Резус фактор - отрицательный

П р о л о г

(Эту книгу я начала писать, когда ВИРУС ковида шагал по планете. Теперь об этом мало говорят. Но страх остался)

«Чтобы обрести себя – надо всё потерять». Черчиль.

Никто не знал в это утро, что наступил конец света. Потому что пока все люди спали, на севере Урала, в лаборатории военной биозащиты, произошел взрыв генератора. Просто вылетела маленькая заклепка с цилиндра подачи топлива. Произошло вытекание солярки, а тут еще и странное нагревание. Ииии… пах!

Что было потом, невозможно описать.

- Паника и хаос, - как пытались доложить «на верх» местные командиры и начальники.

Всё завертелось помимо их желаний и возможностей. Просто начали взрываться все электрические системы и тот самый, который открыл «ценный секретный» сейф.

Как только поняли, что туда не добраться, тотчас побежали и поехали все, кто об этом узнал. Хотя уже поздно – они были заражены: лаборанты, ученые, сотрудники, помогавшие тушить помещения, и даже солдаты, несущие службу по охране периметра.

Странный поток машин и бегущих по автодороге никто не останавливал. А эта дорога вела в спец городок, где жили семьи этих самых работников в количестве ста шестидесяти трех душ. Это были женщины и дети дошкольного возраста. Школьники еще месяц назад были отправлены в областной центр в интернат на учебу. Сам город Н-ск располагался недалеко, всего в сорока километров от той самой базы. Но скоро и туда доберется этот самый «ценный» вирус, вирус, убивающий на своем пути всякого, кого коснется. Правда, не скоро, не враз, а в течение всего-то трех суток со дня заражения.

Об этом знали только сами изготовители этой заразы и военное высшее руководство. И то не все. Никто, даже Самый главнокомандующий был не в курсе.

А чем вирус был страшен и каким образом можно его избежать, знали лишь двое: сам ученый, его разрабатывающий, и его лаборант, который на себе испытал его действие. И не заразился! Не потому что есть противоядие, а потому что у него был Резус фактор - ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ!

Поняли это случайно, когда порвались перчатки, в которых лаборант, Виктор Петрович Ланской делал очередные пробы на мышах, вкалывая им ослабленный вирус. Мышь, которая тот час вырвалась у него из рук, отскочила к стенке капсулы и оскалила зубы. А когда тот протянул к ней палец, чтобы погладить и успокоить, она вцепилась в него зубами и прокусила, мало всего еще и присосалась, как пиявка. Еле скинул, встряхнув рукой. Иными словами, Виктор Степанович, а по простому Витька-лаборант, был укушен зараженной особью, о чем он и сообщил своему боссу старшему научному сотруднику Игорю Николаевичу Потоцкому, который находился тут же рядом, в этом изолированном блоке в такой же спец робе с кислородными баллонами за плечами. Они могли здесь находиться в течение пяти часов, совершенно автономно, без подпитки воздухом. И здесь была их постоянная амбулатория и кабинет. Даже с компьютером и интернетом кроме специального оборудования, как и положено. Моложавый ученый, мельком взглянув на ВитькА, махнул вначале рукой, не поняв его жеста, а потом оглянулся и со страхом уставился на его окровавленный палец.

- Ты что это? – крикнул он, вытаращив на него глаза, - Укушен?

Тот виновато кивнул и криво улыбнулся:

- Мышь сумасшедшая, куснула меня.

- Ты понимаешь, что заражен? – вновь вскрикнул Игорь Николаевич.

- Ага, - откликнулся тот, и резко качнувшись в сторону, был подхвачен ученым.

- Плохо? – спросил тот.

