Рядом с тобой

Пролог.

Австрия, Вена, Фёзендорф, Венский университет.

Какого дьявола? За что, на этот раз-то? Я же еще ничего не успела сделать!

Перепрыгивая через две ступеньки, я пулей неслась туда, где, как ни странно, была довольно-таки частым гостем, а именно в кабинет ректора. Я всегда знала, за что точно огребаю, но блин, не в этот раз.

Шел первый год моего обучения на историческом факультете в этом, весьма, престижном Австрийском университете, но, как говорится, я уже успела заработать для своего имени исключительно дурную славу. Нет, я не была шлюхой и не любила прикладываться к бутылке, в свободное от учебы время, за это я бы уже с треском вылетела из этого святого места.

«Лика Котова» - мое имя необычайно часто было на устах этих чопорных европейцев, по совершенно другой причине. По своей природе я человек с повышенным чувством справедливости, не люблю, когда обижают слабых, или когда деспотичный препод глумится над бедным студентом.. Ну вы поняли, короче.. В общем, там, где высокомерные, чванливые, европейские студентики предпочитают демонстративно отворачиваться и делать вид, будто бы ничего не происходит, я не выдерживаю и кидаюсь в самую гущу драматических событий. А самое интересное, что в 98% случаях, именно я выхожу крайней.

Знаю, знаю, что вы скажите…

Дура!

Да! Согласна. Но ничего не могу с собой поделать. Такая уж я.

Но! После последнего случая, который произошел буквально позавчера, я дала слово нашему ректору, да и себе, что больше ни-ни. Клятвенно обещала, что больше не буду вмешиваться во всякие ненужные для меня происшествия. Именно поэтому, меня очень удивил этот сегодняшний вызов.

Приближаясь к заветной двери, я замедлила шаг. Разгладив, несуществующие складки на своей юбке, дернула за ручку, открывая тяжелую дверь. Секретарь, дама в годах, увидев меня, стрельнула глазами в сторону двери, разделяющей приемную и кабинет ректора. Затем вздохнула и кивком головы дала понять, что можно проходить.

Тихо выдохнув, я подошла к двери и, сосчитав до трех, аккуратно открыла дверь.

Седовласый, статный мужчина в узких очках, восседал во главе огромного дубового стола и тихо переговаривался с сидящим напротив него мужчиной. Георг Тинклер – ректор нашего университета, услышав скрип открывающейся двери, оторвал серьезный взгляд от своего собеседника, и перевел его на меня. На секунду мне показалось, что в его взгляде проскользнуло сожаление, даже сострадание. Но он быстро взял себя в руки, нацепил на лицо вежливо равнодушную мину и вновь посмотрел на мужчину.

Секунда, и человек, сидящий перед ректором, поворачивается в мою сторону, и я вижу прямо перед собой Костю. Моего старшего брата. Нахмурившись, я сделала пару шагов к нему. Затем остановилась, совершенно сбитая с толку.

Костя?! Что он здесь делает?!

- Я оставлю вас! – тихо сказал ректор, и не глядя на меня, вышел из кабинета.

Проводив его взглядом, я посмотрела на Костю и улыбнувшись сказала:

- Привет, Кот! А ты чего здесь?

Костя был старше меня на десять лет. В свои тридцать, он был весьма преуспевающим бизнесменом в Москве. Начиная с самых низов, всего добился сам, ни копейки не взяв и не попросив у нашего состоятельного, во всех планах, отца. Костя был мне очень близок, и эта смешная кличка «Кот» приклеилась к нему намертво с самого моего детства. Маленькой, я не могла выговорить его имя, и вместо «Костя», получалось смешное «Котя». Я выросла, и забавное «Котя» превратилось в твердое «Кот». Я люблю брата, но единственным его недостатком является взбалмошная, истеричная женушка. Никогда не понимала, чего он ее терпит?! Любимым занятием стервозной Агнии было – выносить, с самого утра, мозг моему очень терпеливому братцу. Но мы с родителями никогда не вмешивались в его личную жизнь. Как говорит мама: «Ты сам ее выбрал! Тебе и расхлёбывать!»

