Сделка с бандитом

Глава 1

Я выскакиваю из поезда, и резкое движение отзывается болью в боку. Ссадины на руках и синяки на теле нескоро заживут после падения с лестницы. Или правильнее сказать — после того, как он меня столкнул.

Муж уже знает, что я сбежала из больницы? Уже послал своих головорезов меня искать? Наверняка. Ведь я не имею права уйти от него. Я должна продолжать быть его куклой, над которой он может издеваться так, как захочет. Хватит с меня…

На мгновение останавливаюсь, пытаясь взять себя в руки. Главное, что я посадила малышку с бабушкой на поезд — теперь мне нужно спрятаться. Моя девочка будет в безопасности, а я…

Голова идет кругом. Страх сжимает грудь, как железные тиски. Я оглядываюсь, надеясь не увидеть тех, кто за мной охотится. Стук в окно сзади приводит в чувство — мне машет рукой Дашенька. Поезд начинает тяжело вздыхать перед длительной дорогой. Я улыбаюсь, пытаясь скрыть волнение, и поднимаю руку, чтобы помахать в ответ. Ее улыбка — моя единственная радость, моя сила и то, что удерживает меня от полного отчаяния.

Краем глаза замечаю крупных мужчин в черном. Сердце ухает в груди, будто я упала в пропасть.

— Стоять! — кто-то из них рявкает.

Меня нашли. Паника захлестывает, ноги сами срываются с места. Я лечу сквозь толпу, стараясь ни с кем не столкнуться. Метро, скорее в метро! Если я доберусь туда, у меня будет шанс скрыться.

Перед лестницей вниз резко торможу. Страх падения не дает шагнуть вперед. Вспоминаю, как упала тогда, и крепко хватаюсь за поручень. Так лучше. Адреналин подгоняет, и я спускаюсь, стараясь не терять темпа.

Лишь за турникетами рискую обернуться — никто не гонится. Все, ребята, опоздали. Поезд с Дашенькой уехал, а меня потеряли в толпе.

Я наконец перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Мысль о том, что все позади, согревает, но не надолго. Няня… та, что подвезла нас от больницы на вокзал. Неужели сдала? Сначала помогла, а теперь… Мой муж — страшный человек, она наверняка испугалась за свою жизнь. Не виню ее. Я бы на ее месте тоже испугалась.

В вагоне метро закрываю глаза, собираюсь с мыслями. Нужно найти жилье, сходить к адвокату и начать процесс развода. Я давно собиралась сделать это, но не могла решиться, только собирала и собирала деньги. Теперь, когда я чуть не погибла, тянуть больше нельзя. Денег накопила достаточно. Если головорезы мужа не поймают меня, не притащат домой и не швырнут ему под ноги, как нашкодившую шавку, — все должно быть хорошо. Верно?

Дать безопасное жилье обещала как-то подруга. Надеюсь, она еще не передумала.

— Лора, привет, — говорю я в трубку на выходе из метро.

— Юля?! — крик подруги оглушает. В ее голосе слышу неподдельное удивление и беспокойство. — Твой муж благополучно скончался?

— Что? С чего бы он? Нет, я сбежала. — Слова выходят как-то плоско, потому что изо всех сил стараюсь заглушить тревогу, чтобы ясно соображать.

— Наконец-то! — восклицание Лоры звучит почти как облегчение, но мне не до радости. — Не верится. Но лучше бы сдох, скотина. Пусть бы его пристрелили враги где-то. Заслужил за все, что он тебе сделал, падла такая. Ладно, ты сейчас где?

Просто доехала до конечной и вышла. Оглядываюсь по сторонам, ощущая себя потерянной. Район вокруг чужой, и каждый прохожий кажется подозрительным.

— Где-то на окраине. Помнишь, ты обещала, что дашь адрес места, где можно перекантоваться?

— Ага, это дача. Моя сестра ездила туда часто. Правда, после ее гибели там никто не жил. Я лишь приезжала ухаживать за цветами и деревьями, которые она посадила, — с грустью говорит подруга, но это не то, о чем я могу сейчас думать.

— Плохой вариант. Муж наверняка узнает о даче.

Лора переходит на шепот, ее голос становится более уверенным.

— Нет, вряд ли. Это уютное гнездышко, где сестра встречалась со своим любовником-бандитом. Оно вообще оформлено на несуществующего человека. Поверь, твой муж ничего о доме не нароет. И никак со мной не свяжет. Это надежное место. Соседи говорили, что там все равно никто год не появляется. Лучшего варианта не придумать на время отсидеться.

Слова Лоры звучат обнадеживающе, но все равно почему-то не хочется туда ехать. По крайней мере, одной.

— А ты сейчас где? — спрашиваю я, надеясь услышать, что подруга где-то недалеко. И я смогу вместе с ней туда отправиться.