- Не знаю пока, - покачал он головой, и тут его тело стало клониться и он, закрыв глаза, упал на пол. Мужчина бросился к выходу и нажал клавишу. Дверь открылась, и он вытащил тело в скафандре в небольшое помещение. Отжав закрывающийся клапан, на них тут же обрушились потоки воды со специальными антивирусными добавками. Потом омыли простой и осушили теплым воздухом. Все это время, Игорь Николаевич, держал ВитькА под мышки, и тот едва шевелился, но уже очнувшись к концу процедур. Подхватив того за талию, ученый вывел лаборанта в комнату, где разделся сам и помог снять робу и парню.

- Покажи-ка, - потребовал он, захватывая руку ВитькА.

Оглядев пару проколов, из которых уже не сочилась кровь, он потрогал кожу вокруг, надавливая её пальцами.

- Больно?

- Неа, - покачал головой Витек, - только слегка кружится голова. А так в порядке.

- Думаю, что кружится у тебя от страха и ты упал там еще и в обморок от того же страха. Ладно. Никому не говори. Посмотрим, что можно сделать. Иди домой, прими антибиотик и ложись в постель. Будешь мне сообщать о своем состоянии каждый час, понял?

Тот кивнул и вяло начал переодеваться. А Игорь Николаевич, постоял немного, покачал головой и ушел в свой кабинет, который располагался рядом, направо по коридору.

Витек покачивающейся походкой на слабых ногах двинулся ко второму выходу и, не соприкасаясь ни с кем, сел в автомобиль и уехал с территории. В своем персональном домишке, всего в одну комнату, кухню и санузел, он переоделся, выпил лекарство и лег в постель, включив телевизионную панель на стене. Там шли новости. Переключая с канала на канал, он нашел «дискавери» о животном мире и под тихое бормотание за кадром, уснул. Проснулся среди ночи с желанием в туалет и жаждой, как после попойки: слегка подташнивало, кружилась голова и с жаром в теле. Он понял это по своим холодным пальцам. Они всегда становились такими, когда у него вдруг поднималась температура. Приняв еще пару таблеток от всего сразу, он залег под одеяло, ощутив еще и озноб. Через время почувствовал, что таблетки подействовали, согрелся и заснул. Он не слышал ни звонка телефона, ни утреннего звонка в двери. Очнулся ото сна, когда услышал настойчивый и громкий стук кулаком и ногами да еще и крик Игоря Николаевича.

Он прошел к двери и открыл. На него смотрели испуганные, и даже злые глаза ученого:

- Ты какого х… не открываешь, твою м….! – закричал он, толкая Витька вглубь коридора, - Я все телефоны оборвал, едва дождался утра и сразу сюда. А ты еще и закрыт! И не отвечаешь! Что с тобой? Как ты?

Г л а в а 1.

Лена проснулась в теплой постели и, потянувшись, сладко зевнула. Сегодня у нее день рождения или как тогда говорила молодежь – днюха! Её с приготовленным вчера вечером «наполеоном» ждали в конторе, где она должна после работы угостить всех. Ленину «стряпню» как говорили коллеги, уважали и любили есть всё, что она таскала к ланчу или полднику. Вся выпечка съедалась сразу же и быстро. В свои двадцать пять она выглядела на двадцать с копной рыжих волос, и забавными конопушками на милом слегка курносом носике. Её звонкий голос часто слышали сотрудники, когда она корила своих подчиненных, таких же менеджеров по продажам, как и она сама. Но не обижались, всё же она была старшей в их группе и отвечала за каждого в своей команде. Они с удовольствием подчинялись ей во всем, даже когда занимались страйкболом, иначе играли в войнушку при помощи цветных шариков и оружия. Это был экшен в сто процентов! Там они освоили пистолеты и автоматы, даже гранатометы и фугасы. Правда, всё в пластиковом варианте, но то были настоящие войны, с больно стреляющими шариками. В эту командную игру Лена втянула почти всю свою группу, всех семерых молодых людей: четверых девчонок и троих ребят. Раз в неделю, они ходили в клуб и воевали, и раз в месяц ходили в тир, где стреляли настоящим оружием. Это сплачивало их по интересам и по профессии, где нужны были и советы и замены и просто нормальные деловые отношения. Лена также ходила с ними, правда не всегда, и в «молодежку», как тогда называли самый крутой клуб Н-ска. Там они танцевали, веселились и пили, кто что хотел. Даже до положения «ниц». И только Лена с Валеркой, ее замом, пили умеренно, следя за своими: она за девчатами, он за парнями. Потом всех развозили по домам и уже спокойно возвращались к себе. Иногда Валера оставался у нее ночевать, и они позволяли хорошо расслабиться, не связывая себя никакими обязательствами.

