Русалка

Глава 1. Лида. 1 сентября

Чертов сентябрь. Первое число только-только началось, а все уже идет наперекосяк. И почему никто не сказал, что быть первокурсницей так не прикольно? Все вокруг лишь твердили, что это новая жизнь, начало лучших лет и далее по списку. И ни одна живая душа не предупредила о маленькой комнате в старой общаге, со скрипучими ржавыми кроватями и тараканами! А с виду вообще-то приличное здание практически в центре города – чистые фасады, аккуратное крыльцо. Хотя старые деревянные оконные рамы должны были намекнуть, что есть подвох. И это я еще соседку свою не видела. Кто знает, что меня там ждёт. Надеюсь, она хотя бы зубы чистить будет. Сегодня заедет. Странное, конечно, решение, заселиться в первый учебный день, но кто я такая, чтобы осуждать человека, который решил не пялиться раньше времени на обшарпанные стены?

Утро вообще началось скверно – с очереди в душ. Когда настала моя, выяснилось, что отключили горячую воду. Пришлось мыться в ледяной! Была надежда, что хотя бы погода порадует. В конце концов, начало осени не означает, что лето закончилось. Но сентябрь решил с первого же дня сесть на свой трон – выпустил ветер наружу и давай хозяйничать. Иду теперь, посреди урагана разноцветных листьев и бешусь еще больше. Черт меня дернул в такую погоду на каблуках выйти. Шатает из стороны в сторону, еще чуть-чуть и порывы ветра подхватят, унесут в выдуманный город и скинут на голову какой-то ведьме. Зато солнце светит – хотя бы это радует. Только вот от его лучей мои рыжие волосы выглядят так, словно на голове развели костер и забыли потушить.

По пути в универ забегаю в первую попавшуюся кафешку. В общежитии у меня ни еды, ни друзей, ни настроения, так может хоть кофе спасет ситуацию? Заведение, на радость мне, практически пустое. Лишь какой-то высокий парень делает заказ. Становлюсь за его широкой спиной, смотрю, как бариста неторопливо вбивает что-то в компьютер. Слов их не слышу – прячусь за музыкой в наушниках. Нервно постукиваю ногой, надеясь, что эти два ленивца немного активизируются. И вот чудо случается, бариста вручает длинному стаканчик с напитком, я с облегчением выдыхаю и в этот самый момент парень резко оборачивается, путается в собственных ногах, спотыкается и горячий кофе выплескивается на мою кожаную куртку.

— Ты что делаешь, придурок?! — Визжу я, покачнувшись на высоких каблуках. Он ловит меня за талию и ловким движением вытаскивает наушник из моего уха.

— Прости, Русалка, не хотел. — говорит он, улыбаясь.

— Какая я тебе, к черту, русалка, идиот?! — психую, еще больше раздражаясь от невинной улыбки на его лице.

— Красивая рыжая русалка. — отвечает он и подмигивает, протягивая мне салфетки.

Резким движением вырываю их и начинаю вытирать коричневые капли, стекающие с серой косухи. Настроение окончательно убито – утонуло в чужом американо. Подбегает уборщица, вооруженная шваброй и тряпкой, я делаю несколько шагов назад, освобождая ей место, и ненавидящим взглядом смотрю на этого парня.

— Не сильно испачкалась? — он подходит ко мне и протягивает еще одну порцию салфеток.

Вглядываюсь в его карие глаза и произношу:

— Придурок.

Разворачиваюсь, выпрямляю спину и гордо покидаю заведение, так и не утолив свою жажду кофе. Гневно стучу каблуками по асфальту, делаю музыку погромче, чтобы заглушить звуки города. Но лучше не становится – в уши дует ветер, смешиваясь с моими любимыми песнями. Черт. Я сбежала не забрав наушник у этого неуклюжего!

Резко оборачиваюсь, чтобы вернуться назад и тут же утыкаюсь… В него! Смотрит на меня своими наглыми глазами, хлопает ресницами как ни в чем не бывало, и протягивает стаканчик с кофе.

— Решил, что я недостаточно намокла? — внимательно оглядываю его, приподняв одну бровь. Длинный оказывается довольно симпатичным. Темно-русые волосы, карие глаза и такая наглая ухмылка, что мне хочется забрать этот кофе и плеснуть ему в лицо, чтобы уголки его пухлых губ опустились.

— Решил извиниться, — прерывает он мой осмотр, — и вернуть тебе наушник.

— Возвращай. — приказываю я и протягиваю ему руку ладонью вверх.

Но вместо наушника на нее опускается стаканчик с бодрящим напитком. Едва успеваю схватить его, чтобы он не упал, как в этот момент длинный вставляет наушник мне в ухо, салютует и гордо идет к припаркованному неподалеку черному BMW. Я закатываю глаза и, едва машина трогается с места, выбрасываю несчастный кофе в ближайшую урну и торопливо иду в универ – первая пара в году, на которой наша группа должна познакомиться со своим куратором, начнется через десять минут и я рискую беспощадно на нее опоздать.

Главный корпус ВУЗа, который должен стать моей альма-матер, конечно, выше всяких похвал. Здание в стиле неоклассицизма на одной из центральных улиц вызывало у меня восхищение каждый раз, когда мы с семьей оказывались проездом в этом городе. Величавые колонны у входа, замысловатая лепнина под крышей… Ну как можно было не влюбиться? Вот я и влюбилась. Всегда была падка на красоту и никогда не думала о том, что под ней может скрываться. Поэтому общежитие и ранило мою душу своей убогостью – видя университет, от жилья ожидаешь чего-то такого, где хотя бы нет тараканов.

