Replay Жесткий Слр Измена 18+

Пролог

Пролог

Выход на бис. Оглушающий гул аплодисментов, отдающийся болью в висках. Ослепляющий свет софитов, закрывающий глаза мокрой пленкой из подступающих слёз. Низкий поклон. Спасительно держась за руку участника труппы. Удовлетворенная улыбка на лице. Вымученная, требующая затраты оставшихся сил. Красивая маска, подавляющая сковывающий сознание страх...

Я здесь! Не прячусь, забившись в угол. И всё ещё имею право на управление хоть какой-то частью своей никчемной жизни... Наивная идиотка... Интуиция все эти дни твердит, что затишье далеко не конец этой гнусной истории. Меня не оставят в покое...

Накаченная анальгетиками, бестолково пытаюсь доказать свою независимость. Назло ему или всё же ради себя, не сорвав расписание, вышла на сцену и, превозмогая боль, смогла отыграть до конца.

Резко гаснущий свет. Гул разговоров, усилившийся в толпе зрителей, покидающих свои места. Боязливый взгляд в темноту пустеющего зала. Кулисы медленно ползут по полозьям, издающим легкий скрип. Словно музыка за кадром из фильма, не предвещающего хорошего конца. Отпускаю руки, чувствуя нарастающую дрожь, пробивающую всё тело. Физически ощущаю его давящий взгляд, каленым железом прошедший по коже. Из первых рядов. Из мглы, повисшей в зале. Направленный лишь на меня... Мотаю головой, кривясь от простреливающей боли, скидывая наваждение. Его здесь нет! Не может быть! Не способен приблизиться и близко...после всего! Баженов должен быть занят другим. Объяснять следователю, что моё заявление - липа чистой воды. Или как минимум загружать адвоката поиском лазеек, чтобы снять с его "чистого имени" грозящие статьи...

Дура! Господи, какая же я была дура, наивно рассказывая служителям закона причины моего появления в больнице... Надо было молчать! Не поддаваться эмоциям. Взыгравшей ненависти и желанию отомстить, отыграться. Его денег достаточно, чтобы изъять все бумаги. Замять дело за недостатком улик или перевести подозрение на кого-то другого.

Твою мать! Надо было сразу бежать. Написать отказ от госпитализации и сваливать из города на следующее же утро! Не тратить впустую драгоценные дни! Не надеяться, что он проглотит мой выпад. Кто я такая, чтобы он, не обозлившись пуще прежнего, а лишь пожурив за провинность, отпустил меня? Ему проще свернуть мне шею... С улыбкой на губах расправиться с обнаглевшей сукой, решившей, будто она способна играть на равных и сбросить с плеч его цепкие лапы. Будто она в силах потребовать свободу, позабыв о непогашенном долге. Сбежать от него, не оставив что-то взамен... Надо было исчезнуть... Безмозглая дура! Не важно как и куда! Рвануть на зелёный в любой выезд из города и затеряться на просторах страны. Только ведь мне обещали защиту. Доблестные представители закона, истекавшие слюной в момент моего рассказа. Требовавшие мелких подробностей, от которых у меня срабатывает рвотный рефлекс. Смаковавшие слова и ухмылявшиеся моей реакции. Только мне было уже всё равно... А сейчас...

Для чего я сегодня вышла на сцену? Не попросила замены и не подала заявление об уходе? Оставив на всякий случай дорожную сумку в гримерке... Бесстрашная! Верящая в то, что я не одна. Наивная.

Закрытие сезона. Последний спектакль. Выход на бис. Повисшая в зале тишина и опустевшая сцена. Все разбрелись по своим каморкам. У всех свои заботы, дела. Без толку стоять здесь одной. Как ни старайся оттянуть момент, он не изменится. Разворачиваюсь в сторону выхода. Отзвук шагов в хитросплетении узких коридоров отдается зловещим эхом. Полу притушенный свет. Пересохшие губы под грузом толстого слоя грима и помады, иссушенной обрывистым дыханием, повторяющим темп ходьбы.

