Рыжее солнце оборотней

Глава 1

Рассматриваю себя в зеркале туалета. Сегодня мой день рождения, исполняется восемнадцать лет. Я, как и год назад, все надеюсь, что произойдет чудо и моя внешность каким-то волшебным образом исправится. Облагородится. Улучшится. Изменится?

Только напрасно. Из зеркала на меня смотрит все такая же страшилка, что и вчера, и год назад, и пять лет тому. Рыжие волосы-пружины стянуты в тугой узел, но все равно торчат вокруг головы облаком. Лицо круглое, как луна и странно выглядящее в сочетании с тонким, худым телом. За такое несоответствие мои друзья называют меня одуванчик. Как в том мультике: «Такие тооолстые щеки, на таком тоооненьком стебельке».

Глаза красивые, карие, но кто на них обратит внимание, когда все лицо, даже лоб и веки усыпаны веснушками? И не теми, золотистыми красивыми точками, а крупными коричневыми пятнышками, словно кто-то набрал на кисточку краску, а потом разбрызгал на меня. Зато в противовес ярким волосам и лицу, губы тонкие и бледные, а рот маленький.

Никак не могу понять, как у таких красивых людей, как мои родители, могла родиться такая страшная я? Папа, глядя на меня с выражением крайнего изумления, всегда качает головой и вспоминает поганые гены какой-то дальней родственницы. А мама брезгливо кривит губы и без устали уговаривает меня записаться на консультацию к пластическому хирургу. Теперь, когда мне восемнадцать, может, и соглашусь.

Грустно вздыхаю, вытираю руки салфеткой и возвращаюсь к своим друзьям. Ну как друзьям? Людям, которые со мной общаются. Пашка и Ваня - потому что у меня всегда есть деньги, Лена – потому что на моем фоне выглядит особенно красивой и харизматичной, Оля – из-за того, что я делаю за нее курсовые. А я с ними со всеми дружу, потому что больше не с кем.

- Нина, мы заказали четыре пиццы и молочные коктейли, заплати, плиииииз – подает голос Паша, едва я подхожу к нашему столику.

Иду к барной стойке, оплачиваю наш заказ, потом возвращаюсь. Присаживаюсь с краю диванчика. Все уже дружно лопают сочные куски пиццы, ковыряясь в телефонах. Девчонки что-то показывают друг другу в инсте.

- А поехали завтра на каток? – предлагает Оля.

Все дружно подхватывают идею, я тоже не против, люблю скользить по льду, выписывая восьмерки и ощущая себя птицей. Нет, не пингвином. Катаюсь я хорошо, лучше всех в нашей компании.

В конце ужина мне приносят малюсенький поздравительный кекс со свечкой. Задуваю ее, сильно-сильно пожелав завтра проснуться все-таки не такой серой, как сегодня, а красивой. Яркой, смелой и великолепной, чтобы мужчины теряли дар речи, глядя на меня. И чтобы у меня был тот самый, единственный, от которого теряю дар речи Я.

После поздравлений мы все выходим к моей машине. Привычно забиваемся в нее. Оля с мальчишками сзади, а Лена всегда со мной, впереди.

Накрапывает мелкий осенний дождь, но в машине тепло и пахнет моим любимым ароматизатором: корица с апельсинами. Высаживаем веселую тройку с заднего сидения в одном дворе и, попрощавшись, едем с Леной дальше.

- Ты точно не хочешь завтра с нами в клуб? – спрашивает подруга. – Там будет Кир.

- Не хочу – отвечаю, не отрывая глаз от дороги, хотя внутренне вздрагиваю при упоминании имени парня, который мне очень нравится.

Кир. Высокий, со светлыми волосами и яркими синими глазами. Мечта любой девушки. И моя, в том числе. Он даже не замечает моего присутствия, я для него не безликая подруга Лены, а пустое место. В его Вселенной меня не существует. И если, вдруг, мне недостаточно больно, подруга говорит:

- Кир вчера предложил мне встречаться. Я сказала, что подумаю. Ты точно ничего к нему не испытываешь?

На секунду отвлекаюсь от дороги и вижу в глазах Лены искорки интереса и злорадства. Кто бы сомневался.

- Точно – отвечаю, привычно держа в себе все чувства, чтобы никто не увидел, что мне неприятно или больно.

- Значит, ты не будешь против, если я соглашусь стать его девушкой? – дожимает меня «подруга».

- А причем тут я? Делай, как хочешь, не вмешивай меня – отвечаю спокойно, хотя, внутри становится все тоскливей и тоскливей.

- Окей, как знаешь – соглашается Лена и замолкает, клацая что-то в телефоне.

Доезжаем до ее дома, прощаемся, и она уходит, а я еще какое-то время сижу в машине. Настроение расстроено-плаксивое. Родители подарили мне сегодня машину и права, но даже не позвонили, чтобы узнать, понравился ли мне подарок. Да и вообще, просто чтобы спросить, как мои дела, чем я занята, и как планирую праздновать свое совершеннолетие.

Наверное, мне стоило самой им позвонить, но нет настроения. Поэтому, вытираю набежавшие слезы и еду домой.

Дождь усиливается, огромные капли стучат по лобовому стеклу, дворники едва справляются, видимость почти нулевая. И именно в этот момент свет фар вырывает из темноты фигуру, перебегающую дорогу, прямо мне под колеса.

Вскрикиваю и инстинктивно выворачиваю руль в сторону. Удар. Срабатывают подушки безопасности. Снова удар, машина неуправляема. Опять удар. И падение. Медленное скольжение вниз. Я прихожу в себя, пытаясь освободится от подушки. Судорожно шарю глазами, пытаясь понять, сориентироваться в ситуации. И словно удар по голове, приходит понимание, что я тону. Медленно и плавно вместе с машиной иду ко дну.

