Сбежавшая жена дракона. Хозяйка заброшенной таверны

Глава 1

"За всё нужно платить..." – незнакомый шёпот эхом отозвался в её голове.

Марина вздрогнула и подняла голову от клавиатуры. На экране ноутбука цифры расплывались в мутное пятно.

3:33 ночи.

Чёртов отчёт всё ещё не готов! Она с отвращением отхлебнула остывший кофе и поморщилась – уже пятая чашка за вечер.

Открытое окно, душный летний воздух, пропитанный выхлопными газами и запахом нагретого асфальта. Где-то внизу надрывно сигналили машины – обычная симфония ночного мегаполиса.

" Тридцать два года. И что я имею? Квартира в ипотеку, работа, высасывающая душу, и..." – взгляд Марины упал на старую фотографию в простой деревянной рамке. На снимке она, на пять лет моложе и на десять килограммов легче, улыбается у входа в уютную таверну где-то в пригороде Италии. Последний настоящий отпуск, когда она ещё верила, что однажды откроет своё маленькое кафе, что будет счастливой.

Пальцы машинально погладили фотографию. "Господи, как же хочется оказаться там снова... Начать всё заново..."

Внезапно экран ноутбука мигнул и погас. Марина в панике застучала по клавишам.

– Нет-нет-нет! – несохранённый отчёт растворился в черноте экрана вместе с остатками её терпения.

По комнате пробежала странная рябь, словно волна раскалённого воздуха. Стены и мебель подёрнулись дымкой. В груди обожгло острой болью.

"Что за чертовщина? Только бы это не было из-за просроченного йогурта на ужин..." – Марина не успела додумать эту мысль.

Реальность закружилась водоворотом, утягивая её в бездонную тьму. Последним, что она услышала, был всё тот же шёпот:

"Твоё желание услышано. Ты получишь свой шанс. Но помни – второго не будет..."

Мир погрузился во тьму.

А где-то далеко-далеко, в другой реальности, юная аристократка по имени Фиона упала без чувств, отравленная ядом ревнивой любовницы...

Два мира. Две женщины. Две судьбы, готовые переплестись самым неожиданным образом...

***

Фиона

— Ты бесполезна! — голос лорда Азариуса хлестнул, как плеть.

Фиона вздрогнула, сжимаясь в комок посреди роскошного кабинета. Тяжёлые бархатные портьеры отсекали солнечный свет, погружая комнату в зловещий полумрак. Массивный дубовый стол, заваленный древними фолиантами и картами, возвышался между ней и мужем, как неприступная крепость.

Золотистые глаза генерала-дракона светились презрением. Рядом с ним, словно хищная кошка, замерла леди Аманда. Её точёная фигура в платье цвета расплавленного золота казалась воплощением всего того, чем Фиона никогда не станет.

"Боги, почему я такая уродина?" — привычная мысль кольнула её сердце. Слишком полная, с кривыми зубами и россыпью веснушек на круглом лице — она знала, что похожа на породистую лошадь, которую скрестили с деревенской клячей.

Было в её внешности, что-то неприятное, что сразу бросалось в глаза. Это была некая врождённая асимметричность. Но Фиона всегда надеялась, что её магический дар компенсирует недостатки внешности. Теперь же и эта последняя надежда рушилась.

Ни дара, ни мужа, ни ребёнка…

— Два года! — Азариус резко поднялся, его тень накрыла Фиону подобно крыльям огромного дракона. — Два года я терпел этот фарс! Где обещанный магический дар? Где наследник? Твой дед продал мне бракованный товар! Тебя!

Фиона почувствовала, как к горлу подступает ком. Её маленькие ладони сжались в кулаки, ногти впились в кожу.

— Прошу, дайте мне ещё немного времени, — голос Фионы дрожал как осенний лист. — Дар вот-вот проявится, я чувствую... Я почти уверена…

Аманда издала мелодичный смешок:

— Кисунь, ты говоришь это уже второй год. Пора признать очевидное: твой дед обманщик, а ты – пустышка, магический нуль!

Её рука скользнула по плечу Азариуса, словно змея. Фиона с болью наблюдала, как муж подался навстречу этому прикосновению.

Аманда наклонилась, сверкая прелестями своего глубокого декольте, и что-то промурлыкала Азариусу на ушко. Тот кивнул.

— Ты не понимаешь. Мне нужна жена, способная выносить наследника. Драконьего наследника. А для этого нужен сильный магический дар. И твой дед уверял меня, что он проснётся после нашей первой брачной ночи. Но нет! Ни после первой, ни после десятой! Твою ж… Ты хоть понимаешь, чего мне это всё стоит? Спать с такой, как ты!

— Я... Простите, извините… я могу быть полезной, — Фиона шагнула вперёд, спотыкаясь о собственное платье. — Позвольте остаться хотя бы служанкой! Я буду делать всё, что прикажете...

— Довольно! — рык Азариуса заставил задрожать стёкла. — Ты уезжаешь на рассвете. Куда — мне плевать. Просто исчезни.

Фиона рухнула на колени. Слёзы текли по щекам, капая на дорогой ковёр.

— Умоляю, не прогоняйте! Я сделаю всё, что угодно!

Глава 2

Холод пронзил меня, словно тысяча ледяных игл. Я судорожно вдохнула, и тяжесть в груди отозвалась мучительным кашлем. Веки, будто налитые свинцом, с трудом поддались.

Мерцающий свет свечей, пляшущий на тяжёлых бархатных портьерах цвета спелой сливы, резанул по глазам.

— Леди Фиона! Хвала Богине, вы очнулись!

Дребезжащий голос принадлежал морщинистой старухе, склонившейся надо мной. Её выцветшие голубые глаза были полны тревоги, а узловатые пальцы нервно теребили край накрахмаленного чепца.

— Воды, — попросила я, и служанка торопливо поднесла к моим губам изящный серебряный кубок.

Сделав глоток, я заметила своё отражение в полированной поверхности. Бледное отёкшее лицо, припухшие глаза, спутанные каштановые волосы. Определённо, это не моё лицо!

Я — Марина — теперь Фиона — резко села на кровати, задыхаясь от нахлынувших ощущений. Разум метался между двумя реальностями, пытаясь осознать произошедшее.

Первым пришло осознание чужого тела. Я поднесла ладони к лицу, ощупывая незнакомые черты.

Что за чертовщина?

Затем нахлынули воспоминания. Они приходили волнами, словно прибой, то отступая, то накрывая с головой. Офис, отчёты, одинокие вечера — всё это казалось далёким сном.

А на их место приходили новые образы: величественный замок, суровый муж с золотистыми хищными глазами, ощущение постоянного страха и неполноценности.

Я попыталась сесть, и комната закружилась, словно безумная карусель. Массивная кровать с резным балдахином, гобелены на стенах, изображающие охоту и битвы, тяжёлая дубовая мебель — всё кричало о богатстве и древности. Воздух, пропитанный ароматами трав и воска, казался густым и тяжёлым.

— Где я? — слова царапнули горло, голос прозвучал хрипло и незнакомо.

— В вашей спальне, миледи. В замке вашего мужа, лорда Азариуса, — служанка произнесла его имя с заметным трепетом.

Муж? Замок? Паника холодной волной прокатилась по телу.

— Что произошло? — я схватилась за голову, пытаясь унять головокружение.

Старуха воровато огляделась и понизила голос до шёпота:

— Эта змея, леди Аманда, отправила к вам свою служанку Нэлл, и та подлила яду в ваше вино. Я случайно услышала, как она отчитывалась перед своей госпожой, и едва успела с противоядием. Ох! Вы были на волосок от смерти, миледи.

Любовница мужа пыталась меня убить? Великолепно. Просто восхитительно!

В этот момент дверь с грохотом распахнулась. На пороге застыл мужчина, от одного вида которого перехватывало дыхание. Высокий, широкоплечий, с золотистыми глазами хищника и чеканными чертами лица. Невероятный животный магнетизм! Его присутствие, казалось, заполнило всю комнату, вытеснив воздух.

Я непроизвольно сглотнула.

— Хм, а мне сказали, что ты допилась вчера в усмерть, — его голос, низкий и властный, был полон разочарования. — Жива! Как жаль. Надеялся, природа наконец избавит меня от этого... недоразумения.

Его слова ударили, словно пощёчина. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, а в груди разгорелся огонь ярости.

Я застонала, сжимая виски.

Две жизни сплетались в моё сознании, создавая причудливый узор. Я помнила, как меня выдали замуж за могущественного генерала-дракона. Но эти воспоминания были словно подёрнуты дымкой, нечёткие и фрагментарные.

— Постой, — мой голос прозвучал неожиданно твёрдо. — Ты ведь мой муж?

Он обернулся, презрительно изогнув идеальную бровь:

— А ты ещё глупее, чем я думал! Да, я имел несчастье жениться на тебе. Хотя лучше бы взял в жёны корову — от неё было бы больше толку!

Что-то внутри меня взорвалось!

Возможно, это была ярость настоящей Фионы, копившаяся годами унижений. А может, мой собственный гнев на несправедливость ситуации. По телу пробежала странная волна жара, покалывая кончики пальцев.

— Знаешь что, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как во мне поднимается что-то дикое и неукротимое, — Я, может, и корова. Но ты… ты! Ты — козел!

В следующий миг произошло невероятное. Из моих пальцев вырвался сноп ослепительных искр, и роскошная меховая накидка на плечах мужа вспыхнула ярким пламенем.

Его глаза расширились от шока и... восхищения?

Воздух в комнате, казалось, затрещал от напряжения. Служанка с писком забилась в угол, а я застыла, глядя на свои руки.

Что это было? Магия?

Лорд Азариус сбросил горящую накидку и уставился на меня так, словно видел впервые. В его взгляде читалось изумление, гнев и что-то ещё — может быть, проблеск уважения? Хотя нет, это что-то другое.

— Не может этого быть… Ты… Ты... — начал он, но осёкся, когда дверь снова распахнулась.

На пороге застыла ослепительная блондинка в платье, подчёркивающем все изгибы её роскошной фигуры. Её глаза, холодные как лёд, метнулись от меня к Азариусу и обратно.

Глава 3

После ухода Азариуса и его козы я решительно встала с кровати. Хватит с меня этого цирка! Пора уносить ноги, да поскорее!

— Мне нужна одежда, – обратилась я к служанке. — И чемодан. Нет, лучше мешок. Для побега из замка чемодан как-то не комильфо.

Старушка охнула.

— Леди Фиона, вы не можете уйти! Лорд Азариус... он…

— Лорд Азариус может поцеловать мой магический зад, – перебила я. — Я ухожу.

Спустя полчаса, облачённая в простое дорожное платье и с мешком через плечо, я крадучись шла по коридорам замка. План был прост: не напороться на своего муженька, и без всяких там "пока-пока" свалить в закат. И желательно не превратившись в горстку пепла. Документы о разводе вышлю почтой. Драконьей.

Внезапно я услышала странные звуки из-за двери кабинета Азариуса. Что-то среднее между рыком и... стоном?

Что серьёзно? Планы меняются, уйду со скандалом!

Быстрым движением я распахнула дверь и застыла на пороге. Азариус и Аманда, оба в чём мать родила, застыли в весьма недвусмысленной позе на столе.

Теперь я точно смогу уйти со спокойной душой!

— О, боги, – простонала я. — Я надеялась, что хоть письменный стол останется невинным.

Мой муж умелым движением освободил свои плечи от стройных ножек подружки.

Аманда взвизгнула и попыталась прикрыться свитком с какой-то важной печатью. Азариус же, ничуть не смущаясь, повернулся ко мне.

— Фиона? Что ты здесь делаешь? Почему ты так выглядишь?

— Пришла сообщить, что ухожу, – ответила я, стараясь смотреть куда угодно, только не на его... драконье хозяйство. — Но вижу, вы заняты. Не буду мешать. Продолжайте... э... ваше совещание. А ты, а я… Я с тобой развожусь!

— Стой! – Азариус одним прыжком оказался рядом со мной. Я невольно залюбовалась его фигурой и всем тем, что к ней прилагалось. Что ж, хоть что-то в этом браке было не так уж плохо.

— Ты не можешь уйти, – заявил он. — В тебе пробуждается магия. Ты нужна мне.

— Ох, дорогой, – я похлопала его по обнажённой груди. — Боюсь, ты путаешь. Это в тебе сейчас кое-что... пробудилось. А я просто ухожу.

— Но... но... – он явно растерялся. — Куда ты пойдешь?

— Куда глаза глядят, – пожала я плечами. — Главное, подальше отсюда. Кстати, Аманда, дорогая, у тебя свиток съехал. Прикрой... свою государственную тайну.

Аманда, всё ещё пытающаяся сохранить остатки достоинства, злобно зашипела.

Есть в ней что-то змеиное.

— Фиона, я запрещаю тебе уходить! – прорычал Азариус.

— Ой, как страшно, – я картинно затряслась. — Прямо дрожу от ужаса. Ох, постойте-ка, это не ужас. Это смех.

С этими словами я развернулась к выходу.

— Если ты уйдешь, – донеслось мне в спину. —Я найду тебя и притащу обратно!

Я обернулась, окинув его насмешливым взглядом.

— Милый, найди для начла свои трусы. А пока – прощай, мой голый дракон! Аманда, дорогая, не забудь протереть стол. Гигиена превыше всего!

И я вышла, чувствуя, как за спиной разгорается пламя – то ли драконье, то ли от горящих от стыда щёк Аманды.

Тяжёлая дверь замка с грохотом захлопнулась за моей спиной. Едва оказавшись снаружи, я почувствовала, как по щёкам покатились горячие слёзы. Бравада и сарказм, которые поддерживали меня всё это время извнутри, испарились напрочь, оставив лишь горечь и пустоту.

Я огляделась. Куда теперь? В голове царила пустота. Ни друзей, ни знакомых, никого, кто мог бы приютить беглую жену дракона. Только...

— Дед, — прошептала я, вытирая слёзы рукавом.

Образ сурового старика всплыл в памяти. Угрюмый, вечно недовольный, с холодным взглядом, от которого в детстве хотелось спрятаться. Но сейчас даже он казался лучшим вариантом, чем возвращение в замок или скитания в одиночестве.

Родственник же!

Я глубоко вздохнула, поправила мешок на плече и решительно зашагала по дороге, ведущей в лес. Дом деда находился где-то там... Я не могла вспомнить точного пути, но ноги, казалось, сами несли меня вперёд.

С каждым шагом лес становился гуще, тени — длиннее. Я пыталась собраться с мыслями, придумать, что скажу деду, как объясню своё внезапное появление. Но в голове было пусто. Только шорох листьев под ногами и стук собственного сердца нарушали тишину.

— Хоть бы он меня принял, — думала я, вглядываясь в сумрак леса. — Хоть бы не выгнал... Я опять всех подвела.

Я шла вперёд, не зная, что ждёт меня впереди, но точно зная, что назад пути нет.

Погружённая в невесёлые мысли, я не заметила нападения. Внезапно чьи-то сильные лапы схватили меня за плечи, и земля стремительно ушла из-под ног.

— А-а-а! — завопила я, болтаясь в воздухе. — Помогите! Меня похищает животное! Л-л-летающий маньяк!

— Успокойся, дура, это я, — раздался знакомый голос над ухом.

Глава 4

Воздух в кабинете лорда Бартоломью, казалось, потрескивал от напряжения. Я сидела, выпрямив спину, чувствуя на себе тяжёлые взгляды деда и Азариуса. Моё сердце колотилось, как птица в клетке, но я не собиралась показывать им свой страх.

— Итак, — холодно начал лорд Бартоломью, — может кто-нибудь объяснить, почему я вынужден разбираться с вашими семейными дрязгами посреди ночи?

Я вздёрнула подбородок, встречаясь с его ледяным взглядом.

— Я вернулась в отчий дом. Вы не рады, милорд?

— Зачем? Он наконец-то решился тебя выгнать? — устало поинтересовался дедуля.

— Вовсе нет! Это я! Я требую развода! — выпалила я, сжимая кулаки. — Я больше не хочу жить под одной крышей с этим... существом!

— Исключено, никакого развода не будет, — отрезал Азариус.

Лорд Бартоломью приподнял бровь.

— Любопытно. Азариус, разве ты не жаловался на "бесполезность" моей внучки? Помнится, ты горел желанием от неё избавиться. Разве не так?

Я резко повернулась к своему благоверному, состроив вопросительную мину.

Муженёк заметно напрягся.

— Ситуация изменилась. В Фионе появились признаки пробуждения магии. И я надеюсь, что она подарит мне сына и наследника, а вам — внука.

— Так вот зачем я тебе нужна?! — взорвалась я. — Как ходячий магический резервуар для продолжения рода?!

— Фиона, — резко оборвал её лорд Бартоломью, — прекрати истерику. Ты должна понимать всю важность своего положения.

