Секрет красных кружев

ГЛАВА 1

НИКИТА

Телефон на прикроватной тумбочке настойчиво вибрирует, издавая звук любимой песни. Протянув руку, нащупываю гаджет и сонно гляжу в экран. Групповой звонок... Батя уже слил новость брату о моем возвращении на родину.

— Эй, чего вам не спится? У вас два часа ночи, — принимаю видеозвонок.

— Бро, на хрен сон, — раздаётся в динамике весёлый голос Кира. — Мы узнали, что ты возвращаешься!

— Я, вообще-то, занят, — хмыкаю и лениво перевожу камеру на обнажённую задницу девушки, которая спит рядом, разметавшись на белоснежных простынях.

— Потом дотрахаешь, мы важнее, — недовольно парирует Князев.

Экран телефона мелькает лицами. Камера перемещается по кругу, передо мной появляются все друзья. Девять всадников апокалипсиса! Родные лица. Последним в камеру своим тяжёлым сине-фиолетовым взглядом смотрит Ян. По сжатым скулам чувствую его бешеное настроение.

— Как ты? — спрашиваю, внимательно следя за ним.

— Пф-ф, как в сказке: чем дальше, тем абсурднее, — хладнокровно отвечает, с горечью, которая чувствуется даже через экран.

— Видел, видел. Она хорошенькая, — подмигиваю я, намекая на «сказочную» сводную.

— Блохастое животное не может быть милым, — цедит он сквозь зубы, и я невольно усмехаюсь.

— Держись. Скоро прилечу.

— И получишь люлей за то, что сам не сказал нам о своём возвращении, — напоминает Кир, серьёзным тоном.

Я дёргаю уголком губ, но где-то внутри щемит. Тоска съедала меня первые месяцы проживания в Лондоне… Сейчас, конечно, обвыкся и смирился. С одной стороны, я рад их видеть. Самые родные, которые знают меня с детства, и им можно рассказать всё, что у тебя на душе. Но с другой стороны — за спиной туманный Лондон, где я провёл последний год, завёл друзей, девочек, хоккейная команда в конце концов. Мне будет не хватать дождей, стучащих в окна по утрам, и серого неба, ставшего частью моего привычного пейзажа. Великобритания — это вечная сырость, шуршание зонтов и запах мокрого асфальта. Эта страна давала иллюзию свободы, позволяя быть на расстоянии от семьи и тех обязательств, которые преследуют тебя, стоит только переступить порог родительского дома. Вернуться в Россию: значит, снова оказаться под гнётом отца. Здесь, на чужбине, я могу дышать полной грудью.

Но теперь всё это останется позади...

Провожу рукой по лицу, загоняя эмоции поглубже. Меня ждут друзья, а ещё брату нужна помощь. Остаётся только вернуться и посмотреть, что из этого выйдет.

— Мы готовим вечеринку в твою честь, — Данил слащаво улыбается. — Я главный по пригласительным! — вальяжно откидывается на диване бара. — Братан, озвучь свои предпочтения: говядину, птицу или…

— Я всеяден, ты же знаешь, — хмыкаю в ответ на его вопрос.

— Мы тебя давно не видели, — ржёт Даня. — Может, ты настолько избаловал морду, что наша Москва для тебя покажется глухой деревней с выщипанными курицами в ассортименте.

Пацаны начинают прикалываться, перебивая друг друга, перекидываясь пошлыми комментариями. Я лишь ухмыляюсь, моё нутро замирает от осознания, что я действительно скучал по ним.

— Рафик на всё согласен. И, кстати, я за отечественное мясо! — смеюсь вместе с ними, махнув рукой на их шутки.

— Так и запишем, — кивает Стас. — Взял оптом.

— Ха-ха-ха, — поддерживаю их веселье. — Сойдёт и групповуха.

Парни с азартом рассказывают идею вечеринки. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что совсем упустил из виду: Новый год уже на носу. Время здесь пролетело незаметно. Помню, как в последний скандал с отцом, я подгонял агента:

«Продай меня в зарубежную лигу. Я согласен на Лондон Рейсерс».

— Рад был вас увидеть. Но, парни, лучше встретимся вживую, — помахав им в камеру, сбросил вызов.

Закрыв глаза, тихо смеюсь, лица друзей исчезают с экрана. Тёплая ностальгия окутывает, растворяясь в предвкушение. Друзья — неизменная часть моей жизни, и, несмотря на всё, что с нами случалось, связь с ними всегда крепкая.

Откинув с себя одеяло, поворачиваюсь к девушке. Пробегаю взглядом по изящным изгибам тела, мирно спящего рядом. Живое удовольствие, которым я щедро заполнял свою жизнь вдали от России.

— Просыпайся, — проговариваю властно. — У нас последняя ночь. А потом карета из тыквы увезёт прекрасного принца на родину.

Смачно шлёпнув её по заднице, наклоняюсь и кусаю чуть ниже лопатки.

— Ты меня вымотал, — стонет девица, даже не пытаясь разлепить веки.

— Детка, в моём лексиконе не существует слова «нет», — хохотнув, выдыхаю ей в шею.

Откинувшись на подушку, тяну за руку её на себя. Завтра Москва встретит меня, и вместе с ней — всё, отчего я сбежал. А пока у меня есть эта ночь, чтобы забыться, и хоть немного оттянуть неизбежное.

Наутро меня ждёт «сюрприз». Джесс устроила истерику, как я посмел разорвать с ней отношения, она ведь потратила на меня полгода. Крики бьют по ушам и выводят из себя. Я молча слушаю, нервно потирая висок, и нетерпеливо жду, когда она покинет квартиру, хлопнув дверью. Впереди у меня нудный перелёт. Зачем тратить силы, и зря успокаивать истеричку?! В аэропорту напряжение достигает критической точки: снаряжение, чемоданы, оформление таможни, я теряю время и терпение... Оказавшись в самолёте и заняв своё место, опрометчиво надеюсь, что отдохну.

ГЛАВА 2

НИКИТА

С утра пораньше готовлю завтрак на кухне. Ян поведал, что мачеха кашеварит лютую бурду. Я мальчик большой, привык сам себя обслуживать живя в Лондоне. Научился без прислуги обходиться. Из холла доносятся вопли, переставляю сковородку с норвежским омлетом на холодную конфорку и торопливо покидаю кухню. У основания лестницы на заднице сидит взъерошенное чудо, а мой брат-близнец глыбой нависает над девчонкой.