Два дня я ждала, что за мной придут. Пряталась дома, не одергивая штор. С наступлением темноты не включая света. Вздрагивая от единого звука. Слышала несуществующие шаги, доносившиеся из-за входной двери. Словно кто-то выжидал, насколько хватит моего терпения не покидать устрашающего своей мнимой безопасностью жилища. А я трусливо сидела внутри, запершись на все замки, которые всё равно не смогут спасти в случае вторжения. У людей Баженова свой стиль - врываться без стука, буквально снося двери с петель.

Сидела и надеялась, что после моего заявления он не рискнет действовать в открытую... Но больше всего ждала лишь одного звонка. От того, кто вхож в круг высокопоставленной мрази, все эти месяцы испытывавшей меня на прочность. Выбивавшей эмоции, раз не смог добиться желаемого за счёт бесчисленных накоплений, хранящихся на его счетах, даже чувства благодарности за его "бескорыстную" помощь.

Ждала с тревогой на сердце. Веря, что я не ошиблась... Что он не такой, как все те, с кем мне это время приходилось общаться. Ждала... а уверенность таяла, словно сигаретный дым, наполнявший мои лёгкие. Оставаясь дома всё больше потому, что он не знал, где ещё меня стоит искать.

Только всё это было зря. Ни одного звонка, сообщающего о месте встречи. Ни одной весточки о его местонахождении. Лишь та фраза от медсестры в больницы, что похожий на него парень в ту ночь приходил...

Испугался? Или и у него есть своя цена? Всеволод дорожит своей свободой и явно расщедрился суммой откупных или добился молчания иным способом. Да плевать... Мир жесток и циничен. Не в первый раз я ошибаюсь на этом... Только... Сейчас мне точно несдобровать, как бы умело ни выпрашивала прощение, валяясь в ногах.

Идиотка! Что с меня взять? Слишком гордая, чтобы признать себя вещью. Выкупленной за круглую сумму, словно лот на торгах. Возможно, он слишком переборщил с выколачиванием из меня этого факта. Самолично уничтожил инстинкт самосохранения. Заставил просчитывать ситуацию наперёд в желании выбраться из порочного круга. Искать варианты, обесценив компанию отца, выставив за гроши складские помещения, намереваясь побыстрей рассчитаться... Усмехаюсь, смахивая вновь подступающие к глазам слезы. Проще было бы найти киллера. Более быстро и безопасно... Ладно, не спорю, идея глупа... Я повела себя более бестолково, поверив тому, кто обещал, что вместе мы справимся. Начнём новую жизнь. Только вдвоём. Заново. С чистого листа. Поверила... и ошиблась. Собрав вещи на первое время, замазав выступивший на скуле синяк, отправилась в театр на свой последний спектакль. Ещё не зная, что буду делать дальше. В каком направлении отправлюсь и куда. Оставив перед началом заявление об уходе на столе управляющего, привычными штрихами нанесла грим и, стараясь не стонать от боли, пронизывающей всё тело, влезла в платье.

Глава 1. Ванечка

Глава 1.

— Ванечка... — затаив на губах улыбку, шепчу тихо, словно в пустоте скрытого сумраком двора нас могут услышать. Горячие губы двигаются по моей шее, щекоча своим прикосновением, заставляя ежиться и смеяться. Закрываюсь ладонью от его поцелуев, не способная от них увернуться. Вырваться из захвата стальных рук, не позволяющих сдвинуться с места. Требовательных, беспрепятственно блуждающих по поверхности моего тела и всё же не переходящих черту дозволенного... Я специально попросила не парковаться возле подъезда, мотивируя своё желание прогуляться знакомыми ему узкими дорожками и забитыми автомобилями свободными местами... А на деле... С каждым днём мне всё сложнее оставаться с ним наедине, не поддаваясь напору... Или желанию... Сам чёрт сломит ногу, пытаясь разобраться в наших отношениях. Чего хочет он, чего я... Всё переплелось воедино, стирая грани межличностного пространства. Не оставляя особого выбора. Дав лишь несколько вариантов развития событий.

