Романтика в тенях убийств

Фестиваль

Для человечества целый век — это могущественный промежуток времени, за который происходят множества вещей, после которых пишется великая история их существования. Сто лет — много, это понимает даже ребёнок.

Но что насчёт тех, для которых сотня лет — сущий пустяк? Щелчок пальца, если быть точнее.

Манящий белый свет, что пробивается сквозь прикрытые веки. Их заботливый шёпот, запах церковных свечей и белые одеяния. Кто они или что они? Над их головами нет нимба, но за спинами есть крылья. Это не сказочные ангелы, которые будут оберегать твой сон от кошмаров. Они могут стать этим самым кошмаром. Но могут и подарить всеобъемлющую любовь, слёзы счастья и надежду. Здесь нет выбора, есть лишь твоя судьба, прописанная еще миллионы лет назад. Однако примешь ли ты её?

Некоторые действительно беспрекословно обязаны защищать тебя от нечестивых сил: они уничтожат их, показывая этим, что они сильнее, но не лучше.

Смерть... стоит ли тебя вообще боятся? Враг ли ты?

Множество всего неизведанного стоит за спинами людей, однако они не спешат открыть глаза на их существование. А может, им просто кто-то не позволяет обернутся.

Не забывай оборачиваться, мало кто знает, может, тебе разрешили узреть их?

***

2013 год.

«Балтимор очень красивый город. Никакая пасмурная погода не испортит настроение.»

Шмыгая покрасневшим носом, девушка закатила глаза, когда прочитала данную строчку в журнале. С которой она, явно, была не согласна. Злые, нагорбившиеся тучи не могли радовать её глаза, а холодный, пробирающий до костей дождь — не лучший спутник в дороге.

Она быстрыми шагами переступала лужицы на асфальте, которые казались бездонными и таящими в себе больше, чем простые, наполненные водой, ямки на пути. Направлялась девушка в свою квартиру. Несмотря на свой юный, девятнадцатилетний возраст, она с подругой снимала собственную небольшую квартирку в двухэтажном домике, что располагался в одном из самых малонаселённых мест в Балтиморе. К слову, вставать утром приходилось по-настоящему рано, дабы успеть добраться на пары в университет.

Отложив журнал в черную из ткани сумку, которая была продета через плечо, она поторопилась к зданию, выполненного в стиле барокко, по которому нещадно лил дождь.

Наконец попав в полюбившийся за недолгое время дом, она выдохнула, расслабленно спускаясь по стене.

— Эби? — голос донёсся из ванной комнаты, в которой быстро перестала шуметь вода.

— Ага. У меня сегодня пары отменили, — девушка знала, что подруга не увидит её недовольного лица в этот момент, однако всё ровно не упустила момента закатить свои глаза цвета помутнённого изумруда.

Подружка тихо посмеялась, а после шум воды вновь возобновился.

Эбигейл поднялась, кинув сумку куда-то в угол и поспешила снять обувь.

Доковыляв до дивана в гостиной, она устало шлепнулась на него, вскинув голову и закрыв глаза.

В тёмном мраке сами собой вдруг стали прорисовываться старые воспоминания из детского дома, в котором никто не давал ей спокойно существовать просто потому, что она была младше и стеснительнее всех детей там. И откуда в них столько зла? На детский мозг это сильно повлияло, заставляя каждый раз покрываться дрожью, стоит хоть на мгновение утонуть в этих обрывках памяти.

Девушка резко распахнула глаза, поняв, что дыхание сбилось. Трижды вздохнув для успокоения, она спешно переоделась в футболку и шорты. Эбигейл поудобнее устроилась на диване, положив ноут на свои ноги. Судорожно набивая какой-то текст с помощью клавиш, она порождала очередной свой шедевр, которым порадует своих читателей.

Эбигейл Сноу — писательница. Которая, между прочим, входит в топ популярных писателей этого десятилетия. Но смотреть на тот факт, что она почти в самом конце, вовсе необязательно...

— Вдохновение вдруг накрыло? — вытирая полотенцем свои чёрные волосы, вышла подруга.

— А? — вздрогнув, Эби подняла на неё голову. — Не то слово... Сама же знаешь, у меня в последнее время вдохновения совсем не было. А тут вдруг появилось, — она задумчиво замолчала, оглядев девушку перед собой. — Лилит, куда-то собираешься?