Догадываюсь, что это наша сводная. Рыжая кошка с веснушками. Личико милое, я бы сказал, детское, да и она сама маленькая.

Понятно… Школьница…

Фырча, она окидывает брата гневным взглядом и, откинув косички, поднимется на ноги. Неспешно поправляет на себе пижаму и испепеляет обидчика взглядом.

— Лупы свои в следующий раз протри, идиотка! — рявкает Ян.

— Дурак! Неповоротливый бычара! Лучше бы мозг качал, а не мышцы!

Усмехаюсь, моська, метр с небольшим, орёт на двухметрового слона!

— Ты чё бубнишь, недоразумение? Подумаешь, прокатилась задницей по ступеням, в следующий раз под ногами не путайся!

Привалившись к косяку, с интересом смотрю утренний концерт. Прикольно они смотрятся вместе. Девчонка на слова брата опешив, надувает щёки, затем взяв себя в руки, защищается.

— Недоразумение?! У меня имя есть! — вопит она, почти задыхаясь.

— Ага, кошка драная! — огрызается брат.

— Хамло неотёсанное! А если бы я что-нибудь сломала?!

Какая она забавная. Звонкая малявка! Интересно, в каком классе учится?

— Как ты меня назвала? — зыркает Ян на неё сверху вниз, хватая девчонку за шею.

Приподнимает над полом, её косички забавно взлетают в воздухе, он приближает её лицо к себе.

— Ещё раз вякнешь что-то в мою сторону, я твою жизнь здесь превращу в кошмар! — рычит.

Она в ответ, сощурив глаза, смешно вздёргивает курносый нос. У брата ходуном ходить челюсть, глядя на неё.

Пора мне вмешаться!

— Оу-у-у, Ян, да хорош, малышей не обижают. — приблизившись к ним, опускаю руку на предплечье брата. — Отпусти, — спокойно произношу.

Он резко разжимает руку, и девчонка почти кульком валится снова на пол. Поднимаю её и помогаю удержаться на ногах.

— Я Никита. — с улыбкой представляюсь. — Разрешаю называть меня «мой спаситель».

— Вас двое? — ошарашенно раскрывает рот. — За что? — досадно стонет.

— Эй, ты только в обморок от испуга не падай, — смеюсь, а справа от меня кипит недовольством Ян. Клянусь, я слышу, как валит пар из его ушей.

— Не дождётесь, — храбро отодвинув меня рукой, протискивается она мимо нас в сторону гостиной.

— А спасибо сказать? — офигеваю от смелой обаяшки.

— За что? Я сама справилась, — хихикнув в ответ, останавливается на полпути.

— Ай-яй, хоть бы имя своё сказала. Я как никак добрая версия брата. — кричу ей в спину.

— Хочешь сказать не такой холодный, отбитый и тупой? — засмеявшись, задаёт вопрос.

— Ну всё, пиздец тебе, — подрывается Ян за ней.

Девчонка, завизжав, кидается в ванную и хлопает дверью перед носом брательника. Я же, откинув голову, смеюсь. Ян с психа пинает деревянное полотно.

— Всё равно оттуда вылезешь! — бьёт кулаком по двери.

— Будешь меня обижать, я твоему отцу пожалуюсь, — долетает дрогнувшим голосом.

Блин, судя по интонации близнец напугал рыжулю.

— Эй, оставь её в покое, я завтрак приготовил, пошли жрать, — зову брата.

— Шестёрка малолетняя, — он напоследок с силой всаживает кулак в дверь.

Мы слышим затравленный писк из ванной. Ян, довольно ухмыльнувшись, подходит ко мне. Между ними что-то происходит.

На кухне варю кофе и раскидываю остывшие яйца с обжаренным беконом по тарелкам. Взяв завтрак, садимся за стол в гостиной.

— Блядь, — смакуя мои кулинарные шедевры, Ян кидает взгляды на меня, — как же я рад, что ты приехал. Ты не повар! А бог!

— Вот так меня и зови, — прожевав хрустящий бекон, кривлю губы в ухмылке. — Что случилось с нашим поваром?

— Отец его уволил, у нас же бесплатная прислуга в доме появилась! — недовольно рассказывает.

— Ты о новой жене отца? — уточняю, мало ли кто генерал-полковнику задолжал, вдруг он ввёл обратно крепостное право.

— Ага, она самая… Правда, они это по-другому называют, — посмеивается Ян, — «домохозяйка».

— Ты в полномасштабных боевых действиях? — задираю бровь.

— И надеюсь, что ты ко мне присоединишься, — отзывается брат.

— Для начала не мешало бы познакомиться…

— А вот сейчас, минут через пять, и представится возможность. У папочки всё по часам, если ты забыл.

Такое не забудешь… Тотальный контроль нашей жизни, сплошные правила и безоговорочное подчинение для отца на первом месте. И правда, через пять минут в гостиную входит полноватого телосложения женщина, в её руках большая тарелка с… не поверите, жареными пирожками!

— Это что за кринж? — стараюсь не заржать.

— Новое меню, — кривится брат.

— Выражение выбирай, — от дверей рявкает отец на меня.

— Ооо, и вам здрасте, — перехожу в защиту.

— Привет, мальчики, — со счастливой улыбкой на лице нас приветствует мачеха.

— Мальчиками мы были в школе… — начинает брат.

— Молчать! — гаркает сурово глава семейства.

— А где Котёна? — крутит головой по гостиной женщина.

— И без неё зашибись, — откидывается на спинку стула Ян.

— Что ты опять натворил? — спрашивает зло отец у брата.

— Даже не знаю…с чего начать… — провоцирует его близнец.

— А ты не хочешь узнать, как я долетел? — перевожу внимание на себя.

— Чего тебе будет в бизнес-классе, — отмахивается родитель.

— Доброе утро, — в дверях появляется сводная.

— Катерина, присаживайся, буду вас знакомить со вторым сыном, — генерал жестом показывает ей на стул.

— Итак, — сверлит взглядом меня, — осталось только тебя представить, ты же на свадьбу не прилетел. — укоризненно смотрит на меня. — Оксана Сергеевна, моя жена, а это её дочь Катерина.

