С моим мужем что-то не так?

Глава 1.

Пока я сижу на нашем диване, а тусклый вечерний свет отбрасывает длинные тени по всей комнате, мои мысли блуждают по сложной паутине эмоций, которые стали моей реальностью. Тишина оглушает, нарушаемая лишь редким тиканьем дедушкиных часов в коридоре. Прошло несколько дней с тех пор, как мой муж ушёл на работу и не вернулся. Теперь его телефон сразу переключается на голосовую почту, как будто он намеренно избегает меня.

Чувство тревоги сжимает мой желудок, когда я думаю о немыслимом — неужели с ним случилось что-то ужасное? Лежит ли он где-то раненый, не в силах позвать на помощь? Или, что ещё хуже... Покончил ли он с собой, оставив меня одну собирать осколки нашего разрушенного брака?

Я качаю головой, пытаясь прогнать эти мрачные мысли. В глубине души я знаю, что это маловероятно.

Но мучительная неопределённость не исчезает. По мере того, как часы превращаются в бесконечную ночь, я ловлю себя на том, что прокручиваю в голове наш последний спор, как заезженную пластинку. Резкие слова, повышенные тона, холодная окончательность его ухода...

Был ли это тот момент, когда он решил бросить меня навсегда? Или здесь было что-то более зловещее, какая-то тёмная тайна, с которой он не мог мне открыться?

Вопросы крутятся в моей голове, как водоворот, и каждый из них тревожнее предыдущего. И всё же, несмотря на суматоху, на меня нисходит странное спокойствие. Возможно, это принятие истины, которую я слишком долго отрицала, — что наш брак с самого начала был фикцией, хрупким фасадом, скрывающим гниль внутри.

С тяжёлым вздохом я встаю с дивана и начинаю расхаживать по пустым комнатам нашего некогда уютного дома. Каждый шаг эхом разносится в тишине, навязчиво напоминая о пустоте, которая теперь разделяет нас. Я останавливаюсь перед зеркалом, критически изучая своё отражение. Линии моего тела, которые когда-то были предметом моей гордости, теперь, кажется, насмехаются надо мной самим своим существованием.

Неужели я для него всего лишь объект желания, мимолетное удовольствие, которое можно использовать и выбросить? Эта мысль жалит, разжигая во мне огонь, которого я никогда раньше не чувствовала. Впервые я рассматриваю возможность развода, сбросить оковы брака без любви и принять свое истинное "я".

Но даже когда идея укореняется, у меня в голове мелькает сомнение. Что произойдет, если я действительно оставлю его?

Внезапно поворачивается дверной замок и открывается дверь. На пороге стоит Дэниел, мой муж, он что, просто заявился сюда после того, как бросил меня?

Когда я подхожу к Дэниелу, мой гнев и разочарование нарастают с каждым шагом, и я поражаюсь странности его внешнего вида. Он стоит передо мной, его точёные черты лица озарены знакомой улыбкой, но в нём чувствуется что-то чуждое, почти... потустороннее.

Его глаза, обычно проницательные и уверенные, теперь смотрят отстранённо, словно заглядывая в мир за пределами этого смертного плана. Резкие линии его подбородка и скульптурные очертания груди, кажется, вибрируют энергией, которой я никогда раньше не видела. Даже аромат его одеколона, обычно такой опьяняющий, теперь несет в себе тревожный и незнакомый оттенок.

- Что ты здесь делаешь? - Требую я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, несмотря на растущее беспокойство, растекающееся по моим венам.

Губы Дэниела изгибаются в ухмылке, резкой и хищной, от которой у меня по спине бегут мурашки. Он слегка наклоняет голову, его взгляд впивается в мой с такой силой, что у меня по коже бегут мурашки.

- Ты моя жена? — спрашивает он, и вопрос повисает в воздухе, как вызов.

В этот момент мужчина, стоящий передо мной, кажется незнакомцем, но каким-то необъяснимым образом он остаётся моим мужем. Его голос, низкий и хрипловатый, вызывает во мне трепет, несмотря на смятение и трепет, клубящиеся внутри. То, как он держится, высокий и внушительный, излучает силу, которая одновременно завораживает и пугает меня.

- Я не знаю, в какую игру ты играешь,- говорю я, стараясь звучать твердо,

- но нам нужно поговорить о том, что происходит между нами.

Взгляд Дэниела скользит по мне, голодный и неумолимый, заставляя мой пульс учащаться от смеси страха и восторга. Он делает шаг ближе, и воздух между нами потрескивает от напряжения.

- От тебя божественно пахнет, — рычит он низким голосом, который вибрирует у меня внутри.

Несмотря на зловещий тон, я не могу отрицать трепет, который пронзает меня от его близости. Есть что-то первобытное и неотразимое в том, как он смотрит на меня, как будто я добыча, а он главный хищник. У меня перехватывает дыхание, когда он протягивает руку, его большая ладонь касается моей щеки с нежностью, которая противоречит свирепости в его глазах.

- Дэниел, остановись, - шепчу я, даже когда мое тело предает меня, склоняясь навстречу его прикосновениям.

- Нам нужно...

- Моя жена... такая красавица..

от шёпота Дэниела у меня по спине бегут мурашки. От его собственнического тона в сочетании с тем, как он смотрит на меня, у меня стынет кровь. Я пытаюсь отстраниться, но он крепче сжимает мою щёку, удерживая на месте.

- Прекрати! — кричу я, и мой голос дрожит от страха и возмущения.

- Что на тебя нашло?

Глаза Дэниела вспыхивают диким огнём, и на мгновение я клянусь, что вижу в их глубине что-то древнее и ужасающее. Он наклоняется ближе, его горячее дыхание обдаёт моё лицо, когда он глубоко вдыхает, наслаждаясь моим запахом.

- Ты, — хрипит он, впиваясь пальцами в мою плоть.

- Только ты.

Глава 1.1

Внезапно он разворачивает меня и прижимает к стене, придавливая своим мощным телом.

Я борюсь с его железной хваткой, паника подступает к моему горлу, когда я осознаю серьезность ситуации. Действия Дэниела - действия одержимого человека, его обычное холодное поведение сменилось грубым, животным голодом.

- Нет, Дэниел, пожалуйста! - Умоляю я, мой голос едва громче шепота.

- Это не ты.

- Что-то не так!

Он мрачно хихикает, от этого звука у меня по спине пробегают мурашки.

- Неправильно?

- О, моя дорогая жена, я никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.

Его руки блуждают по моим изгибам, сжимая и разминая с жестокой интенсивностью, которая заставляет меня задыхаться.

Слезы подступают к уголкам моих глаз, когда я отчаянно пытаюсь урезонить его, но его хватка только усиливается, заглушая мои протесты.

Воспоминания о нашей брачной ночи нахлынули на меня, болезненно напоминая об унижении и предательстве, которые я пережила. Несмотря на мою невинность, Дэниел привёл домой другую женщину, оставив меня одну, и я плакала, пока не уснула. Холод в его глазах тогда, казалось, отражал ледяную пустоту в моём сердце.

Теперь, когда он прижал меня к стене, я не могу не задаваться вопросом, какая тёмная сила пробудила в нём эту сторону. Дэниел, которого я знала, был отстранённым, замкнутым — не склонным к таким диким проявлениям желания. И всё же вот он, его прикосновения грубые и властные, превращающие меня в игрушку для его извращённых похотей.

Рыдания сотрясают моё тело, когда я наконец поддаюсь отчаянию, которое нарастало во мне. Слёзы текут по моему лицу, смешиваясь со слюной, которая капает с моей дрожащей нижней губы. Мои плечи яростно трясутся под тяжестью сокрушительных объятий Дэниела, его твёрдая грудь безжалостно прижимается к моей вздымающейся груди.

Боль от его предательства, всё ещё свежая и острая после всех этих лет, возвращается с жестокой силой. Как будто каждая клеточка моего существа кричит от боли, вторя разбитым осколкам моего некогда полного надежд сердца. Я рыдаю, как раненое животное, потерявшись в водовороте горя и ужаса.

Дэниел отступает назад, на его лице написано недоумение, как будто он не может понять поток эмоций, исходящих от меня. На мгновение мне кажется, что его радужки вспыхивают глубоким огненно-красным, как угольки умирающего пламени. Но когда я моргаю, цвет возвращается в норму, и я сомневаюсь, не показалось ли мне это.

- Что случилось? — спрашивает он с искренним беспокойством в голосе.

