Секретарь с повышенными обязательствами

Глава 1.

Майя.

— Майя, меня нет, — сообщает мой начальник Иван Иванович, вылетая из кабинета и проносясь мимо меня со скоростью, приближающейся к скорости ветра. А с его комплекцией, я вам скажу, это определённо рекорд.

— А как же… — бросаю взгляд на график встреч руководителя.

— Всё отмени! — кричит уже из коридора.

— Отмени, так отмени… — ворчу себе под нос.

Работа у меня такая: отменять, назначать, отвечать, составлять… Все эти «-ать и -ять» стали немного утомлять. Похоже, мне пора в отпуск.

Об этом я как раз и хотела поговорить с начальником, но он снова мастерски увильнул от разговора.

Нет, я люблю свою работу. Но второй год без отпуска начинает сказываться: даже коллеги постепенно начинают меня раздражать…

И вот он — очередной раздражитель.

— Чего тебе, Смирнов?

— Куда покатился наш Колобок? Надолго?

На пороге — самый активный и любознательный сотрудник отдела продаж. Правда, это никак не отражается на его результатах. Смирнов — настоящая сорока, носит сплетни на хвосте, а по ключевым показателям эффективности — уверенный аутсайдер. За что его вообще держат? Только за умение лить патоку в уши?

Иногда мне кажется, что я делаю слишком много для этого отдела. На моих хрупких плечах — непомерная нагрузка секретаря-помощника, обязанности которой налепились на меня за шесть лет работы в компании. Сначала я училась, набиралась опыта. А потом вместе с опытом пришли переработки, бессонные ночи, и полное отсутствие личной жизни.

Мне всего двадцать семь! Старенькая квартира, доставшаяся по наследству от бабушки, машина в кредит и ни одного романа за последние… три года!

Вот он — момент внутреннего закипания. Я накрутила себя по полной. И самое "приятное" — мне есть на ком выпустить пар.

— Смирнов! Не Колобок, а Иван Иванович! Начальник отдела продаж и твой непосредственный руководитель, между прочим! Он не обязан перед тобой отчитываться. Ясно?!

— Ясно, — растягивает губы в ехидной улыбке. — Майка, тебе бы мужика… а то кидаешься на людей, как Цербер. А хочешь… — подходит к столу, нависает, опираясь руками, и заговорщицки шепчет: — я могу разок-другой...

Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на шее, ныряет в разрез блузки. Меня передёргивает.

— А хочешь… — с такой же загадочной интонацией отвечаю, наклоняясь вперёд, — я могу разок-другой показать Ивану Ивановичу результаты твоей «недоработы», а?

-Не очень-то и хотелось, - отталкивается от стола и ленивой походкой выходит из кабинета.

Начинаю нервно перекладывать документы из одной стопки в другую.

-Не очень-то хотелось ему! – без стеснения возмущаюсь. – Да может, это мне с тобой не хочется иметь ничего общего! Петух, общипанный! Ходит тут, мешает работать.

Звонит телефон. Принимаю вызов не глядя, гаркаю:

-Да!

-Ты чего уже такая злая?

По ту сторону – Ольга, секретарь-помощник генерального директора. Хорошая девушка, такая же птичка в клетке, как и я. Правда с небольшими отличиями: ей 30 лет, у нее муж в отделе закупок и двое пацанов десяти лет. Успела обзавестись всем до того, как работа поглотила все ее свободное время. Счастливица, искренне завидую.

— Рабочие моменты, — произношу уже более спокойно.

— Понятно, — тянет задумчиво. — Зная ваш коллектив, могу только представить, что вытворяют твои коллеги.

Не знаю почему, но именно наш отдел продаж считается на всём предприятии самым трудноуправляемым и неконтролируемым. В отношении нас испробовали все возможные методы — от пряников до кнута. Например, мой кабинет помощника секретаря отделён от общего кабинета продажников стеклянной перегородкой, а не стеной. Думали, визуальный контроль сработает и угомонит этих «болотных жаб». Но всё происходит, как и раньше: в рабочее время сотрудники успевают и продавать, и болтать, и даже выпивать... пусть и тайком.

Пробовали увольнять самых активных элементов, но с ними уходили и продажи — уровень падал так низко, что проще было закрыть глаза на «неудобства», чем терять миллионы.

Возможно, дело в руководителе — Иване Ивановиче. Человек... не пойми какой школы. Методы управления — сугубо авторские. Он работает здесь с момента основания предприятия, а это уже двадцать пять лет. Отсюда привилегии и практически неограниченные полномочия.

В общем, наш коллектив — как трудовик в школе: всегда пьян, но табуретка сбита.

-Что-то срочное… - поторапливаю Ольгу. Нет у меня никакого желания обсуждать Смирнова и иже с ним.

-Игорь Андреевич просит ускориться с квартальным отчетом… - в голосе Ольги слышится сочувствие. И понятно почему. Мне снова предстоит сверхурочная работа. И домой я попаду в лучшем случае часов в десять.

Громко вздыхаю и выдаю:

-Уволиться, что ли, к чертям собачьим?

-Майя, выкинь эту мысль из головы! Даже не думай об этом!

-Как же не думать, если эта мысль сама приходит… и с каждым днем становится более навязчивой?

Глава 2.

Майя.

Как обычно реагируют на нового начальника, если ещё минуту назад перед глазами был совсем другой человек? Иван Иванович — приятный мужчина за шестьдесят: чудаковатый, со своими тараканами, но в целом — вполне сносный. А этот… у него выражение лица откровенно хищное. Прямо с порога — готов рвать и метать.

Лично я не могу собрать мысли в кучу. Стою как поломанная кукла — с перекошенным, потерянным выражением лица.

-Здравствуйте… - наконец-то решаюсь выдать хоть что-то.

-Угу… Должность? – щелкает пальцами и указывает на меня.

-Секретарь-помощник, - отвечаю, чувствуя, как внутри поднимается волна тревоги.

Вот отправила я вчера во Вселенную вопрос-запрос: «Уволиться?», а она взяла, да и убрала в конце знак вопроса, заменив его восклицательным знаком. Готова ли я сегодня к увольнению? Нет! Мне нужна работа, мне нужна хорошая зарплата! Я не готова идти на биржу труда… Я хочу кушать хлеб с маслом... а иногда - даже с красной икрой.

-Имя, - продолжает сыпать вопросами новоявленный начальник.

-Майя, - говорю еле слышно.

-Майя – кто?

-Майя – я, - развожу руки в стороны, показывая себя во всей красе.

-Отчество? – закатывает глаза, намекая, что с нами, тупенькими, очень сложно разговаривать.

-Александровна.

-Ну что ж, Майя Александровна, приятно познакомиться. Я ваш новый начальник, вместо Ивана Ивановича.

-А куда же его… - запинаюсь, подбирая слово. «Заслали» звучит как-то неуместно.

-Вчера попал в больницу с инфарктом.

-Все так серьезно? Есть шанс, что выздоровеет? – намекаю, что может зря это тип тут раскладывает свои вещи.

-Обязательно, только потом он сразу на пенсию, - убивает на корню мою фантазию.

-Понятно… - грустно тяну. – А вас, как зовут? – прокладываю невидимый мостик к новому начальнику.

-Олег Юрьевич.

Мои глаза округляются. Олег… Его зовут, как моего бывшего. Ужас… конец света. Мой Олег был таким самодовольным придурком, абьюзером и жмотом, что два года, проведённые с ним, можно зачесть как горячий стаж — в двойном размере.

— Наверное, Близнецы?.. — вдруг вырывается у меня. О, ужас! Я сказала это вслух?! Хоть бы не услышал…

— Нет, Овен, — отвечает так непринуждённо, будто мы обсуждаем рабочие моменты.

И мне бы замолчать… но нет, я продолжаю обсуждать его персону — прямо при нём и вслух.

— Овны вспыльчивы и эгоцентричны…

— Что, не совместимы? — кидает он взгляд-молнию. - Надеюсь, вы увлекаетесь астрологией не в рабочее время.

— Вообще не увлекаюсь… просто так сложились звёзды, — леплю глупейшее оправдание. Почему я ляпнула «звёзды», а не «обстоятельства»?! Хочется шлёпнуть себя по лбу и испариться. Желательно — молча и навсегда.

— Возвращайтесь к работе, — бросает, махнув рукой, будто отмахивается от назойливой мухи.

Принимается копаться в ящиках стола, а я медленно разворачиваюсь — ноги ватные, будто кто-то отключил двигатель.

— И!.. кофе! — внезапно кричит мне вслед.

Это проверка? Убедиться, запомнила ли я?

— Помню. Чёрный. Без сахара, — бросаю через плечо, стараясь звучать уверенно.

— Принесите… — поясняет той самой интонацией, как будто говорил мне это уже сто раз. А сейчас — в сто первый снова напоминает, не скрывая раздражения.

Лишь кивнула и вышла. Меньше слов — меньше неудобных ситуаций.

Выхожу в приёмную... и что вижу? Весь отдел продаж стоит за стеклом и тупо ждёт новостей. У всех на лицах: «Ну что? Говори!» — как на митинге, но без лозунгов. А что скажешь? Всё плохо.

На их немые вопросы отвечаю кислым выражением лица и отрицательным качанием головы.

Реакция моментальная. Кто-то закатил глаза. Кто-то махнул рукой с таким отчаянием, будто я лично сорвала их квартальный премии. Некоторые сбились в стайку и начали шепотом что-то обсуждать — тревожно, как у кулера после корпоративного скандала.

Коллектив меня и так недолюбливал, теперь же, вообще будут воспринимать как вечного предвестника плохих новостей. Ходячий прогноз штормового фронта.

Что мне остается в этой ситуации? Правильно – делать кофе.