А еще в этом вузе лучший архитектурный факультет в регионе. Именно на него я и поступила, хотя не думаю, что когда-то буду работать по профессии. С моей семьей необходимость в работе вообще отсутствует. Я вполне могла бы учиться в родном городе и никогда ни о чем не переживать, но мне необходимо было сбежать от вечной опеки. А рисование – единственный мой талант, поэтому выбор пал на архитектурный.

Глава 2. Лида. 7 сентября

Комната в общаге преображается буквально за неделю. На окнах появляются занавески, на кроватях – розовые пледы, на стенах – стикеры, постеры и фотографии. С мебели исчезает пыль и пахнет теперь свежестью, а не плесенью. Юля в первые же выходные закупилась всем, что может превратить эту комнату-малютку в некое подобие дома. Она даже тараканов потравила! Вот то, что есть у нее и чего так не хватает мне – хозяйственность. Я, например, ненавижу уборку. Лучше посуду за всей общагой мыть, чем пылесосить! Она же каждый вечер протирает пыль, каждое утро аккуратно заправляет кровать и следит, чтобы нигде не валялись остатки еды. Чувствую себя так, словно она моя вторая мама, спрятанная в теле хрупкой брюнетки, но мне это нравится. Мы решили, что она будет отвечать за уют, а я – за ее “автомат” по английскому. Вполне себе неплохой бартер.

— Ты всегда красишься? — спрашивает Юлька, наблюдая, как я исхитряюсь со стрелками.

На часах семь утра, мы собираемся на занятия. Настроение у меня на удивление хорошее, что странно – в такую рань обычно сложно даже улыбаться.

— Ага, — не отвлекаясь от макияжа говорю я.

— Зачем?

— Привычка. — пожимаю плечами.

Конечно, привычка. Сложно ей не обзавестись, когда твои родители сошли с обложки журнала, а старшая сестра была первой красавицей школы. Нужно держать марку, это я давно поняла. Поэтому, когда Полинка выпустилась, ее трон перешел ко мне точно так же, как лавры Игната достались чертенышу Жданову.

Глядя на старшую сестру, я всегду думала, что должна быть минимум как она. Максимум – еще лучше. Я привыкла отлично выглядеть, учиться. Даже встречалась с самым крутым парнем в школе, который, правда, бросил меня прямо после выпускного. И я бы расстроилась, если бы сама не планировала поступить с ним так же. Любви между нами не было никогда. Мы лишь старательно поддерживали стереотип о популярной парочке, которая должна держаться вместе. Нет, по началу я, конечно, пыталась разглядеть в нем что-то, что заставит бабочек в животе танцевать вальс. Но тщетно. Пожалуй, это единственное, что я не смогла повторить за сестрой – она со своей первой любовью вместе с десятого класса. У них идеальные отношения, они даже учатся сейчас в одном университете. Правда, в нашем родном городе – он не захотел переезжать, а Полинка – с ним расставаться. Он всегда дарит ей цветы, называет самой красивой и, я уверена, вот-вот преподнесет кольцо Tiffany и попросит провести с ним всю жизнь. “Ужасно романтично!” – скажете вы. А я вам отвечу, что это все ерунда. Любовь – не гарантия успеха. В школе она мне не понадобилась.

Но сейчас новый этап. И мне снова, в этот раз самостоятельно, а не по протекции сестры, нужно завоевывать место под солнцем. И не только его, ведь впервые в моей жизни сердце занято не просто перекачиванием крови, но и сладким трепетом…

— А ты совсем не красишься? — спрашиваю у Юли, заметив, что она опять все утро сидит с бутербродами, а не с косметичкой.

— Не-а, — отвечает она, — мне лень.

Внимательно смотрю на Евсееву. Яркие голубые глаза, черные, как ночь, ресницы и волосы. Юля удивительно красивая и яркая, но сама как будто бы этого не замечает. Несколько взмахов тушью для ресниц, румяна на бледные щеки и парни бы выложились у ее ног, как шпалы на железной дороге.

Вздыхаю и тянусь за ватной палочкой – нужно подправить кончик стрелки и подавить зависть. Иногда мне тоже хочется ничего с собой не сделать – просто проснуться, умыться и покорить мир естественностью. Но для меня это непозволительная роскошь. Просто потому что я так не умею.

— Поторопись, — говорит она с набитым ртом, — иначе опоздаем.

— Кто придумал физру первой парой? — возмущаюсь я.

Первое сентября, выпавшее на понедельник, спасло нас от бега, скакалки, приседаний и всего прочего. Но сегодня попотеть все-таки придется.

— Тот, кто решил, что стопроцентное ее посещение – это допуск к зачету. — грустно отвечает Юлька.

Хмыкаю, вспомнив слова куратора: “Многие преподаватели уделяют большое внимание посещаемости. Так что про прогулы забудьте. И да, на физкультуру тоже придется ходить.”

Заканчиваю краситься и довольная смотрю на себя в зеркало. Хороша! Надеюсь, Ян это тоже замечает…

Я уже успела выяснить, что он старшекурсник и один из друзей Руслана, тоже доставшийся этому мажору в наследство от брата. На прошлой неделе еще пару раз мы пересекались с ним, когда Жданов в очередной раз пытался укротить мою язвительность. Кудрявый блондин с зелеными глазами был слишком обаятельным и я в какой-то момент даже поймала себя на том, что активно флиртую с ним под бдительными взглядами Юли, Ветра и Руслана. Последний, кажется, вообще пребывал в глубоком шоке. Чертеныш явно был удивлен тем, что я не только ядом плеваться умею. А как иначе, если при виде Яна мое сердце начинает играть на барабанах?

Кажется, я влюбляюсь в его легкую полуулыбку, которая появляется на лице каждый раз при виде меня. Или я просто себе это все придумала?

