Сдается квартира с котом - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Майя Сотис (самиздат)

1 глава, в которой Элоиса знакомится с котом

День не задался с самого утра. Вот бывают такие дни, когда просыпаешься и понимаешь — лучше вообще не вставать с кровати. У всех бывают, да? Но почему-то большинство совершенно не прислушивается к этим навязчивым колокольчикам неприятностей, и все равно идут по своим делам. Чтобы убедиться, что колокольчики не лгали, не иначе.

В моем случае был не колокольчик, а целый колокол. И в ушах звенело именно от него, а не от той настойки, что мне предложили в баре. Вообще-то, феи не пьют. Просто не принимает организм нечто, в чем градусов больше, чем у феи крыльев. Но у меня крыльев пока не было, я ведь пока была лишь феечкой, а не феей.

Люди с окраин государства Гирдинесс, с той стороны, что подальше от гор и соседнего государства Гирдилесс, полагают небось, что феечка — это маленькая фея. Крошка размером с кулачок и питается цветочным нектаром. Иногда мне кажется, что бургомистр столицы тоже думает так же, да и все чиновники поменьше, потому что иначе я не могу понять, как можно было настолько ограничить количество поступающих в академию фей. Только вот я вполне человеческого роста, телосложения и, надо заметить, аппетита. И нектаром питаться не могу, как и пить росу, да и под лопушком ночевать не пробовала.

Как и все совершеннолетние феечки, я приехала в столицу страны, чтобы выучиться на настоящую фею, получить достойную специальность и диплом. Ну и, возможно, остаться в столице навсегда. А диплом повесить на стенку. Например, во дворце. Феечки — особы романтичные, и каждая верит в то, что именно она заинтересует наследного принца.

Но в городе все иначе. Сначала я не поступила в академию, это было моей первой неудачей, но далеко не последней. Одна знакомая без пяти минут фея позволила пожить в ее комнате на время экзаменов, которые я провалила один за другим. Сама виновата. Я добиралась с самой границы с Гридлессом и была уверена, что никаких экзаменов не будет. Ну понятно ведь — я феечка, должна стать феей. Это просто как то, что солнце встает на востоке, а закатывается на западе. На что еще годятся феечки? И потом, пока ты молода, ты еще можешь называться феечкой и устраивать какую-то ерунду вроде росы на листочках или болтовни с рыбками. Но пожилая феечка… Это жалко. И я боялась, что это меня и ждет, если я не подготовлюсь и не попытаюсь поступить еще раз.

Для этого нужно было остаться в городе любой ценой. К счастью, у меня не самое бесполезное умение. Я цветочная феечка. А к несчастью, в городе не так уж часто кому-то нужны цветы, и работа цветочницей приносила мне куда меньше, чем требовалось для съема даже небольшой комнатки, а испытывать дружелюбие Виолы я тоже долго не могла, она жила в своей комнате с однокурсницами, они и так потеснились, пуская меня к себе.

Найти неплохую квартиру мне удалось совершенно случайно, но радовалась я недолго. Сегодня утром потек кран, а мне нужно было убегать на работу. Хоть труд цветочницы и тяжел — весь день на ногах и с тяжелой корзиной, полной букетиков фиалок, а зарплата и вовсе слезы, это все, что у меня есть. Промучившись с попытками починить кран, я не успела позавтракать и натянула слишком теплые осенние ботинки. Красивые и неудобные, понятия не имею, что на меня нашло, когда я их покупала.

В результате к вечеру у меня оказались сбиты ноги, от голода я была готова съесть слона, а букетов купили меньше чем обычно. Наверное, у меня была недостаточно приятная и нежная улыбка. Но попробовали бы они сами улыбнуться с мозолями на пятках!

В общем, я еле дошла до дома, последний квартал и вовсе прихрамывая. Разумеется, только у дверей я вспомнила, что стоило купить что-нибудь на ужин, но сил уже не было. Кажется, какой-то вялый листовой салат имелся в холодильном ларце, а может, и брюква еще не пропала. Вкусно мне не будет, но бурчание в животе утихомирит. А то позор — почти фея и живот бурчит.

Одним словом, я уже представляла, что сейчас доберусь до кровати, укутаюсь в одеяло — может, даже без салата, и этот отвратительный день закончится. Но и это мне удалось только наполовину.

До кровати я добралась. Оставила корзину в коридоре, сняла чудовищные ботинки и прошла в спальню. Вот только лечь мне было некуда. На моей уютной кровати, застеленной симпатичным ситцевым бельем в цветочек, спал мужчина!

Ну как спал. Стоило мне появиться на пороге спальни, как он приоткрыл один глаз, широко зевнул и повернулся на другой бок. Явно же притворялся!

Окажись я в такой ситуации в другой день, я бы с криками выбежала на улицу или села бы и расплакалась. Но сегодня я была слишком измучена, чтобы куда-то бежать, и слишком зла, чтобы плакать. Так что я взяла кувшин с водой с прикроватного столика и от души плеснула в незнакомца.

И тут же пожалела, конечно. Сообразила, что в случае чего силы наши будут неравны, а уж услышать из квартиры меня никто не услышит. Риелтор, расхваливая мне квартиру, особо напирал на то, что здесь совершенно не слышно соседей.

Мне хотелось верить, что мужчина просто попутал квартиры, так ведь может случиться? Не заметил, что постельное белье в цветочек и пахнет ландышами. С мужчинами наверняка такое случается каждый день! Я не очень разбиралась в мужчинах, но иллюзий по их поводу не питала. В общем, я была уверена, что вода поможет мужчине проснуться, прийти в себя и вежливо удалиться, и надеялась, что она не пробудит в нем спящего зверя.

Видать, феей-предсказательницей мне не быть, потому что никогда еще я не ошибалась, как в этот момент. Фонтан из чистой питьевой воды еще не успел долететь до моего прекрасного некогда чистого белья, а вместо полуобнаженного мужчины в одних брюках на кровати оказался саблезубый тигр. Вообще без брюк.