Накрывает паника. Слезы градом. Салон автомобиля наполняется водой. Глупые и бесполезные удары руками о стекло в попытке выбраться наружу. Неужели это все? Вода накрывает меня с головой. Жалкие восемнадцать лет и все? Это все, что мне отмеряно? Я не согласна!!! Я хочу жить!!! Я не хочу умирать!!!

Глава 2

Мужчина мечется из одной стороны в другую, затем как рявкнет, я даже подскакиваю в кровати от неожиданности:

- Вон!

Кто-то испуганно выскакивает за дверь. Ой, а мы не одни, оказывается, были. Мужчина, который мой муж, продолжает ходить туда-сюда, и я, невольно, любуюсь его плавными движениями. Словно огромный зверь, столько силы и грации. Заворожено смотрю на него. Он останавливается и ловит мой взгляд.

Только моргнула, а он уже возле меня, хмуро и зло смотрит своими яркими глазами. Склоняется надо мной, лежащей на кровати, отчего его черные длинные волосы, завязанные в хвост, падают мне на руку, и говорит сквозь зубы:

- Я долго терпел все твои выходки! Но это предел! Завтра ночью я приду, чтобы выполнить свой супружеский долг, даже если ты будешь биться в судорогах, как сегодня, это тебе не поможет! Мне нужен ребенок! А на тебя мне плевать, хоть сдохни!

И бахнув дверью так, что зазвенели стекла в спальне, он вышел. Чудесно. Любовь между нами, как я посмотрю, просто зашкаливает. Чувствую себя обманутой дурочкой. Опять кто-то мной воспользовался, пора бы уже привыкнуть, но сердце болит, словно в первый раз. Не выдержав, утыкаюсь лицом в подушку и навзрыд плачу, по привычке гася всхлипы толстым слоем ткани.

Когда минутка самобичевания проходит, ощущаю себя слабой, но спокойной. Наверное, пора уже разобраться, где я оказалась и почему так плохо себя чувствую? А еще интересно… Понимаю, это так по-детски, но жутко интересно, какая у меня теперь внешность.

Щупаю свою голову, на нее что-то надето. Стягиваю это что-то. В руках оказывается белая хлопковая, или типа того, с кружевами и завязочками… шапочка. Блин, как грудничкам надевают. Что за ерунда? А потом вспоминаю, что у нас раньше тоже такие носили – чепец называется. Ужас какой. Кто в своем уме такое на голову наденет? Или это у них такая мода? И как прикажете мне тут жить, если я ничего не знаю из того, что положено знать хозяйке этого тела?!

От подкатывающей истерики меня спасает внезапно зашедшая девушка. Длинное платье с высокой талией а-ля Жозефина Бонапарт, довольно смелое декольте. По прическе и одежде понимаю, что у нас тут что-то вроде 18-19 века, если сравнивать с привычным мне миром. Сначала принимаю вошедшую за горничную, но осознаю ошибку буквально сразу: платье слишком богатое, да и манеры явно не прислуги, хоть и излишне подобострастные.

- Ваше Величество, я видела, что царь вас покинул, и поспешила явиться, вдруг, понадоблюсь – присаживается в поклоне, заглядывая в глаза, как преданная собака.

- Зачем… понадобитесь? Понадобишься? – быстро исправляюсь, заметив удивление, мелькнувшее в очах девушки. Ага, значит, царица, то есть, я, ей «тыкает», лааадно.

- Чтобы вы оделись? Или вы предпочитаете остаться в постели до завтрашнего дня?

О, нет. Лежать тут бревном, в ожидании свирепого мужа, не входит в мои планы. Мне бы разузнать, где я? Что это за мир и вообще, хоть что-то?!

- А горничная? – спрашиваю на всякий случай.

- Сейчас подойдет, вы же ее знаете, такой бестолковой девицы еще свет не видывал. Но я обязательно присмотрю, чтобы она ничего не испортила, проконтролирую, не извольте волноваться, Ваше Величество.

И снова приседает. Интересно, колени у нее за целый день не устают? У меня бы устали. Снова открывается дверь и входит еще одна девушка. Ну да, эта уже очень явно из прислуги. Простое платьице, худая фигурка, невзрачное, абсолютно без эмоций, лицо, дурацкий чепец на голове.

- Йера, где ты шляешься? Быстро одень и причеши госпожу!

Горничная тут же подходит ко мне, но возле кровати останавливается. Видимо, я должна встать? Так и делаю. Не успеваю даже охнуть, как с меня снимают простую, до пят ночную рубашку и тут же начинают протирать тканью, смоченной во что-то слишком душистое. Не выдержав, чихаю.

Йера испуганно вздрагивает и едва заметно прикрывает лицо локтем. Мамочки! Она считает, что я ее сейчас ударю? За что? За то, что я чихнула? Страшно представить, что за монстр жил раньше в этом теле, если так легко раздавал оплеухи, не пойми за что.

Горничная, сообразив что бить я ее не буду, продолжает натирать меня излишне душистой водой, обойдя по кругу и помазав даже крохотные пальчики на ногах. Кстати про ноги. Только сейчас я обращаю внимание на свое тело. В том смысле, что оно явно не такое, к какому я привыкла. Кожа белая-белая, как молоко. И ни одной веснушки на теле или руках. Ножки стройные и гладкие, а грудь…. она есть! Не просто два прыщика в районе подмышек, а реально большая, круглая и красивая. Счастливо выдыхаю. Хоть с этим не обманули те две дамочки, что встретились мне после смерти. Еще бы лицо свое рассмотреть.

Между тем, пока я стою, погруженная в свои мысли, горничная сбрызгивает этой же водой гребень и начинает расчесывать мои волосы. И тут меня ожидает второй шок. Они рыжие! Опять! Но это не привычные мне мелкие кудряшки, а медные с золотом густые водопады. Я даже замираю в шоке от такой красоты. Волосы играют на свету, струятся и мерцают, опускаясь гораздо ниже бедер.

