Сборник рассказов

Нотные листы

– Смотрите, что я нашла! – удивлённое восклицание Киры разнеслось по всему чердаку, соскользнуло по лестнице в дом и достигло ушей родителей девушки. Она сбежала вниз, держа в руках невысокий прямоугольный сундук, в который могли бы поместиться листы бумаги формата А4.

Кира поставила его на стол и провела ладонью по крышке, отчего на коже осталась грязная полоса от пыли, накопившейся на сундуке за долгие годы.

Родители с интересом встали по бокам от дочери. Каждый по очереди попытался открыть сундук, но ничего не вышло.

– Да как же он открывается, чёрт возьми? – недовольно пробурчала Кира и ударила кулачком по крышке. Это не помогло.

– Хм… Погодите минуту, я сейчас вернусь. – Мужчина вышел во двор. Вскоре он вернулся с тонким лезвием. С трудом просунув его в узкую щель между крышкой и стенкой сундука, он стал аккуратно пилить старую защёлку, которая быстро поддалась.

Сундук, наконец, был открыт.

Внутри семья обнаружила два старых, написанных от руки нотных листа, явно вырванных из какого-то сборника произведений, и старую грампластинку без какой-либо карточки, по которой можно было понять, что же на ней записано.

Кира удивлённо покрутила в руках пластинку, затем просмотрела ноты. К сожалению, они были вырваны не сначала, поэтому нельзя было так просто узнать, что это за мелодия. Конца у неё так же не было. Девушка попыталась мысленно воспроизвести её, но получалось с трудом.

– Там на чердаке, случайно, не было граммофона? – с интересом спросила мама, поглядывая в потолок. Кира пожала плечами, положила нотные листы на стол и вновь взбежала по лестнице на чердак. Спустя минут пять, оттуда донёсся её победный вопль:

– Нашла!

Отец помог ей перенести граммофон, который был гораздо тяжелее небольшого деревянного сундука, в гостиную. Там они протёрли его от пыли, проверили, всё ли на месте, и, поставив неизвестную пластинку, приготовились слушать.

Полилась мягкая чарующая мелодия. Кира взяла ноты и стала следить: не начнут ли играть то, что записано на них. Так и случилось. Музыкант доиграл до последней страницы и продолжил играть дальше.

Музыка закрадывалась в сердца каждого члена семьи. Она будоражила их чувства и воображение, заставляла представлять невиданные вещи, думать о том, о чём они раньше никогда и не помышляли.

Но всё когда-нибудь кончается. И мелодия тоже закончилась. Кира вздрогнула, словно выходя из какого-то транса, и недоумённым взглядом посмотрела на родителей. Те выглядели так, будто только что проснулись и не понимали, где они и что происходит. Впрочем, они быстро пришли в себя.

Девушка вновь перевела взгляд на ноты, повертела их в руках и внезапно обнаружила одну интересную деталь.

– Вы видите? – она показала родителям уголки страниц, на которых были написаны их номера – Эти листы вырваны из двух разных тетрадей. На этом листе страницы 35 и 36, а на этом – 36 и 37. – Кира задумчиво потёрла подбородок. – Но человек, который воспроизводил мелодию на записи, играет по этим нотам, повторяя тридцать шестую страницу. – Она провела пальцем по нотным строчкам. – Как думаете, что это за ноты? Кому принадлежит это произведение?

Мужчина и женщина переглянулись и синхронно покачали головами.

– Это не похоже ни на одного из известных нам композиторов.

– Наверное, это непризнанный гений музыки. – Кира улыбнулась. – Потому что только гений может написать такую невозможно прекрасную мелодию. Я схожу на чердак, поищу нотные тетради. Вдруг найду те, из которых были вырваны эти листы.

Девушка в третий раз за сегодняшний день поднялась на чердак своего нового дома, который они купили всего два дня назад.

Она перерыла всё и нашла один невероятно старый и потрёпанный сборник музыкальных произведений. К сожалению, верхняя часть обложки отсутствовала, поэтому композитора узнать было нельзя. Зато был указан год. 1860.

В этом сборнике недоставало одного листа. Со страницами 35 и 36. Кира с вожделением прижала ноты к себе и спустилась к родителям. Она показала им сборник. Мелодия, которую играл человек на записи, называлась «Песнь души». Все согласились, что это название идеально подходит ей.