ГЛАВА 3

НИКИТА

В понедельник после завтрака генерал вызывает нас с братом в свой кабинет. Глухой стук массивной двери за спиной режет нервы. Я без лишних слов занимаю место на диване, закинув ногу на ногу, от скуки полирую взглядом начищенные кроссовки. Ян, как обычно, привалившись к стене плечом, засовывает руки в карманы брюк и любуется в панорамное окно.

Александр Леонидович молчит. Долго. Выжидающе. Давит на нас своим ледяным, как февральский ветер, взглядом из-под густых бровей. Психологическая атака со стороны генерала. В детстве это впечатляло, но с возрастом эффект испарился. Сейчас даже пиздюля не берут.

Ян дёргает плечом, явно утомившись игрой в молчанку, переносит вес с одной ноги на другую. Терпение у него, как у бойца на ринге, секунд на десять, не больше.

— Батя, я, конечно, не против пропустить учёбу, но давай ускоримся… — брат скептически поднимает бровь, скрестив руки на груди.

Усмехаюсь. Я бы ещё посоревновался с отцом, кто кого пересмотрит. Он мастер манипуляций, а я научился никуда не спешить. В отличие от брата, которого любая задержка бесит. Ян уже нервничая, чуть заметно постукивает носком ботинка о мраморный пол. Генерал медленно откидывается на спинку массивного кресла, сцепив пальцы в замок, наконец, заговаривает с нами.

— Вам предстоит взять на себя определённые обязательства.

Брат тихо сопит. Я хмыкаю. Началось…

— Какие? — поднимаю на него взгляд, чувствуя нарастающее раздражение.

— Катерина поступила в Академию «Форсайт», ваша обязанность за ней присмотреть.

Ян кривится, как будто попробовал что-то тухлое.

— Заняться мне больше нечем…

— Это приказ. Она теперь член семьи Багировых.

— Фамилию ей свою ещё дай! — меня передёргивает от его слов, и не сдерживаясь рычу.

— Посчитаю нужным — дам.

— И я тогда поменяю свою на девичью матери, — сжимая кулаки, бросает Ян.

— И в тот же день поедешь в армию! Сопляки, не забывайте, что я могу с вами сделать, если окончательно обнаглеете. — взрывается генерал.

Я стискиваю зубы, чувствуя, как в груди разливается злость.

— Ты меня для этого выдернул из Лондона? — впиваюсь в него взглядом. — Что с моим контрактом? Какому клубу ты меня приказал купить?

— «Ледяные Ястребы» — твой новый дом. — генерал складывает руки на столе, и с металлом в голосе отвечает.

Я медленно выдыхаю, усмехаясь.

— Ооо, постарался… — проговариваю с откровенной иронией.

— Давай без яда. — отец бьёт кулаком по столу.

У-у-у, это уже бесполезно — яд давно в нашей крови.

— Значит так, охламоны, — его голос звенит от ярости. — Ещё раз Оксану обидите, отправлю вас на сборы. Будете на полигонах подыхать и голову проветривать.

Ян скрипит зубами, а я нарываясь:

— Ты где эту бабу откопал?

— Не бабу, а женщину! — отец рычит, глаза сверкают гневом. — О своих блядях так говорите, а мою жену не смейте оскорблять!

— Что-то за маму так не переживал, — язвит Ян.

Взгляд генерала становится ледяным.

— Чтобы вы понимали, сопляки! — прорезает воздух словами. — Я любил Наташу. И она до сих пор в моих мыслях и сердце.

— Именно поэтому она умирала в одиночестве в Израиле? — криво ухмыляюсь.

— Вы же знаете, какую должность я занимаю… — отец стискивает челюсти, пытаясь объяснить.

— Срать! — вспыхиваю, агрессия ударяет в голову. — Плевать на твои чины! Подал бы в отставку и улетел к ней!

— Когда-нибудь вы поймёте, что я всё делал для неё. И как хотела Ната…

— Оксану тоже для мамы завёл? Вы же давно вместе, да? — Ян усмехается ядовито.

Медлит с ответом, смотря на нас снисходительно.

— Вас не касается когда начались наши отношения…

Ян тянет губы шире, хаус в его глазах разгорается всё больше.

— Ну раз так, то и не требуй от нас уважения к ней! — орёт он. — И держи девчонку подальше от нас! Не боишься, что мы её трахнем? Я или Ник? А может, оба! Развлечёмся со сводной, брат? — близнец кидает на меня взгляд, полный дьявольского веселья.

В следующее мгновение воздух разрывает звон стекла: стакан пролетает мимо его уха и разбивается о стену. Осколок рассекает кожу, по щеке медленно стекает капля крови. Ян касается раны, смотрит на пальцы и лыбится улыбкой Джокера.

— Это ты зря. — я качаю головой, глядя на отца с осуждением.

Поворачиваюсь к брату.

— Поехали, Ян. Покажем Кате настоящую взрослую жизнь. Пора познакомиться со сводной поближе. — встаю, приближаясь хлопаю близнеца по плечу.

— Чтобы ни один волос не упал с головы девочки… — угрожающе звучит голос отца нам в спины.

Ян смеётся, а я оглядываюсь через плечо.

ГЛАВА 4

ВАРВАРА

Выйдя из университетского автобуса, накинув капюшон шубки на голову, прячу уши от резкого ветра. В небе кружат мокрые снежинки, оседая на ресницах, и таят на щеках, словно холодные поцелуи. Утренний воздух колко пробирается под одежду. Город только просыпается. Поёжившись, сую замёрзшие руки в карманы.

Блин, как мне надоел маскарад. Я давно мечтаю из гадкого утенка превратится в прекрасного лебедя, ведь у меня для этого имеются природные данные. Про таких, как я, говорят: смазливая мордашка, а если совсем грубо «я бы вдул»... Вздыхаю. Знаю, чем чревато стать собой. Мех шубы быстро намокает, но я не тороплюсь в учебное здание. Дышу свежим воздухом перед лекциями.

Жаль что не взяла с собой зонт. Уместно ли его таскать зимой с собой? Интересно меня не примут за городскую сумасшедшую? Сбоку от мраморного крыльца есть навес и парковка для преподавателей. Посмотрев на наручные часы, память о маме, направляюсь под навес, чтобы не промокнуть окончательно. Двор потихоньку наполняется студентами. Ученицы скорее раздеты, чем одеты, девчонки красуются и вешаются на лидеров академии. Изо всех сил стараются понравиться парням. Им и мороз нипочём. Я тоскливо кидаю взгляд на папку с курсовой.

