Сатори в Найт-сити

01 - Snag

*Snag — партнер на одну ночь на жаргоне американских индейцев.

Строки из песен: Lita Ford - Kiss Me Deadly и Jimi Hendrix - Purple Haze, упоминание в тексте Ken Ashcorp - Crazy Chicks.
TW: блядство, разврат и наркотики © (а если без шуток, то только мат, алкоголь, беспечное употребление опиоидов и измена). Reader discretion advised.

Isot ma drüe, Isot m'amie,

En vus ma mort, en vus ma vie.

Из «Тристана» Готтфрида Страсбургского

Она завопила от восторга, точно на высшей точке русских горок. Вот ради чего она всем этим и занималась — минут, когда можно было вот так купаться в адреналине, в красных огнях восторга, перемешанного с захватывающим дух страхом.

Ви сама себя не понимала. Не было у нее никакой адреналиновой зависимости. Она не любила подставляться, не любила получать по морде и рисковать своей шкурой. Она предпочла бы валяться на диване целыми днями, поглощая одну за другой серии “Игр корпоратов”. Но какое-то шило в заднице постоянно подкидывало ее из уютно-горизонтального положения и гнало на поиски приключений. Каким-то образом она очутилась сперва в армии, затем в запыленном всеми ветрами пустошей клане Баккеров, и вот теперь — в краденой машине, петляющей по ухабам. Дважды краденой, надо сказать!

Ладно, небольшая тяга к адреналину у нее была. Вот так лететь на предельной скорости ей нравилось до одурения. А вот хвост, нагоняющий их с Джеки — не нравился ни разу.

Оторваться они не могли, хотя Ви выжимала газ до предела, патроны закончились. Ныли отдавленные чужим ботинком пальцы — но она могла крутить баранку и одной рукой, все-таки большая часть ее взрослой жизни прошла за рулем.

— План-то есть, chica?

— Нету… Есть идея.

Они свернули с шоссе, потеряв львиную долю завоеванного было разрыва из-за крюка. Но оно того стоило. Если предположение Ви оставалось верным, все должно было сработать.

Был, конечно, риск, что за полгода все переменилось. Но риск всегда и во всем оставался. Ви втопила педаль газа.

— Давай, крошка. — Пробормотала она, обращаясь к почти-новенькому-нетронутому “Виллефорту”, петлявшему по пыльному шоссе под ее руководством. — Хочу слышать львиный рык.

Ее руки дружат с рулем, как говорили прежде в клане. Так и было. Кочевником ты выживаешь потому, что умеешь водить, вот только на деле это может означать что угодно: кто-то способен провезти в багажнике стакан воды и не расплескать ни капли, а кому-то давали заказы только на скорость. И наглость. Например, перекинуть контрабанду через границу. Ви знала и свои плюсы, и свои минусы.

Но, по крайней мере, колючая проволока осталась там же, где была на ее памяти. Теперь, сорванная, она протянулась поперек лобового стекла машины, наверняка оставив царапины на краске. Джеки недовольно крякнул — стоило столько потеть над этой штучкой, чтобы ее потом невозможно было загнать?!

— Водила ты от бога, конечно, — пробурчал он. — Ньярлатхотепа, вот такого бога, без сомнения.

Но Ви манило другое: шанс выкинуть трюк, по-койотьи лукавую шутку. Оставить преследователя с носом. Даже если самой приходилось рискнуть собственной шкурой… Нет, в особенности если так. Ви выкрутила руль, закладывая еще один вираж. Здорово было тут, на просторе, без риска нарваться на мусоров! Позабытое чувство свободы.

— Какой ты начитанный. У тебя поди и карточка в библиотеку есть.

Она действительно водила быстрее, чем кто-либо на памяти Джеки. И куда неаккуратнее. Иногда Ви казалось, что так в ней говорят древние гены, злость на то, что пришлось променять лошадь на бездушное ведро с болтами. Она не могла отделаться от мысли, что собирает все кактусы на своем пути намеренно. Назло. Ее предки слыли конокрадами, но и это тоже отозвалось в ее генах: симпатичная машинка, причесанная проволокой, еще полчаса назад принадлежала какой-то тетке по фамилии Коршмайшер, арасаковской условно-зажиточной шишке то ли второго, то ли третьего, если не четвертого, эшелона. Ви готова была машину вернуть — в том виде, в каком автомобиль пребывал теперь, с недорисованным на боку логотипом “Мальстрема”. Хотя бы шутки ради. Нет, она не получала какого-то особенного удовольствия от угонов. Гены остались далеко в веках. Ее не просто так дразнили “яблоком”.

Красная снаружи, белая внутри.

Она не принадлежала больше никакой группе, никакой структуре. Оторванный ломоть, щепка в водовороте. “Н.З.О.” Не зарегистрирована официально.

