Ровельхейм: Право на магию

Пролог

Провинция Истрия, Нит-Истр, обитель святых Майстры и Верены

– Подъём!.. – визгливый голос сестры Марты вырвал из уютных объятий сна. – Подъём, лентяйки косорукие!..

С меня слетело тонкое шерстяное одеяло, открыв миру продрогшие за ночь ноги. А я ведь только под утро кое-как справилась с холодом, скрючившись и замотавшись в кокон. Маленьким квадратным одеялом нельзя было укрыться полностью – либо плечи, либо ноги всегда торчат. Но жаловаться нельзя: смирение и терпение, будь они неладны. И это я ещё невысокая, дылде Беате того хуже.

Мы с моей соседкой Беатой, подгоняемые сестрой Мартой, нехотя выползли из кроватей. А та продолжала нас чихвостить, как и накануне перед сном – теми же словами, будто и вовсе не ложилась спать.

– Молитесь, распутницы! Молитесь, грешницы! Умоляйте защитниц наших, мучениц святых, чтобы даровали вам смирения и ума вложили маленько! – похоже, сестра Марта вошла в раж, и весёлый денёк нам обеспечен. Двужильная она, что ли, откуда столько сил? Беата закатила глаза, но тут же получила палкой пониже спины.

– Набивайте животы ваши ненасытные, и за работу! – монашка обожгла нас ненавидящим взглядом и устремилась в комнаты к младшим воспитанницам.

Наспех умывшись ледяной водой из кувшина, мы с Беатой поплелись «набивать животы». Что означало: разжечь огонь на кухне, натаскать воды и приготовить завтрак на всю обитель. Кашей на воде особо не наешься, но на час-два она приглушит бурчание в животе. Мой обычный день в обители.

Меня зовут Ардина, и я сирота. Выросла в детском приюте при обители святых мучениц Майстры и Верены, защитниц грешных дев. За робкие попытки узнать о своём происхождении я получала лишь указкой по пальцам и длинные проповеди о грехах женских; о том, что мать моя грешница, и что сама я по проторенной дорожке тоже скоро пойду. Нас здесь четырнадцать таких бедолаг, от четырёх до восемнадцати лет. И девятнадцать монашек, включая мать-настоятельницу Гризу. Грымзу, как тайно нарекает её каждое новое поколение девчушек, хихикая в ладошки.

Мы, воспитанницы, каждый день отрабатываем своё нехитрое содержание – еду и постель. Но сколько ни проповедуют нам каждодневно монашки об искупительном труде, а сами-то они и пальцем о палец не ударят.

На старших воспитанницах – а это мы с Беатой – кухня. Те, кто помладше, занимаются стиркой и уборкой, а остальная мелкотня смотрит за птицей, огородом, да и просто на побегушках у сестёр. У самих же послушниц другие заботы. Те дни напролёт проводят в своих кельях и общем зале в молитвах за наши грехи. Ну, разве что грузная сестра Ринна вместо урочного покаяния постоянно крутится на кухне. Или сестра Марта часами до одури торгуется, продавая овощи и яйца горожанам. Или же сама мать-настоятельница прикладывается к вишнёвой настойке в своём кабинете, пока думает, что никто не видит.

С таким примером оно и неудивительно, что в воспитанницах ни смирения, ни уважения к монашкам. Разговорчивая недалёкая Беата один раз замолчала, крепко задумавшись. И потом выдала:

– Дин, так если Майстра и Верена защищают грешных дев… Так это, получается, все наши монашки… это… того? Сами грешницы?..

Я рассмеялась тихо, но не со зла; я люблю Беату. Погладила её по голове:

– Надо же, сообразила к восемнадцати…

– Так а что ж они нас так гоняют?.. Сами ведь!.. А мы-то нет!.. У-ууу, ведьмы злобные!.. – Беата и впрямь расстроилась от запоздалого осознания такой несправедливости.

– Терпи, милая, тебе уже недолго осталось. Каков бы ни был твой жених, а всё лучше нашей Грымзы.

Я вздохнула, не желая думать о скором расставании, а более того – о своей собственной судьбе в ближайшее время. Беате повезло. У неё есть дальние родственники; не настолько богатые, чтобы с детства взять сироту на попечение, но и не бросившие на произвол судьбы. Жениха вот ей нашли, у Беаты ещё вроде какое-никакое наследство есть, если те же родственники не промотали. Ей уже исполнилось восемнадцать месяц назад, и в приюте она до сих пор исключительно «по милости моей великой», как постоянно напоминает Грымза. Какие-то там задержки с бумагами и оформлением, но это вопрос нескольких дней, уже почти решённый.

Мне же ещё семнадцать, и я не знаю, что будет со мной через год. Вариантов у совершеннолетних воспитанниц немного. Большинство в приюте – такие же подкидыши, как и я. Замуж безродную бесприданницу никто не возьмёт. Так что дорога одна – в служанки. А не хочешь в служанки – так пожалуйте на городскую окраину, к миссе Доро́не, в содержанки публичные. А у миссы, говорят, порядки такие, что чуть не половина наших монашек оттуда и сбежала в обитель. Может, и Грымза наша там такой суровости набралась, кто знает.

В таких невесёлых размышлениях я и проводила это утро за чисткой кухонной утвари, пока не услышала стук копыт и ржание лошадей у ворот обители.

– Кастрюли вычистила? – визгливый голос сестры Марты оторвал меня от печальных мыслей.

– Да, сестра Марта, – потупила я взгляд.

– А таз для варенья?! Смотри, хоть пятнышко найду – языком вылизывать будешь!

