Сага о трех мирах. Книга 1. Харрис.

Пролог

Его вытащили на казнь рано утром.
Мужчина, возраст около двадцати пяти. На него во все глаза пялилась толпа народу. Назвать его виновным, могли лишь не многие из этой толпы, большинство же, пришло лишь посмотреть на столь редкие в этом городе казни. 

Выглядел он ужасно. Растрепанные темные волосы, висевшие сосульками после недели проведённой за решёткой в томном ожидании приговора, доставали почти до подбородка и изрядно мешали рассмотреть лицо бедолаги. Грязная испачканная одежда висела на нем как на пугале. Из рукавов торчали худые опустившееся руки, которые будто бы принадлежали не молодому мужчине в расцвете сил, а увядающему старику. На ногах болтались протертые почти до дыр, а местами и порванные штаны.

Его поставили на колени. По бокам от него стояли и крепко держали за руки ещё двое коренастых мужчин, одетых в чёрные шерстяные пальто. Вцепились они в его руки так, будто верили, что он действительно в состоянии куда-то сбежать.

Один из мужчин приложил его голову к деревянной стойке, в которой имелся специальный вырез для шеи. Сверху упала еще одна деревяшка, блокирующая движения.

Пока один мужчина в пальто крепко прижимал его шею к стойке посредством давления на плечи, второй принимал в руки большую секиру, которую бережно передал ему третий мужчина в таком же пальто, но более вытянутой чем двое других.

Взяв секиру, второй подошёл к закованному и уставился на его затылок.

- Постараюсь по быстрее, - сказал он, с давящей и поражающей невозмутимостью в голосе.

Обреченный закрыл глаза. Не сказать, что это ему было нужно, ведь из-за чрезмерно отросших волос он и так почти ничего не видел. Закрыв глаза, он представил себе ужасную встречу, которая ожидала его после всей этой показушной казни.

Послышался свист воздуха, который стремительно рассекала секира.

Взмах. Удар. Пустота.

Глава 1

Вы когда-нибудь слышали мифы о существах, вроде эльфов или гномов? Ох, уверен, что слышали, кто же, в конце концов, их не знает. Существует множество историй и рассказов с их участием, и я уверен, что хотя бы одну повесть о них вы слышали.

Возможно, сейчас вы думаете: «Что за глупое начало?». Но подождите, все еще впереди.

Сегодняшняя история, которую я хочу вам поведать, будет затрагивать этих мифических существ лишь мельком, однако я надеюсь, что и она не оставит вас разочарованными.

Началась эта история в одном из трех миров. А точнее в том, что звался Керибор. Помимо него, конечно, была еще Земля, а также мир, в котором множество веков назад все началось – Лайра. 

Соединяли три мира порталы, которые были раскиданы то тут, то там. Однако перемещаться между мирами свободно, было позволено отнюдь не всем. Лишь те, кто обладал необходимыми правами, которые предоставили им хранитель или совет старших - состоящий из важных представителей всех рас и народов и созывался крайне редко, лишь по очень важным причинам - которые охраняли все три мира, могли это делать.

Керибор с самого его появления, был местом обитания эльфов. Позднее пришли сюда люди, а еще позже и гномы. Все жили кое-как, перебежками. То войны, то междоусобицы, а после них пир, да такой, что любой бы позавидовал. 

И был в землях Керибора один городок. Имя ему было «Верендел». Он стоял на широкой реке, которая находилась в расселине между границами Зейна и пустыни Джур и соединяла два океана.

Когда-то, этот город был простой деревушкой, в которой ненадолго останавливались моряки, перевозившие товары по реке. Все те же моряки давали в деревне не маленький доход, а некоторые и вовсе бывало, оставались там жить, посему, всего за несколько лет, деревня, превратилась в город, которому и дали вышеупомянутое название. 

Верендел был портовым городом, так еще и стоящим на реке. Но был красивым и достаточно богатым.

Дома с каменной кладкой и красивыми, сделанными из сена и дерева, покрытыми лаком крышами. Белокаменные башни, в которых восседали различного рода ученые, от астрологов до ботаников. Великолепные особняки, с виду больше напоминавшие миниатюрные замки, стоящие на склонах оврага. И все это подкреплялось необыкновенной вечерней чертой этого города. 

