Роман с привидением

Пролог

Мне было двадцать, когда умерла бабушка.
Мы с ней были близки — она растила меня с детства, пока мама работала, а папа… ну, скажем так, он выбрал исчезнуть.
Бабушка была простой деревенской женщиной: умела печь пирожки, лечить простуду мёдом и горчичниками и ворчать на весь дом, если я задерживалась допоздна.

И никогда, ни словом, ни намёком не готовила меня к тому, что случится после её смерти.

Первые несколько дней я просто плакала. Потом — пыталась привыкнуть к пустоте дома. А на седьмой день после похорон проснулась от ощущения, что кто-то стоит у изголовья кровати.
Открыла глаза — и увидела её.

Бабушка.
В своём любимом халате в ромашку.
И с таким видом, будто собирается отругать меня за то, что я сплю днём.

Я успела только выдохнуть:
— Баб…
А она исчезла.

С тех пор всё началось.
Не только бабушка.
Появлялись другие — незнакомые, странные, иногда пугающие, иногда смешные.
И, что хуже всего, я их видела.
Они что-то просили, что-то рассказывали, иногда просто молча стояли.

Я тогда уже училась в медуниверситете и думала, что это стресс. Потом — что это сотрясение мозга, которое я не заметила. Потом поняла: нет, это дар. Или проклятие. Или, как сказала бы бабушка, «некоторым вещам лучше не давать названий».

Жаль, что она никогда не объяснила, что делать, когда мёртвые начинают ходить за тобой по пятам.

Глава 1. Утро начинается с кофе и призраков

Я проснулась в шесть тридцать — не потому что сова или жаворонок, а потому что сосед сверху вечно роняет что-то на пол. В этот раз это был явно гантельный диск. Или сам сосед.

Потянулась, посмотрела в потолок и вспомнила: сегодня понедельник. День, когда мой организм мечтает о вечном сне, а мой график работы педиатра утверждает, что надо быть в клинике к восьми.

Кофе я варю крепкий, почти как раствор для прочистки труб. Без него я не человек, а жалкое подобие врача, который вместо диагноза выписывает детям направление «к бабушке с мёдом».

Моя квартира — маленькая двушка, унаследованная от той самой бабушки. Обои с розочками, которые я обещала переклеить ещё пять лет назад, скрипучий пол в коридоре и холодильник, который иногда разговаривает.
Не в переносном смысле — он реально бубнит. Правда, я до сих пор не решила, это техника или очередной… «гость».

Пока кофе закипал, я открыла окно — и тут мимо прошёл дед в кепке. Полупрозрачный, как пар в морозное утро. Подмигнул.
— Ещё не время, дед, — буркнула я и закрыла окно.
Пусть живые думают, что я просто странная, но мёртвым лучше знать, что у меня есть личные границы.

---

Клиника, где я работаю, — это смесь детского сада, приюта для бездомных котят и поля боя. Дети кричат, родители нервничают, игрушки в зоне ожидания никогда не на месте. Мой кабинет — единственное место, где я могу закрыть дверь и притвориться, что я в безопасности.

Сегодня день начался с трёхлетнего мальчика, который пришёл с температурой и категорическим отказом показывать горло. Его мама смотрела на меня с надеждой, как на волшебницу, способную излечить каприз за один взгляд.

— Давай откроем рот, — ласково попросила я.
— Нет! — гордо заявил пациент и спрятался под стул.

В это время в углу кабинета стояла женщина лет сорока в старом пальто. И смотрела на мальчика так, будто готова расплакаться.
Я узнала этот взгляд.
— Это твоя мама? — спросила я в пустоту, делая вид, что обращаюсь к ребёнку.
Женщина кивнула и растворилась, как дым.

— Ну что, богатырь, — вздохнула я, — у нас ангина. Но лечить будем, чтобы быстро бегать дальше.

---

Обед я провела в столовой клиники. Там всегда пахнет котлетами, гороховым супом и чужими разговорами. За соседним столом две медсестры обсуждали новый сериал, санитарка Лариса спорила с администратором про погоду, а я пила чай и пыталась не смотреть на призрака подростка, который ходил по залу и искал кого-то взглядом.

Я давно научилась не вмешиваться, если не просят напрямую. Но иногда от этого тянет странным холодом в груди.

---

Домой я вернулась ближе к восьми вечера.
Купила по пути пиццу, в мечтах уже укуталась пледом и включила старый фильм. Но, как назло, возле подъезда заметила знакомую фигуру.

Не призрак. Живой. И, судя по виду, не из тех, кто пришёл попросить соли.

Он стоял, облокотившись о перила, высокий, тёмноволосый, с каким-то внимательным, но настороженным взглядом.
Я прошла мимо, сделав вид, что мы незнакомы.

А он тихо сказал:
— Елена Андреевна… мы всё-таки поговорим.

Я не обернулась. Но почувствовала, как в груди стянуло холодом — и не только от его слов. За его плечом стоял призрак в той самой кепке и усмехался, как будто ждал продолжения.

