Рыжая омеги

Часть 1

Рыжая омеги.

Часть 1

Развитый ребенок - это тот ребенок,

на чьи вопросы родители не могут ответить.

Ясмина смотрела, как молодая служанка Аша прохаживается руками по оборкам ее нового платья. Его привезли еще три дня назад, но трогать красивую ткань ей, Ясмине, запретили, даже толком рассмотреть платье не дали. Сейчас же оно висело прямо за спиной девочки. Белое кружево, белый жемчуг и белый нешлм, переливающейся на свету не хуже стекла. Все так красиво, что девочке даже не верилось – ей позволят это надеть. Сегодня.

Девочка перевела взгляд на наставницу Тару. Злая, всегда говорящая, что нужно держать спину прямо. Она не только учила Ясмину на домашних уроках с самого утра и до чая, но еще и жаловалась отцу на все, даже самые маленькие, ошибки девочки. Ясмина не любила наставницу, да что уж там, она боялась этой высокой женщины. Но, сегодня наставница Тара не учит. Она просто заплетает ей красивую и сложную прическу. Иногда Ясмине больно, потому что расческа вырывает целые прядки волос, но девочка терпит. И не только потому что сегодня ей разрешат надеть красивое платье.

Она уже давно чувствует какое-то напряжение в доме. Отец перестал с ней играть, служанки странно на нее смотрят и перешептываются по углам больше обычного. Ей разрешили спать чуть больше, отменили некоторые уроки, стали больше давать сладостей и… перестали ругать. Еще месяц назад ее могли заругать за разбитую посуду, испорченное платье, а сейчас не ругают, только глаза отводят.

Вот и сейчас ее нянюшка Ларша, старая и добрая львица, отводит глаза. Она почему-то плачет. А плачет нянюшка редко, даже очень редко, а вот сегодня плачет с самого утра. Ясмина даже проснуться не успела, а Ларша все плачет и плачет.

Нет, Ясмина, чтобы кто не говорил, уже большая - и все-все понимает. Ей минуло уже семь оборотов, скоро будет восемь. Так что и разговоры она не только слышит, но и понимает. Просто она уже хорошо знает, что иногда, скорее даже часто, чем иногда, лучше молчать, чем говорить и задавать вопросы. И она знает, что сегодня за день.

Сегодня она пройдет венчальный обряд перед Прахом, сегодня она станет женой и увидит своего мужа. Поэтому-то сегодня с самого утра ее моют, кормят и украшают, а не учат. Сегодня она станет женой одного из волков, хотя сама Ясмина не волк. Что такое муж – девочка представляла себе плохо, но судя по тому, что Ларша плачет, муж – это плохо и страшно. А может быть она плачет, потому что Ясмина будет плохой женой? Ей иногда было трудно понять взрослых, очень трудно.

Спрашивать девочка стеснялась, поэтому приходилось только гадать.

Ее одели во все новое. Новое платье, новые чулочки, тоже белые, новые туфельки. А как только наставница удовлетворенно покивала головой, Аша тихо выскочила из комнаты. Ларша покосилась на наставницу и позвала девочку к себе.

- Няня… - неуверенно начала Ясмина. Ей, все-таки, очень не нравилось, что няня плачет.

- Девочка моя, моя маленькая девочка! Как же так…

- Не плачь, - Ясмина почувствовала, что и у нее в носу закололо от слез.

Дверь в комнату распахнулась, и вошел отец. Сегодня он был особенно суров, это девочка поняла сразу. Поджатые губы, злой взгляд. Ей сразу захотелось спрятаться, но от отца не спрячешься, поэтому она просто сжала руки в кулачки и присела, как учила наставница. Отец скривился.

- Пойдем, Ясми.

Девочка пошла, боясь ослушаться. Они спустились на первый этаж дома. Прошли в большую столовую, где отец обычно принимал гостей. Это уже потом, после обеда или ужина, гости поднимались в гостиную, каминную или кабинет, а сначала прием начинался здесь. Сегодня большой стол был пуст.

