Рваные блики

Глава 1

Мужская рука нырнула под мою рубашку и поверх чаши пуш-апа посягнула на грудь.
Я по-настоящему запаниковала.

— Азамат… Азамат, пожалуйста…

Айбазов по инерции дернулся ко мне, не расслышав этот жалкий протест. Но, когда я окончательно прервала поцелуй и подалась назад, уворачиваясь, он резко застыл в паре сантиметров от моего рта. В нетерпеливом недоумении. Взгляд парня постепенно прояснялся, и по мере этого в глазах всё ярче зажигалось недовольство.
— Блядь… — ему явно хотелось добавить еще много чего, однако в последнее мгновение мужские губы сжались.

Я бесшумно сглотнула, наблюдая за сменой эмоций на смуглом лице.
Азамат был самым темпераментным человеком в моем окружении, вспыльчивым и горячим, при этом — с ним я не испытывала страха. Он не обижал девушек, был воспитан в уважении к женщинам, поэтому никогда не сделал бы мне ничего плохого.
Тем не менее я стушевалась и съежилась, ощущая, как раздражение Айбазова буквально бьет волнами в мою сторону.

Парень спешно отпустил меня и отошел на несколько шагов, не забыв напоследок плотоядно пройтись по фигуре, будто всё ещё находясь в жестком отходняке. Крупный кадык дрогнул. Азамат отвернулся, потирая пятерней затылок.
Я задышала свободно. С облегчением.
И под аккомпанемент рваных выдохов Айбазова попятилась к двери, непроизвольно наблюдая за напряженно вздымающимися внушительными плечами.
Оказавшись в коридоре, я быстро закрыла за собой и прислонилась лбом к деревянному полотну. С тихим свистом выпустила весь воздух из легких и в сожалении прикрыла веки.
Злость на саму себя вспыхнула под ребрами и метнулась выше, отдавшись комом в горле. Уже в которой раз я останавливала Азамата, страдая при этом не меньше него. Ведь он нравился мне. Безумно…

Позади не раздавалось шагов, однако я скорее интуитивно ощутила чье-то приближение. Быстро развернулась и попыталась привести в порядок одежду. В этот самый миг из-за угла сначала вынырнула высокая тень, а затем показался и её обладатель. Я стыдливо отвела взгляд, суматошно запихивая низ рубашки за пояс джинсов. И неуверенной нестройной походкой просеменила мимо одного из друзей Азамата.
Молчаливый Кирилл меня совсем не жаловал, поэтому я предпочитала не попадаться в поле его зрения в одиночестве. И такого рода конфузы, как сейчас, увы, не прибавляли мне очков в глазах парня. Я пусть и не стремилась его расположить к себе, но и колючего неодобрительного внимания тоже не хотела.

Настроение — полный зашквар.

Я спускалась вниз растерянная и сникшая.
Только и успев спрыгнуть с последней ступеньки лестницы, неожиданно получила от одного из шутов компании запотевшую бутылку пива, пенка которого задорно шипела у края горлышка, вот-вот грозясь вылиться. Угощение обожгло ладонь холодом, в благодарность я отсалютовала ею весельчаку и сделала пробный крошечный глоток.
Вкусно.
У этих ребят всегда отменный алкоголь. Даже этикетки мне часто были незнакомы, ведь премиальную продукцию не достать в обычных магазинах, в которых я привыкла закупаться. Пожалуй, это неоспоримый плюс вечеринок богачей.

На первом этаже царил будоражащий хаос: музыка на фоне громких голосов, споры, смех, визг девчонок. Мой внутренний компас повел меня в самый эпицентр. Через десяток секунд очутившись на пороге просторной гостиной, я отпила еще немного пива и огляделась. Это было похоже на кадры из молодежного кино. Небольшая мужская группка столпилась у экрана, где двое резались в «плойку», а остальные делали свои ставки на выигрыш. Чуть поодаль на диванах велась борьба за победу в карточной игре. Судя по довольным похабным лицам парней, женская половина активно продувала, и на кону было нечто не очень пристойное.
У панорамного окна мило куковали парочки — самое романтичное место: там горел приглушенный свет, создавая подобие островка уединенности. Еще полчаса назад мы с Азаматом тоже топтались где-то среди них. И вот же напасть — я совсем не помнила, о чем именно говорили, но прекрасно помнила ощущение тепла, азарта и интереса, которые испытывала рядом с ним…
Пока мы не поднялись в его спальню, где я всё испортила. В очередной раз.

Сейчас я чувствовала себя крайне глупо. Настолько глупо, что не знала, куда примкнуть. Поэтому приняла решение выбраться на крыльцо. Правильнее будет сказать — на террасу. Таким домам просторечие типа «крыльцо» не подходит.
Плетеные кресла пустовали, на столике покинуто лежала пачка сигарет.
Я плотнее запахнула куртку, которую накинула перед выходом, ноябрь уже вовсю подмораживал темными вечерами. Но настойчивый ветер продолжал продираться к телу сквозь слои одежды, отчего я покрылась кусачими мурашками.
Прохладная бутылка в руке больше не казалась чем-то приятным, я стремительно опустила её на стеклянную поверхность и потянулась к сигаретам. Внутри очень кстати нашлась и зажигалка, чему я несказанно обрадовалась.
Как оказалось, зря. Она не реагировала на мои попытки добыть огонек.

— Зажигалка села, бестолочь, — раздалось рядом, — ты разве не видишь, что сенсорный датчик не активируется? — тяжелый укоризненный вздох рассек воздух. — Или это слишком сложная мыслительная комбинация для твоей пустой кукольной башки?

Просто Макс во всей своей красе. Самый отвратительный из числа присутствующих. Самый отъявленный задира, хам и придурок. В этой компании нет ни одной девушки, которую он раннее не довел до слез, как мне успели рассказать. Потасовки с парнями по этому поводу у него бывали перманентно, однако гонора ему не сбавляли. Мажор словно специально искал неприятностей, нарывался и подначивал ребят на драку. Душевнобольной, который хотел всем доказать своё превосходство. Или… попросту искал физической боли.
Я не знала истинного ответа — у богатых свои причуды. Как и не знала, почему дебошира до сих пор терпят и зовут с собой.
До этой минуты мне не посчастливилось напрямую пообщаться с Максимом, авторитет Азамата не позволял ему открывать рот в мою сторону. А у меня не было желания связываться с этим ненормальным.

Глава 2

Я проснулась от голода. Это противное сосущее чувство победило усталость и заставило меня оторваться от вожделенной подушки. В коттедже стояла тишина, вся орава благополучно ушла спать лишь к трем часам ночи, до этого с завидным пылом отмечая день рождения одной из девчонок из компании.
Очень стараясь не шуметь и почти не дышать, я спустилась на первый этаж и юркнула в кухню. Сегодня мы отдыхали в загородном доме Максима, а не Азамата, здесь было просторнее, в спальнях хватило места на всех, однако я ощущала себя не в своей тарелке. Вообще-то, пока ехала сюда, я мысленно настраивалась провести ночь с Айбазовым, но снова застеснялась большого количества людей вокруг. Умом понимала, что половина из них так и сделают — буквально будут заниматься сексом за стенкой, но всё равно не сумела подавить смущение. Вот и спала с другими девочками в комнате, а не со своим парнем.

Свет в кухне включать не стала, освещения открытого холодильника было достаточно. Мне всего-то нужно было быстро перебить голод и вернуться в спальню, жутко хотелось спать. Из-за своей недисциплинированности я давно забыла о нормальном сне, предпочитая шумные сборища.
Ничего из великолепия еды на полках меня не привлекало, я любила простую и понятную пищу. Взгляд не цеплялся за обилие изысканных вкуснятин после празднества. Поэтому я наскоро соорудила самый обычный бутерброд с сыром и вонзилась в него зубами.

