Сакура в снегу (книга вторая)

Пролог

Это вторая книга из дилогии "Сакура в снегу" . Можно читать как отдельную книгу, но советую начинать с первой.

https://litnet.com/ru/book/sakura-v-snegu-kniga-pervaya-b415855

...

Давай попробуем без ссор и скандалов!

Давай попробуем без твоих криков!

Ну, почему ты хочешь всё наладить?

Ведь твоё сердце давно уже разбито,

А по щекам бежит последняя слеза...

(Ваня Дмитриенко "Песни про любовь")

Однажды, улетев по контракту в Японию, а точнее, сбежав от абьюзивных отношений, я попала в другой мир.

Встретила мужчину своей мечты, – им оказался Игор (ребёнок от смешанного брака – адский коктейль азиатской внешности с бразильским темпераментом), с искоркой во взгляде, вьющимися тёмными волосами и невероятным сексуальным притяжением…

Влюбилась без памяти. Он подарил мне сказку, в которой я была принцессой! Родила от него сына. Мечты сбывались… и я не заметила, как часы пробили двенадцать – карета превратилась в тыкву, дворец – в картонную коробку, а муж из принца в дьявола, погружающего меня в ад. Но я была уже околдована им, зависима, одержима…

Захлёбываясь слезами, снова бежала. Я улетела в Россию, чтобы выдохнуть, или, наоборот, вдохнуть; побыть вдали от своей зависимости, подумать и решить, как жить дальше.

Сердце скулило и рвалось обратно. До дрожи хотелось снова увидеть его, обнять; почувствовать тёплые ладони на своём теле; губы, дарящие неземное наслаждение; всепоглощающую страсть, накрывающую меня тёмной волной и уносящую на дно океана!.. Мой разум боролся с сердцем и проигрывал в этой схватке.

Он изменял мне – считала я, но Игор крушил мои доводы, рвал в клочья улики и клялся в любви, не оставляя возможности удостовериться в изменах на сто процентов, заставляя усомниться в собственных предположениях. Он не отпускал меня, как бы я не молила его об этом. Мне нужны были доказательства, чтобы начать играть по моим правилам.

…Россия, две недели до полёта в Японию.

Я крутила в руках прямоугольную карточку, на которой написаны номер телефона и имя Светлана, которую нашла в кармане джинсов своего мужа незадолго до поездки в Россию.

Я не стала ничего спрашивать о ней. Потому что спрошу её о нём. Мой последний шанс узнать правду.

Зачем мне это надо? – Чтобы убедиться в том, что вся моя жизнь – ложь; возможно, тогда я начну что-то менять.

Руки дрожали, когда набирала номер. Была ли я готова услышать то, что она мне скажет? – Возможно, нет; но палец уже нажимал на кнопки…

– Алло, – приятный женский тембр.

– Здравствуйте, могу поговорить со Светланой? – держалась изо всех сил, чтобы голос не дрожал.

– Я слушаю. Кто это?

– Простите, меня зовут Елена, я жена Игоря из Японии, – сказав, закрыла глаза.

– Что Вы хотели? – я не могла определить, с какой интонацией она задала вопрос, но голос её прозвучал на тон выше.

– Я понимаю, как это глупо, но, пожалуйста, ответьте на вопрос, для меня это очень важно. Жизненно важно, – не знаю, на что надеялась, умоляя дать мне ответ, но уже сделала шаг и была намерена шагать дальше. – Вы с Игорем были любовниками?

Воцарилась тишина, мы обе молчали. А потом она ответила:

– Нет, мы никогда не были любовниками. Он просто ходил ко мне в клуб со своими друзьями, – те встречались с девушками, которые работали у нас, а он – никогда. Просто приходил и проводил время… мне он был как друг.

Знала, что у него жена и ребёнок, он показывал фотографии. И говорил, что очень любит Вас. Вы очень красивая! Мне кажется, он гордился тем, что у него жена-красавица и прелестный сын.

Спрашивала, почему он тогда ходит в клуб? А он отвечал, что это своего рода бизнес, не может отколоться от друзей. Когда все под утро разъезжались по лав-отелям, он подвозил меня до апартаментов и уезжал. Кроме как на дискотеке, мы не встречались с ним вне клуба!

Да, было пару поцелуев, но это, скорее, под воздействием алкоголя, он никогда не предлагал продолжить… – она замолчала, в её словах улавливалась интонация некой грусти.

– Спасибо за ответ, – я нажала отбой и разрыдалась…

Глава 1. Возвращение.

Не оставляй меня без объятий.

Возьми кисть и нарисуй меня синим.

Будь морем и позволь мне быть твоей волной.

Будь пляжем и позволь мне быть твоим песком.

Позвольте мне быть твоим крылом.

Покрась моё перо в синий цвет.

Пусть правда лжёт,

А ложь будет правдой.

Если хочешь, давай помиримся.

Если хочешь, давай попрощаемся.

Ударь, если хочешь, но

Покрась мою кровь в синий…

(Из турецкой песни, не дословно)

Красный – это так банально…

…Япония! Моя Япония!.. Нет, тогда моё сердце ещё не принадлежало ей. Она была для меня серой, скучной, непонятной и, наверное, даже чужой. Но Япония не обижалась, принимала меня и заботилась обо мне. Здесь был мужчина, которым я была больна, и я возвращалась к нему…

Девятое сентября, две тысячи шестой год.

Дорога была длинной и утомительной. Но, как только я ступила на трап самолёта и вдохнула тёплый влажный воздух, ожила. Словно глотнула живительного кислорода, и у меня открылось второе дыхание. Скоро увижу его, смогу прикоснуться, обнять! Я так изголодалась…

Ещё совсем немного: предстоял путь из Токио до Нагоя. Как только поднялись на перрон, мой малыш восторженно распахнул зелёные глазки, и, вытягивая ручку вперёд и указывая пальцем на вытянутый, словно клюв утки, нос поезда, закричал:

– Сикасен!

– Да, сынок, это щинкансэн (сеть высокоскоростных линий в Японии). Мы сейчас на нём поедем!

Такие поезда ещё называют ''поезд-пуля". Средняя скорость – двести семьдесят километров в час. Всего за час и сорок минут одолеем расстояние в триста шестьдесят километров от Токио до Нагоя!

Мы устроились в удобных синих велюровых креслах. Ребёнок сосредоточенно смотрел в окно. Поезд плавно тронулся и беззвучно повёз нас домой…

Подойдя к турникетам на станции, я увидела встречающих нас счастливых свёкров. Лукас сразу помчался на руки к дедушке, Жиселия обняла меня:

– О, моя детка, ты вернулась!.. Мы так скучали!

Я искала глазами Игоря, но его не было рядом. Где он? Отошёл в туалет, купить воды, поговорить по телефону?..

Донна Жи заметила моё волнение:

– Игор скоро будет, – задержался на работе…

Достала телефон и набрала номер:

– О, Игор, Элена уже прилетела!

– Будет через пятнадцать минут, – застрял в пробке, сегодня очень много машин на коусоку (скоростная дорога, японский).

Он приехал на новой Toyota Estima бордового цвета. К тому, что часто менял автомобили, я привыкла, – ведь их ремонт был одним из способов его заработка.

Вышел из машины, обнял меня и поцеловал в губы:

– О, Амор, так соскучился!.. Прости, – с работы сразу сюда, попал в пробку, еле съехал с хайвэя.