— Слава небесам, что я не в положении! Не хочу иметь ничего общего с этим мужчиной! — я сделала глубокий вдох. — Он... он... В общем, я застала его с другой женщиной! В кабинете, на его рабочем столе, и эти двое даже не скрывают своей связи!

Дед тяжело вздохнул, и на мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнуло сочувствие.

Показалось.

— Фиона, дорогая, ты вышла замуж за дракона. Чего ты ожидала?

— Этого бы не случилось, если бы вы меня не обманули! Что вы мне обещали перед браком? Моя жена оказалась с браком. Вот мне и пришлось искать утешения…

— Довольно! — прогремел лорд Бартоломью. — Фиона, ты будешь выполнять свой долг, хочешь ты этого или нет.

— Какой ещё долг? — огрызнулась она. — У меня нет перед вами никаких обязательств!

В комнате повисла гнетущая тишина.

Или есть?

— Я растил тебя, и я хочу внуков! — отрезал старик. — А теперь ты должна исполнить свой долг. И брак с Азариусом — его часть.

Мой взгляд замер на пижаме с дракончиками. Понятно, каких внуков он хочет.

— Долг?! — я вскочила, сжимая кулаки. — А как насчёт моего права выбирать свою жизнь?

Лорд Бартоломью прищурился.

— Ты стала слишком строптива, Фиона. Это на тебя так не похоже... Что-то в тебе изменилось.

— Может, я наконец-то научилась думать своей головой! — выкрикнула я.

— Довольно! — прогремел старик. — Если ты ослушаешься, я лишу тебя всего. Наследства, титула — всего! Содержать я тебя всю жизнь не собираюсь! — лорд Бартоломью прищурился. — У тебя нет ничего своего, девочка. Всё, что у тебя есть — это то, что я тебе дал. И я могу лишить тебя всего в мгновение ока.

Я почувствовала, как кровь застыла в жилах.

— Вы не посмеете...

— Ещё как посмею, — холодно отрезал старик. — А теперь, оба — по своим комнатам. Фиона, у тебя есть время до утра, чтобы одуматься и начать вести себя подобающе.

Спорить было бесполезно.

Кипя от ярости, я удалилась в свою комнату. Я металась по спальне, словно загнанный зверь, пытаясь найти выход из ловушки, в которую превратилась моя жизнь.

Немного успокоившись, всё же легла в свою огромную и холодную кровать, но заснуть мне так и не удалось.

Глубокой ночью дверь моей комнаты тихонько скрипнула. Я вздрогнула, готовясь к новому противостоянию. Наверняка, это мой озабоченный муженёк.

Я села на краю кровати и сжала руки в кулаки.

Но это оказалась моя старая няня, Марта.

— Тише, девочка моя, — прошептала старушка, проскальзывая в комнату. — У нас мало времени. Тебе надо бежать, да побыстрее!

— Марта? Что происходит?

Няня огляделась, словно опасаясь чужих ушей.

— Ох, милая! Когда ты покинула кабинет, я стала невольным свидетелем разговора между твоим дедушкой и мужем. Завтра они хотят вызвать одного мага, который известен умением решать подобные семейные конфликты.

— Он нас разведёт? Этот вариант мне кажется единственным решением.

— Нет, деточка… Это плохой человек и магия его не хорошая. Они хотят сделать тебя покорной и безропотной, чтобы ты не мешала их планам.

— И как же они планируют это провернуть? — возмутилась я. — Я так просто им не сдамся.

Глава 5

Я пыталась осмыслить услышанное.

— Но... что мне теперь делать?

Марта улыбнулась.

— Ты должна найти эту таверну, девочка. Там ты сможешь узнать правду о своей семье, о своём прошлом. И, возможно, обрести свободу.

С этими словами няня достала из кармана сложенный конвертиком листок бумаги.

— Вот адрес. Будь осторожна, дитя. И помни — ты сильнее, чем они думают.

Я крепко сжала бумажку, чувствуя, как в груди разгорается пламя решимости. Теперь у меня появилась надежда, шанс на собственный выбор.

— Спасибо, Марта, — прошептала я. — Я не подведу.

— И ещё кое-что, твоё кольцо. От него надо будет избавиться. Азариус сможет отследить тебя по нему.

Понятно, на мне – маячок!

Я тут же схватилась за кольцо, пытаясь освободить палец. Но няня остановила меня.

— Не сейчас. Слишком рано. Он найдёт кольцо и всё. Нам же надо потянуть время, чтобы ты могла спокойно скрыться.

— Я не совсем понимаю…

— Когда покинешь замок, сними кольцо и зафиксируй его на каком-нибудь животном или птице. Но только, чтобы оно было пугливым и очень боялось человека. Зафиксируй на нём — твой муж пойдёт по ложному следу.

Когда няня ушла, я ещё долго смотрела на листок бумаги, белеющий в темноте. Возможно, это ключ к разгадке всех тайн. И я обязательно его использую.

Внезапно я услышала приглушённые голоса за дверью. Я затаила дыхание, прислушиваясь.

— Завтра на рассвете, - прошептал знакомый голос Азариуса. — Ошейник уже готов. Как только он окажется на ней, она больше не сможет сопротивляться.

— Хорошо, - ответил лорд Бартоломью. — Убедись, что она не сбежит до утра.

Раздался щелчок дверного замка.

Сердце судорожно заколотилось. Времени оставалось совсем мало.

Как только голоса стихли, я вскочила с кровати. Дрожащими руками собрала немногие ценные вещи в небольшую сумку. Затем осторожно открыла окно и выглянула наружу. До земли было далеко, но старый плющ всё ещё густо оплетал стену дома.

Глубоко вздохнув, я перекинула ногу через подоконник. Пальцы вцепились в шершавые стебли плюща. Медленно, осторожно я начала спускаться, молясь, чтобы растение выдержало мой вес.

Когда ноги наконец коснулись земли, я едва сдержала вздох облегчения. Теперь оставалось незаметно пробраться через сад и выбраться за ворота поместья.

Я крадучись двигалась между кустами, вздрагивая от каждого шороха. Внезапно луна вышла из-за облаков, осветив дорожку впереди. И в этот момент я увидела массивную тень, преградившую мне путь.

— Куда-то собралась, дорогая? - прорычал Азариус, его глаза светились в темноте.

Я застыла. На мгновение страх сковал моё тело, но тут же в глубине души вспыхнула искра гнева и решимости.

Я больше никому не позволю контролировать мою жизнь!

— Прочь с дороги, Азариус!— твёрдо произнесла я, чувствуя, как в кончиках пальцев покалывает уже знакомая мне энергия. Я попыталась направить её прямо на мужа, сосредоточившись на этом изо всех сил.

Но ничего не произошло.

— Не сработало? - усмехнулся Азариус, его глаза блеснули торжеством.

Отчаяние охватило меня, но лишь на мгновение. Не теряя ни секунды, я быстро нагнулась и зачерпнула ладонью песок с дорожки. Прежде чем Азариус успел среагировать, я выпустила горсть песка прямо в его нагло усмехающиеся глаза.

Мужчина, отшатнувшись и потеряв равновесие, взревел от боли и неожиданности. Он судорожно тёр глаза, пытаясь избавиться от жгучего песка.

Не теряя ни секунды, я бросилась бежать.

Я мчалась через сад, слыша позади разъярённый рёв Азариуса и крики охраны. Ворота были уже близко. Я напрягла последние силы и бежала со всех ног.

Но тут позади раздался оглушительный рёв, от которого задрожала земля. Я обернулась и застыла в ужасе.

Азариус менялся. Его тело начало расти, кожа покрылась блестящей чешуей. Руки превращались в мощные лапы с острыми когтями, а из спины вырастали огромные кожистые крылья. Шея удлинилась, а лицо вытянулось в драконью морду. Глаза, полные ярости, горели, как два огненных шара.

Через несколько мгновений там, где стоял мой муж, возвышался огромный черный дракон. Он расправил крылья, затмевая луну, и издал оглушительный рык.

Я не стала дожидаться, пока Азариус полностью завершит трансформацию. И бросилась к лесу, надеясь, что густые кроны деревьев смогут укрыть меня от взора летающего преследователя.

Ветки хлестали по лицу, корни пытались сбить с ног, но страх и адреналин гнал меня вперёд. Сверху доносился шум крыльев и рёв разъярённого дракона. Его тень то и дело мелькала между деревьями, заставляя сердце замирать от ужаса.

Внезапно я споткнулась и упала в небольшой овраг, заросший папоротником. Я замерла, боясь пошевелиться. Сверху пронёсся Азариус, не заметив меня в густой растительности.

Глава 6

Я знала, что времени у меня совсем нет. Кольцо на лапе шустрого зайца я завязала некрепким узлом. И оно могло слететь в любой момент, и тогда Азариус возобновит погоню, но уже за по мою душу.

Сердце колотилось, как бешеное, когда я достала из кармана конверт от Марты. Руки дрожали, но я заставила себя сосредоточиться на схеме.

Ориентируясь по наспех нарисованной карте, я углубилась в лес. Каждый шорох заставлял меня вздрагивать, каждая тень казалась силуэтом преследователя. Но я не могла позволить себе остановиться.

Ночь не лучшее время для прогулки по лесу.

Небо заволокло тучами, скрыв даже слабый свет звёзд.

Стало ещё темнее, словно кто-то набросил чёрное покрывало на мир. Я крепче сжала в руке конверт с картой Марты, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме.

Первые капли дождя упали на лицо, заставив меня вздрогнуть. Вскоре небо разверзлось потоками воды, превращая лесную тропу в грязное месиво. Ветер усилился, пронизывая до костей. Я плотнее закуталась в свой плащ, но он уже промок насквозь и не спасал от холода.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги скользили по раскисшей земле, ветки хлестали по лицу, цепляясь за одежду. Несколько раз я падала, с трудом поднимаясь на ноги. Усталость накатывала волнами, но страх быть пойманной гнал меня вперед.

Лес казался бесконечным. Я уже начала сомневаться, правильно ли иду, когда вдалеке блеснул огонёк. Сердце забилось быстрее - неужели это город? Собрав последние силы, я устремилась к этому маяку надежды.

Постепенно деревья расступились, открывая вид на окраину небольшого городка. Узкие улочки петляли между домами, освещенными редкими фонарями. Я вглядывалась в каждое строение, надеясь увидеть нужную вывеску.

И вот, на самом краю города, почти сливаясь с лесом, я заметила покосившееся строение. Сквозь пелену дождя едва различалась потрёпанная вывеска, которую я так и не смогла прочесть — надпись размыло временем и непогодой.

Судя по карте, это здесь. Облегчение нахлынуло волной, придавая сил для последнего рывка.

Я доковыляла до двери таверны, чувствуя, как немеют замёрзшие пальцы. Одежда висела мокрыми тряпками, с волос стекала вода. Усталость навалилась с новой силой, ноги подкашивались.

Я попыталась открыть дверь, но та, конечно же, не поддалась.

И на что я вообще рассчитывала?

Я уселась, прислонившись к двери.

— Впусти меня, —прошептала я в отчаянии, — не пустишь, умру!

Глаза начали закрываться, меня мучал сильный озноб.

Только бы не заснуть, нельзя…

— Это я, твоя новая хозяйка, — выдохнула я.

И вдруг, словно по волшебству, дверь открылась, и я мешком ввалилась внутрь.

Я рухнула на деревянный пол таверны, не в силах подняться. Сквозь полуприкрытые веки я увидела, как кто-то склонился надо мной.

Сквозь пелену усталости я почувствовала, как чьи-то маленькие руки пытаются приподнять мою голову. Собрав последние силы, я открыла глаза и увидела перед собой худенькую девочку лет десяти.

Её лицо было измазано сажей, а длинные спутанные волосы падали на плечи грязными прядями.

— Эй, леди, вы живы? - прошептала девочка, с тревогой вглядываясь в моё лицо.

Я попыталась ответить, но из горла вырвался лишь сиплый кашель.

В помещении было темно и немногим теплее, чем снаружи. Но даже это казалось благословением после ледяного дождя и пронизывающего ветра.

Девочка помогла мне дойти до дивана.

Я упала на что-то мягкое и закрыла глаза, отчаянно стуча зубами.

— Надо снять с вас всё мокрое, а то вы помрёте! — сказал ребёнок и я почувствовала на себе её цепкие ручонки.

Затем сверху меня накрыли чем-то мягким и сухим.

— Вроде бы я видела камин, зажги его… — совсем скоро я услышала, как затрещал огонь. — Спасибо.

И я провалилась в сон. В густой и болезненный, словно болотная трясина.

Я медленно приходила в себя, ощущая тепло потрёпанного одеяла и продавленную мягкость старого дивана. Открыв глаза, я огляделась вокруг.

Диван оказался просто кучей из чем-то набитых мешков и вороха непонятного тряпья. Гнездо, одним словом.

Тусклый свет от камина, который девочка каким-то чудом сумела разжечь, отбрасывал причудливые тени на стены. Массивные деревянные балки под потолком были покрыты паутиной, свисающей серебристыми нитями. Пыль, кажется, покрывала каждую поверхность толстым слоем, танцуя в воздухе золотистыми искорками при малейшем движении.

Старые столы и стулья, когда-то, вероятно, полированные до блеска, теперь стояли в беспорядке, покрытые царапинами и сколами. На одном из столов я заметила засохший букет полевых цветов в треснувшей вазе - последний отголосок жизни, которая когда-то кипела в этих стенах.

Воздух был пропитан запахами сырости, старого дерева и дыма от камина.

Глава 7

— Как долго я спала? — спросила я, пытаясь сесть.

Каждая мышца моего тела болела и ныла, но озноб, к счастью, прошёл.

Мой голос прозвучал хрипло, будто я не разговаривала целую вечность.

— Уже как второй день, — ответила девочка, её огромные глаза смотрели на меня с любопытством и толикой страха.

«Второй день?» — промелькнуло в голове. Наверное, меня вовсю уже ищут.

— Я Фиона. А как тебя зовут? — бодро спросила я, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.

— Лили, — тихо ответила она.

— Спасибо, Лили, что позаботилась обо мне. Ты тут одна?

Девочка кивнула.

— А вы кто? — спросила она. — И как вы сюда зашли?

— Я думала, что ты мне открыла, — удивилась я её вопросу.

— А как вы зажгли камин, а? — понизив голос, спросила она.

Чем дальше, тем страннее.

— Я думала, это ты зажгла….

Я с недоумением смотрела на Лили, пытаясь осмыслить происходящее. Кто зажег камин? Кто открыл дверь? Вопросы роились в голове, но ответов не было.

Возможно, девочка решила надо мною подшутить. Не самое удачное время для такого. Но я ведь совершенно не знаю этого ребёнка.

— И ты не помнишь, как я вошла? - спросила я, внимательно наблюдая за реакцией Лили.

Она покачала головой.

— Нет. Я просто... вдруг увидела вас на полу.

Что-то здесь было явно не так.

— Наверное, дверь была не заперта? — предположила я.

— Нет, такого не могло быть, — упрямо поджал губы ребёнок. — Это просто невозможно!

— Лили, — мягко продолжила я, — расскажи мне, как давно ты здесь живёшь?

Девочка нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.

Морщинка, вылезшая между бровей, придавала ей не по годам серьёзный вид.

— С начала весны, пару месяцев как.

Ох, и не нравится мне всё это. Ребёнок, явно, в беде.

— А где твои родители?

Девочка насупилась, её губы задрожали. По щекам потекли слёзы, оставляя блестящие дорожки на бледной коже.

Ох, видимо, задела больную тему.

Сердце сжалось от сочувствия к этому маленькому, одинокому человечку.

— Лили, милая, не плачь. Прости, я не хотела тебя расстроить.

Ладно, надо сначала оглядеться. Я медленно повернула голову, осматривая комнату. Старая мебель, потёртые ковры, запах пыли и дерева.

И поесть бы не помешало. Сама голодная, как волк, да и девочка явно давно не ела. Желудок предательски заурчал, напоминая о себе.

Поедим, познакомимся, глядишь — и оттает, сама всё расскажет.

Я прокашлялась, пытаясь прочистить горло, и мягко обратилась к девочке:

— Давай-ка лучше придумаем что-нибудь поесть? Я умираю с голоду, да и ты, наверное, тоже проголодалась.

Девочка шмыгнула носом и повернула голову, растирая слёзы ладонью.

Возле камина были развешены мои вещи. Лили принесла мне их, и я переоделась в сухое.

Я с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как ноют все мышцы. Комната немного покачнулась перед глазами, но я устояла.

— Ну-ка, покажи мне, где тут у вас кухня, — сказала я, стараясь говорить бодро и уверенно.

Лили повела меня через зал таверны. Мы прошли мимо старой, покрытой пылью стойки, за которой когда-то, должно быть, стоял пузатый бармен, разливая эль шумным посетителям. Теперь же здесь царила тишина, нарушаемая только нашими шагами и скрипом половиц.