– Да, сестра Марта, – взглядом указала я на гору начищенной посуды.

Сестра Марта, подобрав юбки, протиснулась мимо стола к посуде, схватила сияющий медный таз и с грохотом выронила его, прижимая к себе руки и вдруг заплясав на месте.

Глава 1

Провинция Ро́вель, Академия Ро́вельхейм

– Набор закончен?

– Н-нет ещё, ваше великомудрие…

Его великомудрие ректор Валдан оторвался от бумаг и бросил цепкий взгляд на председателя приёмной комиссии, мэтра Стинака. Тот выглядел растерянным, мялся в дверях и не знал, куда деть руки. Ректор чуть склонил голову в немом вопросе.

– Врата, – пояснил Стинак. – Они до сих пор не погасли, ваше великомудрие…

Ректор удивлённо наморщил лоб. Врата были сердцем императорской Академии Ровельхейм, наследием её великого основателя, первого ректора Инта́льда Премудрого. Более шести веков назад Интальд, величайший маг всех стихий, Света и Тьмы, разума и действия, основал это учебное заведение. Вопреки устоявшимся традициям, невзирая на противоборство знати и страх простолюдинов... Академию, доступную для всех одарённых.

Магические способности могли проявиться в любом ребёнке независимо от наследственности и сословия. Но если до создания Академии одарённых детей высшей знати обучали исключительно дома, по редчайшим книгам, лучшие учителя Империи, то будущие маги из крестьян, горожан и Лесных жителей не обучались вовсе. Более того, за необузданное и «дикое» применение магии их преследовали, запрещали проявлять свою силу под страхом заключения, а то и смерти.

Магия стала уделом сильных мира сего, но держать в узде выплески силы от необразованных простолюдинов становилось всё сложнее. Они всё равно помаленьку приколдовывали, но из-за отсутствия должного образования зачастую их благие намерения оборачивались бедой. Дождь, призванный спасти от засухи, оборачивался потопом; простенькое защитное заклинание – разрушениями и даже смертями.

У Интальда Ровельского, в то время главы отдела контроля за магией, сердце кровью обливалось при виде перепуганных собственной силой девушек и юношей в казематах ведомства. Какие силы! Какое разнообразие!.. Приручить, обучить, направить! Обратить всю силу на пользу Империи. После яростных споров с императором и сонмом его приспешников Интальд всё-таки добился своего: равного обучения для всех сословий и рас. Так в местечке Ровельхейм, что на родовых землях Интальда, была построена одноимённая Академия.

А первыми возникли Врата.

Внушительная каменная арка высотой в четыре человеческих роста была сложена из серых валунов, плотно пригнанных друг к другу без единого зазора. Каждый из них был украшен магическим символом. Холодная и безмолвная весь год, в день летнего солнцестояния арка окутывалась белой мерцающей дымкой, что означало одно – набор начался. К первому дню осени, когда все одарённые абитуриенты, достигшие совершеннолетия, уже прошли сквозь неё, арка гасла, тем самым обозначая начало нового учебного года. Ключевое слово – все.

– На границе с Лесом инцидентов не было? – ректор нервно постучал курительной трубкой по столу, опалив тлеющим содержимым пару листов бумаги.

– Нет, ваше великомудрие. Наши отряды патрулируют там уже два месяца. Все, кто вышли из Леса, беспрепятственно попали в Академию.

– А наследный принц приехал?

– Только вчера вечером, господин ректор.

Валдан поморщился, как от зубной боли.

– Его высочеству назначить штраф и отработку.

– Но, ваше велико…

– Правила едины для всех. Активируйте карту Империи в зале приёмов, ищите!

Председатель вжал голову в плечи ещё сильнее.

– Уже, мой господин…

– И?!.. – приподнялся в нетерпении над столом ректор.

Стинак посерел лицом и тихо произнёс:

– В Империи неучтённых абитуриентов нет…

Валдан медленно сел обратно. В Империи неучтённых абитуриентов нет. Немыслимо. Невозможно. Тем не менее Врата утверждают обратное. А пока они не погаснут, пропустив через себя последнего одарённого, учебный год не сможет начаться.

Всё так же будут запечатаны аудитории – и не сургучной печатью, а магией самих стен Академии. Так и не заработает сеть внутренних порталов. Столовая не начнёт греметь кастрюлями и источать соблазнительные запахи. Разнотравный сад не наполнится тихим перезвоном насекомых и мелкой нечисти. Библиотека не откроет свои богатства, скрытые до поры в тайных нишах.

В Уставе Академии издавна были прописаны строгие правила набора, обучения и проживания одарённых. Всем совершеннолетним, впервые обнаружившим у себя магический дар, предписывалось прибыть в Академию и пройти Вратами не позднее, чем за неделю до первого дня осени. С последним прошедшим Врата гасли, а Академия оживала.

Эта неделя уходила на подготовку к учебному году. Приёмная комиссия сортировала прибывших, распределяла на факультеты. Преподаватели утверждали расписание, а сами студенты-новички заселялись в кампусы, с восторгом изучали территорию и знакомились друг с другом.

Престиж Академии настолько высок, что ни один одарённый не смел опоздать к сроку. И уж тем более игнорировать саму возможность учиться в лучшем и единственном заведении Империи. Каждый год новичков-первокурсников набиралось немного: всего пятьдесят-семьдесят человек и нелюдей. С момента половой зрелости, когда сначала прорезался природный дар, и до совершеннолетия, когда раскрывалась основная магия, каждый подросток с нетерпением ждал этого судьбоносного дня – оказаться в Ровельхейме.