1.2

Под огромной тушей давно вымершего хищника кровать жалобно скрипнула, ножки ее разъехались. Я впервые видела саблезубого тигра, я вообще из животных видела только домашних собак и кошек, да еще лошадей, которых запрягали в кареты и телеги. Но я почему-то сразу поняла, что это именно саблезубый тигр. Видела его на иллюстрации в списке родов оборотней. Правда, и в виде оборотней саблезубые тигры считались то ли вымершими, то ли изгнанными из государства, но тут составители списка определенно ошиблись. Потому что один такой валялся на моей кровати, будто так и нужно! Размером он был больше двух метров и определенно тяжелее, чем обычный зверь. А его клыки были длиннее моей ладони!

Вот теперь я забыла и про кровавые мозоли, и про усталость. Завизжала что есть силы и попыталась намагичить что-нибудь защитное. Только феи и феечки не сильны ни в нападении, ни в защите. А все, что я смогла вспомнить, это цветочные заклинания, которые мне давались легче легкого. Я же цветочная феечка!

Так что нас со зверем осыпало целым водопадом ромашек.

Зверь раскрыл чудовищно огромную пасть, как мне со страху показалось, чтобы откусить мне голову и… чихнул. Потом еще раз и еще. А после третьего он снова обернулся человеком. По-прежнему полуобнаженным и по-прежнему к моему большому облегчению в брюках. Вот так и начинаешь ценить простые радости жизни! Казалось бы, полчаса назад я пожаловалась бы на сбитые ноги, пять минут назад — на незнакомого мужчину в своей постели. Теперь я уже радовалась, что он не может откусить мне голову и что он в штанах. Какие резкие перепады в требованиях!

— Аллергия на ромашки, — мужчина снова чихнул. Несмотря на запутавшиеся в длинных волосах цветы и стекающую по плечам и груди воду, он не выглядел разозленным. Словно он постоянно только и делает, что залезает в чужие дома, и привык к такой реакции. И снова во мне поднялся гнев. Будь я дипломированной феей, я бы выставила нахала за дверь так, что он бы и пути обратно не нашел. Но я была всего лишь феечкой, поэтому просто нахмурила брови как можно грознее и произнесла:

— Уходите немедленно прочь, или я вызову королевских стражников!

Мужчина приподнял бровь, как бы говоря: вот так возьмешь и выставишь почти раздетого парня с такими синими глазами, таким накаченным торсом? Первого парня, который вообще очутился в твоей постели, хоть и случайно?

Ладно, ничего такого его взгляд не говорил. Это скорее было в моей собственной голове, и я вспыхнула от досады. Да, у меня не задалось не только с учебой, работой и протекающим краном. Мои мечты о наследном принце тоже пришлось подкорректировать.

Дело в том, что я знала, что принц есть. Или принцы. Как-то не вдавалась в подробности. Но я не подозревала, что их… так много. Боюсь, что никто кроме их матери не знал, сколько у нас принцев. А королева была из весьма известных и уважаемых фей, одна из королевских дочерей нашего Гридлесса. Когда старый король тихо и совсем незаметно умер, королевства объединили, но как-то странно. Граница сохранялась, разные деньги, разные законы тоже. Только королева у нас теперь была одна. Ее супруг король в некотором роде тоже, но мне казалось, что он не особо интересуется соседями, то есть, нами.

Одним словом, рано или поздно принцы займут престол. Или один из принцев. Пока было непонятно, потому что принцев было прямо очень много, и если делить страну на всех, то даже по деревеньке каждому может не достаться.

Но беда была даже не в этом. Принцам было нечем заняться, и они составляли большую часть королевской гвардии, она же стража, она же государственная служба следователей. Таким образом, принцев я видела ежедневно, некоторые из них от скуки даже проверяли, имею ли я право торговать фиалками на улице, а один постоянно брал пару букетиков бесплатно, и я не рисковала сказать ему о том, что мои цветы стоят денег. Но ни один из них при этом даже не смотрел на меня! Словно меня и вовсе не существовало. Так, корзина на ножках.

А я, между прочим, феечка! Может, и не первая красавица в городе, где с момента появления королевы-феи как-то незаметно оказалось множество фей, но и совсем не уродина. И пахло от меня всегда хорошо. Цветами. Честно говоря, чем больше эмоций, тем интенсивнее аромат вокруг меня. Страх, ярость, радость, грусть — все они пахли по-разному, но всегда прекрасными цветами.

Одним словом, мужчины в моей постели не было до этого момента ни разу, а уж такого привлекательного тем более. Но о чем он думал на самом деле, я понятия не имела. А потом он потянулся и произнес:

— И не подумаю никуда уходить. Это моя квартира.

1.3

Я онемела от возмущения.

— Неправда, — в запале воскликнула я. — Это моя квартира!

Теперь красавчик поднял обе брови. Несправедливо, что человек, оборачивающийся огромным древним чудовищем, так интересно выглядит в человеческом обличии! Я раньше никогда не встречала оборотней, хотя слышала, что в столице их полным-полно, даже больше, чем принцев. Но я была твердо уверена, что они выглядят как одичавшие люди, много где покрыты шерстью, с желтыми глазами и острыми зубами. Наверное, поэтому я и думала, что их никогда не встречала. Эта мысль неожиданно пришла мне в голову и совершенно не порадовала. Получается, вокруг меня могли жить оборотни, а я даже не знала об этом?

— Не моя, но я ее честно арендую, — продолжила я немного тише. — И плачу вовремя. А значит, на время аренды квартира моя.

— Тем не менее я хозяин этой квартиры, — мужчина развалился на кровати еще сильнее и нагло оглядел меня с головы до ног. — А вы, уважаемая фея, не выполняете прописанного в договоре аренды. Так что это еще вопрос, за кем скорее придут королевские стражи.

Я так обалдела и от его взгляда, и от обращения «уважаемая фея», да меня сроду никто так не называл, да и не с чего было так звать, что не сразу поняла, о чем он говорит. А он, тигра саблезубая, утверждал, что я не выполняю условия аренды! Да я всегда и везде следую всем правилам, даже этикетки читаю, разочек вот вчера настойку пригубила, потому что на ней как раз этикетки не было! И сразу же меня настигло наказание в виде этого. Хозяина.