Захожу снова в кабинет… Олег Юрьевич активно работает: вывалил на стол содержимое всех ящиков и перебирает, ненужное летит в мусорное ведро. Судя по содержимому – он выбрасывает практически все! Хочется возмутиться, но… надо привыкать к мысли, что это уже его кабинет.

— Ваш кофе, — ставлю чашку на стол.

Мой взгляд цепляется за кружку с надписью: «Boss. Решу любой вопрос», и становится как-то не по себе. Будто Олег Юрьевич выбросил не просто кружку, а человека… Наклоняюсь и вынимаю её из корзины.

— Зачем вы так?..

— Нужна? Забирай! — легко распоряжается чужим имуществом.

Глава 3.

Майя.

Как оказалось, пятница умеет удивлять.

Это первая пятница за шесть лет работы секретарем, когда на часах восемь вечера, а работники отдела продаж всё ещё на своих рабочих местах. Как я понимаю, они особо ничем не заняты, просто не рискуют уходить раньше начальства.

Каждый из них уже был в кабинете Олега Юрьевича со своей статистикой работы. Кто-то выходил гордо задрав нос — это я про Карину, признанного лидера отдела, а кто-то выползал красный как рак.
У меня всегда работы хватает, и она никогда не заканчивается, поэтому я, в отличие от остальных, не имитирую, а отдаюсь ей полностью и со всей возможной страстью.

Начальник не выходил из кабинета всё это время. И даже не просил принести ему кофе… чёрный, без сахара… Пыталась прислушиваться, жив ли он там, или его добили показатели последнего выходящего, но ничего не услышала.

Решаю, что пора домой. Хоть я и люблю свою работу… работушку… но и отдых мне явно не повредит. Поэтому собираю документы, выключаю компьютер и поднимаюсь… Чувствую на себе пристальные взгляды. Коллеги видят в моём лице гонца, который даст отмашку и им, что можно уходить.

Уверенно направляюсь к кабинету начальника, чтобы попрощаться. Но только тяну руку, чтобы открыть дверь, как она распахивается, чуть ли не задевая меня.

-О, Господи! – восклицаю от неожиданности и легкого испуга, прикладывая руку к груди.

-Еще не воскрес, но уже умер, - выдает Олег Юрьевич, выходя в приемную. - Как запустил отдел Иван Иванович… - качает головой. - Это просто Авгиевы конюшни… Нам предстоит большая работа, Майя Александровна.

-Сейчас?! – вырывается у меня с нервной ноткой и оттенком возмущения.

-Нет, конечно, с понедельника.

-Фух… - громко и облегченно выдыхаю. – А я вообще-то планировала взять отпуск. Два года уже не была, - к концу фразы голос становится тише и печальнее.

-Некогда отдыхать. Как только поставим отдел на правильные рейки, вот тогда и отдохнем.

-Понятно… - выдыхаю еще печальнее.

Олег Юрьевич становится посреди приемной, засовывает руки в карманы брюк и с задумчивым выражением на лице, смотрит на работников отдела. А они, забавные, стараются делать все что угодно, только не смотреть на него.

-Нет… мне это не нравится, - произносит он, придя к какому-то умозаключению.

-Что именно?

-Стена эта… Кто это придумал? – указывает на нее подбородком.

-Генеральный… одна из попыток сделать из этого отдела образцово показательный.

-Я с ним поговорю на эту тему… А почему все еще на рабочих местах? – произносит так, словно только их заметил.

-Бдят, - выдаю первое слово, пришедшее на ум. Я слишком устала, чтобы фильтровать. Да и рабочее время уже окончено.

-Угу… чувствуется… напряжение в воздухе. Надо бы расслабить, как думаете, Майя Александровна?

-Массажиста им, что ли, заказать? – интересуюсь хмыкнув.

-А я смотрю у вас с коллективом натянутые отношения… - переводит на меня взгляд.

-Ровные, я бы сказала.

-За что они вас невзлюбили? – смотрит так, словно пытается влезть в голову и прочитать все мои темные мысли. – Сдавали начальнику?

-Нет! – протестую возмущенно. – У нас с ними разное отношение к работе… Такой ответ вас устроит?

-Кстати, я совсем забыл оценить объемы вашей работы. Упущение с моей стороны. Подготовьте в понедельник списком все, что делаете.

-Обязательно.

-Тогда до понедельника. – Разворачивается и заходит в свой кабинет, закрывая дверь так быстро, что не успеваю вставить слова прощания.

Наконец-то рабочая пятница официально завершена. Беру сумку и направляюсь к выходу. За мной потянулись остальные.

После долгого рабочего дня обычно хочется тишины. Но сегодня, садясь в машину, мне неожиданно хочется включить радио — слиться с новостной повесткой или просто послушать музыку.

И вдруг — таро по знакам зодиака. Серьёзно? Кто-то в это действительно верит?

Как можно грести под одну гребёнку всех представителей одного знака? Ведь каждый человек — личность. И всё же я слушаю.

— Водолеи… - голос неизвестной мне дамочки звучит уверенно, почти загадочно. Я улыбаюсь краешком губ, скептически, но чуть-чуть заинтриговано. - … итак, таро-прогноз для вас. Первая карта – Девятка Мечей («Тень мыслей»). Водолеи чувствуют себя вымотанными — бессонные ночи, внутренний диалог, тревожные ожидания. Пора признать свою усталость, не скрывая её от себя.

-Тоже мне открытие… - комментирую по ходу расклада.

-Вторая карта — Восьмёрка Пентаклей («Мастерская судьбы»). На горизонте — период интенсивной работы. Много задач, много деталей, но именно сейчас Водолеи способны подняться на новый уровень мастерства. Не бойтесь рутинного — оно превращается в искусство.

-Капец… куда же больше задач? Вы издеваетесь? – я прямо начинаю злиться на тетку с радио.

-И третья карта — Император («Неожиданный союзник»). Начальство, ранее казавшееся строгим и отстранённым, вдруг проявит себя с другой стороны. Возможно, это похвала, поддержка или неожиданное предложение. Не спешите судить — маски падают и…

Глава 4.

Майя.

Мужчины…

Слова, сказанные вчера соседками, не дают мне покоя. С самого утра субботы меня волнует вопрос:

-Нужен ли женщине мужчина в современных реалиях?

С какой стороны я не подходила к осмыслению этого вопроса, ничего толкового в голову не приходит. Даже перетирание бабушкиного хрусталя, доставшегося по наследству вместе с квартирой, не помогло найти ответ.

Или, дело не в «нужен или не нужен», а в какой мужчина и какие отношения…

Пришла к выводу, что мужчина нужен… хотя бы для здоровья. Только где его взять-то?

В офисе мужчин хватает. Даже не женатых и плюс-минус моего возраста. Только служебный роман – это звучит банально. И это хорошо, если отношения сложатся и перерастут во что-то постоянное, а если нет… Один раз, не с тем человеком, может не принести ничего, даже банального удовольствия, а вот подпортить репутацию – вполне. И потом, у мужчины «не сложилось» – это опыт, а у девушки – клеймо легкомысленной.

Да и когда строить отношения, если даже пятничный расклад таро по радио, обещает только работу? Ни тебе романических встреч, ни цветов, ни флирта… А то, что карты видят в лице нового начальника союзника — звучит как минимум странно. Трудно представить, что надо сделать, чтобы вытянуть из него хоть слово благодарности.

Не в тему всплывает его образ… Если бы увидела где-то на улице, могла бы посчитать его интересным. Может, даже задержала бы на нём оценивающий взгляд. Глупо спорить, доказывая обратное – он действительно интересный мужчина. Но любоваться им лучше на расстоянии нескольких десятков метров. Да и вообще, лучше не знакомиться…

И нет, чтобы в выходные отдыхать, я упорно загаживаю свой мозг подобного рода размышлениями.

Как прошло воскресенье – сразу и не скажу… Как-то…

Глаза открываются, словно по щелчку. На часах – начало пятого, понедельник.

От одной мысли, что сегодня предстоит отдать начальнику перечень выполняемой работы, становится не по себе. Страх сковывает всё внутри, оседает неприятным осадком. О каком сне тут вообще может идти речь…

Я, конечно, часто прихожу на работу раньше положенного времени, но в половине шестого – это впервые. Головой понимаю, что даже для меня – это слишком, но ничего с собой поделать не могу.

Заспанный удивленный охранник провожает меня таким взглядом, что сама начинаю сомневаться в своей адекватности.

Но как только сажусь за стол и включаю компьютер, как все сомнения исчезают. Включается мозг, который начинает внимательно вчитываться в должностные обязанности, дополняя перечень всё новыми и новыми пунктами.

Нечаянно задеваю рукой ручку, и она падает со стола. Наклоняюсь, чтобы поднять. Щека касается поверхности стола, на котором разложены бумаги, глаза медленно закрывается и на секунду я отключаюсь…

-Кхм-кхм… Спите на рабочем месте, Майя Александровна? - резко подскакиваю, услышав голос над головой.

-Да я бы никогда! С чего вы взяли? – моментально выпрямляюсь, пытаясь сфокусировать взгляд на Олеге Юрьевиче, стоящем прямо передо мной.

-Текст… отпечатавшийся на вашем лице, подсказал… - Хмурится, прищуривается и придвигается ближе. Взгляд блуждает по моему лицу. – Могу поспорить, но тут написано: «Приказ», указывает пальцем на мою щеку.

Тру рукой щеку, отчего она начинает полыхать… Или это от его пристального взгляда?

-Глупости… - бормочу себе под нос и перевожу глаза на часы. Они показывают 8:31, последний раз я обращала на них внимание, когда они показывали 7:15… Неужели я и правда заснула?

От этой мысли мне становится ужасно неудобно. Теперь мои красные щеки покрываются пятнами, словно при аллергической реакции.

-Вам кто-то или что-то не дает выспаться дома? – он обходит стол, становится рядом и опирается о него бедрами. Отчего наша беседа моментально перетекает в русло «доверительной».

