Сделай мне приворот

На ведьму не похожа

Он сидел на кухне и разглядывал помещение. В голове роились разные мысли: «И чего меня сюда черти принесли. Ну какие сейчас черные ведьмы бывают? 21 век на дворе, чушь все это собачья». Синеглазая девчонка лет шести разглядывала его и при этом сновала туда-сюда по кухне.

— Мамка сейчас корову додоит и придет, — сказала она.

По кухне расплывался аромат плюшек. Девчонка выключила духовку, приоткрыла дверцу и сунула туда ручонку. Обжигаясь, выдернула аккуратную плюшку, посыпанную сахаром. Она перекидывала ее из ручки в ручку, словно горячую картошку, и дула.

— Мамка такие плюшки печет, пальцы пообкусаешь, а исть не разрешает. Говорит, на ужин со свежим молочком. А у меня уже живот к спине прилип. Видишь? — она повернулась к нему спиной.

— Угу, — кивнул он.

— Я же говорю, голодом морит, — она перехватила поудобней плюшку и ускакала вместе с ней на улицу.

Мужчина остался сидеть на кухне вместе со своими мыслями: «Да и дом какой-то обыкновенный, ну разве бывают такие дома у черных ведьм». Он огляделся вокруг себя: среднестатистическая кухня с синим кафелем, обоями в цветочек, крашенные деревянные полы, старенький советский кухонный пластиковый гарнитур, синенькие в клетку занавески, цветы. Удивился пластиковому окну. Постучал костяшками пальцев по столу, застеленному клеенкой. Нигде не висели засушенные травы и не стояли бутылки с настойками.

В кухню снова влетела девчонка с половинкой плюшки в зубах, за ней заскочила маленькая собачонка, которая клянчила у нее булочку. Плюшка была брошена на стол. Девочка взяла кружку и налила туда кваса, стоявшего на столе. Осушила половинку кружки, крякнула по-взрослому и вытерла квас с губ.

— Квасу хотите пивнуть? — спросила она у мужчины. — Батька говорит, что он шибко ядреный.

— Нет, спасибо, — сдержано ответил он. — А мама когда придет?

— Так я же говорю, корову подоит и придет. Это же вам не коза, не быстро доится. С ней еще и поговорить надобно и вымя ей обмыть, — деловито сказала девочка и посмотрела на него, как на нерадивое дитя. — Все надо делать вовремя.

Она допила свой квас, ополоснула кружку, схватила со стола остатки плюшки и убежала вместе с собачонкой на улицу.

— Вот стрекоза, — донесло до него с улицы.

— Мамка, я всего одну плюшку стянула. Там этот хмырь сидит у нас на кухне, тебя ждет. Все глазами лупит в разные стороны.

— Ляля, нехорошо так говорить, — ответил ей женский голос.

— Так папка говорит, — ответила девочка.

В кухню зашла маленькая пухленькая женщина, похожая на сдобную булочку. Она занесла ведро с молоком и поставила его на табурет.

— Здравствуйте, — сказала она ему приветливо и улыбнулась.

На щечках заиграли ямочки. Выбившуюся прядь заправила под платок.

— Здравствуйте, — ответил он.

На его лице отразилась досада. Ну какая же это черная ведьма, таких ведьм не бывает, а где черные злые глаза, а где волосы вороного крыла, а где нос с горбинкой? Тут ямочки на щечках, глаза голубые и волосы русые, да и полнота такая сдобная. Никакая это не ведьма, сделал он про себя вывод. Обманули его, наверно, приятели, подшутили.

— Молочка хотите? Свеженькое, только что из-под коровки. С плюшками? — улыбнулась она.

Он вдруг вспомнил, что не ел ничего с самого утра, а время уже подходило к ужину.

— Хочу, — сглотнул он слюну.

— Только учтите, молоко у нас жирненькое. Могу через сепаратор для вас один раз прогнать, чуток сливочек убрать.

