Розовый рай

Пролог

Легкие розовые занавески трепал ветер, окно в детской было распахнуто настежь, несмотря на прохладную весну. Для ребенка сквозняк не полезен, Линда это знала, но только при открытом окне ее маленькая дочка Линни переставала надрывно кричать. Начинала морщить лобик и прислушиваться. Первые полгода материнства превратились в почти круглосуточный кошмар. Далеко не сразу молодая мать догадалась, что успокаивать дочку, предлагая грудь или укачивая на руках, бесполезно.

– Уснула, наша малышка? – муж заглянул в комнату, перед тем как отправиться на службу.

– Нет, слушает.

– Моя дочь любит ветер, – с непомерной гордостью высказался Эйтер, наклоняясь над кроваткой. Клан Эйтера управлял воздушными стихиями, для него не было удивительным, что малышка требует открытых окон.

– Ох, Эйтер, лучше бы она любила розы, – в приданое Линде отошла усадьба “Розовый рай”, где розы цвели круглый год. Летом – на многочисленных клумбах, зимой – в оранжереях.

– Линнея Ройз сама розовый горный цветок. Согласна, дочка?

– Разбалуешь, – ревниво проговорила Линда, вставая рядом с мужем. – Доктор сомневается, что дело только в открытых окнах.

– Я приглашу другого врача, Линда, если ты волнуешься. Привезу из клана лучшего. Но посмотри, малышка Линни выглядит абсолютно здоровой. Она мне улыбнулась. Она меня за палец схватила, – восторгам Эйтера не было предела.

– Она здорова. Только… – Линда колебалась, озвучивать ли свои догадки.

– Что такое?

– Я почти не выхожу из детской, ты знаешь, несколько ночей провела здесь без сна.

– Я знаю, любимая. Ты замечательная мать. Скоро будет полегче.

– Не будет, – обреченно сказала Линда, опуская голову. Еще немного и она заплачет, а муж расстроится.

– Так, – Эйтер, как все мужчины, не выносил женских слез. И уж, тем более, был категорически против слез обожаемой жены. Им пришлось многое пережить, прежде чем обрести счастье в “Розовом раю”, Эйтер и крупицей радости не собирался делиться ни с кем. – Сядь-ка сюда, милая.

Усадив жену на диванчик, Эйтер взял дочку на руки и сел рядом. Это был их волшебный мостик в будущее. Раньше, когда из мебели имелись всего лишь стол, два стула и этот диван, они садились вечерами на него и мечтали. Времена изменились, трудности остались позади, но выкидывать диван Линда не захотела. Мебельщик сменил обивку и заново отлакировал ножки и подлокотники. Диванчик поселился в детской и напоминал, что вместе можно все преодолеть. Теперь их трое, а огорчение, разделенное на троих, просто быстро исчезающее облачко на синем небе.

– Помечтаем? Какой муж достанется нашей Линни? Учти, я буду очень строг при выборе.

– Я серьезно, Эйтер.

– И я серьезно.

Линда обвела взглядом уютную детскую, она устраивала ее с такой любовью, и вздохнула. Может, она зря бьет тревогу и все ее опасения надуманы. Если не закрывать окно, то дочка почти не плачет. Смешно лопочет, размахивает крохотными кулачками, радуется ярким погремушкам. Но одну странность Линда не могла пропустить. Раз в неделю перед сном дочка заходилась в истерическом плаче до икоты и открытые окна не помогали. А на следующий день на спинке и ягодичках дочки появлялись красные полосы. Они сразу исчезали, если Линда их обнаруживала.

– Ты уверена, Линда? И полосы?

– Да, Эйтер, – муж свирепо раздувал ноздри, этого Линда и опасалась, что разозлившись, муж наломает дров. Уволит всю прислугу, наймет в два раза больше охраны, поднимет на ноги всех врачей и магов и восстановит против них весь Круор.

– Все шесть месяцев?

– Не могу сказать точно. Когда мы поняли, что Линни нужен ветер, она перестала кричать, я радовалась. И только потом заметила, что крики продолжаются. Строго в определенные дни.

– Когда в следующий раз?

– Завтра. У меня сердце не на месте. Кто изводит нашу дочурку? Ведь усадьба под защитой двух кланов.

– Ты должна была сказать мне раньше, любимая.