Спросить бы у него документы на квартиру, но торопиться я не стала. Честно говоря, с этой квартирой ведь и впрямь были проблемы не с протекающим краном. Кран начал протекать только сегодня утром. А вот квартира была с неприлично низкой арендной платой. Заселяясь, я предполагала, что здесь окажется клоповник, в котором придется на магии крепить отваливающуюся штукатурку и подоконники. Но квартира была куда лучше, чем я могла рассчитывать за свои деньги. Я некоторое время еще переживала, ждала повышения квартплаты или еще каких-нибудь соседей, как у почти фей в их съемной квартире, в которой в закутке на кухне ждал старый колдун. Он почти весь день дрых на своей узенькой койке, а ночью шевелился, начинал топать и пофыркивать как огромный ёж, да еще варить зелья. Один раз девочки чудом не задохнулись от его ночных варев.

Однако неделя шла за неделей, и никто ничего не менял. Я перестелила белье, повесила веселенькие занавески и положила перед входом вручную сплетенный коврик. И как страшный сон забыла про свои поиски квартиры.

А искала я и правда долго. Обходила все доски объявлений в городе, выписывала все, что могло подойти. Но все было или слишком дорого, или в ужасном состоянии и опасном районе. Мне же вечерами возвращаться поздно! Я искала и искала, Виола мрачнела и мрачнела, но пока молчала, и я решилась написать сама. Указала, что готова снимать квартиру с обременением: присмотреть за престарелой бабушкой, оставленными в квартире животными, цветами, помочь с ремонтом. Больше всего я надеялась на цветы. Мне бы это вообще ничего не стоило, я же и так была цветочная феечка!

Через три дня со мной связался риелтор. Огненно-рыжий и остроухий как гремлин, но при этом с бледной кожей и короткой, но заметной бородой, чего никогда не бывает у гремлинов, он мне показался подозрительным. Только выбирать мне было не из чего.

А он предлагал хорошую квартиру почти в центре города, еще расспросил, кто я и очень обрадовался, что я светлая и феечка. Странное дело, но в столице темных светлых привечали куда больше, ну да мне это только на руку.

— Хозяин находится чаще всего в отъезде, — разливался риелтор райской птицей. — Он богат, поэтому ему не требуется брать большую арендную плату. Всего и нужно — время от времени ухаживать за котом.

— Ухаживать за котом? — уточнила я оглядываясь. Квартира мне очень нравилась. Она была уютная и светлая, с большим окном и кухней, которая была почти с комнату, где мы проживали с Виолой и тремя другими ее однокурсницами. Кот — это не страшно, даже если он дерет мебель и ссыт по углам. В конце концов, я цветочная феечка и сумею избавиться от запаха, а своей мебели у меня не было. Только вот никакого кота я не видела.

— Кот гуляет сам по себе, — пояснил риелтор, загадочно блеснув зелеными глазами. — Может неделями не появляться, а потом вернуться и проторчать в доме месяц и больше.

Я кивнула, делая вид, что мне все понятно. У самой меня животных никогда не было, особенно таких, как кошки или собаки. В стране, откуда я родом, не было принято держать шерстяных тварей в доме. Растения или насекомые заменяли питомцев, но я после трагической смерти жука-усача, которого дорастила размером с ладонь, больше питомцев не брала.

Но интуитивно я понимала, что с котами делать, я же не в лесу выросла и знала, что у них должен быть лоток, поилка и миска. И питаются коты наверняка не как феи.

Всё это я спросила у риелтора, чтобы не казаться совсем уж простушкой. Тут и единорогу будет понятно, что квартиру я возьму. Лучше жить под одной крышей с котом, чем на улице.

— У кота будет всё, что ему необходимо, он знает, где что брать, — уверил меня риелтор, и мы быстро подписали договор.

Я продолжала ждать подвоха, но до сегодняшнего дня ничего такого не происходило, и я расслабилась. А сегодня одно за другим — сначала кран потек, а теперь этот. Хозяин квартиры.

Я понимала, что нужно выгнать его взашей или потребовать показать документы на квартиру. Но тоненький голосок благоразумия намекал, что если этот нахал не лжет, то я после такого останусь на улице вместе со своими занавесками и бельем в цветочек раньше, чем успею пикнуть.

1.4

Таким Элоиса впервые увидела Камерета.

2 глава, в которой Элоиса узнает, как важно читать написанное мелким шрифтом

Я вытащила договор об аренде и принялась его читать. Договор был заключен сразу на пять лет, я еще очень обрадовалась, что пять лет мне не нужно будет думать о жилье. Если, конечно, хозяин не разорвет его из-за непримиримых разногласий, но тогда мне придется выплатить ему за оставшиеся… за много. В счете я была не сильна. Если же он нарушит какие-то пункты договора, то вольна уйти уже я, правда, с его стороны выплат не предвиделось, а значит, мне предстояло бы снова искать квартиру. И я не могла быть уверена, что в следующем доступном мне жилье не окажется бабушка-упырь или что похуже.

Я рухнула на стул, перечитывая напечатанное мелким шрифтом уточнение, что Элоиса Грисли обязуется ухаживать за котом, проживающим в этой квартире, кормить его и ни в коем случае не лишать крова. А так как Элоиса Грисли и есть я, то попала я в историю, а не кто-то другой. Стоило догадываться, что ничем хорошим не закончится желание учиться именно в столице! Мне все говорили, что моих умений недостаточно для академии, а получить справку, о том, что я фея, можно и колледже. Только крылья тогда получатся слабые, скорее для виду, а не для полетов. А мне так хотелось летать! Лучшие студенты академии рано обретали способности к полету и сновали по небу над городом, вызывая зависть всех остальных. Правда, многие быстро теряли вкус к этому — говорили, что надо много тренироваться и крылья гудят после полетов не меньше, чем руки после гребли, но я была уверена, что меня это точно не коснется, и я буду летать каждый день и забуду про это бесконечное хождение по улицам, где тебя могут толкнуть или обрызгать грязью из-под колес кареты.

Так что я оставила всех родных и друзей и отправилась покорять столицу. Покорила. Недавно радовалась, что мне хватает на крышу над головой и самую простую еду, а теперь… я и не знала, что теперь. Но мелким шрифтом было расписано все, что можно было делать в доме, и о том, что я буду тут жить одна, не было никаких упоминаний.

Я обессиленно откинулась на стуле, представляя, как сейчас со своими чемоданами и сумками потащусь через весь город к Виоле. А оборотень меня точно выставит, это даже проверять не надо. Облила водой, засыпала цветами, на которое у котика аллергия...