М-да, Аверина, одна ты сюда таскаешься за знаниями!

Интересно, как скоро я наживу себе врагов среди девочек, переодевшись в нормальную одежду?

Неподалёку от меня тормозит машина, из неё появляется преподаватель «Геополитического моделирования» Пётр Сергеевич Власов — пожилой мужчина с седыми висками и орлиным взглядом. Бывший аналитик МИД, переживший несколько смен режимов и не раз бывавший в горячих точках. Любит устраивать со студентами дебаты.

— Здравствуй, Варвара, — проходит мимо меня.

Вот это у него память! Он помнит по именам каждого студента.

— Доброе утро, профессор.

О нём ходят страшные легенды, как непросто сдать у него экзамен. Но мне переживать незачем — я отличница. Во двор одна за другой въезжают дорогие машины. Элита! Будущее нашей страны. Чувствую себя самозванкой на празднике жизни. Собственно, я она и есть. Для меня стало большим потрясением, когда в детдом пришло письмо с «Форсайта» на моё восемнадцатилетие. Оказывается, родители за год до гибели оплатили пять лет обучения в академии. Самый настоящий сюрприз от них на день рождения. В моей жизни всё необычно, как в сказке…

Но я не жалуюсь.

Нет.

Меня всё устраивает.

Живу я в хоршем районе Раменки, неподалёку от правительственных зданий, посольств, ведущих медицинских и научных центров. Родилась и выросла в Москве. И теперь я сирота… Папа и мама работали в правительственном медицинском центре, разрабатывали лекарства, сотрудничали с международными организациями. Они пропали при вспышке Эболы в Африке, и государство до сих пор расследует судьбу родителей. Официально их признали без вести пропавшими. В унаследованной квартире до сих пор всё пропитано родителями. Книги, их лабораторные дневники, стеклянный стеллаж с наградами и медалями, фотографии нашей семьи на полке…

Всё напоминает о прошлом.

Мне одиноко… Ощущение, что время замерло после их исчезновения.

Но я благодарна им, у меня есть крыша над головой, учёба и сбережения... Пробыв в детском доме полтора года, я многое переосмыслила в жизни. И научилась ценить то, что меня окружает. В планах у меня закончить академию и построить карьеру. Визг шин вырывает меня из мыслей. Буквально возле моих ботинок останавливается хищный ягуар. Дверь со стороны водителя открывается, и случается явление Христа народу!

Никита, чёрт его раздери, всадник апокалипсиса!

Баловень жизни, чуть не отдавил мне ноги!

От злого сопения мои очки тётушки Тортилы запотевают, и я, психуя, срываю их с лица. Впопыхах тру стёкла шарфом.

— Багиров, я сейчас гаишников вызову, ты мне чуть тридцать седьмой размер ноги не сделал сорок шестым! — не поднимая головы, высказываю ему. Из-под опущенных ресниц слежу за ним.

— Чё? — цедит сквозь зубы и с яростью в глазах вскидывает голову в мою сторону.

— Права у тебя отнять надо! Вот что… — ситуация бесит.

— Слышь, заучка, не до тебя сейчас и не до твоих воплей. Что ты хочешь? Давай я тебе денег дам на новые ботинки. — достает свой бумажник из заднего кармана джинсов и открывает его.

Снисходительно ожидает, что я назову сумму, которая успокоит меня.

— Лучше я тебе заплачу, чтобы ты никогда больше не садился за руль! — вернув очки на место, свирепо сверлю его взглядом.

Он молниеносно приближается ко мне, но нас отвлекает женский голос.

— Никита, вот ты где… А я у тебя вчера телефон забыла. — Жанна, топчется на месте и щенячьим взглядом взирает на мачо.

— Позже отдам, — подкатывает парень глаза. — Не мешай, — рукой отсылает нашу одногруппницу.

Ой какая послушная Стрельцова... Испаряется на глазах!

— Чего разверещалась, замухрышка? Себе свои деньги оставь! — наступая на меня. — Шмотки нормальные купи, — брезгливо морщится, окинув меня взглядом.

— Мажористый засранец! Правила для всех одни! Не умеешь водить, найми водителя.

ГЛАВА 5

ВАРВАРА

Собираясь в академию, набрала Альбину по видеосвязи, прислонила телефон к зеркалу над комодом и села на мягкий пуф. Пока наношу грим, можно и поболтать.

— Доброе утро, — недовольно прохрипела подруга, лениво потягиваясь.

— Привет, опять всю ночь не спала? — разглядываю её заспанное лицо.

— Ага, с девчонкой с работы ходили в ночной бар. Футбол шёл, надеялись с кем-нибудь познакомиться.

— Понятненько, — протянула я, закручивая крышку тонального крема. — Предыдущий окончательно пропал?

— С собаками не найдёшь, — сморщила нос и раздражённо щёлкнула зажигалкой. — Его жена узнала обо мне, и он скуля и поджав хвост, вернулся к хозяйке. А я теперь в активном поиске нового спонсора.

— Ты так говоришь об отношениях, как о рыночной торговле, — хмыкаю, растушёвывая тональную основу. По губам тоже слегка прохожусь, убирая естественный цвет.

— Господи, ты как в сказке живёшь, — фыркает Альбина и глубоко затягивается. — Любовь — это продажа тела на выгодных условиях.

— Пессимистично, — качаю головой и подвожу брови, делая их чуть гуще. Индийская принцесса бы позавидовала.

Она выпускает дым и скептически оглядывает меня:

— Всё гримируешься?

— Ты же знаешь, я хочу доучиться в академии спокойно, без приключений, — пожимаю плечами.

Расчёсываю волосы, скручиваю их в тугой жгут, закрепляю шпильками. Натягиваю сверху сетку на пучок, приглаживаю выбившиеся пряди гелем. Завершаю образ очками в толстой оправе.

— На тебя без слёз не взглянешь, — морщится Альбина. — Зачем ты сейчас-то себя так уродуешь? Детдом давно в прошлом.

