Секретный ребенок миллиардера

Глава 1

Александр

Я люблю женщин.

Просто обожаю.

Их запах.

Их гладкую кожу.

Ощущение их тел на мне.

Это идеальное скольжение внутри.

Но я абсолютно уверен, что не хочу жить ни с одной из них.

К счастью, мне и не надо выбирать лишь одну. Масса женщин готовы составить мне компанию на ночь. Некоторые из них мечтают остаться навсегда, но, как я уже сказал, это не про меня. Я люблю разнообразие. И никаких обязательств.

В прошлые выходные у меня была Катерина. Рыжеволосая горячая бестия, которая, не теряя времени, взялась за дело прямо в машине, когда мы возвращались из театра.

И другая, Маша, красотка откуда-то из Петрозаводска, которая недавно устроилась на работу в мою компанию. Меня не особо беспокоит, что она работает на меня. Я не соприкасаюсь с рядовыми работниками. Для этого у меня есть нанятые менеджеры. Вряд ли мы когда-то встретимся в необъятном бизнес-центре, принадлежащем мне. Возможно, я снова встречусь с ней в пятницу. Я еще не решил. Сегодня только среда.

Я рассматриваю одежду, которую для меня подбирает стилист. Темно-синий костюм, такого же цвета рубашка и бордовый галстук. Просто и стильно.

Одеваясь, я раздумываю о сегодняшних встречах. Есть две компании, которые сейчас еле держаться на плаву. Я их куплю, реорганизую, продам и получу кучу бабла. Первая встреча начнется ровно через шестьдесят минут. На месте я буду через полчаса.

Я спустился вниз и огляделся вокруг. Я переехал в этот пентхаус всего полгода назад. В Москве сложно найти недвижимость класса люкс под мои запросы. Поэтому я выкупил весь этот дом. Квартиры в нем продают только тем, кого я лично утвердил. В мои апартаменты ведет персональный лифт прямо из паркинга, поэтому я не соприкасаюсь с остальными жильцами. Идеально.

Еще одной находкой была дизайнер, которая обустроила квартиру. Она могла похвастаться не только роскошным бюстом, но и утонченным вкусом. Поэтому сейчас моя квартира полностью соответствует моему образу жизни.

В центре столовой сделан кухонный островок из куска необработанного мрамора. За ним сейчас стоит Борис, мой мажордом и готовит завтрак.

- Доброе утро, Александр Константинович, - с легким кивком говорит он. Ему лет пятьдесят. Этот человек - настоящее сокровище и трудится у меня уже лет шесть.

Единственное существо, которому разрешено жить в моем доме - это Кент. Русская борзая с исключительной родословной.

Борис протягивает мне серебряную миску с завтраком для Кента. Это каждодневная часть моего утреннего ритуала.

Я прохожу в просторный зимний сад с окнами от пола до потолка и с плетенной мебелью. Это владения Кента. Он радостно бежит ко мне, но стоит мне цокнуть языком, как он останавливается и замирает.

- Сюда, Кент, - говорю я и он резво подбегает. Поджарый, мускулистый, с жемчужно-серой шерстью. Он настоящий красавец. И безупречно воспитан, что, безусловно, заслуга кинолога, который с ним работал. Я люблю своего пса гораздо сильнее большинства людей

- Твой завтрак, - говорю я, ставя миску на специальную подставку. Кент доволен и машет хвостом. Я почесываю его между ушами. Он отворачивается и начинает есть. Я стою, скрестив руки на груди, и наблюдаю за ним. Смотрю на часы. Мое свободное время подошло к концу.

Я позавтракаю уже в офисе, просматривая бумаги перед встречей. Борис протягивает мне портфель. Если не будет пробок, то в "Москва-Сити" я буду минут через пятнадцать. Вот они - прелести жизни в центре.

И так каждый день последние шесть лет с тех пор, как я перебрался в Москву.

- Хорошего дня, Александр Константинович, - говорит Борис.

Я прикладываю палец к пульту безопасности рядом с тяжелой входной дверью. Негромкий хлопок, Борис тянет дверь за ручку, распахивает ее и отходит в сторону.

Какой-то предмет преграждает мне путь. Корзина на колесиках, украшенная кружевами и оборками. Это что еще за хрень? Никто не мог сюда попасть без разрешения охраны, которая обязана была предупредить персонал. Кругом никого. Я прохожу чуть вперед, вглядываясь в растения по обе стороны коридора. Никто нигде не прячется. Я поворачиваюсь к Борису.

- Может, кто-то подарок прислал, Александр Константинович? - высказывает он предположение.

Странный какой-то подарок. Кто мог притащить сюда коляску с рюшами и кружевами?

- Выкиньте ее, - приказываю я и добавляю, - и спросите у охраны, как это сюда попало. Я им такое устрою!

Я собираюсь уйти, когда слышу звук.

Тихий всхлип.

Я замираю.

Борис говорит:

- Здесь какой-то непонятный запах, Александр Константинович.

Я снова смотрю на часы. Мой водитель уже ждет внизу.

- Разберись с этим, Борь, - нетерпеливо рекомендую я.

Вдруг звук повторяется, на этот раз чуть громче.

Вопреки здравому смыслу, я подхожу к куче бантиков и рюшечек. Теперь я понимаю, что это одеяло. Я откидываю угол...

Глава 2

Арина

День только начался, а я уже вся вымоталась.

Одна из нянь в нашем детском саду сказалась больной. Никто из сменщиц не отвечает на звонки в семь утра.

Я держу на руках годовалого малыша. Он теребит мою шелковую блузу и, без сомнения, может в любую секунду напускать на нее слюней. Это не его вина. Я сегодня не планировала заниматься с детьми, поэтому и одета неподобающе.

Вообще, я - руководитель детского сада. Нанимаю воспитателей, обучаю, помогаю любить детей так, как люблю их я. Но сегодня хорошо налаженный процесс дал сбой.

Я жду, когда сидящая напротив меня девушка закончит переписываться со своим инструктором по йоге и сможет обсудить приучение к горшку своего сына.

Конечно, ей всего двадцать пять и она четвертая жена одного из богатейших людей нашей страны - Андрея Шарова, куда уж ей до горшка! Интересно, предыдущие три жены так и носят фамилию Шарова?

Это обычные мысли, которые бродят в моей голове, когда я стараюсь быть терпеливой с богатыми и сумасбродными дамочками. Малыш широко зевает и кладет голову мне на плечо. Через секунду он уже негромко посапывает. Слава богу! Но все равно я не могу оставить его в одиночестве, пока не найду замену заболевшей няне. Мой элитный детский сад для детей супербогатых родителей гарантирует, что на каждых пятерых детей в группе будет два воспитателя. Некоторые родители считают соотношение нянь и детей. Каждый день. Они считают!

- Маргарита Юрьевна, - я обратилась к маме Тимофея, когда она наконец-то оторвалась от своего телефона. - Я бы хотела поговорить о Тиме...

Она машет рукой, перебивая меня:

- Арина, я уверена, что у тебя все под контролем, - говорит она так, как будто ее ребенок собака. - Я доверяю тебе.

Она одаривает меня многозначительным взглядом, прежде чем снова уткнуться в смартфон.

- Но, все же, я бы хотела обсудить горшок.

Она резко вскакивает и, отмахиваясь от меня, чирикает:

- Слушай, времени вообще нет. Вот правда! Потом поговорим. Мне надо бежать!

