Рыжий-бесстыжий

1.

Люди, торгующие новогодним настроением, вовсе не купаются в нем. Они его не замечают. 
Так думала Жанна, хозяйка компании, занимающейся праздничным световым оформлением. Новогодняя ночь не обещала ей никаких чудес, однако найденный на дороге рыжий кот принес с собой настоящую волшебную сказку...

- Слушай, дедушка Мороз, борода из ваты, а подари мне на Новый год мейнкуна, а? – попросила я наклейку на оконном стекле. – Здоровенного, рыжего-бесстыжего. С кисточками на ушах и с бандитской мордой.

У деда был такой вид, как будто он уже начал праздновать, и точно не полчаса назад. Хотя на календаре значилось только двадцатое декабря. Для разминки, наверно. Взгляд его недвусмысленно говорил: а не оборзела ли ты, красна девица? Али тебя, милая, в гугле забанили? Нет? Ну так «Окей, гугл, купить мейнкуна» - и будет тебе счастье. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а у дедушки и других забот навалом. Корпоративы и прочая беда.

Я тут же смешалась и забормотала, оправдываясь: ну да, то есть нет, не забанили. Гляну. Попозже. Сейчас работы полно.

Словно в подтверждение взвыл корпоративный телефон.

- «Светлячок», добрый день.

«Светлячок» - так непритязательно называлась моя… моё… в общем, мой малый бизнес. Язык не поворачивался назвать фирмой или компанией предприятие, где работали три с половиной мастера и я – владелица, директор, бухгалтер, приемщик заказов, закупщик, рекламщик и бог знает кто еще. Три с половиной – потому что четвертого приглашали лишь перед Новым годом, когда шел вал заказов на праздничную иллюминацию. За один месяц мы зарабатывали столько, сколько за весь остальной год, когда занимались в основном садовым освещением, оформлением общепита и всяких праздников.

С чего вдруг такое странное занятие? Электрик не самая женская профессия, но я с детства играла с лампочками и проводами. Мой дед был главным инженером пригородных электросетей, а «электричество» стало одним из первых слов, которые я научилась говорить. Правда, тогда, если верить бабушке, это звучало как «яичество». Физика была моим любимым школьным предметом, а ЛЭТИ я окончила с красным дипломом. Еще в институте устроилась на работу в такую же фирмочку, только побольше, сначала девочкой на побегушках, потом дослужилась до главного техника. И уже тогда не сомневалась, что при первой же возможности начну «свое дело». Когда тебе двадцать, не сомневаешься, что только ты знаешь, как надо.

Возможность появилась четыре года назад. Умерла моя дальняя родственница, с которой я и знакома толком не была. Других наследников не обнаружилось, и мне достался вполне приличный дом с большим участком. Одна беда - добраться туда из Питера можно было или на машине, или электричкой и автобусом. Два с лишним часа. Жить в медвежьем углу я не собиралась, в качестве дачи дом тоже не годился, поэтому я повздыхала и продала его. Купила маленькую машинку, а остальное вложила в дело. Даже при тех навыках, которые успела получить, открыть его и раскрутить оказалось непросто. Но я справилась.

2.

- Девушка, - в приятном баритоне звучали нотки раздражения, - то, что мне позавчера подключили, не работает.

- Фамилию скажите вашу, - вздохнула я, открывая клиентскую базу.

Неполадки – в сезон заказов это было хуже всего, потому что их устранение отнимало драгоценное время и не оплачивалось. По договору в течение трех гарантийных месяцев мы должны были все исправить за три рабочих дня.

- Вчера нормально включалось, - пожаловался мужчина, представившись. – А сегодня одна сторона не горит.

Так, коттеджный поселок недалеко от Грузино. Не самый дальний свет, но все равно часа два с дорогой туда и обратно и работой. Это минимум. На ближайшие три дня мои мастера были заняты плотно, причем, как назло, в других районах области. Подскочить по пути между вызовами – исключалось. Значит, придется ехать мне, не выпуская из рук телефон, чтобы не пропустить новые заказы.

- Сегодня потерпите? – я открыла бланк наряда. – Завтра в первой половине дня подъедет мастер.