— Мы уехали снимать репортаж про загрязнение пляжей. Застрянем тут на пару суток. Прости, я не смогу никак вырваться… — Лора тяжело вздыхает. — Юля, ты не звонила так долго, больше трех месяцев. Если бы я знала, что ты сегодня сбежишь, отказалась бы от командировки…

Слушаю ее и ощущаю, как отчаяние вновь охватывает меня. Глаза бесконечно сканируют окружающую обстановку.

— Подожду, ничего страшного. Приедешь — все-все расскажу. Скинь на этот номер адрес, хочу скорее уехать. — Я пытаюсь звучать уверенно, но внутри все крутится. Просидеть в одиночестве несколько дней в бывшем любовном логове бандита? Плевать, лишь бы головорезы мужа действительно не нашли меня.

Даже таксист еле дачу находит, хотя я ему дала предельно точные координаты. Дорожка тянется через мрачную рощу, огни ближайшего соседского дома едва видны сквозь густую листву. И как соседи точно могут утверждать, что здесь, кроме Лоры, никого не бывает?

Глава 2

Едва бандит отпускает мою руку, я бросаюсь к окну. За кирпичным забором свет ярких фар разгоняет мрак. Не может быть…

Пол уходит из-под ног. Головорезы мужа так быстро нашли этот дом? Куда бежать? Где прятаться? Паникую, чувствую, как на шее стягивается невидимая удавка.

Перелезть через забор на заднем дворе и кинуться в черный лес? Самоубийство. Но ждать, пока схватят меня — еще хуже.

Я разворачиваюсь и впечатываюсь в мощную грудь бандита. На миг забыла о нем.

— По твою душу, сокровище? — кривит губы в ухмылке.

— А я тебе говорила, что мой муж страшный человек? Его люди явились, — нервно тараторю. — Нужно уходить. Не то тебе тоже достанется! Давай вместе в лес.

Бросаюсь к коридору, но его рука стальной хваткой ловит за предплечье, разворачивает меня на бегу.

— Какой лес… Убить меня хотела чайником, значит, сдам тебя обратно мужу. Пусть сам воспитывает. Нахер ты мне сдалась такая бешеная.

Его слова камнями прибивают к месту. Нет, нет, нет… Я ни за что не вернусь. Он хоть понимает, каким образом муж будет меня “воспитывать”? Лучше прямо на месте сдохнуть, чем вернуться.

Я рывком дотягиваюсь до керамического чайника и тотчас луплю по бандиту куда достаю. Падая, осколки лезвиями полосуют мою руку, а его плечу хоть бы хны. Он даже не вздрагивает. Зато я вскрикиваю. Яркая боль жжет огнем.

Мощные руки скручивают меня со всех сторон, что ни вздохнуть, ни дернуться. Пол будто подпрыгивает, окружающий мир опрокидывается.

— Да пошел ты к черту! Отпусти! Мужу все расскажу! — блефую, захлебываюсь криком. — Твой фоторобот завтра будет на каждом столбе висеть, если отдашь меня ему!

Угрозы и крики не действуют. Он спятивший! Совсем отбитый на голову! Несет меня на плече через коридор к двери, ведущей на улицу. Идет прямиком к головорезам!

Со злости луплю кулаками по его мускулистой спине. Срываюсь на отчаянный вой. Хочется рыдать. Руки в конце концов опускаются, словно кто-то высасывает за раз все силы. Это безысходность. Неизбежность.

Кузнечики оглушительно стрекочут. От аромата роз теперь тошнит. Почти ничего не вижу сквозь пелену слез. Через час подруга не дозвонится ко мне.

Бандит решительно шагает по мощеной дорожке. Слышу, как рушатся воздушные замки моих надежд на свободу. Делаю последнюю попытку воззвать к здравому рассудку, говорю еле слышно:

— Эти ребята тебя вместе со мной запакуют. И к мужу притащат. Вряд ли после этого ты останешься цел.

Уже не блефую. Чистая правда. Серьезным, спокойным голосом говорю. Но… тщетно. Непохоже, что его хоть чуточку зацепили мои слова. Клацает защелка, калитка с тихим вздохом открывается.

И мир вновь переворачивается с головы на ноги. Свет фар внедорожника ослепляет. Я покачиваюсь на вялых ногах, кровь шумит в голове. Мужские пальцы больно впиваются в руку выше локтя, крепко держат, чтобы не упала. Или не рванула прочь. С трудом рассматриваю знакомые перекошенные рожи троих громил. Которые все дружно смотрят совсем не на меня, а ощупывают пытливыми взглядами незнакомца.

— Ты кто такой? — рявкает главный из них. Его рука тянется за пояс.

Бандит не спешит отвечать, возвышается сбоку от меня огромной скалой, половину его лица скрывает глубокая тень от кепки, надвинутой на лоб. Хоть сейчас осознает, какой армагеддон надвигается?

— Крутая у вас тачка, — вдруг его губы растягиваются в оскал. — Мне как раз пригодится.