Я почувствовала аромат парфюма. Ухоженный, выглаженный; похоже, только что из душа! Сердце кольнуло, – разве в таком виде люди уходят с работы?..

– Как же ты подрос, сынок! – он взял Лукаса на руки.

– Папа! – малыш обнял его и чмокнул в щёку.

– Поедешь с бабушкой и дедушкой на машине? Я хочу поговорить с мамой! А завтра вместе пойдём гулять в парк? – сказанное напрягло, но Игор продолжал улыбаться.

Лукас кивнул, соглашаясь с отцом, и протянул руки к дедушке.

– Что-то случилось? – спросила, усаживаясь на сиденье рядом с Игорем.

– Конечно, – вы вернулись!.. Но сегодня хочу побыть с тобой наедине, знаю, что начнёшь отвлекаться на сына, – притянул меня и накрыл губы своими. От его близости чуть не застонала. – Хочу тебя, сил нет!

Игор вёл себя беззаботно, выглядел абсолютно счастливым, много шутил… А я не могла отогнать мысли, которые, как рой противных мух, кружили над сердцем. Откуда он приехал?..

Мухи жужжали и впивали в моё сердце противные хоботки под названием подозрения. О боже, опять они… Может, сама всё накручиваю? Может, Светлана не обманула и была искренна… И всё было придумано мной?

– Как же я тебя ждал, – положил руку мне на ногу и нежно погладил. По низу живота сразу же растеклось тепло, но я оставалась скованной.

– О, Амор, почему ты такая грустная?.. Что случилось? – и, не дождавшись ответа, предложил:

– А поехали сегодня на дискотеку?

– На дискотеку? – недоверчиво посмотрела на него. Серьёзно, зовёт на дискотеку?..

Он не успел ответить, телефонный звонок заполнил пространство машины своей трелью.

– Алло, – произнёс Игор, выслушав собеседника. – Простите, сегодня вернулась жена из России, – возьму выходной.

Эта фраза должна была отогреть сердце: ведь ради меня он берёт выходной! – если бы не звучала так абсурдно… Разве работодатель будет звонить сотруднику, чтобы уточнить, выйдет ли тот на работу?

– Твоя машина уже готова, оформил все документы! – он повернулся ко мне, глаза горели, – словно это не моя, а его новая машина готова. – Сдашь на права и начнёшь ездить сама!

Новость очень обрадовала и отвлекла от надоедливых мыслей.

Маленький Лукас устал с дороги, поэтому уснул прямо у свёкров на кровати.

Я надела вельветовые бриджи и к ним жакет, подчёркивающий фигуру: костюм, который купила в России, – в Японии было сложно приобрести вещи, облегающие тело. Под жакет – белую футболку с глубоким декольте, открывающим налитую грудь. Завершили образ туфли на высоком каблуке.

– Вау, Амор! Какая ты у меня красивая!.. Но слишком сексуальная в этой одежде, – Игор оглядывал меня с головы до ног. Я улыбалась: именно на такой эффект и рассчитывала!

Я сидела за рулём Toyota Estima, на которой Игор встречал нас. Он доверил мне руль, сказав, что на дискотеку нас повезу я. Моя первая поездка!

Волнения не было, несмотря на то, что правил дорожного движения не знала (потому что не учила!). Помнила лишь те, которые рассказывал муж.

Глава 2. Дискотека.

Любовь – это не соглашение: любят без причины.

Иногда даже целая жизнь отдаётся маленькому мигу

(автор цитаты неизвестен).

Дискотека – это то место, куда стекается народ, после того как закрываются клубы, бары, лаунджи. Девочки-хостесс, приехавшие по контракту из России, Украины, Румынии, Молдовы, приходят сюда отдыхать, иногда приводя с собой клиентов из клуба. Встречаются с бойфрендами…

Когда-то и я была такой же, мы с Игорем часто здесь бывали. Местные иностранцы собираются на дискотеке с целью познакомиться и приятно провести время, не потратив много денег. Ведь в клубах плата взимается именно за время, и стоит оно там недёшево.

Нам повезло: мы приехали достаточно рано и смогли занять удобный столик. Игор заказал коктейли. Я видела, как бармены и стаффы приветственно махали ему рукой, – он здесь был завсегдатаем.

Постепенно зал заполнился людьми. Я потягивала "Маргариту" и осматривалась. Здесь кипела другая жизнь… Даже воздух другой. Пахло куражом, драйвом и сексом – ночной жизнью, которая уже давно перестала быть частью меня.

– Элена, пойдём танцевать, – Игор потащил меня в центр зала.

Раньше он обожал смотреть, как я двигаюсь в танце, – до того, как получила статус его жены. А потом, в те редкие дни, когда брал меня с собой, стал раздражаться:

– Ты не танцуешь – ты делаешь шоу, – упрекал меня муж. И был прав только в одном: я не танцевала – я жила в танце. Его это злило, ведь шоу не должно быть для всех, – лишь для него одного. Но в эту ночь любимый был в отличном настроении.

Зазвучала медленная музыка, Игор притянул меня, прижимая к себе в танце всё крепче. Горячее дыхание на моей шее шевелило мне волосы и мурашками рассыпалось по всему телу. Руки скользнули по спине, воздух вокруг нас стал невыносимо липким и тяжёлым… Я сама потянулась к его губам, и, прикоснувшись, меня пробило током.

– Пойдём, Амор, – любимый отстранился и, взяв за руку, увлёк за собой. Мы пробирались сквозь толпу; я не понимала, куда он ведёт, да и не хотела понимать; просто шла за ним, чтобы быстрее выбраться из этого места и, наконец-то, остаться наедине.

Вместе притормозили перед дверью, которую Игор быстро распахнул, и, решительно шагнув вперёд, оказались в женском туалете. Втолкнул меня в первую открытую кабинку и, войдя следом, запер дверь.

Его губы покрывали поцелуями мои лицо и шею, шепча: “Te amo, meu amor, te quero”... (люблю тебя, хочу тебя, португальский). От его близости, запаха, прикосновений закружилась голова.

Задрав топ, сдёрнул чашку лифчика вниз, оголяя грудь; коснулся обжигающе горячим языком моей кожи… Тело сразу же отозвалось сладким спазмом между ног, низ живота истомно заныл.

Губы сомкнулись вокруг соска, слегка прикусив его, а пальцы начали расстёгивать молнию моих бриджей. Сама перебирала кучерявые волосы мужа, перестав контролировать себя, отдавшись полностью его власти.

Рука Игоря скользнула под кружево белья; я раздвинула ноги, позволяя ему добраться до цели, и еле слышно застонала – не могла больше сдерживаться.

Все мысли покинули меня, уступив место ощущениям: острому желанию, от которого тело напряглось, словно струна гитары, натянутая слишком сильно, и задрожало.

Игор умело дотронулся до нежного бугорка, в котором собралось всё желание, поглаживал его, сначала медленно, потом быстрее. Тело, поймав ритм, задвигалось навстречу.

– Да, – выдохнула я, выпуская стоны из груди. В это мгновение он резко развернул меня и, прижав своим телом к стенке кабинки, одной рукой продолжал ласкать меня, отодвинув ткань трусиков, а другой начал стягивать бриджи.

Разомкнул застёжку своих джинсов и одним резким усилием вошёл в меня. Я прогнулась от этого дерзкого вторжения, между ног вспыхнул костёр, обжигающий, горячий до умопомрачения. Он толчками погружался всё глубже и глубже.