Лилит Тэтчер — двадцатипятилетний менеджер своей подруги, с которой общается не меньше девяти лет. Их изначальное знакомство было не сказать, что дружелюбным, однако в будущем они сильно сблизились, решив даже съехаться.

— Поеду, покатаюсь на своей малышке.

Лилит закинула полотенце на дверь, а затем подошла к шкафу, чтобы поискать одежду на выход.

— Тогда можешь волосы не сушить. Там ведь дождь, — вернув внимание на своё стихотворение в ноуте, она продолжила. — Завтра фестиваль, ты со мной утром поедешь или как посетитель вечером?

Тэтчер обернулась на неё, неоднозначно покачав головой. Видимо, она ещё сама не знает точного ответа.

— Сейчас, пока буду ездить, проветрюсь и подумаю. Скорее всего, я пойду утром с тобой. Потом уточню еще... — прыгая на ноге, пока натягивает носки, отвечала Лилит.

Эби пожала плечами, оставив всё своё фокусирование на текст перед собой. В её мыслях быстро пронеслись слова: «Отвратно получается.»

Пишет стихи она ещё с ранних лет от нечего делать, ближе к подростковому времени она перешла на небольшие романы, а далее на разные произведения на пятьсот страниц и более. Писательство — единственное, что всегда было её опорой и поддержкой, а читатели — любимыми и родными сердцу людьми. Они стали ей семьей, которой никогда не было.

— Я ушла, — крикнула Тэтчер из прихожей, захлопывая за собой массивную дверь. После послышался звук ключей и торопливые шаги по лестнице, дабы скорее оказаться на улице.

Лилит любила дождь. Во время него всегда было мало людей: пустые дороги, на которых можно было разгоняться, не глядя на шкалу скорости, а также свежий запах мокрой травы с землёй, что был той еще райской усладой.

Своей малышкой она называет мотоцикл ямаху, с которым она вместе уже около пяти лет, а рассекает воздух на подобном транспорте Лилит почти восемь.

Подруги и теплый кровавый дождь

В квартире горел свет. По полу была размазана засохшая, почти черная кровь. На кровати, перебинтованная, лежала Тэтчер, умиротворяюще посапывая. Неподалеку сидела Эбигейл, укутавшись в плед и сверля стеклянным взглядом стену. Перед ней то и дело маячила швабра, которой Джаспер усердно оттирал последствия.. последствия чего-то. В воздухе витала недружелюбная тишина, лишь звуки хлюпающей воды изредка наполняли эту словно уже неживую квартиру.

Час назад в неё ворвался Джаспер — дверь была не заперта. На полу распласталась Лилит, а не так далеко от неё сидела, обнявшись за колени, Эбигейл, что никак не могла прийти в себя. Поэтому парню пришлось дать ей успокоительного и почти силой заставить встать с холодного линолеума. Что уж говорить о том, что от стоящего зловония девушку в последствии даже вырвало. Но огромное спасибо заботливому Джасперу, который спокойно все убрал, прибрал и сделал ощущение, что ничего страшного накануне и вовсе не произошло. Единственное, что напоминало Эби тот ужас — Лилит, которая весьма переменилась внешне, введя её этим в ступор еще сильнее.

— Что ж... — устало вытерев лоб рукавом, присел рядом с подругой, грустно глянув на неё. Он искренне сопереживал ей — увидеть такое зрелище в девятнадцать лет неописуемо страшно. Хотя в любом возрасте лицезреть такую картину опасно для психики. — Эби, милая, ты как?

— Я... — хриплы голос прервал её попытку соврать о том, что она успокоилась хоть немного. — Джаспер, все ужасно. — на покрасневших глазах опять заблестели слезы, а в горле встал ком.

— Я верю... Верю тебе. — успокаивающе погладил Сноу по спине, мягко улыбнувшись. — Ты взрослая девочка, но я не требую от тебя взрослого поведения. — после недолгого молчания, он продолжил таким же тихим голосом. — Как ты относишься к... сверхъестественному?

Эбигейл не отвечала какое-то время, пытаясь обдумать свои слова и отогнать подступающую тревогу:

— Я бы хотела в это верить. — слабо улыбнувшись, в её глазах на миг сверкнуло что-то необъятно нежное и светлое, будто сказочный ангел пронесся мимо. — Хочется, чтобы мы не были одни на этом свете. Драконы, феи... вампиры, ангелы. Хотя чудовищ... не особо хочется. Но без зла не существует добра, я знаю эту истину.