— Потому что я учусь среди иродов-мажоров, для которых девочки — инструмент потешить чувство собственного достоинства, — отвечаю, пристально рассматривая себя в зеркале. — Не хочется стать очередной игрушкой папиной писи. Или ещё хуже — трофеем в споре. В прошлом году пять девочек были прилюдно унижены в нашей академии. Придурки записывали секс на камеру, соревнуясь, кто больше испортит первокурсниц.

— Видела я компанию твоего Багирова на фото, — лениво тянет подруга, стряхивая пепел в чашку. — С удовольствием бы отдалась в споре.

Я закатываю глаза.

— Кстати, что там твоя хоккейная звезда? Прилетел уже? — спрашивает она, хитро улыбаясь.

— Угу… — тихо вздыхаю, застёгивая на пуговицы чёрную блузку свободного кроя. Заправляю её в темно-серую плиссированную юбку.

— Варь, в таком виде он никогда в тебя не влюбится, — смеётся Альбина.

— Я уже не уверена, нужно ли мне его внимание, — честно признаюсь.

— Так-так-так, — оживляется она, делая новую затяжку. — Рассказывай, что успел натворить плохой мальчик.

— Ходит важной птицей по академии и донимает сирых и убогих, — мрачно улыбаюсь. — А его друзья готовят вечеринку перед Новым годом в честь Багирова. Князев раздаёт приглашения только избранным девушкам. Какими критериями руководствуется — для меня загадка.

— Ты как маленькая, — кашляет Альбина.

— Ой, мне неприятно говорить о компании этих упырей, — отмахиваюсь. — Лучше скажи, когда придёшь ко мне в гости?

Нас прерывает звонок в дверь подруги, она вскакивает с кровати, чмокает экран телефона.

— Вечером созвонимся, — сбрасывает звонок.

— Пока, — проговариваю потухшему экрану.

Первая пара — физкультура. Я освобождена по состоянию здоровья. Когда-то в детстве сильно простудила почки, и вот итог: раз в год комиссия, а на занятиях моё место на скамейке. Сейчас-то я чувствую себя нормально, но холодные стены детдома добавили в копилку хронической болячки.

В спортзале пахнет резиной, мужскими дезодорантами вперемежку с женскими духами и натёртым моющими средствами полом. Мальчишки играют в баскетбол, гулкие удары мяча отдаются эхом под потолком. Девчонки, как обычно, мешаются под ногами, делая вид, что столкновения — чистая случайность. Никита, Марк и Даня ловко перекидываются мячом, напряжённо двигаются, а в их сторону летят голодные взгляды. Неподалёку от меня сидят три стервы нашей группы.

— Девчонки, я такое платье нашла! — раздаётся визг, и Жанна томно обмахивается ладошкой, будто уже видит себя в нём.

— Покажи! — встрепенувшись, просит Олеся.

Жанна достаёт телефон, девчонки толкаясь заглядывают в экран смартфона. Стрельцова внезапно заливается смехом:

— Надеешься сразить наповал Багирова?

— Оставлю его без шансов на сопротивление, — самоуверенно хрюкает Жанна.

Наивная. Даже если она явится голая, Никиту это вряд ли удивит. Судя по оставленному телефону в прошлый раз у парня, он уже всё видел. Я с трудом прячу злорадную усмешку. Отворачиваюсь от змей и начинаю разглядывать парней, задерживаю взгляд на Багирове, полируя глазами его напряжённую спину.

— О, смотрите, как вылупилась очкастая! Интересно, на кого? — вдруг орёт Милада на весь зал.

Я, застуканная с поличным, втягиваю голову в плечи, чувствуя, как предательски полыхают щёки.

ГЛАВА 6

ВАРВАРА

На пару дней мне выпала передышка от внимания главного засранца академии. И я с головой окунулась в учёбу. Наш улей гудел о загадочных пригласительных — чёрных картонных прямоугольниках с выгравированными золотыми буквами. Девчонки украдкой лили слёзы, если им не выпадала честь получить один из них. Я же на весь этот сумасшедший ажиотаж смотрела, закатывая глаза, и не понимала их трагедии.

— Привет, Аверина, — развернув стул так, что он небрежно заскрипел по полу, ко мне подсел Усманов.

— Чего тебе, ущербный? — мимолётно мазнула по нему глазами и вернулась к теории по аналитике международных кризисов.

— Ну, не знаю… Про ущербность тебе лучше знать, — протянул он вальяжно, испытывая моё терпение.

— Ты просто разглагольствовать собрался? Тогда иди вон к ним, — кивнула на компанию наших гусынь. — Там тебя хоть слушать станут.

— Слышь…

— Ооо, быдло из девяностых подъехало, — хохотнула я.

— С тобой невозможно разговаривать! — вспылил парень, сжав кулаки. — Я, вообще-то, по поводу проекта «Международного этикета и невербального влияния».

— Ух ты… прорыв! За это уже можно ставить десять баллов. Ты запомнил название! — они меня все раздражают. Я не забыла их подколы за последнюю неделю. И да, я хочу кусаться в ответ!

— Короче, я заплачу тебе, сделаешь его одна, — достав портмоне, демонстративно выуживает из него несколько купюр.

— Если я его сделаю одна, то честно об этом расскажу преподавателю. Вам, мажорам, всё бы купить! Свободен! Вечером скину твою часть проекта, только попробуй не выполнить.

— Мы завалим задание, — предостерегает меня, склонив голову набок.

— Если не напишешь, а я расскажу директору, кто в том году играл с судьбами девчонок, — хлопаю ресницами и улыбаюсь, наблюдая, как его самоуверенность трескается по швам.

— Откуда столько здоровья, для шантажа, — зло цедит он сквозь зубы, улыбка слетает с холеного лица.

— Накопила.

— Стукачка… — огрызается он, резко вставая.

Стул с грохотом отлетает в сторону, и в этот момент в аудиторию заходит профессор Лебедев.

— Усманов! — голос преподавателя проносится по помещению, и Марк мгновенно замирает, словно его застукали за чем-то особенно мерзким.

Он медленно поворачивается на окрик и с проникновенной мольбой мямлит:

— Извините… — ему бы в театр.

— К директору! — проговаривает Лебедев, сложив руки за спиной.

— Я осознал, больше так не буду, — пытается юлить Марк, но тщетно.

— Трус, — фыркаю я, наблюдая, как он влип.

— На выход, — командует профессор.