Вопрос повисает в воздухе, резко контрастируя с дикостью, которая управляла им всего несколько мгновений назад. Он протягивает руку и нерешительно убирает прядь волос с моего заплаканного лица, его прикосновение нежное и успокаивающее.

Дэниел в замешательстве хмурит брови, глядя на меня, искренне озадаченный моим расстройством.

- Разве не принято, чтобы супруги проводили ночи вместе? — спрашивает он с невинным любопытством в голосе.

Когда я встречаюсь с ним взглядом, у меня по спине пробегает дрожь. Сейчас в нём что-то неуловимо изменилось, несмотря на его озадаченное выражение лица. Дэниел, которого, как мне казалось, я знала, никогда бы не задал такой наивный вопрос, особенно учитывая нашу напряжённую историю отношений.

- Нет, всё не так просто, — выдавливаю я из себя охрипшим от слёз голосом.

Я прижимаю ладони к его груди, чувствуя под кончиками пальцев уверенное биение его сердца. Это успокаивающее, но в то же время нервирующее ощущение, как будто я пытаюсь удержаться в реальности посреди сюрреалистического хаоса, разворачивающегося передо мной.

- Я знаю, это звучит иррационально, но...

Я замолкаю, не в силах выразить словами сложную паутину чувств и воспоминаний, которые крутятся у меня в голове. Мой взгляд опускается вниз, фокусируясь на полу между нами, как будто узоры на ковре скрывают какую-то глубокую истину.

- Мы не спим вместе, — бормочу я, и эти слова наполнены невысказанным смыслом.

Это факт, который стал настолько привычным, настолько укоренился в наших отношениях, что я редко задумываюсь об этом. Но теперь, после необъяснимого поведения Дэниела, это приобретает новое значение, становясь болезненным напоминанием об эмоциональной дистанции, которая со временем выросла между нами.

Я осмеливаюсь взглянуть на него, ища в его глазах хоть намёк на понимание или сочувствие. Но вместо этого я вижу искреннее недоумение, как будто он действительно не может понять глубину моей боли и разочарования.

Пронзительный взгляд Дэниела снова скользит по моему телу, словно он запоминает каждую деталь. Когда он снова заговаривает, в его голосе слышится странное раздражение, как будто его злит этот факт.

- Этот идиот не спал с тобой? — повторяет он, и его слова эхом разносятся по тихой комнате.

На мгновение я замираю, мой разум потрясён тем, как странно он говорит о себе в третьем лице. Это просто результат его замешательства или у него помутился рассудок?

Я тяжело сглатываю, пытаясь успокоить свои скачущие мысли.

- Нет, мы уже много лет не спали в одной постели, — тихо отвечаю я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Дениел все еще выглядит раздраженным, но по его мускулистому телу пробегает лёгкая дрожь, словно у дикого зверя, готового к прыжку.

Глава 2.

Дэниел прищуривается, в его глазах вспыхивает огонёк, пока он обдумывает моё откровение. Воздух в комнате, кажется, сгущается, наполняясь напряжением и невысказанными намёками. Я чувствую его пристальный взгляд, как физическое прикосновение, от которого у меня на руках встают дыбом волоски.

- Почему нет? — спрашивает он низким и угрожающим голосом.

Теперь нет никаких сомнений в его доминировании, в первобытной силе, которая требует уважения и подчинения. Я инстинктивно отступаю назад, сердце бешено колотится в груди, когда я осознаю всю степень преображения Дэниела.

- Это сложно, — запинаюсь я, пытаясь объяснить запутанную череду эмоций и обид, которые встали между нами.

Но Дэниела не интересуют тонкости; он жаждет ответов, и он хочет их прямо сейчас.

- Я... Я не собираюсь... ничего тебе объяснять, играй в свои игры сам! — говорю я.

Моя реплика замирает на моих губах, когда слова Дэниела разрезают напряженную атмосферу, как горячий нож — масло.

- Я голоден, — констатирует он как ни в чем не бывало, не отрывая от меня взгляда.

По моему позвоночнику пробегает холодок, пока я пытаюсь сопоставить это холодное, отстраненное заявление с человеком, которого, как мне казалось, я знала. Голод в его самом примитивном смысле кажется странной реакцией на нашу горячую перепалку. Неужели его психическое состояние ухудшилось ещё больше, сведя сложные эмоции к базовым инстинктам?

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Дэниел разворачивается на каблуках и идёт на кухню, оставляя меня в гостиной в оцепенении и одиночестве. По дому разносится звук открывающихся и закрывающихся шкафов, сопровождаемый стуком посуды и гулом холодильника.

Минуты тянутся одна за другой, и каждая из них наполнена гнетущей тишиной, от которой у меня по коже бегут мурашки. Я расхаживаю по гостиной, и эхо моих шагов отражается от стен, пока я пытаюсь понять странное поведение Дэниела. Голод в качестве объяснения звучит неубедительно. Здесь происходит что-то ещё, что-то тёмное и тревожное, чему я не могу найти объяснения.

Запах жареного мяса проникает в комнату, смешиваясь с ароматом специй и трав. Мой желудок протестующее урчит, напоминая мне, что я тоже пренебрегала базовыми потребностями, пытаясь справиться с эмоциональными последствиями нашего брака. Но мысль о том, чтобы сесть за стол с Дэниелом, теперь вызывает у меня ужас.

Пока я обдумываю свои варианты, дверь на кухню распахивается, и на пороге появляется Дэниел.

Дэниел выходит из кухни с дымящейся тарелкой в руках. В воздухе витают аппетитные ароматы, но мой аппетит пропал, уступив место грызущему чувству тревоги. Он ставит тарелку на кофейный столик, затем опускается на диван рядом с ним, его движения плавные и хищные.

- Сядь, — приказывает он низким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.

Я колеблюсь, разрываясь между первобытным желанием подчиниться и рациональным осознанием того, что подчиниться ему сейчас было бы серьёзной ошибкой.

Медленно, неохотно я опускаюсь на противоположный край дивана, сохраняя безопасную дистанцию между нами. Дэниел берёт вилку, вертит на ней кусочек мяса, прежде чем поднести его ко рту. Звук его жевания громко разносится по тихой комнате, напоминая о его присутствии и власти.

Дэниел подвигает ко мне по кофейному столику вторую тарелку, золотисто-коричневое мясо заманчиво блестит в мягком свете. Несмотря на мои сомнения, невозможно игнорировать соблазнительный аромат и внешний вид. Мой желудок урчит в предвкушении, предавая меня.

Вздохнув, я беру вилку, металл звякает о керамику, когда я осторожно откусываю. На языке взрывается вкус, насыщенный и пикантный, идеальный баланс специй и приправ. Это не похоже ни на что из того, что Дэниел когда-либо готовил раньше, это кулинарный шедевр, который противоречит его обычному посредственному кулинарному мастерству.

Пока я жую, я украдкой поглядываю на него, пытаясь разгадать загадку, которой является мой муж.

Внезапно он поймал мой взгляд.

- Я нравлюсь своей жене? - спрашивает он, слегка усмехаясь.

Наши взгляды встречаются, и в глазах Дэниела появляется понимающая ухмылка, когда он замечает, что я смотрю на него. На мгновение я замираю, не донеся вилку до рта, и пытаюсь понять смысл его вопроса. Он действительно хочет знать, нахожу ли я его привлекательным? Или это просто очередная игра?

Я опускаю вилку, и её звон эхом разносится в наступившей тишине.

- Конечно, ты привлекателен, — отвечаю я, и мой голос звучит едва громче шёпота.

Это признание кажется одновременно правдивым и ложным, умолчанием, которое обходит стороной сложности наших отношений.

Улыбка Дэниела становится шире, его зубы кажутся острыми и хищными в тусклом свете.

- Хорошо, — мурлычет он, откидываясь на подушки с расслабленной уверенностью, которая меня нервирует.

Некоторое время мы сидим в уютной тишине, и единственными звуками, которые мы слышим, являются редкий звон столовых приборов о тарелки и тихий шум вечернего города за окном. Я продолжаю есть, наслаждаясь каждым кусочком изысканного блюда, несмотря на сохраняющееся беспокойство, которое бурлит у меня внутри.

Дэниел пристально наблюдает за мной, не отрывая взгляда от моего лица. Это нервирует — быть в центре такого пристального внимания, особенно в сочетании с едва заметными, но ощутимыми изменениями в его поведении после нашей недавней стычки.