- Вообще-то я работаю, - возмутился он.

Нормальное кино. Он работает, а мы развлекаемся. Зимний день короткий, а заниматься наружной сетью при свете фонарика – то еще удовольствие. Себе дороже.

- Но позавчера же вы были дома днем, - я старательно удерживала нейтральный тон.

- Позавчера был выходной.

- Хорошо, - кротко согласилась я. – Тогда подождите до следующего выходного.

- Вот спасибо-то!

Ну разумеется, у всех соседей сияет, а я как лох?! По правде, я не понимала этой повальной моды на новогоднюю иллюминацию, хотя она хорошо меня кормила.

- Дмитрий Андреевич, по договору мы должны устранить неполадки в течение трех дней. Но под этим пунктом есть мелкий шрифт. При монтаже и наладке внешнего оборудования имеется в виду световой день. Никто не будет у вас в темноте ковыряться. Так что или вы находите возможность остаться дома, или ждете до выходного. Или, не знаю, соседей попросите, чтобы вместо вас побыли.

- Хорошо, - буркнул он недовольно. – Жду завтра.

Прекрасно. Очередной богатенький перец, уверенный, что весь мир вращается вокруг его прихотей. Люди с доходом ниже среднего не выбрасывают на ветер десятки, а то и сотни тысяч рублей, чтобы пустить соседям пыль в глаза. У меня дома на окне висела китайская гирлянда из «Окея» за стольник. Сапожник без сапог, да. Люди, торгующие новогодним настроением, вовсе не купаются в нем. Они его не замечают.

3.

А ведь когда-то я любила Новый год. Гораздо больше других праздников, включая собственный день рождения. Дед Мороз, елка, подарки, всякие вкусности. А главное – ожидание чуда. Наступало первое января, чуда так и не случалось, но ожидание его откладывалось до следующего декабря. А потом все кончилось. 

Когда именно? Когда умер дедушка и мы с бабушкой остались вдвоем? А может, когда парень, с которым я встречалась, пришел ко мне утром тридцать первого и сказал, что полюбил другую девушку?

Мне исполнилось двадцать восемь, и вот уже пять лет я жила одна. Отца у меня не было. То есть был, конечно, не ветром же матери живот надуло. Но я даже имени его не знала, отчество Ивановна она придумала. Снежана Ивановна Ильина – сомнительное сочетание. Обычно я представлялась Жанной. Без отчества, разумеется. Хотя было у меня еще одно тайное имя, о котором не знал никто, кроме бабушки. Потихоньку от деда, убежденного атеиста, она отнесла меня в церковь и окрестила. Хиония – греческий аналог Снежаны. Так меня звали в сказках, которые я придумывала для себя и о себе. Разумеется, там участвовали феи, драконы и прекрасные принцы. А отцом принцессы Хионии был мудрый справедливый король.

На самом деле, как я узнала гораздо позже, отцом моим был женатый хрен с горы, начальник матери, уверявший, что семья давно развалилась и он вот-вот разведется. Когда она забеременела, все получилось банально до визга. Любовничек сделал козью морду и попросил ее на выход. Во всех смыслах. Мать поплакала, хотела сделать аборт, но бабушка не позволила.

Закончив кормить грудью, матушка оставила меня своим родителям, а сама завербовалась учетчицей в геологическую партию. Разумеется, временно. Но все знают, что нет ничего более постоянного, чем временное. Сначала приезжала в отпуск. Потом перестала. Где-то там в Сибири вышла замуж, развелась, снова вышла и снова развелась. Изредка звонила, но я воспринимала ее как совершенно чужого человека, родного лишь с биологической точки зрения. Даже толком не помнила, как она выглядит.

Бабушка с дедушкой меня вырастили, и я их обожала. Мне вполне хватало их любви, поэтому отсутствие родителей огорчало мало. Во всяком случае, детство свое я считала благополучным и безоблачным. Особо меня не баловали, но все необходимое и многое желаемое было. Дед хорошо зарабатывал, и мы ни в чем не нуждались. Забота, понимание и тепло в доме значили для меня намного больше. Музыкалка, всякие кружки, бассейн, школьные подружки – Светка Савельева по прозвищу Сова и Маринка Сибирцева, с которыми мы продолжали дружить до сих пор. А еще собака Репка и кот Матвей.

