Секретарь для главы клана

Глава 1

– Ты обязана подчиниться, Белла! – закричал отец так громко, что в ушах зазвенело. – От вашего брака с доном Педро зависит моё благополучие и моя жизнь, и ты не имеешь права... Слышишь? Ты не имеешь права всё разрушить!

Я глотаю горький ком и, ощущая, как гнев с новой силой заклокотал в груди, выдавливаю:

– Папа, я не выйду за него замуж. Ты просишь о невозможном.

– О невозможном? Не забывай, что ты моя дочь! – яростно кричит, схватившись за голову. – Я тебя вырастил, воспитал, дал образование. Содержал и оберегал. И...

– Отец, ничто из того, что ты перечислил, не убедит меня выйти замуж за шестидесятилетнего старика. Даже если он дон.

– Белла... – отец кладёт руку на сердце и с глухим стоном опускается на диван. – Боюсь, у тебя нет выбора. Дон Педро не оставит в покое ни тебя, ни меня. Ты прекрасно знаешь, что он уже давно положил на тебя глаз, а я... я слишком слаб, чтобы противостоять ему. Он раздавит нас, как букашек.

– Не продолжай, – отрезала я, выпрямившись. – Во всём виноват ты сам, отец.

Губы родителя задрожали, он прячет лицо в ладонях и громко всхлипывает.

Несколько долгих секунд смотрю на его сгорбленную, худую фигуру, подрагивающую от беззвучных рыданий, и издаю раздражённый выдох.

Риккардо Амато, сорокавосьмилетний седовласый мужчина, лудоман и алкоголик.

Двадцать лет он честно работал юристом на семью дона Педро, но после смерти мамы рухнул. Внутренне сломался, превратился в безликую тень самого себя и стремительно скатился во все тяжкие. Лишился не только престижной должности, но и погряз в долгах. А долги росли с пугающей скоростью. Пару лет назад он проиграл дом. Год назад продал машину. Банковские счета давно обнулились.

Теперь отец снимает дешёвую комнатушку на окраине Нью-Йорка и живёт на пособия. Хотя нет, не совсем живёт – он проигрывает их в автоматах мгновенного выигрыша. Питается в столовой для бездомных. И, кажется, подобная жизнь его вполне устраивает.

Устраивала, по крайней мере. До тех пор, пока он не занял крупную сумму у своего бывшего работодателя, а потом просадил её в автоматах.

А что же его дочь?

А его дочь выдохлась. Сломалась. Смертельно устала.

Потому что поддерживать человека с зависимостью тяжело. Особенно, если этот человек не собирается меняться.

– Он нас убьёт... – шепчет отец, раскачиваясь из стороны в сторону.

Достаю телефон из кармана брюк и шагаю в тёмный коридор.

– Белла! – в динамике раздаётся взволнованный голос Лиззи, моей лучшей подруги. – Как он?

– Плохо, – честно говорю, поморщившись. – Держится из последних сил.

Подруга тяжело вздыхает и говорит:

– Они уже едут.

– Отлично.

– Белла...

– Да?

– Что ты будешь делать? Если твой отец действительно перешёл дорогу дону Педро, то ты в большой беде... Он не оставит тебя в покое, даже тогда, когда узнает, что ты положила отца в рехаб.

Морщусь, ощущая, как зазвенело в висках.

Мне прекрасно известно, что не выйти сухой из воды. Главарь одной из влиятельных семей Нью-Йорка слишком кровожаден, чтобы прощать долги.

– Я обращусь за помощью к... Данте, – едва слышно выдавливаю и зажмуриваюсь.

– Что-о-о-о?! – завопила Лиззи. – Ты с ума сошла?

– У меня нет выбора. Он единственный, кто сможет мне помочь.

– Да. Он сын главного дона, и его семья влиятельнее семьи Педро, – раздражённо цокает она. – Но есть одна проблема: Данте тебя ненавидит. Помнишь?

– Помню, – я прислоняюсь лбом к грязной стене и поджимаю губы. – Но... всё равно обращусь к нему за помощью. Если откажет, буду искать другие варианты.

В университете Данте выводил меня из себя каждый чёртов день. Он был моей личной версией ада в дизайнерском костюме. Золотой, избалованный мальчишка, с детства купающийся во вседозволенности.

Я не видела его пять лет, но никогда не выпускала из виду. Почему? Понятия не имею. Просто сталкерила из тени того, кому однажды отказала.

Сейчас он у руля семейного бизнеса, занимает высокую должность, и, по слухам, стал не только сильнее, но и жёстче. И главное – он один из немногих, кто может заткнуть таких, как дон Педро.

Кроме него мне больше не к кому обратиться.

Лиззи делает порывистый вздох, явно готовясь меня отговаривать, но я не позволяю:

– Созвонимся позже.

Засунув телефон обратно в карман, нервно провожу рукой по волосам и захожу обратно в комнату.

Отец валялся на грязном полу, бился в конвульсиях, и из его рта шла белая пена.

Глава 2

– Как давно он принимает запрещённые препараты? – спрашивает седовласый врач скорой помощи, вырывая меня из фрустрации.

– Без понятия, – шепчу я, ощущая, как меня всю трясёт. – Я знаю, что он пил, но...

– Ясно. В больницу забрать не можем, у вашего отца просрочена страховка.

Медленно киваю, продолжая глазеть на отца, лежащего без сознания на продавленном диване.

– Сейчас... сейчас приедут сотрудники реабилитационного центра и... и увезут его на лечение, – успокаивающе говорю я, скорее, себе, чем врачу скорой помощи.

– Надеюсь, ему там помогут, – сочувственно произнёс он и, закрыв с тихим щелчком чемоданчик, направился к выходу.

Отца забрали спустя час.

Но перед этим он пришёл в сознание и устроил настоящий концерт, вырываясь разъярённым зверем и осыпая меня проклятиями. Несмотря на то, что Риккардо Амато был похож на скелет, обтянутый кожей, у него нашлись силы сопротивляться. Если бы не четверо крепких медбратьев, он бы точно сбежал.

Я не сдержала облегчённого вздоха, как только дверь захлопнулась за сотрудниками реабилитационного центра «Санта-Джулия», расположенного на окраине Нью-Джерси. Частная клиника, рассчитанная на долгосрочную программу восстановления от алкоголя, наркотиков и депрессии.

Я осталась в пустой квартире.

Прошла внутрь, задержавшись в узком коридоре, пахнущем сыростью.

Прошла на кухню. Раковина была полна немытой посуды. Пустые бутылки из-под водки валяются под столом. Пепельница переполнена окурками. На холодильнике висит пожелтевшая фотография с моим детским лицом. Я в белом платье, с косичками и глупой улыбкой.

Подойдя к холодильнику, сорвала фотографию и засунула её в карман.

Всё. Больше в этой квартире нечего забирать.

Остаток дня проходит в хлопотах. Как только служба клининга сделала свою работу, возвращаю ключи от квартиры тучной женщине с надменным взглядом, которая хотела поскандалить со мной, но, увидев несколько зелёных купюр, зажатых в моих пальцах, сменила гнев на милость.

Я выхожу из здания, делаю глубокий вдох, и в этот самый момент раздаётся звонок.

Звонок от неизвестного абонента.

– Слушаю, – отрывисто говорю я, на негнущихся ногах зашагав по тротуару.

– Изабелла Амато? – тоненький голос незнакомой девушки заставил насторожиться.

– Да, – я оттягиваю ворот рубашки, мысленно моля бога, чтобы звонок был не из реабилитационного центра.

– Добрый день. Меня зовут Лукреция, я секретарь мистера Педро...

Сжимаю телефон с такой силы, что пальцы зазвенели от боли.

– ... он просил передать, что ваша свадьба назначена на пятницу. Просим вас не опаздывать, иначе...

– Я вас поняла, – помертвевшими губами прошептала я и нажала кнопку «отбой».

Папа, папа... Мало того, что последние пять лет ты испытывал мою нервную систему на прочность, так ещё и подкинул мне крупную проблему в виде тучного, старого мужлана.

С Лиззи мы встретились в кофейне, рядом с бизнес-центром, в котором трудилась подруга.

– Ты знаешь номер Данте? – сипло спрашиваю я, обхватив ладонями чашку с кофе.

– Могу узнать, – карие глаза подруги беспокойно вглядываются в мои с тех пор, как мы встретились. Она достаёт телефон и начинает что-то торопливо печатать.

Лиззи Маккензи моя подруга детства. Девушка, которая была рядом со мной в самые тёмные дни моей жизни: когда умерла мама и когда отец стал разрушаться изнутри.

Папы Лиззи тоже работал на мафию, он был одним из капо дона Педро. Его расстреляли на крыльце дома десять лет назад. Боссы выплатили щедрую компенсацию Лиззи и её маме, и с тех пор они не имеют отношения к семье.

– Белла, может тебе залечь на дно, пока всё не уляжется? Уедешь на время, отдохнёшь...

– Я не могу бросить работу, – отрицательно качаю головой, вспомнив сумму за месяц, которую выставил реабилитационный центр.

– Дрейк говорит, что Данте не менял номер, – взволнованно произнесла Лиззи, подняв на меня взгляд. – У тебя остался его номер?

Киваю и дрожащей рукой тянусь к смартфону.

Номер Данте я никогда не удаляла, но с тех пор, как я переехала, он у меня висел в чёрном списке.

– Он мне откажет в помощи, – шепчу я, осознав абсурдность ситуации. – Сомнений нет.

Лиззи с шумом выдохнула.

– Не попробуешь, не узнаешь.

– Ты права.

Пальцы дрожат, когда я открываю контакты и нахожу его имя. Убираю номер из чёрного списка. Несколько секунд просто смотрю на экран, будто жду, что телефон взорвётся у меня в руке.

Набираю:

«Привет. Мне нужно с тобой поговорить».

Сразу же удаляю.

Набираю другое:

«Это Белла. Прости за внезапность. У меня проблема».

Глава 3

Мы с Лиззи расплачиваемся, и, не говоря ни слова, выходим из кофейни.

Где-то на углу шумит музыка, проезжают машины, но всё это ощущается глухо, как под водой.

Я смотрю на своё отражение в витрине – длинные чёрные волосы слегка растрепались, тёмно-зелёные глаза смотрят исподлобья, а тонкая фигурка в чёрном пальто кажется хрупкой.

А потом в моей голове всё смешивается. Воспоминания всплывают одно за другим.

Поступаю на первый курс Нью-Йоркского университета, и в поле зрения тут же попадает красивый итальянский мальчик с четвёртого курса.

Данте был местной звездой, парни смотрели с благоговейным трепетом, девчонки с надеждой на то, что он обратит на них внимание.

Очень скоро я узнала, кто он, и мой интерес угас так же быстро, как и возник. Что не скажешь о Данте. Его зацепила моя недоступность.

К слову говоря, в универе он меня долго не замечал, впервые увидев на одном мероприятии, где собирались главы семей и их приближённые. Заметил, потом понял, что мы учимся в одном универе, и началось.

Он не ухаживал за мной. Нет. Он изводил меня. Обливал водой или супом, когда я входила в столовую, после тенниса прижимал к стене и шептал всякие непристойности, а однажды запер в подсобке в надежде, что после этого я паду к его ногам.

Так продолжалась около года, пока отца не уволили с работы за нескончаемые пьянки, и ему нечем стало платить за мою учёбу.

Помню, когда мы в последний раз с ним виделись, Данте... предложил встречаться. В такой насмешливо-пошлой форме, мол, будь моей, и я решу все твои проблемы.

Разумеется, я его отвергла. Как можно встречаться с тем, кого ты терпеть не можешь?

Данте впал в ярость. Уничтожил мою репутацию одной репликой, заявив, что я спала с преподавателями ради зачётов. Но мне было уже всё равно. Я молча забрала документы и уехала из штата. Перевелась на бюджет в Пенсильванский университет и оборвала все связи.

Погрузившись в воспоминания, не сразу замечаю длинный чёрный седан, бесшумно подъехавший к кофейне. Если бы не Лиззи, толкнувшая меня локтем в бок, я так бы и стояла соляным столбом.

Из машины выходит высокий мужчина в чёрном. Он поднимает на меня взгляд, коротко кивает.

– Синьора Амато? Вас ждут.

Итальянский акцент режет слух.

С тех пор как отца выгнали с работы, я думала, что мы навсегда избавились от общения с мафиози, но... судьба-злодейка имела своё мнение на этот счёт.

Лиззи вцепляется в мою ладонь и судорожно вздыхает.

– Напиши мне, как приедешь, – шепчет она. – И помни, что бы ни случилось, я с тобой.

Я киваю и, стараясь держать спину прямо, подхожу к машине.

Дверцу открывают без слов. Внутри пахнет кожей и сладким парфюмом.

Сажусь, и дверца мягко захлопывается.

Радио не играет. Водитель молчит. Салон как вакуум, в котором слышно только биение моего сердца. За окном проносятся огни города, люди, которые, в отличие от меня, проживают спокойный вечер.

А что, если Данте мне откажет в помощи? Что я буду делать?

Судорожно вздохнув, прислонилась лбом к прохладному стеклу.

Через двадцать минут машина сворачивает с центральной улицы и въезжает в частный сектор. Вскоре перед нами открываются кованые ворота. Высокие стены. Камеры. Трёхэтажный дом из светлого камня с черепичной крышей.

Машина останавливается. Водитель обходит её и открывает дверцу.

– Заходите. Вас уже ждут.

Тяжело вздохнув, выхожу из машины и медленно иду к воротам.

Перед моим носом распахивается дверь, и ещё один мужчина в чёрном, с таким же каменным лицом, как у водителя, молча отступает в сторону, пропуская вперёд.

Стараясь не крутить головой, прохожу мимо идеально подстриженных кустов, превращённых в фигуры зверей. Клумбы цветут каким-то абсурдно идеальным порядком, а над дорожкой горят лампы тёплого жёлтого света.

Широкие стеклянные двери раскрываются. Две служанки в белых формах склоняются в лёгком поклоне и жестом приглашают войти.

Делаю шаг вперёд и замираю.

Пахнет жасмином и дорогими мужскими духами. Стены украшают картины в позолоченных рамах, а из-под потолка свисает массивная люстра, похожая на ледяной водопад, мраморный пол блестит так, что свербит в глазах.

Я морщусь, ощущая себя нищенкой, случайно забредшей на приём к королю.

Чёрному, искушённому королю...

– Добро пожаловать, – раздаётся бархатистый голос.

Я резко поднимаю взгляд.

Он стоит на верхней ступени белоснежной лестницы.

Высокий, мускулистый, с иссиня-чёрными волосами и загорелой кожей. Лицо, будто нарисовано в приступе вдохновения, и улыбка, которая наверняка свела с ума не одну женщину. На нём синий костюм, сидящий безупречно, и дорогие часы, украшающее запястье.

В его чёрных глазах вспыхивает хищный интерес, когда он медленно скользит по моему телу.

Гулко сглотнув, говорю:

Глава 4

– Ты издеваешься? – прошипела я, сжав кулаки. – За кого ты меня принимаешь? За дешёвую шлюху?!

Вся моя стальная выдержка мгновенно рассыпалась.

На что я надеялась?

Что этот наглец поможет мне? Мне, девушке, которую он изводил целый год?

– Ну не за дешёвую... – губы Данте изогнулись в издевательской усмешке.

Я возвожу глаза к потолку и издаю тяжёлый вздох.

Дыши, Белла. Дыши...

– Знаешь, я, пожалуй, пойду. Неприятно было увидеть тебя, – с этими словами я резко поворачиваюсь и шагаю к выходу.

– Кстати, люди Педро следят за тобой, – доносится насмешливое в спину. – Они наверняка доложили своему боссу, что ты зашла в мой дом. Знаешь, что это значит? Старикан сегодня же похитит тебя и сделает своей. Рассказать тебе о том, как он трахает до беспамятства своих баб?

Обернувшись, цежу сквозь зубы:

– Откуда такие сведения, Данте?

– У меня свои источники, – широко улыбнувшись, подмигивает мне. – Выбирай мою постель, Белла, – хрипло добавляет и с грацией хищника встаёт с кресла. – Я защищу тебя. Осыплю золотом. Взамен буду трахать. В любое время, в любом месте и в любой позе. Что скажешь?

Щёки печёт. В груди клокочет горькая обида.

Никогда не думала, что произвожу впечатление легкодоступной девки... Но это же Данте. Он всегда видел во мне лишь кусок мяса, который хочется обжарить и сожрать без соли.

На мгновение я прикрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями, а потом, чеканю:

– Никогда.

Данте усмехнулся, подарив мне взгляд сверху вниз.

– К тому же, – выдавливаю улыбку, – я давно хотела выйти замуж. А дон Педро не кажется таким уж дряхлым стариком. Ему, между прочим, только шестьдесят лет. И он вполне способен заделать детей. Да, именно так и поступлю. Выйду за него и рожу ему парочку детишек. Буду сидеть дома и вязать носки. Вскоре он умрёт, потому что уже стар, и весь его бизнес достанется мне.

Я выплёскивала из себя весь этот бред со злобной усмешкой на губах.

Данте улыбается, смотря на меня так, как грязь из-под ногтей.

– Всего хорошего, – отрывисто говорю, делая шаг в сторону. И хочу, чтобы ты знал, – ты мне никогда не нравился.

– Знаю, бельчонок, – хрипло выдаёт, и тут же горячие ладони смыкаются на моей талии, выбивая из лёгких весь воздух.