Сентябрь немного сбавил скорость ветра, повысил температуру воздуха. У нас начался четвертый месяц лета, поэтому физра проходит на стадионе, а не в душном спортивном зале универа. И, как неприятный сюрприз, вместе с первокурсниками физмата. Жданов выводит меня из себя, едва появляется на горизонте. Не знаю почему, но его самодовольное выражение лица заставляет глаза закатываться и проверять, как там поживает мозг.

Глава 3. Лида 12, 13 сентября

Мы с Юлей танцуем на собственных нервах. Каждый вечер не домашку делаем, а устраиваем друг другу показ мод. Надеть решительно нечего. Все не подходит – то слишком скромное, то слишком открытое. К ночи наша комната превращается в склад беспорядочно разбросанной одежды. И как дожить до субботы? Я до пятницы-то еле продержалась. Попытки отыскать что-то достойное завтрашнего вечера пока успехом не увенчались, и осознание этого подливает бензин в пожар моего стресса.

— Может, не пойдем? — предлагает Юлька, глядя на гору платьев на полу.

Я замираю, почувствовав, как наш эфемерный тет-а-тет с Яном превращается в пыль. Мы не разговаривали с ним больше на этой неделе, он не смотрел на меня своими пронзительными зелеными глазами. Но зато я постоянно видела его в коридорах универа то с друзьями, то с толпой верных фанаток. Присоединяться к ним желания нет. Я не хочу делить его с поклонницами, как какую-то рок-звезду. Он необходим мне целиком, а для этого нужно предоставить ему возможность влюбиться меня по уши.

— С чего вдруг? — удивляюсь я. — У нас сегодняшний день и часть завтрашнего, чтобы наряды выбрать.

— Мне нервно. — тихо произносит она и я замечаю грустно опущенные глаза.

— Юль, — сажусь перед ней на корточки и кладу руки поверх ее, — что случилось? Это из-за Димы? Он тебя обидел?

— Нет-нет, — она машет головой, глядя мне в глаза.

— Точно? — уточняю на всякий случай, потому что до этого не видела ее такой печальной. — Если что, мы хоть щас можем сделать его куклу-вуду и начать втыкать иголки.

Юлька вяло смеется и отвергает это предложение.

— Я переживаю, что он меня поцелует. — шепчет она.

— И всего-то?!

Вот ведь глупышка. Переживать надо, если он целовать не станет!

— Я не хочу торопиться, — признается она.

— Вы всего две недели знакомы. Если ты чего-то не хочешь, просто скажи ему об этом. Успеете еще нацеловаться. — пытаюсь успокоить ее нервы.

— Сложно отказываться от того, чего очень хочется. — Юля смущенно улыбается и прикрывает свои голубые глаза.

Вот ведь лиса! Невооруженным взглядом видно, что они с Ветром друг другу нравятся. Даже с лупой их переглядки изучать не нужно – вся симпатия на поверхности лежит и ждет чуда, а они продолжают вокруг да около ходить. Не понимаю, почему он до сих пор не позвал ее на свидание? Может, боится конкуренции? Юлька красивая, хоть сама и не хочет этого понимать. Но взгляды, которые на нее бросают парни, красноречивы.

— А тебя поцелует Полонский. Хотя я уверена, что Руслан постарается ему помешать. — Говорит она, хитро улыбаясь.

— Чего?! — Возмущаюсь, хватаю с пола первое попавшееся платье и швыряю его в Юлю. Та смеется, оставив свои сомнения в уже прошедших минутах. — Жданову вообще лучше ко мне не приближаться. Прицепился, как старый пластырь.

— Потому что ты ему нравишься. — Мягко произносит она.

— Надеюсь, ты про Яна. — Уточняю я, нахмурив брови.

— Ему ты тоже нравишься, — говорит она, склонив голову, — но я про Руслана.

Собираю все внутренние силы, чтобы не пуститься в спор. Сдерживаю себя и лишь выдавливаю кривое подобие улыбки. Этот мажор с завышенной самооценкой меня не привлекает. Открываю рот, собираясь сменить тему, но Юля не дает этого сделать.

— Ты просто не замечаешь, как он на тебя смотрит.

— Как кот на рыбу, — фыркаю я.

— На русалку! — смеется Юлька и еще одно платье снова летит в нее.

От мысли, что я и правда могу нравиться Жданову, меня передергивает. Я скорее поверю в то, что этот длинный просто кайфует, изводя меня своим присутствием.

Суббота встречает дождем. И зачем только сентябрь опять вспомнил, что он осень? Слышно, как на улице дует ветер, унося жухлые листья к черным тучам. Косые капли дождя барабанят о старое стекло, затекая в щели деревянных оконных рам. Спасибо, не на последнем этаже живем, а то вдруг бы еще и крыша протекла. Пришлось бы собираться под зонтом.

Понадеявшись на интуицию и доверившись здравому смыслу, надеваю плотные черные леггинсы, футболку и пиджак. Погода шепчет, что сюда понадобятся осенние сапоги на шпильке и пальто, иначе рискую слечь с температурой.

Кручусь у зеркала размером с фоторамку уже битых полчаса. Оно не говорит мне, что я на свете всех милее, так еще и не дает себя нормально разглядеть. Вот как я узнаю, хорошо ли выгляжу?

— Прекрати вертеться, у меня сейчас голова закружится. — возмущается Юлька. Она уже давно сидит одетая в узкие черные джинсы и джемпер с открытыми плечами. Мне нравится, как он подчеркивает ее худые ключицы.

— А давай я тебя накрашу! — предлагаю неожиданно для самой себя. У Юли на лице читается сомнение в моей адекватности. — Не смотри так, страшно становится.

