Секретные агенты из психушки

Глава 1. Феликс

— Девушка, принесите коньяк и фрукты. Спасибо.

Я положил трубку внутреннего телефона и подошел к панорамному окну. Перед моим взором во всей своей красе предстала Красная площадь. Сиял куполами храм Христа Спасителя. По Кремлевской набережной ехали машины. Вздохнув, я отошел вглубь комнаты, сел в кресло и закурил сигару.

В свои тридцать пять лет у меня было все, о чем только можно мечтать. Успешная карьера актера, баснословные гонорары, шикарное жилье, дорогая машина и роскошная девушка. Додумав до этого места, я снова вздохнул. Марина была мечтой большинства мужчин всего мира. Потрясающе красивая модель с кошачьей грацией и крокодильей хваткой. Она снималась в эпизоде фильма, где я играл главную роль. Она сразу же захотела быть со мной. А я не стал этому противиться. Сердце мое было свободно, дама на миллион сама шла в мои объятья. На следующий же день Марина дала интервью о том, что в светском мире образовалась новая пара. О нас не говорил разве что ленивый. Не было журнала, не вышедшего с нашими фотографиями на обложке. Не было ток‑шоу, куда бы нас не пригласили. Вначале меня это забавляло, а потом наскучило. Марину я не любил, но и бросать не спешил. Пока она со мной, охота на меня женщинами практически любого возраста была прекращена. Марина стояла на страже наших отношений, ревностно отгоняя от меня всех представительниц женского пола. Ее карьера резко взлетела вверх, и виделись мы нечасто, что меня вполне устраивало.

В дверь постучали. Когда я открыл, девушка вкатила ко мне в холл столик с коньяком и фруктовой нарезкой. Я поблагодарил ее и дал чаевые. В нашем элитном доме жильцам предоставлялось все по первому требованию, в любое время дня и ночи. Я сел в кресло, налил коньяк в бокал и сквозь него посмотрел в окно. Москва. Мой любимый город. Город моей мечты. Теперь мечта у моих ног. Но так было не всегда…

В детстве у меня не было ничего. Сколько я себя помню, мама пила. Она никогда не обижала нас, наоборот, очень любила. Но алкоголь любила больше. Пьяная она не буянила, а тихо засыпала. Мы с сестрой Яной закрывались на крохотной кухне и мечтали. Янка была старше меня на четыре года, но это не мешало нам крепко дружить. Мы были неразлучны. Когда мне исполнилось пять лет, у нас появился братик. Но потом что‑то произошло. Я помню, как Янка горько плакала, а мне сказали, что братик ушел на небо. Ему был всего месяц, я даже не успел к нему привыкнуть. После этого я часто думал, где это небо. Как бы туда попасть, чтобы навестить братика. Что такое смерть, я узнал в первом классе, когда после уроков по привычке пошел к соседке — бабе Фене. Она часто кормила нас с Янкой и рассказывала интересные истории. Я помню, как она гладила меня по голове теплой морщинистой рукой, прижимала к широкой груди и вздыхала. В ее квартире всегда было уютно и приятно пахло. Но в тот раз там пахло лекарствами и бедой. Я еще не знал, что случилось, но уже почувствовал страх. Страх неизбежности. Я еще не мог объяснить это даже самому себе. В коридоре меня увидела другая наша соседка, заохала и выпроводила на улицу, сказав, что детям тут не место. А на улице я встретил ее внука. Он‑то мне и рассказал, что баба Феня умерла. Что это навсегда. Что нет никакого неба, а есть деревянный ящик и яма в земле. Это произвело на меня настолько тяжелое впечатление, что долгое время я не мог нормально спать, мне снились кошмары, я просыпался в холодном поту с диким криком. Янка всегда спешила мне на помощь со стаканом воды. Мама даже не просыпалась, мои крики не были громче ее храпа. И все равно я ее очень любил.

Когда я перешел в третий класс, в нашей школе открылся кружок актерского мастерства. Так как дома со мной заниматься было некогда и некому, мама в один из моментов трезвости записала меня туда. Мне неожиданно очень понравилось. Я с нетерпением ждал конца уроков, чтобы бежать на репетиции. Со временем мне стали давать главные роли. Во время спектаклей на первом ряду всегда сидела Янка и громче всех мне аплодировала. Она очень мной гордилась, и от этого мне хотелось выступать еще и еще. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, Яна окончила школу и собралась поступать в институт в Москве.

— Ты, главное, учись хорошо, продолжай выступать, а школу окончишь — я тебя к себе заберу, — сидя передо мной на корточках в нашей квартире, говорила мне сестра, с трудом сдерживая слезы. А я не сдерживал. Я вовсю ревел. Единственный близкий мне человек уезжает далеко. А я остаюсь здесь. Практически один, потому что мама к этому времени уже редко бывала в нормальном состоянии. Чаще всего она даже не приходила домой, ночуя у своих друзей‑алкашей.

В августе Янка уехала. Мы долго прощались на вокзале, она обещала приехать, как только сможет. Сестра уехала, а моя жизнь плавно потекла дальше. Школа, театральный кружок, дом. И так по кругу. По выходным я читал книги. Моим любимым автором стал Джек Лондон. У него я научился любви к жизни. Любовь к противоположному полу меня не интересовала, несмотря на то, что я пользовался большой популярностью у одноклассниц. Все свои силы я тратил на учебу и актерство. Моей целью было выбраться из этого городка и уехать в Москву. В своих мечтах я приезжал сюда на шикарной машине и забирал маму в новую счастливую жизнь в роскошной квартире.

Видимо, Вселенная услышала мои просьбы, потому что в мае месяце, когда я заканчивал одиннадцатый класс, в наш городок приехал знаменитый режиссер в поисках талантов. Конечно же, я пошел на кастинг. В первый день на прослушивание я не попал из‑за огромной очереди. В первых рядах заходили дети влиятельных и богатых родителей. Тех, у кого не было блата, даже не пустили в дом творчества, в актовом зале которого и проходило прослушивание. На второй день маме вдруг стало плохо. Мне пришлось вызывать скорую, ехать в больницу, с замиранием сердца сидеть в коридоре.

Глава 2. Кристина

— Кристинка, ты где там застряла?

— Бегу, бабулечка!

Я показала язык своему светловолосому зеленоглазому отражению в зеркале, подмигнула, улыбаясь, и побежала к бабушке.