– Пусти! – рычу я, пытаясь избавится от его горячих рук. – Иначе...

– Что? – он прикусывает мочку моего уха, и я замираю испуганным кроликом. – Я по тебе скучал. Очень сильно. Ты единственная, снится мне в кошмарах. И знаешь, я до сих пор дрочу на тебя в душе. Мило, не правда ли?

От всех этих пошлостей у меня защипало в глазах.

– Данте, если ты меня сейчас же не выпустишь, то я...

– Хорошо, – с притворным вздохом говорит он, выпуская меня из объятий. – Спать со мной не станешь. Тогда что ещё можешь предложить?

Начинаю растерянно хлопать глазами.

– Эм... Могу... устроиться в твою компанию, помогать с финансовыми вопросами, – выпалила я, нервно проведя рукой по волосам.

– Дай-ка подумать... – он подносит указательный палец к губам и изображает задумчивость. – Нет. Что ещё?

– Ты можешь сказать назвать любую сумму, и я...

– Я же уже сказал, что деньги меня не интересуют. Что ещё?

Я закусила губу, лихорадочно придумывая о том, что бы я ещё могла дать мужчине, у которого есть всё. В буквальном смысле.

– Станешь моим секретарём.

– Что?

– Секретарём, – по слогам произносит Данте, загадочно сверкая чёрными глазами. – Что опять тебя не устраивает?

– И какие обязанности у твоего секретаря? – недоверчиво уточняю, сузив глаза.

– Помимо утреннего минета?

– Данте!

– Ладно, ладно. Если станешь моим секретарём, у нас не будет интимных отношений. Я с подчинёнными не сплю. Что же касается обязанностей...

Он делает пару шагов ко мне, и я машинально отступаю.

– Ты будешь сортировать мою корреспонденцию. Отсеивать идиотов. Назначать встречи и отменять их, если у меня плохое настроение. Сопровождать меня. Так, что ещё? – он зевнул и потянулся, а я невольно залюбовалась его подтянутым, мускулистым телом. – Улаживать споры между моими помощниками, пока они не перегрызли друг другу глотки. Делать мне кофе, когда я забуду поесть.

Он наклоняется чуть ближе и выдыхает мне прямо в губы:

– Тебя устраивает?

– М-м-м, – мычу я, ощущая, как от его горячего дыхания появились мурашки. – А на сколько месяцев заключим трудовой контракт?

– Шесть месяцев.

– Хорошо, – киваю я, впервые за вечер чувствуя облегчение.

– Жить будешь в этом доме, и это не обсуждается. Считай это одним из механизмов твоей защиты.

Глава 5

Мне выделили спальню, размером с мою бывшую квартиру. Но сил на то, чтобы осмотреться, нет.

Боль в голове разрасталась с каждой секундой. Казалось, ещё одна мысль, и она взорвётся.

Я торопливо подхожу к широкой кровати, скидываю кроссовки и падаю лицом вниз.

Слишком много всего навалилось на меня в последнее время...

Как не сойти с ума от перенапряжения?

Не сразу замечаю, что погружаюсь в сон.

Утром меня разбудил громкий стук в дверь.

Распахнув глаза, несколько долгих секунд пытаюсь понять, где я. Когда, наконец, доходит, резко вскакиваю с кровати и несусь к двери.

В комнату вошла дама лет сорока в красном платье-футляре и с копной торчащих во все стороны золотистых волос.

– Привет, я Сильвия.

Она сдвинула очки на нос и обвела меня пристальным взглядом.

– Доброе утро, – сипло говорю, отступая.

– Мистер Равелли сказал, что тебя зовут Изабелла, и ты его новый секретарь.

– Всё верно, – смущённо произнесла я, пытаясь пальцами пригладить волосы.

– Ладно, – Сильвия скривила густо накрашенные губы, – ты приводи себя в порядок и спускайся. Буду ждать внизу.

– Хорошо, – киваю. – А Данте, он...

– Для тебя он мистер Равелли, – перебила онаа голосом, не терпящим возражений. – Ясно?

– Да.

Сильвия прищурилась, будто проверяя, демонстрирую я искреннее согласие или лишь притворяюсь.

– Мистер Равелли сегодня утром улетел в Лондон, у тебя есть два дня, чтобы втянуться. Спускайся вниз, расскажу подробности, – с этими словами Сильвия, громко стуча каблуками, вышла.

Порывисто вздохнув, я достала телефон из кармана.

Три пропущенных от Лиззи и... десять от секретаря дона Педро.

Наверняка старик уже знает, что я обратилась за помощью к Данте. Остаётся только гадать, насколько он взбешён. Такие, как дон Педро, никогда не сдаются. И мне придётся сделать всё, чтобы продержаться на новой работе.

Пытаясь унять дрожь в теле, поплелась в ванную.

Дом Данте был слишком роскошным, чтобы комфортно себя в нём чувствовать. Вчера из-за стресса я уснула без задних ног, и толком не осмотрелась, но сейчас, глядя на всё это великолепие в виде молочных стен, тёмного паркета и дорогой мебели, становилось не по себе.

Я не вписывалась сюда. Ни внешне, ни внутренне.

Руки всё ещё дрожали, когда я прикрыла за собой дверь в спальню.

Сильвия сидела на барном стуле в столовой, нервно постукивая красными ногтями по столешнице.

– Вот, – начала она, не глядя на меня, – сначала подпиши эти бумаги, прежде чем я начну проводить для тебя инструктаж.

Сев напротив, потянулась к бумагам.

Итак, что тут у нас...

Соглашение о неразглашении и трудовой договор.

Бегло пробежавшись по страницам, убедилась, что формулировки стандартные, и поставила размашистую подпись на двух экземплярах.

– Отлично, – сказала Сильвия, закрывая папку с бумагами и защёлкивая портфель. – Как только подпишу у мистера Равелли, верну твои экземпляры.

Сцепив пальцы в замок, киваю.

– Итак, приступим, – Сильвия откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на меня. – Ты должна понимать, что мистер Равелли – занятой человек. У него три крупных фармацевтические компании, логистическая сеть по всей стране, доли в телекоммуникационном холдинге и сеть частных клиник.

Она сделала паузу, чтобы убедиться, что я слушаю.

– Плюс – отели, охранные агентства, инвестиции в крипту и недвижимость. Его имя не афишируют в новостях, но в нужных кругах его знают.

Медленно киваю, немного сбитая с толку.

– Я знаю, ты в курсе, из какой он семьи, – со вздохом добавила Сильвия, поправив жемчужное ожерелье. – Так вот, он больше не хочет иметь с этим дел. Ему вполне хватает своего бизнеса. К тому же мистер Равелли скоро женится. Они с Моникой решили, что...

Дальше я уже не слушала.

Сердце заколотилось с бешеной скоростью, голова закружилась, а ладони вспотели.

У Данте есть невеста?

Но... тогда зачем он вчера пытался выторговать моё тело в обмен на защиту? Наверное, он просто играл со мной в своей шуточно-издевательской манере...

– Ты меня слушаешь? – хмуро спросила Сильвия, вырывая из мрачных размышлений. – Я говорю, что личных помощников у мистера Равелли двое. Я и Джон. Теперь ещё и ты, но в качестве секретаря, – она позволила себе холодную улыбку.

Ощущая, как пересохло в горле, киваю.

Сильвия говорила ещё много чего, но я её почти не слушала, ошарашенная новостью о скорой женитьбе Данте.

Мне всегда казалось, что такой, как он, не создан для женитьбы. Данте слишком... слишком любвеобилен, что ли...

Глава 6

Данте

Лондон. За окном серый, унылый день. В конференц-зале пахнет кофе и тошнотворным парфюмом. Пятеро топ-менеджеров сидят за длинным столом, перебрасываясь цифрами, диаграммами, прогнозами. Кто-то говорит про слияние с британской логистической группой. Кто-то упоминает риск потери активов в Южной Америке.

Всё это должно бы меня волновать, но я неотрывно пялюсь в телефон вот уже минут тридцать.

Белла...

Она сидит на моей кухне, поджав под себя ноги, и листает документы. Чёрные волосы, мокрые после душа, спутанными прядями спадают на спину.

У меня пересыхает в горле, когда я понимаю, что хочу накрутить их на кулак.

Я открыл мессенджер, чтобы отправить сообщение Сильвии.

«Следи, чтобы не расслаблялась. Без вольностей. И напомни: выход из дома – только с моего разрешения».

Сильвия отвечает через минуту:

«Уже. Вела себя тихо. Но в её глазах паника».

Я усмехнулся и вновь открыл приложение умного дома.

Бельчонок думает, будто я её благородный спаситель. Чёрта с два.

– Данте?

– Что? – рявкаю, не отрывая взгляда от экрана.

– Вы уверены, что хотим войти в сделку по логистике в Роттердаме?

Мне уже плевать на логистику. И на всё остальное. Всё, о чём я думаю, зелёные глазки бельчонка.

Каменеет в паху, когда вспоминаю, как вчера дрожали её пухлые губы, как её высокая грудь вздымалась, когда она выходила из себя...

В глазах Беллы можно утонуть. Поправочка: можно было утонуть. И я тонул. В прошлом. Но сейчас мной движет лишь холодный расчёт.

Я хочу её тело. И обязательно получу.

– Согласуйте с финансовым директором. Пусть риски просчитает, – отрывисто говорю, подняв взгляд на своего помощника.

Джон закатывает глаза и поджимает губы. Ему не нравится, что я отвлекаюсь от важных дел. Но мне всё равно.

Перевожу взгляд на телефон.

Габриэлла ставит перед Беллой тарелку, и та, засмущавшись, что-то говорит.

Вздохнув, увеличиваю её лицо.

Она всё такая же красивая. В прошлом её красота свела меня с ума. К счастью, я выздоровел. Потребовалось около сотни женщин, которые усиленно зализывали мои раны.

Мою голову больше не вскружить ни щенячьим взглядом, ни ангельской внешностью.

Бельчонок едва притрагивается к еде, вновь возвращаясь к документам. Значит, всё ещё тревожится. Правильно.

Утром пришло сообщение от Педро. Старый козёл предлагает за неё два миллиона.

Думает, я отдам ту, что мотала мне нервы в прошлом?

Не отдам, пока вдоволь не наиграюсь. Белла теперь моя. Я заставлю её есть с моих рук. А потом хладнокровно вышвырну, сказав ей те же слова, что и она мне когда-то.

В этот момент телефон вспыхивает новым уведомлением.

Моника.

«Ты ведь не забыл про ужин с родителями? Восемь вечера, как договаривались».

Я скривился. Чёрт бы побрал эти семейные ужины...

«Буду», – коротко отвечаю, и сразу же закрываю чат.

Я снова возвращаюсь к камере.

Белла сидит всё в той же позе. Щёлкает ручкой, хмурит лоб, перечёркивает что-то на бумаге.

Как перестать пялиться на неё? Ощущаю себя маньяком. Сексуальным, озабоченным маньяком...

– Мистер Равелли? – подаёт голос один из менеджеров. – Мы ждём вашего решения по сделке с «Индастриз».

Я отрываю взгляд от экрана.

– Пусть юристы перепроверят условия. Особенно пункт о выкупе при делистинге. И добавьте пункт о неразглашении.

– Да, конечно, – кивает кто-то из них. – Мы свяжемся с партнёрами.

Я отклоняюсь в кресле и подношу к губам чашку эспрессо. Холодный. Противно горчит.

Меня поражает наивность Беллы.

Неужели она правда думает, что я её спас?

Что я рыцарь, бросившийся на помощь?

Забавно.

Времена универа она, наверное, не помнит. Или делает вид, что не помнит. Я был готов целовать землю, по которой она ходила. А она играла со мной тогда. Прогоняла, насмехалась, как будто я не существую. Играла на моём терпении. Делала вид, что я пустое место.

Теперь моя очередь.

– Мистер Равелли, мы можем двигаться дальше? – раздаётся чей-то голос.

– Да, конечно.

Джон наклоняется ко мне и тихо спрашивает:

– Ты сегодня сам не свой. Всё нормально?

– Устал, – коротко отвечаю. – Ночь была беспокойной.

Он хмыкает.

– Странно. Сильвия сказала, ты привёл в дом какую-то девушку.

Я бросаю на него мрачный взгляд.

– Она мой новый секретарь.

Глава 7

Утро началось не с кофе. А с беготни.

Вчера днём Сильвия писала, что машина приедет за мной в семь тридцать утра. Я завела будильник на шесть, чтобы успеть собраться и спокойно позавтракать, но... ночное сообщение от дона Педро выбило меня из колеи.

Всю ночь тряслась под одеялом, как кролик. Казалось, что распахнётся дверь в спальню, забежит бывший работодатель отца и выкрадет меня, чтобы потом безжалостно убить.

Я так и не сомкнула глаз. Как итог – будильник не сработал, и я, выслушав по телефону трёхэтажный мат от Сильвии, бегала по спальне, судорожно одеваясь.

На часах девять утра. Надо ли говорить, что я приеду в офис не раньше десяти?

Опоздать в первый же день... Просто феерическое невезение.

Натянула тёмно-синий костюм, расчесала волосы и оставила их струиться по спине – на приличную офисную причёску времени уже не было.

На выходе из дома чуть не подвернула ногу.

Туфли, которые я заказа, немного давили в носке. Сам каблук слишком высокий, ремешки впиваются в кожу, а подошва скользит по полированному полу, как по льду. Надо было выбрать обычные лодочки. Чёртова скидка в тридцать процентов затуманила разум.

Морщась, выбегаю из дома и с размаху сажусь в чёрный седан.

Вжавшись в кожаное сидение, прикрыла глаза, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Надо собраться, показать, что я хороший и ответственный работник...

Один из главных офиса Данте находится в центре.

Огромное стеклянное здание, возвышающееся над остальными, будто демонстративно давящее на город.

У входа несколько охранников в чёрном.

Выскочив из машины, на негнущихся ногах зашагала к стеклянному входу. Правда, у самого входа резко торможу, заметив кофейню.

Закусив губу, колеблюсь несколько секунд.

Мне нужен кофе. Иначе я сойду с ума от волнения.

С этой мыслью я решительно шагнула в сторону зелёных дверей.

Через семь минут я, держа белый стаканчик со своим именем, ехала в стеклянном лифте. Кофе горячий, но это не мешает мне сделать несколько глотков.

Двери лифта распахиваются, и... я вновь подворачиваю ногу.

Чёрт.

Это не туфли, а пытка на каблуках.

Я инстинктивно хватаюсь за стенку лифта, пытаясь удержать равновесие, делаю шаг вперёд и врезаюсь во что-то твёрдое.

Горячий кофе выплёскивается из стакана.

– Ай!

Я зажмуриваюсь, чувствуя, как теряю опору. Падаю назад, но вдруг чьи-то сильные руки ловят меня за локоть, резко притягивая к себе.

– Простите, – лепечу я, вцепившись в него мёртвой хваткой. – Я… я не хотела…

Поднимаю взгляд.

Чёрные глаза Данте прищурились.

Его дорогой серый костюм испорчен навсегда. Всё благодаря моему кофе.

Он промолчал, дёрнув меня на себя в тот момент, когда двери лифта начали закрываться.

– Прости, – едва слышно шепчу и опускаю взгляд.

Данте с шумом выдыхает.

Его пальцы сжимают мой локоть чуть сильнее, чем нужно, и я вздрагиваю.

– Ты в порядке? – его голос низкий, пробирающий до костей.

– Да, я… извини, пожалуйста. Я просто… каблуки… – я окончательно запинаюсь, ощущая себя овощем, который и двух слов связать не может.

– Ты не перестаёшь удивлять, – сухо говорит он и отпускает мой локоть.

Я едва удерживаюсь, чтобы не распластаться прямо на мраморном полу.

– И почему ты опаздываешь?

От его вопроса внутренности сжались в тугой узел.

Боже, как стыдно...

Данте не только дал мне защиту и кров, но и работу, а я... я опоздала в первый же день и облила его горячим кофе.

Не дождавшись от меня ответа, мой работодатель нажимает на кнопку, и дверцы лифта тут же распахиваются.

Когда лифт уезжает, я сжимаю в руках уже пустой стаканчик и делаю глубокий вдох.

Дыши, Белла, дыши. Ничего плохого не случилось. Ну подумаешь... облила Данте горячим кофе. Я ведь извинилась перед ним три раза. Думаю, этого достаточно. В конце концов, все мы люди. И такие неприятные случаи не редкость.

Не успеваю сделать и пары шагов, как передо мной вырастает фигура Сильвии. Судя по яростному взгляду, она всё видела.

– Явилась... – мрачно протянула она, открывая перед моим носом стеклянную дверь.

Вжав голову в плечи, юркнула в помещение.

Просторное помещение с панорамными окнами, сквозь которые льётся холодный свет. Чёрный мраморный пол, зеркальный стол с идеально разложенными документами, диван из чёрной кожи...

Кажется, это офис Данте.

– Тебе же дали чёткие указания по поводу времени! – завопила Сильвия у меня за спиной. – И что это сейчас было? Ты вылила кофе на своего босса!

Глава 8

Моё сердце стучало в три раза быстрее, когда двое мужчин из обслуживающего персонала бизнес-центра вносили стол в кабинет Данте.

Хоть убейте, но я не понимаю, почему мы должны сидеть с ним в одном помещении. Он же босс, а я его секретарь. Мне положено сидеть на расстоянии хотя бы потому, что моя рабочая возня может его отвлекать.