— Нет, я так. Мой желудок может и гвозди переваривать, — улыбнулся он.

Живот от голода стало сводить судорогой. Мужчина немного поморщился от боли.

— Меня София зовут, — представилась женщина, вытаскивая откуда-то с лавки еще одно пустое ведро.

— Семён, — коротко ответил он.

Софа легко, быстро и ловко намотала марлю на ведро.

— Зачем ко мне пожаловали, Семён? — спросила она и снова улыбнулась.

— Да ерунда всё это, глупости, — махнул он рукой, — Поеду я, наверно.

Мужчина встал со своего места.

— Что, даже плюшек моих не отведаете? — спросила она, на губах так и играла улыбка.

— Да, мне тут приятель дал ваш адрес, для одного деликатного дела, — смутился он и снова сел на табурет.

— Что за дело? — поинтересовалась София.

— Я даже не знаю, с чего начать, — пожал плечами он.

— Сначала, — кивнула она и принялась переливать молоко из одного ведра в другое.

— Женщина мне одна на работе нравится, жить без нее не могу, дышать, с ума схожу по ней. А она на меня внимание не обращает, как начинаю с ней заговаривать, так просто улыбается и уходит.

— Приворот хотишь? — спросила она его, — Али остуду?

Она подняла голову и посмотрела на него холодно и внимательно. Ее голубые глаза обдали его таким морозом, что по коже побежали мурашки.

— Не знаю, — он потупил взор, — Хочу ее сильно, мочи нет, аж трясет всего. Даже иногда в голове мелькает мысль ее силой взять.

— А ты кем работаешь? — поинтересовалась Соня.

— А что? — ответил Семён с вызовом.

— А то, мужик ты видный, машина у тебя дорогая, вона в брюках от костюма приехал и рубашка не на развале куплена. Перстенек на руке, часы не дешевые, сам весь холеный. Явно не слесарь и не сантехник. А баба твоя кем работает? — глаза у женщины были цепкие и все она подмечала.

— Нуу, менеджер.

— Ага, бумажки перебирает, небось зарплатка двадцать тысяч. Ты чуешь, чем пахнет?

— Плюшками, — ответил мужчина.

— Дурень, приворотом пахнет. Даже твой одеколон не спасает, как от тебя пахнет. Подарочки тебе дарила, пирожками кормила?

— Нет, я не ем чужое на работе.

— А фото твои и волосы легко достать?

Мужчина опешил от этого вопроса.

— Ну, фото в соцсети висят, а волосы — фиг его знает, — пожал он плечами. — Мало ли чего мог обронить. Она как-то с меня нитку снимала с пиджака, — припомнил он.

— Вооот. Все материалы собрала.

София плеснула ему молока в кружку из чистого ведра.

Обложили

Семён уселся в свою машину, посмотрел на Софию, махнул ей рукой. Глянул в сторону соседского дома, там толпились люди, кто-то сидел на лавке, кто-то на корточках, кто-то привалился к забору, а кто-то даже расстелил на земле пакеты и улегся на них. Он так и не понял, чего они там столпились, может, там председатель жил, вот к нему народ на поклон и пришел.

От толпы отделился как-то мужчина и побрел, покачиваясь, в сторону автомобиля Семёна. Мужчина вспомнил слова ведьмы и быстро развернул авто. В голове звучали ей слова: «Ни с кем не разговаривай». Он рванул в сторону трассы. Семён находился под впечатлением от встречи с Софией. Ему до сих пор казалось, что она обыкновенная деревенская женщина, а не какая-то там ведьма.

Мужчина вспоминал ее плюшки, первую любовь, жуткого кривоногого пупсика с зелеными нитями и отвратительный клубок, который он выплюнул в миску с водой. По трассе он мчал на автомате, не обращая внимания на другие автомобили. Все его мысли были там, в той самой деревне, на голубой кухне.