– И всё же, кто может быть композитором? – задумчиво проговорила мама, просматривая ноты. – И почерк такой красивый. Никогда не умела так аккуратно писать ноты, ключи и прочее.

– Непризнанный гений, – повторила сказанные ранее слова Кира, включая запись с музыкой снова. Они сидели и слушали её, наполняясь сладким удовольствием и теряя связь с реальностью.

Пластинка всё играла и играла, не переставая; лишь звук временами становился немного тише, но никто этого не замечал.

Наступила ночь, а музыка всё не прекращалась; и не было возможности прервать её. Не было возможности и… не было никакого желания.

Постепенно звук начал нарастать и ноты стали быстро-быстро переворачиваться сами по себе. Но никто не обратил на это внимания. Кира и её родители находились сейчас не здесь. Они были в том мире, который создала музыка неизвестного композитора и неизвестного исполнителя.

И уже невозможно было вытащить их оттуда.

Спустя несколько минут дом опустел. Лишь на чердаке появился тот самый сундук. Он был закрыт, а в нём надёжно хранились два старых нотных листа и грампластинка без карточки.

Русалочьи забавы

Атлантический океан. Бермудский треугольник. Несколько скучающих русалок плавают животами к верху и страдают от безделья. Чешуйки на разноцветных хвостах переливаются под светом яркого полуденного солнца.

– Скукота, – вздохнула русалка с хвостом и волосами цвета ультрамарина. Вообще, если приглядеться к русалкам повнимательнее, можно заметить, что у каждой цвет хвоста совпадает с цветом волос.

Ультрамариновая перевернулась на живот и заглянула в тёмную глубину океана, будто надеялась увидеть там что-то новое. Через несколько секунд она вернулась в исходное положение, сложила тонкие руки на животе и повторила:

– Ску-ко-та.

Тут встрепенулась русалка с хвостом цвета малахита.

– Эй, девочки, там корабль подплывает!

Все тут же «встали» и посмотрели в ту сторону, в которою указывала подруга.

– Ещё два осталось, и можно играть, – потирая ручки в предвкушении, сказала русалка с пурпурным хвостом.

Корабль переплыл границу Бермудского треугольника. Всё, отсюда ему уже никуда не деться. Ещё семнадцать несчастных уже были расставлены русалками по нужным позициям. Этот корабль ожидала та же участь.

– Маленький, отлично. Мне как раз такого и не хватало! – радостно заявила малахитовая и с помощью особой русалочьей магии перенесла корабль, с впадающими в панику людьми на нём, на одной ей известные координаты.

Спустя пару дней все двадцать кораблей были собраны. Две русалки – ультрамариновая и малахитовая – сошлись в самом центре Бермудского треугольника. Их окружили остальные, шлёпая ладошками по водной глади в предвкушении забавы. За спиной ультрамариновой стояли корабли малахитовой и наоборот, но играть они должны были, глядя друг другу в глаза. Координаты своих кораблей они знали наизусть.

– Начинаем игру! Чур, не мухлевать! – ударяя хвостом по воде сказала ультрамариновая. – Кто делает первый ход?

– В прошлый раз делала я, значит, в этот раз ты, – ответила малахитовая. Её соперница довольно хлопнула в ладоши и громко произнесла:

– Б4.

– Мимо.

Болельщицы ультрамариновой огорчённо взвыли.

– Мой ход. Е6.

– Мимо! Д7.

– Мимо. А2.

– Убила, – огорчённо вздохнула ультрамариновая, и небольшой кораблик, находившийся, видимо, на позиции «А2», затонул. Фанатки малахитовой радостно заулюлюкали. – Делай следующий ход.

– Ммм… В5.

– Мимо. Б6.

– Ранила.

– Хм, Б7.

– Убила.

– Йес! – ультрамариновая вновь довольно забила хвостом по воде.

Игра продолжалась до самого вечера. Наконец, все корабли малахитовой были потоплены, а у ультрамариновой оставалась ещё треть.

– Ну что, девочки, посмотрим, что и кто там есть? – улыбаясь, поинтересовалась победительница. Все радостно закивали.