Мне показалось, что передо мной забрезжила надежда. Саблезубый тигр… он, конечно, из кошачьих, но не кот, верно? А обещали мне именно кота!

Из спальни вышел хозяин. Ну как вышел. Вальяжно появился, на ходу зевая и потирая виски. Похоже, он продрых весь день, что я работала до кровавых мозолей! В груди снова начала ворочаться злость.

Вообще-то, это была одна из причин, по которой меня не взяли в академию. Для настоящей феи я слишком раздражительная и легко злилась. Феи так не могли. Феечки — да, им было позволено сердиться, ведь их умений хватало разве что облить водой, осыпать цветами или ягодами. Кто-то от злости выдавал радугу над обидчиком, вот уж совсем не повезло. В общем, один из экзаменаторов так и сказал. Вам, говорит, феечка Элоиса, нужно научиться управлять гневом. Тогда и к экзаменам готовиться будет проще.

Попробовал бы он управлять гневом, когда оборотень, измявший твою постель, о которой ты мечтала с обеда, выходит с видом, будто он не выспался, а ты даже выгнать его не можешь!

— Я кран починил, — повторил оборотень с обезоруживающей и оттого еще более раздражающей улыбкой. — Фея Элоиса, мы можем договориться с тобой и быть добрыми соседями.

Я нахмурилась. Что-то здесь не складывалось.

И дело не в том, что он звал меня феей, хотя и самому последнему дурачку должно быть понятно, что без крыльев я никакая не фея. Оборотни, насколько мне было известно, вообще не слишком заморачивались изучением соседей. Дикие существа, думающие только о себе. Одним словом, темные.

Но с этим приходилось мириться, когда переезжаешь в Гирдинесс. Всё-таки исторически это была страна преимущественно темных. И, кстати, это было еще совсем недавно. Большая часть коренных жителей являлась или оборотнями, или слабыми магами, или сильными колдунами. В то же время в нашем Гирдилессе проживали феи, дриады и гремлины, в хорошем настроении выглядевшие точно нежные юноши, а в плохом с ними было лучше не пересекаться. И там и там жили и обычные люди, конечно, и я не знаю, были они разными или нет. Наша магия была исключительно светлая, но одна проблема — мы тоже могли болеть, а встретить единорога удавалось не каждому. Темные же колдуны по непонятной причине оказались отличными целителями и для темных, и для светлых. Они принимали феечек и дриад и лечили. За деньги, разумеется, они же темные!

А теперь, когда наши государства управлялись одной королевской четой, попасть на лечение стало немного проще. Но всё равно сложно. Колдуны будто не очень хотели лечить светлых, да и другие местные жители выглядели куда менее радушными, чем мне представлялось. Оборотней я вот вообще до сих пор не встречала, хотя была уверена, что при встрече обязательно узнаю. Так что верилось с трудом, что неуловимый оборотень, каковыми они мне все казались, вдруг предложит мирно жить в его прекрасной квартире с неплохим ремонтом и починенным краном!

И только одна мысль мне приходила в голову. Она звучала абсурдно, но я просто не могла не произнести ее вслух.

— Простите, господин… — я неуверенно уставилась на договор в надежде увидеть там имя, но мне никак не попадалось оно на глаза.

— …Камерет Брорес, — подсказал мужчина.

Какое ужасное имя! Как, интересно, такого можно звать ласково? Кам? Камик? О чем я только думаю, зачем мне знать, как его называть!

2.2

— Нет, — развеселился оборотень. — Знакомлюсь с красивыми феями!

И, прежде чем я всерьез поверила в этот вариант, он насмешливо продолжил:

— Разумеется, прячусь. А ты как думала?

— То есть, вы блефовали, говоря, что вызовете стражников, — обрадовалась я. — А вот я могу вызвать, так получается?

Оборотень поскучнел.

— Можешь, — согласился он. — Только помни, за наушничество платят совсем мало и единожды, а жить тебе будет негде, тут ты уже остаться не сможешь.

Я онемела от возмущения. Да за кого он меня принимает? Я же светлая! Я в жизни не стану сдавать кого-то, да еще и за деньги! Так… пригрозила просто.

— Не собираюсь я вас сдавать, — выпалила я. — Но мне не нравится, что вы тут находитесь. Сдали квартиру — ведите себя прилично и не появляйтесь просто так! Еще и кровать помяли!

— Дорогая Элоиса, — снова развеселился оборотень. Вот уж настроение менялось как ветер! — Ты же только что прочитала договор. И что там сказано? Котика холить, лелеять, кормить и не гнать из дома.

— Так то котика, а вы, простите, тигр, — неуверенно произнесла я. Понимала прекрасно, что это тоже белыми нитками шито, да и что я сделаю, вызову стражей? Нет же. И идти мне некуда.

— Смилодон не тигр, а кот, — снисходительно пояснил мне этот… как его. Камерет Брорес. — Но феям простительно не знать. Вы же больше с растениями знаетесь, верно?

Крыть было нечем. Феи обычно даже не ели мясное, да и вообще питались мало. Только это и спасало с моей зарплатой, если честно. Я даже не заглядывалась на колбасы, огромные страшные свиные ноги или куски багрового мяса с белыми прожилками жира. От мысли, что это можно брать руками и готовить, мне становилось не по себе. Ну и в целом животный мир я знала плохо. Приходилось верить. Кот так кот. Очень большой и саблезубый.

Если уж на то пошло, проблема даже не в самом коте. Если он найдет, чем питаться, но при этом не мной, то жил бы себе и жил, я бы даже когтеточку соорудила. Но проблема в том, что он обращается в мужчину! И вот жить в одном доме с мужчиной я не планировала.

Все это я и высказала Броресу, и, хотя голос мой дрожал, я справилась.

Этот невозможный тип слушал меня всё с той же нахальной ухмылкой, что и до этого, а потом произнес таким тоном, каким со мной говорил самый важный экзаменатор:

— Элоиса, я могу все время оставаться в своей боевой форме, но вот в чем беда. Смилодон требует куда больше еды, чем я, а без оной становится раздражительным. При этом сам приготовить в этом облике я не смогу.

Он покрутил ладонями буквально у меня перед носом.

— У меня будут лапки, — дурашливо пояснил он. — И это полбеды. Уборная для саблезубого кота также недоступна. Я понимаю, что ты знала, на что идешь, когда бралась арендовать квартиру с котом, но тут тебя подводит твоя конституция. Тебе столько не поднять.