- Просто секс, - говорила она, когда он спрашивал её, не хочет ли она углубить их отношения.

Не сказать, что была монашкой или дала какой-то обет, просто её взгляды на жизнь были простыми, как пять копеек: секс и еще раз секс и никакой любви.

- Еще я не встретила того самого, - часто смеясь, отвечала она на вопросы всевидящих сотрудниц. - Если встречу, то да.

Сначала все удивлялись, что эта молодая и яркая девчонка не может найти себе мужа, а потом привыкли, узнав её поближе, и перестали донимать своими вопросами и советами. Она же весело отмахивалась от настырных ухажеров из других отделов и смеялась, глядя в их унылые лица.

- Никто и никак, - отметала она очередное ухаживание, а скорее приставание.

Её ладная, спортивная фигурка мелькала по этажам и коридорам от начальника к начальнику, выбивая для своих то новое оборудование, то премиальные, то билеты на столичные концерты и спортивные состязания. Про таких раньше говорили, что могла бы быть отчаянным комсоргом. Теперь же – пробивной бабой.

- А что ж! Уже не девочка! Четверть века сегодня! – улыбалась она, глядя на себя в зеркало.

Высушив волосы под феном, она слегка подкрасилась, надела свой новый брючный костюм темно-зеленого цвета и блузку апаш светло-салатового под цвет глаз, как сказала ей продавщица, когда подавала её для примерки. Туфли на высоком каблуке она засунула в пакет и туда же положила и кроссовки с носками. Их она собиралась надеть, когда после празднования пойдет домой. Сейчас же она сунула ноги в боты и взяла зонт. На улице шел весенний дождь. Пока она шла, оглядывалась и вдыхала свежий воздух. Пахло озоном и свежей листвой. Так всегда пахнет после или во время. Зонт был прозрачным, и она смотрела на пешеходов и машины, летящие по автотрассе города. И хотя капли часто стучали по искусственной крыше, она все же видела и людей, спешащих на работу и переходы со светофорами.

- Сегодня прекрасный день, - думала Лена, слегка улыбаясь своим мыслям, - и мои что-то приготовили мне. Интересно что?

Свои заготовки всегда держали в секрете, и поэтому они были неожиданны и интересны. Вот и Лена тоже ждала такой же сюрприз.

Пройдя стражников, поднялась на второй этаж нового здания в центре города, где располагался их офис. Сложив зонт, она не стала ждать лифт, а побежала по гранитным ступеням и вошла в большой зал, разделенный на несколько секторов большими стеклянным перегородками. Её отдел был в самом конце, и ей пришлось по ходу выслушать не один раз поздравления, на что она улыбалась и благодарила. Свои же встретили её с букетом и здравицей в честь ДНЮХИ! А еще на её половине были закреплены цветные шарики и стояли цветы, ее любимые пионы. Как раз только что появившиеся в этом мае. Конец месяца и начало её нового цикла жизни.

- Уже закончилась пора юности и начинается эпоха зрелости, - как говорила мать сегодня утром, когда позвонила ей на телефон. Она жила со своим третьим мужем в Кракове и между ними были три часа времени. То есть, получив звонок в восемь, мать звонила в свои пять утра. Лена была рада услышать её бодрый голос и чуть не расплакалась, слушая поздравления и пожелания. А потом она кинулась к звонку в двери, принимать от матери посылку с «доставкой на дом», где увидела её новую книжку с дарственной надписью и любимые конфеты «птичье млеко» какие уже не делали в России.