Они исчезают за дверью, а студенты, до этого молчавшие, начинают обмусоливать произошедшее. Дверь с грохотом открывается, и на лекцию вваливаются Багиров и Князев. Жаль, что Михаил Аркадьевич вышел… Сейчас бы и им влетело. Но нет. Вселенная снова играет по своим несправедливым правилам.

— Никита… — пытается привлечь внимание Жанна, томно дуя губища.

Бедная ждёт приглашения! Мучается в догадках, почему ей не вручили клочок бумаги. Прям загадка века!

— Жанн, потом, — отмахивается он от девушки, как от назойливого комара и крадётся в мою сторону.

Останавливается возле парты, демонстративно откидывает полу пиджака и достаёт… цветок пиона. Надломленный, с осыпавшимися лепестками, жалкий, на него без слёз не взглянешь. Я поднимаю на парня глаза, поджимаю губы.

— Ты у бомжа его отнял? — холодно спрашиваю, скрещивая руки на груди.

Никита делает оскорблённое лицо:

— Варя, Варя… Я старался. Телом пион обогревал, чтобы не замёрз. На дворе декабрь, знаешь ли… А ты…

— Обогревал пион, в этом есть «сакральный смысл»!

— Пошловатенько звучит, — переглядываются Ник с Даней и усмехаются.

— А про бомжей она из собственного опыта… — ржёт Князев. — Сама-то каждое утро за гардероб с ними дерётся!

— Хоть ты, друг, меня понимаешь… — наигранно вздыхает Багиров, прижимая к сердцу руку.

Я уже набираю воздуха в лёгкие, чтобы сказать ему всё, что думаю, но не успеваю… Вздрагиваю от слишком резкой, почти болезненной вспышки, ярко полыхнувшей у меня за рёбрами. Как будто внутри что-то рвануло, разлетелось, смешалось в ослепительном вихре. Всего одно касание губ и его нахальный язык скользит между моих зубов, обжигая. Короткое, но сокрушительное соприкосновение. И внутри меня происходит сверхзвуковая волна, которая разносится по телу. Глаза закрываются, мир вспыхивает безумием красок. Всё вокруг теряет смысл, кроме этого момента, кроме него. Нервная система не справляется. Я застигнута врасплох, мальчиком, который слишком долго жил у меня в сердце. Знобит от зашкаливающих эмоций. Теряю ориентиры, хватаюсь за его пиджак, сжимаю ткань дрожащими пальцами.

Зачем?

Чтобы не упасть?!

Я и так сижу!

А он… Он давит на меня, не давая опомниться. Каждым толчком языка рушит что-то хрупкое и трепетное внутри меня. С каждым сладким укусом — убивает. С каждым горячим прикосновением губ — возрождает вновь. Я непроизвольно тянусь к нему ближе. Ещё… Ещё… А Никита поддаётся, и вдруг смеётся мне прямо в губы. Низкий, вибрирующий смех отрезвляет мгновенно.

ГЛАВА 7

НИКИТА

Захожу в ледовый, на охране показываю пропуск. У меня сегодня знакомство с командой «Ледяных ястребов».

— Новенький?

— Да.

— Тебе прямо по коридору в раздевалку, из неё выход на лёд и в тренерский корпус, — инструктирует меня мужик на посту.

— Понял. Спасибо.

Пока топаю по внутренним коридорам, осматриваюсь — дворцы отличаются минимально друг от друга. Вся та же инфраструктура, только ремонт разный. Выхожу к трибунам, на льду разогревается команда — двадцать один игрок, я двадцать второй.

— Здравствуйте. — скинув сумку с формой, подхожу к тренеру. — Багиров, прибыл в команду.

— Приветствую, Никита. — тренер осматривает меня с ног до головы. — Медицинские справки отнеси врачу, переодевайся и на лёд. Поглядим, чем ты так хорош…

— Окей. — выполняю приказ.

В полной экипировке выезжаю к команде. Звучит свисток, всех останавливая, парни поворачиваются к тренеру.

— Внимание, к нам прибыл центровой Никита Багиров.

Поднимаю руку в перчатке, приветствую всех.

— Как ты наверно уже понял, я тренер, Евгений Фёдорович, а это твои братья по льду. — начинает перечислять парней, и они выезжают вперёд. — Антон Краснов — главный защитник, Алексей Титоренко — вратарь, Игорь Васильев и Слава Аксёнов — нападающие. С основным составом познакомил, с запасными по ходу тренировки закантачишься.

— Принял. — киваю.

Правда, ни черта не запомнил, «ХУ» из «ХУ». Да и не уверен, что надолго задержусь в этой команде. Сейчас в сезоне себя покажу, и менеджер перепродаст меня в более успешную лигу. Мы уже с ним всё обговорили.

Встаём по позициям, разбившись на две команды. Ястребы встречают меня холодно. После свистка на меня тут же налетает левый нападающий. Сжимаю капу зубами и ухмыляюсь. Всё ясно, мне здесь не рады. Снова свисток, и меня встречает удар в борт. Жёстко, бесцеремонно. Лёд хрустит под коньками. Нападающий «Ястребов» Васильев скалится, нависая надо мной.

— Багиров, думаешь, мы тебя тут ждали с распростертыми объятиями?

Скользит взглядом, оценивает, как кусок мяса на рынке.

— Рассчитывал, что мне банкет накроют. — ухмыляюсь, зажимая клюшку в пальцах. — Чё такие хмурые?

Васильев щёлкает шайбой об лёд, провоцируя. Остальные переговариваются, не скрывая насмешки. Они против меня. Да и я не хочу здесь находится. Но у меня контракт! Тренер хмурится, но молчит. Он не вмешивается, когда стая проверяет новичка. Но когда меня в следующий раз встречают плечом так, что в глазах сверкают искры, я отвечаю тем же.

— Парни, вы совсем охренели? — рыкает Фёдорович. — Это тренировка, а не чемпионат!

— Та мы просто обнимаемся, тренер, — усмехаюсь, стряхивая снег с формы.

Краснов кидает в меня взгляд исподлобья.

— Поглядим, как ты заговоришь после первой драки.

Я только ржу. Стая сжимает круг, напряжение висит в воздухе. Тренировка едва началась, а война уже объявлена. Я в игре и принял их правила. Лёд подчиняется сильным.