— Ты чё, башкой двинулся? — морщится головорез.

Меня не спрашивали, но я киваю как болванчик. Двинулся. Раздраконил бугаев и стоит как ни в чем не бывало в расслабленной позе. Наблюдает, как они медленно подходят, самоуверенно разминая кулаки.

— Отойди от девки, если жить охота. Она поедет с нами.

Воздух накаляется, словно от электричества, — остро пахнет дракой. Я невольно пячусь.

— Нет, — хмыкает бандит. — Она поедет со мной.

Его рука отталкивает меня в сторону — неуклюже пошатнувшись, теряю равновесие и падаю на траву. Не могу сразу опомниться и вскочить на ноги. А надо бы выполнить его немой приказ — свалить подальше от эпицентра армагеддона. Просто не верится, по своей воле отпустил меня…

Гром ударов раздается совсем недалеко от меня. Хруст костей. Сдавленные маты. Тяжелые шаги.

Свет фар надо мной заслоняет крупная тень — главный головорез. А я едва-едва приподнялась на локтях. Его здоровые руки тянутся ко мне. Не успею встать и броситься бежать.

Сбоку ему в голову прилетает нога, и громила отлетает в сторону как тряпичная кукла. На миг шок приковывает меня к месту, но не дольше. Вскакиваю на ноги, помогая себе обрести равновесие руками, царапаю кожу сорняками.

Бросаю взгляд к внедорожнику — головорезы один за другим набрасываются на бандита, но он слово свирепый ураган беспощадно лупит их по кругу то кулаками, то ногами, откидывает в сторону. Они поднимаются, вытирают кровь, прут на него опять. Пытаются втроем поймать, но не могут. Невообразимо.

Страшно. Не дышу, никак не оторву глаз от зрелища. Это дикая драка на смерть. Кто-то из головорезов достал нож, кто-то дубинку. Есть ли у них пистолеты? Иногда носят с собой.

Глава 3

— Если ты не боишься ни ментов, ни прессы, то когда я получу обратно свой телефон? — решаюсь подать голос с заднего сидения.

— Когда буду уверен в твоей адекватности. Еще не поздно исправиться.

Я бы переиначила его слова в “Когда буду уверен в твоей покорности”. Читаю между строк. Никогда, значит.

— Хорошая отговорка, — бормочу под нос, нервно мну расцарапанными пальцами рукава блузы, что бандит с водительского кресла не видит.

И как мне созвониться с ребенком? Нет времени играть роль покорной пленницы и ждать, пока бандит окажется доволен. Я уже, может, опоздала и не дозвонюсь. У нее, может, уже отобрали телефон. А, может, намного и намного хуже…

— Послушай, мне необходимо узнать, все ли в порядке у родственников, — убедительным тоном настаиваю на своем, не собираюсь сдаваться. — К ним… тоже могли нагрянуть головорезы мужа.

— И чем ты им поможешь по телефону?

Стискиваю зубы до скрежета, еле сдерживаюсь, чтобы не взорваться. Какое он имеет право насмехаться? Совсем нет совести играть на моих нервах?

— Далеко живут? — вдруг спрашивает. — Говори адрес.

Пару секунд ошарашенно хлопаю ресницами. Бурлящая злость с шипением испаряется из меня.

— Юля? Адрес. Смотаемся, ночь длинная. Если там тебя ждут другие отморозки, то и тем пересчитаю кости.

Такое впечатление, что во время драки с четырьмя вооруженными головорезами он только разогрелся. И ему теперь мало. Добавки охота.

— Родные сейчас в дороге. На поезде. Мне нужно их предупредить, сказать, что пусть пересядут на всякий случай на электричку.

— Не понял, — бросает взгляд из-под кепки в зеркало заднего вида. — Нахрена людям твоего мужа преследовать родственников? В заложники возьмут?

— Да. Типа того, — стыдливо поджимаю губы. Всегда неловко признаваться в том, что в семье творится катастрофа вселенского масштаба.

Бандит выуживает из кармана мой мобильник, не переставая вести машину на прежней скорости, и спрашивает:

— Какой номер?

— Дай, пожалуйста, — тяну руку.

— Номер какой?

Размечталась я получить телефон. Но ладно. Вздыхаю и говорю, что номер сохранен под именем “Даша”, прошу просто написать сообщение. Но вместо этого бандит подносит трубку к уху.

— Нет, не надо! — дергаюсь вперед с желанием отобрать телефон.

— В чем дело?

— Это номер ребенка! Она испугается, услышав мужской голос!

Понимая, о чем я только что промолвилась, обреченно роняю голову в ладони.

— У тебя есть дочь? Которая уже ходит со смартфоном… Ты молодо выглядишь. Рано залетела?

— К чему эти вопросы… — сдавленно бормочу, запускаю пальцы в волосы, готова все вырвать в наказание за оплошность.

— Алло?