И в этот момент пространство ярко вспыхнуло.

Я рефлекторно зажмурилась.
Через секунду резко распахнула веки и встретила прямой взгляд светло-зеленых глаз. Стерильных на предмет эмоций. Вообще.
Кирилл раскрыл дверцу шире и достал бутылку воды, не выказывая к моей персоне и йоты интереса. Впрочем, как всегда.
Я же, застыв истуканом, молча наблюдала за ним. Кусок бутерброда будто намертво застрял в горле и не собирался ни внутрь, ни наружу. От стыда хотелось сдохнуть, стоило представить эту картину: я в темноте, словно воришка какой-то, уничтожаю чужие запасы. Пусть и была приглашена наряду со всеми, но я ощущала себя на птичьих правах. А оправдываться не начала только потому, что оробела в присутствии Астахова.
К слову, тот забрал что хотел и так же безмолвно двинулся к выходу.
И свет за собой не забыл выключить.

Охренеть.

Типа… оставил всё, как и было? А я — элемент декора. Неодушевленный, несомненно.
Не знаю, почему ситуация задела меня. Ничего страшного не произошло ведь. Но после ухода Кирилла есть резко перехотелось, а нутро всколыхнула обида от такого отношения.
Захлопнув холодильник, я запихнула бутерброд в рот, поскольку выбросить его не позволяла совесть, и засеменила в комнату.
Благо, крепкий сон вытеснил из головы все переживания из-за немого инцидента в кухне.

На следующий день, вновь попав в универ уставшей и выжатой из-за ночного бодрствования, я попеняла себя за безалаберность и безответственность, но существенно мне это ничем не помогло. Нас ждал срез по экономической теории. Хорошая новость заключалась в том, что это последняя контрольная, а плохая — что не за горами сессия. И если худо-бедно допуск я прошла с минимальными баллами, то настоящий апокалипсис в виде зачетов и экзаменов… вряд ли.
Потому что я совершенно бездарна и необучаема. Сколько бы я ни пыталась сесть за учебные материалы и взяться за ум, ни черта не выходило. В моей голове информация попросту не задерживалась, и я не знала, что с этим делать.

— Значит… так, — в аудиторию внезапно вошла наш куратор, на ходу жестом велев всем торопливо собраться, — Арсеньев заболел, вас сейчас переместят в соседнюю аудиторию, будете писать тест под контролем Олега Павловича…

Реакция у моих одногруппников была поразительно единогласной — стоны отчаяния. Я была искренне шокирована, потому что рассчитывала хоть что-то подсмотреть в шпаргалках, как и все. Но… Одно имя Олега Павловича под корень рушило эти надежды. Он был из тех преподавателей, у которых смухлевать невозможно. Дотошный, строгий и крайне требовательный. Наверное, у него самое высокое число пересдач в вузе.

Под общее недовольство мы хлынули нестройным потоком в ближайшее помещение. Там уже расположились старшекурсники, у которых протекало законное занятие. И наша братия выглядела шумной цыганвой, пытаясь занять места «получше».
Естественно, с моей заторможенностью я рассаживалась одной из последних. Когда выбора особо уже и не оставалось.
Внутри гулко билась истерика. Трибуна Олега Павловича смотрела аккурат на меня. Да какой там списать?.. Тут было бы хорошо от страха не обделаться под цепким грозным взглядом из-под мясистых неопрятных бровей.
Я та еще трусиха по жизни. Вот такие персонажи вынуждали меня впадать в ступор. Одним своим видом. И даже если бы я что-то учила, сейчас бы точно всё мигом забыла.

Нам велели сдать телефоны, следом распределили тесты. Организация процесса длилась от силы минут пять, во время которых я еще дышала. Стоило взглянуть на лист перед собой — баста. Даже физиологическая потребность в дыхании притупилась от примитивного ужаса.
Разумеется, ни одного ответа я не знала.
И полчаса гипнотизировала буквы перед глазами. Паникуя до удушливых спазмов.

Внезапно за десять минут до окончания пары рядом с моей рукой на парте приземлилась смятая в маленький шарик бумажка. Я по инерции спрятала её под ладонь, пока зверь, именуемый Олег Павлович, отчитывал пойманного на списывании студента где-то позади. А потом резко обернулась в поисках своего благодетеля.
Признаться, я ожидала увидеть кого-то из «Ангелов Чарли».
А не… Астахова, сидящего за мной с непроницаемой миной. Получается, эта была его группа старшекурсников.

Глава 3

— Феноменально, — отозвался Астахов сухо.

Я его поцеловала ещё раз. Это лучше, чем слышать ровный прохладный тон.
И снова — разряд в темечко, хотя мы даже не начинали целоваться по-взрослому.
А потом я нюхала губы Кирилла. Они пахли кофе и табаком. Нюхала и приглушенно хихикала, меня почему-то смешил сам процесс.

Ничуть не смущаясь, что парень безучастен, я потащила его в дом, слабо соображая, куда веду. После двух неудачных попыток найти свободную комнату, когда мы нарушили уединение других гостей, Кир всё же включился в квест и за считанные секунды отыскал нам пустую спальню.
Это меня впечатлило так, словно он совершил геройство. И я поспешила наградить его, смачно чмокнув в щеку, до которой пришлось дотягиваться.

Дверь за нами захлопнулась с щелчком, свет вспыхнул автоматически. Я потянулась за третьим поцелуем.
Всё казалось таким хаотичным, гиперболическим, неосязаемым. Ощущения — острыми, яркими, сильными. И при этом, как ни странно, я чувствовала себя в замедленной съемке, ватной и смазанной.
Хмель в голове накатывал волнами, каждая последующая волна — мощнее предыдущей смывала остатки разумных мыслей. Например, что я как бы девушка Азамата. И что мы праздновали день рождения Айбазова. А теперь грешим с его близким другом.

Ой, да кому какая разница!
Мне же та-а-ак хорошо…

Астахов казался волшебным, я раздевала его непослушными руками и любовалась чертами, особенно — внимательными светло-зелеными глазами, которые сейчас были будто по-кошачьи сужены. Резкие складки в уголках рта делали парня старше своих лет. И пусть разница между нами составляла всего четыре года, Кир всегда воспринимался взрослым и состоявшимся из-за своего зрелого облика. И тем удивительнее был контраст между строгой внешностью и ошеломительно мягкими губами.
Поэтому я даже потрогала их кончиками пальцев, проверяя подлинность своего затуманенного восприятия.

Мы переместились на кровать. Я уже была без платья, бесстыдно демонстрируя своё тело и радуясь, что Кирилл не лапает мою грудь, точнее, её отсутствие. Азамат первым делом набрасывался на неё, что дико меня нервировало, ведь я знала, что под толстым слоем поролона он ничего не найдет. Оттого и смущалась ужасно.
Вообще, они были очень разными — Айбазов и Астахов. Тот мнился мне медведем — большим, теплым, надежным. А второй… скорее пумой или гепардом. Обманчиво спокойным и опасным. И тем не менее… довериться Азамату до конца я так и не сумела. Парадокс.

