S-T-I-K-S Почтальон часть 1

Глава 1

Если из оружия у тебя только альпеншток, то нужно вести себя тише воды и ниже травы. Сом бежал уже больше часа раненый без нормального вооружения, что в Улье допускать категорически нельзя. Но у Сома не было выбора, его преследовали двинутые на своих понятиях садисты – Отродья. С их жестокостью не могли сравниться даже муры. Они вырезали поселения и хорошо укреплённые стабы, но могли пройти мимо небольшой группы иммунных, даже не посмотрев в их сторону.

Произошло хорошо спланированное нападение на патрульный отряд рейдеров, в составе которого находился и Сом. Но, как это происходит на Стиксе, всё изменилось за секунду. События начали развиваться молниеносно. Два БТРа, три бронированных джипа взлетели на воздух в один момент. Оглохшего и наполовину ослепшего Сома выкинуло из пулемётного гнезда. Разлёживаться он не стал, тут же вскочил и припустил в лес. Опытному иммунному хватило одного взгляда поверх горящей техники, чтобы понять – в Чистый ручей пришла беда.

Сом выскочил на небольшую поляну и тут же прибавил скорость. Был шанс оторваться. Бронежилет с каждой секундой становился тяжелее. Пот едкой субстанцией заливал глаза, но у него не было ни желания, ни времени для жалости к себе. Потом, если это потом будет. Сом с разбегу влетел в высокий кустарник, отделяющий его от леса. Он хорошо знал эти места. Скоро опушка – до блокпоста рукой подать. Ветки хлестали по израненному лицу, организм требовал передышки, но это не проблема, Сом к тому привык. Плохо то, что он видит только одним глазом и не слышит ничего, кроме биения своего сердца. Взрывная волна уничтожила барабанные перепонки и повредила левую половину лица. Остатки глаза болтались соплёй.

Больно чиркнуло по уху, мелькнуло, и в ближайшую берёзу воткнулся арбалетный болт.Сом пригнулся и постарался бежать маятником, что нелегко в условиях леса, но его успокаивала мысль, что преследователям сложнее вдвойне. Перепрыгнув через поваленный ствол, завис над оврагом. Оступился, но удержался на ногах и продолжил бежать. Следующий болт воткнулся в землю в нескольких метрах перед ним. В следующую секунду Сом совершил роковую ошибку, повернул голову, выискивая стрелка. Левая нога зацепилась за торчащий корень, и он кубарем залетел в кусты. Матерясь, он попытался подняться, но конечности слушались с трудом. Всё что удалось, это перевернуться на спину. Навалилась немощь. Сома словно придавили огромной ладонью.

– Сука…менталы хреновы, – выплюнул он, не слыша своих слов.

Низ живота взорвался болью. Сом вскрикнул, чувствуя что-то холодное в своих кишках. Он даже кончиком пальца не мог пошевелить, всё, что ему было позволено – это чувствовать и кричать. Спустя какое-то время, он открыл единственный глаз. Над ним стояли трое, двое из них были одеты в чёрные балахоны и такого же цвета маски, а третий, здоровый бородач, выглядел как обычный рейдер. В глазах последнего застыло сочувствие.

– Грёбаные садисты, х…ы тупорылые, – в бессильной злобе выкрикнул Сом. – Чтоб вас Стикс оттраха…кха…кха.

Ему не дали закончить, один из балахонов нагнулся и молниеносным движением перерезал горло.

– Обязательно было болт в кишки засаживать? – спросил бородач, с презрением глядя на одного из балахонов. – Он и так под контролем был.

– Стикс так решил! – утвердил сектант, словно речь шла о догме.

– Ну, разумеется… – развёл руками бородач.

– Что тебя не устраивает, брат Клепан? Ведь всё идёт по намеченному плану.

– Не называй меня так, – возмутился названный Клепаном, хрустнув костяшками. –Не брат я тебе, – последние слова, были выплюнуты, как ругательные.

– Все мы здесь братья и сёстры, не забывай, что у нас общее дело, во имя Стикса.

По Клепану было видно – он не согласен. Да и вообще, готов приложить обоих балахонов, рядом с мёртвым патрульным. Но не он тут решал.

– Что ты видишь, брат Иврий? – забыв про бородача, спросил старший у своего собрата.

Тот же, закончив оттирать нож, стоял, заложив руки за спину, и всматривался в ту сторону, куда торопился незадачливый патрульный.

– Через триста метров дорога. Блокпост сразу за ней, – спокойно ответил тот.

– Ну что же, БРАТ Клепан, цель близка, настало время твоего хода, заражённые братья не могут спать вечно, очень скоро голод их разбудит.

Стиснув зубы, бородач двинулся в указанном направлении, сегодня ему придётся убивать иммунных. Они не самые лучшие представители человеческого рода, но и не худшие, Клепан не был в восторге от этого, но у него с соплеменниками была конечная цель, и она того стоила.

***

Масон считал себя счастливчиком. Будучи никем в прошлой жизни, в Улье он получил практически всё, о чём можно было мечтать, - свой стаб, в котором проживало около тысячи человек, средний по меркам улья, но зато в его власти; восемь любовниц в стабе, их называли наложницами. Масон подбирал их в течении нескольких лет, что тоже стоило труда. Масон не считал себя моногамным, да и женатым не был никогда. Кому интересен простой уборщик из метро? По сути – техничка. Из-за сложного характера отношения с людьми, особенно с женской половиной, не особо складывались.

До Улья у Масона не было молодых и красивых женщин. Не было денег, как и своего жилья, – коммуналка на шесть хозяев не в счёт. Это адское место, коим Масон считал Улей по началу, изменило его жизнь. Первая неделя была сущим кошмаром! Помог крестный. Этот старый урод, окрестил его Мышью. Мышь! Каким надо быть дебилом, чтоб так назвать человека? А ведь он всего лишь прятался в подвале. Слава богу, на пятый день старого козла сожрал лотерейщик. И он стал Масоном, то, что нельзя самого себя окрестить, он считал глупым предрассудком.

Лотерейщик, насытившись крёстным, решил сожрать и его. Он с разбегу влетел в витрину магазина, где прятался Масон. Лотеру было невдомёк, что со стеклом что-то не так. Ещё будучи слабым бегуном, он легко с этим справлялся.

Масон часто вспоминал, как наблюдая за кровавой трапезой, позорно испачкав портки, приложил обе ладони к тонкому стеклу и, пуская сопливые слёзы, принялся молиться местным богам. Он сам не знал почему так поступает, но результат был, кто-то или что-то его услышал. Лотерейщик разбил себе голову всмятку. Витрина не уступала в крепости полуметровой кирпичной стене.

Глава 2

Пьянка с участием более одного лица – это почти всегда весело, тем более, если она организованная. Есть тамада, живая музыка, а также два лагеря веселящихся людей, большинство из которых до сего дня знать друг дружку не знали, а некоторые и не хотели. Но это уже не важно, сегодня день особый, сегодня, короче...

– Горько!!! – выкрикнул сидящий рядом мужик с рыбьими глазами. Подняв тучное тело, он отсалютовал молодоженам гранёным стаканом.

–­ Горько!!! – в разнобой подхватили гости. И молодые в очередной раз слились в страстном поцелуе.

Да, это свадьба. И ваш покорный слуга, далеко не жених, даже не родственник – одноклассник матери невесты. Анька классная девчонка, хороший друг. После окончания школы у нас была лёгкая интрижка, а потом она почему-то вышла замуж. Но я не расстроился, интрижек на тот момент было столько, что порой в именах путался. Толик, её муж, обо всём этом знал, Анька сама рассказала. Разговор у нас с ним был короткий:

– Артурян, – сказал Толик, разлив водку по рюмкам. – Всё это было давно и неправда, – с чем я полностью согласился. И мы выпили – прикончив бутылку, пошли за следующей, и ещё за одной, а потом по бабам сходили. Толик утверждал, что удачно, но я не помню. Затем мы с кем-то подрались и провели ночь в вытрезвителе, в общем, закрепили нашу дружбу по всем фронтам.

Застолье продолжалось третий час, поддатые гости танцевали, выпивали и опять танцевали, делая перерывы на игры затейника тамады. Градус пьянки накалялся и после пол литра выпитого мне вдруг стало скучно. Брошенный на Толика короткий взгляд вновь подтвердил, что мы с ним на одной волне. Нам по сорок пять лет, давно не дети, но нетрезвая физиономия друга говорила: «А не тряхнуть ли нам стариной?"

– Дорогие гости, давайте поздравим родителей наших молодых! – тамада добросовестно отрабатывал свой хлеб. Посыпались тосты, звякнула посуда.

– Тебя как звать, братишка? – отвлёк меня сосед слева, пытаясь перекричать музыку.

Бывший брюнет, а ныне обладатель шикарной лысины, успел дойти до состояния, когда все вокруг родные.

– Артур, – представился я, протягивая руку.

– Михаил, – ответил тот, отвечая на рукопожатие. – Давай за знакомство, Артур, а то битый час сидим рядышком и пьём о своём, прям как не родные.

Что и требовалось доказать.

Выпили, закусили, опять налили. Слушая мало что значащую болтовню соседа и кивая в нужных местах, я сканировал свадебную тусовку. Танцуют в основном дамочки и несколько подкаблучников, остальные мужики вроде меня и Михи пьют, болтают о своём и о чём-то спорят. У молодёжи интересы другие, собрались все за одним столом и веселятся по-своему.

А вот типок в синем пиджаке поверх футболки и чёрных мятых джинсах идёт сквозь всех и в наглую толкает плечами встречных мужиков, этакий Титаник местного разлива. По-бычьи выпятив челюсть, мутным глазом разглядывал каждый потенциальный айсберг, за ним же следовала парочка друзей.

О! То, что надо!

– Извини, Мих, отойду на минутку, – оправдался я перед соседом. Тот, кивнув, потянулся за мясной нарезкой.

Поднимаясь со стула, я маякнул Толику. Тот, сразу все понял. Сказал что-то Аньке на ухо, поспешил покинуть свое место.

Мой рост давал хороший обзор. Возвышаясь над танцующими, я не упускал из вида нашу цель и сразу направил стопы в сторону синей команды. Шёл бочком, как бы не замечая их, но, как и ожидал, был моментально срисован. Выглядело это смешно, определив во мне жертву, они качнулись из стороны в сторону, прям как поплавки при порыве ветра, затем бодренько направились в мою сторону. Синий костюм уже и плечо назад отвёл – "ща как жахну" читалось в его глазах. Для неготового человека, это было бы неприятно. Зная, как действовать дальше, я сгруппировался и, встретив плечо соперника, что есть силы толкнул его. Задира не мог знать, что это наш с Толиком любимый приём, мы его частенько отрабатывали. Получив неожиданный отпор, костюм полетел назад, зацепил телом менее трезвого кореша, а тот другого. Зрелище стоило затеянного, все трое попадали как доминошки, но только живые, пьяные и вопящие матом.

"Да, я силён!" – пришла весёлая мыслишка.

– Чо, м…я? – возмутился синий пиджак, сверкая сандалиям и пытаясь подняться.

– Извиняюсь, мужики, – крикнул я, сгибаясь в издевательском поклоне. – Человека искал, а вас не заметил.

– Сука, м…я, – удивляя словарным запасом, отозвался один из корешей пиджака, поднимаясь с пола, одновременно он заглядывал мне в лицо, возможно, он искал раскаяние в содеянном. Но, не разглядев ничего подобного, пригрозил: – Ну, всё, м…я!

"Ну, наконец-то, повеселимся!"

Я отвлёкся всего на мгновение, поискал глазами Толика и упустил третьего из корешей, тут же поплатившись за беспечность, довольно чувствительно прилетело в челюсть. И вот Артур сидит на полу, не понимая, откуда и как? Женская часть сообщества наконец завизжала, тем самым заглушая хорошую музыку.

– Вы чо, деревня, воще охренели? – друган Толик подоспел с риторическим вопросом.

Бац.

– Сука!

И вот я уже за спиной у друга с разбитой, но тем не менее довольной мордой, прикрываю тыл, так сказать.

Тамада кричал что-то в микрофон, пытаясь присмирить раздухарившихся мужчин. Но куда там! Смачные удары, маты, крики, визг прекрасной, но не менее пьяной, половины человечества.

– Соотечественники! – грянул из динамиков зычный голос, на секунду останавливая свалку.

"Кто там такой образованный?"

Это был недавний знакомец Миха.

– Попрошу без фанатизма, никого не калечить и меня в том числе...ааа, – закончил Михаил речь. Выбросив микрофон, он прыгнул в самую гущу схватки. –Артурян...друган, я за тебя!

Мы с Толиком держались, приняв пополнение в лице Михи. На нас наступали с трех фронтов. Роняя ударами противника, падали сами, чтобы тут же подняться.

Как обычно бывает в подобных ситуациях, время течет по-особому: то тянется как резина, люди словно стоят не двигаясь, точно время про них забыло, то всё размазывается, раскручивается с огромной скоростью. И вот, в один прекрасный момент, я понял, что мы не в зале ресторана, а в соседнем парке, среди сосен и елей. Как подобное произошло, мозг комментировать отказывался, да и не до этого было. Я пытался достать мелкого мужичка, но тот довольно ловко уворачивался.

Глава 3

– Меня зовут Хром, в таком состоянии я проживу ещё максимум два часа.

Тут я понял в чём несоответствие, не было видно крови, будто её и нет вовсе.

– А если вколешь мне спека и дашь живчика, – продолжил Хром. – Это даст еще час, ну, может полтора, вполне хватит времени, чтоб добраться до стаба.

Хром сказал много непонятных слов, но суть я уловил, умирать он не собирался. Должно быть эта непростая мысль напечаталась у меня на лице, потому что Хром опять заржал:

–...Гы-гы-гы... Вот умора... жаль, гы-гы...времени мало и заснять тебя не могу, – проговорил он, успокаиваясь. – В нагрудном кармане шприц, вколи его в любую часть тела, пока я от смеха не умер.

Склонившись к телу, я ощутил запах мяса и давно переваренной пищи, шприц и в правду был, как ни странно, целый. После укола в шею, Хром слегка поплыл. Затем я дал ему выпить какой-то дурно пухнущей бурды из пластиковой бутылки, которую он назвал живчиком. Тут же предложил её мне, на что я благоразумно отказался.

– Значит ещё не время, – подытожил Хром, блаженно прикрывая глаза. – Запомни одно парень – нет водоёма способного утолить эту жажду. Очень скоро настанет момент, когда тебе понадобится живчик.

Горящий за деревьями БТР разошёлся не на шутку, уже начали постреливать мелкие боеприпасы. Заслышав шум, Хром тут же встрепенулся.

***

– Видишь большой рюкзак, высыпай всё барахло из него прямо на землю...ага. Во, целлофановый пакет… теперь меня в него засунь и в рюкзак... гы-гы. Давай быстрее, я почти ничего не чувствую, – подгонял он меня. – Да выброси ты эту биту дурацкую, вон мачете возьми, на пояс его... во, – спорить я не стал. – Идти нужно на север, километрах в трёх отсюда я машину бросил. Эх, добро бы собрать, да нести некому. Жалко, – сварливо посетовал Хром.

