Ритуалы

Пролог

О приходе Агуса обычно предупреждают колокольчики на окне. Как и о других гостях; но никто другой не посещает резиденцию через крышу так часто. Остальным обычно хватает почтения зайти через главный вход и подождать в приёмной.

Марион продолжает читать, но в тот момент, когда Агус как раз должен был войти, раздаётся бодрый стук по стеклу. Приходится встать-таки с дивана, влезть в тапочки и подойти самой.

Агус ждёт её, уже спрятав крылья и почему-то в одной рубашке: ткань намокла под моросящим дождём, рыжие волосы потемнели. Но даже на мокром карнизе Агус умудряется нетерпеливо пританцовывать.

– Спасибо-спасибо, а то мне немножко неудобно... Оп! Привет, Мари! Смотри, что я тут нашёл!

– Ага, погоди, сейчас закрою... Ты можешь хоть раз зайти нормально через дверь?

– А у вас там черти какие-то, – беспечно отвечает Агус, – я решил не лезть.

– Так говоришь, будто хотя бы заглядывал!..

– Да зачем мне заглядывать, там всегда черти!

Как раз в этот момент за широкой двустворчатой дверью, ведущей в приёмную, что-то грохнуло так, что отозвалась вся комната – задребезжали окна, дзынькнули бутылки на столике, на шкафах простучали книги и статуэтки. Марион морщится, сосредотачивается, и последовавшие за грохотом вопли тут же стихают, как выключенное радио.

– Они хоть иногда уходят? – сочувственно спрашивает Агус.

– Да они каждый раз новые, – вздыхает Марион. – Такая текучка... Честно, было бы проще, если бы они хоть немного задерживались, им тогда можно было бы хоть что-то вдолбить... Ой, ну их... к чёрту. Так что там у тебя?

То, что помешало Агусу самостоятельно открыть окно – безжалостно свёрнутый в кулёк дорогой пиджак, который он бережно прижимает к себе обеими руками. Из кулька доносятся несколько противоречивые звуки: низкое вибрирующее рычание, чередующееся с жалобным писком.

Марион раздвигает стопки бумаг на журнальном столике, опускает бутылки на пол, и Агус осторожно кладёт свой свёрток на освободившееся пространство. Оказавшись на столе, кулёк слабо дёргается сначала в одну сторону, потом в другую, а потом пищит громче.

– Блин, – Агус переворачивает свёрток и разматывает рукава, – я его, кажется, лицом вниз положил... Ну-ну-ну, малыш, уже всё, чшшш... Знакомься, это тётя Марион!

Марион наклоняется поближе и всматривается в содержимое пиджака. Потом отодвигается.

– Ну? – торопит её Агус, сияя улыбкой во всё лицо. – Что думаешь?

– Агус, – говорит Марион сердито, – у меня два вопроса. Это вообще что? И зачем ты принёс это сюда?!

Из пиджака в ответ на резкие слова доносится рык.

– Ты что, – удивляется Агус, засовывая в свёрток руку, – он тебе что, не понравился? Смотри, какая лапочка! Какие глазки большие!

– Оно кусает твой палец!

– Да чем там кусать, смотри, у него зубиков-то... Или у неё?..

– Серьёзно, Агги, что это такое?

– Ммммм, – Агус достаёт из свёртка руку, рассматривает укушенный палец и мимоходом его облизывает, от чего Марион передёргивает. – То есть ты тоже не знаешь, да?

– Да откуда... – говорит было Марион, но спохватывается. Тяжело вздыхает, трёт переносицу и снова наклоняется над столом, присматриваясь к содержимому пиджака уже с профессиональной точки зрения.

В помещении сразу становится светлее: жёлтый уютный свет люстры сменяется пронзительно-белым, как в операционной.

– Знаешь, – озадаченно говорит Марион через некоторое время, – действительно не понимаю. Никогда такого не встречала. Точно совсем маленький, может, пара недель, не больше. Вот это вот рубцы на складках лица, но зачем они могут быть нужны?.. Зубы...

Марион разворачивает пиджак до конца и берётся за существо двумя руками, придерживая и надавливая по бокам, чтобы распахнулась пасть.

– Раз... Два... Четыре. Смотри, видишь точечки? Будут новые расти. В два ряда. И видишь, они до самой глотки в два ряда...

Существо отчаянно пищит.

– Не дави его так сильно...

– Да, да, изви... Кхм. В общем, у него потом рот ещё шире будет открываться. И, кажется, у него необычный желудок, стенки твёрдые прощупываются...

– А щупальца?

– Какие щупальца?

– Ну вот эти.

Марион поднимает существо повыше, и они вдвоём почти утыкаются в него носами. Существу это, кажется, не нравится: оно задёргалось и заверещало вдвое громче.

– Странное место для щупалец, – задумчиво шевелит их пальцем Марион, – скорее... О! Думаю, это зачатки когтей. У некоторых бесов когти сначала мягкие, а потом только с возрастом твердеют.

– Он не выглядит как бес, – говорит Агус, — вот вообще. Даже маленький.

– Да я и не говорю, что это бес. Я говорю, что это у него не щупальца.

В приёмной что-то снова взрывается. Агус с Марион разом смотрят на дверь, и существо, воспользовавшись этим, прячется в рукаве пиджака.

– Что-то они разошлись, – озабоченно говорит Агус. – Может, к ним выйти? Побеседовать?

– Нет уж, пусть сидят! – Марион раздражённо стучит ладонью по столу. – Они всех уже своими требованиями задолбали! Сказано, что приём в восемь, значит, в восемь. А если к ним сейчас выйти, они просто решат, что их хамство работает!

– Как скажешь, – уважительно кивает Агус. – Понадобится кого-нибудь приструнить, ты только скажи.

– Да нет, – вздыхает Марион. – Правда, не надо. Если будет совсем плохо, секретарша в стеночку постучит. Возвращаясь к твоему вот этому...

Оказалось, что существо успело довольно далеко уползти вниз по рукаву, и Агус еле успевает перехватить его перед падением на пол. Оказавшись на руках без прикрытия ткани, существо сжимается и зарычит. Агус счастливо улыбается, гладит его одним пальцем и пытается даже чмокнуть, но найдёныш каким-то образом уворачивается.

– Кто тут такой напуганный, кто тут так грозно рычит... Ну, не сбегай от меня, дядя Агус совсем не страшный...

Марион от этих слов хохочет до слёз.

– Ну и что ты ржёшь, – надулся Агус, пока Марион пытается отдышаться, сидя на полу. – Что ты ржёшь, пугаешь мне малыша... С видом, выходит, мы так и не определились?

Часть 1. Глава 1

Девушка в красном придерживает шляпу и выдыхает вверх облачко сигаретного дыма. То ли дело в пасмурной погоде и потемневших от дождя каменных зданиях, то ли Макс слишком долго пялится в одну точку – ему кажется, что эта красная фигура вообще единственный источник цвета в черно-белом кадре. Будто освещённый солнцем цветок. И алые блики отлетают от лепестков на мокрую мостовую, столики кафе, лужи, чужие плащи и зонты...

Утихший было дождь снова усиливается, и капли часто-часто барабанят Максу по капюшону.

Девушка в красном выглядывает из-под широких полей своей невозможной красной же шляпы, будто оценивая количество воды за пределами веранды кафе. Потом тушит сигарету в пепельнице, поднимается из-за столика, закидывает на плечо косу, которая до этого была прислонена к соседнему креслу, и уходит куда-то в дождь.

Почему я не могу пойти за ней, спрашивает себя Макс. И тут же вспоминает, почему.

– Чёрт. Чёрт!

Но женщина, за которой он должен был следить – а вовсе не за незнакомками в красных шляпах! – уже тоже куда-то ушла.

Макс стоит под дождём и чувствует себя конченым идиотом. Хотя нет, сейчас он ещё просто идиот, а вот вечером, когда нужно будет отчитываться наставнику...

В кармане трынькнул будильник на телефоне – время, в которое женщина должна была умереть, и вот теперь Макс совсем, окончательно облажался.

Он решает ещё немного подождать на случай, если женщина решит вернуться в магазин. Мало ли, вдруг ей нужен второй букет. Или у неё машина рядом припаркована. Или вдруг ей надо в какой-то ещё соседний магазин.... Макс пытается вспомнить, во что она была одета или какого цвета зонтик несла, но перед глазами появляется только алое пятно.

Он ждёт, и ещё немного ждёт, а на самом деле просто не хочет никуда идти и ничего решать. Но через сорок минут бьют часы у фонтана, и становится очевидно, что в это место женщина уже точно не вернётся. Убежала непонятно куда продолжать жить сверх положенного ей срока.

Оттягивая момент, когда придётся всё-таки сообщить наставнику о провале, Макс в последний раз оглядывает площадь и только тут замечает, что за ним тоже наблюдают. На ступеньках закрытого в это время банка сидит какая-то девчонка в серой толстовке и в ответ на пристальный взгляд Макса неуверенно машет рукой.

На один страшный миг Максу кажется, что его видит вся площадь – но люди привычно смотрят мимо, и шумная компания школьников, пинающих рюкзак, огибает Макса по широкой дуге. Тем временем девушка в толстовке успела подойти к нему и остановилась в нескольких шагах.

– Привет? – говорит она вопросительно.

– Ты мне? – зачем-то уточняет Макс.

– Ну да. Кому...

– Почему ты меня видишь? – перебивает Макс, временно забив на вежливость и правила этикета.

– А не должна? – удивляется девушка. Она в капюшоне, и Макс плохо видит её лицо.

– Вообще... Вообще не должна. Серьёзно, как ты меня увидела?

– Знаешь, – по голосу слышно, что девушка улыбается, – ты стоишь посреди площади в чёрном плаще с косой. Это очень заметный наряд. Ну, если ты не в курсе.

Макс чувствует, как загорелись уши.

– Это не наряд, это форма, – резко говорит он и думает, не уйти ли прямо сейчас. Девушка поспешно поднимает руки:

– Я знаю, я знаю, извини! Я не хотела тебя обидеть. Просто пошутила.

Вроде бы она искренне заволновалась, и вообще говорит...нормально. И выглядит тоже нормально, как простой человек. Ну и какого хрена?

Иногда Максу очень жалко, что он недоучка и нихрена не знает. Иногда.

– Я видела других с косами в городе, – продолжает девушка, – но они обычно очень быстро куда-то исчезают. Это первый раз, когда кто-то задержался, и я просто... Ну... Хотела познакомиться?

Макс, не удержавшись, фыркает. Познакомиться она захотела с человеком с косой. Сам Макс в прошлой жизни драпанул бы от такого на скорости света и ещё десять раз подумал, говорить ли кому-нибудь о встрече.

Наверное, девушка ждёт какого-то ответа, но Макс совершенно не знает, что сказать. После паузы девушка просит:

– А покажи косу поближе?

Это проще, чем говорить, и Макс кивает.

– Только не трогай, – предупреждает он, наклоняя лезвие пониже.

– Не буду... Ухх. Это же не металл, да? Ой, какое отражение чёткое! А издалека казалось, что она матовая... Много весит?

– Нормально, – отвечает Макс.

В Башне как-то не принято обсуждать их оружие, ну или конкретно с ним другие ученики не обсуждают такие вещи... Любые вещи. А наставник разве что посмеётся над вкусами современной молодёжи. От интереса новой знакомой неожиданно приятно.

– А наклони поближе, – просит девушка, встаёт на цыпочки, и Макс наконец-то видит её лицо: мокрую светлую чёлку, большие глаза, удивлённо открытый рот и шрамы на щеках.

Макс думает, что ему показалось. И тут же поднимает косу повыше; девушка возмущённо говорит "эй!", задирает голову, и теперь разрезы видны совершенно чётко: тёмные неровные линии от уголков губ до основания челюсти, как будто небрежно заштопанные... замазанные?.. редкими полосками целой кожи. В промежутках между ними щёки расходятся, и видны тёмные щели и мясо – яркое, будто разрезы совсем свежие, а не заветренные по краям.

Вот теперь наконец-то вспоминаются конспекты, самые ранние, которые Макс писал ещё старательно, а не разрисовывал мультяшками.

– Ты демон.

– Что?.. – рассеянно спрашивает девушка, переводит взгляд с косы на Макса и тут же делает шаг назад. – Я... Да. Извини, я не собиралась как-то скрывать, просто... Эй, подожди!

Макс проходит мимо неё в сторону ближайшего переулка. Не то что бы он испугался или разозлился.

Просто он и до этого не знал, о чём говорить, а уж с демоном...

Если от Макса люди просто расходятся в стороны, сами не понимая, что заставило их отступить, то на бегущую за ним девушку удивлённо оборачиваются.

– Подожди! Ты просто сбежишь посреди разговора? Да стой ты!

Глава 2

– Ну где ты уже, скотина, – мурлычет себе под нос Тео и постукивает ложечкой по пустому блюдцу. – Я за-за-задолбалась тут сидеть.

"Нужно быть оптимисткой, Тэтэ: по крайней мере, нет дождя!"

– В дождь люди выходят на обед раньше, – не соглашается Теодора и через окно пялится на бизнес-центр так, что тот вот-вот загорится безо всякой дополнительной помощи.

Третий раз подходит официант. Тео вежливо улыбается – нет, нет, всё ещё ничего не надо, спасибо – и только тогда, когда он отошёл, разворачивается обратно к витрине и корчит рожу.

Ей кажется, что она почти слышит смех с другой стороны столика.

В кармане брошенного на спинку стула плаща звенит телефон. Теодора достаёт его, смахивает оповещение о назначенной цели и проверяет время: половина второго.

Ну когда ты пойдёшь жрать, ну когда, ну когда.

Официант наматывает круги по залу и, кажется, собирается подойти в четвёртый раз, когда нужный человек наконец показывается на выходе из крутящихся стеклянных дверей. Тео тут же вскакивает, не глядя вытаскивает какое-то количество денег из кармана, кидает на столик и бежит на улицу. У выхода она спохватывается и возвращается за плащом.

Протирающий столик официант её уже не видит.

Долгожданный мужик неспешно идёт через всю улицу мимо лавочек и фонарей. Теодора пристраивается за ним, на ходу нашаривая рукава. Подходящий для разговора закуток она нашла заранее, но вот теперь только начинает сомневаться: а если мужик повернёт в другую сторону? А если он вообще сейчас к метро? Может, нужно было пару дней просто последить, выяснить маршрут и тогда...

Мысль о ещё нескольких днях сидения в кафе с неудобными стульями и навязчивым официантом оказывается довольно жуткой. Но мужик, слава всем богам, у развилки сворачивает в нужную Теодоре сторону. Проходит мимо низеньких домов, весело раскрашенных для туристов, мимо крохотного скверика с каким-то памятником и к следующим домам – между которыми есть такой удобный закоулок с мусорными баками.

Теодора начинает читать заклинание заранее. Она догоняет мужика в три шага, хватает за локоть и дёргает к закрывающей баки ограде-сеточке. Свободной рукой машет крест-накрест, и через серединку этого крестика проталкивает сквозь ограду кисть... руку... проходит целиком и втаскивает за собой добычу.

Пихает мужика вперёд, за баки, и наконец-то достаёт косу, от "исчезновения" которой на такой долгий срок уже все мышцы в теле ноют.

– Что за хуйня... – наконец начинает возмущаться мужик, угрожающе-возмущённо разворачивается и тут же затыкается, когда лезвие косы оказывается у его горла.

Тео улыбается. Не мужику; просто Тео очень собой довольна.

Она даже заклинание дописывала сама и до последнего момента не была уверена, что её переделка подействует на человека. Но ведь получилось же. И даже с первой попытки!

"Умничка! Какая же ты умничка, Тэтэ!"

Мужик сипит и смотрит выпученными глазами – в темноте закоулка видно, как блестят белки. Теодора немного надавливает на косу, чтобы он отступил подальше, к стене.

– Ну привет! Ты просто не представляешь себе, как я устала тебя ждать.

– Ннн... Н-н... – мямлит мужик, вытягивая шею, чтобы убрать её от лезвия.

– Да-да?

– Нннн... Не ешь меня...

– Чего? – поднимает брови Тео. Мужик поспешно уточняет:

– Т-ты же демон, да? Не ешь меня, п-пожалуйста, не надо, я всё с-сделаю, что захочешь, только, пожалуйста, н-не ешь...

– Ладушки, – тут же соглашается Теодора. – Ответишь мне на пару вопросов, и я тебя не съем. Договорились?

Мужик явно собирается кивнуть, но только дёргает подбородком. Теодора достаёт телефон, смахивает новое напоминание о цели и находит нужный снимок.

– Вот этот человек... Вы же знакомы? Не знаю, как его сейчас зовут.