Доев, я отставляю пустую тарелку в сторону, чувствуя странное удовлетворение как физически, так и эмоционально. Возможно, дело в качестве еды, а может, в редком моменте покоя, который нас окутал, но сейчас напряжение между нами, кажется, рассеялось, уступив место хрупкому перемирию.

Без предупреждения Дэниел сокращает расстояние между нами, его тело скользит вдоль дивана, пока мы не оказываемся тесно прижатыми друг к другу. Его теплое дыхание овевает мое ухо, когда он шепчет:

- Давай ляжем спать.

Глава 2.1

Его низкий и хриплый голос заставляет меня трепетать. Что он собирается сделать, если бы мы остались наедине?

Ведя Дэниела в его спальню, я держу безопасную дистанцию, и сердце бешено колотится в моей груди. Когда мы подходим к двери, я тянусь к ручке, готовая быстро уйти. Но прежде чем я успеваю отстраниться, Дэниел крепко хватает меня за запястье, останавливая.

- Почему ты уходишь? — спрашивает он низким и угрожающим голосом.

Я пытаюсь вырвать руку, но он крепко держит меня, впиваясь пальцами в мою плоть.

- Мне... мне нужно побыть одной, — запинаюсь я, надеясь, что полуправды будет достаточно.

На самом деле я отчаянно хочу сбежать от непредсказуемой бури, бушующей внутри него, найти утешение в одиночестве своего собственного пространства.

Дэниел прищуривается, его взгляд пронзает темноту.

- Одной? — повторяет он, и в его голосе слышится скептицизм.

Дэниел крепче сжимает моё запястье, надавливая большим пальцем на нежную внутреннюю сторону. По моей руке пробегает волна боли, заставляя меня ахнуть.

- Не лги мне, — рычит он, обжигая моё ухо горячим дыханием.

- Мы оба знаем, что сейчас ты не хочешь оставаться одна.

Его слова задевают за живое, заставляя мой пульс участиться. Он прав; я жажду его присутствия, даже если боюсь неизвестных последствий того, что останусь. Раздвоение моих желаний парализует меня, зажатую между безопасностью собственного общества и опьяняющей опасностью его прикосновений.

Дэниел отпускает мое запястье, его рука медленно движется вверх по моей руке, кончики пальцев касаются чувствительной кожи. Я дрожу, моя решимость рушится под натиском его тонкого, но мощного обольщения.

- Останься со мной.

Дэниел наклоняется, его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего, его близость ошеломляет. Воздух между нами потрескивает от напряжения, его горячее дыхание смешивается с моим.

- Ты нужна мне... — бормочет он низким, гипнотическим голосом.

Его слова повисают в воздухе, наполненные невысказанным смыслом, пока он ждет моего ответа. Я тяжело сглатываю, мой разум кружится от интенсивности его взгляда. Желание подчиниться, сдаться на его милость борется с рациональной частью меня, которая кричит об осторожности.

В этот интимный, напряжённый момент черты лица Дэниела кажутся резче, его угловатый подбородок и выступающие скулы подчёркивают исходящую от него грубую силу. Его тёмные глаза впились в мои, изучая, требуя, словно пытаясь проникнуть в глубины моей.

Я смотрю на него в ответ, и у меня перехватывает дыхание, когда я пытаюсь удержать зрительный контакт. Близость душит меня, но я чувствую, что меня тянет к нему, и не могу отвести взгляд. Губы Дэниела изгибаются в хитрой, торжествующей улыбке, словно он чувствует, что моя решимость слабеет.

- Иди ко мне в постель, — настаивает он, и его голос звучит как чувственная ласка.

- Только на эту ночь.

- Позволь мне показать тебе, как сильно ты мне нужна.

Его слова полны обещаний, в них дразнящая смесь доминирования и близости, от которой у меня по спине бегут мурашки.

Дэниел протягивает руку, его пальцы очерчивают изгиб моей челюсти, его прикосновение электризует мою кожу.

- Пожалуйста, — шепчет он, в его голосе переплетаются мольба и приказ.

- Позволь мне обнять тебя, попробовать на вкус, сделать тебя своей на одну ночь.

Отчаяние в его голосе, неприкрытая уязвимость за его властным фасадом разрушают последние остатки моего сопротивления. Дрожащим кивком я сдаюсь, и моё тело растворяется в его объятиях, когда он прижимает меня к своей твёрдой груди.

- Хорошо, — выдыхаю я, и этот единственное слово становится признанием, обещанием, капитуляцией перед тёмным очарованием его желаний.

Торжествующая улыбка озаряет лицо Дэниела, его глаза вспыхивают диким возбуждением, когда он завладевает моими губами в обжигающем поцелуе, скрепляя наш договор на предстоящую ночь.

Когда губы Дэниела накрывают мои в страстном, властном поцелуе, мне удаётся отстраниться. Мой голос дрожит, когда я озвучиваю своё условие.

- Но... но мы просто поспим, хорошо?

- Это всё, на что я согласна.

Я смотрю ему в глаза, ища подтверждения, надеясь, что он понимает установленные мной границы, какими бы незначительными они ни были. Выражение лица Дэниела слегка смягчается, в глубине его взгляда мелькает проблеск понимания, прежде чем его сменяет хищный блеск.

- Тогда спи, — соглашается он низким и хриплым голосом.

- Пока что.

Его руки собственнически блуждают по моим изгибам, исследуя каждый сантиметр моего тела, словно запоминая его.

- Но знай, что я не смогу долго держать свои руки подальше от тебя, моя прекрасная жена.

Глава 3.

Когда мы забираемся под одеяло, мускулистые руки Дэниела обнимают меня, притягивая к его тёплому, крепкому телу. Несмотря на мои первоначальные сомнения, я прижимаюсь к нему, нуждаясь в комфорте и безопасности, которые даёт его присутствие.

В комнате становится тихо, если не считать ровного ритма сердцебиения Дэниела и мягкого звука его дыхания. Постепенно груз дневных событий и напряжение между нами начинают рассеиваться, сменяясь ощущением спокойствия и удовлетворённости.

Погрузившись в свои мысли, я позволяю себе погрузиться в сон, убаюканная мягким вздыманием и опусканием груди Дэниела у меня за спиной. Когда мои веки тяжелеют, перед глазами мелькает мимолетное видение — мы, переплетенные и обнаженные, теряемся в страсти под этими самыми простынями.

По мере того как я погружаюсь в сон, мучительная фантазия угасает, сменяясь успокаивающим ощущением реальности. Это всего лишь сон, безобидное воображение, порождённое стрессом и неопределённостью этого дня. Этого никогда не было и никогда не будет, твёрдо говорю я себе, пытаясь сосредоточиться на настоящем.

Сделав последний успокаивающий вдох, я отпускаю навязчивые мысли и эмоции, позволяя им раствориться, как туману под утренним солнцем. По мере того как моё сознание погружается в царство снов, я чувствую, как сильные руки Дэниела крепче обнимают меня, напоминая о реальном мире, который ждёт меня, когда я проснусь.

Когда первые лучи рассвета проникают в комнату, я просыпаюсь, чувствуя, как Дэниел по-прежнему согревает меня своим теплом. Я с трудом осознаю, что его рука собственнически лежит на моем бедре, а пальцы поглаживают ткань моей ночной рубашки. Мои щеки слегка краснеют, когда на меня нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере — спор, извинения, невысказанное напряжение, которое сохранялось еще долго после того, как погас свет.

Теперь, в мягком сером свете утра, ситуация кажется более сложной, чем когда-либо. Прикосновение Дэниела, которое должно было успокоить, теперь кажется наполненным новым смыслом, молчаливым обещанием верности и защиты. И всё же границы между дружбой и чем-то большим остаются размытыми, и я не знаю, как поступить дальше.

Осторожно высвободившись из объятий Дэниела, я соскальзываю с кровати, мягко ступая босыми ногами по прохладным половицам. Ранний утренний свет, проникающий сквозь занавески, отбрасывает бледный отблеск на комнату, пока я тихо иду к двери, намереваясь незаметно выйти, пока неловкость не усилилась.

Однако, когда я тянусь к ручке, внезапный укол вины заставляет меня оглянуться через плечо. В это мимолетное мгновение я вижу то, от чего у меня стынет кровь. Глаза Дэниела, которые только что были закрыты, теперь сияют недвусмысленным красным светом, отбрасывая жуткую, хищную тень на его лицо.