Овраг протягивался с севера на юг, а потому солнце попадало в него, лишь тогда, когда было в зените или близком к этому состоянии. В остальное время, солнце в овраг практически не проникало. Однако в Веренделе решили и эту проблему. Все улицы, которые к слову были вымощены брусчаткой, были уставлены волшебными фонарями, находившимися на высоких столбах, которые стояли буквально на каждом шагу, что давало невероятное количество света. Также, когда время шло к вечеру, в домах, башнях, особняках, барах, борделях, тавернах, а также в каютах кораблей, которые стояли в порту, загорался свет.

В этом и была необыкновенная вечерняя черта. Стоя на восточной части оврага на закате и смотря на западную, на которой и находился город. Вы могли бы увидеть, если не самую, то одну из красивейших картин в своей жизни. 

Город сверкал, сверкал ярко, как будто бы никто в нем и не собирался готовиться ко сну. Фонари сияли, сияли и окна домов и башен. Шли по своим делами или же просто прогуливались люди, которые вне зависимости от погоды выглядели счастливыми. 

А на горизонте в это время заходило солнце. Все еще достаточно яркое чтобы ослепить вас, но уже не такое согревающее как днем. 

Дул легкий ветер, который, сдувая полузасохшую траву, гулял по улицам города вместе с его жителями, иногда поддувая им в лицо или спину. 

Виднеющаяся на горизонте верхушка Зейна, большого города, стоящего меж двух скал, светилась так же, как и сам Вернедел, а может быть даже и ярче. Сзади же, примерно в шести километрах, можно было увидеть завораживающую своей обычностью пустыню Джур. 

Песчаннные дюны, которые внешне напоминали большие волны, лежали повсюду и абсолютно неподвижно. Однако временами, казалось, будто бы они живые и способны самостоятельно перемещаться. Некоторые жители города даже говорили, что лично видели, как дюны «ходят».

Лендер Фарн, один из коренных жителей города, то есть один из обитателей некогда бывшей на его месте деревне, любил устраивать прогулки по улицам тогда еще нового города.

Выглядел Фарн, ровно так, каким представляют себе мужчину его возраста, а именно сорок лет, большинство людей: серая щетина, устилавшая весь подбородок, растрепанные, но чистые волосы, часть прядей которых уже начала седеть, а также выступающие при любых движениях лица морщины. Длинный комбинезон, держащийся казалось лишь на одних лямках, перекинутый через плечи, покрывал большую часть его тела. Под лямками же, на худом теле всегда висела бело-серая мешковатая майка.

Лендер владел стареньким баром, который был когда-то единственным местом с выпивкой в его деревне. Бар являл собой небольшое двухэтажное здание, на первом этаже которого находились столы и стулья для посетителей, а на втором – небольшая квартирка, в которой жил сам хозяин. Теперь, когда деревня стала большим городом, в бар часто заглядывали старые моряки, те, что остались жить в Веренделе, отплавав свое.

В один поздний вечер, когда выше упомянутые моряки, уже постепенно начинали расходиться, Лендер мыл деревянные кружки, в стоявшей на барной стойке бадье и расставлял их на полки. 

Его старый друг, который скорее был ему младшим братом, Чен Илен, мужчина в возрасте на десять лет младше Лендера, одетый в легкую коричневую куртежку, поверх белой рубахи, все еще сидел за одним из столов, раскинув ноги, заключенные в объятия таких же белых, как и рубаха, хакама, купленных им у одного земного торговца, и попивая эль одной рукой. Другой же он старался поправить светлые волосы, которые то и дело лезли ему в глаза.

- Вот же черт, - проговорил он, залпом выпив остававшуюся в кружке жидкость. – Крепкое у тебя варево, Лендер, всякий раз диву даюсь. И-ик, - вырвалось у него изо рта. – Каждый раз, как не приду, после третьей кружки ни дать, ни взять, а уже в хлам, – Чен снова икнул.