Обычно приветливое и открытое лицо брата, сейчас не выражало никаких эмоций. На меня смотрело безэмоциональное, осунувшееся лицо, заросшее, минимум, двухдневной щетиной. Сделав шаг ко мне, он остановился на расстоянии вытянутой руки.

- Кость.. Что-то случилось?

То, что он приехал сюда, не предупредив меня, было, по меньшей мере, странным. И это его выражение лица… Безотчётная, смутная тревога заставило участиться мой пульс. Протянув к брату похолодевшую руку, я попыталась заглянуть в его потухшие глаза.

 - У тебя что-то случилось? Агния? Что-то с ней? Кость…. Да не молчи же..

Резко дернувшись, Костя схватил меня в охапку, и с силой прижав к себе, тихо выдавил:

- Родители… их больше нет….

Глава 1.

Перемены.

Люди любят повторять, что перемены - это всегда к лучшему... На самом деле это означает, что с тобой произошло нечто, чего ты вовсе не желал.

Полгода спустя.

- Поверь, Лик, так будет только лучше!

Я сидела в машине своего брата и смотрела на проносившиеся мимо деревья. Что он там говорит? Лучше? Как бы ни так… Для меня слово «лучше» больше не существует.

Прошло ровно полгода с того момента, как наши родители погибли в автокатастрофе и Костя приехал за мной в Вену. После похорон, я решила не возвращаться в универ, в Вену. Не хотела далеко уезжать от мамы и папы. По настоянию Агнии, Костя собрал все их вещи и переехал в загородный дом наших родителей. Злилась ли я? Нет! Мне было плевать. Было плевать на все выпады и колкости со стороны Агнии, которые она допускала в отношении меня. Особенно это проявлялось, когда Костя не слышал или когда его не было дома. Я просто запиралась в своей комнате и пересматривала фотки, а так же свои детские поделки, которые были сделаны специально для родителей. Мама… Любимая моя мама..

Слез больше совсем не осталось. Их просто не было. Ровно три месяца я ревела белугой, вспоминая и вспоминая… Потом пустота… Полное равнодушие ко всему…

А неделю назад, Костя зашел ко мне в комнату и, практически поставив перед фактом, сообщил, что ровно через неделю я уезжаю доучиваться в элитную академию закрытого типа, которая находится в Подмосковье. Свежий воздух, все дела… И это конечно все только для моего блага. И мне нужно развеется и, наконец, начать общаться с людьми.

Ха!

Агния окончательно решила избавиться от меня… Что ж братец… Раз ты этого действительно хочешь.

Трагедия сломала меня… Мое повышенное чувство справедливости, перевоплотилось в полное, глубокое равнодушие.

Поэтому сейчас, я молча ехала вместе со своим братом в эту злосчастную академию. В которой мне предстоит жить и учиться на протяжении трех лет.

***

Черный Ягуар бесшумно подъехал к огромным кованым воротам. Охранник, смачно зевнув, потянулся и, выйдя и своего каменного убежища, подошел к нашей машине.  

- Студентка Котова Анжелика, - произнес брат, открыв окно.

Охранник достал папку, пробежал маленькими глазками по небольшому списку, затем повернулся, кивнул кому-то невидимому и пробасил:

- Проезжайте!

Машина Кости медленно въехала на территорию Академии и остановилась на полупустой парковке.

- Пойдем, я помогу те…

- Я сама!

- Лик!

- Костя! Не нужно!

Выйдя из машины, я тихо прикрыла дверь и подождала, когда брат достанет из багажника мой чемодан. Повернувшись, осмотрела место, в котором мне придется проводить ближайшие годы. Место, действительно, находилось в довольно-таки живописном месте. Красивый, трёхэтажный, огромный особняк в стиле классицизма, по обеим сторонам обрамлен, филигранно ровно выстриженными декоративными кустарниками. Красочные клумбы с яркими и сочными цветами были повсюду. Где-то недалеко слышался характерный звук льющейся воды, значит, есть еще и фонтан. Да, здесь было действительно красиво. Тихо и спокойно. Так спокойно, что ощущаешь себя не в учебной академии, где учится молодежь, а, минимум, в пансионе для престарелых бабушек и дедушек. М-да…

- Я все-таки провожу тебя, Лик.