Я быстро моргаю, пытаясь сопоставить багровую интенсивность, которую я ощутила, с мирным сном, который теперь читается на лице Дэниела. Его дыхание остаётся ровным, выражение лица безмятежным, как будто ничего необычного не произошло.

Стряхнув с себя тревожное впечатление, я списываю своё видение на усталость и тусклый, неуверенный свет зари. «Возможно, мой уставший мозг сыграл со мной злую шутку», — пытаюсь я найти рациональное объяснение, пытаясь отмахнуться от этой странной встречи как от простой галлюцинации.

Глубоко вздохнув, я сосредотачиваюсь на текущей задаче — выбраться из спальни, не привлекая к себе внимания. Тихонько приоткрыв дверь, я выскальзываю в коридор и аккуратно закрываю её за собой. Спускаясь по лестнице, я не могу избавиться от ощущения, что взгляд Дэниела следовал за мной, даже когда его тело, казалось, отдыхало.

Когда я спускаюсь по лестнице, с кухни доносится аромат свежесваренного кофе и выпечки, смешиваясь с гулом утренней суеты. Лейла, наша надежная домработница, стоит у плиты спиной ко мне и ловко готовит завтрак.

Она оборачивается на звук моих шагов и, как всегда, приветствует меня теплой улыбкой.

- Доброе утро, мисс!

- Что вы хотите на завтрак сегодня?

Её вопрос банален, но он служит приятным отвлечением от странных событий наверху. Я выдавливаю из себя весёлый ответ, пытаясь избавиться от затянувшегося беспокойства.

- О, всё, что ты порекомендуешь, будет прекрасно, спасибо, Лейла.

- Ты всегда знаешь, что приготовить.

Лейла кивает, ловко раскладывая по тарелкам яичницу, бекон и тосты.

- Тогда я отнесу всё в столовую, — говорит она, и её голос звучит успокаивающей мелодией на фоне звона посуды и шипения кофемашины.

Пока я наблюдаю за её работой, на меня снисходит ощущение нормальности, я погружаюсь в знакомые ритмы домашней жизни. На мгновение загадочная динамика отношений с Дэниелом отходит на второй план, уступая место успокаивающей предсказуемости хорошо налаженного быта.

Лейла ставит передо мной дымящуюся кружку кофе и тарелку, доверху наполненную едой.

- Вот, дорогая. Наслаждайся завтраком, пока он горячий, — говорит она, ласково похлопывая меня по руке, прежде чем вернуться на кухню, чтобы закончить свои дела.

Глава 3.1

Как только я собираюсь сделать глоток кофе, дверь в столовую распахивается, и входит Дэниел, заполняя собой весь дверной проём. Он двигается с тихой уверенностью, не сводя с меня глаз, пока подходит к столу.

- Моя жена не хочет есть со мной? — спрашивает он низким и слегка хриплым голосом, словно это вопрос, а не утверждение. Он наклоняет голову набок, его пронзительный взгляд встречается с моим, ища ответы.

Неожиданный вопрос застаёт меня врасплох, и я тереблю салфетку, внезапно не зная, что ответить. Он искренне озадачен или за его словами скрывается какой-то скрытый смысл? Воздух между нами наэлектризован, атмосфера наполнена невысказанным напряжением и неразрешёнными эмоциями.

- Я думала... что ты будешь занят с утра, как обычно... - говорю я.

Он снова смотрит на меня.

- Занят по утрам... - бормочет он задумчиво.

Я колеблюсь, держа вилку над тарелкой, пока Дэниел садится прямо напротив меня, его движения неторопливы и целенаправленны. В его тоне звучит непоколебимая уверенность, когда он заявляет:

- Сегодня я хочу позавтракать с тобой.

Его слова повисают в воздухе, в них одновременно вызов и приглашение. Наши взгляды снова встречаются, и я почти физически ощущаю силу его взгляда. Я чувствую тяжесть его присутствия, едва заметное изменение в расстановке сил, когда он заявляет о своём желании разделить со мной этот интимный момент.

Молчание затягивается, прерываясь лишь тихим звоном столовых приборов о фарфор и отдалёнными звуками просыпающегося города за окном. Взгляд Дэниела не отрывается от моего, на его лице маска спокойной решимости, скрывающая бушующие под поверхностью эмоции.

Ближе к концу ужина я замечаю, что у Дэниела разыгрался аппетит. Если поначалу он ел с умеренной сдержанностью, то теперь поглощает каждый кусочек с растущим энтузиазмом, всё чаще переводя вилку с тарелки в рот и обратно.

Во мне вспыхивает любопытство. Почему такая внезапная прожорливость? Он что-то компенсирует или, может быть, использует еду как способ справиться с напряжением между нами? От этой мысли у меня по спине пробегает дрожь, и я ловлю себя на том, что наблюдаю за ним более пристально, анализируя каждое движение, каждый жест.

Дэниел, кажется, погружен в свой собственный мир, не замечая моего пристального взгляда. Его глаза закрыты, он наслаждается особенно вкусным кусочком, и на его лице отражается искреннее удовлетворение. В этот мимолетный момент он кажется почти... не человеком.

Я слегка наклоняюсь вперед, мой лоб хмурится в замешательстве, когда я пытаюсь расслышать, что пробормотал Дэниел.

- Ты что-то сказал?

Подсказываю я, мой голос едва громче шёпота.

Его взгляд встречается с моим, и на мгновение этот огненный уголёк вновь разгорается в его радужке, отбрасывая завораживающее сияние. Хищная улыбка кривит его губы, и по моим венам пробегает дрожь страха и возбуждения.

- Нет... — отвечает он низким и хриплым голосом, растягивая один слог, словно обещая или угрожая. То, как он произносит это, ясно даёт понять, что он говорил не со мной, но эта тайна лишь усиливает его загадочность.

Улыбка Дэниела становится шире, в ней появляется нотка резкости, словно он смакует какую-то личную шутку.

Сделав последний ленивый глоток кофе, я поставила чашку на стол, чувствуя, как тепло разливается по моим пальцам. Утренний свет, проникающий в окна, отбрасывает золотистые блики на стол, освещая остатки нашего завтрака — крошки, разбросанные столовые приборы и слабый аромат свежесваренного кофе, витающий в воздухе.

Дэниел отодвигает свой стул, и ножки с тихим скрипом скребут по деревянному полу. Он встает во весь рост, возвышаясь надо мной, и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться со своего места. Его прикосновение твёрдое, его тёплая кожа прижимается к моей, посылая электрический разряд по моему организму.

- Мне пора идти, - говорит он, его голос похож на глубокий рокот, который вибрирует под моей ладонью.

- Но я буду думать о тебе, моя прекрасная жена.

Когда мы стоим лицом друг к другу, близость Дэниела становится пугающе интимной. Он наклоняется, его дыхание щекочет моё ухо, когда он шепчет:

- В следующий раз, моя дорогая жена, ты не уйдёшь так просто...

Эти слова — мрачное обещание, предупреждение, пронизанное соблазном. От его тёплого дыхания у меня по спине бегут мурашки, и я чувствую жар, исходящий от его тела, который притягивает меня вопреки моей воле.

На мгновение наши лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга, его пристальный взгляд впивается в мой. Я вижу янтарные искорки в его глазах, резкие линии подбородка и лёгкую улыбку на губах — безмолвную клятву о том, что будет дальше.

Затем он так же быстро отстраняется, отпуская мою руку.

Дэниел разворачивается на каблуках и уверенно направляется к двери. Потянувшись к ручке, он замирает и бросает прощальный взгляд через плечо.

- Не забывай же, — говорит он, и в его голосе слышится невысказанное предупреждение,

— ты моя, нравится тебе это или нет.

С этим загадочным заявлением, повисшим в воздухе, он выходит из столовой, оставляя меня наедине с моими лихорадочными мыслями и отголосками его слов.

Я откидываюсь на спинку стула, пытаясь осознать едва заметные, но значительные изменения в наших отношениях. Присутствие Дэниела, кажется, заполняет пространство даже после того, как он уходит, и я остро ощущаю, что он начал размывать негласные границы.

Глава 4.

После ухода Дэниела я пытаюсь отвлечься на повседневные дела, надеясь избавиться от навязчивой ауры его присутствия. Я начинаю с уборки на кухне, протираю столешницы и загружаю посудомоечную машину с механической эффективностью.