И тут я не выдерживаю. Как есть, голая, выдернув волосы из рук горничной, подбегаю к зеркалу возле окна. Шок. Это самое правильное слово, чтобы описать мое состояние. Сказочно красива. Так сказала тогда темненькая? Не обманула. Только красота эта холодная и неприятная какая-то. Чувствую комок в горле.

Глава 3

Чувствуя себя лишней, под враждебными взглядами присутствующих, прохожу на свое место. Обращаю внимание, что все сидящие за столом дамы без чепцов. Максимум – тонкая вуаль на волосах, на подобии моей.

Столовые приборы мне знакомые. А вот еда – настораживает, хотя продукты, вроде бы обычные. Обилие мясных блюд, а овощей почти нет. Понятно, что сейчас зима, но все же. Надо будет наведаться в кухню к повару. Раз я буду здесь жить, неплохо бы обеспечить себя нормальным питанием. Я, конечно, не вегетарианка, но есть одно только мясо – для меня перебор.

Кладу на тарелку немного фасоли с луком, небольшой кусок рыбы. Еда пресновата, хорошо посолена, но специй никаких нет. Интересно, почему? Ем только потому, что нужны силы, но без аппетита. Эх. Сейчас бы сюда мой любимый завтрак: круасаны с малиной и капучино. Не сдержавшись, печально вздыхаю, чтобы тут же, почти в ухо услышать:

- Не печалься, жена. Чтобы развеселить тебя, приду сегодня ночью за своим долгом.

Резко поворачиваю голову на эти слова, чтобы совсем близко увидеть до невозможности красивое лицо своего мужа. Прямой нос, квадратный подбородок, твердая линия рта и обжигающие янтарные глаза в обрамлении густых черных ресниц. Я замираю, попав в плен его взгляда. Там такой огонь, столько ярости, а где-то в глубине, едва-едва видны боль и обида. Неужели это она, его жена, так сильно задела? Только расплачиваться теперь мне, а я не готова платить за то, чего не делала. Как же изменить ситуацию? И возможно ли? Не все способны на прощение, для этого нужно иметь большое сердце. Смотрю в его глаза и не могу оторваться. Есть ли в этой могучей груди сердце, способное к прощению? Или моя жизнь здесь будет адом, рядом с ненавидящим меня человеком?

- Вы… ты же сказал, что завтра придешь – отвечаю смущенно и наконец, могу спрятать глаза, уставившись в тарелку.

- У тебя же хватило сил выйти к столу, значит, хватит и полежать подо мной бревном, как обычно. Так что будь готова к полуночи.

Я все еще смотрю в тарелку, когда царь резко встает, двигая стул с громким скрежетом, и покидает трапезную. Буквально в считанные минуты расходятся все. Остаюсь только я и Одал, сидящая возле очага со своей миской. Странное дело, она ведь графиня и старшая фрейлина при королеве, почему же не сидит за общим столом? Боже, одни вопросы, а ответов нет. Пора в библиотеку, все равно есть эту преснятину я не в силах, лучше уж просто хлеб и чай.

Ковыряю еду в тарелке, краем глаза наблюдая и дожидаясь, пока Одал доест. Зная ее, она сразу же подскочит, как только встану я. А у фрейлины, в отличие от меня, аппетит отменный, вон как ложкой стучит, жадно заглатывая кашу с мясом. И тут мне приходит в голову мысль, от которой на секунду даже плохо становится. А может, Одал так быстро жует, потому что привыкла спешить, ведь не известно, что придет в голову ее госпоже, царице. Вдруг, подскочит и пойдет куда-то, не дав нормально поесть?

Тяжко вздыхаю, в очередной раз в ужасе от местных обычаев и поведения царицы, в тело которой я попала. Тут же ко мне, приседая, подбегает Одал.

- Что так тяжко вздыхаете, Ваше Величество? Велите вина подать? Или увеселения какие придумать?

- Нет. Если ты уже закончила, проводи меня в библиотеку, будь добра.

- Конечно.

Мы выходим из трапезной, Одал жестами показывает, куда идти. Библиотека размещается в отдельном крыле. Заходим. В помещении, как ни странно, тепло и светло. При входе большая зона с удобными креслами, диванчиками и несколькими столами, а дальше – десятки и десятки стеллажей с книгами. И как мне в таком море информации найти нужную?

Ладно, разберусь. Попросив фрейлину посидеть и не ходить со мной, иду по проходам, вдоль стеллажей. Провожу пальцами, унизанными перстнями, по корешкам книг. Разные по высоте и ширине, но все одинаково красивые и приятные на ощупь. Так и иду по проходу, как внезапно резкий укол в палец заставляет остановиться. Недоверчиво смотрю на руку, где на указательном пальце наливается капелька крови. Как? Чем? Внимательней приглядываюсь к книге, о которую так «споткнулась». Старый, местами порванный кожаный корешок. Аккуратно беру толстый фолиант с полки.

«Житие и откровения отшельника Эонисия» значится на обложке. Быстро пролистываю страницы. Много букв, тяжело для восприятние, уже хочу поставить на место, когда взгляд цепляется за строчку. Кайден – Царь Оборотней. В этот момент, в сердце что-то тревожно ёкает, словно подсказывая, а может наоборот, предостерегая.

Беру книгу и иду к удобному большому креслу. С удовольствием сняв сапожки, сажусь, подогнув ноги под себя, и предвкушаю трудное, но интересное чтение. Именно в этот момент мужской голос откуда-то из-за спины говорит:

- Ваше Величество, какая неожиданная встреча!

Вздрогнув, поднимаю глаза на говорящего. Это высокий и красивый молодой человек. Длинные светлые волосы завязаны в высокий хвост, синие глаза смотрят на меня с радостью и восхищением. А мне как-то совсем некстати, вспоминается моя влюбленность в Кира, очень похожего на этого мужчину.