Я остаюсь в кабинете одна. И перекладываю ребенка на другое плечо. Проверяю свой телефон. Никто из сменных нянь не ответил. Вот же засада! Если так пойдет дальше, мне придется срочно обратиться в дружественное агентство по подбору персонала, чтобы мне прислали кого-нибудь. Или мне самой придется весь день провести с детьми. Обычно я не возражаю, но сегодня у меня было запланировано много дел.

Я подхожу к стойке администрации. Заходят последние малыши. Я их встречаю, чтобы никто из родителей не поднял шум, что их чадам не уделяется достаточно внимания.

Наш детский сад - это золотой стандарт ухода за детьми. У нас есть уроки раннего развития, музыка, собственный бассейн, массаж, теннис. Две игровые комнаты и четыре спальни для детей. На прилегающей к зданию территории оборудована современная детская площадка и мини-зоопарк. На кухне готовят еду, с учетом вкусов и потребностей каждого ребенка.

У меня тут все безупречно организовано и работает как часы.

"Маша," - щелкнуло у меня в мозгу.

Она как раз и отвечает за то, чтобы в нашем центре все соответствовало самым строгим нормам и правилам.

Я могла бы попросить ее присмотреть за малышом. Она давно просила перевести ее.

Мария сама идеальная мама. Она вырастила троих детей. Я не могла сразу взять ее на должность воспитателя, так как у нее не было соответствующего образования. Но сейчас она почти закончила свое обучение и со дня на день получит диплом. Она работает у меня уже два года и доказала, что заслуживает доверия.

Я нахожу ее в раздевалке, где она разбирается с подгузниками. Одноразовые, тканевые, органические, изготовленные на заказ - в нашем детском саду для каждого малыша свои памперсы. Это, конечно, влетает мне в копеечку, но ежемесячные платежи от родителей покрывают все эти расходы. Стоимость пребывания в нашем саду обходится им в круглую сумму, но к нам приходят лишь те, кто не экономит на своих отпрысках. Кто, вообще, ни на чем не экономит.

- Маша, вы готовы сегодня заняться кое-чем другим?

Она поворачивает ко мне свое широкое, жизнерадостное лицо. Ей немного за сорок, у нее приятная улыбка и черные волосы, завязанные в замысловатый узел на макушке.

- Чем же? - спрашивает она, похлопывая себя по карманам формы с вышитым на груди логотипом нашего детского сада.

- Я подумала, не могли бы вы сегодня поработать с детьми? Лена так и не пришла, а Александра Степановна, я думаю, сможет в одиночку присмотреть за порядком.

- И никто из сменщиц не отозвался? - ее глаза загорелись интересом.

- Нет. Все решили поиграть в молчанку. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы вы набрались опыта.

Она смеется, но сразу затихает, заметив, что малыш шевельнулся. Она умело перекладывает его себе на руки, не разбудив его.

- Я так благодарна за эту возможность, Арина Владимировна! Спасибо вам!

- Развлекайся, - улыбаюсь я. - Я буду на подхвате, если что.

Теперь все улажено и я продолжаю свой утренний обход. Все дети уже на месте, несмотря на ранний час. В расписании дня их родителей зафиксировано максимум два часа на общение с ребенком. Все остальное на нас.

Глава 3

Александр

Эту женщину невозможно переубедить. Я протягиваю руку, чтобы она вернула мне телефон. В другой ситуации я бы уже разнес здесь все к чертям собачьим, но сейчас она мне нужна. Поэтому я включу все свое обаяние и добьюсь своего.

- Простите, как вас зовут?

- Арина, - нехотя отвечает она. Ее рука сжата в кулак и упирается в соблазнительный изгиб бедра. Она - симпатичная девчонка, хоть и несносная. Не помешало бы ее отшлепать! Ее белая шелковая блузка достаточно прозрачная, чтобы сквозь нее отчетливо была заметна высокая грудь. Медово-каштановые волосы закручиваются в локоны и падают на плечи. Очень горячая! Несмотря на ее манёвр с моим телефоном, я чувствую, как слегка твердеет мой член. Потом я вспоминаю про ребенка и это действует как ушат ледяной воды.

- Хорошо, Арина. Я вижу у вас здесь отличный центр. Я уверен, что есть сумма, которая убедит вас, чтобы ребенок остался здесь. Во всяком случае, до тех пор пока тест не будет сделан.

Она приподнимает одну бровь. Черт, как сексуально! У меня снова привстает. Я поворачиваюсь к девушке за стойкой.

- Сколько у вас пребывание стоит? Я уверен, что она не пробудет здесь долго, но я плачу по двойному тарифу.

Молодая девчонка с небрежно зачесанными волосами медлит с ответом. Она растеряна. У меня складывается впечатление, что она пялилась на мою задницу.

- Двести тысяч рублей в месяц, - неуверенно отвечает она.

Я поворачиваюсь к Арине.

- А я мог бы нанять персональную няню?

Они вдвоем ахают.

- Что такое?

- Чтобы нанять няню, вам нужно обратиться в специальное агентство, - осторожно говорит Арина. - У нас же детский сад. У нас нет нянь специально для вас. Найти профессиональную няню сложно. Это не то же самое, что дать объявление и откуда не возьмись появляется Мэри Поппинс.

Я собираюсь возразить, но тут возвращается женщина с ребенком и протягивает его мне. Я отшатываюсь назад. Паника. Давненько я не испытывал таких эмоций.

- Что вы делаете? - грубо спрашиваю я.

- Вы можете ее покормить.

Я протестую, но она перекладывает ребенка мне на руки. Ребенок, хотя бы не кричит и смотрит на меня серьезными глазами. Я не понимаю, куда девать свои ладони, локти. Мне неудобно. Тут девушка сует мне бутылочку, я неловко беру ее и вздрагиваю, почувствовав, что она теплая.

"Разве молоко не надо хранить в холодильнике? - проносится у меня в голове. - Ладно, они эксперты и, наверное, знают, что делают."

Я засовываю бутылочку малышке в рот и с удивлением вижу, что она жадно сосет. Оказывается, это не так уж сложно.

Я поднимаю глаза. Все три женщины смотрят на меня с умилением. Видимо, теперь я в их глазах "отец года".

- Значит, мы все решили. Я плачу за месяц по двойному тарифу и ребенок остается здесь?

Арина складывает буквой "о" свой очаровательный ротик. Я представляю, какое бы применение нашел бы этим губкам. Бросаю быстрый взгляд на ее безымянный палец. Кольца нет. Отлично! Ее будет легко очаровать.

- Это невозможно, - заявляет она. - Я вам уже сказала, что у меня забронировано все на полгода вперед.

Но как бы ни были категоричны ее слова, я замечаю в ее глазах нежность, когда она смотрит на нас с малышкой.

Я не добился бы того, что имею, если бы ни был смелым и не шел ва-банк. Я решаю разозлить Арину. Выдергиваю изо рта малышки бутылочку.

- Достаточно. Не хочу, чтобы ты растолстела, - аккуратно кладу ее в коляску. Как я и предполагал, она сразу же завопила.

- О, тише, - говорю я ей. - Я найду тебе какую-нибудь затычку для рта. Ты сможешь посидеть в моей приемной, а секретарша присмотрит за тобой. У нее есть наушники. Она может толкать коляску ногой, пока отвечает на звонки,

Начищенным мыском своей лакированной туфли я упираюсь в колесо, как бы демонстрируя свою грубость. Я этого не планировал, но коляска быстро покатилась по кафельному полу к стене.

- О, Господи, - кричит Арина и бежит за коляской.

Ее грудь премиленько подпрыгивает, когда она пытается ухватиться за ручку. Она вытаскивает малышку и прижимает ее к себе.

- Да, я сама сейчас позвоню в опеку. Как вы можете! Как вас там зовут...