Вот что-что, а свою личную жизнь я не готова обсуждать с начальником, тем более при полном отсутствии ее наличия.

— До начала рабочего дня ещё двадцать восемь минут, — бросаю я, намекая, что в это время имею полное право делать всё, что угодно. Даже спать.

— Это да… — соглашается он, отрывается от стола и направляется к двери своего кабинета. — Ну тогда, ровно через двадцать восемь минут, будьте любезны принести мне кофе. Не заснёте? — уточняет с явной ехидцей.

— Что вы! Ваше присутствие за стеной — бодрит не хуже двойного эспрессо, — отвечаю ему в той же манере, не удержав лёгкую улыбку.

Хмыкнув, скрывается. А я наконец-то выдыхаю. Вот это начало недели!..

К девяти подтягиваются коллеги. Каждый, заходя в свой кабинет, тут же переводит взгляд на меня, будто пытается прочитать последние горячие новости. Единственное, что я могу им донести, что начальник на рабочем месте.

Ровно в девять стучу в кабинет начальника и захожу с кофе, и распечаткой своих должностных обязательств.

-Прошу, - ставлю на стол чашку и кладу на стол бумаги.

-Угу, спасибо, - берет в руки и чашку, и бумаги. Отпивая, начинает читать.

Глава 5.

Весь понедельник проходит под лозунгом: «Решим все проблемы пятилетки за один день».

Все вокруг бегают, передают друг другу какие-то бумаги, бросают многозначительные взгляды… И во всей этой суете я выполняю роль юлы. Кручусь, кручусь, наматывая невидимые круги…

К вечеру – голова кругом и ноги гудят. Обессиленно падаю в свое рабочее кресло с четким желанием – скинуть туфли и протянуть ноги. И я бы это сделала, если бы не начальник, который выходит из своего кабинета.

-Майя Александровна, до завтра, - махнув рукой, направляется к выходу.

Мне лень даже языком шевелить, поэтому говорю:

-Угу.

Олег Юрьевич открывает дверь, но не спешит выходить. Пристально смотрит на меня, что-то обдумывая.

-Вы, наверное, расстроились, что сегодня мы не приступили к обучению?

От его слов мои глаза медленно округляются. Странный… Чего б это я расстраивалась по такому поводу?

-Я понимаю, что другие сотрудники уже на первом этапе, а вы отстаете, но не переживайте, мы все завтра наверстаем. Я бы и сегодня уделил вам время, но сами видели, какой бешеный ритм был целый день. А вот завтра…

-Да-да, завтра мы с вами наверстаем, - вставляю, чтобы ему и в голову не пришло остаться.

-Я мог бы уделить вам… - вскидывает руку и смотрит на наручные часы, - нет, не могу. У меня еще встреча.

-Жаль, – выдаю тоном, в котором совершенно нет ни капли жалости. -Тогда до свидания.

-До свидания.

Как только дверь за начальником закрывается, откидываюсь на спинку кресла и кладу ноги на стол.

-Кайф… - мой стон удовольствия эхом разлетается по пустой приемной.

Утро вторника. Решила не баловать нового начальника своими ранними приходами, поэтому вхожу в приемную в начале девятого.

А здесь уже аншлаг.

-Это что за не санкционированный митинг? – застываю на пороге.

-Ой, Майя, доброе утро! – Карина подскакивает ко мне, сует в руки стаканчик кофе из той самой кофемашины, что предназначена исключительно для начальника.

Самое интересное, что митингует только женская часть коллектива. Окидываю взглядом участниц: Аня, Лена, Зоя… и, конечно, Карина. У всех в глазах блеск ожидания.

-Что вы так на меня смотрите? – отпиваю из стаканчика. И тут же кривлюсь. Черный, без сахара… и как он пьет такую гадость?

-Рассказывай, - выдает с придыханием Аня.

-Что именно? – искренне удивляюсь. Мы никогда не были подругами, поэтому такой явный интерес к моей персоне выглядит подозрительно.

-Кто он? Что ты о нем знаешь? – инстинктивно сдвигаю брови.

И тут до меня доходит - как до утки на седьмые сутки. Им интересна персона начальника. Ни о каких задушевных разговорах речь не идёт. Им подавай жареные факты о начальнике!

-Девочки, - осуждающе качаю головой и иду к своему столу, - вам, что, делать больше нечего?

-Ой, прямо святая! – вскидывает руки Карина и отбирает у меня стаканчик с кофе, словно он знак какого-то тайного сообщества. – Еще скажи, что он страшный, кривой и дурной. Мужик – огонь! А какая у него харизма выпирает? – подмигивает остальным. - Только вот вопрос: есть ли у него кто?!

-А если есть, то что? – Аня взбивает волосы на голове. Она, конечно, девочка молоденькая и симпатичная, но… Мне хочется верить, что не все мужики клюют на вот таких идеальных куколок легких на подъем. Аня из той категории девушек, у которых деньги — главный аргумент обаяния, красоты, ума.

-Я вчера была в бухгалтерии… - заговорщицки начинает Зоя, - девочки сказали, что в паспорте у него нет штампа. И вообще, он местный, только давно переехал в столицу. А сейчас его вернули, чтобы поднять отдел.

-Ох, я бы с ним тоже попотела, - закатывает глаза Карина, - что-то поднимая…

Морщусь от недвусмысленности фразы… Вот это у нее фантазия работает сверхурочно… жаль, что работы это не касается. Ее отчет по продажам жду уже неделю - признаков жизни не подает, в коме.

Ставлю свою сумку на стул и открываю папку с почтой. Начинаю демонстративно перебирать. Не хочу участвовать в их сплетнях.

-А в отделе кадров сказали, - вставляет свои новости Лена, - что детей у него точно нет. Они же собирают свидетельства о рождении на новогодние подарки от профсоюза, так вот он сказал, что ему подарок еще лет пять точно не понадобится…

-Заядлый холостяк… - делает вывод Карина. – Это хорошо, я детей не очень люблю, особенно чужих.

-Да уж… Дети – разрушители сексуальной жизни, - поддакивает Аня.

-Глупости, - выдаю свое мнение.

«Красотки» оборачиваются на мой голос. Во взгляде - осуждение и посыл, что пустому месту слово не давали…

-Что? Вообще-то это вы в моем кабинете, - говорю с вызовом, напоминая дамочкам, что это они в «гостях».

Судя по их взглядам, они несогласны и готовы спалить меня на костре с криками: «Ведьма», но начальник, входящий в кабинет, спасает меня от расправы.

Глава 6.

Майя.

Первый раз в жизни опаздываю на работу. И не потому, что проспала, застряла в пробке или сломалась машина — тьфу-тьфу-тьфу — а потому, что поехала в больницу к Ивану Ивановичу. Всё-таки мы столько лет проработали вместе… Не по-человечески было бы забыть о нём. Понятное дело, что мои апельсины ему не особо-то и нужны, но вот внимание, конечно, приятно.

Проскользнув мимо поста медсестры, спешу в его палату. Вчера вечером я позвонила его жене и узнала, в каком отделении и в какой палате он лежит. Если честно, отношения у нас с ней всегда были натянутыми — она почему-то думала, что у нас роман. Убеждать в обратном было бы глупо… общались лишь по надобности. Поэтому пришлось немного приврать, сказав, что приду не одна, а с коллегами.

И вот я, формально стукнув в дверь, проскальзываю в палату. Иван Иванович уже не спит — сидит в кровати, упершись спиной о спинку.

— Доброе утро, — говорю почему-то шёпотом, хотя в палате больше никого нет.

— Ой, Майечка, привет, — Иваныч подтягивает повыше одеяло, прикрываясь, словно стеснительная девушка. — А ты чего тут?

— Так… к вам… Вот… — ставлю на стул пакет с фруктами и соком. — Я, правда, не знаю, что вам можно…

— Не стоило, у меня всё есть. Ты садись-садись… Ну рассказывай, что там у вас нового? — в нём просыпается явный интерес.

— Да что нового… — опускаю виновато глаза, словно это я притащила нового начальника на ещё не остывшее место Ивана Ивановича. — Начальник новый…

— Ну и как он?

— Активен… амбициозен… — стараюсь подбирать слова, балансируя между старым и новым боссом.

— Говорят — акула. Куда мне, старому, с таким соревноваться.

— Ой, ну что вы! Какой же вы старый… — хочу засыпать Иваныча комплиментами, но он отмахивается, ясно давая понять, что сам всё прекрасно о себе знает.

— Как мои вечные лентяи восприняли изменения?

— Остро, но смиренно. Без бунта и баррикад.

— Ну а ты как? Контакт налажен? — произносит уж слишком загадочно. Хмурюсь. — Да ладно тебе. Насколько я наслышан, он молодой… явно младше меня… Сколько ему? За тридцать? – Киваю в подтверждение. – Видел его всего раз, после чего и загремел в больницу… м-да… но как по мне, вполне сносная внешность… не красавец, как я, но с пивом пойдёт.

— Хорошо, что я не пью пиво, — хмыкаю, растягиваясь в улыбке.

— А зря. С таким подходом всех женихов распугаешь. Ты ж девка-то хорошая, рожать пора. - Я чуть не поперхнулась воздухом — вот это откровенность! — Думаешь, был бы я моложе — не приударил бы за тобой?

— Ну что вы такое говорите, Иван Иванович? Хорошо, что ваша жена не слышит, а то тут же отправила бы меня в травматологию.

-Ой, куда ж я без своей Людмилы. Сорок лет вместе – это не шутки. А на счет нового начальника – это так… старческая ревность и брюзжание. Занял мою должность, кабинет, присвоил мою секретаршу…

-Никто меня не присваивал, - тут же возмущаюсь.

-Что, даже ни разу не приставал?

-Нет! Тем более он фактически работает с обеда пятницы, а сегодня только вторник, - напоминаю ему. Может от инфаркта у него уже с памятью проблемы?