Глава 2. Гость с прошлого

Он стоял у моего подъезда так, будто родился здесь, вырос и прописан до конца времён.
Высокий, тёмноволосый, в тёмно-синем пальто, которое сидело на нём так, как одежда из глянцевых журналов никогда не сидит на обычных людях. Лицо… слишком спокойное. Вот прямо из той категории лиц, которые вызывают желание проверить, всё ли у тебя в порядке с документами, даже если ты просто пошёл за хлебом.

Я притормозила у ступенек, перехватив пакет с пиццей. Запах сыра и пепперони настойчиво напоминал, что моя изначальная цель — не светское знакомство, а ужин в одиночестве.

— Елена Андреевна? — повторил он.
Голос низкий, ровный, чуть хрипловатый — как у человека, который привык командовать и редко получает отказ.

— Мы знакомы? — спросила я, хотя знала ответ.

Видела я его.
Один раз — на похоронах бабушки. Он стоял тогда чуть поодаль, возле калитки, с кем-то говорил, не поднимая на меня глаз. Я решила, что он, может, сосед или дальний родственник, про которых я ничего не знаю. Потом — несколько раз мелькал в городе: в очереди в аптеке, в парке, на автобусной остановке.
Я всё списывала на совпадение. Ну да, мир тесен… особенно, когда кто-то тебя целенаправленно преследует.

— В каком-то смысле, — ответил он на мой вопрос, даже не моргнув. — Нам нужно поговорить.

— А вы вообще кто? — я приподняла бровь, делая шаг к двери.

— Роман Сергеевич. Следственный комитет.

Чудесно. Вот прям мечта любого понедельника — пообщаться с человеком, который по должности знает все твои грехи и, возможно, ещё парочку, которых ты не совершала.

И тут за его плечом я заметила кепку. Ту самую, что утром видела из окна.
Призрак дедка стоял, скрестив руки, и смотрел на нас с выражением «ну наконец-то».

— Передай ему… — начал он, но Роман сделал шаг ближе, и дед слегка поблёк, словно телевизор, которому убавили яркость.

— Где что? — машинально спросила я, забыв, что нормальные люди не разговаривают в пустоту.

— Где вы были в субботу вечером? — спокойно, но как-то уж слишком пристально поинтересовался он.

Я заморгала, пытаясь одновременно уловить два разговора — один с живым, другой с уже не очень.
— А в чём, собственно, дело? — спросила я, решив тянуть время.

— Дело в том, — сказал Роман, — что я вас давно наблюдаю. И у меня есть причины считать, что вы можете помочь в одном… необычном деле.

Дедок за его спиной фыркнул.
— «Необычном», ха! Да он понятия не имеет, что у него творится под носом!

Я сглотнула, поняв, что мне срочно нужно:

— Может, вы просто объясните, что от меня хотите? — сказала я, делая вид, что ничего странного не происходит.

Роман взглянул на меня так, будто взвешивает, скажет ли правду.
— Ладно, начнём с простого. Вы ведь были на улице Лесной в субботу около девяти вечера?

А вот это уже стало по-настоящему интересно.
Потому что я действительно была там. И видела… кое-что. Но рассказывать об этом, мягко говоря, проблематично.

— Лесная, девять вечера, — повторила я, пытаясь сделать вид, что всё это звучит как «магазин у дома». — И что?

— И то, — Роман чуть прищурился, — что именно в это время там случилось… происшествие.

— Происшествие, — протянула я. — Вы так говорите, как будто нашли чей-то труп.

Дедок за его спиной захохотал:
— Ха! Если бы он знал, где труп на самом деле, он бы сюда не пришёл.

Я изо всех сил сдержала улыбку.
— И вы думаете, я как-то к этому причастна? — спросила я, глядя Роману прямо в глаза.

Он выдержал паузу.
— Думаю, вы кое-что видели.

Вот тут я слегка замерла. Потому что видела — да. Но расскажи я ему правду, и он либо отправит меня на психиатрическую экспертизу, либо решит, что я глумлюсь.

— Слушайте, Роман Сергеевич, я врач. Педиатр. У меня работа, дети, сопли, кашель, мамы в панике. В девять вечера я обычно уже валяюсь дома в пижаме с котиками и… — я замялась, — …и точно не шатаюсь по улицам.

— Лжёт, — дедок откомментировал, не стесняясь. — Она шла там, я видел. И видела она то, чего не должна была.

Я мысленно приказала себе не реагировать. Сохраняем лицо.

— Интересно, — Роман скрестил руки. — Потому что у нас есть свидетель, утверждающий, что видел вас вблизи места происшествия.

— Может, это была моя двойняшка, — буркнула я. — Или злая тень.

— Вот уж точно, — дедок хмыкнул. — Только тень была очень живая и очень перепуганная.

Роман чуть подался вперёд.
— Я бы хотел, чтобы вы пришли завтра в отдел и дали показания.

— Это приказ? — спросила я, подняв подбородок.

— Это приглашение, — он чуть улыбнулся. — Но отказы обычно плохо заканчиваются.

Дедок закатил глаза.
— Господи, да он даже не понимает, что у него под носом духи шастают, а он «приглашает»…

Я вдохнула, собираясь уже что-то резкое ответить, но пакет с пиццей жалобно хрустнул, напоминая, что она там, одна, стынет и ждёт.

