Рыжеволосая бестия

Глава 1. Рыжеволосая бестия знакомится со своей проблемой

Кофе.

Мой персональный бог, спонсор утренних решений и вечерних ошибок. Особенно хорошо он заходил в маленькой кофейне возле универа, где бариста уже знал моё стандартное: двойной эспрессо без сахара и совести и подавал его с понимающей улыбкой человека, видевшего слишком много студентов с убитыми нервными клетками. Сегодняшнее утро не было исключением.

Я сидела у окна, наблюдая, как Москва просыпается — зевает, фыркает выхлопами, ругается пробками и пытается сделать вид, что у неё всё под контролем. В отличие от меня.

— Милена, ты уверена, что не хочешь добавить туда молока? — осторожно поинтересовался бариста, кивая на мою кружку. — Ну, чтоб не так горько.
— Если я хотела бы молока, я бы родилась коровой, — огрызнулась я и тут же мило улыбнулась. — Шучу. Просто мне нужно, чтобы кофе был таким же, как моя жизнь.
— Горьким?
— Крепким, — поправила я. — И немного обжигающим.

На самом деле жизнь у меня была вполне себе терпимая:

•Третий курс,

•Стипендия как карманные на жвачку,

•Соседка по общаге, которая честно считает, что «тихо» — это когда она включает музыку не на максимум, а на восемь из десяти.

• Иещё — новая жизнь в виде свежепоступившего преподавателя по креативным стратегиям, о котором девочки на факультете шептались так, будто он как минимум скрытый участник списка Forbes и одновременно звезда какого‑нибудь умного сериала.

Я отмахивалась.
Ну подумаешь, новый препод.

Новый препод — не повод покупать новый блокнот и пытаться вспоминать, где у меня лежит тушь.Телефон на столике завибрировал, нарушая мою утреннюю медитацию на тему «как прожить день и никого не убить». Номер был незнакомый, но настойчивый.

Обычно я такие скидывала с грацией кошки, сбрасывающей со стола хрупкую вазу. То есть быстро и без сожаления.

Но что‑то кольнуло.

Интуиция, шестое чувство, или желудок, требующий булочку — не разобрать.

Я ткнула «ответить».

— Да? — мой голос прозвучал чуть более резко, чем я планировала. Видимо, кофе ещё не до конца нейтрализовал моего внутреннего демона сарказма.

— Милена Андреевна Левина? — бархатный мужской голос на том конце провода мог бы продавать страховки от несчастной любви. Настолько он был убедительным и… обволакивающим. Как дорогой кашемир. Или удавка.

— Она самая, — протянула я. — Если вы предлагаете мне кредит, криптовалюту, сетевой маркетинг или чудодейственную сыворотку от одиночества — сразу нет. Я аллергична на всё, что лезет в мою жизнь без приглашения.

На том конце провода коротко хмыкнули.

Не удивлюсь, если у него там идеальная щетина и костюм, от которого веет деньгами и проблемами.

— Тогда мне повезло, — спокойно сказал голос. — Я всего лишь собираюсь немного эту жизнь усложнить.

— О, это у меня уже расписано по минутам, — я сделала глоток кофе. — Кто вы, таинственный нарушитель моего утра?

— Демьян Сергеевич. Ваш новый преподаватель.

Я чуть не захлебнулась.

Кофе, этот подлый предатель, пошёл не в то горло, а в самое неподходящее место — туда, где живут остатки достоинства.

— Простите, кто? — прохрипела я, ставя кружку.
— Преподаватель по креативным стратегиям, — терпеливо уточнил он. — Мне сказали, что вы — староста группы и вечная головная боль кафедры.

Чудесно.
Кто‑то наверху решил, что утро было слишком спокойным.

— Слух о моей гениальности разлетается быстрее, чем я успеваю заваливать дедлайны, — выдала я. — И чем обязана такому раннему вторжению в моё… хм… личное пространство?

— У нас меняется расписание, — всё тем же ровным тоном сказал он. — И, кроме того, ваш декан любезно предложил мне выбрать ассистента из числа студентов.

Я уже чувствовала, куда это идёт.
Вселенная, ты серьёзно?

— Позвольте угадать, — я откинулась на спинку стула. — Кто‑то очень остроумный предложил мою кандидатуру.

— Он утверждал, что вы талантливы, наглы и не умеете держать язык за зубами, — сухо произнёс Демьян. — Для моего курса это, как ни странно, плюс. Я задумчиво уставилась на своё отражение в стекле. Взъерошенные рыжие волосы, яркая помада «на случай, если вдруг жизнь подарит шанс», и глаза цвета утреннего кофе — тёмные, чуть прищуренные, с вечным вопросом к миру: «Ну и что дальше?» Вот и ответ.

Дальше — препод с бархатным голосом и сомнительными предложениями.

— И что, — осторожно уточнила я, — конкретно вы от меня хотите, Демьян Сергеевич?

Он сделал короткую паузу.

Такая пауза у людей обычно перед тем, как они говорят что‑то, от чего твоя жизнь дружно идёт под откос.

— Встретиться, — наконец произнёс он. — Сегодня. До первой пары. Обсудить условия.

Условия.
Звучит так, будто я не староста группы, а подпольный дилер идей.

— Давайте так, — сказала я, глядя на стрелки часов. — У меня есть ровно двадцать минут до того, как мир окончательно сломается. Если вы успеете появиться в моей любимой кофейне за это время — возможно, я даже выслушаю вашу коварную схему по эксплуатации студентов.

— Назовите адрес, — без тени улыбки ответил он. Я продиктовала.

Он коротко поблагодарил и отключился, оставив меня наедине с остывающим кофе и растущим ощущением, что сегодняшний день войдёт в топ‑10 моих худших, а возможно, и лучших решений. Москва за окном продолжала жить своей жизнью — спешить, сигналить, соблазнять витринами.

А я вдруг почувствовала себя героиней плохого сериала, где главную интригу начинают раскручивать с самого утра, не дав толком насладиться завтраком.Через пятнадцать минут дверь кофейни открылась.

И на пороге появился он.

Первое, что я подумала: Черт.
Второе: Да твою же мать, вот это мне теперь каждый день в универе видеть?

Он был именно таким, каким его описывали девчонки: высокий, в идеально сидящем тёмном костюме, который, кажется, родился вместе с ним; тёмные волосы, аккуратно убранные назад; строгие черты лица.