Кухня оказалась просторной, с большой печью, закопчённой от длительного использования. На полках стояли пустые кастрюли и сковородки, покрытые слоем пыли. Пыль, пыль! Везде и всюду!

— Лили, а где ты берёшь еду? — спросила я, оглядывая пустые полки.

— Иногда нахожу в лесу ягоды и грибы, — тихо ответила девочка. — А иногда... — она замялась, — иногда беру немного в деревне. Как бы в долг.

Я прекрасно поняла, что она имела в виду, но не подала виду.

Сейчас не до воспитания, важнее было найти что-нибудь съедобное.

— Ладно, давай посмотрим, что тут есть, — сказал я, начиная открывать все шкафчики подряд.

— Можете так не стараться! Ничего тут нет, я уже везде смотрела, — вздохнул ребёнок.

Я залезла на табурет и дотянулась до самого верхнего шкафчика. Тут она явно не смотрела. Не добралась бы, ух!

— Вот бы найти, хоть что-нибудь… — пробубнила я себе под нос.

Ага! Есть! Что-то нащупала.

К моему удивлению и великой радости, там обнаружился полупустой мешок с мукой. И банка с засахарившимся мёдом. Это уже было что-то.

Глава  8

Апчхи-хи-хи!

Один глаз зачесался, другой — заслезился.

Какой же тут бардак!

Нет, в такой грязи мы готовить не будем!

Оглядев пыльную, запущенную кухню, я поняла, что готовить в таких условиях просто невозможно.

Так можно и потравиться!

— Так, Лили, — сказала я, — прежде чем мы начнём готовить, нам нужно здесь немного прибраться. Ты мне поможешь?

— А может потом? — она недовольно забубнила. — Надо же сначала поесть. Откуда силы-то брать для уборки?

Ох, и хитра, чертовка. Но нет, не поддамся.

— Силы авансом возьмём, приберёмся как сможем, чтобы не так грязно было. А то не хватало нам потом мучиться с животами.

— Авансом, так авансом, — согласилась девочка.

Первым делом я открыла окно, впустила свежий утренний воздух и море солнечного света.

Затем мы с Лили быстро собрали всю посуду со стола и полок, сложив кучей возле раковины.

— Так, теперь нужна горячая вода, — пробормотала я, оглядываясь.

К счастью, в шкафу обнаружился большой котёл. Я наполнила его водой и поставили на печь греться.

Пока вода нагревалась, я нашла в небольшой кладовой несколько тряпок и метлу. Лили схватилась за метлу и с большим энтузиазмом начала подметать пол, а я занялась столом и полками, стирая многолетнюю пыль.

Я выбрала первоочередной фронт работ. Оглядев пыльную кухню, я быстро определила приоритеты. То, что нам пригодится для завтрака. Всё остальное — после.

— Лили, — сказала я, — нам нужно взять только самое необходимое для завтрака. Остальным займёмся потом.

— Ура! Я очень с этим согласна!

Я взяла большую чугунную сковороду и миску для теста, пару тарелок и ложки, две чашки, пузатый чайник и заварник.

— Так, для начала нужно это всё дело хорошенько отмыть, — пробормотала я.

Котёл с водой уже достаточно нагрелся. Я нашла в столе кусок жёсткой ткани и взяла немного золы из печи.

Намочила ткань, посыпала золой и начала энергично тереть сковороду. Грязь и жир постепенно отходили, открывая взору тёмную блестящую поверхность чугуна.

Лили, наблюдая за мной, взялась за миску, старательно протирая её влажной тряпкой.

— Смотри, как блестит! — восхищенно воскликнула она, показывая мне вычищенную до блеска миску.

Я улыбнулась, радуясь её энтузиазму.

— Отличная работа, Лили!

Через несколько минут у нас была чистая посуда и утварь. Я быстро протерла небольшой участок стола, где мы будем готовить и есть.

Пузатый чайник я наполнила чистой водой и поставила греться.

— Отлично! — сказала я, оглядывая результат нашей работы. — А теперь, давай наконец займёмся нашими лепёшками!

Мы вымыли руки в оставшейся тёплой воде, и я начала доставать ингредиенты для теста, чувствуя, как в предвкушении еды урчит желудок.

— Вот так, теперь можно и готовить.

Я поставила чистую сковороду на огонь. В большой миске смешали муку с тёплой водой и щепоткой соли.

— Лили, не поможешь мне замесить тесто? — спросила я.

Она с готовностью подошла и начала неумело, но старательно месить тесто своими маленькими ручками.

Пока Лили занималась тестом, я взялась за мёд. Банка была плотно закрыта, и мёд внутри закристаллизовался.

Я поставила банку в кастрюлю с горячей водой, чтобы мёд немного растаял и стал жидким.

Когда тесто было готово, я разделила его на небольшие лепёшки и начала выпекать их на горячей сковороде. Кухня наполнилась ароматом свежей выпечки.

— Мм, как вкусно пахнет, — сглотнула Лили, глубоко вдыхая запах.

Я улыбнулась, переворачивая лепешки на сковороде.

— Ещё немного, и будем есть.

Наконец, лепёшки готовы. Я выложила их на старое, но чистое полотенце и достала растаявший мёд. Золотистая жидкость легко стекала с ложки.

Готово!

— Только вот заварки нет, можно развести в горячей воде мёд…

— Подожди! Дай мне пять минут. Я кое-чего принесу! Не начинай!

И Лили выскочила прямо в окно.

Довольно скоро она вернулась, но уже через дверь. Вывернув свои карманы, она выложила на стол два куриных яйца, горсть спелых ягод, и горстку листьев.

Я с удивлением посмотрела на эти неожиданные дары природы. Её глаза сияли от гордости и возбуждения.

— Лили, это потрясающе! — воскликнула я.

Я внимательно осмотрела листья, которые принесла девочка. Они были свежими, с характерным ароматом.

— Это же мята! И смородина, если не ошибаюсь, — обрадовалась я. — Отличная идея, из этого получится вкусный чай.

Глава 9

Пока мы с жадностью поглощали приготовленное, я не могла не заметить, как Лили постепенно оттаивала. Её плечи, прежде напряжённые, как струны, расслабились, а на лице расцвела робкая улыбка, подобная первому весеннему цветку.

Я намазала тёплую лепёшку мёдом и протянула Лили. Она с жадностью вцепилась в неё тонкими пальчиками, и я поняла, что девочка давно не ела нормальной человеческой пищи. Каждый кусочек она смаковала с таким наслаждением, будто это было величайшее лакомство в её жизни.

— Спасибо, — пробормотала Лили с набитым ртом.

Я улыбнулась, чувствуя, как в груди разливается тепло. Может быть, я и сама в бегах, но хоть как-то могу помочь этому одинокому ребёнку. Отмыть бы её ещё хорошенечко, грязная, как чертёнок. Волосы спутаны в колтуны. Лицо и шейка грязные. Причесать, одеть в чистое — для начала.

— Знаешь, — сказала я, отпивая горячий чай, — ты очень смелая и находчивая девочка. Не каждый сумел бы выжить здесь в одиночку.

Лили застенчиво улыбнулась.

— А теперь, — мягко продолжила я, — может быть, ты расскажешь мне свою историю? Как ты оказалась здесь одна?

Девочка на мгновение замерла, глядя в свою чашку. Затем глубоко вздохнула и подняла на меня такой взгляд, полный боли и отчаяния, что у меня внутри всё сжалось — хорошего от этой истории ждать не приходится.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Я расскажу тебе всё.

История Лили развернулась передо мной своим мрачным тёмным полотном, подобно ночному кошмару, от которого хочется поскорее проснуться. Нападение на их дом, отчаянное бегство сквозь тьму и страх, и этот загадочный дом – последний берег, убежище от всех бед. Слова матери звенели в воздухе, как колокольчики на ветру: "Не высовывайся. Ни с кем не знакомься. Затаись. Дом защитит и позаботится о тебе".

— Мама... она обняла меня так крепко-крепко и сказала, что любит больше всего на свете. А потом... — голос Лили дрогнул, — она ушла. Сказала, что должна увести их подальше от меня. Обещала вернуться как можно скорее. Но прошло уже столько времени…

Лили замолчала.

Я почувствовала, как к горлу подступил комок.

— И с тех пор ты здесь одна? — тихо спросила я.

— Да. Но мама вернётся. Всё уладит и вернётся. Я знаю.

— Лили, ты невероятно сильная и отважная девочка. Спасибо, что поделилась со мной.

Я протянула руку через стол и осторожно накрыла рукой маленькую ладошку Лили.

— Расскажи мне ещё, — попросила я. — Что значит «дом защитит и позаботится»? Как это понимать?

Лили на мгновение задумалась.

— Это трудно объяснить, — начала она. — Но ты первая, кого дом пустил внутрь. Понимаешь? Мама сказала, что дом подчинится лишь истинной Игнис. Той, кому он принадлежит по праву рождения.

— Игнис? — переспросила я, чувствуя, как сердце забилось чаще от смутного предчувствия.

— Да, Игнис. Это значит носящая дар огня. Огненная дева, разве ты не слышала о них? — удивилась девочка, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Вроде бы слышала… — неуверенно ответила я.

Конечно, слышала! Ещё как, просто это знание лежала где-то далеко, на подкорках подсознания.

Игнисы? Огненные девы? Эти слова эхом отозвались в моей памяти, пробуждая забытые образы и ощущения.

— Лили, — осторожно начала я, пытаясь прикрыть дрожь в голосе, — а что ещё ты знаешь об Игнисах?

Девочка посмотрела на меня с любопытством, будто удивляясь моему невежеству.

— Игнисы, они могут... могут родить сына-дракона, — она произнесла это почти шёпотом, как величайшую тайну.

Ну конечно! Истинная для дракона. Только такая женщина сможет родить ему наследника. Поэтому-то мой муженёк и терпел меня всё это время. И мама и я — обе мы были носительницами этого гена.

— Моя мама была Игнисом, — грустно сказала Лили, опуская глаза. — И поплатилась за это. Насчёт меня пока рано говорить. Дар обычно проявляется позднее, с возрастом.

Дар, проявления которого так все от меня ожидали. Я вспомнила те странные искры, покалывания в пальцах и спалённую в приступе гнева шубу мужа.

— Поплатилась? Что ты имеешь в виду, милая?

— Да, поплатилась и ещё как. Вордаки, будь они не ладны! — гневно выпалила девочка. — Они-то на нас и напали.

Вордаки. Это слово вонзилось в мою память раскалённой иглой. Болезненные воспоминания лавиной обрушились на меня. Это были последователи некоего Вордака, их тёмного властелина. Они хотели захватить власть над миром. Но драконы были единственными существами, способными им помешать. Поэтому они решили их истребить, всех до единого. Но так как сами драконы были им не по зубам, они нацелились на Игнис. Не будет Игнисов — не будет продолжения рода драконьего. Таков их план.

— Первенцем у Игнисов всегда рождается девочка. А вот второй ребёночек — мальчик-дракончик, — продолжила Лили.

— Твоя мама была беременна? — осторожно спросила я.

Глава 10

После завтрака, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей, я вновь взялась за уборку.

Лили, если и помогала мне, то больше для виду.

— И что, никто не пытался сюда проникнуть?

— Люди словно обходят его стороной, — пожала плечами Лили.

— Ну, не просто так. Что снаружи, что внутри дом выглядит непривлекательным и даже опасным. Есть в нём нечто такое отталкивающее. Ну, ничего, мы тут с тобой ещё наведём порядок!

Лили посмотрела на меня с явным сомнением.

— Ничего не выйдет, я пыталась. Я и пыль протирала. И вещи по местам раскладывала. А всё оно как будто само опять пылится и раскидывается!

Ну уж! Я постаралась сохранить серьёзный вид.

— Так оно и понятно! Одной с таким доминой не управиться! Поверь, вдвоём у нас всё получится, — заверила я.

— Есть ещё кое-что, — начала Лили, опустив взгляд, — пойдём я тебе покажу.

Лили потянула меня за руку, и мы вышли через скрипучую дверь кухни на задний двор. Я замерла, поражённая открывшимся видом.

Передо мной лежал заброшенный сад, некогда, вероятно, бывший настоящим райским уголком. Теперь же он больше напоминал зачарованный лес из мрачной сказки.

И не смотря на жаркий солнечный день, над этим местом словно застыла некая зловещая тень. Я не удивлюсь, если где-то там, высоко в небе, для этого места отведено персональное грозовое облако, злобное и сердитое.

Кривые, узловатые яблони тянули свои ветви к небу, словно умоляя о помощи. Их кора была покрыта лишайником, а в густых кронах, казалось, таились неизвестные доселе миру существа. Груши стояли чуть поодаль, шелестя пересушенными листьями. Их силуэты чем-то напоминали сгорбленных старух, тихо перешёптывающихся между собой.

Малиновые кусты разрослись до невероятных размеров, превратившись в непроходимые заросли. Их спутанные ветви, усеянные тонкими шипами, казалось, готовы были схватить любого, кто осмелится подойти.

Облепиха образовывала плотную стену вдоль высокого забора.

Я осторожно ступила на заросшую тропинку. Под ногами хрустнули сухие ветки и прошлогодние листья. Тропа петляла между деревьями, то и дело исчезая под разросшимися сорняками.

В центре сада виднелся старый фонтан. Его чаша была покрыта толстым слоем мха, а в центре, когда-то была бежала вода, теперь торчала почерневшая от времени и непогоды статуя. Она ещё сохраняла в себе формы женского силуэта с поднятыми руками. Но вот черты её лица были обезображены окончательно.

Теплица стояла чуть в стороне, её стекла были покрыты толстым слоем грязи и пыли, сквозь которую едва пробивался тусклый свет. Рядом притаился покосившийся сарай, его дверь едва висела на одной петле, тихо поскрипывая при каждом порыве ветра.

Но самым жутким было то, что сад казался абсолютно безжизненным. Ни пения птиц, ни жужжания насекомых — лишь гнетущая тишина, изредка нарушаемая шелестом листвы. А воздух здесь был наполнен тленом, запахом гниения и сырости.

Я посмотрела на небо и с удивлением заметила, что птицы, летевшие над садом, резко меняли курс, огибая это место под внешней дугой. Как будто какая-то невидимая сила отталкивала всё живое из этого заброшенного уголка.

— Вот, — тихо сказала Лили. — Я присматриваю за садом, но... он, похоже, не хочет, чтобы его трогали. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то сделать, на следующий день всё возвращается обратно. Как будто сад живёт своей жизнью.

И тут я услышала звук, от которого у меня побежали мурашки.

Мне захотелось бежать из этого места, сверкая пятками!

Чьё-то недовольное ворчание, больше похожее на квохтанье.

— Лили, пойдём-ка отсюда…

— Ох, что ты, Фиона! Это же… Тут самое интересное.

Она побежала к ветхому строению, похожему на сарай, и скрылась внутри.

Я нерешительно последовала за ней, чувствуя, что каждый шаг дается мне с трудом, словно моё тело сопротивлялось этому. Покосившийся сарай, казалось, вот-вот рухнет прямо мне на голову.

Когда я переступила порог, в нос ударил резкий запах птичьего помёта и застоявшегося воздуха.

Дыхание резко перехватило и сильно защипало глаза.

Внутри царил полумрак, свет еле пробивался сквозь щели в прогнивших досках. Моргая, чтобы привыкнуть к темноте, я начала замечать очертания старых насестов и кормушек.

А потом я увидела их.

Куры!

Если это можно было назвать курами. Худые, с взъерошенными перьями, они больше напоминали маленьких облезлых птеродактилей. Их глаза, казалось, светились в темноте недобрым огнём. Некоторые сидели на насестах, другие бродили по полу, издавая странные, хриплые звуки.

— Мои кормилицы, — нежно произнесла Лили.

Вдруг одна из куриц, особенно тощая и неопрятная, повернула голову в мою сторону. Её глаза сузились, и она издала звук, больше похожий на рычание, чем на кудахтанье.

Глава 11

Я выбежала из курятника и начала жадно глотать воздух.

Мой наряд теперь больше напоминал некое авангардное произведение искусства, щедро украшенное «подарками» от Грозного и его пернатой банды.

— Лили, душа моя, — взмолилась я, — мне срочно нужно помыться, иначе меня примут за новый вид ходячего удобрения. Где тут у вас баня или купальня?

Лили побледнела так, словно увидела призрак своей прабабушки.

— Нет, туда нельзя! Там... там живёт злой дух.

Я призадумалась. Наверное, ребёнок испугался темноты. В таком месте всякое может привидеться.

— Но я не могу оставаться в таком виде. Уверена, мы справимся с любым духом вместе. Пойдём-ка, покажешь мне дорогу.