— Тебя только за смертью посылать, — проворчала старушка. Потом оглядела меня с ног до головы и воскликнула:

— А где белье?

Охнув, я побежала обратно в дом. Бабуля отправила меня в ванную — вытащить белье из стиральной машинки и принести его в огород, чтобы развесить на веревках под теплым летним солнцем. А я отвлеклась на зеркало и забыла все на свете. Схватив таз, в который сложила все постиранное белье, я отправилась обратно.

— Завтра у меня собеседование, — похвасталась я, — в крупную компанию!

— Хорошо, не зря же институты кончала. Кем берут?

— Журналистом. Пока не берут, только собеседование. Там, наверное, много претендентов.

— Ты у меня умница и красавица, конечно, тебя возьмут.

— Надеюсь!

Мы развесили белье и пошли пить чай.

— А что за фирма такая, куда тебя берут? — поинтересовалась бабушка, беря из хрустальной вазочки печенье.

— Бабуль, это только собеседование, — повторила я. — Они занимаются тем, что берут интервью у разных известных людей, а потом продают его в журналы.

— Это ты, значится, со звездами познакомишься? Глядишь, кто в жены тебя возьмет.

— Ну, бабушка! Мне всего двадцать три! Рано мне замуж.

— Не всего, а уже! Я в твои годы папку твоего родила! А коли я б, как ты, сидела? Это сколько ж мне было б сейчас годков? Кто б тебя такую умницу, красавицу воспитывал?

— Ты у меня самая лучшая! — воскликнула я. — Но замуж я, правда, пока не хочу. Да и не за кого, — смущенно добавила я.

— Такой красавице и не за кого? — удивилась бабуля. — Вот жених какой разборчивый пошел! Ну ладно, не переживай, и на тебя принц найдется.

Мы допили чай, и день плавно потек своим чередом. Я покормила кур, вынесла мусор и отправилась на огород спасать клубнику от сорняков. Грядки с клубникой я любила пропалывать больше всего: во время работы можно съесть несколько красных, сочных, сладких ягодок.

Я уже почти закончила, когда за моей спиной раздался голос:

— Привет работникам физического труда! Долго ты тут копаться собираешься?

— Привет, — ответила я своей лучшей подруге Альке, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, — уже почти приблизилась к финалу. А что, у тебя есть какие‑то предложения?

— У меня просто шикарное предложение: сначала на пруд, а потом на костер.

Тут стоит пояснить, что дом, где я живу с бабушкой, расположен в небольшой деревеньке в десяти километрах от города. Это очень удачное место: до Москвы рукой подать, а живем почти что в лесу. Свежий воздух, чистый пруд, все прелести деревенской жизни. И школа недалеко. Вот в институт, правда, приходилось ездить в город, но транспорт у нас ходит часто и без перебоев, поэтому я не переживала по этому поводу. Тем более, в этом году я его закончила и теперь являлась дипломированным журналистом.

А до семи лет я жила в городе с мамой и папой. Я хорошо помню нашу маленькую уютную квартиру на втором этаже двухэтажного дома почти в центре города. Помню деревянную лестницу со скрипучими ступеньками, по которой мы каждый день спускались и поднимались. Помню высокие потолки и заставленный старой мебелью коридор в подъезде. Жильцы вытаскивали туда все, что им было не нужно. В результате там образовалось что‑то вроде кружка по интересам. Темными зимними вечерами или дождливыми летними днями на продавленном диване за обшарпанным столом рядом с массивным буфетом со стеклянными дверцами собирались соседи и играли в домино или просто разговаривали на всякие серьезные темы. Днем, пока взрослые были на работе, коридор оккупировали дети. В их числе была и я. Мне повезло, моя мама не работала, и меня не отдали в детский сад. Поэтому днем я носилась по двору или в плохую погоду играла в подъездном коридоре в компании других счастливчиков. Вечером с работы приходил папа, и мы собирались на семейный ужин. Потом он брал меня на колени и спрашивал, как прошел мой день. И я взахлеб рассказывала ему о наших играх в казаки‑разбойники, как мухлюет моя подруга Катька при игре в классики, как я лучше всех скачу на резиночке и как соседский мальчик Артем дергает меня за косички и дразнит «Кристинкой — жареной свинкой». Папа внимательно слушает меня, поддерживает, дает советы. После мы идем все вместе смотреть телевизор и пить чай. В общем, я с уверенностью могла назвать свое детство счастливым.

Все закончилось, когда мне исполнилось семь лет. Мой день рождения был в июле, и к сентябрю я готовилась пойти в школу. За несколько месяцев до дня рождения я заметила, что родители стали часто ссориться. Вечерние посиделки стали все реже, папа все чаще стал приходить домой, когда я уже спала. В воздухе витало напряжение. И вот одним летним вечером родители посадили меня на диван, сели рядом и сказали, что какое‑то время мне придется пожить у бабушки. Потом папа принялся объяснять мне что‑то про то, как мама и папа больше не будут жить вместе, но меня они все равно очень сильно любят. И пока они не решат все свои вопросы, я временно отправлюсь к бабушке. Не знаю, какие они там решали вопросы, но к бабушке я отправилась насовсем. У моих родителей появились новые семьи и новые дети. Первое время я очень переживала по поводу отсутствия рядом родителей, но бабушка не дала мне раскиснуть. Она стала мне и мамой, и папой, и лучшей подругой. С ней я могла поделиться любой проблемой и получить дельный совет, рассказать обо всем и встретить понимание. На всех школьных линейках она была рядом со мной. А я стояла нарядная, с большим бантом, букетом цветов и счастливой улыбкой на лице. Первая пятерка, первая двойка, первая любовь, первое разочарование, первые слезы — всегда рядом со мной была бабушка. В деревне городской девчонке первое время было непривычно. Водопровод появился у нас только несколько лет назад, до этого в теплое время года мы мылись в летнем душе, а когда становилось холодно — в тазике в кладовке. В доме не было теплых батарей, как в квартире, и всю зиму, часть осени и весны приходилось топить печку. Зато приготовленная на печи еда не шла ни в какое сравнение с тем, что я пробовала раньше.