Глава 2

Нити, красные нити, вот что было вокруг. Лендер снова стоял посреди той самой комнаты, в которой он нашел младенца, только теперь она была наполнена тоненькими нитями, на вроде тех, что используют швеи, а может и тоньше. Однако, не смотря на их толщину, он прекрасно их видел.

Натянутые от одного конца комнаты до другого, они шли в разных направлениях, переплетаясь и создавая причудливые узоры. Все они, дергались в такт какой-то неслышимой мелодии, которая играла внутри их самих.

Дергаясь, каждая из нитей издавала еле слышимый звон, напоминающий маленькие бубенцы, которые вешают на шею домашнему скоту, чтобы по звону слышать, где тот находится. Только вот, звон создаваемый нитями, был намного, намного тише. В привычной для него обстановке, Лендер ни за что не услышал бы подобного. Этот, с позволения сказать, шум, был бы заглушен звуками улицы и шумных клиентов.

Осмотревшись, Фарн понял, от чего дергались нити. Из стен комнаты торчали черные конечности, которые, казалось, поглощают свет одним своим существованием.

Конечности имели длинные продолговатые палочки, согнутые в нескольких местах, внешне напоминающие пальцы рук. Этими палочками конечности аккуратно одновременно дергали нити.

Неожиданно, так же как и в прошлый раз, лунный свет осветил всю комнату, и ребенок, который тоже снова был в комнате, вновь заплакал.

Лендер хотел было попытаться успокоить младенца, и потому побежал в его сторону, но стоило ему приблизиться, как черные конечности обвили его руки, ноги и шею, будто змеи, желающие его удушить. Их хватка была такой крепкой, что он не мог даже пошевелиться, а единственной частью тела, которой ему позволили управлять, были глаза.

Ими он и наблюдал то, как конечности, бросив все свои дела, принялись утешать ребенка. Одна качала его на руках, другая вытащила откуда-то соску и дала ее младенцу. Остальные же, старательно пытались не подпускать Фарна ближе.

Только теперь он почувствовал, что там, где его касаются конечности, у него дико болят суставы. Посмотрев вниз, он понял, что прямо сейчас, все его тело – туман. Темно-зеленый, непроглядный.

Всегда, когда Лендер представлял, что попадет в столь странную ситуацию, он думал, что просто выпрыгнет из штанов от страха. Сейчас же, не имея даже собственных частей тела, кроме глаз и макушки, он был спокоен, спокоен так, будто сидит в собственном кресле после тяжелого рабочего дня.

Ребенок быстро замолчал. Уложив его обратно в кроватку, конечности отпустили Лендера и медленно поползли по полу, собираясь в одной точке. Нити исчезли.

Накладываясь друг на друга, они формировали фигуру, внешне напоминающую человеческую. Такую же темно-зеленую, как и туман, из которого сейчас состояло тело Фарна.

Несколько долгих секунд фигура то расплывалась, то снова собиралась в единое целое. Наконец, перед Лендером предстал человек. Во всяком случае, формы у него были вполне человеческие. Судя по широким плечам, это был мужчина.

- Здравствуй, - из тумана послышался грубый мужской голос. Лендер не ошибся.

На фигуре проявились два маленьких бледно-голубых, будто потускневших от времени, глаза, которые слегка блестели, освещаемые лунным светом. Заложив руки за спину, фигура медленно пошла по комнате, оглядывая стены и рассматривая окружение, хотя, помимо стен, рассматривать, в общем, было нечего.

- Лендер, верно? – спросила фигура, посмотрев на Фарна, на что тот, стараясь не выдавать удивления, одобрительно кивнул, во всяком случае, ему показалось, что он кивнул. Никогда прежде он такого не видел. Туман. Говорящий туман, чтоб его!

- На самом деле я знал кто ты, - фигура подошла к Лендеру и уставилась ему прямо в глаза. – Просто хотел убедиться. В конце концов, годы уже не те.

Взглянув в те самые потускневшие хрусталики, Фарн увидел печаль. Великую печаль, которая не давала покоя существу, что сейчас стояло перед ним.