Одно движение и блондин бахается на колено, схватив мою ладонь, прижимается губами к ее тыльной стороне. Я в шоке смотрю на него вытаращенными глазами, а он выцеловывает мои пальчики по одному, приговаривая:

- Иса, что же вы со мной делаете. Я так скучал, переживал, когда мне сообщили, что вы заболели. Когда мы сможем встретиться? Назовите время и место, я мечтаю целовать вас, любить вас. Иса, любимая моя.

Глава 4

Пока едим вместе с Одал, я ее расспрашиваю о продолжении легенды Бога оборотней Кайа. Оказывается, его спасла своей любовью Богиня Снов и Иллюзий (подробнее об этом можно прочесть в книге «Идущая сквозь время»). С возвращением своего Бога, оборотням стало жить легче, но на проклятие Вечной зимы это никак не повлияло. Холод и мороз становились все сильнее, оборотни вымирали целыми городами. Многие из них ушли южнее, в королевства магов, навсегда лишившись силы земли предков и способности к обороту. Остальные остались тут, пытаясь выжить зимой, которая теперь длится девять месяцев. И многие оборотни уже было потеряли надежду, смирившись, что их ждет полное вымирание, когда в землях магов появилось предсказание от одной ведьмы.

- Что она предсказала? – спрашиваю у фрейлины, забыв про ужин.

- Я помню дословно, что нужно сделать перед тем, как падет проклятие, могу процитировать – говорит Одал. - « Но для этого, когда зима станет совсем лютой, а их царство сначала распадется, а потом под предводительством сильного воина опять соединится, их царю придется взять в жены рыжее солнце из королевства магов».

- И что это значит? – не поняв ничего, переспрашиваю.

- Мы тоже долго не понимали. Пока великое царство оборотней не развалилось на отдельные княжества триста лет назад. А потом, десять лет тому появился в этих землях воин, потомок царей и Бога Кайа, и под его твердой рукой снова объединились в Царство обедневшие и едва выживающие семьи. Все как было обещано ведьмой. А тем временем в королевстве магов родились вы. Девочка, имеющая и дар магии, и вторую ипостась. Силы, которые раньше никогда не сходились в одном ребенке. Так сбылась вторая часть пророчества.

- И что дальше?

- Дальше царь оборотней, как и требовало пророчество, посватал принцессу из далекого королевства, для этого ему пришлось преодолеть много километров, зайти на земли магов, рискуя ослабить своего волка. Остальное вы знаете – закончила Одал, поставив этим утверждением меня в тупик, потому что ничего я не знаю.

Ладно, потихоньку, разведаю и остальное. Получается, что я попала в магический мир. Надо же. Я о таком только читала и даже иногда мечтала, но вот это все – это больше, чем я хотела. Правду говорят, бойтесь своих желаний, они могут сбыться.

Оборотни? И у меня есть вторая ипостась? Но почему я ее не чувствую? Странно это все. И количество вопросов не уменьшается, а только возрастает.

Снова приходит Йера, вдвоем с фрейлиной они помогают мне раздеться и залезть в большущую ванну, наполненную какими-то душистыми травами. Пока горничная помогает мне вымыться, Одал берет музыкальный инструмент, наподобие гитары. Немного настроив его, фрейлина начинает играть и петь какую-то очень лирическую балладу о любви. В конце главные герои решают умереть в один день, чтобы только не расставаться. Бред, в общем. Но музыка красивая.

Затем горничная опять натирает меня сильно пахнущей жидкостью, расчесывает волосы, плотно завязав их в косу, надевает на меня длинную, простую, с воротником под горло ночную рубашку. Апофеоз всего – чепец на голову. Н-да. Монашки в монастырях, наверное, так же одеваются перед сном. Только меня не на постриг, вроде, готовят, а к ночи с мужем.

Да, за мою короткую жизнь на Земле, у меня не было парня, не было отношений, я никогда не целовалась. И, тем не менее, даже мне понятно, что подобное облачение – странный выбор для брачного ложа.

Может так принято у оборотней? Эй, мозг, пошли мне хоть один флэшбэк, чтобы я начала понимать, что к чему. Тишина в ответ. Ладно, буду справляться сама.

Девушки уходят, затушив свечи и оставив меня одну в полной темноте. В окно светит луна, постепенно глаза привыкают, и я уже вижу очертания комнаты и предметов. Камин в спальне почти догорел, дрова шипят и постреливают, прогорая.

Мне страшно и неловко. Стыдно и любопытно. Мой первый раз. Озябшими от волнения пальцами, натягиваю одеяло повыше. Слышу, как скрипнула дверь, и замираю, страшась даже выдохнуть. На фоне окна появляется мужской силуэт. Он медленно подходит к кровати, наклоняется и стягивает с меня одеяло, в которое я судорожно пытаюсь вцепиться непослушными пальцами.

Вердан, а это он, садится на кровать. Проводит руками по моим ногам, задирая подол ночной рубашки до середины бедра. Сильными ладонями раздвигает мои ноги и ложится между ними. И все это в темноте и полнейшей тишине. Мое сердце испуганно стучит где-то в горле, зябкие от волнения руки крепко сжимают ночную рубашку на груди. Слышно его тяжелое дыхание и мое поверхностное, прерывистое.

Вердан упирается локтями по обеим сторонам от моей головы, и я понимаю, что сейчас буду отдавать супружеский долг. Именно ДОЛГ. Ни о каких чувствах тут речь не идет. Даже страсти нет. Все холодно и машинально, словно два робота.

Протягиваю руку и касаюсь его шеи. Она горячая, а под моей ладонью бешено бьется жилка, сигнализируя, что муж не настолько равнодушен, как хочет казаться. Ласково провожу пальцами вверх, но их перехватывает мужская ладонь, крепко сжимает, а потом отбрасывает от себя.