Глава 2

Ой, мамочки… Я с размаху врезалась в кого-то и чуть не упала. И тут же горячая ладонь подхватила меня за спиной, удерживая. От монашек такой любезности не дождёшься. Я подняла голову и упёрлась в тяжёлый сверлящий взгляд тёмно-серых глаз. Обомлела, растерялась. Так вот чьи лошади были слышны. Но… мужчина?!.. Здесь, в обители? Так, не время размышлять.

Пробормотала извинение и бросилась наутёк. Мельком заметила ещё несколько мужских силуэтов. В птичнике отсидеться не удалось, буквально через десять минут сестра Варна схватила меня повыше локтя и молча поволокла в кабинет настоятельницы. Грубо втолкнула и закрыла за собой дверь.

Спрятав пульсирующие руки за спиной, я сделала шаг вперёд, не поднимая головы.

– Посмотри на меня.

Сильный мужской голос пробрал до дрожи. Я с трудом заставила себя посмотреть на его обладателя. И снова те же стальные глаза: цепкие, внимательные. Но в этот раз удалось рассмотреть чуть больше. Тёмные густые брови, короткие волосы, волевое лицо, поджатые губы. Наверное, это красивый мужчина, но мне не с кем сравнивать. Смотрел он долго, не отрываясь, но не рассматривал, а как будто сквозь меня. Но вот он ещё сильнее поджал губы, еле заметно дёрнулась небритая щека, и мужчина отвернулся, разом утратив ко мне интерес.

– Мэтр Эрдис, приступайте, – только и сказал он.

Я украдкой осмотрелась и заметила ещё троих незнакомцев в кабинете. Симпатичный старичок, названный мэтром Эрдисом, ласково кивнул мне.

– Подойди, дитя. Протяни руки.

Я сделала ещё пару шагов, встав почти бок о бок с грозным обладателем стального взгляда. От него веяло какой-то непонятной мощной силой, мне даже почудилась тёплая волна, исходящая от горячего тела.

А мои руки… вот же крыжт зелёный. Свои бедные руки, войдя, я спрятала за спиной. Ладони были исполосованы розгами и кровоточили, сестре Ринне ведь дела нет до того, что ранки ещё с прошлого раза не зажили, а теперь заново вскрылись. Я осторожно вытянула руки тыльной стороной вверх, попыталась распрямить пальцы, но те скрючились против моей воли. Старичок поводил над моими руками какой-то каменной призмой, вздохнул, покачал головой.

Сероглазый мужчина внимательно следил за его действиями, скрестив руки на груди. И вдруг ощутимо напрягся. Вполоборота оказался передо мной и взял за запястья, разворачивая кисти ладонями вверх. Я только сдавленно охнула от боли, сопротивляясь. Но нет, всё же увидел… Старичок рядом тоже охнул. Воздух как будто сгустился вокруг, а в голосе сероглазого прорезалась злость:

– Это так вы заботитесь о своих «крошках»?!

Мать-настоятельница побледнела и вжалась в кресло, но попыталась себя выгородить:

– Так это, ваша светлость, часть воспитания… Косорукая она, всё назло портит!

– Замолчите, – зло рявкнул сероглазый. – Мэтр Норран, займитесь.

От накопившейся обиды и боли глаза вновь защипало. Да за что мне все эти унижения? Ещё один мужчина в почтенном возрасте подошёл ко мне, поцокал языком при виде моих истерзанных ладоней, и вдруг неожиданно их окутала лёгкая белая дымка.

Магия?!.. Это – магия? А эти мужчины, значит, тоже маги?

Дымка рассеялась, и неожиданная лёгкость прогнала вереницу вопросов в моей голове. Боль ушла, и я с изумлением уставилась на свои ладони. Белая чистая кожа – ни следа от недавних побоев, да и от прежних тоже. Я осторожно распрямила скрюченные пальцы, сжала и разжала кулаки несколько раз. Потрясённо взглянула на целителя, не зная, что сказать, но, видимо, благодарность он сам уловил в моём взгляде, потому что лишь махнул рукой и отошёл.

Маги, будто безмолвно условившись, направились к выходу, всем видом показывая, что визит окончен. Только самый главный морщился и чего-то тянул. Как будто у него до сих пор не было ощущения законченности, того спокойствия, когда дело выполнено. Словно какая-то неуловимая ниточка ускользала от его взора.

– Вы дважды назвали её «косорукой». Почему?

Настоятельница Гриза почти слилась с креслом.

– Господин, так она действительно всё портит… Не знаю уж, намеренно или нет. Подушки пером набьёт, так сёстры потом неделю мигренью мучаются. А те, что в город продаём, так их нахваливают да ещё просят. Готовить ей уже запретили: вроде из одного котла едим – так сестёр всех как есть прихватывает, а сироткам ничего. Посуду начнёт мыть, так…

– Достаточно, – мужчина вновь зашагал по комнате, нахмурившись.

Да что у него так назойливо зудит? Я так и застыла истуканом на месте с вытянутыми руками, боясь шелохнуться. Пожалуйста, отпустите уже, а?

Взгляд мага упал на большую дорожную сумку с непонятными штуками. Он легко подхватил её, водрузил на широкий дубовый стол, раскрыл. Рассеянно начал перебирать предметы. Это потом уже милый старичок объяснил мне назначение всех этих артефактов.

Там была призма из камня Ррурха, мэтр Эрдис использовал её сегодня несколько раз. Она обозначала присутствие магии в человеке, реагировала даже на самые крохотные искры, недоступные магическому зрению.

А тонкое устройство из шестерёнок и серебряных стрелок – это компас Ветра, он помогает ориентироваться в Лесу.