Замираю, не дышу, даже пульса не слышу. Вся сосредотачиваюсь на голосе бандита.

— Связь прервалась, что ли… — сердито ворчит. — Судя по голосу и словам “тетя Юля!”, это не дочь… племянница?

Взяла трубку? Значит, пока все в порядке. Относительно. Пока что их не нашли. Если бандит будет считать, что Даша — моя племянница, это лучше, чем правда? Не знаю, некогда размышлять об этом.

— Ты испугал девочку! Она теперь думает, что меня поймали! Дай же трубку!

Я уже готова с задних сидений перелезть вперед и силой попытаться отобрать мобильник! И неважно, что из-за меня бандит крутанет руль не в ту сторону и мы слетим с дороги, врежемся в дерево. А на такой скорости, под двести, разбиться насмерть раз плюнуть.

К счастью, мысль о последствиях прорывается через пелену злости, и я сдерживаюсь, откидываюсь на спинку кресла.

— С кем малая едет? Есть номер?

Еще не хватало бабулю до обморока довести его басом. Но вряд ли это получится так легко.

— У них пока один телефон на двоих.

— Выкладывай все начистоту, хватит мутить. Потом получишь мобилку на пару минут.

— Потом?! — сейчас сорвусь окончательно. — Даша с ума сойдет!

— Значит, в твоих интересах быстрее все выложить!

Мобилка в его руке взрывается вибрацией. Наверное, бабуля заметила испуг Даши и решила сама перезвонить. Бандит тут же поднимает трубку и говорит:

— Да... Здравствуйте. Нет, с Юлей все в порядке, она под надежной защитой.

В обморок не упала. Хорошо. Неотрывно смотрю на телефон, прижатый к уху бандита, буквально выжигаю взглядом в нем дырку, и только мельком замечаю, как мы проезжаем пост ДПС. То есть пролетаем со свистом, как пробка из шампанского мимо люстры. Мне не показалось? Это точно был пост? Оборачиваюсь…

— Твою ж мать!

Меня швыряет вперед от того, как срабатывают тормоза.

Нас остановили? На краденой тачке, за превышение и разговор по телефону. Бандит уже отсоединился, засунул куда-то мобильник и теперь, судя по движениям, поправляет пистолет за поясом, прячет его под футболку, испачканную в крови.

Глава 4

Скоро вдали появляются огни спящего города, но многоэтажки так и остаются недосягаемы — Артур сворачивает с трассы, петляет по неуютным дорогам окраины, пока не прижимается к обочине у череды массивных зданий. Которые однажды замолчали навсегда. Тут был какой-то завод?

— Зачем мы сюда приехали?

— Сиди тихо, — приказывает бандит и выбирается наружу, не забывает заблокировать дверцы.

Почему меня одну оставляет? Через окна рассматриваю мрачную промзону. Глубокие тени кажутся живыми и полными угрозы. Ежусь от неприятного холодка по спине. Железные ворота быстро пропускают Артура и закрываются. Скорее бы вернулся. Внедорожник не кажется безопаснее хрупкой скорлупы.

Будто рядом с проголодавшимся монстром лучше?

Пошел Артур к чертям собачьим! Все еще ощущаю на себе огонь его взгляда, которым он меня прожигал полчаса назад, сидя рядом. А его слова в лесу про то, что он обязательно попробует надрать мне задницу? Шутил или ждет удобного момента?

Зуб даю, на месте ночевки обнаружится одна крохотная кровать, и ее он мне не уступит.

Или сразу, едва захлопнет за нами дверь, зажмет мне рот и сделает все, что хочет. Кто ему помешает? Физически я совершенно бессильна против него.

Какого черта занимаюсь тем, что в разных сценариях представляю, как будут развиваться события, когда мы останемся наедине в спальне? Надо просто этого не допустить!

Больше никаких глупостей сгоряча — я все продумаю. Поймаю момент, когда Артур потеряет бдительность. Заберу телефон. Сбегу. И потом пусть ищет ветра в поле!

То есть я надеюсь, искать он меня не станет. Не хватало мне от двоих прятаться: от мужа и от местного авторитета.

Невольно улыбаюсь про себя, представляя, как они сталкиваются в процессе поиска. И тут же одергиваю себя мысленно. Не весело это совсем, не весело.

Возвращается Артур, а с ним два подозрительных здоровяка, не намного меньше него в размерах. С такими смертельно опасно столкнуться поздно вечером в переулке. Довольные переговариваются, зубоскалят, развязным шагом приближаясь. Один начинает осматривать тачку со всех сторон, другой распахивает дверцу.

— Опа! Девку тоже меняешь? — похабно ухмыляется. Я невольно вжимаюсь в кресло.

— Девка моя, — осекает Артур приятеля. — Кстати, помимо всего прочего, организуй приличное место для ночевки.

— Да не вопрос.