- Не смей касаться меня! – зло рычит в ухо тот, кто по идее должен быть мне ближе всех.

И я не выдерживаю. Сквозь стиснутые зубы из меня вырывается всхлип. Сначала тихий, а потом еще один, но уже громкий. А дальше, словно прорывает плотину, всю горечь и разочарование выливаю я в судорожных, горьких рыданиях, от которых сотрясается все мое тело и пекут глаза.

Глава 5

Вердан

Да чем же меня эта рыжая приворожила!? Зло врываюсь в свои покои, бью дверью так, что она едва не срывается с петель.

Как жена умудряется каждый раз меня так вывести? Что в ней такого, что у меня летит в преисподнюю любой самоконтроль?

В ярости смахиваю со столика кувшины с напитками. Осколки и брызги разлетаются по всей комнате. Кто вообще их сюда принес? Захожу в спальню. Ну, конечно. Хельга. Лежит в моей постели на покрывалах. Светлые волосы и молодое упругое тело излучают здоровье и красоту. Девушка смотрит на меня с желанием и нетерпением, жаждет получить моей любви.

Но почему-то именно сейчас в памяти возникает недавняя сцена, когда жена протягивает свою маленькую ручку и дотрагивается до меня. Та, которая ни разу не коснулась моего тела за все пять лет брака, которая кривила губы, стоило мне взять ее за руку хотя бы для официальных приемов. Вдруг, САМА коснулась.

- Оденься и уйди – зло говорю Ханне, кинув на постель ее одежду.

Девушка пытается что-то сказать, но из меня рвется злобный рык, а она прекрасно знает, что это значит. Зверь в ярости, не стоит его провоцировать. Поспешно собирается и уходит, напоследок бросив приглашающий взгляд, который я проигнорировал.

До боли хочется напиться, но знаю, что тогда зверя будет трудно контролировать, а мне не нужны лишние неприятности. Ложусь в постель, но уснуть не могу. Мысли, как зацикленные, бродят вокруг рыжей. Сколько раз я уже проклинал день, когда увидел ее? Когда решил, что она должна быть моей. Самонадеянный идиот.

Помню этот день, словно он был вчера. Я, с отрядом верных мне соклановцев, охотился в лесах на вражеской территории, когда услышал звуки боя. Мы подобрались поближе, просто чтобы понаблюдать, не вмешиваясь. На поляне сражались маги, используя, как они это умеют, не только оружие, но и всякие подлые штучки, вроде зелий, заклинаний и прочей гадости.

Сначала мы только наблюдали и пытались угадать, кто победит, а потом мне, вдруг, захотелось помочь тем, кто был в меньшинстве, но все равно не использовал подлые приемы. Поэтому, выскочили и быстренько уложили насмерть тех магов, что были на другой стороне. Оказалось, мы спасли короля одного из близлежащих королевств. Он был так признателен, что не знал, как и отблагодарить. В итоге, мы решили сопроводить оставшихся в живых через леса и вывести к его землям. А потом вообще не понятным для меня образом, вместо того, чтобы попрощаться, мы приняли приглашение короля погостить у него во Дворце.

И тогда я увидел ее. Еще совсем девчонка, лет двенадцати, с рыжими кудрями и небесно голубыми глазами, она выскочила откуда-то из коридоров и повисла на отце, радостно визжа, за что сразу же получила нагоняй от матери. Она болтала и смеялась, совершенно не обращая на меня внимания, а я не мог оторвать взгляда от нее. В тот момент пришло осознание, что я хочу видеть ее рядом с собой. Хочу растить наших совместных детей, любить ее и баловать, чтобы видеть эту широкую улыбку.

Не откладывая в долгий ящик, я вечером пришел к ее отцу, и мы заключили договор. Он отдаст мне Ису в жены через восемь лет, в ее двадцатую весну, при условии, что я к тому времени буду не просто захудалый дворянин, пусть и царской крови, а Царь, достойный муж для принцессы, в роду которой были и оборотни, и маги, и ведьмы. Могущественный и сильный супруг для магички с огромным потенциалом. На том и порешили, а утром мы уехали.

Задумчиво смотрю в потолок, сон так и не идет, зато в голове крутятся сотни воспоминаний. Каким глупцом я был. Сейчас даже смешно вспоминать. Хотя, нет, не смешно. Скорее злит неимоверно!

Восемь лет прошли, как один день. Я добился своего, объединил разрозненные княжества в одно царство, как было много сотен лет назад. Полный радости и гордости, я вернулся в королевство магов за своей невестой.

За эти годы она расцвела и стала настолько прекрасной, что не верилось в то, что она настоящая. Казалось, Иса – сказочная принцесса, так она была хороша. На какую-то секунду я даже оробел, смешно вспомнить, ведь я такой большой и грубый, а она - маленькая и, словно прозрачная.

Я ловил ее взгляд, привез полные сундуки подарков, но Иса, как и восемь лет назад, словно не замечала меня. Не смотрела, не говорила со мной, избегала любых прикосновений. А что такое для оборотня не касаться своей пары? Это муки. Но я терпел, успокаивая своего волка, что наша невеста магичка, у них другие нравы и традиции. Позже приучим ее к тому, что оборотням для полного покоя и счастья нужно обязательно касаться своих любимых, гладить, носить на руках, прижимать к себе, целовать и любить, как можно чаще.

А потом был тот самый день, которого я столько ждал. Моя невеста в белом платье и веночке с цветами была прекрасней всех девушек. Зверь внутри меня бесновался, требуя схватить ее и унести в спальню, но я держал его в узде, волнуясь, чтобы Иса не испугалась.