Кандалы Тротта – небольшая плашка из мрамора, используется для блокирования магии при задержании преступников.

Глава 3

Проснулась я от жуткого голода. Пока умывалась в крошечной ванной комнате, благо проснулась я первой, голову вновь заполнили события вчерашнего дня, а желудок совсем скрутило. Нет, так не пойдёт. Я тряхнула головой. Сначала завтрак, а потом всё остальное.

Надев своё единственное синее платье, я отправилась на поиски столовой. Рассудив, что так рано студенты могут двигаться лишь в одном направлении, я пристроилась к ручейку таких же ранних пташек. Ну не в библиотеку же они с утра, право слово. И действительно, скоро я вошла в трапезный зал.

Повсюду стояли столики, и многие из них уже были заняты разношёрстными компаниями. Я покрутила головой в поисках линии раздачи и поваров, но ничего такого не обнаружила. Так где же брать еду? Покосилась на занятые столики – за ними студенты уже что-то уплетали. Остальные вошедшие просто занимали свои места. Хм, так может тут обслуживание? Но разносчиков тоже не видно…

Пока я растерянно топталась на месте, на меня уже начали недобро коситься с ближайших столиков: узнали. По стеночке я проскользнула в дальний угол зала и устроилась за пустым столиком. Так, и что дальше? Кто-то подойдёт или нужно подзывать? От голода и непонятной ситуации я начала потихоньку злиться.

«Вах, слющ, ещё одна», – прозвучал над ухом сварливый мужской голос.

«Э-ээ, панаэхали!.. Усэх кормить никаких дэнег не хватит, да?» – вторил ему такой же голос со странным выговором.

Я вздрогнула и осмотрелась. Голоса звучали совсем рядом, но ближайший столик ко мне со стайкой манерных девиц был в двух метрах. Ну, всё, добегалась, слуховые галлюцинации.

«Нэрвическая какая… Уано́, дорогой, ты подожди».

«Канэш, брат, пусть аппэтит нагуля... насидит, уопщем».

Это что, они про меня говорят? Да что же это за место такое? Мало того, что все и так волками смотрят, так ещё, похоже, не исключено, что снова останусь голодной. Девицы, кстати, принюхивались к тарелкам с кашей и демонстративно морщились. Да я бы сейчас за порцию каши все свои дары и способности отдала! От обиды и голода стали наворачиваться слёзы.

«Э-э! Э-ээ, дэвушк, ты что там? Уано, дорогой, ну-ка пасматры», – голос со странным акцентом зазвучал как-то обеспокоенно.

«Ох ты ж… Лексо-о-о, брат, да она сейчас в обморок грохнется! Сутки не ела!»

Предательское урчание в моём животе громко подтвердило его слова. Ничейные голоса вдруг утратили свой странный акцент, засуетились:

«Так, давай, мечи… ага… и этого… и того тоже… и зеленушкой посыпь… и чайку, да…»

Восхитительный запах жареного мяса вдруг поплыл по залу, а прямо передо мной начали одна за другой возникать тарелки. Воздушный омлет с беконом и свежей зеленью, небольшая пиала с прозрачным бульоном. Горячие золотистые лепёшки, залитые расплавленным сыром, крохотные тарталетки с разнообразными начинками. А последней на столе появилась огромная чашка ароматного чая. Я ошарашенно смотрела на всё это, сглотнув слюну. Манерные девицы как одна повернулись в мою сторону.

«Вах, тэбе особое прыглашение нада?»

Уж дважды меня к столу ещё никогда не звали! Я набросилась на всё это великолепие, как дикий грорш на добычу, и управилась менее чем за десять минут. Жизнь определённо налаживалась! Мои невидимые благодетели больше никак себя не проявляли, но мне почудилось какое-то довольное побулькивание над ухом, когда я, сытая, отвалилась на спинку стула.

– Спасибо вам огромное! – вслух произнесла я.

«Спасыба на лаваш нэ намажэшь», – тут же откликнулся сварливый голос.

– Тогда давайте посуду помою… Или как я могу вас отблагодарить?

В воздухе повисло молчание.

«Эта… дэвушк… слюш… ты это нам говоришь, что ли?»

– Ну да, вы ведь со мной говорите? – я понизила голос до шёпота. На меня и мой пир до сих пор оглядывались с соседних столов.

И вновь молчание, однако в этот раз пауза затянулась.

«Эта… ты нас слышишь, что ли?» – голос был явно растерян и снова утратил свой смешной акцент.

– Конечно, слышу. Но если я вам помешала, то прошу меня извинить, просто я очень давно так вкусно не ела. И не знаю, кого и как здесь принято благодарить.

«Вах!» – выдохнули одновременно оба голоса.

А через пару секунд передо мной возникло ещё одно блюдце – на этот раз с нежно-розовым пирожным, украшенным паутинками карамели и сочными ягодами. И чашка с чаем вновь наполнилась сама собой. А у одной пухленькой девицы по соседству глаза на лоб полезли.

«Кушай, пэрсик мой», – растроганно прохлюпал невидимка.

Пару раз в год нам в приюте перепадали сладости. Знатные дамы Нит-Истра на крупные праздники организовывали чаепития для воспитанниц. И пока мы набивали животы непривычно сладкой пищей, те охали и качали головами, а ещё громче охала сестра Ринна, сопровождая завистливым взглядом каждый кусочек. Половину девочек потом тошнило, а сёстры с удвоенной силой раздавали наказания и нравоучения.

Пока я уминала пирожное, голоса-невидимки лишь восхищённо цокали и издавали довольные восклицания.