Мы зашли в дом. Лили неохотно подвела меня к двери возле кладовой. Я с трудом открыла дверь. Узкая лестница вела вниз, утопая в непроглядной тьме.

«Отличное начало для фильма ужасов», — хмыкнула я про себя.

Я вернулась, но уже с зажжённой масляной лампадкой и заготовленным свёртком сухих поленьев. Лили вручила куль с более-менее чистыми тряпками вместо полотенец (полотенца — это для слабаков) и одеждой, какую наскоро удалось отыскать.

— Ну что, готова к приключениям? — подмигнула я Лили.

Но та лишь закатила глаза. Да так, что я испугалась, как бы они не остались там навсегда.

— Чур ты первая! — выпалила она, прячась за моей спиной.

Чем ниже мы спускались, тем прохладнее становился воздух. Наконец, мы оказались перед крепкой деревянной дверью.

— Вот здесь, — прошептала Лили.

— Я открываю, а ты кричи, если увидишь Фредди Крюгера, — шепнула я Лили.

— А кто это?

Я осторожно толкнула дверь. Внутри было темно и пахло сыростью. Я сделала шаг вперед, и вдруг...

— Ничего! — сказала я. — Заходи, тут никого нет. Никаких монстров, только запах чьих-то грязных носков, Лили.

Я огляделась. Необычное место. Стены отделаны бледно-зелёным камнем.

Большой медный чан для купания. Большая печурка, пузатая, как бочонок, упёрлась трубой в потолок и посверкивала красноватым боком. От печки в разные стороны отходили трубы самых разных диаметров, с маленькими медными колёсиками. Интересно, для чего всё это?

У дальней стены я заметил каменную скамью. Рядом стоял небольшой столик, на котором лежали какие-то баночки и флаконы — вероятно, с маслами и травяными настоями для купания.

На противоположной стене висело потускневшее зеркало в резной деревянной раме. Его поверхность была слегка затуманена от слоя пыли, но всё же отражала наши силуэты.

— Здесь довольно мило. Будет, когда приберёмся, — сказала я. — Нужно только немного прибраться и растопить печь. Поможешь мне?

Лили настороженно заглянула и медленно вошла в помещение.

— Хорошо, но давай побыстрее. Мне здесь не по себе.

Я улыбнулась, стараясь её подбодрить.

— Не волнуйся, мы справимся. А потом устроим себе настоящее купание по-королевски. Что скажешь?

Я покрутила кран над чаном и вода бойко застучала по его медному дну.

— Отлично! Вода есть, теперь осталось её нагреть.

Я обошла печь и присела у небольшой заслонки. Я отодвинула железную дверцу и заглянула внутрь.

— Как странно. Тут не дрова, а какие-то камни. Я не очень в таком разбираюсь, но тут явно не хватает того, что может гореть.

Я вытащила пару камней, они были необычно гладкие, с зеленоватым отливом. И когда в печи освободилось место, я начала впихивать туда свои поленья.

Я поднесла лампадку и начала снимать защитный экран, чтобы иметь возможность для розжига.

Как только я поднесла её к печи, резко стало очень холодно. Огонёк затрепетал и погас, обрушив на нас кромешную тьму.

Внезапно воздух наполнился гневным шипением и скрежетом. Невидимая сила вырвала поленья из моих рук, разбросав их по разным углам.

— Прочь! Прочь отсюда! — прогремел металлический голос, казалось, исходящий отовсюду сразу.

Лили пронзительно закричала.

— Как вы посмели нарушить покой этого места?! — прорычал голос. —Убирайтесь, пока целы!

Вода в чане забурлила и от неё пошёл густой светящийся пар, который начал переваливаться через край.

Где Лили? Надо срочно отсюда убираться!

Зеркало на стене затряслось и с оглушительным звоном рухнуло.

Лили вскрикнула, совсем рядом. Я схватила её за руку и бросилась к выходу. Дверь с грохотом захлопнулась за нами, едва мы успели выскочить.

Мы не останавливались, пока не выбежали наверх, тяжело дыша и дрожа от страха.

— Что... что это было? — прошептала я.

Лили, бледная, как полотно, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

Глава 12

Я вошла в помещение зала таверны.

Деревянные столы с грязными столешницами, на поверхности которых были следы от бесчисленных напитков, беспорядочно стояли на полу. Некоторые стулья были перевернуты, в то время как другие оставались аккуратно спрятанными под столами. За длинной барной стойкой стояли ряды пыльных бутылок, их этикетки выцвели до неузнаваемости.

Я провела пальцем по её поверхности, оставляя следы в густой пыли. Прикосновение открыло проблески богатого тёмного дерева внизу — намёк на былое величие таверны. В одном углу я приметила старое пианино с пожелтевшими от времени клавишами цвета слоновой кости. Я осторожно нажала одну клавишу, и раздался резкий диссонирующий звук.

Тут же появилась запыхавшаяся Лили.

— Ты всё, помылась уже?

— Да, вот осматриваюсь. Думаю, как мы тут жить-поживать будем, поможешь?

— А то! Конечно.

Я прошла мимо кучи тряпья, в которой проснулась. Бедный ребёнок! Спать на этом… Возле потухшего камина висело потускневшее зеркало, моё отражение в нём было мутным и искажённым.

Я знала, что некрасива. Полноватая, неуклюжая, с кривыми зубами, непослушными волосами и веснушками на круглом лице.

«Ни дара, ни мужа, ни ребёнка…» — зазвучал навязчивый голос в голове.

«Уродина! Уродина!» — эхом отозвался звонкий мальчишеский смех, от которого сердце маленькой Фи сначала на мгновение сжалось, а потом разлетелось на миллионы маленьких осколков.

Я знала это, знала. Прежняя Фиона это знала, и я — тоже.

Но за всё время пребывания в новом теле я так и не удосужилась хорошенько себя разглядеть. Конечно, можно отмахнуться, мол, эти недолгие дни пребывания в этом теле были такими нелёгкими, но….

Был в этом определенный момент некой отсрочки, избегания.

— Фиона, ты чего такая бледная, призрак увидела? — Лили протянула мне тряпку. — Надо протереть его и будет лучше, вот увидишь. Это из-за пыли всё.

Я взяла тряпку и через силу улыбнулась.

Не было смысла откладывать дальше. Нужно пройти эту стадию принятия, и побыстрее. А потом можно и подумать, что можно со всем этим делать. Я вздохнула и быстро протерла пыльную поверхность зеркала.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Вот бы мне моё прежнее тело!

Воспоминания о моём прошлом теле, теле Марины, нахлынули волной обиды и безысходного отчаяния — нет, я не была легендарной красавицей, но теперь казалась образцом изящества по сравнению с моим нынешним обликом.

На меня смотрела полноватая девушка, шатенка. Молодая, лет не более двадцати пяти. Растрёпанные влажные волосы ниже плеч. Полные щёки, веснушки. Одета чёрт знает во что…

Но это всё детали. Улыбка — вот лучшее украшение девушки.

И я улыбнулась.

И нет — не любой, как оказалось.

И всё вроде на месте. И нет ничего явно бросающегося в глаза и уродливого. Всё вполне себе терпимо. По отдельности.

Я долго всматривалась в своё отражение и вертелась под разными углами. И так и сяк. И никак не могла понять, что же всё-таки со мной не так.

Вот с этого боку вроде и ничего, а вот так — уже не то. А всё вместе — уже совсем другая история. Кхм…

Асимметрия! Вот что!

Нет, не то, чтобы один глаз был выше другого. Нет, не так очевидно.

Не очевидно, но ощутимо, читаемо. Некая неправильность, дисгармония. Едва заметные диспропорции.

Что-то неприятное, отталкивающее.

И нет, это не искажение, и зеркало не кривое.

— Ну, ты чего, Фиона? Всё налюбоваться не можешь? — нетерпеливо напомнила о своём существовании Лили.

И сказано это было без доли иронии.

Милый, добрый человечек. За всё то время, что я с ней, я ни разу не ощутила на себе этого взгляда, того самого. И даже забыла, что я — чучело!

На мгновение я позволила себе утонуть в жалости к себе.

Но затем что-то шевельнулось внутри меня, щёлкнуло — искра огня.

Всё. Хватит.

Я выпрямилась и встретилась со своим собственным взглядом в зеркале с новообретённой решимостью.

— Лили, ответь-ка мне на один вопрос? В этом доме два этажа?

— Два, — тихо ответила Лили.

— И что-то мне подсказывает, что на втором этаже должны быть спальни.

— Должны быть… — шмыгнула она носом.

— Так почему же ты спишь на этом? — я многозначительно указала на гнездо, свитое ею из кучи тряпья.

Лили опустила глаза и нервно потеребила край своего платьица.

— Понимаешь, Фиона... Лестница наверх... она очень старая и прогнила вся. Я боюсь по ней подниматься. Вот тут и сплю.

Я смело направилась к подножию лестницы. Подойдя поближе, я увидела, что опасения Лили были не напрасны. Деревянные ступени выглядели ветхими, некоторые доски провисли, а другие и вовсе отсутствовали. Перила тоже не внушала доверия.

Глава 13

На середине лестницы я остановилась, чтобы перевести дыхание. Всё тело покрылось испариной от напряжения.

— Потерпи, моя хорошая. Пропусти меня, пожалуйста. Дай мне пройти наверх, лесенка!

Продолжая свой подъём, я старалась держаться ближе к стене, где доски казались крепче. Каждый шаг сопровождался скрипом и потрескиванием, от которого сердце замирало.

Наконец, преодолев последнюю ступеньку, я ступила на площадку второго этажа. Я прислонилась к стене, чтобы унять дрожь в коленях.

— Всё хорошо! Я наверху, Лили! И даже не думай подниматься ко мне, это очень опасно.

— И даже не подумаю. Очень оно мне надо!

Ну, и отлично. Одной проблемой меньше.

Я двинулась дальше, оставив позади опасную лестницу и скучающую Лили.

Коридор был узким и тёмным, с дверями по обеим сторонам. Всего их было четыре. Первая дверь слева вела в небольшой кабинет, заваленный старой газетной бумагой и книгами. Вторая оказалась кладовкой, полной пыльных простыней и одеял.

Но когда я открыла третью дверь, у меня перехватило дыхание. Я застыла на пороге, не веря своим глазам.

Передо мной была спальня, но не такая, какую я ожидала увидеть в этом заброшенном доме. Комната сияла чистотой и роскошью!

Не может этого быть. Как такое возможно?

Огромная кровать с балдахином была застелена шёлковым покрывалом нежно-голубого цвета. Серебряные канделябры на прикроватных тумбочках отражали свет, заливающий комнату через идеально чистое окно. Пушистый ковёр под ногами казался таким мягким, что невольно захотелось тут же разуться.

А на бархатном пуфике у окна восседал толстый полосатый кот. Он замер с поднятой задней лапой и высунутым языком, явно застигнутый врасплох моим появлением. Мы уставились друг на друга, оба ошеломлённые внезапной встречей.

И тут в носу у меня так защекотало. Может, у Фионы аллергия на котов? Я попыталась удержаться, но не смогла. «А-а-апчхи!» — чихнула я так громко, что, казалось, весь дом содрогнулся.

Слёзы выступили из глаз, и я на мгновение зажмурилась.

Когда я снова открыла глаза, меня ждал очередной шок. Вся роскошь и чистота исчезли, как будто их и не было. Комната предстала передо мной в том же плачевном состоянии, что и всё в этом доме. Пыль, паутина, обветшалая мебель — всё было на месте.

Паника застучала в висках. Что происходит? Я что, схожу с ума?

Мой взгляд метнулся к пуфику, где сидел кот. Он всё ещё был там, но теперь это был грязный, истощённый кот, который выглядел так, словно находился на последнем издыхании. Его лапа была всё так же задрана. Но это уже был не тот жирный окорочочек, а тощая цыплячья лапка…

— Ты это видел? — спросила я кота, чувствуя себя полной идиоткой. — Или я вконец свихнулась?

Кот моргнул и издал хриплое и неуверенное «мяу».

Я осторожно пошла к нему, протягивая руку.

— Эй, приятель, ты в порядке?

Внезапно кот вскочил и бросился на стену. Я удивлённо вскрикнула, но вместо того, чтобы врезаться в стену, кот... прошёл сквозь неё!

— Чёрт возьми! — выругалась я, подбегая к тому месту, где исчез полосатый. Стена выглядела абсолютно обычной. Я постучала по ней - твёрдая.

Я фыркнула. Ох, по голове себе постучи, Фиона!

Тут я услышала торопливые шаги по коридору и распахнула дверь.

— Ага! Попался?!

Но это была Лили, бледная и настороженная.

— Ты чего тут? Я же велела тебе ждать внизу. И как ты поднялась?

Девочка лишь пожала плечами.

— Я услышала крик. И испугалась. Этот страх был сильнее, чем страх перед лестницей. Как-то поднялась, быстро и не думая, — она заглянула через порог. — Так чего кричала-то?

— О! Лили, ты не поверишь, что здесь только что произошло! Такое, что…

— Что? Что случилось?

Я открыла рот, чтобы ответить, но замерла. Как объяснить то, чего я сама не в состоянии понять?

— Я... я нашла кота, — наконец сказала я. — Очень странного кота. Такой полосатый, видела такого?

— Кота? — в голосе Лили прозвучало удивление. – Странно как, никогда не видела тут никаких котов. А где он?

Я медленно осела на пол, прислонившись спиной к стене, через которую загадочным образом исчез кот.

— Исчез, — выдохнула я.

— Может, тебе показалось? — она внимательно посмотрела на меня. Затем увидела большую кровать и расцвела, забыв обо всех котах на свете. — Ого! Фиона, мы тут спать будем?

— Ох, нет. Прости, милая, но сначала надо что-то сделать с лестницей. Ходить по ней очень опасно. Часто не находишься.

Я взглянула на Лили, которая с надеждой смотрела на большую кровать. Внезапно у меня возникла идея.

— Знаешь, что? Может, мы и не можем пока спать здесь, наверху, но это не значит, что нам нужно спать на той сомнительной куче внизу.

Глава 14

Последняя по коридору. В этой комнате я ещё не была.

Я толкнула дверь, петли тихо скрипнули, , словно жалуясь на годы забвения, и передо мной предстала детская.

Небольшое пространство было заполнено мягким, приглушенным светом, проникающим сквозь пыльные занавески.

Посередине комнаты стоял небольшой круглый столик на высоких витых ножках из тёмного дерева, покрытого замысловатой резьбой.

У стены стояла деревянная кроватка с резными бортиками, покрытыми слоем пыли. Вокруг неё, словно верные стражи, застыли потрёпанные временем игрушки: деревянная лошадка-качалка и потускневшая кукла в выцветшем платье.

Я подошла к кроватке. В ней сиротливо задрав лапы, лежал плюшевый медведь с оторванным ухом, потёртый и выцветший, но всё ещё хранящий в себе какое-то особое очарование. Его глаза-пуговицы, казалось, смотрели прямо на меня.

Не раздумывая, я протянула руки и взяла игрушку.

— Ох, мистер Бибс, где ваше ухо? — машинально слетело с губ.

Голос прозвучал неожиданно громко в тишине комнаты, заставив меня вздрогнуть.

В глазах зарябило, всё вокруг начало расплываться, словно акварельная картина под дождем, и я почувствовала, как меня затягивает в водоворот воспоминаний.

Перед глазами промелькнули образы: маленькая девочка, смеющаяся и играющая с этим самым медведем. Женщина, нежно укладывающая ребёнка в кроватку. Тёплые свечи, отбрасывающие причудливые тени на стену...

Следом приходит другое воспоминание.

На столике на серебряной подставке, словно маяк в ночи, стоял кристалл, излучающий пульсирующее красно-розовое сияние.

Девочка плачет и никак не может успокоиться.

Женщина с кем-то ругалась. Она ходила вокруг стола и гневно жестикулировала, её взгляд был прикован к светящемуся кристаллу.

Красно-розовое сияние становилось всё интенсивнее, и в его мерцающем свете отчётливо проявилось лицо взрослой женщины. Её черты лица были одновременно знакомыми и чужими.

— Мама, как ты могла? Зачем?! Ты! Ты что наделала… — женщина начала рыдать.

— Только так мы можем её защитить. Так я буду уверена, что с моей внучкой всё в порядке! Ты же знаешь, какая опасность грозит сейчас всем игнисам. Этого ты для неё хочешь? Такой судьбы?

— Это трусость! Это значит идти на поводу у этих… нелюдей! Именно этого они и добиваются. Как ты не понимаешь, мама?

— А чего ты хочешь, беременная и с ребёнком на руках, спасать мир? Ты в себе, вообще?

— Да, мама! А ты, кажется, забыла, что игнисы могут не только плодиться!

— Милая, послушай меня внимательно. Никуда, слышишь, не уходи из этого дома. Ни шагу! Только это место сможет тебя защитить!