Я пришел к ней на брачное ложе уже просто измученный жаждой ее тела и любви. Но стоило мне увидеть, как она лежит, прижав руками одеяло, как все мои животные инстинкты успокоились. Я целовал ее мягкие губы, едва сдерживая рычание и желание впиться в них голодным ртом. Я был нежен и ласков, хотел от нее ответа на свои чувства, надеялся и верил, что все у нас получится. Ровно до того момента, пока осознал, что она не ждала меня и не берегла себя для нашей любви.

Зверь внутри меня выл и кидался, я до сих пор не знаю, как мне удалось не поддаться ему и не разорвать свою молодую жену прямо там, на брачном ложе. Ее ненависть и злые слова вызвали во мне такую ярость и боль, что я предпочел выбежать из спальни.

Глава 6

Вердан резко вдыхает воздух и приближает свое лицо к моему почти вплотную. Всего лишь пара миллиметров расстояние между нашими губами. Не выдержав горящего взгляда царя, невольно опускаю взгляд на его рот. И меня тут же посещают глупые мысли. Интересно, как он отреагирует, если я поцелую его в чуть приподнятый уголок губ?

- Что за игру ты затеяла, Иса? – спрашивает царь, едва слышно.

- Почему сразу игру? Я от всего сердца – возражаю, все еще пялясь на его губы.

- Мы пять лет женаты. Ты никогда ничего не делала для меня от всего сердца.

С трудом отрываю взгляд от его рта и смотрю в жгучие глаза.

- А сегодня сделала. Я устала от нашей вражды и прошу о перемирии.

- И что ты готова подарить мне в знак капитуляции? – спрашивает оборотень, хитро прищурившись.

- Я не говорила о капитуляции – возражаю, чувствуя себя загнанной в ловушку.

- Между нами возможно перемирие только в случае твоей капитуляции и никак иначе – выдвигает жесткие условия муж, все еще не отрывая от меня своих янтарных глаз, в глубине которых шевелятся какие-то жутковатые тени. – Потому повторяю вопрос. Что ты готова мне подарить в знак капитуляции?

- А что ты хочешь? – спрашиваю неуверенно.

- Чтобы ты выполнила три моих желания – тут же выдает этот наглый вымогатель.

- Одно – торгуюсь с ним.

- Два. И это мое последнее слово – говорит царь, хищно сверкая глазами.

- Хорошо. Два. Но это должны быть приличные желания. Иначе я имею право отказаться – тут же добавляю свои условия.

- Договорились – довольно соглашается оборотень и сразу же меняет тему разговора. – Что ты там говорила о пирожках?

Недоуменно хмурюсь, а потом вспоминаю. Да! Пирожки! Вообще из головы вылетели из-за этого договора о желаниях.

- Я предлагала тебе попробовать – с этими словами протягиваю тарелочку с золотистыми пирожками царю.

Он вдыхает их аромат, а потом говорит:

- Попробуй один.

Он что, думает, я его отравить хочу? Досадливо дернув плечом, беру верхний пирожок и щедро от него откусываю. Медленно жую под пристальным взглядом мужа и глотаю, возможно слишком громко, но ничего с этим поделать не могу: во рту сухо, как в пустыне.

- Видишь, все порядке – говорю оборотню и снова протягиваю ему тарелку.

Он ухмыляется и берет своей ладонью мою руку, в которой еще зажата вторая половинка пирожка. Медленно подносит лакомство к своему рту и кусает, касаясь горячими губами моих мгновенно похолодевших пальцев. Быстро съев, он тянется за последним кусочком. Чтобы тот не упал, оборотень пошире открывает рот и закидывает остатки пирожка внутрь, а затем медленно и со вкусом облизывает кончики моих пальцев, запачканных в сиропе.

Мое сердце реагирует на подобные фокусы бешеной аритмией, кровь горячей волной приливает к щекам, а затем спускается к груди, оттуда на живот и ниже, к месту соединения бедер. Мои глаза встречаются с огромными зрачками мужа. И невольная дрожь прошивает меня от кончиков пальцев к губам. Захотелось здесь, и сейчас познать свой первый поцелуй. И наплевать, что все вокруг наверняка на нас смотрят.

Из этого наваждения меня выводит хрипловатый голос царя:

- Очень вкусно. Мне понравилось.

Затем он резко поднимается, выхватывает из корзины еще несколько пирожков и, прежде чем выйти, закинув их в рот, успевает сказать:

- Не думай, что я забыл о своем обещании прийти к тебе сегодня ночью. Решай. Брать мне зелье, или нет?

Он и несколько его воинов уходят. Я машинально, даже не ощущая вкуса пирожков, доедаю свой завтрак. Ладно, с ночным визитом мужа разберемся позже, а сейчас надо как-то узнать, нет ли тут почты, или еще чего. Надо написать письмо отцу и узнать, почему нет караванов с обещанными продуктами.

- Одал, мне нужно написать отцу – говорю фрейлине, когда мы выходим из трапезной.

Я понятия не имею, как мне это сделать, а еще не уверена, что мой почерк будет такой же, как у прежней Исы. И тут могут возникнуть лишние вопросы у близких людей царицы, которые ее хорошо знают. А мне бы хотелось избежать подобного. И вот пока я следую за Одал, показывающей дорогу, в моей голове роятся миллионы вопросов и всяких версий, каким образом мне не выдать себя, не вызвать подозрения.

Мы снова приходим в библиотеку. Странно, я думала, мы будем писать письма в моих покоях, там хоть какая-то приватность, а тут… кто угодно может зайти. Тем не менее, никак не выказываю свое удивление. Раз фрейлина привела сюда, значит, так у них заведено. И чтобы не вызывать лишних подозрений, ничего не говорю про мои апартаменты и приватность.