«Посуда нэ нада мыть!»

«Ти кушай хорошо, нам другой спасыба нэ нужно!»

Глава 4

Как мне было велено накануне, сразу после столовой я зашла в приёмную ректора. Секретарь мазнул по мне взглядом поверх очков, спросил имя и выдал несколько листков, свёрнутых в трубочку.

– Здесь ваши личные документы, расписание, правила поведения в Академии и общежитии, допуск в библиотеку. Распишитесь, что ознакомлены – тут и тут. Почему не в форме?

Ой, про форму я с утра и не вспомнила. Заверив, что сейчас же сбегаю и переоденусь, с любопытством уставилась на ворох выданных бумаг.

– Потом всё посмотрите, – глянул секретарь на часы. – У всех первокурсников вводная лекция через пятнадцать минут в пятой аудитории, поторопитесь.

Секретарь объяснил, как туда пройти, а на выходе меня чуть не сбил с ног вчерашний сероглазый маг, но, похоже, он даже не заметил меня.

Торопясь, я вернулась в общежитие за формой, благо моя соседка брюнетка ещё была в комнате – ключа-то мне не дали. Видимо, она предпочла утренние прихорашивания завтраку, потому что сейчас заканчивала укладывать волосы в замысловатую причёску. Пожелав ей доброго утра и не получив ответа, я облачилась в свободный бледно-синий балахон с широкой пелериной. Рукава и подол его украшала изящная золотая вышивка, а в широких внутренних карманах как раз поместились бумаги.

В светлой и просторной аудитории с уходящими вверх рядами для слушателей уже гудела толпа студентов. Все в одинаковой форме – девушки и парни в синих балахонах. Большинство уже разбилось на группки, другие сидели поодиночке. Самая многочисленная группа, состоящая в основном из хорошеньких девушек, вилась вокруг белобрысого длинноволосого парня с ленивой улыбкой сытого манча.

При моём появлении несколько этих девушек нехорошо переглянулись и активно зашептались. Белобрысый, явно недовольный перетянутым от себя вниманием, прищурился.

– О, так вот за кем мой дядюшка охотился! М-да, невелика добыча, – язвительно и нарочито громко произнёс он.

Девушки вокруг угодливо захихикали.

– А ваше высочество никак переживает, что его самого арн Шентия слишком быстро нашёл? – насмешливо крикнула девушка-одиночка с задних рядов. – Благо кабаков в Ровеле-а-Сенна не так уж много, долго искать и не пришлось…

Наследный принц, а белобрысый оказался именно им, только открыл рот, чтобы дать отпор зарвавшейся студентке, как в аудиторию стремительным шагом вошёл преподаватель, и я поспешила занять место повыше. Девушка, нахально ответившая принцу, на меня даже не посмотрела, и я устроилась подальше у высокого окна.

– Меня зовут мэтр О́тран, я декан факультета стихийной магии и куратор первого курса, – усиленный магией голос окутал всё помещение.

– Вас здесь… – с секундной заминкой оглядел он притихших студентов. – Шестьдесят три. Через полгода останется сорок. На второй курс перейдут от силы тридцать. На третий – пятнадцать. На четвёртый – единицы. А магов, успешно окончивших пятый и шестой курсы, страна и так знает поимённо. Седьмой курс заканчивают легенды. Слабые и ленивые вылетят первыми, – безжалостно продолжал он. – Но только от вас зависит, вылетите вы с позором и минимальной лицензией, не сумев огранить то, что вам отпущено. Или же выжмете из своего таланта всё возможное и принесёте пользу своей стране.

– Уровень магических способностей у всех разный, – тут он сделал паузу, уже более вдумчиво осматривая аудиторию.

Кто-то приосанился, кто-то покраснел. Белобрысый принц горделиво вздёрнул голову.

– В связи с чем категорически запрещается следующее: ущемление других студентов по уровню способностей. Точно так же недопустима сословная и расовая нетерпимость. Здесь равны все, – припечатал он.

Многие коротко хмыкнули. Чувствую, это прекрасное правило действительно лишь на бумаге.

После разъяснения некоторых других правил Академии декан Отран перешёл непосредственно к организации учебного процесса.

– Достаньте ваши расписания занятий, – мэтр выждал время, пока студенты шуршали бумагами. – График составлен для каждого индивидуально, с учётом ваших способностей. Учебный день разделён на пять частей.

Расписание я обнаружила на гибком немнущемся листке. Действительно, неделя была разграфлена на пять разноцветных строк и шесть столбцов с понедельника по субботу. И мне очень не понравилось обилие прочерков со второй строки и ниже.

– Первое занятие – это общая теория для всех. На нём вы будете изучать историю магии и страны, классификацию магии, магический этикет, основы безопасности. Второе занятие уже профильное, согласно вашему основному магическому таланту. Третье – для вашей дополнительной магии. Четвёртое будет посвящено развитию и усилению природного дара. Пятое занятие – факультативное, на ваш выбор или по рекомендациям преподавателей. Первые четыре урока обязательны к посещению. Теория и практика будут чередоваться, это также будет отмечено в расписании. Все занятия, кроме первого, могут и будут меняться, подстраиваясь под проявления ваших способностей.

Я покосилась на листок студента, сидевшего ниже меня на один ряд. Практически всё его расписание было заполнено названиями предметов и номерами аудиторий.

Мэтр Отран продолжил чётко и отрывисто рассказывать о тонкостях учебного процесса, а я пока украдкой рассмотрела полученные документы. Вот и моя верительная грамота из приюта. Ардинаэль Нит-Истр. Вот даже как…

Глава 5

– Анхе́льм… Эрра́но… Четвёртый… к услугам… прекрасной… дамы, – галантно шаркнул ногой мой спаситель, всё пытаясь отдышаться после забега по длинным коридорам.

