Ритм сердца

Глава 1

Глава 1.

Сквозь высокие панорамные окна я рассматривала виднеющиеся вдали высотки, покрытые легкой утренней дымкой. Они казались мне и знакомыми и непривычными одновременно. Всего за месяц пребывания в родном городе я успела отвыкнуть от суеты вечно беспокойного мегаполиса и яркой, шумной рутины. Даже странно осознавать, что буквально через пару дней мне снова предстоит вернуться в амплуа студентки и исправно ходить на занятия в университет. Неделю назад я отчаянно мечтала о том, чтобы вернуться сюда и, наконец, избавиться от родительского контроля. Только вот сейчас, вопреки мечтам, мне хотелось взять билет на обратный рейс, и по прилету лечь спать в своей маленькой старой комнатке под тихое бормотание телевизора за стеной, который так любит смотреть папа.

Я покачала головой и усмехнулась своей глупости. Мне уже не десять, не пятнадцать и даже не восемнадцать лет чтобы так переживать. Ведь я каждый раз, без исключения, чувствую одно и то же. Пора бы свыкнуться и породниться с этой тихой, но навязчивой и горячо нелюбимой тоской. Как-никак меня ждет третий год самостоятельной жизни. Ну, “самостоятельной” – громко сказано, ведь за моей спиной все это время стояла ворчливая нянька по имени Илья Сухарев.

Иногда жить с ним было еще хуже чем с родителями. Друг всегда должен был знать где я и с кем нахожусь, а уж если я возвращалась домой после того, как стрелки часов пробьют “двенадцать”, меня ожидал такой скандал, что даже моя мама подивилась бы. Отмазки, которые безоговорочно работали с родителями – с Сухарем не прокатывали. Он не был сильно старше, не был дураком, поэтому лгать ему было совершенно бесполезно. Сухарев знал, что у меня на уме. В случае чего, этот парень начинал меня шантажировать, угрожая звонком родителям. И Илья знал на что давить. Ему мои дорогие мать и отец доверяли чуть ли не больше чем мне. Хотя, наверное, даже больше. В их глазах я по-прежнему была маленькой несамостоятельной девчонкой, которая не может за себя постоять и постоянно влипает в разного рода неприятности. Поэтому первые два года студенчества у меня выдались не такими бурными, какими их представляют себе большинство.

– Я вызову такси, – неожиданно подал голос Илья. Я даже забыла, что он тут, хоть в этот момент и думала о нем.

– Отличная идея. Только вызывай два, – бросила я небрежно, вспомнив, что теперь меня ждет долгожданная свобода.

– Два? – сначала друг не понял, а потом тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. – Точно, я забыл.

Я кивнула и снова уткнулась взглядом в окно. Накатившая грусть оказалась неожиданной. Кажется, лишь в эту секунду до меня наконец дошло – я переезжаю. По-настоящему. До этого все мои мысли крутились вокруг приятных мелочей: где найти самые красивые шторы, какой светильник выбрать, какое постельное белье будет смотреться уютнее. Я с упоением рисовала в воображении, как буду слушать музыку на полной громкости и танцевать посреди комнаты, не оглядываясь на дверь в ожидании, что вот-вот вернется уставший Сухарев и потребует «прекратить этот балаган». Рассчитывала, что на готовку, уборку и стирку теперь будет уходить в разы меньше сил – ведь не придется отмывать квартиру от следов Сухарева, который обладал феноменальной способностью есть за троих, и оставлять за собой мусор в самых неожиданных местах.

А самое главное – тишина. Никто не будет копошиться на маленькой кухне по утрам или что-то бубнить себе под нос играя в очередную компьютерную игрушку, пока я делаю домашнее задание.

Я посмотрела на Илью, который снова недовольно ворчал, раздраженно тыкая пальцем в телефон, и усмехнулась. Мне всегда не хватало личного пространства. Что в родительском доме, что в общежитии, что в сухаревской квартирке. Но, видимо, оно мне не так уж и нужно.