Ее щеки алеют, а глаза полыхают гневом. Я понимаю, что она у меня в руках. И достаю свой козырь.

- Александр, - говорю я, протягивая руку. - Александр Бергман.

Арина бледнеет. Девушка за стойкой чертыхается. А Полина уточняет:

- Вы тот самый Александр Бергман, в честь которого назван этот жилой комплекс?

Согласен, странно называть недвижимость в свою честь. Но это была не моя идея. Мои пиарщики и специалисты по личному бренду настоятельно советовали так сделать, когда я купил этот дом.

- Видимо, тот самый, - киваю я.

- Приятно с вами познакомиться, Александр... - она запинается.

- Константинович. Но вы можете обращаться ко мне по имени.

Глава 4

Арина

Я собираю все необходимые для малышки вещи. Видимо, мне придется нянчиться с миллиардером. Но ребенка я бросить не могу.

Мы выходим из детского сада и поворачиваем назад к главному входу. Тут я понимаю, что Александр живет наверху. Он кивает охраннику и тот пропускает нас к отдельному лифту.

- В наш садик есть черный вход из внутреннего двора, - говорю ему я.

- Ты намекаешь, что я могу войти с тыла? - ехидно ухмыляется он.

Наверное, он думает, что может напугать меня вопросом с сексуальным подтекстом.

- Только если ты возьмешь меня за волосы, - парирую я.

Растерянное выражение его лица бесценно. Не ожидал он от меня такого!

Мое сердце бешено колотится, когда я заявляю ему это. Но я не смогла бы успешно руководить своим садом, если бы не умела защищаться. Я встречала много богатых отцов, которые мне делали непристойные предложения разными способами.

На самом деле, я ужасно устала от этого. Их жены только родили детей и им сразу стало скучно. Они не хотят помогать с ребенком. Им мало секса. Они начинают ходить налево. И в конечном итоге, подают на развод. Слишком много таких мужчин я видела.

Я заглядываю в коляску. Малышка спит, прижав руку к щечке. Какой же она ангелочек!.

Александр тоже смотрит на нее сверху вниз.

- Как думаешь, сколько ей лет? - спрашивает он и добавляет. - Давай перейдем на "ты"?

Я пожимаю плечами и усмехаюсь:

- Ей несколько месяцев, а не лет. Я думаю, около трех.

- Значит почти год назад, - кивает он.

Я понимаю, что он пытается вычислить потенциальную мать.

- Она не оставила никакой записки?

- Только ту, в которой сказано про тест ДНК.

- У тебя есть какие-то идеи, кто это может быть?

Его красивый рот кривится в неприятной ухмылке. Он меня раздражает своим поведением, своими усмешками, показной демонстрацией, что он не привык запоминать женщин, с которыми спит.

Но при этом я чувствую неожиданную близость.

- Мне придется проверить мои контакты. Каков предел погрешности?

- Что ты имеешь в виду? - удивляюсь я.

- Ну, если бы она родилась раньше срока, она так бы выглядела в три месяца? Хотя, это все неважно, - добавляет он. - Я найму эксперта, вызову детского врача и они смогут дать точное заключение.

Лифт прибывает на его этаж. Я толкаю коляску. При нашем приближении единственная дверь открывается. На пороге стоит пожилой мужчина.

- Здравствуйте, Александр Константинович!

Его взгляд падает на коляску. Он хмурится. Потом он смотрит на меня.

- Я вижу, вы нашли решение вашей проблемы.

- Это не проблема, - возмущаюсь я. - Это ребенок!

Я поражена размерами и дизайном квартиры Александра. Я сама жила в очень обеспеченной семье, но такого видеть мне еще не доводилось. Из панорамных окон открывается вид на центр Москвы. Все переливается оттенками черного и серого. Мраморные полы. Дерево. Черная кожаная мебель. Редкие яркие акценты разбавляют монотонность интерьера. Алые розы в вазе. Пурпурные подушки.

Откуда-то раздается лай. Я поворачиваюсь к Александру.

- У тебя есть собака?

Он не похож на человека, любящего домашних животных.

- Да, борзая, - кивает он.

- Борзые плохо ладят с маленькими детьми. Тебе нужно пристально следить за ними, пока ты не поймешь, как собака ведет себя с малышкой.

- Она здесь не задержится надолго, - говорит Александр.

- Собака или ребенок? - интересуюсь я.

- Ребенок, - вздыхает он.

- А если она твоя?

Мужчина, открывший нам дверь, выглядит испуганным.

Снова раздается лай. Александр обращается к мужчине:

- Борь, утихомирь его, пожалуйста! Что-то он из-под контроля вышел.

Мужчина отправляется куда-то вглубь квартиры.

"Вышел из-под контроля, - думаю я про себя. - Собака два раза повысила голос от радости."

Мое беспокойство растет. Как он справится с ребенком, если два "гав" от пса, значат, что он "вышел из-под контроля"?

Я смотрю на спящего ребенка. Бедная малышка! У нее действительно никого нет.

- Ее надо как-то назвать, - говорю я. - Поликлиники требуют документы, в которых есть данные о ребенке. Свидетельство о рождении, в конце концов.

Он достает свой телефон и начинает копаться в нем. Я жду ответа. Он молчит. Я раздражена сверх меры, но не могу уйти. Когда малышка проснется, у него не будет ни малейшего представления, что с ней делать. Я подтаскиваю коляску поближе к окну и сажусь в кресло рядом с ней.

- Я пытаюсь установить время зачатия, - говорит он. - Мне нужно сузить круг поиска.

Глава 5

Александр

Господи! Неужели эта маленькая соблазнительная злючка осмелилась заявить, что не доверяет мне?!

Во мне закипает гнев. Вот почему я и не живу с женщинами. Очень быстро из миленьких куколок они превращаются в стерв!

- Мне доверены миллиарды рублей капитала и жизнеспособность, по меньшей мере, ста компаний. Так что, поверь, уж с чем с чем, но с ребенком я смогу управиться, - холодно заявляю я.

Арина встает при этих словах. Ее нос даже не достает до моей груди. Острым и твердым кулачком она толкает меня в плечо.

- О, правда? - переспрашивает она. - Тогда займись этим.

И сует мне в руки ребенка. Я пытаюсь сообразить, как лучше разместить ее на груди. Она распахивает глаза и издает ужасный вопль.

Арина убеждается, что я крепко держу малышку, и отступает.

- Давай посмотрим, как ты справишься!

Я пытаюсь прижать извивающийся комочек к плечу, как делала это Арина, но это заставляет ее кричать только сильнее.

Мои колени подгибаются, я выпрямляюсь, опускаюсь и поднимаюсь, пытаясь раскачать ее достаточно сильно, чтобы она наконец-то перестала шуметь. На мгновение это срабатывает. И я стараюсь делать это чаще и быстрее, приноравливаясь к ее дыханию. Я чувствую себя идиотом, марионеткой, которую дергают за ниточки: вверх-вниз, вверх-вниз. И замечаю, что Арина изо всех сил старается не рассмеяться.

Затем непостижимым образом эти упражнения перестают работать и девочка воет мне прямо в ухо.

- Ну и как это прекратить? - спрашиваю я Арину.

- Ты мог бы попробовать затычку для рта, - ехидно замечает она. Ни за что не вспомню, как правильно называется эта штука.

Я засовываю резиновый колпачок ребенку в рот. На мгновение она затихает и удовлетворенно посасывает его. Ее водянистые глаза смотрят на меня.