-Настоящему мужику одного взгляда достаточно, чтобы рассмотреть бриллиант в обычном деловом костюме. И вообще - плюнь ты на работу, займись личной жизнью.

-Что-то раньше вы такие советы мне не давали…

— Я уже не твой начальник, поэтому могу, да и знаешь… на больничной койке всё видится иначе.

— Ну… я пока не на больничной койке, буду придерживаться рабочего графика.

Наш разговор и дальше бы двигался в странном русле, но медсестра, пришедшая со штативом для капельницы, нарушает приватность. За ней заходит и жена Иваныча.

-Доброе утро, - подскакиваю со стула.

— Доброе… — осматривает придирчиво палату. — А где же остальные?

— Вы буквально на пару минут разминулись, — поднимаю пакет с угощениями и предъявляю его в доказательство своих слов, словно он умеет разговаривать и может подтвердить.

Жена Иваныча — женщина мощная. Мы явно в разных весовых категориях, поэтому я её немного побаиваюсь.

— Это от коллег, — ставлю пакет на тумбочку. — Ну всё, я побежала, — пятясь к двери. — Выздоравливайте!

Вылетаю из палаты как ужаленная. Мысль о травматологии заставляет меня быстрее перебирать ногами.

Только в машине выдыхаю… но ненадолго: на мосту — авария, и приходится ехать в объезд.

Опаздываю уже на целых пять минут. И хоть ехать осталось совсем немного, чувствую, что меня уже вспоминают. Главные индикаторы — красные уши и икота.

Хорошо, что в машине я одна: икаю так громко, будто проглотила жабу, а она теперь подаёт голос из недр моего желудка.

Наконец-то паркуюсь и бегу, каждая секунда имеет значение. Хотя, если подумать, общее время опоздания уже не играет никакой роли — минутой больше, минутой меньше… всё равно придётся оправдываться и слушать бубнеж. А он будет, я знаю. Все они — Олеги — любят побубнеть.

Глава 7.

Майя.

Мое обучение становится полным мучением.

Я не могу объяснить свое поведение даже себе. Как только Олег Юрьевич садится рядом и начинает пошагово объяснять принципы работы программы, мое тело начинает дрожать, потеть, краснеть… да все что угодно, только не работать. Я сжимаюсь от мысли, что недостаточно умна, недостаточно собрана, недостаточно… уместна. В его присутствии я теряюсь. Становлюсь дерганной, невнимательной дурочкой, которую занимают совсем другие вопросы. Например, мне почему-то стало казаться, что от меня несет потом, неаккуратно обрезаны ногти на руках, и даже вымытые утром волосы, кажутся недостаточно чистыми.

-Майя, где вы летаете? – его голос возвращает меня к экрану. Он сидит за моим компьютером и терпеливо, но с легким раздражением, демонстрирует работу с разделом по отчётам.

-А? Я тут, - выдавливаю я, торопливо поправляя волосы и стараясь спрятать смущение под деловой маской.

-Вы записываете? – указывает взглядом на блокнот и ручку в моих руках. – Или вы уже все знаете? – Он не кричит. Но суровость в голосе пронзает.

-Записываю… - отвечаю печально. – Куда ж мне все знать…

-Вам это не интересно? – откидывается на спинку моего рабочего кресла и смотрит так… что начинаю нервничать еще больше.

Мне кажется, что он смотрит на мой нос и я тут же начинаю его тереть, вдруг там выскочило что-то… не дай бог прыщ, а вдруг козявка! Позорище! Только этого мне ещё не хватало…

Перевожу взгляд на коллег за стеклянной перегородкой, пытаясь найти в них поддержку. Но никто не обращает внимание на нас, они тоже заняты, с ними работают IT-специалисты. Коллеги, в отличие от меня, сосредоточенны и собраны. Конечно, у них есть стимул. Олег Юрьевич вогнал их в такие рамки, что каждый теперь готов рвать и метать, лишь бы выбиться в лидеры. Теперь общий показатель продаж – не показатель, каждый работает на свои результат, от которого и будет зависеть их зарплата.

Между мной и ими всегда были натянутые отношения, а скоро вырастет настоящая стена. Вчера начали установку металлических профилей.

Раньше наличие коллег меня раздражало, сейчас же я жалею о таком решении начальника. Теперь эти профили — как каркас моей изоляции. Как первый шаг к личной ловушке. Потому что с каждым днём я всё меньше хочу оставаться с ним наедине.

Нет, он не грубит и не хамит, не требует от меня нереального, и тем более не нарушает границ. Но его присутствие превращает меня не в лучшую версию самой себя.

Снова перевожу взгляд на Олега. Его губы шевелятся. Он что-то говорил, а я не слушала! О, Боги! Какой кошмар! К визуальной картинке подключаю и звук:

-… модель, отображающая путь клиента от первого контакта с компанией до покупки. Она помогает понять: на каком этапе «теряются» лиды, какие шаги работают эффективно, где нужно улучшить процесс…

Хмурюсь, пытаясь понять, о чем это он. И Олег моментально считывает мое замешательство.

-Вы меня слушали, Майя? – спрашивает таким тоном, что понимаю – довела мужика до тихого психоза.

-Конечно, - отвечаю уверенно, не колеблясь, будто это поможет восстановить зияющую дыру в моих знаниях.

-Повтори…те… - он складывает руки на груди, и рубашка натягивается, обрисовывая мускулистые предплечья.

И вот опять! Я понимаю, что ничего не понимаю. Тело реагирует быстрее головы. Мозг в панике ищет ответ, а я чувствую, как щеки предательски наливаются краской.

-Она помогает понять… - начинаю блеять, пытаясь сложить из услышанного фразу.

-Кто - она? – спрашивает требовательно.

-Модель?.. – произношу это больше как вопрос, чем как ответ, надеясь, что он примет хотя бы попытку.

-Как называется модель? – крылья его носа заметно раздуваются, выдавая едва сдерживаемое раздражение, которое он по-прежнему старательно упаковывает в обертку профессионализма.

Смотрю на него, словно на экзаменатора, у которого нет ни времени, ни желания принимать пересдачу. Голова снова пустеет, внутри — только белый шум. И все мысли — не о… «воронке продаж»… Точно, «воронка продаж»!

-Воронка продаж! – выдаю радостно. Вспомнила! Мастерство оно… если есть, то есть… не пропьешь и не забудешь, даже если на секунду мозг пошёл пасти облака или считать овец.

-Хорошо… - тянет задумчиво. А потом спрашивает, таким тоном, будто реально пытается понять, – Майя, что происходит?

-А что происходит? – спрашиваю с нервных смешком.

-Ты что, влюбилась? – вот так спокойно он выдает свое предположение.

-Пф… Нет! Конечно, нет!

-Да ладно тебе, это нормально… - и тон такой… доверительно-успокаивающий. И переход на «ты» кажется уместным…

Ни фига это не нормально — вести такие разговоры с начальником. И вообще, с чего он взял, что я в Него влюбилась?

— С чего вы это взяли? — голос звучит ровно, но внутри всё вибрирует.

— Чувства — это хорошо… — он говорит это без осуждения, почти с пониманием, но тут же меняет тон. — Но оставляй их за порогом.

Выдыхаю. Хорошо, что я не стала доказывать, будто совсем не влюблена в него. Вот это было бы кино…

Глава 8.

Майя.

Сегодня пасмурно, срывается лёгкий дождик. Я стараюсь поскорее добраться от стоянки до входа в здание. Осталось всего десяток шагов до спасительных дверей, как дождь резко усиливается. Срываюсь на бег.

Дёргаю за ручку и сталкиваюсь с девушкой.

— Ой, простите, — говорю первой, переводя на неё взгляд.

— Смотреть надо, — злобно рычит на ходу.

Останавливаюсь, провожаю её взглядом. Странная… На улице пасмурно, а она в солнцезащитных очках. Еще и грубит. Не припоминаю, чтобы она работала в каком-либо из наших отделов.

Достаю телефон, смотрю на часы — восемь пятнадцать. А офис начинает работу в девять. К кому она приходила в такую рань?

Хочу крикнуть ей вдогонку, поинтересоваться, кого искала, но она уже села в машину и рванула, оставив за собой характерный свист шин.

В вестибюле никого. Где это бродит наш охранник? Обычно он на рабочем месте, встречает работников.

Поднимаюсь в лифте на свой этаж и иду в свой кабинет. Дверь в приемную открыта. Сегодня должны были закончить возводить стену между мной и отделом продаж, а на выходных гипсокартон должны довести до ума, превратив в полноценную стену.

Захожу в кабинет и останавливаюсь. Сложив руки на груди, оцениваю проделанную работу. Не знаю, как начальник договаривался с ними и устраивает ли их график, но работают они всего по несколько часов — утром и вечером. Видимо, чтобы не пересекаться с сотрудниками и не мешать шумом инструментов.

— Апчхи… — звучит в тишине пустого кабинета, как раскатистый гром.

Я подскакиваю на месте, хватаясь за сердце. В один прекрасный момент работа доведёт меня до ручки… двери в психиатрическую клинику.

Резко оборачиваюсь — и кого вижу? Ребёнка.

На диванчике для посетителей сидит девочка, уткнувшись в планшет. Маленькая, годика три. Такая миленькая: пушистые щёчки, беленькие волосики, платьице цвета фуксии. На голове — громоздкие розовые наушники с кошачьими ушками, мигающими всеми цветами радуги.

Я зашла и даже не заметила её. Оно и понятно — с правой стороны при входе стоит шкаф с документами, а за ним диван. Он-то и скрыл её от глаз.

Смотрю на неё — и сразу не соображу, что делать. Куда бежать? Кого искать? Чья она? Откуда взялась?