Глава 3. Кристина

Утро началось со звонка будильника ровно в шесть. Несмотря на то, что собеседование было назначено на десять, встать пришлось намного раньше. Я помыла и уложила волосы, накрасилась, надела деловой костюм мятного цвета, взяла черную сумочку, сунула ноги в черные туфли на каблуках и отправилась на остановку. Автобус не заставил себя ждать, и ровно в десять я входила в кабинет директора агентства «Секрет фирмы».

— Здравствуйте, здравствуйте, — с улыбкой встал мне навстречу из‑за рабочего стола полный невысокий мужчина. Я сразу же про себя назвала его «колобок».

— Доброе утро! Я насчет работы. Мы вчера договаривались с вами о собеседовании, — сказала я, останавливаясь посреди просторного кабинета.

— Прекрасно помню! Что ж, пройдемте на диванчик, присаживайтесь. Чай, кофе?

Честно говоря, я не ожидала такого радушного приема. Даже растерялась немного. Я пришла на работу устраиваться, а такое ощущение, как будто я дорогой гость, которого долго ждали. Хотя это мое первое собеседование — может, везде так принято?

— Чай, пожалуйста, если можно, — неуверенно попросила я, садясь на черный кожаный диван.

— Элечка, принеси нам чаю, — крикнул колобок в приемную.

Через минуту приковыляла длинноногая блондинистая Элечка с подносом, поставила его на журнальный столик и упорхнула за дверь.

— Итак, во вчерашней беседе по телефону вы указали, что окончили институт по специальности «журналистика».

— Да, это так, диплом с отличием.

— Прекрасно, прекрасно. Скажите, вы же учились на бюджетном отделении? Сложно было туда попасть?

— Для меня не очень. Я окончила школу с золотой медалью и прекрасно сдала ЕГЭ.

— Ваши родители, наверное, вами гордятся? — с улыбкой дебила продолжал директор.

— Наверное, — кисло ответила я, не понимая к чему все эти вопросы.

— Почему так неуверенно?

— Потому что мои родители не очень‑то интересуются моей жизнью. Я живу с бабушкой. Вот она мной гордится, если вас это интересует. Я не понимаю, каким образом это связано с той должностью, на которую я претендую? — не выдержала я.

— Извините, извините, что‑то я заболтался, — еще радостнее воскликнул этот придурок. — Итак, на чем мы остановились?

— На выяснении того, кто из родственников мною гордится, — буркнула я.

— Шутим? Это хорошо. Нам такие кадры нужны. Ну что ж, вы приняты.

— Как? — я неприлично широко открыла рот.

— Как, как, в штат. Идите на третий этаж в отдел кадров, отдавайте им документы. Потом еще раз зайдите ко мне. Трудовой договор завтра заберете.

— А зарплата?

— Зарплата, как в объявлении. Она вас устраивает?

— Более чем, — пробормотала я, бочком выходя из кабинета.

Такого я, точно, не ожидала. Но это же мое первое собеседование. Наверное, они все такие. Странные.

Я отдала все необходимые документы и пошла обратно, размышляя, что меня ждет. А вдруг он начнет приставать? Да нет, это глупо, он же уже взял меня на работу. Ладно, скоро узнаю.

— Все удачно прошло? — заботливо спросил Михаил Эдуардович (имя мне подсказали в отделе кадров), когда я вернулась в его кабинет.

— Да, все хорошо, — лаконично ответила я.

— На завтра у меня для вас уже есть первое задание. Подробности уточните у моего помощника, он сидит в седьмом кабинете, его зовут Сергей. А сейчас я хотел бы вам кое‑что показать. Пойдемте.

И он вышел из кабинета. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Мы прошли длинным коридором к помещению, на кодовой железной двери которого висела большая белая табличка с красными буквами «Посторонним вход воспрещен!»

Внезапно он остановился почти у самой двери, опустился на корточки и принялся завязывать шнурок.

— Опять развязался! — воскликнул он. — Надо завязать, а то опять упаду. Будь добра, открой пока дверь. Код двадцать четыре — сорок один.

Я про себя хихикнула над фразой «опять упаду» и нажала на четыре цифры кодового замка. Дверь послушно распахнулась. Колобок проворно вскочил, и мы вошли в большую просторную комнату, по периметру которой стояли стеклянные стеллажи и витрины.

— Так как ты теперь наш новый сотрудник, то должна быть в курсе всех наших дел. Наша организация занимается не только интервью со звездами. Здесь у нас находится хранилище. В город часто приезжают различные выставки, и некоторые из них отдают нам на хранение особо ценные экземпляры.

— А зачем? Они их не выставляют? Для чего тогда возят?

— Они их выставляют, только не во все дни. Поэтому какое‑то время экспонаты находятся у нас. Ты, конечно же, слышала, что на днях открылась выставка потрясающей красоты украшений. В последние дни они собираются представить на зрительский суд настоящую жемчужину: диадему, принадлежавшую царской семье. Иди сюда, смотри, какая прелесть!

Я подошла к витрине и застыла в восхищении. Такой красоты мне видеть не приходилось. Композиция состояла из шести изящных золотых колосков, стремящихся к центру, между которыми буквально прорастали витиеватые, будто кружевные, стебли льна. Рисунок поражал своей реалистичностью.

Глава 4. Кристина

С утра отключили воду. Пришлось вспомнить былые времена и идти в летний душ. Времени на нагревание воды уже не было, поэтому, поплескавшись под холодными струями, я пошла одеваться. Минут десять стояла перед шкафом, выбирая между черно‑белым платьем чуть выше колен и строгим деловым костюмом темно‑синего цвета. В итоге свой выбор я остановила на платье.

До съемочного павильона добиралась почти два часа. Потом еще полчаса пыталась разобраться, где мне искать этого Феликса. Разные люди отсылали меня в разные места. Вообще здесь царил какой‑то хаос, все бегали, суетились, кричали друг на друга и обменивались непонятными репликами.

Наконец, удача мне улыбнулась.

— Вон он, Феликс, на синем стуле сидит, — ткнула пальцем девушка с розовыми волосами и побежала дальше по своим делам.

В той стороне, куда она указала, сидел мужчина с правильными чертами лица, черными волосами до плеч, в одежде средневекового воина. Такие были на картинках в учебниках по истории. Я быстро пошла к нему, пока опять куда‑нибудь не ускользнул.

— Здравствуйте! А я к вам. Насчет интервью.