Артур отдает ему ключи от машины и протягивает мне ладонь. Не раздумывая хватаюсь за нее в судорожном порыве, чтобы спрятаться за широкую спину монстра от двух шакалов. Они с диким любопытством наблюдают за моей вылазкой из внедорожника, но держат при себе вопросы о том, где меня жизнь так потрепала. Ежусь от прохлады и липких взглядов, обнимаю себя за плечи, стараюсь не опираться на поврежденную ногу, хотя она уже почти не болит.

После отмашки Артура внедорожник увозят. И меня загребают в плен огромные руки, будто так и нужно, а я правда “его девка”. На миг замираю, уткнувшись носом в горячую мужскую грудь.

Вдыхаю насыщенный солоноватый запах, с нотками кожаной грубости и дымом недавней схватки. Не отрываюсь. Этот запах необузданной силы словно крепкий виски — один глоток и сразу туман в голове.

Стальные мускулы до боли сдавливают мое хрупкое измученное тело.

Но разве ему с его ранами не больнее меня прижимать?

— Сейчас другую тачку подгонят, чистую.

— Не холодно мне! — шиплю в футболку, пропитанную кровью. — Лето ведь!

— Стой уже.

Конечно, вырываться бесполезно. Но ничего, несколько метких слов — и он сам меня оттолкнет.

— Не думаю, что Лолита хочет видеться с тобой, — нарушаю тишину. — Хотела бы — дала знак. Но, видимо, за все время она ни разу не давала о себе знать.

— Мне плевать. Хочет она или нет, — наотрез чеканит бандит.

— У нее была шикарная карьера. Любящая семья. Сестра, друзья. И она все бросила, оставила родных с раной в груди, лишь бы разойтись с тобой. Что ты такое ей сделал?

— Лишние вопросы задаешь, — рокочет его голос в груди так, что я собой вибрацию чувствую. Злится. Но держит меня крепко.

— Может, ты тоже вот так разных девушек обнимал, а ей не понравилась твоя любвеобильность. Если что, это не вопрос! Рассуждаю вслух.

Из него раскатом грома вырывается смех.

— Сокровище, я не собираюсь с Лолитой возобновлять отношения.

— Тогда зачем тебе ее искать? — Через секунду вспоминаю, как мы не любим вопросы и, тем более, отвечать на них. — Не собираешься же ты найти ее и потребовать, чтобы вернула все подарки и деньги, которые ты на нее потратил? Да нет, ты с девушек денег не берешь. Может, тогда решил ее найти и закопать, чтобы уж наверняка? Она ведь много знает о тебе и твоих делишках. Или где-то услышал, что у нее ребенок от тебя родился и хочешь его увидеть?

— Чем тебе занять рот, чтобы меньше чепуху болтала?

Я не могу спокойно и терпеливо стоять столбом! Не могу и все тут! Не хочу чувствовать, как его запах въедается в мои легкие и впитывается в кровь. Не хочу больше вжиматься своей грудью в его рельефный торс, не хочу задумываться о том, что он, наоборот, все это сейчас хочет.

Глава 5

Мужские пальцы грубо впиваются под ребра, воздух вылетает из груди. Мир встряхивается, переворачивается — и в голове среди тумана расправляют лопасти вертолеты. Жужжат, кружат. Через весь шум с трудом прорывается крик тревоги.

Мне конец! Бандит сейчас тем пистолетом меня пристрелит! А перед этим отыграется и поиздевается!

Но от понимания, что ждет, яснее не становится — плохо вижу и соображаю. Почему не проходит головокружение? Почему вдруг оно началось?

Вдруг? Забыла, что день в больнице пролежала без сознания?

Лучше бы и сейчас отрубиться окончательно, не чувствовать ничего того, что произойдет… Почему тьма никак не затягивает в свою бездну?

Звук треска ткани распарывает напрочь мое помутнение. Пару секунд не шевелюсь, осознаю настоящее. Перед глазами кожаная обивка, половиной лица к ней прилипаю.

В живот до боли давит пояс джинсов, ибо Артур, не церемонясь, решил их стащить с моей задницы. Не расстегивая. Я лежу на его коленях. По нервам пролетают разряды тока.

— Это что еще за херня? — ругается, ниже стаскивая пояс, до трусиков.

Непривычная прохлада гуляет по спине. Я что, уже без блузки?! Испуг хлещет, словно удар плетью.

Чувствую спереди тонкую ткань между мной и диваном, немного успокаиваюсь. Он просто ее задрал до лопаток. Но зачем это? По спине тоже пороть собрался?

Взрываюсь адреналином, резко брыкаюсь — и благополучно сваливаюсь с дивана на пол. В голове пара оставшихся вертолетов взбалтывается и снова куролесит.

Артур упирается руками в колени и склоняется ко мне, заслоняет своей мощной фигурой свет от люстры. Я неуклюже убираю с лица волосы, поправляю на себе блузку, одновременно пытаясь приподняться. Не могу унять дрожь в руках. Колотит дико. Остаюсь сидеть, судорожно прикрываюсь руками, словно это спасет. Отчаянье жжет под кожей, печет влагой под ресницами.