У одного из больших окон в кресле их ждал молодой мужчина. Его Ясмина раньше не видела. Высокий, стройный, в черном камзоле с белой рубашкой. Он сидел, закинув ногу на ногу и пил конру. Терпкий запах этих ягод никогда не нравился девочке, но она уже знала, что взрослые пьют конру по утрам, днем и вечером. Он смотрел в окно, когда они с отцом вошли в зал, поэтому Ясми не сразу заметила, что он не только рыжий, с длинной, почти до пояса косой, но и со светлыми, почти незаметными веснушками на носу и лбу. Если бы не большие, очень внимательные глаза, которые сразу посмотрели на нее, она бы засмеялась. Таким смешным было взрослое лицо с веснушками.

- Э-э… господин Тирш, я полагаю? – спросил отец.

Мужчина поставил чашку на подоконник и поднялся.

- Да, приветствую господин Вентру. Фернар Тирш, к вашим услугам. – Он поклонился. – Я прибыл несколько раньше. Надеюсь, я не доставил неудобств?

- Нет… нет, что вы. Располагайтесь.

- А это, как я понимаю, красавица-невеста? – спросил рыжий.

Странно, раньше Ясми всегда немного, но боялась новых людей. А этот ей нравился. Может, из-за веснушек?

- Да, моя дочь Ясмина.

Девочка чуть отступила от отца и присела перед гостем. Отец уже хотел пройти к одному из кресел, но гость снова заговорил.

- Господин Вентру, я понимаю, что моя просьба несколько странная, но не могли бы вы дать мне возможность переговорить с девочкой?

Отец замер на месте. Некоторое время он смотрел на странного гостя так, будто хотел его испепелить взглядом, но потом просто кивнул и вышел из залы. В столовой осталась только Ясмина, которая не знала куда деть руки. От странностей дня она позабыла все уроки наставницы. Ей очень хотелось переступить с ноги на ногу, но в тишине большой залы даже шорох юбок был слишком громким. И странный гость, который не спешил говорить, а только смотрел. Но, от этого его внимания не хотелось спрятаться. Оно вообще не мешало, хотя раньше Ясми всегда чувствовала чужое внимание.

Часть 2 (22.01)

Часть 2

Крепкая семья - это когда спорят только об одном - кто будет сверху.

(Юмор)

Гости-волки быстро увели отца в его кабинет. Нет, конечно, это отец пригласил трех мужчин в кабинет что-то обсудить, но даже маленькая Ясми поняла, что отец сейчас ничего не решал. Как только за служанкой закрылась дверь, волк Ленар прерывисто выдохнул и попытался встать. Он даже улыбнулся девочке. Только улыбка вышла какой-то тусклой.

Попытка провалилась. Мужчина почти сразу стал заваливаться набок. Ясмина дернулась вперед, чтобы помочь, поддержать. Это же неправильно, когда кому-то плохо, а никто не помогает. Только ее опередил рыжий. Тирш легко удержал волка за плечи от падения и помог подняться, затем проводил до кресла и придерживал гостя, пока его затылок не коснулся мягкой спинки.

- Бла-го-да-рю, г-гос-подин Тир-ш, - с большим трудом, делая долгие паузы, произнес Ленар.

- Пустяки, лурон!

Девочка стояла рядом и не знала, что делать. В памяти не было слов наставницы о том, как должно вести себя благовоспитанной девушке в ситуации, когда кому-то плохо. Пока рыжий что-то говорил новому знакомому, девочка вспомнила, что когда тете Санриане было нехорошо служанки принесли ей воды.

Воды рядом не было, но были остатки конры, которою так и не допил Тирш. Звать слуг не хотелось. Ясми, хоть и была младше, чем все в доме, но понимала, что Ленар не желает, чтобы его видели таким. Иначе бы обязательно сказал, что у него что-то болит, а так… он явно делал вид, что у него все хорошо. Так мальчишки тоже скрывались перед ней, что их пороли.

