С четверга на пятницу

С четверга на пятницу

Маша понимает, что уже несколько минут «висит» над дневником. Опускает взгляд на ручку — пластиковый кончик выглядит так, словно его погрызла очень голодная крыса. Оглядывает комнату — грустная гитара в углу, лампочки гирлянд на шторах, идеально заправленная кровать. И книги. Книги штурмом захватили комнату: штабеля на полках, груды на полу, забор, закрывающий солнце, на подоконнике. И все — про биологию, нейрохимию и нейрофизику, анатомию, вирусологию и даже уфологию.

Звонок выдёргивает из уютного транса.

— Да?

— Срочн ‘лючай но’сти, — тараторит Катюха, глотая буквы.

Маша закатывает глаза, но тянется за пультом. Её подруга как впечатлительный ребёнок — отличается чрезмерной эмоциональностью.

В телевизоре появляется говорящая голова на фоне серой высотки:

— …вые обстоятельства произошедшего. При осмотре квартиры найден сонный дневник — судя по записям, на прошлой неделе молодой человек видел смерть своей девушки. По предварительным данным, погибший выпрыгнул из окна самостоятельно.

Катя в трубке сопит, затем врывается в эфир:

— Насколько нужно быть отбитым, чтобы даже не попытаться спасти любимую? Он сделал это из эгоизма, лишь бы не страдать самому.

Девушка начинает рыдать.

— Ты чего? Все давно поняли, что с неизбежным бессмысленно бороться. Почему в этот раз тебя это так задело?

— Я…я ещё даже не успела т-тебе рассказать. Это Витя, я познакомилась с ним п-пару недель назад. Встретились, погуляли… И как-то закрутилось. Он успел признаться в любви, а я даже ещё не поняла, мой ли он типаж! И так глупо поступить… А что будет со мной?! Что именно ему приснилось?!

У Маши всё холодеет. Никакие слова в поддержку подруге не приходят на ум. Катя всхлипывает ещё с минуту, потом продолжает:

— Когда это закончится? 4 года, Маш. 4 года люди видят дурацкие пророческие сны. От них не сбежать и не спрятаться. Их не исправить и не победить. Я устала. Хочу не знать, когда умрут родители или как я встречу любовь.

Маше нечего ответить. Всё началось, словно неудачная шутка — сны, приходящие в ночь с четверга на пятницу, стали сбываться. Утеря ключей, выигрыш в лотерее, простуда. Поначалу это принимали за дежавю — но с новой привычкой вести сонные дневники эту теорию отмели. Потом появились те, кто научился (или говорил, что научился) контролировать сновидения и поворачивать жизнь в нужное русло — из-за них даже упразднили ставки на спорт. И что дальше?..

— Катюх, завтра утром никуда не уходи — я приду к тебе. Будем лопать мороженое, пересматривать сериалы и всё такое. Такое себе утешение, но я буду рядом.

Маша так и засыпает над книгами в позе креветки, а утром подскакивает, будто под неё положили пару скорпионов. Но она видела! Во сне она видела разгадку!

Девушка открывает свой дневник и понимает, что не может ухватиться за самое главное. Идея маячит на задворках сознания. И, чем усерднее Маша пытается её поймать, тем более скользкой та становится. Сознание уплывает, когда девушка смотрит на него. А когда косит взгляд, — съеживается, оставляя лишь размытые очертания и формы.

С улицы раздаются крики и грохот. Маша подходит к окну и переносит стопку книг на пол, чтобы открыть щёлочку для обзора. Снаружи — апокалипсис. Визжат автомобильные сигнализации, бегут люди, неразборчиво что-то крича. Полицейские пытаются успокоить толпу, но тщетно — за пеленой страха она превращается в напуганное стадо, которое не способен собрать ни один пастух.

Девушка выскакивает из квартиры на лестничную площадку и врезается в Катю. Та стоит, полусогнутая, перед дверью, пытаясь отдышаться. Набрав побольше воздуха в грудь, подруга выпаливает:

— Люди сошли с ума. Многим приснился конец света.

Маша уже не удивляется.

— И что теперь? Дату начала конца, конечно, никто не знает?

— Ну... Это может быть и завтра, и через 40 лет. Люди так отчаянно пытаются спастись, что всё может закончиться гораздо раньше. Мы как, с ополоумевшей толпой в бункер или пережидаем дома?

За окном что-то взрывается в сопровождении криков. Девушки вздрагивают и одними взглядами договариваются остаться. Катя подходит к окну, чтобы задёрнуть шторы, и застывает с поднятой в воздух рукой.

Апокалипсис всё-таки не через 40 лет. И даже не завтра.

Если облако — то белое. Если туча — то серое. Если самолёт — то металлическое. Если чёрная дыра — то бездонная, поглощающая весь свет. А за окном нечто другое. В воздухе вращается невероятных размеров воронка. Переливается серыми, синими и фиолетовыми оттенками и гудит на низкой частоте, как гигантская трансформаторная будка.

От внезапного хлопка автомобили, которые ещё не визжали, звенят сигнализациями. Из воронки что-то вылетает. Ещё. И ещё. Поток усиливается: часть плотным дождём обрушивается на землю, часть разлетается во всех направлениях, ослепительно сверкая.

Маша побеждает оцепенение и задёргивает штору. Телефонный звонок в комнате, затонувшей в тишине, кажется сверхъестественным. Не Катя, а её призрачный дрожащий голос, отвечает:

— Да?

Лицо, и без того белое, бледнеет ещё сильнее. Девушка опускает смартфон и смотрит на экран. Затем снова возвращает его к уху и наигранно-жизнерадостным голосом говорит:

— Поздравляю, подруга! Здоровья тебе и твоему карапузу!

Вешает трубку и смотрит в пустоту перед собой.

Маша выдёргивает Катю из транса, пытаясь разрядить обстановку:

— А я думала, я твоя единственная подруга!

И понимает, что её реплика сделала только хуже. После бесконечно долгого и тяжёлого вздоха Катя, наконец, отвечает:

— Это была ты…

***

К вечеру на улицах почти не остаётся людей, и девушки выбираются на разведку. Город напоминает сцену из фильма-катастрофы. Ветер гоняет мусор и запах жжёных покрышек, издалека слышится сирена, кругом разруха и хаос. Кажется, что вот-вот из-за угла выйдет Уилл Смит с собакой и спасёт остатки мира.