К тому же узкий белый стол никак не вписывался в здешний интерьер.

Неужели Данте не видит?

Ничего не понимаю...

Мазнув по мне взглядом, Данте натянул пиджак на голое тело и молча вышел из кабинета. А я как и стояла в центре, растерянная донельзя, так и стою.

Нервно проведя рукой по волосам, закусила губу и посмотрела на стол. Стул ещё не принесли, так бы присела.

Проходит минута. Вторая. Третья...

Тишина давила. Впрочем, как и неопределённость.

Обычно, когда устраиваешься на работу, к тебе бегут все, кому не лень, и эйчары, и коллеги. Делятся рабочими советами, рассказывают, как всё в офисе устроено, расспрашивают о тебе, истончая дружелюбие.

А тут... никого.

Судорожно вздохнув, на негнущихся ногах зашагала к выходу, и в этот самый момент дверь распахнулась и вошла Сильвия, а с ней незнакомый мужчина, лицо которого испещрено шрамами. Глубокими, белыми...

– Это кто? – хмуро спрашивает он, окидывая меня удивлённым взглядом.

– Это Изабелла, новый секретарь, – поясняет Сильвия и, подойдя к столу Данте, начинает копаться в бумагах.

– А почему... – он переводит взгляд на мой стол, потом снова на меня.

– Не спрашивай, – отрезает Сильвия.

Они общаются так, словно меня здесь нет. Словно я пустое место...

– Добрый день, – выдавливаю с вежливой улыбкой. – Можете, пожалуйста, представиться, я...

– Джон, – перебивает он и тянет ко мне руку, чтобы пожать.

– Очень приятно, – бормочу, пожимая его ладонь.

– И мне, – его карие глаза сужаются. – Мы с Сильвией помощники Данте. Можно сказать, делаем за него всю работу, – с улыбкой добавляет. – Теперь и вы в нашей команде. Не страшно?

– Нет, – вру я, тоже вымучивая из себя улыбку. – Немного волнительно, а так... – договорить не успеваю, в кабинет влетает Данте.

– Что столпились? – рычит, скидывая пиджак и бросая его на спинку кресла. – Джон, где чёртова экспертиза по контракту с «Моралес Груп»?

– Уже на подходе, – спокойно отвечает его помощник, делая шаг вперёд. – Мы только...

– Только что? – перебивает Данте. – Мы срываем сроки. Контракт уже должен быть подписан!

Начинают говорить о делах, в которых я пока ещё ни черта не понимаю. Потупив взгляд, пытаюсь слиться со стеной.

Меня охватила липкая тревога. Не нравится мне, как начинается мой первый рабочий день...

С другой стороны, чего я ожидала?

Что меня посадят за стол и дадут стопку бумаг, чтобы я в них тихо ковырялась?

Я ведь теперь работаю на Данте. А рядом с этим мужчиной не бывает спокойно.

– Изабелла.

Голос Сильвии вырывает из размышлений.

– Сделай нам кофе.

Киваю и чуть ли не бегом направляюсь к двери, и плевать, что я не знаю, где у них делают кофе. Лишь бы подальше от этого корпоративного напряжения...

– Стоять.

Властный голос Данте заставляет меня прирасти к полу.

– Белла никуда не пойдёт. Попроси Клару.

Медленно оборачиваюсь и ловлю хмурый взгляд Данте. Смотрит так, будто убить хочет.

– Продолжим, – говорит он, отрывая от меня взгляд.

Краем глаза замечаю, как многозначительно переглянулись его помощники, и мрачнею.

Что, чёрт возьми, происходит?

Последующий час я так и простояла, нервно переминаясь с ноги на ногу. Данте с помощниками бурно обсуждали сделку, споря друг с другом до хрипоты.

Стул так никто и не принёс. На кожаный диван постеснялась присесть, учитывая, что он расположен около его стола. А выйти из кабинета опасалась, вдруг снова что-то скажет.

– Передам эти дела Изабелле, – доносится до меня голос Джона. – Пусть вникает, разбирается. Лишние руки не помешают, – с этими словами они с Сильвией шагают к выходу.

Данте оборачивается ко мне всем корпусом, и мой взгляд снова приковывается к его голому торсу.

Костюм ему новый привезли, но он, поглощённый спором с помощниками, забыл его надеть.

– Почему ты стоишь? – удивлённо спрашивает, нахмурив смоляные брови.

– Стул ещё не принесли.

Он посмотрел на меня так, как на идиотку.

– Что мешало выйти и принести самой?

– Действительно, – с сарказмом выдавливаю и направляюсь к двери.

Глава 9

Клара, девушка, стол которой расположен около кабинета Данте, действительно оказалась его секретарём, а не «секретарём компании», как выразилась Сильвия.

На вид ей не больше двадцати двух. Карие глазки, как у лани, курносый нос и пухлые губы. Высокая и статная, с пятым размером груди и округлыми бёдрами, которые едва прикрывала атласная мини-юбка.

Я ей сразу не понравилась. Она долго смотрела на меня волком, пока я сбивчиво спрашивала у неё, где находится кофемашина.

Помощь пришла откуда не ждали. Мимо проходил Джон. Представил меня Кларе, как нового секретаря Данте, и попросил, чтобы она ввела меня в курс дела.

Клара хоть и кивнула, но взгляд, устремлённый ко мне, стал острее. Когда мы шли в столовую, она пытливо расспрашивала меня о том, как я стала секретарём Данте.

Вежливо отвечая на вопросы, в какой-то момент с грустью осознала, что Клара влюблена в Данте. А значит, мы с ней не сработаемся. Во мне будут видеть соперницу.

Всё как в универе. В былые времена меня тоже ненавидели за то, что Данте обращал своё королевское внимание на такую серую мышь, как я.

Справилась тогда, справлюсь и сейчас.

Клара организовала для меня мини-экскурсию по офису.

– Вон там у нас столовая. Если захочешь поесть, лучше до часа дня, потом всё разбирают. Там склад. Но лучше туда не соваться одной. Проси кого-нибудь из охраны.

Я кивала и старалась запоминать. Спрашивать лишний раз не хотелось, на каждую мою реплику Клара реагировала так, будто я её оскорбляю.

– Это бухгалтерия. Если понадобятся авансы, отпуска или справки – к Адриане. Вон она, в очках. У неё всегда мигрень, так что лучше не обращайся к ней без крайней нужды.

Адриана подняла глаза и коротко кивнула. Я улыбнулась, но ответной улыбки не получила.

– Дальше юристы. Если скажут, что заняты, не верь. Они всегда заняты, – Клара остановилась у стеклянной перегородки.

Мы двинулись дальше, и я поняла, что устроилась в огромную управляющую компанию. Здесь следили за активами Данте, от ночных клубов до логистики. Каждый отдел словно отдельная планета, но всё крутилось вокруг одного центра – Данте Равелли.

Под конец Клара спросила, умею ли я варить кофе с корицей и кокосовым молоком. Судя по её пытливому взгляду, надеялась, что нет.

Я улыбнулась и отрицательно покачала головой.

В обед Данте уехал на встречу, и дышать стало намного легче.

Вернувшись в кабинет, откинулась на спинку стула и принялась буравить взглядом глянцевый потолок.

Пока меня попросили сделать только кофе. Ни обещанных папок, ни расписания, которое нужно проверить и внести правки, я так и не получила.

Так и сидела, нервно сжимая пальцы и думая о том, что меня ждёт впереди.

Грустить мне не впервой. В последнее время я только и делаю, что страдаю от меланхолии и тревожного состояния. Но... лучше бы они завалили меня работой, чем так, словно я бедная родственница, которую списали со счетов, а выгнать жалко.

В какой-то момент меня достало сидеть в тишине без дела, и я выскочила за дверь.

Позвонила к рехаб. У отца всё в порядке. Пришёл в себя. Ругался, качал права и даже попытался сбежать. К счастью, сотрудники быстро привели в чувства. Сейчас он спит сном младенца, если верить словам лечащего врача.

Прислонившись лбом к прохладному стеклу перегородки, что вела в столовую, тяжело вздохнула.

Всё будет хорошо. Жизнь обязательно наладится, как только избавлюсь от нежеланного внимания бывшего работодателя отца.

С утра дон Педро прислал мне три грязных сообщения. Я читала, ощущая, как меня всю трясёт от отвращения. С чистой душой заблокировала его номер. Хотя понимаю, что не поможет. Будет писать с других номеров.

Вокруг сновали коллеги. Все куда-то спешат, кричат о горящих дедлайнах и весело переговариваются.

А я, пожираемая изнутри своей природной застенчивостью, стояла посреди этого хаоса и тихо ненавидела Данте.

Почему у меня такое ощущение, что он со мной играет?

Ровно в шесть часов вечера мне позвонил водитель и сказал, что ждёт меня у входа. Попрощавшись со стажёром из айти отдела, который оказался единственным дружелюбным коллегой, нервно пригладила волосы и засеменила к выходу.

По дороге домой дала себе мысленное обещание быть повежливее с Данте. Он приютил меня и дал работу, а я... фыркаю. Надо ценить того, кто протянул руку помощи.

Самое приятное, пожалуй, то, что его нахальную мордашку буду видеть только в офисе. В коттедже он не живёт, а значит, у меня будет возможность прийти в себя после тяжёлого рабочего дня.

Зайдя в холл, я наконец стянула эти проклятые туфли и застонала от удовольствия. Ещё бы снять бюстгальтер, и всё, жизнь прекрасна...

– Кхм.

Распахнув глаза, я застыла.

Данте стоял в нескольких шагах. Абсолютно голый. Ну, почти. Полотенце, обмотанное на бёдрах, держалось исключительно на вере и надежде. Влажные волосы, капли воды на ключицах, грудь, как у скульптуры, и... чёрт.

Глава 10

Я забурилась в свою комнату и легла на кровать.

Голова раскалывалась. Нет сил даже на то, чтобы заказать себе новую обувь... Придётся и завтра страдать в неудобных туфлях.

Через час пришла Габриэлла, зовя на ужин. Я отказалась. Во-первых, Данте в доме, и мне неловко рядом с ним. Ну а во-вторых, мне не мешает немного похудеть. В последнее время я питаюсь как попало, то булки с сосисками, то бургеры, щедро приправленные майонезом.

Голодовка после шести явно пойдёт мне на пользу.

Ночь прошла спокойно.

Проснулась я в шесть утра, полная сил и энергии. Умылась, причесалась и спустилась вниз. Есть хотелось так, что желудок сводило.

Помявшись у кухонного островка, так и не решилась заглянуть в холодильник.

Ощущаю себя воришкой. Для меня хозяйничать в чужом доме – табу. Вот понимаю, что глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Вздохнула, огляделась. На столешнице стояли два стакана зелёного смузи. Похоже, Габриэлла оставила для тех, кто первый проснётся.

Я осторожно взяла один, поднесла к губам. Не заметила, что стакан скользкий. Он чуть не выпал из рук, я перехватила поудобнее, и смузи брызнул мне прямо на футболку.

Выругалась сквозь зубы, отставила стакан и схватила салфетки. Поняв, что толку с них мало, развернулась и поспешила искать ванную. Хоть пятно ототру.

Дверь оказалась приоткрытой. Я толкнула её, шагнула внутрь и застыла.

Данте сидел на краю ванной, широко расставив ноги. Полностью обнажённый. При виде меня его лицо озаряется... улыбкой.

Я медленно опускаю взгляд и вижу, как его рука энергично... скользит по причинному месту.

Глаза расширились, но я продолжала пялиться, как идиотка, потому что мозг отключился.

Боже, какой стыд...

– Нравится? – его голос звучал хрипло, насмешливо.

Я не могла пошевелиться. Глаза предательски скользили вниз, к его пальцам, обхватившим твёрдую плоть.

В горле пересохло. Пытаюсь сглотнуть, не выходит.

– Можешь смотреть. Я не против.

Меня словно ледяной водой окатили.

Ощущая, как сердце готово выпрыгнуть из груди, попятилась назад, а потом сорвалась на бег.

Надо переезжать отсюда... С этой мыслью прибегаю на кухню, тянусь дрожащей рукой к стакану с водой.

– Быстро бегаешь.

Хриплый голос Данте, раздавшийся за спиной, заставил меня поперхнуться. Слёзы брызнули из глаз. Начинаю громко кашлять, и в этот самый момент горячая ладонь ложится на спину, похлопывая.

– Ну что ж ты так, бельчонок.

Вырвавшись, делаю шаг назад и, открыв рот, собираюсь высказать всё, что о нём думаю, но заметив, что он полностью обнажён, а его пульсирующий, толстый...

Даже мысленно произносить стыдно.

Возведя глаза к потолку, сипло выдавливаю:

– Ты бы оделся.

Он усмехнулся.

– Нет, я серьёзно, Данте. Что за нездоровое желание ходить голышом?

– Хочу и хожу.

– Ты ведь в доме не один. Что подумает Габриэлла?

– Её нет. Только мы с тобой.

Прозвучало двусмысленно.

Делаю судорожный вздох, как вдруг... Данте прижимается ко мне всем телом, выбивая из лёгких весь воздух.

– Зачем ты выпила моё смузи? – горячее дыхание опалило губы. – Одного мне мало. А заниматься готовкой снова мне лень.

Ощущая, как щёки уже не просто пульсируют от стыда, а пылают, мягко пытаюсь оттолкнуть его от себя и шепчу:

– Я... я сделаю.

– Поздно, – притворно вздыхает. – Мне уже пора. Просто подумай о своём поведении, Белла. Ты очень плохо поступила. Могла бы и остаться там, в ванной. И мы бы...

Дальше я уже не слушала, оттолкнув его, прижала дрожащие ладони к щекам и побежала к лестнице.

Мы не уживёмся под одной крышей. Сомнений нет...

Через час я уже ехала в офис. Нервная, злая и с дёргающимся правым глазом. Если каждое утро будет начинаться так, то можно с лёгкостью сойти с ума.

Данте ведёт себя... как дикарь. Будто в пещере живёт. Разгуливает голышом, делает грязные намёки. А я как дура краснею и молчу.

А что остаётся? Обеспечить мне безопасность может только он, и это дико бесит. Но это я живу в его доме, а не он в моём...

До начала рабочего дня оставался ровно час, и я с чистой душой отправилась в кофейню.

Водитель, который привёз меня, отправился следом. И как только я скрылась в дверях, остался около входа.

Наверное, Данте поручил ему меня охранять. Ведь я не просто его новая секретарша, а девушка, у которой крупные проблемы. Мне и в магазин-то лишний раз нельзя выходить.

В кофейне я наелась на годы вперёд, выпила кофе и прихватила ещё один стаканчик с собой.

Глава 11

Данте начал изводить меня. То отчёты подавай, которых я даже не знала, как составлять. То презентацию к встрече срочно подготовь. То сбегай в бухгалтерию. То в столовую.

Я ощущала себя белкой в колесе, – бегала с этажа на этаж, то и дело морщась от боли. Туфли натирали так, что звёзды сыпались из глаз. Пластырь не спасал.

Вчера я сетовала, что у меня нет работы, а сегодня ругаюсь про себя за то, что её чересчур много.

Помощники Данте оставались практически безучастными. Джон пытался ещё как-то помочь, объясняя, где что лежит, и с чего начать, то вот Сильвия – нет. Она смотрела на меня с едва скрываемой неприязнью.

– У тебя точно есть опыт работы? – спросила она у меня, когда Данте вышел на обед, а я пыталась разобрать стопку бумаг.

– Да.

– Не верится, – Сильвия скривилась. – У тебя из рук всё падает.

– Сильвия, не беспокойтесь. У меня есть опыт работы. Не личным секретарём, правда. А финансистом, но...

– Это ведь не важно, какой у тебя опыт, – со вздохом перебила она, махнув передо мной ладонью. – У тебя обязанность только одна – широко раздвигать ноги перед боссом.

Я едва не поперхнулась от возмущения. Подняла на неё взгляд и нахмурилась.

Сильвия усмехнулась и спокойно добавила:

– Думаешь, я не понимаю, в чём тут дело? Очень даже понимаю. Пятьсот долларов в час с неба не падают. Знаешь, сколько я получаю в час? Меньше... намного меньше. Да и в свой дом боссы не селят секретарш.

– Да как вы смеете... – прошептала я, ощущая, как начинаю трястись от гнева.

– А что тут такого-то? – она выгнула бровь, поджимая густо накрашенные губы. – Я просто констатирую факты. И да, ты у него не одна. Например, на прошлой неделе мистер Равелли трахал в подсобке Клару. Её крики были слышны аж на десятом этаже. Так что мой тебе совет – не зазнавайся, Изабелла.

С этими словами Сильвия, покачивая бёдрами, двинулась к выходу.

А я, запустив пальцы в волосы, попыталась взять себя в руки, но... всё тщетно.

В каждом коллективе бывают змеи, но в моём не просто змея, а гадюка. Но я Сильвию даже на место поставить не смогу. Данте это не понравится. А я... и так, можно сказать, на птичьих правах, так что лучше мне заткнуться.

Чёрт.

Я откинулась на спинку стула и нервно провела по волосам.

Ненавижу быть заложником ситуации...

Через час Данте вернулся с обеда и сразу подошёл к моему столу.

– На, – небрежно бросил на стол несколько папок, – подготовь по ним отчёт.

Я мельком глянула: логистика, движение по складам, сводные данные по затратам.

– И к утру хочу сводку по возвратам за прошлый квартал, – добавил он. – Плюс составь список поставщиков, с которыми можно пересмотреть условия.