– Ты чего? – удивленно спросил друг, кажется, заметив как я пялюсь на него.

Я покачала головой и прикусила язык чтобы не разрыдаться на месте. Мне вообще не нравилось плакать, а тут еще и огромное скопление людей, которые иногда бывают чересчур любопытными. И Илья, который панически боится женских слез. Что-то мне не хотелось делать ему такой “прощальный подарок”. Но сегодня я была слишком чувствительной. Из-за разлуки с родителями и всех этих прощаний, которые кажется, нужны только для того, чтобы выжать последние соки из уезжающих и провожающих.

– Это ты из-за родителей? – предположил Сухарев и стянул с макушки капюшон, являя миру свои вьющиеся темные волосы. – Я думал, ты уже успокоилась.

– Все нормально, – с кислым лицом сказала я и неловко почесала щеку. Мне даже не хотелось препираться. Настроение не позволяло.

– Знаю я твое “нормально”. Потом будешь ходить и обижаться. Давай, так и быть, выслушаю тебя, – смилостивился друг, и бросив короткий взгляд на экран телефона, повернул его ко мне чтобы показать модель и номер машины. – Это твое, приедет через семь минут. Запомнила? – он дождался моего слабого кивка и спрятал смартфон в заднем кармане джинс. – Давай пока на улицу выйдем.

Я кивнула и первой поплелась к выходу. Впрочем, через секунду Илья нагнал меня и продолжил выпытывать что же со мной не так. Раньше он бы обрадовался тому, что мне, в кои то веки, не хочется выплеснуть на него все накопившееся, а теперь наоборот настаивает на этом. Неужели в нем проснулся мазохист? И почему же так не вовремя?

Когда мы вышли на улицу, Сухарев так спешно вытащил из кармана серой толстовки пачку сигарет, будто не курил по меньшей мере год, а не несколько часов, и затянулся, чуть щурясь. Потом он покосился на меня и поморщился, выпуская изо рта густую струю дыма. А я лишь подумала, что одному несчастному таксисту вскоре придется наслаждаться не самым приятным ароматом.

Глава 2

Глава 2.

Плакала я, на удивление, недолго. Через пять минут тяга к рыданиям куда-то пропала, оставляя за собой лишь заложенность носа, сухость кожи на щеках, подбородке и шее, и неприятное опустошение. Мне уже стало как-то все равно на грядущее одиночество. Ну, буду я жить одна, да и ладно. Сухарев все равно будет часто навещать меня. Наверное. Как голод прижмет, так и приедет.

Сегодня мне захотелось примерить на себя роль загадочного меланхолика, коим я по жизни не являлась. Но ведь у всех бывают такие моменты, когда хочется закрыться от других в своем собственном крохотном мирке? Прямо сейчас я чувствую непреодолимое желание сделать это. Поэтому мне ничего другого не оставалось, кроме как достать наушники-капельки из маленького кармашка сумки и вставить их в уши, удобно устраиваясь на кожаном сидении.

Стала искать свой грустный плейлист среди множества других. У меня их было очень много. Я сама не понимала как, но они плодились в моем телефоне с пугающей скоростью. И названия у некоторых были странные – “Кровь из ушей” – это были любимые песни Сухарева, “Такси”, “Такси бизнес”, “Чистка свинарника”, “Стыдно, но мне нравится” и тому подобные. Увидев плейлист Ильи с причудливой картинкой на обложке, я снова немного загрустила, но спасибо одной прекрасной женщине – она не дала мне снова пуститься в слезы. Мой телефон жалобно развылся на весь салон, оповещая нас с таксистом о входящем звонке.

На весь экран высветилось то самое “Мамулька”, заставившее мое сердце в панике сжаться до размера горошины. И я с ужасом поняла, что так и не сказала ей, что мы уже наш самолет сел и добрались мы в целости и сохранности. Просто вылетело из головы.

Я со страдальческим видом поморщилась, представляя какой разнос мне сейчас устроит любимая матушка и, сделав глубокий вдох, ответила на звонок.