– Ну всё, брат, побежали, я теперь лёгкий, килограмм тридцать не больше, – хохотнул он. – Метров на триста вокруг нет никого, кроме ёжиков и сусликов, но это ненадолго. Пошумели мы славно. Да и броня щас разгорится, до снарядов дело дойдёт. Ох и набегут, чую... Так что ходу, брат, ходу! Ты новичок, я пол человека, не отобьёмся, – заключил Хром, пока я закидывал его на плечи.

"О чём говорит? Кто набежит? Разве таких тварей может быть много? Скорее он просто бредит! Но ведь я видел бой, это точно не бред."

Невольно прибавляя шаг, я спросил:

– Кто это был, Хром? Инопланетная тварь?

– Суперэлитник. Такой же инопланетянин, как и мы с тобой, – ответил тот после небольшой паузы.

– В каком это смысле? И что за суперэлитник, они что, на Земле водятся?

– Ты в Улье, парень – это такой чудной мир. Забудь про дом, про Землю...и береги дыхание, – проворчал Хром.

За спиной грохнул взрыв, спустя секунду ещё один, я инстинктивно втянул голову и, крепче ухватившись за лямки рюкзака, прибавил ходу.

«Огонь добрался до снарядов, кто-то ведь должен заметить: полиция, военные...Тьфу ты, а сам то хорош, ведь на дворе двадцать первый век, у каждого, даже у такого балбеса, как я, есть сотовый телефон, который лежал в кармане брюк. Забытый со всей этой свистопляской»,

– Охренеть! – протянул я, поднявшись на пригорок и остолбенел от открывшейся картины.

– Ты чего? – с беспокойством в голосе спросил Хром.

– Не понял, пустыня... откуда?

Парк словно гигантским топором обрубили и воткнули на его место пейзаж с чахлыми кустиками, освещёнными луной.

– Не пустыня, а полупустыня! Ты что не знаешь чем они отличаются? – удивлённо поинтересовался мой пассажир.

– Я знаю, что здесь должна быть асфальтированная дорожка с фонарями, м..ь, которая ведёт к выходу из парка, а там до станции скорой помощи рукой подать, вот куда я шёл, м...ь.

– Так, теперь слушай внимательно! – голос Хрома стал другим, доходчивым, глубоко проникающим. Зародившаяся было паника отступила, на её место пришла спокойная рассудительность.

"А чего я, собственно, нервничаю? Жив, а главное здоров, и плевать на эту полупустыню."

– Здесь открытое место, долго маячить нельзя, обязательно кто-то заметит, так что дуй что есть мочи брат, а я пока поведаю тебе про местный быт.

Я не побежал, а пошёл быстрым шагом, хоть и пол человека, но вес всё равно не маленький, а Хром стал рассказывать странные вещи.

Заражённые, коих мне пришлось видеть пока в единственном экземпляре, но зато самую высшую ступень развития, происходят от человека, изредка это хищные животные. Попал я в место под названием Улей – сборная солянка миров и реальностей. Хром стал рассказывать про мультиверсум, про то, что я теперь не я, а всего лишь копия того парня с земли. И то, что таких, как я, бесконечное множество, то есть ровно столько, сколько и миров. Каждый мир, как и люди в нём, немного, но отличаются от другого. Допустим, тут я Артур, а в другом мире Марат, в третьем допустим Вася. Возможно, в каком-то из миров, есть непьющая версия меня, где-то я с золотыми зубами, а где-то и без них вовсе. С каждым следующим словом я понимал, что мой мозг такого придумать не мог. И я не валяюсь с проломленной башкой без сознания. А этот долбанный Улей мой новый дом. На какой срок? Это уже от моего везения зависит и от тех шутников, кто меня сюда закинул.

Мы попадаем в Улей с куском своей реальности, точнее его копией, и тут же заражаемся паразитом, девяносто пять процентов попаданцев становятся опасными заражёнными, оставшиеся пять – иммунные. Если попал в пятёрку последних – ты счастливчик, но только от части. Во-первых, надо умудриться выжить среди монстров, ведь каждый из них пытается тебя сожрать. Во-вторых, есть ещё муры, эти отморозки хотят получить тебя в качестве раба или донора органов, которые продают внешникам.

Последние приходят из своих миров вполне осознано по проторённой дорожке. Хром высказался о внешниках в самых нелицеприятных эпитетах: "Драть их так и эдак, желательно в жёсткой извращённой форме", дескать они убивают иммунных сотнями только из-за крови и внутренних органов, те ещё твари. Следующие в списке из нежелательных встреч – атомиты. Это люди, изуродованные радиацией внешне и внутри, абсолютно неадекватные типы, к тому же каннибалы. Ещё одна, далеко не последняя напасть – это паразит, будь ты хоть трижды иммунным, он всё равно сидит внутри и просит жрать.

Глава 4

Пожав плечами, я завёл машину. Двигатель тихонечко затарахтел. Приборы осветились тусклой зеленью. Всё было прекрасно, только ни фары, ни габаритные огни не загорались, как я не пытался.

"Ну, и как прикажите ехать? Рассвет только обозначился, а вокруг-то темнотища".

– Не дёргай рычаги, света не будет, ты же не хочешь, чтобы все твари в округе нас увидели?! На панели очки, надень их, – голос Хрома становился всё более уставшим, уже и смешков не наблюдалось.

Я сразу понял, что он предлагает мне очки ночного видения, но не думал, что будет настолько четкая картинка, аж ахнул.

– Не удивляйся. С внешников и не такое сыпется, по дороге расскажу, если в сознании буду, – проинформировал Хром севшим голосом. – Теперь слушай внимательно, трогай и сворачивай за обсерваторию, там грунтовка...километров пять где-то...кха кха...дальше...Т-образный перекрёсток, сворачивай налево...дорога асфальтирована, в общем гони, как наскипидаренный...Кого бы не увидел...не останавливайся...кха кха кха...Мелких дави... – тут Хром подвис.

Свернув за здание, я бросил взгляд на собеседника, ничего хорошего не увидел, живой труп уронил голову на грудь и пускал кровавые слюни.

"Нда, и что делать?"

– Хром! – окликнул я его, не сводя глаз с дороги.

"Ладно, пока что едем, а там видно будет."

Дорога была более-менее ровная и я прибавил газу. Машину слегка потряхивало, меня подташнивало, но терпимо, всё-таки это армейский джип, а не лимузин. А вообще, аппарат мне понравился, чувствовалась скрытая мощь, словно сытый хищник, спокойно бредущий по джунглям, когда надо догонит и сожрёт, и для конкурента зубы заточены. Да ещё какие, не меньше 12,7 мм, краткого взгляда на крышу хватило, убийственная мощь.

"Что-то я отвлёкся, не на прогулке же!"

Словно в подтверждение моих мыслей, на пределе видимости гаджета возник человеческий силуэт, он бежал слева мне на перерез. Движения знакомые, дёрганные, значит не человек.

"Как его Хром назвал? Бегун?"

Это создание, высоким интеллектом не отличалось, направилось прям под колёса.

"Хром сказал, мелких дави!" Педаль в пол, манёвр влево – «привет, вонючка!» Мелькнула рожа; загаженный свитер с оленями. БАМ! Удар был хорош! Но хищник даже скорости не потерял, лишь подпрыгнул, наехав левым колесом на нижнюю часть туловища бегуна. Верхняя скатилась с капота секундой позже.

– Кха...кха...что за херня? – Хром поднял вздрагивающую в такт машине голову, глянул по сторонам и только затем на меня. – А-а, Кнут… – вяло протянул он, окидывая глазами обстановку вокруг. –Ты полегче с моим жуком...сломаешь, будешь должен.

"Оптимист."

– Я тут не причём, пешеходы под колёса бросаются, – оправдался я, не отвлекаясь от дороги. Впереди замаячил обещанный Т-образный перекрёсток. Сбрасывая скорость, я спросил.

– Хром, может, есть какие таблетки? А то в голове табун лошадей поселился, мочи уж нет терпеть.

Тот ответил не сразу, я решил, что он опять отключился и бросил короткий взгляд на пассажирское сидение. Хром силился сфокусировать взгляд на мне, получалось видимо плохо.

– Ты так не выпил живца? Пойми...для нас – иммунных, это лекарство от всех болезней...Так что пей.

"А почему бы и нет?" Мысленно спросил я себя, сворачивая на шоссе. Пойло вроде спиртным пахло. Авось хуже не будет.

Взяв бутылку, я скрутил крышку, что было довольно неудобно сделать одной рукой. Принюхался к содержимому. Лучше бы не делал этого. Пахло несвежими носками, выстиранными в бражке.

"Ну, да ладно, чему быть, тому не миновать." И сделал большой глоток.

– Фу, – на вкус даже хуже, чем на запах.

Но внутри всё же удержал, лекарство не обязано быть вкусным.

Жидкость теплой волной скользнула по пищеводу и попала в желудок. а тот словно ждал от тупого хозяина простого действия. Моментально взорвался теплой исцеляющей волной, она пронеслась по измождённому организму, поправляя и латая всё на своём пути. А затем ещё волна и ещё.

Внутри меня что-то пульсировало! Каким-то шестым или седьмым чувством я ощущал её в себе – ту моргающую хреновину, проглоченную накануне. После очередной волны, всё закончилось. Я выжал тормоза, машина встала колом. заставив меня качнуться и удариться об руль. Хром был жестко пристёгнут, но удовольствия от резкого торможения не испытал, о чём тут же заявил:

– Ты чё творишь, Кнутяра? – но встретившись со мной взглядом, тут же сбавил обороты. –Что не так? Говори.

– Сам не знаю...ты когда-нибудь лежал простуженный с похмелья и больным зубом одновременно? – выпалил я первое, что пришло в голову. На что Хром скривился.

– Не, ну, ты и спросил... даже меня проняло, надо же такую мерзкую комбинацию придумать...Ну, и к чему ты это сказал? – в голосе Хрома послышалось усталое нетерпение.

Я тронул машину с места, дорога была идеальной, прибавил газу и только потом ответил.

– К тому, что сейчас я абсолютно здоров, чувствую своё тело, от носок и до кончиков волос, в нём нет не единого изъяна! Что это за пойло, Хром? Минуту назад, я был глубоким стариком, а сейчас организм даже не фонит, он просто звенит здоровьем! – последние слова чуть ли не выкрикнул.

Чувства переполняли. Сил было столько, что и машину готов толкать, если потребуется, напевая при этом что-нибудь весёленькое.

– Не знаю...кха кха...в Улье не в чём нельзя быть уверенным...живчик – это лекарство для нас..., – пауза продлилась несколько дольше.

Я переключил передачу и вдавил педаль газа в пол, легкий рывок, 90...100...120, скорость росла, счастливая улыбка становилась шире.

"Классная тачка, куплю себе такую же, нет лучше кабриолет, чтоб ветер волосы трепал..."

– Но чтоб действовал... так быстро, не припомню, – где-то далеко, за пределами моих мыслей, произнёс Хром.

"О чём он вообще болтает?"

– Кнут! Кнут, твою мать!!! – гаркнул пассажир.

– А? Что? – и как он так громко крикнул? Голос словно в голове звучал.

Глава 5

– Умер… – я словно пробовал слово на вкус.

Мысль была странной. Разве можно быть мёртвым и думать об этом? Возможно, это говорит о неком психическом расстройстве.

В голове зарождалась боль, точнее, зародилась она давно, а сейчас с каждым мгновением усиливалась

"Это хорошо! Жизни без боли не бывает."

Окно, у которого я стоял, было небольшим, половина стекла отсутствовала, но домовитый хозяин заколотил дыру фанерой.

– А если ущипнуть себя? – голос прозвучал неправильно, вроде мой, но другой.

Ещё это эхо. БЯ-БЯ-БЯ, будто дразнил кто-то. Инстинктивно обернулся, но в небольшом помещении никого не было. Скромный рабочий стол, из-за него виднелась спинка стула, слева шкаф, набитый папками, между ними обычная дверь.

Я шагнул к шкафу и мгновенно оказался рядом, хотя расстояние было не меньше трех метров.

– Что за...?

Дальше стало не до любопытства, голова взорвалась раскалывающей болью. В немом крике я, рухнув на колени и заваливаясь набок, провалился в спасительную темноту.

***

Если бы, я пил неделю, не просыхая, изредка запивая и ещё реже закусывая, то чувствовал бы себя на пару баллов лучше, чем сейчас. Почему я это говорю? Да потому что такое было! И не раз. Но сегодняшнее утро или может не совсем утро, неважно… Лучше бы вообще не просыпался. Десяток чёрных шаманов радостно прыгали по моему мозгу, исполняя замысловатый танец с бубнами, заводя своей дробной музыкой остальное многочисленное племя. В каждом мысленном закоулке, на каждой мало-мальски значимой извилин кто-нибудь да прыгал.

– П-и-т-ь! – голос был сухой и трескучий.

Я открыл глаза, в которые тут же заглянул яркий солнечный луч, заставив прослезиться. Племя закружило хоровод.

Без того непростые ощущения разбавились тошнотой. Наплевав на боль, я перевернулся на живот и поднялся на карачки. Штормило. Баллов шесть. Срочно нужна вода в любом виде, даже если это ц2аш5оаш. Там она тоже есть. С этой мыслью, покачиваясь и с заносами, добрался до стола. Ну, и что, что на карачках. Плевать, имидж ничто. За отодвинутым стулом обнаружились две дверки, за одной из них были полки… неинтересно. А вот за второй бутылки, да разные все, я аж вспотел. Откуда только влага взялась? Схватив первую попавшуюся, откупорил и, превозмогая жажду принюхался, тьфу, уксус.

– Ну, ты чё, дурак что ли? – пробубнил я, задрав голову к потолку. – Кто же уксус в рабочем столе держит?

Отставив гадость в сторону, обнаружил «её».

– Как это я тебя сразу не увидел?

Полторашка минералки, газированная, аж слюна потекла. Пшикнув крышкой, я присосался, выпив за раз не менее половины, удовлетворённо отрыгнув, прислушался к своему организму. Взмок всем телом, а шаманы отошли чуть подальше, на этом хорошие новости закончились.

Как там говорил Хром?

«Не существует водоёма, способного утолить эту жажду!» Вспомнив свои ощущения после первого, как, впрочем, и последнего приёма этого пойла, я вынужден был согласиться, чувства в тот момент были «нечто», будто лет двадцать скинул. Повторить стоило.

А для этого нужно...? Вспоминая Хромовский рецепт, я шарил по карманам.

– Ага, вот она, – заветная виноградина оказалась в руке в компании с красной жемчужиной.

И вот опять это чувство: красная штуковина так и просилась ко мне в рот, но только приблизив её к губам, как и в прошлый раз, почувствовал вибрацию, она будто предупреждала.

"Можешь, конечно, меня проглотить, но за последствия я не отвечаю."

Убрал её в карман от греха подальше, признаться, не без сожаления. Вот же гадость гадская.

Так, ну, и что дальше? Есть споран. Не знаю с какой целью, но я постучал им по ребру стола, твёрдый как камень. Заглянул в стол, там был сироп шиповника, к сожалению, безалкогольный и ещё какие-то совсем уж маленькие бутылочки. Достав одну из них, я довольно крякнул – СПИРТ МЕДИЦИНСКИЙ 96.6.

– Спасибо тебе, неизвестный мужик, и на счет дурака, беру свои слова обратно. Ну, приступим, а то эти, с бубнами, опять хороводы водят.

