Русалка-попаданка для пирата Дракона

Глава 1. Экскурсия в никуда

Если бы мне кто-то сказал утром, что к вечеру я буду тонуть в Балтийском море, держа за руку свою истеричную подругу и размышляя о превратностях судьбы, я бы послала этого пророка к психиатру. Но жизнь, как известно, штука непредсказуемая, как настроение моего начальника после корпоратива с открытым баром.

Меня зовут Марина Светлова, мне двадцать восемь лет, и я работаю менеджером среднего звена в компании, название которой настолько скучно, что даже я его забываю к концу рабочего дня. Моя жизнь до сегодняшнего утра была предсказуемой, как сериал про любовь на российском телевидении: съёмная однушка на окраине с соседями-алкоголиками за стенкой, зарплата размером с детское пособие многодетной семьи, и внушительная коллекция романтических комедий, которые я пересматриваю, заедая экзистенциальную депрессию мороженым со вкусом "разочарование в жизни".

Утром я даже не подозревала, что этот день станет водоразделом между моей прежней, серой как осенний дождь жизнью, и тем безумием, которое меня ожидало. Я встала в семь утра, как обычно, выпила кофе со вкусом растворённого картона, покормила Жужу (мою единственную отраду в этом мире) и поехала на работу в переполненной маршрутке, где пахло потом, разочарованием и дешёвой парфюмерией.

— Мариночка, — протянула Дашка, размахивая бокалом шампанского, как дирижёрской палочкой перед оркестром глухонемых, — ты видела этого экскурсовода? У него акцент, как у Джека Воробья после тяжёлого инсульта!

Дарья Кузнецова, она же Дашка, она же моя лучшая подруга с университета, она же успешный travel-блогер с манией величия размером с Наполеоновский комплекс и фобией рыб, которая заставила бы содрогнуться самого отважного ихтиолога. Парадокс века! Девушка, которая боится даже селёдки под шубой на новогоднем столе, зарабатывает себе на жизнь, рассказывая восторженным подписчикам о морских курортах и подводном плавании. Жизнь определённо обладает чувством юмора садиста с дипломом психолога.

Дашка выглядела, как всегда, идеально: волосы уложены, как у модели с обложки журнала, макияж нанесён с точностью швейцарских часов, наряд подобран стилистом с художественным вкусом. А я... ну, я выглядела, как человек, который утром думал, что самое экстремальное в его дне — это выбор между чаем и кофе.

— Дашь, — вздохнула я, потягивая шампанское сомнительного качества, которое по вкусу напоминало газированную воду с добавлением алкоголя и раскаяния, — может, он просто старается создать атмосферу морского путешествия?

— Атмосферу чего? Дешёвого театра для пенсионеров? — фыркнула она, поправляя солнечные очки ценой в мою месячную зарплату до вычета налогов. — Слышь его внимательно: «Дррррагие турррристы, сейчас мы прррроплываем мимо...» У меня от этого рррычания зубы сводит, как от скрежета мела по доске!

Экскурсовод действительно усердно раскатывал букву «р», словно учился дикции у медведя из провинциального цирка, где основная программа — это дрессированные блохи и клоун с депрессией. Мужчина лет сорока, с лицом, на котором жизнь явно вытерла ноги и оставила следы всех своих разочарований, изо всех сил изображал бывалого морского волка. На деле же он больше походил на бухгалтера второго разряда, который решил подработать в выходные, чтобы купить жене новую сковородку к годовщине свадьбы.

— Видите ли, дамы и господа, — продолжал он, размахивая руками, как ветряная мельница в урагане, — в этих самых водах ещё в древние вррремена плавали отважные корабли наших предков...

Его речь была настолько заученной, что казалось, он читает её по бумажке, которую заучил наизусть в детстве. Каждое слово звучало так, словно он репетировал эту роль перед зеркалом в ванной, представляя себя великим рассказчиком морских баек.

И тут в дело вмешался мой йоркширский терьер Жужа — четырёхкилограммовый комочек шерсти, злобы и принципиальности, который обладает нюхом на фальшь, как служебная собака на наркотики в аэропорту. Этот пёс способен распознать ложь на расстоянии километра и реагирует на неё с энтузиазмом религиозного фанатика на проповедь.