Сопротивляться моему жалобному она не может и сдается. Я рисую ей тонкие стрелки, покрываю веко полупрозрачными персиковыми тенями с блестками, укладываю брови, на губы наношу карамельную помаду и вручаю в руки тушь. Всегда боялась кому-то красить ресницы – один неосторожный взмах и человек передо мной уже без глаза.

Глава 4. Руслан. 13 сентября

Набрасываю Лиде пальто на плечи, снова беру за руку и тащу к выходу из дома. Предупреждал ведь, просил не приходить! Но нет, она, как и все девчонки, повелась на невинный взгляд Полонского. Не помогло даже то, что она русалка. Может, даже хорошо, что она смогла увидеть, какой он на самом деле. Скользкий, беспринципный и опасный для таких девчонок, как она сама.

— Я же просил тебя сегодня не приезжать. — цежу сквозь зубы, едва мы оказывается на улице.

— Почему я должна тебя слушать? — вскрикивает Лида, вырывает руку и парочка парней неподалеку оборачивается на нас.

— Не будь идиоткой! — шиплю я. — всем ясно, зачем он тебя позвал.

Всем, но, видимо, пока не ей. У нее же обычно сердечки в глазах танцуют от одного взгляда на этого придурка.

— Ну он и Юлю позвал. — Она пытается его оправдать. Глупая черта женского характера. Неужели не ясно, что некоторые люди этого просто не заслуживают?

— Русалка, он хоть и козел, но не тупой. Юлю хотел позвать Ветер. А Ян понимал, что ты без нее не пойдешь.

Смотрит на меня жалобными глазами. Кажется, еще чуть-чуть и плотину прорвет – слезы хлынут наружу и начнут конкурировать с дождем. Чертовски хочется ее обнять, но сдерживаюсь. Это сейчас не поможет.

— Пойдем. — вновь беру ее за руку, но не потому что убежит. Просто пока это единственная возможность прикоснуться к строптивой Русалке, которая обычно не переносит мое присутствие. Конечно, именно поэтому я стараюсь как можно чаще оставаться рядом. А еще я надеюсь успокоить ее своим прикосновением, но сам от него только распаляюсь еще больше.

— Куда? — тихо спрашивает она.

— Заберем Юлю с Ветром и уедем отсюда.

Лида стоит как вкопанная, даже моргать перестала. Как будто сомневается в том, что стоит покидать это место. Вот ведь глупая. На что рассчитывает? Что он на коленях приползет и начнет извиняться? Не понимает, что если они останутся наедине, за всей этой шумной толпой никто даже не услышит ее криков.

— Пока мы с Игнатом тут, он тебя больше не тронет. — пытаюсь объяснить ей правила, по которым будет играть Ян. — Надеюсь, ты не хочешь узнать, что он сделает, если мы уедем, оставив тебя здесь.

Ее передергивает от неприязни. Надеюсь, к Полонскому, а не ко мне.

— Пойдем. — тихо говорит она и даже не пытается вырвать руку. Плохо, что я радуюсь этому в такой ситуации?

Идем медленно. Ее ладонь теплая, пальцы нервно сжимают мою, дождь беспощадно мочит длинные рыжие волосы и я ускоряю шаг. Русалки, конечно, водные жители, но от простуды не застрахованы даже они.

Часть меня все-таки хочет вернуться в дом и заехать кулаком в наглую блондинистую рожу. Но разборки оставлю Игнату. Он всегда был единственным, кто мог усмирить Полонского. Мне кажется, даже подружился с ним просто для того, чтобы в случае чего отвесить отрезвляющего леща. После того, что произошло во время учебы брата, он как никто другой знает, что его не то что в железных рукавицах нужно держать, а в клетке.

Смотрю на Лиду. Опустила взгляд, плечи. Как будто ничего не видит перед собой, потому что проводит генеральную уборку в мыслях. Не замечает даже обнимающиеся силуэты в беседке.

Услышав наши шаги, Дима с Юлей быстро отстраняются друг от друга. Я делаю вид, что ничего не видел, Русалке же даже притворяться не нужно – погрузилась в свои мысли, смотрит под ноги.

— Ну наконец-то! — восклицает Юля и улыбается нам. — Мы уже думали вы с концами пропали.

Лида никак не реагирует. Так же молча заходит в беседку и садится на скамейку. Не пойму, это у нее еще шоковое состояние или уже истерика?

— Что случилось? — спрашивает Евсеева. Голос ее стал беспокойным. Она подходит к Русалке и обнимает ее, не произнося больше ни слова.

Дима смотрит на меня, вопросительно поднимая брови. Киваю ему, стиснув зубы. Он понимает все без слов. Подходит ко мне и тихо, чтобы девчонки не слышали, спрашивает:

— Что он ей сделал?

— На его счастье, ничего серьезного. — в голове появляются кадры этой картины. Чувствую, как злость распространяется по крови. Надо было врезать ему прямо там, чтобы раз и навсегда стереть идиотскую улыбку с самодовольного лица.

— Уедем? — спрашивает Дима. — Или вернемся с ним поговорить?

Ветер хороший парень. Мы дружим со школы, с первого класса. За все это время у меня не было ни единого повода усомниться в нем. Я знаю, что если сейчас позову его с собой, он не только плечо свое подставит, но и кулак. Но вряд ли Русалке от этого сейчас станет легче. Ей нужна теплая постель, горячий чай и поплакать.

— Поехали.

Ветер кивает и подходит к девчонкам. Не слышу, что он им говорит, но обе молча встают, Юля берет зонт и бережно раскрывает его над Лидой. Мы выходим из беседки в дождь. Наш квартет напоминает мне траурную процессию. Что хороним? Видимо, чувства Русалки к тупому идиоту, для которого они ничего не значат. Я, если честно, все бы отдал, чтобы она смотрела на меня так, как до сегодняшнего дня смотрела на Полонского.