Она взяла чашку и уже хотела протянуть ее гостю. Но тут Тирш положил руку на плечо волка. Вспыхнула зеленоватая круглая печать магии прямо над мужчиной. Слабый свет окутал оборотня. Того выгнуло в кресле, а через миг он закричал. Страшно закричал, утробно и глухо. Ясмина испугалась и выронила чашку, та, конечно, разбилась. От страха девочка тоже вскрикнула. Волк скосил на нее взгляд и сжал челюсти. Крик перешел в стон.

- Не стоит волноваться, Ясмина, - мягко проговорил рыжий маг.

Он обошел кресло с волком, загородил его собой и присел на корточки.

- Ты маг?! – спросила Ясми.

- Ага, почти что.

- А что ты ему сделал? Зачем так? – возмутилась девочка.

Тирш прищурился, глядя на нее.

- А тебе не все ли равно, что будет с твоим мужем? – спросил он.

- Ну, - засмущалась она, - больно никому нельзя делать, вот! Ты злой, раз делаешь больно другим. И мне это не нравится. А я тут…ну, хозяйка… - неуверенно закончила она.

- Верно мыслишь, - кивнул Тирш. – Только я не делаю ему больно…

- Но, ему же больно! – выпалила Ясмина.

- Да, но иногда, чтобы вылечить, надо потерпеть боль.

Девочка вспомнила, что все мази которыми мазали ее разбитые коленки всегда жглись, как крапива.

- Но, - она покосилась на волка. Тот все так же был окутан светом, только стонов почти не было слышно, и глаза он закрыл. А руки так сжали подлокотники, что те вот-вот сломаются. - Мне так больно никогда не было…

- Раны бывают разные.

Фернар опустился на корточки и стал собирать осколки чашки. Ясмина вспомнила, что «хозяйке дома» никак нельзя позволять гостям собирать посуду. Это неприлично, если бы здесь была наставница Тара, она бы точно наказала ее, Ясмину, за такое неуважительное отношение к гостю. Поэтому девочка тоже присела на корточки и стала собирать в ладошку осколки. На минуту повисла пауза. Ленар дернулся в кресле. От этого резкого движения дернулся и рыжий, вскакивая на ноги. Все произошло так быстро и внезапно, что Ясмина не сразу поняла, что зажала в кулак кусочек ручки от чашки. Только когда боль напомнила о себе, девочка поняла, что натворила.

Ей хотелось заплакать. Да и испугалась она, что уж скрывать. Только… она посмотрела на своего нового друга и на Ленара. Волк всеми силами сдерживал крик. Уперся ногами в пол, а пальцами в подлокотники. Тирш что-то делал с магией вокруг тела гостя, поводя пальцами в воздухе. Свет менялся, становясь, то светлее прежнего, то темнее. Ясмина как-то сразу сообразила, что гостю, ее жениху и мужу, намного хуже, чем ей. Уйти сейчас? Ей не хотелось уходить. А привлекать к себе внимание, показалось подлым. Она потерпит боль. Не так уж и сильно болит рука.

Смотреть на страдающего волка было… неприятно. Ей никогда не нравилось смотреть на то, как кому-то плохо. Но сейчас это было другое «неприятное», более глубокое, что ли… Ей было не только жаль этого мужчину, но и… Она не знала как назвать и описать это чувство. Оно чем-то походило на ее желание успокоить Ларшу, чтобы не плакала. Когда кому-то из ее близких было плохо, больно или одиноко Ясмина всегда ощущало что-то похожее на страх. И ей всегда хотелось успокоиться, убрать этот страх из себя, и только из-за своих чувств, внутри себя, девочка бросалась на защиту друзей или успокаивать кого-то. Чувство невероятного облегчения, когда ей удавалось помочь близким немного успокаивало опасного зверя по имени Страх. Тот засыпал, но ровно до той поры, пока с близкими не случиться опять что-то…