– Да, ещё, ещё, – почти кричала я.

– Сomo voce ta gostosa! (какая ты вкусная, португальский) – шептал он на ухо, покусывая мочку.

Движения становились всё быстрее, огонь всё ярче, жарче, выше, рождая упоительное наслаждение… И вдруг пламя стало ослепительным, что-то взорвалось, наполнив всю меня сладким теплом; любимый хрипло застонал, моё тело выгнулось, и мир рассыпался на яркие осколки!.. И это было так восхитительно сладостно!.. Я обмякла, – если бы Игор не подхватил меня, то упала бы на пол, не в силах удержаться на ногах.

– О, у тебя давно не было мужчины, Амор! – радостно смеялся он, повернул к себе и поцеловал.

Все стринги были насквозь мокрыми. Я попросила Игоря выйти, под предлогом, что хочу пописать.

– Ты меня стесняешься? – продолжал шутить.

– Нет, но можно я это сделаю одна?

Он ещё раз поцеловал меня и вышел. Трусики пришлось выбросить в ведро. Хвала японцу, который придумал функцию “биде” для туалетов. Я натянула бриджи на голое тело, привела себя в порядок и вышла из кабинки.

Четверо девушек, стоящих у зеркала, обернулись и уставились на меня. Я даже приостановилась под их взглядами. На лицах читалось удивление. Все – европейской внешности и, похоже, русские.

Глава 3. Таня

Иногда нужно совершить огромную ошибку, чтобы понять, как всё исправить. Ошибки болезненны. Но только так мы можем понять, кто мы ...

(Автор неизвестен)

Светало, мы ехали домой. За рулём был Игор. Да, он был пьян, – тогда ещё не были введены большие штрафы за вождение в нетрезвом виде. Но, к счастью, водил аккуратно, не гнал.

Положил ладонь на моё колено и начал гладить… И вот уже пытается расстегнуть мне ширинку; я не сопротивлялась, даже хотела, чтобы у него это получилось, но не помогала. Молния брюк скользнула вниз, и рука уже между моих ног. Невольно подалась бёдрами навстречу, разводя их.

– О, Амор, – простонал он, – ты без трусиков!

Да, ведь я их выбросила в туалете.

Его пальцы ловко добрались до точки, где уже концентрировалось возбуждение. Лаская, он знал, что надо делать, чтобы довести меня до исступления, – достаточно всего лишь умелых рук… Внизу живота всё сжалось; я застонала. Заметила, как напрягся его член в тесных джинсах, но не помогла ему высвободиться.

Игор резко съехал с главной дороги на поворот, вернув руку на руль.

– О, нет, продолжай!..

– Сейчас, Амор, сейчас, – машина тормозит у лав-отеля.

Уже в лифте стал страстно целовать меня, запустил руки под футболку, тёр соски через ткань лифчика, отчего те просто каменели.

В номер мы буквально ввалились, не отрываясь друг от друга. Он с нетерпением на ходу срывал одежду с меня и себя. Упали на кровать.

Накрыв своим телом и широко раздвинув мне ноги, вошёл жёстко и властно; я замерла, затаив дыхание. Проникал всё глубже и глубже. Я выдохнула, с каждым толчком подаваясь ему навстречу. Белые простыни, переплетение рук, тела слились воедино и двигались в одном ритме. Напряжение поднялось настолько, что меня затрясло.

– Да, да, ещё, – вырывалось со стонами. И в тот момент, когда была готова взорваться на пике наслаждения, услышала, как он шепчет мне на ухо:

– Гоза, Таня, гоза… (кончай, Таня, кончай, – португальский)

"Тааааняяяяя"… – звучало у меня в ушах. Тааааняяяя… Время остановилось, всё вокруг замерло. Меня словно окатили ледяной водой. Тело обмякло и стало ватным. Пальцы, с силой сжимавшие его плечи, ослабили хватку. В этот момент Игор захрипел, и я почувствовала, как горячее семя заполнило меня. Но я так и осталась пустой… Он обессиленно упал рядом, обнял меня, притянув к себе, и уткнулся в шею:

– Давай поспим?

Я лежала, затаив дыхание, ждала, пока уснёт; слёзы скатывались по щекам и беззвучно падали на белую наволочку, топя мою боль и оставляя разводы на ткани.

Когда он заснул, я потихоньку выскользнула из его объятий и пошла в душ. Крупные капли воды струились по моему лицу, смывая солёные слёзы. Ничего не изменилось, ничего!..

– Кто такая Таня? – не удержалась и спросила, всматриваясь в его глаза. Мы уже ехали в машине домой.

– Таня? – удивлённо переспросил муж.

– Да, ты назвал меня в постели Таней, – я не отводила взгляд. Он заёрзал на сидении, крепче взявшись за руль.

– А, Таня!.. Это я учил русский: на диске было это имя, – видимо, поэтому случайно и назвал его, – мне хотелось рассмеяться ему в лицо.

Таня – девушка с диска по изучению русского! Ха-ха. Но вот почему-то в русском он не преуспел, – только выучил имя "Таня"!

Дома мы снова упали на кровать. Игор прижимал меня к себе, вдыхал мой запах, уткнувшись лицом в шею…

Сил выяснять, кто такая Таня, не было, да и бесполезно: он не признается, выдаст очередную ложь. Слишком устала. Дальняя дорога и бурная ночь тоже оставили на мне свой отпечаток, и я погрузилась в сон под его спокойное дыхание и шёпот: “Я так скучал”...

Сладкая ложь или горькая правда? У меня не было права на выбор, у меня его просто отняли, впрыскивая очередную дозу лжи в мою кровь, и она делала её синей. Красный – это слишком ярко. Больная любовь не может быть красной, – она синяя. Течёт по венам, вновь заполняя всё тело.

…Я смотрела, как Лукас с отцом бегали в парке, катались с горки, возились в песочнице. Слышала заливистый смех их обоих.

Тогда подумала, что приняла правильное решение – вернуться. Не имею права лишать своего сына отца. Он – мальчик, ему необходим мужчина, и не чужой, а родной.

Лукас тянулся к Игорю, и, если быть справедливой, то муж не является хорошим отцом, посвящающим много времени ребёнку, но он любит нашего малыша.

Вечером он снова собрался уходить.

– К ней пошёл? – больше не могла контролировать себя

– К кому, Элена? Я на работу, – не понимала его эмоций: начал раздражаться или злиться?

– К Тане…

– О, Боже, к какой Тане? – точно начал выходить из себя.

– Не знаю, ты…

– Элена, – резко перебил он меня, – мы всю ночь были вместе и занимались любовью. Хватит истерик.

Глава 4. Чек.

Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.

(Джаред Лето)

Двадцать третье сентября две тысячи шестого года.

Это была суббота – возможность поваляться в кровати подольше.

Лукас с утра убежал в постель к бабушке с дедушкой смотреть детскую утреннюю программу по телевизору. А я, хоть и проснулась, но вставать абсолютно не хотела. Я снова спала одна.

Я уже начала сомневаться, что решение вернуться было правильным.

Но, в который раз, вспоминала слова мамы: “Я так рада, что ты и Лукас живёте в такой прекрасной стране”. Тогда ещё не понимала, насколько мне повезло с Японией. Но уже ценила всё то, что она мне давала. А потом вспоминала, как радостно Лукас бежит к Игорю, протянув свои ручки навстречу, и кричит: “Папа!”

Я вздрогнула, когда хлопнула входная дверь. Игор вошёл в комнату и с порога спросил:

– Амор, ты спишь?

Я затаила дыхание и закрыла глаза, сделав вид, что ещё не проснулась.

– Амор, доброе утро! – он сел на край кровати и потряс меня за плечи. Я разомкнула веки, повернулась и встретилась с его взглядом, – глаза горели!

– Поехали! – он был возбуждён.

– Куда? – я совсем растерялась, не соображая, чего он хочет, и что вообще происходит.

– Хочу тебя, сил нет!.. Возьми бельё, которое ты привезла из России, и поехали в отель! Лукас же с родителями? – Пусть с ними будет!

Теперь я вообще ничего не понимала. Да, я купила в России красивое бельё для Игоря, но пока не представился случай надеть его…

– Но я ещё даже не умывалась! Не чистила зубы…

– Я люблю тебя и с нечищеными зубами, – рассмеялся он, – поехали!

Пока он вышел к родителям, чтобы поцеловать Лукаса и сообщить, что мы вместе уезжаем на некоторое время, я собрала сумку и оделась.

Машина затормозила у лав-отеля. Он сам выбрал комнату в синем цвете. Красный – это слишком банально… Наша страсть давно перестала быть красной, и теперь она окрашена синим.

Приглушённый свет, тихая спокойная музыка. Огромная кровать с синим покрывалом. Синий душил меня, тёк по венам, отравлял моё тело, мою душу. Больная синяя любовь…

Я ушла в ванную, чтобы переодеться. Прохлада нейлона щекотала кожу, пояс для чулок плотно обтянул бёдра. Трусики-стринги и кружевной лиф – всё одного цвета: непорочно белого, белый так выигрышно смотрится на загорелом теле…

Сегодня я буду порочной в непорочно белом. Я оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Распустила волосы, обула туфли на каблуке, ещё раз взглянула на отражение и вышла в комнату.

– О, Амор, какая же ты красивая! – с восхищением зашептал Игор. – Потанцуй для меня!

Я начала медленно двигаться в такт музыке. Руки плавно порхали по ногам, животу, груди… Это шоу было только для него, и оно ему очень нравилось.

Когда кисти скользнули под кружево трусиков и начали гладить там, он застонал и, схватив за плечо, притянул к себе.

Целуя, поспешно стащил с себя футболку. Опрокинув меня на кровать, расстегнул джинсы. Накрыв телом, сдвинув полоску стрингов, вошёл в меня. Проникнув полностью, замер, а потом отступил, тут же возвращаясь, раскачиваясь быстрее и быстрее… Чувствуя, что готов взорваться, я остановила его:

– Сегодня я буду сверху!

Подчинился.

Я села на него так резко, что он удивлённо раскрыл глаза. Крепко сжав ногами его бёдра, я продолжила свой танец... Игор зарычал. Всякий раз, когда протягивал ко мне руки, чтобы коснуться груди, я властно отводила их ему за голову:

– Просто смотри!

И ему ничего не оставалось, как жадно впиваться взглядом в мою набухшую грудь, смотреть, как сама ласкаю себя, одной рукой сжимая сосок, а второй где-то там между ног.

Что чувствовала я?.. – Абсолютно ничего, я чувствовала себя проституткой со своим собственным мужем, и вела себя соответственно. Разве продажная женщина должна что-то чувствовать?

Я стонала, изображая удовольствие, а сердце рыдало от боли.

Когда понимала, что доходит до точки невозврата, останавливалась, не давая ему перейти черту. Он умолял продолжать, содрогаясь от желания. А я продлевала его агонию, не позволяя кончить, до тех пор, пока не взревел, и, перевернув меня на спину, оказался сверху. Вспыхнула резкая боль от тяжести его тела и силы напора, с которой он вонзился в меня, но затем пришла волна острого наслаждения.

– Нет, – заорала я, замотав головой, и это “нет” относилось не к нему, – я кричала своему телу, чтобы оно перестало подчиняться, отвечая движению родившимся возбуждением.

Сменяя:

– Да! – потому что напряжение стало настолько сильным, что не было больше сил сопротивляться…

Он запульсировал внутри меня, обжигая горячим семенем; и моё тело, сотрясаясь от экстаза, также отозвалось пульсацией, вбирая обжигающую наслаждением жидкость.

Он не упал рядом, обмякнув, а схватил за подбородок и впился в меня взором. Его глаза были тёмным глубоким океаном, в котором я тонула, и на дне которого мне предстояло погибнуть… Я в отчаянии зажмурилась, потому что не хотела умирать, – не сейчас!

– Так да или нет? – выдохнул мне в губы,– открой глаза и посмотри на меня! Я распахнула глаза и утонула.

– Да…

Он начал медленно раскачиваться, – толчок, ещё один… а я хватала ртом воздух, задыхаясь от осознания, что это не предел, что я не выплыла, – меня всё ещё затягивает в воронку пронзительного возбуждения…

Глава 5. Насмешка судьбы.

Мир рухнул просто в одночасье,

Построенный из зыбкого песка,

Он правдою своею был ужасен…

(Автор неизвестен)

Дома он свалился на кровать и моментально уснул. Я легла рядом и осторожно вытащила его телефон, – код остался прежним. Открыла входящие смс, увидела одно новое, непрочитанное:

“Через полчаса самолёт унесёт меня далеко от тебя, в мой родной город N. Я уже скучаю. Сможем ли мы снова когда-нибудь быть вместе?.. Даже если нет, то никогда тебя не забуду! Люблю. Твоя Таня”.

Телефон выпал из рук, а щёки стали мокрыми от бурно полившихся слёз. Судьба посмеялась надо мной?.. Его любовница – моя землячка! Таня – из города N, из моего родного города!.. И сегодня, двадцать третьего сентября, она улетела. Прошло ровно две недели с моего возвращения: наш самолёт приземлился в Токио девятого сентября…

Я вспомнила диалог за две недели до возвращения:

– Игор, я сильно подвернула ногу, – пожаловалась мужу.

– Ты можешь ходить? – голос звучал обеспокоенно.

– С трудом; надеюсь, через две недели будет лучше, – у меня растяжение связок.

– Может, побудешь ещё месяц дома? Поменяешь билеты на две недели позже, чтобы точно всё зажило. Тебе ведь так далеко лететь – с сыном и чемоданами, – предложил он.

– Не хочу я менять билеты – это дополнительные траты, их и так много. Ты даже не выслал мне деньги – это сделала твоя мама, – я разозлилась.

– Прости, я должен был рассчитаться за твою машину, – виновато оправдывался он…

Теперь стало ясно, почему Игор предлагал мне поменять билеты: как это умно, – выдать за заботу желание спокойно провести время с любовницей. Без меня. Проводить её и встретить меня…

Вспомнила, как он ответил на телефонный звонок, когда мы ехали в машине в день моего возвращения:

– Алло, – произнёс Игор, выслушав собеседника. – Простите, сегодня вернулась жена из России, – возьму выходной.

Это была она… Что она тогда почувствовала, услышав его ответ? Было ли ей так же больно, рвалось ли её сердце на части?..

Я запрокинула голову и расхохоталась. Он ей сказал, что возьмёт выходной! – Выходной от встречи с любовницей, потому что сегодня очередь жены!

Потом перед глазами возникли удивлённые лица девушек в женском туалете на дискотеке:

– Ты была с Игорем? – спросила одна из них.

Они его знали и, определённо, привыкли видеть в компании другой…

– Да, он мой муж.

– Муж? – переспросили все хором в недоумении.

Конечно же, эти девушки знали, что он с Таней, и, возможно, даже не предполагали, что женат. Их лица просто вытянулись, когда я сказала, что Игор – мой муж!

Интересно, они рассказали ей, что любимый трахался с женой в женском туалете?.. Наверное, да, – разве можно о таком промолчать?

Что ты чувствовала тогда, Таня? Таня – девушка с диска по изучению русского языка…

…Теперь все мои сомнения рассыпались, как карточный домик. Все его клятвы в верности и любви ничего не стоили: они эфемерны, как мираж в пустыне, – зыбкий песок, струящийся между пальцами, который я пытаюсь удержать, сжав в кулаках. Мы верим в то, во что хотим верить. А я очень хотела, чтобы он любил меня…

Что ж, соперница улетела, – теперь моя очередь быть любимой…

Глава 6. Боль.

– Полегчало?

– Нет.

– В том-то и дело. Боль хочет, чтобы её чувствовали.

…

Я, словно белка в колесе, бежала, бежала и оставалась на одном и том же месте, не способная разорвать этот замкнутый круг. Я в очередной раз закрыла глаза.

Ведь его любовница улетела, её больше нет в нашей жизни. Оправдывала свою больную любовь тем, что ребёнку нужен отец. До отчаяния хотела, чтобы он любил меня и чтобы был моим. Падала к его ногам и рассыпалась пеплом, воскресала, чтобы вновь стать его тенью…

Она улетела, но ничего не изменилось в нашей жизни, – он не начал больше времени проводить со мной, с сыном.

Порочный круг, цепко сковавший меня цепью одержимости, заливающий мой мир синей краской…

Свёкор рассказал мне, что через пару дней после моего вылета в Россию Игор взял его кредитную карточку и за три дня потратил миллион йен (десять тысяч долларов), большая часть которых осела в клубе под названием Silver Moon. И теперь им приходится платить этот долг.

Вот, значит, где он оставлял деньги: в Серебряной Луне! В то время, как я зарабатывала на поездку в Россию и на то, чтобы вернуть долг подруге, которая занимала мне две тысячи долларов на операцию маме!

Когда не было денег оплатить садик, я выворачивала его карманы, пока он спал, чтобы собрать хоть что-то. Я кусала губы от обиды.

Но даже эта горечь не могла задушить мою любовь. Я ждала, когда же наконец наступит точка невозврата; когда моё сердце окаменеет, не сможет больше переносить страдания.

…

– Амор, собирайся, поедем на дискотеку сегодня, там будут все наши, отдохнём, развеешься, – Игор положил телефон на комод, мазнул губами по щеке, – я в душ.

Вскоре мобильный завибрировал, на экране высветился необозначенный номер. Когда зазвонил в третий раз, я ответила:

– Алло.

– Аната дарэ? (Ты кто? – японский) – спросил меня женский голос.

– Аната дарэ? – переспросила я, но в ответ услышала короткие гудки.

Сердце оборвалось и упало в пропасть, ударилось и разлетелось на куски, брызги крови обожгли душу… Всё повторяется, как в страшном сне! Пожалуйста, я хочу проснуться!..

Взяла себя в руки, накрасилась, оделась.

Выйдя из душа, Игор окинул меня оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.

На дискотеке, действительно, собралась довольно большая компания бразильцев. Некоторых я знала, некоторых видела впервые.

Желания танцевать не было, в ушах звучал женский голос:

– Ты кто?

Я тоже очень хотела это знать: кто я? И кто она?.. Очередная любовница? Сколько их у него?

Знакомый Игоря – бразилец лет за тридцать по имени Карлос – услужливо ухаживал за мной, протягивая коктейль:

– Элена, ты почему такая расстроенная? Что случилось? – озабоченно поинтересовался он и положил руку мне на ногу.

Я не отбросила его ладонь, – я даже не заметила этого. Потому что цепко следила за Игорем, который танцевал в компании незнакомых мне людей. Он смеялся и выглядел абсолютно счастливым.

Видимо, телефон в его кармане зазвонил, он вынул и поднёс трубку к уху, а потом вышел из зала.

Боль оглушила настолько, что надо было унять её. Я пила один коктейль за другим, которые мне приносил Карлос, надеясь, что спиртное может притупить мои чувства. Как же я ошибалась! – Лучше не стало – только хуже.

Карлос приобнял меня, не встретив сопротивления; привлёк, разворачивая к себе, и впился в губы поцелуем…

Вся боль, всё отчаяние, которые накопились во мне, потребовали выхода, – они уже не умещались в моём сердце, не хотели сидеть внутри; вырвались наружу, разрушая мою жизнь, превратив меня из человека в больное искалеченное существо.

Меня охватила истерика, хотелось крушить всё вокруг. Я вскочила и швырнула фужер, выплёскивая свою ярость отчаяния вместе с коктейлем на красный бархатный диван, и начала орать… Но музыка была такой громкой, что не могла перекричать; ослабев, рухнула, закрыла лицо руками и зарыдала.

– Элена, прости, пожалуйста, – виновато извинялся Карлос. Вокруг нас собрались люди. Никто не понимал, что случилось.

Игор подскочил и грубо схватил меня за локоть:

– Истеричка! – заорал он мне в лицо. Он тряс меня, как тряпичную куклу; по сути, такой я и была в его руках. С кучей швов-стежков на израненной душе, которые трещали и готовы были разорваться от его действий.

Я, задыхаясь, хватала ртом воздух, не в силах произнести ни слова.

– Поехали домой, – прорычал он мне в ухо.

– Я отвезу, – отозвался Карлос. Люди вокруг расступились, пропуская нас.

Игор дотащил меня до машины и впихнул на заднее сиденье. Он даже не пытался успокоить меня, а я не могла остановить рыдания, вырывающиеся у меня из груди.

– Элена, может, поедем ко мне? Отдохнёшь немного у меня, придёшь в себя, – вам сейчас с Игорем надо побыть отдельно, – я не могла поверить в услышанное.

Это мне предлагал Карлос – тот, который несколько минут назад нагло поцеловал жену своего друга. И ещё больше я не могла поверить в то, что Игор промолчал, словно был согласен на предложение!

– Я хочу домой, – жалко прозвучал мой голос.

Рядом со мной свекровь. Позади нас наша бразильская компания девочек. 2005 год.

Глава 7.

Ты по встречке летишь, как птица,

Так, что крылья, касаясь земли,

Превращаются в прах и пепел,

Потерявши полёт высоты!..

Ты представь, что с тобою будет? –

Ты б могла повторить опять,

Тот смертельный полёт без крыльев,

Чтоб разбиться и в пух, и в прах?..

(Автор неизвестен).

– Да сколько можно устраивать истерики?.. Ты сама не устала от них? – орал он на меня уже дома, – что, блять, опять не так?

– Te odeio, te odeio (ненавижу тебя – португальский)! – кричала ему в ответ и колотила в грудь.

Он перехватил мои руки, зло посмотрел в глаза, оттолкнул, развернулся и просто ушёл в другую комнату.

Перед глазами всё плыло, я оперлась о стол, чтобы не упасть, и взгляд остановился на ключах от машины… Схватив их, выбежала из квартиры.

Вот она – розовенькая малышка, ждёт меня у дома! Отключила сигнализацию; машинка приветственно мигнула мне фарами, предлагая сесть.

Кожаное сиденье заботливо обняло моё тело. Вставила ключ в замок зажигания, уверенно повернула, – малышка ожила, нежно заурчала, приглашая меня скорее тронуться с места.

Я поехала... в никуда. Мне некуда была ехать, я не знала дорог. Слёзы лились из глаз. Сделала музыку на всю громкость и вдавила педаль газа в пол.

Плачь, нежная, плачь, глупая, но не зови!

Плачь, нежная, плачь, глупая, плачь от любви.

Ночь тёмная, ночь душная, нет больше звёзд,

Он такой, – не стоит твоих слёз.

(Алёна Высотская)

Я с силой ударила по рулю. Он возил её на моей машине, они слушали русскую музыку!

Он такой, не стоит твоих слёз…

Глупое сердце не хочет этого понять, разрываясь от отчаянного желания быть любимым, от боли предательства.

Тай-улетай, всё равно от себя не уйдёшь.

Тай-улетай, ты прости, а потом всё поймёшь.

Имя твоё он прошепчет, когда упадёт.

Тай-улетай, пусть тебе повезёт.

(Алёна Высотская)

Кааак, как можно простить?.. Как можно понять?

Потом я много раз буду переслушивать песню и понимать, насколько слова были пророческими в то роковое утро.

А пока я продолжала давить педаль, захлёбываясь рыданиями. Дорога была узкой и вела в горы. К счастью, утром выходного дня мало кто из водителей куда-то спешит. Это был неправильный маршрут…

Я крутанула руль, чтобы развернуться, и на всей скорости въехала в бордюр. Малышка застонала от боли и встала.

Я вышла из машины и оглядела бедняжку: колёса вывернуты, а живот вспорот. Она жалобно хрипела, сообщая о том, что больше не сдвинется с места…

Я села рядом и закрыла лицо руками. Мы с ней одни, истекающие кровью, раненные в сердце, посреди рисовых полей на узкой дороге, по которой даже не ездят машины в это время.

Очнулась от того, что кто-то трогал меня за плечо; обернувшись, увидела молодую пару.

– Мы можем вам помочь? – оба выглядели встревоженно.

Телефон в моём кармане разрывался требовательным звонком. Экран оповещал, что меня хочет услышать любимый.

– Да, – ответила я.

– Ты где? – заорал Игор.

Можно подумать, что переживал за меня; уверена, что больше волновался за машину, которую я безжалостно убила. Она мне доверилась, а я… погубила её.

Я протянула трубку парню, и тот объяснил Игорю моё местонахождение.

Примчался любимый очень быстро, – далеко от дома я уехать не успела.

Когда устало взглянула ему в глаза, мне стало страшно: они были чёрными, полными яростного огня.

– Блять! Что ты наделала, ты не понимаешь, – эта машина в угоне! Блять! Меня посадят! – он с размаху ударил меня по лицу. Удар был таким сильным, что у меня зазвенело в ушах, а из носа пошла кровь. Я закрыла лицо ладошками и присела на корточки. Он начал остервенело пинать меня:

– Из-за тебя меня посадят в тюрьму!

Но я не чувствовала боли, потому что физическая боль ничто по сравнению с эмоциональной. Я только слышала глухие звуки ударов, словно о мешок с песком, когда его нога соприкасалась с моим телом.

"Сейчас он убьёт меня", – пронеслось в голове.

Убить меня ему не дали люди, проезжающие мимо. Он запихнул меня в машину и, привезя домой, швырнул на кровать. А сам вышел звонить по телефону.

– Не вмешивайся, – слышала, как остановил свекровь, которая рвалась ко мне в комнату.

Лучше бы он убил меня; но, раз это не получилось у него, возможно, я сама смогу это сделать… Что тело? Когда душа медленно умирает, задыхаясь от боли.

Опасные бритвы лежали у меня в косметичке, – я привезла их из России. Зачем? – уже не помню; возможно, для того, чтобы покончить с собой, если больше не будет сил. Встала и закрыла дверь на задвижку.

…Лезвие с лёгкостью полосовало кожу, выпуская синюю кровь на свободу. Я упустила только одно: надо было резать вдоль вен, а не поперёк. Тогда я этого ещё не знала.

Ещё надрез, – и она вновь вырывается на волю, струится по руке, оставляя голубые дорожки; стекает густыми каплями мне на одежду, которая и так уже синяя. Капля, ещё одна… их движение завораживает и вводит в транс. Я заношу лезвие над запястьем, чтобы оставить третий разрез.

– Элена, что ты делаешь, моя детка? – истошно кричит свекровь, выломав замок и врываясь в комнату. Хватает меня за руки, забирает бритву, порезав себе пальцы.

В больницу в отделение скорой помощи меня внесли на носилках вне очереди; запястье перевязали красивым синим бинтом; на самом деле он, конечно, белый, но от крови поменял цвет и стал потрясающе красивым – синим.

Медсестра быстро скрепляла порезы медицинским степлером. Никаких иголок и ниток, – железные скобы плотно прижимали края ран друг к другу, нарушая идеальную картину смерти, где слёзы больше не прозрачны, где всё принимает синий цвет. Эти скрепки впивались своими "зубами" в мою плоть и кричали: "Да очнись же ты!" Выдёргивая меня из транса.

Глава 8.

Рано или поздно ты будешь на месте того, кому сделал безумно больно...

Допрос Игоря длился три часа. Потом его выпустили, даже несмотря на то, что разбитая машина была в угоне, и угнал её он со своими друзьями-подельниками.

…Началось всё как раз во времена нашего знакомства. Тогда его друг открыл своё дело – гараж по ремонту и продаже автомобилей. Они покупали на аукционах подержанные, битые и часто с диагнозом “не подлежит восстановлению” машины, реконструировали и перепродавали. Совсем “убитые” разбирали на детали для ремонта.

А потом он познакомился с Кассио. Тот оценил потенциал Игоря, который оказался достаточно толковым; легко мог завести машину без ключей, – лишь с помощью соединения проводов; отключить сигнализацию… И рассказал, как можно заработать лёгкие деньги.

Сначала они угоняли машины знакомых – только те, которые имели хорошие страховки. Разбирали на запчасти, меняли до неузнаваемости и продавали. Владелец делал заявление в полицию, но автомобиль исчезал без следа, и страховой компании приходилось выплачивать компенсацию.

Такой трюк был проделан с первой машиной Игоря. Я очень расстроилась, когда узнала, что его вагон был угнан, там было много моих вещей – дисков с русской музыкой. И очень удивилась, что диски не пропали вместе с машиной.

– Я как раз их забрал домой в тот день, – объяснил мне тогда Игор. Это не выглядело странным: бывают такие совпадения.

Понемногу этот источник себя исчерпал. Но вкус лёгких денег уже затянул.

Так была организована целая группировка по угону машин, которые разбирали на запчасти, переделывали и продавали.

А потом начали угонять машины под заказ для иранцев. Надо было кататься ночью по городу в поисках нужной модели, выслеживать, собирать сведения о владельце… “Работали” в отдалённых районах и других городах, – вот где он пропадал по ночам.

После удачных "сделок" все ехали в клуб, на дискотеку – спускать лёгкий заработок. Они буквально сорили деньгами; просили, чтобы клубы закрывали для других посетителей, обслуживали только их; угощали на дискотеке выпивкой всех присутствующих…

Деньги позволяли им чувствовать себя крутыми. Безнаказанность за преступления возносила до небес. Что боги в сравнении с ними: ведь они не управляют их жизнями, – они сами делают свою жизнь праздником!

Незадолго до моего отъезда в Россию в клубе он познакомился с Таней. Невозможно было не влюбиться в харизматичного неяпонца, сорившего деньгами!

В тот момент в "бизнесе" было затишье, но падать лицом в грязь перед любовницей не хотелось, – нужны были деньги, чтобы поддерживать свой имидж.

И тут почтальон принёс кредитку: мой свёкор поменял статус с обычной на золотую, – как раз с ограничением расходов до суммы в десять тысяч долларов… Соблазн был велик, – не смог удержаться, чтобы не воспользоваться шансом.

Я помню, как они сорили деньгами в день нашего знакомства: дорогое шампанское, чаевые музыкантам, – тогда они за вечер оставляли по пятьсот-тысяче долларов. Но это были копейки по сравнению с тем, сколько он оставил в вечер своей славы в "Серебряной луне"! – Они выкупили клуб только для своей компании, оплатив полное рабочее время всех девочек, работающих там…

Секс на стороне ему был не нужен, ведь дома его всегда ждала я, готовая выполнить любые желания.

Ему были нужны тусовки, кураж, восторженные взгляды, почитание, обожание. Он желал быть кумиром, возвыситься до бога! Ему было всего двадцать четыре.

Я уже не могла дать всего этого, привязанная к дому маленьким сыном.

Восторженно смотреть на него перестала ещё до рождения ребёнка; разве можно смотреть глазами, полными восторга, на человека, который вонзает нож в твоё сердце?..

Я изматывала своим недоверием и подозрениями не только себя, но и его. Он был сыт моими слезами и истериками по горло, поэтому старался как можно меньше бывать дома.

Единственное, почему он не хотел отпускать меня, – это секс. Его влекло ко мне; от одной только мысли, как я страстно отдаюсь ему, будто в последний раз, мучительно борясь со своим желанием, его член болезненно напрягался.

От воспоминаний о том, как отчаянно сопротивляясь ему, но не в силах удержаться, падаю в бездну его вожделения, извиваюсь под ним, сжимая в судорогах оргазма его эрекцию, он готов был взорваться.

Первый свой охренительно мощный оргазм он испытал, когда признался мне, что Тати – его жена. Признался в том, что женат.

Я тогда отдавалась ему, как в последний раз; с каким-то неистовым отчаянием, растворяясь в нём; ловя губами его стоны и вбирая в себя.

Пульсация внутри меня была такой сильной, что ему даже не надо было двигаться, он кончил, ощущая, как мои мышцы сжимают его член. В глазах потемнело, и мир взорвался…

Потом он заметил, что оргазм такой силы достигал именно в те моменты, когда я была обижена или злилась.

Иногда он специально провоцировал меня, чтобы вывести на эмоции и упиваться своей властью; одновременно понимая, что я имею куда большую власть над ним, – просто не понимаю этого.

Все те, кто случайно оказывался у него в постели, не доставляли ему и трети того удовольствия. Посредственный секс, без взрыва чувств.

Но они могли дать ему другие эмоции. Девушки из клубов видели его таким, каким он хотел казаться. Он приходил к ним в заведения, платил за время, проведённое с ними, упивался их восторженными взглядами; ему льстило то, как они суетились вокруг него:

– О, Вада-сан, можно нам шампанского, правда? Спасибо, Вада-сан! Вы такой щедрый, умный, красивый, мужественный! Вы наш герой, самый любимый гость!

Таня сама пригласила его в лав-отель. Целуя на дискотеке, шептала на ухо: “Я хочу тебя!” Разве можно отказать, когда девушка сама просит?.. И, когда все друзья ехали со своими девушками после дискотеки в отель, разве мог он быть "не как все" и ехать к жене домой? Жена никуда не денется, подождёт.

Глава 9.

Деньги, власть, всеобщее восхищение — это наркотик. Наркоманы заглушают своим адским зельем боль, – чаще всего боль от собственной неуверенности, никчёмности. Деньги, как и кокаин, ошибочно принимают за средство, которое принесёт облегчение.

…Меня отправили ждать мужа в приёмное отделение. Он вышел минут через десять.

Я сидела, не поднимая головы. Когда он приблизился ко мне, молча встала и так же, не глядя ни на кого и ни на что, побрела рядом с ним.

Его рука коснулась моей и крепко сжала. У меня больше ни на что не было сил: ни на то, чтобы выдернуть руку, ни на то, чтобы плакать. Кажется, сегодня я выплакала все слёзы. В глазах сухо, как в пустыне, они горят от обжигающего песка.

Так, не говоря ни слова, мы вышли из полиции. И только тогда он повернул меня к себе и начал покрывать поцелуями лицо:

– Прости, любимая, прости за всё! Испугался, мне стало страшно, – не контролировал себя. Ведь здесь не только я замешан.

Боже, проклинаю себя, что посмел тронуть тебя!.. А ещё крепче сковало страхом, когда подумал, что больше не увижу мою Элену, не смогу прикоснуться, не увижу нашего сына...

Я, всё ещё тряпичная кукла в его руках, стояла безвольно, не в состоянии вымолвить.

– Прошу, скажи что-нибудь, ненавидь меня, бей, кричи, но только не молчи! Твоё молчание убивает меня, – Игор рухнул передо мной на колени, – я живу тобой, дышу. Ааааа!.. – он закричал так отчаянно, с такой болью!..

Я осторожно тронула его плечо.

– Прости, Амор, теперь всё будет по-другому, я обещаю, клянусь!.. – схватил мои руки, уткнулся лицом и начал рыдать.

Какой-то частью сознания я понимала, что это конец. Страшная, чёрная дыра, засасывающая в никуда. Растворяясь в нём, в своей ненормальной больной любви и ненависти, иду ко дну; и что сейчас готова простить то, что нельзя прощать.

Но страшнее всего то, что люблю его: даже после всего, что сегодня узнала, я продолжаю любить его! И без него не могу жить; но ещё ужаснее то, что не понимаю, как теперь жить с этим…

Так мы и стояли посреди ночной улицы, свет фонаря отбрасывал блики на наши лица. Он плакал, а мои глаза разъедал жгучий песок.

– Зачем ты сделала это? – нежно целуя запястье, прижимая мою перебинтованную руку к своей груди, спрашивал он.

– Я больше не могла терпеть эту боль.

– Ты хотела сделать мне больно? Уйти и оставить нас с Лукасом одних?

– А разве тебе было бы больно? Разве я не мешаю тебе своим присутствием жить свободной жизнью?

– Какая ты глупая! – он нежно погладил меня по голове, – ты – моя жизнь.

– Тогда почему… – не дал договорить, закрыв мой рот губами.

– Почему? – собрав все силы, оттолкнула его.

– Ты… перестала смотреть на меня тем восторженным взглядом… Я перестал чувствовать себя мужчиной твоей жизни, твои истерики изматывали.

Сначала у меня кружилась голова от того, что я могу. Могу взять и угнать чужую тачку. Это круто, адреналин бурлит в крови. Ты мчишься на ней по трассе и орёшь от опупения, что у тебя получилось!..

Потом почувствовал вкус лёгких денег: голова закружилась, – они давали такую власть, такую силу! Когда ты приходишь и выкупаешь клуб полностью, и все кланяются тебе в ноги, – это похоже на оргазм, взрыв мозга!