Я чувствовала, как краска заливает лицо. Я не знала, что значит «конституция», но догадывалась, что ничего хорошего. А то, как бесстыдно этот Брорес говорил о таких вещах, и вовсе заставляло меня мечтать оказаться подальше отсюда.

— Так что всем будет лучше, если я поживу тут в своем человеческом обличии, — ничуть не смущаясь сказанного, продолжал оборотень. — Не переживай, я хороший сосед. Вот, кран починил.

— Да ты уже говорил дважды про кран, это третий! — я разозлилась так, что забыла о вежливости. — А чем я буду кормить тебя? Как вообще жить в одном доме, тут даже кровать одна!

— Разберемся, — отмахнулся от моих, вообще-то, очень серьезных вопросов Брорес. — Неужели ты никогда не жила с кем-то в одной квартире?

— С мужчинами — нет! — отрезала я и снова почувствовала, как горят щеки. Нет, ну не вспоминать же про колдуна на кухне! Он же даже мужчиной не ощущался. Закутанный в свою серую хламиду, сухой и длинноногий, как саранча, он был совсем безобидным. А обнаженный торс оборотня, на котором у меня то и дело против воли останавливался взгляд, намекал, что соседство может оказаться совсем не безопасным для моего благополучия.

Против воли вспомнилось, что феи болтали про оборотней. Невероятная любвеобильность и склонность к агрессии. А что, если он начнет приводить домой женщин? И моя уютная квартирка превратится в ужасный притон!

— Ну надо же когда-то начинать, — тем временем совершенно спокойно, словно так и надо, ответил Брорес. — И потом, я в быту неприхотлив. Ем что дадут, сам могу приготовить, починить что-нибудь…

— Почему тебя ищут? — остановила я этот поток самовосхваления. Судя по всему, феи были правы, говоря о том, что темные могут часами восхвалять себя. Не останови я сейчас этого Брореса, он болтал бы до утра, а я очень хотела спать. Мне вставать рано утром на работу.

Оборотень замолчал и мрачно глянул на меня из-под бровей. А я почувствовала легкий привкус триумфа пополам с дрожью. Надо было сразу спросить, тут как-то не принято охотиться за кем-либо без особых на то причин!

— Кто-то из саблезубых убил фею, — наконец нехотя произнес Брорес. — Разбираться принцы не хотят, они просто устроили охоту на весь наш род. Кое-кто из наших уехал прочь из страны, кто-то прячется. Я же не хочу уезжать, вот и решил переждать в своей собственной квартире, где меня вряд ли станут искать.

2.3

— В-вас б-буд-дут т-тут иск-кать, — наконец произнесла я заикаясь и разозлилась. На этот раз на себя. Животные чувствуют, когда ты боишься, а оборотни тоже немного животные. Или много. Если один из саблезубых убил фею, то наверняка много!

Поиском преступников тоже занимались принцы, это я знала точно. И при мысли, что они появятся на пороге квартиры, а у меня тут один из подозреваемых в убийстве, мне по-настоящему поплохело.

— Здесь не будут, — «успокоил» меня Брорес. — Видишь ли, не так много людей и нелюдей в курсе, что эта квартира моя. Но даже те, кто в курсе, прекрасно знают, что я ее сдаю исключительно светлым, а сам никогда в ней не появляюсь. Это и есть убежище последнего шанса, и я сейчас в нем чрезвычайно нуждаюсь. Так что выхода у меня нет.

Он медленно двинулся ко мне, и я против воли попятилась и продолжала пятиться, пока не натолкнулась на стол.

Всё-таки есть что-то жуткое оказаться в своей вроде бы квартире, но наедине с совершенно посторонним человеком, который к тому же и не человеком вовсе. Вот сожрет он меня, так меня ведь даже на работе не потеряют. Кому интересны цветочницы!

— Вы меня не запугаете! — выкрикнула я даже без заикания, но все испортила тем, что зажмурилась. А когда решилась открыть, он был уже совсем близко.

Такая плавная вальяжная походка, что я бы и без оборота поняла, что передо мной хищник. И сразу вспомнилось, что говорила про оборотней Виола. Кошачьи все ужасные гуляки и в то же время собственники. И как только в них это умещается? И что, если этот конкретно саблезубый кот возомнил, что я как арендатор его жилья, принадлежу ему? Что вообще входит в понятие «ухаживать за котом»? Окажется еще, что я должна чесать его за ушком или…

Я сглотнула, глядя на приближающегося мужчину. Он шел точно как уверенный в себе зверь к застывшей от ужаса жертве. Не торопясь, наслаждаясь каждым шагом.

И теперь я и впрямь чувствовала себя этой напуганной жертвой, боящейся даже убежать. А он подошел вплотную, обвил мою талию рукой так, словно делал это не в первый раз и прижал к себе. Я снова зажмурилась, оказавшись так близко к мужскому горячему телу. От его кожи шел незнакомый, но приятный моему обонянию аромат, тогда как я от страха и волнения отчетливо запахла шиповником.

Он нежно погладил меня по щеке, и от неожиданности я широко распахнула глаза, чтобы обнаружить его лицо склоненным над моим. На мгновение мне даже показалось, что я перестала дышать. Я никогда ни с кем не целовалась — ждала принца, хоть какого-нибудь из них, но сейчас я была готова согласиться и на большее, чем поцелуи, так на меня странно влиял оборотень. Заколдовал он меня, что ли? Поверить в то, что почти лишенные обычной магии оборотни умеют зачаровывать несчастных феечек, было проще, чем в то, что я сама желала этого.

Я пыталась себя остановить, напоминала, что он, возможно, убийца, он оборотень, дикий и наверняка не утруждает себя длительными отношениями или чем-то вроде этого, но всё было напрасно. Я даже не могла заставить себя сдвинуться с места, не то что начать вырываться и бежать.

Он наклонился ниже, пристально глядя мне в глаза, и я против воли приоткрыла губы, уже буквально ощущая этот поцелуй.

А Камерет прошептал так, что теплый воздух из его рта щекотал мою кожу:

— Я не собираюсь запугивать тебя, Элоиса. Я просто выгоню из квартиры и выставлю штраф за нежелание выполнять требование хозяина ухаживать за котиком и кормить его. Вероятно, ты после этого не сможешь найти квартиру в столице.