Повернувшись к брату, я спокойно забрала из его рук чемодан и, чмокнув его в щеку тихо сказала:

- Не надо, Кот! Езжай к жене, а то опять ворчать будет.

Костик, порывисто обняв меня, звонко поцеловал в щеку и с виноватым видом произнес:

- Если тебе здесь будет плохо… Ты только скажи.. И я... Я заберу тебя.

Улыбнувшись через силу, быстро обняла брата и, подтолкнув его к машине прошептала:

- Езжай.

Я стояла и смотрела, как черный Ягуар выезжает с территории Академии. Как черные ворота, с металлическим скрежетом отгораживают меня от внешнего мира.

Повернувшись, посмотрела на массивные входные двери Академии.

Ну что ж…

С Богом!

.. и сделала первый шаг в сторону молчаливого здания.

1.1.

Мой восторженный вздох эхом пронесся по величественному холлу Академии. Белые, мраморные колонны, подпирающие высокий, сводчатый потолок, широкая, дворцовая лестница, ведущая на второй и третий этажи, обрамленная массивными, резными периллами. Подняв голову, ахнула. С высоченного потолка спускалась громадная, переливающаяся всеми цветами радуги, венецианская люстра. Какая к чертям Академия?! Было стойкое ощущение, что я нахожусь в театре оперы и балета, не меньше. Красота и вычурность помещения поражали до глубины души.

- Анжелика Котова?

Резко повернувшись, обнаружила, что в нескольких шагах от меня стоит женщина в строгом брючном костюме и смотрит на меня с вежливой холодностью.

- Да!

- Меня зовут Нэлли Станиславовна. Я комендант женского крыла нашей академии. Пройдемте, я покажу вам, где находится ваша комната.

Цепкий взгляд, словно передо мной стоял цербер, а не комендантша, прошелся по мне с неприкрытым любопытством. Не отводя взгляда, я спокойно выдержала сей детальный осмотр, отчего церберша, а теперь она для меня именно так и будет зваться, презрительно хмыкнула и, быстро развернувшись, скомандовала на ходу:

- Поторопитесь, милочка! У меня не так много времени отведено на вашу персону.

Закатив глаза к потолку, выдвинула ручку у чемодана, и торопливо двинулась за удаляющимися высокими каблуками комендантши.

- Наша Академия славится традиционным консерватизмом. Все студенты подчиняются установленным правилам и твердому распорядку. С регламентом, а также с вашим расписанием занятий вы сможете ознакомиться у себя в комнате. Все нужные документы и справочный материал найдете в своем письменном столе.

Я шла, вернее, почти бежала за этим недоэкскурсоводом, слушая ее в пол-уха. Распорядок, правила, консерватизм… Боже! Одно я поняла, практически мгновенно, это не Академия, а всего лишь красиво завуалированная тюрьма строго режима. М-да, спасибо тебе братец! Агния знала, куда упечь, столь неугодную для нее, сестрицу мужа.

Но жаловаться и распускать нюни я не собиралась. Судьба итак дала жесткий тычок в спину, поэтому у меня просто нет другого входа, как смириться и все-таки отучится в этой треклятой академии-тюрьме. А тем временем, церберша все давала наставления о том, что нельзя, что категорически запрещено, и что карается отчислением из этого чудеснейшего учебного заведения.

- В 22:00 отбой. Хождение по жилому комплексу, после указанного времени, строго запрещено! Распитие спиртных напитков, а так же табакокурение строго запрещено, и карается суровым выговором с последующим отчислением, – сделав еще пару шагов, комендантша вдруг резко остановилась, развернулась и впилась в меня презрительным взглядом своих маленьких карих глазок, - вести фривольный образ жизни на территории всей академии… СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО!

Сглотнув, внезапно появившийся комок в горле, тихо прошептала:

- Да даже и не собиралась!

Церберша тут же выпрямилась, одарила леденым взглядом и, распахнув ближайшую дверь, строго сказала:

- Вот ваша комната! В каждой проживает по два студента. С вами живет студентка Ксения Книжник, которая сейчас находится на занятиях. Располагайтесь, а в ближайшее время вам следует посетить кабинет своего куратора Владимира Марковича Тарасова. Кабинет, узнаете из справочного материала, о котором я вам говорила ранее.