Вдруг его словно кто-то толкнул под руку и сказал: «Смотри». От толчка он резко крутанул в сторону руль и ушел от столкновения с каким-то бешенным автомобилистом, который выскочил на встречную полосу. Машину вынесло на обочину, где-то в районе автобусной остановки. Ему повезло, там не было людей и само сооружение сравнительно недавно снесли. Расчистили площадку, чтобы ее снова заасфальтировать и поставить новую будку.

Семён резко затормозил и остановился в паре метрах от края оврага. Выдохнул, вздохнул, охнул, схватил бутылку воды, горло резко пересохло, а в груди колотилось сердце. Сделал пару больших глотков, встряхнул головой и потер лицо. Затем набрал в руку пригоршню воды и умылся.

— Выдыхай, выдыхай, — тихо сказал он сам себе, — Все обошлось.

Мужчина положил руки на руль, глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Посмотрел в зеркало бокового вида и стал аккуратно выруливать на дорогу. Дальше старался не думать про произошедшее, а следил за движением.

Перед самым городом его тормознул гаишник. Семён приготовил все документы. Однако подошедший к нему лейтенант отчего-то не спросил права, а махнул жезлом, чтобы он ехал дальше, дескать, ошибся. Мужчина облегченно вздохнул и быстро слинял со своего места, пока тот не передумал.

В городе на перекрестке, пока стоял на светофоре, к нему под машину бросился какой-то бомж. Он сначала артистично упал на капот, затем на нем повалялся, а потом сполз под колеса. Семён злился, вот бывает же такое, куча незнакомого народа на него ополчилась, прямо везет. Он не торопился выходить из авто и думал, как ему лучше поступить, чтобы обойтись без разговоров. Можно было просто навалять асоциальному элементу или сунуть ему денег.

Пока мужчина раздумывал, загорелся зеленый свет, и ему все начали сигналить. Он сидел в ступоре и не знал, что ему делать. Бомж немного повалялся и встал, начал что-то возмущенно вещать и показывать на телефон в руках. В ответ Семён молча показал на видеорегистратор. Асоциальный тип плюнул на капот, стукнул кулаком по машине и пошел на обочину ждать очередную жертву.

Семён спокойно вздохнул, надавил на газ и рванул с перекрестка. Однако на этом его злоключения не закончились, как ни странно, желающих поговорить оказалось предостаточно. Около дома в цветнике торчала пожилая соседка и что-то там копалась. Как только она увидала мужчину, паркующего свой автомобиль, бросила свои лопатки и рванула в его сторону.

«Ну неужели еще и эта на меня зуб имеет?» — подумал он.

Женщина размахивала граблями и что-то там ему говорила, пока он ставил авто.

«Вот неймется ей», — мысленно проворчал Семён.

Как только он вышел из авто, тут же на него обрушился словесный водопад, тетку несло не по-детски. Она краснела, бледнела, сначала говорила на повышенных тонах, а затем перешла на ультразвук. Претензия сводилась к тому, что кто-то вычистил на парковке свою пепельницу. Она уже всех опросила и сделала вывод, что это мог быть именно сосед со сто четвертой квартиры. Хотя она ни разу не видела, чтобы он курил.

Пока он шел молча до подъезда, соседка все больше и больше заводилась. В итоге она сделала вывод, что он относится к семейству голубых. Семёну безумно хотелось ей что-то этакое ответить, но он из последних сил сдерживался, помня слова Софии: «Ни с кем не разговаривать».

Как только он зашел в квартиру, у него стал разрываться мобильный телефон. По привычке мужчина нажал на кнопку вызова, но не успел ничего сказать, как на него обрушилась гневная речь главного бухгалтера. Дескать, он забыл подписать какие-то важные бумаги, и ему срочно нужно ехать в офис, чтобы это сделать.

— Я никак не могу до вас дозвониться, что это такое, где вас носит. Мне срочно нужно сдавать отчет, завтра ехать в налоговую, а у меня нет вашей подписи, — отчитывала его женщина.