– Прости меня. Ты был так занят на службе, подолгу отсутствовал на испытаниях и проверках. А я надеялась, что все прекратится, что я выдумываю. Что у дочки просто болит животик или плохое настроение. Куда ты?

– Я скоро, – Эйтер передал дочку жене и выбежал из детской.

– Папочка защитит тебя, Линни. Вот увидишь, он найдет обидчика, – Линда не особо верила в свои слова. – И накажет.

Каждый раз, когда дочка плакала, Линда запускала поисковик на источник ее страданий. Ничего обнаружить не удалось. Ни в усадьбе, ни в округе, даже в стране не было того, кто заставлял ребенка плакать. В конце концов, Линда отмахнулась от поисков. Мощный амулет, позволяющий добраться за границы Круора, так просто не получить, они все хранились в Особом отделе Управления по надзору за стихиями. Линда пыталась помочь дочке по-матерински. Забрать ее боль себе. Но получалось не всегда.

Эйтер вернулся только под утро. Поцеловал жену, уснувшую в кресле в детской, полюбовался дочкой. Ему пришлось задействовать все связи, обратиться за помощью к главе клана, но своего он добился. Привез в усадьбу двух самых влиятельных людей страны после короля. Дорнана, главного мага Круора, которого практически выкрал с экзамена в академии стихий. И Нитрея, лекаря высшей категории, недавно вышедшего на заслуженный отдых. Эйтеру повезло, что Нитрей не успел уехать в горы, в свой замок, по слухам, неприступный для нежданных гостей.

– Что? – встрепенулась Линда.

– Ох, разбудил тебя, милая. Хотя, лучше тебе лечь в постель и хорошенько выспаться. За Линни присмотрит няня. Сегодня мы установим истинную причину криков нашей девочки.

– Ты взломал хранилища Особого отдела и выкрал межмировой амулет?

– Твоя вера в меня безгранична, – засмеялся Эйтер. – Я всего лишь пригласил к нам в гости Дорнана и Нитрея. Королевского мага и королевского лекаря.

– Эйтер! – Линда едва не расплакалась. – Это невозможно. Как ты сумел?

– Для тебя и Линни я все звезды на небе погашу и зажгу снова.

Глава 1

– Кам! Не слишком ли часто ты смотришь в это окно? Что там интересного?

– Часто? – Камаль обернулся. На пороге охотничьего домика стояла Ванесса, прелестное создание, которое все обожали. За нежную внешность, белокурые локоны и голубые глаза, за покладистый характер и готовность услужить всем. Камаль единственный едва терпел Ванессу, но у него хватало ума скрывать свое истинное отношение к дочери вождя. Считалось, что они симпатизируют друг другу, раз выросли вместе. – Ты записываешь минуты или разы?

– Я не записываю, – Ванесса смутилась, щеки заалели. – Просто Датрэйн в другой стороне, а ты смотришь непонятно куда. Скучаешь по дому?

– Любуюсь лесом. Слушаю птиц.

– Тебя зовет отец.

– Иду, – Камаль первым выскочил из домика и, не дожидаясь Ванессу, поспешил в центральную усадьбу. Почти побежал.

– Кам, я с тобой, – Ванесса погрозила кулачком в спину вредному Камалю, который не услышал ее просьбы. Зачем она надела нарядное платье, теперь приходилось его беречь, ступать по тропинке осторожно, чтобы не запнуться о корни и не упасть. Могла бы и догадаться, что Камаль торчит в охотничьем домике, а не в своей комнате в дальнем флигеле. Одеться удобно и догнать парня. – Кам!

Солнце стояло высоко в небе, было жарко, но Камаль не замечал ничего, несся через лес напрямик. Охотничий домик единственное место, которое нравилось ему, но если Ванесса повадится туда ходить, он поменяет привычки. Найдет другую избушку. Лес кончился, Камаль очутился на окраине небольшого поселения. Усванцы предпочитали жить малыми сообществами и ходить к соседям в гости по праздникам. Для праздника годился любой повод. Прибавление в семействе, удача на охоте, свадьба или просто хорошая погода.