Бутылочка сто граммовая, нужно половину, ну, или чуть больше, хуже не будет. Откопав в закромах запасливого мужика гранёный стакан, налил в него спирта и, не раздумывая, отправил туда же виноградину, за несколько минут она распалась на белёсые хлопья, я процедил раствор через чистую тряпку, слил жидкость в пол литровую пластиковую бутылку и добавил минералки до краёв, встряхнул для порядка.

Ну, вроде всё, как говорил Хром. Возникло сомнение. Но вспомнился вчерашний эффект.«Ладно, хватит тянуть», - сказал я сам себе и сделал два больших глотка. Так и есть, бражка, настоянная на стоячих носках – гадость, одним словом. Жидкость прошла по пищеводу, попала в желудок и на этом всё, никаких суперощущений.

Мдя, может с пропорциями ошибся? Или сначала надо было спирт с водой размешать? Нет, Хром говорил, чем крепче спиртное, тем быстрее растворяется, так что сделано всё правильно.

Между тем, пока я вёл дебаты сам с собой, не заметил, как мозгодробительные пляски прекратились. Поднявшись, пошёл в сторону окна, размышляя тем временем над превратностями судьбы.

– Стоп!

Похолодев и вспотев одновременно, я остановился. Перед глазами пролетел весь вчерашний вечер: бег с калекой за спиной, бой с чудовищами, гонка, бомбёжка, а до того смутная, будто без моего участия свадьба.

Хром... он же там остался! А я здесь...Но как? В памяти всплыла бомбёжка, я очень хотел оттуда убраться и тот последний взрыв, точнее его предвестник, а потом…какая-то сверхъестественная херня! И ещё…

С чего это я решил, что болею с похмелья? Прислушавшись к себе, я с удивлением понял, что нет никаких симптомов. Жесточайшая головная боль, ломота во всём теле и тошнота пропали, будто и не было, небольшой дискомфорт в спине, но это не критично. Охренеть!

Вот тебе, батенька, и антипохмелин. На вкус помои, а по качеству живая вода. С уважением рассмотрев пластиковую бутылку, зажатую в руке, повертел ею и задумался.

Глава 6

Я находился в комнате без окон. Мрачные серые стены были сплошь исписаны, причём разными людьми. Одна гласила: "УЛЕЙ ЖИВ, УЛЕЙ НАВСЕГДА", а другая ниже: "СТИКС, МЫ ВМЕСТЕ."

Стены пестрели от подобных надписей. Множество людей, множество судеб, но объединяет всех одно - они были тут, в этой комнате. Многие из них ушли, кто-то даже по своей воле, таких меньшинство. Но другие… причём ДРУГИМИ они стали здесь, остались, просто я их не видел, как и они меня.

Как же странно. Я повернулся и посмотрел назад, там не было стены, сплошная решётка, которая тянулась с потолка и врастала в пол. От чёрных калёных прутьев веяло неприступностью, даже свет из комнаты не проникал за них. В дальнем от меня конце решётки, куда не попадал свет что-то шевелилось, по очертаниям было похоже на картофельный мешок с головой, торчащей из него. Мешок колыхался, голова совершала круговые движения, будто тот, кто там находился, разминал шею, движения становились всё сильнее, колыхания резче и вот наконец это нечто беззвучно завалилось набок, и быстро, как в ускоренной съёмке, покатилось ко мне.

– Сука! – крикнул я, в ужасе подскакивая с пола.

За пыльным окном начинался рассвет, вокруг тишина и утренняя прохлада. Никаких решёток с головастыми мешками не наблюдалось.

– Сон! – произнёс я вслух, недоверчиво озираясь по сторонам. Отвечать мне никто не стал.

«Присниться же такое, а ведь всё как всамделишное, стены, решётки, мешок этот дурацкий». Злясь на себя за проявление слабости, я достал платок и принялся утирать лицо. Пот тёк градом, словно бегал полночи, а не сны смотрел.

Восток из-за видимых на самом горизонте облаков окрасился в приятный глазу малиновый цвет. Красота! Если забыть, где находишься, но это невозможно. Вонь разложения была везде, да еще эта пульсирующая головная боль и тошнота вернулась.

В памяти всплыл стих в тему;

Проснёшься чуть не на рассвете,

Кляня себя и всё на свете.

Дрожь во всём теле, тошнота,

И память девственно чиста!

Вчера широкое веселье,

Ну, а сегодня что?

Похмелье.

Я не запомнил автора, но прав он был практически во всём. Только накладки с памятью нет и не пил вчера, ничего, кроме минералки и живчика. Похмелье, однако, есть.

Вздохнув, я бултыхнул бутылку, сделал большой глоток и направился к противоположному, западному окну. Вчера во время осмотра окрестностей, где-то километрах в пяти, я увидел развалины города и не маленького, судя по остовам высоток, он находился на возвышенности.

А сегодня лишь туман, который охотно сдавал свои позиции наступающим солнечным лучам, открывая взору... Чудо! Целенькие новенькие здания выплывали из туманного плена. Вот вылезла улица с пятиэтажными домами, которые, как средневековая стена, огораживали город, появились высотки, школы, детские сады.

Вот оно, великое и кровавое таинство Стикса – перезагрузка!

Заворожено, глядя на рождающийся город, я вспоминал слова Хрома:

«Кластеры бывают разные, как по размеру, так и по времени перезагрузки. Есть такие, которые обновляются каждые три часа, они называются быстрыми. Люди перерождаются через двадцать, тридцать минут, пожирают менее везучих сородичей, ещё не успевших перевоплотиться, и разбегаются кто куда, потому что грядёт очередная перезагрузка. Заражённые хорошо это чувствуют. В подобных кластерах, как правило нет иммунных, если всё-таки кому-то повезло, то, для начала, счастливчику надо отбиться от пустышей, затем сбежать от более развитых тварей, ведь они умные, в быстрый кластер не суются, а ждут рядышком. В общем, шансы выбраться минимальны.

Таких кластеров мало, в основном, перезагрузка бывает от нескольких дней до месяца. Есть, конечно, и долгожители, которые висят годами, а то и десятилетиями, попав на него, ты сразу поймёшь, что это старик: дороги разбитые, дома полуразрушены, и по улицам идёшь как по лесу. Это всё стандартные кластеры, Стикс или Улей в основном состоит из них, но есть ещё и стабы, то есть стабильные, на них люди строят города и поселения, период перезагрузки у таких кластеров века, или больше».

Вот что мне удалось вспомнить из рассказа Хрома, немного, конечно, но хоть что-то. Теория, только теория, но чувствую, что за практикой дело не заржавеет. Здесь постоянно что-то происходит, даже во сне покоя нет.

Что делать дальше? Этот вопрос я задавал себе уже не в первый раз. Искать базу Хрома? Что я вообще о ней знаю? Да ни хрена! Он просто сказал «гони по прямой, как наскипидаренный», а куда? Дальше на север? Та дорога теряется где-то в холмах и лесах. Если я попрусь туда пешком, возникает вопрос: «Где искать?». А ведь там ещё и внешники водятся. Они вовсе не добрые самаритяне, разберут на запчасти и фамилию не спросят. Так что туда не пойду, извини, Хром.

Ответ был у меня перед глазами – город. Но сначала, первоочередные задачи. Проверка периметра.

Движения внизу не было, мёртвые монстры, раскуроченная техника, всё это лежало кучами и местами друг на друге. Те БТРы, что попали в поле зрения, были вскрыты, как консервные банки, и зияли теперь чёрными дырами, наводя на не очень приятные мысли. За этой картиной я наблюдал уже минут десять, жадно выискивая хоть какое-нибудь движение, но в пределах видимости всё было тихо. Чтоб попасть на край крыши, мне пришлось найти подходящее окно и проползти десяток метров между трубами вентиляции, которые пролегали прямо по кровле. Попадать в поле зрения беспилотников в мои планы не входило.

Почему же так тихо? Говоря словами политиков: "Тут произошло столкновение интересов." Но победителей я не наблюдал. В историю, что последний бойскаут убил крайнего монстра и сам тут же помер, не верилось совсем.

Понаблюдав ещё какое-то время, я решил, что смысла в этом мало, тяни не тяни, а спускаться надо. Спуск был недалеко, всего в сотне метров. Верхушка металлической площадки высилась над кровлей на целый этаж, чтобы попасть наверх, в здание заходить вовсе не обязательно. Хорошо, что вчера этого не увидел, точно бы не уснул. Сделав очередной большой глоток живчика, я пополз в обратный путь. Наружный спуск мне не подходил, он у всех на виду, да и конструкция полностью металлическая, звук от моих шагов по ступеням будет отражаться от здания и разносится на сотни метров. Не мой вариант.

Глава 7

– Слышь, Рябой! Долго ещё Обезьян будет гонять по кругу и боезапас расходовать? Никого же больше нет!

– Сам у него спроси, – злобно огрызнулся Рябой. – Он при мне тока два раза краснухой закинулся… Прикинь, чо у него в башке щас!

– Да хрен бы с этими патронами, вот только шумит он больно, не прибежал бы кто серьёзный.

– Я смотрю, Мина, ты сёдня умного включил, да? Прибежит - так завалим, да и нет тута серьёзных. Всё, хорош мне на уши приседать, – прошипел Рябой, с угрозой глядя на Мину. – Делом лучше займись. Вон у тех двух дятлов в зилке рожи больно довольные, стопудово дрянь по венам пустили. Хватай этих пернатых, пусть тушняк грузят, не особенные.

Мина убежал выполнять приказ, а Рябой окинул взглядом площадь, по которой катался на джипе их глава с говорящим именем Обезьян.

После того случая в Чистом ручье их основной стал съезжать с катушек. Спек, потом коньяк и снова спек, в любое время, день это или ночь, он был залит дрянью по самые уши.

Рябой не понимал. Почему? Ну, потерял он лучшего кореша, и что с того? Они десятками через день дохнут. Два дня назад не вернулась бригада Жирдяя, никто же не плачет! А ведь это почти полсотни проверенных пацанов. Нет, Бешеный, конечно, пацан правильный, никакой гнили за ним не замечено, но на хрена так убиваться.

От некогда грозной банды «Белые волки» осталось чуть больше трёх десятков. Надо думать как новых набрать, устроить рейды по ближайшим зонам, а не спеком закидываться. Рябого положение дел не устраивало настолько, что он готов был прибегнуть к решительным действиям, вариантов было всего два. Брать власть в свои руки, для этого придётся «поговорить» с Обезьяном. Либо валить в поисках других, более удачливых бригад.

Стикс велик, есть где разгуляться, тем более здесь стронги с сектантами притесняют. Последние, кстати, совсем озверели, вырезали целый стаб на тысячу рыл, даже рук при этом не запачкав. Пацаны, из назначенного Обезьяном посольства, попали под раздачу вместе с остальными.

Малаю повезло. Бывший форточник, двое суток гасился по подвалам, а когда всё утихло, сумел свалить незамеченным. Вот он то всё и рассказал. Сектанты окружили стаб ночью, устроили шквальный огонь по находящимся на стенах защитникам, не давая им высунуться, народ был в непонятках, куча боеприпасов улетает, даже никого не задев. Некоторые стали посмеиваться, дескать, у кого-то скопилось много патронов и появилось свободное время. Но смешки быстро прекратились, под прикрытием ураганного огня сектанты подогнали к стенам несколько десятков громоздких механизмов, очень похожих на катапульты. Защитники забеспокоились, когда поняли, что сейчас произойдёт, их собирались обстрелять, но не бомбами и даже не большими камнями, это были заражённые. Всего один залп и несколько десятков урчащих монстров, оказались в густонаселённом стабе. Многие из них погибли, упав на твёрдую поверхность, но тех, что попали на крыши домов, хватило, чтобы решить судьбу стаба. Защитникам тут же стало не до сектантов, им пришлось с автоматами и пулемётами отстреливаться от тех, кому даже танковый снаряд не повредит. Итог был предсказуем, к утру сектанты беспрепятственно вскрыли ворота и завладели стабом.

Надсадный рёв дизеля и звон бьющегося стекла заставили Рябого дёрнуться. Но это лишь грузовик въехал задом в магазин для ускорения погрузки.

– Козлы сухомозглые, – пробурчал Рябой, тут же окликнув пробегающего мимо долговязого широкоплечего бойца. – Эй! Как там тебя? Шпала!?

– Жердь я! – прогудел тот, трубным лосиным голосом.

– А, ну да, вспомнил. Короче, бери ту шушлайку, – он ткнул рукой в сторону внедорожника, обвешанного бронёй. – Водиле скажешь, я приказал. И гоните в гаражи, проверьте, чо там Бендера застрял. Если дрочит, можешь ему яйца отстрелить, разрешаю...гы-гы-гы.

– Угу, – буркнул Жердь и побежал выполнять приказ.

– Набрали, м...я, дебилов, – проводив бойца взглядом, Рябой скрылся в супермаркете.

***

– Кнут! – полушёпотом позвал меня священник.

Я как раз заканчивал с багажником, а отец Дионисий, осмотрев заднее сидение, засел в кустах у крайнего гаража и наблюдал теперь за действиями муров.

– К нам гости!

Я обернулся, осмысливая сказанное.

Но тут события понеслись вскачь. Где-то впереди, вне зоны видимости, дико завизжали тормоза. Удар. Раздался полный боли и ужаса человеческий крик и тут же потерялся на фоне злобного проникающего на все частоты урчания, от которого аж в голове заломило.

Долго думать мне не дали, в следующую секунду из-за машины выскочил пустыш и прыгнул, сбивая меня с ног. Оказавшись на спине, я упёрся обеими руками в грудь заражённому и постарался держаться подальше от зловонных клацающих челюстей. Мутные белёсые глаза дико вращались, руки, слава местным богам без когтей, хаотично били по мне, попадая по многострадальному лицу.

«Грёбанная вонючка!»

Топот ног справа, мелькнул приклад и пустыш с хрустом костей отлетает в сторону. Тяжело дыша, я поднялся на ноги. Глянул на несостоявшегося монстра, тот судорожно вздрагивал, проломленный череп говорил об одном – не жилец. Перевел взгляд на священника, лицо которого выражало мрачную решимость, оно никак не сочеталось с церковной рясой.

– Спасибо, батюшка!

– Полно, сын мой, сие есть мой долг! – спокойным менторским тоном заявил тот.

"Ну да, чем этот пустыш не порождение тьмы, а приклад калаша не орудие господа?"

На всё про всё ушло не более пары минут. Чуть отдышавшись, я нырнул в отгораживающие нас от муров кусты, чтоб разведать обстановку, возрастающий шум настораживал. Хватило одного короткого взгляда, чтоб понять и ужаснуться. Пришёл ТОТ самый! Его телосложение, если так можно назвать груду мышц и костяных наростов, я хорошо запомнил. Тварь ревела, круша внедорожник ударами могучих лап. Мельтешащие в небольшом отдалении муры, непрерывно поливали монстра из автоматов. С крыши зилка стоящего у супермаркета заработал пулемёт. Слева мелькнул дымный росчерк, который, судя по траектории, должен был закончиться на груди монстра, но его там уже не было, снаряд пролетел дальше и взорвался где-то в кустах. В ту же секунду цельнометаллический корпус зила вмялся вместе с пулемётчиком, будто невидимый великан ударил по машине палицей.