Разрыв с преследователями совсем сократился. По ним, по крайней мере, не стреляли: чтобы не испортить тачку. Наверное. Или у несчастных “Мальстремовцев” тоже кончился арсенал. Да, хромированные гопники решили, что им может обломиться от такого шикарного торта, как эта безупречная машина. Ви решила, что хрен им, рылами не вышли. Теперь оставалось удержать высоту.

Ладно, идея у нее была, полностью построенная на вероятности. “Или-или”, а точнее, “если-если”. Ви стрельнула глазами направо, ища стойбище “Змеиного народа”. Они могли давно укатить в другое место — кочевники есть кочевники. Но между “городскими” и одной из их породы они выбрали бы ее… скорее всего. Если ей пришлось бы просить у них помощи. Если бы первая задумка не удалась.

Она гнала на такой скорости, что у нее бы просто не вышло мгновенно затормозить. И ее преследователи могли выбрать: попробовать догнать воровку или же отстать. И если последний вариант им не нравился, то, как считала Ви, это были их проблемы. Она никого не приглашала: сюда, на край обрыва.

Она-то знала, что внизу. Заваленный остовами ржавых машин каньон. Свалка такая древняя, что на ней никто уже лет двадцать не копался. Незачем. А вот трупы туда, бывало, сваливали, и некоторые повисали на торчащих из земли арматуринах, точно средневековые воины на копьях врагов. Ви видела однажды кое-что впечатляющее… Ее держали за шею, поставив на колени, так что она нечасто вспоминала тот момент. Но мало кто знал, что там внизу. Разве что кочевники.

02 - Схороните моё сердце у Компэки-плаза

Вёльва сказала:

“Мед здесь стоит,

он сварен для Бальдра,

светлый напиток,

накрыт он щитом…”

“Сны Бальдра”, пер. А. И. Корсуна

Ви с сомнением посмотрела на файл с легендой. Через строки смутно просвечивало лицо Декстера ДеШона, и она послала ему полный сомнения взгляд. “Ханна Конуэлл”, серьезно? Да у нее прямо-таки лицо типичной Ханны, точнее, типичной Конуэлл.

— Брось. Почему бы нет. — Сказал ей уже в машине Джеки. — Допустим, ты замужем.

Допустим, подумала Ви. На Валери она тоже не то что б сильно походила. Когда выбирала себе новое имя, нужно было записаться Вайноной, подумала она. В качестве компромисса. Но теперь уже давно было поздно.

По крайней мере, ее не обозвали какой-нибудь Покахонтас Щук-И-Волов-Собирающей. Это было бы оскорбительно.

Но дома, переодевшись в костюм, отваленный ДеШоном от щедрот своих, она подсунула под ленту косы перо орла. То самое, оставшееся у нее по настоянию Джеки. Иногда выглядеть несколько ебанутой по той или иной теме только на пользу операции.

Впрочем, костюм, примерив, Ви тоже отвергла. И рискнула натянуть заполученное на какой-то распродаже бэ-ушное корпоратское платьишко: черно-винный футляр, изрядно облагораживающий то, что казалось безнадежным облагородить.

Она прекрасно знала, как выглядит. В первую очередь — подозрительно. Армейские татуировки немного сглаживали впечатление от ее откровенно бандитской рожи, помогая вообразить прошлое более достойное, нежели у нее на самом деле было, но все-таки помогали не на сто процентов. Так что Ви не отказывалась по случаю разыграть индейскую карту. Как говорил ее дедуля, про белых стоит знать два факта: они любят Керри Евродина и боятся индейских проклятий.

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — Вытаращила она глаза на швейцара, только что с сомнением сканировавшего “болт” в кейсе. Ну, понеслась! Но швейцар молниеносно сдал на попятную. Ви даже не ожидала такой быстрой капитуляции, она привыкла к тому, что следующей фразой бывает “а ты хули забыла тут, сука красножопая”, но, видимо, в некоторых заведениях и впрямь по одежке встречают. Там, где ей прежде ходу не было. “Компэки-плаза” — это, что очевидно, не заброшки во власти “Шестой улицы”.

Ви зашагала к стойке регистрации, где Джеки уже разливался соловьем. Ресепшионистка внесла их в базу и вознамерилась звонить их прикрытию — Хадзимэ Таки. Который ни о какой покупке на свое имя не мог знать ни сном, ни духом. Висящая на прямой линии Ти-Баг тотчас всполошилась, да Ви и сама знала, что подобное не по плану.