- Смотри, не так резво, - говорю я ей. Она выплевывает эту штуку изо рта, а та приземляется на пол. Арина наклоняется, чтобы подобрать ее. Я хочу полюбоваться открывшейся моему взору ложбинкой между ее грудей, но этот чертов младенец не замолкает.

- Я пойду, помою ее, - дерзко говорит она и исчезает в районе кухни.

Отлично! Просто великолепно! Я плюхаюсь на диван. Это встряхивает малышку и она снова начинает плакать.

- Ну и что ты хочешь? - вопрошаю я ее покрасневшее лицо. Вот совершенно непривлекательная картина. Совсем не похожа на улыбающихся малышей из рекламы.

Она зажмуривается, видимо, чтобы набрать дыхания для очередного рева. Тут мне в голову приходит гениальная идея. Я беру ее кулачок и подношу к ее рту. Он заинтересовал ее. Липкими губами она жует свой большой палец. Благословенная тишина!

- А теперь мы можем поговорить как разумные люди, - обращаюсь я к ней. Она выплевывает свой палец, но я немедленно возвращаю его назад, чтобы не поднялся шум. - Я ничего не чувствую к тебе. Я не понимаю, голодная ты или грязная, или еще что-то. Но своим воем ты можешь только выгнать меня из дома!

Малышка внимательно меня изучает, посасывая свой палец.

Арины нет слишком долго. Она моет... Черт! Как называется эта штука?! Это сводит меня с ума. Я достаю телефон и набираю в поисковике "затычка для ребенка". Выпадает куча ссылок о каких-то издевательствах над детьми. Я перехожу к изображениям и вижу фотографии довольных малышей с этими резиновыми штуками во рту. Так... Вот, ура! Пустышка! У меня вырывается вздох облегчения. Ненавижу чего-то не знать!

Глаза ребенка снова закрываются. Она как-то многовато спит. Надеюсь, она не заболела. Тут я аж подскакиваю от этой мысли. Ну, конечно! Поэтому какая-то стерва мне и подсунула ее - она умирает!

Я осматриваю ее руки и ноги. Все кажется нормальным. Десять пальцев. На ней надето платье с оборками, которое мне кажется не очень практичным. На ногах носки с бантами. Я оглядываюсь в сторону кухни и осторожно стягиваю носочки. На ногах тоже десять пальцев. Я не знаю, как определить здоров ребенок или нет. Надеюсь, сотрудница Арины найдет подходящего врача. А, может, мне позвонить моему доктору?

Я слышу резкие шаги, которые могут принадлежать только Арине. Борис двигается бесшумно как мышь. Она нагибается ко мне и дает соску.

- Кажется, сейчас она успокоилась.

- Ага, - говорю я. - Юная каннибалка полакомилась собственным кулаком и отправилась на боковую.

Арина смеется низким грудным смехом, к которому я вполне мог бы привыкнуть.

- Татьяна назначила встречу с педиатром. А также сегодня вечером прибудут три потенциальных няни.

- Спасибо, - бормочу я.

- Я не уверена, что тебе хватит молочной смеси и подгузников до завтра. Поэтому отправь кого-то из своих сотрудников за покупками. И пусть берут всего побольше.

- Ты уходишь? - я чувствую, что мой голос звучит испуганно.

- Я показала Борису, как готовить смесь. Он сказал, что замена подгузников на тебе. Я уверена, ты с этим справишься.

Она встает. Я тоже подскакиваю и оказываюсь рядом с ней.

- Ты не можешь уйти. У меня нет никакого опыта.

Глава 6

Арина

Он самый наглый из всех знакомых мне мужчин!

Просто, чтобы досадить ему, я укладываю Глашу на дорогущий кожаный диван, чтобы сменить ей подгузник. Когда я заканчиваю, скручиваю влажные салфетки в аккуратный шарик и кладу в центр журнального столика, я снова слышу тихий лай. Пойду посмотрю на собаку. Если пойму, что она представляет опасность, то немедленно заберу малышку отсюда.

У меня никогда не было домашнего животного. Слишком много мы путешествовали. Мы проводили лето на французской Ривьере, новогодние каникулы в Альпах, а на короткие праздники выбирались в Париж.

Под "мы" я подразумеваю себя и мою няню. Мои же родители были слишком заняты, чтобы позволить себе питомца.

Я хорошо помню всех своих воспитательниц. Люда с добрым лицом, которую уволили, когда я пошла в первый класс. Ужасную Надю с ее постоянными нравоучениями.

Последняя няня, Света, была очень доброй. Она помогала учиться мне в старших классах. И именно она рассказала мне то, о чем обычно с дочерьми разговаривают мамы, научила меня пользоваться косметикой и выщипывать брови. Я даже сейчас с ней иногда созваниваюсь.

Я заглядываю в кухню. Она огромная, размером со среднестатистическую квартиру. Сталь и черный мрамор. А на столе стоит корзина с красными яблоками. Все продумано в этом доме до мелочей. Даже яблоки покупают в тон интерьера. Я оборачиваюсь на какой-то шум. За круглым столом располагается атриум, отделенный от обеденной зоны стеклянными дверьми. Оттуда и идет звук, шарканье, посапывание.

Я подхожу к дверям. За стеклом резко мелькает серая тень. Я в испуге отпрыгиваю, прижимая ребенка. Что это за зверь? Вдруг это какая-то бойцовая собака, которая обучена нападать?

Мое сердце бешено колотится. Я собираюсь отвернуться, но тут собака подходит к стеклу и садится, навострив уши. Ее умные глаза смотрят в мои.

Пес великолепен. Я вытаскиваю одну руку из-под ребенка и прижимаю ее к стеклу. Борзая медленно приближается и тычется носом в мою ладонь. Он немного поскуливает, как будто ему грустно, что нас разделяет дверь.

- Приятно познакомиться, Кент, - говорю я. Собака машет хвостом.

Я возвращаюсь в гостиную, к окну. Теперь я понимаю, как одиноко быть матерью. Эти долгие часы со спящим младенцем на руках проходят в ожидании, когда он проснется и ему что-то снова понадобится.

Внезапно открывается дверь и появляется полная женщина, держащая в руках ведро с чистящими средствами.

- О, - замечает она меня. - Простите, что помешала! Меня зовут Галя. Я - домработница Александра Константиновича.

Тут она увидела ребенка.

- Кто это?

Я не знаю, что Александр планирует рассказать людям об этой девочке, поэтому просто отвечаю:

- Это Глафира.

- Прелестная малышка, - улыбается женщина. - Я, пожалуй, пойду уберу гостевую спальню, если она вам сейчас не нужна.

- Нет, нет, я здесь всего на пару часов, - успокаиваю я ее.

- Хорошо. Если вам что-то понадобится, зовите меня.

Снова улыбнувшись, она уходит.

От присутствия этой женщины мне становится чуть спокойнее. Не все в этом доме такие уж чопорные. Когда я показывала Борису, как разогревать бутылочку, он вел себя так, будто я предложила ему зачерпнуть какашек.

Я представляю этого степенного мужчину с прямой спиной, убирающего за собакой. Эта мысль вызывает у меня улыбку. Глаша имитирует выражение моего лица булькающими звуками. Я касаюсь ее маленького подбородочка.

- Ты повторяешь звуки, - говорю я. - тебе точно три месяца. А может быть четыре?

Мысль о том, что мы даже не знаем, как ее зовут, заставляет меня нахмуриться. Как могла ее мать оставить ее здесь без какой-либо информации? Имя и дату рождения можно было хотя бы написать?

Я поворачиваю Глафиру личиком к окну.

- Смотри, это Москва. Видишь какая большая?