- Никогда не было детей? – фигура оторвала взгляд от глаз Лендера и снова зашагала по комнате. – Не ошибся ли я? Как думаешь? – существо посмотрела на Фарна, как ему показалось из-под бровей, хотя самих бровей у существа и не было. - Ах, да. Ты ведь не можешь говорить. Ну, ничего. Будем надеяться, что я сделал верный выбор. В любом случае, у меня уже нет ни сил, ни времени. Да и я думаю, что еще немного и его не останется ни у кого.

Фигура резко повернулась к Лендеру и направилась к нему быстрым шагом. Подойдя, она положила на его плечо тяжелую черную, как и все остальное тело, руку и снова посмотрела прямо на него, как будто пытаясь высмотреть в нем душу.

- Надеюсь на тебя, - прохрипел тихий голос.

Тут же Фарн заметил, что картинка в его глазах начинает тускнеть. Все вокруг становилось все менее четким и ярким. Его глаза активно заволакивал черный туман, из которого состояло его тело.

Последнее, что он увидел, был ярко-зеленый свет, исходивший от фигуры напротив и почти его ослепляющий.

Снова открыв глаза, Лендер оказался в собственном кресле, напротив затухающего камина.

- Приснится же такое, - вздохнув, сказал он и откинул голову назад.

Протерев глаза, он с трудом поднялся на ноги, которые оказались тяжелее обычного, и подошел к окну, раздвинув шторы. За окном туда-сюда бегали люди и украшали главную площадь города. В качестве украшений выступали различные белые ткани, резные тыквы, а также свечи и маленькие магические камушки, светившиеся оранжевым светом. Посередине площади, вокруг фонтана, стояли большие длинные столы, на которых работницы приближенных таверн расставляли различные яства.

Фарн посмотрел на наручные часы. Время уже шло к вечеру. Неужели он проспал так долго? Он повернулся, и направился было к двери, как вспомнил одну важную вещь.

Лендер глянул на кровать и к его большому сожалению, то, что произошло вчера вечером, было не галлюцинацией. На его кровати лежал младенец.

- Вот же, - сквозь зубы процедил Фарн и, подойдя к кровати, взял ребенка на руки и вышел из комнаты.

Глава 3

«Вот черт» - именно такими были первые слова, написанные в дневнике, который Лендер купил по совету Чена. Он никогда прежде не занимался чем-то подобным, а потому, когда сел и открыл новоприобретенную записную книжку, с слегка пожелтевшими страницами, отдающими животными, из кожи которых была сделана обложка, и взял перо, он просто вошел в ступор. 

Спустя примерно час бестолковых раздумий и разглядывания пламени свечи, он решил, что вместо того, чтобы пытаться собрать бегающие в голове мысли в подобие текста, намного легче будет просто записывать все по порядку. Так он и поступил.

Первые несколько страниц, ожидаемо, были выделены под рассказ о находке ребенка, про странный сон и удачный случай с бадьей. После чего, начал новую запись.

***

Второе Ноября по Земному календарю.

Прошло два дня с того случая в переулке. За это время я смастерил кроватку, потратил приличную сумму на земную бутылочку для кормления младенца. Черт ее знает, из какого материала она сделана, но мне проще об этом не думать, главное сейчас, то, что проблема с кормлением была решена.

Вчера я был у знакомой колдуньи-вдовы, которая заглядывала ко мне как-то раз, когда ее муж умер. Тогда-то мы и познакомились. Удивлен был, что она меня еще не забыла, но так было даже проще.

Я спросил у нее про мой сон и может ли это как-то быть связано с ребенком, либо это все, просто одно большое совпадение. Как я и думал, четкого ответа мне дать не смогли. Колдунья уже не молода, да и влезть в мою голову, не могла она даже при желании. 

Это не все. Последние дни я чувствую дикую усталость, такую, что желание остается только лишь одно – спать. В надежде избавиться от этого, я попросил ее сделать что-нибудь, искусственно меня приободрить при помощи магии.

Она согласилась, но стоило колдунье коснуться меня, как она сразу же одернула руку, которую покрыл темно-зеленый туман, напоминавший тот, что я видел во сне. Пускай и не черный, но все еще поглощающий свет вокруг. 

