Родин .Встреча

Топор.Родин(фанфик)

Встреча

Фашисты, словно тля в огороде, просочились между стволов берез на рассвете. Действовали они  умело и бесшумно. Короткими обоюдоострыми ножами резали шеи раненым, и просто спящим бойцам. Кто-то, наверное более брезгливый, всаживал клинок прямо в сердце жертвам, как заправский мясник.

Григорий Иванович шёл от ручья, в котором с утра успел помыться, постирать портянки, помыть ноги. Привычно обернув новые сухие портянки ,и сунув ноги в сапоги, двинулся к месту привала. В  умиротворяющем шуме леса чуткое ухо уловило  чей-то предсмертный хрип.

Конечно так мог и раненый хрипеть. Но  опытного офицера воевавшего еще в первую империалистическую, обмануть было невозможно.

Там, в подлеске, где отдыхали от вчерашнего неимоверно трудного и затяжного боя бойцы его роты, шля резня.

И выхватив топор, он побежал короткой дорогой. Ярость закипала в нём по мере приближения к месту бойни, ибо боем это назвать было нельзя. Убийство беспомощных раненых ,спящих солдат

Первым кого он убил был упитанный с толстой неповоротливой шеей фриц, который вытирал кинжал полами солдатской шинели. Второму Григорий Иванович размозжил голову, а третий попытавшийся метнуть в него нож был убит проснувшимся лейтенантом Матвейчуком. Тот орудовал штыком. Штык от винтовки плавно вошел в тело врага со спины и вышел наружу,. Вдалеке яростно рубился прикладом ( патроны кончились накануне ,и новых еще не подвезли по осенней распутице) комсорг роты. Он сцепился с крупным десантников, который вогнал нож до упора в его молодое тело, но и младший политрук успел вложить в последний удар по голове врага все силы. Хруст,и оба  рухнули в опавшую листву.

Григорий Иванович побежал пригибаясь дальше, ловя широко открытым ртом морозный воздух .Топор он  перехватил левой рукой, правую все же задел кинжалом один из вражеских десантников.

Бывший унтер-офицер  и кавалер полного Георгия про себя успел удивится странной форме врага: песочного цвета, даже ботинки на толстой подошве светлые, будто по пустыне приспособленные ходить и защищать от змей.

Краем глаза Григорий Иванович увидел что-то странное. Он даже сразу не сообразил, что это. По жухлой траве елозили худенькие ноги в широких голенищах сапог, а выше белели  коленки в нитяных порванных чулках ,а еще выше перед задранным подолом юбки ,то ли рейтузы, то ли широкие трусы.

Высокий фриц сев верхом  душил женщину.Размышлять откуда в расположении части женщина, было некогда, Григорий Иванович просто перерубил лезвием топора позвоночный столб и носком сапога спихнул фрица с жертвы.

Немец упал в траву и видно было, как на его лице от щек, через всю шею ногти прочертили красные полосы.

Григорий Иванович с трудом вытащил топор и оглянулся на женщину.

Взгляд невольно остановился на крупных полукружьях грудей с розовыми сосками.

Солдат словно оцепенел.Нет, он не испытывал вожделения или желания мять эти бесстыдно оголенные груди.

Он отчего-то был уверен, что женщина мертва и надо набросить ватник на эти атрибуты женской гордости. Смерть конечно штука подлая, но если  можешь, то хоть немного приукрась её.

Он уже стал снимать ватник с себя, когда женщина натужно закашлялась и попыталась встать с земли. Снова засеменила ногами и  отползла к березе. От её движений юбка задралась совсем и стало видно темный треугольник волос просвечивающий сквозь бязь рейтуз.

Опершись о ствол, она все так же кашляя, стала запахивать черный бушлат на груди. Светлые волосы, испачканные землей с застрявшими в крупных кудряшках листьями,  закрывали её лицо.

Диверсантов было пятеро и всех они убили. Своих осталось в живых трое: Григорий Иванович, Матвейчук и младший сержант Синичкина, девушка из роты связи несшая телефонограмму с приказом отступать вслед за батальоном за речку Беглянку.

Связистка была молоденькой студенткой из Рязани, она всё еще не могла прийти в себя и даже когда помогала погрузить выживших раненых на телегу она села в их ногах, взгляд её красивых серых глаз был отрешенным.

Младший лейтенант грязно выругался погрузив немецкие автоматы на телегу он сел рядом с Григорием Ивановичем на передок телеги и зло закурил.

В госпитале к их появлению отнеслись спокойно, и не такое видали за два с лишним года войны.

Врач Калерия Яновна устало улыбнулась Григорию Ивановичу и приказала медсестре зашить рану на руке раненого.

Остатки батальона отступили выравнивая линию фронта.Все ждали наступления.

Девушка связистка куда-то исчезла, но еще не раз Григорию Ивановичу снились её белые груди: то покрытые инеем, словно девушка умерла ,то напротив розовые , с капельками влаги и пара, словно после бани.

Григорий Иванович по-прежнему был при кухне. Хотя отчаянно хотелось помочь этим мальчишкам , молодым командирам остаться в живых ,а врага бить и уничтожать.Но командир полка ,давний солдат его роты еще при царе, а теперь комдив Алёшин ,словно забыл о нём, как впрочем и карательные органы.

Родин колол дрова ,возил воду и чистил пистолет «Вальтер», его он позаимствовал у  одного из фрицев-десантников.

- Вот ведь какое занятно животное человек,- философствовал повар Кулькин,мешая уже пригоревшую кашу.- Его жгут, режут, взрывают, а покажи ему бабий срам тут же оживет, как от живой воды.

Девушка связистка нашла Родина сама. И вот как это случилось.

Григорий Иванович уехал с подводой за чистой водой для полевой кухни ,на обратной дороге нарвался  на налёт вражеских «Мессеров».

Два самолёта ушли поливать свинцом окопы, а один все кружил, издеваясь, над повозкой с бочкой . Григорий Иванович убежал в пожухлое поле никем не убранной ржи оттуда в бессильной ярости смотрел, как самолёт подстрелил лошадь. Та упала, жалобно заржав, взрывая сердце конника болью. Покружив еще немного самолет ушел к своим окопам.

Конь был убит наповал, Григорий Иванович сняв упряжь впрягся в оглобли и понял, что он не потянет.