— Хорошо, — сказала я. — Но только если вы объясните, зачем я вам.

Он посмотрел так, будто взвешивает каждое слово.
— Потому что, — тихо сказал Роман, — вы видели того, кого больше никто не видел.

Дедок тихо кашлянул.
— И потому что, девочка, тебе пора узнать, во что ты вляпалась.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но Роман шагнул в сторону, давая мне пройти, и добавил:
— Завтра в девять. Не опаздывайте.

Я поднялась по лестнице, а за спиной слышала его шаги, уходящие в сторону.
И только тогда заметила, что дедок снова рядом.

— Вот и познакомились, — ухмыльнулся он. — Держись, девочка. Эта история только начинается.

Глава 3. Девять утра и одна неприятность

Я всегда считала себя утренним человеком… пока не пришло утро, когда нужно идти в Следственный комитет.

Проснулась я в семь, хотя будильник звонил в восемь. Нет, не от нервов — от звука, как будто кто-то методично стучит чайной ложкой по батарее. Встала, пошла на кухню — и застала дедка в кепке, сидящего на моём подоконнике и жующего… мой вчерашний круассан.

— Ты серьёзно? — спросила я, наливая себе кофе.
— Чё, жалко, что ли? — невинно поинтересовался он, утирая крошки с прозрачных усов.

Я сделала большой глоток кофе, пытаясь вспомнить, как выглядит жизнь нормального человека, у которого в квартире по утрам нет непрошеных гостей с того света.

— Ты вчера чего хотел сказать? — спросила я.

Дедок перестал жевать, глянул в сторону окна.
— Хотел сказать, что ты вляпалась. Серьёзно.
— Спасибо, капитан Очевидность.
— Ты же на Лесной была. И видела… его.

Я замерла, сжимая кружку. Вспомнила субботу: пустая улица, фонарь, странная фигура вдалеке, которая, как мне тогда показалось, слегка светилась. А потом — шаги за спиной и… чёрная тень, проскользнувшая мимо.

— И что это было? — тихо спросила я.
— Не всё тебе пока знать, — отмахнулся дедок. — Но Роман к тебе пришёл не просто так. Он ищет того, кого ты видела. Только он думает, что это человек.

Я закатила глаза.
— И почему я должна тебе верить?
— Потому что я уже видел, как всё это заканчивается. И если ты не вмешаешься — закончится плохо.

От этого «плохо» мне стало холодно, несмотря на горячий кофе.

К восьми я уже собиралась, как на экзамен: аккуратная причёска, строгая блузка, джинсы без дырок — чтобы выглядеть прилично, но не слишком.
Дедок крутился рядом, комментируя каждую деталь:
— Блузка — норм. Джинсы — так себе. А вот обувь зря, каблуки тебе пригодятся.
— Зачем? Чтобы убегать?
— Чтобы выглядеть выше. Он любит, когда женщины на уровне глаз.

Я фыркнула.
— Ты что, его знаешь?
— А ты как думаешь? — и исчез.

Дорога в Следственный комитет оказалась неожиданно спокойной, если не считать того, что я всё время ловила себя на мысли: а что, если меня сейчас спросят про субботу, а я брякну что-то про светящиеся тени? Прямо как та пациентка с паническим страхом перед снеговиками, которую я вела три месяца.

Перед зданием я остановилась. Высокое, серое, с окнами, за которыми явно никто не смеётся.
И вот тут у входа я снова увидела Романа.
Он стоял, разговаривая с каким-то мужчиной, но, заметив меня, повернулся. Его взгляд был такой, будто он проверяет, действительно ли я пришла, а не сбежала в Турцию.

— Пунктуальная, — сказал он, глядя на часы. — Это хорошо.

— Давайте просто начнём, — буркнула я.

— Начнём, — кивнул он. — Но предупреждаю: сегодня вы услышите вещи, которые… могут показаться странными.

Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
Странные? Милый мой, у меня на кухне призрак ел круассан. Страннее уже не будет.

Мои дорогие девочки и мальчики! 💌
Последнее время я чуть-чуть устаю — но ведь как без вас? Сижу, пью чай (иногда кофе, иногда что-то посильнее — шутка… наверное 😏) и строчу главы, потому что знаю: вы ждёте.

Ваша поддержка — это мой заряд энергии. Каждая звёздочка, каждый комментарий для меня как маленький подарок, который говорит: «Пиши ещё!» И я пишу. Часто. Потому что не люблю растягивать сюжет, как жвачку, пока он не потеряет вкус.

Когда я начинаю книгу, я уже знаю, чем она закончится… но путь к финалу — это наша с вами общая прогулка, полная шуток, эмоций и, возможно, парочки поворотов, от которых у героев поднимутся брови (и у вас тоже).