Слепо целуя Кира, я сама привлекла его к себе и прижалась к обнаженной мужской коже. Мне так нравилось, что между нами отсутствовала бесполезная суета, что сердце Астахова мерно пульсировало, пока моё собственное переполошно билось.
Кирилл был бестрепетным, но деликатным. Я не почувствовала боли, когда он вошел в меня. Только тугое стягивание, чрезмерную наполненность, которая сбивала с толку. В животе тревожно дернулось, но почти сразу расслабилось.
Теплое дыхание Кира овевало моё лицо, я нежно царапала его плечи и жмурилась, ловя причудливые ощущения… солнечных бликов под веками. Как в детстве, когда ты валяешься в сочной летней траве, подставляя себя жарким лучам, и закрываешь глаза, наслаждаясь вспышками фосфенов. Необъяснимое удовольствие… такое простое и настоящее.
Кажется, я даже расплакалась.
Распирало от чувств, слишком необъятных и непосильных мне.

Стоило Астахову остановиться и лечь рядом, я тут же оплела его, примостившись сбоку в глубокой неконтролируемой потребности в человеческом тепле. Счастливо вздохнула и отключилась.

Я всю жизнь не любила просыпаться одной. Но это пробуждение в одиночестве далось мне особенно тяжело. Мутно, тошнотворно и жутко.
Гулко тренькало в похмельной голове осознание чего-то неотвратимо страшного. И, когда я вспомнила ночные обстоятельства… меня подбросило на постели. Истерично распихивая подушки и одеяло, я зачем-то искала кровь на простынях. Перед глазами темнело, мир вокруг кружился, но вопреки этому мои действия были торопливыми и резкими.
Ткань была белой. Это обескураживало.
Я знаю, что секс с Астаховым мне не приснился. Низ живота дискомфортно тянуло, да и белье моё валялось на полу рядом с кроватью… Туда-то я и осела заторможенно, цепляясь трясущимися пальцами за волосы.

Что же ты наделала, глупая?..

Я на репите задавалась этим вопросом, до боли кусая губы, чтобы не разрыдаться в голос.
Физически было непередаваемо плохо, но морально — просто в разы невыносимее.
Не представляя, как пережить случившееся, ничего умнее как сбежать я не нашла. Окольными путями, огибая уже бодрствующих членов компании, я выскочила из дома, слабо ориентируясь в пространстве. Главное — ни Азамата, ни Жанны, ни Кирилла я не встретила.

Такси ждало за воротами, неоправданно дорогое и, признаться, вызванное на последние несколько тысяч на карточке. Но я так спешила покинуть коттедж, что мало думала, как буду жить после.
Водитель окинул меня изучающим взглядом в зеркале заднего обзора, мне под его пристальным вниманием стало еще хуже. Щеки жгло от стыда, будто мужчина мог быть в курсе произошедшего. Да еще и растрепанный внешний вид, размазанный макияж, паника в моих глазах…
Где-то спустя минут десять в дороге я забыла о нем, справедливо рассудив, что таксисты каждый день видят либо нечто подобное, либо чего попикантнее. И аморальнее.

Гораздо сложнее было привести мысли в порядок и перестать трястись.
Я потерялась. Испугалась. Струсила.

Позвонила куратору, соврав, что заболела. Это было не так сложно, голос оставался севшим и бесцветным. На работу тоже сообщила, уверив, что открыла больничный. Пришлось плестись в ближайшую поликлинику и проходить всю бумажную волокиту с регистрацией в учреждении и записью к терапевту, что заняло около трех часов.
Я так правдоподобно выглядела больной, что врач не задал мне ни одного лишнего вопроса. Всё прошло по протоколу с выдачей рецепта в конце и назначением следующей даты визита.

Глава 4

— Не могу, я спешу. Работа, — качнула головой и оглянулась на выход из университета.

Бывшая напарница снисходительно усмехнулась, но не прокомментировала. Приподняв бровь, кивнула и сделала шаг в сторону, добровольно освобождая мне путь к отступлению.
Я кивнула в ответ и бросилась к дверям.
Общаться не хотела. Стоило увидеть Жанну, и обиды злой струной натянулись до скрипа. Практически на том же месте, где мы стояли с ней сейчас, около месяца назад я познакомила их с Азаматом. И теперь сокрушалась, что по дурости своей сразу не заметила интимных вибраций между ними. Если бы я тогда пошла на день рождения одна… у меня уже были бы полноценные отношения, а не… смутные воспоминания о стрёмном первом разе с человеком, который мне даже не нравился.
Распирало от сожалений.

Я поменяла график и взяла разные смены с другими сотрудницами, лишь бы не пересекаться с Жанной. Это сложнее, чем мне казалось, потому что у каждой из женщин какие-то определенные нюансы и принципы, которыми руководствуются в уборке. И, безусловно, раньше я уставала не так сильно.
Зато девчонки из группы были рады, что я больше не общаюсь с «опасной рецидивисткой», чью криминальную биографию знали только понаслышке. А я вот — нет, не только.

После первой успешной недели сессии мы с «Ангелами Чарли» потащились в караоке-бар. Пафосный и дорогой, но популярный и красивый. Танцевали, оттягивались, знакомились с парнями, которые то и дело подкатывали, предлагая приятно провести время вместе. Не сказать, что меня эти предложения воодушевляли, но одному из них — симпатичному невысокому блондину — я не отказала в приглашении на медленный танец.
В какой-то момент, пока кружились с ним, общаясь, я ненароком вскинула голову и неожиданно зацепила взглядом знакомую фигуру. Спустя несколько секунд пришло осознание: это Кирилл.
Астахов стоял в полумраке на втором этаже, уткнувшись локтями в перила, и смотрел вниз на танцплощадку. Самого парня не очень хорошо было видно в бликах цветомузыки, однако я была уверена, что это он.

Меня замурашило, когда наши глаза всё же скрестились. Я смутилась и тут же отвела свои. Это была первая встреча после той смазанной ночи. Однако любопытство взяло верх, и я вновь взглянула на Кира. Наблюдая, как тот безразлично отворачивается, не выказав никакого интереса.
Что ж. Ничего нового.
Тогда почему так потяжелело в солнечном сплетении?..

От мысли, что вся компания здесь, внезапно стало не по себе. Чтобы не столкнуться ни с кем, я ушла за стол с последними аккордами медляка и остаток вечера так и просидела, нервничая и украдкой ища в толпе знакомые лица.
Не представляю, как в этой вакханалии темноты, вспышек света и громких звуков меня увидел… Азамат. Он подошел, когда мы с девочками уже собирались по домам.

— Ну привет, пропажа, — это прозвучало немного обвинительно, будто ему действительно есть до меня дело, — как отдыхается?
— Привет… хорошо. А вы?.. Как отдыхаете?
— Макс опять в хлам, буянит, парни решили хотя бы немного привести его в чувство в туалете, тоже сваливаем.
О да, Максим был основной причиной того, что вся орава предпочитала собираться не в общественных местах, а на нейтральной территории в домашних условиях. Вылазки в заведения были редкостью.
— Хотите, подвезем вас? — Айбазов кинул короткий взгляд мне за плечо, ища одобрения подруг. — Не переживайте, половина из нас не пила.

Я даже догадывалась, какая половина: он и Астахов.

Пока девочки играли в переглядки, явно раздумывая над тем, чтобы согласиться, я быстро качнула головой и показала смартфон в руке, где было открыто приложение такси.
Это не было гордостью, не было продиктовано чем-то негативным, просто я не считала правильным после случившегося продолжать контакт с Азаматом.
Правда была в том, что этот парень до сих пор вызывал волнение. Ещё нужно время. Я столько ночей проплакала, сожалея, что всё сложилось именно так. И как, спрашивается, делать вид, что мы можем быть друзьями?..
А ведь там с ними наверняка и Жанна…

— Ник, — Айбазов коснулся моей ладони в осторожном ласковом жесте, — у меня племянник родился, ты же помнишь? — помнила, конечно, что его родная сестра должна была вот-вот родить. — Я проставляюсь на днях. Ни-и-ик?..