Машина припаркована за территорией дома, рядом с тачкой Игната. Юля с Димой сразу садятся на уже привычное для себя заднее сидение, а я не тороплюсь открывать дверь для Лиды. Так молча и стоим рядом с машиной, под холодными каплями сентябрьского ливня, стекающими с черного зонта. Она на меня не смотрит, а я не свожу с нее глаз. Не ожидал, что когда-то увижу ее в таком состоянии. Как будто вся радость покинула ее тело, прихватив с собой и мою.

Глава 5. Лида. 14, 15 сентября

— Лида, вставай. — слышу голос Юльки.

Он звучит как из другого мира. Приглушенный, словно далекий.

— Нет. — отвечаю и накрываюсь с головой одеялом. Утро уже давно закончилось, даже полдень миновал, но вылезать из укрытия не хочется.

— Ты не можешь вечно прятаться в кровати. — настаивает она.

— Могу. — вытаскиваю подушку и кидаю в нее.

Я всю ночь пропалакала на плече у Юли, забыв о существовании сдержанности. Рассказала все – и как Ян приставал ко мне на кухне, и как назвал смазливой первокурсницей, и как поспорил на меня. Мир, идеальный и счастливый, рухнул. Остались лишь руины, омываемые дождем. Юлька слушала меня и успокаивала, гладила по голове и поила горячим чаем с ромашкой. Но разве он может вытащить нож из спины?

Никто и никогда не поступал со мной так, как Полонский. Мне еще не приходилось оказываться в роли марионетки в руках у глупого кукловода. Я строила много сценариев своего будущего и ни в одном из них не было такого. Вот так вот пара слов разрушила розовое облако моей беспечности – 13 сентября разделило жизнь на две части. А 13 октября может последовать еще один удар.

И как теперь быть? Прятать взгляд при виде Яна и убегать, как трусливая мышь от жирной кошки? Как смириться с мыслью, что меня могут использовать? Дура. И как я могла влюбиться в него. Неужели и правда чувства застилают людям глаза до такой степени, что подлость становится похожей на обаяние?

Вспоминаю взгляд его зеленых глаз, в которых еще недавно растворялась, и зажмуриваюсь. Я чувствую себя грязной, использованной и не понимаю, как дальше жить с этим ощущением.

Воображение выдает образ Жданова и на меня накатывают благодарность и стыд. Кто бы мог подумать, что этот раздражающий мажор, который бесит меня одним своим существованием, станет спасителем? Да еще и поцелует во имя моей нравственности. Поистине незлопамятный тип, если после всех моих колкостей не оставил одну, а встал на защиту.

Подушка прилетает обратно в меня и я нехотя откидываю одеяло.

— Встаю я, встаю. — недовольно бурчу, поняв, что бороться с Евсеевой нет сил и проще повиноваться.

Слезаю с кровати, накидываю халат и иду в душ. Стою под кипятком в надежде, что он сумеет сжечь липкое ощущение рук Полонского. Подставляю лицо стекающим каплям и сама не понимаю, в какой момент они начинают смешиваться со слезами. Мысленно благодарю мир за то, что я в нем не одна. За Юльку, которая переживает за меня, за Диму, который нас не оставил, и за Руслана, который почему-то оказался лучше, чем я о нем думала. Поблагодарю его завтра в универе лично и закончу этот спектакль. Сейчас я не хочу быть ничьей девушкой, даже фальшивой. Не уверена, что вообще в ближайшее время буду смотреть на какого-то парня как на предмет обожания, а не как на потенциальную угрозу.

Когда возвращаюсь в комнату, на столе стоят чай и блины. Юля волшебница, не иначе. Приготовить что-то на местной кухне тот еще квест, ведь для этого нужно освободить пространство от тараканов и их последствий.

От переизбытка чувств обнимаю ее, она молча обнимает в ответ.

— Что ты будешь делать дальше? — спрашивает Юля.

— Не знаю. — пожимаю плечами и сажусь за стол. — Жить.

Выдавливаю кривое подобие улыбки и опускаю взгляд. Не хочу, чтобы она сейчас меня жалела. Жалость – это вообще худшее, что можно испытывать к человеку.

— Как тебе удалось это? — перевожу тему и киваю на блины.

— Легкотня. — отмахивается Юлька и садится напротив. — Противогаз на лицо, литр анисептика, пищевая пленка на стол и вуаля!

Улыбаюсь, представив ее в этом образе.

— Противогаз тебе к лицу.

— Дурында! — смеется она и пихает мне в руку блин.

— Юль, — говорю с серьезным лицом, — мне нужна доза чего-то приятного.

— Это легко. — она встряхивает головой и с вызовом смотрит на меня. — Просто вспомни поцелуй с Русланом.

Я открываю рот от этой наглости. У меня вырывается смех, граничащий с истерическим. Поцелуй со Ждановым был мокрым из-за бешеного дождя, бесчувственным из-за всей ситуации и… Неожиданным. Я настолько опешила, что не могла пошевелиться в этот момент. Шок, в котором я находилась, буквально умножился на два. Уже потом, сидя в машине, поняла, что Руслан совершил самый очевидный поступок из возможных – поставил метку. Статус его девушки оградит меня от приставаний, вот только быть ей я не хочу.

— Пожалуй, — произношу, закончив смеяться, — предпочту его забыть.

— Не любишь ты рыцарей, Русалка. — говорит Юля, подавляя смешок.

— Дурацкое прозвище.

— Ты же понимаешь, что оно с тобой теперь навечно? — Евсеева улыбается, сканируя меня своими голубыми глазами.