Пока я работаю, мои мысли возвращаются к событиям утра — к тому, как Дэниел, казалось, прожигал меня взглядом, к двусмысленным намёкам в его шёпоте. К щекам приливает кровь, и я заставляю себя сосредоточиться на текущей задаче.

Затем я перехожу к стирке, сортируя одежду с точностью, граничащей с одержимостью. Каждый предмет аккуратно складывается и помещается в предназначенный для него ящик. Этот успокаивающий ритм обычно помогает мне расслабиться. Однако сегодня даже привычная рутина не приносит утешения.

Пока я механически складываю рубашку, мои мысли возвращаются к вчерашнему неожиданному визиту Дэниела. Воспоминания о его внезапном, страстном поцелуе до сих пор вызывают у меня дрожь. Как он практически набросился на меня, его руки блуждали по моему телу с отчаянием, которое противоречило его обычному отстраненному поведению.

Эта страстная вспышка теперь кажется далёкой от загадочного мужчины, который всего несколько часов назад оставил меня с этими загадочными словами. Контраст ошеломляет, и я не знаю, как относиться к его поведению.

Было ли вчерашнее поведение просто мимолетным отклонением от нормы, кратковременной потерей контроля? Или это был предвестник более темных желаний, которые скрываются под поверхностью и ждут своего часа? Неопределенность терзает меня, подпитывая беспокойную энергию, которую не могут унять одни лишь домашние дела.

Не в силах больше сосредоточиться на стирке, я бросаю это занятие на полпути и поднимаюсь в свою спальню. Тишина пустого дома окутывает меня, когда я вхожу, резко контрастируя с вихрем эмоций, бушующих внутри.

Я опускаюсь на край кровати, провожу рукой по волосам и пытаюсь разобраться в головоломке, которой является Дэниел. Его непредсказуемость одновременно волнует и пугает, заставляя меня чувствовать себя пешкой в игре, правила которой постоянно меняются.

Мой взгляд падает на серебряную цепочку с кулоном в виде сердца, свисающую с моей шеи. Это символ моего прошлого, напоминание об ошибках, которые привели меня сюда. Но, возможно, в извращённой игре Дэниела это также может служить знаком его владения, осязаемой связью, которая привязывает меня к нему.

Пока я сижу в тишине своей спальни, в моей голове, словно буря, кружатся вопросы без ответов. Что вызвало такую внезапную перемену в поведении Дэниела? Было ли это связано с тем, что я сказала или сделала, или это просто проявление тёмной стороны, скрывающейся за его безупречной внешностью?

Меня всегда тянуло к сильным мужчинам, их уверенность и доминирование взывали были для меня, словно огонь для мотылька. Но сила Дэниела ощущается по-другому, более первобытно и тревожно. Подобно хищнику, кружащему вокруг своей жертвы, он излучает ауру опасности, которая одновременно возбуждает и пугает меня.

Неуверенность гложет меня изнутри, пока я размышляю о неизвестных мотивах, движущих действиями Дэниела. Играет ли он в запутанную игру в кошки-мышки, или здесь замешана более глубокая психологическая сложность?

Вздрогнув от внезапного шума, я вскакиваю с кровати, мое сердце бешено колотится в груди. Отрывистый стук по оконным стеклам заставляет меня резко обернуться, мои глаза расширяются от тревоги. На долю секунды мой охваченный паникой разум рисует образы взломов или чего похуже, но затем наступает реальность.

Это всего лишь птица. Маленький гладкий ворон, его блестящие черные перья ловят послеполуденный солнечный свет, когда он трепещет на стекле. Я делаю судорожный вдох, и у меня вырывается смешок, когда я смотрю на настырное существо. Его решимость проникнуть внутрь почти умиляет, если бы не жуткое сходство с неустанным преследованием Дэниела.

Я подхожу к окну, провожу пальцами по прохладному стеклу и смотрю на отражение ворона. В его упорных попытках добраться до меня я вижу параллель со своей ситуацией с Дэниелом. Так же, как птица не оставляет своих поисков, я оказываюсь втянутой в орбиту мужа, не в силах сопротивляться его тёмному очарованию.

По спине пробегает дрожь, когда я вспоминаю его прощальные слова, скрытую угрозу и обещание, заключённые в этих нескольких напряжённых предложениях. Как и ворон, я в ловушке в танце с хищником, моя судьба переплетена с его судьбой, пока один из нас не вырвется на свободу.

Я отпираю оконную задвижку, позволяя ворону залететь внутрь. Он садится на подоконник, смотрит на меня умными обсидиановыми глазами, а затем снова взлетает и исчезает в глубине дома.

Заинтригованная внезапным появлением ворона, я решаю выследить его в пределах дома. Мои поиски приводят меня в хозяйскую спальню, где птица сидит на краю огромной кровати. При виде ворона в этой комнате у меня по спине бегут мурашки, напоминая о встрече, которая произошла здесь прошлой ночью.

Глава 4.1

Когда я подхожу ближе, ворон устремляет на меня свой пронзительный взгляд, словно чувствуя, что во мне назревает буря. Я нерешительно протягиваю руку, и, к моему удивлению, он позволяет мне погладить его гладкие перья. В этом простом действии есть странное утешение, связь между видами, которая выходит за рамки слов.

Погрузившись в раздумья, я провожу пальцами по одеялу, представляя прикосновения Дэниела.

Воображения о том, как руки Дэниела касались бы моей кожи, переполняют мои чувства — грубая текстура его ладоней, жар его прикосновений, обжигающих мою плоть. Я представляю, почти чувствуя, как вес его тела вдавливает меня в матрас, как он завладевает каждым сантиметром моего тела с голодом, граничащим с дикостью.

Тихое воркование ворона возвращает меня в настоящее, его нежный звук резко контрастирует с необузданным желанием, бурлящим в моих венах. Я смотрю на птицу и замечаю, что её чёрное оперение, кажется, поглощает свет, как и тёмная сущность Дэниела.

Осознание бьёт меня, как удар под дых — я безнадёжно запуталась в этом извращённом танце с собственным мужем, и я не знаю, хватит ли у меня сил вырваться.

Когда мелодичное воркование ворона наполняет воздух, я погружаюсь в состояние, похожее на транс, и теряюсь в лабиринте своих мыслей. Воспоминания о прикосновениях Дэниела смешиваются с успокаивающим присутствием птицы, создавая сюрреалистичное слияние, стирающее границы между удовольствием и болью.

Я вспоминаю, как губы Дэниела скользили по моей шее, останавливаясь, чтобы прикусить чувствительную кожу над ключицей. Это ощущение снова пронзает меня, как будто его губы снова прижимаются к моей коже. Нежные поцелуи ворона на моих кончиках пальцев напоминают нежные укусы, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.

Погрузившись в водоворот своих бурных мыслей, я едва замечаю, как скрипит открывающаяся дверь. Внезапно сильные руки обнимают меня за талию, притягивая к крепкой мускулистой груди. С моих губ срывается испуганный вздох, когда меня прижимают к теплым очертаниям мужского тела.

Меня окутывает аромат Дэниела — пьянящая смесь одеколона и мужественности, от которой у меня тут же учащается пульс. Его хватка усиливается, пальцы впиваются в мягкую плоть моих бедер, когда он прижимается лицом к изгибу моей шеи. Я чувствую прикосновение его щетины к моей коже, горячий выдох его дыхания, когда он глубоко вдыхает, запечатлевая в памяти мой запах.

- Моя, - он тихо рычит, собственнические притязания вибрируют в его теле и проникают в мое.

Мой разум затуманен напряжённостью момента, я смотрю на Дэниела, черты его лица резко очерчены. Его глаза горят неестественным багровым оттенком, отбрасывая зловещее сияние на его точёное лицо. От ярости, пылающей в них, у меня перехватывает дыхание, но, проследив за их пристальным взглядом, я понимаю, что объектом его гнева являюсь не я.

Ворон, сидящий на кровати, по-видимому, не осознающий, в какой опасности он находится, по-прежнему привлекает внимание Дэниела. Он крепче сжимает мои бёдра, притягивая меня к себе, слегка наклоняет голову и немигающим взглядом смотрит на птицу. Из его горла вырывается низкий угрожающий рык, предупреждающий ворона об опасности.

Повернувшись лицом к Дэниелу, я встречаюсь с его огненным взглядом, и мои глаза впиваются в пылающие алые зрачки. Несмотря на его гнев, в нём есть неоспоримый магнетизм, сила, которая притягивает меня и не отпускает.