Семён по привычке хотел сказать ей, чтобы сама за него расписалась, но после последней ее фразы вспомнил, где его носило. Потом подумал, что эта дамочка слишком много себе позволяет, и сбросил звонок. Написал генеральному директору, что завтра не выйдет на работу, не может разговаривать, что-то с горлом. Бухгалтерша продолжала трезвонить. Мужчина отключил телефон. Пошли они все в пень, достали.

Он стащил с себя всю одежду и отправился в душ. Хотелось смыть всю эту дорожную и городскую пыль. Оказывается, очень сложно не общаться с людьми, особенно если они этого хотят. Еще нужно завтрашний день как-то пережить.

Ужинать он не стал, просто выпил на ночь стакан кефира и рухнул спать. Всю ночь ему мерещились какие-то тени вокруг него, кто-то сновал туда-сюда, казалось, что его трогают за руки и за ноги. Снились кошмары. Семён по привычке вскочил в шесть утра, но вспомнил, что сегодня никуда не нужно идти и можно подольше поваляться в кровати.

Включил телефон проверить сообщения, про них София ничего не говорила. Его завалило эсэмэсками от главбухши. Весь вечер она требовала, чтобы он приехал в офис, потом написала, что документы подписала сама за него. Семён задумался, когда это все началось, когда она стала им командовать, а ведь он ее непосредственный начальник. Сколько времени он не проверяет за ней документы? Раньше всегда смотрел, что ему приносят на подпись, а потом как-то ему стало все равно.

Первый пошел

Весь вечер Семён сидел в документах и занимался разбором всяких отчетов. В квартиру периодически кто-то звонил и стучал. Он не подходил к двери и не смотрел в глазок. Сейчас перед его мысленным взором мелькали только цифры. Чтобы не мешал посторонний шум, мужчина натянул наушники и включил тихую приятную музыку.

К полуночи он пришел к неутешительным выводам: фирму планомерно обкрадывали последние полгода, и все это с его молчаливого согласия и с его подписями. Куда он смотрел все эти полгода, никак Семён не мог понять, полгода его морочили и обманывали. Вдруг его разум зацепился за это слово — морочили. Вспомнились деревенские каникулы у бабушки, вот часто она любила это слово повторять — морочили.

— Баба, а что такое заморочили? — как-то спросил маленький Семён.

— Это когда в глаза дыму напустили, в голове туман, и ничего не соображаешь, — со смехом ему ответил дед и выпустил колечко дыма изо рта от папиросы.

Вот Семён сейчас себя точно так же ощущал, что голова его все эти полгода плохо работала.

— Надо к врачу сходить, — потер он виски. — Хотя сейчас же у меня с головой все в порядке, и цифры ровным строем выстраиваются в той последовательности, в которой нужно. За двенадцать часов ухитрился всю бухгалтерию за полгода поднять и найти утечку. Значит, не в здоровье дело.

Теперь перед ним стоял вопрос, что же со всей этой информацией делать. Решил, что пойдет с повинной головой к генеральному, будь что будет. Сам виноват, не уследил, так ему и отвечать.

Утром встал с ясной и трезвой головой. Лиле написал, чтобы зашла к нему вечером за своим чистящим, пообещал премию лично в руки дать. На работу поехал пораньше. Генеральный директор приходил обычно за полчаса до начала рабочего дня. Семён решил, что это подходящее время для неприятного и тяжелого разговора.

Вышел из квартиры, из двери выпало на пол две записки. Одна была от матери, другая от брата. Мама писала, что очень сильно за него переживает, не могла дозвониться, решила заскочить, но не застала его дома. Брат писал про долг, мол, хотел ему деньги отдать, а его нет на месте. Семёна догадки о родственниках, мягко говоря, неприятно поразили. Однако о них он решил сейчас не думать, у него сейчас задача стояла поважней.