Я фыркаю и делаю глоток чая. Хочется сменить тему. Не слышать про Жданова, про Полонского. Забыть о том, что произошло со мной вчера и вернуть жизнь на то место, на котором она была беззаботной.

— Ну а если серьезно, — не отступает Юля, — что ты правда будешь делать?

— Я же сказала – жить. Просто перешагну через это и забуду. Ничего не изменится.

Глава 6. Руслан. 15 сентября

“Дальше я сама”. Слова, которые вонзились в мое сердце миллионом иголок. Чертова Русалка. Что вообще у нее в голове? Прогулки по волнам с рыбами? А должен быть мозг.

Мне кажется, я дожил до понедельника только из-за мыслей о ней. О том, как буду обнимать ее, хотя бы в стенах этого универа, потому что за их пределами мне, видимо, ничего не светит. Своенравная, самодовольная рыжая ведьма. Девчонка, из которой придурок Полонский решил сделать трофей.

Ян никогда не отличался благопристойностью и порядочностью. О его отношениях с девушками знают все, кроме, видимо, невинных первокурсниц, которые еще не успели втянуться в местные сплетни. Хотя и сплетнями это назвать нельзя. По коридорам факультетов гуляет правда, омытая слезами. И Инга, девушка Игната, была одной из тех, кто проливал их.

С Яном она встречалась, когда они оба были еще первокурсниками. Он тогда только расстался с ее одногруппницей. Тоже повелась на милую улыбку и притворную харизму. Вот только закончилось все так же быстро, как и началось. Именно после истории с Ингой все узнали, что Полонский – любитель пополнять собственную коллекцию видео. И показывать ее всем подряд. Спасибо, что хоть в сеть не выкладывает. Но его трепа достаточно, чтобы испортить репутацию.

Игнат, тогда второкурсник, тусующийся в компании популярных выпускников, одним из которых потом стал и сам, застал Ингу в подсобке в слезах. Она выложила ему все подчистую. Брат не стал медлить и сломал Яну нос, пригрозив, что если он тронет еще хотя бы одну студентку нашего универа, переломанными окажутся все его кости. Угроза подействовала – Полонский больше не встречался ни с кем в этих стенах. Зато активно развлекался за их пределами и слухи об этом ходили по коридорам чаще, чем студенты – там на него никто не могу повлиять, а здесь мой брат был наручниками, которые удерживали его. А теперь делать это буду я.

Игнат помирился с Яном только для того, чтобы иметь возможность следить за безопасностью девчонок. Он и сейчас делает вид, что они друзья, из-за этого. Можно было бы, конечно, устроить скандал и довести Полонского до отчисления. Вот только его отец будет прикрывать сыночка до тех пор, пока жива последняя нервная клетка. Нас с Димой брат ввел в курс дела еще когда мы учились в одиннадцатом классе. Дал понять, что теперь и нам нужно приглядывать за этим придурком. Я и поехал в субботу к нему на тусовку только для того, чтобы обезопасить Русалку. Раз уж она так жаждала провести с ним время.

Мы выходим из раздевалки после физры мокрые и потные. Оглядываю коридор – Лиды с Юлей поблизости нет.

— Подождем? — спрашивает Дима.

— Только если пообещаешь наконец-то поцеловать Юлю. — хмыкаю я.

Ветров вчера рассказал мне, что брюнетка его отшила. Мягко отодвинула от себя, словно кошка. Вроде и отворот-поворот не дала, но границу обозначила.

— Не. — отмахнулся Ветер и я с удивлением посмотрел на него. Неужели сдался? — Я буду медленно добиваться.

Хорош. Этот парень точно пропал. Потерялся в ее голубых глазах. Я одобрительно хлопаю его по плечу и в этот момент дверь женской раздевалки открывает. Ветров приосанивается и я ухмыляюсь, заметив это. Но в коридоре появляются не Юля с Русалкой, а наша одногруппница Алина.

— Меня ждете? — спрашивает она, посылая мне обворожительную улыбку.

Знаю, что нравлюсь ей. И это могло бы быть взаимным, если бы первого сентября пролитый кофе не познакомил меня с рыжеволосой красоткой, которая теперь топчется по моей душе своими каблуками.

— Просто болтаем. — отвечаю ей без улыбки и тени вежливости. Мне не нужны ее чувства, она ведь не Русалка.

— Тебе не нравятся блондинки? — спрашивает Ветер, глядя, как она уходит.

— Ты же знаешь, я люблю только рыжих. — произношу шутливо, но чувствую, как внутри все сжимается. Во-первых, откуда слово “люблю” взялось в моем лексиконе, а во-вторых…

— Знаю. — прерывает Дима мои мысли. — А вот Лида походу нет.

— У нее еще все впереди. — говорю с уверенностью, хотя сам ее, если честно не чувствую. После утреннего разговора с Русалкой настроение упало в жерло вулкана.

Мы стоим возле раздевалок всю перемену и уходим только когда понимаем, что внутри уже никого не осталось. Дима пишет Юле и она отвечает, что они уже давно убежали на лекцию. Что ж, выходит, мы идиоты, которые ждали у моря погоду.

Встречаем этих двух неуловимых на большом перерыве две лекции спустя. Обе сияют, как летнее солнце, даже не смотря на то, что на улице небо заполнено тучами. Ветер сразу включает свое обаяние, на лице появляется идиотская улыбка. Надеюсь, я выгляжу не так, когда смотрю на Русалку. И еще надеюсь, что у него все получится.

— Как дела? — спрашиваю у Лиды, мысленно ругая себя за тупой вопрос. Неужели не мог придумать что-то получше?

— Что делаешь? В душ и без тебя? — парирует рыжая и я расплываюсь в улыбке.

— А если серьезно?

— Сотри ухмылку с лица, иначе серьезно не получится. — хмыкает Русалка, закатив глаза.