Так что оставайтесь рядом — без вас эта история не будет такой живой. 💫

P.S. А если вы вдруг читаете и молчите… знайте, я всё равно вас люблю, но тихо ворчу в сторону монитора. Ваши звёздочки и слова — как объятие через экран. 💛

Глава 4. Следователь и клоун в одном лице

Кабинет Романа оказался таким же, как я себе представляла: строгий, без лишних деталей, с аккуратно уложенными папками, которые словно боялись, что их назовут «разбросанными».
На столе — чашка чёрного кофе и несколько листов, сложенных стопкой.
У окна — сам Роман. Стоит, руки за спиной, и смотрит на меня так, будто я уже успела украсть у него всю канцелярию и половину бюджета.

— Присаживайтесь, — сказал он.

Я села, закинув ногу на ногу, и улыбнулась самой вежливой улыбкой в моём арсенале.

— Значит, Лесная улица, — начал он. — Суббота, девять вечера. Что вы там делали?

— Гуляла, — ответила я.
— Где именно?
— По тротуару. Там, знаете ли, удобнее, чем по крышам.

Он моргнул. Один раз. Но уголки губ едва заметно дрогнули.

— С кем гуляли?
— С собой. Иногда я себе нравлюсь в компании.
— Вы понимаете, что это серьёзный разговор?

Я вздохнула.
— Конечно понимаю. Но давайте так: я — врач. У меня весь день крики, кашли, сопли, истерики. Если я ещё и здесь буду серьёзной, меня хватит на неделю.

Он сел напротив, чуть подавшись вперёд.
— На Лесной в это время произошло убийство.
— О, — кивнула я. — Ну что ж, теперь мои шансы на романтическую прогулку там окончательно испорчены.

— Вы что-то видели? — спросил он, глядя прямо в глаза.
— Темноту. И фонарь. И… — я запнулась. — Кота. Чёрного.

За его плечом возник дедок в кепке и фыркнул:
— Кота она видела! Скажи уже про тень!

Я изобразила невинность.
— Кота я точно видела. Очень красивый. Если хотите, нарисую.

Роман откинулся на спинку кресла.
— Лена, — впервые он назвал меня по имени, — мне не нужны рисунки котов. Мне нужно, чтобы вы сказали правду.

Я улыбнулась.
— А вы точно готовы к правде?

Он нахмурился.
— Попробуйте.

Я сделала паузу.
— Правда в том, что я очень хочу кофе. И желательно с пирожным.

Взгляд Романа стал холодным, как стетоскоп в январе.
— Вы издеваетесь.

— Чуть-чуть, — призналась я. — Это у меня защитная реакция. Когда ситуация напряжённая, я начинаю шутить.

Он склонился вперёд.
— Прекрасно. Тогда я скажу прямо: я уверен, что вы видели больше, чем говорите. И я это выясню.

Дедок за его спиной усмехнулся:
— Вот это будет интересно.

— Ладно, — выдохнула я. — Допустим, я что-то видела.
— Отлично, — Роман чуть оживился. — Расскажите.
— Допустим, это была… — я задумчиво глянула в потолок, — …тень.
— Тень?
— Угу. Такая, знаете, подозрительно самостоятельная.

Дедок прыснул:
— Вот же артистка!

— Самостоятельная тень, — повторил Роман так, будто в его списке свидетелей я только что заняла почётное место рядом с теми, кто верит в похищения инопланетянами. — И что она делала?
— Шла.
— Куда?
— Вперёд.

Он сжал губы.
— Вы понимаете, что так мы далеко не продвинемся?
— Я понимаю, — кивнула я, — но у меня это… профессиональная тайна.

— Вы педиатр, — напомнил он. — Какая может быть тайна, кроме того, сколько раз в день пациенты едят пластилин?

Я опёрлась локтями о стол и тихо сказала:
— Роман Сергеевич, давайте честно. Если я расскажу всё, как было, вы либо сочтёте, что я вас дразню, либо вызовете психиатра. А у меня, между прочим, ещё приём вечером.

— Так, — он резко поднялся, прошёлся по кабинету, потом вернулся и посмотрел на меня сверху вниз. — Ладно. Вы не хотите — не надо. Но я уверен: вы единственный человек, который может помочь найти этого… убийцу.

Дедок за его спиной фыркнул:
— Убийцу, ага… расскажи ей уже, кто он на самом деле.

— И что мне за это будет? — спросила я, слегка прищурившись.
— За что?
— За помощь.

Он на секунду замолчал, а потом серьёзно сказал:
— За это вы останетесь живой.

В комнате повисла тишина.
Даже дед перестал комментировать.

Я моргнула.
— А это сейчас была шутка?
— Нет, — Роман даже не дрогнул. — Так что… вы со мной?

Я вздохнула.
— Ладно. Но предупреждаю: я не героиня боевика. Я максимум могу поцарапать противника карточкой с бонусами.

Он позволил себе едва заметную улыбку.
— Посмотрим.

Дедок снова появился сбоку, подмигнул и сказал:
— Добро пожаловать в клуб, девочка.

Глава 5. Прогулка по тёмной Лесной

— Нам нужно съездить, — сказал Роман утром, стоя у моей двери.
— Такси за ваш счёт? — спросила я, глядя на него поверх кружки кофе.
— Считайте, что это служебный транспорт, — он кивнул на чёрную «Шкоду» у подъезда.