— Нам нужно немного времени… приготовиться там, то-се, — беспомощно пробормотала она. Когда Джеки начал гнать пургу о восемнадцати часах лета из Новой Барселоны и киберпсихе, задержавшем рейс, Ви мысленно выдохнула, чуть было не застонав в реальности. Облегчение на нее накатило сравнимое с тем, какое она готовилась испытать минут через десять, стащив в номере узкие туфли. ДеШон купил наряды — то есть, оплатил их, но шмот Ви выбирала, кажется, Ти-Баг. И, судя по всему, ходить почти двадцать четыре на семь в нетранненской сбруе плохо влияет на память о том, как обычные люди живут: шпильки терзали Ви и только усиливали ее тревогу. По крайней мере, узкие брюки со стрелками и вдавливающий под ложечку пуговицы жилет остались дома. Драться проще в платье, как ни парадоксально. Особенно, если не боишься засветить белье. Вот этого Ви не боялась. Разве что этого — ни капельки.

Ресепшионистка попросила ее приложить руку к валидатору, и когда Ви сделала это, заметила, что ее некогда выбитый в драке мизинец, обычно дрожащий от прилива адреналина, и сейчас подергивается.

— Джеки, хватит, — ворчала Ти-Баг по связи.

— Что? Я просто импровизирую.

Когда они двинулись прочь по коридору, Ви хлопнула Джеки по заднице.

— Просто поддерживаю твою импровизацию. Надеюсь, это кто-то заметил.

Он взглянул на нее недоуменно.

— А чего? Разве мы не изображаем любовников?

— Разве изображаете? — Спросила в наушнике Ти-Баг. — Сосредоточьтесь уже.

В лифте Ви вскинула глаза на потолок в поисках камер. Наверняка они там были, и, по идее, это ни в чем не должно было помешать делу. Но веселью? Она едва сдерживалась, чтобы не начать флиртовать еще откровеннее. Адреналин гальванизировал ее, и, как всегда в подобной ситуации, пока не нужно было бежать и отстреливаться, Ви чувствовала, что ее возбуждение ищет хоть какого-то выхода.

Номер оказался выше всяких похвал. Ви в жизни не видела такого роскошества.

Она прыгнула на кровать. Мягкая, пружинистая, но беззвучная, равно удобная для сна и для секса… просто сказка.

— Нам бы с Мисти такой номер, — мечтательно произнес Джеки, поставив кейс на тумбочку у стены. Распахнул, вставил щепку в разъем за ухом — бот приподнялся, покачиваясь на ногах, точно пытался размяться со сна.

Ви нахмурилась, и Джеки улыбнулся.

— Для тебя тут все слишком жеманное.

— Брось, я тоже люблю девчачьи штучки. — Она показала руки. — У меня даже ногти накрашены.

Случилось это дней десять назад, о чем красноречиво говорили жалкие остатки черного лака. Но по факту же она не лгала.

— Тут все включено? А мы можем заказать шампанского в номер? И я бы не отказалась от круассана.

— Сосредоточьтесь, — рыкнула по связи Ти-Баг. — Работы на пятнадцать минут и хоть до конца жизни будете по глаза заливаться любой алкашкой на выбор.

Не то что б это успокаивало. Адреналин, смешанный с возбужденным предвкушением, на деле никак не давали Ви подумать о том, что ей предстоит.

Ви испытала жгучее желание поцеловать Джеки. Сесть сверху, скинуть дорогущее платье, под которым находился ее обычный видавший виды лифак. Взять руки Джеки и положить себе на бедра или на грудь. Почувствовать его не просто рядом, а по-особенному близко, и забить тревогу сексом.

03 - Нью-Американская Книга Мертвых

…и Зеленая Оленьеголовая Богиня — Хранительница

Богатства, держащая в руке урну…

Бардо Переживания Реальности

Она свернулась калачиком на заднем сиденье своей покоцанной тачки. Поджала ноги, чтобы укрыться с головой под курткой Джеки. Он вел машину — Ви открыла глаза и видела его силуэт, вычерненный бьющим в окно закатом. Машина мягко покачивалась на дороге Пустошей, полная горячего воздуха, металлического запаха застоявшегося на солнце автомобиля, и Ви сонно куталась в куртку Джеки, пытаясь утонуть в этом аромате, сама едва ли понимая, почему ей так невесело.

Она слышала, по радио играет супер-ретро. Сначала Джими Хендрикс, потом что-то из ее плейлиста: дуэт, мурлыкающий “...я не делала вещи мудрее, чем открыть тебе свое сердце”, затем — “Never Fade Away” SAMURAI.

— Джек? — Голос хриплый со сна, она пытается поднять голову, но та свинцовая. Говорила тетка Дакота, не спи на закате — плохая примета. А на деле просто быстрейший способ заработать мигрень. — Куда мы едем?

Реальность начинает пузыриться, точно глазные импланты неисправны. Точно кто-то встряхивает весь мир.

— Куда захочешь, chica.