Джаспер заметил, как на последних словах Сноу передернуло, а губы её задрожали.

— Эби, Лилит не чудовище. — с досадой произнес парень.

— Я знаю! Знаю это. — резко повернулась на него, сделав брови домиком. — Лилит моя подруга, она не монстр.

Джаспер благодарно улыбнулся, поглаживая подругу, словно младшую сестру, которой приснился страшный сон:

— До поры, до времени... она сама считала себя тем еще монстром. — он заговорил куда тише, как будто собирался поведать ей зловещую тайну. Возможно, так оно и было. — Мне не мало пришлось потратить времени, чтобы доказать ей, что это не так. Знаешь, тебе ведь знакомо это. Когда тебя все презирают просто за то, что ты существуешь. Она жила с мыслью, что все беды с её настоящей семьей произошли именно по её вине. Она даже не желала смотреть в зеркало, просто дабы не смотреть в глаза убийцы.

— Разве её родители не отказались от неё будучи живыми? — непонимающе произнесла девушка, уже предчувствуя, что все это время от неё скрывали что-то по-настоящему масштабное.

— Эби, ты... многого не знала. — виновато опустив голову, Джаспер продолжил рассказывать. — Лилит не человек.

Парень полагал, что эта фраза еще сильнее выбьет девушку из клеи, однако он увидел, что застывшее лицо напротив никак не изменилось, лишь костяшки побелели сильнее, когда та сжала кулаки.

— Продолжай. — её глаза неосознанно скользнули по рядом лежащей подруге: неестественно появившиеся ногти, что напоминали больше когти, а так же чья-то запеченная кровь под ними; угольные волосы, которые стали на порядок длиннее; а что самое было пугающее — от её тела исходила странная кроваво-отталкивающая дымка, пропитанная словно ядом и если подойдешь слишком близко, то потом не соберешь себя по косточкам.

— Насчёт её отца мне неизвестно. Мать её была... ангелом, вроде. Или кем-то повыше. В общем, исход все ровно один: она себя убила. Уничтожила ядро, поддерживающее её оболочку и душу. Она буквально испепелила его. Такая уж особенность есть у небесных существ — они могут запросто лишить себя существования. — пояснял Джаспер, жестикулируя. — Так вот, мать её сначала передала пятнадцатилетнюю Лилит в мою семью, а потом уже умерла. Как меня посветили, Лилит прятали от кого-то или чего-то. И ей это было известно...

Эбигейл внимательно слушала, лишь изредка обнимала себя руками и хмурилась, пока глаза её краснели и краснели, готовые излить от непонимания еще больше слез, чем было.

Честное слово, она не плакса. Но любой человек не смог бы контролировать свои эмоции после увиденного воочию.

— Так значит... Лилит ангел? — скептически смотря на Тэтчер, пыталась найти в ней хоть маленький отголосок чего-то похожего на типичного ангела из библии.

— Не совсем... Скорее, вообще нет. Она смешенной крови — аметист. Однако больше в жилах раскрылась именно демоническая.

— Ну, это уже больше похоже на правду. — кивнула своим словам, шмыгая покрасневшим носом. Около неё валялась куча использованных салфеток.

Джаспер неловко улыбался, наблюдая за реакцией подруги. По правде, он был уверен, что её придется успокаивать и после этой новости, однако, на его удивление, та держалась крепко на первый взгляд. Хотя кто знает, как она себя поведет, оставшись одной.

— Не знаю, как смотреть на Лилит после узнанного. — призналась Эби.

— Как и раньше. С добротой. Поверь, ей будет трудно, если и ты отвернешься от неё. От неё и так уже отвернулся весь мир, признав подобных ей свирепыми чудовищами.

Эбигейл смотрела в глаза юноше, не зная что и сказать. Она уже никогда не сможет смотреть на Тэтчер как раньше. Уже никогда.

***

Утро следующего дня Эбигейл почти не помнила — всё ощущалось полустёртой пленкой с кассеты. Привычный ливень Балтимора, уборка в квартире и грозные молнии, что освещали комнаты каждый раз, стоило им громко прорезаться в сером небе.