Одал берет писчие принадлежности: пергамент и ручку, похожую на перо, усаживается за стол и выжидающе на меня смотрит. Получается, что письма пишет она? О! Это замечательно. Значит, мне нет нужды переживать за почерк, а еще выясняется, что прежняя Иса очень доверяла фрейлине, раз посвящала в свою корреспонденцию.

- Как лучше начать? – спрашиваю у Одал.

- Смотря, что вы планируете писать.

- Хочу узнать на счет караванов. Когда ждать следующих.

- Ээээ

- Что? – понимаю, что сейчас услышу кое-что весьма интересное.

- Но, вы же сами четыре месяца назад написали Его Величеству, чтобы он пока не присылал караваны с продуктами.

Глава 7

Не выдержав молчания, поднимаю глаза и натыкаюсь на испытывающий взгляд янтарных глаз мужа.

- Повтори – говорит он всего одно слово.

Перевожу взгляд с его холодного лица на окно и говорю еще раз, чувствуя, словно слова застревают в горле:

- Я беременна.

- Ты лжешь – скорее утверждает, чем спрашивает Вердан.

- Нет – вяло пытаюсь возражать.

- Впрочем, это легко проверить – говорит царь, внезапно поднимаясь и выходя из моей спальни.

Испугано замираю в кресле. В каком смысле легко проверить? Впрочем, долго терзаться в ожидании ответа, мне не приходится. Буквально через считанные минуты Вердан возвращается в сопровождении высокого и худого мужчины.

- Это лекарь, он тебя осмотрит. А потом мы продолжим. И я уже не буду таким мягким, как до сих пор – произносит царь, и я понимаю, что он разъярен до предела.

Боже, что же я наделала? Вместо того, чтобы выиграть себе небольшую передышку и немного привыкнуть к мужу, я, похоже, сейчас своим враньем полностью уничтожу вообще какие-либо шансы на его доверие и восстановление наших отношений. Молодец, Нина! Сама же, своими же руками все разрушила!

От начинающейся истерики меня сдерживает тот факт, что в моей спальне находятся два мужчины и мне только что было сказано, что меня будут осматривать. При этом муж никуда не уходит, продолжая сверлить меня злым взглядом.

- Как вы будете меня осматривать? – спрашиваю у лекаря, в ужасе от перспективы того, что меня сейчас будет трогать в интимных местах чужой мужчина, пусть и врач.

- Вам просто нужно прилечь на кровать, я быстро управлюсь – равнодушно отвечает лекарь.

Подхожу к кровати, останавливаюсь в раздумьях, потом уточняю на всякий случай:

- Раздеваться нужно?

Сейчас, думаю, если скажет, что нужно, то попрошу мужа выйти хотя бы в соседнюю комнату.

- Что? – переспрашивает в недоумении лекарь.

Одновременно с ним раздается почти звериный рык:

- Нет!

Это Вердан, злобно сверкая глазами, смотрит на меня, готовый покусать.

- Ну, нет, так нет – говорю спокойно и ложусь, как мне сказали, на кровать, придерживая полы халата, чтобы не раскрывался.

Закрываю глаза и выдыхаю. Все. Будь, что будет. Уже ничего нельзя изменить.

Лекарь подходит к кровати, останавливается возле моего живота и поднимает свои руки над моим телом. Мужчина начинает медленно и тщательно двигать ладонями. Сначала к моей голове и лицу, потом вниз к грудной клетке. Тут он задерживается на какое-то время, чувствую, как от его рук идет тепло, словно солнце лучами греет.

Подержав ладони над моей грудью, лекарь спускает их ниже и надолго замирает на уровне пупка. Водит, водит. Хмурится, что-то шепчет, опять водит.

Та давай уже, говори, что нет у меня никакого ребенка. Смиренно выдыхаю, не открывая глаз и ожидая разоблачения.

- Поздравляю Ваше Величество, царица действительно беременна. Срок - девять недель, пол сказать затрудняюсь. Ребенок однозначно вашей, оборотнической магии.

При первых же, столь неожиданных словах лекаря, я в изумлении открываю глаза. Как так то? В смысле беременна? А лекарь меж тем, продолжает:

- Ребенок очень слаб и мал. Не знаю, что повлияло на такую задержку в развитии, но царице нужно больше бывать на свежем воздухе и хорошо питаться. А так же ей сейчас противопоказаны любые волнения и … кхм… физические проявления любви.

Но увидев злобный взгляд Вердана, лекарь спешно добавляет:

- Хотя бы два месяца. Затем, думаю, риска для его здоровья уже не будет.

- Можешь идти – почти рычит Царь лекарю, тот мышкой шмыгает мимо оборотня и закрывает за собой дверь.

- Не солгала, значит – удовлетворенно говорит муж, присаживаясь рядом со мной на кровать. – Почему так долго не говорила?

- Не была уверена – отвечаю, понимая, что весь этот фарс слишком далеко зашел, но остановить его теперь не в моей власти.

Царь снова, как тогда в кресле, протягивает руку и откидывает полу халата, обнажая половину моего тела, в то время как вторая скрыта одеждой. Я заливаюсь краской смущения до самой шеи, но не шевелюсь, надеясь, что помня слова лекаря о запрете на физические проявления любви, оборотень не станет меня ни к чему принуждать. Или соблазнять – тут же подсказывает мне внутренний голос.

Мужская рука очень нежно, буквально кончиками пальцев проводит линию по моему плоскому животу. И еще раз, едва касаясь ребер, а потом - тазовых костей, обводя по кругу выемку пупка, награждая каким-то смутным, густым томлением и гусиной кожей.

Наши взгляды встречаются. Его глаза сейчас светлые-светлые, прозрачно желтые и очень глубокие, в таких запросто можно утонуть. Внезапно он наклоняет свое лицо ко мне и утыкается носом в место соединения шеи с плечом. Вздрагиваю он неожиданности и легкого испуга. А когда его губы самую капельку прихватывают кожу на шее, ощущаю резкий жар там, где до сих пор лежит его рука, и чуть ниже. Низкий рокот издает мужчина, от этого звука что-то сладкое и тягучее просыпается во мне. Оно тянется навстречу мужским губам и рукам, и совсем не хочет мне подчиняться.