В ту же секунду ко мне обернулась девушка с длинными кудрявыми волосами и каким‑то дизайнерским мешком вместо платья, стоящая рядом с актером. Она схватила со стола рацию и завопила:

— Охрана! Срочно в гримерку! Здесь пресса!

— Нет, нет, — перепугалась я, — я вчера звонила! Мы договаривались с вами!

Феликс поднял на меня глаза, и меня просто поразила их глубина и странный черный цвет. В жизни он оказался еще красивее, чем на экране.

— Отмени охрану, — мягким грудным голосом сказал он девушке, — а вы, пожалуйста, пройдемте со мной.

— Подожди, — недовольно посмотрела на меня эта выскочка, — пускай предъявит удостоверение.

— Я работаю второй день, у меня есть только временный пропуск. Но вы можете позвонить в редакцию и убедиться… — начала оправдываться я.

— Не беспокойтесь, я вам верю. Олеся, займись пока моим расписанием. На вечер получилась накладка по времени.

— Хорошо, как скажешь, — кинув на меня недовольный взгляд, согласилась она и взялась за телефон.

А я направилась за Феликсом. Мы шли длинными коридорами, спускались и поднимались по лестницам, ныряли в арки... Он ориентировался здесь, как рыба в воде, а я с трудом за ним поспевала. Наконец мы зашли в просторное помещение театрального кафе. Здесь было очень миленько. Деревянные столы со скатертями с рисунком под гжель, велюровые диванчики, мягкий желтый свет от стоящих рядом с каждым столом высоких светильников. Они были похожи на уличные фонари. Верхнего света здесь не было, что создавало атмосферу уюта и таинственности.

— Что ты предпочитаешь? — галантно спросил Феликс, когда мы уселись за столик и официант принес нам меню.

— Нет, нет, я не голодна, — поспешно ответила я, уже успев увидеть цены на первой страничке. Боюсь, здесь мне даже стакан воды не по карману.

— Зря, здесь отличное меню, — сказал он мне и обернулся к официанту: — Принесите мне, пожалуйста, стейк лосося, салат цезарь и зеленый чай. А девушке ваши фирменные эклеры, по одному каждого вида и капучино.

— Надеюсь, против десерта и кофе ты не будешь? — спросил он у меня, когда официант отошел. — Я угощаю, — очень вовремя добавил он. А то я уже думала, что предпочтительней: оставить в залог паспорт и ехать брать кредит (хотя мне его без паспорта все равно не дадут) или бежать через запасной выход, как в кино.

— Кто ж будет иметь что‑то против эклеров? — засмеялась я и тут же себя одернула. — У меня к вам несколько вопросов, много времени я не займу.

— Ты спешишь? Давай сначала перекусим, а потом поработаем. Согласна?

— Конечно, как вам удобно. Просто я не хотела вас задерживать…

— Ты всегда такая услужливая или только по средам?

По его глазам я видела, что он смеется. Вот прямо ржет как конь. Я тут изо всех сил стараюсь под него подстроиться, а ему смешно! Я разозлилась.

— Вот знаете что? Не нужны мне ваши десерты! Я сюда что, чаи распивать через весь город ехала? Хотите есть? Хорошо, я подожду. А потом дадите мне интервью и разойдемся, как в море корабли.

— Ну вот, нормальный человек. А то «как удобно», «не хочу задерживать», — передразнил он меня. — Я же не царь, чтобы мои прихоти ежесекундно исполнялись. Тебе тоже должно быть удобно. Запомни это. И не обижайся. На, съешь пироженку, — и он заботливо пододвинул ко мне блюдо с эклерами, минуту назад принесенное официантом.

Я невольно улыбнулась, взяла шоколадный эклер, откусила кусочек и застонала от удовольствия.

— Как же это вкусно!

— А я что говорил? — улыбнулся Феликс. — И давай, пожалуйста, на ты. А то чувствую себя на свой возраст.

— Да что вы… Ты! — быстро исправилась я. — Если не знать твой возраст, то больше двадцати пяти при всем желании не дашь!

— Ну спасибо, успокоила старика, — засмеялся он.

— Главное — быть молодым в душе! — выдала я заезженную фразу, беря очередной эклер и делая глоток кофе.

Здесь было так уютно, еда была такой вкусной, что я совершенно забыла про повод, по которому мы собрались. Феликс оказался очень приятным мужчиной — а не противным и заносчивым, как я его себе представляла. Мы проговорили почти час, прежде чем я вспомнила про интервью и достала ручку и блокнот.

Глава 5. Кристина

— Встреча с Феликсом Смирновым прошла успешно, — отчиталась я Сергею. — Где я могу набрать текст интервью?

— Тебе выделили десятую комнату, иди, там есть компьютер. Результат отправишь мне на электронку, адрес есть в общей базе. Завтра утром подойдешь — скажу свою оценку, — не отрывая головы от монитора задумчиво проинструктировал меня Сергей.

— А сегодня до какого времени я должна выполнить задание?

— Желательно до восьми.

Я глянула на часы. Пять вечера. Нужно было поторопиться, и я живенько отправилась искать десятую комнату. Она оказалась почти напротив седьмого кабинета. Еще раз подивившись здешней нумерации, я вошла внутрь. Это оказалась даже не комната, а скорее каморка. В ней даже окна не было. Все, что сюда поместилось — это стол с компьютером и стул.

Только я уселась за рабочее место и достала блокнот, как дверь распахнулась и вошел Михаил Эдуардович.

— Добрый вечер! Добрый вечер! Как прошло интервью? — с широкой улыбкой спросил он.

Блин, какой же он все‑таки жизнерадостный! Прям раздражает.

— Хорошо прошло, продуктивно. Про семью, правда, он так ничего и не рассказал.

— Ничего страшного, я и не надеялся, так, на всякий случай, решил попробовать. Как тебе рабочее место? Удобно?

— Лучше не бывает, — ответила я, с нетерпением ожидая, когда же он наконец‑то свалит.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Да, кстати, у меня для тебя небольшой презентик. Приходил спонсор, раздавал подарки. Вот тебе коробочка с тортом. Дома чайку попьешь! С такой фигурой можно себе позволить. Ха‑ха‑ха, — залился он счастливым смехом. Я на всякий случай широко улыбнулась. С психами лучше соглашаться.

— Спасибо, обязательно попробую.