Глава 8

Когда-то в прошлой жизни, лет, наверное, тридцать назад, я был влюблён. Такое случилось в первый и последний раз. Маша, Машенька, самое красивое имя на свете, как же мне хотелось носить её на руках, совершить ради неё подвиг. Она сидела впереди, через две парты от меня. Когда Маша поворачивала голову, чтоб пошептаться с подругой, я любовался и представлял нас где-нибудь в диком ночном лесу у костра. Неподалёку воют волки, рычит страшный медведь, она в страхе жмётся ко мне, такому сильному и смелому, мне всего лишь надо сказать: «Не бойся, я с тобой.»

Как-то окрылённый после удачных проводов Маши до дома я решился пригласить её на свидание. До того пришлось под страхом смерти пробраться в огородик Елены Ивановны и сорвать самую красивую розу. И вот я, весь такой смелый, и с цветочком заявляюсь к ней во двор, обдумывая на ходу, что говорить её маме или не дай бог папе.

А мечта моей жизни сидит на скамейке в компании трёх дворовых пацанов и посмеивается над их шутками. Я тогда не растерялся, мало ли, просто соседи сидят и болтают. Подошёл, вручил удивлённой девочке розу и позвал на прогулку. Она бы скорее всего согласилась, но вмешался самый рослый из ребят.

Со словами: «Ты кто такой? Вали в свой двор!» Он толкнул меня в грудь. В долгу я не остался, двинул рослому по носу. Началась драка. А Маша вдруг крикнула окрыляющую фразу: «Не трогай его, он мой парень!» Сердце забилось чаще, улыбка растянулась до ушей. Тут она встала между нами и почему-то толкнула меня в грудь.

– Отстань, Артур, ты мне в школе прохода не даёшь, теперь и во двор пришёл.

Почему она так сказала, я тогда не понял. Роза полетела на землю, а Маша, подхватив под руку рослого, зашла в свой подъезд. Получилось, как в той песне. «Ну а теперь малыш, отчаливай».

С разбитым сердцем я пошёл домой, но далеко не ушёл, всего лишь за дом. А там мне разбили нос и челюсть, набили кучу шишек на голове и вообще на всём теле, короче знатно попинали. Оставшиеся двое друзей рослого не стали терять времени даром, догнали и по-своему попросили больше сюда не приходить, до потери моего сознания просили. Я их потом по одному нашёл, плюнув на рослого с Машкой, там всё по-честному было.

Вот и сейчас, я пришёл в себя. Боль во всём теле, губы разбиты, нос кровит, а внутри кипит гнев. Виду, что пришёл в себя, не подал, решил послушать.

– Чех! Ну вот на хрена вы так? Это же просто запуганные свежаки! – возмущался Фавн. – Тем более помогли они мне, с креста сняли, живчиком и даже горохом поделились, нормальные ребята, – не успокаивался тот.

– Да откуда мне было знать? Тревожная кнопка дважды сработала. Подумаешь, вырубили чуть-чуть, через пару дней оклемаются, – примирительно ответил Чех.

– Чуть? Да ваш отмороженный Свищ ногами его пинал, пока не оттащили.

– Видел, – с грустью в голосе подтвердил Чех. – С ним вопрос решим! – а затем громко. – Свищ, тебя предупреждали!?

– Да ладно тебе, Чех, чо с ним будет-то? Ну, перестарался малость, с кем не бывает? Иммунный же, до свадьбы заживёт! – голос у этого Свища был молодой, нагловатый и с лёгким оттенком гнили. Приходилось с такими встречаться.

– Закрой рот, на базе решим, – безапелляционно заявил Чех.

– Кажись второй очухался, – встрял мягкий вкрадчивый голос. – Виду только не подаёт, хитрый!

– Всё уже, Кнут, не притворяйся, у хомяка зачатки знахаря есть, – это уже Фавн.

Я открыл глаза, сел и облокотился на колесо Уаза.

– Дайте ему живца!

Кто-то схватил меня за плечо, предостерегая от падения и сунул в руку бутылку. Сделав несколько больших глотков, я наконец рассмотрел своих пленителей.

В метре от меня стоял крепкий бородатый мужик лет тридцати пяти, взгляд властный, твёрдый, но не злой, видимо Чех. Сосед справа совсем уж с ним не смотрелся, тщедушный с субтильными ручками, большой щекастой головой и хитрющими глазами.

По всему периметру, стояли бойцы с автоматами, десятка полтора, может два. Чуть в стороне виновато мялся Фавн, на своих двоих мялся, говнюк. А вот слева стоял тот самый, не с кем его не спутаешь. Такие обычно при сильных ходят и во всём тем подпевают, а в одиночку, ведут себя тише воды и ниже травы. Вот только силу он недавно приобрёл и теперь ей упивался. Широко расставленные ноги, грудь колесом, взгляд наглый, глазки, однако, бегают. Этакая пантера с заячьей душонкой.

Апостол сидел в двух метрах, как и я, прислонившись к колесу, правый глаз заплыл, на бороде подсыхала кровь. Меня накрыл гнев.

– Где ребёнок? – спокойно спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– За неё не переживай, медсестричка наша занимается, – ответил Чех. – Не обессудь, парень, накладка вышла, не хотели мы так, – с виной в голосе, но не перебарщивая, продолжил он. – Нам нужно знать всё, что связано с Хромом, боевой товарищ, знаешь ли.

– Понимаю... а мне нужно поговорить вон с тем телом, – с этими словами, я поднялся и уставился на Свища. Глядя на покачивающегося меня, тот осклабился.

– Э, нет, так дело не пойдёт, мы не шпана уличная, а боевое подразделение, – отчеканил Чех.

– Неужели? – ухмыльнувшись, я потёр окровавленную челюсть.

Глаза Чеха излучали упрямство и что-то ещё, похоже тот напряжённо думал, а раз так.

– Да, ладно тебе, командир, он крут, а я свежак, который ищет справедливости, может хоть по морде разок зацеплю, и то радость. Думаю, он и сам не против, так ведь, Дрищ? – последние слова, я сказал громко, но вовсе не для Свища, который сделался красным, как рак, и подёргивался, а для остальных зрителей, развлечение же, вон как уши навострили.

Зачем я это делал? А хрен его знает, может упрямство или дурость. План-то, конечно, был, он придумывался по ходу монолога. Самый сильный удар от Свища, я получил армейским ботинком, а остальные так себе, чуть сильнее затрещины, моя битая во многих потасовках рожа достойна большего, слабак он короче.

– Командир! – к нам приблизился боец ростом за два метра и выглядел он вовсе не длинным, а скорее монолитным, руки как мои ноги, могучий торс, а морда будто из камня выточена. Илья Муромец в камуфляже. – Пусть подерутся, а мы порадуемся, страсть как душа праздника просит.

Глава 9

Изначально Кремень, а позднее перекрещенный стронгами Тарас Бульба, сидел в своём кабинете и сосредоточенно изучал данные личной статистики. Когда-то давно, в прошлой жизни, он был простым ротным. В те времена перед ним стояла одна простая задача - взбить мамкино тесто до состояния мяса и, если получится, прирастить его к костям. Увы, не все призывники подходили, кто-то все годы службы провёл за чисткой картофеля и уборкой туалетов.

И здесь, в Улье, тоже подходят не все, даже прошедшие кровавую баню первых дней, доказавшие свою пригодность к непростой службе в рядах стронгов. И среди них попадается паршивая овца, человеческий фактор никто не отменял, а здесь, на Стиксе, это фактор в квадрате. Большинство людей, попав сюда, меняется и далеко не в лучшую сторону, что не мудрено. Значительная часть, скажем из тысячи, это одно, но, когда выживают два, три человека из сотни, как тут строить кадровую политику, бойцы гибнут, а кем их заменять?

Позавчера не вышло на связь звено Злобного, восемь отличных ребят, проверенных годами, скорей всего потеря, трудно восполняемая потеря.

Непривычный к кабинетной работе Тарас устало поднялся из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, так ему лучше думалось. Активность внешников на юге, возросшее число муров не могли не беспокоить. Первые поджимали с юго-востока, а их отмороженные прихвостни с северо-запада. Пространство для манёвра ещё есть, но уже пора что-то предпринимать, иначе клещи захлопнуться.

Дар предвидения твердил о том же. Противнику известно только примерное расположение их форпоста, плюс минус пятнадцать километров, но они найдут, Тарас в этом не сомневался. Технологии внешников засекут на любой глубине, катакомбы не спасут, стоит врагу оказаться над форпостом, как пошёл отсчёт начала конца. Времени осталось немного, полтора, максимум два месяца, нужно что-то предпринять. Из раздумий Бульбу выдернул дар, он почувствовал давление со стороны двери, в голове возникла картина берега реки, по которому в поисках пищи важно расхаживал кулик.

«Захария!»

Тарас подошёл к столу и нажал скрытую кнопку, входная дверь тут же открылась, впуская темноволосую, коротко стриженную девушку, одетую не по форме, но Бульба смотрел на это нарушение сквозь пальцы. Подумаешь, ходит по базе в короткой юбке и обтягивающей блузке, хорошему знахарю можно простить, безобидный женский каприз, к тому же Захария напоминала ему дочь.

– Командир, – коротко улыбнувшись, девушка кивнула.

– Здравствуй, Захария!

– Группа Чеха вернулась, есть потери.

– Кто? – спросил Тарас, устало прикрыв глаза.

– Свищ! Подробности мне неизвестны, – ответила знахарка, скрывая удивление.

Её дар показал, что командир облегчённо вздохнул.

– Чеха с замом и Марго ко мне, – скомандовал Бульба.

Кивнув, знахарка покинула кабинет.

Свищ - одна из тех паршивых овец, трусоватый подхалим. Если окажется так, что Свищ остался в меньшинстве, он сбежит или хуже того, перейдёт на сторону противника. Тарас ещё по службе в армии научился видеть таких людей, а здесь это чувство обострилось, превратившись в пассивный дар. Как назло, у Свища было полезное редкое умение, а кадров не хватает. Бульбе под свой страх и риск приходилось отправлять его в рейды, в надежде, что Стикс, решит эту проблему. Не убивать же? Какой никакой, а свой. Правда, он намекнул разок Чеху…

«Неужто срослось!?»

Стук в дверь, кулик с выводком из трёх птенцов, Тарас давно перестал удивляться вывертам своего дара, иногда это бурундуки или кролики, но всегда звери. Открыв дверь, он впустил подчинённых.

– Докладывай, – приказал он Чеху.

– В гостинице был Фавн, сам, и нажал кнопку, до этого он два дня на кресте провисел, – начал отчитываться Чех.

Бульба невозмутимо взирал на подчиненного, вспоминая при этом бродягу Фавна. Тот был из категории рабов своего члена, клеит всё что двигается, а что не двигается, расшевелит и клеит.

– Нарвался наконец на ревнивого мужика? Или целую толпу таких? – поинтересовался Тарас, замечая, как переглядываются Марго с Захарией.

– Нет, то были сектанты, какие-то «проповедники первого кластера», прибили к кресту, сказали, что Стикс так решил и ушли восвояси.

– Что, даже ничего не отрезали?

– Об этом разговора не было, – ничуть не смутившись, ответил Чех.

– Хорошо. Что со Свищом произошло? – спросил Бульба, наблюдая за реакцией всех присутствующих.

Чех, как обычно невозмутим, глаза Марго напротив горели возмущением, а у здоровяка Клепана было простовато-бестолковое выражение лица с воздетыми к потолку глазами, говорящими, мол, сами просили, нате, пожалуйста.

– Фавн не сам с креста слез, свежаки помогли – Кнут и Апостол. В доме уложили, тот в себя пришёл и кнопку нажал, сам не знает зачем. А потом выяснилось, что Кнут два дня как крестник нашего Хрома.

– Та-ак! – оживился Бульба. –Дальше что? Где Хром?

– По рассказу Кнута выяснилось, что все погибли, Хром последним, – продолжил повествование Чех. – Там ещё какая-то мутная история, вроде как Кнут, портанулся с трассы на элеватор, дар проснулся, а Хром остался в тигре, который тут же накрыла артиллерия.

– Погоди, с той самой трассы? – уточнил Тарас, сузив глаза.

– Да, от неё до элеватора больше двух километров, – подтвердил Клепан.

– Ты прав, история мутная, чтоб свежак на такое расстояние прыгнул? Про таких телепортеров, я вообще не слышал. Ну да ладно, это легко проверить.

Бульба задумался, уставившись в одну точку, а затем спросил:

– Так что со Свищом-то?

– Матёрый элитник порвал. Щелкун даже с ИВДшки не пробил, ушёл гад.

– Командир, позволь я расскажу, – вмешался Клепан.

– Давай, только чётко и ясно, усёк?

Кивнув и поглазев на Марго, тот начал излагать.

– Свищ решил выпендриться перед Марго и в нарушение приказа, поскакал задерживать свежаков. Мы не в курсе были почему кнопка сработала. Кнут с крестником подхватили ребёнка и вроде как сбежать хотели, ну Свищ их задержал. Старого сразу в нокаут, Кнута пинал, пока мы не оттащили. Ну, ты сам понял, командир, знаешь, что за фрукт наш Свищ.

Глава 10

Офицерская столовая, источавшая аромат чего-то вкусно пожаренного, была размером с большую комнату в хрущёвке, естественно без окон, под землёй они не предусматривались. Помимо входа, через который мы вошли, была ещё одна дверь с окном раздачи. Синие больничные стены, как и везде, и столом по центру, за которым уже сидели Бульба с Молчуном.

– Я заказал всем по глазунье с салом и кофе, – сообщил командир.

Под весёлое бурчание в животе я уселся на свободное место. Тут же, словно по команде, открылась дверь и вышло нечто двухметровое в поварском халате с подносом. Рука сама потянулась к кобуре, но её сразу накрыла лапища здоровяка.

– Никогда не ссорься с поварами, – ухмыльнувшись, посоветовал он. – Это Эсмиральда – она кваз.

– Кваз, – тупо повторил я, наблюдая, как приближается чудовище.

«Квазо-баба…»

Серо-зелёная морда размером с самовар. Уши, как таковые, отсутствуют, две дырки заменяют нос, маленькие глазки, скрытые дугами костяных наростов, и огромная пасть с частоколом крокодильих зубов. Ничего женственного, кроме красных безразмерных сапог, больше похожих на крашеные валенки, я не заметил. Приблизившись, Эсмиральда склонила могучую тушу над столом и принялась расставлять тарелки со стаканами. Бугры мышц поигрывали, поварской колпак, натянутый на лысую башку, нелепо склонился набок, открывая мне вид на пещеру ушного отверстия.

– Закрой рот, Кнут! – посоветовал Клепан, который на фоне повара смотрелся, как прыщавый подросток рядом с тренером.

– Прости его, Эсмиральда, он впервые видит кваза, – проинформировал повара Бульба.

– Ничего, Тарас, я привыкла, – прогрохотала та в ответ и, виляя огромными бёдрами, удалилась.

Глазунья удалась на славу. Не знаю, с голода это или по другой причине, но завтрак я умял раньше всех несмотря на то, что моя порция была вдвое больше, чем у остальных.

– Про квазов не слышал даже, – сообщил я окружающим меня офицерам после глотка вкуснейшего кофе.

Народ молча поглощал пищу, а мне было любопытно.