Смерть деда бабушку подкосила. Они были такие попугайчики-неразлучники, прожили вместе почти полвека. И хотя бабуля протянула без него еще семь лет, но так и не смирилась. Именно что протянула. Тосковала, без конца болела, последний год почти не вставала, и я разрывалась между нею и работой. Какая уж там личная жизнь.

С этим у меня вообще не клеилось. Первая любовь, яркая, как летний день, и сладкая, как малиновый сок, оборвалась на взлете. Я долго не могла прийти в себя. Еще года два боялась даже посмотреть на кого-то. Страшно было влюбиться и снова потерять. Как говорят психологи, быть отвергнутой. Светка с Маринкой таскали меня по всяким многолюдным сборищам, пытались с кем-то знакомить, но ничего не получалось. Я шарахалась от парней, проявлявших ко мне интерес, как от чумы. Впавшей в зимнюю спячку лягушкой – вот кем я была тогда. Лягушки могут замерзнуть до такой степени, что урони их – разобьются на осколки, как кусок льда.

Потом я встретила Виктора, и он смог немного меня отогреть. Вернуть вкус к жизни, несколько лет напоминавшей скомканную обертку от мороженого – липкую и унылую. Трудно сказать, получилось бы у нас с ним что-то или нет, но ему не хватило терпения. Со мной было нелегко. Впрочем, я его не винила и сама предложила расстаться, когда поняла, что он хочет этого, но не решается.

            Немного больно,
            Немного грустно.
            Но нет, довольно.
            К чему искусно
            Томиться прошлым?
            Мечтать, молиться
            О невозможном?
            Но вот не спится…

Во всяком случае, я снова стала писать стихи, царапая их на случайных бумажках. Или не записывая и забывая. А когда прошла грусть, осталась благодарность за то, что он помог выбраться из ямы. И все же, все же…

Я жила как в зачарованном сне. Особенно когда осталась совсем одна. Спящая Бело-Снежка – так звали меня девчонки. Работа, кстати, любимая, и подруги – вот то, что держало на плаву. Совсем уж монашкой я не была, с кем-то знакомилась, ходила на свидания. Иногда добиралась и до чего-то большего. Но никогда ничего не ждала от этих отношений. Столько же и получала – практически ничего.

Зачарованный сон хорош отсутствием сильных эмоций. День за днем. Не случилось плохого – и прекрасно. Хотя иногда на пустом месте становилось грустно. Особенно перед Новым годом, когда по детской привычке хотелось чуда, но ждать его уже не получалось.

4.

Выключив компьютер, я оделась, все закрыла и вышла на улицу. В качестве офиса мы снимали домик на постоянной выставке-продаже коттеджей рядом с ярмаркой «Озерки». Точнее, половину домика. В другой обитала Юля, торговавшая этим проектом от строительной фирмы. Периодически ко мне наведывались с осмотром ее потенциальные покупатели: наш офис располагался в гостиной. В зачет арендной платы я делала новогоднюю подсветку для всех пяти коттеджей этой самой фирмы.

Фасад выходил на Выборгское шоссе, шумное и грязное. Но стоило спуститься через заднее крыльцо в проезд между двумя рядами домиков – и словно попала в рождественскую мелодраму. Фонари, мерцающая подсветка, мягко падающий снег… и ни души. Так красиво – и так грустно. В такой вечер хочется быть с кем-то. Идти, держась за руки, смеяться, ловить языком снежинки, целоваться в кругах света…

Витек – белый Сузуки Гранд Витара – приветственно пискнул и мигнул фарами. Соскучился за день.

- Все, домой, - сказала я, садясь за руль. – Завтра у нас тяжелый день. Едем за город. Чинить гирлянды какому-то нудному кренделю.