И он снова отодвинулся, не делая, впрочем, никакой попытки отпустить меня. Но наваждение уже прошло. Я сердито завозилась, вырываясь из его объятий.

— Угрозы и шантаж, как похоже на темных! — выпалила я, проскальзывая мимо него к посудному шкафу. Тут стояли ножи, и я сама себе казалась более грозной. И надеялась, что выступившие слезы можно принять за слезы испуга и обиды из-за шантажа. А не от того, какое унижение я испытала, поняв, что готовилась к поцелую, которого так и не последовало.

— Слезы по любому поводу — узнаю светлых, — парировал мне Камерет. — Успокойся, Элоиса. Такие как мы никогда не охотятся рядом с убежищем. Ты в полной безопасности рядом со мной. Я просто поживу тут, пока всё не успокоится или пока не найдут настоящего убийцу.

При этих словах Камерет потемнел лицом, и сказал он это так глухо, что я забыла про свою обиду. Его и впрямь беспокоил этот вопрос настолько, что он не уехал из города, а хотел лично проследить за тем, как расследуют дело. Что-то важное для него? Убийца или жертва были ему знакомы?

Спрашивать я не рискнула. Ноги ныли, про голод я за волнениями не вспомнила, так что просто прошла мимо него в спальню и упала на кровать. От кровати пахло ромашкой, которая так и не исчезла до конца — слишком я напугалась, кошкой и еще кожей моего нового соседа. Очень успокаивающее сочетание. Я уснула раньше, чем подумала спросить, где собирается ночевать он и чем вообще будет заниматься дальше.

Кажется, кто-то поправлял на мне одеяло, а проснувшись посреди ночи, я услышала какие-то шорохи на кухне, но тотчас вспомнила про «котика» и уснула снова, теперь уже до утра, которое началось для меня совершенно небывалым образом.

*****************

Добро пожаловать в новую историю, дорогие читатели!

История для тех, кто любит слоуберн, ме-едленные, но от этого еще более вкусные сближения. Я написала вкусные? Всё верно, наш котик умеет и любит готовить, просто мечта для юной девушки. Вот только он еще подозревается в убийстве (вечно с этими идеальными мужчинами что-нибудь не так!).

2.4

Остальные книги Литмоба "Любовь с оборотнем" читайте здесь:

https://litnet.com/shrt/Pq27

3 глава, в которой Элоиса мирится с питомцем

Утром я проснулась от приятного аромата чего-то съестного. Снова незнакомый аромат, но до чего приятный. Даже не открывая глаз, я потянула носом в сторону кухни.

— Ты проснулась, фея Элоиса? — насмешливый мужской голос заставил меня немедленно распахнуть глаза и всё вспомнить. На всякий случай я натянула одеяло прямо до шеи, запоздало сообразив, что вечером легла прямо в платье.

— Проснулась, — пискнула я из-под одеяла, решив не начинать утро с ругани. У меня целый день будет на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, незачем рубить сгоряча. Так я и впрямь останусь без крыши над головой.

— Завтракать будешь? — кажется, он не насмехался и действительно планировал меня покормить. Желудок немедленно вспомнил, что вечером не получил даже брюкву, и неприлично заурчал. Камерет рассмеялся. — Ответ засчитан. Надеюсь, ты ешь что-то кроме травы? Я не силен в салатиках.

— Я… я… — я запнулась. Ем ли я? Понятия не имею. Большая часть животных продуктов или пугала меня в неприготовленном виде своим видом или ценой, или подавалась в ресторанах, куда феечки вроде меня даже носа не совали. Были еще трактиры, откуда тянуло мясом и алкоголем, но я даже не сомневалась, что именно так скрываются днем живущие в Гридинессе оборотни, и проходила мимо дверей самым быстрым шагом, чудом не срываясь на бег. — Не знаю.

— Ну хоть не отказалась сразу, и то хорошо, — в голосе моего вынужденного соседа звучало облегчение, а не насмешка, и я наконец осмелилась выбраться из-под одеяла и спустить ноги на пол.

Кровавые мозоли никуда не делись, а платье было чудовищно мятым. Хорошо хоть оно у меня не одно. Но выходить в кухню в таком виде я бы не рискнула.

Так что я проскользнула в ванную комнату, захватив с собой из шкафа платье. Быстро освежиться, уложить волосы заклинанием и пассами над лицом снять отечность. Хоть что-то феечки могли научиться и без академии! Но меня научила мама, дипломированная фея вечной молодости. Вот уж кому повезло с работой! Она была нарасхват для всех фей и феечек, которые сами не могли магией помочь выглядеть себе свежо и очаровательно.

В свежем платье и с лицом, с которого исчезли следы утомления и слез, я почувствовала себя увереннее и наконец смогла выйти на кухню.

Непривычные запахи сделались сильнее, на столе стояли две тарелки и две кружки, а по тому, что у Камерета в тарелке лежал нетронутый завтрак, он всё это время терпеливо ждал меня. Даже немного стыдно стало.

Я села на краешек стула и уставилась на тарелку. Хлеб я узнала, хотя он и был замаскирован какой-то поблескивающей румяной корочкой со всех сторон и приятно, хоть и странно пах. На нем было немного овощей — из тех, что я не покупала, но прекрасно знала, остатки моего листового салата, и тонкие пласты желтого и розоватого цвета.

— Не видела сыр и копченое мясо? — проницательно спросил Камерет.

Я вспыхнула. Как-то засмотрелась на еду и совсем забыла о наблюдающем за мной оборотне!

— Я не дикарка, — излишне резко ответила я. — Просто в моем окружении такое никто не ест.

— Теперь едят, — успокоил меня оборотень. — Пробуй. Это хлеб в яйце, знакомые тебе овощи и всего пара незнакомых продуктов. Сыр сделан из молока. Ты же не против молока?

Я покачала головой. Понятия не имею, против я или нет. Пила я обычно воду или заваривала травы и ароматные цветы. Ту же ромашку. Мне хватало. Молоко в городе выглядело дорогим излишеством. Тем не менее следовало поблагодарить за завтрак, съесть его и не давать новых поводов для насмешек.