Я чуть не выругалась.

– Это всё до завтра?

– А что, у тебя есть дела поважнее? – холодно прищурился и ушёл, не дожидаясь ответа.

Я прикрыла глаза и порывисто задышала.

Всё хорошо. Я сильная, и справлюсь со всем, что уготовала мне судьба. Не впервой.

Из-за кучи внезапно свалившейся работы, на обед я не пошла, и очень скоро пожалела. Есть хотелось.

Со вздохом поднялась, решив всё-таки сбегать в кофейню.

Телефон завибрировал, оповещая о новом звонке. Звонят с рехаба. Холодея, нажимаю кнопку вызова.

– Мисс Амато?

– Да, это я, – выдавливаю, откашлявшись. – Что-то случилось?

На том конце провода с шумом вздохнули.

– Да. Сможете приехать? У вашего отца случился сердечный приступ. Но не волнуйтесь, он...

Телефон выпал из моих рук.

Становится тяжело дышать, и я стучу себя кулаком по груди, пытаясь привести в чувства.

Я рывком поднимаю телефон, выскакиваю из кабинета и почти бегом направляюсь к лифту. Нажимаю кнопку, потом ещё раз. Он слишком долго не едет.

– Чёрт, – шепчу в панике и бегу к лестнице.

На ходу набираю номер водителя. Гудки идут, но он не берёт трубку. Пальцы дрожат, дыхание сбивается, в горле першит. Набираю ещё раз. Бесполезно.

Не дожидаясь ответа, выбегаю на улицу. Солнце палит, машины гудят, всё раздражает и мешает дышать.

Взмахнув рукой, ловлю первое попавшееся такси.

Влетаю внутрь, захлопываю за собой дверь и, прижав ладони к лицу, начинаю беззвучно плакать.

Только бы с отцом всё было в порядке...

Такси мчится сквозь поток машин, пересекает мост, и Нью-Джерси встречает меня бесконечными серыми улицами.

Я не помню дорогу, не помню, как расплачивалась. Всё плывёт перед глазами, будто в каком-то застывшем сне.

Когда здание рехаба появляется впереди, сердце застучало в три раза быстрее. Я выскакиваю из машины, почти бегу к входу и, распахнув стеклянную дверь, влетаю внутрь.

Глава 12

Плевать на боль. Скидываю туфли и, прижав их к груди, бегу босиком по горячему бетону. Сердце стучит в горле, дыхание сбивается. Пальцы дрожат, но всё-таки удерживаю телефон, нахожу Данте в списке и вызываю.

Он отвечает почти сразу.

– Что? – голос резкий, настороженный.

– За мной люди Педро, – срываюсь на шёпот. – Их трое. Они идут за мной.

Он делает порывистый вдох и цедит:

– Где именно ты находишься?

– Я рядом с рехабом. Возле дороги. У леса.

– Спрячься. Сейчас же. Я уже еду.

Связь обрывается, и я только тогда понимаю, что руки у меня дрожат так сильно, что едва не роняю телефон.

Бегу в сторону деревьев. Там хоть укрыться можно...

Ноги в кровь, но я не останавливаюсь. Пробираюсь между стволами, оседаю за густыми кустами.

В ушах шумит, как будто волна бьёт изнутри. Я дрожу и, сжав ладонью рот, пытаюсь не разреветься.

Боже, как можно быть настолько непроходимой дурой?

Зачем я, зная, что за мной ведётся охота, кинулась сломя голову к отцу? Надо было дождаться ответа водителя, или... позвонить Данте.

Проходит минута. Потом другая.

Шорох. Тяжёлые шаги раздаются совсем рядом.

Вжимаю голову в плечи и замираю. Только сердце не слушается, колотится так, будто вырвется из груди.

Псы Педро замечают меня почти сразу. В глазах вспыхивает хищный блеск, и один ухмыляется, направляясь ко мне.

Нет. Только не это...

Я резко встаю, пытаясь сбежать, но один из бугаев бросается вперёд и больно впивается в плечо, заставляя вскрикнуть.

– Пусти! – кричу я.

– Тише, детка. Сейчас поедем к Педро. Он ждёт тебя.

Меня хватают за руки. Один сзади, второй сбоку.

Начинаю дёргаться, кричать, но мужланы только усмехаются, сильнее выкручивая руки.

– Зачем же так орать? – насмешливо проговаривает бугай, таща меня к дороге. – Тебя всё равно никто не услышит.

Вся моя жизнь пронеслась перед глазами за эти три минуты, что меня тащили к внедорожнику.

Я знала, если посадят в машину, шанс на спасение будет равен нулю.

Страх был настолько сильным, что я начала дышать через раз, почти задыхаясь. Я вырывалась, хоть и понимала, что бесполезно. Держали так, будто хотели сломать кости. Синяки точно останутся.

И когда надежда начала угасать, раздался визг шин. Чёрный «Порше» влетает на обочину. Из машины выскакивает Данте. Лицо каменное.

Мужики замерли, но хватку не ослабили.

– Отпустите её, – голос Данте прозвучал спокойно, но что-то в этом спокойствии заставило похитителей замереть.

Один переглянулся с другим, усмехнулся.

– Ты кто такой, герой, чтоб приказывать?

И прежде чем я успела вскрикнуть, меня грубо отшвырнули в сторону. Я упала на колени, ударилась локтем и зашипела от боли, пытаясь сориентироваться.

Поднимаю голову и вижу, что Данте уже идёт к ним. Медленно, словно даёт им шанс сбежать. Каждый шаг звенит в ушах, взгляд буравит насквозь.

Похитители сначала дёрнулись навстречу, будто хотели испугать, но через секунду один из них уже лежал, сцепившись с землёй и харкая кровью.

Я застыла.

Данте двигался быстро, словно хищник. Один замах, и второй уже согнулся, закашлявшись, потом получил в скулу и отлетел. Третий попытался ударить со спины, но Данте успел схватить его за шкирку и впечатать лицом в капот машины. Металл вогнулся.

Я вцепилась пальцами в траву. Дыхание сбивалось. Я не могла оторвать взгляд от того, какхладнокровно и легко Данте раскидывает этих бугаев, как будто они не люди, а пустые куклы.

Когда всё закончилось, он стоял, расправив плечи, а вокруг валялись стонущие тела.

Его взгляд метнулся ко мне. В следующий момент он двинулся ко мне.

Он присел рядом, осмотрел меня быстро – царапины, колени, лицо.

– Цела?

Я кивнула.

– Уверена?

– Да.

Он с шумом выдохнул, переведя взгляд в сторону, а потом начал гневно отчитывать:

– Ты с ума сошла? Что тебе в голову взбрело шляться одной? Зачем вообще к отцу пошла? Эти уроды могли увезти тебя. Ты хоть понимаешь, что творишь?!

Я не могла выдавить из себя и слово. Просто молча глазела, продолжая дрожать от страха.

Данте встал, провёл рукой по затылку и хрипло добавил:

– Всё, Белла. Теперь никуда без меня. Ни на шаг. Хочешь кофе – берёшь меня. Захотела в магазин – берёшь меня. Даже в туалет будешь ходить при мне. Поняла?

Зябко обхватив себя за плечи, прикрываю глаз и начинаю порывисто дышать. Сердце стучит с такой скоростью, что становилось дурно.

Глава 13

Это не было поцелуем в классическом понимании.

Он втиснулся между моих бёдер и набросился на губы – жадно, грубо, будто зверь, дорвавшийся до добычи.

Я сжала зубы, не отвечая, но его это только заводило. Он сосал, кусал, рвался внутрь, словно хотел лишить воздуха.

– Данте... – прошептала, пытаясь отстраниться.

Он не слышал. Схватив за затылок, притянул ближе и вгрызся в нижнюю губу. Я зашипела от боли, приоткрыла рот, и это стало ошибкой.

Он тут же просунул язык, сжал талию, прижимая к себе.

Я мычу, упираюсь в грудь, но...

– Бельчонок... – хрипло шепчет, – тебе лучше сейчас не сопротивляться. Я на взводе...

– Издеваешься?! Я...

Договорить не позволит, вновь целуя так, что начинает не хватать воздуха. Но хуже всего, что по телу побежали предательские мурашки.

Прикрываю глаза, вцепляюсь пальцами в его волосы и... больно кусаю его нижнюю губу.

До крови. До звёзд из глаз.

Но ему хоть бы что.

– Ауч, – он отстраняется на секунду, чтобы начать покрывать горячими поцелуями шею.

Боже, он не в себе...

– Почему ты в брюках? – хрипло шепчет. Его ладони скользят вверх-вниз по моим бёдрам. – Нужны платья, бельчонок, ну или юбки, чтобы я мог беспрепятственно...

– Данте, – рычу я, – если сейчас же не отойдёшь от меня, нашему уговору конец!

– М-м-м, – протягивает он, скользя губами по ключице. – Ты в моей власти, Белла. Но ты права, я немного сорвался, – он со вздохом отстраняется, но продолжает держать за талию.

Чёрные глаза блестят, с нижней губы капает кровь...

Тяжело вздохнув, нервно провожу по волосам и замечаю, как люди Данте запихивают моих несостоявшихся похитителей в машины. Холодею от осознания того, что я в гуще мафиозной стычки.

– Нам пора, – Данте снимает меня с капота, поудобнее перехватывая ладонями мою задницу.

– Я сама... Сама могу! – шиплю.

Бесполезно.

Открывает дверцу машины, усаживает меня, закрывает, а сам идёт к своим людям.

Я вдыхаю аромат парфюма, витающего в воздухе, цепляюсь пальцами за кожаное сидение и прикрываю глаза.

Меня до сих пор трясёт. Сначала меня чуть не похитили, а потом случился этот животный поцелуй.

Я облизываю нижнюю губу и откидываюсь на спинку стула.

Данте меня спас от Педро.

Но кто меня спасёт от Данте?

Наверное, это риторический вопрос. Но меня и не нужно спасать, я сама себя спасу.

– Ты мокрая? – первый вопрос, который задаёт этот наглец, стоит ему сесть на водительское сидение и завести двигатель.

Несколько секунд смотрю на него со смесью ярости и растерянности, а потом сипло выдавливаю:

– Нет.

– Плохо, бельчонок. Значит, мой поцелуй не возбудил. Надо исправлять ситуацию.

Дрожащими пальцами вцепляюсь в переносицу и начинаю её яростно чесать.

– О чём ты вообще говоришь?

Он улыбнулся, выворачивая руль, и мой взгляд нехотя цепляется за его длинные загорелые пальцы.

– Я хотел сделать тебе приятно.

– Кусая до крови? – вырывается из меня. – Ты не в себе, Данте. Ты...

– Это я-то? Это ты, Белла, немного не в себе. А я просто ослеплённый страстью мужчина.

– Ослеплённый похотью, – цежу, отворачиваюсь к окну. – Прошу тебя больше не прикасаться ко мне. Мне неприятно.

Он не ответил, но я краем глаза увидела, как его пальцы белеют, настолько сильно он сжал руль.

Пусть злится. Достал.

Если даже я в его власти, это не даёт ему право лапать меня, как дешёвую шлюху.

Всю дорогу до особняка я молчала. Да и Данте молчал. Хотя... его хищный взгляд я ощущала кожей. Он, не стесняясь, пялился на меня почти всю дорогу.

Стоим на светофоре, ощущаю его взгляд.

Едем по безлюдном шоссе, ощущаю его взгляд.

Как только машина въезжает на территорию особняка, я дёргаю за ручку, желая выйти, но она... не открывается.

– Открой, – мрачно говорю, обернувшись к нему.

Данте дарит мне нечитаемый взгляд, обходит машину и чинно распахивает дверцу, словно дворецкий.

– Не стоило, – цежу, пытаясь проскользнуть мимо.

Он ловит меня за локоть и притягивает к себе.

– Сегодня я тебя спас, – шепчет он, переведя взгляд на мои губы. – Могла бы немного поизображать из себя благодарного человека.

– Зачем? – я задираю голову и смотрю прямо в его чёрные глаза. – Чтобы ты мог пристроить свой член? – зло выплёвываю, сжав кулаки.

Его лицо озаряется лукавой улыбкой, и я понимаю, что проиграла битву.

Глава 14

Всю ночь мне снились сны эротического характера с Данте в главной роли. Проснулась в шесть утра, потная, злая и с бешено колотящимся сердцем.

Наверное, всему виной собственная физиология. К двадцати пяти годам я продолжаю оставаться девственницей.

Если бы Данте узнал, он бы обсмеял меня. К счастью, такой возможности ему не предоставится.

На личную жизнь у меня никогда не хватало времени. То учёба, то работа, то проблемы с отцом, где я трачу все силы, чтобы поставить его на ноги, а теперь вот... проблемы со старым мафиози.

Я приняла душ, натянула рубашку с брюками и, собрав волосы в низкий хвост, вышла из спальни.

Около чёрного седана меня уже ждал водитель.

Села в машину, вздохнула и задрала голову, чтобы посмотреть на окна.

Интересно, Данте уже проснулся?

Проходит минута, вторая, но водитель не спешил занять своё место.

Нахмурившись, тянусь к ручке, чтобы спросить, в чём дело, как вдруг... из дома выходит Данте.

На нём безупречно сидящий костюм, белая рубашка расстёгнута на пару пуговиц, открывая вид на бронзовую кожу и цепочку у ключицы.

Он даже не торопится. Медленно спускается по ступеням, словно царь зверей. А я пялюсь на него, словно заворожённая.

– С добрым утром, бельчонок, – лениво бросает, открывая дверь, и плюхается рядом.

Аромат дорогого парфюма тут же заполняет лёгкие. Поджимаю губы и смотрю перед собой.

– Ты чего такая закипевшая с утра? – поворачивается ко мне и откровенно сканирует взглядом. – Сны были плохие?

– Нет, – коротко отрезаю. – Просто не выспалась.

– А по тебе и не скажешь. Выглядишь... как будто всю ночь кто-то хорошенько поработал над тобой. Щёки горят, глаза блестят. Признавайся, Белла, кто снился?

– Заткнись, Данте, – шиплю, отворачиваясь к окну.

– Оу, попал в точку, – ухмыляется. – Надеюсь, я был в хорошей форме?

Я резко поворачиваюсь к нему и цежу:

– Ты просто чудовище.

– Спасибо, стараюсь, – довольно тянет он. – А вообще, если захочешь... можем и не только во сне.

– Выйди из машины.

– Поздно, Белла. Теперь мы с тобой попутчики. Надолго.

Я открываю рот, чтобы высказать всё, что о нём думаю, но тут же закрываю, вспомнив, что он меня вчера спас.

Надо быть с Данте помягче.

В тысячный раз себе это говорю, и каждый раз забываю.

К счастью, Данте уткнулся в телефон, и поездка прошла спокойно. Ну как спокойно... я то и дело ёрзала, вспоминая свои сны, и тихо злилась на себя.

Рабочий день начался с кофе, пролившегося на мою блузку. Отереть коричневое пятно не вышло, так и ходила с ним. Но работы оказалось настолько много, что я потеряла связь с реальностью.

Бесконечные отчёты, согласования с бухгалтерами и юристами, презентации, и ещё куча писем, до которых у меня так и не дошли руки.

Так и бегала, ощущая себя белкой в колесе.

Данте хоть и приехал со мной в офис, но не появлялся в кабинете. Зато Сильвия маячила туда-сюда, бросая на меня гневные взгляды.

Сегодня помощница босса подкинула мне дополнительную работу. На следующей неделе Данте улетает в Рим, и мне нужно забронировать билеты, отель и ещё кучу всего. Признаться, я в этом ни черта не понимала. Я сама то сроду не выезжала за границу, поэтому пока с трудом понимаю, как всё это быстренько организовать.

Из плюсов, я познакомилась с парочкой доброжелательных коллег.

С Марией, которая работала в отделе снабжения, и с Артином, высоким, мускулистым брюнетом с зелёными глазами, главным юристом компании. Кажется, я ему понравилась, не успели познакомиться, как пригласил на обед. Но я отказалась. Слишком много работы.

За всей этой рабочей беготнёй я почти забыла, что меня вчера чуть не похитили.

Стоит только подумать, что сейчас могла сидеть в подвале и умирать от отчаяния, как горький ком подступал горлу.

К шести вечера голова раскалывалась, ноги гудели, и всё, чего хотелось, – добраться до дома и заваливаться спать.

Я вызвала лифт и уже радовалась, что внутри никого нет, как в последнюю секунду между створками вклинился Данте.

Покосившись на него, заметила, что он погружен в телефон, и вздохнула с облегчением.

Мы проехали один этаж. Второй. А на третьем лифт дёрнулся и замер.

Я хмуро уставилась на табло.

– Что за...

Ещё не успела договорить, как свет резко погас.

Абсолютная тьма. Ни огонька, ни экрана, ни аварийной лампы. Лифт будто вычеркнули из реальности.

Сердце глухо бухнуло в груди.

С детства боюсь темноту. Она всегда казалась мне живой – с глазами, дыханием, когтями.

Я отступила к стенке, упёрлась ладонью в холодный металл и начала порывисто дышать.

Глава 15

Мозг включился так же внезапно, как и выключился.

Данте уже начал задирать мою рубашку, когда я осознала, где мы и что делаем.

– Что... что ты делаешь, – срывающимся голосом говорю я, выставляя перед собой руки.

Данте тяжело дышит и явно пребывает в крайней степени возбуждения.

