глубокого дыхания. Я поймала Жар-птицу за хвост, я чуть не ляпнула: "Чёрт!". Это была долгожданная свобода. Теперь я склонялась к тому, что гналась всё это время за обыкновенным ничегонеделанием. Не может быть. Я всё же чертыхнулась вслух, громко, со смаком и улыбнулась.

Ко мне возвращалась привычная скорость мысли. В свои шестьдесят три я ловко перебирала пальцами на фортепиано, следила за раскрытием тюльпанных бутончиков на даче и не пропустила ни одного заката. Всё чаще я ходила босиком и чертила ивовыми прутьями рецепт свободы на мокром песке.

Мне нравилось, что арсенал пополнился опытом, впечатлениями, янтарными четками и ключом. Таких ключей, путей к свободе в мире было не сосчитать, ведь это обычные ивовые веточки без листьев. Я вошла в трансовое рисование и передо мной сложилась полная картина, рецепт… Через минуту всё слизала соленая волна на берегу.

Свобода, как раскаленный металл. Достаточно гибкий, прочный материал. Свобода это сырье для будущих правил. Те, кто плавят металл ограничений своими горячими, сильными и порывистыми желаниями, те получают свободу. Они взаимно освобождаются. Ты устаешь от бесконечных поисков? Тогда войди в купол заурядности и освободись, расплавляя его изнутри своими идеями.

Только так можно выбраться из футляра, только так можно стать звездой, что горит. Кем, если не звездой, должен стать человек, который идёт по пути эволюции? Не даром мы называем друг друга солнцами и мечтаем перейти на следующую ступень эволюции рода человеческого.