Камаль догадывался, зачем вождь Сидан вызывает его. Через месяц, в последний день лета, Камалю исполнится семнадцать. Ему придется пройти сложные испытания, чтобы называться мужчиной. Можно было и отказаться. Камаль не родился в Усване, местные обычаи его не касались. Но это будет черной неблагодарностью. Сидан выкупил его десять лет назад из плена и Камаль понимал, что мог и не выжить, не праздновать сейчас свое семнадцатилетие в сытости и безопасности. Враги его отца запросто замучили бы его до смерти. Просто так, по злобе. Обязательная порка до кровавых следов, после которой два дня Камаль не мог встать с лавки. Голод, тяжелый труд, насмешки.

Ненависть полыхнула в груди и Камаль сжал кулаки. Вспоминать плен было тяжело. На его глазах убили родителей. Отец слишком доверял своим советникам. А они польстились на обещания врагов и предали императора. Камаль еще отомстит за отца. Это вопрос времени. Он Бриандер. Он вернет трон, а врагов уничтожит. Дня не проходило, чтобы Камаль не думал об этом. Сидан принял его как сына и дал свою защиту, даже шутил, не выдать ли дочь замуж за него, но Камаль не хотел оставаться в Усване даже преемником вождя. Датрэйн его родина, его страна.

– Камаль, – Сидан сидел на крыльце дома собраний, прямо на ступеньках. Нравы в Усване не отличались строгостью. Вожди родовых общин вели себя просто, как любой житель. Носили такую же одежду, штаны из грубоватого полотна и рубаху. Лишь накидка у Сидана отличалась красивой вышивкой, Ванесса постаралась. – Не стоило бежать, парень, ничего срочного.

– Я буду участвовать в испытаниях, – твердо сказал Камаль. – Наравне со всеми.

– Наравне? – Сидан ухватил себя за бороду, помолчал. Воспитанник не отличался мощной фигурой. Высокий, стройный, тонкокостный. Для другого рожден. В кулачном бою наверняка проиграет. – Стрельба и скачки. Этого достаточно.

– Наравне.

– Вот же упрямец, – Сидан, кряхтя, поднялся. Он не был старым и дряхлым, но предпочитал создавать о себе обманчивое впечатление. – Тогда так. За лесом горы видел?

– Конечно, – пожал плечами Камаль. Он облазил всю округу и знал каждый куст. Лес, горы, дальние пашни, все прошел своими ногами. По реке не раз спускался от истока до огромного озера. – Там болото сначала, потом горы.

– В горах живет старик, найдешь его, понравишься, подготовит тебя к испытаниям.

– В горах? Старик? – никогда в семье Сидана не упоминался какой-то старик.

– Твой шанс, Камаль. Иначе, скажу тебе прямо, сомнут тебя. До стрельбы дело не дойдет. Ты соперников видел?

– Видел, – на миг Камаль дрогнул, может, согласиться на то, что сразу предлагал вождь, стрельбу и скачки? Те парни, что в детстве не могли его одолеть, за последние пару лет сильно раздались в плечах и затяжелели, а Камаль нет. Драться с ними будет нелегко. Но тотчас вскинул подбородок. – Пойду в горы.

– Скажешь, что я прислал. Только вряд ли это тебе поможет.

– Зачем тогда говорить?

– Чтобы сразу не прогнал, – Сидан вздохнул. – Еды возьми на пять дней. Если за пять дней старика не найдешь, возвращайся. Значит, не захотел показаться.

– А кто он такой?

– Чужак. В свое время помог мне. Никто мое правление не трогает. В общинах помнят силача Сидана до сих пор.

– Утром уйду, – кивнул Камаль. В вожди он не метил, но если победит, сможет и всего остального добиться. В Усване уважали силу. И победы помнили долго. Как и поражения.

– Куда уйдешь? Я с тобой, – Ванесса кинулась к отцу. – Можно, папа? Я смогу.

Камаль не стал слушать, как Сидан будет отговаривать дочь. Неведомый старик заинтересовал его. Кто он? Если уже в годах, то как он будет учить Камаля драться? Может, маг или шаман? Жил один, почему? Камаль заскочил в кухню, выпросил у поварихи каравай хлеба и кусок вареного мяса. Добрая Севилия завернула хлеб в чистую тряпицу, добавила овощей и подала фляжку с ягодной настойкой. Подумала, что он собирается с раннего утра на рыбалку. Выйдя во двор, Камаль глянул на небо и решил, что не будет ждать утра, уйдет немедленно.