Мужик сначала только пыхтит и щурится, пытаясь что-нибудь разобрать в пикселях на экране. Ну извините, ничего более чёткого не нашлось. Тео ждёт, большим пальцем отбивая ритм по древку косы. Кажется, это хорошо влияет на память.

– Знаю... Знаю! Да, знаю!

– Иии? – Теодора отводит косу подальше. Мужик выдыхает.

– Мы какое-то время вместе ходили в один... – он мнётся, смотрит на Теодору ещё более испуганно, чем раньше. – В один оккультный кружок. Мы ничего там не делали! Честно! Мы просто... Это было вроде клуба по интересам, мы ничего не делали, никаких ритуалов или там жертвоприношений...

– Молодцы, – равнодушно перебивает его Тео, – ближе к теме. Как его зовут?

– Я не... Я объясню, сейчас! В кружке мы не назывались своими именами, все брали прозвища... Чтобы, ну... Это не всплыло нигде... Моё было Радон, а его там звали Тантал.

– Это... Химия? – удивлённо переспрашивает Тео и тут же одёргивает сама себя. – Окей, серьёзному кружку серьёзные имена. Что ещё? Вы же общались с этим... Танталом? Что ты о нём знаешь?

– Ну... – мужик косится на лезвие у своей груди с явной опаской. – Не очень много. Мы несколько раз ходили выпить после собраний, но мы не очень говорили про жизнь, больше про... Ну... Оккультное...

Теодора чувствует, как внутри всё обрывается. Этого она боялась больше всего – что в конечном итоге и эта ниточка ни к чему не приведёт.

– Ладно... – говорит она, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь ещё. – Ладно... Где собрания этого вашего клуба? Когда они проходят? Он ходит каждый раз?

– Нет, он бросил, – отвечает мужик, и Теодора внутри себя воет, – он ушёл из кружка, давно, ещё года полтора назад. Разругался со всеми.

– Почему?

– Он предлагал... Всякое. Не знаю, что с другими было, но мне он как-то... Мы тогда как раз пошли выпить, и бокала после второго он говорит, что все наши клубные разговоры хуйня, а вот он нашёл настоящих живых демонов, и не абы кого, а суккубов...

Мужик вздохнул.

– Я тогда подумал, что он просто перебухал совсем и порнухи насмотрелся. А он заявил, что сам с ними ни-ни, у них-де чисто деловые отношения, в которых ему мог бы не помешать напарник...

Глава 3

Башня сужается кверху и обрастает кружевом лепнины, карнизов и статуй, а в самом конце вдруг резко расширяется, как песочные часы с очень неравными отделениями. Вблизи графитно-чёрные кирпичики совсем гладкие, и в них пляшут отражения – в каждом кирпичике своё. Максу кажется, что чёрный столб следит за ним блестящими тёмными глазами.

Но от того, что он топчется на пороге, белые двери никуда не деваются, и записка наставника в кармане никуда не девается, и последний зачёт в неопределённом близком будущем – тоже. Макс вздыхает, перехватывает для уверенности косу поудобнее и заходит внутрь. Он же не маленький, в конце концов, бегать от задач только потому, что они ему не нравятся.

Теперь бы найти дорогу. Где тут висела карта для тупых...

Первый этаж выглядит как огромная, с футбольное поле, оранжерея, независимо от погоды залитая солнечным светом из окон. Снаружи никаких окон, разумеется, не видно, и площадь Башни кажется сильно меньше. Когда Макс в самом начале обучения спросил об этом наставника, тот только пожал плечами и сказал: "Охренеть как долго наколдовывали".

Сейчас Макс идёт среди цветущих деревьев и кустов и вертит головой в поисках "уголка для малышей": стены, на которой собраны карты и указатели для самых начинающих жнецов. Макс к их числу уже не относится, но, в отличие от остальных учеников, в Башне не живёт, поэтому каждый раз вынужден заново выяснять дорогу в нужное место. И слушать чужие перешёптывания за спиной. Вот как сейчас...

Он смотрит назад через плечо, и девушки за соседним деревом тут же отворачиваются. Макс тоже раздражённо разворачивается обратно к карте. Серьёзно, ну как они догадываются-то каждый раз? Плащи у всех одинаковые. У него что, на спине написано количество загробных лет?

Если верить карте... Если верить максовому чтению карты... То нужная ему лестница первая справа от входа. Макс находит её среди кустов роз и бежит через две ступеньки, чтобы разобраться со всем побыстрее.

Лестница почти пустая, и всю дорогу вверх Макса сопровождают только узенькие витражные окошки. Он выглядывает наружу и видит через зелёное стекло далёкие крыши окружающих Башню домов.

Макс останавливается было посмотреть – по ощущениям-то пробежал этажей пять! – но тут же одёргивает себя и бежит дальше, к выглянувшей из-за закругляющейся внутренней стены арке.

И выходит в другой огромный зал с мозаичным полом, освещённым лучами света откуда-то сверху. Ну конечно. Конечно он выбрал не ту лестницу.

Самое разумное сейчас – спуститься обратно к карте и найти правильную дорогу. Но Макс вспоминает шептавшихся девушек и, помявшись, двигается вдоль гигантских фресок вокруг зала, не выходя на свет из-за окружающих мозаику тонких белых колонн. Сам разберётся. Он просто промахнулся этажом. Кажется, мозаика – это зал для общих собраний? Макс ни разу не был в учебных аудиториях, поэтому представляет их только по карте: учебные этажи где-то ниже общих, значит, где-то ниже зала собраний. Нужно найти лестницу, которая ведёт вниз. Другую лестницу. Это же просто, верно?

Пол зала у стен выше, чем в центре. Макс идёт по кругу, проверяя арки. Потом ему приходится отойти от стены, чтобы обойти группу жнецов вокруг следующей фрески; кажется, у кого-то лекция.

– ...должны были поддерживать ангелов, так?

– Нууу, дорогой, так вы экзамен не сдадите. Два вам. Кто-нибудь ещё желает попробовать? Да, милая, давайте.

– Жнецы в войне Ада и Рая всегда сохраняли нейтралитет?..

– Эт-то... Не совсем точно, но уже ближе к проходному балу, да. Не сказать, чтобы мы всегда сохраняли нейтралитет, но в войне совершенно точно не участвовали. А кто-нибудь скажет мне, в каком году было заключено перемирие... Нет? Никто? Ну хотя бы век?

Тут Макс замечает наконец на противоположной стороне зала подходящую лестницу и устремляется к ней, лавируя между прохожими. Надо будет спросить Кристофа про перемирие. Макс думает, что не удивится, если наставник лично там поприсутствовал и что-нибудь заключил.

В этот раз он практически скатывается по лестнице, не отвлекаясь на окна. Блин, а если нужный ему лектор – вот тот мужик у фрески? Хотя тут-то Макс дорогу запомнил...

Только вот из арки внизу лестницы он выходит не к ожидаемым учебным аудиториям, а к библиотеке. Которая находится над залом собраний – это Макс знает точно, в библиотеку он ходил часто.

Но я же шёл вниз, тупо думает Макс, глядя на ковровую дорожку между рядами книжных стеллажей и столов. Я же точно шёл вниз.

Он даже оборачивается проверить, но лестница – ведущая вверх лестница, наверху которой находящийся внизу мозаичный зал – издевательски на месте.

Ладно, думает Макс, теперь я совершенно точно понятия не имею, куда мне идти. Спрошу библиотекаршу, она если и обсмеёт, то не страшно...

Каждое высокое окно лучится солнечным светом – будто Башню подсветили лампами со всех сторон. Макс идёт по вытянутому залу между книжных шкафов, от одного пятна света к другому, стараясь не очень топать. Библиотека ему почти даже нравится: здесь очень мало людей, все сидят молча, уткнувшись в свои книги, и никто не шепчется.

Тут же становится слышно, как впереди кто-то спорит в полный голос: словно вся Башня сегодня сговорилась, чтобы подорвать остатки максовой уверенности в своих знаниях.

– ...пока не вернёшь хотя бы часть!

– Это нечестно! Я же сдала предыдущую!

– Одну! А остальные? И сейчас ты просишь сразу три рукописи...

Макс сначала замирает, а потом переходит на бег, забыв о попытках не топать. Наверное, он не узнал бы сейчас Теодору Ланис со спины, в чёрном форменном плаще и без шляпы, но этот голос не перепутать ни с чьим другим.

– МинМин, ну не будь врединой!

– Теодора, ты совсем страх потеряла?! Я сказала – нет! Всё, отойди, пока я тебе вообще вход в библиотеку не запретила!

И библиотекарша, выглядывая из-за Теодоры, машет Максу рукой:

– Да-да, давай, проходи, всё в порядке... Ооо, Макс! За чем ты в этот раз?

Глава 4.1

С самого утра Макс сидит в засаде перед жёлтым домом с дверью без замка. Ну, ладно, наверное, засадой это считать нельзя; засады незаметные, а Макс прислонился к ограде парка через дорогу. Он уверен, что успеет догнать Эми, как только та появится.

Эми не отвечает на его сообщения уже неделю.

Всё это время они с Теодорой каждый день приходят на крышу потренировать заклинания; Макс уже перестал путать окончания глаголов и выучил несколько простых связок для создания конструкций. Учебник по грамматике перестал казаться ему абракадаброй и стал просто учебником – нудным, но понятным. Теодора смеётся над этим и говорит, что теперь Максу нужно тренировать произношение и скорость, потому что пока он прочитает заклинание, цель переедет на соседний материк.

Сама Теодора колдует так быстро, что Макс не успевает разобрать, и часто отказывается повторить помедленней, потому что "мастера не раскрывают секреты заклинаний, Макс, пиши свои".

О себе Теодора тоже не рассказывает. Но и без этого Макс успевает узнать кучу всего. Что Тео любит клубнику; что она тоже живёт не в Башне, а где-то в городе; что она стала жнецом уже давно, лет пять или шесть назад; что она любит красивую одежду и не любит дождь... Не то что бы не любит, точнее – просто каждый раз делается грустной и подолгу молчит, глядя куда-то в пустоту. Один раз, когда сильный дождь пошёл во время тренировки, они сразу сбежали в кафе и засиделись почти до ночи – Макс неожиданно для себя разговорился и рассказывал про свою учёбу у Кристофа, и у него даже получилось один раз рассмешить Тео до слёз.

Макс радовался бы всему этому, если бы не молчание Эми.

Каждый раз после тренировки он задерживался рядом с домом на случай, если Эми не хочет приходить, пока они с Теодорой здесь; но Эми не приходила вообще. И "приветы", которые Макс писал в начале, так и висят непрочитанными.

Что ещё написать, Макс не знал, поэтому решил действовать. И четвёртый час сидит на заборе у парка – только здесь Эми тоже не видно. Макс втыкает второй бычок в щель ограды.

Не переехала же она?

Коса начинает больно давить на ключицу, и Макс перекладывает её на другое плечо.

Тогда у детской площадки Эми смотрела так испуганно. Чего она боялась? Того, что Макс на неё набросится, как на монстра? Или того, что Макс сам убежит, как при их первой встрече?

Но он же не собирался делать ни того, ни другого. Он просто...

– Что это мы тут сидим?

Макс поворачивает голову на незнакомый голос, и его прошибает озноб. Рядом стоит демон – не Эми.

Ярко-рыжий мужчина в таком же ярко-оранжевом костюме чуть наклонился и смотрит со спокойным любопытством; но у Макса от его взгляда мурашки по спине и сдавливает грудь. Он понимает, что перед ним демон, даже без разрезанных щёк и каких-либо других странностей во внешности.

Хотя демон тут же улыбается, и зубы у него нечеловечески острые. Макс крепче сжимает древко косы.

– Ну? Какой-нибудь ответ? Ты же не просто так здесь сел, да? – дружелюбно спрашивает демон. – Или, может, представишься для начала?

– Я... М-макс, – выдавливает из себя Макс. Демон удивлённо моргает и выпрямляется, а озноб у Макса тут же проходит. Он глубоко вздыхает.

– Макс! – повторяет демон так, будто это имя что-то ему говорит. – А ты разве не должен сейчас готовиться к зачёту?

Чего?!..

– Ладно, видимо, не должен, – демон посмеивается. – В любом случае, тут-то ты чего сидишь?

– Жду Эми, – отвечает Макс, решив, что после вопроса о зачёте терять уже нечего.

Демон молча смотрит на него, а потом начинает хохотать абсолютно нормальным и очень заразительным смехом. Серьга с цепочками на его левом ухе звенит и тоже будто бы смеётся. Макс невольно улыбается и замечает, как на торчащей между прутьями ограды веточке распускаются розовые бутончики. Когда демон перестаёт смеяться, они лопаются, как мыльные пузыри.

– Аааааа... Эми ждёшь! Какая прелесть! Понятно... Она дома, пошли, я тебя впущу. Так это ты к ней в гости забегаешь, да?

Когда Макс кивает, демон снова смеётся и ведёт его через дорогу, обняв за плечи. Машина, ехавшая на них, не снижая скорости, тормозит с визгом и чуть не вылетает на тротуар.

– Что ж, приятно познакомиться, Макс... Я Агус. Можно Агги. Дальше ты дорогу найдёшь, да?

– Я... – дверь дома открывается, Макс шагает внутрь и тут же обо что-то спотыкается. – Д-да?..

– Ну и замечательно! – Агус машет ему рукой и тут же уходит в какую-то комнату. Макс слышит его смех за стеной.

То, обо что он споткнулся, оказывается по пояс высунувшимся из пола тряпичным мишкой. Остальной же коридор... За это время Макс видел его очень разным, но сейчас затрудняется с определением.

Магазин игрушек? Или просто детская комната?..

Никаких шкафов и полок – игрушки растут, кажется, прямо из стен и громоздятся друг на друге до самого потолка: куклы, солдатики, плюшевые животные всех видов и расцветок, самолётики и домики... И всё это двигается, пищит, моргает и мигает лампочками. Под ярко-голубым потолком с единственной лампой-солнышком в разных направлениях двигаются воздушные шарики, а пол мягкий и пружинистый; как в дурке, ошарашенно думает Макс.

В чёрном плаще и с косой он чувствует себя среди этого красочного детского мира очень чужеродно.

Деревянный солдатик слева делает выпад и тычет сабелькой ему в плечо. Макс осторожно перешагивает через мишку и сразу же наступает на детальку лего; ещё через шаг в его ногу врезается маленький пластиковый паровозик, а со стены слетает, целясь в голову, бумажный журавлик. Дальше Макс идёт очень осторожно и очень быстро.

Перед самой лестницей на Макса падает тень. Он рефлекторно отскакивает назад, и на том месте, где он стоял, со стены кланяется огромный плюшевый единорог; Макс видит себя в отражении выпученного блестящего глаза размером с тарелку. Единорог касается пола и так же плавно возвращается обратно на стену. Макс дожидается, пока копыта поднимутся повыше, проскакивает под ними и бегом поднимается по лестнице. Ему кажется, что все игрушки смеются ему в спину на разные голоса.

Глава 4.2

Макс всерьёз прикидывает, не покинуть ли дом через окно, но когда он выглядывает в коридор – там уже знакомое ему гостевое сияние мрамора и хрусталя. Увидев это, Эми тоже тут же натягивает кроссовки:

– О, класс, я как раз её ждала!..

– Ты в прошлый раз говорила, что не хочешь с кем-то столкнуться, – вспоминает Макс. Эми смущается.

– А, нет... Всё уже в порядке. Пошли!

На первом этаже Эми стучится и тут же заходит в комнату, куда до этого зашёл Агус. Макс остаётся у порога, но, не удержавшись, заглядывает внутрь.

Первое, что он видит в таком же роскошном интерьере из дорогих ковров-картин-статуй – белая коза. Она молча стоит в центре комнаты и редко, медленно моргает жёлтыми глазами. Макс вообще, совершенно не удивлён, но после знакомства с цыплятами подозрительно присматривается.

Коза смотрит на него в ответ и дёргает ушами.

– Привет, Эмми. О! Кто это с тобой?

Только тут Макс замечает за козой круглый стол с горой свёртков и коробок, а в креслах вокруг стола – Агуса и незнакомую красивую женщину в белом. Женщина так идеально гармонирует с обстановкой, что не остаётся сомнений, для кого предназначен этот облик дома.

– А это, – влезает Агус с улыбкой до ушей, – Макс! Познакомься, Марион! Милый, да?

– Оу! Так это Макс! – удивляется красивая женщина и присматривается к нему с таким же любопытством, с каким сам Макс только что смотрел на козу.

Аааааа, думает Макс, хватит, прекратите, что вы все такое про меня знаете и откуда!

– Марион, – Эми машет рукой, привлекая к себе внимание, – эй, посмотри на меня! Ты узнала что-нибудь про дом?

– Что?.. Про дом...