Медленно крадусь к ней, стараясь не спугнуть. Может, это утренняя галлюцинация? Может, гипсокартон испускает неуловимый запах чего-то вредного, пагубно действующего на мозг?

Присаживаюсь рядом на диван.

Девочка отрывается от мультфильма и смотрит на меня. Глаза — голубые-голубые, как океан на ярких фотографиях из туристических проспектов. Чистые, глубокие, будто знают больше, чем положено трёхлетнему ребёнку.

Тяну к ней руку — не спешу, будто боюсь, что она исчезнет, как мираж. Или, испугавшись, закричит.

Касаюсь наушников. Светодиоды мигают лениво, как сонные светлячки. Осторожно стаскиваю их. Девочка не сопротивляется. Просто смотрит на меня всё теми же океанскими глазами — глубокими, прозрачными, будто в них отражается небо.

В кабинете становится особенно тихо. И в этой тишине вдруг слышна песенка — она играет в наушниках, упавших ей на плечи. Мелодия детская, простая, но в этой обстановке звучит почти жутковато. Как будто из другого мира.

— Привет… — говорю еле слышно.

— Пивет, — отвечает она, весело, будто мы давно знакомы.

— А как тебя зовут?

— Поля. А тебя? — забавно наклоняет голову набок.

— Майя…

— Майя, — повторяет она задумчиво. — Как пчелку?

Сравнение заставляет меня улыбнуться.

— Ну… учитывая, сколько я работаю, то да — как пчелку. - Контакт вроде бы налажен. Решаю перейти к главному. - А как ты тут оказалась, Поля?

— Мама пивела.

— А где мама? Куда пошла? — чуть приподнимаюсь и выглядываю из-за шкафа в коридор, словно жду, что сейчас кто-то должен зайти.

-Усла мама, казала сдать папу.

-Папу? Твой папа работает здесь?

Она так активно закивала головой, подтверждая, что моя - немного закружилась.

-А как же его зовут?

А Поля вместо ответа только пожала плечами.

-Ой! – ойкает, бросает планшет на диван и кидается к своему детскому рюкзачку. Недолго порывшись, достает файл с какими-то бумагами. – Воть, мама казала одать.

Передает мне файл и возвращается к просмотру мультика. Открываю файл и достаю… документы. Первым идет свидетельство о рождении. Пробегаю глазами: Краснова Полина Олеговна… Мать – Бобко Вероника Васильевна. В графе отец красуется Краснов Олег Юрьевич…

-Вот это поворот… - сразу напрашивается заезженный мем.

Поднимаюсь с дивана и на негнущихся ногах иду к своему столу. Почему-то я так разволновалась, словно эта ситуация касается конкретно меня… От всей нестандартности ситуации, даже абсурдности и дикости, я бы сказала, тело стало ватным, а пульс участился.

Глава 9.

Майя.

— Посиди тут, — сажаю Полю за свой стол. — Никуда не уходи, договорились?

Она кивает. На всякий случай я закрываю дверь в приёмную на ключ. Конечно, мне хочется ей верить, но если я потеряю чужого ребёнка, объяснить это будет куда сложнее, чем её внезапное появление.

Стучу в дверь и сразу захожу, не дожидаясь разрешения.

— Олег Юрьевич, — начинаю бодро.

— Если разговор не касается работы, то мне не интересно, — он перелистывает бумаги, даже не удостаивая меня взглядом.

Нет, ну вы только посмотрите на него! Наделал дел — и теперь ему не интересно. Как будто я участвовала во всём этом процессе, после которого появился трёхлетний ребёнок!

Ставлю кофе на стол.

— Олег Юрьевич, будьте мужиком. Соберитесь. И прочтите, — говорю, выдёргивая из его рук какие-то договора и протягивая свидетельство о рождении Полины.

— А вы не… — по глазам вижу, что он хочет выразиться крепко, но сдерживается.

— Читайте, — говорю с нажимом.

Он нехотя опускает взгляд в документ. И с каждым прочитанным словом становится всё хмурее. Такое чувство, что над ним повисло грозовое облако и вот-вот разразится гром… возможно с градом.

— Это что? — наконец поднимает на меня глаза.

— Это всё, — произношу, как приговор.

— Сегодня первое апреля? День дурака?

— Нет, сегодня пятнадцатое июля. День новоявленного отца. - Шутка, конечно, так себе. Но и материал для шутки — не лучше.

— Майя Александровна, если это такой розыгрыш...

— Блин, да какой розыгрыш! — взрываюсь буквально на ровном месте. — У меня до сих пор ком в горле, руки трясутся! — предъявляю ему свои ладони, протягивая вперёд. — Да у меня был настоящий утренний шок, когда я повернулась и увидела ребёнка на диване! И она сейчас сидит там, — указываю пальцем на дверь, — маленькая, потерянная, никому не нужная. Вы вообще с вашей... — кручу пальцем у виска, пытаясь подобрать приличное слово по отношению к матери Полины, — девушкой? сожительницей? Как можно было оставить ребёнка одну в офисе? Я в ужасе! Внутри меня взрыв сверхновой!

Я буквально взрываюсь от негодования. Мне хочется отшлёпать этих горе-родителей и поставить в угол — на колени, на горох.

— Сейчас и у меня что-то взорвётся… — трет пальцами виски. — Так, рассказывайте всё сначала и без эмоций.

Громко втягиваю воздух, наполняя легкие и выдыхаю через нос, пытаясь успокоить свой взбунтовавшийся организм.

— Заходя утром в здание, я столкнулась с девушкой. Блондинка. Молодая. Я хотела окликнуть её, спросить, к кому она приходила, а она — в машину и по газам. Потом поднялась на этаж. Дверь в приёмную была открыта — видно, строители оставили. Зашла в кабинет, стала рассматривать стену, и тут ребёнок чихнул. Я чуть не обо... не потеряла сознание от страха. Поворачиваюсь — она. Я к ней: кто, откуда? А она мне протягивает бумаги и говорит: «Папу жду».

Олег Юрьевич слушал, подперев голову рукой. Как только я закончила свой эмоциональный монолог, он произнёс:

— Бред. У меня нет детей.

— Послушайте… — закатываю глаза, пытаясь призвать его к логическому мышлению.

— Вот если бы у вас был ребёнок, вы бы знали? — спрашивает он.

— Естественно! Ну, разве что я впала бы в кому до того, как узнала, что беременна, потом бы родила в коме… А потом, придя в сознание, удивилась бы, конечно. Но это чисто теоретически, — ударяюсь в философию.

— Я не был в коме, поэтому знал бы о наличии ребёнка, — откладывает свидетельство о рождении, словно этим решает проблему.

— У нас с вами немного разная физиология, не находите? У вас по свету могут гулять ещё с пару десятков детей — и вы можете о них совершенно ничего не знать. Если её мать решила вам ничего не говорить, значит, характер ваших отношений… — пытаюсь культурно обрисовать ситуацию.

— Чего? — возмущённо переспрашивает.

— Того! Откуда я знаю, с кем вы, когда и где?! — всплескиваю руками. — Честно, вы чудной человек. Вот всё, что оставила мамашка, — кладу перед ним остальные бумажки из файла, — решайте!

Разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

Мужики — хуже детей! Что в пять, что в тридцать пять: умные-то умные, но немного недоразвитые.

Полина крутится в моём кресле, как юла.

— Голова не кружится? — останавливаю карусель.

— Неть. Кути ище! — дергает ножками, как заводная.

— А давай лучше порисуем, — предлагаю новое развлечение. — Кто из мультяшных героев тебе нравится?

— Талалело талала.

— Кто? — переспрашиваю, не в силах расшифровать её абракадабру.

— Талалело талала! — повторяет с ещё большей уверенностью.

— Ладно. Давай так. — Беру телефон, открываю поиск и нажимаю на микрофон. — Говори.

Подставляю ей телефон почти к самому рту. Она произносит своё заклинание, и… поиск выдаёт акулу в кроссовках.

Глава 10.

Майя.

Мама у меня человек хороший, но своеобразный. Она умела находить общий язык с каждым — и с родителями, и с коллегами. Те ученики, у которых она была классным руководителем, вспоминают её с теплом и добрым словом. Да, она искренне любит детей, но домой мама приходила эмоционально выгоревшей. Словно всё тепло, которое она щедро раздавала ученикам и коллегам, оставалось там — в школе, между партами и стеллажами с книгами.

Нет, конечно, дома она разговаривала со мной, но в её словах чувствовалась дозированность, недосказанность, усталость. Она говорила:

— Ты умная, сама всё понимаешь. — И этим многое было сказано.

И да, со временем я поняла: она просто не могла отдавать больше, чем было ей дано. Она была ближе к тем людям — ведь это была её работа. Дома же всё происходило безвозмездно, на добровольных началах, может, даже формально. Но…

А потом она просто ушла из школы. Бывает такое — чаша переполняется, и человек без особого сожаления меняет вектор своей жизни. Она начала писать статьи для журналов. Сначала — в местные издания, а потом — и в интернет-журналы. И ей это нравится.

Энергии в ней однозначно стало больше, но общаться мы от этого чаще не стали — время было упущено. Я выросла. Но всё равно мы остаёмся матерью и ребёнком друг для друга.

Теперь наше общение — это смесь сарказма, шуток и ничего личного. Так проще.

Во всём этом потоке бессознательного важно помнить одно: мама — действительно хороший человек. Для всех. Особенно для маленьких детей.

Отправив Полину в кабинет к Олегу Юрьевичу, который все еще в шоковом состоянии, звоню маме.

— Мама, привет.

— Привет, Майя. Ты звонишь в рабочее время? Что-то случилось?

Да, мама всегда была прямолинейна. С ней глупо играть в угадайки — она сразу видит суть.

— В общем-то да, но не со мной и не особо плохое, — пытаюсь подобрать слова.