Судя по базе, заказ этот был из разряда случайных. Серьезные люди приходили в офис с фотографиями своего дома или делали вызов на место. Этим тоже занималась я. Подбирала то, что будет смотреться лучше всего, сразу несколько вариантов, исходя из возможностей и пожеланий заказчика. Все это обсуждалось, потом я стряпала на компьютере макет, показывала, как будет выглядеть иллюминация, и только тогда кто-то из техников ехал делать монтаж. Получалось дорого и долго, поэтому первые новогодние заказчики приходили еще в ноябре.

Но можно было и проще. Посмотреть на сайте видео и подобрать примерно подходящий вариант по размерам дома и участка. Сделать заказ онлайн или по телефону и дождаться мастера. Иногда получалось нормально. Иногда не очень. Но тут уж была не наша вина. Этот самый зело работящий Дмитрий Андреевич Соколов был как раз из таких. То ли решил сэкономить, то ли поленился подойти ответственно. Мигает что-то там такое – ну и ладно. Не хуже, чем у соседей.

От работы до дома чистого времени ехать было минут пять. Вечером дорога растягивалась на полчаса, а то и больше. Свернув с Просвета на Композиторов, затем во двор, я с трудом нашла для Витька свободное место, поставила его на сигналку и привычно задрала голову. Два моих окна на третьем этаже – разумеется, темные.

Обычный вечер. Разогретый в микроволновке замороженный полуфабрикат. Диван, фильм по телевизору, в телефоне Вотсап с подругами. Ванна с пеной и книгой. Иногда вдруг тянуло порукодельничать: бабушка научила шить, вязать и вышивать. Но обычно запала хватало ненадолго. В рукодельной корзинке валялись начатые вышивки, связанные наполовину или даже меньше свитера. Шансы быть законченными для них стремились к нулю, но распустить было жаль.

Мейнкун всплыл не зря. Утром, стоя у окна с кружкой кофе, я увидела, как идет по двору рыжий котяра, похожий на моего покойного Матвея. Мотька прожил у нас почти двадцать лет и до сих иногда мерещился мне в коридоре, как будто оставил после себя энергетический отпечаток.

Рыжий шел не спеша, брезгливо отряхивая от снега лапы. Я представила, как такой же важный наглец расхаживает по моей квартире, подпихивает башкой под локоть, требуя ласки, с загадочным видом когтит колени, спит у меня в ногах.

В конце концов, ты прав, дед. Никто мне кота не подарит, если я не подарю его себе сама. Вот только закончим с этим новогодним безумием, и займусь. Буду нормальная такая одиночка с котиком. Хоть кому-то пожаловаться на жизнь и не выглядеть при этом полным лузером.

5.

Утро выдалось роскошное. Прямо как в фильме «Морозко», который обожала в детстве. Только вот у взрослых совсем другие сказки. Такое низкое яркое солнце, когда на машине едешь, - просто задница, слепит так, что очки не помогают. Да еще снег блеска добавляет. Работать тоже очень проблемно. Ну и холодно, кстати.

Сначала я заглянула в офис, проверила, уехали ли по адресам техники, просмотрела новые заказы. Перебрала инструменты. У мужчин моих было все необходимое, а у меня только аварийный набор. Оставалось надеяться, что у Дмитрия Андреевича Соколова найдется в хозяйстве лестница повыше стремянки.

Радио бубнило исключительно на новогоднюю тему. Приглашенный в утреннее шоу психолог радостно поведал, что именно на новогодние праздники выпадает наибольшее число депрессивных обострений, вплоть до самоубийств. Ну да, почему бы и нет? Когда кругом все веселятся, особенно остро чувствуешь свое одиночество.

Сова с мужем и детьми отмечала Новый год за городом у свекрови. Ее Лешка был из многодетной семьи, на праздники собирались все его братья и сестры с женами-мужьями и отпрысками, еще куча родственников – в общем, классическое семейное торжество. Маринка – такая же неприкаянная, как и я, с кучей откормленных тараканов в голове, но хотя бы веселая и общительная. В предыдущие годы она тащила меня в клуб или к своим знакомым. Не сказать чтобы я была большой любительницей подобных развлечений, но все лучше, чем чокаться шампанским с собственным отражением в оконном стекле. Или с президентом в телевизоре.