Женщина резко мрачнеет и поджимает губы.

– Да, действительно, работают. Прямо у нас под носом, я просто поверить не могу! Лет десять, не меньше...

Агус цокает языком.

– Как же это мы такое пропустили?

– А они вернулись в старое здание, которое мы сняли с контроля. И оформляли всё через людей, поэтому никому даже в голову не пришло проверить... Ничего, я теперь весь город перетрясу. Думаю, они одни такие наглые, но остальным не помешает знать, что за это бывает.

– И в такое прекрасное время я должен куда-то улетать! – скорбно говорит Агус, пристраиваясь щекой на край стола.

– Адрес мне дай, пока ты не начала там всех убивать! – требует Эми.

– Монетная 25. Если хочешь что-то там посмотреть, то иди сегодня, потому что завтра туда пойду я... Всех убивать! – женщина довольно смеётся, запрокинув голову.

Что, думает Макс, так вот прямо сама пойдёт? Во всём белом?

– И в такое прекрасное время я должен... Кстати, – Агус вдруг перестаёт корчить грустные рожи и обращается к Эми. – Пока ты не убежала, руку-то мне отдай!

– Ой... Сейчас. Марион, спасибо!

Когда Эми убегает обратно на второй этаж, Макса никто не просит выйти или закрыть дверь, поэтому он остаётся стоять у порога – его же видно, он не прячется и не подслушивает... Демонам, кажется, всё равно.

– Выглядит неплохо, да? – говорит Марион. Агус неопределённо пожимает плечами и откидывается на спинку кресла. – Слушай... Может, пора посоветоваться?..

Марион крутит пальцем левой руки у головы. Агус молчит.

– Я оставлю это на крайний случай, – отвечает он после паузы без намёка на улыбку.

– Тебе виднее, – как-то даже виновато соглашается Марион. – Ладно, послушаем сначала, что скажет...

Эми шумно спускается по лестнице вместе с чёрным свёртком, который Макс видел на подоконнике. Демоны тут же замолкают и терпеливо ждут, пока она добежит до стола.

Свёрток как-то странно болтается, сгибаясь посередине. Эми с размаху шлёпает его между коробок.

– Вот тебе твоя рука! По самое плечо!

Агус удовлетворённо кивает. Марион тянется пощупать.

– Она что, целая? Ребята, ну кость же нужна, ну я же просила! Какая тут степень разложения-то...

– Он же утопленник, – возмущённо отвечает Эми, – ты какую степень разложения ждала? И вообще, кость там внутри есть, вываривать её меня никто не просил!

– Эми, вы вроде бы торопились? – влезает снова улыбающийся Агус. – Вот и бегите. Хорошая рука, большая, молодец. Марион, не переживай ты так, девочки любят мясо утопленников, говорят, у него привкус такой солёненький...

Макс даже не уверен, противно ему больше или интересно. Он хотел бы дослушать, чтобы разобраться в ощущениях, но Эми тянет его к двери и приговаривает:

– Пошли-пошли, пока про нас не вспомнили... Где Теодора?

– Что? Зачем тебе Теодора?

– Ты же слышал. Если ей что-то нужно в этом несчастном борделе, нужно идти сегодня! А то завтра там уже будет пепелище и трупы на столбах.

*****

Оказывается, суккубий дом выглядит как хорошо отреставрированный особняк в классическом стиле с подземной парковкой. Вывеска отеля над входом гордо показывает четыре звезды. Сбоку от входа пристроена летняя веранда для кафе – уже закрытая, так что по деревянным мосткам ветер свободно катает шебуршащую листву. Зато цветы в кашпо на подоконниках по-летнему яркие.

– Сюда так и просится карета, – говорит Теодора мечтательно.

– Какая карета, – возражает Эми, – лошади разбегутся ещё на повороте.

– Эми, ты зануда, но я даже не могу сейчас на тебя злиться!

Они сидят на внешней веранде кафе через перекрёсток от отеля: холодновато, зато Тео с Максом сразу достали сигареты. Эми между ними крутит зелёную бутылочку минералки, чтобы чем-то занять руки.

Она всё равно немного нервничала перед новой встречей с Теодорой. Но суккубий дом волновал ту заметно больше, чем что-либо ещё. Теперь у Эми странное ощущение, будто в последний раз они виделись ещё вчера и разошлись, болтая о погоде.

– Что тебе там нужно? – спрашивает Макс.

За час Тео даже не притронулась к своему заказу; она вообще не отводит взгляд от отеля.

– Мне нужен мужик, который туда приходит, – говорит Теодора и тут же хмурится. – Надеюсь, сегодня он придёт тоже.

Глава 4.3

Дом встречает Макса тишиной. Он осторожно закрывает дверь и остаётся стоять в прихожей, чтобы отдышаться; стягивает мокрый плащ – в этой части города дождь уже зарядил. Шлёпает мокрыми же ногами в гостиную. Но наставника там нет.

Тогда Макс сначала идёт к себе, чтобы надеть сухие носки, и потом только опасливо заглядывает в кухню – тоже пустую. Через окно видно, как в саду по залитой водой тренировочной площадке расходятся мелкие круги от дождя. Тренировка будет фантастическая, думает Макс, и настроение у него портится всё сильнее.

Собравшись с духом, он идёт на второй этаж и некоторое время стоит, прислушиваясь, перед белой дверью. На стук никто не выходит, и Макс тут же спускается вниз. Он никогда не видел комнату наставника и, конечно, никогда не пытался туда зайти.

Трынькает телефон.

Кристоф Шифс 18.34

"Опаздываю, извини"

Вот если бы это сообщение пришло раньше, думает Макс, глядя в экран, тогда можно было бы подольше задержаться в кафе с Тео и Эми. И не бежать так сильно. И вообще... Как сильно наставник опаздывает? Начинать разминаться или ещё можно чем-то своим заняться?

Хотя чем тут займёшься. Всё интересное происходит где-то в другом месте.

Подумав, Макс включает на кухне свет и садится там с учебником по грамматике, словарём и тетрадкой.

Хотя тетрадка предполагалась как конспект, большая часть листов изрисована всякой фигнёй.

Один разворот занимает схема уровня для игры – здесь Макс нарисовал себя схематичным зайчиком с детально прорисованной красивой косой. В качестве противников он пытался изобразить теней и светляков. Но в итоге все они одинаково похожи на инопланетян из комиксов; Макс уверен, что вживую монстры выглядят как-то иначе.

Дальше Макс больше рисовал случайных людей и жнецов. Есть несколько неплохих рисунков наставника; три неудачных попытки нарисовать Эми, жирно зачёркнутые. Хорошо вышел только последний, четвёртый рисунок, на котором Макс не стал рисовать шрамы.

С середины тетради на всех страницах только Теодора.

В шляпе, в форменном плаще, в любимом красном пальто; Тео с косой, Тео читает заклинание, Тео со спины, Тео с книжкой, Тео улыбается. Макс ненадолго зависает над этим последним рисунком. Думает, что его можно было бы перерисовать нормально на чистом листе. Смотрит на телефон.

Да нет, не могло ничего случиться так быстро. Наверное, они всё ещё сидят в кафе.

Макс открывает пустую страницу и словарь. Он хочет попробовать составить какое-нибудь заклинание от дождя. Ну, не совсем от дождя... От такого, наверное, какой-нибудь катаклизм случится, как в той столице... Может, можно сделать какое-нибудь короткое заклинание, чтобы не промокали ноги?

В голове тут же выскакивают все предостережения Теодоры о возможных последствиях плохо сформулированного заклинания, и Макс, вздрогнув, пододвигает к себе грамматику.

Так его и находит наставник примерно через час. К этому моменту Макс уже так увлёкся возможными вариациями конструкции – не работающими, но всё же! – что даже не заметил, как он зашёл.

– Я что, ошибся домом?

Макс вздрагивает и роняет ручку. Кристоф смотрит на него, прислонившись к дверному косяку, и выглядит таким уставшим, что Макс даже не обижается на подкол.

– Я тут... Учусь...

– Хорошо, – отвечает Кристоф и зевает в кулак. – Слушай, Макс, давай, наверное, отменим уже сегодняшнюю тренировку...

Макс тяжело вздыхает. Вот если бы раньше знать...

– Извини, что пришлось так долго ждать.

– Да ничего, – мямлит Макс. Наставник собирается сказать что-то ещё, но у него звенит телефон. Уже по одному этому звуку Макс может сказать, что оповещение о срочной работе – на всё остальное у наставника стоит вибрация.

Теодора во время тренировок часто убирала оповещения и отключала звук, заявляя, что посмотрит попозже и "всё равно без меня никто там не умрёт". Кристоф читает все свои оповещения и работу не откладывает никогда.

Ещё и дождь за окном, думает Макс, самый мерзкий: уже достаточно сильный, чтобы его не получалось игнорировать, но недостаточно, чтобы забить на всё и забаррикадироваться дома.

– Как они все заебали, – сообщает в пространство наставник и снова зевает. – Да, теперь тренировка точно...

Он замолкает на середине фразы и задумчиво смотрит сначала на экран, потом на Макса.

– Слушай... Если ты не очень занят, может, прогуляешься со мной? Посмотришь на охоту на монстра. Компенсация, так сказать, за отменённую тренировку.

Макс тут же подскакивает, бросив на столе книги, раскрытую тетрадку и скатившуюся на пол ручку.

Потом всё же возвращается за телефоном.

*****

– Это не он?

Теодора стряхивает сонное оцепенение и щурится в сторону отеля. Стемнело, и скачущие пятна света от шатающихся на ветру фонарей совсем не помогают разглядеть улицу; зато у Эми явно нет никаких проблем с темнотой. Она уверенно указывает на остановившееся за углом отеля такси, из которого выбираются двое пассажиров. Один из них отпускает машину, закидывает руку второго себе на плечи, и они медленно бредут ко входу – нормально, ярко освещённому.

– Он! – подскакивает Тео. – Кажется... Да, он.

И сжимает край стола, чтобы руки не дрожали. От предвкушения.

С другой стороны столика Эми тоже наклоняется вперёд и молча следит за тем, как мужчины поднимаются по ступенькам суккубьего дома. Тео косится на неё и вздрагивает – у Эми снова чёрные пугающие глаза. Но остальное лицо не меняется... А как только закрываются двери отеля, то и глаза тут же становятся обычными: Эми легонько трясёт головой, убирает чёлку и удивлённо смотрит на Теодору.

– Что?

– Глаза... – начинает было Тео; но на самом-то деле какая разница? – Нет, ничего. Ура! Нашёлся мой Тантал!

– Кто?..

– Тантал. Не смотри на меня так, не я это придумала... Фффух, осталось дождаться, пока он выйдет!

Теодора пододвигает к себе чай и заветрившуюся за это время пироженку... Ого, нет, не заветрившуюся: кажется, за время ожидания Эми успела со всех сторон завернуть её в салфеточки вместе с блюдцем. Заботливо! Или она просто не хотела так долго смотреть на человеческую еду?

Глава 4.4

Макс не сразу понимает, куда они вышли из-за угла: вроде бы центр, если судить по старым зданиям, но центр ему не знакомый и какой-то пустоватый. Хотя последний вопрос снимается с первым же порывом ветра, от которого сумасшедше раскачиваются шары-фонари на столбах. Лицо и голова Макса тут же мокнут, несмотря на капюшон.

С поправкой на погоду улица даже слишком людная – в блуждающем свете фонарей по стенам домов туда-сюда бегают туристы, прикрываясь сумками и пытаясь совладать с зонтами. Макс присматривается к зданию, в которое заходят чаще всего, и наконец узнаёт: они в выставочном квартале, где скопление всяких музеев и пафосных галерей. Макс бывал тут только один раз, кажется, ещё при жизни – их в школе водили в музей естествознания. Скелеты динозавров были крутые.

Как раз к музею естествознания и направляется наставник; Макс догоняет его в несколько шагов и пристраивается сзади.

– То есть монстр в музее?

– Без понятия, – отвечает наставник. – Пока мы просто осматриваемся.

– А что мы ищем? Как он выглядит?

Кристоф вздыхает.

– Давай зайдём...

Они проходят мимо очереди в фойе и сразу поднимаются к залам на втором этаже – в противоположном экскурсиям направлении, так что памятные Максу динозавры сразу выныривают навстречу. Они оказываются такими же роскошными, как и в максовом детстве: огромные, изжелта-белые, с гигантскими когтями и зубами. А ведь сейчас я могу их потрогать, думает Макс, или даже забраться сверху... Он представляет выражение лица наставника и поспешно отворачивается. Нет уж. И вообще, живые монстры должны быть намного круче.

На входе в следующий зал Кристоф протягивает ему свой телефон.

– Вот так выглядит оповещение о тени или светляке. Срочность и примерное указание района – сегодня ещё повезло, с точностью до здания... Если задачу пересылает другой жнец, могут быть какие-то примечания, но обычно их автоматически рассылает предсказатель, так что все подробности нужно выяснять на месте.

У Макса одновременно возникает столько вопросов, что он не успевает выбрать – наставник спрашивает первым:

– Как думаешь, почему оповещения на теней и светляков выглядят одинаково?

– Ээээ... Предсказатель не может их различить? – наугад отвечает Макс. Наставник фыркает.

– Предсказатель – единственное, что может различить такие нюансы в душах... Так что нет. Оповещения выглядят одинаково, Макс, потому что нам должно быть всё равно.

– Но... – Макс поднимает голову и обнаруживает, что отстал; пока он думал, наставник успел дойти до конца зала и ждёт его у высоких закрытых дверей – "Экспозиция пока не готова, просим вас воспользоваться обходным путём".

– Пройдёшь сам? – спрашивает наставник, забирая обратно телефон. Макс перебирает в уме выученные заклинания и кивает.

В закрытом зале пусто – только разобранные витрины и коробки. Наставник хлопает Макс по плечу.

– Молодец. Тренировался?

– Мне... Немного помогла Теодора. С практикой и вообще, – бормочет Макс. Он ждёт какой-нибудь ехидный комментарий, но наставник смотрит на него удивлённо и молча.

– Если бы я знал, что Теодора смотивирует тебя учиться, – говорит он наконец, – познакомил бы вас сразу.

Тогда я, скорее всего, не учился бы вообще, трезво думает Макс и снова пристраивается за наставником. До этого они шли быстро, но сейчас Кристоф останавливается рядом с окнами и выглядывает наружу; всматривается в углы и в пол у себя под ногами, будто пытается что-то разглядеть.

У Макса уже вылетели из головы все предыдущие незаданные вопросы и появился новый:

– А почему мы раньше не познакомились?

– Что?.. – хмурится наставник; кажется, Макс его отвлёк.

– С Теодорой. Почему мы познакомились только сейчас?

Наставник поджимает губы и снова направляет внимание с пола на окно.

– Нет, там... Макс, это риторические философские рассуждения, или ты ждёшь от меня какого-то ответа? Если второе, то поясни.

Окно выходит во внутренний двор; через стекло видны аккуратно подстриженные кроны деревьев и противоположное крыло музея. Кристоф отходит подальше и обводит его взглядом – кажется, решил не тратить время на обходную дорогу и хочет открыть раму... И отключить сигнализацию? Интересно, как будет выглядеть заклинание...

– Я думал... – пытается сформулировать Макс; до этого вопрос казался ему очевидным. – Я просто удивлён, что до этого о ней даже не слышал... Это потому что она в академе?

– Что "это"? – устало спрашивает наставник. Заклинание против сигнализации оказывается простым и эффектным: Кристоф разбивает датчик острием косы и разрезает шпингалеты на раме. Окно распахивается резко и беззвучно, и через него зал тут же заполняют ветер и дождь.

– Она не тренируется с тобой, – говорит Макс, всё больше чувствуя себя идиотом. – И живёт отдельно... Или это из-за лицензии? Мне тоже надо будет куда-то съехать после экзамена?

Уже сидящий на подоконнике наставник замирает и смотрит на Макса через плечо долгим непонятным взглядом. Что, думает Макс, что я такого сказал?

– Теодора Ланис, – говорит Кристоф, – не моя ученица. А до экзамена тебе сначала дожить надо, так что пока можешь не собирать чемоданы, так уж и быть.

Он отворачивается и спрыгивает во внутренний двор.

Макс остаётся в зале один. Ему кажется, что в голове тоже дует ветер – свистит и подвывает единственному оставшемуся вопросу: "А чё она тогда со мной возится?!"

****

В тоннеле оказывается не так темно, как Теодора опасалась: кое-где с потолка свисают голые лампочки, целые и тусклые. Света они дают ровно столько, чтобы можно было не врезаться в стену и выбрать направление. Из-за этого Теодора думает, что лампочки должны быть наколдованные – при нормальных она зрением жнеца видела бы всё... Нормально.