– Эсмиральда что, частично заражённая? Или…

– Или, брат, или, – ответил мне здоровяк, утирая губы салфеткой. – Не ту жемчужину проглотила, такое бывает, знаешь ли. Сначала её нужно добыть или купить, первое сделать тяжело, а второе, соответственно, недёшево. Затем ты глотаешь жемчужину. Это всегда лотерея, но рискуют все. Потому что дать она может много больше, чем забрать, – посмотрев на Бульбу и немного помолчав, Клепан продолжил. – Мой дар – суперсила, ударом кулака, я могу пробить кирпичную стену толщиной в двадцать пять сантиметров, зашвырнуть двухпудовую гирю, на крышу пятиэтажного дома, но так было не всегда. За все годы, проведённые здесь, я проглотил десять жемчужин, семь красных и три чёрных, до сих пор мне везло.

– Ты хотел бы развить свой дар или получить новый? – переняв эстафету, задал вопрос Бульба и сам же ответил. – Захотел бы, все хотят.

– Он свежак, не забывай, – влез в разговор Молчун. – Много не знает.

– Ты прав, – не заставил ждать с ответом командир. – Но у него два редких дара, уже должен был прочувствовать.

– Знания, командир, – вторил Молчун. – И желание.

У них был незаконченный разговор и решали эти люди мою судьбу. А значит пора вмешаться.

– Хватит уже в тёмную играть. Говорите прямо.

– Ну, что ж, прямо так прямо, – выпалил Бульба, словно того и ждал. – Ты знаешь, какова основная задача для стронга?

– Вы внешников кошмарите, – выложил я, не задумываясь.

– Правильно, но есть ещё муры, абсолютно беспринципные, не озабоченные моралью люди.

Бульба говорил спокойно, но напряжённые желваки, вкупе с горящим взором, говорили о другом. Внешний вид – это напускное, чтоб других не напугать, внутри же буря. Жечь, крушить, рубить, вот что было в глазах. В памяти всплыла цитата из Гоголя «Бульба был упрям страшно, это был один из тех характеров, которые могли возникнуть, только в тяжёлый 15 век, на полукочующем углу Европы». Спасибо отцу, он привил мне любовь к чтению. Здесь не Европа и до Гоголя мне, как до Китая, но, судя по прозвищу командира, не у меня первого возникла такая ассоциация. Чем внешники с мурами, не ляхи с кочевниками?

– Никто не любит ни внешников, ни муров и стараются их уничтожать при удобном случае. Те и другие многочисленны, сильны, тем более, когда работают вместе.

Бульба допил свой кофе и громко поставил стакан.

– Мы не можем искоренить их, как вид. Первых поддерживают недосягаемые государства, а вторые – это человеческие отбросы, которые будут всегда.

Похоже, говорить он может долго, как никак профессия обязывает залезть в душу, заполнить её своими идеалами. Надо пресечь эту болтологию, я не новобранец.

– Я согласен помочь, но, при всём уважении, я простой работяга трёх дней отроду…

– Редкое сочетание, – прервал меня Бульба. – Два сильных дара в одном человеке, вот я про что! – по интонации было понятно, что они уже нашли им применение.

Его соратники помалкивали, но было видно, что готовы вмешаться в любой момент.

– Как я уже говорил, искоренить не можем, но пощипать, проредить их и даже отбросить назад вполне в наших силах. Лучшего диверсанта, чем ты, еще поискать надо, – заключил Бульба.

До меня стало доходить, ведь я, практически идеальный «почтальон». Могу прыгнуть на пару км, доставить письмо, посылку или большую посылку. К тому же чужак, а таких не особо жалко. Но мандражировать поздно, я уже согласился.

– Вижу, понял, что от тебя требуется, – утвердил командир, а Клепан почему-то ухмыльнулся.

– Да, вот только есть одно «но», я прыгал один раз и не знаю, как это получилось, – сказал, как есть.

– Это, как раз, не проблема, – подбодрил Молчун. – У нас хороший знахарь.

– Значит, так, – начал Бульба. – Определённую лояльность, ты уже показал, но для вступления в наши ряды этого маловато…

– Я не говорил, что стремлюсь к вам, – нужно было расставить точки над «ё», хотелось бы остальной мир посмотреть, а тут дисциплина, считай, что армия.

Глава 11

– Что скажешь? – поинтересовался Бульба у Клепана, когда они покинули тир.

– Ты прав, он нам не особо подходит, – не сбавляя шага, выдал здоровяк.

– Поясни.

– Слишком он самостоятельный, смотришь ему в глаза, а там упрямство. Кнут словно принял для себя решение подчиняться. Но скрывать свою натуру не умеет. Я мотивацию не пойму, вот что напрягает, – здоровяк какое-то время молчал, подбирая слова, командир терпеливо ждал. – Не любит он подчиняться, норовит всё по-своему сделать.

– Думаешь, продолжать не стоит?

– Он правду сказал. Сделает. Из кожи вон вылезет, сдохнет, но задачу выполнит. И это не потому, что нам подчинился, а потому что сам так решил.

– Я тоже так думаю, – согласился Бульба, подходя к двери своего кабинета.

Закрыв за Клепаном дверь, командир уселся за стол, открыл нижнюю полку, достал оттуда небольшую коробочку.

– Придётся стимулировать его дар.

Большинство иммунных не способно противостоять чарам белой жемчужины, более сильной притягательностью способен похвастаться лишь пульсар. Но если обладателей первого сокровища можно причислить к счастливчикам, то по второму это, как минимум, божественное везение, потому как столько факторов совпадает лишь раз в жизни и этим ещё нужно суметь воспользоваться.

Но и белый жемчуг не на грядке растёт, на его добычу отправляются рейдами не меньше, чем в сотню бойцов, десятки единиц бронетехники. Существо, из которого добывают сокровище, нельзя назвать обычным заражённым. Тварь больше похожа на насекомое, дьявольское сочетание богомола, скорпиона или мокрицы. В купе с гигантскими размерами делают из скреббера, именно так называют эту тварь, непревзойдённую машину, смысл существования которой сеять смерть.

Сила, скорость, интеллект, природная броня – сочетание не частое, даже для элитных заражённых. Скреббер же переплюнул всех, о его талантах слагают легенды, самые матёрые заражённые боятся заходить на территорию его охотничьих угодий. Но человека это не касается, даже тот факт, что большая часть рейдов не возвращается, не пугает, всегда найдётся охочий до главного сокровища Стикса – белой жемчужины.

Клепан сглотнул непроизвольно выступившую слюну. Даже ему было не легко оставаться равнодушным при виде белого шарика.

– Решился-таки? – спросил здоровяк, с трудом борясь с соблазном.

Бульба же, в отличие от подчиненного, давно научился справляться с этой магией. Он мог спокойно проглотить жемчуг, и никто не усомнился бы в правильности его решения. Он командир – голова, которая думает за всех. Но Бульба этого не делал по одной простой причине ­­­­– он был хорошим командиром, знал, что придёт момент и из этой жемчужины можно будет выжать максимум. Этот момент пришёл.

– Кое-что срастается, – хитро прищурившись, ответил командир.

– Ты же не только про посылку? – зная Бульбу, прошептал Клепан.

Тот лишь многозначительно промолчал, но здоровяк уже знал, что попал в точку.

***

Следующее утро началось для меня с привычной уже головной боли. Что напомнило беззаботную прошлую жизнь. Пара таблеток аспирина, побольше чая с лимоном и к обеду приходишь в относительную норму.

К сожалению, сегодня это не поможет, ведь я не дома, а в чёртовом Улье или Стиксе, кому как больше нравиться. Который день здесь, а просыпаюсь с надеждой, что это всего лишь кошмарный сон. Разбудил меня Клепан. Подшучивая на свой манер, здоровяк сунул мне фляжку с живчиком и велел подниматься.

– Нас ждут великие дела, брат, а ты дрыхнешь, – жизнерадостно заявил он.

– Долго мне эту сумку таскать? Ты даже не представляешь, насколько это муторно, – пожаловался я.

– Не, недолго, сейчас в тир, там же и позавтракаем, а потом и скинешь её, но ненадолго. Кабан тебе другую сумочку собрал, хе-хе… малость потяжелее, – обрадовал меня этот садист.

В тире нас ждали. Кабан коротко кивнул. Захария грустно улыбнулась и еще раз заявила, что против таких опытов, но не она решает.

– Не переживай, откачаем, хе-хе, – подбодрил меня здоровяк.

Откуда не возьмись, появилась Эсмиральда с подносом полным бутербродов. Квазобаба меня не смутила. Может привык, а может просто желудок вспомнил, что кормили его в последний раз сутки назад.

После вчерашних упражнений я еле добрался до своей комнаты и вырубился сразу, как упал на койку.

К слову, если б не Захария, которую я малость стеснялся, завтрак прошёл бы, намного быстрее и с хрюканьем. Пришлось держать себя в рамках. К тому же, ели только мы с Клепаном.

– Ну что, приступим?! – в приказном порядке предложил здоровяк.

– Что вы задумали?

Я хоть и прибывал в лёгком блаженстве после набивания утробы, но слова знахарки меня насторожили, мало ли что эти садисты придумали.

– Да почти как вчера, – беззаботно подмигнул мне Клепан.

Кваз Кабан не зря носил такое прозвище, когда он открыл принесённый им баул, причём нёс он его, не особо напрягаясь, моему взору предстали четыре двухпудовые гири.

– Сто двадцать восемь кило, – объявил очевидное здоровяк. – Но настоящая посылка килограмм на пять полегче, разве это не хорошая новость, хе-хе.

– Да уж, радости полные штаны, – с этими словами я скинул то, что носил в себе почти сутки.

Стало почти так же хорошо, как и в случае с Хромом. Мгновенное облегчение, словно к спине крылья прицепили. И я полетел, но не далеко, запутавшись в ногах начал заваливаться на пол, где меня и поймал Клепан.

– Куда собрался, орёл? Мы только начали, хе-хе. Ты не должен падать после сброса посылки, ты не дед мороз и не конфеты с пряниками деткам понесёшь, понял?

– Догадаться не трудно.

Освободившись от здоровяка, я не стал тянуть время, просто взял и спрятал баул с гирями. У меня уже было некое понимание дара, нечто сродни интуиции, знания, что ещё вчера, я смог бы взять этот груз, но что-то мне твердило, не спеши, не показывай, что можешь прыгнуть без визуального контакта. А сейчас можешь падать без сил, тем более, это не сложно, боль на самом деле адская, я мычал что-то матерное, сыграл неповторимо, даже Станиславский заплачет.

Глава 12

– Как там наш подопечный? Вложения оправдывает? – поинтересовался Бульба у вошедшего в кабинет Клепана.

– Балбес он самоуверенный, а не подопечный, – пробасил здоровяк, усаживаясь на стул.

– Что так, зачистка не удалась?

– С этим порядок – три горошины и двенадцать споранов, не пропадёт в общем. В случае если не будет прыгать очертя голову. Я даже «ой» сказать не успел, руку только поднял для отмашки прикрытию, а он прыг и давай топтуна по черепушке дубасить.

– Руками что ли? – командир удивлённо поднял бровь.

– Да нет, клювом… это же топтун, разве можно без подготовки. Я уж думал, всё, пропали вложения.

– Не надо так переживать, – отчитал подчинённого Бульба. – Он не ребёнок, дожил же как-то до своих лет, значит ещё поживёт, – на последних словах командир хитро подмигнул Клепану.

– Я всё забываю про твой дар, – улыбнувшись, произнёс здоровяк.

– Сам иногда сомневаюсь, но в этот раз картинка чёткая…ладно, не о том сейчас. Сколько раз он телепортировался?

– Восемь, – ответил Клепан после короткой паузы. – Где-то два км напрыгал, немного в общем.

– Захария говорит, что дар затрачивается при активации, расстояние особой роли не играет, – сообщил Бульба.

– Да ладно!? Он что, на любую дистанцию сможет? И так несколько раз? – недоверчиво предположил Клепан.

– Может со временем и сможет, если столько проживёт… Главное, что он нашу дистанцию сдюжит, Захария подтвердила. И ещё, похоже ему не обязательно видеть конечную точку. Кнут может посмотреть и отвернуться, а затем прыгнуть по памяти.

– А ведь молчит об этом. Себе на уме парень, – отметил здоровяк.

– Пусть молчит, а ты бы всем рассказал? Да?

В ответ, Клепан широко улыбнулся.

– Хе-хе.

– Об этом всё, – закрыл тему командир. – Давай к нашим баранам.

– Парни готовы, – правильно поняв, отрапортовал Клепан. – Медведь ждёт отмашки.

– Хорошо… До пиндосов им сутки добираться…

– Это, если не торопиться, – перебил здоровяк. – Наши-то их подгонять будут, за шестнадцать часов добегут. Для бешенного мура сто вёрст не круг, – подытожил он.

– Спешить не надо, вдруг они решат пойти в другую сторону?

– Да кто ж им даст-то? Медведь с парнями для чего? Да и потом, – Клепан склонился над столом, – Мур падаль не только бешенная, но и жадная. Сам знаешь, что им пиндосы отвалят за координаты нашей базы.

– Знаю, белую жемчужину и лучшее оружие. Артиллерия, бронетехника, возможно даже ИВДшку выделят.

– Кому? Мурам? Не смеши, командир, пиндосам проще привалить их по-тихому, – возмутился Клепан.

– Но ведь это возможно?! Страшно подумать, если такой ствол окажется в руках мура. Один более-менее толковый стрелок с ИВД может спалить колонну бронетехники.

– И где они их только достают?

– Ясно где, – грустно улыбнувшись, Бульба посмотрел на подчинённого. – У наших тамошних. Додумались как-то Кулибины, сотворили ствол, который самому дьяволу башку рогатую снесёт… но не о том сейчас, не для того мы такую масштабную операцию задумали.

Бульба ненавидел внешников всей своей солдатской душой, чем не отличался от самого обычного рейдера, прожившего на Стиксе больше одной недели. То, что творили эти нелюди, не укладывалось в голове.

Они знали координаты и цикличность перезагрузки всех родильных домов в радиусе ста пятидесяти километров, сие знание для простого рейдера бесполезно по одной простой причине: там нет ничего и никого, кроме заражённых и мамаш, которые скоро переродятся. Для внешника же это золотое дно, одна иммунная беременная женщина, окупает все возможные потери с нескольких подобных операций. Вытяжка из плазмы новорождённого после должной обработки стоит бешеных денег, цена исчисляется даже не в бриллиантах, а в их месторождениях. Содержимое двух кубового шприца с вытяжкой, попавшее в дряхлую вену какого-нибудь миллиардера, даст ему до нескольких лет жизни. Крем, изготовленный на её основе, омолодит не менее дряхлую кожу. Омолодит настолько, что придётся менять фотографию в паспорте.

Бульба знал всё это от пленного внешника, тот уже год сидел под замком на самом дне базы. Смазливый тридцатилетний парень работал ассистентом хирурга, имеет должное медицинское образование и очень хорошо зарабатывает, точнее зарабатывал. Сейчас же, он вызывает жалость даже у Бульбы, не говоря уже об остальном, женском составе. Потому вся его прозрачная герметичная камера была сплошь увешана ламинированными плакатами, на которых были описаны все возможные злодеяния внешников. «ПРОЧТИ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧНЁШЬ ЕГО ЖАЛЕТЬ!» Это был самый заметный из плакатов.

– Скажи Медведю, готовность семьдесят два часа, – отчеканил Бульба.