Черт. Как же он протягивал моё имя… Аж в костях завибрировало.
Я лихорадочно искала отмазки, перебирая их в сознании. И была уверена, что все эти мысли отражаются в глазах — очевидны моему собеседнику, поэтому крайне глупы. Беда заключалась в том, что, как бы я умом ни понимала, что не стоит нам продолжать контактировать, мне хотелось плюнуть на доводы и уступить.
Боже, это был мощный соблазн.
Но я устояла.

— Прости… — пожала плечами. — Поздравляю тебя и… пока.

Уже на выходе из караоке я поддалась слабости и оглянулась.
Азамата не было.
Был Кирилл. Там же. В той же позе. С тем же бесстрастным прямым взглядом. Несколько мгновений визуальной сцепки через толщу полутемного пространства, и я опустила голову.

* * *

— Да не загоняйся ты, господи, ну подумаешь… — причитала Мира, обняв меня, — сдашь в январе! С кем не бывает!

Ну да. С ними-то точно не бывало. Они все хорошо учились. Это я единственная из группы получила неуд на зачете по экономической теории. Той самой, контрольный срез которой помог пройти Астахов.
Я, грешным делом, задалась вопросом, а не дурная ли это аура Кирилла? Типа сглаза? Позже, когда первые эмоции улеглись, я осознала дурость этого заключения. Какой Кирилл, если я сама ничего не сделала, чтобы сдать?..

Глава 5

Приглядевшись, я поняла, что это вовсе не драка. Астахов всего лишь отбивал удары дебошира, а пострадали они оба из-за осколков от журнального столика.
Ну да, как-то очень сложно было представить себе по-настоящему дерущегося Кирилла. Вряд ли метод физической расправы Кай считал для себя приемлемым. Его стезей было холодное оружие — пренебрежение, игнорирование, презрение, отстраненность, безразличие и обособленность.
Парни помогли отцепить Максима, нацеленного на расправу. В гостиной стояла суматоха, кто-то догадался притащить аптечку, но, кажется, никто из присутствующих не собирался помогать драчуну. Настолько тот задолбал всех.

Моя совесть не позволила остаться в стороне, я подошла ближе к месту события и тихо спросила:
— Можно?
Понятия не имею, к кому именно обращалась, но Азамат напряженно поинтересовался:
— Ты уверена?
Твердо кивнув, я взялась за аптечку, не раздумывая.

Атмосфера душила витающим в воздухе раздражением, разочарованием и злостью. Ребята ополчились против Макса, женские перешептывания не стихали: его корили за жестокость, с которой издевался над Ангелиной.
Зачинщик устроился на краю дивана, а жертва забилась в угол. Эти двое выглядели эпично, находясь рядом друг с другом на расстоянии вытянутой руки. Инь и ян. Черное и белое. Жгучий брюнет и невероятно светленькая блондинка. Прелесть девушки была в её отклонении — альбинизме. Генетическое заболевание, считавшееся мутацией, однако, совсем не пугало и не портило ей внешность. Она была похожа на очаровательного эльфа. В эту секунду — напуганного и трясущегося от страха. Мокрая и с прилипшими к лицу короткими снежными волосами вызывала сочувствие и жалость.

Я заметила, что почти весь вечер Макс целенаправленно измывался над ней, доводил, как умел. И облил её, получается, тоже он. А Кир попытался защитить Ангелину, что не понравилось «брату».
Тот сопел от ярости, попеременно бросая гневные взгляды то в друзей, то в «сестру». От него катастрофически несло алкоголем, будто Максим проспиртован до самой своей последней клеточки. Я старалась делать неглубокие вдохи, пока рассматривала его раны. Правая рука от запястья до локтя была в рассечениях. Несколько мелких порезов и один крупный, тянущийся на сантиметров двадцать.
Я обрабатывала поверхность, чувствуя на себе скептические взгляды всех столпившихся вокруг. Ну ещё бы, кто бы мог подумать, что мне можно доверить подобные сложные манипуляции?

— Давайте лучше отвезем его в больницу? — предложила одна из девчонок, позеленевшая от нелицеприятного зрелища.
— На самом деле, здесь нет ничего страшного. Рана длинная, но поверхностная и ровная. Её нетрудно зашить…
— О боже… — было мне ответом.
— Ты хочешь… зашить? — Айбазов озвучил всеобщий шок.

Я подняла глаза на Макса. После пары секунд колебаний он заторможенно кивнул, дав добро.

Среди прочих медикаментов присутствовал и хирургический набор для зашивания ран, который я заметила сразу, поэтому и предложила справиться своими силами. В обычных семьях это была редкая составляющая для аптечки, но в доме Айбазова — неотъемлемая часть, поскольку его мама — хирург.
Если бы повреждения Максима были действительно опасными, например, большая глубина, рваные края или сильное кровотечение, я ни за что не рискнула бы и не подписалась на самостоятельную обработку. Однако там реально не оказалось ничего тяжелого.
Натянув перчатки и протерев их для надежности спиртовыми салфетками, я приступила.
Половина «зрителей» преимущественно женского пола сразу отсеялась, с ужасом причитая, что на это невозможно смотреть. Более стойкие остались. Боковым зрением я замечала только Ангелину, которая так и не сдвинулась и на миллиметр, застыв изваянием и таращась на нас.

Когда я продела иглу в кожу Макса, парень дернулся. Я остановилась и продолжила только после того, как почувствовала, что он расслабился. Трезвый человек не выдержал бы боли так стойко. Максим же был слишком пьян, чтобы корчиться от неё. Его, казалось, забавляло происходящее. Или, может, этот ненормальный умело привторялся?..
— Птичка-птичка-Вероничка… добрый доктор Айболит… он под деревом сидит. Приходи к нему лечиться… — стрельнул глазами в Ангелину, — и корова, и волчица… — хохотнул мерзопакостно, вызвав у меня мурашки по телу. — Тебя не вылечат, прокаженная, даже не мечтай…

Благодаря этому парню как минимум можно было заработать филофобию и мизантропию. Как максимум — серьезные психические травмы. У него были стабильные проблемы с коммуникацией, мешавшие жить другим. А не ему.

— Заткнись давай, — буркнул Айбазов, силком отвернув голову друга в противоположную сторону, чтобы тот не пялился своим бешеным взглядом на бедную девочку. — Одни траблы от тебя, долбарь.
— Иди нахуй, — был лаконичен беспредельщик.

К концу процесса в гостиной остались мы впятером: Ангелина, Максим, Азамат и Жанна, молча наблюдающая за мной.
Наложение простых швов потребовало около десяти минут сосредоточенной работы. Финальным аккордом стала повязка, и я облегченно выдохнула. Потому что каждую секунду переживала, что этот придурок может совершить резкое движение и напортачить.

— А Кирилл? — подала взволнованный тонкий голосок Эльф. — У него тоже была кровь…
— Сейчас найду… — спохватился Айбазов.
— Лучше пусть Вероника с этим набором пойдет к нему, — вмешалась бывшая напарница, — он только что ушел в ванную на первом этаже.

Я замерла, моментально смутившись подтекста.
Отказаться не могла, иначе вызвала бы подозрения. Раз уж никто не знал, что ту ночь я провела с Астаховым… тогда и не стоит палиться.