Но сейчас Теодора снова спотыкается о какой-то стык и не падает только потому, что вовремя опёрлась на косу.

Глава 4.5

Если Эми не ошиблась, считая повороты, сейчас они должны идти под рекой. Не пересекать реку, а идти под ней, всё дальше от центра города; хотя расстояние тут не определить никак.

Они обе молчат, и Эми не может спросить, слышит ли Тео то же, что и она: тихое чавканье где-то впереди.

Ступенька появляется так неожиданно, что Эми чуть не спотыкается. Теодора резко сжимает её руку, требуя объяснить остановку.

– Ступенька, – тихо-тихо шепчет ей Эми и помогает на неё подняться. Она напряжённо прислушивается, но звук впереди не меняется – это хорошо; их пока не заметили.

Дальше ступеньки появляются через каждые несколько метров. Сам пол тоже, как кажется Эми, меняется – теперь идти приходится в горку, и угол наклона медленно увеличивается. А ещё так же медленно сужаются стены.

Когда Эми начинает прикидывать, не предложить ли Тео повернуть обратно и поискать другой выход, пол вдруг резко переходит в стену. Где-то в метре над головой Эми видит прямоугольный проход. Вдвоём туда не залезть.

И доносящиеся оттуда звуки стали заметно громче.

– Дальше стена, – шепчет Эми. – Проход наверху. Давай я сейчас залезу и втяну тебя следом?

Она слышит прерывистый вдох; Теодора сжимает её руку так сильно, что пальцам больно. И отпускает.

Эми тут же прыгает, цепляется за край прохода и очень старается не издавать громких звуков. Забираться из-за этого тяжелее. Наверху она даёт себе пару секунд перевести дух, ложится на пол, свешивается в коридор и ловит Теодору за уже протянутую руку.

Оказавшись рядом, Теодора так же вытягивается на полу. Эми только теперь начинает рассматривать коридор; вроде бы здесь видно лучше?..

– Вау! Наконец-то ви...

Эми тут же зажимает Теодоре рот; та тоже спохватывается и резко садится. Но чавканье уже прекратилось. Вместо него слышны какие-то непонятные шорохи и клацанье.

Теодора перехватила косу одной рукой, а вторую держит перед собой – пальцы едва заметно мерцают каким-то заклинанием. Эми запоздало замечает, что выпустила когти. Они переглядываются и ждут.

Шорохи не приближаются. А дорога здесь в любом случае одна.

Эми поднимается на ноги первой.

Наверное, мы вышли в какой-то технический тоннель, думает она, замечая на стенах толстые связки кабелей. До этого были демонические тоннели, а теперь мы в обычных человеческих коммуникациях... Поэтому видно лучше.

След мужчины, которого они преследуют, ведёт вперёд – к широкому тоннелю с кучей разветвлений и дальше, через один из проёмов.

Источник звуков оказывается ровно перед этим проёмом. Их... Много.

Они сгрудились кучей над чем-то вытянутым – Эми не может разглядеть предмет, его закрывают шевелящиеся тела. Они толкают друг друга и, кажется, кусают; когда кто-то промахивается, звучит громкое клацанье. Некоторые из них лежат и дёргаются на полу тоннеля, среди мусора и костей; другие стоят и начинают поворачиваться...

Я даже не понимаю разницу, с замешательством думает Эми, кто из них тени, а кто...

Теодора отодвигает её локтем, шагает вперёд и бросает в эту тёмную кучу что-то невидимое.

Её рука по локоть светится красным – не сильно, но после часов в полной темноте это выглядит как пожар; глазам почти больно. Эми щурится, смаргивает выступившие слёзы, и это спасает её от вспышки настоящего огня.

Взрыв оглушительный. На секунду Эми ничего не видит, не слышит и не может вдохнуть; ей кажется, что лицо тоже сгорело от удара горячим воздухом. Тоже...

А если они не горят?!

Давясь жаром и загораживая голову руками, Эми открывает глаза. Нет, они горят, и горят ярко – только чёрные фигурки корчатся в середине. Весь тоннель теперь кажется красным, и прямая ровная Теодора в своём красном плаще тоже как огонь. Откуда-то слева в её сторону с пола бросается новая тень.

Эми наступает на неё с размаху и прежде, чем она развернётся укусить, втыкает в чёрный затылок все когти обеих рук. Эта тень явно попроще тех у резиденции – она не жжётся, и когтей Эми ей хватает.

– Что это? – интересуется Теодора, рассматривая оставшуюся чёрную слякоть.

– Это... Тео, сзади!

Теодора отшатывается, и рванувшая на неё Эми режет открывшееся существо. Это уже не тень; его голова мягко поддаётся, как фрукт, и разваливается ошмётками Эми на руки.

– А это...

– Бежим, сейчас ещё наползут!

Они огибают красный костёр перед нужным проходом и бегут, уже не пытаясь быть тихими. Если кто-то и выполз на шум – наверное, все уткнулись в огонь.

Коридор петляет и гнётся, пересекает какие-то ручьи и подгнившие трубы. Когда Эми уже начинает задыхаться от этого бега с препятствиями, Теодора хватает её за толстовку:

– По...до...жди...

Пока Теодора сидит у стены, пытаясь отдышаться, Эми оглядывается и проверяет, не потеряла ли телефон. Во сколько они зашли в отель? Часов семь-восемь? Сейчас уже почти полночь. Сколько отсюда до дома добираться?..

– К-кто… Кто это был?.. – спрашивает Теодора, пытаясь отдышаться.

– Тени и демоны… Молодые.

– Чего?! Погоди, демоны… Как ты?!

– Не как я, – резко отвечает Эми. – Эти… Только переродившиеся. Ещё не соображают.

Ей неприятно думать, что и сама она раньше был вот такой. Ну… По крайней мере по трупы по канализациям она не ела. Спасибо Агги…

– Как скажешь, – покладисто отвечает Теодора и со второй попытки поднимается на ноги. – Куда нам теперь?

Эми вытягивает руку:

– Наверх.

– Да ладно! Быть того не может! Я думала, мы сдохнем в этих сраных катакомбах! – радуется Теодора и первой бежит по узенькой лесенке, откуда только силы взялись... Эми в последний раз оглядывается и идёт за ней.

Кажется, это подвал или котельная; дверь заперта, и Теодора просто срезает замок косой. Они вываливаются наружу и какое-то время просто молча смотрят по сторонам. Вокруг нормальная, обычная, светлая штормовая ночь. Холодный мокрый ветер качает деревья, светятся фонари и окна домов, проезжают машины, смеётся шумная компания где-то во дворах, гавкают собаки; надо всем этим несутся тяжёлые тучи. Красота какая, думает Эми.

Глава 5.1

Его каждый раз заново бесят маленькие неточности в изображениях. Можно было бы привыкнуть уже, или, по крайней мере, перестать всматриваться – но Кристоф всё равно всегда, оказываясь в Башне, останавливается в зале собраний и проверяет каждую фреску. Как будто бы какая-то из них могла измениться с предыдущего визита. Или как будто бы он мог забыть какую-нибудь деталь. На фреске с войной у всех ангелов крылья перья стали округлыми и обзавелись золотой каёмкой: ещё бы кружева нацепили, думает Кристоф, как такими воевать? На соседнем изображении демон, протягивающий руку ангелу для заключения перемирия, ухмыляется, а ангел хмурится; на старой фреске оба были просто усталые. У Смерти, дающей косу первому (предположительно) жнецу, зачем-то добавились чёрные крылья как у Агги. У строящейся Башни колдует всего трое жнецов... Ладно, это похоже на правду, но всё же… Кристоф поворачивается к единственной фреске, которая ничем его не задевает: белый город с двух сторон накрывают зелёные волны. Город прорисован детально, со всеми башенками и арками, с дугами мостов над каналами, с золотыми статуями; взмывающая над ним вода ярко-голубая и искрится пеной. Всё это не имеет никакого отношения к реальности, поэтому Кристоф может спокойно рассматривать домики и окошки, пока ждёт конца чужой лекции. В зале сейчас пусто – все или заканчивают лекции с тренировками, или уже ужинают; только мозаика на полу поблескивает. К этой пустоте тоже можно было бы уже и привыкнуть. Как только по лестнице начнут подниматься ученики – можно будет решить все дела и не появляться тут ещё, например, годик, думает Кристоф. Ладно, с учётом Макса – хотя бы до весны. С учебных этажей кто-то поднимается: не ученик. Вот чёрт, думает Кристоф, видя входящего и понимая, что спрятаться на лестнице уже не успеет: это будет слишком очевидный и позорный побег. Чёрт, надо было всё-таки вломиться на лекцию и порешать всё с Хорусом прямо так. Ничего, никто бы не умер. А теперь вот придётся... Разговаривать. Чёрт.

– Кристоф, поверить не могу! – ну хоть руку пожимать Джонас больше не лезет. – Ты прямо зачастил!

На свою голову, уныло думает Кристоф. Что ты ко мне приебался-то, неужели тебе вместе с должностью секретаря Совета не выдали инструкцию в один-единственный пункт – "Не трогать Кристофа Шифса"?

– По какому поводу нам такое счастье? – после паузы продолжает Джонас. – А то у меня от вида тебя в Башне, честно говоря, ощущение надвигающегося конца света...

– Джонас, давай конкретнее, – морщится Кристоф, – что тебе надо?

– По поводу Чжыма...

– Я помню, скоро разберусь, – перебивает Кристоф с чистой совестью. Ночью Агги отписался, что вылетает, так что вопрос и правда уже считай решён.

Ещё Агги после кучи непонятных смайликов дописал загадочное "кстати, наши МаЛыШи ПОДРУЖИЛИСЬ! ^о^ РАЗВЕ НЕ ПРЕЛЕСТЬ!!!". Эту часть сообщения Кристоф отложил на потом. Надо решать вопросы по мере срочности...

– Здорово! Отлично, Кристоф, спасибо! Это такое облегчение! И ещё одно – ты придёшь на Совет в этом месяце?

Какой тупой вопрос. Кристоф только молча поднимает бровь.

– Серьёзно, Кристоф, это очень важно, – Джонас достаёт телефон, – я хочу именно с тобой обсудить...

За его спиной из арки выходят первые ученики. Кристоф тут же огибает Джонаса с его телефоном и идёт к лестнице так быстро, как только может, не переходя на бег. Начинающие жнецы расступаются перед ним, прижимаясь к стенам: какой-то бессмысленный жест почтения, места на лестнице и так хватает.

То, что Джонас идёт следом, Кристоф понимает только когда заходит в коридор между лекционными залами. Он чуть не вздрагивает, когда над ухом раздаётся:

– О, значит, ты по поводу ученика пришёл? Между прочим, у нас как раз висит несколько вопросов о порядке обучения...

– Джонас, – перебивает Кристоф, – если там что-то правда важное, можно просто прислать сообщение с тезисами.

– Но голосование...

– Я пришлю в ответ плюсик или минусик.

– Кристоф, обсуждение и дискуссия...

Ну наконец-то нужная аудитория. Кристоф, не дожидаясь конца фразы Джонаса, заходит в неё и хлопает дверью сильнее, чем планировал. Хорус поднимает голову от распечатки и изумлённо открывает рот.

– Извини, – морщится Кристоф, – случайно. Привет. Я по поводу зачёта...

Когда он минут через двадцать выходит в коридор, Джонас ждёт его напротив двери. Кристоф думает, не попробовать ли вернуться в аудиторию и выйти через окно. Но в Башне такой фокус не прокатит... Сколько ещё раз тебя надо послать, чтобы ты отстал со своим сраным Советом? Нахуя я тебе там вообще нужен, с чего ты взял, что я что-то дельное скажу? Или просто старичков хочется натащить для солидности? Так ничего солидного из меня тоже не получится, не дождёшься...

Джонас, конечно, этот мысленный бубнёж не слышит и снова идёт рядом. Вокруг очень тихо – в большинстве аудиторий лекции закончились; слышно только их шаги по ковру. Света из единственного огромного окна в конце коридора уже маловато, вот-вот включатся лампы и в коридоре снова ненадолго станет людно и шумно... Насколько это возможно в нынешней Башне, думает Кристоф.

– Знаешь, Кристоф, вам обоим с учеником... Было бы лучше, если бы вы оба проводили здесь больше времени. Твой Макс...

Кристоф останавливается. Ну, что там мой Макс, давай, рассказывай.

– ...недавно чуть не кинулся на других учеников в библиотеке с косой, – заканчивает Джонас. – С косой!

Надо же, думает Кристоф, а мне он ничего об этом не рассказывал... Это ж как его надо было довести, а?

– Никто, конечно, не пострадал, но сам факт... Тебе не кажется, что это уже чересчур? Я уверен, если бы он нормально со всеми занимался...

– А другие ученики, конечно, сидели тихо-мирно и никого не трогали.

– Мы же сейчас не про них говорим, а про Макса!

– Макс не берётся за оружие просто так. Ты что-то говорил про обсуждения и предложения – предлагаю, добавьте младшим ученикам боевые тренировки, чтобы некогда было дурью маяться. И чтобы проблемы свои решали сами, а не бегали к старшим плакаться, что страшный Макс при них за косу подержался.

Глава 5.2

Зажглись фонари, и на улице наконец-то посветлело; машин с яркими фарами тоже стало больше – час-пик, кажется? Жёлтые фонари и жёлтые фары, жёлтые листья падают через ограду парка прямо на шляпу, в жёлтом доме через дорогу не горят окна. И среди всей этой жёлтой красоты Теодора сидит на ограде и бесится, что все, блин, опаздывают. Какого хрена?! Ей что, больше всех надо?! Нет, ну да, ей действительно надо больше всех... Только ей и надо, честно говоря, остальные просто идут за компанию... Но раз уж согласились сходить, могли бы прийти вовремя!

Теодора открывает пачку и смотрит на оставшиеся сигареты. Наверное, надо притормозить. Им ещё у дома Тантала, хах, наверняка ждать, нужно приберечь...

– Понимаешь, – говорит она в воздух, – я же реально близко. Я так близко! Я просто не могу уже дальше терпеть, мне хочется всё из него вытрясти поскорее...

"А если он ничего не знает?"

Тео стискивает пачку в кулаке.

– Он знает. Он должен знать.

"А если нет?"

– Он должен, – повторяет Теодора, будто её упрямство может как-то повлиять на реальность. – Я... Совсем скоро во всём разберусь.

А если нет?

Тео мотает головой.

"Ты же знаешь, что можешь бросить в любой момент?"

– Я не для этого столько лет землю носом рою!..

– Привет?..

От резкого поворота с Теодоры слетает-таки шляпа – руки заняты, так что её ловит Макс. Он сегодня без рабочего плаща, в обычной чёрной куртке, только коса из-за спины торчит. Рюкзак в руке несёт...

– Я не помешал?.. – неуверенно спрашивает Макс. Ну да, а как это должно было со стороны выглядеть...

– Не помешал. Это так... Мысли вслух. Вообще-то я очень рада тебя видеть, – искренне говорит Тео.

У Макса лицо как-то светлеет сразу, и он улыбается, когда надевает шляпу Теодоре на макушку. И самой Тео действительно становится легче – даже не хочется ругаться про опоздания.

– Ты с вещами сегодня? – спрашивает она. Макс кивает.

– У меня зачёт в конце октября. Надо успеть к нему выучить, – Макс тряхнул рюкзаком, – вот это всё...

– Ого! Разве курс не на три месяца рассчитан?

– Наверное... Но я попросил Кристофа, чтобы не ходить на лекции и сразу сдавать, так что пойду на тот зачёт, который ближе.

Теодора убирает в карман остатки сигарет и лезет в максов рюкзак. О, всё-таки взял словообразование! Деепричастия перенесли в зачёт на первую лицензию? Нифига себе...

– Дааа, – говорит Тео вслух, – надо будет как-то быстрее отрабатывать практику, с таким объёмом. Типа... Пять заклинаний в день? Сколько там на зачёт надо...

– Сегодня узнаю, Кристоф собирался как раз к лектору... – Макс ёжится. – Надо будет успеть домой раньше него, а то я там... Немного срача оставил...

Теодора фыркает.

– Вот как только... О, ну наконец-то!

Из жёлтого дома выскакивает Эми и бежит к ним, проскакивая между медленно едущими в пробке машинами.

– Простите! Проспала...

– Проспалааа-а? – возмущённо переспрашивает Тео. – Что ты там такого ночью делала? Я тебя рано домой провожала!

– А что... – начинает ещё не посвящённый в историю вчерашних похождений Макс, но Эми виновато отвечает одновременно с ним.

– Ночью Агги в командировку улетал, в четыре утра... Кстати, Макс, ближайшие несколько дней в гости не получится, дом на защите.