Мы остановились у небольшого балкончика. Мой новый знакомый оказался пухлощёким юношей с добрым открытым лицом и весёлыми карими глазами. Ну и… будь у меня столько же лишнего веса, как у него, я бы тоже не смогла быстро восстановить дыхание. Похоже, парень провёл у любящей бабушки не только это лето, а все последние лет десять.

Он задорно улыбнулся: мол, давай, твоя очередь. Я приняла правила игры и сделала глубокий реверанс, стараясь не рассмеяться:

– Ардинаэль Нит-Истр. От всей души благодарю моего отважного рыцаря!

Смех из меня всё-таки с бульканьем прорвался и Анхельм Эррано Четвёртый заливисто меня поддержал.

– Нет, ты видела, да?.. Как курицы мокрые! Аххах!..

Просмеялись, выдохнули.

– Ладно, рассказывай, за что наехали? А, хотя нет, молчи… Виларию я знаю, ей повода не надо. Это ж ты только вчера приехала? А я тебя на лекции ещё заметил, и как чуйка сработала, что вляпаешься обязательно, – скороговоркой выпалил Анхельм.

Он вообще для своих размеров был невероятно подвижен – махал руками, брови на лице жили своей жизнью, а рот и вовсе не закрывался.

– Ты, в общем, не ведись на них, я тут порядки знаю… На первом курсе всегда отщепенцев ищут, но я за тебя постою! – напыжился мой рыцарь. Я так и не поняла, всерьёз ли он это сказал – добрые глаза его вовсю смеялись.

– Спасибо тебе огромное! Ты действительно меня спас. Но… – я взглянула на его форму первокурсника. – Откуда ты столько знаешь? И этих девиц тоже? И ты так потрясающе управляешь водой! На меня ведь ни капли не попало!

Кажется, я заразилась его говорливостью, но вовремя осеклась:

– Ой! Прости, я, наверное, тебя задерживаю! Сейчас ведь уже профильные занятия должны начаться… Пожалуйста, беги, не хочу, чтобы ты опоздал из-за меня!

Анхельм лишь весело отмахнулся:

– Да что мне там нового на этих вводных лекциях расскажут?

– Э-ээ?.. – удивилась я такой безалаберности. – Но прогул же…

– А, ты за меня не переживай! У меня свободное посещение на первые полсеместра. Я ж сказал – Четвёртый я.

– Ну… то есть Четвёртый – это как у… э-ээ… королей? Аристократов?.. Поэтому свободное посещение?

Толстячок зашёлся в гоготе, и без улыбки на него нельзя было смотреть.

– Ой, не могу!.. Вот насмешила… А я с какой стороны на аристократа-то похож?!.. Аристократки вон тебя поджечь сейчас пытались. Ну, я про Виларию. Сама дура дурой, и подружки у неё такие же…

Он всё же перестал хихикать и пояснил:

– Брательников моих обоих старших тоже Анхельмами зовут, и папаня Анхельм. И все тут учились! – с гордостью произнёс он. – А вот я, считай, как раз четвёртый.

– Но как это возможно? Магия ведь не передаётся по наследству!

– Х-хе… а вот смотря у кого… Вот ты про свой природный дар когда узнала?

Я стушевалась. Про собственную магию мне вообще только вчера сказали. Да и та оказалась какая-то ущербная. А природный дар пока совершенно непонятен и никак не ещё проявился.

– Хм… ещё не раскрылся, что ли? Не-не, ты вот сейчас вообще не переживай! Я ж к чему это начал: папаня-то мой, знаешь, когда про свой дар выяснил? А в сорок лет только! Представляешь?.. Когда у его первенца с совершеннолетием ровно та же магия, что и у него, прорезалась! А потом у второго сына. И у меня, третьего. И мелкая наша – ей сейчас пятнадцать – тоже магом будет. Водники мы, все в отца. А дар у него такой и оказался: плодить себе подобных, передавать свою водную магию. В городе как о том узнали, то чуть не силком ему девиц подсовывать начали, как племенному жеребцу, представляешь! Мы же в порту живём, в Корсталии, слышала про такой? Это на Южном море… У нас там маги воды очень ценятся… А, ну так маманя их всех кочергой отходила! – заржал Четвёртый Анхельм.

А потом с нежностью добавил:

– Да папаня на них и не посмотрел бы. Он маманю любит.

– А почему имена-то у всех одинаковые?

– А-а… Это у папани придурь такая. Сон ему был как-то в молодости, что детей своих строго тем же именем назвать надо, тогда и силу передаст. Вот меня папаня с братьями дома и учили – магия-то одна. Потому мне свободное посещение на первое время дали – первый курс мои-то все прошли. Ну и порядки все местные от них же знаю, – подмигнул он.

– А… мелкая ещё есть, ты сказал. А сестру как зовут? Анхельма? – еле сдерживая смех, спросила я.

Пухляш помрачнел.

– Не. Тоже Анхельм.

Тут я не выдержала и всё же рассмеялась. И стыдно, и смешно, и остановиться не могу. Впрочем, бедняга с наследным именем тут же присоединился к смеху.

– Не, ты не думай, нас дома всех по-разному кличут. Но тут лучше Анхельм, ладно? А то я скажу тебе своё домашнее имя, и ты тут совсем стрясёшься да поломаешься. Ну или ещё Хельме можно.

– Хорошо, Хельме, – улыбнулась я. – А меня тогда просто Ардина или Дина.