— Пожалуйста, не нужно меня бить, — жалким шепотом выдыхаю слова. — Я… большую глупость сделала.

— Конечно, глупость, — вскидывает брови. — Сначала проверяют, есть ли в магазине патроны, а потом угрожают.

— Но ты…

— Мне было любопытно, услышу глухой щелчок или нет, — кривит он губы в ухмылке. — Все-таки не услышал. Это радует.

Дикий азарт пылает в его глазах словно у монстра, который вот-вот приступит к вожделенной трапезе. Его тень уже поглотила меня всю. Несказанно доволен тем, как меня обыграл. Даже не стань мне внезапно плохо — он бы все равно обвел вокруг пальца.

Он не только зверски силен. Он очень умен.

— Видишь, я не хотела тебе навредить.

— Сокровище, я бы не позволил тебе по-настоящему мне навредить. За дурака меня держишь своими выходками? — Его голос грубо режет пространство, но вдруг понижается до угрожающего рычания: — Но, возможно, я все время был слишком добр к тебе, ты не находишь?

Моя кожа покрывается коркой льда. Опускаю взгляд к деревянному полу. Все потому, что я ему нужна завтра целой и невредимой. Чтобы подруга ничего не заподозрила. В ином случае он бы на мне места живого не оставил, да?

— Рассказать, что обычно происходит с любым человеком, который направляет на меня ствол? — подтверждает своим вопросом мою догадку.

Даже не сомневаюсь — ничего хорошего. Своими глазами видела, насколько безжалостны его кулаки. И сейчас прямо перед собой вижу его мозолистые, сбитые местами в кровь костяшки. Крупные руки. Страшные. Ему никакого другого оружия помимо них и не надо.

— Пожалуйста, прости меня за глупый поступок… Но будь я уверена в том, что ты не причинишь мне вреда — я бы никуда не пыталась сбежать. Когда тебе угрожают смертью, разве не будешь рисковать, чтобы спастись? — решаюсь поднять глаза и натыкаюсь на его пристальный взгляд, от которого внутри микровзрыв гремит.

— Когда тебе угрожают смертью и ты понимаешь, что противник сильнее и ты не хочешь пострадать, то будешь договариваться, сокровище. Я прав?

Нервно киваю, сжимаюсь, хочу уменьшиться до размера молекулы. Или хотя бы провалиться под землю. Как же изжогой горит стыд в горле.

Артур продолжает добивать меня, каждым словом тяжело прикладывает.

— Так как ты не совсем бесполезна, договорилась с подругой насчет того, что мне нужно, то дам тебе время до утра загладить свою вину. Потом буду думать, что с тобой делать. Уяснила?

Стоило умолять его, быть хорошей и покорной. Мило улыбаться, раны ему обработать аккуратно. А не огрызаться все время и хвататься за каждый шанс удрать. Почему я делала все не так, как нужно?

Потому что я сильно недооценила его. Теперь мне по-настоящему страшно.

Есть и другая причина оттолкнуть его, увеличить между нами расстояние, не находиться наедине — близость с ним пугает не меньше смерти.

Артур подхватывает меня с пола — успеваю лишь коротко вскрикнуть — и сажает на диван. Я отодвигаюсь в самый угол, поджимаю к груди колени, обнимаю их руками.

— Все, все, я поняла. Больше никаких глупостей. Буду сидеть тихо и молча. Можешь меня связать той веревкой — я даже не пискну.

— Какая нахрен веревка? — рявкает он. — У тебя все тело в синяках! Можешь мне не рассказывать сказки, что случайно споткнулась и упала!

Глава 6

Артур долго не возвращается, но за это время я привожу мысли в порядок и решаю, что ему скажу. Который раз плещу ледяной водой в лицо и наконец выглядываю из ванной комнаты.

Он стоит возле кожаного дивана вполоборота ко мне. Глазами сначала цепляюсь за крупный бицепс, только потом опускаюсь по веткам вен на руке к тому, что в ней. Мой мобильник. Что там может его увлечь?

— Интересное тебе сообщение пришло, — говорит, явно почувствовав на себе мой взгляд.

Сообщение? Среди ночи? Что-то случилось? Опрометью бросаюсь вперед, будто Артур мне телефон отдаст.

— Какое сообщение? Дай сюда. Пожалуйста!

Он поднимает руку, когда к ней тянусь. С его огромным ростом легко может мобильник на люстру положить, поэтому даже не пробую достать.

— Я прочитаю вслух. А ты объяснишь.

По его суровому выражению лица и не скажешь, что несколько минут назад он в мои губы со страстью впивался. Что-то развернуло его настроение на сто восемьдесят градусов. Пока что.

