Recycle.Bin

001. Клон

Первое, что он услышал – взрыв.

Лязг, скрежет и плеск слились в грохочущую какофонию, пробуждающую его к жизни. Виртуальная реальность подернулась сетью помех и раскололась, оставляя черную пустоту. Затылок обожгло болью. Кажется, он закричал.

Рука сама потянулась к загривку – выдрать провод, стыкующий кибернетические части с оборудованием капсулы. Наткнувшись пальцами на обжигающий штекер, он схватил провод и резко потянул. Штекер поддался, вылетел вместе с куском разъема.

Боль поглотила все его сознание. Обучающая программа не отвечала, вместо упорядоченных строк перед глазами заметались разрозненные символы.

Неожиданно он почувствовал холод. Амниотическая жидкость начала покидать капсулу, видимо, случился сбой или повреждена оболочка. Он бездумно зашарил руками по окружающему пространству, практически сразу натыкаясь на пробоину в крышке. Колено уперлось во вмятину. Слишком большие повреждения. Оставаться внутри бессмысленно.

Локтем он ударил в крышку, стараясь сдвинуть ее с места. Кажется, заклинило. Уровень жидкости стремительно снижался, оставляя его в переплетении проводов. Легкие скрутил спазм. Он судорожно откашлялся, привыкая к самостоятельному дыханию, выдрал бесполезные катетеры. Руки слушались с запозданием, система стимуляции мышц еще не завершила их развитие.

Наконец включилось аварийное освещение. Все окрасилось зловещим багряным цветом. Теперь он смог рассмотреть пробоину – та оказалась вполне широкой, чтобы при усердии вылезти наружу.

Извиваясь, он оттолкнулся от задней стенки и высунулся в пробоину. Его капсула оказалась где-то посередине фабричного столба, пол и потолок помещения затерялись в пылевой завесе и темноте.

Руки схватились за скобу лестницы, расположенной справа. Обдирая кожу о края испорченной капсулы, он наконец выбрался. Лампы по обеим сторонам лестницы позволили разглядеть обломок гигантского строения, впившийся в верхние капсулы и смявший крышку его собственной.

Он не знал, что делать. Он был клоном с кибернетическими имплантами, у которого прервался цикл обучения. В программе, к которой он обратился за инструкциями для аварийных ситуаций, не обнаружилось данных. Те попросту не успели загрузиться.

Внезапно раздался треск. Свет несколько раз мигнул, половина ламп погасла. Тихий гул, обозначающий работу капсул, стих.

Перед глазами всплыли строки: «Необходимо сообщить руководству фабрики… поиск терминала связи…»

– Оборудование не работает, – сказал он сам себе, заговорив первый раз в жизни. Голос хрипел с непривычки. – Связи не будет.

Над ухом кто-то сглотнул. Он резко обернулся, чтобы увидеть собственное лицо. Спустя несколько мгновений до него дошло, что это просто соседний клон. Он почти успокоился, пока не понял, что тот дергается, повиснув на толстом проводе, обвившем шею. Питательная жидкость лилась изо рта. К тому времени, как он полностью осознал ситуацию, второй клон уже был мертв. Больше ни один шорох не нарушал тишину.

Это сводило с ума.

Спустившись вниз, клон не нашел свободного места на полу – все было устлано обломками оборудования и телами. Такими же, как у него. Приходилось наступать на них, чтобы пройти к выходу. Иногда ноги соскальзывали и проваливались в амниотическую жидкость, нежно-розовую от крови.

Управляющая программа молчала. Нарушена связь с биокомпонентами. Запросы уходили в никуда, мысли путались, исчезая в тонких нейронных связях. Он рассмотрел зал в нескольких спектрах, изменяя настройки сетчатки, но все, что его окружало – сотни остывающих трупов.

«Оборудование не работает... нет связи», – с ужасом подумал он, стоя по колено в жидкости, где плавало с полсотни трупов. – «Обстоятельства взрыва неизвестны. Поломка? Боевые действия? Диверсия?»