Глава 6

На четвёртое занятие – а для меня первое «настоящее» – я шла с волнением. Это оказались «Магические снадобья и отвары». Я всерьёз опасалась тестов и проверок, всё-таки мой дар может и не иметь к этому предмету никакого отношения. Но мистрис По́тсон не стала расспрашивать студентов об их способностях; видимо, сочла распределение от учебной части достаточным основанием, чтобы находиться на её предмете.

Лекция тоже оказалась ознакомительной и довольно скучной. Без конкретных примеров, лишь сухая классификация зелий по степени их воздействия, сложности приготовления, а также обширная таблица применяемых мер и весов. Составление зелий на практике начнётся лишь через несколько занятий, а пока нам рекомендовали к прочтению учебник «Базовые ингредиенты».

В группе нас оказалось всего пятеро – я, высокий и какой-то полупрозрачный парень, и три молчаливые девушки с вплетёнными в причёски цветами. На знакомство времени не нашлось, мистрис тарабанила лекцию под запись от звонка до звонка.

А вот пятое занятие, факультативное, оказалось очень интересным. Дверь в нужную аудиторию была заперта, и возле неё собрались около десяти растерянных студентов. Наконец дверь отворилась изнутри, но за ней не оказалось ни кафедры, ни парт, ни вообще аудитории… Только узкий тёмный коридор. Двое студентов несмело вошли в него и… исчезли. Остальные испуганно сделали шаг назад. Но сзади как раз появился преподаватель, мэтр Дрэйзо, и с бодрыми криком «Не дрейфим!» утрамбовал всю толпу, включая меня, в загадочный проход.

Мы вышли и тут же зажмурились, так как оказались в залитом солнцем внутреннем дворе одного из зданий Академии.

– Добро пожаловать на спецкурс «Магическая архитектура и строительство»! – мэтр улыбался, довольный произведённым эффектом.

Всё это занятие оказалось увлекательной прогулкой по территории Академии. Мэтр Дрэйзо, молодой и весьма симпатичный мужчина, рассказывал об удивительных вещах. Как я поняла, в основной массе на этот спецкурс попали те, кто владел магией земли и умел управляться с камнями, песком и другими строительными материалами, а также портальщики.

Ведь построить дом может любой мастер. А вот построить настоящий дом, башню, дворец или даже сарай под силу немногим. Такой, чтобы сам грел зимой и охлаждал летом. Чтобы не продувался ветрами, но улавливал их силу и поддерживал внутри свежий чистый воздух. Чтобы внутри оказывался больше, чем снаружи. Чтобы отпугивал врагов, но дарил покой своим обитателям.

Академия служила тому прекрасным примером. Думаю, мало, кто из студентов догадывался, сколько магии заключено в её стенах. Я же знала немного больше других от мэтра Эрдиса, невольно став причиной позднего пробуждения Академии. Мы узнали, например, что многие помещения здесь зачарованы по времени, по возрасту и даже по половой принадлежности! Ну, последнее касалось, конечно же, общежитий. А вот о том, что в столовую во внеурочное время даже не зайдёшь, я услышала впервые.

Вся территория Академии оказалась пронизана сетью внутренних и внешних порталов и потайных ходов. Уверена, мэтр Дрэйзо лишь приоткрыл нам завесу над местными тайнами, вряд ли первокурсникам вот так сразу выдают детальный план всех зданий Академии. Позже мэтр и сам подтвердил мои догадки. «Но, – улыбнулся он, – Академия живая. И она сама решает, кому открыться». О, может, она откроет мне отдельную комнатку?..

Занятие подошло к концу, как и вся учёба на сегодня. Настроение было чудесное, несмотря на усталость и бесконечно долгий день. Вспомнив про комнатку, я вздохнула и поплелась к коменданту.

– Я же сказал, свободных мест нет! И до конца семестра не будет!

На мои возражения, что комната явно не рассчитана на троих, ответ был один. За противным комендантом ещё пришлось изрядно побегать по Академии, а сейчас он, ещё более хмурый и недовольный, чем в первую встречу, распалялся всё сильнее. Злить его не хотелось, но холодный приём моих новых соседок не оставлял другого выбора. Утром на первой лекции те демонстративно отвернулись при моём появлении.

Получив от ворот поворот, всё же пришлось вернуться в общежитие. В поисках этого мелкого сатрапа я пропустила ужин, но ещё больше было жаль времени, которое я планировала потратить на чтение в библиотеке. А вот у двери комнаты меня ждал сюрприз. Все мои немногочисленные пожитки, включая выданные раскладушку и постельные принадлежности, были сложены в коридоре. Ну, приехали.

Дверь распахнулась с первым же стуком, будто меня ждали.

– Ты-ы!.. Выметайся! И не вздумай даже пожаловаться кому-то! – брюнетка опять напоминала разъярённую горгулью, разве что без крыльев.

Собрав в кулак остатки самообладания, я спокойно спросила:

– Могу я узнать, в чём дело?

Горгулья аж закипела, вытаращив глаза:

– И ты ещё спрашиваешь?!.. Ты напала на Виларию Цольдерс! А я так рассчитывала подружиться с ней! А теперь они узнают, с кем ты живёшь, и нас тут всех за хумриков считать будут!

– Ну, допустим, это она первая…

Договорить я не успела: дверь с треском передо мной захлопнулась. Что ж, мои худшие утренние опасения сбылись. Благодаря оскорблённой троице моей, и без того сомнительной, репутации пришёл конец. Надеюсь, их обида ограничилась лишь распространением слухов среди студентов, и им хватило ума не заявлять явную ложь перед преподавателями. Почувствовав себя окончательно разбитой, я сползла вниз по стенке рядом со своими вещами. Все эмоции – злость, обида, горечь от несправедливости – ушли куда-то далеко, а меня накрыла пустая выгоревшая усталость.