В салоне пахло чем-то чистым, но жёстким, как у мужиков, которые в жизни не нюхали ароматические свечи. Роман молчал, глядя вперёд, я тоже молчала, глядя в окно.

— Вы не спросите, куда мы едем? — наконец нарушил он тишину.
— А смысл? Всё равно скажете, что «не для разглашения».

Он покосился на меня.
— Лесная улица.

Дедок, материализовавшийся на заднем сиденье, радостно потер руки:
— Вот и славно, давно пора!

Лесная в утреннем свете выглядела так же безлюдно, как и в субботу вечером. Пара домов с облупленной штукатуркой, редкие фонари, которых явно не хватало, и тишина, от которой хотелось чихнуть.

— Здесь, — Роман остановился возле тёмного переулка. — Встаньте так, как вы стояли в тот вечер.

Я встала.
Дедок тоже встал рядом, кивнул куда-то в сторону.
— Там он был. Видишь?
Я прищурилась. Да, мелькнула тень. Не как в фильмах ужасов — скорее, как отблеск чего-то нереального, чуть дрожащего.

— Ну? — Роман шагнул ближе. — Что вы видите?

Я сглотнула.
— Переулок. Кирпичную стену. И… кота.
— Опять кота? — он нахмурился.
— Я люблю животных, — пожала плечами я.

Дедок закатил глаза.
— Если будешь дальше строить из себя дурочку, он тебя сюда ещё раз притащит.

Я, делая вид, что просто разглядываю трещины на асфальте, двинулась чуть вперёд. Тень дрогнула, будто чувствовала, что её заметили. И исчезла.

— Там кто-то был, — тихо сказала я.
— Кто? — моментально спросил Роман.
— Не знаю. Слишком быстро ушёл.

Он смотрел на меня долго, будто пытался прочитать, что именно я скрываю.
— Ладно. Поехали обратно. Но учтите, Лена, — он открыл дверь машины, — я не верю в совпадения.

Дедок ехидно ухмыльнулся.
— А зря. Иногда совпадения — это просто совпадения. А иногда — начало очень большой неприятности.

И вот я уже точно знала, что это второй вариант.

Глава 6. Как рассказать правду и не оказаться в психушке

Домой я вернулась ближе к вечеру, с чувством, что мозг у меня слегка подгорел — как подзабытая на плите каша.
В квартире было тихо. Даже холодильник сегодня не бубнил, что само по себе тревожно.

Я бросила сумку на диван, сняла обувь и машинально пошла на кухню ставить чайник. Движения привычные, почти механические, а в голове — одно сплошное «и что теперь?».

Как я собираюсь объяснить Роману то, что видела?
Что фигура в переулке была не просто человеком. Что тень двигалась так, будто у неё есть собственное мнение. Что её нельзя было слышать, но можно было чувствовать — ледяным холодом вдоль позвоночника.

Я даже репетировала в уме:
«Знаете, Роман Сергеевич, я тут иногда вижу умерших. Не, я не сумасшедшая, просто… эээ… ну вот так у меня жизнь устроена».
Ага. Представляю его лицо после такого.

— Скажи ему, — донёсся знакомый голос.

Я вздрогнула. Дедок в кепке сидел на подоконнике и разглядывал меня так, будто знает, что я вот-вот начну юлить.

— И как, по-твоему, я это подам? — спросила я, ставя кружку на стол. — «Здравствуйте, я врач, но в свободное время консультирую призраков»?
— Скажи правду.
— Ага. А потом чудесным образом окажусь в кабинете психиатра.

Он пожал плечами.
— Рано или поздно он всё равно узнает. И тогда будет хуже.

Я закатила глаза и пошла в комнату. Дедок остался сидеть на подоконнике, как строгий учитель, который уверен, что ученик всё делает неправильно.

Я рухнула на диван, укрывшись пледом, и уставилась в потолок. Понимала, что Роман не отстанет. Понимала, что «обойти» тему не получится. Но и открыться вот так, сходу… страшно.

Может, начну с намёков? Скажу, что у меня есть «особое чутьё»? Или что у меня богатое воображение, и пусть сам решает, верить или нет?

Чайник на кухне громко щёлкнул, возвращая меня в реальность. Я встала, чтобы налить себе чаю, но поймала себя на мысли:
А ведь я уже в этом деле по уши. И вопрос не в том, скажу ли я Роману правду. А в том, сколько времени у меня есть, прежде чем правда сама выплывет наружу.

Глава 7. Смотрю в пустоту

Я знал о ней задолго до того, как впервые заговорил.
Фамилия Антонова тогда мало что мне говорила, пока я не сопоставил её с другой — с фамилией её бабушки.

Старуха была… особенной. Никто в отделе это открыто не обсуждал, но кое-кто знал: в особенно запутанных делах — когда следы уходили в никуда, а улики противоречили друг другу — к ней обращались тихо, без протокола.
Не потому, что она была каким-то детективом-любителем. Нет. У неё было чутьё. Чрезмерно точное.
Она могла сказать: «Смотрите у старого моста», и мы находили то, что искали неделями.
Могла назвать цвет куртки человека, которого никто толком не видел.

Официально это называли «интуицией». Неофициально… я всегда понимал, что за этим стоит что-то ещё.