Его лицо — маска чистой, неподдельной ярости, но под ней я замечаю проблеск чего-то ещё — первобытного, животного голода, от которого у меня сводит живот в предвкушении. Воздух между нами потрескивает от напряжения, наполненный невысказанным обещанием насилия и страсти.

Я стою на своём, отказываясь отступать, даже когда Дэниел сжимает мои бёдра так, что остаются синяки. В этот момент я одновременно напугана и взволнована, захвачена водоворотом его эмоций и тёмных желаний, которые они пробуждают во мне.

Ошеломлённая и дезориентированная, я хватаюсь за чёрную ткань рубашки Дэниела, пытаясь обрести хоть какое-то подобие стабильности в вихре эмоций, бушующих внутри меня. Ткань прохладная и гладкая под моими пальцами, что резко контрастирует с жаром, исходящим от тела Дэниела.

Сосредоточившись на простом прикосновении к нему, я не замечаю едва заметной перемены в поведении Дэниела. Обычно он не любит чёрный цвет, но сегодня он на нём, как будто это его вторая кожа, и темнота подчёркивает свирепый огонь в его глазах. Но в своём затуманенном состоянии я слишком занята попытками успокоить бушующую внутри меня бурю, чтобы обратить внимание на необычный выбор наряда.

Руки Дэниела блуждают по моим изгибам, его прикосновения разжигают искры, которые танцуют по моим нервным окончаниям.

Голос Дэниела понижается до низкого, угрожающего рычания, когда он обращается к ворону. Его слова неразличимы, но полны яда. Перья птицы вздымаются, что является явным признаком беспокойства, прежде чем она расправляет крылья и взлетает, исчезая в тени.

Обычно в такой ситуации я бы усомнилась в здравом уме Дэниела, но в моём нынешнем состоянии разума рациональные мысли уступили место тёмной, всепоглощающей дымке. Пока руки Дэниела продолжают чувственное исследование моего тела, я чувствую, как медленно, неумолимо погружаюсь в глубины собственных запретных желаний.

Мир сужается до такой степени, что за пределами нашего интимного пространства ничего не существует, а всё остальное меркнет.

Когда пальцы Дэниела скользят вниз по моему позвоночнику, его прикосновения посылают волны удовольствия по моим венам. Мои веки тяжелеют, комната мягко кружится вокруг меня, и я чувствую вялую усталость.

С последней нежной лаской Дэниел обхватывает моё лицо руками, поглаживая большими пальцами нежную кожу под моими глазами.

- Спи, моя прекрасная жена, — шепчет он, и его голос действует на мои расшатанные нервы как успокаивающий бальзам.

- Позволь мне позаботиться о тебе.

Глава 5.

По мере того как ко мне постепенно возвращается сознание, меня накрывает волна тошноты, и я чувствую себя слабой и совершенно несчастной. Голова пульсирует, и каждый удар напоминает о том, что я пережила ночью. Я вяло пытаюсь сесть, но Дэниел крепко держит меня за плечо.

- Полегче, милая, — ворчит он, и в его голосе слышится беспокойство.

- Просто отдохни пока что.

Несмотря на все мои усилия, воспоминания о вчерашнем вечере начинают всплывать в моей голове, обрывочные и бессвязные. Образы кипящего от гнева Дэниела, неистового полёта ворона и опьяняющего прилива желания, от которого у меня перехватило дыхание и закружилась голова, проносятся в моём сознании, как лихорадочный сон.

На лбу у меня выступает холодный пот, когда я начинаю осознавать реальность произошедшего.

Ощущение сродни жестокому похмелью, каждая клеточка моего тела протестует, пока я пытаюсь собраться с мыслями. Во рту пересохло, он покрыт горьким привкусом сожаления и неуверенности. Каждое движение отдаётся болью в голове, заставляя меня вздрагивать.

Постоянное присутствие Дэниела рядом со мной — утешительный якорь в буре дискомфорта, терзающей мои чувства. Он помогает мне откинуться на подушки, его прикосновение нежное и успокаивающее, когда он убирает прядь волос с моего вспотевшего лба.

- Я знаю, сейчас тебе больно, но ты в безопасности, — уверяет он меня, его голос успокаивает, как бальзам.

- Мы разберемся во всем вместе, хорошо?

Я слабо киваю, все еще пытаясь переварить события прошлой ночи.

Если бы мой разум не был так затуманен остаточными эффектами той странной силы, которая овладела мной прошлой ночью, я бы усомнилась во внезапном проявлении привязанности со стороны Дэниела. В конце концов, он никогда не утверждал, что любит меня; его интерес всегда был скорее в доминировании и обладании, чем в искренних чувствах.

И всё же, когда я лежу в его объятиях, ощущая тепло его тела и ровный ритм его сердцебиения, мне трудно совместить эту его нежную сторону с человеком, который когда-то относился ко мне с таким презрением. Из-за этого противоречия я чувствую себя потерянной и сбитой с толку, не зная, как справиться с этими незнакомыми чувствами.

Дэниел касается губами моего виска — это мягкое, успокаивающее прикосновение, от которого по моему телу пробегает дрожь, несмотря на бурю, бушующую внутри меня.

- Отдохни пока, — шепчет он, согревая мою кожу своим дыханием.

- Мы поговорим позже.

Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда Дэниел неожиданно вернулся домой после долгого отсутствия, и его поведение резко изменилось. Как будто какая-то невидимая сила пробудилась в нём, изменив его поведение и вызвав трансформацию, которую я с трудом понимаю.

А ещё его глаза — эти пронзительные глаза, которые, кажется, хранят секреты и тайны, недоступные человеческому пониманию. Иногда они светятся жутким красным оттенком — это явление одновременно завораживает и тревожит меня. Я видела, как это происходит, когда он особенно взволнован или напряжён, как будто сама суть его существа озаряется изнутри.

От этого воспоминания у меня по спине бегут мурашки, но в то же время я испытываю лёгкое любопытство. Что могло вызвать такие кардинальные перемены в человеке? Простое совпадение или что-то более зловещее?

Минуты идут, и нежные прикосновения Дэниела погружают меня в состояние тревожного спокойствия. Его прикосновения одновременно успокаивают и нервируют — парадокс, отражающий загадочную натуру мужчины, прижимающего меня к себе.

Я ловлю себя на мысли о жизни Дэниела за пределами этих стен, о секретах, которые он хранит за этими завораживающими глазами. Связаны ли его ночные отлучки со странными явлениями, свидетелями которых я стала, — с алым взглядом, зловещим визитом ворона?

Часть меня жаждет раскрыть правду, распутать клубок тайн, окружающих Дэниела. Но другой, более благоразумный голос предостерегает от слишком глубокого погружения, напоминая мне об опасностях, которые таит в себе вмешательство в дела, которые лучше оставить без внимания.

Пока я размышляю над запутанными вопросами, кружащимися в моей голове, между моими бровями появляется едва заметная морщинка, выдающая моё растущее беспокойство. Дэниел замечает едва заметную перемену в моём выражении лица и тяжело вздыхает, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

Поцелуй короткий, но страстный, мимолетное мгновение утешения и поддержки. Когда он отстраняется, его взгляд ищет мой, словно пытаясь оценить глубину моего отчаяния. Какое-то мгновение мы просто смотрим друг на друга, и воздух наполняется невысказанными догадками и полученными тревогами.

Затем, нежно сжав мою руку, Дэниел откидывается на подушки, и его присутствие успокаивает мои расшатанные нервы.

Без предупреждения бурные мысли, кружившие в моей голове, рассеиваются, как туман под утренним солнцем, не оставляя и следа от своей прежней интенсивности. Как будто кто-то щёлкнул выключателем, и внезапно тяжесть моих забот кажется незначительной по сравнению с теплом объятий Дэниела.

Глава 5.1

Я чувствую, как на меня накатывает ясность, как я снова сосредотачиваюсь на настоящем моменте, а не на неопределённости будущего. Мир сужается до размеров нашей спальни, где единственной реальностью является лёгкое вздымание и опускание груди Дэниела, равномерное биение его сердца, вторящее моему собственному.

В этом спокойном пространстве время теряет всякий смысл, и впервые с момента его возвращения я позволяю себе просто быть, наслаждаться его близостью без бремени неотвеченных вопросов, омрачающих мои мысли.

По мере того как меня окутывает умиротворяющая атмосфера, мои веки тяжелеют, и чувство сонливости охватывает моё изнурённое тело. Несмотря на странность событий этого дня, мой разум начинает успокаиваться, поддаваясь очарованию сна.