Глава 7

Утром меня разбудил тёплый солнечный лучик, вырвал из уютных объятий сна. Сон снился странный и немного волнующий: я снова выбегала из кухни с исполосованными руками от розог злобных монашек, вновь бежала по тёмному коридору, не разбирая дороги. И вновь утыкалась в грудь высокого сероглазого мага. Как и вчера, в реальности, он опускал мне горячую ладонь на талию, придерживая. Но в этот раз я не убегала в панике, а стояла, заворожённая его пристальным взглядом. Ладонь обжигала сквозь накидку и платье, и тёплые волны от неё разбегались по всему телу, вызывая приятную дрожь. Во сне боли от розог не было, но было острое желание прижаться к широкой груди, вдохнуть запах его тела…

Томно потянувшись, я всё же вскочила с кровати, полная сил. Окно было всё так же нараспашку, благо ночи в этой части страны ещё стояли тёплые. Лёгкая белая занавеска радостно трепетала на слабом ветру. Стоп, а почему занавеска? Я же собственными руками вчера вытряхивала в окно тяжеленную плотную штору и сама же вешала её обратно… Чудеса.

В ванной комнате вместо сохнущего полотенца внезапно обнаружились два новых и свежих, с приятным запахом лаванды. Да и сама уборная, как мне показалось, стала чуть больше. Брр-р. Потёрла глаза, но решила не обращать внимания; мало ли что ночью в таком состоянии запомнилось.

Надевая поверх своего единственного платья форму-балахон, с огорчением заметила, что порвала пелерину сзади. Видимо, когда бегала через высокие кусты за комендантом. Я тогда и волосами больно зацепилась. Надо будет найти нитку с иголкой, а то сильно сомневаюсь, что мне выдадут новую форму. Пока же прикрыла прореху волосами.

В столовой, едва сев за стол, была атакована с трёх сторон.

«Где вечером была?» – взволнованно, это Лексо.

«Что ела?» – ревниво, это Вано.

– Ардин, ты правда в наручниках приехала?!.. – с восторгом, это Хельме.

Жестом попросив Хельме немного помолчать, объяснилась с духами. Оказывается, это так приятно, когда о тебе кто-то переживает! Успокоившиеся повара накрыли нам завтрак. Мне досталась огромная тарелка с яичницей, бобами, колбасками, поджаренным хлебом и помидорами. Анхельм страдальчески вглядывался в свою кашу. Похоже, чудо-повара всерьёз вознамерились поработать над его фигурой.

– Арди-иин… Что это?

«Овсянка, сэр», – съехидничал невидимый голос.

– Овсянка и сыр, Хельме, – озвучила я.

И добавила шёпотом:

– Вано, а он с неё в галоп не пустится? Овсом же лошадей только кормят…

«Джон. Сэр Джон».

– Чего?

«Позвольте представиться. Я – сэр Джон, юная мисса. И смею заметить, что овсянка является наиважнейшим блюдом для благородных джентльменов, заботящихся об укреплении своего тела и духа».

– Сержон… жентль… в общем, Хельме, ешь давай!

За завтраком всё же пришлось рассказать другу свою нехитрую историю. Тот пучил глаза, не забывая набивать рот.

– Арн Шентия, серьёзно? Сам тебя нашёл? А я думал, действительно всё враки!

Воспользовавшись моментом, расспросила его о сероглазом маге. И всё-таки порозовела, вспомнив утренний сон, но увлечённый Хельме не обратил на это внимания.

– Он действительно сильный маг?

– О-оо, ты шутишь! Сильнейший во всей Империи! Боевая магия, поисковая, ещё там по мелочи что-то, уж не помню… Ну, не по мелочи, конечно, у него очень высокий магический талант. А ещё, говорят, собственная интуиция и проницательность просто за гранью возможного. Он же младший брат императора, если ты не знала. Сейчас возглавляет отдел контроля за магией. Ну и за Академией приглядывает, конечно: он глава совета попечителей.

– А-а… И часто он в Академии бывает? – да что ж такое, голос отчего-то дрогнул…

– Не-е… Насколько я знаю, вообще не появляется. У тебя вот случай исключительный. А, ну и племянник его, принц наследный, теперь тоже на первом курсе. А так до следующего года, наверное, и не появится.

Не то чтобы меня это сильно расстроило. Я помнила о его равнодушных словах после моего прохождения Врат, но… Да что это за «но»! Один дурацкий сон и растаяла? Ну уж нет!

– Ты на занятия-то пойдёшь, Хельме?

– Да что я, одну тебя на съедение к этим крыжтам болотным отпущу? Ни за что!

***

– Записывайте: общая классификация магии.

Весь первый курс усердно заскрипел перьями и карандашами. На этот раз мэтр Отран не стал тратить время на приветствия и пространные речи, а перешёл непосредственно к предмету. В стандартном мешке, выданном мне при заселении, нашлись также и письменные принадлежности.

– По типу воздействия магия делится на: воздействие на окружающий мир, воздействие на сознание, воздействие на тело, воздействие на время и пространство. Тип первый. Под воздействием на окружающий мир понимается: управление стихиями, алхимия, боевая магия. В свою очередь, магия стихий делится на следующие основные четыре категории: гидромантия – водная магия, пиромантия – магия огня… Продолжайте.

– Магия воздуха!

– Магия земли!