Но хуже всего было то, что в его загруженных данных явно чувствовались пробелы. Ассоциативные связи, которые должны были вызывать в памяти порядок действия в чрезвычайных ситуациях, обрывались. Он знал, как пользоваться телом. Знал язык и устройство общества. Знал много культурных особенностей и технических данных. Но не знал, куда приписан, какой его идентификационный номер и специализация. Вернее, специализации не было. Она появляется на последнем этапе, и клон просто не успел до нее развиться.

«Мой цикл развития прерван. Тело недоразвито. Неполная загрузка памяти», – констатировал он. На такой случай у него не было инструкций. Вероятно, они имелись у работников фабрики. – «Ждать здесь или искать выход? Если поломка, не имеет значения. Если сейчас боевые действия, враг может захватить фабрику, и я попаду в плен».

Он представил в уме еще несколько вероятных исходов. Мыслительный процесс происходил без осложнений, по имеющимся данным выходило, что его мозг полностью сформировался, но эти ассоциации, ведущие в никуда, значительно мешали. Он помнил, что знал о чем-то, но самих знаний не было.

«Я не способен адекватно оценить положение. Нужно найти помощь», – решил он в конце концов.

Чтобы найти помощь, сперва следовало выбраться из зала, а с этим возникли проблемы – оборудование не работало, а открытие двери изнутри в ручном режиме было не предусмотрено. Пришлось пробираться к дыре в стене. Шершавые обломки царапали голые ладони и колени, пыль липла к коже, забиваясь в ранки.

Замерев на выступе, клон огляделся. Пролом выводил в соседний зал. Там работало аварийное освещение, полыхал пожар, и пришлось перевести зрительные датчики в стандартный режим. Этот зал был гораздо больше помещения с капсулами, возможно, в пару сотен раз. Пол начинался где-то в пятидесяти метрах внизу, а свод уходил в темноту. Горели обломки какого-то гигантского агрегата, упавшего на стену зала с капсулами. Обломки его основания тлели ближе к середине зала, и там же можно было разглядеть какое-то мельтешение – кажется, клоны-рабочие тушили огонь.

002. Биомех

Как же он устал.

Четыре часа. Четыре мучительных часа он передвигался перебежками по заброшенным тоннелям, петляя, чтобы запутать преследователей. Пару раз его почти ловили. Шансы уйти от погони таяли с каждой минутой.

«Почему я вообще бегу… я убийца. Я заслуживаю смерти».

«Хватит ныть».

Его загоняли в дальние коридоры, прижимая к границе сектора. С одной стороны стена, с другой – оцепление, а сзади – преследователи. Возможно, впереди ожидала ловушка… вот только настигнуть его могли быстрее, чем он в нее попадет.

В очередной раз выбежав за поворот, он оказался на мостике, соединяющем две стороны круглой шахты. Шахта уходила глубоко вниз, где сквозь тьму проглядывали другие мостики, а сверху, метрах в пятнадцати над головой, ее завершал полукруглый купол с какими-то люками. Клон не обратил на них внимания – все равно это бессмысленно.

«Если спрыгну, удастся ли приземлиться на один из мостиков, или я разобьюсь?»

«Есть ли смысл прыгать, раз я понятия не имею, куда бегу?»

Вдруг из тоннеля на противоположной стороне раздалось непонятное клацанье. Судя по нарастающей громкости, источник звука приближался. Не дожидаясь его появления на мостике, клон развернулся туда, откуда бежал, стараясь ступать как можно тише. Благодаря этому он услышал голоса впереди: по коридору шли несколько преследователей.

– Скоро возьмем в клещи, – сказал один из них. – Последняя шахта в этом блоке, три миллиона семь тысяч семьдесят девятому больше некуда деться.

Три миллиона семь тысяч семьдесят девятый – таков его идентификатор. Он узнал его от преследователей. Впрочем, это не будет иметь никакого значения, не придумай он прямо сейчас, как выбраться из шахты. Шансы выжить при прыжке вниз минимальны, но они хотя бы есть.

Вот только когда он вернулся на мостик, там уже стоял… кто-то. В виртуальной реальности не было модели этого существа.