— “Не переживай, мы приехали в классное место. Папа никогда не найдет. Позже скажу, где мы”. — Его взгляд сначала скользит по сообщению, а затем, словно клинком, пронзает меня. — То есть Даша — это дочь твоего мужа? Ты мачеха? — хмурит жестоко брови. — Он тебе развод не дает, и ты увезла его малую из дома, отдала хер знает кому? Конечно, его люди будут за тобой гоняться. Ты спятила? Я бы на его месте всю страну на уши поставил!

Прикусываю губу в отчаянии, едва сдерживаю мерзкие слезы. Он ничего не знает. Как он может делать выводы, ничего не зная?!

— Я опекун по документам! И она уехала вместе со своей родной бабушкой по материной линии! Так что не надо… Не надо даже мысли допускать, что я Дашеньке что-то плохое хочу или использую ее! Да, она не родная для меня дочь, но я все равно ее люблю. Я все эти годы только ради нее терпела, потому что не хотела ее бросать! Ее нельзя оставлять с ним! Никак, ни при каких условиях!

Срываюсь на крик, ору даже не на Артура, а куда-то в пустоту, на весь несправедливый мир.

— И что теперь? — Ему до одного места мой крик. По-прежнему жестоко рубит реальностью. — Ты будешь от него малую всю жизнь прятать? Ты сама нарываешься на проблемы. Он скорее тебя уроет, чем отдаст свое.

Сглатываю тугой ком, но язык не шевелится. Не может ли Артур так безжалостно не бросать в лицо слова? Не собиралась прятать Дашу все время, только пока длился бы развод через суд. Собиралась лишить его родительских прав. Доказательства его плохого обращения с дочерью я собрала. С хорошим адвокатом и поддержкой прессы выиграть суд должно быть несложно. Но… Я, правда, не думала, что будет потом. Всеволод меня действительно за это уроет.

Ноги подкашиваются, я падаю на диван. Смотрю невидящим взглядом перед собой. Красочный ужин на столике расплывается перед глазами.

Лора тоже говорила, что я спятила, раз хочу забрать с собой Дашу. Любой бы, наверно, сказал, что я не в своем уме.

Но я не могу по-другому.

— Нарываюсь на проблемы… — с горечью улыбаюсь. — Значит, то, что ты обещал его откинуть с дороги, уже пустой звук?

— А ты уверена, что твоя Даша хочет остаться сиротой?

Хватается за отмазку или действительно в нем проснулась человечность? Которую он демонстрирует как еще одно смертельное оружие.

— Как я такое могу знать? Разве возможно задать ребенку вопрос, хочет ли он, чтобы папа умер?

В ужас прихожу от мысли, что такой вопрос в будущем действительно может встать ребром, если продолжу иметь дело с Артуром. Лично я никому не хочу смерти. Разрушить Всеволоду репутацию? Да. Посадить его за решетку? Да. Но не пристрелить же…

— Даша была счастлива от мысли, что больше никогда папа ее не обидит. Этого мне было достаточно, — бормочу и ковыряю лейкопластырь на руке. — А ты бы… убил свою жену, если бы она захотела отобрать твоего ребенка? Не просто спрятать. Через суд, с лишением родительских прав.

Слышу, как Артур взял бутылку вина и вытащил пробку с тихим хлопком. Алкоголь зажурчал в бокал. Красное вино. В воздухе плывут сладкие ягодные нотки. На столе радует глаз маленький фуршет: канапе, милые пирожные, мясная и сырная нарезка, суши и креветки в соусе. Все красивое и наверняка вкусное, но аппетита нет.

— Подожди, требуется уточнение: у этой жены есть веские основания лишать меня родительских прав? Или она все придумала?

— Есть и доказательства.

Артур выгибает бровь.

— Значит, дело не в ребенке, — стреляет меткой догадкой. — Издеваться над дочерью и держаться за нее? Бред. Ему дочь нахер не нужна, да? Репутацию сучара боится подмочить?

— Не то чтобы дочь совсем не нужна… Но репутация в сто раз важнее, — киваю. — Кстати, ты на мой вопрос не ответил…

— За что меня можно было бы лишать родительских прав? Я не такой больной ублюдок, чтобы мучить свою дочь. Так что твой вопрос не по адресу.

Хотелось бы верить, что у Артура есть моральные принципы, которые он ни за что не нарушит.

Он осушает бокал в несколько глотков. А я смотрю, как дергается его кадык, и у самой в горле пересыхает. Я ведь в тупике. Вернуться к Всеволоду смерти подобно, вечно прятаться не выйдет, а успешный развод и спасение Даши может стоить мне жизни.

Глава 7

До скрипа сжимаю прохладный пластиковый стакан. Очень хочется ледяной латте Артуру за шиворот вылить.

Потому что в одном я точно оказалась права насчет него. Вливаю в себя кофе, стараюсь сосредоточиться, но лишь смазанные картины вылавливаю из памяти. Вот мы сидим на кровати, Артур достает из сумки свои, как он их назвал, “сюрпризы”. Вот он подробно объясняет, что мне нужно делать, где подержать, что куда всунуть, как ему помочь, чтобы заранее все подготовить. Хвалит мои ловкие пальцы. И быструю соображалку.