— Ну все, до завтра, пока, пока, — он сделал мне ручкой и наконец скрылся в коридоре.

Я вздохнула с облегчением. Какой‑то он странный. Ну ладно, главное, чтобы зарплату вовремя платил. И я сосредоточилась на интервью.

Без десяти минут восемь все было готово и я, прочитав интервью еще раз, нажала кнопку «отправить», после чего собрала свои вещи в сумку, положила коробку с тортом в пакет и пошла к лифту. У выхода охранник лениво мазанул по мне взглядом и сосредоточился на стоящем на столе маленьком телевизоре, показывающем, судя по звукам, футбол.

На улице было приятно свежо. Я глянула на часы. Нужно было поспешить, последний автобус уходил в девять. Бодрой походкой я пошла на автобусную остановку. Внезапно около меня затормозила машина. «Кажется, "Лексус"», — мелькнуло у меня в голове.

Окно у машины приоткрылось, и знакомый голос произнес:

— Вот так встреча!

Из машины мне улыбался Феликс.

— Куда это ты так поздно? — задал он мне вопрос.

— Я с работы. Домой иду. Точнее спешу. На автобус. А то еще несколько минут, и придется пешком идти. А это не ближний свет, — ответила я и собралась бежать дальше, но он меня остановил.

— Так давай я подвезу! Не зря же встретились. Тем более, на вечер у меня никаких планов нет, как раз собрался по городу покататься.

— Я не совсем в городе живу. Точнее, совсем не в городе.

И я назвала ему свой адрес. Он наморщил лоб, размышляя вслух:

— Это же вроде по Киевскому шоссе?

Я утвердительно кивнула.

— Ну так это же прекрасно! Там такие чудесные виды! А сегодня такой замечательный вечер! Провести его на природе — что может быть лучше? Запрыгивай, домчу с ветерком!

— Ой, мне как‑то неудобно, — замялась я.

— Неудобно — это когда дети на соседа похожи. Так что давай, садись. Если захочешь меня отблагодарить, дома чаем напои, — подмигнул он.

Я махнула рукой на свои сомнения и, обежав машину, быстро юркнула в уютный кожаный салон. Закинула пакет назад и осмотрелась. Здесь пахло роскошью и большими деньгами.

— Какая крутая машина! Я ни разу на таких не каталась, — с искренним восхищением сказала я Феликсу. — Такие белоснежные сиденья! И едет так тихо!

— Я рад, что тебе понравилось, — серьезно ответил он.

До моего дома мы домчали всего за двадцать минут.

— Обалдеть. Надо машину покупать. Такая экономия времени! На автобусе у меня час‑полтора уходит. Пока до остановки дойдешь, пока дождешься, пока доедешь… А тут вжых — и на месте! — не переставала восхищаться я, пока вылезала из машины. Феликс вышел следом.

— Напоишь чаем усталого извозчика? — с улыбкой спросил он.

Я засмеялась:

— Конечно! Пойдем.

— Ты живешь одна? — поинтересовался мой водитель, аккуратно идя за мной по тропинке к дому и оглядываясь по сторонам.

— Нет, с бабушкой, но, судя по тому, что свет не горит, она, скорее всего, у соседки. Это и хорошо, а то подумает еще, что ты мой жених.

— А разве это плохо? — улыбаясь, посмотрел он на меня, пока я возилась с замком.

— Учитывая, что у тебя есть невеста, ничего хорошего в этом нет. Проходи, аккуратно, тут на входе ступенька. Сейчас включу свет.

Глава 6. Кристина

Утро не задалось с самого начала. Естественно, после ночного приключения я совершенно не выспалась. Воды в кране снова не было. Собираясь в спешке, пролила на платье кофе. Пришлось переодеваться в костюм. В результате всех манипуляций я опоздала на автобус. Ну и автоматически на работу, потому что следующий автобус придет только через час. «Второй день работаю, и уже опоздания», — грустно подумала я и села на скамейку на остановке. Порывшись в сумке, поняла, что забыла телефон и даже не могу позвонить и предупредить шефа. Целый час я созерцала проезжавшие мимо машины и березовую рощицу на другой стороне дороги. Наконец автобус подошел, и я поехала на работу.

Войдя в здание, решила сначала зайти к Сергею и узнать его мнение об интервью.

— Вот она, явилась! — раздался визгливый голос директора, как только я переступила порог кабинета. Его вытянутый указательный палец был направлен на меня, лицо искривилось от гнева.

«Неужели это его из‑за опоздания так разбирает?» — пронеслось в моей голове. И тут я заметила рядом с Михаилом Эдуардовичем двух сотрудников полиции.

— Романова Кристина Николаевна? — строго спросил у меня один из них.

— Да, это я, — недоуменно произнесла в ответ.

— Майор полиции Сидоров Анатолий Иванович. Вам придется проехать с нами.

— А что, собственно, случилось?

— Она еще и спрашивает, — ехидно проговорил мой начальник.

— У нас за опоздание теперь уголовная ответственность? — холодно спросила я.

— Пройдемте с нами, вам все объяснят, — сухо повторил полицейский. Они оба подошли ко мне и начали аккуратно притеснять к выходу. Я решила смириться с судьбой и пойти с ними. Надо же выяснить, что, в конце концов, происходит. Кроме опоздания, я за собой грехов не замечала. Значит мы быстро разберемся в возникшем недоразумении и разойдемся друзьями.

У входа стоял потрепанный полицейский «уазик». Парни посадили меня на заднее сиденье, а сами сели спереди. «Ну раз в наручники не заковали, значит все нормально», — решила я и, расслабленно откинувшись на сиденье, стала смотреть в окно на проносящиеся мимо улицы и дома.

Вскоре мы подъехали к отделению и прошли в кабинет. Там было очень тесно и крайне неуютно. Обшарпанные стены, грязный пол, старый страшный стол, огромный стеллаж, забитый бумагами, железный сейф и пара деревянных стульев. Все это ввергло меня в уныние. Я ни разу не сталкивалась с подобным, и от этого мне было не по себе.

— Присаживайтесь, Кристина Николаевна, — указал мне на один из стульев Анатолий Иванович. Второй полицейский куда‑то делся.

Я послушно села и выжидательно уставилась на него.

— Если не возражаете, мы возьмем у вас отпечатки пальцев. Будьте уверены, это стандартная процедура.