– Белла... – выдыхает, начиная покрывать поцелуями шею.

Мне вдруг стало так стыдно, что хоть вой.

Что я себе позволяю? Как могу терять голову рядом с ним?

Это же Данте! Главный кобель Нью-Йорка.

– Данте, нет, я не хочу, пожалуйста, остановись...

Он со вздохом отстраняется, и в этот самый момент врубается в свет.

Зажмуриваюсь, чувствую, как к щекам приливает кровь.

Какой стыд...

Просто потеряла голову, словно подросток в период пубертата.

– Бельчонок, тут нечего стесняться. Я просто немного реанимировал тебя, – насмешливо произносит, и я сильнее зажмуриваюсь.

В момент, когда лифт продолжил движение, мой телефон завибрировал.

Лезу в карман, вытаскиваю и начинаю читать сообщение.

«Ну, здравствуй, красавица. Надеюсь, ты не сильно отвлечена? Просто хотел сообщить: я знаю, где твой папочка».

Телефон выскользнул, но Данте поймал его с ловкостью фокусника и тут же поднёс к лицу.

– Отдай, – шепчу, зябко обхватив себя за плечи.

На его скулах заиграли желваки.

– И давно этот старый хрыч тебе написывает?

Киваю и отвожу взгляд.

– Хорошо. Проблему уже решаю, бельчонок. Не волнуйся. Что же касается твоего отца, то к нему приставлены мои люди. Он в безопасности.

Выходим из лифта, и я, поправляя блузку, смущённо выдавливаю:

– Я... мне... надо вернуться. Забыла кое-что сделать. Увидимся, Данте.

С этими словами я резко разворачиваюсь и пытаюсь сбежать, но он ловко хватает меня за руку и насмешливо произносит:

– Какая работа? Босс ушёл, а значит, можно и расслабиться. К тому же, бельчонок, сегодня вечером у меня важная встреча в клубе, и ты пойдёшь со мной в качестве секретаря.

Хмурясь, позволяя ему потащить себя к выходу.

– А что за...

Договорить не успеваю, кто-то ему позвонил, и он тут же включается, начав говорить на итальянском.

Закусив губу, семеню за ним следом.

Громкий бас сотрясает стены. Мерцающие софиты режут глаза, отливая неоном по лакированным поверхностям. Внутри клуба прохладно и пахнет парфюмом.

Я машинально приглаживаю волосы и опускаю взгляд на свой строгий брючный костюм.

Вокруг девушки как с обложек. Обтягивающие коктейльные платья, блёстки, дерзкие декольте. Блеск, кожа, аромат дорогих духов, которые я не могу себе позволить даже понюхать.

Чувствую себя пришельцем с другого этажа жизни.

Данте идёт вперёд уверенно, не оглядываясь, а я пытаюсь не споткнуться и не потерять его из виду в этом сверкающем аду.

У дальнего столика, ограждённого бархатной верёвкой, его уже ждут – трое мужчин, в том же стиле: дорогие костюмы, голливудские улыбки, щедро политые парфюмом и золотом.

Один из них вскакивает, протягивает руку Данте, другой бросает короткий взгляд на меня.

Данте, не оборачиваясь, кладёт ладонь мне на талию и мягко подталкивает вперёд.

– Секретарь, – небрежно бросает он на итальянском.

– Как удобно, – насмешливо протягивает высокий блондин с бронзовой кожей и льдистыми глазами.

Данте на его колкую реплику предпочитает не отвечать. Усадив меня на стул и приказав вести записи, поворачивается к мужчинам и начинает быстро говорить на итальянском.

Достав из сумки блокнот, начинаю прислушиваться и... ни черта не понимаю. От слова совсем.

Данте говорит так бегло, что я улавливаю лишь обрывки фраз. Но тут и носителем не надо быть, чтобы понимать, что они обсуждают криминальные дела.

Мой босс из мафиозной семьи, и, как я думаю, до сих пор тесно связан с делами семьи, чтобы не говорила Сильвия.

Официанты принесли виски, и деловая встреча постепенно перерастала в вечеринку. Обсуждали уже не дела, а хобби.

Но я расслабиться не смогла, потому что часто ловила на себе плотоядные взгляды блондина с льдистыми глазами. Он смотрел на меня в упор, пока другие обсуждали дела. И этот взгляд... не предвещал ничего хорошего. Так смотрят на вещь, которую хотят сломать.

Достав телефон, с тоской обнаруживаю, что уже час ночи.

Когда поднимаю взгляд, за столиком уже вьются несколько смазливых блондинок в коротких красных платьях. Двое мужчин тут же притянули по одной к себе, кроме Данте, он всё так же о чём-то весело рассказывал, и того блондина, который неотрывно пялился на меня.

– Данте, а ты не говорил, что у тебя... такая красивая секретарша, – нарочито громко бросает блондин, не выдержав.

Глава 16

Паника захлёстывает. Дышать становится трудно. Сердце стучит где-то в горле.

– Убери руки! – кричу снова, но голос предательски дрожит.

И тут раздаётся хруст. Глухой, плотный звук удара.

Ард отлетает вбок, как тряпичная кукла, врезается плечом в стену и с глухим матом сползает на пол.

Передо мной – Данте.

С бешено горящими глазами и кулаком, сжатым так, что побелели костяшки.

– Ты тронул мою женщину, – процедил он с ледяной яростью.

Данте делает шаг вперёд, кулак снова поднимается.

– Данте, нет! – выкрикиваю, бросаясь к нему и вцепляясь в его руку. – Не надо!

Он останавливается, тяжело дыша, не сводя взгляда с Арда, который корчится у стены, потирая лицо.

– Он к тебе прикоснулся, – хрипло бросает Данте, не глядя на меня.

– Я знаю. Но давай просто уйдём? Хорошо?

Не хочу, чтобы он влезал в драку из-за меня. Не хочу, чтобы на него подали в суд. Не хочу, чтобы из-за этого у него были проблемы. Плевать на Арда, пусть катится к чёрту, но Данте...

Он долго смотрит на меня. Внутри у него буря, но он всё-таки делает шаг назад. Резко разворачивается, хватает меня за запястье и почти волоком тащит к выходу. Я не сопротивляюсь.

Из клуба вылетаем, врезаясь в прохладную ночную тишину.

Данте трясёт от ярости.

– Белла, поцелуй меня, – вдруг говорит он, обвивая рукой талию. – Если не хочешь, чтобы я вернулся и продолжил бить ублюдка.

Я нервно провожу рукой по волосам. Всё внутри дрожит. И от ужаса, и от облегчения.

– Поцелуй, – повторяет он, и в голосе слышится уже не угроза, а мольба.

Вздохнув, вцепляюсь в ворот его рубашки, прикрываю глаза и... целую.

Он отвечает сразу – по-животному, яростно, будто через этот поцелуй пытается убедиться, что я принадлежу ему.

Я не знаю, что с ним, и я не знаю, что со мной. Потому что... я отвечаю на его поцелуй, смущённо целуя в ответ. В какой-то момент смелею и позволяю языку проникнуть в его рот, и Данте, издав хриплый стон, пытается вжать меня в себя.

– Прекрати... – шепчу, подставляя лицо для его горячих поцелуев. – Мы же на улице. Это общественное место!

Данте не отвечает. Но спорить с ним бесполезно. Он пьян, возбуждён и зол.

Я отстраняюсь, переплетаю наши пальцы и киваю водителю, который уже давно стоит в стороне и явно подслушивал.

Щёки горят. Теперь все будут думать, что у нас роман.

Садимся в машину. Данте сразу затягивает меня к себе на колени. Я пытаюсь отодвинуться, но он не отпускает. Его ладони скользят по бёдрам, губы снова накрывают мои. Я вдыхаю, запуская пальцы в его волосы, и коротко вздрагиваю от этого слишком живого ощущения.

Внутри всё спутано. Я не собираюсь с ним спать. Он помолвлен, у нас нет будущего, и вообще, я здесь временно.

Завтра надо будет серьёзно с ним поговорить. Поставить границы. Спокойно объяснить, что нельзя продолжать. А если не поймёт, тогда решу, что с этим делать.

Мы входим в холл. Я только собираюсь отойти, как он хватает меня за талию.

– Бельчонок, – хрипло произносит он, прижимаясь лицом к моей шее. – Мы идём ко мне.

– Отпусти, – раздражённо шепчу. – Я не пойду в твою спальню! – пытаюсь вывернуться, но он уже сжал руку крепче.

– Я не буду тебя трогать. Просто поспим вместе. Мне спокойнее, когда ты рядом.

Не дождавшись от меня ответа, он вдруг подхватывает меня, закидывает через плечо и начинает подниматься по лестнице.

Я пинаюсь, рычу, кусаю его руку, но Данте никак не реагирует.

В спальне он кладёт меня на кровать, сам устраивается рядом и прижимает к себе, словно подушку.

– Спи, – хрипло шепчет.

Некоторое время лежу с открытыми глазами и перевариваю события длинного дня.

Работа. Офис. Лифт. И... Данте.

Мы сегодня уже дважды целовались, и оба раза мне понравилось.

Мне стыдно. Стыдно за то, как легко я сдаюсь, как таю под его натиском, теряя всякую способность мыслить.

Что со мной?

Неужели теория о том, что ты влюбляешься в своего спасителя, оказалась верной?

Данте уснул минуту спустя. Я попыталась встать, но он тут же проснулся и, что-то бормоча себе под нос, обвил рукой талию, прижав к себе.

Засыпаю сама не заметив как.

А утром...

Я разлепляю глаза и с ужасом понимаю, что всё-таки уснула здесь. В его постели. В его руках.

Но это ещё не всё.

Одна его рука – у меня в трусиках. Другая – под рубашкой, на груди.

А он… спит.

Спокойный. Безмятежный. Длинные чёрные ресницы отбрасывают тени на скулы, губы чуть приоткрыты.

Глава 17

Данте явился в офис через полчаса. Взъерошенный, злой и с небрежно застёгнутой рубашкой. Влетел в кабинет и уставился на меня немигающим взором.

– Ты почему ушла?

– О чём вы, мистер Равелли? – стараясь говорить ровно, продолжаю складывать документы в единую стопку.

– О чём я? – делает шаг. – Я о том, что один непослушный бельчонок имел неосторожность выскользнуть из постели, пока большой грызун видел седьмой сон.

Из моего рта вырывается смешок.

– Данте, ты не в себе, если считаешь себя большим грызуном.

– Не в себе? – хрипло протягивает, приблизившись настолько, что я чувствую его аромат. Не парфюма, а его. Инстинктивно подаюсь вперёд и делаю глубокий вдох.

В следующую секунду он хватает меня за бёдра, и я вскрикиваю, когда он прижимает меня к себе вплотную.

– Больше не покидай мою постель без спроса.

– Данте, отпусти! – рычу я, вырываясь. – Что ты себе позволяешь?!

Он отпускает взгляд и вдруг хрипло говорит:

– Что я говорил по поводу одежды? Больше никаких брюк, Белла.

Оттолкнув его, витиевато выругалась и зашагала к выходу.

– Кофе принесите, мисс Амато, – прилетает насмешливое в спину, и я сжимаю кулаки.

Работать с ним невозможно. От слова совсем. Каждый день – новое испытание. Теперь ещё и приставать начал, как какой-то пещерный дикарь. Всё как в универе. Там он тоже преследовал, давил, но... не лез с поцелуями. А сейчас мы работаем вместе, и он, кажется, стал ещё сумасшедшее.

Вздыхаю и иду в сторону кофемашины. Заметив Артина, стоящего около стеллажа с книгами, приветливо машу ему.

Артин подходит с тёплой улыбкой и протягивает стаканчик кофе.

– Вот. Без сахара, как ты любишь.

– Спаситель, – улыбаюсь в ответ. – Сегодня утро просто ужасное, – говорю, нажимая на кофемашине нужные кнопки.

– У кого сейчас бывает нормальное утро? – усмехается он, облокачиваясь на стеллаж. – Я уже третью неделю не могу закрыть отчёт по второму блоку. Финансы упёрлись в план закупок, закупки в поставщиков, поставщики в свои выходные.

– Звучит, как мой вчерашний день, – с улыбкой бормочу, делая глоток.

– Кстати, – он немного склоняется ближе, – ты как вообще? Освоилась?

– Потихоньку. Иногда хочется спрятаться в шкафу. Но вроде держусь.

– Если что, шкаф, который находится в нашем кабинете, самый уютный, – подмигивает он. – Только не сдавайся. Ты реально круто справляешься. И вообще… рад, что ты тут.

Я опускаю глаза, не зная, что сказать. И тут, как чувствую кожей, – кто-то смотрит. Оборачиваюсь и ловлю ледяной взгляд Данте. Он стоит чуть поодаль, руки скрещены, буравит нас таким взглядом, что не по себе становится.

Я выпрямляюсь.

– Мне пора, кофе жаждет адресата.

Артин кивает, немного смущённый, и спрашивает:

– Сходим на обед?

Закусив губу, киваю, и мужчина расплывается в улыбке.

Развернувшись, шагаю к кабинету.

Данте продолжает изображать каменное изваяние, стоя у стеклянной двери.

– Мисс Амато, – его голос ровный, но в нём слышен металл, – минуточку вашего времени.

– Что-то срочное? – спрашиваю, ощущая, как бешено стучит сердце.

– Безумно, – цедит, метнув ледяной взгляд на уходящего Артина. – Поговорим.

Он не дожидается ответа, просто берёт меня за локоть и начинает тащить по коридору.

– Данте, что ты творишь?

Не отвечает. Резко притягивает меня ближе, открывает дверь подсобки и буквально затаскивает меня внутрь.

– Ты совсем рехнулся?! – шиплю, разворачиваясь к нему.

Но Данте уже захлопывает дверь и поворачивает замок.

– О чём ты с ним разговаривала? – он резко подаётся вперёд и прижимает меня к стене, выбивая весь воздух.

– А что? Ревнуешь? – нахожу в себе силы выдавить эти слова.

– Конечно, – тут же отвечает, а потом начинает шарить руками по моему телу.

– Да что ты...

Он затыкает мой рот горячим поцелуем, продолжая гладить горячими ладонями бёдра, живот, подбираясь выше.

– Данте… – пытаюсь протестовать, но мой голос звучит как шёпот.

Его губы жгут, лишая мысли, а пальцы скользят под тонкой тканью блузки, касаясь обнажённой кожи.

– Что, бельчонок? – шепчет. – Я же ничего плохого не делаю, просто хочу сделать тебя приятно, – бормочет он, отрываясь от моего рта и переключаясь на шею.

Его зубы слегка задевают кожу, заставляя меня вскрикнуть.

Он резко сжимает ткань блузки в кулаке, и я слышу, как лопается пуговица. В следующую секунду он пробирается пальцами под бюстгальтер.

– Ты… Это не… – я задыхаюсь, когда его большой палец проводит по соску.

Глава 18

Спастись от Данте удалось чудом.

Ему позвонили, и поначалу мой персональный мучитель не хотел отвечать, но звонивший ему человек явно был настырным. После пятого по счёту вибрирования аппарата Данте со вздохом выпустил меня из рук.

Поправив блузку, бросилась к двери. Замок удалось открыть не сразу, дрожащие, холодные пальцы отказывались слушаться.

Долго стояла перед зеркалом в туалете, умываясь холодной водой в надежде стереть красноту с лица.

Такое ощущение, будто я в прошлое попала. Отличие в том, что тогда у меня был шанс спастись от Данте, а теперь... теперь я в его полной власти.

Давит. Напрягает. Соблазняет.

Но самое, пожалуй, неприятное, что моё тело отзывается на его ласку. Стоит ему прижать меня к себе, как из моего рта вырывается стон, стоит поцеловать, как я открываю рот, чтобы он засунул язык.

Но виновник во всей этой ситуации только один, и это Данте.

Я знала, что с ним будет непросто, но и подумать не могла, что настолько. Он будто с цепи сорвался и явно хочет перевести наше общение в горизонтальное положение.

А я, дура, надеялась, что просто буду его секретарём... На деле же из меня хотят сделать ручную шлюху.

А что? Удобно. Мы живём под одной крышей и работаем в одном кабинете. Всегда можно снять напряжение, нагнув секретаршу.

Сцепив зубы с такой силы, что заболели скулы, начинаю порывисто дышать.

Оказаться в безвыходной ситуации – полбеды, хуже всего, когда твой спаситель хочет грязно использовать тебя.

Почему грязно?

Да потому что помимо официальной невесты у Данте ещё куча любовниц. А я... я одна из многих, кто мог бы сделать ему приятно.

Он мне помог, но, боюсь, плата за спасение окажется для меня слишком высокой.

Что же делать?

Запустив пальцы в волосы, зажмуриваюсь.

Надо успокоиться. Прийти в себя. Сейчас не время раскисать.

Пригладив волосы, сделала глубокий вдох и шагнула к выходу.

Около кабинета маячит Клара. Кусает губы, прижимает к груди папки, нервно поглядывая на дверь.

– Привет, – говорю я. – А ты чего здесь?

– Бумаги подписать надо, – отвечает, не глядя. – Но зайти не могу, там эта сука.

– Кто? – непонимающе хмурюсь.

– Невеста мистера Равелли, – Клара скривились. – Мерзавка та ещё.

Горький ком подступил к горлу. Пытаюсь сглотнуть, не получается.

Вот кто ему названивал. И Данте, разумеется, не смог проигнорировать звонок от будущей супруги.