На свету она кажется полупрозрачной словно ангел. Глаша действительно очень красивый ребенок. Ее личико пока слишком круглое, слишком детское, чтобы распознать в нем мужественные черты Александра. Но выражение ее глаз почему-то заставляет меня думать о нем.

Я слегка подергиваю ее маленькие ушки. Они плотно прилегают к ее голове. Она смеется. Ее внимание приковано ко мне. Я корчу безумные рожицы, а потом оглядываю комнату. Может быть здесь есть какая-то фотография Александра? Тогда бы я могла попытаться сравнить их.

Мы проходим по комнате, любуясь огромным камином и картиной в черно-серых тонах с вкраплением красного, висящей над ним. Тяжелая деревянная дверь ведет, наверное, в кабинет. Бергман скрылся в той стороне. Я наклоняюсь к замочной скважине в надежде разобрать хоть какие-то звуки. Тишина. Что он там делает?!

Я представляю, как он вылезает из окна по связанным в веревку простыням, и невольно улыбаюсь. Глаша передразнивает выражение моего лица.

- Надеюсь, у тебя будет хорошая няня! - говорю я ей. - Иначе ты больше не увидишь ни одной улыбки. Не с этими двумя снобами.

- Неужто я такой серьезный? - раздается за моей спиной.

Глава 7

Александр

Мы собираемся к врачу. Надеюсь, он сможет сказать нам что-то внятное о девочке.

Арина рассматривает коляску.

- Слушай, эта штука больше похожа на корзину с колесиками, чем на нормальную детскую коляску. Не уверена, что получится ее нормально везти в этом по улице.

Она сажает Глафиру внутрь и катает ее взад-вперед, наклонившись, чтобы посмотреть на колеса.

Усилием воли я отвожу взгляд от ее задницы.

- Может быть, просто отнесем ее на руках. Здесь недалеко идти, - говорит она.

- Вообще-то, мы можем поехать на машине.

Если честно, я не горю желанием вышагивать по улице с ребенком на руках. Желтая пресса обходит меня вниманием, так как в моей жизни нет скандалов и интриг. Во всяком случае, видимых глазу. Моя пиар-служба усердно следит за этим. Но, все же, иногда они не обходят меня вниманием. Поэтому не хотелось бы, чтобы кто-то запечатлел меня на улице в компании с девушкой и ребенком. Лишние слухи мне не нужны.

- Можем, но для этого нужно детское кресло, которого у тебя нет, - замечает она.

Ну да. Детское кресло... Дети - это так разорительно. Интересно, у меня есть какая-нибудь компашка, которая занимается товарами для детей?! Надо сказать помощнику, чтобы узнал.

Хотя, в этом нет никакого смысла. В ближайшее время все разъяснится. Либо, окажется, что какой-то пропащий строитель смог как-то пробраться на мой этаж и подкинуть малышку. Либо, мои люди найдут ее мать и той придется приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей. Возможность, что Глафира останется у меня, я даже не рассматриваю.

- Давай зайдем на пять минут в детский сад, - просит Арина.

- Тебе хватит пять минут, чтобы разрулить все накопившиеся дела? - спрашиваю я с неким ехидством.

Арина морщится и нехотя отвечает:

- Нет, просто возьмем для Глаши детский конверт, в нем будет удобнее ее нести.

Мне жаль, что я ее расстроил. В конце концов, она не обязана возиться со мной.

- Эй, - дотрагиваюсь я до ее руки. - Спасибо.

- Я делаю это не для тебя, а для нее, - резко отвечает она.

Что ж, справедливо!

- Скажи Боре, чтобы он приготовил бутылочку и подгузники. И нам обязательно надо купить еще. Они очень быстро расходуются.

Мне нравится, что она уже говорит "мы". Как будто мы с ней заодно!

Мы спускаемся на лифте в тишине. Лишь Глафира издает какие-то булькающие звуки на плече у Арины. Похоже, малышка наконец-то всем довольна. Та рассеяно гладит ее по спинке, ее мысли явно где-то далеко.

Мы выходим из лифта и поворачиваем за угол. Проходим кофейню, салон красоты и приближаемся к неприметной двери. Арина прикладывает к замку карточку и мы заходим в ее детский сад. Она быстро пробегает по своим владениям. Видимо, все идет по плану, потому что ее лицо выглядит удовлетворенным.

Она приносит какой-то непонятный предмет и ловко запихивает в него Глафиру. Я ожидаю очередное громкое выступление, но малышка лишь удовлетворенно причмокивает губами, ее тельце расслабляется в конверте и она прислоняется к груди Арины. Судя по всему, она всем довольна. И я ее понимаю. Я бы тоже с удовольствием прикорнул на Аринином бюсте.

Когда мы прогуливаемся по детскому саду, я замечаю, что здесь все идеально организовано. Кругом чистота и порядок. Дети все счастливы и довольны, воспитатели улыбчивы и доброжелательны.

- Слушай, а у тебя тут круто все организовано! - хвалю ее я.

Она просто кивает, как чему-то само собой разумеющемуся.

Мы наконец-то выходим на улицу, в московское лето. Хорошо, что здесь нет такой обжигающей жары, как в тех местах, откуда я родом. Я не говорю об этом вслух. Никто не знает мою биографию. Конечно, многие любят эти истории про успешный успех, про "из грязи в князи", но это все неприменимо ко мне. Я давно сменил свое имя, я распрощался с прошлым, я похоронил его.

Мы бредем по тротуару рука об руку, ни о чем не разговаривая. Проходим пекарни, цветочные и ювелирные магазины. И в каждом из них я представляю себе Арину. Вот она покупает свежеиспеченную булочку и радостно вгрызается в нее. Крошки падают ей на блузку, прилипают к подбородку, она хохочет и смахивает их своей изящной ладонью. В цветочном магазине она нюхает белые розы, чуть прикрыв глаза и явно наслаждаясь их благоуханием. В ювелирном она примеряет серьги и их бриллиантовое сияние искрит на ее щеках.

Я не могу для себя ее правильно классифицировать. Она не мой сотрудник, не обслуживающий персонал, не очередная киска, пытающаяся захомутать меня и даже не очередная влюбленная дура.

Она просто... Арина. Солнце поблескивает в ее волосах. Иногда она посматривает на спящую малышку. Странный покой снисходит на меня, когда я смотрю на них двоих.

Просто прогулка. Женщина, ребенок и я идем рядом. Как самая настоящая семья.

Я чувствую, как мой член опять начинает набухать. Но яростный звук клаксона вырывает меня из моих дум. Я в центре Москвы, кругом пробки и нервные водители.

Во всем происходящем ничего нет. Мы просто идем к врачу. Арина просто помогает мне. Судьба девочки решится в ближайшие дни. Вероятность того, что она моя, практически равна нулю. Все-таки мне не восемнадцать лет, чтобы не контролировать свой пенис. Но, если все же, окажется, что она от меня, тогда мне придется принимать какое-то решение.

Глава 8

Арина

Мы подходим к медицинскому центру. Александр придерживает для меня тяжелую дверь. В зале пахнет антисептиком и стерильностью. На диванах сидят мамы с малышами разных возрастов. Они проводят нас взглядом. Александр здесь единственный мужчина. Видимо, женщин заинтересовало, как я смогла затащить папашу к детскому врачу. Они же не знают нашей истории.

За стойкой регистрации сидит улыбающаяся девушка.

- Здравствуйте. Вы записаны на прием?

Мы с Бергманом киваем.

- Вы впервые у нас?

Мы снова молча соглашаемся.

- Хорошо. Давайте тогда заведем карту для ребенка. Мне нужны имя, фамилия, отчество и дата рождения.