— Хорошо, — пожала я плечами.

В кабинет вошла женщина с чемоданчиком. Она испачкала подушечки моих пальцев каким‑то порошком, сделала отпечатки на листе бумаги и молча ушла. Анатолий Иванович проводил ее взглядом и обратил внимание на меня.

— Итак, давайте заполним протокол. Ваши имя, фамилия, отчество?

— Вы же их знаете, — недоуменно фыркнула я.

— Мы с вами заполняем протокол, необходимо соблюдение всех формальностей.

— Надо, так надо. Романова Кристина Николаевна.

— Дата и место рождения?

Я послушно отвечала.

Через полчаса перечень стандартных вопросов у него иссяк. В этот же момент у него на столе зазвонил допотопный телефон. Он поднял трубку, молча выслушал собеседника и поднял взгляд на меня.

— Кристина Николаевна, Вы подозреваетесь в краже диадемы 19‑го века из помещения хранилища, расположенного в здании, находящемся по адресу улица Армейская, дом 9.

— Чего? — неприлично широко открыла я рот. — Я? Украла? Диадему?

— На двери хранилища и на витрине были обнаружены ваши отпечатки пальцев.

— Понятное дело, раз директор водил меня полюбоваться на диадему. И даже примерить разрешил. И дверь я открывала, он меня сам об этом попросил.

— Вам не кажется это смешным? — прищурился полицейский. — И дверь открыть Вас попросили, и дорогущую вещь, музейный экспонат померить дали… Не слишком ли много совпадений? Да еще таких нелепых.

— Но это правда! Я ничего не брала! Да и откуда, по вашему, я могла узнать код от двери, если не сам директор мне его сказал???

— Он уже покаялся в своей беспечности. Код написан на календаре в его кабинете. А вы, уважаемая, провели там немало времени. Также у нас есть свидетельские показания охранника, который дежурил вчера вечером. Он подтвердил, что ушли вы позже других и в руках несли пакет, в котором угадывались очертания коробки.

— Но этот пакет мне дал Михаил Эдуардович! Там был торт! — в отчаянии воскликнула я.

Полицейский с брезгливой жалостью посмотрел на меня:

— Вы бы, Кристина Николаевна, хоть бы версии поправдоподобнее сочинили. А то, что вы мне рассказываете — это ж бред сивой кобылы.

— Это правда! Код мне сказал директор. Диадему разрешил померить. И пакет мне дал он же! Я ничего не брала! — твердо настаивала я.

Глава 7. Феликс

В тот день я закончил съемки пораньше, потому что накануне мне позвонила девушка и попросила об интервью. Именно попросила, а не бесцеремонно поставила перед фактом, как любят это делать журналисты — акулы пера.

Она не опоздала ни на минуту. Ровно в назначенное время в дверь нерешительно вошла симпатичная невысокая стройная девушка со светлыми волосами до плеч. Она подошла к помощнице режиссера, и та пальцем указала ей на меня. Ее звали Кристина. Она понравилась мне с первых минут нашего знакомства. А под конец беседы я понял, что это она. Та, единственная, которую я так долго ждал, как бы пафосно это ни звучало. В отличии от всех других девушек, она не стала со мной флиртовать или кокетничать. Просто сделала свою работу и ушла. Но я не мог просто так ее отпустить. Посмотрев в интернете, где находится ее место работы, поехал туда. Через три часа я был вознагражден за ожидание: она вышла из дверей офисного здания и пошла в сторону автобусной остановки. Изобразив случайную встречу, я предложил ее подвезти. Она не упала в обморок от счастья, как сделала бы на ее месте любая другая девушка. Даже не знаю, что мне пришлось бы делать в случае ее отказа. Но, на мое счастье, она легко и быстро согласилась. Тот вечер, который я провел с ней, не сравнится ни с чем. Домой я вернулся окрыленный и был очень недоволен, обнаружив там Марину, сидящую в коротеньком халатике на моем диване с бокалом шампанского в руке.

— Дорогой, где тебя носит? — с недовольством спросила она у меня.

— Раньше тебя не интересовали подобные мелочи, — холодно ответил я ей.

— Все меняется. Жизнь меняется. Мы меняемся, — она подошла ко мне и закинула руки на мои плечи.

— Ты права, Марина, мы меняемся. Я как раз хотел с тобой об этом поговорить.

Я сбросил ее руки, прошел в гостиную и налил себе коньяка. Марина прошла за мной своей кошачьей походкой.

— Подожди, я первая. Итак, у меня две новости. И обе просто замечательные. Первая — я переезжаю к тебе!

Я поперхнулся коньяком.

— А вторая… — она выдержала театральную паузу.

«Только не беременность!» — пронеслась в моей голове подленькая мысль.

— А вторая — нам нужно пожениться!

«Фух», — мысленно выдохнул я.

— Марина, нам — это кому?

— Мне и тебе, — она подошла со спины, обняла и тесно прижалась ко мне.

Я снова высвободился из ее объятий.

— Вообще‑то, я, наоборот, хотел предложить тебе поставить наши отношения на паузу. Отдохнуть друг от друга. Понять, чего именно нам нужно.

— Ты в своем уме? — уже без всякого жеманства уставилась она на меня.

— Более чем.

— Ты, наверное, сошел с ума, если думаешь, что можешь просто так взять и избавиться от меня! — выкрикнула она.

Я молчал, чувствуя, как внутри меня поднимается волна раздражения.

— Как ты вообще собираешься жить без меня? — уставилась она на меня.

— Надеюсь, что неплохо. А сейчас тебе лучше уйти, — исподлобья посмотрел я на нее.

Она в ярости схватила свои чемоданы с вещами, крикнула:

— Ты еще об этом пожалеешь! — и вылетела на лестницу как была, в одном халате.

Я сел на диван и закурил. Этому давно следовало положить конец. Я не любил Марину. И почти уверен, что она тоже не любила меня. Мы были удобной парой. Про нас постоянно писали все кому не лень. На нашем расставании Марина может сделать себе великолепный пиар. А я смогу попробовать добиться расположения Кристины. Я и не подозревал, что все мои мысли может занять один человек. Завтра она скинет мне интервью. Точнее, сегодня, ведь время уже давно перевалило за полночь. А я перезвоню и предложу встретиться, чтобы обсудить детали. Отличный план. Нужно только забронировать столик в Метрополе. Думаю, в таком месте она еще не была. Сделаю ей сюрприз.