Так что я взяла нож и вилку, отрезала крошечный кусочек и отправила в рот. Очень необычный вкус. Я пыталась сравнить хоть с чем-то знакомым, но не получалось. Поэтому я жевала медленно, надеясь, что мой организм не взбунтуется от такого.

Оборотень же проглотил свой завтрак быстро и теперь наблюдал за мной с веселым удивлением.

— Ты очень тощая, фея Элоиса, — наконец произнес он, когда я примерялась к кружке с чем-то густым и светло-коричневым. — Тебе нужно лучше питаться. К сожалению, пока у меня нет возможности принести много разнообразных продуктов, но это ненадолго. И тебе несказанно повезло — я обожаю готовить.

Я вспыхнула от стыда. Он собирается подкармливать меня как домашнего зверька или рассчитывает этим купить мое молчание?

— Я не собираюсь вас сдавать, — на всякий случай напомнила я. — И прекратите насмехаться и называть меня феей! Это… обидно!

— Обидно быть феей? — его глаза изумленно расширились. — Вот такое я слышу впервые.

— Нет, — кажется, скрытая только от чужих глаз, но не прошедшая усталость взяла свое, и я расплакалась. — Обидно, что я так и не смогла поступить в академию. Я всего лишь никчемная цветочная феечка!

Оборотень вскочил. Ну вот, я же знала, что мужчины не выносят женских слез! Сейчас выкинет меня на улицу, и дело с концом!

3.2

Но оборотень вместо этого обошел меня кругом и принюхался. От слез я сильнее пахла нарциссами, я это прекрасно знала. Надеюсь, хоть на них у проклятого соседа аллергии не было! Потому что плакать от усталости я могла часто.

— Ты не выглядишь усталой, но при этом ощущаешься ею, — наконец встревоженно произнес он. — Хотя спала всю ночь. У тебя что-то болит?

Ответить я не успела. Он вдруг присел и нырнул под стол. Я похолодела от ужаса и поджала ноги, но это не помогло. Моя босая нога попала в его горячие ладони, и отпускать он не собирался.

Мое утомленное сознание мгновенно нарисовало непристойную картину, как его руки скользят выше, задирают юбку… а я даже сделать ничего не могу. Как знать, может, он извращенец, которого не отвращают, а возбуждают женские слезы!

Но одна рука осталась на ступне, а вторая исчезла, чтобы вернуться… мокрой? И эта мокрая ладонь прошлась по моим пяткам. Сначала по одной, а потом по другой. Я не смела даже шевельнуться, пытаясь понять, что это всё значит. Он собрался меня съесть и моет перед этим? Или у этого странного действа есть эротический подтекст?

Мои подруги, оставшиеся в Гридилессе и не мечтающие ни о чем больше колледжа, предупреждали меня о развратности темных так часто и в таких подробностях, что их рассказы сами всплывали в моих мыслях при виде любого, кого я могла охарактеризовать как темного. А вот темнее оборотня еще поди придумай!

Но тут Камерет выбрался из-под стола и как ни в чем не бывало уселся на свое место.

— Слюна оборотней заживляет, — без тени смущения пояснил он. — Лучше было бы облизать твои кровоточащие пяточки, помогло бы быстрее, но мы пока не настолько хорошо знакомы. Может, потом. Обычно женщинам это нравится.

Он подмигнул мне, а я вспыхнула от стыда. Мне обслюнявил ноги посторонний мужчина, а я просто сидела и пикнуть не смела!

— Спасибо за завтрак, — как можно холоднее произнесла я, радуясь, что мой голос не дрожит. — Не смею просить покинуть ваш же дом, но хотя бы оставьте в покое мою кровать. Когда я прихожу домой, я хочу нормально выспаться, а не ругаться.

— Смею заметить, фея Элоиса, — он проигнорировал мое объяснение насчет фей, вот же несносный тип! — Ты выглядишь отдохнувшей, хоть и чувствуешься иначе.

Я вздохнула. Послала же судьба… котика.

— Это всего лишь магия, иллюзия, — пояснила я, выбирая легкие босоножки. В них тоже будет не слишком удобно работать, но получше, чем в тех ботинках! — Ничего особенного в этом нет. Внутри я всё та же уставшая и невыспавшаяся.

— Тогда зачем? — оборотень тоже вышел в прихожую и теперь стоял, облокотившись на дверной проем и разглядывая, как я собираюсь. Видимо, мое непонимание отразилось на лице, потому что он пояснил:

— Разве светлые феи не за искренность во всем?

— Много вы понимаете в феях, — фыркнула я и наконец выскочила на улицу.

Корзина с посвежевшими благодаря моим умениям фиалками привычно оттягивала руку, и я наконец вздохнула свободнее. Если так подумать, котик бодрствует ночью, я — днем. Если мы будем пересекаться только за завтраком и ужином, может, ничего страшного и не случится. К тому же кран и впрямь больше не тек, а завтрак был неприличным, но очень вкусным.

Продажи были как всегда ужасными, и на обычном месте людей оказалось даже меньше чем обычно. То ли из-за такого жаркого лета все потянулись из города, то ли попрятались за тяжелыми ставнями в прохладе домов.

Отчаявшись найти покупателей на улицах, я решила прогуляться до городского рынка. Там, конечно, нельзя стоять с цветами без специального разрешения, но я же не собиралась стоять! Даже наоборот, прогуливаться. И, может, даже что-то куплю!

Я чувствовала необходимость купить какие-то продукты уже по той причине, что в моем договоре стояло «кормить котика». А пока именно он кормил меня. А что, если это станет достаточным основанием, чтобы выгнать меня на улицу? Оправдание было так себе, но я упрямо держалась за него, пробираясь между рядов с незнакомыми мне продуктами. Торговали в основном люди. Или оборотни, кто их разберет. Я теперь почти не сомневалась, что риелтор, подсунувший мне квартиру, был оборотнем.

Темные, одним словом. Поэтому большую часть снеди я попросту не узнавала. Я брала для своего стола всё у соседского зеленщика, который пусть и мог подсунуть что-то немного подвядшее, но зато делал скидки и работал допоздна.

А тут… разве ракушки можно есть? А вот это колючее и страшное? И пахло тоже совсем невкусно. Темные всё-таки очень странные!