- Глафира, - говорю я и останавливаюсь, в панике оглядываясь на Александра. Он стоит словно статуя, не реагируя на происходящее вокруг.

Я наклоняюсь поближе к девушке и понижаю голос:

- Понимаете, у нас такая ситуация... - спиной я чувствую, как все мамашки оживились и прислушиваются к нашей беседе. - Мы не знаем... Моя помощница должна была звонить вашем управляющему и все объяснить.

Девушка откидывается на кресле с чуть удивленным выражением лица.

- Хорошо. Я сейчас все уточню.

Она поднимается и куда-то уходит.

Я поворачиваюсь к Александру. Его лицо словно окаменело.

- Ты как? - спрашиваю я.

- Нормально, - напряженно отвечает он.

Девушка возвращается и протягивает нам бланк.

- Заполните, пожалуйста, все, что знаете. Я так понимаю, что страхового полиса и свидетельства о рождении у нее нет?

Я оглядываюсь вокруг. Окружающие дамы подчеркнуто не обращают на нас внимание.

Александр дергает ртом и приближается к девушке:

- Вам не кажется, что вы этими вопросами нарушаете неприкосновенность частной жизни?

Его сердитое шипение и мощно сжатая челюсть могли бы напугать кого-то посерьезнее, чем молоденькая девчушка за стойкой.

Она, чуть заикаясь, произносит:

- Это с-с-стандартные вопросы.

- Задайте их кому-нибудь другому, - он уже даже не пытается скрыть бешенство.

Вопросы и вправду стандартные. Но и Бергмана я могу понять. Он не хотел привлекать к себе излишнего любопытства окружающих, но сразу же стал центром внимания. Он резко берет со стойки бумаги и отправляется в угол, где стоит столик и два кресла.

Я сочувственно улыбаюсь девушке и следую за ним, осторожно поглаживая конверт с Глафирой. Это успокаивает меня.

Александр изучает страницы, изредка делая какие-то пометки. Но в большинстве граф ставит прочерки. Мне его жаль. Он оказался в этой ситуации не по своей воли. Он мог бы просто позвонить в опеку и отдать им девочку, но он так не сделал. Значит, что-то человеческое все же в нем есть.

- Я могу тебе чем-то помочь? - присаживаюсь рядом с ним.

Он дергает бровью.

- Здесь есть раздел законный представитель или опекун. Как думаешь, могу я не писать свои данные? Можно я просто заплачу денег и не буду заполнять никакие бумажки?

- Слушай, но я думаю они не имеют право разглашать информацию о своих клиентах. Все-таки есть закон.

- Ну, я так и понял, - он кивает на стойку регистрации, - как здесь исполняется этот закон. Эта дура своими вопросами только привлекла к нам внимание.

Александр, конечно, прав. На нас обращают внимания и не только потому, что он привлекательный мужчина. Уверена, что кто-нибудь из дамочек его уже узнал. Все-таки он достаточно известная личность в нашей стране.

- Мне надо было попросить моего помощника прийти сюда, - бормочет он, покончив с бумагами.

Малышка шевелится и зевает. Я осторожно глажу ее по пушку на голове.

- Слушай, а цвет волос у нее тоже изменится?

Я пожимаю плечами.

- Многие дети в детстве очень светлые. А с возрастом темнеют. Я сама в детстве была блондинкой, а с годами волосы потемнели.

Он рассматривает мое лицо и я чувствую, как теплая волна приливает к моему животу.

- Значит, в детстве ты была блондинкой, - повторяет он, протягивает руку и пропускает прядь моих волос сквозь пальцы.

Затаив дыхание, я слежу за ним. Я чувствую себя не в своей тарелке. Я всегда знала, как дать отпор богатеньким женатикам, которые иногда появляются в моем детском саду. Но никто из них не трогал мои волосы. И сейчас я была растеряна.

- Но она же не станет черной? - спрашивает он.

Я в растерянности хлопаю ресницами, пытаясь понять, о чем он говорит.

- Черной? - переспрашиваю я.

- Но ее же волосы могут стать темнее, но не могут быть жгуче черными? Правильно?

Я киваю. Он достает из кармана телефон. Ааа, понятно, хочет снова изучить список потенциальных матерей.

Глава 9

Александр

- Я понимаю, что это было непросто, но это необходимо было сделать, - тараторит у меня над ухом Арина.

Я молча шагаю по улице, крепко прижимая Глафиру к себе. Не уверен, что я позволю кому-нибудь еще хоть раз прикоснуться к ней.

- Саш, - умоляюще начинает Арина, - да, это было очень неприятно, но это необходимость...

- Я больше не допущу к ней эту медсестру. Это просто жесть какая-то!

- В следующий раз ты можешь попросить Лидию Ивановну сделать прививку.

Я хмыкаю. Вряд ли Лидия Ивановна сделает так, чтобы Глафира не кричала от боли. Вообще, что это за варварство - тыкать в младенцев иголками? И я должен еще и участвовать в этом издевательстве?!

Я иду быстро, не проверяя, успевает Арина за мной или нет. Глафира продолжает рыдать и я не сержусь за нее. Блин, да я куплю себе фармацевтическую компанию и заставлю их изобрести какой-нибудь безболезненный способ вакцинации.

Арина толкает меня локтем и показывает куда-то в сторону:

- Тебя зовут.

Я оглядываюсь и замечаю, что из припаркованного у тротуара "Мерседеса" радостно машет мне какая-то смутно знакомая девушка. Я напрягаю память, разглядывая ее огненно-рыжие волосы и широкую улыбку. Ах, да, эта Катя, что давеча скакала на мне, словно конь ретивый.

- Саша, привет! Я тебе писала, а ты не ответил.

Я же ничего, не говоря, продолжаю идти вперед. Ну, что за черт? Что же за день сегодня такой?

- Ты нарочно игнорируешь ее? - шипит мне в ухо Арина.

- Отвали, пожалуйста, - максимально ласково советую ей.

Катерина оказывается настырной девицей. Выскакивает из машины, бежит за мной и тянет меня за рукав.

- Саш, ты что меня не слышишь?

Я смотрю на нее. Рыжие волосы кажутся на солнце красными, аляповатыми. Ресницы похожи на лапки пауков, подрагивающих на ее веках. Я недовольно морщусь. И что я только в ней нашел?

Потом пробегаю взглядом по всему телу. Тонкая талия, идеальные шары груди, правда силиконовые, длинные ноги и аппетитная задница, едва прикрытая платьем. Вот, что я нашел.

Арина отошла от нас на несколько шагов, всем своим видом демонстрируя, что она не со мной. Она даже не представляет насколько она со своей натуральной красотой привлекательнее этой искусственной Кати.

- Саша, что происходит?

Тут она замечает у меня на руках ребенка и ее лицо вытягивается в изумлении. Я хочу обойти ее, но она преграждает мне дорогу.

Какая же настырная! Черт! Хотя, я сразу же дал ей понять, что между нами не может ничего быть, она была такой страстной, что я не сдержался и пересекся с ней раз, потом еще раз, и еще. Это было ошибкой. А теперь она встречает меня с ребенком на руках и с незнакомой девицей. Представляю, что она наплетет нашим общим знакомым.

- Это не твое дело. Уйди с дороги, пожалуйста.

Катерина оглядывается и замечает Арину.

- Ты ее мать? - гневно спрашивает она.

Арина чуть отходит в тень деревьев, а я крепко беру Катю за локоть и поворачиваю в сторону ее машины.

- Кать, иди в машину. Это тебя не касается!