Отбираю шайбу у Краснова, ухожу влево, резко подсекаю коньком, он не успевает перекрыть мне путь. Клюшка ложится в руки, как продолжение меня самого. Раз-два, щелчок — шайба уходит в ворота мимо Титаренко.

ГОЛ.

Мгновение — и я уже снова в игре. Они давят, толкаются, цепляют меня клюшками, но я не сливаюсь. Васильев пробует оттереть меня плечом: не даю. Встречаю также жёстко, он отлетает к борту.

Шайба снова у меня.

Вижу, как Слава Аксёнов мчится наперерез, но у него нет шансов. Финт влево, вжимаюсь в лед, обвожу его так, что он едва не падает на пятую точку. Щелчок.

ЕЩЁ ГОЛ.

На лавке тренер ворчит, но не останавливает нас. Сокомандники переглядываются, их рожи становятся кислыми, будто лимона сожрали. Краснов зло бьёт клюшкой об лёд. Титаренко скрипит зубами, потеряв третью шайбу. Им не нравится проигрывать, но ещё больше бесит, что я пришёл в их команду и гну свою линию.

— Что, Ястребы, настроение упало? — ухмыляюсь, кружа на коньках у ворот.

— Выскочка, — бурчит Краснов, прищуриваясь.

— Гений, — поправляю его.

И сразу же уклоняюсь от летящей в меня шайбы.

— Ты кем себя возомнил?!

Тем, кто вам не по зубам. Отвечаю не словами, а броском. Шайба летит точно в сетку, вратарь только нервно дёргается.

ГОЛ.

— Так, фигуристки, вы чего удумали? Вы команда! — орёт тренер. — А ты, Багиров, не выделывайся! Пришёл играть — играй!

Хмыкаю, запоминая их взгляды. Злые. Напряжённые. Но уважение зарабатывается на льду. Четыре часа быстро пролетают. После тренировки разбираем с тренером наши ошибки и, вымотанные, плетёмся в душевые. Я стою в одном полотенце, лениво оглядывая парней.

— Ребят, мы с вами не с того начали.

— Ты о чём?

ГЛАВА 8

НИКИТА

— В честь чего нажрался? — спрашивает Ян, как только отъезжаем от дома.

— Утрясал разногласия в новой команде, — скалю зубы.

— Успел уже посраться… — хмыкает. — Узнаю свою копию.

— Ай, забей. — отмахиваюсь.

Брательник гонит по трассе, а меня укачивает. Мутит так, что я готов заорать, чтобы он съезжал на обочину. Может, стоило поесть? Вдруг полегчало бы…

— Только не испорть мне салон, — сбрасывает скорость Ян, жмёт на кнопку стеклоподъёмника. Стекло с моей стороны медленно ползёт вниз.

— Давай на заправку заедем, мне срочно нужна минералка.

— Жрать не пробовал, когда бухаешь? — рявкнул он.

— Может, и ел… я не помню.

— Дебил…

Близнец забивает в навигатор ближайшую аптеку, и через десять минут мне в руку пихают воду, аспирин и, как алкоголику, таблетки от похмелья.

— Может, я вместо лекций посплю в машине? — выдаю мысли вслух, когда Ян заезжает на парковку академии.

— И Аллочка Людоедовна тебя съест за прогул. Шевели лапками, — он выталкивает меня из машины.

— Блядь, ну ладно Царю досталась мегера в кураторы, но нам то за что? — с раздражением выдыхаю.

— Губернатор и генерал на «Г», наверно поэтому, — стебётся в ответ.

— Три ха-ха!

Вспоминаю про рыжую.

— Слушай, а мы опять Катьку не взяли… Как думаешь, долго ещё отец терпеть будет?

— День… два… — его челюсть ходит ходуном от злости.

— Ну тогда живём! — ржу.

И это опрометчиво. Собственные звуки режут черепушку пополам от боли. Бешусь. Да когда же отпустит? Мне двадцать и я спортсмен, какого хрена так подыхаю?

Захожу в аудиторию. Прямо по курсу — грымза в роговых очках с убитой лаком гулькой. Жуткое зрелище. Отодвигаю стул, плюхаюсь рядом с девчонкой.

— Какая сейчас лекция? — по дороге от стенда из головы всё вылетело.

— В твоём случае — без разницы, — сладко язвит Аверина, даже не глядя на меня.

— Да пошла ты…

— Прости?! — поднимает глаза, сопит, как чайник перед закипанием.

— Прощаю! — развязываю наглую лыбу и отворачиваюсь в сторону доски.

— Придурок, — шипят у меня за спиной.

Ну да, змеям свойственно брызгать ядом. В этот момент ко мне подходят Марк и Даня, оба смотрят с оценивающей миной, а потом синхронно сочувственно мотают головами.

— Ты болота хлебнул? Зелёный весь, — цокает языком Даня. — У нас же планы на обеденную перемену. Забыл?

— Глаза у меня работают, не переживай, — сглатываю. Сушняк такой, кажется, горло сейчас сгорит к чертям собачьим.

— Да не сдохнет он за три пары, — смеётся Усманов.

— Ладно, пошли на место, пока цербер не явился. — Князев тянет Марка за рукав.

— Вы куда? — щурюсь. — Сгоните вон Зойку и садитесь сзади. — киваю на приёмыша.

— Слышала, вали, — усмехается Марк.

— Вы… — Варя тут же закипает, переходя на ультразвук, пытаясь защитить себе подобную.

— Поддувало прикрой, мозг продует. — выбрасываю руку вперёд, едва касаюсь её подбородка.

Растерянно моргает. Секунду. А потом со всей силы пинает меня под столом по ноге. Дёргаясь, матерюсь сквозь зубы, склонившись, растираю место удара.

— Психопатка, — рявкаю.

А она молча прописывает мне второй раз! Вскакиваю, готовый свернуть ей шею и за уши стерву к потолку подвесить, но тут дверь аудитории шумно захлопывается.

— Сели все по местам, — громогласно произносит Роман Викторович.

Ооо, всё. Кара небесная спустилась на нас. Опускаюсь обратно на стул. Весело начался день, ничего не скажешь. Энергетика у Смирнова давит так, что студенты с первого ряда инстинктивно сутулятся. Бывший советник при президенте может загнать любого взглядом в угол. На его парах запрещены гаджеты, и главное правило — не злить преподавателя. Потому что он записывает в личные обиды. И после этого мало не покажется!