– В прошлый раз она сделала мне замечание за слишком короткую юбку, – продолжала Клара. – В позапрошлый – за глубокий вырез на блузке. Но знаешь, что? – ухмыльнулась она, посмотрев на меня. – Мне всё равно. Главное, что её жениху нравится моя одежда, особенно юбки, их, ну знаешь, их удобнее задирать.

Во мне что-то обрывается. Хочу что-то ответить, но не могу.

Внезапно дверь кабинета щёлкает. Мы с Кларой почти синхронно оборачиваемся.

Первой выходит девушка.

Высокая, стройная, в чёрном обтягивающем платье с золотыми вставками и с копной иссиня-чёрных волос, лежащих на лопатках идеальными локонами.

Она тормозит перед нами, окидывает ледяным взглядом сначала Клару, а потом и меня, кривит алые губы в усмешке, а затем шагает прочь.

Данте вылетает следом. Мазнув в нашу сторону равнодушным взглядом, идёт за невестой.

А я... я стою, чувствуя, как меня трясёт от горького осознания собственной наивности и беспомощности. Всё внутри будто вывернули наизнанку, и хочется спрятаться, исчезнуть, лишь бы не стоять здесь, не видеть его спину и не чувствовать себя такой… лишней.

Больше не осталось сомнений в том, что я для него очередная игрушка.

Глава 19

Весь день я пыталась работать. На обед решила не идти. Артин заметно расстроился. Но мне сейчас не до дружеских посиделок.

Нервничала, злилась, ощущая тотальную безысходность.

Как взять себя в руки?

Данте в офисе больше не появлялся, и я была только рада этому. Без него в кабинете дышалось легче.

В четыре набрала рехаб, уточнить, как дела у отца. Потом позвонила Лиззи. Подруга вчера весь вечер мне звонила. Заверив, что со мной всё в порядке, я отключилась.

Откинувшись на спинку стула, вдруг с горечью подумала о том, что кроме отца и Лиззи, у меня никого нет. Ни родственников, ни друзей. Раньше меня как-то это не напрягало, но сейчас стало тоскливо до слёз.

Если бы мама была жива, отец не начал бы пить и уж точно не продал бы меня за долги тому, на кого гнул спину без малого двадцать лет.

Стоит только погрузиться в эти размышления, и я ловлю паническую атаку.

Подхожу к витражному окну и начинаю часто-часто дышать.

Успокоиться не успеваю – в кабинет заглядывает девушка с ресепшена, вслед за ней открывается дверь, и в помещение начинают вносить пакеты.

Мужчины в униформе логистической службы молча затаскивают тележки с аккуратно разложенными свёртками.

Я застываю у окна, не в силах пошевелиться. Один из сотрудников коротко сообщает, что доставка оформлена на моё имя.

Я подписываю, едва удерживая планшет в руках, и после их ухода остаюсь среди горы чужого выбора. Пакеты, коробки, вешалки. Брендовая одежда, люксовая обувь, коробочки с аксессуарами...

Данте, по всей видимости, решил побаловать свою куклу.

Опускаюсь обратно в кресло и обхватываю руками плечи, словно пытаясь сохранить равновесие.

Если он думает, что сможет купить моё расположение, то глубоко ошибается.

В шесть вечера на негнущихся ногах иду к лифту. Нажимаю кнопку, прислонившись лбом к блестящей панели. Как только дверцы распахиваются, делаю шаг вперёд, и... меня тут же сграбастали в объятия.

– Бельчонок, – прохрипел Данте, обнимая меня до хруста костей, – как же я соскучился. Тебе понравились мои подарки?

– Отпусти меня, – цежу, отдирая от себя его руки, – и больше не прикасайся ко мне!

Отталкиваю его и делаю резкий шаг назад, больно ударяясь спиной о зеркальную стенку лифта

Он не двигается. Только смотрит. В этом взгляде ни капли смущения. Ни грамма вины.

– Значит, обиделась, – выдыхает. – Из-за Моники?

Я сжимаю пальцы в кулаки, предпочитаю не отвечать.

А что ему говорить?

Начать мямлить, мол, ты прошёл мимо меня, когда рядом была твоя невеста? Звучит наивно и глупо. Он мне никто, и уж точно ничего мне не должен.

Не знаю, что отразилось на моём лице, но Данте вдруг подаётся вперёд и вкрадчиво говорит:

– Мне не нужны сцены, Белла. Мои отношения с Моникой тебя волновать не должны.

Он даже не пытается оправдываться… Не то чтобы я поверила в его объяснения, но тогда хотя бы поняла бы, что небезразлична ему. Что он просто кобель, пытающийся усидеть на двух стульях. А тут… просто поразительная наглость. Я холодею изнутри, поражаясь его циничности.

– Не веди себя как истеричная девчонка, Белла, – с усмешкой добавляет. – Не понравилось, что проигнорировал? Мне плевать. Я делаю так, как считаю нужным.

Я замираю, чувствуя, как внутри всё пылает от обиды и унижения.

Он берёт меня за подбородок.

– Белла, запомни, ты моя. В моей власти. Полностью. Понимаешь?

– Да пошёл ты, Данте Равелли! – выплёвываю я и, толкнув его, шагаю вперёд, как раз в тот момент, когда дверцы лифта распахнулись.

Слёзы жгли глаза, но я упрямо их игнорировала, шагая к выходу.

Я совершила ошибку, обратившись к нему.

Придётся спасать себя самой. Без помощи того, кто видит во мне только игрушку.

Глава 20

Залетаю в машину, хлопаю дверью и откидываюсь на спинку сиденья.

Надеюсь, Данте хватит благородства, чтобы оставить меня в покое хотя бы сейчас.

Хлопнула дверь.

Закрываю глаза, сцепив зубы.

Нет, не хватит.

Он теперь точно не успокоится, пока окончательно не вытреплет мне нервы.

Слышу его насмешливое хмыканье и окончательно выхожу из себя.

– Как ты меня достал! – рычу, повернув голову в его сторону.

Он откидывается на спинку сиденья и переводит взгляд на мои губы.

– Почему ты просто не можешь вести себя как... как...

– Как кто? – выгибает смоляную бровь. – Как благородный рыцарь?

– Да, – соглашаюсь, не подумав.

В чёрных глазах заплясали смешинки.

– Это невозможно, бельчонок. Я хочу залезть к тебе в трусики. Я, скорее, злодей, который хочет развратить тебя, – протягивает с усмешкой.

Я закатываю глаза и фыркаю.

Данте нажимает на кнопку, и чёрная пластиковая шторка отрезает нас от водителя.

– А ты, Белла, в отличие от меня, не обделена благородством, – ехидно добавляет. – Поэтому обязана... принять мою ласку. Хотя можешь и не принимать открыто, просто не сопротивляйся. Я всё сделаю сам, – усмехается, и, изобразив пальцами ножки, его конечность поползла в мою сторону.

Нарастает дикое желание сомкнуть пальцы на его шее, но я держусь.

Данте со мной играет. Относится несерьёзно. Я для него очередная неприступная гора, на которую ему хочется взобраться. И в ход идут любые снаряжения.

Пока я пыхчу от злости и подбираю слова, он наблюдает из-под ресниц, явно упиваясь своей властью.

Как же хочется стереть эту улыбочку с его лица. Показать ему, что я не простушка, которой можно вскружить голову, пару раз поцеловав взасос.

И тут в голове что-то щёлкает. На секунду безрассудная мысль выбивает из лёгких весь воздух.

А что, если поиграть с ним так же, как и он со мной?

В конце концов, что я теряю? Ничего. Наоборот, обрету покой и умиротворение, когда он будет ругаться всеми грязными словами, которые знает.

– О чём задумалась?

– Думаю о том, как хочу тебя... – с придыханием говорю, и чёрные глаза изумлённо округляются.

Он не успевает ответить, как я делаю рывок и сажусь к нему на колени.

К щекам приливает кровь, дыхание сбивается.

Горячие руки тут же обхватили меня за задницу.

– Белла... – хрипло выдыхает, кусая меня за шею.

Я выгибаюсь, чувствуя, как предательский жар расползается по телу.

Нет, нет, малыш. Сегодня балом правлю я...

Запустив пальцы в его волосы, впиваюсь в губы поцелуем, несмело просовывая язык. Он выпрямляется, поудобнее перехватив меня за бёдра, и начинает исступлённо целовать в ответ.

Не сопротивляюсь, позволяя ему вытворять со своими губами всё, что ему заблагорассудится.

Пока.

Сосёт. Кусает. Пытается сожрать, вжимая меня в себя с такой силой, что я чувствую его возбуждённый орган.

Намеренно начинаю ёрзать, вызывая в его штанах ещё большую пульсацию.

В какой-то момент его пальцы оказываются под бюстгальтером, ловко расстёгивают его, и я... начинаю тонуть в море под названием острое наслаждение.

Из горла вырывается мой сдавленный стон, и Данте тут же его ловит.

И именно в этот момент машина останавливается.

Он с шумом выдыхает, убирает руки из-под моей рубашки, застёгивает её и хрипло шепчет:

– Продолжим в доме, бельчонок. Сейчас всех отпущу, чтобы никто нам не помешал.

Прикрыв глаза, киваю.

Мы входим в дом. Тишина. Только наши шаги гулко отдаются в пустых коридорах. Данте не выпускает мою руку, ведёт вверх по лестнице, к своей спальне. Его пальцы горячие, почти обжигающие.

Дверь распахивается, и он резко разворачивает меня к себе, прижимая к стене. Его губы снова на моих, жадные, требовательные.

– Подожди, – отстраняюсь, ловя его запястье.

Данте хмурится.

– Раздевайся, – командую тихо и, положив ладони на его грудь, мягко толкаю к кровати.

В его глазах смесь удивления и дикого интереса.

– А ты? – спрашивает, одним махом сдёрнув с себя рубашку.

– Я тоже разденусь, – заверяю с улыбкой.

Остаётся в одних брюках.

Я снимаю его ремень. Тяжёлый. С толстой пряжкой. Прям как надо.

Подхожу вплотную и, без предупреждения, толкаю в спину.

Он падает на кровать, едва успевая выдохнуть:

– Что за...

Глава 21

Залетаю к себе в комнату, запираю дверь и, обхватив дрожащими руками голову, оседаю на пол.

Сердце бьётся со скоростью света, и дышать становится тяжело.

Наверное, он сейчас лежит и мечтает придушить меня. И поделом ему! Достал. Пусть знает, каково это, когда ты заложник ситуации.

Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох.

– Бельчонок.

Голос за дверью заставил вздрогнуть всем телом.

Как это он так быстро выбрался?

– Это было очень недальновидно с твоей стороны, – насмешливо говорит. – Как можно издеваться над мужчиной, который доверчиво разделся перед тобой?

Боже, он ненормальный...

Так и не дождавшись от меня ответа, Данте злобно расхохотался и ушёл.

Вздохнув с облегчением, засеменила к кровати и упала лицом на подушку.

Ночь прошла отвратительно. Я крутилась, как на гриле, то зарываясь в подушку, то откидывая одеяло. Всё время ждала, что ворвётся Данте и отомстит. Но он больше не приходил. И это пугало ещё сильнее.

Под утро я наконец вырубилась, а через час проснулась разбитая и взбешённая. Хотелось кофе и убивать.

Сегодня надо попросить водителя заехать в торговый центр, чтобы я смогла купить одежду и обувь. А то хожу, как замарашка, две рубашки, каждую из которых ежедневно вручную стираю, и всё. Надо ещё приобрести удобные туфли. И купить что-то приличное, а не как в прошлый раз. Я и так, можно сказать, забитая и неуверенная в себе, если продолжу одеваться, как замарашка, самооценка точно спустится ниже плинтуса.

С этими мыслями я приняла душ, высушила волосы, оставив их струиться по спине, натянула несвежую рубашку с брюками и выскользнула за дверь.

На часах семь утра. Данте либо видит седьмой сон, либо уже уехал.

Пересекая холл, выдыхаю с облегчением.

Так, один рубеж пройден, осталось дело за малым.

Распахиваю входную дверь, делаю шаг и... меня окатывает струёй ледяной воды.

Кричу, отпрыгиваю назад, цепляясь пальцами за дверной проём.

Когда первый шок проходит, разлепляю глаза.

Данте стоит у клумбы. Шланг в руках. Улыбка до ушей.

– Доброе утро, – говорит невозмутимо. – Ты вчера обиделась, я подумал, надо наладить контакт.

– Ты в своём уме?! – начинаю сипло. – Убери шланг, пока я не...

– Пока ты не… что? – он приподнимает бровь.

– Ты псих.

– А ты милая, когда злая.

Он снова направляет струю в мою сторону. Я успеваю отпрыгнуть, но получаю по ногам.

– Всё, хватит! – рычу.

Он отключает воду и криво усмехается.

– Считай, это начало нашего продуктивного дня.

Я промокла до нитки. Меня трясёт от обиды и унижения, но я, гордо вскинув подбородок, выхожу на террасу и озираюсь в поисках Карла, водителя Данте.

Данте несколько секунд удивлённо взирает на меня.

– А ты что, в офис собралась ехать?

– Переоденусь по пути, – бурчу, не смотря в его сторону.

Мокрая одежда неприятно липнет к телу, заставляя дышать через раз.

– М-м-м, понятно. А ничего, что сегодня выходной?

Меня словно повторно ледяной водой окатили.

И вправду. Сегодня же суббота! В последнее время у меня голова набита соломой.

– И я всех отпустил, – насмешливо добавляет.

Начинаю растерянно хлопать глазами, и улыбка Данте становится запредельной.

Ненавижу его. Ненавижу ситуацию, в которой оказалась. Ненавижу себя за мягкий характер и слабость.

– Ладно, – сипло говорю, направляясь к воротам. – Прогуляюсь немного. Куплю одежду. Не думаю, что люди Педро ранним утром в субботу будут поджидать меня на углу.

– Белла, ты что, издеваешься?

Предпочитаю не отвечать.

– Ты не выйдешь из дома.

– Я не пленница, – шиплю, хватаясь за металлическую ручку. – И ты не вправе...

Внезапно Данте делает рывок и срывается с места.

Испуганно вскрикнув, начинаю дёргать ручку, но дверь предательски не открывается.

Он хватает меня за талию и разворачивает к себе.

– Ты реально думаешь, что я позволю тебе вот так уйти?

Не успеваю ничего ответить, как он закидывает меня на плечо.

– Отпусти! – завопила я.

– Ты вся мокрая, Белла, – выдыхает, властно сжав рукой мою задницу. – Надо исправлять.

Глава 22

Ощущаю себя героиней бульварного романа, сидя на барном стуле, пока мужчина в одних шортах и с голым торсом стоит за плитой и готовит завтрак.

– Вот так... – протягивает, разбивая яйца об сковородку.

Без зазрений совести пялюсь на его длинные, мускулистые ноги, и чувствую, как пересыхает в горле. Но стоит поднять взгляд на его загорелую спину, и начинаю нервно ёрзать на стуле.

Надо признать, что рядом с Данте мои гормоны пускаются в пляс.

– Не знала, что ты умеешь готовить, – смущённо бурчу, пытаясь отодрать от него взгляд.

Данте медленно оборачивается и дарит лукавый взгляд.

– Для своей женщины я могу побыть и поваром.

Хочется съязвить, сказать, мол, своей женщиной называй невесту, но я лишь фыркаю и закатываю глаза.

– Снимай одежду, Белла.

– Нет.

– Почему?

– У меня... – прочищаю горло, – нет больше одежды. Позавчерашнее я ещё не постирала, а другой одежды нет, – вру я.

На самом деле у меня были джинсы с потёртой футболкой, в которых я пришла к нему, но они настолько непрезентабельные, что мне стыдно в них щеголять. Может, и звучит бредово, но... хочется быть красивой.

– Я же купил тебе кучу вещей, – мрачно говорит, отворачиваясь и возвращаясь к готовке. – Скажу, чтобы сейчас привезли.

– Не надо! – протестующе машу руками. – Я не надену. Мне не нужны от тебя подачки, Данте.

Он промолчал, но я видела, как напряглась его спина.

– Сделаю кофе, – вдруг говорит, двинувшись к кофемашине.

– Я могу...

– Сиди, пожалуйста. Сегодня выходной, поэтому можешь оставить свои обязанности секретаря.

Он опускает передо мной тарелку с глазуньей, ставит чашку с чёрным кофе, и я, ощущая, как рот наполняется слюной, подвигаю стул ближе к столу.

– Не так быстро, – властно останавливает. – Начнёшь есть, как только сниму с тебя мокрую одежду.

– Не надо.

– Белла, – рычит, – хватит уже вести себя как сумасшедшая.

Ну всё, аппетит пропал.

– Ты на себя посмотри! Это не я тебя облила ледяной водой из шланга.

– Ты привязала меня к кровати и ушла, оставив с каменным стояком. Кто из нас сумасшедшее?

– Да потому что ты достал меня! Довёл до ручки. Понимаешь?

– Нет, – усмехнулся, скрестив на груди руки, и мой взгляд цепляется за выпуклость на его шортах. Но пугает не это, а то, что его орган выпирает из-под резинки. Я отсюда вижу кончик его...

Боже ты мой...

Вцепившись в край стола, отвожу взгляд.

Стыдно. Очень стыдно. Но почему мне? Это ему должно быть стыдно за то, что... у него так низко шорты сидят на бёдрах.

И тут... Данте бросается ко мне и начинает небрежно снимать с меня рубашку.