Когда бабушки не стало, я думал, что на этом история закончена. Но потом, через пару лет, мне попался отчёт по делу, где среди свидетелей значилась молодая женщина — врач-педиатр.
В её показаниях были детали, которых не мог заметить обычный человек. Слишком мелкие, слишком точные. И кое-что в её манере говорить напомнило мне ту самую старуху.

Я стал присматриваться. Не напрямую — это испугало бы кого угодно.
Иногда просто стоял в стороне, когда она куда-то шла.
Иногда — случайно появлялся в тех же местах.

Она меня не замечала или делала вид, что не замечает.
Но то, как её взгляд время от времени цеплялся за пустоту, а потом она отводила глаза… это было слишком знакомо.

Теперь она — в моём деле. И я знаю, что рано или поздно ей придётся перестать играть в «ничего необычного не вижу».

Забавно, но мне даже нравится смотреть, как она выкручивается.
Как старательно строит лицо «скептического врача», когда в переулке на Лесной ей явно становится холодно, хотя температура плюс десять.
Как врёт про котов, будто я не вижу, куда на самом деле у неё уходит взгляд.

Иногда мне кажется, что она ждёт, когда я спрошу прямо.
Но я не спрошу. Не сейчас.
Пусть сама решит, когда пора открыть карты.

А пока… мне интересно.
Интересно наблюдать, как человек с таким даром пытается жить так, будто он обычный.
И ещё интереснее — как долго ей удастся это делать, когда вокруг начинают происходить вещи, которые невозможно списать на совпадения.

Глава 8. Эксперимент в полевых условиях

С утра я специально выбрал маршрут, который вёл нас не напрямую к отделу, а через несколько мест, где недавно что-то случилось. Для неё это будет обычная «проверка свидетельских показаний». Для меня — тест.

Она шла рядом, руки в карманах, взгляд цеплялся за витрины и редких прохожих. На первый взгляд — абсолютно расслабленная. Но я-то видел, как она пару раз невольно задерживала взгляд на пустых участках улицы.

— Здесь, — сказал я, останавливаясь у старого дома с облупленной штукатуркой. — Три дня назад здесь нашли пропавшего подростка. Хотите, расскажу подробности?
— А зачем мне подробности? — она усмехнулась. — Я же не в следственном комитете работаю.
— Любопытство, — ответил я, наблюдая, как она быстро скользнула взглядом в сторону подъезда, где никого нет.

В её глазах мелькнуло что-то… узнавание? тревога? Она тут же отвела взгляд.

Второй «пункт маршрута» — мост через реку. Место, которое у нас в отделе давно ходит под негласным названием «любимое у самоубийц».
Я остановился в середине, опершись на перила.
— Что думаете, Лена? — спросил я.
— Думаю, что у вас странные маршруты для прогулок, — отрезала она.

Но пока говорила, взгляд её на секунду ушёл в сторону опоры моста. Туда, где обычный человек ничего бы не заметил.

К обеду мы дошли до небольшого парка. Тут у меня была заготовка — старое дело, которое я расследовал вместе с её бабушкой. Никому о нём не рассказывал, кроме оперативной группы.
— Знаете, Лена, — начал я, когда мы сели на лавку, — лет десять назад тут нашли тело. Долго искали убийцу.
— Нашли? — спросила она, и голос у неё стал чуть тише.
— Нашли, — кивнул я. — Но только потому, что одна женщина указала нам на место. Очень точно.
Она повернулась ко мне, и в её глазах мелькнул интерес, который она тут же попыталась спрятать за иронией:
— Женщина-детектив?
— Можно и так сказать, — улыбнулся я. — Её фамилия Антонова.

Она замерла. Я видел, как её плечи напряглись, и понял: попал в цель.

Проверка сработала. Она всё ещё думает, что я играю в простые вопросы и собираю бытовые детали. А я знаю, что каждый её взгляд в пустоту — это след. И рано или поздно она начнёт говорить.

Но пока — пусть играет.
Иногда самое интересное в работе следователя — наблюдать, как человек сам роет под собой яму правды.

Глава 9. Когда улика говорит

В отделе стояла та самая смесь запаха кофе, бумаги и чужой усталости, которая всегда говорит: «здесь люди спят меньше, чем работают».

Роман вёл меня по коридору в какой-то кабинет, при этом не объясняя, куда именно.
— У нас появились новые материалы по делу на Лесной, — наконец сказал он. — Хочу, чтобы вы посмотрели.
— Это у вас так принято — приглашать посторонних на просмотр улиц?
— Посторонние так себя не ведут, — отрезал он.

Мы зашли в небольшое помещение, где на столе лежал прозрачный пластиковый пакет с какой-то вещью внутри. Рядом — папка с бумагами и несколько фотографий.

— Это нашли в переулке, — Роман указал на пакет. — Ваши мысли?

Я наклонилась. Внутри был тёмный шарф. Обычный, вязаный, ничем не примечательный… если бы не лёгкий запах, который почему-то ударил в нос сразу. Холод, как будто мне дунули прямо в лицо.