Развернувшись, комендантша выплыла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Тихо вздохнув, присела на свободную кровать и осмотрелась. Небольшая комната выполнена в строгом, готическом стиле. Стены украшены массивными деревянными панелями из красного дерева, паркет в тон, был начищен до зеркального блеска, две одноместные кровати, расположенные вдоль противоположных стен, два письменных стола, стоящих напротив огромного окна, небольшая хрустальная люстра и несколько настенных бра, завершали убранство маленькой комнаты. Заметив две двери, я встала и, подойдя к одной, дернула за ручку. За ней оказался большой шкаф, разделенный на две части. Одна половина была заполнена вещами, значит вторая, пустынная сторона – моя. Другая дверь вела в собственную ванную комнату, что очень сильно меня обрадовало. Потому что в Вене, в пансионе, у нас была общая душевая, и это было очень и очень неудобно.

Закончив с осмотром, начала неспешно разбирать свой чемодан. Когда дело дошло до раскладывания нижнего белья, дверь вдруг резко распахнулась и в комнату ввалилась смеющаяся компания из трех человек. Две девушки и парень резко остановились, заметив меня. Пару минут в комнате стояла абсолютная тишина, так как троица с нескрываемым любопытством разглядывала растерявшуюся меня, держащую в одной руке ажурный бюстгальтер, в другой  атласные трусики. Взгляд рыжего парня метался от одной руки к другой, заметив это, я спрятала руки за спину и, густо покраснев тихо сказала:

- Привет!

Первой отмерла эффектная шатенка с теплыми карими глазами.

- Привет! Я Ксюша Книжник! – она подошла ко мне, протянув руку, и недолго думая, я протянула в ответ свою, - а ты, по всей видимости, моя новая соседка?

- Да! Очень приятно, Лика Котова!

- Ну а эти охламоны, - Ксюша повернулась и, махнув рукой на стоящую рядом парочку, добавила, - наши с тобой одногруппники и мои очень хорошие друзья, Степка Левин, он же рыжик и Иветта Баранкина. У нее мама чешка, а папа русский, поэтому Иветта, и поэтому Баранкина!

1.2.

Когда мы спустились на первый этаж, Ксюша повела меня в учебное крыло Академии. Мы проходили по многочисленным коридорам, сворачивали, поднимались, потом опять сворачивали и опять поднимались. М-да.. Моя соседушка была права, сама бы я уж точно никогда не нашла кабинет куратора. Спустя несколько минут и бесконечную череду длинных коридоров, Ксюша, наконец, остановилась.

- Пришли! – торжественно объявила она, указывая рукой на кабинет с табличкой «Профессор кафедры исторического факультета Тарасов Владимир Маркович», - иди, а я тебя здесь подожду!

- Спасибо тебе!

- Давай-давай, удачи!

Улыбнувшись своей соседке, я взялась за дверную ручку, но не успела ее повернуть, как дверь с силой распахнулась и ударилась об стену. Моя рука дернулась, а сама я, еле устояв на ногах, подняла голову, чтобы посмотреть, из-за кого чуть не переломала все свои пальцы. Из кабинета, вдобавок, чуть не сбив меня с ног, вылетел разъяренный парень.

- С дороги! – рыкнул он, отпихивая меня в сторону.

Я пошатнулась, и если бы не Ксюша, то точно рухнула бы на пол. Да что ж такое-то?!

- Эй! Полегче! – сказала я, глядя в широкую спину, удаляющегося грубияна.

(Ковалевский)

Тот, сделав еще один шаг, резко остановился, затем медленно повернул голову и бросил на меня такой взгляд, от которого по моей спине пробежал неприятный холодок. Я почувствовала, как Ксюшина рука с силой вцепилась в мой локоть, а следом услышала ее тихое: «Лика, не надо!». Парень, бросив напоследок полный откровенной брезгливости взгляд, поморщился и пошел дальше.

- Ковалевский! А ну вернись! Я еще не закончил! – крикнул вдогонку этому нахалу, молодой мужчина, вышедший  из того же кабинета.

- Зато я закончил, Владимир Маркович! – бросил наглец, даже не удосужившись обернуться.

- Как же вы мне надоели, сынки богатеньких папаш! – проворчал, по всей видимости, мой куратор, глядя вслед хамоватому студенту.