Однако в этом году мне светила новогодняя ночь именно в сингл-формате. У Сибирцевой наметились отношения. Такие же странные, как она сама, но тем не менее. И на Новый год она ехала со своим предметом куда-то за границу. Конечно, я могла пойти в клуб и одна, но… Нет, лучше уж остаться дома, заказать какой-нибудь вкусной еды, посмотреть в тысячный раз любимый фильм «Пока ты спал» с любимым же Биллом Пуллманом…

Как ни пыталась я убедить себя, что нет никакого сакрального смысла в моменте перехода одного года в следующий, настроение с каждой минутой зарывалось все глубже под плинтус. Особенно когда свернула с трассы на плохо расчищенную дорогу к коттеджному поселку. Вроде небедные люди живут, могли бы сообща нанять грейдер. Или все на джипах, которым сугробы не помеха?

Охранник на въезде проверил, есть ли в списке мастер из «Светлячка», и открыл шлагбаум. Навигатор привел к крайнему дому, за которым начинался густой заснеженный ельник. Высокий забор скрывал участок, видна была только сложной формы крыша под шоколадной керамочерепицей. Припарковав Витька у засыпанной снегом дренажной канавы, я вытащила из багажника рабочий чемоданчик и позвонила у ворот.

- Заезжайте во двор, - знакомым голосом сказал динамик. – Вы проезд загородили.

Ворота лязгнули и разъехались. Продолжая злиться, я завела двигатель, развернулась и заехала внутрь. Прокатилась метров двадцать по узкой дорожке, с ужасом представляя, как буду выбираться задом: с этим у меня были определенные проблемы. Как у многих женщин. Не потому, что мы тупые курицы, просто женский мозг хуже заточен под контроль действий с поправкой на зеркальное отображение.

Соколов стоял на крыльце и с недоумением наблюдал, как я вылезаю из машины. Весь такой прямо картинка из глянцевого журнала. Лет тридцати с небольшим, высокий, широкоплечий. Теплый вязаный кардиган с ирландским узором, узкие джинсы, заправленные в тимберленды, стрижка волосок к волоску, короткая борода явно из барбер-шопа. Выражение лица – на редкость противное.

- Простите, я думал, приедет мастер, - по телефону его голос казался намного приятнее, несмотря на раздражение.

- Вас моя половая принадлежность не устраивает? – огрызнулась я. – Или лицензию показать с дипломом инженера-электрика? Лучше включите иллюминацию.

Он пожал плечами, вошел в дом, и тут же везде загорелись бестолково натыканные секции подсветки. Ну да, что заказал, то ему и смонтировали. На очень так неслабую сумму. По фасаду и крыше дома, на кустах вдоль дорожки, на беседке и на огромной ели в углу. Все исправно горело, сияло, сверкало, мигало – аж в глазах зарябило, несмотря на то, что дневной свет съедал большую часть этого безобразия. Левая сторона фасада зияла темным пятном. Ну хоть не на крышу лезть, уже неплохо.

- Лестница есть?

Ни сказав ни слова, Соколов свернул за угол и через пару минут появился с огромной садовой лестницей, которую едва тащил. У ребят моих были легкие раздвижные, свободно влезающие в багажник. Каждый раз я собиралась заказать такую же себе, но забывала, как только возвращалась в офис. Прозвонив тестером одно за другим разветвления, я обнаружила ветку, которая вырубила всю гирлянду. Видимо, включил – и коротнуло. Попросила выключить, разрезала обмотку, нашла сгоревший провод. По-хорошему, надо было паять, но меньше всего хотелось заниматься этим на холоде. Поколдовала, зачистила, соединила концы, закрепила, вернула на место обмотку. Соколов все это время стоял и пялился на меня, что бесило самым страшным образом. Попробуйте работать, когда вот так таращатся.

- Включайте! – процедила сквозь зубы.

Теперь не горела только одна секция из десяти лампочек. Предстояло, переползая вместе с лестницей вдоль стены, проверить каждую. Любая из них, перегорев от скачка напряжения, вырубала соседние. По закону подлости, виноватой оказалась предпоследняя. Подобное было дело обычным, поэтому я брала с собой набор запасных ламп, чтобы сразу поменять вышедшую из строя.