Теодора тут же подносит к глазам руку со сложенными кружком пальцами и шепчет заклинание – как выглядит демоническая магия? А никак. Со стороны, во всяком случае, не увидеть. Может, изнутри...

– Я и не смогу ближайшие дни, – говорит тем временем Макс, – у меня учёба...

– А как ты ходишь? – спрашивает Тео, дождавшись паузы. – Если там защита?

– Ну я-то там живу, – пожимает плечами Эми, – меня дом считает за свою. Просто у меня не хватает сил, чтобы это распространялось на кого-то ещё, кто пришёл бы со мной, поэтому вот... Надо будет ждать Агги.

– Это сколько?

– Дня три-четыре, – говорит Эми немного грустно. Тут же спрашивает: – Так мы идём за тем мужиком?

– Идём, – спохватывается Теодора и обещает себе попозже напроситься в гости, чтобы пощупать магию дома изнутри.

Они огибают угол ограды парка – раз, два, три – и выходят во вчерашний двор. Фонари горят над детской площадкой, а остальное пространство освещают только окна домов. Эми тут же отпускает локоть Тео и идёт вперёд, шурша почерневшей сухой травой. От входа котельной с шипением срывается серый кот.

– Ну как? – с надеждой спрашивает Тео. Эми качает головой и ворошит траву ногой.

– Остыло всё...

– Ну, значит, сидим, – заключает Теодора, достаёт сигареты и только тут вспоминает, что сама же их передавила. Макс молча протягивает ей свои. О, такой же крепости, удобно...

– Я ещё поищу, – без особой уверенности говорит Эми. – Мне тоже, по идее, надо тренироваться...

Пока она бродит по двору туда-сюда, принюхиваясь к чему-то невидимому и распугивая котов, Теодора пересказывает Максу вчерашние события. Тот слушает внимательно, а на эпизоде с кучей трупожоров едва ли не в голос стонет – его вечер, думает Тео, явно был поскучнее. Зато вот кто явно помчится за второй лицензией, теряя тапки. Всякие драки Максу больше подходят, чем мирное хождение за умирающими...

Как раз в этот момент телефон пиликает о новой цели; Теодора, не глядя, смахивает его и отключает звук.

– ...очень тебя не хватало, короче. А как твоя тренировка?

– Нормально, – когда Макс так наклоняет голову, глаз под чёлкой совсем не видно. – Хотя я не всё понял...

В паре метров от них Эми на тропинке заступает дорогу какому-то мужику:

– Извините, сигаретки не будет?

– Ща, – мужик копается по карманам, протягивает ей пачку и спешит дальше к дому. Эми смотрит, как закрывается дверь подъезда, потом возвращается к ним и протягивает сигарету Тео:

– Нашла. Что дальше?

– Дальше выкинь эту гадость, – Тео брезгливо втаптывает её добычу в землю, – тебя что, не учили не брать ничего у подозрительных дядек... Это была какая-то магия тоже? Выцепила новый след?

Глава 5.3

После квартиры прокуренный воздух подъезда кажется свежим и едва ли не сладким; Максу очень хочется закурить.

И умыться.

Хотя он-то что, просто рядом постоял. Это Теодора с вот этим вот общалась...

Они спускаются на пролёт ниже, и тут Макс замечает, что Эми отстала. Теодора не заметила – она бы и мимо ступеньки промахнулась, если бы Макс не придержал её за локоть.

– Спасибо... Что?..

Эми окончательно останавливается и оглядывается в сторону квартиры.

– Наверное... Наверное, всё-таки...

Она не договаривает, закусив губу, и Макс не сразу понимает, о чём речь. А вот Теодора поняла и даже повеселела:

– О, всё-таки съешь его?

Эми кивает с очень несчастным видом.

– Ну и правильно, хоть раз в жизни от этого мудака какая-то польза будет, – говорит Тео. – С тобой сходить?

Эми мотает головой.

Что, вот прямо так, думает Макс... Вот так просто? Мы вот так просто поделим чью-то жизнь на лестничном пролёте у мусоропровода?

Сделав пару шагов вверх, Эми возвращается и стягивает с себя толстовку:

– Можно...

– Ага, давай, – тут же забирает её Тео и усаживается на подоконник, сдвинув банку-пепельницу. – Приятного аппетита!

Эми молча кивает и уходит, совсем белая в темноте подъезда. Наверху негромко открывается и захлопывается дверь. Поворачивается замок.

Что, думает Макс, вот так вот просто?

– Садись, Макс, ты чего, – зовёт его Теодора и хлопает рядом с собой по подоконнику. Кажется, её веселье прошло, и вернулась та же усталая отрешённость. Макс садится.

– Слушай...

– Мм?

– Думаешь... Думаешь, это правда нормально? – непонятно, как тут подобрать слова. Макс сидит с открытым ртом и не знает, как ещё спросить.

– Ну надо же Эми что-то есть, – спокойно отвечает Теодора.

Надо, соглашается про себя Макс и хмурится. Надо...

– Кроме того, – Теодора снимает шляпу и вертит её в руке, – ты же слышал... Вот этот урод годами скармливал людей демонам и жил себе припеваючи. Это прямо-таки карма...

Кажется, она собирается положить голову Максу на плечо. Все вопросы о правильности тут же сдувает, и Макс замирает, чтобы не спугнуть...

Крик такой душераздирающий, что они оба подпрыгивают; чья-то коса высекает искры о кирпичную стену. Ор длится и длится, захлёбывается на секунду, и тут же кто-то снова отчаянно, истошно кричит. Слышно несколько тяжёлых ударов, что-то звенит. Ещё один нечленораздельный вопль.

У Макса, кажется, волосы дыбом встали. Он привык... Он думал, что привык к разным смертям за время ученичества, но это всё были смерти тихие...

Такого ужаса и боли он прежде не слышал.

Теодора точно так же замерла рядом. Они молча переглядываются и, кажется, оба боятся пошевелиться.

Да сколько же можно орать, оторопело думает Макс.

Вдруг среди воплей он различает открывающийся наверху замок. Теодора рядом тоже вздрагивает. Если вопли... Он же ещё не умер?.. Тогда кто...

Звучат шаркающие шаги и несколько слабых постукиваний по стальной двери.

– Эй! Прекращай орать! А ну прекращай! Люди вокруг живут, сколько можно, пьяница, урод проклятый!

В квартире снова что-то бьётся.

– Заткнись, кому говорю, ментов вызову! Понял?! Ментов!

После ещё пары ударов по лестнице медленно спускается очень злая старушка, потряхивая тряпичной сумкой. Макс с Теодорой молча вжимаются в подоконник, чтобы её пропустить.

– Алкаш сраный, никакого покоя, – бормочет старушка, скрываясь из виду за углом. – Режут его там, что ли...

Дверь подъезда захлопывается за ней оглушительно. У меня сейчас сердце выпрыгнет, думает Макс и чувствует, как Теодора рядом трясётся от смеха.

– Аааа... Режут... Бабуля, ты бы знала... Ой, не могу! – она всё-таки утыкается Максу в плечо, и Макс понимает, что сам точно так же вздрагивает от нервного хохота.

Вопль наверху прерывается еле слышными слуху жнеца хрипом и бульканьем. И становится действительно тихо.

Теодора выпрямляется, трёт лицо:

– Ну наконец-то! И правда невозможно же...

Они ждут минуту, пять, десять, но Эми не возвращается. Наверное, думает Макс, доедает... Она его целиком прямо?.. Или как?..

Теодора снова уходит в свои мысли; шляпа лежит на коленях, рука сжимает телефон в кармане. Макс даже удивляется про себя, насколько заметна разница – когда они молчат вместе и когда она молчит о чём-то отдельном.

Но сейчас, наверное, не надо её отвлекать... Наверное, это был важный разговор, там, в квартире... Наверное, Теодора не захочет объяснять.

Макс решает почитать пока и осторожно, стараясь поменьше шевелиться, лезет в рюкзак.

Тут же, конечно, чуть не роняет прихваченную локтем косу, а хватая её – переворачивает всё содержимое рюкзака на пол.

Это всё нервы, думает Макс, садясь на корточки у подоконника. Надо как-то начать успокаиваться. Наставник вон всегда говорит, что надо медитировать, значит, надо помедитировать...

– А это что?..

Макс смотрит, что "это", и думает, что нет, вот сейчас сердце выскочит: Теодора, тоже присев рядом, выцепила из россыпи вещей тетрадку с конспектами. Которая была тетрадкой с конспектами, но стала тетрадкой с рисунками и ещё не успела обрасти учёбой достаточно, чтобы это скрыть.

Теодора смотрит в эту тетрадку молча, близко-близко поднеся к лицу. Потом садится на подоконник и перелистывает страницу.

– Это... Это всё ты нарисовал?

Максу хочется извиниться за все рисунки разом. Но Теодора водит по страницам пальцами, а потом снова переворачивает...

– ...это же я?..

Ой как ушам горячо.

– Макс, ты... Это потрясающе, – изумлённо говорит Тео, не отрываясь от тетрадки. – Потрясающе... А себя ты не рисовал?

– Зачем?..

– Чтобы было...

Пролистав до конца рисунков, Теодора возвращается на пару страниц назад и что-то там рассматривает с грустной улыбкой.

– Знаешь, – говорит она, – наверное, единственное, чего не хватает из человеческой жизни... Это фотографий... Видео там, звуков... Ничего не остаётся, понимаешь? Никаких...

Глава 5.4

Свет в окнах загорается ровно тогда, когда они подходят к калитке. И только сейчас Макс вспоминает, почему хотел вернуться пораньше.

– Чёеееерт...

– Всё в порядке?.. – спрашивает Эми. Макс мотает головой и тяжело вздыхает, потом оглядывает улицу. Пусто... Одни заборы, даже сесть некуда...

– Можешь тут подождать, пожалуйста? – голос как-то сам собой опускается до шёпота.

– Хорошо... – Эми переводит встревоженный взгляд с Макса на калитку. – Я могу уйти, если что, всё нормально...

– Нет, просто... Всё хорошо, просто подожди тут, пожалуйста? Я сейчас... – говорит Макс как можно уверенней, пытаясь убедить в первую очередь себя. Всё же будет нормально? Всё будет нормально. Может, наставник ещё не видел кухню...

Эми отходит на противоположную сторону улицы и садится на землю у забора. Видимо, решила, что джинсам терять уже нечего – тёмные пятна тоже успели всохнуть в ткань.

Макс, собравшись с духом, открывает калитку. Тихо-тихо проскальзывает в прихожую. Всё ещё на что-то надеется, пока снимает куртку и разувается. Сейчас он быстренько вынесет Эми тетрадки и сразу за уборку, так что наставник не успеет рассердиться...

– Макс, ну какого хуя?

Успел.

Кажется, Кристоф прошёл на кухню, даже не разуваясь, и всё это время смотрел на горы посуды и исписанных листов. Ну для зачёта же, думает Макс, пытаясь сформулировать оправдание. Конструкции большие, не помещалось больше нигде, не на полу же... А прибрать он просто не успел, потому что... Ну... Ну еда же зато теперь есть в холодильнике! А помыть всё недолго...

Наставник даже не смотрит на самого Макса, только раздражённо трёт лицо – почему-то от этого все оправдания рассыпаются ещё быстрее.

– Я сейчас всё уберу, – бормочет Макс, ногой отпихивая кроссовки к стене. Наставник кивает.

– Уберёшь. А потом будем говорить про твой зачёт.

– А... Сейчас, мне надо...

– Тебе надо раскопать мне в этом сраче кофеварку.

Макс молча кивает и кидается сразу на кухню. Если влить в наставника кофе, он и правда станет подобрее. Чёрт, вода в баке кончилась, а новую не зальёшь, пока раковина заставлена...

Пока он прикидывает, куда что переставить, чтобы до всего дотянуться, Кристоф за его спиной проверяет вибрирующий телефон. Оценивает скорость уборки, вздыхает и снова выходит из дома, тихо прикрыв дверь.

****

Эми не сразу понимает, что на неё кто-то смотрит.

Она, кажется, задрёмывает прямо у забора. Ветер холодный, но под капюшон не забирается; фонари над улицей ласково мигают жёлтым через качающуюся листву. Тихая какая улица... И за всё это время ни одной машины не проехало. Эми думает, бывала ли она раньше в этом районе. Наверное, нет, зачем ей частный сектор...

В этот момент она чувствует чужой взгляд и вздрагивает, стряхивая сонливость. Наесться не наелась, но рефлексы всё равно немножко острее, чем обычно...

У калитки дома Макса стоит фигура в чёрном плаще с косой. Эми не видит лица под капюшоном, но уверена, что смотрят на неё.

Вроде бы она давно привыкла к форме Макса, но сейчас почему-то нервничает.

Жнец у калитки не двигается. Эми тоже. Ну, давай, топай уже, иди мимо, я сижу тут тихонько и никого не трогаю... "Меня нет", думает Эми, "меня здесь нет, ты меня не видишь"... Жнец и правда отмирает – ровными шагами направляется прямо к ней.

Ой-ой-ой, думает Эми, поднимаясь на ноги. Так, ладно... Ладно... Это же, наверное, наставник Макса, так? Вряд ли он будет меня прямо тут убивать... Ну не у дома же...

Теперь, когда жнец подошёл совсем близко, Эми может его разглядеть.

По рассказам Макса и тому испуганно-почтительному отношению, с которым тот вспоминал наставника, Эми представляла кого-то огромного, сурового, может, в шрамах с ног до головы и как минимум с парой-тройкой запасных кос. Кого-то из тех же компьютерных игрушек. Но этот наставник ниже самого Макса; и коса у него на вид меньше и легче, будто бы очень старая, вся в царапинах и сколах.

Он не выглядит таким уж суровым, только очень усталым. Но Эми чем дальше, тем больше не по себе.

– Ну и? – спрашивает жнец.

"Мой наставник не любит демонов", вспоминает Эми. А ещё вспоминает о пятнах крови на джинсах. Ой-ой-ой.

– И-извините, я сейчас уйду.

Максов наставник, кажется, собирается что-то сказать, но вдруг наклоняет голову на бок и щурится – на секунду даже кажется, что сейчас капюшон с Эми стащит, чтобы получше разглядеть. Потом он тяжело вздыхает и сжимает переносицу.

– Подружились, значит... Понятно. Чёрт, ну что за день... Ладно, пошли.

Эми только ойкает, когда жнец хватает её за плечо и тащит с собой к углу ближайшего забора; это случается так быстро, что она не успевает вырваться.

– К-куда... Стой! Где...

Раз-два-три.

За третьим углом они оказываются на пустой платформе электрички где-то в пригороде. Эми сто лет, кажется, не была где-то на природе и в первую секунду так оглушена навалившейся тишиной, что даже забывает о железной хватке на плече. Вдалеке стучит по рельсам набирающая скорость электричка, где-то далеко за деревьями шумит шоссе, мягко шелестит листва. Голоса людей тоже слышны, но тихо-тихо, за звуками леса. И пахнет сырой землёй и листвой – почти как в парке у дома, только без бензина...

Пока Эми озирается, открыв рот, жнец тоже к чему-то прислушивается и направляется к спуску с платформы, в сторону единственного горящего фонаря. Сразу от ступенек начинается дорожка через деревья; где-то впереди по ней шуршат чьи-то шаги.

Эми жнец всё так же тащит с собой.

Дорожка виляет, и за поворотом становится видна поздняя пассажирка: девушка в огромной куртке торопливо топает по размокшей земле, напряжённо глядя вперёд. Это она нас не слышит, удивляется Эми, или специально делает вид, что не слышит?.. Хотя жнеца она слышать и не должна, так?.. Только меня...

Наставник Макса ускоряется и на ходу что-то колдует – Эми уже различает такие вещи, хотя не понимает, что именно случилось; только будто бы тише стало. Шаги, их и девушки, отдаются теперь негромким эхом.

Глава 5.5

Демонёныш так резко перестаёт вырываться и кидается в противоположную сторону, что от неожиданности Кристоф её выпускает. Девушка на дорожке кричит; чёрт, морщится Кристоф, как же некрасиво получилось...

Такие молодые люди в принципе редко становятся целями жнецов. Надо же было вот именно сегодня... Поганый день, от начала и до конца.

Ладно, что уж теперь. Пусть эта сцена будет хотя бы не зря.

Кристоф подходит поближе и присаживается на корточки в паре шагов, чтобы не попасть в растекающуюся лужу крови. Он держит косу так, чтобы успеть в случае чего ударить – древком, конечно, а то Агги потом уши оторвёт...

Но Эми больше не обращает на него внимания: она отгрызает у девушки покалеченную ногу. Колено никак не помещается в пасть целиком, только брызги летят во все стороны. Эми поднимает голову и мотает ей из стороны в сторону, отряхиваясь; потом низко, вибрирующе рычит и одним ударом когтистой лапы отрывает ногу от туловища, чтобы тут же в неё вгрызться.