- По старым советским стандартам, - говорила мать, присылая их ко всем праздникам.

Их она оставила для себя, завернув в пакет торт. Шампанское купит Валера, как и обещал.

Праздновали шумно. И был не только их отдел, но некоторые из других, кто решился поздравить «рыжую Ленку» с днем рождения. Почему рыжую, потому что была еще и светлая и черная Ленка. Вообще-то это имя было распространено и им частенько назывались девочки родившиеся в мае. Почему, никто не мог дать правильного ответа.

- Статистика, - усмехался Валера, когда она жаловалась, что поворачивается и оглядывается на любой оклик по имени.

Так и теперь её поздравляли со свистульками и шариками, в колпачках и с шампанским. Торт пошел на ура. Сюрприз был что надо – стриптизклуб после небольшой офисной вечеринки. Там был заказан кабинет, где через стеклянные окна виден парень с раздеванием. Свистки, крики, визги и танцы до упаду. Вверху над всеми крутился зеркальный шар, бросая лучи на стены и лица слегка видные в притушенном свете, диджей в ярком пиджаке и кепкой козырьком назад, руки танцующих вверху над головой и извивающиеся тела в грохоте музыки. Все это создавало карнавал звуков и красок. Голоса, смех, крики – все сливалось в праздничный гул и его отголоски слышны были даже на улице, куда вышли «покурить» несколько человек из их группы. И она с Валерой. Он накинул на её плечи свой пиджак.

Г л а в а 2.

Еще утром для Глеба всё было мрачным и еле терпимым: и друг, и подруга, и даже товарищи по роте. Гвардии капитан Глеб Кириллович Анютин прощался со своими бойцами и уходил на законную пенсию по ранению. В свои тридцать три его списали подчистую, как говорится и теперь он был крайне растерян и разозлен.

-Куда податься? – тоскливо мелькали мысли, - Домой, к старым родителям в деревню не хотел, жену не заимел, детей тоже. Один, как перст, - думал он, тяжело вздыхая.

Глеб одиноко стоял на вокзальной площади, только сошедши с подножки автобуса, который привез его в Н-ск на автовокзал. Здесь было пока мало народа, а пассажиры как-то быстро разошлись. Перекинув на другое плечо свой рюкзак, и схватив объемную сумку с немногочисленными вещами, он двинулся по адресу, который силком сунул ему в руку друг при прощании:

- Это адрес моих родителей. Бери. Они встретят тебя и помогут обязательно.

Глеб вздохнул и подошел к седьмому троллейбусу, отправлявшегося тотчас же. Плюхнувшись на место в пустом салоне, он принялся наблюдать в тусклое оконное стекло улицу этого большого областного центра. Более миллиона жителей проживали тут компактно и бестолково. Тесный застроенный центр, с новомодными вертикальными зданиями в стекле и металле, а рядом старинные дома еще позапрошлого века с колонными, скульптурами на крышах и у входов, с арочными окнами и высокими лестницами. Единственно, что было хорошо, как прочитал он предварительно в википедии, что этот уральский город был весь в зелени. Он славился своими парками, скверами и садами. Вдоль широких современных автострад разделенных на шесть полос, тянулись засаженные цветами бордюры, на лужайках высились скульптуры зверей и птиц. Всё, как и в любом областном городе, только здесь и народу побольше и машин. Вокруг такие же дачи-виллы богатых и знаменитых, а еще дальше, уже на оголенных окраинах заводы, заводы и трубы, дымящиеся белым дымом.

- Хорошие очистные, - подумалось Глебу, глядя на далекие жидкие дымы.

Тут объявили его остановку, и он сошел на еще мало прогретый тротуар, хотя солнце уже явило свой лик утреннему городу. Но редкий народ шел куда-то, так как это был законный выходной – суббота. И также мало было машин. Еще вчера все кому надо было за город, уже съехали, а кто еще собирался, не проснулся.