Делаю нарочито серьезное лицо, хмурю брови и она начинает смеяться. Ощущение, что вокруг звенят колокольчики.

— Все нормально. — говорит Русалка. — А если ты про Полонского, то он мне сегодня на глаза не попадался.

Глава 7. Лида 15, 16 сентября

— Я просто испугалась за тебя. Кто знает, на что способен этот тип!

Надменно сверху вниз смотрю на Юлю, придумывая наказание. Пока в голову ничего не приходит – эта девчонка выглядит слишком невинно, чтобы долго на нее злиться.

— Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?!

— Блинчики! — с улыбкой заявляю я и сажусь на кровать.

Юлька смеется, поняв, что топор войны зарыт. Что ж, правда прощена. Она хотела как лучше, но не учла, что мне не нужна помощь. Я написала ей просто для того, чтобы по-дружески подготовить к рассказу о подробностях разговора с Яном, но пока она их так и не услышала – весь день я терзала ее своим молчанием и сдалась только сейчас.

— Расскажешь, что он от тебя хотел? — она смотрит на меня глазами, полными интереса.

— Блинчики. — напоминаю я.

Юлька со вздохом встает и начинает собирать арсенал. Достает с полки над столом миску, венчик, сковородку муку и сахар. Открывает маленький холодильник в углу комнаты и вытаскивает яйца и молоко.

— Ты кое-что забыла. — со смехом говорю я.

— Что?

— Меня и пищевую пленку.

— Точно. Пленка понадобится мне, чтобы завернуть в нее твое тело, если ты мне все не расскажешь! — она смеется.

Я встаю, забираю часть приготовленной утвари и выхожу из комнаты, бросив напоследок строгим голосом:

— Жду вас на кухне, Юлия.

Общажная кухня совсем не похожа на место, которое принято считать домашним очагом. Я включаю свет и тараканы разбегаются во все стороны, освобождая путь. Морщу нос и иду открыть окно – здесь необходимо проветрить! Вдоль длинной стены стоит гарнитур, которому, наверное, уже лет тридцать, если не больше. Он весь обшарпан и заляпан въевшимися пятнами чьей-то еды. Кажется, тут никогда не мыли. У самого окна плита – такая же грязная, с застывшими кусками пищи.

Заходит Юлька и, поставив все, что принесла, на безопасный подоконник, начинает застилать стол пищевой пленкой. Тщательно, не пропуская ни одного миллиметра поверхности.

— Начинай. — говорит она и разбивает в миску яйцо.

На миг проваливаюсь в воспоминания. Когда я увидела Полонского в коридоре универа, еле сдержала отвращение. Проскользнуть мимо него незамеченной было невозможно – в пустоте невидимкой не стать. Поэтому я с гордо поднятой головой продефилировала мимо, игнорируя все, что он говорил.

Но когда он зашел за мной… Кажется, все, что произошло в субботу исчезло из памяти. Я смотрела в его зеленые глаза, закусив нижнюю губу, и слушала извинения так, будто он говорил комплименты, а не просил прощения.

– Ну? — голос Юли возвращает меня в реальность. Черт, миг воспоминаний, видимо, затянулся. — Выкладывай давай.

Вздыхаю и начинаю рассказывать. Не упускаю ничего, даже собственные мысли озвучиваю. Не вижу ее глаз, потому что она, отвернувшись к плите, выливает на сковороду тесто, но по тяжелым вздохам понимаю – она, скорее всего, будет на стороне Жданова.

— И ты ему веришь? — спрашивает Юля, когда я заканчиваю.

— Мне очень хочется. — честно признаюсь я и почему-то чувствую себя дурой. — Ты бы видела его… У него в глазах было раскаяние, а голос такой нежный.

— Дура.

— Что?

— Говорю, хорошенько подумай, прежде чем простить его. — отвечает Юлька и я слышу улыбку в ее голосе.

— Странно, мне показалось, ты сказала что-то другое.

— Может, это слуховые галлюцинации? Тебе на физре мячом по голове не попадали?

— Язва! — смеюсь я.

— От язвы слышу. — хмыкает Юля и протягивает мне блин. — Но если серьезно, я не думаю, что все так просто. Руслан ведь сразу помчался тебя спасать. На это должна быть какая-то причина.

— Ян ему не нравится – это достаточная причина?

— Да, но не нравится он ему не просто так. Я уверена, что у него есть основания.

Вздыхаю. Мне не хочется, чтобы Юля была права.

— Ты нравишься Жданову, я в этом убеждена. А Ян на тебя поспорил и ты слышала это сама.

— Не хочу ничего слышать про Руслана. — недовольно бурчу, пережевывая блин. — Нет у него никакой симпатии ко мне. А Полонский просто был пьян.

— Точно дура. — шепчет Евсеева.

— Что? — переспрашиваю с ухмылкой.

— Говорю, то, что Ян был пьян, это не оправдание.

Ненавижу, когда прав кто-то, кроме меня. А Юля сейчас все же права. Измененное состояние Полонского в тот день не отменяет всех слов, которые он сказал. Оно не стирает из моей памяти его сальный взгляд и неприятные прикосновения. Но сегодняшний разговор с ним… Он дал мне надежду на то, что Ян может измениться. Не просто так ведь я снова утонула в его глазах?

— К тому же, — продолжает Юля, — он не знает, что ты слышала разговор про этот спор. Значит, извиняется не за него, а за свое поведение на кухне.

Ее слова вонзаются в мою душу острыми клинками. Она точно права – я дура. Полная идиотка. Поверила в искренность извинений, совсем забыв о том, что Полонский не в курсе, что я все знаю. Просто стала разменной монетой между машиной и работой уборщиком. Такой парень, как Ян, наверняка, считает, что мытье полов – это унижение, и не позволит себе проиграть. А значит, наша сегодняшняя встреча лишь старт, который, по его задумке, должен привести к быстрому финишу.