Она растерянно смотрит на меня, я поворачиваюсь и продолжаю свой путь. Внутри меня все клокочет от ненависти. Чертова девка! Привязалась как клещ. Чтобы я еще когда с ней трахнулся! Вообще, впредь надо выбирать девок осмотрительнее. Может, поручить кому-нибудь их отбор?

В мои раздумья влезает цоканье каблучков. Я не оглядываюсь. Я не знаю, кто следует за мной, Арина или Катя, да мне и все равно. Устал я от всего этого!

- Эй, не беги! Ты оторвался! - раздается веселый голос Арины. Она стоит рядом со мной и улыбается. - Кто это был?

- Никто, - хмуро отвечаю я.

- Эта никто вроде бы имеет на тебя какие-то права?

- Ммм, - мычу я. - В своей голове.

- Она видела тебя с ребенком. Что теперь будет?

Я пожимаю плечами. Не знаю я, что теперь будет. Катька своим извращенным мозгом может до много дойти. А общих знакомых у нас прорва.

- Может я как-то могу помочь? - спрашивает Арина, заглядывая мне в глаза.

Ее вьющиеся каштановые волосы отливают золотом в солнечных лучах, на лице легкий румянец, а зеленоватые глаза наполнены сочувствием. Она так не похожа на Катьку, да и на всех остальных привычных мне девиц, двадцать пять из которых могут оказаться так называемой мамашей Глафиры.

- Просто помоги мне с малышкой, - прошу я. - Она точно пробудет у тебя как минимум до понедельника. Поэтому отправь кого-нибудь в магазин, чтобы они купили коляску, памперсы, несколько бутылочек, пеленки и какую-нибудь одежду.

Я не уверен, что хочу, чтобы мои сотрудники занимались этим делом. Пойдут ненужные разговоры. Хотя, я могу сказать, что это подарки для кого-нибудь.

Мы подходим к моему дому. Швейцар вежливо кивает и мы двигаемся к лифтам.

- Не уверен, что мои сотрудники разбираются в детских вещах, - говорю я Арине.

Глава 10

Арина

Я кормлю Глашу из бутылочки. Александр меряет шагами гостиную, теребя волосы. Его прическа напоминает взрыв на макаронной фабрике. Рубашка помята, а на брюках остался след от слюнок Глафиры. Но, как ни странно, так он выглядит привлекательнее, чем сегодня утром, облаченный в свой костюм. Он выглядит человечнее, что ли.

- Принеси мне, пожалуйста, какое-нибудь полотенце, - прошу я его.

Он направляется в сторону кухни, но тут материализуется Борис и подает ему полотенце.

- Он меня пугает, - шепчу я Александру. - Как будто он всевидящее око.

- Он слышит тебя, - шепчет в ответ Александр.

- Да, да, - подтверждает голос Бориса из другой комнаты.

Я чувствую, как к моим щекам приливает краска стыда.

- Кто еще живет с тобой?

- Никого, - отвечает Александр. - Только Кент. Все остальные уходят и приходят.

- Кажется, я сегодня видела твою домработницу.

- Наверное. Я не обращаю на них внимания, если они не раздражают меня.

Он опускает взгляд на Глашу. Надо думать, его раздражает большинство людей.

Я тянусь за полотенцем, лежащем на коленях Александра, и невольно касаюсь его бедра. Оно твердое как камень. Я отдергиваю руку и почему-то вздрагиваю. Наверное, я думала, что миллионер-трудоголик должен быть жирным и рыхлым. Что за бред лезет в мою голову?!

- Ты промахнулась, - спокойно говорит он и протягивает полотенце.

Я кладу его себе на плечо, держу Глашу столбиком и даю ей отрыгнуть. Похлопываю ее по спинке, проверяя, чтобы ничего не осталось. Но она уже спокойна и ее глазки начинают медленно слипаться.

- Наверное, нам лучше пойти в магазин сейчас, - говорю я Бергману. - Она будет спать пару часов.

- Окей, - отвечает он, - но у нас все еще проблема с автокреслом. А покупок, я так понимаю, предстоит много.

- Давай вызовем такси, у них есть автокресла, - озаряет меня.

- Борь, - зовет Александр.

- Сейчас закажу, - доносится откуда-то со стороны кухни.

Александр сидит на диване, уперев локти в колени, и о чем-то размышляет. Вся его поза выдает напряжение. В гостиной появляется Борис и сообщает, что через десять минут приедет такси с детским креслом.

- Хорошо, Борь. Спасибо, - кивает ему Александр и продолжает о чем-то сосредоточенно думать.

- Ты чего? - спрашиваю я и подхожу к нему поближе.

- Не, не, ничего, - отмахивается он.

- Ты не хочешь идти в магазин?

Он в каком-то сомнении поводит плечами. Я начинаю злиться.

- Слушай, мне этот магазин вообще не сдался. Я могу сейчас же встать и уйти.

Он поднимает на меня испуганные глаза.

- Нет, нет. Мы поедем в магазин. Конечно.

- Ты переживаешь, что тебя кто-то может увидеть с ней? - смягчаю я свой тон.

Снова это пожатие плечами.

- Но это глупо.

- Я просто не люблю, когда люди обсуждают мою жизнь, ничего на самом деле о ней не зная. Да и не хочу я, чтобы кто-то знал, что ее мамаша... - он осекся.

Я сочувственно киваю ему.

- Я тебя понимаю. Может, ты просто попробуешь одеться не как обычно? Ну, не в костюм, а во что-то более повседневное. Нацепишь кепку, очки солнечные...

Я не продолжаю, хотя думаю, вряд ли покупатели обратят на Александра внимание. Все заняты своими делами, а он все-таки не кинозвезда, чтобы на него таращиться.

- Хорошо. Пошли, поможешь мне что-нибудь выбрать, - встает он с дивана и направляется вглубь квартиры.

Я осторожно следую за ним, стараясь не разбудить Глашу. Мы заходим в его спальню. Она огромная. В ней бы поместилась вся моя квартира. Четыре панорамных окна смотрят во все стороны света. От гигантского ложа, язык не поворачивается назвать это кроватью, я быстро отвожу взгляд. Бергман расстегивает рубашку, кидает ее на пол и открывает двери гардеробной. Я изо всех сил стараюсь не пялиться на него. А там есть на что посмотреть. Широкие плечи, сильные руки, пресс и очень красивая, прокаченная спина, на которой играют мышцы, когда он двигается.

В гардеробной моему взору предстают бесконечные вешалки с рубашками и костюмами. Их здесь сотня, не меньше. В столе со стеклянной крышкой лежат галстуки, часы, ремни, запонки.

- А у тебя есть просто джинсы и какая-нибудь футболка?

Он открывает какой-то шкаф. Там лежат спортивные шорты и футболки.

- Ну, - неуверенно тяну я, - наверное, ты можешь пойти в этом.

- Не, у меня где-то должны быть джинсы, - заявляет он. - Сейчас я их найду.

- Ты редко носишь обычную одежду? - спрашиваю я.

- Я ее вообще не ношу. У меня очень, - он чуть запинается, - очень консервативная жизнь.

Он выдвигает ящики один за другим. Наконец находит джинсы и футболки.

Глава 11

Александр

Мы заходим в огромный детский магазин. Первый мой порыв - сбежать отсюда. Кругом куча каких-то вещей, везде шныряют дети, а измученные мамаши толкают, кто коляску, а кто тащит малыша в какой-то штуке, прицепленной к груди на манер рюкзака.

Ну, тут явно никто меня не узнает. Вряд ли, здесь вообще кому-то есть дело до других.