Глава 6

Никто не знал, что я живу одна. Была официальная версия, которую я озвучивала с первого курса: мы с бабушкой ютимся в однушке на окраине города. Желания тащиться в столичную глухомань и знакомиться со старушкой никто не изъявлял, к счастью. Я тоже никого не приглашала.
Будь моя воля, я бы позвала к себе жить всех наших девчонок, снимающих жилье или выживающих в условиях общежитий. Засыпать в одиночестве и просыпаться одной я ненавидела, считая пробуждение кошмарной частью своего дня.
Но существовали две проблемы, не позволяющие делить жилплощадь со всеми подругами: малюсенькие двадцать пять квадратов и... обещание, данное бабушке. Перед тем как заселить меня в квартиру при поступлении в университет, она сделала хороший ремонт, чтобы создать уют, и настоятельно просила не портить её старания. Учитывая, сколько труда было вложено, и как бабушка старалась, моя совесть не позволяла мне пренебречь этой просьбой.

Сегодня я назвала свой адрес Астахову. И это было странно. Странно, что он единственный, кто в курсе, где я жила.
А ещё было крайне неловко, что Кирилл преодолел такое расстояние, чтобы доставить меня домой, и будет вынужден возвращаться как минимум минут сорок-пятьдесят без учета пробок. И я чувствовала себя обязанной, хотя и не просила подвозить.
Всё, на что хватило меня, умирающей от смущения, это:
— Спасибо. Спокойной ночи.

Когда поднялась и залезла под душ, одни удручающие мысли сменились другими. Я думала об Ангелине. О том, почему она терпела издевательства Макса. Почему не закатила истерику.
Затем плавно перешла к себе любимой. Вспоминая, что меня этот придурок не трогал из-за авторитета Азамата. Да никто из компании не трогал, по сути. Однако... и серьезно ко мне тоже никто не относился. Ведь, положа руку на сердце, что я из себя представляла? Кроме симпатичной кукольной мордашки, из-за которой Жанна и прозвала Матрёшкой.
Ни-че-го. Ничего. Ровным счетом. Малолетка-пустышка.
Ни обеспеченной семьи, ни успешных или знаменитых родителей, ни собственных достижений за душой.
Все мы понимали, что надолго я не задержусь в «высшей лиге», являясь низким пошибом. Просто... просто я прикипела к ним за несколько месяцев. Даже к девчонкам, подшучивающим и часто не упускающим возможности задеть, на что я никогда не обижалась, благодаря своему легкому характеру. К Айбазову, рядом с которым было тепло и надежно. К вайбу уверенных в себе и знающих чего хотят мажоров.

Вечер среди них больно кольнул тоской.
Засыпая, я плакала, так и не определившись — по чему или кому именно.

А уже через пару дней не находила места от радости, потому что вновь была приглашена на тусовку ребят.
Собственная непоследовательность ставила в тупик. Я сначала твердо была убеждена, что все пути обратно в компанию мне закрыты, а потом снова не сумела отказаться от предложения Азамата поехать с ними.

Мы столкнулись в фойе в последний учебный день перед новогодними каникулами, и я, было, хотела пройти мимо незамеченной, чтобы напрасно не ворошить и так зудящее нутро видом чужого счастья. Но Айбазов меня всё же увидел. Прикинуться слепой и глухонемой шансов мне не оставили, пришлось приблизиться и поздороваться. Тут-то я и была взята в оборот. Подбивали присоединиться, выдвигались отмечать прямо после зачетов.
Я из-под ресниц наблюдала за нынешней девушкой Азамата, пытаясь уловить на её лице признаки недовольства. Но Жанна держалась нейтрально и выглядела вполне дружелюбной, хотя сама не участвовала в общих уговорах.
Жутко хотелось согласиться, даже осознавая, что это не будет правильно. Я с сожалением отказалась.
Кто бы ещё принял мой отказ, да?
Стали уговаривать рьянее. Это очень льстило. Разливалось патокой по венам. Неужели я что-то значила для них?..
— Мало ли, вдруг опять твои навыки оказания первой медпомощи понадобятся? — убил комментарием Айбазов, вызвав смех друзей. — Нам уже никак без тебя.

И я сдалась.
Не ожидая, что сегодняшний сбор намечен на даче Астахова.

Мы тронулись прямо из университета на нескольких машинах. Мне было так весело с ребятами всю дорогу, что я только на въезде в незнакомый элитный поселок догадалась спросить, куда приехали.
Ответ вызвал оцепенение. Вообще-то, я думала, что Кирилл отсутствует. Выяснилось, наоборот — он организовал сабантуй.
Что ж.

Кай встретил нас во дворе. В хорошо оборудованной зоне для летнего отдыха разжигая мангал с зажатой в уголке рта сигаретой и сосредоточенным прищуром. Парни тут же воодушевились, издав громкие звуки, словно дикари. Я опешила, завидев мажора за таким несвойственным ему процессом. Да никто из этой золотой молодежи при мне и нож в руках не держал, еда всегда была заказной. А тут целая эпопея.
Астахов, холеный и чистоплотненький, казался инородным элементом среди дров и упаковок угля. Я не могла поверить, что Кирилл будет жарить шашлык.

Полюбовавшись ухоженной территорией, орошённой снегом, я двинулась вслед за остальными внутрь. Когда, проходя рядом, встретилась с зелеными глазами, отметила легкое удивление в них. Вряд ли Кай ожидал увидеть меня.
И изумился бы ещё больше, узнав, что и я его — тоже.

Выяснилось, что хозяин не только намерился готовить сам, но и припахать каждого. В кухне были пакеты с неразобранными продуктами, и был оглашен план действий: мальчики возятся с мясом, а всё прочее — на девочках. Поднялась буря возмущений вплоть до обвинения в незаконном использовании детского труда.
Посмеиваясь, мы с Жанной первыми принялись за распаковку и как-то очень слаженно провели ревизию.
За последующие полтора часа до прихода парней с улицы у нас втроем с Ангелиной на скорую руку вышло настрогать три салата, запечь в духовке картошку и затеять несколько незамысловатых закусок. Другие девушки мараться не стали, отправившись ждать в гостиную.

Глава 7

«Ты не лучше никого. Угомони свои амбиции».

Глаза резко распахнулись.
Всплывшая во сне фраза-триггер вызвала всплеск адреналина, тело пробудилось, соответственно, головная боль тоже.
Я зажмурился и сделал очень глубокий вдох. Скрипнул зубами, когда пульсация в затылке усилилась, и подался назад. Наткнувшись на преграду, я и не думал, что, с большим трудом развернувшись к ней, охренею.
Сначала даже не поверил. Дежавю, мать его. Второй раз проснуться рядом с этой девчонкой, толком и не помня, с какой такой радости оказался с ней в постели.

Раздраженно поднявшись на ноги, я огляделся в поисках вещей, но ничего не обнаружил. Потер виски и двинул в сторону ванной, где охренел во второй раз, лицезря одежду и белье Вероники на полотенцесушителе.
Материться хотелось неимоверно, но разжать челюсти не решался из-за нового витка боли в голове.
Кое-как освежившись, натянул трусы с брюками и вернулся в комнату, уставившись на кровать.

Да какого...

Злость усугубляла мое и так незавидное состояние.
Крамольная мысль вытолкать девушку за дверь как есть — в полотенце, в котором спала, принесла мрачное удовлетворение на целую секунду. А потом я схватил край одеяла и агрессивно швырнул на неё, наблюдая, как оно рваным зигзагом опускается на маленькое тело, накрывая до самых плеч.
И сам взбесился от собственного действия. Рефлекторного и слишком неуместного в сложившейся ситуации.
Заботушка, сука.