И в тот же момент я увидела мужчину. Стоящего у стены, с шарфом в руках. Лицо бледное, губы чуть приоткрыты, взгляд — мимо меня, как будто он меня и не видит.

— Это моё… — тихо сказал он. Голос был шёпотом, но слова врезались в голову. — Скажи, что это моё.

Я резко выпрямилась, стараясь скрыть дрожь.
— Симпатичный шарф, — выдала я, чтобы хоть что-то сказать.

Роман смотрел на меня внимательно.
— Симпатичный? Это всё?
— А что я должна сказать? Что он… эээ… пахнет подозрительно?
— Вы ведь его узнали, — спокойно сказал он, не отводя взгляда.

Я замерла.
— С чего вы взяли?
— По глазам видно.

Мужчина-призрак за спиной Романа сделал шаг вперёд.
— Не молчи. Он должен знать…

Я сглотнула.
— Нет, я… я просто подумала, что он похож на шарф моего пациента, — соврала я, надеясь, что это звучит убедительно.

Роман молчал, изучая моё лицо. И я поняла, что он в этот момент не думает о шарфе. Он думает обо мне.

Глава 10. Разговор в движении

Роман убрал шарф в пакет, взял его под мышку и кивнул на дверь:
— Поехали.

— Это что, экскурсия по подозрительным местам? — спросила я, выходя вслед.
— Это — проверка.

В машине он молчал минут пять, пока я пыталась угадать, куда мы едем. За окном мелькали дворы, серые дома, редкие прохожие с зонтами — моросил мелкий дождь.

— Лена, — вдруг начал он, не отрывая взгляда от дороги, — вы знали, что ваша бабушка иногда помогала следствию?

Я чуть не поперхнулась воздухом.
— Эээ… с чего вы взяли?
— С того, что я тогда работал над одним из этих дел.

Мокрый асфальт, шум дворников по стеклу, ровный голос Романа — и у меня в животе начал расти ком тревоги.
— Она просто была… внимательная, — попыталась я уйти от темы.
— Она была больше, чем внимательная, — спокойно сказал он. — Она видела то, что другие не видели.

Я отвела взгляд в окно.
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что вы — её внучка. И потому что у вас те же глаза, когда вы смотрите в пустоту.

Дедок, появившийся прямо на заднем сиденье, ехидно хмыкнул:
— Ну вот, девочка, он почти тебя раскусил.

Я сделала вид, что просто поправляю волосы, чтобы скрыть, что слышу его.
— И что? — спросила я у Романа. — Хотите, чтобы я призналась, что у меня тоже «чутьё»?
— Хочу, чтобы вы перестали делать вид, что всё это случайности.

Мы свернули на узкую улочку, и машина остановилась возле невзрачного подъезда.
— Здесь жил человек, которому принадлежал этот шарф, — сказал Роман. — Пойдёмте.

Я знала, что внутри меня ждёт то, что невозможно объяснить ему без того, чтобы он не решил, что я псих. Но и игнорировать этот зов холода в груди было невозможно.

Глава 11. Квартира, в которой ещё кто-то живёт

Подъезд был старый, с выщербленными ступеньками и запахом, который невозможно спутать ни с чем — смесь старой краски, сырости и чужой жизни, давно осевшей в стенах.
Мы поднимались на третий этаж. Стены, выкрашенные когда-то в бледно-зелёный, теперь были в разводах и потёках, а каждый шаг отдавался глухим эхом.

Роман шёл первым, уверенно, будто знает каждый скрип этой лестницы. Я держалась чуть позади, чувствуя, как с каждым пролётом становится холоднее.
На втором этаже впервые мелькнуло то, чего я так боялась: тень. Лёгкое, еле заметное колыхание воздуха, как будто кто-то отступил в сторону, пропуская нас.

— Здесь, — Роман остановился у двери с облупленной эмалью. На табличке почти стёрлась цифра «12».

Он достал ключ, и замок щёлкнул с неприятным металлическим звуком.

Внутри пахло затхлостью и чем-то ещё… сладковатым, почти приторным. Такой запах бывает в домах, где давно никто не открывал окна.

Я сделала шаг вперёд — и всё изменилось.
Комната словно ожила: приглушённый шёпот в углу, лёгкий скрип кресла, будто кто-то только что встал.

У окна стоял он — тот самый мужчина, что держал шарф. Теперь его лицо было чётче: тёмные волосы, небритый, в старой вязаной кофте. Он смотрел прямо на меня.

— Ты пришла, — сказал он. — Хорошо…

Я сглотнула и сделала вид, что рассматриваю интерьер.
— Здесь давно убирались? — спросила я, чтобы хоть что-то сказать Роману.

— Полгода, — ответил он, проходя вглубь квартиры. — После смерти хозяина никто сюда не заходил, кроме нас.

— Он не умер своей смертью, — тихо сказал призрак. — Скажи ему…

— Мебель старенькая, — перебила я сама себя, осматривая облезлый диван и полку с книгами.

Роман бросил на меня взгляд, в котором смешалось любопытство и настороженность.
— Вы что-то заметили?

Я замялась. Призрак шагнул ближе, его голос стал настойчивым:
— Он думает, что это было ограбление. Но это не так.