В течение пяти минут столик был заказан. «Еще бы, для господина Смирнова у них всегда есть место», — хмыкнул я. До чего же большое значение люди придают деньгам! Ведь лет двадцать назад меня бы и на порог ресторана не пустили. А сейчас будут счастливы видеть меня своим гостем. А я остался тот же самый, разница лишь в возрасте и количестве денег. Крис не такая. Я помню, как она смутилась, когда в театральном кафе я сказал, что угощаю… И все‑таки какой же мы провели замечательный вечер! Я решил лечь спать, потому что так быстрее наступит утро, а значит приблизится время встречи с девушкой моей мечты. «Да, не ожидал я от тебя такой сентиментальности», — сам себе сказал я и выключил свет.

Утро у меня наступило в полдень. Первым делом я включил ноутбук. Странно, письма от Кристины не было. Ладно, подождем: может, у нее много других дел.

Я сходил в душ, позавтракал и снова пошел проверять почту. Интервью не было. Никогда не любил ожидание. «Позвоню‑ка ей сам», — решил я.

— Абонент временно недоступен, — вежливо ответила мне трубка механическим голосом.

Интересное кино. Я быстренько нашел в интернете телефон организации, которую она представляла. Там мне дадут ее рабочий номер. В конце концов, я должен утвердить интервью.

— Алло, — ответили мне. Ни приветствия, ни названия, ни представления. «Алло». И это серьезная компания. Обалдеть можно.

Глава 8. Феликс

В отделении полиции царили бедность и разруха. Я решил не церемониться и сразу же направился к местному начальству, предварительно позвонив знакомому генералу, жена которого была ярой поклонницей моего творчества. Зато теперь я был уверен, что меня здесь ждут и примут как родного. Так и вышло. Лишь только я вошел в кабинет начальника Семена Аркадьевича и начал расспрашивать их о Кристине, как он тут же засуетился. Сначала он вызвал к себе следователя, который работает по этому делу, и попросил рассказать все до мельчайших подробностей. Я тихо сидел в сторонке на диванчике и внимательно слушал. Когда тот закончил, я подошел ближе и сел перед ними.

— А презумпцию невиновности у нас давно отменили? — спросил я, нависая над этим деятелем.

— Так это ж, все совпало! Пальчики есть, свидетели есть, — заблеял он.

— Свидетели чего?

— Ну, так того, что она коробку выносила.

— Ваши свидетели обладают рентгеновским зрением? — подняв бровь, уточнил я.

— Почему? — опешил следователь.

— А с чего вы все решили, что в коробке диадема? — в упор посмотрел я на него и вдруг замер. — Коробка! Точно! А я‑то думаю, что это за пакет валяется на заднем сидении! Я подвозил ее вчера после работы, и она забыла пакет с коробкой у меня в машине. Вот и у обвиняемой появился свидетель! Сейчас я принесу эту коробку, и мы вместе посмотрим, что в ней!

Я встал и быстрым шагом вышел из кабинета. До машины я добежал в одно мгновение. Пакет действительно лежал сзади. На всякий случай я заглянул внутрь и вздохнул с облегчением. Внутри был торт.

Не прошло и пяти минут, как я входил обратно в кабинет.

— Вот, пожалуйста, ваша коробка. Может быть, вы хотите сказать, что она спрятала диадему в торт?

Следователь с сомнением уставился в пакет:

— Ну, это вряд ли.

— Прекрасно. Здравый смысл не до конца нас покинул. А теперь вы можете съездить в «Секрет фирмы» и узнать у охраны, этот ли пакет выносила Кристина.

Этот бестолковый товарищ вопросительно уставился на своего начальника. И он — следователь! Тот, кто одним своим неверным решением может сломать человеку судьбу. Ужас.

— Езжай, — повелительно приказал начальник своему подчиненному.

Тот подобострастно кивнул и выпорхнул из кабинета, задев по дороге стеллаж так, что чуть не уронил его вместе со всем содержимым.

— Итак, что мы имеем? — вслух начал размышлять я, прохаживаясь по кабинету. — Нелепые домыслы вашего товарища, полный непрофессионализм, доверие ко всем словам, даже нет попыток проверить — правдивые они или ложные. А человек у вас за решеткой сидит. Это нормально? — остановился я напротив Семена Аркадьевича.

— Нет, нет, конечно же, нет! Я сейчас распоряжусь, и ее отпустят! Посидите здесь, сейчас вам кофе принесут, попейте, а я все улажу!

Он подскочил и убежал. Я пил отвратительный растворимый кофе и от скуки просматривал документы по делу Кристины, которые забыл на столе нерасторопный и нерадивый следователь. Имя, фамилия, возраст… Ей 23. В принципе, я так и предполагал. Прописка… Московская область, деревня… Область?! У меня в голове тут же созрел план. Я с нетерпением стал ожидать возвращения Семена Аркадьевича. Через полчаса он наконец‑то нарисовался на горизонте.

— Я все решил! Ее сейчас отпустят. Вещи выдадут, и она будет ждать внизу, у допросной.

— Как романтично. Ну это детали, а у меня к вам есть еще одно дело. Поможете?

— Все что угодно, — глазами преданной собаки посмотрел он на меня.

— Дело крайне деликатное. Кристина прописана в области. Мне просто необходимо, чтобы вы или ваши сотрудники сказали ей, что до окончания следствия она не имеет права покидать город. В законах она не сильна, а проверять не будет, я вам обещаю.

— Это, конечно, не совсем законно, но ради вас… — он выразительно посмотрел на меня.

— Буду обязан! — подмигнул я ему и пошел к допросной.

На первом этаже у входа было очень шумно. Я пошел посмотреть, что там происходит. Картина открылась довольно забавная. В окошко дежурного почти по пояс залезла бабуля «божий одуванчик» и била клюкой младшего лейтенанта, приговаривая:

— А ну‑ка отпусти мою внучку, паршивец!

Тот старательно уворачивался и возмущался:

— Прекратите, пожалуйста, что вы, в самом деле! Если задержали — значит есть основания!

— Плевать я хотела на ваши основания!

— Если вы сейчас же не прекратите — будете сидеть в соседних камерах!