В кухне я обнаружил уже проснувшихся соучастников вчерашней пирушки, они активно завтракали, болтая. Судя по их физиономиям, я один пил.
— Кай ожил, — подтвердили они своими смешками мою догадку.
Я молча прошел к гарнитуру, достал аспирин и минералку, выхлестав до единой капли.
— А, нет, всё в порядке, — оповестил Макс, — ледяной мальчик вернулся к заводским настройкам: игнор и презрение, — новая порция приглушенного смеха. — Видать, ночью был редкий скачок напряжения, предохранители слетели...
Дальше была феерия искрометных — по его нескромному мнению — подколок, которые очень зашли слушателям. Я беззвучно мазнул бесстрастным взглядом по каждому, пытаясь себе напомнить, почему до сих пор вожусь с ними.

Взял со стола пачку сигарет с зажигалкой и зашагал к небольшой лоджии, вернее — курилке. Мама не любила присутствие табачного дыма в доме, но ещё больше — ненавидела смотреть, как члены семьи «травятся», вот отец при проектировке и отхватил себе кусочек пространства, чтобы наслаждаться курением и не маячить у жены перед глазами, ведь на крыльце перед панорамными окнами кухни и гостиной не спрятаться от недовольства благоверной.
Дерево, кожа, запах сигар различных сортов и тишина — в общем, обстановка что надо, когда у тебя в черепной коробке суп харчо.

— Пиздец от тебя несет, — появившийся Азамат открыл окно, впуская морозный воздух, и завалился во второе кресло подальше от входа, — очухался?
Я кивнул. Разумеется, крайне неспешно.
— Ну и что это было?
Он тоже закурил, щурясь на меня. Курил Айбазов крайне редко, спортсмен всё же. Зато курил с таким кайфом, что я ему даже немного завидовал. Для меня сигарета меж пальцев — чистая механика.
— Пахан нагнул? — выстрелил в яблочко друг.
Единственный, кстати. Со школы. Несмотря на полярно разные взгляды на жизнь.

Меня тут же с размаху размазало вырезкой из разговора двухдневной давности:
— Ты хочешь, чтобы я терял время... на побегушках у судьи? Секретарем? — знатно коротнуло от новости, что папа не собирается облегчать мне задачу с устройством на работу.
— А ты уже так вырос, что секретарь — это для тебя не должность?
— Ты же знаешь, что это слишком мелко...
— По-моему, ты забываешься, Кирилл, — сказано было жестким тоном, после которого все споры бесполезны. — Ты не лучше никого. Угомони свои амбиции, сынок. Если ты не собираешься соглашаться на мои условия, пробивай себе дорогу сам. В конце концов, мне тоже ничего с небес не досталось...

Я надавил на переносицу, возвращаясь в настоящее, и бросил коротко:
— Перекрыл все ходы в прокуратуру. И погнал в арбитражку.
— И хера ли ты рыпаешься? Перекантовался бы годик. Я ж терплю, — Азамат любил вещать о том, что его отец поставил ему условие получить диплом международника, иначе спорт не будет частью его существования.
— Я и согласился. А потом узнал, что... на место секретаря судьи.
— Протокольчики рисовать — не твоя тема, да? — не упустил случая подстебнуть.
— Пустая трата времени, — я упрямо двинул подбородком вперед. — Хотя бы помощником... я бы как-то смирился.
— Унизительно для тебя, да? — не унимался собеседник.

Мать вашу, да. Да! Унизительно! Когда у твоего родителя есть возможности. И когда ты способен на большее. В разы! О чём знают все. Но... такая подачка.

— Хочешь подключу батю?
Я посмотрел на него с красноречивым скепсисом, транслируя: ты бы так свои проблемы решал. Айбазов рассмеялся, выпуская серые клубы.

Мы помолчали, докуривая.
Странно, что я не разделял любви отца к сигарам. Хотя, впрочем, у нас оказалось достаточно разногласий...

— А что с Никой? — очень тихо толкнул вдруг Азамат.
Я напрягся, ощутив что-то новое в его голосе.
Как если бы Вероника была ему действительно небезразлична...

Поймав мой озадаченный взгляд, он пояснил:
— Жанна сказала, вы ночевали вместе.
— Да, — я сделал паузу, внимательно сканируя реакцию Айбазова, — первый раз в твой день рождения. Сегодня — второй.
Друг изумленно моргнул и отрешенно уставился в сторону, будто углубившись в свои мысли.

Глава 8

Однажды я проснусь одна и не почувствую страха. Страха быть покинутой. Одинокой. В отсыревшем доме.
А пока у меня не выходило.

Мы с Кириллом крайне редко ночевали вместе. Компания во главе с Азаматом стабильно собиралась несколько раз в неделю, но Астахов всё чаще отсутствовал. Он и до этого не всегда посещал сборища, но теперь его вылазки и вовсе поредели. В отличие от своих друзей, подшучивающих над ним, Кай корпел над дипломной работой и усердно готовился к выпускным экзаменам, хотя на дворе был март.

Как получилось, что мы сблизились?
До сих пор не осознавала до конца.

После той моей оплошности с минетом я чувствовала себя замаранной и долгое время не могла успокоиться. Впервые я встречала Новый год с глазами на мокром месте. Хлябь внутри душила. Пару недель я жила сомнамбулой, даже переживания о скорой пересдаче отошли на второй план, а ведь сама мысль о повторном зачете раньше приводила в ужас.
И потом на пороге квартиры внезапно появился Кирилл.
Я не понимала, как это работает, почему рада видеть его. Однако искренне хотела, чтобы парень остался.
Моя неосознанная тяга привела к тому, что мы снова переспали. Но уже по-настоящему, и эти ощущения меня… расщепили будто окончательно.
Когда я спросила, пара ли мы, Астахов промолчал. Он вообще выглядел как-то умиротворенно по сравнению с тем, каким явился — взвинченным, несвойственно нетерпеливым. Чуть погодя у нас случился и второй раз… Портить момент я не решилась, поэтому не стала настаивать на ответе. Но когда Кирилл уходил, из меня всё же вырвалось едва различимое:
— Так… я тебе… нравлюсь?..
Кай одарил своим прямым и при этом до одури закрытым взглядом, под которым я замерла. И в противовес колючей льдистости в глазах, выдал безмятежно, слегка пренебрежительно усмехнувшись:
— Тебе симпатию выразить налом или переводом?
Сначала я растерялась, но следом робкая улыбка растянула губы. Это ведь значило, что нравлюсь, правда? Мне словно хотелось и словесного подтверждения, несмотря на то что физически за вечер это дважды наблюдалось.
— Натурой… — выдохнула я и подбежала к нему, прижавшись к строгому изгибу губ в прощальном поцелуе.

Удивительное щемящее в груди счастье, необъятное и солнечное, выжгло мучительные мытарства последних двух месяцев, прошедших с памятного дня рождения Азамата. Всё, что грызло меня живьем, пошло на убыль.

Пусть и сейчас было неловко смотреть в глаза Айбазову, но я напоминала себе, что наша с Киром связь началась в результате именно его измены. Продолжая обтекаемо обвинять себя, я тем не менее больше не тушевалась среди ребят, которые новость о нас с Астаховым восприняли нейтрально. Мои подозрения о том, что будут оскорбления типа… шлюхи или девочки-давалки… не оправдались. И за это во многом надо было благодарить Азамата. Я точно знала.
Он всё ещё поглядывал в мою сторону, когда думал, что никто не замечает. В такие мгновения болезненно щипало за ребрами. Отголоски какого-то необъяснимого сожаления. Их я быстро отметала.