— Просто… странное ощущение, — сказала я, чувствуя, как ладони становятся холодными. — Как будто здесь кто-то есть.

— Здесь только мы, — ровно сказал Роман. — А что за ощущение?

Я поняла, что зашла на опасную территорию.
— Пыльная энергетика, знаете? Когда воздух… густой.

Он медленно кивнул, не сводя с меня глаз.
— Интересное описание.

Мы прошли в маленькую кухню. На столе — чашка с засохшим чаем, рядом хлебница с чёрствой булкой.
Призрак стоял в дверях, не сводя с меня взгляда.

— У него был ключ, — сказал он. — Скажи ему, он поймёт.

— У кого? — шёпотом спросила я, забыв, что Роман рядом.

— У кого — что? — моментально отозвался он.

— У… хозяина. Ключ от… подвала. Может, стоит проверить? — выдала я на ходу.

Роман нахмурился, но достал блокнот и что-то записал.
— Любопытно. Откуда вы знаете про подвал?

Я замерла. Призрак тихо улыбнулся, будто проверял, смогу ли я выкрутиться.

— Логика, — быстро ответила я. — Если в квартире нет ничего ценного, значит, надо искать в кладовках или подвалах.

Роман не ответил, только чуть дольше обычного держал на мне взгляд.

Когда мы вышли из квартиры, мне стало легче — но лишь на секунду.
— Лена, — сказал он, уже запирая дверь, — вы очень наблюдательная. Иногда даже слишком.

— Профессиональная деформация, — пожала я плечами.

— Возможно, — он повернулся ко мне, и уголок его губ чуть дрогнул. — Но я всё же думаю, что вы знаете больше, чем говорите.

Призрак, появившийся за его спиной, тихо произнёс:
— А он не так прост, как тебе кажется.

И я поняла, что эта игра в «кто кого раскроет первым» только начинается.

Глава 12. Подвал, который лучше было бы не открывать

Звонок Романа раздался рано утром — так рано, что я сначала подумала, что это будильник.
— Подвал оказался интереснее, чем я ожидал, — сказал он без приветствия. — Едете со мной.
— А я-то думала, вы сами справитесь, — пробурчала я, вставая с постели.
— Это не просьба, Лена.

Подвал оказался таким, каким и должен быть подвал старого дома: низкие потолки, трубы, облезлая краска, запах сырости и чего-то, что могло быть плесенью… или чем похуже.
В свете фонаря лучи пыли кружились медленно, как в замедленной съёмке.

Роман шёл первым, в руке — тот же фонарь. Я — за ним, пытаясь не наступить в лужу непонятного происхождения.

— Вот, — он остановился у старого металлического шкафа. — Здесь мы нашли это.

На полу лежала коробка, завёрнутая в промасленную ткань. Роман присел, развернул её и показал содержимое: старый фотоаппарат, несколько негативов и… ещё один шарф, но уже другого цвета.

Я едва не отступила назад.
В углу, за спиной Романа, стоял тот же призрак. Лицо теперь было искажено злостью, руки сжаты в кулаки.
— Не трогай это, — сказал он, глядя прямо на меня. — Это его.

— Узнаёте? — Роман поднял шарф.
— Похож… — выдавила я, стараясь не смотреть на фигуру в углу.

— Он был здесь, — продолжил призрак. — И он вернётся.

Я сглотнула и, чтобы отвлечься, взяла один из негативов. На нём смутно проступали силуэты людей.
— Может, стоит их проявить? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Роман кивнул, убрал находки обратно в коробку и внимательно посмотрел на меня.
— Вы опять… почувствовали что-то, да?

— Нет, — слишком быстро ответила я. — Просто здесь… неприятно.

— Это мягко сказано, — хмыкнул он. — Ладно, пойдём.

Когда мы вышли на улицу, утренний воздух показался ледяным, но гораздо чище, чем там, внизу.
Роман поставил коробку в багажник машины, а потом облокотился на дверцу и посмотрел на меня:
— Лена, — сказал он медленно, — вы можете мне доверять.

Я хотела ответить шуткой, но в этот момент за его спиной снова появился призрак. Теперь он был ближе, чем когда-либо, и сказал тихо, почти шёпотом:
— Не верь ему.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Я подумаю, — выдохнула я и села в машину, понимая, что игра становится опаснее, чем я рассчитывала.

Ребята, мы с вами сейчас живём в этой истории — вместе с героями, вместе со всеми их радостями, страхами и странностями.
И пока она рождается на ваших глазах, хочу пригласить вас заглянуть в миры, которые я уже завершила.
На портале вас ждут 5 моих готовых книг — они как старые друзья, которых приятно встретить в тихий вечер.

Если вдруг какая-то из них зацепит за душу — оставьте комментарий. Я читаю каждое слово и улыбаюсь, даже если снаружи делаю вид, что всё это просто «рабочий процесс».
А ещё там, на главной странице каждой книги, есть маленькая звёздочка ⭐.
Если вы её нажмёте… ну, скажем так — это как подарить автору кружку горячего какао в холодный день.

Спасибо, что вы со мной. Вы — та причина, по которой я верю, что всё это не зря.