— Ты еще угрожать будешь мне, щенок?

Я решил, что пора вмешаться. Подошел аккуратно сзади и проникновенно спросил:

— Вашу внучку, случайно, не Кристина зовут?

Бабуля временно прекратила военные действия, вылезла из окошка, которое дежурный незамедлительно захлопнул и закрыл на щеколду, и подозрительно уставилась на меня:

— Допустим.

— Тогда у меня для вас хорошие новости. Ее сейчас отпустят, я все уладил, — дружелюбно улыбнулся я ей.

Глава 9. Кристина

Когда за мной пришел полицейский и сказал, что меня отпускают, я ни капельки не удивилась. Конечно же, вначале меня напугала вся эта ситуация, но я была уверена, что стражи порядка во всем разберутся. Так и думала до тех пор, пока не увидела Феликса. Действительно, на что я рассчитывала? У нас за булку, украденную из магазина, сажают, а меня подозревают в краже дорогущего украшения. Значит, без его вмешательства здесь не обошлось. Так и вышло. И мало того, что он помог выйти отсюда, так еще и жить к себе позвал, потому что, по каким‑то дурацким законам, я не могла поехать домой. Сначала мне очень хотелось отказаться. Для меня друзья столько не делали, сколько сделал Феликс. Но бабушка убедила меня согласиться. С другой стороны, что я теряю? Поживу как белый человек в шикарных условиях. Тем более бабуля меня в обиду не даст. Вон уже вечером в гости намылилась.

По дороге к дому Феликса я узнала, что он расстался со своей девушкой. Вот так поворот. Я‑то думала, что у них все серьезно, и дело катится к свадьбе. Интересно. Искоса разглядывая его точеный профиль, размышляла о том, почему же все‑таки он мне помогает. Ну вот не верю я в бескорыстных принцев. Ладно, поживем — увидим. Вряд ли меня ожидает что‑то более худшее, чем камера в тюрьме. Я невесело улыбнулась. И тут мы, заехав под шлагбаум, который сразу открылся, пропуская машину Феликса, оказались перед высотным зданием с огромными синими окнами. Снаружи они казались зеркальными. Во дворе был разбит парк с фонтаном. Наверное, вечером, при свете фонарей, все это выглядит потрясающе красиво. Мы заехали на подземную стоянку и припарковались под номером «164».

— Номер парковочного места совпадает с номером квартиры? — проявила я смекалку.

— Бинго! — подмигнул Феликс, вышел из машины и открыл передо мной дверь. — Прошу.

Смущенно улыбаясь, я постаралась грациозно вылезти из салона, но в результате споткнулась о порожек и просто выпала на асфальт под ноги удивленного Феликса.

— Аккуратнее! Ты не ушиблась?

Он поднял меня подмышки, поставил на ноги и отряхнул. В его взгляде читалась самая настоящая забота и беспокойство. Мелочь, а приятно. Стоило ради этого поваляться на асфальте.

— Спасибо, со мной все хорошо. Ты не думай, я не всегда такая неловкая.

— Что ты, как я мог такое подумать! — притворно изумился он и засмеялся.

Я не выдержала и рассмеялась в ответ.

— Ладно, пойдем, поднимемся в квартиру, а то стоим тут, смеемся, как два дурака, — сквозь смех проговорил он.

— Как дурак и дурочка, — вторила я ему, направляясь за ним к лифту.

— Ну какая ж ты дурочка. Запомни, себя надо ценить. Ты, как минимум, принцесса, — уже без смеха произнес он, нажимая в лифте кнопку четырнадцатого этажа.

Я смущенно потупила взгляд. Вот что значит, актер. Он так умел переводить темы и делать комплименты, что сердце замирало от восторга. Вообще, с ним я чувствовала себя легко и свободно. Лифт мелодичным звяканьем сообщил о том, что мы приехали на нужный этаж. Феликс достал связку ключей и открыл массивную железную дверь с бордовой кожаной обивкой.

Мы вошли в просторный холл, Феликс щелкнул кнопкой выключателя, и тут мне стало вообще не до смеха. На роскошном белом диване лежала абсолютно голая девица. На ее идеальном теле возвышались горы клубники со взбитыми сливками. Я отметила про себя шикарную фигуру, узнаваемую мордаху и сделала вывод, что это и есть бывшая невеста моего нынешнего спасителя. Также я отметила, что больше даже не посмотрю в сторону клубники — и, тем более, сливок. Возникла немая сцена, достойная Оскара.

— Офигеть, — первой отмерла я.

— Это что такое? — взвизгнула дама на диване, пытаясь дотянуться рукой до шелкового халата, лежащего на полу.

— А что ты вообще здесь делаешь? — сердито спросил Феликс. Его тон порадовал. Значит, меня не выставят за дверь, чтобы уединиться с этой куколкой.

— Вот значит какой у тебя перерыв в отношениях! Сразу телку новую приволок? — эта истеричка, наплевав на халат, вскочила с дивана. Клубника и сливки посыпались на пол.

— Ты выражения‑то выбирай, — не выдержала я.

— А шлюхам слово не давали! — повернулась она ко мне.

— Учитывая тот факт, что голой перед честной толпой стоишь ты, думать о том, кто тут шлюха даже не приходится, — церемонно ответила я.

Этого она вынести не смогла и бросилась ко мне. Признаюсь честно, раньше драться с голыми бабами в клубнике и сливках мне не приходилось. Поэтому сначала я малость спасовала и позволила этой мадам вцепиться мне в волосы. Но уже через секунду пришла в себя и пнула ее ногой. Она не ожидала от меня сопротивления и заметно ослабила хватку. Этого мне хватило, чтобы вывернуться из ее рук, заскочить в первую попавшуюся, оказавшуюся ванной, комнату и оттуда прокричать Феликсу:

— Если бы ты мне сразу сказал, что у тебя в квартире обитают сумасшедшие, я бы лучше поехала к бабе Шуре и кошкам!

— Марина, что ты творишь? Ты ведешь себя неадекватно, зачем ты напала на мою гостью? Я тебя не приглашал и прошу впредь не являться без разрешения.

За дверью послышалась возня, потом я услышала шлепок (видимо от Марины досталось не только мне, но и Феликсу), и злой женский голос произнес:

— Ты еще об этом пожалеешь! Очень пожалеешь.