Кристоф наклоняется, пытаясь заглянуть ей в пасть. Ага, вот он, второй ряд зубов... Интересно, они у неё в человеческой форме до конца втягиваются или частично? У гулей обычно уходят целиком, но ты же явно не гуль, да? у гулей не бывает таких ровных клыков... И они были бы тупыми, а у тебя-то зубки острые, все два ряда... Как ты с ними так звонко хрустишь костями-то, ничего не застревает?

Девушка перестала кричать и теперь только поскуливает, вяло шевеля руками. Эми на секунду зависает над ней, примериваясь, и вгрызается прямо в живот; куртка ей явно не мешает. Голос девушки тут же заглушают влажное чавканье и рычанье.

Кристоф заставляет себя отвлечься от зубов и осторожно трогает тело девушки лезвием косы. На это Эми никак не реагирует. От попытки ткнуть её саму отмахивается; Кристоф смаргивает попавшую на лицо кровь.

Так отпиралась, а теперь не оттащить. Это насколько же ты голодная?

Или дело не в голоде?

Он пробует несколько заклинаний подряд и только с последним видит какие-то обрывки слов – действительно, проклятье; слова кружатся над Эми, как опавшие листочки, чёрные и сморщенные. Не разобрать. Кристоф пытается подцепить какое-нибудь рукой, но слово рассыпается в пальцах. Человеческое...

Разве могут человеческие проклятья вызвать сразу столько проблем?

Рычание напоминает Кристофу, что он тут ещё и по работе.

Девушка уже почти умерла: дыхание еле-еле идёт, и сама душа в грудной клетке конвульсивно сжимается ему не в такт. Кристоф выжидает, пока Эми уберёт руку из-под рёбер, и рассекает сияющий рой косой. Пушинки тут же вырываются из тела, будто давно этого ждали, и разлетаются среди деревьев. Эми поднимает за ними голову – на секунду Кристофу кажется, что она их тоже увидела. Нет, показалось. Тёмный мутный взгляд скользит по деревьям, по лицу самого Кристофа; демон фыркает и отворачивается, снова пытаясь выцарапать что-то под рёбрами.

Кристоф думает, что теперь придётся ждать, пока она доест остатки, но Эми успокаивается секунд через тридцать. Просто прекращает есть и замирает над телом – не рычит, не убирает когти; клыки тоже не уходят, думает Кристоф, заглядывая ей в лицо. Не наелась? А, ну да, конечно.

Зато глаза уже снова человеческие.

– Ты будешь доедать? – интересуется Кристоф. Эми молчит. Кажется, не будет.

То есть плоть как таковая тебе не очень интересна. Получается... Получается, ешь ты у нас всё-таки души. Поэтому и на кровь кидаешься, но не наедаешься, она ж для вас как бульончик... А как душа ушла, так и мозги на место встают.

Ну вроде бы встают, с сомнением думает Кристоф.

За деревьями свистит прибывающая электричка. Надо бы прибрать, думает Кристоф и тянет Эми, чтобы та встала на ноги.

От заклинания остатки тела моментально взбухают и расползаются бурой вонючей жижей, почти перекрывающей кровь. Нормально. Сейчас ещё какой-нибудь дождик ночью накапает...

– ...сойдёт, – думает вслух Кристоф и подталкивает Эми обратно к железной дороге и ближайшим углам. Что ж ты такая медленная стала, ты точно уже соображаешь? Или кинешься сейчас на следующих пассажиров?

Эми не кидается. Она вообще ни на что не реагирует, просто молча идёт туда, куда её тянут. Раньше бы ты такая послушная была.

Кристоф углами ведёт её к дому Агги и оставляет сидеть на крылечке – дальше уже сама как-нибудь зайдёшь. Нет, серьёзно, как ты охотишься-то, если потом вот так вырубаешься?

Надо бы ещё раз посмотреть. Но уже не сейчас, сейчас второй цели у Кристофа под рукой нет. А проклятие... Почему-то Кристоф уверен, что дело не в голоде. Что проблема какая-то другая.

Нужно ещё раз посмотреть, как она ест...

У Кристофа неприятное ощущение, что во всей сегодняшней сцене он упустил что-то очень важное и очень очевидное.

Эта мысль так беспокоит, что он забывает как-то обозначить Эми свой уход.

****

Только откопав и заправив кофемашину, Макс осторожно выглядывает в гостиную и обнаруживает, что наставник ушёл. Бывает; сорвался доделать какую-то вечернюю работу по-быстрому. Выходит, можно было с уборкой не торопиться?

Макс торопливо сгребает в комнате свои конспекты – те, что с меньшим количеством рисунков – и бежит с ними на улицу, чтобы отпустить заждавшуюся Эми домой.

Но оказывается, что Эми тоже ушла.

Вот это уже озадачивает: обычно, обещая подождать, Эми всегда оставалась ждать и не пропадала без предупреждения. Макс прошёл вдоль забора, заглянув в обе стороны улицы; вернулся домой за телефоном.

Ну, подумаешь. Замёрзла и пошла домой. Она же и не должна Максу отчитываться, правильно?

Просто обычно Эми быстро отвечает на сообщения. Кроме вот того раза, когда пропала на неделю. Это Тео может выпасть в середине переписки и внезапно продолжить отвечать глубоко ночью, как ни в чём не бывало. А Эми...

А Эми вот не отвечает. Опять.

Отложив несчастные конспекты, Макс возвращается к уборке кухни – и проверяет телефон каждые пять минут. Закончив с посудой, он по инерции продолжает убираться, чтобы куда-то деть растущую тревогу.

Глава 6.1

В Чжыме Агги провёл не три и не четыре дня, а неделю. И ещё неделя прошла с его возвращения, а Кристоф всё ещё откладывает встречу. Сказать ему решительно нечего.

Он ещё раз нормально расспросил Макса о его подруге; оказалось, Макс знает немного. По его словам, Эми не любит есть и охотится раз в несколько дней, теряет голову от запаха крови и не помнит сам процесс; но сам Макс ни разу ничего из этого не видел, так что каждый пункт стоило бы проверить.

Что касается проклятия... Тут Кристоф действительно не специалист.

По-хорошему надо было сходить в Башню и проконсультироваться с кем-нибудь, или хотя бы глянуть готовые формулы заклинаний. Но Кристоф малодушно решает, что разберётся сам, и пишет кривоватое заклинание, которым - теоретически - можно собрать вьющиеся вокруг Эми ошмётки человеческих слов в целые фразы. Теоретически. На практике Кристоф ещё не пробовал.

Интуиция у него не как у Агги, но хорошая... И сейчас она говорит, что ещё раз посмотреть на процесс еды намного важнее.

Проблема в том, что этот чёртова девчонка, кажется, и правда практически не жрёт.

Кристоф следит за ней в перерывах между работой; одну за другой отменяет тренировки с Максом, благо тот по уши в подготовке к зачёту и круглосуточно или практикуется вне дома, или молча сидит в учебниках. Потом нагоним, виновато обещает себе Кристоф. Пусть уж, действительно, сосредоточится сейчас на этих несчастных заклинаниях...

Ему кажется, что у Макса случилось что-то ещё, но последние дни они мало разговаривают, каждый в своих проблемах.

Кристоф подумывает второй раз скормить своей проблеме рабочую цель, уже вместе с душой; ну продолбаются правила один раз, ничего страшного. Но пока Кристоф ещё ждёт. Наговаривает себе невидимость поплотнее и пытается поймать момент, когда Эми пойдёт охотиться.

Ловится что угодно, кроме этого: не везёт Кристофу капитально. Может, Эми как-то чувствует, что за ней следят, и специально так время выбирает?

Вместо охоты Эми подолгу сидит дома; сразу после их встречи, по подсчётам Кристофа, она не выходила три дня. Хрен его знает, что она там дома делает без Агги.

На улицах Эми старается держаться подальше от людей, а в центре вообще почти не слезает с крыш. Опасается случайно нарваться на кровь и потерять контроль на виду у кучи людей? Предусмотрительно. И лазить по крышам с её когтями действительно очень удобно.

Часто Кристоф обнаруживает её в компании Макса и Теодоры. В таких ситуациях Кристоф разворачивается и уходит. Тео, оказывается, за последнее время действительно прокачалась в колдовстве; видеть маскировку Кристофа она не видит, но чувствует и начинает искать источник непонятных ощущений. Ладно, судя по всему, есть при других Эми не любит, так что вряд ли Кристоф упускает тут что-то важное.

В одиночестве же Эми... Просто бродит. Чем дальше, тем больше это озадачивает.

Иногда она самостоятельно тренирует использование магии - Кристоф опознал большую часть приёмов; точнее, то, как они должны были выглядеть, потому что получается у Эми разве что один раз из трёх. Мда уж. Как Агги и говорил, не растёт демонёнок без нормальной еды. Так что ж ты не ешь-то тогда, а? Давай, покажи Кристофу зубки...

Один раз Кристоф думает было, что наконец-то застал охоту; но той ночью Эми всего лишь влезает в морг и забирает оттуда какие-то части тел в трупных мешках. Уже потом Кристоф сопоставляет это с возвращением Агги и приближающимися демонским альтингом - готовятся к собранию, стало быть...

Один раз Эми два часа сидит на мосту и расстреливает уток хлебом. Птичий крик стоит на всю набережную, но от еды они не отказываются; редкие вечерние прохожие пробегают, прикрывая уши. Пытаясь понять, что происходит, Кристоф подходит почти вплотную - Эми его не видит, конечно; она улыбается и старается попасть корками по мокрым птичьим спинам.

Почти всегда попадает, кстати.

Чёрт знает что, думает Кристоф.

Понятное дело, он не может ходить за Эми круглосуточно; он работает, ест и спит (реже, чем хотелось бы) и занимается с Максом (реже, чем нужно бы). Но даже так - это довольно много совместно проведённого времени. И всё это время Эми не то что не ест, а прямо-таки шарахается от всех, кого могла бы съесть. Тебе так неприятно терять контроль от запаха крови? Или ты не хочешь есть, раз всё равно не наедаешься? Или процесс охоты не любишь, он же должен быть довольно утомительным, когда настолько не владеешь магией... Увидеть бы хоть раз, как ты это делаешь - наверное, не первого попавшегося человека берёшь, а как-то выбираешь? Кого ты предпочитаешь есть, Эми?

Эми предпочитает гулять по крышам с жнецами-недоучками и кормить уток.

Надо было тогда на набережной хоть проклятие посмотреть, мрачно думает Кристоф над утренним кофе. Была бы хоть какая-то польза. А то две недели бесполезных наблюдений и ощущения надвигающейся беды...

В кухню заходит Макс, тихо говорит "доброе утро" и тоже идёт к кофеварке. Кристоф только вяло машет ему рукой.

Почему у него такое стойкое ощущение серьёзной проблемы? Только потому, что никак не получается выполнить данное Агги обещание? Кристоф хмурится и покачивает кружку; краем глаза замечает, что Макс садится напротив него завтракать. Да не так уж много времени прошло... Как-то же эта Эмильда дотерпела до нынешнего момента, потерпит и ещё пару дней. В конце концов, могла бы и пожрать уже, чтобы как-то ускорить процесс!

Какие ещё могут быть причины, по которым младший демон ничего не ест?

Кристоф так глубоко уходит в эти мысли, что даже вздрагивает, когда Макс что-то спрашивает; он не разбирает слов, только саму вопросительную интонацию.

- Прости, что?..

Макс молчит и смотрит в тарелку. Кристоф терпеливо ждёт; у Макса бывает, пусть сформулирует до конца.

- Ты видел, как заключали перемирие в войне? - спрашивает он после долгой паузы, всё ещё не поднимая глаз от тарелки. Кристоф озадаченно отпивает кофе; почему-то ему кажется, что в первый раз вопрос был другой. Хотя вопросы Макса в любом случае часто застают врасплох.

Глава 6.2

Встреча с Тео только в три, но Макс сбегает из дома сразу после завтрака, прихватив рюкзак. Погода ещё терпимо-тёплая и сухая, так что он идёт с учебником на крышу.

Дома тяжело. Даже не так: с Кристофом тяжело.

Макс привык думать, что его наставник действует жёстко, но справедливо: если назначает наказание, то за дело, если требует чего-то, то это правда нужно. Даже если Макс не знает причин каких-то его поступков - они, несомненно, есть и весомые.

Теперь Макс вспоминает сжавшуюся на крыльце Эми и не может убедить себя, что для этого тоже была весомая справедливая причина. Что, неужели только потому, что она демон, с ней можно... Вот так?

Может быть, было бы проще, если бы он знал, что именно у них с Кристофом произошло. Но спросить наставника у Макса язык не поворачивается. А Эми...

Эми молчит.

Той ночью они сидели у двери очень долго. В конце концов Эми сказала "спасибо" и ушла в дом - и несколько дней не появлялась; но хоть отвечала на сообщения лаконичными смайликами. А на следующей максовой тренировке уже вела себя так, будто ничего не случилось. Только улыбалась реже.

Когда Макс попробовал спросить её о самочувствии... На секунду ему показалось, что Эми сейчас соврёт, что не понимает, о чём речь. Та и правда несколько раз открывает и закрывает рот, будто никак не решаясь начать; потом опускает глаза.

- Всё нормально, Макс.

- Правда?

- Правда. Всё нормально. Давай... Давай не будем об этом, ладно?

- Но... - Макс не решается спросить прямо, потому что это звучит как простое любопытство; а ему действительно важно знать.

- Всё уже в нормально, - повторяет Эми, глядя себе под ноги. - Просто... Не надо.

И Макс оставляет её в покое. Это не его дело, и у него нет права дальше лезь туда, куда не пускают.

Даже если он теперь не может смотреть своему наставнику в глаза. Тот тоже редко ему в глаза смотрит, в конце концов. Не факт, что вообще заметит разницу.

Теодора вот тоже не заметила, что что-то случилось. И от этого Максу тоже тяжело, хотя по Тео видно, что ей сейчас вообще не до того.

С самого памятного допроса Теодора постоянно выглядит грустной и какой-то загруженной: раньше уходит с их тренировок, а в процессе явно думает о чём-то другом. Она больше не зовёт их с Эми ни на какие слежки. И тоже ничего не рассказывает: на вопросы Макса заявляет только, что тому нужно думать про зачёт и последующий экзамен.

Зачёт правда поджимает, но вот о нём Макс как раз не переживает; наверное, столько переживаний в него просто не помещается. Он машинально доучивает заклинания и считает оставшиеся до зачёта дни, но совершенно не думает о том, что будет после: будто случится какая-то точка невозврата. Пока Макс готовится к зачёту, он может продолжать бегать от Кристофа и накопившихся к нему вопросов. Пока Макс готовится к зачёту, он может видеть Теодору, даже если она не хочет ничем с ним делиться. А вот после...

Воздух рядом с Максом мерцает, и из него выпрыгивает Тео - как всегда телепортируется в нескольких ладонях над крышей. Она улыбается Максу и приветственно машет рукой, но это другая улыбка - просто натянутые уголки губ; а глаза грустные.

- Макс, я сегодня ненадолго, дела зовут... Давай по-быстрому, что там из списка осталось?

Макс молча протягивает ей уже выписанные заклинания - в новой, чистой тетради.

Тренировка получается скомканная и быстрая: Макс лажает с каждым заклинанием, Тео поправляет его короткими равнодушными комментариями, обоим им не очень интересно. Как только заканчиваются пункты списка, Теодора тут же поднимается на ноги.

- Ты на работу? - спрашивает её Макс. Тео неопределённо качает головой. Значит, опять эти её секретные дела.

- Ладно, Макс...

- Можно мне с тобой?

Для этого вопроса потребовалось переступить через "не-лезь-в-чужие-дела" правило, но Максу очень паршиво и очень не хочется оставаться со всеми этими мыслями одному. Теодора смотрит с удивлением.

- Тебе разве не надо дальше готовиться? Всего того, что вот сейчас было, на зачёт не наскребётся!

- Я попозже до ума доведу...

- Ну смотри... Ничего интересного вообще не предвидится...

- То есть можно?

- Ну пошли, - без особого энтузиазма кивает Теодора. Макс в три секунды собирает вещи и так торопится, спускаясь по пожарной лестнице, что чуть не сдирает ладони. Стоит ему оказаться на земле, как Тео тут же выпрыгивает рядом из облачка-телепорта и хватает Макса под руку: спускаться с крыши самостоятельно она всё ещё категорически отказывается.

- Мы не могли сразу оттуда телепортом переместиться? - спрашивает Макс. Теодора поджимает губы.