— И сколько мне прикажешь здесь прятаться. Я так сойду с ума! Я больше так не могу. Не хочу.

Ребёнок от их ругани начал плакать сильнее.

Лицо женщины, проецируемое кристаллом, казалось, смотрело прямо на меня. В её глазах читалась смесь грусти, любви и какой-то древней мудрости.

— Ах, милая, не плачь.

Губы женщины начали плавно двигаться, и я услышала тихий, мелодичный шёпот, похожий на песню.

Это колыбельная! По комнате поплыли нежные и ласковые слова, они обволакивали, словно тёплым одеялом. По щекам потели непроизвольные слёзы.

Спи, мой огонёк, не гасни.

В темноте ночной горы.

Пусть твой свет, такой прекрасный,

Озаряет до зари.

Ты — искра в объятиях ночи,

Дремлет мир, но ты — живой.

Пламя жизни, сердце трепет,

Ты расти, но не спеши.

Пусть твоими снами сердце крепнет,

Согревая мир в тиши.

Девочка успокоилась и улеглась калачиком. Женщина подошла и накрыла её одеяльцем.

Дальше разговор женщины вели тише, но не без эмоций.

— Сними с неё это.

— И не подумаю. Нет.

— Ты не можешь так со мной поступить! И с ней…

— Могу.

— Ты её больше не увидишь! И меня!

Женщина размахнулась и резким движением руки снесла кристалл с поверхности стола.

Тот звякнул об пол и разлетелся искрами осколков.

Проекция замигала и растворилась в воздухе.

Воспоминания схлынули, оставив меня дрожащей и растерянной. Я крепче прижала к груди потрёпанного мистера Бибса, который каким-то неведомым мне образом таил в себе связующую нить между прошлым и настоящим.

— Фиона? — тихий взволнованный голос Лили вырвал меня из оцепенения. — Что с тобой? Ты плачешь?

Я обернулась и увидела девочку, стоящую в дверном проёме. Её глаза были широко открыты от удивления и беспокойства.

Глава 15

Откуда я знаю слова этой колыбельной? Они словно запечатались в моём подсознании. С ними связано что-то очень важное. Я должна вспомнить.

Я закрыла глаза и попыталась вспомнить образ матери. Но лица так и не смогла увидеть. Черты были смыты временем, словно старая фотография, оставленная под дождем.

Я была слишком мала, когда разлучилась с родителями, и воспоминания о них были больше похожи на обрывки сна, чем на реальность. Помню, как страстно я желала братика и постоянно донимала маму просьбами о нём.

А когда у мамы наконец-то появился животик, я была безмерно счастлива.

Я могла подолгу сидеть рядом, приложившись ухом или ладошкой к её животу, ожидая, когда братик снова пошевелится. Помню запах маминых волос – легкий аромат лаванды и чего-то тёплого, домашнего. Но вот лицо... лицо остаётся лишь размытым пятном в моей памяти.

А потом... потом в моих воспоминаниях зияет чёрная дыра. Следующее, что я помню ясно – это дом деда, отца моего папы. И беспросветное одиночество в этом огромном доме.

Дед он был холоден и непреклонен. Я помню, как искала в его глазах хоть проблеск тепла, но находила лишь сталь и лёд.

Вопросы? От них он просто впадал в ярость. Нет, тебе такое лучше не знать! Нет, ты ещё слишком мала!

Фотографии? Нет, не сохранились. Ни одной.

День за днём, год за годом, я тщетно обыскивала весь дом, тщательно и неторопливо, каждый ящик, каждый альбом, но так и не нашла ни одного снимка, ни одного напоминания. Словно дед намеренно стёр все следы её существования.

Дом у моего деда был огромный. Замок!

Так вот, настал день, когда я прочесала его вдоль и поперёк, от и до. Сначала на меня накатило отчаяние, досада от своего абсолютного бессилия. Обида на деда за его непреклонность.

И тут меня осенило. Дед! Точно, в его кабинете я ещё не искала. Я была настроена решительно. Однако, задача эта была не из простых. Попасть туда было практически нереально.

Отчаянный шаг. Кабинет деда был святой святых, запретной территорией, куда даже прислуге позволялось входить лишь раз в неделю для уборки.

И то — при его присутствии!

Но я была полна решимости.

План созрел не сразу. Я неделями наблюдала за распорядком дня деда, запоминая каждую деталь его рутины. Каждый вторник он уезжал в город по делам, возвращаясь лишь к утру. Кто знает, где он был, может это была игра в покер, а может и тайная дама сердца. Но это было единственной лазейкой. Это был мой шанс.

В тот вторник я притворилась больной, жалуясь на головную боль и тошноту. Нянька, вздыхая, уложила меня в постель и напоила жутко горьким настоем (от коего меня в самом деле начало подташнивать). Как только дом затих, я выскользнула из комнаты, бесшумно ступая по холодному каменному полу.

Сердце колотилось так громко, что казалось его стук разнёсся по всему дому. Я крадучись подошла к кабинету, прислушиваясь к любому шороху. Тишина. Слуги закончили все свои дела и мирно спят.

Дрожащими руками я достала невидимку из волос – инструмент, которым я тайком практиковалась в использовании других замков в доме.

Да, я приобрела этот нехитрый навык, пока обыскивала замок. Далеко не все двери в нём были открыты. Ему научил меня мальчишка, сын нашей горничной.

Вставив заколку в замочную скважину, я начала осторожно манипулировать ею, вспоминая все трюки, которым научилась. Секунды растянулись в вечности. Пот выступил на лбу, пальцы дрожали.

И вдруг – щелчок! Замок поддался.

Затаив дыхание, я толкнула дверь. Она открылась с тихим скрипом, от которого у меня побежали мурашки по коже. Я скользнула внутрь и тихонько прикрыла дверь.

Кабинет был просторным, заставленным массивной мебелью из тёмного дерева. Запах старых книг, кожи и дорогих сигар и мужского одеколона. Я начала методично обыскивать комнату, стараясь ставить всё обратно на свои места, дабы не оставлять следов своего присутствия.

Ящики стола, книжные полки, потайной сейф за картиной, с которой смотрел на меня портрет деда, с его неизменным прожигающим взглядом (брррр…) – всё было мною проверено.

Даже под ковёр заглянула.

Ничего.

Отчаяние начала накатывать волнами.

И тут мой взгляд упал на старинные массивные напольные часы, больше походившие на шкаф. Что-то в них казалось... неправильным. Подойдя поближе, я заметила, что паркет у их основания был слегка потёрт.

Сердце забилось чаще. Я с усилием потянула за часы. Не с первой попытки, но они-таки подались вперёд, открывая небольшую нишу в углублении.

То, что я увидела внутри, заставило меня задохнуться от изумления.

Передо мной предстала настоящая сокровищница. Множество странных и явно старинных предметов, каждый из которых, казалось, шептал свою тайну, и имел такую историю, о которой лучше и не знать. На крючках висели амулеты необычной и самой разнообразной формы, мерцающие в тусклом свете.

Серебряный пистолет с изображением оборотня на гравировке. Кинжал. Шага. Гильзы. Наручники. Тяжёлая цепь.

Глава 16

Надо закрыть этот ящик Пандоры и забыть о нём раз и навсегда.

Нет тут никаких фотографий и чего-либо ещё, что прольёт свет на мои вопросы о родителях.

Ох! Не сразу я решилась. Был страх. Если дед это прячет, то не просто так. Некоторые из этих артефактов могут быть весьма опасными. Но страх длился недолго. Детское любопытство, помноженное на возможность быть застуканной на месте преступления, дали свой результат.

Ладно, гляну одним глазком. Но ничего трогать не буду.

Но тут мой взгляд зацепился за один предмет. Это был необычный кулон. Очень красивый. Невероятно притягательный.

Меня словно потянуло к нему.

И ещё что-то…

Едва уловимый шёпот.

По телу прошла волна тепла, напряжение куда-то ушло. Я ощутила лёгкое покалывание в пальцах. Мне стало хорошо. Очень хорошо и спокойно. И я знала, что если возьму кулон в руки, мне станет ещё лучше.

Ещё спокойней.

Я не могла, была не в силах этому сопротивляться!

Дрожащими руками я потянулась к кулону, висящему на одном из крючков.

Это был крупный огранённый камень глубокого сине-зелёного цвета.

По центру расправил свои позолоченные крылья прекрасный феникс, изображённый на поверхности драгоценного камня.

Но больше всего поражало другое — внутри плавало миниатюрное пламя, оно двигалось, как живое. Я осторожно поднесла кулон к лицу, и казалось, что пламя потянулось ко мне.

Сердце феникса. Этот внутренний огонёк пульсировал.

Это маленькое пламя мерцало и танцевало внутри кулона.

Кулон был тёплым, как будто живым. Как только мои пальцы коснулись его, по коже пробежали искорки, а в голове промелькнуло видение — пожилая женщина с добрыми глазами стоит надо мной и поёт колыбельную. А в руках она держит этот самый кулон, раскачивая его словно маятник.

Я протягиваю к нему свои крохотные ручонки, и из моих ладошек исходят искорки, которые водоворотом затягивает внутрь кулона.

Внезапно я услышал стук ботинок, кто-то поднимался по лестнице, и моё видение оборвалось на полу стуке.

А потом подпрыгнуло к горлу. Кто-то пошёл к кабинету! В панике я начала быстро, но осторожно возвращать всё на свои места.

Вернула на место кулон. И задвинув часы на место, я кинулась к двери кабинета. Шаги в коридоре стали громче. Я выскользнула из кабинета.

Теперь замок! Я начала быстро орудовать невидимкой.

Давай же!

Заскрипели половицы в коридоре.

Уже совсем близко, ох!

Щёлк!

И как раз вовремя —из-за угла показалась тёмная фигура деда. И чего он так рано? Как будто знал. Но как?

— Фиона? Что ты здесь делаешь? — его голос был полон подозрений.

— Я... я искала тебя, дедушка. Мне... нездоровится, — выдавила я, стараясь унять дрожь в голосе.

Он смерил меня долгим, пронизывающим взглядом и хмыкнул.

— Иди в свою комнату. Я пришлю к тебе, няню.

Я медленно, на трясущихся ногах, пошла по коридору, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Только оказавшись в безопасности своей комнаты, я смогла перевести дух.

Забравшись под одеяло, я лежала с закрытыми глазами, дыша словно заяц. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но внутри меня горел огонь триумфа и надежды. Теперь я знала, что не остановлюсь, пока не узнаю всей правды.

В голове созрел план.

Нужна новая попытка, проникну в кабинет и досмотрю видение до конца.

Тогда я решила выждать время, чтобы дед потерял свою бдительность.

Прошло две недели. Дед, казалось, забыл о моей ночной вылазке. Его распорядок вернулся в привычное русло, и я знала одно – пора действовать.

В ту ночь я дождалась, пока дом погрузится в сон. Тихо, словно призрак, я выскользнула из своей комнаты.

Добравшись до кабинета, я замерла, прислушиваясь. Тишина. Дрожащими руками я достала заколку и принялась за замок. На этот раз всё получилось быстрее — опыт давал о себе знать.

Оказавшись внутри, я на мгновение застыла, вдыхая знакомый запах старых книг и кожи. Затем открыла тайник.

Мой взгляд сразу же упал на то место, где должен был висеть кулон. Но его там не было. Вместо него висел другой, чем-то похожий по форме.

Я прочесала тайник от и до, но так и не нашла нужного мне кулона с фениксом. Разочарование накатило тяжёлой волной. Неужели дедушка догадался и спрятал его в другом месте? А если так, то…

Я открыла глаза, потянулась и глубоко вздохнула. Лили мирно посапывала у меня под боком.

Голова гудела от всех этих воспоминаний и вагона вопросов. Нужна перезагрузка.

Хватит думать — пора действовать. Подумаю об этом завтра. Или лежа в постели вечером. Но для этого нужна постель!

Странности странностями, вопросы вопросами, а дела делать надо.

Глава 17

— Лили, чего ты там читаешь? — спросила я, заглядывая через плечо девочки.

— Я не читаю. Смотрю, тут фотографии. Посмотрим вместе? — Лили подняла на меня полные надежды глаза.

— Обязательно посмотрим, но вечером перед сном, когда все дела переделаем. Хорошо? — я подмигнула ей.

Взгляд зацепился за колоритную обложку книги сказок. То, что доктор прописал! Я протянула её девочке.

— И эту возьмём, почитаю тебе на ночь.

Лили вскочила с кресла и крепко прижала к груди книгу и альбом.

— Тогда давай побыстрее всё переделаем! — воскликнула она с завидным энтузиазмом.

Мы вышли из кабинета, оставив его тайны на потом, и направились в кладовую.

Открыв дверь в кладовую, мы замерли на пороге. Комната была заставлена полками от пола до потолка, и на каждой полке громоздились разные предметы, коробки, свёртки и кульки. И всё такое пыльное-препыльное! Казалось, будто мы попали в музей пыли.

— Ого, сколько всего! — воскликнула Лили, оглядываясь вокруг.

— Так, давай-ка посмотрим, что у нас тут есть, — сказала я, осторожно входя внутрь.

Мы начали методично просматривать содержимое полок. На одной из них я обнаружила большие куски хозяйственного мыла, завернутые в пожелтевшую вощёную бумагу.

— Отлично, это нам пригодится для стирки и уборки, — сказала я, складывая мыло в найденную тут же плетёную корзину, на дне которой уже мирно лежала книга и альбом.

Лили тем временем исследовала другой угол кладовой.

— Фиона, смотри! — окликнула она, поднимая старый, но всё ещё крепкий молоток. — И тут еще гвозди есть!

— Молодец, Лили, — похвалила я. — Это нам точно пригодится.

— Смотри, какая красивая шкатулка, — сказала Лили, указывая на маленькую деревянную коробочку на верхней полке.

Я осторожно сняла шкатулку и открыла ее. Внутри оказался набор для шитья: иголки, булавки, напёрсток, ножницы, разноцветные пуговицы и катушки с нитками.

— Это настоящее сокровище, — улыбнулась я. — Теперь мы сможем починить нашу одежду.

Продолжая поиски, мы нашли ещё пару полезных вещей: несколько более-менее чистых тряпок, большой моток старой, но всё ещё прочной верёвки.

Закончив обыск кладовой, мы собрали все найденные вещи в нашу большую корзину. Я чувствовал себя настоящим кладоискателем.

— Ну что, — сказала я, — кажется, теперь мы готовы начать грандиозную уборку!

Лили повернулась, её глаза блеснули озорным огоньком.

— К уборке готова! — козырнула она.

Я рассмеялась, чувствуя прилив энергии и оптимизма. С такими находками и с таким помощником, как Лили, мы действительно сможем сделать этот старый дом уютным и чистым. А может быть, в процессе уборки мы раскроем ещё какие-нибудь тайны этого загадочного места.

Мы потащили корзину по коридору и возле последней двери, Лили замедлила шаг. Это была спальная комната.

— Ты чего? Устала? — спросила я.

— Да я… — Лили зарделась румянцем. — Видела там комод. Может посмотрим вещи какие-нибудь, вдруг там есть?

Она потеребила подол своего мешковатого платья.

— Хорошо, давай.

Я открыла шкаф. Там висели женские платья. Ничего выдающегося. Обычная повседневная одежда. Я отобрала пару платьев. В комоде я отыскала пару сносных на вид сорочек. Но всё это было ближе к моему размеру. И конечно требовало стирки и штопки.

Лили заметно погрустнела.

— Не вешай нос, и для тебя что-нибудь придумаем.

Мы дотащили корзину со всем добром до лестницы и остановились.

— Лестница не выдержит, — вздохнула Лили.

— У нас есть проверенный способ.

— Скинем? — Лили выпучила глаза.

— Нет, вот смотри.

Я взяла найденную верёвку, и привязав её к корзине, мы осторожно опустили нашу добычу вниз.

А потом спустились по лестнице. По очереди, сначала я, а затем Лили, ступаю по проверенным ступеням.

Следующим этапом была стирка.

Придётся делать это на кухне. Пока других вариантов я не вижу.

Я поставила большой чан на печь, и натаскала в него ведром воды, налитой из-под крана.

Так теперь надо разжечь огонь. Вот только чем? Я оглянулась, чувствую полнейшую растерянность.

— Лили, а в тот раз мы чем разжигали?

— Зажгли лучинкой от камина, ты меня сама попросила.

— Да, но камин давно погас. Что же делать?

Лили вздохнула и щёлкнув пальцами, выпустила искрящийся пучок. Дрова в топке затрещали.

— Ты чего, Фиона?

Лили посмотрела на меня так странно, что у меня зарделись щёки.

Глава 18

К вечеру всё было готово. Мы перетащили матрас в самую сухую и чистую часть залы, застелили его свежевыстиранными простынями и уложили подушки.

— Вот это да! — выдохнула Лили, глядя на нашу импровизированную спальню. — Как у принцессы, в сказке.