Пробую сыграть на остатках рационализма, нежно улыбаясь своему визави. Ласково произношу, замедляя резкое дыхание:

— Потерпи ещё немного... — прикрываю глаза, подставляя веки прохладному весеннему ветру. Резко вздрагиваю, ощущая его рывок к себе, сдавливающий оковами рёбра, и грохочущий в висках от непроизвольного испуга пульс. Плавно выдыхаю, пытаясь утихомирить загнанное сердце. Действую медленно, словно боясь спровоцировать «рецидив». Плавно поглаживаю его по щеке, буквально кончиками пальцев. Улыбаясь очередному недоумению, в которое он меня ввергает за этот вечер. Наблюдаю отрицательное качание головой. По-детски поджатые губы, которые и вовсе идут вразрез с его образом уверенного в себе, с легкостью получающего желаемое...самца.

Едва не прыскаю со смеху от лихо закрученной мысли. Пошловатенько вышло... Только как ещё назвать этого парня, когда за ним увивается километровая свита лиц женского пола? А шатен с шоколадно-сладкими глазами, стоящий напротив меня, обладающий едва ли не голливудской улыбкой и баритоном, вводящим в легкий транс, из всех выбрал именно меня... Может быть потому, что я не была в этой очереди желающих прикоснуться к прекрасному, а занималась, как казалось, чем-то более важным?

Обиженный взгляд, наблюдающий за каждым моим движением, никак не стыкуется с привычным всем образом. Это сбивает с толку. Вводит в ступор, и всё же... Отчего-то внутри растекается сладкая нега. Становится легко и приятно... Неужели таким обычным, простым его знаю лишь я? И если он настолько доверяет мне, чтобы открыться, то...

— Крис, — произносит на выдохе, упираясь глазами в глаза. — Сколько ты ещё намерена меня мучить?

Поджимаю губы, откликаясь более яркой улыбкой, смотря на него взглядом, полным недоумения. Играю? Немного. Скрываю истинные чувства, не желая в который раз вдаваться в дискуссии. Заменяю понятия более простым. Наивно хлопая глазками. Порой строя из себя полную дуру, которую легко можно обойти.

Хмурится, не получая желаемого ответа, и проговаривает, с прищуром глядя в глаза:

— Ты сказала?

— Почти... — процеживаю тихо, не опуская вниз уголки губ. — Ванечка... — вкладываю в голос ощутимую нежность, растягивая слова по слогам. — Ты же знаешь моего отца... Давай завтра, после... — не успеваю обронить окончание фразы, подчиняясь натиску его губ, подавляющих любые попытки к сопротивлению. Сжимает руки сильнее, забираясь прохладными пальцами под кромку свитера и покрывая мурашками кожу. Ежусь, подаваясь лишь ближе. Пытаясь урвать от его дыхания капельку столь необходимого тепла.

— Завтра подаём заявление и едем отмечать? — уточняет буквально на выдохе, впиваясь губами в озябшую шею. Поглаживая спину крепкими пальцами и запуская под слои одежды ещё больше блуждающего холодка.

— Я не в курсе планов родителей на день, — слегка отворачиваюсь в сторону, не желая в очередной раз искать оправдание.

Тихо произнося вместо привычных фраз:

—Ты же помнишь наш уговор?

Кивает в ответ. Довольно резко. Несдержанно. Вновь утыкается губами в шею и, медленно оголив ворот, ведет ими по коже влажную дорожку к плечу. Тело вмиг пробивает ознобом. Льну к его груди, пытаясь согреться.

— Вань...перестань, пожалуйста... Дай мне немного времени. Я не хочу так...

— Крис, — шепчет, наращивая громкость отстранённого голоса. — Мы собирались завтра подать заявление. И всё равно ты держишь меня на расстоянии. Что изменится через этот месяц?

— Многое, — напрягаюсь, вновь натыкаясь на его недопонимание. — Для меня это важно... Я хочу, чтобы ты был единственным мужчиной в моей жизни. Это время... Вань, разве я многого прошу? — вздыхаю натужно, ощущая, что разговор вполне способен перейти в бурную ссору. И это накануне моего дня. Неужели меня сложно понять? Почувствовать, что значит для меня этот шаг? Порой кажется, что для него грядущая свадьба и вовсе ничего не значит. Словно пари. Очередной пункт в достижении цели. А я, как и большинство девушек моего возраста, мечтала о ней. Продумывала в деталях картинку, которую желала бы видеть... Для меня это не банальное торжество, а неразрывная связь. Одна. Единственная. На всю жизнь. С мужчиной, способным заменить мне весь мир. Раз и навсегда отбив желание искать что-то лучшее.