Вот уж с кем-с кем, а с ней — фильтруй каждое слово. И ударения ставь правильно, иначе обязательно поправит. А то и заставит просклонять.

— Уже интригуешь. Об этом можно будет написать статью?

— Думаю, нет. Слишком личная ситуация.

— Плевать! Сегодняшние звёзды обсуждают такие темы, которые в моей молодости даже не существовали в публичном поле. Вот послушай, — слышно, как мама листает газету. — Как тебе такое: «Я родила от йога, но он оказался мясником». Или вот-вот: «Я простила мужа, но только после того, как он стал монахом».

Я прыскаю от смеха.

— Надеюсь, что это написала не ты.

— Не я! В том-то и проблема… Знаешь, какой у этой газеты тираж?

— Догадываюсь. Давно ты интересуешься сплетнями жёлтой прессы?

— Ищу вдохновения.

— Странное место.

— У всех свои места поиска.

— Могу подкинуть пару идей. Сейчас очень популярна тема безглютеновой диеты. Как тебе заголовок: «Я не ем глютен, но сплю с пекарем»? А зоозащитникам будет интересно прочитать: «Мой кот — мой терапевт. И мой адвокат». И везде добавляй «звёздный»: звёздный кот, звёздный пекарь…

— Да-да… так и будет. Вернёмся к твоей проблеме, которая не совсем твоя. Или ты хочешь, чтобы она была не твоя, но на самом деле…

— Она касается моего начальника.

— Напомни, я знаю твоего начальника?

— Нет. И это не тот, который был. Поэтому этого ты точно не знаешь.

— Запутанно… — снова слышу шелест газеты и отстранённый голос мамы. А мне нужно всё её внимание. Не просто как дочери — как секретаря-помощника, которому срочно нужен разумный человек. Ответственный, включённый, с ясной головой. Потому что от неё зависит сегодняшний рабочий день моего отдела.

Во-первых, мне нужно пристроить ребенка. Во-вторых, мне нужно самой собраться, а потом - собрать расклеившегося начальника, которого сначала мне придется отпаивать успокоительными, а потом вливать в него тонизирующий кофе, чтобы он наконец включился в работу.

День явно не задался.

— Мама, у него маленький ребёнок на руках, — начинаю эмоционально, сразу с козырей.

— Он родил? Только что? Мальчика, девочку… какой вес? — удивлённо.

Я шлёпаю себя ладонью по лбу от услышанного предположения.

— Нет! Ей уже почти три.

— Так он или она? Твой начальник — женщина?

— Мой начальник — мужчина, — говорю утвердительно.

— И после этого ты утверждаешь, что это не сенсационная статья? «Мужчина родил» — прямо вижу этот заголовок.

— Пошутили — забыли. Ему не к кому обратиться, а пристойные няни только в агентстве «Тётушка Заботушка», и те расписаны на месяцы вперёд.

— Вот теперь я понимаю, куда ты клонишь, — говорит мама таким тоном, словно только что раскрыла загадку Агаты Кристи.

— Мама, всего на пару часов. Девочка очень милая, спокойная…

— Ты-то откуда знаешь?

Глава 11.

Олег.

Как в один момент идеальная жизнь может превратиться в театр абсурда?

Думал ли я, когда спросил Майю, зачем она притащила ребёнка на работу, что этот вопрос обернётся против меня?

И вообще — какого чёрта это происходит именно со мной!

С матерью девочки я… ну, не то чтобы не знаком. Но разве одна совместная ночь — это повод для знакомства? Или тем более ребёнка?

Такое ведь часто случается: вечеринка, спиртное… много спиртного… а потом — провалы в памяти, и утро ты встречаешь с незнакомкой. Так было и в нашем случае. Кроме имени — ничего, никакой информации.

И вот проходит время. Ты расслаблен, в хорошем настроении, сосредоточен на решении совершенно других проблем… и вдруг на тебя обрушивается немыслимая ситуация — ребёнок, о котором ты даже не подозревал! Да и ее мать ты едва ли вспомнил!

Разве можно подготовить себя к отцовству за считанные минуты? Некоторые идут к этому годами, а мне нужно срочно включить перемотку, принять и полюбить этого ребёнка буквально сейчас. А лучше - еще вчера!

Виктория оставила свой номер в конце письма, которое не ответило ни на один из моих назревших вопросов.

Я позвонил… Её ответы не дали ничего, кроме новых вопросов.
Единственное, что я понял — Полина мешает ей строить личную жизнь, поэтому дальше её воспитанием займусь я. И при этом, с ее слов, я должен быть благодарен! За что? За то, что пополнил ряды муд… редких уникумов, которые заселяют планету своими детьми, пуская семена по верту, как одуванчики?!

Ни слова о том, как она узнала, что я снова в городе, и как бы она поступила, если бы я не появился. Всё странно. Очень странно. Словно это решение было спонтанным, необдуманным, импульсивным. Хотя по телефону она говорила уверенно и убедительно. Правда, как инфантильный ребёнок, играющий во взрослую жизнь. Но, вспомнив, что ей всего двадцать два, я сделал небольшую поблажку.

Сверяюсь с датой рождения Виктории. Фух… ей было восемнадцать…

Смотрю на девочку. Она совсем не похожа на меня. Полная копия Виктории: блондинка с голубыми глазами.

Я не знаю, что делать. Я не знаю, как быть. Мне не дали ни времени, ни выбора. Просто поставили перед фактом: вот она, твоя дочь. Забирай, воспитывай, люби.

А если я не готов? А если я не умею? Я ведь даже не знаю, что она любит, чего боится, как её успокоить, если она заплачет.

И самое страшное — я не уверен, что она вообще моя.

Но она сидит напротив, смотрит на меня с любопытством, с той детской прямотой, которая не знает фальши. И я понимаю: если я отвернусь сейчас — это будет уже не про сомнения. Это будет предательство.

Ааа!!! Сейчас у меня взорвется голова от этих мыслей!

-Ты знаешь, кто я? – наконец-то начинаю разговор не со своим внутренним я, а с Полиной.

-Ти мой папа, - говорит уверенно.

-Это так мама сказала? – кивает.

И вот что сейчас спросить? Ты уверена, что мама говорит правду?

Провожу рукой по лицу, пытаясь смахнуть панику и найти правильные слова, чтобы не испугать ни ребенка, ни - главное - себя.

— А у тебя есть бабушка, дедушка? — может, родители Виктории куда умнее, чем она, и смогут рассказать мне всё от начала и до конца.

— Есть. Вони не туть.

— Ты знаешь, где они живут? — она утвердительно кивает.

— Тям, — указывает рукой приблизительно на северо-восток.

— А адрес? Ты знаешь адрес?

Полина округляет глаза — прямо как Майя, когда увидела меня впервые — и говорит:

— Мне тли! — ещё и три пальца ткнула мне под нос.

— Да… я забыл, — говорю задумчиво и отхожу к окну. — Не знал-не знал, а теперь ещё и забыл, — ворчу себе под нос.

Долго ещё Майя будет разговаривать со своей матерью! Мне нужно хоть немного побыть одному и обдумать, что делать дальше.

Наконец-то дверь открывается, и заходит Майя. Красивая, чёрт… впрочем, как обычно. Я бы и дальше ею любовался, но обстоятельства не те.

— Ну что? — в моей голове сквозит надежда.

— Вот адрес… — она берёт лист бумаги и карандаш. — Мама ждёт вас. До семи часов вечера она сможет побыть с Полиной.

— Искренне благодарен, — говорю, чувствуя, как будто с плеч упал камень. Хотя понимаю: это лишь временное облегчение.

Мне ещё предстоит решить массу проблем. Во-первых, я намерен сдать тест ДНК. Потом — купить продукты, подготовить комнату… А что ещё делают, когда появляется ребёнок?

Ладно, во всём этом мне поможет Майя, раз уж она носит гордое звание секретаря-помощника.

Но что делать, если тест покажет, что ребёнок не мой?..

Смотрю на девчонку. Забавная… и хорошенькая. А ещё она совсем не капризная — постоянно чем-то занята, увлечена, а главное — логично мыслит для своего возраста. Надеюсь, что умом она пошла в меня.

— Поехали? — подхватываю Полину на руки.

Глава 12.

Олег.

Бросаю взгляды на Полину, сидящую в новеньком автокресле. Она увлечена — ей не до меня. Конечно, теперь у неё, помимо кресла, появилось много всего нового.

Как и с каждой представительницей прекрасного пола, решившей зайти в магазин, с Полиной произошла магия. Она тут же вспомнила об обещанном Майей альбоме и маркерах… Сюда же добавились карандаши — много карандашей, почти целый набор художника. Не смогла она пройти мимо «Гуся-обнимуся», кота Пушена и куклы в костюме пчёлки. Ну а как прожить без платья принцессы? Правильно — никак! Купили и его.

Тут хочу похвалить себя. Я вспомнил, что у ребёнка из одежды — только то, что на ней. Поэтому у меня хватило ума купить две футболки, пару шорт, носки и бельё.

Продавцом оказалась опытная женщина — у неё трое детей. Она порекомендовала взять ещё запасную обувь и шляпу, если ребёнок будет гулять на солнце.

Если честно, остановившись посреди детского магазина, я испытал очередной шок. Здесь столько всего, что нужно детям… А что есть у меня? Полотенце… диван… телевизор… тарелка…

Полина точно сегодня будет ночевать у меня, и от этой мысли стало по-настоящему страшно.

Смахиваю со лба холодный пот и кидаю в корзину ещё детскую зубную щётку, пасту, шампунь и расчёску.

Мне нужна Майя! Она же женщина! Они рождаются с инстинктом матери и молочной фермой за пазухой. Майя, конечно, без фермы, но с интуицией. И пусть только попробует сказать, что у нее ее нет! Уволю!