Он взял свой телефон и уточнил название проулка, который был ему нужен: переулок Осенний, дом десять, повторил он и нажал навигатор. Через минуту ему показали стрелкой, куда сворачивать. Женский голос ласково подсказывал направление.

- Да, - мотал головой Глеб, - если бы не навигатор, ходить мне здесь долго. Да и спросить не у кого. Местные еще не показались, а другие просто не могли знать, где этот, самый маленький проулок. Наконец он свернул еще раз и вышел как-раз на тот самый десятый номер. Небольшой домик, больше похожий на дачный, но оббитый светлым сайдингом, с ажурной невысокой оградой, обрадовал Глеба. Он сначала даже не поверил в такую милоту, думал тут коттедж возвышается, как гордо всегда говорил его друг о своем «родовом гнезде». Теперь же он совершенно спокойно нажал на кнопку, веря в таких же милых жителей этого домика. Долго не открывалась входная дверь, и ему пришлось нажать дважды.

Его приняли как родного. Старые родители были рады услышать рассказы и приветы от сына, который и был у них один единственный.

Глеб уже через месяц, освоился в комнате друга и работал охранником в подземном гараже современного офиса. Здание высилось в самом центре из стекла и бетона. Его чуть голубоватые окна панели были видны издалека и слегка отблескивали в лучах солнца. Глеб быстро освоился со своими обязанностями и не сильно утруждался даже ночными дежурствами, и когда его просили подменить, всегда шел навстречу, и не потому что был жаловлив или мягкотел, просто не умел отказать ни товарищу ни начальнику, а потому что было много свободного времени, которое он тратил на себя любимого, на стариков, помогая им во всем от закупок продуктов, до копания грядок на их маленькой дачке. За город он возил их на старенькой стариковской «Ниве» за которой постоянно ухаживал, то есть чинил. Тот отдал ему машину и выписал на неё доверенность с тем условием, что он будет их возить по нужным делам. А этих самых дел было все-то, кот наплакал, зато Глебу не нужно было заморачиваться с личным транспортом, и он не опаздывал на работу. А еще он начал копить на квартиру, вернее на первый взнос ипотеки. Ему уже хотелось купить себе настоящее жилье, и тогда собирался даже жениться. Старики одобряли и помогали, не беря с него ни копейки за проживание, да еще и постоянно приглашали то на ужин, то на обед. Глеб вначале стеснялся, а потом определился с оплатой и по услугам ЖКХа и выделял деньги на питание. Сам же время от времени покупал фрукты и сладкое для стариков. Они отказывались, но он был настойчив, и они сдались. Что можно купить на их крохотные пенсии, хотя друг постоянно высылал им средства на содержание. Они перезванивались, и тот был доволен, что его старики под присмотром. Глеб же почти никуда не ходил, разве только пару раз в клуб, где просто выпивал и рассматривал местную молодежь. Несколько раз ему предлагали кое-что еще, кроме спиртного, но он качал головой и тут же уходил. Наркоту и баб легкого поведения отрицал, но монахом никогда не был. Пока только присматривался.

- Будет и на моей улице праздник, - улыбался он на подначки своих коллег, когда те рассказывали за пивом о своих похождениях.

Он смеялся вместе с ними, иногда ходил на футбол и чаще всего пропадал за компом, шарясь по миру и книгам. Он любил читать, особенно про апокалипсис и зомби, считая, что авторы не всегда правы, что там-то так надо поступать, а вот здесь иначе. В общем, не скучал.

И сегодня с утра он как обычно решил ехать за продуктами для стариков, если уж так получилось, что его два законных выходных выпали на субботу и воскресенье. Но обещал после обеда отвезти их на дачу вместе с несколькими ящиками рассады и там остаться до вечера. А вернувшись, податься в «клубешник» и возможно снять бабешку, ведь старики оставались до следующего вечера.