Связь с тем, кто отчасти будет похож на моего отца. В его умении любить... Я хочу настоящую свадьбу, а не бутафорию. С первой брачной ночью. Моей! Неповторимой! Действительно первой! Запоминающейся и не сравнимой с очередными эпизодами из коротких интрижек моего избранника.

Смотрю в эти тёмные, исследующие мой взгляд глаза, понимая, что в данный момент рассуждать с ним о моём восприятии невозможно. Он не слышит меня, желая довольствоваться большим, чем я могу предложить. Молчу, гоня от себя назойливые мысли о том, что в своём выборе я не права... Повелась, как и все, на красивую упаковку, не решившись достоверно узнать, что таиться внутри? Нет... Эти полгода его ухаживаний были очень приятными. Живыми. Яркими. Я и сама толком не поняла, когда именно успела влюбиться в этого парня. Столь старательно игнорируя его из-за шагающей впереди репутации бабника.

Совершеннолетие. Первая встреча

Темнота вокруг. Звук шагов, отдающихся эхом. Большое помещение. Не вижу, но знаю это наверняка. Плотная тканная повязка на глазах скрывает убранство и осознание, где именно я нахожусь.

Тёплая родная ладонь, сжимающая моё запястье, явно чувствует бешено стучащий под кожей пульс и лёгкий озноб перед неизвестностью.

Пальцы разжимаются, ослабляя захват. Рефлекторно вздрагиваю, чувствуя на затылке руки, развязывающие плотный узел толстого материала. Перед глазами ярко вспыхивает свет. Улыбаюсь, зажмуриваясь и после часто моргая, слыша оглушающий гул голосов, сливающийся воедино в неброской фразе:

— С днём рождения!

Смущенно прикрываю губы рукой, растягивая улыбку под ней ещё шире. Осматриваюсь вокруг, замечая бессчетное количество шаров, украшающих высокий потолок, разнообразие цветов на столиках, соединенных в большую букву «п» и множество знакомых, друзей и вовсе не знакомых мне ранее людей, собранных родителями по поводу моего празднества.

Смеюсь, обнимая маму с отцом. Едва сдерживая слёзы радости, пробивающиеся на щеки из-под густо накрашенных ресниц.

— Спасибо вам, — шепчу, не способная в этот момент сказать что-то ещё. — За всё... — срываюсь на дрожь в тихом голосе, произнося очередные признания в любви.

Гости расходятся по своим местам, постепенно освобождая пространство рядом с нами. Остаются только друзья, поочередно и вместе обнимающие меня. Вводящие в полный восторг своим присутствием рядом, словами, пробирающими до слёз и ощущением радости, заставляющей меня буквально светиться изнутри.

Вздрагиваю от прикосновения рук, ложащихся чуть ниже груди. Плавно разворачивающих меня на месте. Заставляя вновь улыбнуться, посмотрев в знакомые до мелочей глаза. Шоколадно-сладкие, как и сам владелец. Оплетаю его шею руками, слыша возле уха едва различимое в мотиве мелодии играющих неподалёку музыкантов:

— Моя очередь тебя поздравлять, малышка.

Разжимает мои пальцы, вызывая своими движениями глубокий вдох. Ощущая буквально на языке привкус его аромата. Притягательного и терпкого. Манящего...

Опускается на одно колено, вытаскивая из кармана своего классического пиджака, накинутого поверх яркой футболки и темных джинс, маленькую коробочку, обшитую красным бархатом. Замираю, поджав губы, слыша бархатное:

— Крис, ты согласна выйти за меня?

Улыбаюсь недоуменно: я ожидала этого жеста и всё равно оказалась к нему не готова.

Смотрю на него среди друзей, призывно протягивающих долгое:

— И-и-и?

Родителей, напряжённо и взволнованно наблюдающих за моей реакцией. Множества людей, ожидающих моего ответа. Приоткрываю крышечку яркой коробочки, затаив дыхание, и, на выдохе притягивая всеобщее внимание, шепчу тихое:

— Да.