Вот мы спустя час заканчиваем. Артур уходит мыть руки, потому что в отличие от меня сильно испачкался, но я тоже встаю и… Что дальше?

— Ты мне снотворное вчера подсыпал? — даю выход своим подозрениям.

Он останавливается посреди дороги и разворачивается ко мне, хотя мы жутко опаздываем.

— Хотела бы спать прикованной к кровати?! — отвешивает мне риторический вопрос.

— Я не собираюсь больше убегать. Но ты… — запинаюсь, теряясь в словах.

Чувствую на себе его характерный мужской запах, буквально пропиталась им — вот что покоя не дает. Он трогал меня спящую? Или просто спал рядом? Разве ответит правду, если решусь спросить?

— Что я?

Артур надвигается на меня, словно огромный мощный корабль, приближается к моему лицу так, что ощущаю его дыхание. Невольно задерживаюсь взглядом на его упрямых губах. И в груди вспыхивает пламя.

Я злюсь потому, что он мог ко мне прикасаться, пока спала, или потому, что я не помню, как он это делал?

Робею пуще прежнего. Наверное, смешно выгляжу, уже совсем взрослая, а так себя веду. Полная противоположность роковой женщины.

— Но ты ведь меня не…

— Я тебя обнаружил на диване и перенес в кровать. Ты выпила тот бокал намного раньше, чем я планировал.

И тут же ярко пробуждается не столько воспоминание, а сколько яркое ощущение, с которым я набросилась на вино, будто во мне горела жажда, которая не знала пощады.

Начинаю вспоминать, что к ней привело. Одна навязчивая мысль, от которой я не могла отмахнуться все время, пока помогала Артуру на кровати собирать его “игрушки”.

А ведь интересно... может быть, ему понравился бы… мой массаж ниже пояса руками. Докучливая идея мельтешила, требовала спросить, насколько он сможет себя контролировать, если я просто хочу попробовать?

Что за мысли?! Мы меньше суток знакомы!

Стыдливо умолкаю и хватаю губами соломинку. Высасываю латте до последней капли, пока мы идем к машине.

Без снотворного я бы не уснула с Артуром в одной комнате. Где же спал он? Когда я проснулась, его не было в домике. Смятая вторая подушка — достаточно веская улика? Я о ней довольно быстро забыла, так как Артур вернулся вместе со стаканом латте и грозился напоить меня им прямо в постели, если я не соберусь за пять минут.

— Мы уже сюда не вернемся? — спрашиваю, когда он кладет свою большую сумку в багажник спортивной тачки.

— Почему? Мы гидромассажную ванну еще не оценили.

Шикарную пытку он придумал на сегодняшний вечер — заставлять меня сидеть рядом и наблюдать, как он голый балдеет в море пены и пузырьков? Придется его как-то убедить, что я правда передумала сбегать. Потому что быть вместе двадцать четыре часа в сутки, делать все интимные вещи вместе… это слишком.

Слишком откровенные фантазии вспыхивают в воображении и кружат голову.

— Зачем тебе тогда сумка?

— Как зачем? Чтобы устроить теплую встречу браткам твоего мужа.

Его слова примораживают к месту. Онемевшая смотрю, как он открывает передо мной дверцу.

— Мы всего лишь едем к адвокату. По дороге забираем Лору. Разве нет? — севшим голосом спрашиваю.

— Все верно. Садись уже.

— Артур! Объясни, что ты задумал?! — взвиваюсь до повышенного тона.

Прохожие пары оборачиваются в нашу сторону. Сразу же затихаю, но Артур неожиданно сжимает меня за предплечье — его хватка отзывается молниями под кожей. Он загораживает собой от меня утреннее солнце.

— Думаешь, тебя у адвоката никто не ждет? Я не удивлюсь, если мы прямиком в кабинете твоего мужа встретим.

— Я не такая глупая, как ты думаешь. Я не говорила свою настоящую фамилию и имя, когда вчера записывалась! Там никто не должен нас ждать…

Сама-то верю в то, что говорю? Всеволод многими путями может меня вычислить, предугадать мои поступки, дальнейшие действия, ведь он так хорошо меня знает.

Об одном он вряд ли догадается — что я связалась с местным авторитетом. Покорно сажусь в машину, пристегиваюсь.

Интересно, каким будет его лицо, когда он увидит возле меня Артура?

Нет, на самом деле видеть его лицо не хочется. Я бы многое отдала, чтобы не видеть его больше никогда! Чтобы напрочь вырезать все воспоминания о нем из своей памяти!

И освободившееся место занять чем-то более приятным. Например, тем, как я случайно бы поскользнулась возле гидромассажной ванны и упала в море пены к Артуру. Что бы он сделал?