С Жанной удалось восстановить прежние отношения. На щекотливые темы про наших парней мы не говорили, мне не хотелось ничего выяснять, в этом отпала необходимость. Она была права, что я вела себя, как малолетка, избегая её. В силу своего характера я не любила конфликты, и всегда, стоило кому-то обидеть меня, просто отдалялась, не закатывая скандалов и не ища справедливости. Так было легче и спокойнее.
Мы с ней опять были напарницами, что имело определенные удобства — подстраховать друг друга, помочь. Жанна поведала мне много интересного о Кирилле. Я окуналась в эту информацию с головой и по-новому взглянула на некоторые его черты.
Оказалось, что отец Астахова очень известный в городе и области юрист-международник, он сопровождал в том числе и крупные заграничные бизнесы как адвокат, имевший широкие полномочия.

— Пошел по стопам папочки… — рассказывала напарница, — считай, место под солнцем обеспечено. Попробуй хотя бы немного с него поиметь, пока встречаетесь…

Подобные высказывания были очень даже в репертуаре Жанны. Сама она действительно следовала своему совету и вытягивала из Айбазова деньги на разные желания. Я понимала, что такое, в принципе, нормально между парнем и девушкой. Но в ситуации, когда вы находитесь как бы в мезальянсе, это мной воспринималось остро негативно. Я никогда ничего не выпрашивала у Азамата, а за подарки всегда искренне благодарила. Так же и с Кириллом — после подкола про нал и перевод это было бы ещё и унизительно. Он в те несколько раз, когда приезжал ко мне за этот период, привозил с собой пакеты продуктов и порывался финансово поддержать. От последнего я отказывалась без раздумий, а вот за провизию была признательна, ведь можно было не переживать чем кормить голодного после тренировок парня.

Заочно познакомившись с Киром получше из рассказов Жанны, я будто стала его понимать. Может, где-то и оправдывать. Замкнутость, отрешенность и холодность парня больше не казались мне отталкивающими. Наоборот, виделись чем-то закономерным, он ведь рос в серьезной семье, в нём взыграла порода, Кай соответствовал, старался, совершенствовался. В моем окружении не было ни одного равного ему по интеллекту человека. Я приходила к выводу, что одно компенсируется другим. Например, я была довольно общительна, проста и при этом не блистала способностями.
Я считала, что мир должен держаться на таких, как Астахов: умных, властных и уверенных в себе. Цельных, идущих вперед без колебаний. Умеющих стремительно реагировать и ориентироваться в спорных обстоятельствах. Вспомнить хотя бы то, как он разруливал потасовки в компании, разнимал и приводил в чувство дерущихся. Ему внимали, ему подчинялись и не перечили.

Глава 9

Обычно весной люди цветут и пахнут под стать природе.
А я увядала, пугаясь неразберихи, творящейся в моей жизни.
После истории с кражей всё шло наперекосяк. Мне нужна была работа — в клининговой компании девчонку с подбитой репутацией никто больше не ждал, со мной расплатились и помахали ручкой. Но никак не получалось найти такую, где можно совмещать с учебой. Где-то был слишком убойный график, где-то оплачивали недобросовестно мало, а лучшие вакансии обязательно оказывались в другом конце города. Я уже отчаялась, когда спустя несколько недель наткнулась на объявление о срочном наборе аниматоров без опыта. Это было новое маленькое агентство по организации мероприятий разных направлений.

— Ну на детские не поставлю точно, — через минуту собеседования отрезала владелица, скептически сканируя меня с ног до головы, — у нас костюмы весят больше тебя. Ну и комплекция хиленькая, спиногрызы сметут такую малышку на раз-два, — она задумчиво постучала указательным пальцем по губам, глядя мне в глаза. — Через пару дней есть один квартирник, посмотрим, как себя раскроешь.
— У меня же нет опыта… — попыталась я напомнить, обескураженная и не имеющая и близких предположений что это ещё за «квартирник»? Я думала, аниматоры работают с детьми!
— Введем в курс дела, здесь главное — твоё желание и способность к обучаемости.

Я с радостью кивнула, тут же наполнившись энтузиазмом. После длительных безуспешных поисков это предложение чудилось волшебным: график, оплата, возможность научиться чему-то творческому.

А через двое суток я стояла на улице и мерзла в костюме Харли Квин, со слезами всматриваясь в окно квартиры, где остались мои вещи, и дожидаясь Кирилла. Как только во дворе появилась знакомая машина, я всхлипнула от радости. Астахов, несомненно, моих чувств не разделял. Увидев меня с разноцветными хвостиками, разукрашенным лицом и разрисованными колготками, поверх которых были надеты шортики в тон волосам, он так обалдел, что секунд десять неотрывно изучал, словно экспонат.
Затем нахмурился и открыл мне дверь, в которую я юркнула моментально, блаженно вздохнув от тепла салона.

— Теперь ещё раз внятно объясни, что случилось, — он сел следом и припер меня взыскательным взглядом.
— Напарник подрался с одним из гостей, нас выгнали. Мой рюкзак остался внутри, я не могу уехать без него, там документы и ключи, Кирилл. Мне не открыли, сколько ни стучала и ни звонила.
— Куда делся напарник? Почему не помог?
Что мне было отвечать? Парень, которого я знала полтора дня, нисколько не озаботился моей судьбой, когда отправился в неизвестном направлении. Ясно же, гораздо важнее для него было остановить сочащуюся из носа кровь. Кажется, тот был сломан.
— Понятно, — протянул Кай, сощурившись, — а руководство?
— Сказали разбираться самой.

Он издал протяжный шумный выдох. Ни то злой, ни то усталый.
Я съежилась.

— Этаж и номер квартиры, — заговорил удивительно спокойно. Я быстро озвучила их и уставилась на него с надеждой. — Жди.
Я и ждала. Какой у меня выбор?
Спустя пять минут Кирилл вернулся с моими вещами, молча вручил их и сразу же тронулся. Я проверила содержимое и чуть не расплакалась от облегчения.
— Спасибо, — вышептала на эмоциях, ощущая себя жутко виноватой. Дежавю. В который раз.
— Утоли моё любопытство. Чем ты там занималась в таком виде? — последовал резкий и короткий взгляд на меня, потом он вернул его на дорогу.

Это был музыкальный вечер какой-то более-менее популярной в сети столичной группы, играющей в стиле хеви-метал. Зрителей собралось около тридцати человек, проходила презентация написанных парнями песен. Нам с напарником, бывшим в образе Джокера, была поставлена задача развлечь народ в перерывах. В итоге, не совсем дружелюбная толпа поржала над нашими костюмами и, приняв нас за обслугу, то и дело велела носить напитки.
В общем, потасовка была неизбежна.
Я с ужасом вспомнила те минуты. Голова и так раскалывалась от тяжелых звуков, сотрясавших воздух, но, стоило драке начаться, как всё стало в разы хуже, превратившись в вакханалию.
А ведь это был мой первый рабочий день.

— Завтра отвезу костюм и откажусь от работы, — подытожила я, стягивая с себя парик. — Поищу что-то более безопасное.
— Да лучше бы ты так сосредоточилась на учебе… — раздражение граничило с токсичностью.

Я замерла с китайскими синтетическими волосами в руках, зацепившись взглядом за рандомную точку перед собой.
Раньше Астахов не разговаривал обо мне так… остро негативно. Это был первый открытый упрёк. Хлесткая оплеуха.
Вот и она, да, — парфянская стрела?
Напоминание о том… что я из себя представляю в его глазах?
Я будто не удивлена, будто давно подсознательно ждала от него подобного тона. Порицания, осуждения.

— Работать, чтобы спускать деньги на походы в кафешки и клубы, угощая подруг? — продолжил едко, — серьезно? Зачем тебе это?