Еще быстрее я шла через мясные ряды. Вот понимала, что котиков, особенно тех, что под два метра, нужно кормить мясом, чтобы он случайно не схомячил тебя, но пересилить себя не могла. Торговцы в мясных рядах были под стать своему товару: огромные и страшные. Заросшие бородой мужчины, объемные женщины в фартуках с запекшейся кровью. Если и искать оборотней, какими я их представляла, то именно здесь.

Мне уже осталось пройти совсем немного, когда один из торговцев окликнул меня.

— Эй, феечка! — голос его прозвучал так неожиданно и громко, что я присела от испуга. — Что ты тут забыла?

От страха у меня язык перестал слушаться, почти как от той проклятой настойки.

— Вы же питаетесь росой и нектаром! — продолжил гоготать почти квадратный тип с густой щетиной и маленькими глазками, прячущимися под густыми бровями.

3.3

А бородач вдруг расхохотался. Да так заразительно, что подхватили другие с мясного ряда, а прогуливающиеся хозяйки с интересом завертели головами — что происходит?

— Права ты, Фела, ох права, — отсмеявшись, произнес он. — От моего пения никакой пользы, одни беды. В прошлом месяце на меня горшок ночной вылил кто-то, да и сам горшок уронили, такая шишка была!

И снова все засмеялись. Я сообразила, что убивать меня тут не будут, и осторожно отлепилась от лавки. Хотела бочком выбраться из ряда, да припустить со всех ног прочь, но тут торговец, которого назвали Люсом, снова окликнул меня.

— Феечка, а сколько стоит вся твоя корзина цветов? Вместе с корзиной!

Я недоуменно уставилась на свою ношу. Корзина была недорогая, пять медяков. Оттого и тяжелая, что грубая работа. Некоторые цветочницы ходили с изящными корзинками или подносами на удобных мягких ремнях из искусно выделанной кожи. Мне о таком пока приходилось только мечтать.

А вот букетов в ней оставалось много. Около трех дюжин, а то и больше. Каждый букет был мною лично завернут в нежную папиросную бумагу и перетянут тоненькой ленточкой в цвет самих фиалок.

— Два серебряных и пять медяков, — шепотом произнесла я, пугаясь того, что говорю. Но это была честная цена, я надбавляла только за свою работу над каждым букетом, и только.

Теперь все мясники смотрели на меня и никто не смеялся.

— Вот поэтому феечки такие худые, а вы заладили «росой, росой»! — первая пришла в себя Фела. — Капустным листом! Где ей деньги на нормальную еду взять?

— Иди-ка сюда, — поманил меня Люс.

Я нехотя подошла, а он дернул корзину на себя и, раньше, чем я успела испугаться, шлепнул на прилавок два серебряных.

— Вместо медяков возьми мяса шматок, у меня хорошее, свежее, — не терпящим возражения голосом произнес он, а сам уже заворачивал кусок с ладонь в серую бумагу. — И приноси розы на будущей неделе, поняла? У моей именины будут.

— Только ты шипы вынь, феечка! — крикнул кто-то с другого края ряда. — А то придет он домой навеселе, женушка его этим букетом и приложит!

Снова все засмеялись, а я несмело улыбнулась, не зная, как на это реагировать. Они ведь не надо мной сейчас смеются? А почему тогда? И неужели это правда — и я продала за раз все свои букеты?

Тем временем колбасник, прилавок которого я чуть не уронила, в большой пакет положил круг колбасы, Фела добавила куриных яиц и несколько ножек, которые, к счастью для меня, сразу завернула в бумагу. Вида этих скользких бледных штуковин я побаивалась.

Чувства были странные. Я не понимала, за что они мне помогают. За просто так, получается, как нищенке? Или за что-то, и я сама не замечу, как влезу в договор, где мелкими буквами будет такая кабала, что я буду рада котику?

Но пока никто ничего не требовал, и я, лепеча благодарности и пунцовея от стыда, ринулась прочь. Стыдно или нет, а оборотня мне придется кормить, если я не хочу потерять квартиру. Время свободное у меня теперь появилось, вот сяду и подумаю, чем я могу отблагодарить темных торговцев.

Я бы бежала и бежала, если бы меня не окликнул знакомый зеленщик из лавки недалеко от дома.

— Госпожа феечка! — крикнул он, отчаянно картавя. — Куда же вы! А как же покупки?

Я остановилась. И правда, куда я несусь? Время едва перевалило за обеденное, но темноты еще долго. Можно раздобыть новую корзину и заняться новыми букетами. И Люс прав. Фиалки фиалками, но можно предлагать и другие цветы.

— А что это у вас в пакете? — полюбопытствовал зеленщик, пока я придирчиво выбирала салат, щавель для супа и молодую стручковую фасоль.

Почему-то — и я сама не знаю почему, вопрос мне этот совершенно не понравился. Я подумала, что покупаю здесь зелень уже несколько месяцев и, полагаю, только ленивый не судачит об очередной бедолаге феечке, денег у которой хватает только на вчерашний укроп и прошлогоднюю брюкву. Ничего страшного, это же темные, чего им не посплетничать? Но если он увидит у меня такие неподходящие для моего образа жизни и возможностей продукты, что он подумает? Да и белена с ним, что он подумает, но что он соседям наговорит?

И как скоро после этого на мой порог заявятся принцы и вовсе не для того, чтобы признаться в вечной любви и увезти во дворец? Точнее, во дворец я даже попаду. Под суд за укрывательство убийцы. Даже если он не убийца вовсе.

Сегодня я в этом начала сомневаться. Когда проснулась утром. С вечера я была слишком измучена, чтобы размышлять о том, что незваный хозяин может просто придушить меня ночью. Раз он убил фею, феечка ему вообще на один зуб!

А потом я подумала, что убийца не будет чинить кран, делать завтрак и слюнявить чужие ноги. Я, конечно, до сих пор не была знакома ни с одним убийцей, но была уверена, что ничего из этого они не делают.

И вдруг стражники ошибутся и казнят Камерета просто за то, что он саблезубый кот? До сих пор мне удавалось не пересекаться со слугами закона больше, чем при регистрации меня как цветочницы и проверки моей оплаты этой регистрации. Но вдруг они и впрямь бывают… не правы?

Всё это пролетело в моей голове, пока я судорожно прижимала к себе пакет, и изо рта вырвалось совершенно не фейское:

— Дерьмо!