- Телепорт, Макс, работает только с ориентиром на людей и артефакты, и то с кучей оговорок. А когда нужно переместиться в конкретное место - тут исключительно углы...

Они огибают дом - до третьего угла идти приходится целую вечность - и оказываются в другом спальном районе, поновее и погрязнее. Макс вертит головой и не видит ни одного деревца, только парковки и заасфальтированные пятачки детских площадок. Тео уверенно направляется к ближайшему подъезду - дверь распахнута и заботливо подоткнута кирпичом.

Пока они поднимаются на лифте, Макс наконец вспоминает: кажется, этот адрес звучал во время допроса... По крайней мере, улица точно звучала.

Дверь нужной им 124 квартиры оказывается приоткрыта. Теодора заглядывает в щёлку и раздражённо поджимает губы:

- Ну конечно же, вот именно сейчас кто-то припёрся... Давай тут подождём, пока свалят.

Они остаются стоять в длинном-длинном коридоре. Макс прислушивается к звукам из-за двери - люди обсуждают ремонт. Теодора барабанит пальцами по древку косы и смотрит куда-то в бок.

И правда скучно, думает Макс. Значит, этим Теодора так сильно занята последние дни? Проверяет адреса?

Проверяет на что? Ладно, скоро будет видно...

Он думает, не достать ли пока учебник; нет, не надо, мало ли, как быстро им нужно будет действовать, когда люди уйдут. Вечером почитает... Хотя логичнее будет вернуться на крышу и действительно попрактиковать ещё сегодняшние заклинания: этим Макс может заниматься в одиночестве. И польза, и домой можно подольше не возвращаться...

Глава 6.3

К сегодняшней охоте Эми подходит основательно - ещё засветло устраивается на высоком козырьке входа в тц, с которого вход в клуб виден как на ладони. Несколько часов после открытия клуба внимательно наблюдает за всеми входящими и выходящими людьми в поисках чего-нибудь нехорошего.

Отчасти такая тщательная подготовка, если уж быть с собой честной - оттягивание самой охоты; будто, если Эми будет делать всё медленно и постепенно, то убийство человека пройдёт тоже как-нибудь спокойно и без нервов. Смешно.

Ещё Эми немного побаивается лезть в сам клуб, потому что в этот раз с двухнедельным перерывом побила все собственные рекорды и теперь вместо людей видит пульсирующие кровяные комки. Ну, фигурально выражаясь. И магия не получается решительно никакая.

Сначала она обещала себе, что поест сразу после возвращения Агги. Когда командировка затянулась, Эми уже собралась было вот прямо действительно поохотиться, но в последний момент малодушно влезла в запасы Агги и вскрыла несколько бутылок с кровью. Пришлось помыть потом ванную комнату вместе с потолком. Кровь, как всё время повторяет Агги, нормальную еду не заменит; но после неё Эми тоже чуть-чуть чувствует себя сытой, как после охоты, и может позволить себе ещё потянуть. И ещё. И ещё.

Она бы и ещё подождала, но чем дальше, тем выше шанс, что Агги заметит пропажу бутылок.

Нет, он в любом случае заметит. Но тогда Эми сможет честно сказать, что ела, нормально всё, просто... Ладно, оправдание она придумает потом.

Есть и третья причина, о которой Эми старается не думать. Ей просто страшно после предыдущего раза.

Но сегодня всё пройдёт нормально, убеждает она себя. Простая обычная охота. Совсем, правда, по старинке, потому что после двух недель без еды магия её лесом посылает: хорошо, если маскировка сработает, и не придётся в клуб через окно залезать...

Ближе к полуночи она сдаётся: ощущения не помогают, высмотреть никого "плохого" не получается, и чем дальше, тем меньше времени останется на охоту внутри. Эми спрыгивает с козырька и медленно подходит к хвосту очереди на фейс-контроль, прислушиваясь к себе. Чёрт. Кажется, в этот раз у неё и пяти секунд невидимости не будет...

Ну что, уныло спрашивает себя Эми, через вентиляцию? Или второй этаж? Вон то окошко сбоку вроде достаточно близко к карнизу...

В этот момент кто-то хлопает её по плечу. Эми вздрагивает и отшатывается, едва не выпустив когти.

Но сзади всего лишь Теодора. Ещё более красивая, чем обычно, Теодора, в чём-то блестящем и текучем и непривычно без шляпы. Эми выдыхает, успокаивая колотящееся сердце. Охотиться она собралась, ага. Страшный демон-охотник...

- Только не говори мне, что ты собираешься ждать в очереди, как живой человек! - вместо приветствия заявляет Теодора. Эми невольно улыбается.

- Что поделать! Сегодня я ещё меньше колдую, чем обычно.

- Ну это никуда не годится, - говорит Теодора, берёт её за руку и ведёт мимо всех людей. Эми так и не поняла, прочитала Тео какое-то заклинание или охрана просто расступилась, не усомнившись в её праве входить куда угодно без очереди.

Внутри Теодора с той же целеустремлённостью движется к бару; Эми делает вывод, что она здесь не впервые.

- Спасибо...

- Нет, серьёзно, ты бы стала ждать в очереди?

- Я подумывала про вентиляцию.

Теодора смеётся. Потом вдруг через плечо оглядывается на танцпол; озирается с каким-то сомнением. Пожимает плечами и снова поворачивается к барной стойке. Прямо перед ним тут же освобождается свободное местечко.

Магия, думает Эми и снимает капюшон.

- Тео, можешь взять мне тоже... Ммм... Спрайт-ром?

Теодора дополняет заказ и в ожидании подпирает голову руками.

- То есть это ты пьёшь? Всегда подозревала, что спрайт - не человеческий напиток.

- Неееет... - Эми смеётся и мотает головой. - Просто я... Охочусь. Вроде как. С бокалом меньше внимания привлекаешь...

- Ооооооо, - у Теодоры тут же глаза загораются; напитки у робеющего бармена она принимает, не глядя. - Ты охотишься в ночных клубах?

- Обычно. Тут легко затеряться. И из-за того, что все вокруг знакомятся - тоже как бы знакомишься и уходишь с кем-то без подозрений...

- И как ты выбираешь?

Эми медлит с ответом и снова пробует поискать рядом что-то плохое; не получается.

- Ищу сволочей. Иногда получается их увидеть, и тогда легко... Но не сегодня. Сегодня просто жду любого урода, который попытается меня споить или что-нибудь подсыпать.

- Ну, тогда ты очень правильно одета, - замечает Теодора и отпивает из своего бокала. Эми озадаченно моргает.

- Это почему?

- Потому что ты выглядишь как милая домашняя девочка, которая не понимает, что здесь делает, - объясняет Теодора. - Тут действительно просто посидеть и подождать, пока кто-то клюнет.

Эми чувствует, как краснеют щёки. Пока она молча открывает и закрывает рот, пытаясь придумать ответ, Теодора вылавливает из своего бокала клубничку.

- Слушай, а почему не на улице? Ну там злые гопники в тёмных подворотнях...

- Потому что мне не нужно побоище, - тут же отвечает Эми. - Злые гопники на практике что-то нифига не в подворотнях кидаются, а просто на улице или во дворе. Не хочу в процессе зацепить случайно какого-нибудь прохожего...

Она тут же вспоминает искалеченное тело девушки на дорожке и вздрагивает. Крепче сжимает запотевший бокал.

Теодора подзывает бармена и заказывает второй коктейль.

- А ты здесь часто бываешь? - спрашивает её Эми. Пока она смотрит на Тео, у неё получается немного отвлечься от близкого присутствия людей вокруг; будто правда просто так сидит у бара и болтает с подругой. Когда ещё такое будет...

- Частенько, - говорит Тео. - Удобно, близко к дому.

- Приходишь потанцевать?

Теодора давится коктейлем и, прокашлявшись, смотрит на Эми с искренним умилением.

- Нет, правда, Эмми, все маньяки на районе должны быть твои! Ну кто ходит в клуб потанцевать? Тут все ищут себе кого-нибудь на ночь!

Глава 6.4

Да неужели, думает Кристоф, да быть того не может, да неужели она наконец-то действительно правда охотится!

После того, как ушла Теодора, Кристоф наконец смог подойти поближе, чтобы танцующие люди не перекрывали обзор. Эми просто стоит у стены, и Кристоф до последнего не понимает, жертву она ждёт или перепих. Последующий диалог с подкатившим к Эми бугаем тоже ничего не проясняет; с другой стороны, думает Кристоф, можно же совместить приятное с полезным? Вы так и будете трепаться или пойдёте куда-нибудь? А то на танцполе-то что есть, что трахаться неудобно...

Самим подкатом и уровнем шуток Кристоф неприятно удивлён. Не его, в общем, дело, но почему-то хочется, чтобы это была всё-таки только охота: иначе вкус у воспитанницы Агги весьма убогий.

Они выходят из клуба через полчаса; бугай то ли обнимает, то ли держит Эми за плечи. Перед самым выходом Эми успевает оставить на чьём-то столике свой бокал.

На улице бугай резко ускоряется, так, что Эмильда еле за ним поспевает. Они проходят через две улицы от клуба - будняя ночь, вокруг пусто; Эми спрашивает "Куда мы?", и бугай тут же сворачивает в какой-то закоулочек со сбитым фонарём. Кристоф идёт за ними.

Он ждёт, что Эми сразу кинется на человека, но этого не происходит; бугай с силой толкает её к стене. Кристоф слышит, как у Эми от удара сбивается дыхание.

Ну? Сейчас?

Бугай одной рукой берёт Эми за горло и давит. Она всё ещё ничего не делает: только хватается за чужое запястье и смотрит непонятно.

Глядя на эту сцену, Кристоф чувствует, как закипает. У него ощущение, что вместо двух вариантов, о которых он гадал, попался какой-то непредусмотренный третий. Ты что, опять не будешь есть? Что с тобой не так? Зачем тогда это всё?

- Ты сама напросилась, - с удовольствием говорит бугай. - Ты же знала, на что идёшь, правда? Маленькая шлюха.

И сильнее сжимает пальцы.

Кристоф терпит ещё две секунды и «проявляется».

Когда Эми его видит, она белеет: в темноте закоулка видно белое пятно лица с огромными круглыми глазами. Белеет и вжимается в стену: не от мужика, который её прямо сейчас душит - от него, Кристофа. Это... Неожиданно задевает.

- Какого хрена? - зло спрашивает Кристоф. Застигнутый врасплох бугай разжимает пальцы, и Эми кашляет. - Ты что, мазохистка? Ты поэтому в прошлый раз так упиралась, острых ощущений было маловато?

- Что за... - начинает бугай.

- У..уйди! Отвали от меня! – голос у Эми звенит и срывается.

- Ты жрать будешь или нет?!

- Не твоё дело!

- Очень даже моё!

- Ты, сука, кто?! - вклинивается в их перепалку бугай и свободной рукой достаёт что-то из кармана. Дернувшуюся Эми он снова впечатывает в стену, и в этот раз, видимо, давит достаточно сильно - Эми сипит и ловит ртом воздух.

В сторону Кристофа бугай делает несколько выпадов раскрытым ножиком. С Кристофом такие шутки не проходят очень давно.

Он понимает свою ошибку, когда втыкает отобранный нож мужику в плечо: Эми тут же вгрызается в держащую её руку. Вот же... Поговорили, называется... Наверное, Эми это не понравится.

Ну, по крайней мере она наконец-то ест.

Спохватившись, Кристоф колдует на закоулок невидимость и беззвучие. Хотя бугай перестаёт кричать и падает в обморок почти сразу, не то что девочка с электрички.

Опустившись на землю, Эми съедает его руку по плечо – куда только лезет, она же маленькая… Ровные длинные клыки даже не рвут плоть, а просто отхватывают весь кусок целиком; какой-то преградой для них становится только кость, и Эми хрустит ею, как орешком. Дойдя до туловища, она несколько раз пытается укусить побольше, приподнимает тело одной рукой и раскрывает рот широко-широко. Кристоф смотрит на это завороженно - пасть похожа на зубастый цветок с двумя рядами лепестков; потом Эми вгрызается в плечо и с каким-то урчащим рычанием перекусывает ключицу. Кровь из рассечённой артерии фонтаном бьёт ей в лицо.

Кристоф подходит совсем близко, наклоняется и убирает с её глаз мокрую чёлку. Тут же отдёргивает руку, едва не попав под когти; Эми на него не смотрит, просто машинально отмахнулась.

Кушай, кушай, никто тебя не отвлекает.

Закончив с плечом, Эми не лезет глубже в рёбра, а перекусывает шею и когтями шире раздирает гортань. Теперь Кристоф смотрит очень внимательно: вместе с кровью и хрящами демонёнок втягивает в себя испуганно трепыхающийся комочек души. Для Кристофа эти сияющие пушинки светятся сквозь кожу самой Эми; вот они опускаются через горло ниже, под ключицы...

На секунду вспыхивают сильнее и исчезают.

Чего?..

Кристоф всматривается сильнее, но не видит никакого признака души или её остатков.

У нормальных демонов во время еды душа попадает в желудок и варится себе, распадаясь на искорки и смешиваясь с остальным телом. То, что случилось сейчас, Кристоф прежде не видел и пока не знает, как это назвать.

На всякий случай он пробует заклинание, выявляющее магию - ничего.

А Эми приходит в себя. Как и в прошлый раз, секунд через тридцать после съедения... После исчезновения, выходит, души.

Она отшатывается от тела и отползает подальше, к стене дома; ура, соображает, думает Кристоф.

Эми поднимает голову; из-за крови и клыков Кристоф не может разобрать выражение её лица. Кажется, Эми пытается что-то сказать, но с клыками не очень удобно... Даже такими красивыми.

- Не торопись ты, - говорит ей Кристоф. - Через сколько ты сможешь убрать зубы, минут через пять? Ну и сиди спокойно...

У Эми получается только свистящий звук. Пока она сидит, Кристоф заклинанием убирает остатки тела и успевает проверить саму Эми ещё двумя разными заклинаниями, опознающими магию.

Оба дают нулевой результат. Что это тогда, артефакт?

- Не понимаю, куда пропала душа, которую ты съела, - поясняет Кристоф для Эми. Та мотает головой и, кажется, изо всех сил старается убрать зубы поскорее.

- Уф...вф...

- Да подожди ты...

Глава 6.5

Телефон у Агуса звонит так редко, что в первый момент они с Марион просто изумлённо на него смотрят. Оказывается, на вызове стоит какая-то попсовая мелодия, Агус даже может вспомнить слова... Он начинает напевать и только от выразительной гримасы Марион вспоминает, что на звонки нужно отвечать. Ой. Точно.

- Пусти меня, я у двери, - говорит в трубку Кристоф вместо приветствий. Голос у него какой-то странный. Может, потому что Агус впервые слышит его по телефону. С ума сойти, Кристоф умеет звонить! Даже спустя столько лет можно узнать о друге что-то новое.

Придётся им с Марион отложить обсуждение грядущего собрания...

Кристоф заходит в дом молча, но Агус уже понимает, что дело не в телефоне.

- О, и ты здесь, - говорит Кристоф при виде Марион. - Хорошо, тебе тоже лучше послушать. У нас проблема. Что? Что за лица?

Агус с Марион переглядываются. Свет в комнате становится ярче, и Агус, смутившись, приглушает его обратно до уютного вечернего рыжего.

- Просто сто лет не слышала, как ты говоришь, что у нас проблемы, - растроганно говорит Марион. - Оказывается, даже соскучилась. Такая ностальгия сразу...

- Не сто, а все пятьсот, - с улыбкой поправляет его Агус, - и в последний раз ты заявила, что задолбалась и никогда больше не хочешь слышать от Кристофа эту фразу, потому что потом начинается какой-то кошмар...

- Эй, вы...

- Пятьсот лет сойдут за "никогда", и вообще, за это время многое может поменяться!

- Эй, - снова окликает их Кристоф, - заткнитесь и послушайте. Агги, я посмотрел Эми...

Всё веселье из Агуса тут же испаряется. Он возвращается к столу, садится и взмахом руки создаёт третье кресло. Кристоф подходит поближе, но так и стоит с косой в руке. Как жалко, что нельзя выпить, думает Агус. Достали бы сейчас бутылочку... Нет, Эми будет дёргаться...

Ладно, я же и не ждал, что Кристоф скажет, что всё в порядке и можно расслабиться. Проблемы по расписанию. Чёрт, сделаю-ка действительно нормальный свет...

- И что? - спрашивает он. - Проклятие, да?

- Проклятие, - соглашается Кристоф. - Это проблема номер раз. И я его толком не рассмотрел, но голод связан не с ним.

Так, считает про себя Агус, проблема номер раз.

- А номер два?

- Номер два... - Кристоф морщится. - То, из-за чего она не наедается... Потому что съеденные ею души не доходят до желудка и исчезают где-то в процессе.