И я даже не представляла, как и когда Кай успел это всё заметить и зафиксировать. С ним-то мы никогда и никуда не ходили. И тем не менее… он был чертовски обличителен и прав. О да, по сравнению с ним — я сибаритствующая размазня.
Я оторвала его от важных занятий. Наверняка. В десятом часу вечера тонким трясущимся голоском в панике вынудила примчаться за мной и вновь спасать. Я доставляла ему неприятности, а Кирилл кидался их устранять, потому что иначе не мог — из серии «мы в ответе за тех, кого приручили». Мне было мучительно совестно.

Боже, я и так понимала, что мы с разных планет. Такой, как он, никогда бы не заинтересовался мной, всё сложилось по воле случая. И испортилось после инцидента с отделением. Дальше наша связь и вовсе истаяла, я почти не бывала в компании, потому что Астахова там не было, а без него куда мне теперь лезть? Закономерно, что виделись мы редко, не более одного-двух раз в неделю. Кирилл просто стал приезжать, когда ему было необходимо. Я выступала неким буфером между его накопившимся негативом и повседневностью. У меня имелась единственная функция — сексуальное удовлетворение. Удобная и на всё согласная девочка Вероника.
Отношения без статуса. Без будущего.
Зачем мы продолжали общаться?..

Глава 10

Седан остановился прямо рядом со мной — спасибо современным технологиям, отправленная геолокация была точнейшей. Я юркнула в него, и, как только захлопнула дверцу, Кирилл без лишних слов тронулся.

Мелкая дрожь, одолевшая на улице, усилилась. Пока ждала, так нервничала, что искусала все губы.
Мы не проехали и десяти метров, я резко подалась в сторону Кира и обняла его за шею, целуя куда попадя. Ему пришлось притормозить, чем я и воспользовалась, тут же перелезши на него и устраиваясь на мужских бедрах. Упрямый строгий рот Астахова не поддавался моему исступленному напору, но я продолжала целовать и целовать. Соскучившаяся и отчаявшаяся. Гладила лицо, плечи, зарывалась в волосы пальцами. Какие же роскошные они были у Кая! На зависть густые. Их приятно было трогать, оттягивать немного у корней. И цвет — отпад: темно-русый, почти переходящий в шатен, с зелеными глазами это было потрясающее сочетание, не наглядеться.
Сама я имела пористую тонкую шевелюру и не могла ею похвастаться. Часто ходила с распущенными и слегка уложенными в творческом беспорядке прядями, чтобы придать им хоть какой-то объем. Грудь, волосы, рост — я стеснялась всего этого и маскировала соответствующе: прибегала к пуш-апу, делала хаотичную воздушную укладку, носила обувь на высоких каблуках. А во время близости стремилась остаться в лифчике, непроизвольно препятствуя Киру, когда тот тянул руки к застежке.
Я вдруг подумала о том, что сейчас такой проблемы не возникло бы, надетое платье не подразумевало ношения бюстгальтера. И тут же на миг замерла. Это… что же… я приготовилась заняться с Астаховым сексом прямо в машине?..
Сумасшествие. Но да.

— Вероника… — Кай попытался отстранить меня и привести в чувство.

Я цеплялась за него, как испуганный котенок. Только бы не прогнал, только бы не оттолкнул. Терлась об него, ощущая, как затвердело под ширинкой, упирающейся мне в промежность. И целовала.
В какой-то момент Кирилл ослабил сопротивление, и я смогла углубить поцелуй, наслаждаясь парадоксальной мягкостью его губ. Запах кофе и парфюма заполонил салон, я втягивала ароматы в себя с упоением. Как маньячка наслаждалась.
Изумленный моей прытью, Кир притих. А вскоре начал отвечать. Крохотная победа взорвала рецепторы витком мощного удовольствия. Я застонала, как только наши языки переплелись. В затылке мерно пульсировало из-за легкого опьянения, сдобренного щедрой порцией адреналина.

Наверное, я вела себя, как доступная девка. Наверное, невеста Кая такого себе никогда не позволила бы. Наверное, это будет наш последний раз.
И всё же история закончится так же некрасиво, как и началась когда-то в декабре.

— Вероника… — Астахов предпринял ещё одну попытку привести меня в чувство.
— Кир… — прошептала я ему в рот и прошлась кончиком языка по нижней губе, ну почему это так волшебно?..

Даже не глядя на Кирилла, я была уверена, что он сейчас в замешательстве от моей готовности к грязному быстрому сексу на водительском сиденье. Раньше мы всегда делали это на кровати либо у меня дома, либо где-то на нейтральной территории, когда собирались компанией. Он бы страшно поразился, узнай… что грязной и порочной я себя стала ощущать именно после того, как связалась с ним, научившись отдаваться по первому требованию и делать ему минеты. Казалось, что в этом противозаконного? Что плохого? Это же мой парень, интим — неотъемлемая часть отношений, все занимаются сексом — и классическим, и оральным. И тем не менее… я продолжала воспринимать себя аморальной и замаранной, поскольку трезво оценивала ситуацию — меня-то используют, а не находятся со мной в отношениях.
Другой вопрос, почему я соглашалась? Почему привязалась к нему? Почему влюбилась? При этом не сомневаясь, что долго мы с ним не будем.
Получалось, я и в данную секунду всего лишь соответствовала чужим ожиданиям.
Что бы ни было! Я сама нуждалась в этой чертовой близости, пусть и так.

Кир подо мной заерзал, краем глаза я заметила, что он оглядывается по сторонам. К счастью, мы припарковались на темном клочке двора, куда еле добирались остатки уличного освещения, нас никто бы не увидел. Мы и друг друга-то с трудом различали в полумраке.
Кай, пусть и препятствовал моим действиям, сам тоже возбудился. Чтобы не упустить шанс, пока Астахов всерьез колебался, я потянулась к сумочке и отыскала презерватив. На мужском лице отразилось хмурое недоумение. Ещё бы. И за защиту раньше отвечал педантичный Кирилл, ни одного «голого» контакта у нас не было. Он контролировал это тщательно. В тот первый раз, когда я была пьяна, — в том числе. Я смутно помнила, как шелестел пакетик, пока парень возился с ним.
И тем страннее, быть может, для него мои нынешние резвость и инициативность. Не рассказывать же, что контрацептив остался у меня в сумке после планового посещения гинеколога около двух месяцев назад, и резинка требовалась для трансвагинального узи, в госках редко предоставляли это добро, просили брать с собой.
Да пусть думает что угодно. Для меня уже вряд ли будет хуже.

Я взялась за ремень на брюках, попутно вновь прильнув к Киру губами. Воздух вибрировал концентрированной похотью. Было страшно, что меня остановят. Я ждала этого. Астахов — не из тех, кто пренебрегает своим комфортом, зачем ему неудобные утехи в машине со мной?.. Это я пропащая.
Однако… Кирилл неожиданно подался вбок, нажал на рычажок, и мы следом отъехали вместе назад, получив больше пространства на маневры. Ликование во мне на короткое мгновение затмило крупицы разума, и я радостно захихикала.
Он сдался! Кай — сдался!
И это было его единственным действием в помощь мне. Дальше я сама высвободила член, раскатала латекс, сама приподняла платье, которое никто так и не оценил, а ведь оно и вправду сидело бесподобно, сама сдвинула белье в сторону и осторожно насадилась, принявшись медленно двигаться.
Кирилл просто позволял этому случиться. Цинично наблюдая за мной и совершенно не вкладываясь в процесс. Принимал как должное.
Я прижималась к нему, нежно водила ладошками по мужским плечам, шее, щекам, вырисовывая скулы, вновь зарывалась в волосы. Выпрашивала ласку. Не получала её. И отдавала сама всё, что могла.