Русалочья любовь

Русалочья любовь

Юрка сидел прямо на полу посреди комнаты, широко разбросав в разные стороны свои длинные ноги. Если б в комнату вошла женщина, то обязательно бы сказала, что в комнате у него полный бедлам. И это было бы ещё мягко сказано.

Но Юрка был молод: молод, крепок, высок и симпатичен и, что немаловажно, совершенно холост. Именно в такие минуты ничто не могло отвлечь его от любимого занятия.

Юрка собирался на рыбалку. Комната была просто завалена снастями, удочками и снаряжением. У окна лежали наготове палатка и спальный мешок. Вся рыболовная мелочёвка была вытащена из шкафов, расставлена и разложена на полу в порядке, известном только их хозяину, то есть самому Юрке.

К рыбалке Юрку пристрастил дед, с которым он ещё мальцом часами просиживал с удочкой на берегу. Несколько лет назад дед умер, а приобретённая привычка стала у внука традицией в честь памяти о временах, проведённых со стариком.

Уже вечером к нему заедет Вовка, дружок его закадычный. Багажник Вовкиной машины как всегда загружен под завязку. Вовка любит отдыхать и рыбачить с комфортом, можно сказать, с особым шиком. Поэтому разных вещей и вещиц Вовка берёт с собой великое множество, и именно поэтому его довольно-таки объемистый багажник всегда с трудом закрывается.

Юрке же ещё только предстоит перенести всё необходимое в свой багажник, чтоб завтра ранёхонько поутру отправиться подальше из душного города на лесные озёра, на дедовские места.

Приезд Вовки не заставил себя ждать, и друзья ещё некоторое время с увлечением возились с рыболовными снастями и штучками, наконец, все аккуратненько уложили, разместили и утрамбовали в Юркиной машине. Они с удовольствием поужинали и улеглись спать пораньше, так как выезжать надо было с первыми лучами солнца.

Наконец прозвенел будильник, возвещавший новый день, новые хлопоты и новые впечатления.

Парни молодцевато вскочили, плотненько позавтракали, расселись по машинам и покатили в дедовскую деревню, где Юрку всегда ожидал старенький домик.

День прошёл как по нотам. Рыбу ловили, уху варили, песни под гитару на весь лес орали, всех птиц распугали, и спать по палаткам отправились. Юрка, как всегда, удобно завернулся в спальный мешок и через минуту уже видел первый сон.

За лёгкой палаточной тканью звонко тянули свою песню лесные комары. Скоро настала полная тишина, и только луна неярко освещала две палатки на берегу лесного озера.

Минула полночь.

Юрка неловко повернулся в своём мешке и отчего-то проснулся. Над озером всё так же стояла тишина, звенели комары и цикады. Его глаза слипались, и веки смыкались в предвкушении нового сна.

Как вдруг слух уловил какое-то движение за тонкой тканью палатки. Оно было неясным: то ли ёжик прошуршал в траве, то ли ночная птица мощно прочертила воздух сильным крылом. Можно было и не обращать внимания на эту ночную жизнь, но Юрка прислушался.

Вновь шорох и всплеск озёрной воды, затем вздох. Потом у палатки мелькнула в лунном свете какая-то тень, что-то похожее на девичий смех, и снова вздох и плеск воды, чуть более громкий, чем предыдущий.

Юрка напряг слух. Сон как рукой сняло. Стало любопытно и в то же время зябко.

- Вовка тут свидание затеял что ли? – пронеслась чуть раздраженная мысль в ещё полусонном Юркином мозгу. – Пойду-ка гляну, кто там вздыхает.

Он был далеко не робкого десятка: лес и озёра знал хорошо, ещё в детстве излазил здесь всё вдоль и поперёк. Заповедное тут место было, дедовское. До деревни километров тридцать по лесным дорогам. А других людей поблизости и нет.

Юрка выполз из палатки в сумрак прибрежного леса. Туман прерывистыми клубами висел над гладью озера. Ухо уловило где-то вдалеке лёгкий переливчатый смех.

- Что за чертовщина? Откуда посреди леса взяться девушке? Вот уж точно дед говорил, много смеяться не к добру. А мы что-то с Вовкой весь вечер хохотали, как на беду. Чудится теперь всякое.

- Ю-ю-ра! – чуть различимый шепоток принёсся откуда-то со стороны воды. – Ю-ю-ра! Пойдём со мной! Теперь ты мой! Мой! Мой!

- Что? – довольно резко спросил Юрка. – Кто тут? Вовка ты что ли, чертяка, тут концерты устраиваешь?

Но обернувшись на Вовкину палатку, увидел наглухо закрытую молнию. Вовка спал, тихонечко покряхтывая, посапывая и пыхтя.

Взяв под деревом увесистую палку, хорошо выструганную ещё дедом и лежавшую тут много лет просто так, для чего-нибудь, Юрка тихонько двинулся к прибрежным зарослям.

-Юра, иди ко мне! Ко мне! Ко мне! – звуки нежного девичьего голоса усилились - и почему-то стало жутко.

- Ты где? – решил спросить Юрка, пытаясь применить военную хитрость и выманить неизвестного противника из укрытия. Он специально не стал подходить к чернеющим у самой кромки воды кустам, оставаясь на пустом, хорошо просматриваемом берегу.

- Покажись! Кто ты? Как я с тобой разговаривать-то буду? – попытался вопросами продолжить диалог Юрка.

- Палку брось, я и выйду. Ишь, размахался! – девичий голос уже не походил на шёпот, был достаточно явным и отчётливым.

- Ну, выходи, давай, где ты там прячешься? – так как голос перестал внушать Юрке страх, он опустил палку на землю.

- Ты где? Я тебя не вижу? – теперь уже Юрка перешел на шепот, стараясь не разбудить Вовку. «А чего его будить-то? Пусть спит. Сам справлюсь с гостями». – Юрка отмахнулся от комара, так и норовившего впиться ему прямо в глаз.

- Я здесь! – из туманной дымки у ближайшей к нему берёзы соткался девичий силуэт.

Девушка плавно, не касаясь земли, приблизилась на пару шагов.

- Как ты здесь оказалась? Что ты здесь делаешь посреди ночи? – Юркин мозг лихорадочно искал ответы на свои же вопросы.

- Акулина я! Ты меня не знаешь? Ты не помнишь меня? Я спасла тебя, когда ты ещё ребёнком в омуте тонул. Не помнишь разве? – девичий голос переливался всё ближе и ближе.

- Меня дед спас.

-Ан, нет! Это я тебя на руках из пучины вынесла, да деду и отдала. Утоп бы ты, как есть утоп. А зачем ты мне нужен маленький? Теперь-то ты вон какой ладный молодец вырос. Пойдём со мной! – Ласково взглянув, девушка протянула Юрке руку. – Пойдём, возьми меня за руку, не бойся.