- То есть как исчезают? - Марион скрещивает руки на груди. - В смысле, выходят из тела, или?..

- В смысле пшик и нету, - Кристоф рукой изображает этот самый "пшик". - Это не проклятие и не действие какого-то заклятия, насколько я могу судить. Думаю... Больше похоже на какой-то артефакт, но вы же ей ничего не давали?

- Артефакт, который уничтожает души? - задумчиво тянет Марион. - Ты уверен, что они именно исчезают?

- "Исчезают" не значит "уничтожаются". Может, их что-то удерживает или прячет. В принципе даже в загашниках Башни есть подобные штуки, но одноразовые. Чтобы что-то работало в течение нескольких лет и без ограничений... Короче, не знаю, Марион, разбирайся.

Марион кивает; видно, что она уже прикидывает возможные варианты и области поисков. У неё в загашнике наверняка тоже куча подобных штук лежит. Хорошо иметь под рукой специалиста...

- Значит, две проблемы, - подытоживает Агус. Ничего. Не так уж плохо. Он ожидал худшего. С этим можно справиться.

- Три проблемы, - как-то виновато говорит Кристоф и смотрит ему прямо в глаза. Агус знает это выражение лица: прости, я сейчас очень сильно тебя расстрою.

Ему кажется, что он проваливается глубже в кресло; и само кресло тоже куда-то проваливается, возможно, вместе с домом. Так, нет, соберись, а то мы тут все правда полетим сейчас с такими мыслями...

- И что же у нас третье? - говорит Агус как можно спокойнее. Кристоф опускает взгляд.

- Дело в том...

В коридоре хлопает входная дверь. Они все трое замирают и слушают торопливые шаги, которые замирают у входа в комнату. Дверь приоткрывается, и в неё заглядывает какая-то вся грустная и помятая Эми:

- Агги, я...

Тут она видит Кристофа, и лицо у неё вытягивается. Прежде, чем Агус успевает что-то сказать, Эми пятится и выскакивает из комнаты - и, прислушивается Агус, из дома тоже.

Кристоф смотрит ей вслед с сожалением и устало трёт лоб.

- Обычно она вежливей, - в полголоса говорит Марион. Кристоф качает головой.

- Нет, это я заслужил... Так, ладно, потом. Третья проблема: мы все тут так озабочены тем, что Эми не наедается и плохо кушает, а намного важнее то, что она не хочет кушать.

- Она хочет кушать, - влезает Марион, - она же всё время хочет кушать, даже сразу...

- Я не об этом, - перебивает её Кристоф, - я о том, что ей сам процесс еды не нравится. Она не хочет есть людей. Она их жалеет.

Агус переглядывается с Марион: кажется, они одинаково не понимают. Но Агги ещё не знает, что сказать, так что говорить продолжает Марион.

- Ну, конечно, она не любит есть - в процессе от голода крышу сносит и через пять минут всё равно снова голодная. Это же логично. При чём тут жалость?

Кристоф раздражённо вздыхает и снова трёт лоб. Потом поворачивается к Агусу:

- В какой момент она перестала ходить с тобой на охоту? Когда стала соображать, так?

Агус, на самом деле, не считал; но теперь, когда Кристоф спрашивает - наверное, примерно так, да. Как только стала более самостоятельно рассуждать и задавать вопросы...

Кристоф видит ответ по его лицу и кивает.

- Я две недели караулил, пока она пойдёт охотится. Она же практически не ест. А когда ест - пытается, как я понимаю, выбирать кого похуже, чтобы меньше жалко было. Но даже так жалеет их и расстраивается.

Как две недели, думает Агус. Это же ещё до Чжыма, получается. Это она всё это время... Как две недели?..

- Мда, это... Это очень плохо, - расстроенно говорит Марион и ерошит волосы. - Надо с ней поговорить... Я даже не знаю... Может, какие-то стратегии охоты другие придумать?

Глава 7.1

Эми бежит через облетевший парк.

Она не помнит, как проскочила дорогу и ещё одну, пересекающую парк в середине; где-то возмущённо гудят машины. Эми бежит. Мелькают вспышки фонарей в штриховке голых ветвей.

Эми бежит, бежит, бежит.

Она останавливается уже после того, как выдыхается, и падает на землю: лёгкие горят не впускают новый вдох. Земля под руками холодная и мокрая. Эми кашляет, вытирает рот и чувствует, что на щеке осталась грязь.

Сердце никак не перестаёт колотиться; дело тут не в беге. Куда она забежала-то...

Парк давно остался далеко позади, вокруг только широко расставленные панельные дома с тёмными окнами и чёрные кусты. Низко нависает пасмурное небо, подсвеченное розовым и жёлтым.

Компанию людей Эми замечает, только когда они подходят совсем близко и обходят её по другой стороне дорожки; присматриваются и замедляют шаг. Эми поспешно встаёт и отряхивается.

- Слыш, ты в порядке? - спрашивает кто-то. Эми молча кивает и вспоминает, что она всё ещё вся в крови. Толстовка серая, но пятна всё равно видны...

- Ты уверена? - с сомнением уточняет прохожий. Кто-то уже достаёт телефон.

Сил что-то говорить нет. Эми разворачивается и снова убегает между домов.

Она останавливается за перекрёстком и теперь уже внимательно прислушивается; но в этом квартале абсолютно тихо, только редкие машины проносятся на мигающий жёлтый. Машинам нет дела до Эми. Она садится на оградку у тротуара и ищет на домах какую-нибудь табличку с адресом. Ого... Вот это она отмахала...

И что делать дальше? Эми не может пойти домой.

Хочется лечь прямо у оградки. Может... Нет, Максу звонить нельзя. К Теодоре напроситься? А, да, у неё там уже ночуют...

Тео права: она действительно домашняя девочка и понятия не имеет, куда деться в ночном городе. Даром что демон.

Тут Эми вспоминает про свою - теперь уже общую тренировочную крышу. Она отцепляется от оградки и снова идёт вдоль дороги. Размеренные шаги успокаивают, и сердце наконец перестаёт выпрыгивать в горло.

Ей даже не интересно, что тот жнец делал дома с Агги и Марион; откуда они знакомы вообще... Эми не интересно. Она просто хочет хоть ненадолго почувствовать себя в порядке.

Нужно отлежаться и поспать. Потом станет легче. Потом она сможет со всем этим как-нибудь справиться.

Родная панелька вырастает за поворотом, и Эми снова переходит на бег: ей хочется поскорее оказаться наверху. Там не будет ни людей, ни... Никого там не будет.

Только изрезанное и местами подпаленное за время максовых тренировок покрытие. Увидев в одном месте здоровенную круглую дыру, Эми с сожалением думает, что скоро жильцы начнут жаловаться на протечки и закатят ремонт.

Она проходит к противоположному концу крыши; разворачивается спиной к огням города и наконец садится, привалившись к бортику.

Как раз вовремя, чтобы увидеть в метре перед собой мерцающее облачко телепорта. Только выходит из него не привычная Теодора, а всё тот же проклятый жнец.

В этот раз Эми выпускает когти сразу. И на секунду думает - спрыгнуть с крыши... Но это её не убьёт, она проверяла. Просто покалечит, и тогда ещё раз убежать или отбиться Эми точно не сможет.

- Да какими ещё словами тебе сказать, чтобы ты отвалил?! - Эми пытается говорить зло, но голос предательски дрожит.

Жнец смотрит на неё молча. Потом наклоняется - Эми вся подбирается и готовится драться.

Но жнец только кладёт косу на землю, выпрямляется и показывает пустые руки.

- Я не собираюсь ничего делать. Просто хочу извиниться и объяснить.

Эми не верит. Эми очень страшно.

- Не подходи!

Жнец молча отходит чуть-чуть подальше и садится там, сняв капюшон. Его коса остаётся лежать между ними.

У жнеца усталое лицо. Никаких следов того раздражения, с которым он говорил с Эми прежде: только усталость и какое-то... Смирение, что ли.

Эми машинально втыкает когти в крышу и замечает это, только когда пальцы нервно сжимаются - остаются глубокие царапины, и бетон скрежещет. Эми сама вздрагивает от этого звука. Жнец не двигается.

Кажется, он ждёт, пока Эми что-то скажет или спросит, но Эми не собирается ничего говорить. У неё ощущение как от затянувшегося плохого фильма: нужно подождать, пока всё само закончится.

Так они и сидят молча, пока не начинается дождь. От первой мелкой мороси даже приятно: капли холодят лицо, и Эми будто немного приходит в себя. Потом дождь усиливается, и вода вокруг начинает собираться в лужи.

Жнец впервые шевелится и чертит в воздухе какое-то заклинание - но замечает, как Эми передёргивает. Помедлив, он опускает руку, и брошенное заклинание развеивается.

Наверное, он хотел наколдовать что-то от дождя, думает Эми. И что ему так сильно надо, что он тут мокнет? Правда, что ли, извиниться?

Всё это время жнец сидит, не двигаясь, и даже не убирает чёлку: глаза наверняка заливает... И капюшон обратно не надевает. Будто не хочет зверька спугнуть лишним движением.

Жнецы могут простыть?

Да моё какое дело?!

Ну почему я не умею держать паузу и молчать до конца, раз уж решила?..

Ладно, думает Эми, в конце концов, чем быстрее всё закончится, тем быстрее я смогу пойти, наконец, домой. Теперь-то там этого не будет.

- Что ты хотел сказать? - спрашивает она погромче, чтобы было слышно через дождь. Голос всё ещё звенит, но хоть дрожать перестал... Эми кладёт руки с выпущенными когтями на колени: ей страшно, но уже немного меньше.

- Я могу подойти поближе, чтобы не орать? - спрашивает жнец; Эми еле слышит его за дождём и стискивает зубы. И не придерёшься же...

- Ладно, но не сильно! - говорит она наконец и напрягается, готовясь уворачиваться.

Но жнец выдерживает дистанцию идеально: садится близко, но так, чтобы расстояние между ними было больше протянутой руки. Эми переводит дыхание.

Жнец, кажется, тоже. Он наконец убирает с лица мокрые чёрные волосы - видимо, правда мешали... Быстро смотрит на Эми и тут же опускает глаза. Да теперь-то уже что...

Глава 7.2

Когда Агус выключает лампу, выясняется, что за окном уже светает. Он некоторое время сидит и смотрит в серые сумерки, дожидаясь, пока Эми уснёт покрепче; потом поднимает её и несёт в комнату.

Дома голо и пусто, прямо как у Агуса в голове.

Он натягивает на Эми сухую футболку - нечего спать в мокром - и подтыкает одеяло; подумав, наскоро приделывает к окну ставни, чтобы свет не мешал. Пусть выспится. Натерпелась. За сегодня и вообще... Агус выходит, плотно прикрыв за собой дверь. И дверь своей комнаты тоже закрывает очень плотно, чтобы достать уже наконец бутылку.

Вообще с появлением Эми вся кровь переехала в отдельную кладовку и используется только по работе. Но несколько бутылок Агус оставил под рукой, на крайний случай. Их он закрывал сам, тщательно составляя букет эмоций и добавок...

Что ж, крайний случай наступил. Агус садится на кровать, залпом выпивает первый бокал и тут же наливает второй.

Знал же, что что-то было не так с тем злосчастным падением с крыши... Не стал спрашивать. Личное, видите ли, пространство.

Да просто вспомнил, думает Агус, как меня самого в юности бесили такие расспросы. Пока не дошло, что это была не попытка контроля, а обычное любопытство... Но с Эми-то случай другой. Не надо сравнивать её с собой.

Эми - послушный тихий ребёнок. Ласковый. Добрый... Действительно, ну как я не замечал? Даже в голову не пришло, что демонёнок таким быть не может.

Слишком занят был, учился быть семьёй.

Агус допивает третий бокал и отставляет бутылку, заткнув пробкой. Ему нужно взбодриться, а не нажраться.

Когда-то Эми уговорила его поставить нормальную материальную кровать - мол, мало ли что, а так не надо будет отвлекаться на поддержание иллюзии. Агус посмеялся, конечно: Эми ещё в глаза не видела иллюзий, ради которых Агусу пришлось бы хоть немножко напрягаться. Но кровать купил.

Сейчас он откидывается на матрас и думает, что действительно удобно.

Строго говоря, ему не нужна кровать. Даже просто ложиться не обязательно. Но Агус ёрзает, тщательно устраиваясь. Потом залезает на кровать целиком и свешивает вниз голову. Собирается с духом.

Садится и снова открывает бутылку.

Он вообще вспомнит дорогу после стольких лет?

Агус решил, что будет делать, ещё пока ждал Эми с Кристофом. Просто решить - это одно, а взять и сделать... Совершенно неясно, что он там увидит... Если дойдёт...

Может, стоит написать пока Марион, чтобы в случае чего присмотрела за Эми? Нет, хватит себя накручивать. Тем более что Марион и без отдельных просьб присмотрит. А Эми...

Немного посидев, Агус снова идёт к ней в комнату и останавливается на пороге, привалившись к дверному косяку.

Во сне Эми тихонько сопит. Агус не подходит, но она всё равно вздыхает и глубже зарывается под одеяло - видна только светлая макушка. Видимо, всё-таки чувствует запах крови... Агус закрывает дверь и возвращается к себе.

У него нет права мешкать. Он и так уже три года прождал. Это действительно тот самый, крайний случай.

Агус ложится на кровать, раскинув руки, и делает глубокий вдох.

Закрывает глаза.

И тут же видит перед собой в темноте мерцающую бледную дорожку. Будто она правда все эти века просто ждала, пока он решит вернуться.

Сейчас Агусу не нужно туда... Целиком. Просто дотянуться сознанием... Он идёт по дорожке дальше и дальше, и темнота вокруг расцветает звёздами.

В реальности он чувствовал бы холод. Здесь холод настоящий, сильный; приходится стряхивать иней с волос и лица. В реальности пахло бы порохом, жжёными спичками и серой. Но сейчас все эти ощущения очень слабые, будто доносятся издалека. От шагов разлетаются едва заметные газовые облачка, и мимо несётся метель из сияющих пылинок.

Агус идёт, пока всё звёзды вокруг не вспыхивают одновременно - тёплым, проникающим под кожу светом.

ПРИВЕТ, АГГИ

- Привет! - отвечает Агус и невольно улыбается. Звёзды едва заметно мерцают в такт его дыханию.

ТЕБЯ ДАВНО НЕ БЫЛО

Что для тебя "давно", думает Агус.

- Да... Давно. Я тебя не отвлекаю?

НЕ ОТВЛЕКАЕШЬ. СМОТРИ

Дорожка под его ногами едва заметно изгибается. Агус идёт, и из океана звёзд к нему приближается красная точка. За несколько шагов она разрастается до газового облака из нескольких рваных алых лепестков, медленно вращающихся по кругу. Запрокинув голову, Агус смотрит, как на фоне алого сияния собираются и распадаются крохотные тёмные пятнышки.

- Красиво... - искренне говорит он. Ближайший газовый рукав подплывает к его лицу, и Агус делает шаг назад: так можно и ослепнуть ненадолго, даже если физически он на самом деле не здесь.

- Это будет звезда? Не многовато пыли? - Агус протягивает руку и щелчком разбивает самое крупное тёмное пятно.

ИХ БУДЕТ ДВЕ

- Ооооо...

Кое-где в алом бутоне появляются и гаснут особенно яркие белые огоньки. Провожая их взглядом, Агус собирается с мыслями.

- Послушай... На самом деле я пришёл к тебе за советом.

Звёзды смотрят на него молча, если не считать того тихого свистящего звука, который всегда слышен в этом месте.

- Я подобрал демонёнка, - говорит Агус. - Но, судя по всему, у неё была светлая душа. При этом на ней какое-то проклятие, и она не может есть, и я... Не знаю, честно говоря, с какой стороны за это браться и что делать. Я... Очень не хочу, чтобы она умерла.

Он ждёт, что вот теперь придётся вернуться к тому, сколько времени прошло. И к последнему их разговору. Он ждёт вопроса "чего ты от меня хочешь". Или что его сразу выкинет нахрен, потому что не охуел ли ты, Агус, заявляться спустя несколько веков и после всего, что случилось, о чём-то ещё просить...

Звёзды вспыхивают так ярко, что всё вокруг сливается в сплошной слепящий свет. Агус ахает и прикрывает глаза рукой.

ТОГДА ПОСМОТРИ, КАК ОНА УМЕРЛА В ПЕРВЫЙ РАЗ

Ледяная дорожка надламывается под ногами. Внутри всё тоже обрывается, как от падения с большой высоты. Агус ойкает - и открывает глаза на полу своей комнаты. Как он всегда так умудряется, на кровати же лежал...