Привстает под оглушающие крики друзей и аккуратно надевает мне на палец кольцо. Обнимает настолько сильно, что выбивает остатки воздуха из лёгких. Прикасается губами к моим. Сдержанно. Едва дотрагиваясь. Не позволяя на публике лишнего, но пронзая горящим взглядом, говорящем об истинных чувствах.

Смеюсь, обнимая в ответ. Неужели возможно быть более счастливой, чем сейчас? В данный момент. С теми, кто мной дорожит. Не оставит в беде. Не предаст... Боже! Что за пессимизм лезет в голову! С теми, кто меня действительно любит!

Занимаем места рядом с родителями. Смущенно понимаю, что его родных в этом зале нет. Отчего-то становится не по себе. Вроде всё как хотелось, но...вовсе идёт не так...

Пожелания, тосты льются рекой со всех сторон. Медленные танцы сменяются один за другим. Отвлекая от тягостных мыслей и втягивая в ощущение праздника. Моего.

Новые знакомства, в которые меня окунает отец. Комплименты. Приятные слуху слова. Голова кругом. Несколько бокалов вина делают своё дело, внося в сознание легкую поволоку. Оказываюсь в руках отца, выводящего меня в центр зала под очередную спокойную композицию.

Нахожусь в состоянии полёта, ласково прижимаясь к нему. Бесконечно благодарю за устроенный праздник. Неожиданный именно в таком формате. Резко контрастирующий с теми, домашними вечерами, к которым я столь привыкла. Яркий, торжественный, ослепляющий гаммой впечатлений. Досконально продуманный и украшенный присутствием близких людей...

— Кристюш, мне давно пора было познакомить тебя с некоторыми людьми, — напрягаюсь, вслушиваясь сквозь музыку в серьезные слова. Произносит размеренно, словно предрекая что-то плохое. — Пусть ты и не выбрала своей жизненной целью продолжить моё дело... Эти связи когда-нибудь могут тебе пригодиться.

Странное чувство охватывает буквально с головы до пят. Хочется обнять его крепко и успокоить, сказав, что его беспокойство на мой счёт вовсе не обоснованно! Всё обязательно будет хорошо! Не стоит, не удосужившись выпустить меня за борт, натягивать на пояс спасательный круг.

— Папочка... — роняю бессвязно, пытаясь безболезненно облачить свои мысли в слова.

— Ты у меня такая большая... — дезориентирует, крепче прижимая к себе. Легко и плавно ведя в танце. Вспыхнувшей нежностью и теплотой в голосе лаская слух. — Никак не могу смириться с мыслью, что моя маленькая девочка так быстро выросла... Мы с мамой всегда пытались дать тебе только лучшее. Прости, если что-то было не так, — прижимаюсь к его щеке, чувствуя вновь предательски настигающие слезы.

— Перестань, пожалуйста, — дую на глаза, опаляя его кожу дыханием. Крепче прежнего сжимаю объятия. — Я вас очень люблю! И всегда буду оставаться твоей маленькой девочкой, которой нужна твоя поддержка и забота! Не могу представить себе, как бы смогла без неё жить... — глубоко вдыхаю родной запах, на автомате переставляя ноги, каким-то чудом, не отдавливая при этом его. Мастерски ведомая бережной рукой. Удерживаемая едва ли не на весу и ощущающая непробиваемую опору.

— Папочка, я так благодарна за всё, что вы с мамой делаете!

— Не забывай о нас, когда выйдешь замуж... — слышу грустный отклик, проскальзывающий в его голосе, разбавленном тяжелым дыханием.

Глава 2. Жест доброй воли

Глава 2.

Со дня моего дня рождения совсем незаметно промелькнула неделя. Жизнь планомерно вернулась к привычному ритму. Дом. Учёба. Театр... Суета, царившая вокруг меня в течении последних недель, рассеялась сама по себе. Устрашающие ожидания неизбежности сгинули, уступив в душе место смирению. От меня не ожидали невозможного и, казалось, вовсе не напрягали излишним вниманием.

Полное затишье... Ваня всё чаще появлялся в доме родителей, принимающих его с долей теплоты и открытости. Я всё больше удивлялась отцу, ведущему себя в эти моменты вполне естественно и свободно. Не сверля, по привычке, рентгеновским взглядом моего избранника, а спокойно беседуя с ним на отвлеченные темы. Мама закармливала Ваню пирожками собственного приготовления и почивала историями моего детства, подкрепляя рассказы многочисленными несуразными фото, вгоняющими меня в краску.