– Понял, командир.

***

Генерал Говард не любил свою работу. Начав военную карьеру во Вьетнаме, он воевал всю жизнь. После Вьетнама была Камбоджа, затем Иран, Афганистан, Югославия, Ливия. Скромный список военных компаний, в которых он принимал участие. И сейчас, сидя в подземном герметичном бункере, генерал вспоминал о них с умилением, совсем как его отец в последние месяцы жизни, только что слюни не пускал. Возможно, он постарел, но в свои неполные семьдесят генерал не чувствовал себя стариком, напротив, бодр, подтянут и ещё может отжаться двадцать раз, а это какой никакой, а показатель.

Бодрый старик всё ещё заглядывался на женщин, особенно его волновала чернокожая красотка Уильямс. Стерва догадывалась и потому усиленно крутила бёдрами в присутствии генерала. Подсознательно Говард знал, что дело не в возрасте, а в забытом всеми богами месте с населением, которое они никак не могут приручить. Грёбаный Стикс.

И дело не в том, что ему каждый день приходиться проверять списки на расчленение, шестизначная цифра, ежемесячно капающая на счёт, легко закрывает на это глаза, к тому же, это не люди, а мутанты. В этом отношении совесть Говарда чиста, он выполняет долг перед страной. В конце концов и сюда придёт демократия, долг генерала поддерживать имидж страны, которая всегда и во всём первая. Говард не подведёт.

Глава 13

Городок был небольшим и находился в созданной природой чаше, холмы, окружающие его, нельзя было назвать горами. Возможно, миллионы лет назад на месте города находился действующий вулкан, который в один прекрасный день не выдержал внутреннего давления и взорвался, осыпав окрестности миллионами тонн породы. Со временем всё безобразие, что натворил вулкан, поросло травой и деревьями, пришли люди и основали поселение.

Всё это было давно на старушке Земле. Сейчас же действиями неких вселенских механизмов чаша с холмами перенеслась в другое место. Никто, даже местные старожилы, которых называют динозаврами, не знает, где они находятся. Ад ли грешников или рай для монстров? Иммунным же, если те не институтские или сектанты, не до подобных размышлений, их волнуют более приземлённые темы. Самая насущная из них – выживание.

Здесь нет правительства, в какой-то мере заботящегося о своих гражданах, нет социальных служб, нет полиции, чтоб пожаловаться. Никто тебе не поможет, если это не сулит выгоды, а кто-то не постесняется отнять последнее, убив при этом, или сдать тебя на органы. А про то, что сделают с тобой местные хищники, можно даже не упоминать, это место называется Стикс, человек здесь не вершина пищевой цепочки.

Жители городка об этом не знали. Находясь в простодушном неведении, люди пытались наладить быт. Жаловались в бесполезную ныне полицию или просто взирали на окрестности, которые не с того, не с сего поросли густым лесом.

– Долго мы будем здесь сидеть? – спросил я у Клепана.

Тот, как и я с Марго, сидел за деревьями и смотрел на покидающий город туман. Взгляде был нерешительным, что не очень вязалось с образом бравого здоровяка. Марго пожала плечами, причём, было непонятно на что, на мой вопрос или на поведение Клепана.

– Вокруг города заболочено, время потеряем, придётся идти через него, – пробурчал здоровяк, обречённым голосом. – Кто же знал, что этот Зажопинск перезагрузится на двенадцать часов раньше!

Становилось всё интереснее. Чего это он? Подумаешь, через город пройти, ведь только загрузился, времени вагон и маленькая тележка. Может кластер быстрый или с местными что-то не так? Очень хотелось поинтересоваться, но, пересилив себя, я решил, что и так скоро всё узнаю.

– Оружие в рюкзаки, камуфляж привести в порядок, через пять минут выдвигаемся, – отдал приказ Клепан и первым же принялся его исполнять.

Проезжающие мимо горожане поглядывали на нас с интересом и долей опасения. Видимо трое пеших военных в непонятном камуфляже явление здесь не частое. Глазели все кому не лень, даже козы бросили жевать траву и провожали нас недоумёнными взглядами.

– Зажопинск, – презрительно бросил здоровяк и прибавил ходу.

Нам ничего не оставалось делать, как поспешить за ним.

Город был мирным, ни блокпостов на въезде, никаких военных патрулей, даже полиции не видно, заражённые ещё не подоспели, так что народ не особо суетился.

Клепан был прав, населённый пункт заштатный. К слову, о моём новом командире, несмотря на явное нежелание, шёл он ходко и остановился лишь раз перед рекламным стендом, на котором был изображён решительного вида лысый мужчина. Повернулся к нам со словами «Россия рулит», прицепил майорские погоны к камуфляжной куртке.

Спустя час не особо спешной ходьбы, мы оказались в центре города, об этом говорило здание мэрии и памятник Ленину, гранитной рукой указывающего в светлое будущее. Людей тут было заметно больше, чем на окраине. Будущие монстры, так я решил думать о несчастных, чтобы не сильно их жалеть, толпились кучками по пять-десять человек и бурно обсуждали последние новости.

Кучки, образованные стихийным образом, передвижению не мешали, но жутко нервировали. Люди оборачивались, что-то шепча и гримасничая, тыкали пальцами в нашу сторону. Глядя на это, Клепан сделался красным и, сопя в бороду, прибавлял скорость, перейдя на быстрый шаг, я кое как поспевал за ним, а Марго почти бежала.

– Час, максимум полтора и начнётся веселье, – пробурчал здоровяк, как только я поравнялся с ним. – Надо поспешить.

– Чего ж мы тогда машину не поймали? Всё пешком, да пешком! – задал я логичный вопрос.

– Кластер быстрый, как кисляк сходит, у них крышу начинает рвать, поедешь с таким, а он свихнётся. Или ты желаешь в местной больничке полежать? – говоря это, Клепан посмотрел на меня с таким выражением, будто я и в правду решил отдохнуть. – А машину отнимать не мой почерк, к беспределу привыкать не хочу.

Словно в подтверждение слов здоровяка, где-то за домами завизжали тормоза, и послышался глухой удар.

– Слыхал? Начинает…

– А это ещё кто? – прервал здоровяка высокий визгливый голос.

– Вот же мл…во! – сокрушённо проворчал Клепан. – Так и знал, что на эту сухомозглую нарвёмся.

Удивившись новому повороту, я обернулся в сторону визгливого голоса. Нам на перерез вышла бледная анарексичка в деловом костюме. Длинные кучковатые волосы, обесцвеченные до качества паутины в купе с орлиным носом и близко посаженными глазами делали её похожей на нездоровую птицу.

– Я всех в этом городе знаю, вы не местные, – провизжала она, перегородив Клепану дорогу.

– Дорогу, гражданочка, я на службе, – голос здоровяка, сделался сухим и казённым.

В прошлом, до Стикса, я бы ему поверил, как и большинство простых обывателей, вон, даже некоторые, подошедшие к нам вплотную, попятились в разные стороны. Но бледную птицу не проняло, воткнув тонкие как циркули руки в бока, она окинула взглядом окружающих.

– Вот кто ответит на наши вопросы… – она обозначила паузу, глядя на всех и никуда. – Вот кто расскажет, куда подевалась церковь, которую мой папа десять лет строил! Где наш парк? Где яблоневый сад? И всё остальное!

Заслышав писклявый голос птицы, стал подтягиваться народ. У Клепана загуляли желваки, да настолько сильно, что зашевелилась борода, мне стало интересно, что будет дальше. Гаркнет ли он? Или просто размажет её по грязному асфальту.

Глава 14

Бульба ушёл по командирским делам, а я подошёл к знахарке, которая всё это время терпеливо ждала у стрелкового стенда. Девушка странно себя вела, переминалась с ноги на ногу, смотрела на меня полубоком, ну прям скромница на первом свидании или что-то скрывает и ей стыдно!?

– Не переживай, я вернусь и всё у нас наладится, – сам не зная почему, ляпнул я.

Однако моя шутливая реплика возымела нужное действие. Захария лучезарно улыбнулась.

– Ты странный, – заявила она.

– Бывшая по началу тоже самое говорила.

Девушка начала смеяться, прикрывая рот ладошкой.

– Прекрати, я же серьёзно, – пролепетала она, борясь со смехом.

– Поклянись, что будешь меня ждать!

– Буду-буду, хватит уже, серьёзно надо поговорить, – произнесла та со смешинками в глазах, – По поводу твоего дара.

– А что с ним не так?

– Да всё с ним прекрасно, причём настолько, что даже я не вижу его границ. Я про дар телепортации, – пояснила она.

Какое-то время она молчала, собираясь с мыслями, я терпеливо ждал.

– Тебе нужно доверять ему, но с осторожностью. Там за светом темнота… неестественная, непроглядная, я никогда такого не видела, – чуть взволнованно закончила девушка.

– О чём ты? – ничего не поняв, поинтересовался я.

– Я пытаюсь, но это сложно, меня только другой знахарь поймёт. Главное… знай, твой дар сильнее, чем ты думаешь, пользуйся с оглядкой, понял?

– Понял! – успокоил я девушку, хотя сам был в замешательстве.

Она как-то странно улыбнулась и вцепилась мне в левую руку двумя своими, тут же, сильно дёрнув её, крикнула.

– Вставай!

– Я и так стою!

– Вставай говорю!

Её голос сделался грубым, появились жёсткие, мужские нотки. Да что происходит?

– Вставай или дам по морде, – крикнула Захария, совсем уж не по-женски.

– Да что с тобой? Будешь так себя вести, отшлёпаю!

– Ёкнулся что ли, Кнутяра? – возмутилась девушка голосом Клепана.

Тут я почувствовал озноб во всём теле, прямо как ранним летним утром, нечёткая картинка пошла рябью, меняя очертания тира на нечто тёмное, а красивую девушку, на несимпатичного, бородатого мужика. Клепан?

– Какого хрена?

– О-о, ну наконец-то! Я уж думал по морде двинуть, и не ори так, не дома!

Луна светила так, что приходилось щуриться и злиться от того, что меня выдернули в неправильную реальность.

– Как спалось, дорогой? – издевательским тоном поинтересовался здоровяк.

Кстати, о самочувствие, если исключить неприятные чувства от долгого лежания на холодном и твёрдом, оно было прекрасным. Приятная ломота в суставах и холодная ясность ума – эти симптомы были последствиями здорового, крепкого сна.

– Мне снилась бородатая баба.

– О, ну так надо было сказать, я бы дал досмотреть, хе-хе. Ну, обломилось чего?

– Да иди ты, – беззлобно бросил я, поднимаясь.

– Хе-хе, нет уж, брат, мы в одной упряжке, вместе пойдём, вот только остальных дождёмся.

– Остальных? – не понял я

– А ты думал мы втроём? Ну, ты даёшь! – Клепан вполне искренне покачал бородатой головой.

В общем-то, какое мне дело, сколько народу задействовано. Если нас больше, то это только к лучшему, шансы добраться до базы возрастают. А дальше это уже не имеет значения, я останусь один, не считая бомбы и грызущей совести.

– А почему так светло? – опомнился я, разглядывая небосвод.

– Это потому, что ты поспать не дурак, – негромко ответил, Клепан, изучая окрестности. – Не стал я тебя будить, мне привычно и три дня могу выдержать. А ты ещё свежий и прыгать на четыре км не мне. А ты не рад, что отдохнул? – спросив, здоровяк бросил на меня взгляд и направился к своему рюкзаку.

– Я тоже не сахарный, потерпеть могу.

Не то, чтоб я был недоволен отдыхом, просто к поблажкам не привык.

– Так это я не о тебе переживал, – честно признался Клепан, не отвлекаясь от копания в своей поклаже. – А за дело. Мне мясники звездатые покоя не дают, уснуть не могу, представляя, что твари эти ещё живы и режут нашего брата. Знаешь, как они нас называют? – он наконец нашёл, что искал и, зажав непонятную вещицу в кулаке, уставился на меня.

– Как?

– Разумные мутанты! Мы для них даже не люди, а так, зверьё.

Такое сравнение меня покоробило и добавило решимости, раз так, то придётся соответствовать.

– А муры для них аборигены – союзное племя! – добавил он новой информации.

– Ну, раз так, то зови меня Большой Кнут!

– С какого это перепугу? – опешил здоровяк.

– Ну… потому что я посланник вождя, твоего племени.

– А-а, я понял, хе-хе, тогда не большой, а Ядерный Кнут!

– Это уже что-то политическое, – возразил я.

– Плевать, главное покажи им кузькину мать! Тихо…

Мгновенно успокоившись, Клепан припал на одно колено и уставился в предрассветные сумерки. Стикс учит осторожности и потому я с автоматом наизготовку сидел в нескольких метрах от здоровяка, контролируя тыл.

– У-у…у, – раздалось совсем рядом.

Я чуть на спусковой крючок не нажал от неожиданности.

– У-у…у, – послышалось в небольшом удалении.

Сразу же зашуршала листва, словно к нам приближалось не меньше взвода солдат, как ни вглядывался, я смог увидеть их только в последний момент.

– Клепан, нахрен тебе манок, мы вас уже давно срисовали, ржёте, как кони, на весь лес.

У отчитавшего Клепана бойца был густой бас с характерным рычанием на вдохе, словно не человек говорил, а специально обученный дикий зверь. Да и внешность была колоритной: если представить прямо ходящего медведя гризли во всех габаритах, засунутого в костюм из человека, то можно понять, как выглядит этот гигант. Таких квазов я даже на картинках не видел, прям секретное оружие какое-то. Немаленький Клепан, который полез к нему обниматься, не смотрелся вообще.

– Здорово, брат, – поприветствовал его меньший здоровяк.

Из темноты прибывали новые персонажи. Марго без лишних разговоров прошла мимо и тут же скрылась в густой растительности. Два незнакомых мне бойца коротко кивнули и последовали за девушкой. Сюрпризом стала Мурена, задорно подмигнув, она встала рядышком.

Глава 15

Даже с четырёх километров база внешников внушала уважение – настоящая крепость, оснащенная современным вооружением, с донжоном по центру. На первом кольце была масса непонятных строений, на втором же только одно, его я не мог разглядеть из-за расстояния.

– Посмотри через это.

Клепан сунул мне в руки огромный чёрный бинокль.

– Изучай пока. Я сейчас, – с этими словами здоровяк уполз.

Чёткость изображения поражала, я даже пулемёты разглядел на первой стене. Спокойно стояли солдаты в скафандрах. их шлемы поблёскивали на солнце. Такие же отблески наблюдались у второй стены или донжона, как его принято называть. По центру была не насыпь, как утверждал Бульба, а высокое бетонное строение, с хищно торчащими стволами орудий на верхушке. Вот туда-то мне и предстояло прыгнуть.

С этим проблем не было, я чувствовал в себе силу и готов был переместиться с куда большего расстояния, главное видеть конечную точку. Проблема в другом, я не замечал отблесков, характерных присутствию солдат. Бульба говорил, что охранник один, что, конечно, радует, но мне и этого хватит.

Допустим, плюну я на чувство самосохранения и прыгну, а астронавт окажется за спиной. Он ведь там не в носу ковыряться поставлен, пальнёт и прощай Ядерный Кнут.