Жужа всю дорогу сидел у меня на коленях, недовольно поглядывая на воду, как городской житель на деревенский туалет. Он явно не одобрял эту морскую авантюру и выражал своё мнение тихим ворчанием, которое звучало примерно как: "Хозяйка, ты окончательно съехала с катушек?"

Но как только экскурсовод начал свою тираду про древние времена, Жужа насторожился, как радар, засекший вражеский самолёт. Его маленькие глазки-бусинки сузились, уши встали торчком, и весь его вид выражал глубочайшее возмущение происходящим враньём.

Стоит кому-то начать нести околесицу в присутствии Жужи, как он мгновенно превращается из милого домашнего питомца в фурию размером с домашний тапочек, но с характером разъярённого питбуля. И сейчас терпение моего четвероногого детектора лжи подошло к концу.

Он стремительно соскочил с моих колен и подлетел к экскурсоводу — я даже моргнуть не успела — и цапнул его за челюсть с энтузиазмом голодного аллигатора. Мужчина взвизгнул, как школьница, неожиданно увидевшая паука размером с тарелку, и его тщательно отрепетированный морской акцент мгновенно испарился, как утренний туман, уступив место чистейшему московскому говору:

— Какого чёрта! Собака совсем сошла с ума! Кто вообще хозяин этого... этого...

— Детектора лжи на четырёх лапах? — довольно произнесла Дашка, мгновенно доставая телефон и начиная снимать происходящее. — Жужка, красотка, ты сегодня главная звезда моих сторис! Мои подписчики будут в восторге!

Остальные туристы — компания из десяти человек, выглядевших так, словно они выиграли этот тур в лотерею местного продуктового магазина — сначала опешили, а потом начали смеяться. Пожилая дама в шляпке размером с небольшой зонтик захлопала в ладоши и воскликнула: "Браво! Наконец-то кто-то сказал правду!"

Я попыталась отловить разбушевавшуюся Жужу, которая теперь носилась по палубе маленького экскурсионного кораблика, как торнадо в миниатюре, оставляя за собой хаос и всеобщее веселье. Экскурсовод тем временем потирал укушенную челюсть и бормотал что-то про "бешеных собак" и "невменяемых хозяев".

Глава 2. От Титаника до Русалочки за 10 секунд

Смерть, как выяснилось, процесс крайне переоценённый. Во всех фильмах и книгах её описывают как нечто торжественное, мистическое, с белым светом в конце туннеля и хором ангелов. На практике же смерть оказалась похожа на неудачное погружение в холодную ванну — неприятно, мокро, и в голове крутится только одна мысль: "Как же это не вовремя!"

Я тонула в Балтийском море, держа в одной руке перепуганную Дашку, а в другой — дрожащего Жужу, и думала о том, что это определённо не тот способ уйти из жизни, который я бы выбрала. Где романтика? Где последние значимые слова? Где хотя бы возможность привести себя в порядок перед финальным актом?

Вода была отвратительно холодной, как объятия бывшего мужа, и солёной, как мои слёзы после просмотра его новых фото в соцсетях с молодой женой. Лёгкие горели, как после попытки пробежать марафон без подготовки, а в голове проносились самые нелепые мысли: "А платье-то новое! И кредит за телефон ещё не выплачен!"

Но вместо обещанного белого света я увидела... темноту. Глубокую, бархатистую, обволакивающую темноту, которая была на удивление уютной. Как будто кто-то укутал меня в огромное одеяло из ночи и прошептал: "Спи, дорогая, завтра всё будет по-другому".

И действительно, когда я очнулась, всё было по-другому. Настолько по-другому, что мой мозг отказывался это принимать, как банкомат отказывается выдавать деньги в самый нужный момент.

Первое, что я почувствовала — я дышу. Причём дышу под водой, что, согласитесь, несколько противоречит базовым законам биологии и здравого смысла. Второе — вместо ног у меня был хвост. Самый настоящий, рыбий хвост цвета "изумрудная зависть", который переливался на свету, как дорогое вечернее платье.

— Что за... — начала я говорить и с изумлением обнаружила, что под водой мой голос звучит нормально. Более того, он звучит лучше обычного — бархатисто, мелодично, как у профессиональной певицы после дорогих уроков вокала.