Колдунья впала в подобие транса, а как только вышла из него, в ее глазах был неописуемый страх и ужас. Уж не знаю, что такое она увидела, но это явно было ей не по душе. Еле стоя на ногах, она выгнала меня из дома настолько быстро, насколько могла. 

Весь вчерашний вечер заглядывали постояльцы, спрашивали, почему закрыт бар. Завтра уже нужно открываться, иначе такими темпами я останусь без клиентов, а деньги, к сожалению, не резиновые.

Конец записи. 11:31 после полудня.

***

Закрыв дневник, в котором в первый же день было исписано почти десяток страниц, Лендер спустился вниз, налил бутылочку молока, умылся и вернулся в комнату.

Взяв на руки младенца, который теперь спал в небольшой кроватке, сделанной из досок, которые завалялись у Лендера в кладовой и были на удивление в почти идеальном состоянии, он сел в кресло, около уже разожженного камина.

Пару раз ткнув кочергой бревна, чтобы те получше горели, он взял бутылочку и поднес ее ко рту ребенка, который слабо тянул к нему свои маленькие ручки.

Кормить, менять пеленки, воспитывать. Сможет ли он осилить это все в одиночку, этого он не знал. Однако прекрасно понимал, что раз он взял ребенка тогда в том переулке, то у него уже нет выбора и ему придется заботиться о нем. 

Убрав бутылочку ото рта, он посадил ребенка на колени и уставился в пламя камина, которое уже два дня к ряду завораживало его и заставляло его глаза застывать на месте, как только они его видели. 

Смотря на пламя, Лендер неожиданно вспомнил, что забыл записать кое-что в дневник. Скорее даже он не заметил этого, потому и не написал .Возможно, это просто было не столь уж важно.

Аккуратно уложив младенца в кроватку и накрыв маленьким пуховым одеялом, которое сшил самостоятельно. Он подошел к столу и черканул одно лишь предложение: «С того момента, как приходил Чен, ребенок больше не плакал».

***

Пятое Сентября по Земному календарю.

Прошло почти три года с прошлой записи. Харрис растет так, как и полагается нормальному ребенку. Никаких отклонений. Год назад он начал ходить, сейчас уже спокойно бегает, а полгода назад сказал первое слово. Тарахтит теперь как девка-сплетница, порой не заставишь замолчать.

Относительно родителей мальчика, я так ничего и не выяснил. После той встречи с колдуньей, я еще несколько раз заглядывал к ней, в попытках разузнать что-то, но безрезультатно. Меня прогоняли прямо с порога, поэтому вскоре я забросил попытки узнать у нее какую-нибудь информацию.

Чен, которого неделю назад выдвинули на повышение, до старшего помощника детектива по магическим делам, тоже ничего не узнал. Мы не имеем ровным счетом никаких зацепок. Ничего. Абсолютно.

Несколько дней назад мальчик проявил интерес к магии, и я купил ему пару книг, по ее основам. Книжки солидные, да и написаны сложно. Я сам, с трудом понимаю, что в них написано. Читаю эти книги Харрису каждый вечер с самого момента покупки. Не так давно он попросил меня научить его читать и писать. Видимо у ребенка тяга к знаниям и я этому рад.

Завсегдатае бара поначалу было удивились тому, что у меня появился ребенок, начали расспрашивать. Сейчас же кажется, привыкли. 

В комнату неожиданно вбежал сам Харрис. Волосы были влажные, на поясе шерстяное полотенце, а в руках тяжелая книга в кожаном переплете.

- Пап, почитаешь мне перед сном? – сказал он тонким голосом и протянул Лендеру книгу.

- Хорошо, только сначала надень пижаму, - ответил Лендер и улыбнулся. – А я пока допишу, - он обмакнул перо в чернила и снова уставился в дневник.

- А что ты пишешь? – Харрис положил книгу на кровать и встал на носочки, держась за край стола и пытаясь высмотреть буквы в дневнике, пускай все еще и не до конца понимал их значение, ведь как уже было сказано, читать он начал учиться лишь недавно.