Я обняла её за плечи.

— Ну, может, не совсем сказка, но уже что-то.

Лили сладко зевнула. День выдался долгим и насыщенным. Она уже было направилась к кровати, но я её остановила.

— Юная леди… Грязная и в чистую кровать? Нет уж, сначала надо умыться и переодеться.

Девочка сонно потёрла глаза и посмотрела на меня.

— Но я так устала, — пробормотала она.

— Я знаю, милая, — ответила я. — Но без этого никак. Я уже и воду нагрела.

В кладовке я нашла большой таз, который идеально подходил для наших целей. Я наполнила таз тёплой водой и добавила немного травяного отвара.

— Смотри, — сказала я. — твоё персональное маленькое озеро, прямо здесь!

Глаза Лили загорелись интересом.

— Правда?

— Конечно! Давай представим, что ты русалочка и плаваешь в волшебном озере.

Эта идея понравилась Лили, и она с энтузиазмом скинув с себя грязное платье, залезла в таз.

— Русалки в платьях не плавают!

Я осторожно намылила её мягкой тряпочкой, переведя весь процесс в игру. Мы придумывали историю о подводном царстве, и Лили хихикала, когда я щекотала её пятки, рисуя маленьких рыбок. Самым сложным было вычесать колтуны, но я делала это как можно осторожнее, поливая волосы травяным отваром.

После того, как Лили стала чистой, я обтёрла её, помогла переодеться в чистую ночную рубашку. А затем обернув её в чистую простыню, отнесла на кровать.

— Вот и всё, моя маленькая русалочка, — сказала я, целуя её в лоб. Лили сонно улыбнулась и закрыла глаза. — Так, ты давай отдохни. А я пока хоть полы помою, не будем же мы спать в пыли.

Когда я вернулась с ведром воды и шваброй, Лили уже мирно посапывала, свернувшись калачиком под одеялом.

Стараясь двигаться как можно тише, я начала убираться. Швабра скользила по полу, собирая последние следы пыли. Работа шла быстро, но мысли мои были далеко. Я думала о том, как странно повернулась моя жизнь, как я оказалась в этом старом доме, полном тайн, с маленькой девочкой на попечении.

Закончив, я присела на край кровати рядом с Лили. На мгновение я позволила себе закрыть глаза, наслаждаясь тишиной и покоем. Веки стали невыносимо тяжёлыми, и накопившаяся усталость едва не уложила меня рядом.

Но тут же опомнилась.

Так! Я резко встала.

У меня на этот день ещё есть планы.

Прежде всего, нужно было позаботиться о еде. Желудок недвусмысленно напомнил о себе, и я поняла, что не ела с самого утра. Да и Лили наверняка проснётся голодной.

Надо обязательно поесть, помыться и переодеться в чистое.

«Что бы приготовить?» — размышляла я, идя на кухню.

Что-то быстрое, сытное и чтобы ребенка побаловать.

Осмотрев наши скудные запасы, я лишь вздохнула.

Так, у меня есть мука, яйца добуду. Насобираю в саду ягод. И вуаля! Пирог готов!

Прихватив небольшую корзинку, я отправилась в сад. Сумерки сгустились, превратив очертания деревьев и кустов в причудливые тени. Где-то вдалеке ухнула сова, заставив меня вздрогнуть.

Собирая ягоды, я не могла отделаться от ощущений, что за мной наблюдают. Несколько раз я оборачивалась, но видела лишь колышущиеся на ветру ветки. — Соберись, Фиона, — сказала я себе. — Это просто старый и запущенный сад и ничего более.

Собрав в корзинку сочных ягод, я направилась к курятнику.

Стараясь не думать о том, что и кто меня там ждёт. Я вдохнула последний глоток свежего воздуха и вошла.

Внутри царил полумрак.

Я заметила стайку тощих кур, нахохлившихся в дальнем углу. Их маленькие глазки настороженно следили за мной.

— Ну, здравствуйте. Как вы тут? — тихо сказала я, медленно продвигаясь вперед. – Я только за яйцами, не бойтесь. Возьму пару штучек…

Вдруг из темноты раздалось недовольное ворчанье. Огромный петух выступил вперёд, встречая гостью. Его потрепанные перья торчали во все стороны, а в глазах горел недобрый огонёк.

— О, Грозный, — нервно усмехнулась я.

Петух сделал шаг в мою сторону, угрожающе раскрыв клюв. Я замерла, не зная, что делать. Отступить? Но яйца были нужны...

— Послушай, — начала я, чувствуя себя немного глупо от того, что разговариваю с птицей. — Я знаю, что вы здесь давно одни. Но теперь мы с Лили будем о вас заботиться. Обещаю, завтра почищу ваш курятник. А сейчас мне очень нужно несколько яичек. Хорошо?

К удивлению, петух склонил голову набок, словно вняв моим словам. Затем, к ещё большему изумлению, он отступил в сторону, открывая мне доступ к несушкам.

Глава 19

Я заварила травяной чай и вынула пирог. Его аромат, казалось, заполнил весь дом, создав атмосферу уюта и тепла.

Румяная корочка и аппетитный аромат заставили мой желудок скукожиться и громко заурчать. Оставив пирог остывать, я налила себе чашку чая, чтобы хоть как-то утихомирить разыгравшийся аппетит.

Сидя в тишине, окружённая запахом свежей выпечки и ароматом трав, я почувствовал странное умиротворение.

В этот момент я поняла, что, возможно, впервые за то время, что я нахожусь в этом мире, я почувствовала себя дома.

Внезапно я услышал шаги и через мгновение в дверях появилась заспанная Лили, потирающая глаза.

— Фиона? — сонно пробормотала она. — Чем это так вкусно пахнет?

Я улыбнулась.

— Это сюрприз. Садись за стол, сейчас всё будет готово.

Лили послушно уселась, с любопытством наблюдая, как я разрезаю пирог на порции. Её глаза расширились, когда я поставил перед ней тарелку с дымящимся куском.

— Ягодный пирог! — воскликнула она. — Мой любимый!

Лили с аппетитом уплетала свою порцию, и я почувствовала, как теплеет у меня на сердце от вида её довольного личика.

Закончив с ужином, мы вместе убрали со стола и помыли посуду.

Оставшийся пирог я накрыла чистым полотенцем — теперь можно не беспокоиться о завтраке.

Эти домашние, простые дела казались такими нормальными, такими обыденными. И в то же время, в нашей необычной ситуации, они приобрели особое значение. Они давали надежду, что приложив усилия, можно найти выход из любой плачевной ситуации.

Уложив Лили на её половине постели, я присела рядом.

— А теперь пора спать. Мы сегодня хорошо поработали, и надо хорошенечко отдохнуть, набраться сил.

— А вот и нет, — Лили присела и через мгновение сунула мне в руки старый альбом.

— Ах, да. Я и забыла, — зевнула я.

— Открывай уже.

Я осторожно открыла фотоальбом, кожаная обложка, которого потрескалась от времени.

Лили, сгорая от любопытства, прильнула к мне, и мы вместе начали перелистывать пожелтевшие страницы.

— Странно как… — протянула Лили.

— Ты о чём?

— Тут одни тёти.

И действительно. На фотографиях были запечатлены женщины разных возрастов. Некоторые из фото были сделаны здесь, в этом доме. Что-то, наверное, отмечали. Может, это был какой-то книжный клуб или встреча одноклассниц?

Я так вымоталась, что мозги напрочь отказывались работать, и веки вдруг стали такими тяжелёнными. На мгновение мне показалось, что я сплю с открытыми глазами.

Но тут Лили вскрикнула.

— Что такое? — очнулась я от полудрёмы.

— Вот гляди, Фиона, тут моя мама! — воскликнула Лили, указывая на одну из женщин на фотографии. Это было совместное фото, и человек на нём было не меньше двадцати. От чего лиц было не разобрать. Я прищурилась.

— Ох, милая, ты уверена?

— Конечно! А твоя мама тут есть? — невинно спросила Лили, повернувшись к мне.

Я почувствовала, как защипало в носу.

— Я не знаю, я не уверена. Я её плохо помню, — тихо ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Перелистывай дальше…

А у самой сердце стучало так сильно, скорее всего, она там была, моя мама.

И тут мой взгляд упал на фотографию, от которой у меня перехватило дыхание. На снимке была запечатлена женщина с ребёнком на руках, девочкой, и ещё одна постарше, стоящая рядом. Я узнала обеих — эти женщины были в моих видениях.

Не осознавая своих действий, я протянула руку, чтобы коснуться лица женщины на фотографиях. Сердце дрогнуло — это я, это моя мама, а это…

Но только пальцы коснулись глянцевой поверхности, как мир вокруг начал расплываться.

Комната исчезла, и я оказалась в странном пространстве, наполненном мягким золотистым светом. Прямо передо мной стояла та самая женщина в возрасте с фотографии, но теперь она казалась совсем настоящей, словно ожившая голограмма.

— Здравствуй, Фи, моя милая, — произнесла женщина с нежной улыбкой. — Меня зовут Гринелла. Я твоя бабушка. Ты видишь и слышишь меня, потому что коснулась одного из артефактов, который я припрятала специально для тебя.

Я почувствовала, как по щекам катятся слёзы. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Бабушка сделала паузу, как будто собираясь с мыслями.

— И если ты здесь и нашла это фото, то скорее всего, ты ищешь ответы. Что ж, знай, твои родители и я... мы любим тебя больше жизни. А большего тебе знать и не надо. Уходи отсюда, беги, Фиона! Я не хочу для тебя всего этого. Забудь про этот дом, про нас, и живи обычной жизнью. Самой обычной и простой, найди себе обычного мужа, человека. Создай семью и будь счастлива. Я сделала всё возможное, чтобы оградить тебя от этого проклятья.

Глава 20

Я отдёрнула руку от фотографии. И начала всматриваться в лица этих женщин. Теперь я точно знала, кто на них изображён.

И тут я замерла. На фотографии был кое-кто ещё, кого я не сразу приметила — в левом нижнем углу торчала кошачья мордашка.

Знакомая моська! Уж не тот ли это полосатый тип, что умеет проходить сквозь стены? Я уже ничему не удивлюсь.

Я решительно закрыла альбом — хватит с меня на сегодня! Достаточно — иначе моя голова просто возьмёт и взорвётся.

Осторожно переложила спавшую Лили на подушку и осторожно накрыла одеялом.

И попыталась уснуть. Но не смотря на усталость, сон не шёл. Мысли роились, как весенние мухи. Слова бабушки эхом отдавались в голове: «Уходи отсюда, беги, Фиона! Я не хочу для тебя всего этого».

Но как я могла уйти? Куда? И что делать с Лили? Я посмотрела на спящую девочку. Нет, я не могла просто так всё бросить.

Я призадумалась — так вот почему дар всё никак не приходил. Те искры, которые мне удалось извергнуть в порыве гнева, были лишь жалобными крохами, остатками моей истинной силы.

И судя по всему, моя она сокрыта в том самом кулоне с фениксом.

Неужели он до сих пор у деда? Или тот от него избавился? И если дед так хотел внуков драконьей крови, почему не отдал мне кулон? Может, он не знает, какая сила заключена в этом предмете?

Как всё сложно. Я потёрла виски, собирая воедино разрозненные кусочки головоломки. Что-то не складывалось. И ещё — кто все эти женщины на фотографиях?

Внезапно я почувствовала, как по щеке пробежал холодок. Словно кто-то пробежал мимо. Я резко обернулась. Никого, тихо. Однако ощущение, что за мной наблюдают, не покидало.

Мне было не по себе, я накрылась с головой под одеяло. Спать. Всё, с меня хватит, никаких больше мыслей и раздумий. Так можно и чокнуться! Спать. Спать. Спать.

Сон был беспокойным. И утро застало врасплох. Я проснулась от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь шторы. Лили уже не было рядом, видимо, она встала раньше и ушла завтракать.

Я села на кровати, потирая глаза. Потянулась и почувствовала, как затекли мышцы после беспокойной ночи. Вчерашние события вихрем пронеслись в мутной голове, но я бесцеремонно отогнала их прочь.

Сейчас было время для более приземлённых забот.

На кухне я обнаружила Лили, сидящую за столом и с аппетитом уплетающую остатки вчерашнего пирога.

На печи уже грелся чайник. Молодец.

— Доброе утро, соня! — весело воскликнула девочка, отправляя в рот очередной кусок. — Я уже думала тебя будить.

Я улыбнулась.

— Оставишь мне кусочек?

Лили хитро прищурилась и неопределённо пожала плечами.

— Может быть. А может, и нет!

Я рассмеялась, и сняла вскипевший чайник.

Так, вроде, у меня ещё остались яйца.

— Ладно, тогда я готовлю нам настоящий завтрак. Как насчёт яичницы?

— Ура! — воскликнула Лили, подпрыгивая на стуле.

Я повертела в руках сковороду. Можно опять попробовать использовать небольшое количество воды вместо масла, хотя результат будет отличаться от классической жарки.

Хм… Вот бы нам маслом разжиться. И тут я вспомнила, что я дама не совсем пропащая. Ведь у меня есть своё небольшое приданное — сумка, в которую я в спешке покидала кое-какие ценные вещи, когда бежала от деда и своего подлючего муженька. Кажется, я бросила туда и кошель. И ещё кое-что. Вспомнить бы, я так торопилась.

Лили, когда я пришла в дом при мне была сумка. Не знаешь, где она?

— Была, значит, найду, — Лили подскочила и хлопнула дверью.

Да уж, в таком бардаке, можно не заметить и слона. Надеюсь, сегодня удастся исправить эту ситуацию. Хотя бы частично. Первым делом надо избавиться от кучи тряпья посреди залы, пока там не зародилась новая жизнь.

Лили осторожно поставила на стол небольшую сумку.

— Вот! — её глаза блестели от нетерпения и любопытства.

Это был изысканный дамский саквояж, выполненный из мягкой кожи цвета коньяка. Его форма напоминала классический докторский саквояж, но более изящный и утончённый. Кожа была превосходного качества и имела лёгкий блеск.

Я невольно залюбовалась ею.

Размер саквояжа был достаточно вместительным, чтобы положить всё необходимое, но не настолько большим, чтобы быть неудобным в переноске.

По бокам шли аккуратные строчки, подчеркивающие его форму. Металлическая фурнитура — замок, пряжки и ножки — была изготовлены из позолоченной латуни.

Сверху — удобная ручка, обтянутая той же кожей, а также съёмный плечевой ремень.

На передней части саквояжа красовалась небольшая металлическая пластина с инициалами «Ф.А.». Фиона Эштон.

Красивая, вздохнула я про себя. Видно, что вещь не дешёвая. Напоминание о жизни, которую я оставила позади. В этом старом доме я почти позабыла, что дама я не бедная и происхожу из состоятельной семьи.

Глава 21

Я осторожно развязала золотой шнурок и приоткрыла мешок. Смесь ароматов терпких трав тут же наполнила воздух.

— Ммм, как вкусно пахнет! — протянула Лили, глубоко вдыхая.

Внутри я обнаружил настоящую средневековую аптечку.

— Смотри, Лили, — сказала я, доставая маленькие холщовые мешочки. — Здесь травяные сборы. Вот этот, судя по запаху, с ромашкой и мятой — подойдёт для успокоения нервов. А этот можно было бы добавить в ванную… А вот это порошок из коры белой ивы — прекрасное обезболивающее.

Лили с интересом наблюдала, как я доставала маленькие глиняные горшочки с притёртыми крышками.

— А в этих баночках целебные мази, — объяснила я, открывая одну и вдыхая резкий травяной аромат. Похоже на арнику — хорошее средство от ушибов и синяков.

Затем я достала шкатулку из полированного дерева. Внутри оказались косметические принадлежности.

— Ого, сколько всего! — воскликнула Лили. — Что там?

Я показала ей небольшую баночку с белой пастой.

— Это белила для лица. Дамы их используют, чтобы кожа казалась бледнее —это такой признак благородства.

Я показала Лили кусочек киновари — ярко-красного минерала.

— А это румяна, — пояснила я.

Был там и тонкий стержень из сурьмы — им подводили брови и глаза.

— А это что? — Лили открыла баночку, понюхала содержимое и сморщила нос.

Там была некая субстанция с синим пигментом.

— Ах это… Ну, этим некоторые девушки подкрашивают открытые части тела, — от собственных слов у меня начали гореть уши. Я вспомнила, как прежняя Фиона частенько такое делала перед выходом в свет.

— Зачем? — удивился ребёнок.

— Ну, знаешь… Некоторые считают, что бледная кожа и проступающие вены указывают на аристократическое происхождение.

— Давай накрасимся!

Вот уж нет. Я вспомнила из чего раньше делали косметику. И то, что я видела, не внушало мне никакого доверия. Всё это было очень опасным, хотя и очень популярным. Ртуть, свинец и прочие токсичные прелести.