Кстати, что произойдёт, если меня убьют? Сомневаюсь, что ядерная хлопушка, останется лежать в моём кармане. Незнание и сложившиеся обстоятельства оптимизма не добавляли. К тому же, в последний час к постоянной головной боли и давлению добавился ещё один неприятный симптом, чесалось, и ладно бы под мышкой или даже под пяткой, можно достать, но, когда нечто нематериальное зудит сам непойму где, особо не почешешься. Неужели радиация? Фон-то всяко завышен. Если буду таскать эту бомбу дольше положенного, рискую превратиться в атомита… «Гадство, как это почесать?»

– Ты чего ёрзаешь? – вопросил приползший Клепан.

– Блохи, забей!

Тот послушался и поставил передо мной огромную сумку, судя по потёртому виду, явно не новую.

– Это что ещё за подарки?

– Обновка твоя, примеряй, – с этими словами здоровяк вывалил содержимое прямо на траву.

– Ого!

Это оказался скафандр внешников, да тяжёлый какой, взвесив обновку в руках, я решил, что весу в нём не меньше двадцати кило.

– А это на хрена?

Я ткнул пальцем в пару подозрительного вида трубок, торчащих прямо из причинного места, то есть, если надеть костюмчик, максимальное неудобство обеспечено, если, конечно, не засунуть их…

– Да ты прикалываешься!?

– Хе-хе, зря ты, говорят удобно, хочешь так, а хочешь эдак, штаны останутся чистыми.

– Вот себе и втыкай, – с этими словами я достал нож и срезал девайсы под корень.

– Ну вот… Инвентарь испортил, – притворно возмутился Клепан.

– Погоди-ка! – меня осенила догадка. – Это не Томпсона, случайно, костюмчик?

– Его родимого, – здоровяк, вовсе не стесняясь, злорадно улыбался.

– М…ь!

Мне совсем не улыбалось носить стрёмный скафандр после заднеприводного пришельца.

– Да ты не переживай, хе-хе, это не заразно! Да и спиртом изнутри протёрли.

– М…ь!

Ко всем неудобствам добавилась ещё одно – жара. Скафандр был рассчитан на сутки автономного использования, он не только жидкости выводил, на спине присутствовал плоский кислородный баллон. Уж не знаю, как в него помещался суточный запас воздуха, может там вторичная и третичная очистки предусмотрены, но факт в том, что воздух закачать забыли, внутренней циркуляции не было, а дышать мне приходилось как рыбе, через спину. Стронговские умельцы тупо сделали дырку.

Открыв забрало, я с удовольствием вдохнул чистого воздуха, да и в бинокль смотреть было намного удобнее.

– Если что непонятное увидишь, спрашивай, – посоветовал Клепан.

– Смотрю уже полчаса, не вижу главного, где охранник?

– Полчаса говоришь, – здоровяк забрал прибор и принялся глазеть на базу. – Шестичасовая смена, проверка орудий каждый час, так что ждём, скоро появится.

– Если не проспит, – подытожил я.

– Не проспит! Зуммер в шлеме срабатывает каждые шестьдесят минут. Тупо, конечно, но это же армия! На – сам не проспи, – Клепан передал мне бинокль.

– Из большой трубы повалил чёрный дым, – поделился я наблюдением. – Это то, о чём я подумал?

– Да, брат, это крематорий, – подтвердил мою догадку напарник.

Мне вспомнился фильм про вторую мировую, концлагерь, худые, измученные тяжким трудом люди стоят в очереди к большому серому зданию с такой же трубой. Долго ждать не приходиться, конвейер, отработанный нацистами до мелочей, сбоев не даёт. Открывается воротина и заходит новая партия на «помывку», а в центре раздевалки многометровая куча, состоящая из одежды и обуви, всё, что осталось от нескольких сотен людей.

– Сука!

– Немного не то, но тоже подходит, – ответил Клепан.

– Да нет! Я его вижу. Охранник!

– Всё, не мешаю, ищи место, за гаубицей мёртвая зона.

– Что за гаубица?

– Не тупи, большая пушка, на тебя смотрит!

– Вижу!

– Бульба дал тебе шпаргалку!?

– Было такое, – ответил я, не отвлекаясь от наблюдения. – Всё заучил, не ошибусь.

– Это хорошо. Пароль, кстати, для подстраховки. Если всё пойдёт по плану, у тебя будет пропуск того охранника. Он не именной, так что до первого поста дойдёшь без проблем.

А ведь Бульба говорил, что убить придётся одного охранника, тот ещё врун.

На посту двое, затемняю шлем, подхожу вплотную и работаю, потому что не пропустят. Скафандр без знаков различия… Уже не важно, убить надо всех… Труба… чадит как-то по-особому, словно мазут. Откуда мне знать, как горят люди? Неважно… Огонь в той печке надо погасить, а для этого надо убить!

–…Знаешь, как убить быстро и бескровно? – прервал здоровяк мои мысли.

– Знаю… знакомый элитник научил, – сказав, я изобразил, как втыкаю нож в сочленение черепа.

– Можно и так, – одобрил клепан, странно, как-то по-новому меня рассматривая. – Только не забывай, удар должен быть мощным, ткань усиленная, а ты не элитник!

Глава 16

– Ух ты ж, Кнут! Как же тебя угораздило-то? Места живого нет!

Причитания Клепана пробивались, словно сквозь туго набитую вату. Аромат цветов после подземелья казался божественным. Как же хорошо! Болит, колит, жжёт во всём теле, но всё равно хорошо.

Я лежал на спине, щурясь от пробивающихся сквозь кровавый туман солнечных лучей. Сбоку маячил силуэт здоровяка.

– Чего ты раскудахтался? Вколи ему спека! – голос одного из электроников.

– Да погоди ты!.. – Клепан явно волновался.

Мне грубо оттянули нижнюю челюсть и по горлу потекло нечто намного ядрёнее обычного живчика. Закашлявшись, я дёрнулся вперёд, но меня удержали.

– Что у него в руке? – опять один из электроников, что внешность, что голос, всё одно.

– Ну-ка?! Да это ж пульт! – почему-то удивился здоровяк. – Э-э… десять секунд! Щас рванёт, братцы!!! Если, конечно, не надули.

– За Кобальтом такого не замечали! – возмутился один из близнецов. – В плен может взять, Привратнику скормить. Но обмануть, нет!

Я уже хотел начать возмущаться: «это же ядерная бомба!» Но получился только невнятный хрип, и вялая попытка отползти.

– Не боись, – успокоил меня здоровяк, придерживая за ногу, – Досюда недостанет. Да и вете…

Договорить он не успел, нас тряхнуло, подбросило и опять тряхнуло, только после этого донеслось глубокое смертоносное:

БА-ДА-ДАХ…

Словно несколько десятков громовых раскатов слились в один, ещё немного потрясло и всё закончилось.

– Не, ты видал? А?! – Клепан радовался, как ребёнок фейерверку. – Как провалилось, а?! Зачетный котлован получится! Ну, Кнутяра, ну, красава! Угодил, брат!

Он стал трясти меня за плечи, в радостном порыве я полагаю. Но добился только матерных хрипов и окриков от близнецов.

– Ой, прости, брат, не рассчитал…

После того, как вкололи спек, я почувствовал себя намного лучше, даже на ноги смог подняться. Муть из глаз ушла настолько, что можно было насладиться плодами своих трудов. А посмотреть было на что. Не было ни первой, ни второй стены, на их месте красовался глубокий дымящийся кратер. Лёгкий, но ощутимый ветерок сносил смертоносные испарения в противоположную сторону.

– Ну и рожа у тебя, Кнут! Смотреть страшно, – однако, несмотря на это, здоровяк сиял, как золотой червонец. – Чтоб насладиться победой полностью надо торопиться. Так что бегом в лагерь, сюда скоро вся округа сбежится.

Быстро перевязав бок, стронги подхватили меня с двух сторон и потащили вниз по склону.

Во временном лагере нас встретили тихим ликованьем: лёгкие хлопки по плечам, пожимание рук, даже громила Медведь снизошел до похвалы. Прекратила это Марго. Увидев меня, девушка быстро всех разогнала и занялась ранами.

– У тебя пуля в почке, – оповестила она меня, сорвав повязку.

Я подозревал, что всё не так радостно, ведь до укола болело не по-детски.

– И что теперь делать?

– Потерпи минутку, больно не будет, спек ещё действует, – сказав это, Марго приложила руку к ране и закрыла глаза.

Она не обманула, чувствовалось лёгкое покалывание и вроде что-то двигалось. Спустя минуту, девушка меня удивила.

– Вот, держи на память, – в её руке была пуля.

– Да ты настоящая волшебница! – после укола я пребывал в прекрасном настроении.

Марго смущённо отмахнулась.

– Что я, вот Захария. Такие раны лечит, что, не увидев сам, не поверишь.

– Я видел Хрома, и он жив!

– Хром не то, это его дар, твоего крестника убить нелегко.

– Погоди, – не понял я. – Ведь это я его крестник!

– Это ты его «на себе» таскал, вот наши и шутят. Крестник крёстного несёт, разверни наоборот, – хихикнув, процитировала девушка, тут же, серьёзно глянув на меня, добавила. – У тебя эйфория, действие наркотика закончится и боль вернётся.

Я уже раскрыл рот, но был неделикатно прерван.

– Как он? – прорычал подошедший Медведь.

– Рану я заживлю, рваное ухо и пробитая голова не в счёт, а вот с гематомами по всему телу сделать ничего не смогу, нужно время, сами рассосутся, – заявила она.

– От чего они? Тебя что, взводом пинали? – вопрос был ко мне, но ответила Марго.

– Нет, это споры нашего паразита, я слышала, внешники ведут исследования по воздействию на него, – на что Медведь кивнул. – Видимо попал под какое-то нейтрализующее излучение, я могу только предполагать, – извиняющимся тоном заключила девушка.

– Это началось сразу после шумовой гранаты, взорвалась в полутора метрах от меня, – вставил я, решив, что это поможет.

– Вот! Значит, она была не просто шумовой, – обрадовалась Марго.

– Кстати, на радостях бойцы забыли тебя расспросить, как там прошло? – умные звериные глаза внимательно меня изучали.

– Оставил посылку на «–45», ниже не получилось, зажали, пришлось убивать, – честно признался я.

Тот кивнул своей страшной головой.

– Извини меня, Кнут. Я думал, что ты хлипковат для таких дел, признаю, был не прав.

– Да ничего. Ты прав. Признаюсь, глядя на тебя, возникает желание бежать и прятаться.

В ответ кваз начал клокотать и порыкивать. Я не сразу понял, что он смеётся, а когда он успокоился, решил кое-что уточнить.

– Мне кажется, что вы меня надули, в боеголовке ведь не две килотонны было?

Медведь не стал отвечать, видимо решив оставить вопрос на уровне моих домыслов. Подошёл Клепан, вид у него был озабоченный.

– Пора выдвигаться, заражённые стягиваются.

Только сейчас я обратил внимание, что бойцы перестали праздно шарахаться, а в спешке собирали рюкзаки и проверяли оружие, даже Ботаник был занят, ковыряясь в своём странном пистолете. И тут я вспомнил одну большую и важную деталь.

– Клепан! Помнишь того элитника?

– Хе, забудешь его, как же! С ИВД не пробили. Тот, который Свища задрал? – пояснил он, посмотрев на Медведя. – А что? Ты это к чему? – с подозрением поинтересовался Клепан.

– Тварь где-то неподалёку!

– С чего такие умозаключения? – это уже Медведь.

Глава 17

Мы углублялись всё дальше в казавшийся бесконечным зал. Странное дело, чем дальше мы заходили, тем больше он становился. Нескончаемые ряды колонн расходились во все стороны, создавая эффект спаренного зеркала. И было непонятно, откуда берётся свет.

– Что это за место? – спросил я у шедшей рядом Мурены.

– Дворец! Или лабиринт Гаргоны, как называют его сектанты. – Ответила та на полном серьёзе.

– Жуткое название. Дворец мне нравится больше, – признался я.

– Дворец грузится раз в пять лет. Ходят сказки, что его построил свихнувшийся архитектор. Там на Земле или где-то ещё. Его тоннели уходят на многие километры под поверхность, но здесь Стикс, и они заканчиваются пещерами или тоннелями подземки. Там, откуда этот дворец, он считается злачным местом. Люди часто пропадают. Сумасшедший создатель сам исчез в этих лабиринтах. Говорят, что он до сих пор бродит здесь безлунными ночами, – закончила Мурена, мрачно улыбаясь.

– Ага, застращать меня хочешь? – деланно испугался я. – Было бы неплохо, если б твой псих нашего друга напугал.

– Отставить разговоры, – негромко рыкнул Медведь, поравнявшись со мной. – По делу давай.

– По делу, говоришь? Тогда могу кое-что предложить для начала, – я сделал паузу. – Если вы сейчас уйдёте, он не будет вас преследовать.

– Это ты к чему сейчас? – в голосе Медведя проскользнули возмущённые нотки.

– Твари нужен только я, вы лишь помеха.

– Откуда такая уверенность?

– Различаю кое-что, у меня же с ним связь. Такое чувство, что я ему мешаю.

– Это мы можем использовать, – заключил он задумчиво. – А на счёт того, чтоб тебя одного бросить, больше не заикайся, мы так не работаем. Усёк?

– Да!

– Видишь его?

– Зашёл в здание. Стоит, ждёт чего-то, будто не решается.

– Хорошо… значит на него тоже действует. Атмосфера тут особая, сам, наверное, почувствовал?

В ответ я кивнул. Несоответствие с законами физики выбивало из колеи. Как этот псих добился такого эффекта, оставалось загадкой.

– Идёт к нам! Быстро идёт! – я аж головой закрутил от нахлынувших эмоций.

– Рассредоточились! – рыкнул Медведь.

Бойцы быстро скрылись за колоннами.

– Кнут, со мной!

Мы остановились между стройными рядами колонн. Медведь, не говоря ни слова, достал что-то из разгрузки. Поколдовал немного и бросил предмет, похожий на гранату, в ту сторону, откуда мы пришли. Граната прокатилась с десяток метров, покрутилась волчком и замерла.

– Ждём, – ответил он на немой вопрос.

Я уже сам понял, что это ловля на живца – мы с командиром приманка. Только как-то странно ловим! Неужели вся надежда на загадочную гранату?

– Видит нас, – отчитался я шёпотом, чувствуя, как изменились чужие мысли.

Медведь кивнул и зачем-то закрыл глаза. В следующий момент я почувствовал головокружение, тут же подступила тошнота. Зрение взбесилось. Ни с того, ни с сего картинка перед глазами раздвоилась. Мозг пытался сориентироваться, но получалось не очень.

– Это я, смотри на левую, – едва слышно, пояснил происходящее Медведь.

Легко сказать. Левая картинка смотрела не прямо на меня, а куда-то вправо, правая же, наоборот, влево. Да он смеется надо мной! Тут и окосеть можно!

Два коридора смотрели в разные стороны. Можно было бы принять их за отдельные, но граната была в обоих.

А в следующее мгновение обе мигнули и зашипели, выпуская быстрорастущее облако призрачного зелёного дыма. А граната оказалась с сюрпризом.

Из дымки вынырнула до боли знакомая уродливая фигура, окрашенная в фосфорно-зелёный цвет. С момента нашей последней встречи прошло больше месяца, но я её не забыл. Тварь, быстро сообразив, что обнаружена, со скоростью молнии метнулась в мою, по её мнению, сторону и со всей дури врезалась в колонну.