6.

Забравшись в Витька, я попросила шепотом: «господи, помоги!» и включила задний ход. И уже через пару метров поняла, что еду в кусты. Проклятая дорожка была не только узкой, но и кривой. Неужели не могли ровную проложить?

Затормозив, выровнялась – и тут же задела куст с другой стороны.

Черт, черт, черт!!!

Подойдя быстрым шагом, Соколов постучал в стекло.

- Вы что, только вчера права купили? – спросил ехидно. – Давайте я. Пока вы мне все тут не попередавили.

Глотая злые слезы, я уступила ему место. Несколько секунд – и он уже развернулся за воротами.

- Счастливого пути, - пожелал не менее ехидно, вылезая из машины.

Умирая от стыда, я стартанула так, что загорелась лампочка пробуксовки. Великолепно!

Все, принцесса Хиония, забить и забыть. Больше мы не увидимся, а что там он обо мне думает – проблемы индейцев шерифа не… не волнуют, в общем.

Пока я занималась подобным аутотренингом, поселок остался позади. Входя в слепой поворот, притормозила и тут же увидела прямо перед собой рыжее пятно. На дороге сидел кот и явно не собирался уходить. Резко вывернув руль влево, я вылетела на встречку, затормозила и уехала передним колесом в кювет. Если б не сбросила скорость заранее, точно перевернулась бы.

Несколько раз глубоко вдохнула, плавно нажала на газ, и Витек с натугой выбрался задом на дорогу. Кот так и не ушел. Сняв темные очки и прикрыв глаза ладонью, я разглядела на снегу рядом с ним алое пятно. Внутри оборвалось – неужели все-таки задела? Бросилась  к нему - но нет, следы моих колес прошли почти в метре от него. Значит, сбил кто-то другой. И уехал.

Кот широко открыл пасть и издал хриплый жалобный звук. Даже не мяуканье, а какой-то почти человеческий стон. Словно просил помощи.

- Бедняга! – я присела рядом на корточки, надеясь, что если кто-то поедет из-за поворота, я услышу звук вовремя и нас не размажут с ним вместе.

Кот оказался крупным. Не мейнкун, конечно, но все равно большой. Чистенький, ухоженный. Рыжий с белой грудью. На шее узкий ошейник с карабином. Надо думать, на нем висел адресник, но отстегнулся и потерялся. Бок и левая задняя лапа в крови.

Что делать? Ушел он явно из поселка. Оставить здесь и вернуться туда, чтобы поискать хозяев? Нет, конечно. Пока я буду ходить от дома к дому, он тут в снегу замерзнет. Да и убрать с дороги некуда, даже обочин нет. Значит, в машину.

Постелив на пассажирское сиденье тряпку, я вернулась за котом и осторожно взяла его на руки. Он снова хрипло застонал.

- Ну потерпи, потерпи, Рыжий-бесстыжий, - умоляла я его, укладывая на тряпку. – Все будет хорошо.

Так, ехать сейчас с ним в поселок и искать хозяев – только терять время. Откуда мне знать, может, у него какие-то внутренние повреждения и нельзя медлить. Пока еще найду – если вообще найду, пока они его отвезут в ближайшую клинику или вызовут домой ветеринара...

Порывшись в записной книжке, я набрала номер соседки Ольги. Она как раз и была ветеринаром. И недавно открыла вместе с подругой свою клинику. Особо мы не общались, но по-соседски здоровались, ходили друг к другу за солью и на всякий пожарный случай обменялись телефонами.

- Машиной сбило? – переспросила Ольга. – Давно?

- Не знаю. Но кровь не запеклась еще.

- Ладно, вези. Хозяев потом поищем.

Выбравшись на трассу, я прибавила скорости – насколько возможно было по снегу и гололеду. Кот лежал, закрыв глаза, дрожал и тяжело дышал, тихо постанывая.

- Потерпи, пожалуйста, - говорила я то и дело. Хотелось погладить, но опасалась, как бы не сделать больно.

До Комендантского мы добрались сравнительно быстро – к счастью, обошлось без пробок. Припарковалась у клиники и снова набрала Ольгу.