В свой кабинет Семён не стал заходить, а сразу направился к гендиректору.

— Доброе утро, Владимир Александрович, — вошел он к нему.

— Утро доброе, Семён Борисович. Как самочувствие? — поинтересовался он и кивнул на стул.

— Отличное. Голова работает как никогда замечательно. Я вот вчера документами по компании дома занимался и нашел кое-какие неприятные вещи.

Семён достал ноутбук из сумки, включил его, стал всё рассказывать и показывать гендиректору. В том числе показал и собственные счета, что он не взял ни копейки к себе в карман.

— Вернуть что-нибудь можно? — нахмурился Владимир Александрович.

— Да, — кивнул Семён. — Вот с этого и с этого счета пока можно все вернуть назад. Я виноват, вы можете меня уволить. Я все постараюсь возместить, не сразу, конечно, со временем.

— Не торопись пока, Сёма. Я тебя двадцать лет знаю, ты меня ни разу не подводил. Сейчас с этой клушкой поговорим. Сколько она у нас работает?

— Пять лет.

— И за это время никаких нареканий не было?

— Все было просто идеально. Я ей доверял, как себе, но и проверял всегда, конечно. Не понимаю, что на меня нашло, голова словно в тумане была последнее время.

— А я смотрю на тебя, ты какой-то странный, решил, что ты влюбился, — усмехнулся Владимир Александрович. — А она когда замуж выскочила?

— Да где-то полгода тому назад. Но у нее квартира в ипотеке была, почти всю погасила до свадьбы.

— Так квартира однушка, а их теперь двое, а скоро и трое станет.

— Как трое? — обалдел Семён.

— Ты чего, Сёма, глаза разуй, она вон пузатая ходит. Поэтому и решила вот таким способом себе благосостояние поднять. С беременными сложно связываться на законодательном уровне. Время уже рабочее началось, давай-ка мы с тобой ее в кабинет вызовем.

Генеральный позвонил по телефону в бухгалтерию и попросил подойти к нему в кабинет главному бухгалтеру. Через несколько минут в кабинет влетела дамочка лет тридцати пяти и с самого порога начала возмущаться, что, дескать, ей надо в налоговую ехать.

— Сядь, — спокойным холодным голосом сказал ей гендиректор.

Она с ужасом взглянула на свое начальство и плюхнулась на стул. Губы поджала и приготовилась к защите.

— Моя дорогая, ты вернешь мне все украденное до копейки. Тебе ясно? — он смотрел на нее холодно и спокойно.

Так удав смотрит на свою жертву.

— Но я ничего не брала, это меня Семен Борисович научил, сказал так сделать. Все деньги переводились на его счета, — начала она лепетать.

— Не надо мне врать, — рыкнул на нее Владимир Александрович.

— Но вот смотрите, — она открыла папку, которую принесла с собой, и стала доставать бумаги. — Вот, и вот, тут его подпись и тут его подпись. Вот и здесь он расписался.

Женщина уже не дрожала, как кролик, а чувствовала себя вполне уверенно, как шулер, который достает из рукава пятый туз. Генеральный директор внимательно смотрел на нее и слушал, а она продолжала очаровательно рассказывать, какой нехороший редиска этот Семён Борисович, и как он ее, бедную и несчастную, подставил. Владимир Александрович стал кивать и поддакивать, женщина ликовала.

— Да, Карина Сергеевна, мы сейчас этого злого человека Семёна Борисовича уволим по статье и подадим на него в суд, чтобы ему выписали волчий билет и больше никуда не взяли.

— Я знала, что вы, Владимир Александрович, разумный человек, — она очаровательно улыбнулась ему.

Семён опешил от такого поворота и такой наглости. Генеральный встал со своего места и подошел к Карине, наклонился к ней и положил руку на папку.

— А теперь, дорогая моя, я отправлю все эти бумаги на экспертизу, — его взгляд был колючий и холодный.