И вроде бы всё хорошо. Отчасти хочется сплюнуть через левое плечо, боясь саму себя сглазить... А сердце отчего-то стучит в нервном ритме, предчувствуя, не веря, что буря после затишья стабильности минует, не заставив себя ждать.

Всё слишком гладко. Идеально. Неестественно. И от этого хочется взвыть... Толи я слишком мнительна, толи... не могу поверить в то, что достойна тихого счастья? Или моё внутреннее состояние зависит от того, что я не чувствую и доли этого радостного отклика в своей душе?

Брожу по бесчисленным магазинам торгового центра, пытаясь скоротать свободное время. Кривлюсь своему отражению в зеркальных витринах. Если хоть немного быть честной с самой собой, просто не желаю раньше положенного возвращаться в эту тихую гавань, напрягающую спокойствием и показным уютом. Словно каждый из трёх близких мне людей пытается ежеминутно выставить на показ свои лучшие качества, смиренно принимая друг друга и , не выражая истинного восприятия дабы не обидеть или не задеть им меня. Натянуто улыбаюсь им в этот момент, ощущая себя маленьким ребенком, пред которым разыгрывают дешевый спектакль. Сказку, в которой всё вокруг счастливы...

Хмурюсь от странности своего восприятия. Я знаю на себе отношения, преобладающие в закулисье, и они отнюдь не схожи с разыгрываемой перед зрителями картинкой.

Утопия слишком зыбка. Несопоставима с действительностью. Она рушиться одним неловким движением или вскользь брошенным словом. Этого ли я жду? Объяснения действий? Выяснения правил, непонятой мною игры?

До свадьбы чуть более трех недель. Папа всё чаще заводит разговоры о том, что неплохо бы было остаться жить с ними. Мотивируя тем, что квартира Вани расположена не так близко к месту моей учёбы, да и мне с помощью родителей будет проще срастись со своей новой ролью... Ролью! Именно так он именует смену моего статуса. И это слово всё больше выводит меня из себя! Впервые за долгое время я не хочу играть на публику. Моя жизнь не прописанный сценарий к дешевому сериалу! В ней нет заученных диалогов и фальшивых улыбок... Нет. Хотя и искренних не так много... Но я не живу так, как предписано кем-то свыше... Хочется твердить это день ото дня, повторяя избитую фразу самой себе. Только отчего-то уверенности в истине этого заключения во мне не прибавляется. Как и ощущения счастья...

Хожу заторможенная, словно глядя на всё с стороны и, абсолютно не чувствуя себя участком происходящего. Мама сетует на предсвадебный мандраж, замечая изменения в моем настроении, хотя, как по мне, я играю свою роль хорошей дочери вполне достоверно. Идеально. Играю. Вместо того, чтобы жить и наслаждаться долгожданным моментом. И всё это происходит с того самого дня...

Глупости! Надо брать себя в руки! Никогда б не подумала, что замужество может настолько изменить образ мыслей, а ведь, фактически, я ещё свободна... Или дело здесь вовсе не в свадьбе...? Хмыкаю себе под нос, качая головой. Какая дурь только не затмит разум от безделья!

Перед глазами тупик. Не заметив, я прошла весь длинный коридор торгового центра, напичканного десятками разносортных магазинов. Впереди яркая надпись на белом фоне, гласящая вызывающе «Love Forever».

Свадебный салон, притягивающий взгляд красиво обставленными витринами. Белыми пышными кружевными платьями, затянутыми на темно-красных манекенах и неброским декором молочных тонов, разбавленным россыпью алых сердец.

Улыбаюсь, глядя на манящую красоту. Если это не знак, тогда что же? Глубоко выдыхаю, делая уверенный шаг в приоткрытые прозрачные двери. Прохожу вглубь, цепляя взглядом различные фасоны платьев. Строгие, нежные и кричащие своей броскостью.

— Хотите примерить что-то определенное? - мягким оттенком голоса, раздаётся за моей спиной.