- Оль, выйди, пожалуйста. Я боюсь его нести на руках. Чтобы не навредить.

Она вышла прямо в хирургическом костюме, с листом пластика. Осторожно сдвинула на него кота и понесла внутрь. Я шла за ней.

- Посиди здесь, - Ольга кивнула на диванчик в холле и скрылась за дверью.

Время шло, рабочий телефон разрывался от звонков, что-то я решала оперативно, что-то откладывала. Сначала надо было разобраться с Рыжим.

7.

- Ну вот, - Ольга вышла и села рядом со мной. – Все не так страшно, слегка зацепило. Наверно, перебегал дорогу и не рассчитал. На рентгене чисто, внутренних повреждений нет. Перелом закрытый поперечный, простой. Ссадины хоть и поверхностные, но грязные, пришлось побрить и обработать. Лонгету наложила, гипс легкий, полимерный. Недели за три должно срастись. Будет как огурец. Давай теперь думать, что с ним делать. Сейчас его одного оставлять не стоит. Надо колоть антибиотики, обрабатывать раны, менять повязки. Да, памперсы купить не помешает, это лучше, чем пеленки впитывающие, не будет шерсть мокнуть. Обычно двух на день вполне хватает. Адресник, как я поняла, потерялся?

- Да, не было. Я думала сначала поехать в поселок, походить по домам, может, кто-то знает, у кого такой кот.

- Большой поселок?

- Ну не знаю, - я пожала плечами. – Домов тридцать, наверно. Или объявления повесить?

- Есть еще всякие паблики ВКонтакте, в Фейсбуке о потеряшках, туда тоже можно. Я могу его здесь подержать пару дней в стационаре, но ты же понимаешь, это не выход.

- Нет-нет, Оль, я его к себе заберу. Пока хозяин найдется.

- А тебе на работу разве не надо?

- Надо, но… мне ехать пять минут, буду с собой брать.

- Ну смотри. Так, насчет оплаты. Счет нехилый получился, но я могу пока тормознуть. Хозяин найдется – заплатит.

- Не знаю, - засомневалась я. – А вдруг не найдется? Или не захочет? Давай я сейчас заплачу. Если что, потом с хозяином разберемся.

Я оплатила счет, а заодно купила в аптеке при клинике все необходимое: лекарства, специальные бинты, памперсы, диетический корм. В общей сложности набежало по деньгам почти как котенок мейнкуна.

Да, дедуленька, с юмором у тебя все окейно, ничего не скажешь. Намекаешь, что это и есть мой подарок? Нормально!

Сначала я сложила все закупки в машину, потом вернулась за Рыжим. Ольга вынесла его на руках. Выглядел кот сюрреалистично: взгляд ошалелый, вокруг туловища повязка, на лапе небесно-голубая гипсовая лонгета.

- Вечером забегу, - пообещала она. – Все расскажу и покажу. Как снимать, обрабатывать, надевать.

Поехали мы с Рыжим домой, благо по заказам я могла работать и оттуда. Пришлось поломать голову, как получше его устроить. В конце концов убрала в спальне стул из угла и постелила на пол старый пуховик, накрыв на всякий случай впитывающей пеленкой. Рядом поставила миску с водой и другую – с мягким кормом. Надела голубенький – под цвет гипса – памперс с дыркой для хвоста. Кот стоически перенес издевательства, немного попил, есть не стал, свернулся клубком и уснул.

Я устроилась на кровати с телефоном и ноутбуком, раскидала все рабочие дела, а потом сфотографировала Рыжего и закинула ВКонтакт несколько объявлений по потеряшным группам. Набрала текст крупно и распечатала вместе с фотографией – чтобы съездить в поселок и расклеить на столбах.

Вечером пришла Ольга, еще раз осмотрела кота, выдала Ценные Указания и показала, как обрабатывать раны.

- Значит, смотри, антибиотик надо колоть неделю, желательно в одно и то же время. Справишься?

- Не знаю, - я поежилась. – Страшно.