Глава 8. Руслан 16 сентября

Вчетвером мы сидим в кофейне за маленьким столиком у панорамного окна. Димас не сводит глаз с Юли, я – с Лиды. И как нас обоих угораздило потеряться меж этих двух девчонок? Вот только у Ветра определенно больше шансов найти путь к сердцу, чем у меня.

Русалка что-то говорит, но я слушаю в пол уха. Вижу, как костры танцуют в ее карих глазах и чувствую, что сгораю в них. Она улыбается и перерывы в словах заполняет карбонарой. Из всего ей сказанного до меня доходит лишь то, что был я прав, хоть она так и не произнесла этого.

— Ну, в общем-то, на этом все. — заканчивает Русалка и я вдруг осознаю, что абсолютно прослушал сутевую часть ее рассказа. Она вообще там была?

— Я правильно понимаю, — вступает Дима, — что ты просто хочешь, чтобы Полонский валялся у тебя в ногах, а потом вымыл весь универ?

Мысленно благодарю его за этот вопрос, потому что иначе я бы выглядел дураком, задавая его.

— Именно. — кивает Русалка. На лице сияет довольная улыбка. Вижу, что собственное коварство приводит ее в восторг.

— Зачем тебе это? — спрашиваю я.

— Ты сам этого хотел. — она невинно пожимает плечами и делает глоток кофе.

— Я хотел, чтобы ты притворилась моей девушкой не для того, чтобы он за тобой бегал, а для того, чтобы он от тебя отстал.

— Это одно и то же. — отмахивается она и я чувствую, что начинаю злиться.

Полонскому можно просто дать понять, что ничего ему не светит. Он сведет свой спор с Семой к шутке и безопасно выйдет из этой игры. Не пострадает ни его самолюбие, ни Русалка. Но ей хочется другого. Лиде нужно, чтобы Ян всеми силам желал победить, а она водила его за нос, с каждым разом все дальше уводя от заветной победы.

Не участвовать в этом фарсе я не могу, а участие означает, что она как минимум месяц будет втыкать свои ногти в мое сердце. Неужели у меня нет выбора? Я думал, что роль ее фальшивого парня ограничится лишь словами – все в универе будут знать, что она занята, и никто не посмеет ее тронуть. Лида же, видимо, придумала абсолютно другой сценарий.

— Я вот только понять не могу, — подает голос Юля, которая до этого не проронила ни слова, — если вы оба прекрасно знали, что Полонский из себя представляет, почему дружили с ним?

Девчонки по очереди смотрят то на меня, то на Ветра, пытаясь в выражениях лиц отыскать ответ. Но все куда банальнее, чем они могут себе представить.

— Никто с ним не дружил. — огрызаюсь я, потому что придумал ее голосу упрекающий тон.

— Просто так у нас была возможность следить за его действиями. — поясняет Дима, толкая меня в бок – тонкий намек не грубить его будущей жене. — В этом универе последние годы процветает такая традиция – контролировать Полонского. Игнат ввел нас в курс дела еще до начала учебы.

— А причем тут Игнат? — спрашивает Русалка и я начинаю ревновать. Имя брата, в отличии от моего собственного, с ее губ слетает без раздражения.

Ветер смотрит на меня, не решаясь ответить. Но я не хочу ничего говорить, поэтому просто киваю ему в знак одобрения.

— Инга, с которой он сейчас встречается, так сказать, является одной из пострадавших.

— Он тоже на нее поспорил? — Русалка заинтересованно смотрит на него. А могла бы на меня…

— Нет. Он и без спора сделал все, включая видео. Она была влюблена в него и он этим воспользовался. — объясняет Дима. Девчонки шокировано переглядываются.

— И Игнат после этого продолжил с ним общаться? — с возмущением спрашивает Юля и я вновь киваю Ветру, потому что не хочу сам все объяснять.

Мой брат оставшиеся годы учебы был рядом с Яном по той же причине, что и мы с Димой – чтобы в случае чего напомнить ему, что одно неосторожное действие, и папочка его не спасет. Но горбатого могила исправит, поэтому Полонский, видимо, не почувствовал смену власти и решил взяться за старое. Вот только не учел, что все парни, с первого до последнего курса каждого факультета, будут контролировать любой его шаг. Это создает вокруг него иллюзию популярности, в которую Полонскому нравится верить. Он считает, что у него есть верная свита, а он сам – некоронованный король. На самом же деле, у него есть только придурок Сема.

Знаю, план Русалки может сработать. Яну наверняка хочется утереть мне нос и он сделает все, чтобы ее отбить. Конечно, у него это не получится, а я смогу использовать это время, чтобы завоевать рыжую девчонку, которая сейчас сидит напротив и совсем не думает обо мне. Улыбаюсь от этой мысли и бесстыдно пялюсь на Лиду. Слишком красивая, чтобы не быть моей.

— Жданов! — громко произносит она. — Прекрати пялиться, сделай лицо попроще. И держи себя в руках – никаких больше поцелуев.

— Что?! — произношу возмущенно. Во-первых, в смысле никаких поцелуев? Во-вторых, как она смеет это говорить, если я до сих пор чувствую ее дыхание на своих губах?

Когда она сделала это утром, у меня сердце остановилось и забилось заново лишь в тот момент, когда я осознал, что это реальность, а не сон. Самая лучшая реальность, о которой только можно было мечтать и теперь она своими словами превращает все в пепел.

— Что слышал. — фыркает Лида. — Играй свою роль без губоприкладства.

— А что тогда было утром? — смеется Ветров.