Глава 8

И тут она делает кое-то весьма странное. Придвигается ко мне всем телом, чтобы быть поближе и, приблизив чашку ко рту, вроде как пьет, говорит мне:

- Ваше Величество, рада вас видеть в добром здравии и хорошем настроении.

Я настолько в шоке от ее приветливого тона в соединении со взглядом змеи, что просто киваю головой.

- Позвольте спросить?

Я снова киваю, интересно же узнать, чего ей надо?

- У вас изменились планы на счет Его Величества?

Эээ, и что я должна на это ответить? Что-нибудь невнятное…очень.

- Возможно.

- Я прошу прощения, что спрашиваю – угодливо продолжает блондинка, которую я по имени вообще не помню, - просто мне нужно понимать, я действую так же, как мы и договаривались, или будут внесены изменения?

И почему я не удивлена очередным интригам со стороны Исы?

- Жду вас у себя после завтрака – отвечаю блондинке, весьма заинтересованная, что же у них за договоренность такая была с царицей.

Закончив завтрак, мы с Одал уходим. Надо заметить, самыми последними. Все оборотни уже давно разбежались. Блюда с синабонами, принесенные поварятами к середине завтрака – пусты. Ни одной булочки не осталось. Чудненько!

А у меня в руках еще один синабончик остался, специально припрятала его для мальчика, Райдо. Может, встречу, Одал говорила, что он частенько за нами ходит и издалека подсматривает. Увы, по дороге в апартаменты мальчугана мы не встретили. Слегка раздосадованная, захожу в гостиную, подумывая, чем бы теперь заняться, когда стражи на дверях сообщают, что прибыла баронесса Хельга Зуер, просит аудиенции.

Это кто такая? Но едва появляется белобрысая голова, понимаю, что это любовница мужа пожаловала. Хельга, значит. Делаю знак, чтобы Одал и Йера меня оставили. Не хочу, чтобы они были свидетельницами разговора. Надеюсь, баронесса будет вести себя прилично, и я не пожалею о своем опрометчивом желании разговаривать наедине.

Девушки уходят, блонда, по моему разрешению, присаживается напротив меня.

Как бы так начать разговор, чтобы не выдать себя? Придумала!

- Последнее время, баронесса, у меня сложилось стойкое мнение, что вы слишком близко к сердцу воспринимаете свои обязанности.

- Что вы, Ваше Величество, я бы не посмела. Я все делаю, как мне велено. Отвлекаю внимание царя от вас, старательно и с фантазией веду себя, дарю все возможные ласки, чтобы Его Величество был удовлетворен и вас не беспокоил. Все, как мы договаривались – быстро и с подобострастием говорит блонда.

Даже такой наивной восемнадцатилетней мне, видно, что она врет. Ладно, с этим разберусь потом.

- Если вы так стараетесь, почему Его Величество три последние ночи мне покоя не дает?

- Так ведь это ночи полной луны, Ваше Величество. Тут я бессильна. Его зверя тянет к вам, потому и царь идет.

О, надо же, как интересно. Получается, раз сегодня луна пошла на убыль, то и с притязаниями на меня Вердан покончил. Зов его зверя теперь будет меньше. Честно, пытаюсь радоваться такой новости, ведь теперь никто не будет приходить ко мне в спальню и требовать долги. Но как-то печально становится и немного досадно. Вот уже действительно, бабы – дуры. Сама же не хотела еще с ним спать и сама же теперь грущу, что он больше не придет за долгом.

Получается, если лекарь сказал, что мне интимные отношения противопоказаны в течение двух месяцев, то мой муж все это время будет ходить к этой мымре блондинистой??! Пеееесец. Вот теперь мне вообще стало как-то грустно. Даже плакать захотелось. Ну, что за несправедливость такая?

Все, сил моих нет смотреть на эту противную физиономию.

- Можете идти – резко говорю баронессе.

- Все остается по-прежнему? – спрашивает она.

- Нет! Ситуация изменилась. Я приказываю вам собрать ваши вещи и уехать домой.

- Но я не могу уехать! Мое имение далеко отсюда, я умру по такому холоду – вопит, заламывая руки блондинка.

Блин. Ладно. Что еще можно придумать?

- Значит, делайте, что хотите, но разорвите отношения с моим мужем! Я разрешаю вам остаться во Дворце ТОЛЬКО при условии, что вы будете жить в других покоях и постараетесь не попадаться на глаза ни мне, ни вашему царю!

- Как прикажете – шипит эта змея, склоняясь в поклоне, но я вижу, сколько злобы полыхает в ее глазах, как бы не пожалела я, что не выкинула баронессу из Дворца.

После разговора с любовницей мужа внутри остается какое-то гадкое, липкое и неприятное ощущение. Хочется пойти вымыть руки. Подумав немного, так и делаю. Возвращается Одал, и я, чтобы поднять себе настроение, говорю:

- Ну, что? Пойдем, проверим работу кузнеца?

Снова беру булочку и очень вовремя. Буквально через десять шагов я замечаю, что за нами идет хвостик. Райдо играет в шпионов. Ну что ж, поиграем вместе. Мы поворачиваем за угол, я резко останавливаюсь и вполне ожидаемо, в меня на всей скорости врезается мальчишка, бегущий побыстрее, чтобы не выпустить нас из виду. Едва успеваю его подхватить, чтобы он не упал от столкновения.

Он испуганно шарахается, пытаясь вырвать свою ладонь из моей. Бедный. Запуганный до ужаса. Присаживаюсь, чтобы мои глаза были чуть ниже его и говорю: