Самая настоящая любовь

Глава 1. В лавке зельевара

Моя сестра выходит замуж. И это стало последней каплей в череде свадеб, которые захватили город Эдельвейс после неприятного инцидента в лавке зелий. Собственно, свадебная лихорадка поразила всех.

Всех, но не меня – ту, что была в самом эпицентре уничтожения годового запаса любовного зелья самого известного зельевара в нашей стране.

Я спокойно перенесла новости о том, что моим соперницам в текущем сезоне сделали предложения. Что немудрено: они были моложе меня на пять, а то и на десять лет! Я промолчала, когда престарелая вдова из дома напротив поехала в соседний город, чтобы не терять времени, пока освободиться церковь, и обручиться со своим пятым мужем. Я искренне порадовалась, когда мама познакомила меня с сэром Элмером, желавшим скоротать остаток дней с ней в законном браке. Но когда Хэлен, моя младшая сестра, с визгами влетела в дамскую гостиную, тряся рукой словно в припадке, сообщила, что её Эндрю, разорвавший помолвку полгода назад, одумался и с извинениями сделал предложение размером не меньше ста карат, – тут я не выдержала.

– Где ваш хозяин?!

– Леди Фриман, заверяю вас, что я личность свободная и ни у кого в услужении не хожу, – меланхолично заявил сэр Фейн, стоявший за прилавком словно прекрасная статуя увядающей молодости. Если бы не его сварливый характер, то и к нему бы выстроилась очередь из вдов, желающих видеть подле себя подтянутого мужчину средних лет. Стареющим девам такой партнёр стал бы очередным украшением и поводом для зависти одиноких подруг и соседок.

– Вы работаете в лавке, хозяином которой является Гидеон Олдман, а значит, он и ваш хозяин.

– Хм... – Сэр Фейн нахмурился, я будто открыла ему глаза на очевидную закономерность. – Вот как, – понятливо кивнул мужчина. – Но я не считаю сэра Олдмана своим хозяином, клятвы служить ему я не давал, а здесь помогаю, потому что нравится общаться с людьми, – с улыбкой сообщил он мне.

– А я пришла пообщаться с хозяином лавки... с Олдманом! – Требовательно стукнула ладонью по прилавку. Стоящие на ней склянки с зельями звякнули, возмущаясь на мою неосмотрительность, будто мало их собратьев полегло из-за моей неосторожности.

– Леди Фриман, повторный погром моей лавки я вам не прощу, и ваша маменька никакими слезами и мольбами не остановит меня от того, чтобы пустить вас и всю вашу семью по миру, – услышала я холодный голос, и мурашки пробежали по спине, чувствуя близость опасности.

Но я пришла сюда, чтобы разобраться с творящейся несправедливостью, а не признавать силу самого могущественного зельева Унглии, который решил обосноваться в Эдельвейсе, а не в столице. Там-то его талант оценили бы по достоинству, и он бы купался в славе, деньгах и девушках, готовых терпеть упрямых и вредных ослов. Но нет! Ему приспичило мозолить глаза своим великолепием и талантом в нашем заштатном городе.

– Я уже говорила, и ни раз, что моей вины в том инциденте нет, – ответила сэру Олдману, разворачиваясь к нему лицом.

Стоило неимоверных усилий, чтобы смотреть прямо в глаза недовольного мужчины и не растаять от его красоты.

Сэр Гидеон Олдман смог очаровать всех женщин Эдельвейса, они, собственно, и стали его первыми клиентами, что привело к бешеной популярности одного из продуктов зельевара – любовное зелье.

Любовное зелье, созданное Гидеоном Олдманом, обещало обретение любви и беспрепятственное получение благословения брака. Что не могло не заинтересовать всех страждущих выскочить замуж.

Я же две недели назад впервые рискнула заглянуть в лавку зельевара не для покупки любовного зелья. Нет. Меня интересовало совершенно другое. Но теперь... Когда все в Эдельвейс надышались парами любовного зелья, благодаря мне, то есть невероятному стечению обстоятельств, а я осталась не в удел и теперь готова согласиться и на пузырёк сладкого обмана, лишь бы не остаться последней незамужней женщиной во всём городе.

Меня и так зовут бедовой за глаза из-за того, что притягиваю несчастья, так ещё и старой девой начнут кликать... Нет, этого я точно не переживу!

– Сэр Олдман, – процедила сквозь зубы, мысленно крепко держась за причину своего визита.

– Да, леди Фриман, – холодно и с безразличием на лице произнёс мужчина, взмахнув пушистыми ресницами.

– Как это понимать?

– Не могли бы вы конкретизировать свой вопрос, если хотите услышать точный ответ, а не первое пришедшее мне в голову. – Он пронизывал меня насквозь своим ледяным взором. Карие глаза зельевара походили на комья сырой земли: поблёскивали в свете светильников и затягивали в холодные недра, обездвиживая и выдавливая последний глоток воздуха из лёгких.

Но если не вглядываться в глубину его глаз, то можно было потерять голову и начать нести всякий бред, ненавязчиво и игриво подводя к главному вопросу: «Не составите ли вы мне компанию во время обеда или, быть может, договоримся встретиться на светском балу? Запишу на вас два... Нет, три танца!»

Шёлковые волосы игривыми волнами обрамляли его лицо. Тонкие губы, казалось, никогда не знали улыбок: ни мягких, ни едва уловимых, ни ехидных, ни циничных. Никаких! Высокие точёные скулы – мечта любой девушки, как и его густые ресницы.

– Почему все в городе с ума посходили из-за ваших зелий, а я?.. – голос надломился из-за подступившего к горлу кому.

Олдман изогнул одну бровь, ожидая, что я всё же лишу его необходимости додумывать суть моей претензии.

– Я...Я... Я... – закряхтела, не в состоянии отвести взгляда от его глаз.

– Гидеон? – обеспокоенно обратился к зельевару сэр Фейн.

– Джорд, завари, пожалуйста, чай с ромашкой для леди Фриман, – дал он в ответ указание.

Сзади скрипнули половицы, раздались шаги. Когда всё стихло, сэр Олдман пригласил меня присесть в одно из кресел, стоявших в глубине магазинчика.

– Сразу скажу, что любовных зелий у меня нет и появятся они не раньше, чем после полнолуния, – заговорил зельевар деловым тоном, устроившись в кресле напротив.

Глава 2. Тест

Олдман провёл меня за ширму, за которой скрывалась дверь в каморку, где мы наткнулись на сэра Фейна. Из маленькой комнатки, оборудованной под кухню, мы спустились в подвал. Я с интересом рассматривала полки заставленные колбами, склянками и пузырьками с содержимым разного цвета. На столах лежали раскрытые книги, бумаги с какими-то записями. Рядом стояло два котла, под крышками которых что-то тихо кипело, источая приторно сладкий аромат.

Любовное зелье?

Этот запах ни с чем не спутаю. В такой концентрации я его ощутила лишь раз, вот только не почувствовала его волшебного воздействия на себе.

– Леди Фриман? – привлёк моё внимание зельевар, придерживая дверь в следующее помещение. Я проследовала вперёд, озираясь по сторонам.

В этой комнате стоял пустой стол, покрытый странными пятнами разных форм и цветов. На стенах были установлены причудливые лампы: металлические диски испускали свет, словно начищенные блюда под лучами солнца.

– Подождите немного, я принесу всё необходимое, – обронил Олдман и удалился, оставив меня одну.

Я поёжилась, почувствовав себя неуютно. Взглядом скользила по стенам, покрытым сажей и боги знают чем ещё. В аляповатых пятнах грязи почудились силуэты: один высокий и прямой, второй пониже, с раскинутыми в стороны руками, будто кого-то припечатало к стене взрывом нестабильного зелья.

Сердце болезненно сжалось из-за эха воспоминания. В ушах раздался отголосок бьющегося стекла. Померещился блеск разлетевшихся в разные стороны осколков, угрожающих лишить зрения... Зажмурилась, сжав кулаки. Взрыв зелий – страшная вещь, особенно когда находишься в эпицентре. Если бы не сэр Олдман, прикрывший меня, а после простивший за то, что притянула несчастье...

Ну почему он не верит в моё проклятье?!

Но сейчас... Мы узнаем, кто прав. Я, собравшая все возможные беды и засидевшаяся в девках, или он – уважаемый и благородный муж с учёной степенью по зельеварению.

Олдман вернулся с пробиркой, наполненной прозрачной жидкостью.

– Позвольте вашу руку, – вежливо попросил он, обезоруживая мягким тоном и парализуя все мысли холодным взглядом.

И схватил мою ладонь, не получив ответа. Опять! Первая наша встреча так и не научила его дожидаться согласия на подобный контакт.

– Ай! – вскрикнула и дёрнулась, но Гидеон Олдман крепко вцепился в мою руку.

На большом пальце, на последней фаланге, у него красовался перстень с острым шипом, которым он уколом мне палец. Без предупреждения он пустил мне кровь и, грубо сжав пальцы, сцедил каплю прямо в пробирку.

– Если цвет поменяется, то у вас проклятье, – спокойно проинформировал он, отпуская мою руку.

Пыхтя от негодования, сунула пострадавший палец в рот, забыв про все нормы приличия. Но мужчина не заметил этого, стоя ко мне вполоборота и пристально смотря на содержимое пробирки. Капля крови лениво стекла по прозрачной стенке и расползлась в жидкости.

Я вынула палец изо рта и спрятала руки под пышным воланом, украшавший лиф платья. Всё моё внимание, как и зельевара, было сфокусировано на содержимом пробирки.

На мгновение поддалась паники, не желая принимать правду: ничего не происходило. Но вдруг алая кровь потемнела и окрасила жидкость в пробирке в тёмно-синий цвет.

– Поменяла! – вырвалось у меня. – Видите! Я права!

– Нет, – отрезал Олдман. – У вас нет проклятья.

– Но вы же сказали...

– Сказал «если цвет поменяется», но не уточнил на какой.

– А есть варианты? Синий, что означает? Сглаз? Порчу? Венец безбрачия?

Мужчина бросил на меня косой взгляд.

– Вам бы поменьше сказки читать, леди Фриман. Тёмно-синий цвет говорит о том, что в вашем роду есть магия.

– Да.... но не у меня, – с досадой протянула я, как заметила новое изменение в пробирке. – А это что значит? Вы же это видите?

В тёмно-синей жидкости засверкали искорки, словно маленькие звёздочки на ночном небе.

– Это проклятье? – с надеждой уточнила у зельевара.

– Нет. Это нечто хуже, – замогильным голосом заявил он, перепугав меня. – Это значит, что у вас... – Моё сердце замерло вместе с говорящим. – У вас отвратительный характер. Может, в этом причина того, что вы всё ещё не замужем? – повернулся Олдман ко мне с вопросом.

– Как вы!.. – задохнулась от возмущения, заливаясь краской. Более оскорбительного выпада в мой адрес даже мамаши конкуренток по свадебному сезону не позволяли.

Открыла рот, чтобы высказать всё без утайки, но была остановлена жутким шипением.

– Боги! А это что значит?! – воскликнула, уставившись на бурлящую жидкость в пробирке.

– Что вы человек желчный, – будничным тоном объяснил зельевар.

– Да как вы смеете!

– Я? Это тест. И он доказал, что никакого проклятье у вас нет.

– А любовную лихорадку ваш тест не показывает?

– Нет. И с чего у вас должна быть любовная лихорадка?

– Ну как же... – растерялась из-за его холодного тона. – Я же... И вы...

– Да, – согласился мужчина, бросив в дальний угол пробирку, из которой полезла грязная жижа. – Мы с вами были в лавке и должны были надышаться парами любовного зелья, но вам повезло, что я не скуплюсь на одежду. Каждая деталь моего туалета зачарована на защиту от воздействия паров зелий. А раз я оказался в непосредственной близости к вам, то и вас минула... Как вы сказали? Любовная лихорадка?

Я едва заметно кивнула, не отрывая глаз от красивого лица непрошеного спасителя. Его слова про близость и напоминание о том, как он прикрыл меня собой, обескураживали волнующим чувством, от которого ноги немели и всё тело переставало слушаться.

В тот раз Гидеон Олдман впервые ко мне прикоснулся. Будучи девушкой незамужней, я защищала свою честь: махнула рукой, отбирая её у бестактного зельевара, снесла какую-то склянку с прилавка, та улетела в любовные зелья. Грохот, звон разбивающегося стекла, приторно-сладкий аромат и рука… Опять рука, но на этот раз тянувшаяся к моему лицу. Попыталась отбиться от возмутительного контакта с малознакомым мужчиной – вполне успешно, если не считать пару царапин. И следующее, что помню и не могу забыть, – горячие объятия Гидеона Олдмана. До сих пор, оставаясь в одиночестве, мне мерещиться щекочущее ухо дыхание этого мужчины, от которого всё нутро сводит сладкой судорогой. А аромат масел и трав, которые обычно использую для ванны, теперь ассоциируются с ним… И горячая вода принимала в свои ласковые объятия, а лопающиеся пузырьки пены нашёптывали сладкие образы о мужчине, что посмел прижимать меня к себе не являясь моим родственником.

Глава 3. Ужин в семейном кругу

– Где тебя носит? – с этим вопросом на меня в холле налетела мать.

– Ходила прогуляться.

– Одна? – Мама изогнула тонкую бровь, искусно нарисованную нашей единственной и незаменимой служанкой Софьей. – Что следующее? Начнёшь по ночам шататься непонятно где? – всплеснула она сухими ручками. Она всегда была стройна, но после смерти отца помешалась на похудении, что заходя в родительскую спальню поутру я гадала: живая она ещё или всё же отдала душу богам, чтобы тело присоединилось к другим таким же иссушенным постояльцам в фамильном склепе.

– Нет, – зло выплюнула, направляясь к лестнице.

– Быстро переодевайся и иди в гостиную здороваться с Клифордами. Софья, напитки раздала? – адресовала она, проходящей мимо служанке и, получив положительный ответ с робким кивком, добавила: – Оставь поднос здесь и помоги Алисии переодеться. Духами её сбрызнуть не забудь!

Я никак не отреагировала на указания матери и на служанку, поспешившей за мной по лестнице. Ступеньки тревожно проскрипели под Софьей, подчёркивая важность запланированного ужина.

Очень хотелось избежать шумного сборища, особенно с пометкой «в семейном кругу», но как это сделать, если присутствие обязательно, сказаться больной не выйдет, только если... внезапная смерть?

Эх... Один час. Всего час перетерпеть.

– А вот и Алисия! – с радостью воскликнула мама, когда я вошла в гостиную.

– Прошу прощения за опоздание, – произнесла, кивком приветствуя гостей.

Клифорды встали со своих мест: сын и отец ответили кивками.

– Признаюсь, рад, что вы задержали ужин, Хелен развлекла нас, продемонстрировав своё искусство владения магией, – признался отец Эндрю со счастливой улыбкой. Его очень привлекала невестка с магическим даром, ведь это означало больше потомков с магией и больше власти в обществе.

– Надеюсь, Хелен смогла всё показать, а то я могу отойти подправить макияж с причёской, – не удержалась от едкой вставки.

– Мы достаточно видели, и всё в порядке с твоей причёской, – вмешалась мама. – Пройдёмте в обеденную, – пригласила она всех, поднимаясь из кресла.

Эндрю подал руку Хелен, помогая подняться, будто та совсем ослабла после запусков огоньков в воздух. Жаль, в этот раз всё обошлось без пожара. Очень жаль. Но подозреваю, что никакой пожар не заставил бы нашу мать отменить или перенести этот ужин, даже если бы от дома остался один обугленный фундамент.

Помимо Клифордов наш семейный круг разбавил Мейсон Элмер – мужчина тучный и самоуверенный. Подцепила его мать во время прогулки в парке как раз после инцидента в лавке зельевара. Если бы не любовная лихорадка, то эти двое никогда не взглянули бы друг на друга, но не буду отрицать, что каждый из них видел в своём будущем партнёре то, что ему недоставало: Элмер «стройность» мамы, а она мягкость и округлость фигуры жениха. Вместе они смотрелись на десятку: она единица, а он круглый нолик, но с фабрикой по производству тканей.

Про Клифордов ничего плохого не могу сказать. Эндрю был единственным сыном, которому по традиции должен был перейти магический дар отца. Миледи Клифорд умерла пять лет назад, но сэр Теодор Клифорд не задался целью найти новую жену, посвятив себя работе и воспитанию сына. Оба мужчины смотрелись хорошо, особенно на фоне Мэйсона Элмера с его тремя подбородками, скрывающие четвёртый.

К сорока пяти годам старший из Клифордов приобрёл седину и глубокие морщины в довесок к должности архимага Эдельвейса и месту в Орбонском* совете магов. Эндрю был зачислен в городскую гвардию из-за права наследования магического дара. После того как его отец умрёт, дар перейдёт Клифорду-младшему. Эндрю пройдёт курсы для овладения магическими способностями и будет переведён в магическое подразделение гвардии.

Для любой девушки он был лакомым кусочком, поэтому многие расстроились, когда Эндрю обратил своё внимание на Хелен. Но с первого раза ничего у них не вышло: отец был против невестки, которая не унаследует магию рода. И когда наш отец умер пять месяцев назад их отношения не возобновились, потому что мама решила до последнего скрывать тот факт, что наш род стал исключением из правил и дар отца перешёл Хелен, а не мне. Её расчёт был прост: с магическим даром меня кто угодно возьмёт в жёны, закрыв глаза на другие недостатки, такие как лёгкая картавость, острый ум или проклятье. Да даже хромую и косую взяли бы, лишь бы дар чужой семьи своему роду присвоить.

Мама сегодня расстаралась с ужином, не поскупилась и наняла помощницу на кухню. Всего на один день, чтобы поразить гостей щедрым столом. У меня же от обилия еды испортилось настроение, потому что следующие пять дней питаться нам кашей и овощами. После смерти отца дела семьи пошли плохо: кредиторы требовали возврат долгов, а Хелен новых платьев. Она, в отличие от меня, не желала засидеться в девках и после разрыва с Эндрю с новой силой взялась за отбор женихов.

Мамин хитроумный ход с утаиванием наследника дара продержался два месяца. И всё это время мне приходилось находить различные предлоги, чтобы увильнуть от демонстрации своего таланта. Я вынуждена была не только отбиваться от любопытных конкуренток и их мамаш, чуявших неладное за версту, но и следить за Хелен, которой не терпелось поделиться со всем городом своей радостью. Её расчёт был прост: до Эндрю и его отца дойдёт прелюбопытнейшая информация о её даре, и тогда-то Клифорд-старший перестанет препятствовать счастью сына. Но увы... Когда Хелен подпалила платье одной из самых обнаглевших девиц нашего города – Марисе Бенет, не найдя что ответить на её очередную колкость, ничего не изменилось: Эндрю был помолвлен и расторгать договорённости не спешил.

Зато мне досталась новая порция слухов: где это видано, чтобы первый ребёнок не унаследовал дар? Многие стали строить свои предположения и досталось не только мне, но и моей матери – некоторые посчитали, что она нашла способ обойти благословение богов и забеременеть от другого.

Месяц всё наше семейство отказывалось от приглашений на балы и чаепития, набираясь сил и продумывая новые стратегии по завоеванию лучших мужчин нашего города.

Глава 4. Дом Олдмана

Жители Эдельвейса пребывали в блаженном неведении о том, кто снял роскошный двухэтажный дом недалеко от Центрального парка. Мужчина появился невесть откуда и, расплачиваясь драгоценными камнями, выкупил не только это здание, но и невзрачный домик, зажатый между модными ателье и булочной, недалеко от него.

Люди с любопытством ждали, когда над вымытой до идеала витриной появится вывеска, объясняющая, что предлагает новый владелец магазина. К зельям никто не был готов, но абсолютно всех это заинтриговало, что весть о лавке зельевара разлетелась по Эдельвейсу без каких-либо усилий со стороны его владельца.

Когда перед Гидеоном встал вопрос, где осесть на неопределённый срок, он выбрал Эдельвейс из-за близости к столице. Этот город когда-то был одним из любимых мест для отдыха монаршей семьи, но с тех пор прошло много лет, да и оставшиеся в здравии королевичи уделяли больше времени оспариванию прав на корону, а не отдыху. Унглия пребывала в напряжении, готовая к тому, что в любой момент вновь разразится война с соседями – Вангрией, чьей поддержкой заручился младший принц.

– Где ты ходишь?! – с возмущением встретил Гидеона Джордж, отбросив все формальности. Дома ему не приходилось притворяться вежливым и тактичным перед так называемым хозяином.

– Прошёлся по кабакам, послушал слухи из столицы, – спокойно ответил Гидеон, сняв сюртук и кинув его на стул, стоявший в прихожей.

– Услышал что-то интересное? – спросил Джордж, поняв по быстрым движениям Гидеона, что тот на взводе.

– Король Кристиан объявил о помолвке.

– С той придворной дамой, которая сбежала из дворца?

– Нет, с другой.

– И это тебя так встревожило? – Джордж не улавливал сути. Он знал, что король Кристиан связан с лесными фейри, да так тесно, что сам сын короля лесных фейри прислуживает ему.

– Это не король, – бросил Гидеон на пути в гостиную.

– Ты думаешь?.. – Сама мысль о подмене короля не укладывалась в голове Джорджа. Он усмехнулся сам себе: только люди могут позволить кому-то обдурить их. А вот с фейри такого быть не может! Как не маскируй злодея, но за своего его не примут. Но люди... слепы от рождения. И несправедливо, что эти слабые и глупые создания заполонили всё!

– Я открою проход, – начал объяснять Гидеон, ослабляя платок на шее, – ты отправляйся к нашему королю, перескажи последние новости и моё предположение, что лесные начали воплощать свой план по захвату власти.

– Ты уверен?

– Да.

– Точно?

– Джордж? – Гидеон пронзил старика холодным взглядом.

– Я думаю, что надо убедиться в этом на все сто, а потом уже беспокоить деда. А вдруг ты ошибся?

Гидеон стоял недвижим, ни единый мускул не дрогнул, чтобы продемонстрировать понимание и расположение к собеседнику.

– Хорошо. Пойду, но давай утром? – стал торговаться Джордж, повесив голову. – Сам подумай, я сейчас заявлюсь, а там все спят!

– Подземное царство независимо от смены дня и ночи на поверхности, – отмёл Гидеон довод Джорджа.

– Ладно! Я не готов идти сейчас! – признался тот. – Мне нравится чувствовать себя взрослым и важным, дай мне времени до утра: я смиренно расстанусь со своим обликом и вернусь домой.

– Ты уходишь не насовсем, – успокоил его Гидеон. – Помимо передачи последних вестей, тебе надо будет достать наручи на усмирение силы фейри и доставить мне. С этим лучше сразу к дворцовому фейермагу идти.

– О ну супер! – всплеснул Джордж руками и опустил плечи. – Этот старик меня терпеть не может! Да он меня и на порог своего дома не пустит!

– Скажешь, что по приказу короля явился, и ничего тебе не будет, но всё же прекрати таскать его безделушки.

– Да они у него лежат без дела, а я так хоть проверял, как они работают и работают ли вообще!

– Это будешь ему рассказывать.

Вдруг дом содрогнулся. Люстра возмущённо застучала хрустальными подвесками.

Гидеон бросил на Джорджа недовольный взгляд, ощутив источник внезапной магической вспышки на втором этаже.

– Я не знаю, что это, – надувшись завил он, настороженно поглядывая наверх.

– Ты никаких игрушек из дома не припас? – уточнил у него Гидеон, направляясь обратно в холл.

– Нет! Честно! Последний артефакт сгорел во время погрома в лавке. Но напоминаю, что он должен был отслеживать магические волнения в округе и предупредить нас, если в Эдельвейсе водятся лесные, а не уничтожать все запасы зелий!

Гидеон проигнорировал очередные объяснения вместо извинений от Джорджа и свернул на лестницу.

– Если ты к этому не имеешь никакого отношения, я приду в твою комнату и проверю честность твоих слов, – предупредил его Гидеон поднимаясь на второй этаж.

– Каких? – испугался Джордж, что густые седые брови встопорщились, как перепуганные коты.

– Что никаких артефактов ты не хранишь. Тащить такое к людям – опасно… И выдать нас может.

Джордж сорвался с места и побежал наверх, перепрыгивая по три, а то и по четыре ступени. Опередив Гидеона, он свернул налево и скрылся за дверью в свою комнату.

Гидеон не удержался от смешка, прекрасно зная, что словам Джорджа верить нельзя. Тот, несмотря на то, что выглядел как седовласый муж, оставался мальчишкой, любящим приврать и нашкодить – всё в свою выгоду и удовольствие.

Прислушиваясь к звукам, Гидеон дошёл до своей спальни. В комнатах по пути было тихо и как обычно пусто.

Он приоткрыл дверь в спальню и сразу почувствовал запах, которого здесь не должно было быть – аромат духов приправленный алкогольным выхлопом.

«Плохой знак», – подумал Гидеон, бесшумно подбираясь к кровати, на которой кто-то посапывал как в своей.

– Эй! – окликнул он девицу, которую с трудом можно было разглядеть в ворохе из юбок и воздушного одеяла.

– М... – недовольно мыкнула незаконно проникшая в дом.

Гидеон поднял руку. На кончике указательного пальца загорелся огонёк. Осторожно нависнув над спящей девушкой, он стал вглядываться в её черты.

Глава 5. Получение благословений

– Леди Алисия, просыпайтесь! – побеспокоил меня встревоженный голос служанки.

Я недовольно замычала, прикидывая, хватит ли у меня сил швырнуть подушку в докучающую девушку.

– Вы спать легли в платье, не умывшись? – поразилась она моей беспечности, с шумом раздвинув занавески. Солнечные лучи ворвались в комнату, жаля щёки и лоб горячими прикосновениями.

– Вставайте, вас все ждут к завтраку. Ваши мама с сестрой хотят, чтобы вы отправились с ними к храму. Нужно успеть до открытия, – тараторила Софья громыхая дверцами шкафа и ящиками комода, подготавливая свежую одежду и обувь.

– Ночью спать не даёшь и с утра пораньше донимаешь, – проворчала, садясь в постели. Я разлепила один глаз, потом второй и посмотрела на вставшую передо мной в нерешительности Софью.

– Вставайте, я вас переодену и причешу, – стала она подгонять меня, нервно тряся ладонями.

– Я же закрывала комнату? – с сомнением спросила, выползая из постели. Вчерашний вечер в моей памяти был окутан туманом. Но точно помню, что мне приснился Гидеон Олдман. Такое сложно было забыть. Его холодный и надменный голос до сих пор слышался мне. Перепугалась его визиту так сильно, что проснулась, а переведя дыхание от накатившей паники, вновь заснула – сказался не развеивавшийся хмель.

Чего он хотел от меня добиться?.. Вот этого не помню. Но предположу, что отмщения за пощёчину. Такой, как зельевар, подобную выходку не простит, несмотря на отсутствие свидетелей того, как его самолюбие было отбито одним резким движением девичьей руки.

Поднявшись на ноги, я развернулась спиной к Софьи и перекинула волосы наперёд. Ладонь, что-то царапнуло. Выудила из волос инородный предмет и поднесла к лицу.

Дубовый листок? Как он попал в мои волосы?

Единственное место, где я встречала эти могучие деревья – Центральный парк. И снова подумала о Гидеона Олдмане, который купил дом рядом с Центральным парком. Кинула листок на постель, отказываясь думать над этой чертовщиной.

– Я воспользовалась запасным ключом, – призналась Софья, ловкими движениями развязывая шнуровку на лифе платья и на корсете.

Я заснула, ослабив завязки. Это был предел моих возможностей после допитой бутылки вина. Возможно, это всё спровоцировало неприятный сон с Гидеоном Олдманом...

– Отберу у тебя его, если будешь вламываться ко мне по ночам, – пригрозила ей, скидывая помятое платье. Следом избавилась от корсета и панталон.

– Я бы никогда... Не без уважительной причины. А так, никогда! – с придыханием заверила Софья и метнулась к креслу, в котором разложила свежее бельё.

– Какая тогда причина была этой ночью? Или скажешь, что не заходила ко мне?

– Нет. – Софья большими глазами взглянула на меня, вручив мне панталоны и держа наготове корсет.

– Значит, приснилось?.. – размышляла я, выуживая детали прошедшей ночи.

Кто ещё мне приснился?.. Плюнула на бесполезное занятие – сейчас надо думать о другом: о свободных мужчинах, которым не помешало бы обзавестись женой.

Надела бельё и села за трельяж. Пока Софья расчёсывала и закалывала мои волосы, я натянула чулки. Завершающим этапом стало платье.

Покончив со шнуровкой, Софья поторопила меня. Я надела приготовленные служанкой туфли и полетела в столовую.

К завтраку я опоздала. Кофе остыл, от пирожных осталось всего два, дразнящих пышной шапкой из взбитых сливок.

Мама с Хелен обсуждали свадебные приготовления, прервавшись лишь для того, чтобы отчитать меня за длительный сон и медлительные сборы. Проглотив пирожные, отхлебнула кофе под мамин воодушевлённый рассказ о том, как курьер доставил коробку из кондитерской с сообщением от сэра Клифорда-старшего, а она в свою очередь отправила этого же курьера к своему жениху, вздумав, урвать благословение и для себя с Мейсоном.

– Карета готова, – сообщила Софья.

– Всё. Поехали! Потом поешь, Алисия, – стегнула мать недовольным тоном.

Обмакнув рот салфеткой, вышла из-за стола и поспешила за мамой с сестрой. В итоге мы успели к назначенному времени.

У заднего входа на территорию храма Уилбера и Орвила нас встретили Клифорды с сэром Элмером. Рядом топтался служка, который провёл всех внутрь храма и передал на руки настоятелю. Благодаря старым добрым отношениям Клифорда-старшего с главой храма, нам удалось пробиться вне очереди. Вот только ранний подъём удручал этот прекрасный момент.

– Хелен, – шёпотом привлёк внимание моей сестры Эндрю, пока его отец обсуждал что-то с настоятелем, вручив увесистый мешочек с «пожертвованием».

– Я хотел бы подарить тебе... – продолжал юный Клифорд, выуживая что-то из внутреннего кармана сюртука.

– Что? Подарок?! Ещё? Не стоило, Эндрю, – взволнованно выпалила Хелен, впившись нетерпеливым взглядом в платок, в котором был завёрнут подарок.

– Неважно, дадут ли боги своё благословение, я решил, что это должно быть у тебя, – заговорщически прошептал он, откинув уголок белоснежного платка с монограммой «ЭК».

– Боги! – восхитилась Хелен, а я скосила глаза, чтобы ненавязчиво разглядеть дар её жениха: сестра держала артефакт, один из тех, который мама с боем продала, чтобы погасить часть наших долгов. Против продажи была в первую очередь я, потому что...

– Этот артефакт приносит удачу, – задыхаясь от восторга прошептала Хелен, откинув тонкую золочёную крышку, внутри которой скрывался циферблат без стрелок, а на местах цифр располагались драгоценные камни разных цветов.

– Последнему хозяину они не принесли удачи, но нам бы не помешало, – усмехнувшись сказал Эндрю, довольный, что смог поразить свою невесту.

– Отец каждый вечер открывал его, а потом двенадцать раз гладил камни по кругу, – открыла Хелен секрет активации артефакта, проделывая озвученные манипуляции. Камни заблестели мистическим светом, принимая ласку новой хозяйки.

– Думаю, то, что артефакт вернулся к тебе – хороший знак, – заключил Эндрю, волнуясь перед получением благословением, будто он что-то натворил такого, из-за чего боги должны не согласиться на продление рода Клифордов. Или он переживал из-за Хелен, потому что она Фриман, а именно, моя сестра. Он что думает: мне с женихами не везёт, потому что богам не угодны женщины из семьи Фриман?

Глава 6. Красная нить беды

Эдельвейс накрыло тяжёлым пологом ночи, а в подвале зельевара дневные изыскания подошли к завершающему этапу.

– Держи, – вручил Гидеон пустой пузырёк в левую руку Джорджа. – Щипцы, – добавил он, протянув длинный инструмент во вторую руку помощника. – И пробку держи наготове.

– Чем? – возмущённо выдал Джордж уставившись на предмет, который Гидеон держал перед его лицом

– Если не можешь отрастить третью руку, то у тебя остаётся только рот. Так хоть помолчишь немного, – на полном серьёзе ответил зельевар.

Прожевав недовольство, Джордж впился зубами в предложенную пробку.

– Готов?

– Хатов, – выдохнул Джордж.

Гидеон взял со стола заготовленное зелье и вылил его на пол. Субстанция задымилась. Обманчиво мягкий туман покрыл пол в комнате для испытаний.

Закончив приготовления, Гидеон принялся ткать самый сложный из известных ему телепортационных заклятий, испытывая едкое недовольство из-за того, что его народ и его король живут так далеко и так глубоко от Эдельвейса. В пределах города портал открыть удалось, но ни он, ни Джордж не решились проверить его стабильность, поэтому впервые за все месяцы проживания среди людей, они добирались до лавки на своих двоих, не видя смысла нанимать извозчика, чтобы преодолеть десять ярдов.

Гидеон всплеснул руками, запуская портал, но всё пошло, как и ранее утром: искры отпрыгнули от пола, разогнав искусственный туман, покружили в воздухе, описав круг, и рассыпались затухая.

– Сейчас! – скомандовал Гидеон, заметив в воздухе красный отблеск.

Быстрым движением Джордж схватил щипцами проявившуюся нить чар, посмевших развеять портальное заклинание, потянул на себя и засунул в пузырёк, который тут же закупорил.

– Фух! – выдохнул он, утерев пот со лба. – Получилось! Видал, какой я быстрый! – горделиво хвастал Джордж, сотрясая ключом к поиску злоумышленника, посмевшего вмешаться в их планы.

– Не балуйся! – приструнил его Гидеон, выхватив пузырёк. – Надо поскорее выяснить, кто нам мешает.

– Я с тобой! – поспешил Джордж за устремившимся на выход Гидеоном.

Зельевар с помощником покинули лавку. Пустые тёмные улицы благоволили им. Гидеон время от времени смотрел в пузырёк, следя, в какую сторону тянется красная нить чужой магии. Мужчины прогулочным шагом, плутая по узким улицам и переулкам, добрались в район, где стояли дома не самых богатых и недостаточно бедных жителей.

– Этот дом… Мы вокруг него уже вотрой раз проходим, – подметил Джордж, когда Гидеон остановился, уперев немигающий взгляд в двухэтажную постройку с облупленной штукатуркой. На стене у двери металлическая табличка сообщала фамилию тех, кому принадлежало неказистое строение.

– Фриман, – процедил Гидеон сквозь сжатые зубы.

– Склонен думать, что одна девушка может иметь к этому отношение, – поделился своими мыслями Джордж.

– Найди того, кто сможет рассказать всё о Фриманах, – приказал Гидеон, продолжив позднюю прогулку, пока никто случайно не приметил его, стоящего под окнами дома Фриманов. Если леди Алисия узнает, что он тут был, новой встречи с ней не избежать. Ей же понадобиться выяснить, что он тут делал. И наличие Джорджа не замаскирует факт его интереса к её персоне, а он не готов вести диалог с загадочной девушкой.

– Как думаешь, она не может быть шпионом лесных фейри? – шёпотом поинтересовался Джордж.

– Если лесные таких в шпионы берут, то господства над людьми им не видать, – зло прокомментировал Гидеон, ускорив шаг.

***

Следующий день зельевар придерживался обычного режима, чтобы не создавать благотворную почву для слухов тем, что его лавка закрыта. Один выходной день никому странным не покажется, а вот два дня вызовут излишнее внимание к его персоне.

А около полуночи в дом Гидеона Олдмана постучали. Джордж открыл дверь. На пороге стоял человек в плаще. Он скрывал своё лицо за маской. Хищный взгляд в прорезях предупреждал, чтобы с гостем были предельно вежливы. На правой руке незнакомца сидел ворон, крутя башкой и сверкая красными глазами-бусинками.

Взгляд Джорджа загорелся. Он впервые видел члена Тёмной гильдии. Запустив слух на окраине города, что он ищет информацию о семействе Фриман, он не ожидал, что на заказ откликнется настоящий шпион.

– Вы спрашивали о Фриманах? – спросил мужчина. Из-за маски его голос прозвучал глухо.

– Да, – подтвердил Джордж, сторонясь, чтобы гость зашёл в дом.

– Можешь быть свободен, – сиплым басом выдал ворон, посмотрев на мужчину. Тот вытянул руку, и птица вспорхнула с насиженного места. Ворон влетел в холл и приземлился на перила.

Мужчина в плаще развернулся и растворился в сумраке, царившем на улице.

Джордж вопросительно уставился на птицу, пытаясь понять происходящее.

– Ну чего зенки вылупил, дверь закрывай, коли не хочешь попросить меня удалиться, – проскрежетал ворон, уставившись на застывшего Джорджа одним глазом.

– Ты разговариваешь.

– А ты тупишь, старый, – огрызнулась птица. – Дверь закрывай, я сказал.

Не оборачиваясь ко входу, Джордж хлопнул ладонью по двери, вынудив её закрыться.

– Кто приходил? – вышел из столовой Гидеон.

– Мой слуга приходил, – ответил ему ворон.

Гидеон уставился на птицу, ожидая больше информации.

– Можете звать меня Рейвен, – добавил ворон, важно крутя головой. – Я в Эдельвейсе знаю всё обо всех. Если вы что-то хотите узнать, то спрашивайте на окраине меня. Но вы не так давно в нашем городе, поэтому я вас прощаю за незнание.

– Как благородно с вашей стороны, – ответствовал Гидеон с лёгким кивком головы.

Он почти и не помнил времена, когда жил на земле, но рассказы матери и нянек про говорящих животных он не забыл. Когда они с Джорджем купили дома в Эдельвейсе, он первым делом навёл справки об общем положении дел. Из разговоров в тавернах и кабаках он узнал всё самое важное: кто правит в Унглии, какие законы и нормы насаждается верхушкой. И много другого, позволившее ему лучше понять настроение людей и их тягу обмывать по сто раз кости любому, кто как-то заденет их по больному месту. А говорящие животные многих доводили до белого колена: работу им дай, плати как людям и не смей ущемлять их права и хвосты!

Глава 7. Свадьба Хелен

Мама с Мейсоном не стали долго тянуть и на следующий день в узком кругу родственников и близких друзей скрепили свои жизни свадебным обетом и божественным благословением. В их возрасте было глупо тратить деньги на пышную свадьбу, которая у обоих шла второй по счёту. Первая жена маминого кавалера умерла вскоре после свадьбы, неудачно упала с лошади. Очень неудачно, раз померла на месте. За мать я не переживала, она никогда на моей памяти не взбиралась на коней. Я сама не так давно, года три назад, разлюбила верховую езду после одного неприятного случая, который вполне мог закончиться, как у первой супруги Мейсона. С тех пор я прониклась любовью к пешим прогулкам, избегая при возможности кэбы и кареты. Особенно кэбы. Незнакомые извозчики и кобылы не лучшего вида, источающие запах пота и мускуса, не внушали доверия.

Поздравив немолодых, я удалилась к себе, поразмышлять в уединении о своей судьбе. После того как первое моё благословение сгорело, меня беспокоил день после свадьбы Хелен, когда мама озвучит решение относительно моего будущего. И ничего хорошего я не ждала. Если отошлют в какую-нибудь академию помощницей, я буду рада. На большее рассчитывать со своей славой неудачницы не приходится.

Следующие дни прошли в вязком тумане скуки, пока остальные были заняты делом. Мама с сестрой носились по городу, рассылали курьеров с поручениями и приглашениями, я же старалась не попадаться им на глаза, чтобы лишний раз не нервировать.

Хелен лично выбрала платье, которое я должна надеть, и раз сто проговорила правила, соблюдение которых позволит мне присутствовать на её празднике. Я кивала, натянуто улыбалась, не смея отсекать последний шанс подцепить холостого мужчину, готового подождать с обручением. В противном случае меня отошлют подальше, чтобы не портила никому жизнь одним своим существованием.

Не хочу покидать родной Эдельвейс. Нет, согласна, если будущий муж предложил бы. Но где он?..

Я сидела в последнем ряду от свадебного помоста, на котором Эндрю с Хелен обменивались клятвами, щедро сдобренными красочными и витиеватыми фразами, и оценивала свои шансы, разглядывая затылки приглашенных на праздник мужчин. Я дала слово сестре, что не притронусь ни к выпивке, ни к свадебному торту, – ещё один отголосок неприятных случаев из моего прошлого. Но. И это уважительная причина: абсолютно трезвой на данном мероприятии находиться было невозможно, поэтому в стакан с апельсиновым соком, я добавила шампанского. Лишь искристые пузырики могли выдать меня, но кто у алтаря заметит этих маленьких проказников в моём бокале за спинами десятка гостей?

Пять дней – ровно столько маме понадобилось, чтобы организовать свадьбу Хелен. Она давно была готова всё быстро оформить, думала, что только такая скорость узаконивания брачного благословения поможет избежать неприятных случаев, притягиваемых мной.

Да, это свадьба должна была быть моей. Розы, напитки, белоснежные скатерти, лучшие наряды и не самые лучшие соседи и знакомые. Но всё это, как и семейный дар, досталось Хелен. Всё самое лучшее для неё. А мне... вон тот старичок из третьего ряда улыбается кривой беззубой улыбкой.

Как высидеть до конца без глотка успокоительного с нотками сладких садовых ягод, замаскированного сочным апельсином?

– Пьёте за молодых вперёд всех?

Я замерла, едва прикоснувшись к стакану с «соком». Повременив с питьём, опустила руку и повернула голову в сторону человека, занявшего рядом со мной место.

– Это места для гостей, которым здесь не рады, – сообщила я, уперев взгляд в переносицу Гидеона Олдмана, чтобы не потерять нить разговора и не пропустить шпильку от этого хама.

– Мне подходит, – отмахнулся Гидеон, оправив полы сюртука. – Может, так перестанут зазывать на свадьбы. Из-за любовной лихорадки все считают, что у них есть право на попытку сдружиться со мной.

– Какой ужас! – деланно посочувствовала, всплеснув свободной рукой. – Могу подсказать, как быстро отделаться от всеобщей заинтересованности. – Не сдержала коварной улыбки – полбокала выпитого коктейля делало своё дело.

Зельевар ничего не сказал и никак не проявил своей заинтересованности, но я не стала ждать его позволения озвучить гениальную мысль:

– Поговорите с кем-нибудь. Через две минуты общения с вами каждый поймёт, какой вы человек, и обязательно предупредит остальных, чтобы держались от вас подальше.

– Хм? – Гидеон изогнул бровь. – И какой же я человек? – вот что его заинтересовало.

– От-вра-ти-тель-ный. С такими беседы не ведут и на праздники не зовут.

– Для меня это комплимент, – выдал он с каменным выражением.

Его реакция меня возмутила. Краска ударила в лицо. Сидеть спокойно было сложно. В горле от жгучей злости и обиды запершило, но рука со стаканом не поднималась. Не смогу сделать ни одного глотка под косым взглядом холодных глаз.

– А ещё... Кх-кх, – взбодрила не подчиняющиеся связки и повторила попытку: – Ещё можно было проигнорировать приглашение и не приходить.

– Сложно было отказать, когда ваша мать пожаловала в лавку и чуть ли не со слезами просила прийти, заявив, что это единственная возможность отблагодарить меня за мою доброту.

Я нахмурилась, пытаясь припомнить обозначенную «доброту».

– За то, что не стал взыскивать нанесённый...

– Ах это... – Помотала головой из стороны в сторону, моля себя собраться. – Что-то я сомневаюсь, что вы не смогли придумать отговорку или просьбу, которую бы моя семья смогла бы потянуть. Теперь же уж точно, отчим у меня добродушный и отзывчивый.

– Я решил сделать исключение и посмотреть, как гуляют у вас свадьбы, – сообщил Гидеон, устремив взгляд на Хелен и Эндрю. Они стояли спиной к гостям, высоко подняв свои ладони, демонстрируя свежеприобретённые узоры свадебного благословения. Рисунок у каждой пары был свой, а положив ладони рядом, их орнаменты прекрасно дополняли друг друга.

– А у вас гуляют как-то иначе? Не на заднем дворе родительского дома жениха?

Глава 8. Допрос

– Ты это видела? – в тысячный раз переспросила я Софью.

– Да, – монотонно ответила она, хлопоча вокруг меня.

– И ты пила? – спросила и осушила бокал вина, который подала служанка к раннему ужину.

– Нет, конечно! Я не пью. Только когда надо вас прикрыть перед хозяйкой.

– Да-да, – отмахнулась я, оставляя расчёт за вино на потом. Мама вычитала пару серебряников из оплаты Софьи, а я добавляла в тайне от родительницы, которая уже свыклась с тем, что у нас служанка с периодической неуклюжестью и тягой к алкоголю.

Пока не началась гонка за женихами, было куда спокойнее. Мне достаточно было горячей ванны, чтобы смыть усталость прошедшего дня. А теперь... И вино едва справляется с этой задачей.

– Мне не померещилось же!

Софья промолчала, убрав со стола пустой бокал.

– И ничего не пропало?

– Нет, – заверила Софья. – Я всё проверила несколько раз. Всё на месте, хоть и местами сдвинуто со своих мест. Только окно...

– Да-а-а... – протянула я устало. – Мама не обрадуется свежему воздуху в гостиной, как и Мейсон, что на третий день после свадьбы уже должен ремонтировать дом.

– Алисия, – робко обратилась ко мне София, убрав грязную посуду на сервировочный столик. – Что мне сказать, вашей матери, если она спросит про окно?

– Говорить правду нельзя... – задумчиво протянула, барабаня пальцами по столешнице. – Не поверит. Значит, версия должна быть без небылиц про вторую Софью.

Я посмотрела на служанку, она вопросительно хлопнула глазками.

– Скажешь, что пришли и спугнули вора, который выпрыгнул в окно, разбив его. Как попал в дом – не знаем. Можно сообщить в городскую стражу, но есть ли смысл, если ничего не украдено?

– Могут повторить попытку, – подметила тихо Софья.

– И что у нас красть? Мазню Хелен, которая бесценна лишь в маминых рассказах? Или, быть может, обшарпанную мебель? Нет! Столовое серебро, в котором серебряный лишь цвет металла, подделанный искусными гномами! В общем, так и скажешь: вор, спугнули, выпрыгнул в окно, ничего не пропало.

– Так и сказать? – растерялась Софья.

Ну добавь что-нибудь от себя, но чтобы суть осталась той же, – ответила, вставая из-за стола.

Послышался шум со стороны входа.

– Иди встреть их. Если что, я отдыхаю у себя, – шепнула указание Софьи и поспешила в конец столовой, где располагался проход на кухню.

Здесь, как всегда, вкусно пахло едой и хлебом. Мой взгляд упал на бутылку вина, плотно закупоренную пробкой.

«Сегодня не день, а сплошная нервотрёпка», – подумала, взяв бутылку.

– Это что-о-о?!.. – донеслось до кухни через вентиляцию.

– Да уж, отличное завершение дня, – обронила, поджидая Софью.

Служанка явилась через несколько минут, чтобы сделать чай из успокоительного сбора для хозяев.

– Где они?

– В чайной комнате, – ответила Софья, доставая чашечки из буфета.

Я дождалась, когда она соберёт поднос, и покинула кухню следом за ней. Софья прошла по коридору в сторону входа и свернула в комнату, в которой мама любила пить чай, ожидая гостей и посыльных. Из этой комнаты хорошо был виден холл. Входная дверь, как и входящие в неё отражались в хитро повешенном зеркале, позволяя хозяйке видеть того, кто пришёл, чтобы решить: дома она или нет.

Я кралась на цыпочках, опасаясь создать лишний шум. Одной рукой придерживала подол платья, а во второй сжимала горлышко бутылки. Улов был невелик, всего на один бокал, но внушал надежду на безмятежный сон до первых лучей солнца, которые впустит в мою комнату Софья поутру.

Я прошмыгнула на лестницу, на резком повороте стукнувшись носком о столбик, и тихо зашипела. Из чайной комнаты послышался встревоженный голос матери, я испугалась, что меня застукают с бутылкой вина, и припустила по ступеням вверх, едва различая их во мраке. Свет на втором этаже не горел – экономили на счетах.

Обрадовавшись последней ступеньке, не рассчитала шаг и запнулась. Чудом не растянулась на полу, но сильно стукнулась коленкой – яркая вспышка резанула насквозь. Шипя и жмурясь от боли, поспешила убраться в свою комнату, но врезалась во что-то. Тихий, но знакомый запах натянул нервы. Отшатнулась, подняла подслеповатый взгляд и поняла, что препятствие было живым... к несчастью.

– Что вы делаете? – спросил Гидеон как ни в чём не бывало. Будто не он в чужих домах, как у себя разгуливает, разодетый во всё чёрное. Разве не подозрительно?

– Это вы что делаете?! – прошипела я, встав в угрожающую позу и занеся бутылку для удара.

***

– Не пойму, вы такая храбрая или глупая? – спросил Гидеон, пребывая в глубоком замешательстве.

– Вы!.. – Алисия захлопнула рот. – Вы и тот вор, – шёпотом произнесла она, сложив двух визитёров. – Не знаю, что вам надо, но забудьте... Иначе... Иначе закричу, – пригрозила она, держа орудие переговоров для нанесения контраргументов, если оппонент не прислушается сразу.

Гидеон остолбенел. Его опасения оправдались: Алисия раскусила его – все планы под угрозой!

– И вы... Хм... Пришли, чтобы сказать это мне в лицо? – уточнил он, не совсем понимая происходящее.

– Пришли?.. Вы! – Алисия прикусила губу, бросив взгляд вниз. Ковровая дорожка на ступеньках не того цвета – это показалось ей странным. Но Гидеон не позволил девушке осмыслить неожиданное открытие – он схватил одной рукой бутылку, вежливо сквозь зубы процедив:

– Позвольте, я помогу вам. – Потянул на себя предмет, который задавал неверный тон разговора, но Алисия не собиралась отпускать горлышка своего орудия борьбы с плохим настроением и незваными гостями.

– Отпустите, – потребовал Гидеон, его голос скрежетал от набирающей обороты злости.

– И не подумаю, – упорствовала Алисия.

Борьба за бутылку затягивалась. Гидеон понял, что проще сдаться и позволить Алисии забрать эту победу, чтобы сменить тактику, разговорить её и разобраться в происходящем в женской голове.

Пока умысел Алисии от него ускользал. Задумала припугнуть? Дать понять, что она знает, кто он? И что это даст? Хочет вести войну в открытую? Так она храбрая или глупая?