– О, смотри, на том корабле такие симпатичные парнишки. Давай, утащим их домой и развлечёмся? – прошептала пурпурная ещё одной русалке, у которой хвост и волосы были лимонного цвета. Та оскалилась в ожидании забавы и поплыла к указанному кораблю.

– Ой, а там есть женщины! – воскликнула малахитовая, указав на довольно большой лайнер. – У нас будут новые подружки!

Вскоре все красивые мужчины были утащены на дно океана, все приятные женщины обращены в русалок, а непонравившиеся русалкам человеческие особи были прожарены на подводном гриле до хрустящей корочки и с удовольствием съедены.

– Давненько у нас не было такого хорошего улова, – поглаживая живот и облизываясь, проговорила малахитовая.

– Это точно! – поддакнула ультрамариновая, разглядывая найденные на кораблях украшения. – Интересно, когда нам удастся ещё поиграть?

– Кто знает, кто знает.

Несколько дней спустя.

– Эй, девчонки, там самолёт летит!

– Ура! Самолёт!

2014

О коньяке и сычах

Сапоги оказались и впрямь удобными, не зря Алинка те нахваливала. И в них получалось совсем бесшумно ступать даже по палой листве, что уж говорить о чистых — стараниями здешних обитателей — лесных тропинках.

Стешка крепко сжимала арбалет. Так уверенно, будто умела с ним обращаться. На деле же — едва ли не впервые взяла в руки. Просто утащила из кладовой в желании испытать собственные силы на охоте. Когда-то в далёком детстве (лет пять назад) она под присмотром деда училась стрелять, но особых успехов не добилась.

А тут ей приспичило пойти на самую настоящую охоту. Благо, тропки в лесу, в том числе тайные и неявные, все были давным-давно изведанные, и потеряться она не могла даже при желании.

Решила она пойти на охоту, потому что прошёл слушок: кто-то видел огромного, с голову коровы, сыча! Где такое видано? Вот и захотелось Стешке поглядеть на этакое чудо(вище). А без оружия идти страшно, потому и прихватила арбалет, даром, что вряд ли он ей поможет. Но надежда на то, что и сыча посмотрит, и в беду не попадёт, была яркой, как солнышко, чьи лучи упорно пробивались сквозь плотно смыкающиеся кроны деревьев.

— Э, девчка, коньяк бушь? — раздался хриплый голос прямо над ухом. Стешка вскрикнула и шарахнулась в сторону. Выставила перед собой арбалет и, зажмурившись, выстрелила.

— Хээ, эдак ты даж крупную дичь не прибьёшь, не то шо пичужку навродь меня, — хихикнул голос. — Дурная, пусти арбалет, только себе наврдишь. Общаю, шо не обижу.

Стешка приоткрыла один глаз, опуская оружие. Перед ней на ветке раскидистого дуба сидел самый настоящий сыч. В серо-коричневом перьевом одеянии. Правда размером он был всего лишь с голову соседской лайки, но явно не коровы. Пусть и всё равно большой, но не такой уж и страшный. Если не считать одной маленькой, можно даже сказать крохотной детальки.

— Это ты говоришь? — пискнула Стешка. Руки её мелко тряслись, и она до побеления костяшек сжала арбалет.

— А то ж! — Сыч икнул и приложился клювом к фляжке, которую держал в когтистой лапке. — Дык шо, коньячку? — он протянул фляжку Стешке. Та невольно отступила, качая головой.

— Я не пью.

— Ну да, мала ещё, неча коньячком баловаться. А вот я... — он снова выпил.

— А как...

— Чавось?

— Как вы говорите?

— Вот так. Как и пью. Клювом. Прикинь? — Сыч хохотнул.

— Но как же...

— Ты эт, не думай сильно, а то головка лопнет.

И тут Стешке показалось, что голова её сейчас и вправду лопнет. В ней загудело, как бывает, когда стоишь рядом со звонящим колоколом, её прострелило острой болью. Стешка вскрикнула и схватилась за виски.

— О... началось... — прохрипел сыч.

Лес постепенно исчезал. Мгновение — и вокруг воцарилась тьма.

— Стешка, просыпайся! — раздался откуда-то издалека голос Алинки. — Ой, ну и дурная же ты. И как только можно было перепутать бутылки и умудриться выпить дедова коньяку?

2024