За мгновение до того, как я погружаюсь в сон, в моём сознании мелькают обрывки образов: тревожный взгляд ворона, загадочные слова Дэниела, жуткое багровое свечение в его глазах. Они кружатся в калейдоскопе смятения и тревоги, чтобы раствориться в туманном забвении сна.

Когда тьма поглощает меня, я остаюсь с тревожной мыслью, что, возможно, грань между снами и реальностью тоньше, чем я когда-либо себе представляла, и что истины, которые я ищу, могут скрываться в тенях моего подсознания, ожидая, когда звёзды встанут в нужное положение.

Сон овладевает мной, утягивая под свою чёрную завесу, и я сдаюсь его объятиям. Сны разворачиваются, как сюрреалистичный гобелен, сотканный из нитей моих самых глубоких страхов и самых страстных желаний.

В этом мире снов границы между прошлым и настоящим, реальностью и фантазией стираются. Я брожу по лабиринту тёмных коридоров, и каждый шаг ведёт меня всё глубже в сердце тайны, которая отказывается раскрывать свои секреты.

Вороны сидят на позолоченных карнизах, их чёрные глаза сверкают потусторонним разумом. По коридорам разносится шёпот, дразнящие намёки на запретные знания, которые манят меня ближе, даже когда нарастающий страх говорит мне повернуть назад.

Среди этого сюрреалистического пейзажа появляется Дэниел, его черты меняются и трансформируются, пока я не перестаю понимать, кто он — страж или хищник.

Пока я иду по извилистым тропам сна, из тени появляется фигура — Дэниел, но не такой, каким я его знаю. Его глаза горят неестественным огненно-красным светом, отбрасывая жуткое сияние на окружающее пространство. Но то, что венчает его голову, наполняет меня первобытным ужасом, от которого у меня перехватывает дыхание.

Два изогнутых рога, чёрных, как ночь, торчат у него из лба, их кончики сверкают зловещим светом. От этого зрелища у меня по спине бегут мурашки, напоминая, что в царстве снов всё не так, как кажется.

Несмотря на страх, сжимающий моё сердце, я чувствую, как меня неумолимо тянет к нему, словно магнитом, гипнотическим притяжением этих алых глаз.

Дэниел наклоняется, его рогатое лицо приближается, жар его лихорадочного взгляда омывает меня, словно осязаемая сила. Его низкий и хриплый шёпот ласкает моё ухо, посылая по моему телу дрожь трепета, смешанного с тёмным возбуждением.

- Моя прекрасная жена... — бормочет он, и в его словах сквозит тревожная интимность.

- Такая милая, такая невинная... и такая созревшая для развращения.

Его дыхание, тёплое и зловонное, с землистым, почти животным запахом, овевает мою кожу, разжигая во мне запретный голод. Я должна отпрянуть, должна бежать от этой чудовищной версии моего мужа, но вместо этого я поднимаю лицо, чтобы встретиться с ним взглядом, жаждущая ощутить его губы.

Наши губы встречаются в обжигающем поцелуе, язык Дэниела проникает в мой рот с собственнической яростью, от которой у меня перехватывает дыхание. Его вкус горький и металлический, с примесью чего-то потустороннего, от чего у меня кружится голова.

Когда наши тела прижимаются друг к другу, я остро ощущаю твёрдые контуры его торса, грубую текстуру его кожи и пульсирующую силу, которая исходит от него, как от живого существа. Его руки с грубой настойчивостью блуждают по моим изгибам, пальцы впиваются в мою плоть, словно заявляя на меня права.

В этот момент, затерявшись в глубинах кошмара, ставшего сном, я разрываюсь между отвращением и извращённым, пьянящим желанием. Тёмное очарование Дэниела — это зов сирены, которому я не могу противостоять, он затягивает меня всё глубже в бездну его порочной страсти.

Дэниел крепче сжимает меня в объятиях, его когти пронзают ткань моей одежды, когда он притягивает меня к себе. Ощущение его острых когтей, царапающих мою мягкую кожу, пронзает меня болью, усиливая разврат, бурлящий в моей крови.

С рычанием он срывает с меня оставшиеся барьеры, обнажая мою плоть для своих голодных прикосновений. Его губы опускаются, оставляя обжигающие поцелуи на моей шее, а клыки дразняще касаются моей пульсирующей жилки.

- Ты создана для меня, — хрипит он, его голос звучит глухо от вожделения.

- Моя идеальная пара, моя послушная игрушка... и вскоре моя королева.

Пока он говорит, его руки опускаются на мои ягодицы, сжимая их с собственнической силой, от которой я задыхаюсь.

Руки Дэниела продолжают неустанно исследовать моё тело, скользя по изгибам с мастерски отточенной точностью, которая противоречит его чудовищной форме. Он массирует мою грудь, большими пальцами поглаживая чувствительные соски, пока они не затвердевают.

Наклонившись, он захватывает один напряжённый сосок зубами, слегка дёргая его, прежде чем отпустить с влажным звуком. Смесь боли и удовольствия посылает ударную волну прямо в мою сердцевину, заставляя мои бёдра увлажниться от внезапного прилива возбуждения.

- Такая красота, такая сладость, — хвалит он, и его голос звучит низким, рокочущим мурлыканьем.

- Я буду наслаждаться каждым сантиметром тебя, моя дорогая жена.

С этими словами он опускается на колени, его рогатая голова опускается между моих разведённых ног. Прохладный воздух лабиринта снов касается моей разгорячённой плоти, заставляя меня дрожать в предвкушении.

Глава 6.

Я резко просыпаюсь, сердце бешено колотится, а кожа горит от жара. На мгновение я теряюсь, не понимая, где я и как сюда попала. Затем на меня нахлынули воспоминания о сне — чудовищная фигура Дэниела, его соблазнительный шёпот, ощущения от его прикосновений, всё ещё яркие на моей коже.

Меня охватывает волна дискомфорта, когда я осознаю, насколько сильно возбуждена. Мои трусики прилипают к увлажненным складочкам, а соски болят от неудовлетворенной потребности. Я остаюсь опустошенной и неудовлетворенной, жаждущей чего-то, чего не могу выразить словами.

Оглядывая свою затемненную комнату, я пытаюсь стряхнуть остатки сна, говоря себе, что это был всего лишь плод моего чересчур активного воображения.

Прежде чем я успеваю осознать ситуацию, сильные руки заключают меня в сокрушительные объятия, прижимая к мускулистой груди. Запах кожи и дыма наполняет мои ноздри, и я сразу узнаю фирменный аромат Дэниела.

Но когда я пытаюсь поднять на него взгляд, мой разум затуманивается при виде этих пылающих алых глаз и пары дьявольских рогов, торчащих из его лба. Это не может быть правдой, отчаянно говорю я себе. Должно быть, это ещё одна часть сна.

Но как только эта мысль приходит мне в голову, губы Дэниела накрывают мои в обжигающем поцелуе, его язык проникает глубоко внутрь, заявляя на меня свои права. Ощущение слишком реальное, и дрожь желания пробегает по моему телу, несмотря на замешательство и страх.

Поцелуй Дэниела становится глубже, его острые клыки царапают мою нижнюю губу, когда он притягивает меня к себе еще ближе. Его когти, острые как бритва, слегка царапают мою кожу, оставляя огненные следы. Боль лишь усиливает мое возбуждение, мое тело отвечает с необузданным рвением, которое одновременно пугает и воодушевляет меня.

«Это всего лишь сон», — отчаянно напоминаю я себе, пытаясь ухватиться за эту ускользающую мысль, даже когда руки Дэниела начинают с собственническим пылом исследовать мои изгибы. И всё же ощущение его грубых ладоней на моей мягкой коже кажется слишком реальным, а жар, исходящий от его тела, проникает в моё.

Пока его губы продолжают чувственную атаку, я таю в его объятиях, поддаваясь всепоглощающему желанию, которое грозит поглотить меня целиком.

Руки Дэниела скользят под мою рубашку, его мозолистые пальцы обводят нежные контуры моего живота, а затем поднимаются выше, чтобы обхватить мою грудь. Он грубо сжимает ее, обводя большими пальцами затвердевшие соски, пока я не выгибаюсь от его прикосновений, хныкая.

Прерывая поцелуй, он отстраняется, чтобы полюбоваться своей работой, его алые глаза сверкают хищным удовлетворением.