– Ай! Я сама... Да не трогай!

Но он с упорством буйвола продолжал лапать, пытаясь содрать одежду.

– Бельё не сниму!

Он усмехнулся и зашагал к островку, на котором стояла его порция завтрака.

– Позавтракаем, отправимся за покупками, потом на приём.

– Приём? – спрашиваю, потянувшись к кофе.

– Да, – Данте садится на стул, расположенный напротив. – В доме у отца.

– М-м-м, – мычу. – Ну а мне зачем ехать с тобой?

– Ты мой секретарь.

– Сегодня суббота. Выходной, – хмуро замечаю, хватая вилку.

Данте молчит.

А я смотрю куда угодно, только не на него, и начинаю яростно жевать.

Когда молчание стало затягиваться, я перевела на него взгляд и чуть не поперхнулась. Данте неотрывно пялился на мою грудь, обтянутую тонким кружевом. Я бы даже сказала... маниакально. И этот взгляд пугал до чёртиков.

Опустив взгляд, обнаруживаю, что у меня торчат соски, видимо, от холода, и меня вновь охватывает дикое смущение. Всё понятно. Вот куда он смотрит.

Залпом осушив уже остывший кофе, резко встаю.

– Спасибо за завтрак, мистер Равелли. У вас золотые руки.

– Стоять.

– Всё было очень вкусно.

– Белла!

– Что?

– Стой, где стоишь, или я...

– Что? – сипло уточняю и, отвернувшись, скачу к лестнице. Надо хоть халат отыскать какой-нибудь...

За спиной раздаются тяжёлые шаги, и я начинаю улепётывать быстрее. Увы, но зверь, что позади, оказался проворнее и быстрее.

– И эта твоя благодарность за вкусный завтрак? – обняв со спины, утыкается носом в шею, вызвав табун мурашек. – Так, по-твоему, благодарят поваров?

– Данте, отпусти, – тяжело вздыхаю. – Почему ты ведёшь себя, как озабоченный подросток?

Глава 23

– Я сейчас всё налажу... – хрипло говорит, водя своими горячими ладонями по груди и заставляя млеть от острого удовольствия. – Ты ведь замёрзла, бельчонок, и я, как джентльмен должен, – он с шумом выдыхает, когда я откидываю голову ему на грудь, сдавшись под натиском чувственных прикосновений, – должен... – его голос срывается, когда перекатывает горошинку между пальцев, а из моего горла вырывается предательский стон.

И этот стон мгновенно отрезвляет.

Вот что я делаю? Позволяю ему лапать себя как какую-то грязную девку! Мужчине, у которого нет тормозов, и который... несвободен.

У него есть невеста. Невеста, чёрт возьми! Женщина, на которой он женится, и с которой нарожает кучу детишек...

А я просто девка, оказавшаяся в беде, и с которой он хочет переспать. А когда насытится, и случится это довольно скоро, учитывая его темперамент, меня выбросят, как сломанную куклу.

Для Данте это в порядке вещей, а я, боюсь, не смогу оправиться. В моей жизни и так много проблем, а обзаводиться ещё одной в виде разбитого сердца точно не хочу.

Вырываюсь из его захвата и, резко обернувшись, цежу:

– Не трогай меня, Данте.

Он тянет ко мне руки, но я отшатываюсь.

Данте хмурит чёрные брови, непонимающе моргая.

У мужчин ведь всё просто, отвечает на ласку, значит, всё, можно и в койку.

– Мы с тобой только коллеги, – с нажимом добавляю, трясясь от охватившего меня гнева. – Я не стану твоей очередной девкой, Данте! Пойми же ты наконец!

В чёрных глазах заплескалась ярость.

– Очередной девкой? – криво усмехается.

– Да, – я вздёрнула подбородок. – У тебя есть невеста, Данте. А ещё, – нервно провожу рукой по волосам, и его взгляд вновь приковывается к моей обнажённой груди, – а ещё ты трахаешь всё, что движется.

Посмотрев в мои глаза, нахмурился.

– Ты не меняешься, Белла. Была неприступной тогда, остаёшься таковой даже сейчас, когда твой привычный мир горит дотла, – проговаривает со злой усмешкой на губах.

– Ты тоже не меняешься, – парирую, вздёрнув подбородок, – как был кобелём, так им и остался!

– Осторожнее со словами, Изабелла, – мрачно говорит, сжав кулаки. – В моей власти делать с тобой всё, что захочется.

– Трахай Клару, – выплёвываю, толкнув его в грудь, но он не сдвинулся ни на миллиметр, – как делал это раньше. А меня оставь в покое! Слышишь? Ты мне не интересен. Ни как мужчина, ни как любовник. Я не хочу и не буду с тобой спать. По крайней мере, по своему желанию.

– Закончила? – цедит сквозь зубы, и я вдруг понимаю, что перегнула палку. Но мне плевать. Если не поставить границы прямо сейчас, завтра будет уже поздно.

Медленно разворачиваюсь и, подхватив бюстгальтер с пола, на негнущихся ногах иду к лестнице.

Хотелось плакать. А ещё... расцарапать его лицо.

– Ах да, – тихо говорю, не оборачиваясь, – я с тобой не поеду за покупками, – голос прозвучал тихо и жалко.

Ответа не последовало. Я оборачиваюсь и вижу, как Данте, уткнувшись в телефон, уже пересёк холл, и меня накрывает ещё одной волной ярости.

Забежав к себе, легла на кровать и зажмурилась.

Почему он ведёт себя со мной так... грязно? Почему бы просто не относится ко мне, как к обычной работнице своей компании?

Шум отъезжающего «Порше» окончательно вывел меня из равновесия. Я почувствовала себя настолько жалкой и одинокой, что хотелось выть в подушку.

К обеду явилась Габриэлла, и мне стало чуточку легче.

Кухарка Данте с нежностью рассказывала о своих внучках, раскатывая тесто. А я, кивая в нужных местах, уткнулась в телефон, выбирая одежду.

Просидела на сайте около часа, но так ничего и не выбрала. Приличная одежда стоила дороже, чем я могла себе позволить, а одежду подешевле просто рука не поднималась купить. Наверное, всё же придётся заглянуть в торговый центр.

В пять вечера за мной заехал водитель Данте и заявил, что ждёт меня для того, чтобы отвезти на приём.

Я напялила утреннюю блузку, которая успела высохнуть, брюки, сверху пиджак, собрала волосы и, подхватив телефон с блокнотом, выбежала на улицу.

Дом отца Данте оказался не просто домом, а целым комплексом. Особняк в тосканском стиле, утопающий в кипарисах, с белыми колоннами, фонтанами и шуршащим гравием. За железными воротами – мир, где время застыло. Сады, мраморные статуи, охрана в чёрных костюмах и машины, выстроенные в линию.Здесь всё кричало о баснословном богатстве владельцев комплекса.

– Проходите через арку, – сказал водитель. – Мистер Равелли должен быть в саду.

Я кивнула, прижала блокнот к груди и пошла по дорожке.

Вокруг мелькали люди в дорогих нарядах, бокалы с шампанским поблёскивали в их руках.

Свернув за угол, я ступила в приватную зону сада и замерла.

Он сидел в глубоком кресле. Спокойный, расслабленный, а на его коленях была она. Моника. В алом платье с разрезом до бедра.

Глава 24

Данте целует Монику. Она его невеста. Скоро свадьба.

А я просто девушка из прошлого, которой он по каким-то неизвестным причинам решил помочь.

Зачем он приютил меня? Зачем дал защиту?

Ненавижу.

Я его ненавижу...

Мрачные мысли крутились в голове, пока я металась в поисках Карла. Но водитель словно сквозь землю провалился. Наверняка уехал, думая, что я останусь.

Прислонившись к каменной стене, несколько секунд отрешённо наблюдаю за стайкой девушек модельной внешности, поднимающихся по ступенькам. Приехали развлекать гостей, не иначе.

Горько усмехнувшись, зябко обхватываю плечи, и тут взгляд цепляется за пару, стоящую около парадного входа.

Мужчина в коричневом костюме, с идеальной укладкой, словно вышел из рекламного ролика, и высокая блондинка, в платье цвета шампанского, которое едва прикрывало бёдра. На первый взгляд обычная влюблённая парочка. Но тон разговора говорил об обратном. Девушка раздражённо жестикулировала, губы дрожали, будто она сдерживала слёзы. Мужчина тоже на грани. Лицо искажено яростью.

Их разговор становился всё громче, и вскоре некоторые мимо проходящие гости начали оборачиваться.

Пара ругалась на итальянском, и я ни черта не понимала. На самом деле я и прислушиваться не должна была к чужому разговору, но... мужчина выглядел слишком агрессивно, – сокращал дистанцию, хватал её за локти. Зная, на что способны мафиози, я испугалась за девушку.

В какой-то момент она резко дёрнулась, пытаясь вырваться, и тогда мужчина поднял руку, залепив пощечину с такой силой, что девушка отшатнулась, схватилась за лицо и осела на пол.

Чувствуя, как сердце застучало где-то в горле, я отлепилась от стены.

Случайные прохожие замерли, но их ступор продлился недолго, они предпочли отвернуться и продолжить путь к дому.

Он не остановился. Схватил девушку за грудки, затряс так, будто хотел вытряхнуть душу, при этом выкрикивая что-то злобное и бессвязное.

Больше оставаться в стороне я не могла, решительно зашагав в их сторону.

Может, и не моё дело. Но смотреть, как кто-то поднимает руку на женщину, оказалось выше моих сил.

– Мистер, что вы себе позволяете? – мой громкий голос прервал его ругань.

Мужчина резко обернулся, окинул меня взглядом, полного презрения, и яростно выдал:

– Ты кто такая вообще? А ну, пошла отсюда!

Перевожу взгляд на девушку, которая не оставляла попыток вырваться из стального захвата, и мрачнею. С её носа капала кровь, губы разбиты, а в глазах дикая паника.

– Отпустите её, – цежу, нащупав в кармане телефон, – иначе я позвоню в полицию.

Он вдруг издевательски рассмеялся, вызвав холодок по спине, а потом резко отбросил от себя девушку, которая уже хрипеть начала.

– Ты смеешь мне угрожать? – вкрадчиво уточняет, делая шаг в мою сторону. – Ты знаешь, кто я?

– Знаю, – киваю. – Вы точно не мужчина, раз позволяете себе поднимать руку на женщину.

– Сука, – выплёвывает, двинувшись в мою сторону. – Я тебе сейчас устрою.

А я вдруг поняла, что я дура. Самая настоящая дура. Что мешало отойти от них и вызвать полицию? Но сейчас уже поздно сетовать.

На меня нёсся разъярённый хищник, явно желающий придушить. А я растерянно стояла, продолжая сжимать в похолодевших пальцах блокнот.

Всё случилось слишком быстро. Он подходит вплотную и тянется руками к моей шее, а я... резко поднимаю ногу и со всей силы ударяю его в пах.

И пока мерзавец согнулся в три погибели, осыпая меня проклятиями, я обернулась к застывшей девушке и крикнула:

– Беги!

Одного не учла, что бугай быстро придёт в себя.

От огромного кулака, летящего в моё лицо, отвертеться не удалось.

Губы и скулу обожгло острой, обжигающей болью.

В глазах темнеет.

Начинаю заваливаться назад и сквозь туман вижу, как в нашу сторону бежит... Данте. Его лицо искажено яростью.

А я закрываю глаза, погружаясь во тьму.

Глава 25

Я просыпаюсь от жжения. Будто кто-то трёт щеку наждачкой изнутри. Глаза открываются с трудом. Свет режет, боль пульсирует где-то в районе губ и скулы, отдавая в висок.

Пахнет больницей.

Где я? Что произошло?

Последнее, что помню – грубые руки, окровавленное лицо девушки, и его кулак, летящий в мою сторону.

В груди нарастает тревога.

Пытаюсь пошевелиться и тут замечаю, что меня кто-то держит за руку. Держит крепко. Слишком крепко.

Я с трудом приоткрываю глаза.

Данте.

Сидит на краю кровати, наклонившись вперёд. Его лицо в тени, но видно, как подрагивают уголки губ. Он стискивает челюсть, пальцы на моей руке напрягаются всё сильнее.

– Ты совсем с ума сошла, – рычит он так тихо, что это больше похоже на сдавленный шёпот.

Я открываю рот, но вместо слов срывается хрип. Горло сухое, словно пыль глотала. Попробовала выдохнуть, но только застонала.

– Белла, чёрт тебя побери, – он вскакивает. Отпускает мою руку, но тут же снова хватает, будто боится, что исчезну. – Почему ты такая безрассудная? О чём ты вообще думала?! Ты хоть понимаешь, как могло всё закончиться? Этот отморозок мог тебя убить!

В чёрных глазах плескается ярость. На лбу испарина, пальцы то сжимаются в кулаки, то резко выпрямляются.

А я нахожу в себе силы выдавить несколько слов:

– Она... была вся в крови. Он бил её.

– Почему ты не пришла ко мне? – цедит, сжав ладонь до боли. – Почему, Белла?! Я бы всё решил. Я... – он осекается, возводит глаза к потолку и с шумом выдыхает.

– Ты был занят, – шепчу, отводя взгляд. – Был с невестой. Я не хотела мешать.

Повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь капаньем капельницы.

Меня просто ударили, почему я лежу под аппаратами, будто меня машина сбила? Неужели настолько слаба и немощна?

– Белла, посмотри на меня, – глухо произносит Данте, но я не реагирую, продолжая пялиться на капельницу. Чувствую себя просто отвратительно.

– Ты скоро окончательно сведёшь меня с ума. И тогда я тебя запру у себя в доме. Я клянусь.

Предпочитаю не отвечать. Ругаться сил нет. В голове туман, а на душе полнейший раздрай.

Дверь палаты приоткрылась, и внутрь вошёл мужчина в белом халате.

– Добрый вечер. У вас лёгкая анемия, мисс, – говорит он, поправляя массивные очки. – Стресс, переутомление, недоедание. Ничего критичного, но нужно отдохнуть, выспаться и нормально питаться. Железо в таблетках я вам выписал.

– Спасибо, – говорю, приподнимаясь на локтях.

Он вручает белый листок Данте, а потом с улыбкой добавляет:

– И желательно… больше вам не вступать в драки.

Краем глаза вижу, как дёрнулся Данте, и мрачнею.

Немного стыдно перед ним. Я действительно поступила опрометчиво, кинулась в драку, словно у меня чёрный пояс по каратэ. Но... и в мыслях не было обратиться к Данте. До сих пор перед глазами их с Моникой поцелуй.

– Выздоравливайте, мисс, – с этими словами врач вышел.

А Данте... вдруг оказался рядом и опустил ладони на мои плечи.

– Идём домой.

Кивнув, приподнимаясь на локтях, но он вдруг резко поднял меня на руки, заставив вскрикнуть.

– Я могу идти сама!

– Лучше не зли меня, Белла, – цедит сквозь зубы. – Я и так на взводе.

Вздохнув, обнимаю его за шею и прикрываю глаза.

– А девушка, она...

– С Марисой всё в порядке. А вот у Лоренцо нет. Я сломал ему ноги.

Я подавилась воздухом.

– Ты...

– Тихо, Белла. Можешь помолчать?

– А он... – начинаю, но, заметив, как Данте сжал челюсть, замолкаю.

Он несёт меня до машины, садится первым и усаживает на колени. Я не сопротивляюсь. Сил нет. Всё, что мне хочется, лечь в кровать и забыться сном.

В машине его телефон начинает отчаянно вибрировать. Данте поначалу игнорирует, но потом решает ответить.

– Милый, я у тебя дома, – раздаётся в динамике телефона. – Ты скоро? Хочу заняться с тобой любовью. И я без трусиков...

Дальнейшее не услышала. Данте нажал на кнопку, и голос невесты оборвался.

Мне вдруг стало так тошно, что захотелось заплакать.

Глава 26

Я пересела с его колен, отвернулась к окну и замолчала.

Когда заметила, как Данте яростно печатает что-то в телефоне, в голове всплыл вопрос – куда он меня везёт?

Домой нельзя, там ждёт невеста. Если Моника увидит, что он привёл секретаря домой, то может закатить скандал. Одно дело встречать секретаря в офисе, и совсем другое – в доме. Наверняка сразу подумает, что мы с Данте любовники.

Я прислонилась лбом к прохладному стеклу, и это стало фатальной ошибкой. Застонав от вспыхнувшей боли, резко отпрянула.

– Иди ко мне, – со вздохом говорит Данте, придвигаясь ближе.

Отрицательно качаю головой, но он уже вцепился двумя руками за талию. Рывок, и я вновь сижу у него на коленях.

Тяжело вздыхаю, прижимаюсь здоровой щекой к его груди.

Услышав стук его сердца, умиротворённо прикрываю глаза.

Он хоть и заноза, но заботливая заноза. А я сейчас отчаянно нуждаюсь в том, кто будет обо мне заботиться. Потому что я сама не в состоянии.

Не сразу замечаю, что приехали... домой.

Сонно хлопаю глазами, пока Данте, поудобнее перехватив меня за талию, выходит из машины.

В горле застревает вопрос о Монике, но я не осмеливаюсь его задать. Наверное, он попросил её уйти. Хотя... это звучит слишком безумно даже для него.

– Сделай Белле тёплый чай, – обращается Данте к вышедшей Габриэлле, – и закажи вот этих лекарств, – вручает ей скомканный листок.