— Знаешь, мне кажется они испортились.

— Точно испортилось? — Лили посмотрела на меня с большим недоверием.

— Зато вот эта помада уцелела. Дарю!

И я протянула ей бумажный конвертик, где хранилась помада, сделанная из пчелиного воска и натуральных красителей.

Лили спрятала подарок в карман.

— Что там ещё?

Далее на свет появился изящный флакон из тёмно-синего стекла с серебряной крышечкой.

— Духи, — пояснила я, осторожно открывая флакон. Нежный цветочный аромат с нотками жасмина и ванили моментально окутал нас.

Затем был гребень для волос из слоновой кости с тонкой резьбой, маленькое ручное зеркало в серебряной оправе, украшенное витиеватым узором.

Потом я достала небольшую шкатулку для драгоценностей. Она была сделана из тёмного дерева и украшена тонкой золотой инкрустацией.

—Ого! Мы это всё будем носить? — выдохнула Лили, когда я открыла крышку. Внутри на бархатной подушечке лежало несколько колец, пара серёжек и изящное колье.

— Знаешь, милая, я думаю, нам придётся это продать.

— Ну вот…

А вот и он — я достала увесистый кошель.

— А этого нам должно хватить на первое время, — я погремела его содержимым.

— Может тогда сходим сегодня куда-нибудь и купим что-нибудь, конфет, например, — тихо прошептала Лили и её глазёнки сделались масляными.

— Обязательно схожим. Но завтра. Сегодня у нас с тобой другие дела, не менее важные. Так, кажется, всё. Больше ничего там нет.

Лили тем временем бесцеремонно нырнула ручонкой в саквояж.

— Нет, не всё! Вот!

Она протянула мне флакончик. Я его открыла и вспомнила, что это.

— Молодец! Это миндальное масло. Универсальная вещь. И для кожи, и для волос.

Лили задумалась.

— Масло? Значит, на нём можно жарить? — спросила она с детской непосредственностью.

— Можно! — рассмеялась я. — Но только сегодня. А завтра мы купим что-нибудь на рынке. А это оставим для других нужд.

После мы положили обратно в саквояж все наши сокровища и вернулись на кухню.

Я достала сковородку, яйца и принялась за готовку. Ж-ж-жарить! Яйца аппетитно подрумянились.

— А знаешь что, — сказала я, выкладывая яичницу-глазунью на тарелки, — после завтрака мы могли бы сходить проведать наших пернатых соседей. Думаю, они заслужили благодарность за яйца, что мы у них позаимствовали. Нужно позаботиться о наших кормилицах!

Глаза Лили загорелись.

— Правда? Мы пойдём к курочкам?

— Конечно, заодно и курятник почистим. Думаю, им это понравится.

Глава 22

— Скидывай с себя всё! — сказала я, стряхивая перья с одежды.

— Но я почти не запачкалась, — возразила Лили, — в отличии от тебя.

— Ничего не знаю. Давай-ка, и пошустрее! — поторопила я.

Мы быстро переоделись в домашние платья, и Лили уставилась на груду грязной одежды.

— Что будем делать с этим? Стирать? — спросила она, явно не в восторге от предстоящей работы.

— О, нет, — махнула я рукой. — После того, что я в ней делала, эту одежду только в топку!

Мы вернулись в зал, который на данный момент, был нашей спальней и всем прочим.

— Ты вроде хотела тут хорошенько прибраться? — без особого энтузиазма спросила Лили.

— Знаешь, хотела, но я тут подумала, что неплохо бы нанять рабочих, чтобы они починили лестницу. Деньги есть. Так что дело за малым — найти умельцев. Пока будут чинить, всё равно намусорят. Так что особо намывать тут не будем. А вот эту кучу надо убрать. А то перед людьми стыдно будет.

И мы принялись разбирать старые вещи, сваленные в центре зала.

— Нам надо подумать, что надеть, если мы собираемся в город, — сказала я. — Ты продолжай, а я пока поднимусь наверх и подыщу что-нибудь подходящее.

Я направилась наверх, оставив Лили разбирать вещи в зале. Поднимаясь по старой лестнице, я осторожно ступала, стараясь не наступать на прогнившие доски.

Я застыла на мгновение перед дверью в спальню, вспомнив то, что застало меня врасплох, когда я впервые в неё вошла — странные метаморфозы комнаты и кота, проходящего сквозь стены.

Но когда я открыла дверь меня встретил лишь до боли приевшийся запах пыли и затхлости.

Я открыла шкаф и начала перебирать одежду. Большинство платьев были сильно поедены молью, но всё же мне удалось найти несколько вполне приемлемых. Одно из них — тёмно-синее, с простым, но элегантным кроем.

— Это подойдет. Теперь осталось подобрать что-нибудь для Лили.

Вот это платье приятного бирюзового цвета, его можно вполне подогнать по размеру Лили. Конечно, оно было слишком велико для девочки, но ткань была крепкой, и его можно было легко подшить.

Когда я вернулась вниз, Лили уже практически закончила разобралась с кучей.

— Нашла что-нибудь?

— Да, нашла. Вот гляди.

И Лили, не теряя времени, примерила своё платье. Оно свисало с её худенького тельца как мешок.

— Ну вот, — нахмурилась девочка, разглядывая себя. — Оно мне слишком велико.

— Не беда. Мы подгоним его по твоему размеру, — ответила я, доставая иглу и нитки. — Сейчас всё сделаем! Придётся немного укоротить. Тут прихватить…

Я конечно же не профессионал в этом деле — и это мягко сказано. Всё же в прошлой жизни я была бухгалтером. Цифры, формулы, дебет-кредит — это да! А вот это всё — ни разу нет. Но я всё же старалась не подавать виду, чтобы не расстраивать Лилли, и смело взяла в руки ножницы.

Но как только я приступила к делу, сама и не заметила, как улетучились все сомнения. Мои движения были тверды и уверенны. Я точно знала, что делаю. И ей богу, мне это даже нравилось.

Руки сами находят правильные движения. Видимо, в теле Фионы сохранились навыки, которые её нянюшка когда-то ей привила.

Я усадила Лили на стул и начала аккуратно подшивать платье, убирая лишнюю ткань и превращая старый наряд в что-то более удобное и милое для девочки.

— Всё, готово! — через некоторое время объявила я, подавая подшитое платье Лили. — Примерь.

Лили надела его и завертелась перед зеркалом.

— Спасибо, Фиона, цвет очень красивый!

Но не слишком-то она была рада своему наряду. Я видела это по её глазам.

— Не шик и блеск, но главное быть чистыми и опрятными. Чтобы нас не погнали поганой метлой из лавки. А там уж, я куплю такое платье, какое только захочешь.

— Правда? — её мордашка слегка порозовела.

— Ну конечно, правда! — уверила я её.

Потом я немного поработала и над своим нарядом. Затем мы обе принялись за стирку, и вскоре чистые платья уже сушились на заднем дворе.

Теперь надо бы придумать, что мы будем сегодня есть.

— Лили, а в теплице что-нибудь растёт? — без особой надежды поинтересовалась я.

— Конечно! Я там даже поливаю, иногда.

— Ну тогда показывай!

Лили бодро кивнула и повела меня в сторону теплицы, находившейся на заднем дворе. Я с интересом оглядела старое, но всё ещё крепкое строение. Стёкла в некоторых местах треснули, но это явно не мешало росту её зелёных поселенцев. Лили открыла скрипучую дверь, и нас встретил приятный, влажный запах земли и трав.

И я тут же расстроилась. Видимо, Лили поливала и растила тут одни сорняки. И судя по всему, у неё это прекрасно получалось.

— Ого! — вырвалось у меня.

Глава 23

И засучив рукава, мы принялись за работу. Лили с энтузиазмом дергала сорняки, вытаскивая их из земли, а я помогала ей выкапывать самые упрямые корни. С каждым выдернутым сорняком теплица становилась чище и просторнее. Казалось, что, несмотря на всю запущенность, земля под ними всё ещё была плодородной.

— Ничего, со временем всё приведём в порядок, — успокоила я её. — Главное — начать, а там уже как по накатанной пойдёт.

Когда сорняков стало заметно меньше, мы вздохнули с облегчением. Теплица стала выглядеть значительно лучше.

— Ну вот, сразу лучше, — протянула я, разминая затёкшие плечи.

— Там ещё за теплицей такие монстры растут! Их тоже надо будет выдернуть. Обязательно. А то они скоро пробьют стёкла теплицы. Пойдём покажу!

Лили побежала за теплицу, поманив меня за собой.

— Монстры, говоришь? — усмехнулась я, направляясь следом. — Ну, давай посмотрим, что это за напасть такая.

Когда мы подошли к задней части теплицы, я увидела действительно огромные зелёные заросли. На первый взгляд, они напоминали гигантские сорняки — толстые стебли, грубые листья и явно сильные корни, уходящие глубоко в землю. Лили, с серьёзным видом, уже готовилась их выдрать.

— Вот они, смотри! Какие чудовищные сорняки!

Я склонилась поближе, пытаясь рассмотреть растения повнимательнее. Подсознание тихонько шептало, что есть нечто знакомое в этих «монстрах». Я наклонилась ещё ниже, взяла один стебель в руки и потянула его чуть сильнее.

Когда корни слегка поддались, я неожиданно почувствовала под землёй что-то плотное и округлое. Слегка отодвинув землю, я увидела желтоватую кожуру.

— Погоди-ка, — прищурившись, я аккуратно вытащила один из корнеплодов. — Это же… картошка!

Лили, округлив глаза, недоверчиво посмотрела на меня.

— Картошка? — переспросила она.

— Да, именно она, — засмеялась я, смахнув с корнеплода землю. — А ты уже собралась её выдрать как сорняк.

Лили рассмеялась вместе со мной, глядя на картофель, лежащий у меня в руках.

— Ой! — смущённо сказала она. — Ну кто бы мог подумать, что это полезные растения…

— Бывает! — улыбнулась я, протягивая ей картофель. — Зато теперь мы знаем, что у нас есть своя небольшая картофельная плантация. Похоже, с голоду мы теперь точно не помрём!

Лили, ещё раз оглядев «монстров», улыбнулась шире.

— Ну, тогда давай собирать урожай! — воскликнула она, бойко схватившись за стебли.

Я кивнула и вместе с ней начала собирать будущий ужин прямо из земли.

Вечер в таверне наступил тихо и уютно. Я стояла на кухне, передо мной на деревянном столе лежали плоды нашего труда: спелые, яркие томаты, ароматная зелень, молодой картофель и пара яиц. В углу поблескивала бутылка с миндальным маслом. Эх, вот жалко муки практически не осталось. Ну да ладно, не беда.

Приготовлю из этого нечто-то особенное — заливной картофельный пирог! Я набрала полные легкие запаха свежей зелени, слегка подкопчённого дерева от печи, которая уже тихо потрескивала, разогреваясь.

Пока я возилась с готовкой, и Лили не сидела без дела. Она с энтузиазмом взяла на себя обязанность приготовить всё для стола. Я слышала, как она шуршала где-то неподалёку, разбирая старую посуду и вытирая её.

— Лили, ты справляешься? — крикнула я через плечо, бросив быстрый взгляд на кухонный стол, где она укладывала тарелки.

— Да! Я всё подготовлю! — бодро ответила она, явно довольная своей ролью.

Слышно было, как она скребёт и трёт ложки, пытаясь довести их до блеска. Затем она вытирала пыль со стола, стараясь сделать всё идеально. Даже на старую скатерть нашлось место — Лили нашла её в одном из сундуков и теперь, расправив её, торжественно застилала стол.

Я же начала с того, что аккуратно очистила картофель. Он был крепким и свежим, с ещё влажной от земли кожурой. Я нарезала его тонкими ломтиками и сложила в миску.

Затем я достала яйца. Разбив их в глубокую миску, я взбила их до легкой пены, добавила щепотку соли. Я решила сделать заливку чуть насыщеннее и добавила пару капель миндального масла — его мягкий ореховый аромат вскоре окутал всю кухню.

Томаты, яркие и спелые, словно налившиеся солнцем, я нарезала на толстые ломтики. Они сочились соком, оставляя на доске маленькие озерца, и я знала, что в печи эти кусочки превратятся в сладковатое, тающее на языке совершенство.

В глубокой чугунной сковороде я разогрела масло, слыша, как оно начинает тихо шипеть. Первым делом я уложила ломтики картофеля — они зашипели и начали золотиться по краям, их запах смешивался с ароматом масла, заполняя помещение.

Пока картофель слегка обжаривался, я нарезала свежую зелень: укроп, петрушку и немного базилика.

Когда картофель приобрёл золотистый оттенок, я аккуратно выложила его в большую чугунную форму, которая уже стояла у печи. Сверху я разложила томаты, будто украшала пирог драгоценными камнями.

Теперь настала очередь заливки. Взбитые яйца с каплями миндального масла легли на томаты и картофель ровным, нежным слоем. Я аккуратно разровняла его ложкой, чувствуя, как аромат яйца и масла смешивается с золотистой корочкой картофеля.

Глава 24

Утро выдалось оживлённым и полным неожиданностей. Когда я проснулась, было едва засветло, но постель рядом уже пустовала.

А на месте, где спала Лили, почему-то лежало моё платье, которое я подготовила вчера для нашего выхода в город. Вдруг до меня донёсся запах гари — именно он, видимо, и разбудил меня. Я подскочила с кровати и поспешила на кухню.

Но зайдя на кухню, я различила запах поджаренных томатов и яиц.

— О, ты уже проснулась! — радостно воскликнула Лили. — Садись, чай уже готов.

— Ох, Лили, — выдохнула я, — какая ты молодчинка, уже и завтрак приготовила, сама…

Передо мной предстала картина: Лили была уже в своём выходном бирюзовом платье, поверх которого был надет перепачканный фартук, стояла у плиты, сосредоточенно глядя на сковороду. Её лицо светилось от гордости.

И я не стала ей говорить ничего про платье.

На сковороде жарился омлет с томатами и зеленью, немного подгоревший по краям, но всё же выглядел вполне съедобно. Томаты были нарезаны не совсем ровно, а зелень чуть пережарилась.

— Смотри, я всё сама сделала! — Лили, явно довольная своей работой, аккуратно сняла сковороду с огня. — Он немного подгорел… но я думаю, что всё равно вкусно.

— Ты молодец, — с улыбкой похвалила я, присаживаясь за стол. — Это отличный омлет.

Лили быстро поставила тарелки на стол и села напротив меня. Я улыбнулась, глядя на неё.

— Ну что, скоро пойдём? — с энтузиазмом спросила она.

— Конечно, — ответила я, допивая чай. — Нас ждёт много дел. Так что пора собираться.

После завтрака мы обе привели себя в порядок, я быстро переоделись в своё выстиранное платье. Лили была особенно взволнована предстоящим выходом — ей явно не терпелось увидеть, что ждёт нас за пределами таверны. Да и мне, если честно, тоже.

Когда мы вышли из дома, я остановилась на мгновение, оглядываясь. Это было первое настоящее знакомство с окрестностями. Ведь в прошлый раз, когда я сюда пришла, была уже глубокая ночь и шёл проливной дождь.

Передо мной предстала довольно унылая картина: таверна, в которой мы жили, выглядела ещё более обветшалой снаружи. Это старое двухэтажное здание, когда-то величественное, теперь явно потеряло свою былую славу. Крыша слегка прогнулась, стены почернели от времени и непогоды, а вывеска, которая когда-то, вероятно, привлекала прохожих, теперь висела на одной цепи, почти нечитаемая и потрёпанная ветрами.

Мы стояли на самой окраине города, почти на границе с лесом. За таверной тянулась узкая тропинка, ведущая к деревьям. Лес казался спокойным, но я чувствовала, что его густые тени хранят немало тайн.

— Лили, а кто живёт по соседству? — спросила я, оглядывая два дома неподалёку.

— Вон в том маленьком домике живёт старушка. А в большом доме — красавчик! — Лили смутилась и покраснела.

Я не смогла сдержать улыбки.

В сторону леса виднелось два дома: один поменьше — его окна занавешены, но вокруг явно было видно следы жизни. Второй дом был чуть больше и выглядел богато, с ухоженным садом, и из трубы едва поднимался дымок.

Мы двинулись дальше по тропинке, ведущей к городским улицам. Город был неподалёку, его крыши виднелись вдалеке. Вокруг нас простирались редкие, заросшие участки, местами встречались заброшенные строения, которые свидетельствовали о том, что это место когда-то было более оживлённым.

— Ну что ж, — улыбнулась я, глядя на Лили. — Пора за покупками.

Город начинался с узкой, слегка покосившейся улицы, вымощенной камнями, которая тянулась вдоль ряда невысоких домов с яркими ставнями. Некоторые из зданий выглядели ухоженными, другие же, напротив, казались заброшенными или едва поддерживаемыми в приличном состоянии.