Я попыталась встать и тут же поняла всю комичность ситуации. Как встать, если вместо ног у тебя хвост? Это как попытаться завязать шнурки на ботинках, которых нет. Я извивалась в воде, как угорь на сковородке, пытаясь принять вертикальное положение, и наверняка выглядела при этом крайне недостойно.

— Хозяйка! Хозяйка, что с нами случилось?! — раздался знакомый голос, но звучал он... странно.

Я обернулась и увидела то, что окончательно добило мои остатки здравомыслия. Мой Жужа, мой четырёхкилограммовый комочек шерсти и принципиальности, превратился в золотую рыбку. Но не в обычную аквариумную рыбку размером с монетку, а в солидную особь размером с хорошую селёдку, которая блестела, как золотой слиток в ювелирном магазине.

— Жужа?! — ахнула я, и мой новоприобретённый бархатный голос дрогнул от изумления. — Это действительно ты?

— А кто же ещё! — возмутилась рыба-Жужа, при этом как-то умудряясь выглядеть оскорблённой, что само по себе было удивительным достижением для существа без мимических мышц. — Хозяйка, это не spa-процедуры! Где мои премиум-корма? Где мой коврик у камина? И самое главное — где мои лапы?!

Он... то есть она... в общем, Жужа панически плавал вокруг меня кругами, как золотая торпеда в аквариуме психбольницы. Его маленькие рыбьи глазки выражали такое негодование, что я почувствовала себя туроператором, который продал путёвку в отель, оказавшийся строительной площадкой.

— Жужа, успокойся, — попыталась я утешить своего превратившегося питомца, — давай разберёмся, что происходит...

— А что тут разбираться?! — завопила рыба-Жужа голосом, в котором смешались возмущение, паника и что-то вроде экзистенциального кризиса. — Я была собакой! Благородной, породистой собакой с родословной и ветеринарным паспортом! А теперь я... я... РЫБА! Как я буду лаять на почтальонов? Как я буду охранять дом от злоумышленников? Как я буду просить вкусняшки, строя милые глазки?

В этот момент я попыталась потереть виски, чтобы справиться с начинающейся головной болью, и обнаружила, что мои руки тоже изменились. Они стали изящнее, кожа приобрела лёгкий перламутровый оттенок, а между пальцами появились тонкие перепонки, как у профессиональной пловчихи из будущего.

— Хозяйка, — всхлипнула Жужа, — а где Дашка? Она тоже превратилась во что-то ужасное?

Я огляделась вокруг и поняла, что нахожусь на дне какого-то водоёма. Но это было не мутное дно Балтийского моря с его водорослями и прочими морскими неприятностями. Это было дно, которое выглядело так, словно его специально декорировали для съёмок фэнтезийного фильма с бюджетом в миллиард долларов.

Вокруг росли невероятные подводные растения всех оттенков радуги, светились странные кристаллы, встроенные в скалы, а рыбы плавали стайками, переливающимися всеми цветами, какие только можно вообразить. Это была не Земля. Во всяком случае, не та Земля, на которой я родилась и выросла.

— Где мы, Жужа? — прошептала я, оглядывая эту подводную сказку.

— Понятия не имею, хозяйка, — печально ответила рыба-Жужа. — Но судя по всему, мы попали в какой-то странный мир, где законы физики работают по принципу "а почему бы и нет?"

И тут я впервые за всё время осознанно посмотрела на себя. То, что я увидела, заставило бы любого психиатра выписать мне рецепт на очень сильные успокоительные.

Я была русалкой. Самой настоящей, классической русалкой из детских сказок и диснеевских мультфильмов. Мои волосы стали длиннее и приобрели какой-то невероятный блеск, как после использования дорогого шампуня из рекламы. Лицо... ну, лицо было моим, но как будто после фотошопа, сделанного мастером высшего разряда. Все недостатки исчезли, черты стали более гармоничными, а кожа светилась изнутри здоровьем и красотой.

Но главное — это хвост. Роскошный, длинный хвост цвета морской волны, который двигался в воде с грацией, о которой я и мечтать не могла, когда была человеком с двумя левыми ногами. Чешуя переливалась на свету, создавая невероятные узоры, а плавники были настолько изящными, что любая балерина позавидовала бы.