– А что случилось... – растерянно спрашивает кухарка, но Данте, отмахнувшись, шагает к лестнице.

– Пусти меня, – сипло говорю, отцепляя руки от его шеи, – я могу идти сама.

– Нет. Ты ничего не можешь сама, – отрезает, и, пнув ногой, открывает дверь в свою спальню.

– Данте, ты... – смущённо начинаю, когда он опускает меня на кровать.

– Белла, пожалуйста, молчи. Я очень зол. Очень. И если ты не хочешь, чтобы я вернулся к Лоренцо и сломал ему не только ноги, помолчи, хорошо?

Тут же умолкаю и сворачиваюсь клубочком.

Данте некоторое время стоит около кровати и буравит меня нечитаемым взглядом.

– Одежду надо снять, – подаётся вперёд и начинает стаскивать обувь, потом брюки.

Я не сопротивляюсь. Скула пульсирует от боли так, что трещит голова.

Рубашку просто так не снять, его пальцы запутались в пуговицах, и он, вздохнув, просто разорвал её на мне.

– Дикарь, – прохрипела я, закрывая глаза.

Данте хмыкнул и потянулся к бюстгальтеру.

– Эй! Зачем его то снимать?

– Для эстетики, – нахально отвечает. – Ты не против?

– Против, – бурчу я.

Раздался стук в дверь.

– Я принесла чай, – говорит Габриэлла, делая шаг к кровати. – Лекарства тоже скоро привезут. – Ох… – выдыхает она, поймав мой взгляд. – Тебе нужно обработать лицо. У меня есть специальное средство от ушибов, моментально всё пройдёт.

– Неси, – кивает Данте.

Габриэлла почти сразу возвращается с баночкой и мягкой тканью. Данте берёт всё из её рук.

– Я сама, – пытаюсь сесть, но тут же корчусь от боли.

– Лежи, – рявкает Данте. – Хватит геройствовать.

Он опускается на край кровати и начинает осторожно прикладывать ткань к щеке. Мазь прохладная, пахнет чем-то мятным и травяным. Сначала жжёт, потом становится чуть легче.

– Аккуратней, – шепчу я, но сил даже на возмущение нет.

– Терпи, – бормочет Данте. – Ты сама в это вляпалась, играя в сильную и независимую.

Габриэлла, пробурчав что-то про суп и таблетки, уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

Я отворачиваюсь к стене, пытаясь ускользнуть подальше – от боли, от мыслей, от него. Но Данте вдруг ложится рядом. Без разрешения. И тянет меня к себе.

Я дёргаюсь. Он придвигается ближе.

– Не смей, – шепчу, едва дыша.

– Уже смею, – отвечает сквозь зубы. – С этого дня ты спишь в моей кровати. И это не обсуждается.

Я застываю, чувствуя, как его рука лежит у меня на талии. Тепло, тяжело, по-хозяйски. Хочется сбежать, закричать. Но сил нет.

– Ты ненормальный, – выдыхаю.

– В этой комнате только один ненормальный. И это точно не я.

Я фыркаю, пытаясь стряхнуть его руки.

– Вы, Изабелла Амато, – его губы обжигают плечо, – теперь моя. Я присваиваю вас себе, хотите вы того или не хотите.

Глава 27

Ночью у меня поднялась температура.

Открываю глаза и чувствую, что меня трясёт от холода. Данте тут же просыпается и начинает ощупывать меня.

– Бельчонок, ты вся горишь, – хриплым голосом говорит и резко вскакивает. – Сейчас принесу градусник!

Дальше всё как в тумане. Данте явился вместе с Габриэллой, какое-то время они о чём-то спорили, а потом начали пичкать меня всякими горькими сиропами.

– Тебе нужно больше воды, – Данте подносит к моему рту стакан. – Пожалуйста, бельчонок, попей.

Я покорно открываю рот, и он осторожно вливает мне жидкость.

На его красивом лице такое обеспокоенное выражение, что мне хочется дотронуться пальцами до его лба и разгладить эту морщинку. Что я, в принципе, и делаю.

– Будешь так хмуриться, морщины раньше времени появятся, – шепчу я.

Данте тут же хватает меня за пальцы и начинает покрывать их поцелуями. А мне вдруг становится так приятно, что защипало в носу.

Этот мужчина заботится обо мне с первого дня моего появления в его доме, а я... а я...

А что я?

Я просто не даю перевести наше общение в горизонтальное положение. И всё. Не хватало ещё растечься лужицей у его ног!

Очевидно, высокая температура превращает меня в безмозглую. Иначе откуда эти романтические мысли?

– Белла, я тебя сейчас растирать буду.

– Зачем? Я же выпила жаропонижающее.

– Этого недостаточно, – цокает, поднимаясь с кровати. – сейчас вернусь.

– Подожди, – я поднимаю руку в его сторону. – Не уходи. И потом, ты не медик, Данте, чтобы...

Он меня уже не слышит, вышел из спальни.

Вернулся через минут пять, поставил таз, закатал рукава и, ткнув пальцем на мой бюстгальтер, властно приказал:

– Снимай.

– Что?!

– Или мне помочь?

Я понимаю, что спорить бесполезно. Одним движением снимаю последний предмет одежды и зажмуриваюсь.

Данте хмыкает, смачивает полотенце и прикладывает его к моей шее, затем проводит по ключицам.

Я вздрагиваю от окутавшего холода.

– Ты вообще знаешь, как это делать? – спрашиваю, начиная стучать зубами.

– Молчи. Я сконцентрирован.

Ага, конечно. Его ладонь скользит чуть ниже. Слишком низко.

– Данте…

– Нужно снять жар.

И он, мерзавец, специально задерживается на груди. Медленно. Настойчиво. Натирает так, что мне жарко становится.

– Ты, случаем, не получаешь от этого удовольствие? – мрачно спрашиваю.

Он вскидывает на меня тяжёлый взгляд.

– А ты как думаешь?

Мы застываем. Моя грудь под его ладонью. Его пальцы всё ещё движутся. Медленно. Как будто проверяют, где граница, за которую я не позволю переступить.

Я не шевелюсь. Он тоже.

Смотрим неотрывно друг другу в глаза, как два дуэлянта.

Он наклоняется ближе. Я чувствую его дыхание у самого уха.

– Скажи «стоп», и я остановлюсь.

Я закатываю глаза и с улыбкой произношу:

– Стоп.

Он усмехнулся, продолжая водить полотенцем по груди.

– Полотенце уже горячее, ты бы хоть смочил его, – с тяжёлым вздохом говорю. – И что насчёт остальных частей тела?

– Ты права, – тут же соглашается и, смочив полотенце, начинает растирать внутреннюю сторону бедра.

– Всё, хватит, – сипло говорю, прикрывая глаза. – Накрой меня одеялом и выйди из комнаты.

– Мне нравятся властные нотки в твоём голосе, бельчонок. Но нет. Я не выйду. И накрывать тебя не стану. Когда температура, укутывать нельзя.

– Я не прошу укутывать, просто накрой одеялом, я... я хочу согреться.

– Ну в этом я тебе с радостью помогу, – насмешливо проговаривает.

Опустив тряпку в таз, хлопнул два раза, и спальня погрузилась во мрак. А потом этот наглец лёг рядом и притянул меня к себе.

– Данте, ты...

– Т-ш-ш, бельчонок, – шепчет, скользя ладонями по моей талии, – я хочу... – не договорив, впивается в меня поцелуем.

– Заразишься же! – я дёргаюсь.

– Я уже давно болен, Белла. Болен тобой... – хрипло говорит, а потом засовывает язык в мой рот.

Глава 28

Я не стала его целовать. Хотя всё тело пылало от желания.

Принципы не позволяли нырнуть в омут страсти. Как бы он мне ни нравился, я... не могу. Он из криминальной семьи, и у него есть невеста. А я не какая-нибудь безголовая девчонка, чтобы забыть обо всём и отдаться на волю чувствам.

Я знаю, что мы с Данте не пара. Знаю, что ему уготовано блестящее будущее, в котором нет места для такой, как я. Ему нужна Моника, – богатая, родовитая девушка, на которой можно жениться и обрести кучу нужных связей.

Что же касается меня... То я обычная серая мышь, без роду и племени. Я ничего не смогу ему дать. Я буду обузой. Данте это поймёт, и расставание будет неизбежным.

Проснулась я ранним утром. Долго лежала и смотрела на Данте.

Он спал на боку, повернувшись ко мне, и выглядел... удивительно спокойно.

Длинные ресницы чуть подрагивали, чёрные волосы растрепались, несколько прядей упали на лоб. Я едва удержалась, чтобы не откинуть их пальцами. У него такие красивые губы – чувственные, пухлые... И лёгкая щетина на подбородке, как штрих в картине, делающий образ завершённым.

Я смотрела и не могла оторваться, чувствуя, как моё сердце колотится со скоростью света.

Как бы я ни отталкивала его, что бы ни говорила, он всё-таки сумел пробраться мне под кожу.

Как не влюбиться в мужчину, который и красив, и рядом, и заботится, и защищает, и при этом соблазняет?

Облокотившись руками о каменную плиту в ванной, долго рассматривала своё лицо в зеркале. Заплывший глаз, синяя скула...

Красавица. Билетов не достать.

Противно просто. От самой себя.

Приняв душ, я накинула его халат и выскользнула за дверь.

Габриэлла накормила меня вкусным завтраком, напичкала таблетками. Я забралась с ногами на стул и отрешённо глядела в окно. Ни мыслей, ни желаний. Только беспросветная тоска, которая грозилась поглотить меня с головой.

Данте спустился через час – растрёпанный и злой. Но как только увидел меня, складка на лбу разгладилась.

А я смотрела на его мускулистую фигуру, на шорты, на голый торс, и в горле пересыхало.

В какой-то момент стало жутко стыдно перед ним. За расквашенное лицо, за глупое поведение.

Почему он со мной возится? Я ведь ходячая проблема! Толку от меня никакого. Работник из меня никакой, а больше я ни на что не гожусь.

Он подошёл вплотную, запечатлел лёгкий поцелуй на губах и плюхнулся на рядом стоящий стул.

– Как себя чувствуешь? – хриплым ото сна голосом осведомился он, подвигая к себе тарелку.

– Спасибо, лучше, – выдавливаю и отворачиваюсь.

Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь звоном столовых приборов, которыми орудовал Данте.

– Белла, – вдруг начал он, заставив меня резко повернуть голову, – мне нужно срочно уехать.

– Уехать? – глупо переспрашиваю, вцепившись пальцами в столешницу.

– Да, – кивает, потянувшись к чашке с кофе, – ненадолго. Появились срочные дела. Меня не будет около недели.

Во мне что-то надломилось. Я опустила взгляд и прикусила внутреннюю сторону щеки, заглушая в себе порыв спросить, куда именно он уезжает.

– Ты будешь меня ждать? – насмешливо спрашивает, сверкнув чёрными глазами.

– Да, – искренне говорю.

Данте выгнул бровь и похлопал себя по коленям, приглашая без слов: иди сюда.

Вспыхнув от подобной наглости, я резко встаю и бегу к выходу. За спиной оглушительный смех, а я продолжаю на всех парах улепётывать.

Данте уехал через час.

Прощание вышло сухим, как пергамент. Он заявился в мою спальню и, буравя меня чёрными, как сама ночь глазами, явно хотел напоследок сжать моё худосочное тельце, но я не позволила. Помахала на прощание и захлопнула дверь перед его носом.

А потом, как дура долго стояла у окна, наблюдая сквозь занавеску, как он переговаривается с людьми, как тащат его багаж в машину.

Остаток дня я не находила себе места. Сердце болело. На душе скреблись кошки. А острое чувство одиночества поглотило с головой.

Не выдержав, я набрала Лиззи. После нескольких коротких гудков она ответила:

– Я так по тебе скучаю, Белла. Завтра загляну в офис. Ты не против?

– Конечно, нет. Данте уехал, так что вряд ли возникнут проблемы.

Раньше она уже просилась прийти, но я отказывала. Не хотелось рисковать и злить начальство.

– Ага, знаю, что он уехал, – хмыкнула Лиззи, и в груди что-то кольнуло. – Когда ты мне сказала, что он помолвлен, я нашла и подписалась на его невесту. Так вот, она со вчерашнего дня выкладывает посты, что у них с женихом помолвка в Венеции.

Телефон выпал из моих рук.

Глава 29

На следующее утро я щедро намазала синее лицо тональным кремом, надела костюм, который накануне заказала, и с гордо поднятой головой поехала в офис.

Сидеть в четырёх стенах показалось мне пыткой, и я решила, что лучше погружусь в работу, чем буду грызть себя изнутри и думать о своём боссе.

То, что Данте со мной играет, сомнений нет. В то же время он дал мне защиту и кров, а это дорогого стоит. Просто надо плыть по течению. Очень скоро Педро перестанет охотиться на меня, и я исчезну из поля зрения Данте.

Я пришла раньше всех, как будто от этого зависела моя судьба. В кабинете было тихо и холодно. Компьютер загружался неторопливо, кофе был всё такой же терпкий и горький.

Проверила почту. Ответила на письма. Разложила документы по папкам. Создала презентацию, которую всё равно никто не посмотрит.

К полудню глаза начали слипаться, а спина просила пощады.

Я заказала обед в доставке и ела, не отрывая взгляда от экрана. Спагетти с томатным соусом. Безвкусные. Как всё вокруг.

Без Данте в офисе стало... странно. Пусто. Тихо. Слишком спокойно. Никто не швырял на стол папки, не приказывал, не злился, не давил одним взглядом. И мне это не нравилось. Совсем.

Я поймала себя на мысли, что скучаю. И раздражённо отмахнулась.

Нельзя скучать по тому, кто обещан другой...

К вечеру, когда я уже третий раз перечитывала один и тот же договор и не могла сосредоточиться, приехала Лиззи.

Мы спустились в кофейню на первом этаже. Сели у окна. Я тут же рассказала ей, как влезла в драку, а она… расплакалась. Долго её успокаивала, пытаясь и сама не разреветься. На душе было липко и вязко.

За окном маячили трое мужчин в чёрном. Охранники, которых молча приставил мне Данте. Но мне было, честно говоря, всё равно. Я их не замечала.

– Когда уже ты станешь свободной? – спрашивает подруга, вытирая слёзы. – Данте обещал всё утрясти. С его возможностями, это дело пары недель! Почему он медлит?

– Я не знаю, – раздражённо выдыхаю. – Не думаю, что так просто утрясти дела со стариком-мафиози, алчно жаждущего в свою постель юную деву, – криво усмехнулась, потянувшись к кофе.

– Ты права, – кивает Лиззи. – А как отец? Ему лучше?

В кофейне мы просидели до её закрытия.

Вернувшись домой, я плюхнулась на кровать лицом вниз и расплакалась.

Данте уехал, и такое ощущение, будто он оторвал кусочек моей души и забрал с собой. Больше всего расстраивало то, что за два дня он так и не написал ни слова.

Он не обязан. Да и занят. Но сердце всё равно противно ныло.

Последующие три дня мало отличались друг от друга. Офисная рутина. Ничего интересного. Лишь обеды с Артином скрашивали день. Клара, к слову, уволилась. Никто и ничего толком не знал. С её уходом работы прибавилось, но я была только рада.

Пару раз в офис приходила Сильвия. Мои жалкие попытки выведать, чем сейчас занимается Данте, не увенчались успехом. Она смотрела волком и закидывала работой.

А в четверг случилось неожиданное.

В приёмную вошла высокая блондинка в строгом чёрном костюме и безупречным пучком на затылке. Я сразу узнала её. На её лице зиял такой же синяк, как и на моём, но в отличие от меня, она не замазывала его тональным кремом.

– Вы, наверное, меня узнали, – тихо пробормотала она, уставившись на меня большими карими глазами. – Я Мариса.

– Хотите воды? – спрашиваю, махнув рукой в сторону кулера.

– Нет, спасибо. Я ненадолго. Просто… – она запнулась, – хотела сказать спасибо.

Прочистив горло, спрашиваю:

– Пройдём в мой кабинет?

Я провела её внутрь. Девушка села напротив, поправила пиджак и выпрямилась.

– Тогда, на приёме, – со вздохом начала она, – если бы не вы… думаю, он бы убил меня.

– Всё обошлось, – неловко бормочу. – Как вы сейчас чувствуете себя?

– Уже лучше, спасибо.

Повисла вязкая тишина.

– Меня выдали за Лоренцо, когда мне исполнилось восемнадцать, – сипло начала Мариса, вперив отрешённый взгляд в сторону окна. – Он почти сразу начал распускать руки. Долгое время я думала, что мне себя не спасти, что я навсегда погрязла в этой вязкой тьме. А потом… вы. Ваш взгляд. Ваше вмешательство. Знаете, а ведь Лоренцо в последнее время не сдерживал себя даже на людях, – она горько усмехнулась, и по её щеке покатилась одинокая слеза. – И многие мужчины, видя, как он в очередной раз лупит меня, равнодушно проходили мимо. Но вы... – её подбородок задрожал.

– Это всё печально, Мариса, – мягко говорю. – Хорошо, что вы осознали, что пребывали в токсичных отношениях.

– Я подала на развод, – с гордостью сообщает, небрежно вытирая слёзы.

– Мудрое решение.

– Не знаю, что дальше, – добавила она, – но знаю, что назад не хочу. Спасибо вам, Изабелла, за вмешательство.

– Ну что вы...

– Сначала помогли вы. Потом Данте.