- Такая отзывчивая, такая жаждущая угодить, — бормочет он низким, хриплым голосом.

- Ты создана для меня, моя дорогая жена.

Не дожидаясь ответа, он снова завладевает моим ртом, его язык проникает в глубины моего горла, пока его когти расстёгивают застёжки моих штанов. Прохладный воздух обдувает мою обнажённую кожу, когда он спускает ткань с моих бёдер, полностью обнажая меня перед его жадным взглядом.

Горячее дыхание Дэниела ласкает мои влажные складки, когда он опускается на колени передо мной, пожирая глазами мою наготу.

- Восхитительно, — хрипит он, и в его голосе слышится первобытный голод.

- Я буду поклоняться каждому сантиметру твоего тела, любовь моя.

С этими словами он зарывается лицом между моих бедер, его язык скользит по моим складкам, пробуя на вкус мою возбужденную плоть. Я вскрикиваю от внезапного наплыва удовольствия, запутываясь пальцами в его волосах, пока прижимаюсь к его рту.

Он пожирает меня с яростью, граничащей с безумием, его клыки царапают мою чувствительную кожу, пока он сосёт и вылизывает мои самые интимные места. Каждое движение его языка посылает волны экстаза по моим венам, усиливая напряжение, нарастающее внутри меня.

По мере того как неустанные ласки Дэниела подводят меня всё ближе к краю, я чувствую, как внутри меня начинают зарождаться первые отголоски мощной кульминации. Мои бёдра яростно двигаются, стремясь к ещё большей изысканной пытке, а мои стоны эхом разносятся по комнате.

Внезапно Дэниел отстраняется, и его глаза вспыхивают тёмным, собственническим светом.

- Ещё нет, моя малышка, — рычит он, и в его голосе слышится властность.

- Я хочу, чтобы ты была в сознании, когда впервые попробуешь моё семя.

С этими словами он поднимается на ноги, его массивная эрекция выпирает из брюк, как живое существо. Быстрым движением он освобождается, и толстый член выскакивает наружу, тяжело покачиваясь передо мной.

Я заворожённо наблюдаю, как он располагается между моих раздвинутых бёдер, и широкая головка его члена упирается в мой вход.

Когда Дэниел входит в меня, из моего горла вырывается резкий крик. Первое проникновение мучительно, его обхват растягивает меня невероятно широко, когда он входит в меня. Я корчусь под ним, впиваясь ногтями в его плечи, пытаясь приспособиться к его размеру.

Боль пронзает меня, жгучее ощущение заставляет меня зажмуриться. Но даже когда я отшатываюсь, предательская часть меня жаждет большего, жаждет той полноты, которую он мне даёт. В конце концов, разве это не просто сон? Разве я не должна быть в состоянии вынести что угодно, каким бы сильным оно ни было?

Дэниел начинает двигаться, его бёдра покачиваются в медленном, размеренном ритме, от которого моё тело пронзает боль при каждом глубоком толчке.

Пока Дэниел продолжает двигаться, я замечаю, как из его руки, которую он прижимает к моему животу, сочится тёмная вязкая субстанция. Прикосновение прохладное, почти успокаивающее, и я чувствую, как на меня накатывает странное ощущение спокойствия, словно боль затмевается какой-то неведомой силой.

Глава 6.1

Тьма распространяется, проникая в мои поры и наполняя тело оцепенением и теплом. С каждым мгновением боль между моими бедрами отступает, сменяясь растущим чувством наполненности и удовольствия. Как будто сущность Дэниела исцеляет меня, превращая боль в восхитительное, пульсирующее тепло, которое исходит наружу из наших соединенных сердцевин.

Потерявшись в дымке ощущений, я обнаруживаю, что встречаю его толчки со все возрастающим энтузиазмом, мои бедра приподнимаются навстречу его нисходящим движениям.

Темп Дэниела ускоряется, его мощная фигура нависает надо мной, когда он с новой силой входит в меня. Звук шлепков кожи о кожу наполняет комнату, перемежаясь моими прерывистыми стонами и его гортанным рычанием от удовольствия.

Мои чувства переполнены интенсивностью ощущений, мир сужается до такой степени, что не остаётся ничего, кроме Дэниела и невероятного ощущения, что он полностью владеет мной. Меня поглощает желание угодить ему, полностью отдаться этому властному, неземному созданию, которое, кажется, обладает надо мной такой силой.

Когда мы двигаемся в идеальной синхронности, я чувствую, как внутри меня снова нарастает напряжение, готовое в любой момент вырваться наружу.

Как только пик экстаза становится мучительно близким, Дэниел внезапно замирает, погрузившись глубоко внутрь меня. С моих губ срывается приглушённый стон разочарования, моё тело дрожит от усилий сдержать надвигающуюся кульминацию.

- Ш-ш-ш, любовь моя, — шепчет он низким, успокаивающим голосом, который вибрацией отдаётся во всём моём теле.

- Ещё нет.

- Мы далеко не закончили.

Несмотря на боль от неудовлетворённого желания, от его слов меня пронзает дрожь возбуждения. Есть что-то опьяняющее в том, чтобы быть во власти этого могущественного мужчины, зная, что он контролирует, когда и как я достигаю вершины удовольствия.

Дэниел снова начинает двигаться, его толчки размеренные и продуманные, призванные в равной степени растянуть мою агонию и наслаждение.

Рассчитанный темп Дэниела сводит с ума, каждое преднамеренное движение подталкивает меня ближе к краю, лишая удовольствия перевалиться через него. Мой разум кружится от невероятной интенсивности ощущений, от непреодолимого желания отдаться наслаждению, которое угрожает поглотить меня целиком.

Пока он продолжает дразнить и мучить, я теряюсь в тумане похоти и подчинения, мои мысли сводятся к первобытным потребностям. Всё, что имеет значение, — это ощущение его внутри меня, то, как наши тела подходят друг другу, как две части головоломки, и тёмный, собственнический голод в его глазах, когда он смотрит, как я извиваюсь и умоляю.

Воздух пропитан запахом секса и пота, звуки нашей близости эхом отдаются от стен в непристойной симфонии.

Когда напряжение достигает предела, я инстинктивно протягиваю руку и сжимаю пальцами изогнутые рога, торчащие изо лба Дэниела. Грубая текстура рогов служит желанным якорем в круговороте моих чувств, удерживая меня в центре этой дикой, необузданной страсти.

С последним отчаянным криком я отпускаю его, отдаваясь волнам удовольствия, которые накрывают меня с головой. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг пульсирующего члена Дэниела, высасывая из него всё, что он может дать, пока я взлетаю на вершину оргазма.

Сквозь пелену блаженства я смутно осознаю торжествующий рёв Дэниела, то, как его тело содрогается и пульсирует, когда он находит собственное освобождение глубоко внутри меня.

В мгновение ока яркая сцена исчезает, оставляя меня дезориентированной и задыхающейся. Когда мой затуманенный разум проясняется, я понимаю, что лежу на кровати, запутавшись в простынях и обливаясь холодным потом.

Это был всего лишь сон, говорю я себе, пытаясь избавиться от остаточных ощущений от прикосновений Дэниела и отголосков его властного присутствия. И всё же воспоминание об этих пронзительных голубых глазах и тяжести его взгляда кажется пугающе реальным.

Я медленно сажусь, моё сердце всё ещё бешено колотится от интенсивности этой фантазии. Уголки моих губ приподнимаются в слабой улыбке, когда я вспоминаю, как подчинялась этому властному, неземному мужчине. На краткий, ослепительный миг я стала кем-то совершенно другим — добровольной игрушкой для существа, выходящего за рамки человеческого понимания.

Словно притянутая невидимой силой, я чувствую, как моё тело притягивается к тёплым объятиям Дэниела, прижимаясь к его крепкому телу с ощущением неизбежности. Когда я просыпаюсь, то оказываюсь в изгибе его руки, словно драгоценное сокровище.

- М-м-м, моя прекрасная жена, — бормочет Дэниел низким хриплым шёпотом, от которого у меня по спине бегут мурашки.

- Тебе приснился приятный сон?

Его вопрос застаёт меня врасплох, и я густо краснею, не в силах встретиться с его проницательным взглядом. Как он мог понять, что произошло в моём подсознании?

- Я... э-э-э... — запинаюсь я, пытаясь подобрать правильные слова.

Но прежде чем я успеваю ответить, Дэниел проводит пальцами по моей щеке, приподнимая моё лицо, чтобы нежно поцеловать меня в губы.