- Ничего страшного, - она набрала лекарство из ампулы в маленький одноразовый шприц и оттянула шкуру на спине. – У них болевой порог высокий. Вопят больше от возмущения, чем от боли. Протерла, воткнула, нажала, вынула и еще раз протерла. Все.

Рыжий даже не пискнул, только вздрогнул.

- Если что, зови, - сказала Ольга в дверях. – Или звони.

8.

«Если что» случилось где-то около двенадцати. Кот начал стонать, метаться и все время порывался встать.

- Оль, - набрала я номер соседки, - извини, что так поздно, но, кажется, он того… умирает.

- Ща, не гони, - отозвалась она сонно. – Иду. Дай штаны надеть.

Пока она надевала штаны, я уже почти рыдала в голос, в унисон с котом, который теперь не стонал, а выл и вырывался у меня из рук.

- Так, ну-ка тихо оба! – скомандовала Ольга. – Никто не умрет, что за глупости?

Еще раз осмотрев ссадины, она оттянула памперс и воткнула коту под хвост термометр. Вытащила, посмотрела, удовлетворенно кивнула головой.

- Ну вот, воспаления нет, просто обезболивание кончилось. Сейчас сделаем еще укольчик. К утру может снова понадобиться, ампулы я оставлю. Ну а там должно стать полегче. Жанна, все с ним будет нормально, я ветеринар или где? Объявления закинула?

- Да. И распечатала. Завтра поеду в поселок, расклею.

- Дело. Подожди, я тебе переноску принесу, в машине посадишь.

Оставив мне клетчатую мягкую сумку, Ольга ушла спать. Кот еще немного постонал, потом принюхался, подполз к миске с кормом. Поел и вздохнул тяжело – совсем как человек.

Подумав, я положила его вместе с пуховиком к себе на кровать, благо на двуспальной пространства хватало. Легла рядом, погладила по рыжей башке и услышала в ответ тихое благодарное мурчание.

В начале шестого меня разбудил страдальческий мяв. На этот раз я уже не думала, что кот умирает, а просто сделала укол обезболивающего. Было страшно, но не звать же опять Ольгу. Конечно, с первого раза получилось не так ловко, как у нее, но Рыжий вытерпел, хотя и издал что-то вроде дверного скрипа.

Поспав еще пару часов, я встала и начала собираться на работу. Ольга предупредила, что кот попытается подняться и ходить на трех лапах, но хотя бы пару дней надо пресекать это в зародыше. Поэтому я сменила ему памперс, покормила и под негодующий вопль запихала в переноску.

- Потерпи, Рыжий, - сказала строго в ответ на кошачий мат. – Это для твоего же блага. Я в туалет, а ты тут разгуливать вздумаешь. Так дело не пойдет. Сиди в сумке. Приедем на работу – выпущу.

Впрочем, сначала я решила доехать до поселка и расклеить объявления. Но тут ждал крутой облом. Охранник на въезде, молодой туповатый мордоворот, категорически отказался меня впускать, никакие доводы и уговоры не подействовали. Только проживающие и те, кого занесли в список. Вас нет? Никто не ждет? Свободны, девушка.

Наверно, надо было дать денег, но, как назло, наличкой наскреблось бы рублей сто, монетками. Тогда я попробовала заплакать. Конечно, он мог оказаться из тех, кого женские слезы бесят, но, к счастью, не оказался и смягчился.

- Ладно, давайте ваши бумажки. Сам повешу.

Отдав ему пачку объявлений, я развернулась и поехала в город. Уверенности, что действительно их расклеит, а не выбросит в мусорник, не было никакой, но не драться же с ним.

В офисе я устроила Рыжего на пуховике рядом со столом и занялась работой. Видимо, ему стало получше, и он почти весь день продремал. Только пару раз просыпался попить, поесть и потыкаться головой мне в ноги, требуя, чтобы погладила.

Зашла с потенциальным покупателем Юля, увидела, разохалась. Покупатель тоже. Пришлось все им рассказать. Мужчина, сказавший, что у него трое своих котов, сфотографировал Рыжего и тут же закинул в свой Инстаграм. Юля пообещала сделать пост в Фейсбуке.

- Не бойся, парень, - погладила она кота по загривку. – Найдем твоих хозяев.