И она едва не отвечает. Но начинает думать, куда же по-настоящему хочет поехать, и тут видит перед собой, на экране позади пассажирского сиденья, белесую низкополигональную морду Деламейна.

— Маршрут был построен заранее и не может быть изменен.

Крепкая загорелая рука Джеки на подголовнике соседнего кресла. Он поворачивается, обращаясь к Ви, и она видит, что по лицу у него размазана кровь.

Ви рывком просыпается. Она — на диване Джеки в его гараже, и кто-то стучит прорезиненными каблуками на пороге. Ви приподнимается на локте. Мисти. Ты запоминаешь звук шагов всех, кто с тобой давно, и всех, кто тебе близок — не важно, в каком качестве.

■ ■ ■

Когда Мисти укладывала ее в кровать, разбитую незавершенной смертью и тем, что последовало сразу после, Ви почувствовала, что должна это сказать.

— Слушай, насчет Джеки, мы… — Она поняла, что не может. Не потому, что еще очень слаба, но у нее не хватало духу. Теперь, кроме нее, некому было хранить эту тайну. Она могла решать, что с ней делать. Но она не знала, как ею распорядиться. — Мне очень жаль, что так вышло.

— Да. — блекло отозвалась Мисти.

— Ты справишься?

— Жизнь продолжается, — ответила Мисти не слишком уверенно.

Ви вздохнула, точно собралась нырять. И она действительно намеревалась — в очень, очень грязные воды.

— Слушай, я и Джек… такое дело…

— Я знаю. — Мисти отвела глаза. Не то что бы она была в курсе до мелочей, но догадывалась, что рано или поздно услышит признание примерно в таких словах. — Но это не имеет значения.

Больше не имеет или никогда не имело — осталось невысказанным. Ви ощущала, что должна что-то еще сказать, но язык не слушался. Она пыталась держать открытыми глаза, хотя, казалось, каждое веко весит тонну. Мисти ласково потрепала ее по предплечью, и эта забота разбивала Ви сердце.

■ ■ ■

This is how a good girl turns into a sinner

Making of an angel becoming the villain

This is when your rom-com turns into a thriller

Everything I wanna do is unthinkable

Cloudy June – Unthinkable

Мама Уэллс отдала Ви ключ от “арча” Джеки — не лично, оставив коробку под дверью. У Ви не было даже шанса отказаться. В коробке лежали и другие вещи. Что-то, что она забыла в квартире Уэллсов, спешно съезжая, чтобы не жрать чужие харчи слишком долго. И чтобы мама Уэллс не утвердилась в мысли, что Ви ее будущая невестка. Слишком часто та видела смутный флирт между сыном и его новой подружкой, делала выводы — раньше, чем они сами осмелились придать этому какое-то значение.

Дорогой сердцу хлам заполнял коробку доверху. Какие-то безделушки, которые имели значение только для них с Джеки. Выменянные, купленные после долгого торга, умыкнутые исподтишка… Ви перебирала их и не знала, что с ними делать. Она хотела бы сохранить их, как следует пережить свое горе, но ее собственная критическая ситуация не давала ей времени на это.

И оттого было как-то особенно мерзко.

Ви думала, не вернуть ли что-то из вещей Джеки матери, хотя бы ради повода заглянуть в “Койот”, но когда — сделав это — увидела лицо миссис Уэллс, тотчас раскаялась. Столько боли было в ее взгляде. Ви распахнула дверь и успела увидеть призрак надежды в глазах мамы Уэллс — который тотчас растаял.

— Когда я услышала звук мотоцикла, на милисекунду мне показалось, что это Джеки. А потом я вспомнила. — Мама Уэллс покачала головой. Они с Ви стояли у одной из колонн неподалеку от барной стойки. — Прости, не хочу на тебя это все вываливать, но мне бы хотя бы похоронить его по-человечески… Я не могу даже устроить офренду.

— Почему?

Мама Уэллс уставилась на Ви с плохо скрываемым раздражением. И тотчас усилием воли прогнала это выражение с лица.

— Так не делается. Говорят, что похороны — они для живых, что остаются, а не для тех, кто умер. И все же…

— Мы можем устроить вечер памяти. Это будет не то же самое, но все-таки… — Ви подумала, не разыграть ли индейскую карту и здесь, только в другом аспекте. — Дедушка говорил, что когда мы вспоминаем тех, кто ушел от нас, без грусти, они обретают покой.

— Ну, пока что этого я обещать не могу. Грусть — не грязь на полу, так просто не вытрешь. — Мама Уэллс задумалась, однако Ви предчувствовала, что идея той пришлась по нраву. — Так и быть. Вечер памяти. Пусть он будет немного похож на офренду: сходи в гараж Джеки, возьми что-нибудь из его вещей. Вот ключ.