Покачав головой, профессор повернулся и, наконец, заметив нас, нахмурился и негромко произнес:

- Книжник? Что-то срочное?

- Владимир Маркович, это вот наша новая студентка, - пробормотала Ксюша, выставляя меня вперед и легонько подталкивая.

- Ах, да! Совсем забыл, - пробормотал профессор, снимая очки и потирая переносицу, - ну что ж, пройдемте. Книжник, останься здесь!

Ксюша кивнула профессору, затем показав мне большой палец,  плюхнулась на ближайший приземистый диванчик.

- Присаживайся, - сказал Владимир Маркович, указывая мне на кресло, стоящее неподалеку от его стола, - ты пришла к нам в середине учебного года, но, просмотрев все твои документы, я думаю, что ты, в принципе, ничего катастрофичного не упустила. Программа у нас схожая с тем университетом, в котором ты училась ранее. Так что, наверстаешь. Группа у вас не большая всего 20 человек. Но студенты разные, каждый со своим характером, - буркнул профессор, глядя на закрытую дверь, - освоишься. Ну, что еще?! Ах да, всю нужную литературу возьмешь в библиотеке, ключи от комнаты выдаст комендант, расписание спроси у старосты, либо посмотри, оно должно быть в вашей комнате. Кажется все. Ну, - сказал куратор, вставая, - добро пожаловать! По любым вопросам обращайся, не стесняйся!

- Спасибо, Владимир Маркович! До свидания!

Выйдя из кабинета, я обнаружила Ксюшу, сидящую на диване и с кем-то болтающую по телефону. Увидев меня, она тут же вскочила, прерывая разговор.

- Ну, ты даешь подруга! – проговорила она, хватая меня за руку и уводя подальше от кабинета, - ты хоть знаешь, кто это был?

- Как кто? Куратор наш! – бросила я, пытаясь подстроиться под широкий шаг Ксюши.

- Тьфу ты, какой куратор-то?! Я про Ковалевского говорю! Ты даже не представляешь кто он! - ее голос в конце сорвался, и в итоге она перешла на шепот. 

- Почему же не представляю?! Представляю! Он хам, грубиян и наглый тип!

- Ой, Лик! Ты только ему это не вздумай сказать! И вообще, с ним и его свитой, лучше вообще не связываться! Целее будешь!

- Ну, прям местный Дон Корлеоне, - буркнула я, затем поймав обеспокоенный взгляд соседки, добавила, - ладно! Не связываться, так не связываться!

Я физически ощутила, как тело Ксюши тут же расслабилось. Она сразу защебетала и принялась рассказывать об Академии, и профессорах, которые будут у нас преподавать.

Глава 2.

За правду — ненависть нам плата.

Никогда еще мне так не хотелось запульнуть свой телефон куда-нибудь подальше, как сейчас. Оглушительная трель, стоящая сигналом на моем будильнике, ошарашила меня и мою соседку. Заспанная Ксюха подскочила, и судорожно начала впихивать ноги в сопротивляющиеся ей тапки. Выключив, наконец, злосчастный будильник, я протерла глаза и уставилась на сонную соседку, которая плюнула на один особо настырный тапок, и поплелась в ванную, шлепая босой ногой.

- Ты лишаешься права пойти в душ первой, потому что у тебя не будильник, а истеричка! – сонно проскрипела Ксюха, закрываясь в ванной.

Усмехнувшись, сладко потянулась и посмотрела в расписание, которое вчера самолично повесила над кроватью. Вчера за ужином, ребята - Ксюша, Степа (рыжик) и Иветта, рассказывали мне про наших преподавателей. Наш Владимир Маркович преподает у нас «Историю России», а вот «Историю искусств», которая как раз выпадает сегодня первой парой,  преподает Дарья Евгеньевна Шахова, и ходят слухи, что между ними служебный роман. Вообще, как сказали ребята, практически весь преподавательский состав достойный и никто специально не заваливает. Но все же, как говорится в семье не без урода, и в этой бочке с медом, есть своя ложка дегтя. Троицкий Павел Станиславович, преподаватель русского языка – настоящий женоненавистник, который каждое занятие или семинар, по полной отрывается на всех девочках нашей группы. Глянула в расписание еще раз. Черт! Его пара идет второй по счету. Так, ладно! Может все не так уж и плохо. Главное сегодня, лишний раз не высовываться. Глядишь и пронесет.