Мне не нужны были другие женщины, а ты всё больше и больше обвиняла меня в изменах, душила подозрениями.

Я хотел разделить эти эмоции с тобой, но ты встречала меня враждебным взглядом, а потом отдавалась, борясь с собой, – я видел это. Как ты ненавидишь меня, но трясёшься от возбуждения.

Блять, когда Карлос хотел увезти тебя к себе, я видел, как у него стоял, – и у меня встал, аж челюсти свело! – и злость такая одновременно, как только представил, что ты скажешь ему “да”... убил бы обоих.

Выдохнул, когда ты домой сказала везти. Думал, вернёмся, загну тебя и отымею по полной, чтобы кричала, кончая, а ты орать начала: “Ненавижу!”

Знаю, что ненавидишь, и отпустить не могу!

А потом уехала на этой угнанной тачке… мы всё чисто сделали, – если бы не разбила, никто бы не докопался. Я три недели для тебя её выслеживал!

Иранцы на нас вышли, всё шло хорошо, но с последним заказом косяк случился, – поставили нас на бабки. Блять, мне так тяжело было, мне выть хотелось, а дома ты с претензиями и рыданиями…

По щеке потекла слеза, смывая собой горячий песок, застилавший мне глаза.

А он говорил и говорил. И вдруг я почувствовала такое облегчение: мне показалось, что нет больше лжи между нами!

– О, Амор, снова слёзы? Я не хочу, чтобы ты плакала, – вытер мне щёку и заглянул в глаза.

А я видела, что даже взгляд у него стал другой: смотрел на меня абсолютно не так, как раньше! В его глазах была любовь с примесью боли.

И понимала, что сейчас мы, как никогда, обнажены друг перед другом. Наши души скинули с себя маски и обнялись, согреваясь теплом друг друга. Во мне вспыхнула надежда, что теперь между нами что-то намного большее, чем просто боль. Я поверила, что он тоже страдал.

Возможно, я последняя дура, но мне отчаянно хотелось верить в то, что между нами действительно что-то изменилось.

Он обещал, что больше никакого криминала, что найдёт нормальную работу, и всё у нас будет хорошо…

А потом он был таким нежным, таким трогательно осторожным, что я забыла обо всей боли, терзающей душу и разрывающей сердце.

– Ты больше никогда не будешь из-за меня плакать…

Глава 10.

Тот, кто соврал однажды, соврёт ещё много раз.

Естественно, Игор мне врал. С наркотика не так-то просто соскочить...

Полиция отпустила его, и он почувствовал себя богом. Но не учёл того, что полицейские не настолько глупы: не было смысла сажать Игоря сейчас и доказывать причастность к угону всего лишь одной машины, – им надо было гораздо больше – взять всю группировку.

Воспарив над землёй, окрылённый своей безнаказанностью, он осмелел настолько, что начал угонять машины из своего района, к тому же это сокращало время его “работы”, что давало возможность скрывать от меня свои действия.

Я тоже была для него своего рода наркотиком, поэтому свои обещания по отношению ко мне он сдержал. Октябрь был для нас медовым месяцем.

Даже если он пропадал ночью, всегда звонил, предупреждал, а, возвращаясь утром, был очень нежен. Клялся, что никакого криминала. Мы больше времени стали проводить втроём – вместе с нашим сыном. На работу и с работы возил меня сам.

Через неделю записал меня на экзамен, чтобы поменять права. Но, к сожалению, не позаботился о том, чтобы я взяла хотя бы один урок учебного круга, который мне предстояло пройти.

Не знаю, как сдают на права в России, – не было опыта, но по рассказам слышала, что сдача вождения в Японии очень отличается от других стран.

И именно на вождении часто "заваливают" даже бывалых водителей. Из десяти человек сдают максимум четверо, то есть шестьдесят процентов отправляют на пересдачу. У некоторых получается сдать только с десятого раза.

Сначала всех ждёт письменный экзамен, который, на удивление, почти все проходят с первого раза. Главное – мыслить по-японски и на вопросы отвечать так же.

Меня вогнало в ступор, когда я прочитала вопрос:

“Скорая помощь не может останавливаться в этом месте?”

Ответы:

Я долго думала: “да, не может” или “нет, не может”? – совсем запуталась.

Учитывая, что в то время в моей жизни вообще преобладал португальский, становилось ещё сложнее. Ну почему бы просто не спросить: “Может ли скорая помощь здесь останавливаться?” Нет же, надо всё усложнять.

Я тряхнула головой и попыталась посмотреть, как отвечает на вопросы сосед, но нас рассадили так, чтобы никто не мог списать.

Ассистент, следящий за порядком, увидел мои метания и подошёл ко мне.

– Я не совсем понимаю вопрос.

– Скорая помощь не может останавливаться в этом месте? – прочёл он вопрос и добавил: – Не так ли?

И тут я вспомнила, что мне говорил Игор: “Если тебе хочется ответить "нет", отвечай "да", – у японцев всё наоборот”!

– Спасибо, – поблагодарила за помощь и обвела “да”, что подразумевало “да, не может!”

Да!

Письменный экзамен я сдала и была допущена к экзамену по вождению.

Вся наша группа прошла тест. Мы разместились на лавочках в виде небольшой трибуны у старта прохождения трассы.

Трасса – копия маленького городка: со светофорами, горками, знаками на дороге, извилистой узкой дорогой… Всё, как в жизни.

Для сдачи вождения была предоставлена Toyota Crown. Первый квест – завести автомобиль; до этого я водила автомобили, которые заводились только с помощью ключей, поэтому несколько растерялась. Но мой экзаменатор подсказал, не списав баллы.

“Обязательно отрегулируй сиденье и зеркала, когда сядешь; прежде, чем начать движение, надо посмотреть в зеркала бокового видения, затем – заднего обзора, а после уже медленно ехать,” – учил меня Игор.

Я сделала так, как он сказал, и плавно тронулась с места…

“Знак “томарэ” (остановка, наносится прямо на дорогу): на нём надо не просто притормозить, а именно остановиться, посмотреть в обе стороны и, только сделав это, продолжить поездку”.

Это я тоже выполнила на все сто процентов!

А потом… заехала колесом на бордюр, разворачиваясь на узкой дороге, за что получила сразу минус три балла! Но в этот раз машина осталась целой.

В остальном всё прошло гладко; подвёл последний поворот, в который я въехала с большим размахом… и запорола свой экзамен.

Но мне дали доехать до конца трассы, в то время как некоторых снимали сразу с середины, особенно тех, кто не остановился на знаке “томарэ”.

В нашей группе из десяти человек экзамен сдали четверо, я в их число не вошла и чуть не расплакалась.

– Амор, всё хорошо, – почти всё прошла, если бы не поворот! Ты такая молодец, – подбадривал Игор, – горжусь тобой! Надо было взять хоть один урок по вождению, – прости, это я не подумал!..

Ты понимаешь, – тут все, кто пришёл, после этих уроков; и почти всех сняли с трассы, а ты доехала до конца! В следующий раз обязательно сдашь.

Он хвалил меня, гордился мной. Что могло быть лучше? В следующий раз я обязательно сдам…

– Всё! Едем в ресторан поднимать твоё настроение!

И я была счастлива; но ровно до тех пор, пока мой ангел-хранитель не понял, что что-то пошло не по плану, и не вмешался, чтобы расставить всё по своим местам…