Худенькая блондинка, везущая коляску с сопящим младенцем, кричит куда-то в сторону:

- Миша, подойди ко мне немедленно! Миша!

К ней подбегает вихрастый пацан в каждой руке которого зажато по гоночной машинке.

- А мальчишка не промах, - шепчу я Арине. - Знает, как договариваться, всегда надо предлагать выбор.

- На самом деле выбора нет, - усмехается она. - Есть только эмоциональный шантаж.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, если мать не купит ему игрушку, скорее всего, он начнет плакать, а то и по полу кататься. А она, чтобы на них перестали обращать внимание, приобретет ему все, что он желает.

- Хммм, - хмыкаю я. - Тоже не плохая стратегия.

Мы подходим к отделу с колясками. Их здесь десятки.

- Как думаешь, нам кто-нибудь сможет помочь с выбором? - спрашиваю я Арину.

- Да, мы можем позвать продавца, но вот эта модель, - она указывает пальцем на черное транспортное средство для детей, - вполне удобная, хотя и очень дорогая.

Мой взгляд зацепляет знакомое название. У меня в гараже стоит гоночная тачка такого же бренда.

- Окей. Это нам подходит. А что их производит автомобильный концерн? - спрашиваю я Арину.

- Не уверена, - усмехается она. - Но это коляска такая же крутая, как и одноименный автомобиль.

- У меня такой есть, - говорю я ей.

- Вот и прекрасно. Значит, у вас с Глашенькой будут одинаковые машинки.

Мне нравится эта идея.

- Слушай, я заметил, что в руках у многих женщин есть такие люльки с детьми. Может нам тоже нужна такая? Для чего они вообще?

- Ну, в них можно класть ребенка в машину и не будить его, когда вытаскиваешь. Не надо отстегивать автокресло и так далее.

- Хорошо. Берем, - я нахожу подходящую по виду переноску и кладу ее в тележку.

- А ты неплохо справляешься, - удовлетворенно заявляет она.

- То есть, я не совсем безнадежен?

- Я не думаю, что хоть кто-то в этом мире скажет, что ты безнадежен, - она чуть наклоняется ко мне и я вижу ее внимательные серо-зеленые глаза.

Хорошо, что она не знает моего отца, Вот кто бы мог многое поведать о том, насколько я бестолковый. Я догадываюсь, что Арина знает многое обо мне. Во всяком случае то, что она смогла найти в интернете. А там есть только тщательно отредактированная информация. Ничего о моем прошлом. Ничего о моем детстве. Ничего о моих родителях. Я - человек без прошлого.

Мы бродим с Ариной по магазину. Она кидает в тележку кучу разных вещей. Над нами уже возвышается гора подгузников. Она добавляет какие-то пеленки, бутылочки, ершики, молочные смеси, еще какие-то неизвестные мне предметы.

- Объясни мне, зачем ей специальное мыло? Поверь мне, у меня дома достаточно моющих средств. А вот эти салфетки, зачем они?

Она смеется, но ничего не говорит, и продолжает добавлять какие-то штуки.

Малышка при звуках ее смеха потягивается и приоткрывает глазки.

- Опа, маленький тиран проснулся, - констатируя я.

- Теперь твоя очередь, - Арина передает мне в руки Глафиру и копается в свой сумке. Находит бутылочку и протягивает ее мне. - Сможешь ее покормить?

Я же как дурак пялюсь на Аринину блузку, которая прилипла к ее телу, от того, что она долго держала малышку. Сквозь натянувшуюся ткань видна роскошная грудь. Но вопль Глаши возвращает меня к действительности. Я присаживаюсь на банкетку и сую ей в рот бутылочку. Арина стоит рядом и смотрит на нас. Малышка усердно сосет, а мы направляемся в отдел с одеждой.

- Смотри, какие очаровательные ползунки, - трясет перед моим носом чем-то розовым Арина.

- А они обязательно должны быть розовые? - уточняю я.

Она хрипловато посмеивается.

- Можно же выбрать что-нибудь менее... - я не знаю, как объяснить свою мысль, - менее девчачье.

- Можно, но сложно, - отвечает Арина. И показывает мне платье с оборочками с надписью "Принцесса" по-английски. - Как тебе это?

- Я не против, чтобы она была принцессой, но может лучше это? - я тычу в кофту, на которой написано "Гений".

- Это для мальчиков трех лет, - осторожно замечает Арина.

- Чушь какая. Возьми, - указываю ей я.

- Хорошо, хорошо. Сейчас я просто найду размер поменьше и возьму что-нибудь для комплекта.

Она роется в вещах и находит синие колготки с белыми сердечками, которые сочетаются с кофтой. Мы подходим к вешалкам с какими-то странными костюмами с изображением мордочек животных на капюшоне.

Глава 12

Арина

Когда я возвращаюсь к Александру, то вижу, что он накидал в корзину еще каких-то нарядов. Тут и костюмчики с медвежатами, зимние комбинезоны, спортивные комплекты и парочка изящных платьев. Он даже правильно выбрал размер.

Мы проходим мимо красивого комплекта детской мебели. Здесь есть кроватка, пеленальный столик и кресло-качалка. Светлое дерево с тонкой резьбой и вставками оливкового цвета. Постельное белье подобрано в тон. Александр приостанавливается.

- Мы ничего похожего не купили. Где она будет спать?

- Корзина, в которой ее принесли, вполне подойдет для этого, если снять ее с колесиков. А такие, глобальные вещи, мне кажется, стоит покупать уже после понедельника.

Он хмурится и очарование последних часов рассеивается. Он как будто возвращается в реальный мир, к реальным делам.

- Да, это разумно!

Я продолжаю рассматривать кроватку. В ней лежит маленький пушистый ягненок. Я беру его в руки.

- Мы должны купить ей что-то приятное, какую-то игрушку, которая всегда будет с ней, а не только вещи первой необходимости. Не понимаю, как ее мать не оставила ей никакой памятной вещицы.

Александр скривляется.

- Ей всего три месяца, а столько всего нужно. И одежда, и все эти бутылочки, погремушки, пустышки.

- Кстати, - вспоминаю я, - надо купить ей еще парочку сосок.

Мы берем пару пустышек и тут Бергман замечает детские качели, больше похожие на фантастический звездолет.

- Это что еще за такое? - он с восторгом их рассматривает.

- Это качели для детей. Многим они помогают убаюкать ребенка днем. Но это какая-то навороченная модель.

Александр возится с мультимедийным экраном, качели двигаются в разных направлениях, мигают всеми цветами радуги, играет музыка.

- Круто, - оценивает он. - Мне нравится.

- Слушай, но они очень непрактичные. Можно найти более простую модель.

- Нет. Хочу эти, - он кладет коробку с качелями в тележку.

Я не спорю с ним. Возможно, это благотворно скажется на его отцовском инстинкте, если в итоге окажется, что Глаша его дочь. Когда мы направляемся к кассе, я размышляю о том, чем бы я хотела, чтобы закончилась эта история. С одной стороны, Бергман вообще не приспособлен к отцовству, с другой - у него есть деньги, а значит он может дать ей совершенно особенный уровень жизни.

А вот если она попадет в приемную семью, тут не все так однозначно. Возможно, ее будут очень любить и заботиться о ней, не возлагая эту почетную обязанность на нянек. А может... Про плохое я стараюсь не думать.

Александр расплачивается, посмеиваясь с симпатичной кассиршей. Девушка заливается нежным румянцем и поглядывает на него с нескрываемым интересом. Александр смотрит на нее с огнем в очах, обещающим райское блаженство. М-да, все-таки к отцовству он не готов.

Милые, вечером будет еще одна прода❤️