Через час, наша четверка уже успела позавтракать и умудриться прийти на первую пару без опоздания. Лекция проходила в поточной аудитории, что странно, потому что для группы из двадцати человек могли бы предоставить аудиторию поменьше. Да хотя бы, для удобства самого преподавателя.

Словно прочитав мои мысли, Рыжик наклонился ко мне и прошептал:

- Здесь везде поточки. Круто, да? – затем наклонившись еще ниже, едва касаясь моего уха добавил, - захотел, сел на самый верх. И никто тебя не потрево...

- Левин! Прекрати, а? Отстань ты от Лики! – смеясь сказала Ксюха, наваливаясь на нас со спины.

- А он почву проверяет! Почвовед-любовничек! Не для тебя эта роза цветет, Рыжик! – улыбаясь во все свои тридцать два, добавила Иветта, при этом довольно-таки ощутимо ткнула в бок, засмущавшегося Левина.

- Так, ну ладно, все! Раскудахтались! Уж и пошутить нельзя!?

Так, весело смеясь, мы дружно ввалились в полупустую аудиторию. Разговоры тут же смолкли, а безудержный смех, который главенствовал здесь до нашего прихода, вдруг резко оборвался. Я физически ощутила, как на меня со всех сторон таращатся мои новоявленные одногруппники.

- Ну, сейчас начнется! Ты главное не дрейфь, Котова! – тихо пробасил Левин, задвигая меня за свою спину.

Тааак… Что-то мне не нравится вот такое вот запоздалое предупрежденьице. Как там говорила церберша? Консерватизм, порядок, правила, законы… Что-то моя интуиция подсказывает мне, что здешние студенты чихать хотели на нее и на все ее распорядки.

В полной тишине, не поднимая глаз, я словно привязанная, иду след в след за своими друзьями.

Миновав несколько ступенек, уже почти поднялась на третий ряд, как вдруг, моя нога подворачивается, я оступаюсь и позорно падаю на колени между рядами. Громогласный хохот тут же пронесся эхом по всей аудитории. Я услышала, как Ксюша охнула и начала спускаться, чтобы мне помочь.

- Ты смотри, Ян, а новенькая-то, не успела прийти, как уже к тебе в ноги падает! Правильно, собачка должна сразу признавать своего хозяина!

И опять громовой, издевательский ржач, который с силой впечатывается в мой мозг.

Я почувствовала, как руки Левина поднимают меня, Ксюша помогает отряхнуть юбку, а Иветта складывает в сумку, упавшие тетради и ручки. Бессильная злость и негодование, вихрем поднявшиеся в душе, заставили меня вскинуть голову и, бросить неприязненный взгляд на говорившего одногруппника. На столе сидел высокий, плечистый блондин с мясистым носом, большими голубыми глазами и широкой, оскалившейся улыбкой.

- Ты смотри… А у собачки-то, кажется зубки есть, - издевательски бросил блондин и заржал над собственной, как ему казалось, смешной шуткой. Затем повернулся куда-то в сторону и добавил, - аккуратней Ян, а то укусит!

Мои челюсти от нарастающей ярости, с силой сомкнулись, и я медленно перевела немигающий взгляд на того самого Яна. Прямо напротив, вальяжно развалившись на стуле, сидел тот самый хам, который вчера со всей дури налетел на меня у кабинета куратора. Как его там, Ковалевский, кажется?!

Опустив глаза, я снизу вверх осмотрела этого самоуверенного, высокомерного наглеца. Дорогая обувь, очень не дешевые джинсы, черная рубашка-поло, полностью обтягивающая мускулистый торс и черные Rolex, красовавшиеся на запястье. Типичный мажор. Закончив, подняла взгляд к надменному лицу. Губы, Ковалевского тут же растянулись в кривоватой ухмылке, одна бровь приподнялась, а в зеленых глазах отразилась такая неприязнь, что я быстро отвернулась, и, забрав свою сумку у Иветты пошла наверх.

- Правильно, собачка! Знай свое место! – бросил напоследок блондин, и опять заржал на всю аудиторию.