Рассеянно улыбаюсь, неловко кивая в ответ.

— Можно вот это, — указываю поворотом головы и взмахом ресниц на нежное, тонкое, невесомое кружево до бедер, обтягивающее манекен, а ниже рассыпающееся волнами неброско переливающегося фатина.

— Мой размер... — затихаю, не успев произнести до конца, сбитая с толку едва ли не нежностью в голосе, наполняющей речь консультанта.

— Проходите в примерочную, я всё сейчас вам принесу.

Застенчиво улыбаясь в ответ, следую в сторону, подсвеченного теплыми огнями, подиума и ниш, отделенных от общего пространства салона плотной белой драпировкой. Раздеваюсь, критически осматривая своё отражение в зеркале. Поджимаю губы, хмуря брови, не находя отклика предвкушения в пустоте глаз.

Ведь я хотела этой свадьбы? Мечтала о ней... Скептически фыркаю, взъерошивая непослушные волосы. Почему сейчас эта мысль приходит на ум лишь в прошедшем времени? Правильнее было бы дрожать от скорого приближения столь приятного жизненного момента и думать о настоящем. Утверждать, что именно этого я и хочу...!

Слышу мягкий стук о перегородку. Выдавливаю из себя улыбку, поворачиваясь в сторону милой блондинки, протягивающей мне витиеватую вешалку, на мягких плечиках которой висит платье, похожее на мечту. Невесомое. Сотканное словно из паутины. Выдыхаю, слегка смыкая ресницы. Покорно принимаю в свои руки драгоценный наряд. Расстёгиваю молнию, которая ползёт вниз настолько легко, "разрезая" на двое материал, словно она смазана маслом. Аккуратно сминаю в руках ткань, надевая податливое кружево. Оно льнёт к телу, ложась по изгибам, точно вторая кожа. Нежно. Бархатисто. Приятно.

Премьера

С того дня минула неделя. Пролетела, словно миг, не оставшись в памяти чем-то значительным. Ваня забросил уничтожать своими звонками зарядку моего телефона на третьи сутки после того, как я ушла. Он не искал встречи, хотя и прекрасно знал моё расписание. Боялся посмотреть в глаза? Выкрутиться в разговоре не с глазу на глаз ведь проще... Возможно. За эти обыденные дни внутри не осталось сочувствия к утраченной части жизни. Жалость сама себя уничтожила. Изжила. Дом, учёба, премьера - заняли все мысли. Роль, в которую я вложила остатки неизрасходованных чувств, захватила сознание. И порой на сцене, в долгих репетициях я ощущала, что жила. В другой реальности. В чужом амплуа. В мире, где меньше лжи. Где всё прописано за тебя. Остаётся лишь произносить заученные фразы и наслаждаться иллюзорным ощущением счастья.

В такие моменты не хочется возвращаться в действительность. Снимать грим. Выходить из образа. Прощаться с реальностью, в которой чувствуешь себя собой. Не хочется покидать сцену. Мир, огражденный занавесом кулис ради того, в котором тебя никто не ждёт.

День премьеры. Спешу в гримерку, пропахшую сладким воском. Запахом свеженакрахмаленных платьев и лака для волос. Улыбаюсь, закрывая тугую дверь. Стены этого здания манят своими тусклыми коридорами. Особой атмосферой, в которой по-настоящему живёшь. Хотя избалованный зритель и думает, что это всего лишь игра.

Этот краткий миг длиною в несколько актов дарит больше эмоций, чем дни, словно копирующие друг друга. Сменяющиеся числа в календаре. А здесь минута насыщена вечностью. Гаммой чувств, ощущений, не встречающихся в обыденном мире.

Тщательно примеряю на себя маску счастья. Приветливо салютую занятым подготовкой гримерам. Костюмерше преклонного возраста, сетующей, что наряды пошиты на более фигуристых дам, а не на таких худышек, как мы. И Светлане, с которой делю крохотную комнату, где сейчас впятером мы с трудом помещаемся.

— Алла Михайловна, вы всегда говорите одно и тоже, — ехидно произносит жгучая брюнетка модельной внешности. — А потом, стоит нам прибавить пару-тройку килограмм, взрываетесь негодованием, что платья придётся распарывать по швам.