Понятно, как этот дар работает – тварь тоже окосела. Взбешённый ор разнёсся по бесконечному залу, но Медведь не дал монстру долго орать и трясти ушибленной башкой. Вспышка – и граната с подствольника влетела в уродливую морду. Я вспомнил, что тоже вооружён и пустил следом ещё одну. Но ни одна из гранат не нанесла видимых повреждений, мы лишь ввели монстра в состояние бешенства. По сути, оттянули время.

– Вот же м…ь матёрая, – буркнул Медведь. – За колонну! – крикнул он, тут же увлекая меня за собой.

Страшный удар сотряс преграду, как только мы за ней скрылись. Тварь бесновалась и рычала, пока я, следом за командиром, перебегал к следующему убежищу.

В этот момент тошнотворное раздвоение в глазах пропало.

– Всё! Выдохся! – прорычал Медведь.

Это послужило сигналом. Между колонн мелькнула юркая тень, я даже знал чья. Сверкнуло. Готовящийся к рывку монстр, махнул лапой, способной перерубить средних размеров сосну и тут же взвыл с новой силой. К моему удивлению, на пол полетела его отрубленная кисть. Но тварь и не думала сдаваться. Пытаясь достать обидчика, она резво крутилась на месте, попутно орошая пол чёрной кровью. Тень мелькнула и пропала за рядом колонн. Разозлённая тварь, позабыв обо всех способностях, тупо устремилась за ней.

Я уже напрягся, готовясь к прыжку, чем чёрт не шутит, вдруг проблема решится с помощью клюва. Но на пути монстра возникла фигура Клепана. Здоровяк, казавшийся на фоне заражённого карликом, поднял правую ногу и что есть силы впечатал её в пол. Звук, возникший от удара, трудно было с чем-то сравнить, это если взять грохот взрыва вулкана и пустить его в одном узком тоннеле, снаружи чуть слышно, но понятно, что внутри твориться ад. От места удара ногой поднялась призрачная волна, вырастая на глазах, она ударила в заражённого и отшвырнула его на добрый десяток метров. В очередной раз тварь влетела в колонну.

Надо отдать должное монстру, здоровья и упорства ему не занимать. Одного такого удара хватит, чтоб наглухо завалить слона, уж не знаю, как там с прочностью у динозавров, думаю тоже обзавидуются. Возможно, мне показалось, но в этот раз тварь вскочила чуть медленнее.

Глава 18

Дойдя до своей комнатушки, я рухнул на кровать и тут же погрузился в царство Морфея. Последние несколько дней, мягко говоря, были напряжёнными, так что сон без сновидений стал лучшим подарком.

Я уже привык, что по утрам меня будят Клепан или Кабан. Иногда Хром толкает со словами: «придурок, просыпайся». А сегодня проснулся сам и теперь не знал, чем заняться.

Взвесив все за и против, решил не менять распорядок дня. Дадут ли мне пострелять в тире неизвестно, но ежедневную пробежку по коридорам пропускать нельзя.

Ещё очень долго, если не всегда, мне придётся жить в таком темпе, а жизнь я люблю, так что не расслабляемся. После пробежки я быстренько ополоснулся и отправился в столовую. Сегодня со мной здоровались все – знакомые, незнакомые, каждый счёл своим долгом поприветствовать. Очередь к раздаче была не маленькой, пара бойцов даже предложили пропустить меня вперёд, но я вежливо отказался.

– Да ты звездой стал, как я посмотрю! – услышал я голос Хрома.

Недавний калека всё ещё передвигался на коляске, но теперь самостоятельно, руки уже отросли, а ноги пока что болтались бесполезными обрубками немногим ниже колена.

– А-а! Привет, Хромик.

– Наваляю! – пригрозил он.

– Не, не получится. Завтра отчаливаю.

– Слышал. Жаль. Сгинешь там, – обнадёжил меня приятель.

– Не переживай, я же шустрый, прыг и уже хрен знает где!

– И не таких шустрых Стикс переваривал. Не заражённые, так муры или внешники. Да-да, – подтвердил он, глядя на меня, – На западе они тоже есть.

– Прорвёмся как-нибудь.

– Знаю, что не переубедить, но я здесь не за этим, Захария тебя ждёт… губу закатай гы-гы-гы, не за этим, по делу, гы-гы-гы.

Видимо, моя реакция была слишком красноречивой, потому как, начав ржать, Хром не останавливался, пока не приступил к завтраку.

После он тоже не отставал, вызвался проводить меня и всю дорогу подначивал.

– Здравствуй, Кнут! – поприветствовала девушка, открыв дверь.

– Привет, Захария!

– Гы-гы-гы…

– Не обращай внимания, это мой хвост!

– Э-э, – возразил Хром.

Улыбнувшись, знахарка отступила назад, пропуская нас.

– Вообще я твой новый дар активировать буду, так что хвост может в коридоре подождать!

– Новый!?

Моё настроение резко скакнуло вверх, была надежда на что-то боевое.

– Да пусть остаётся, я уже смирился.

– Твой дар, тебе и решать!

– А какой он? Что-нибудь боевое? – моё терпение исчерпалось.

Знахарка промолчала, но посмотрела на меня, как на неусидчивого шалопая. Хром почему-то тоже помалкивал. Девушка сделала несколько пасов над моей головой, немного подумала, затем подошла к столу и налила воды из графина. Я наблюдал, не решаясь спросить.

– Возьми, – Захария протянула мне наполовину полный гранёный стакан. – Это просто вода.

Я подчинился и, сам не знаю почему, принюхался к содержимому. Пахло, как и предполагалось, водой, не улавливая смысла, я уставился на знахарку.

– Чего ты хочешь? Задумайся… но мысль должна быть чёткой!

Сказать легче, чем сделать. И чего же я хочу? Однозначно мне нужен боевой дар! Но как это связано со стаканом воды? Знахарские приколы… Неужели нельзя выражаться точнее? Захария не сводила с меня взгляда, будто ждала чего-то конкретного.

Ладно, совсем уж убийственного дара мне не надо, но, если появится, плеваться не стану… огонь… и защитит, и напасть можно. Жидкий огонь… тьфу ты, этот стакан с толку сбивает, огненная вода…

– Стоп!!! – неожиданно воскликнула знахарка. – Хватит!

Я чуть стакан не уронил, настолько громко она крикнула, глаза у девушки горели синим, а рядом, в своей каталке, сидел притихший Хром.

– Что хватит? Уже всё?

Вместо ответа Захария забрала из моих рук чёртов стакан и принюхалась к содержимому.

– Поздравляю! Даже лучше, чем я предполагала! – произнесла та, протягивая его мне.

Сгорая от любопытства, я повторил действия знахарки и в замешательстве поднял на неё глаза. Пахло спиртом.

***

Я шёл по коридору и ругал себя последними словами. Это ж надо было… вот дебил… огненная вода, м…ь! Вместо боевого получил нечто алхимическое, родил сто грамм спирта, хренов Мерлин. Ну почему не подумал о чём-то более существенном.

В двух метрах позади едва поспевал за мной Хром. Ему было нелегко, шёл я быстро, ему приходилось крутить колёса с бешенной скоростью. Хрому было бы намного легче, если б не ржал при этом на всю базу.

– Гы-гы-гы.

Как у него ещё морда не треснула?

– Не, ну надо же, а… гы-гы-гы, – и не думал успокаиваться тот. – Хорошо, что я пошёл с тобой, гы-гы-гы… на базе скука смертная, а тут спирт, гы-гы-гы… Да куда ты бежишь-то? Уже ничего не поделаешь. Пожалей несчастного калеку, шагай помедленнее!

– Отстань!

– Гы-гы-гы…

Хотелось спустить пар в тире, а для этого нужно найти Кабана. Где он неизвестно, со мной уже не нянчатся. И напиться как на зло нельзя, на базе сухой закон, хотя… с моим новым талантом, надраться можно где угодно.

– Остановись! – пропыхтел Хром. – СТОЙ!

Тут я встал, причём не сам, ноги просто перестали шагать. Поняв это, я повернулся к Хрому.

– Прекращай на мне свои команды испытывать!

Гаркнул и хотел пойти дальше, но Хром меня обогнал, перегородив тем самым дорогу.

– Фух… загнал ты меня… не спеши, поговорить надо. С чего ты решил, что дар бесполезен? Это же спирт! Из него живчик готовят, захотел что-то поджечь по-быстрому, опять тебе помощь! Благо чистейший ректификат.

После активации моего «супердара» Захария проверила состав, достала с полки спиртометр и сунула его в стакан, примитивный прибор утонул.

– У нас есть умелец с таким же даром, – продолжил Хром. – Когда активировали, состав был чуть крепче пива, а сейчас, спустя почти три года, тридцать семь градусов, даже до водки не дотягивает. А у тебя девяносто шесть и шесть – как в аптеке! – приятель всё больше распалялся. – Ты же не знаешь, как он будет развиваться дальше, я тоже не знаю, а развиваться он будет. Как любой другой дар, появятся новые грани… Постой, ты думал, что сегодня будешь метеорами огненными кидаться?

Глава 19

К стабу я вышел на шестой день, сутки из которых провалялся в лесу у той самой поляны.

Расположение стабильного кластера было мне известно, Бульба рассказывал, давая ЦУ. Да и призрачная карта никуда не пропала, нужно было лишь подумать о направлении.

Вкопанные танки, шестиметровые стены со сверкающей колючкой, торчат дула ЗУшек и крупнокалиберных пулемётов.

На мой не искушённый взгляд выглядело слабовато, с другой стороны, сравнивать я мог только с ныне почившей базой внешников.

Вход в стаб терялся за лабиринтом бетонных сооружений. Проходя мимо одного из них, я наткнулся на рейдера, справляющего малую нужду.

– Будь здоров, брат! – поприветствовал я его.

– Ох, ёпт…

Неожиданно застуканный попытался застегнуть ширинку, одновременно снимая автомат и в конце концов, плюнул.

– Ты чего добрых людей пугаешь? – возмутился он, справившись со штанами.

– Добрые люди нужду дома справляют!

– Да ладно, подумаешь стенку обрызгал, до смены ещё два часа, невтепёж, – оправдался тот.

– А-а, так ты на посту!? Как тут пройти, чтоб не вляпаться!? – я демонстративно посмотрел под ноги.

– Хе-хе, иди по тропинке, клоун, не промахнёшься.

– Спасибо! Я Кнут!

– Кнут… знакомое что-то, – задумался караульный. – А-а, видать в баре по пьяни байки какие слышал, а щас не помню. А я Болт!

– Мог бы и не говорить и так видно, – продолжил я шутку.

– Хе-хе… весёлый ты парень, я вечером в баре буду, «Жирный тролль» называется. Заглядывай, у хозяина своя пивоварня.

– Договорились, – ответил я и отправился по тропинке.

У ворот стояло трое: двое обычных караульных с автоматами, а вот блондин выделялся. Дорогой костюм в тёмную мелкую клетку, такие же брюки с торчащими из-под них казаками. А завершали композицию два не маленьких револьвера на бёдрах.

– Приветствую! – поздоровался я.

– Здравствуй, иммунный! – блондин выделялся не только внешне. – С какой целью ты пришёл в славный стаб Холмогоры? – ярко голубые глаза сузились в ожидании ответа.

Подвоха вроде не видно и караульные расслаблены. Похоже, меня смутила витиеватая речь.

– Отдохнуть, продать, купить, – ответил я коротко.

Затем добавил:

– И ещё мне нужно пообщаться с Чернокнижником.

– Наш уважаемый глава человек занятой. Сделаем так, по окончании проверки ты расскажешь мне, а я всё передам ему.

– Дядя говорил о личной встрече! – не знаю зачем соврал я.

Бульба не настаивал, просто просил передать кое-что, Чернокнижнику.

– Хорошо иммунный, но сначала проверка, – согласился блондин. – Давно ты на Стиксе?

– Пару месяцев.

– Как твоё имя, и кто крёстный?

– Кнут, крёстный Хром!

Оказалось караульные вовсе не расслаблены, после моих слов один из них бросил на блондина вопросительный взгляд. Тот кивнул, а караульный скрылся за воротами.

– Ты мур? – как бы невзначай продолжил блондин.

– Нет!

– Серый, открой левую створку!

Второй караульный подошёл к воротам и незамедлительно выполнил приказ. Моему взору открылись сотни людских фейсов и профилей.

«МУРЫ» – гласила надпись поверху.

– Подойди ближе, присмотрись, может, знаешь кого из них, где и когда встречал? Мне интересно всё!

Хитроумная проверка, посмотри, расскажи, может там твои кореша! А уж от ментата, коим является блондин, не укроется ничего. Но мне самому было интересно и, как выяснилось, не зря.

– Вот этот, лысый, мордастый, – указал я пальцем на знакомца.

– Бендера?

– Лично не знаком, но можете уже не искать, пристрелил его месяца полтора назад.

– Подробнее, – потребовал блондин.

Пришлось кратко изложить историю, произошедшую в первом посещённом мною городе.

– Хорошо, – показалось, что в голосе ментата появились довольные нотки, – Продолжай!

С самого центра своеобразной выставки на меня смотрела девчуля-красотуля.

– Белка, – прочитал я вслух надпись под фото.

– Хорошо её знаешь?

– С ней ещё трое было: Лупарь, Облом, имени третьего не знаю.

– Чибис! Она с ним изначально была, – просветил меня ментат.

Содрав со стенда три фотографии, он протянул их мне, Облом, Чибис, Белка.

– Лупарь числиться, как рейдер одиночка! Рассказывай.

Последовала ещё одна краткая история, где я опустил использование дара. Концовку караульный слушал с открытым ртом, а блондин сдержанно улыбался.

– Он что, реально бросил тебе голову лотера? – недоверчиво поинтересовался Серый.

– Я точно его не просил! – пришлось подтвердить.

– Правильно сделал, что не стал стрелять, максимум на что можно рассчитывать, это лёгкое ранение, – вставил слово ментат. – Уникумы, как этот элитник – злопамятны. Ты бы скорее всего сбежал, – при этом блондин хитро подмигнул. – А он стал бы преследовать столько, сколько возможно. Элитник видел часть боя, если не весь, прикинул свои и твои возможности, а какие сделал выводы, сам знаешь.

– Здравствуй, крёстный! – услышал я, со спины.

– Апостол!? Не думал тебя здесь встретить.

– Такое бывает, Кнут, я там, где должен быть.

После крепкого рукопожатия я всмотрелся в лицо крестника.

– Да ты помолодел, батюшка! Морщины разгладились, волос почернел, ну прям жених!

– Сам же знаешь, этот мир много забирает, но и даёт немало, – улыбнувшись, ответил тот.

– Проверку ты прошёл, – утвердил блондин. – Но огромная просьба, просмотри все фото.

– Смысла нет, я больше никого не встречал, а те люди, у кого прожил месяц, с мурами не разговаривают.

– Получается, – начал ментат. – Все муры, которых ты встретил, теперь мертвы!?

Я пожал плечами, намекая на то, что нет смысла говорить об очевидном. Судя по ухмылке, ментат меня понял.

– Да ты настоящая гроза муров, – усмехнувшись, произнёс тот.

Затем, переведя взгляд на моего крестника, добавил.

– Апостол проводит к Чернокнижнику.

Когда мы отошли от ворот, блондин окликнул.