— Сегодня вы изучаете материал самостоятельно, можете достать ноутбуки. У меня дела государственной важности, поработаю на вашей лекции.

В помещении сначала тишина, а потом шелест облегчённых вздохов — как будто смертную казнь заменили пожизненным. Ура, допрос отменили. Амнистия. Я, развалившись на стуле, вытягиваю ноги под парту и, не глядя, локтем толкаю Аверину.

— Так, заучка, давай бухти, что там в учебнике написано. Я послушаю и посплю чуток.

— Что сделать?! — глазищи её распахиваются, искры сыплются в разные стороны. Через линзы очков это смотрится устрашающе.

Блин, что с ней не так? Чего она сегодня всё переспрашивает? Тугодумие резко развилось?

— Делай то, что умеешь хо-ро-шо… Занудствуй!

— Тебе по второй ноге врезать?

ГЛАВА 9

НИКИТА

Обеденный зал забит студентами, шум стоит оглушительный. Мы компанией «Падших», как обычно, сдвигаем три стола в кучу. Нам по барабану на осуждающие взгляды работников кухни. Правила в академии суровы, но обеденное время — наша законная отдушина. Штрафы тут не действуют, за беспредел не гоняют. Свобода.

Беру куриную грудку под сливочно-грибным соусом, бурый рис, свежий салат. Брательник рядом копирует выбор, но вместо риса тянется за гречкой. Кофе, минералка — по стандарту. В принципе, надо бы ещё десерт. Какая-то гнида нас заложила, показав видео с клуба Евгению Федоровичу. Три дня тренер выжимал из нас все соки, как из цитрусовых, и после его истязаний медовик — не роскошь, а необходимость. Тянусь за лакомством, и меня останавливает ехидный голос за спиной.

— Кубики поплывут. — смеясь, язвит Аверина.

Её шпилька как плевок. Разворачиваюсь и не рассчитав силу, подносом влетаю ей в плечо. Она вскрикивает и дёргается, хмурится от боли. Ну сорян крошка!

— Какого ляда под ногами путаешься?! — зло щурюсь. — Следи за своей задницей, а то от пасты скоро ни в одну юбку не влезешь! Даже в мешки, которые ты носишь!

Демонстративно оглядываю её поднос и кривлю губы.

— Хамло ты, Багиров. — Варя щёлкает зубами от досады.

Да и плевать! Пусть не провоцирует. Девчонка отворачивается и отходит. А я беру медовик и топаю к пацанам.

— Ну что, начнём? — Кир хлопает в ладоши, нетерпеливо сканируя зал.

— Угомонись, Шахов, — газую на него. — Дай хоть половину порции съесть.

— Жуй и выбирай, пока все здесь, — Стас обводит рукой столовую.

Ян усмехается и с аппетитом загребает вилкой свой обед. А я вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, глядя на свою остывающую еду. Парни правы — пока курочки не разлетелись, можно и пройтись по рынку глазами.

— И помни, — Даня зловеще тянет слова, скалясь, — у тебя лимитированная коллекция.

— Сколько?

— Пятьдесят пригласительных, — отвечает Князев.

— И мне их всех сейчас отбирать?! — присвистываю, качая головой.

— Двадцать мы уже выбрали, на свой вкус, — самодовольно сверкает улыбкой Макс.

— Могли бы и больше… — роняю в ответ, скользя взглядом по толпе.

Половина «товара» откупоривает бутылки с водой, другая половина лениво ковыряет лист салата. Типа на диете. Бля, обмороки, а не бабы. Показываю на трёх и Даня заносит их в список. Нахожу ещё четверых. К двадцатой претендентке в глазах рябит, они все на одно лицо.

— Не могу больше, — раздражённо запихиваю в рот холодный кусок курицы.

— Чувак, поднажми! — ржёт брат.

— Не из кого. — развожу руками.

— Ты выбрал только вторые и третьи курсы, есть ещё четвёртые, пятые… ну и малышки, — слащаво дёргает уголком губ Марк.

— Последний курс — уже старьё. Предпоследний — все либо в отношениях, либо «брошенки» — от таких потом фиг отвяжешься. Хотя… Записывай, — показываю парочку куколок. — А первокурсницы — лесом. Я оторваться хочу, а не мозги дрючить с девственницей.

Слышен громкий стук железа об кафель, мы рефлекторно оборачиваемся на звук и всей компанией упираемся взглядами в растяпу Аверину, которая поднимает с пола вилку.

— А её? — подкалывает брат, хитро следя за мной.

Он только закончил фразу, а у меня всё оборвалось. Они же не догадались? Чёрт, они же не могут знать, что у меня встал на замухрышку?!

Я что, облажался?!

Как в замедленной съёмке перевожу взгляд на каждого из Падших. Они сверлят меня глазами. Ждут…

Только чего, мать вашу?! Я что, похож на парня со специфическими предпочтениями?!

Заучка, заметив наше внимание, шумно вздыхает и встаёт из-за стола. Интересно, почему она всегда сидит одна? Что за прикол? Пипец, о чём я вообще думаю, когда на меня лупятся мои друзья.

— Да вы гоните! — рявкаю, как ошпаренный. — Она как затычка в каждой дырке! И достала меня. Зануда, а не девушка!

— И именно поэтому ты постоянно садишься с ней, — прищуривается Ярослав, скрестив руки на груди.

— Я развлекаюсь! — раздражённо огрызаюсь. — Вы выражение её лица видели?! Будто все недостойны дышать с ней одним воздухом! А эти очки на пол-лица, брр…

Останавливаюсь на секунду, вспоминая, как она их поправляет, поджимая губы. Передёргиваю плечами.

— И к тому же она стопроцентно девственница. — хмыкаю. — Я честно не представляю, кто осмелится пробить её «гранит наук».

— Ты чё так завёлся? — Стас уже ржёт, прикрывая лицо ладонью.

— Ну нет — так нет, — пожимает плечами Ян, пихая меня в бок.

Я мрачно хмурюсь, строя покерфейс.

— Не пугайте больше так… — чёрт, надо срочно что-то с собой делать.

— А Жанна? — спрашивает всё время молчавший Андрей.

— Хороший вопрос… Вот сейчас и решим, достойна она или нет.