– Я ведь просила тебя позвонить, ну или хотя бы написать, когда прилетите! – громко запричитала мама, как только я взяла трубку. – Так нравится над матерью издеваться? От волнения скоро и слягу!

– Мам, и тебе привет. Чего волноваться-то? Лучше побереги нервы до сессии. Тогда они точно тебе понадобятся, – попыталась я пошутить, чтобы разрядить атмосферу, но в ответ меня снова обругали и я опять скисла. Впрочем, это было ожидаемо. Моя рассеянность всегда раздражала ее до жути.

– Вечно ты так! – воскликнула мама и почти сразу с непонятной мне нежностью добавила: – Хорошо, что хоть Илюшка позвонил. Знал, что ты не удосужишься с матерью связаться. Ох, и как же ты там одна теперь будешь…

Я ведь уже говорила, что мои родные мать и отец, кажется, любят Сухарева больше чем меня, их родную дочь?

– Нормально. Как-нибудь да выживу, – нахмурилась я и покосилась на зеркало заднего вида, в котором отображались улыбающиеся глаза таксиста. Весело ему, видите ли.

– Как-нибудь выживет она… – сердито усмехнулась мама, а я закатила глаза. – И зачем я тебя отпустила? Теперь сильнее только переживать буду.

– Ма, а тебя не волнует, что это выглядит странно? То, что мы с Сухаревым год прожили в однушке и спали в одной комнате? Хорошо хоть, что не на одной кровати, – недовольно заметила я. Для меня вообще было шоком внезапное прошлогоднее предложение четы Сухаревых поселить нас с Ильей в одном вольере. А добило меня – согласие собственных родителей. Но я не сильно-то и отпиралась. Все лучше, чем тараканы на общажной кухне и неугомонные тусовщики за стенкой, которые откупались от коменданта бутылкой водки и куском сала.

И все-таки, мы с Ильей на удивление хорошо прижились. Может, он, конечно, и считает иначе, но я придерживаюсь такого мнения. Будь это не так, я бы и не подумала давить слезы, а Сухарев не стал бы смотреть на меня такими грустными глазами.

– Что тут такого? – невинным голоском пролепетала она, будто и впрямь не понимала. – Вы же друзья, с детства друг друга знаете. Ты помнишь сколько раз вы на ночевки друг к другу бегали?

Тут же мне вспомнился один прекрасный вечер, когда я осмелилась вернуться домой на час позже положенного из-за свидания с моим тогдашним парнем. Мне устроили нехилую взбучку. Мама тогда сказала: “Ходишь непонятно с кем, а у тебя, между прочим, учеба! Дорогая моя, будешь с мальчиками гулять, когда университет закончишь”. Университет я все еще не закончила, но в том чтобы жить с парнем в одной квартире, мама не видела ничего плохого. При условии, что это был ее любимый Сухарев.

– Нам тогда было лет по десять. А сейчас он – взрослый парень, а я – девушка в самом расцвете сил, и… – важно начала я, но меня перебил заливистый смех матери. – Да что ты смеешься?!

Таксист вдруг еле слышно хмыкнул и я разозлилась еще сильнее. Мне даже захотелось пнуть его по сидению, но я сдержалась. У меня, в конце концов, есть манеры. Я приличная девушка. Но неужели это настолько смешно? Мне будто до сих пор тринадцать, ей богу.

– Все понятно с тобой, – фыркнула я, устремив обиженный взгляд в окно.

Мы плавно проплывали мимо красивых новостроек с отражающими небо панорамными окнами. Кажется, этот район считался элитным. Но оно, впрочем, и видно. Просто так туда не заехать. Вокруг одни ограждения, да шлагбаумы. Прямо-таки тюрьма, а не жилой комплекс для богачей. А может, мне просто было завидно, ведь моя новая обитель и рядом не стояла с люксовыми квартирами в этом районе. А было бы прикольно возвращаться домой после пар и наслаждаться суетой мегаполиса откуда-то сверху. Когда город как на ладони. Маленький, но живой. С кучей проезжающих машин и снующих туда-сюда людей.