В городе было весьма оживлённо: женщины носили корзины с продуктами, дети бегали по улицам, слышался скрип телег, лай собак. Воздух был наполнен запахами свежего хлеба, дров и специй, доносившихся с местного рынка.

Мы шли по улице медленно, приглядываясь. Город был небольшим, с центральной площадью, окружённой лавками, пекарнями и магазинчиками. На площади уже кипела жизнь — торговцы предлагали свой товар, и повсюду слышались голоса покупателей, спорящих о ценах.

Мы направились к ближайшей лавке с одеждой, чей фасад был украшен манекенами в нарядных платьях. Внутри лавки царила особая атмосфера — ткани всех цветов и узоров висели на стенах, а на прилавках стояли уже готовые наряды.

Продавщица с пренебрежением оглядела наши платья.

Но стоило мне «случайно» погреметь монетами в кошеле…

— Чем могу помочь? Что ищете?

— Нам нужны платья для выхода в свет и кое-что для дома, — ответила я, осматривая представленные наряды.

Женщина улыбнулась и предложила несколько вариантов. Я взяла лёгкое, бежевое платье с изящной отделкой для выхода в город — оно было достаточно простым, но в то же время выглядело благородно. Лили же выбрала светлое платье с цветочным узором — его ткань была мягкой, а фасон не слишком громоздким.

Глава 25

Я замерла на мгновение, услышав стук в дверь. Кто бы это мог быть? Может, извозчик что-то забыл?

Мы только что вернулись с покупками, и я уже представляла, как мы устроим себе тихий вечер с чаем и вкусным ужином. Но стук в дверь явно нарушал эти планы.

— Лили, не открывай пока, — шепнула я, быстро застёгивая платье, которое уже почти сняла.

Стук повторился, на этот раз чуть тише, но так же настойчиво. Я подошла к двери и осторожно её приоткрыла. Передо мной стояла миловидная старушка, закутанная в длинный, потёртый шерстяной платок.

— Добрый вечер! Я ваша соседка. Живу вон в том домике. Решила заглянуть, поздороваться. Я уж и не надеялась, что кто-то тут объявится на моём веку. Вот, принесла свежего хлеба, сама пекла, и немного мёда.

В руках у старушки действительно был небольшой узелок, из которого доносился аромат свежей выпечки. Я от неожиданности даже немного растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Ох, добрый вечер! Спасибо большое, так приятно! — сказала я, открывая дверь пошире. — Заходите, пожалуйста, не стойте на пороге.

Старушка улыбнулась и медленно вошла в дом, оглядываясь по сторонам. Лили, услышав наш разговор, выглянула из кухни.

— Ой, здравствуйте! — радостно воскликнула она. — А я вас знаю, вы наша соседка?

— Да, моя хорошая, — подтвердила старушка. — Я вот подумала, надо бы с вами познакомиться. Вижу, вы тут обживаетесь.

— Мы как раз собирались перекусить, — сказала я. — Давайте выпьем вместе чаю?

— Ох, с удовольствием, — старушка достала свёрток с хлебом и медом. — Мёд не покупной, с моей пасеки — думаю, вам понравится.

Лили суетилась с чайником, наливая горячий чай в кружки.

— Как вас зовут? Меня — Лили, а это Фиона.

— Меня зовут Марика, — ответила та, откусывая кусочек хлеба. — Моя семья жила тут давным-давно, и вот теперь я осталась одна. Ну, да не жалуюсь. А вот и вы теперь тут — хорошая компания будет.

После того как старушка присела за стол, я решила, что нужно накормить её чем-то более сытным, чем просто чай с хлебом. Я сбегала в погреб за ветчиной, которую мы купили на рынке, и взяв нож аккуратно начала нарезать её тонкими ломтиками.

Ветчина была ароматной, с приятным копчёным запахом, с нежной текстурой и небольшими прослойками жира. Я положила ломтики на свежий хлеб и украсила зеленью.

Лили принесла пиалу, и я налила туда мёд, который принесла Марика. Он был густым и золотистым. Я поставила пиалу на стол рядом с хлебом и бутербродами.

— Вот пожалуйста, — сказала я.

Старушка поблагодарила и, прежде чем начать есть, внимательно посмотрела на меня.

— Ох, давненько я здесь не бывала. Я так понимаю, что ты тут теперь хозяйка? А стало быть и наследница, и дочь Хильды, и внучка Гринеллы. Похожа, похожа… Ты знаешь, у тебя мамины глаза, — сказала она, глядя прямо на меня.

— Вы их хорошо знали?

— А то! — с лёгким смешком кивнула старушка. — Я Гринеллу знала с детства. О, какая женщина была! Сильная, решительная, и всегда знала, чего хочет. Она в этой таверне когда-то управляла всем так, что сюда стекались люди со всей округи. А Хильда... Хильда была мягче, но с такой же силой внутри. Я ещё помню, как вы с матерью сюда приезжали, когда ты совсем малюткой была. Видать, судьба всё равно вернула тебя сюда, как ни крути. Притянуло, н-да.

Я замерла на мгновение, ловя каждое её слово.

— Похожа, похожа… — пробормотала Марфа, внимательно рассматривая моё лицо. — И теперь ты здесь. Значит, твоя очередь делать это место своим. Таверна эта видала всякое, но, уверена, она снова может стать тем уютным местечком, каким была.

— Спасибо вам, — сказала я, чувствуя одновременно благодарность и лёгкое смущение от её слов. — Я постараюсь это сделать…

— И сделаешь, сделаешь, — кивнула Марфа, сжав мои руки в своих тёплых, морщинистых ладонях. — Главное, не забывай — силы в тебе предостаточно.

Я же не знала, о чём говорить. Ведь я совсем не знаю эту женщину. Стоит ли ей доверять? И я принялась активно жевать свой бутерброд.

Так что бутерброды пошли на ура, и очень скоро тарелка опустела.

— Ох, я ещё нарежу, — спохватилась я.

— Ох, нет-нет! Я пойду, что-то засиделась у вас, время-то позднее, — вздохнула Марика, поднимаясь со стула.

Она накинула на плечи платок и уже направилась к двери. Но вдруг остановилась, словно что-то вспомнила, и её взгляд вновь устремился на меня.

— Ах, да, всё хотела спросить. Почему заклятие не снимаете? Чего-то опасаетесь? — спросила она будничным тоном, как будто речь шла о чем-то вполне обычном.

— Заклятие? — испугалась я.

— Какое ещё такое заклятие? — оживилась Лили.

Старушка провела пальцем по двери, оставив след на запылённой поверхности.

— Судя по всему, защитное — от непрошенных гостей.

Глава 26

После позднего визита Марики мы с Лили решили наконец лечь спать. Впереди был важный день — должны были прийти ремонтники, чтобы заняться лестницей. Мы обе устали после насыщенного дня, и сон пришёл почти мгновенно.

Утро началось неожиданно — меня разбудил громкий крик петуха. И не просто обычный петушиный крик, а громкий, резкий и явно недовольный.

— Ох, Грозный….

Я поморщилась и перевернулась на бок, надеясь ещё немного поваляться в постели, но тут же вспомнила, что сегодня должны прийти ремонтники. Вздохнув, я медленно поднялась.

В комнате было тихо, и я уже начала собираться с мыслями, что сегодня нас ждёт много дел — ремонт лестницы, возможно, кое-что по хозяйству. Но как только я осмотрелась, меня охватило странное, тревожное чувство.

Комната была в том состоянии, в котором я её впервые увидела. Вокруг вновь царил хаос: пыль покрывала мебель и пол, паутина вновь свисала с углов, как будто никто никогда не убирал здесь.

— Лили! — позвала я, поднимаясь с постели и оглядываясь. — Ты видишь это?

Лили, как всегда бодрая с утра, уже почти оделась и стояла посреди комнаты, озадаченно оглядывая своё платье.

— Фиона! Оно снова грязное… — прошептала Лили, её глаза расширились от удивления. Она держала подол платья, которое только вчера сияло чистотой, но теперь выглядело так, словно его вовсе не стирали. На ткани были пятна, а рукава опять стали серыми.

Я подбежала к стулу, на котором оставила новые платья, купленные накануне.

Я ещё помнила, как они пахли свежестью новой ткани и были аккуратно сложены. Теперь же они выглядели так, будто лежали в шкафу десятилетиями: ткань была выцветшей, с лёгкими пятнами и складками.

— Проклятье! Как такое вообще возможно? — не сдержалась я.

— Точно это оно самое. Помнишь, что вчера говорила старушка? — сказала Лили.

— Что же нам теперь делать? — пробормотала я, вспоминая слова Марики о некой магической защите.

Все наши усилия оказались напрасны. Всё, что мы делали — уборка, стирка, даже покупка новых вещей — стало бессмысленным за одну ночь.

С каждой минутой мои подозрения лишь усиливались. Чтобы удостовериться в своих догадках, я решила проверить места, где мы недавно занимались уборкой.

— Я схожу в курятник, — сказала я, быстро натягивая сапоги и выходя на улицу. — А ты побудь в доме. С минуты на минуту должны прийти работники.

Добравшись до курятника, я остановилась. Я лично чистила это место всего день назад, и последний раз, когда я его видела, оно было в идеальном порядке — курицы разгуливали по чистой соломе, а гнёзда были аккуратно устроены. Но стоило мне открыть дверь, как я замерла на пороге. В нос снова шибанула отвратная вонь.

Внутри курятника вновь царил беспорядок. Старая солома была разбросана по полу, смешанная с помётом и перьями. Гнёзда выглядели так, словно их давно не трогали, а от свежести и порядка не осталось и следа. И наш петух Грозный явно был не в восторге от всего этого.

— Нет, этого не может быть… — пробормотала я себе под нос.

Затем я направилась в теплицу. Вчера мы с Лили потратили немало времени и сил, чтобы вырвать эти несносные сорняки, и в результате — наши грядки снова выглядели чистыми и аккуратными.

Но стоило мне войти в теплицу, как передо мной снова предстала совсем иная картина: густые заросли сорняков, обвившие всё вокруг. Петрушка и базилик скрывались под слоями дикой растительности, а кусты томатов вновь были опутаны бурьяном.

— Это просто … Вы, блин, издеваетесь!

Я вернулась в дом с ещё большим беспокойством. Проклятие дома явно действовало, и оно было сильнее, чем я думала. Всё, что мы сделали, исчезло.

И с ремонтом лестницы, который должен был начаться сегодня, было ясно: если ничего не предпринять, то всё, что сделают рабочие, тоже пропадёт.

Но тут в дверь громко постучали. Работники пришли вовремя, как и договаривались.

— Входите! — крикнула я, пытаясь придать голосу уверенности.

Мужчин было трое. Старший, высокий и крепкий мужчина, первым вошёл в дом и сразу окинул взглядом лестницу и окружающее пространство. Он хмыкнул, заметив пыль и беспорядок, но его глаза блеснули пониманием.

— Правильно сделали, что порядок не наводили, — сказал он, глядя на меня с одобрением. — А то нам бы потом стыдно было! Ох, и намусорим мы тут у вас.

Он задорно подмигнул, явно пытаясь развеять моё напряжение.

Работники с лёгкостью взялись за дело. Все трое, несмотря на различие в возрасте и внешности, действовали слаженно и чётко, как будто работали вместе много лет. Они сразу достали инструменты и принялись снимать старые доски.

А я, озадаченная, наблюдала, как они разбирают старую лестницу. Но что толку? Я прекрасно понимала: если всё, что мы сделали, вернулось в первоначальное состояние, то и вся их работа превратится в прах, как и наши платья. Значит, деньги, заплаченные за ремонт, попросту сгорят…

Я отвела Лили в сторону.

Глава 27

Марика кивнула, усаживаясь в своё потёртое кресло у окна, сквозь которое пробивался мягкий утренний свет. Лучи падали на старую деревянную мебель, придавая комнате уют и ощущение времени, которое здесь словно остановилось.

В воздухе витал запах высушенных трав, развешанных под потолком. Стены были обклеены пожелтевшими обоями, на которых виднелись тени ушедших лет.

— Садись, дорогуша, — она указала мне на старый, но крепкий стул, стоявший у камина. Я опустилась на него, ощущая лёгкий скрип дерева под собой. Её глаза, живые и проницательные, внимательно изучали моё лицо, словно она уже знала, с чем я пришла.

— Я догадывалась, что магия дома всё ещё действует. Видишь ли, такие проклятия уникальны для каждого дома. Но они имеют общие черты. Обычно, — начала она спокойно, — в доме обитает некая сущность, вроде домовика. Он-то и следит за порядком или, наоборот, за тем, чтобы отпугнуть чужаков от дома на время отсутствия хозяина.

Она помолчала, давая мне время переварить сказанное, а затем продолжила:

— У подобных отпугивающих наложений всегда есть определённый цикл. И как правило, он короткий. Не больше пары дней. Ты не заметила, через сколько времени всё вернулось в первоначальное состояние?

Я призадумалась, вспоминая: грязь, пыль, беспорядок в доме, курятнике и теплице. Всё обратилось буквально через три дня после того, как мы впервые наводили порядок.

— Три дня, наверное, — ответила я, внутренне уже зная, что не ошибаюсь.

Марика слегка кивнула, её тонкие пальцы едва заметно дрогнули, поглаживая подлокотник кресла.

— Отлично, — произнесла она с мягкой улыбкой. — У тебя есть целых три дня, чтобы снять это заклятие.

Я почувствовала, как в груди нарастает тревога, смешанная с лёгким отчаянием.

— Три дня? Думаете, успею? — неуверенно спросила я, чувствуя, как мои руки непроизвольно начали теребить подол платья.

— Конечно, успеешь. Главное — начать. А как начнёшь, и решение найдётся, — улыбнулась Марика.

Я слегка нахмурилась. Марика говорила спокойно, как будто это была всего лишь очередная повседневная задача, которую нужно решить, но я понятия не имела, с чего начинать.

— Начать? А с чего? Я же совсем об этом ничего не знаю!

Марика чуть наклонилась вперёд, её взгляд стал более внимательным.

— Для начала успокойся, — сказала она мягко, словно говоря с ребёнком. — Обычно заклятие снимает тот, кто его наложил. То есть, хозяин дома, — она сделала паузу, а затем продолжила. — А раз ты теперь там хозяйка, то и тебе это под силу. Конечно, все детали может знать только тот, кто его накладывал. Но и домовик может помочь в этом, если его хорошенечко потрясти.

Марика усмехнулась, но в её глазах проскользнула тень серьёзности.

— Вредные они существа, эти домовики. Любят создавать проблемы. Но хозяйке дома он может подчиниться.

В этот момент перед моими глазами всплыло воспоминание о том странном коте, которого я видела в спальне на втором этаже. Он проходил сквозь стены, как будто это было в порядке вещей. Я тогда списала это на усталость и стресс, но теперь это казалось важным.

— Домовик, — пробормотала я, задумчиво прикусив губу. — А кот может быть такой сущностью? Я видела кота, очень странного. Он прошёл сквозь стену, как будто это было для него обычным делом.

Марика улыбнулась чуть шире, и её глаза заискрились.

— Скорее всего, этот товарищ тебе и нужен, — Марика кивнула с лёгкой усмешкой.

— Вы говорили, что домовик может мне подчиниться... — повторила я с сомнением. — А может и не подчиниться, так ведь?

Марика рассмеялась, но в её смехе не было и тени насмешки — скорее, она пыталась развеять моё волнение.

— Всё верно! — произнесла она с хитрым прищуром. — Я же говорю, вредные они, домовики эти! Но если ты сможешь показать, что не боишься, и что хозяйка в доме ты, а не он — он признает твою власть. Никуда он не денется! Домовые любят силу, но они уважают хозяина дома, если тот показывает свою решимость.

— Но как мне с ним поговорить? С того дня он больше не показывался, — в моей голове вихрем кружились вопросы, и я никак не могла понять, как начать разговор с существом, которое ведёт себя, как тень.

Марика наклонилась вперёд и посмотрела на меня серьёзно.

— А ты его звала? — спросила она, приподняв бровь. — Домовые не любят показываться просто так. Они любят, когда их уважают, когда с ними ведут диалог, а не просто требуют. Здесь нужен подход! Найди его, предложи что-то, покажи, что ты — хозяйка. Но будь осторожна — домовики хитры, и тебе придётся проявить терпение. И возможно, осторожность…

Я кивнула, чувствуя облегчение, но одновременно с этим нарастало ощущение, что передо мной стояла непростая задача. Кот, сущность, магия дома — всё это казалось таким сложным и непонятным. Но я понимала, что если не попробую что-то сделать, наш дом так и останется в ловушке этого заклятия.

— А вы когда-нибудь накладывали подобные заклятия? — не удержавшись, спросила я, вглядываясь в морщинистое лицо Марики.