-Смотли, - Полина, словив мой взгляд в зеркале, показывает набор резинок для волос. Они шли в подарок… Учитывая сумму, которую я выложил за все покупки, эти резинки — не просто приятный бонус, а прямая обязанность магазина. Я бы даже сказал — компенсация морального потрясения.

— Угу… красивые… наверное, — говорю я, хотя, будь у меня хоть малейшее представление о том, какими они должны быть или какой вообще существует ассортимент, мой ответ звучал бы куда увереннее. — Тебе нравятся?

Полина кивает. А что может быть лучше удовлетворённого покупателя? Правильно — ничего. Мне ли, начальнику отдела продаж, этого не знать… И не важно, что ты продаёшь.

— Вот и отлично.

Заканчиваю наш разговор, припарковывая машину возле подъезда мамы Майи. Один огромный плюс маленьких городов — возможность добраться в любую точку максимально быстро. Вот и сейчас, потратив всего полчаса, мы успели и закупиться, и доехать.

Выйдя из машины, открываю дверь Полине. Она выползает из автокресла и, проходя мимо меня, говорит приказным тоном:

— И патьисе плихвати…

Сама она тащит за ногу мягкую куклу-Пчёлку.

И когда я научился понимать язык детей? Она ведь половину алфавита не выговаривает! Хотя, для её возраста говорит она очень хорошо. Не то чтобы я часто общался с трёхлетками… но пару раз бывал в гостях у коллег, и их дети, скажем прямо, не блистали умом. А моя…

Подхватываю пакеты с покупками и сам удивляюсь: процесс принятия ребёнка у меня прошёл так же стремительно, как подростковый период. Только без прыщей, философских страданий и обид на родителей.

Кстати, о родителях.

Если я сейчас переживу встречу с мамой Майи — а я почти уверен, что она уже рассказала ей всю душещипательную историю от начала и до конца — то есть надежда, что я останусь жив и после объяснений со своими родителями.

Стучу в дверь. И она тут же открывается.

На пороге Майя, только старше лет на двадцать. Они очень похожи… Теперь я точно знаю, как будет выглядеть моя секретарша через двадцать лет.

-Добрый день, я Олег Юрьевич, Майя вам звонила…

-Добрый-добрый… - взгляд у Дины не знаю отчества, не очень добрый. Но стоит ей перевести его на ребенка, как он тут же загорается и начинает излучать тепло и радость. – Привет! Дай пять, - протягивает руку Полине. Опускается на ее уровень и говорит, - давай знакомиться. Я Дина. А ты?

-Повина Леговна, - Поля протягивает руку, как взрослая.

-Простите, Полина Олеговна, за бестактность. Проходите, прощу, - указывает рукой внутрь квартиры. Поля, скинув босоножки, уверенно заходит. – Ну и вы - проходите, - снова выключает в себе огонек энтузиазма, разговаривая со мной.

-Тут у нас покупки… Она просила занести. – Пока разуваюсь, указывают на пакеты в моих руках.

-Оставьте в гостиной, - взмах руки, показывающей направление.

Пока я ставлю пакеты, отвечаю на вопросы Полины, Дина берет блокнот и, взглянув на меня исподлобья, что-то начинает записывать.

— Да, пока я на работе, ты побудешь с Диной… - оборачиваюсь, чтобы спросить отчество.

— Просто Дина, — отвечает она, улыбаясь. Естественно, не мне. – Чай не предлагаю… - не очень тонко намекает, что мне пора. – Жду к семи.

— Спасибо. Буду.

Иду в прихожую, обуваюсь. Полина и Дина вышли провожать — и смотрят на меня так, будто я враг всего человечества. Когда они успели спеться?

— Спасибо ещё раз, — бросаю больше для приличия и выскальзываю на лестничную площадку.

Уже в машине вспоминаю: номер телефона я так и не оставил. Возвращаться — не вариант. Лучше попрошу Майю ей позвонить.

Глава 13.

Майя.

День начался необычно — понятное дело, он и должен был пройти неординарно. Ребёнок, свалившийся на голову, — это событие. Но сотрудники, штурмующие мой кабинет, — это уже нечто. Взрослые люди, а ведут себя как дети малые.

Карина разнесла по всему отделу новость, что мы закрылись с начальником, и… вариантов было несколько. Конечно, самый популярный — с перчинкой и строго 18+.

И каждый считал своим долгом прийти и удостовериться… уж не знаю, в чём именно. Может, они надеялись увидеть какие-то следы: блузку, надетую шиворот-навыворот, размазанную помаду, всклокоченные волосы. Даже не знаю, что ещё можно предположить. Моя логика и фантазия наших сотрудников редко пересекаются.

И это они ещё пропустили момент, когда начальник ушёл с Полиной. Вот это была бы новость! Особенно для женской части коллектива, которая, как оказалось, весьма предвзято относится к чужим детям.

Последним, кто заглянул в приёмную, оказался Смирнов. Странно — обычно он в первых рядах.

— Майка, — в дверном проёме показалась его голова с выражением лица, одновременно заинтересованным и любопытствующим. — А что тут у вас происходит?

— Ну ты-то куда, Смирнов! — восклицаю в горячах.

— А что, правда?

Я устало закрываю глаза и пытаюсь найти в себе силы, чтобы не послать его далеко-далеко… к пингвинам.

— Майя Алекс… — из своего кабинета выходит Олег Юрьевич, который несколько часов не подавал признаков жизни. Видимо, переваривал случившееся. Он замечает Смирнова и замирает. — Ко мне? — спрашивает он у головы Смирнова, которая так и не сообразила, что можно зайти целиком.

— Нет-нет, — испуганно говорит он и быстро исчезает из поля зрения.

— Что с ним? — Олег переводит на меня вопросительный взгляд.

— Вопрос — что с ними? — киваю в сторону вновь возведённой стены. Как вовремя она появилась…

— Чёрт с ними… Я переживаю за Полину. Как она там?

— Я звонила двадцать минут назад. Они ещё были на прогулке. — Вскидываю руку, чтобы посмотреть на часы. — Думаю, мама не отступит от графика: ровно в час — обед, потом до трёх — тихий час, около четырёх — полдник… Не переживайте, у мамы всё чётко.

— Не об этом я переживаю, — громко вздыхает он. — Чужие люди… чужой я. Она же такая маленькая, но очень сообразительная.

— Это да… Вам ничего не удалось узнать о её… родственниках? Кроме вас, конечно, — зачем-то добавляю.

— Я напряг одноклассника, он сейчас в органах. Обещал узнать по максимуму.

— В любом случае вам надо принять ситуацию… и наладить контакт с ребёнком. Она у вас чудо, просто красавица.

— Красавица… совершенно не похожая на меня, — говорит задумчиво.

— Вам остаётся надеяться, что от вас ей достался аналитический склад ума, хватка, гибкость мышления, — улыбаюсь, стараясь немного разрядить атмосферу и поднять Олегу самооценку, а то он совсем поник. — А внешность… пусть будет приятным бонусом к внутреннему миру. Во всей этой ситуации главное — кем она станет рядом с вами.

Он молчит, но в глазах — целая буря. Словно впервые осознаёт, что теперь он не просто начальник отдела, а ещё и отец, от которого зависит маленькая жизнь. И это его пугает.

— У вас всё получится, — добавляю мягко. — Главное — начать. Если вы смогли направить в нужное русло целую толпу лентяев и оболтусов, то с Полиной — умной девочкой — всё пойдёт как по маслу.

— Главное — не убиться на этом масле… — произносит он, разворачиваясь и собираясь снова зайти в свой кабинет.

— Олег Юрьевич, вы что-то хотели? Вы вышли, чтобы дать мне какие-то указания или о чём-то попросить?

— Ай, уже забыл, — машет рукой и закрывает дверь.

Вот так бывает в жизни: ты на гребне волны, а потом — один случай, и ты уже не можешь себя собрать… С грустью смотрю вслед начальнику.

Жаль его… где-то глубоко внутри. Всё происходящее вокруг кажется странным. Я несколько дней выискивала в нём недостатки, стараясь перебороть свою робость и смятение, а теперь, имея на руках такой козырь — просто жалею.

После обеда Олег Юрьевич уходит к генеральному и отсутствует практически до конца рабочего дня.

Без пяти шесть он, взмыленный, влетает в приёмную.

— Вы ещё здесь, — выдыхает, как мне показалось, с облегчением.

— А куда ж я денусь?

— Я вас очень прошу, заберите, пожалуйста, Полину и отвезите её ко мне домой. — Открываю рот, чтобы тут же возразить. Совсем не хочется становиться неотъемлемой частью их семейной драмы. Но я не успеваю произнести ни слова, как Олег сразу выдаёт причину своей просьбы: — Позвонил одноклассник, он готов рассказать мне о Виктории.

— А по телефону никак? — всё ещё пытаюсь выкрутиться.

— Мы с ним не виделись сто лет… нехорошо получится, если не встретиться, — делает такое выражение лица, будто и сам не особенно этого хочет.

Качаю головой, показываю всем своим видом, что Юрьевич переходит все грани и «дорог» мне, как воспоминание о моем несостоявшемся отпуске.

Глава 14.

Олег.

Как бы я ни отнекивался, пришлось всё-таки заказать себе выпивку. И, как оказалось, не зря. Чем больше Миша — мой бывший одноклассник, а теперь майор полиции Михаил Соврасов — рассказывает о матери Полины, тем чаще я отпиваю из стакана.

— Она работала в стриптиз-клубе «Горячая капля» с семнадцати лет? А как её оформили, несовершеннолетнюю? — удивлённо переспрашиваю.

— Ой, да как у нас всё происходит… — отмахивается Миша. — Там половина работает без документов. Клуб этот — под крылом местного полуавторитета, поэтому проверки ему нечасто устраивают. Ты лучше скажи, как тебя вообще угораздило в неё влипнуть?