Некто – или нечто – выглядел как сложный механизм, отдаленно напоминающий человека. Его рост был больше двух метров, огромные конечности имели множество сочленений, а пальцы сегментированы и увенчаны остриями. Тело состояло из переплетения пластин и трубок, изогнутые провода со штекерами на концах образовывали хвост. У него не было лица – во всяком случае, нижней половины. Верхняя же больше напоминала голый череп с окулярами в глубине пустых глазниц.

Клон застыл в ужасе. Монстр сделал шаг вперед – металлические когти клацнули по поверхности мостика – и навис над ним, буравя красными линзами. Клон не знал, какой спектр воспринимают эти «глаза», и уместна ли вообще по отношению к ним концепция зрения, но взгляд был очевидно направлен на него.

В коридоре, оставшемся за его спиной, с каждой секундой нарастал топот клонов-преследователей. Осталось несколько мгновений до того, как те вылетят на мостик, столкнувшись с ним и с… чем-то. Вряд ли они смогут серьезно навредить монстру, но, может, тот отвлечется и появится время сбежать.

Словно в насмешку, чудовище резко наклонилось и опустило одну из когтистых лап ему на хребет. Три миллиона семь тысяч семьдесят девятый рефлекторно зажмурился.

«Стоило ли убивать тех рабочих на фабрике, чтобы через четыре гнусных часа сдохнуть от рук неведомой жути».

– И где он?!

– Там внизу столько мостов… он не мог спрыгнуть?

– Этот – мог. У тебя есть карта? Надо найти переход на нижние уровни…

Клон открыл глаза.

Преследователи стояли на верхнем мостике шахты. Они переговаривались, обсуждая план его поимки. До них было метров пятнадцать… вниз.

Клон повернул голову. Существо висело, вцепившись в купол шахты когтями трех конечностей. Четвертой оно удерживало три миллиона семь тысяч семьдесят девятого поперек туловища.

«Я еще жив?»

 «Оно так высоко прыгнуло, что смогло вцепиться в потолок?»

Клоны наконец пришли к общему решению и скрылись в тоннеле. Звук их шагов был отчетливо различим какое-то время. Потом все стихло.

Тогда существо пришло в движение. Оно бесшумно вытаскивало когти из металла и, попеременно нагружая конечности, подобралось к ближайшему люку. Одно движение хвоста – и к разъему люка уже подключен подходящий штекер. Видимо, монстр отдал команду оборудованию, потому что люк тут же открылся. Продолжая удерживать клона, создание осмотрелось, и только потом залезло внутрь.

Аккуратно опустив клона на пол возле люка, существо подключилось к разъему на стене. Вход закрылся, лишая коридор света.

Мгла стала кромешной. Перевод сетчаток в другие режимы ничего не дал, тепловое зрение позволило разглядеть лишь собственное тело. Неожиданно раздался треск, и в темноте вспыхнул зеленым глоустик. Создание, держащее его в руках, по-прежнему стояло у люка.

– Наемник информирует: это закрытый технический тоннель, – голос существа оказался абсолютно бесстрастным, низким, с отчетливыми синтетическими нотками. – Здесь безопасно.

Клон переваривал услышанное несколько секунд. Первая мысль «оно разговаривает?!» сменилась на «это что сейчас было?!» и преобразовалась в неуверенный вопрос:

– Ты помог мне сбежать?.. Почему?

– Наемник поясняет: недоразвитый клон – это ребенок. Наемник лоялен к детям.

Три миллиона семь тысяч семьдесят девятый озадаченно склонил голову набок. Его собеседник, определенно, робот, но в какой степени он разумен?

– Боюсь, я не вполне понимаю. Что значит «лоялен к детям»? И что ты вообще такое? В моей базе данных совпадений не найдено.

– Наемник информирует: Наемник является биомеханической боевой единицей специализации «детский телохранитель». Лояльность к детям является образующим личность параметром, – существо развернулось и устремилось вглубь тоннеля, унося источник света и уводя клона все глубже в переплетение древних тоннелей. – Биомехи такой конструкции очень ценны, отчего на Свалке они практически не встречаются. Наемник может быть первым биомехом, появившимся на территории Общества клонов, поэтому его нет в базе.