Игнорирую их небольшую перепалку, занимая своё место. Ничто не посмеет омрачить день, которого я столь долго ждала. Ничто и никто!

Закрепляю на губах уверенную улыбку. Этот спектакль очень важен для меня. В числе зрителей лишь приглашённые. Персоны статуса «Вип» по своему положению в обществе или же те, кто занимает в городе определенный пост. Люди, способные продвинуть выше одним взмахом руки. Уничтожить карьеру в зачатке своей недовольной гримасой, искривляющей строгое лицо.

Премьера всегда экзамен. Это не рядовой спектакль, прописанный в расписании. Здесь выкладываешься по полной, отчетливо понимая: или ты, или тебя. Даже суфлёр не поможет исправить ошибку. Желающих занять твоё место полно. Каждый сам за себя.

Подмостки. Свет софит, ослепляющий глаза. Яркая улыбка на блеклом лице, затушеванном пудрой. Искренний, довольный взгляд, скрашенный отблеском счастья. Полтора часа в один миг. Прошедший сквозь тело звуковой волной аплодисментов. На одном дыхании до ненавистного момента закрытия кулис, срывающего с губ приросшую улыбку.

Пространство делится надвое. Сцена, меняющая своё одеяние. Опустевший на время антракта зал, знакомый до мелочей. Гримерка. До. После. Уныло уходя по узкому коридору, всё больше убеждаюсь в своём несоответствии данному миру. Во всём есть свои исключения. Уродства. Некондиция. Брак. Усмехаюсь, не хотя, двигаясь в сторону нужной двери. Самооценка после случая с Ваней колышется в районе нуля. Игра - жизнь вне стен этого здания. А здесь, сейчас я жила...

— Поторопись, Котова, — насмешливо бросает Света из-за плеча. Обгоняет, весело смеясь, бросая, — ещё один акт, и можно расслабиться. Подними носик повыше! Впереди фуршет, дорогие мужчины... А вдруг где-то рядом твоя судьба?

Фыркаю в голос, захлопывая за собой плотную дверь. В том контексте, что она имеет в виду, представители сильного пола мне сейчас вовсе не интересны. Что они способны дать мне из того, чего я не имею? Очередные пустые слова о большой и чистой? Глупые надежды? Пройдено. Добавится разве что головная боль.

Да к тому же на фуршет приглашены родители, а заводить новые знакомства в присутствии отца - дело вовсе дрянное. К чему подставлять под линзу микроскопа ни в чём не повинного человека?

— Время, Крис! — рыкает Света. — Отлепись от двери, иначе сорвёшь сцену своей медлительностью!

Сглатываю, опуская нотки пренебрежения, скользящие в её голосе. Злости нельзя допускать. Личные эмоции не должны мешать правильному настрою. Ловлю на себе воспалительный взгляд костюмеров, ловко упаковывающих в новое платье брюнетку. Задерживаю дыхание, ожидая своей очереди. Один. Два. Плавный выдох. Через пару минут отражение в зеркале показывает уже иную девушку. Уверенную в себе. Широко улыбающуюся снующим рядом помощникам, завершающим последние штрихи.

Зеркало отражает счастливую женщину. Образ, в котором хотелось бы пребывать. Любить так, как умеет она. С полной самоотдачей. Бороться за своё счастье. Наперекор обстоятельствам. Проживать каждый день, словно он последний.

Увожу в сторону глаза, кусая щедро накрашенные губы. Мне бы научиться хоть маленькой толике того, видимость чего я несу... «Я подумаю об этом завтра», — отдаётся задорными нотками где-то в висках... Что ж, тоже, верно. Кто-то решает сменить образ жизни с понедельника, а я с завтрашнего дня. Пусть не всё скопом. Начать можно и с мыслей.

— Пять минут до выхода, — отчеканивает вошедший без стука руководитель. — Все готовы?

Бодро рапортуем ответное «да» под одобрительный кивок худощавого мужчины, исчезающего так же мгновенно, как и появился.

Десятки метров в тусклом коридоре, и вот она сказка. Жизнь, в которой хотелось бы остаться... Вдыхаю, насколько позволяет тугой корсет платья. Был бы и в моей сценарист не так плох.