— А я откуда знаю! — сдавливаю виски пальцами. Голова раскалывается от всех этих разговоров и воспоминаний. — Помнишь… Витька Котов приглашал нас на свадьбу?

— Угу… — отвечает Миша, отпивая из бокала. — Года четыре назад… Они через пару месяцев развелись, прикинь! А сколько денег было вбухано в свадьбу… И вот спрашивается — нафига?

— Понты… — подтверждаю. — А мальчишник помнишь?

— Смутно, — машет рукой неопределённо.

— Вот и я не помню… А он был… в смысле, мальчишник…

— О! Так мы его в «Горячей капле» и обмывали! — наконец-то складывает два плюс два полицейский, дослужившийся до майора.

— Вот одна «Горячая капля» и попала… куда не надо. Эта девица сегодня притащила ко мне в офис ребёнка — говорит, моя дочь.

— В смысле?.. — Мишка хлопает глазами, явно не понимая.

— В самом прямом. Секретарша пришла пораньше, а в приёмной — девочка, лет трёх. А при ней — документы. — Я протягиваю Мишке свидетельство о рождении Полины и нотариально заверенную бумагу о разрешении на её удочерение.

— Офигеть… и такое бывает, — пробегает глазами по бумагам. — А может, она врёт?

— Может и врёт… Но ребёнка я же не выставлю за порог. Даже если не моя — надо найти, кому её передать. Бабушки, дедушки, тёти, дяди… Она ведь не сирота?

— Нет. И мать у неё есть. И отец. Только они какие-то… интересные. То ли баптисты, то ли еговисты… Я в этих сектах не очень разбираюсь.

— Час от часу не легче, — тяжело вздыхаю. — А тебе удалось что-то узнать о том, как они жили?

— Да, я звонил участковому. Он прошёлся по соседям… По документам квартира записана на Бобко Викторию Васильевну. Однушка. - Я смотрю на Мишку таким взглядом, что он моментально понимает — эта информация меня мало интересует. — Короче, картина такая: девочка редко ночевала дома с матерью. Та работает по ночам, поэтому просила подружек присматривать за малой. То у одной ночует, то у другой… утром — в садик, а вечером снова по гостям скитается. Я ж не знал, что она твоя — дочь-то. Я бы тогда попросил расспросить поподробнее.

— Да и так многое становится понятным…

— Что, девочка — оторви и выкинь?

— Да нет… Смышлёная, спокойная. Говорит хорошо, контактная — я бы даже сказал, удивительно для её возраста.

— Как говорит мой дед: «Хочешь жить — умей вертеться». Если она её по подружкам таскала, тут уж хочешь не хочешь, а научишься приспосабливаться.

— Это да… Понимаешь, она меня легко приняла. Просто указали на меня пальцем: «Отец» — и она поверила. Папа, значит папа… Сколько у неё таких «пап» уже было?

— Даже не соображу сразу, что тебе ответить… И она ни разу не пыталась тебя найти, эта гражданка Бобко? Ведь родить ребёнка — это куда сложнее, чем просто решить проблему на ранней стадии…

— У меня нет вариантов… — развожу руки в стороны. — Думаю, Виктория полна сюрпризов, и её мотивы мне, наверное, никогда до конца не понять. И, честно, даже разговаривая с ней, я не подумал об этом просить.

— У тебя есть её номер? Можем пробить.

— Номер был одноразовый… или она просто отключила телефон. Больше связи с ней нет. Сказала, что я её больше не увижу. Новая жизнь, муж… Просила не искать.

— И бывают же такие матери-кукушки? Да чтобы моя Ирка вот так бросила наших детей…

— Сколько у тебя их? — самое интересное, что я ничего не знаю о жизни одноклассника.

— Трое… — говорит, хмыкнув. — А у тебя, как я понимаю, одна дочь.

— Правильно понимаешь, — киваю, горько вздыхая.

— Что, и тест ДНК делать не будешь?

Задумываюсь. Утром я поставил это пунктом номер один, а сейчас… засомневался. Странно. Не мог же я так быстро привязаться к этому милому, пушистому одуванчику.

Да, Полина — реально классная. Прямо космос. Хотел бы я иметь такую дочь…

И тут же внутренний голос твердит:

— Так вот она, готовая. Бери да люби. Чего тебе ещё надо?

Но сомнения и мужское эго перебивают голос разума.

Одним глотком осушаю стакан и на выдохе, осипшим голосом, произношу:

— Буду.

В общем, информация, которую раздобыл Мишка, быстро закончилась. Всё потому, что прожитых годков у Виктории не так уж и много. Школьные годы меня точно не интересовали. Да и перечисление её бойфрендов мало что дало — сплошной шум без сути.

Глава 15.

Майя.

Открываем с Полиной дверь квартиры Олега Юрьевича и замираем на пороге. Заходящее солнце проникает сквозь окна, заливает и прихожую мягким светом.

Что я могу сказать — по сравнению с моей, доставшейся по наследству от бабушки однокомнатной квартирой, это просто супержильё. Хотя квартира и находится в обычной девятиэтажке, здесь свежий ремонт, новая мебель…

Из прихожей видна гостиная: на полу — ковер с густым ворсом приятного кофейного оттенка.

Мы с Полиной вытянули шеи, рассматривая интерьер, но почему-то не решаемся войти.

— Тязело, — кряхтит Полина, перехватывая падающего из рук гуся-обнимуся. Его лапы волочатся между ее ног.

— Пошли… — то ли спрашиваю, то ли отдаю команду.

Переступив порог, ставлю пакеты с обновками. Присаживаюсь, помогая малышке расстегнуть босоножки.

— Неси всё в ту комнату, — показываю пальцем на гостиную.

Полина кивает, делает несколько шагов до ковра и, едва ступив на него босыми ножками, бросает своих новых друзей на ворс и падает рядом с ними сама.

Скидываю обувь, подхватываю пакеты и захожу следом. Осматриваю комнату глазами человека, которому срочно нужен ремонт в собственной квартире. Присаживаюсь на краешек дивана и жду… сама не знаю чего.

Интересно, когда вернётся начальник? Долго ли мне ещё подрабатывать нянькой?

— Есь хосю, — заявляет Полина, хотя минут тридцать назад уплетала слойки.

Растущий организм… быстрый метаболизм… всё это понятно. Только вот — уместно ли будет рыться в холодильнике начальника?

Я смотрю на Полину, обдумывая, а она — на меня.

— Осень хосеся… — складывает бровки домиком, изображая страдальческое выражение.

— Ты хозяйка — ты меня и корми, — нахожу нестандартное решение. — Если папы дома нет, значит, главная кто?

— Я? — удивляется Полина. Но тут же складывает в голове все плюсы нового статуса. Поднимается на ножки и с деловым видом спрашивает:

— Чяй пить буфем?

— Будем, — киваю. И тут же тихо добавляю, поднимаясь: — Если он есть, конечно.

Заходим на сверкающую чистотой кухню. Сразу понятно: на плите никто никогда не готовил, духовка куплена в комплект, а в микроволновке, кажется, ни разу не стояла тарелка с едой.

Одним словом — тут живёт холостяк и карьерист.

Лишь тихое гудение холодильника выдаёт, что это не павильон с кухонными гарнитурами, а настоящая квартира. Пусть и такая, где еду, похоже, заказывают чаще, чем готовят.

Полина уверенно подходит к холодильнику и открывает его. Увидев содержимое, мы с ней одновременно выдыхаем:

— Ууу…

На верхней полке — сыр с плесенью, и кажется – она не благородная, рядом — бутылка минеральной воды, а в дверце — соевый соус и васаби. Всё. Ни тебе яблочка, ни яиц, ни овощей. И свет, ничем не закрываемый, так ярко светит, прямо слепит…

— Ето фто? Пусьто? — Полина, не теряя надежды, заглядывает в морозилку. А там — ни-че-го. Даже льда нет. — Хосю кабаськи, — заявляет она, будто она вот-вот появятся из воздуха.

— Хосю — это хорошо, — вздыхаю. — Но за ней придётся идти.

— Поси! — с досадой захлопывает дверцы холодильника так, что он, бедный, покачнулся. Будто виноват, что его хозяин — Олег…

Вот интересно, чем бы он кормил ребёнка, если бы сам забирал её от моей мамы?

Снова обуваемся и выходим во двор. Хорошо, что магазин прямо за углом. Покупаем всё, что радует глаз: булочки, печенье, йогурты, творожки и, конечно же, колбаску.

Проходя мимо детской площадки, Полина останавливается и с интересом наблюдает, как девочки её возраста играют в песочнице.

— Мона? Минуфочку… — складывает руки, как маленький ангелочек.

— Если хочешь… — пожимаю плечами, предоставляя ей выбор.

Полина тут же расцветает на глазах и присоединяется к девочкам. А я присаживаюсь на лавочку рядом с мамочками.

— Добрый вечер, — стараюсь влиться в их компанию. Временно, конечно.

— У вас такая девочка послушная, — говорит одна, сидящая ближе ко мне. — Мы вас раньше не видели… Вы недавно переехали?

— Тут живёт отец девочки… — начинаю путано, не зная, как объяснить.

— Вы в разводе, — понимающе кивает.

Стоит ли вдаваться в подробности? Или пусть думают, как хотят?

Решаю промолчать. Вот так, в один момент, я стала для Олега Юрьевича не просто секретарём, а ещё и бывшей женой.

Надо бы позвонить «бывшему», призвать к совести и передать ребёнка из рук в руки. Если честно, я устала и хочу домой. Принять душ… растянуться на диване. Мысленно закатываю глаза, представляя, как уже лежу и пью ароматный травяной чай.

Достаю телефон и набираю номер Олега. Гудки, гудки… он не берёт трубку. Пробую ещё несколько раз — результат тот же. Злюсь. Мысленно обзываю начальника нехорошими словами. Надеюсь, он хоть икать начнёт — по всем правилам народной кармы.