Семнадцать Саламандр

Глава первая. Аве или Лес.

Сияющий во мгле затмит любого,

Кто светит в окружении тепла.

Кто, с детства неприученный к простому,

Блистал, не зная, как глубока тьма...

В любой охоте самое главное – удача, по крайней мере, так когда-то говорил мой отец. Каким бы ни было твоё оружие или умение, всё всегда решает случай. В этот раз всё решила коряга, о которую я запнулась, пока подкрадывалась к оленю на расстояние выстрела.

— Чёрт! — выдохнула я, вцепившись пальцами в ближайшее дерево. Пытаясь вернуть равновесие, увела левую руку назад, чтобы уберечь лук. Сломаю оружие, и нового мне не видать ещё очень долго. Мама не станет отправляться в деревню только ради этого. Скажет, что прожить можно и на запасах.

Олень ушёл. Они звери чуткие, даже обычный треск ветки способен их спугнуть. А я, пусть и не упав, произвела немало шума. Ничего, доберусь до тебя когда-нибудь! Преследовать перепуганного зверя не стала. Догнать его, соблюдая тишину, практически невозможно. Так что пришлось искать другую цель. Спустя чуть меньше полчаса заметила вдали тетерева, сидящего на берёзе. Высоко... Достала стрелу из колчана и тихонько зашагала, прячась за деревьями и уходя с его поля зрения. В этот раз под ноги я смотрела тщательнее. Выбрав подходящую точку, я наложила стрелу на тетиву и прицелилась, задержав дыхание.

Выстрел!

Мгновение, и вот уже птица летит к земле. Подбежав, с гордостью отметила, что убила её первым же выстрелом и добивать бедняжку не нужно. Сняв сумку, спрятала свою добычу и закинула на левое плечо.

Ужин есть. Теперь проверим ловушки…

Везде пусто, а в одной следы остатков ночного пира. Судя по следам, меня опередила лисица. Неприятное, но не слишком влияющее на жизнь событие. Подняла взгляд к небу. А время-то уже к обеду. Надо возвращаться. Лес в этом году был ярок и свеж, не то, что в прошлом. Тогда из-за жары много листвы потемнело и ссохлось. А сейчас вокруг было столько красок, что дух захватывало. Вдоль тропинки росли колокольчики и пикульник. По берегу ручейка расположились маленькие голубые незабудки. Лягушки весело квакали, а где-то рядом стучал дятел. Вот уже почти семнадцать лет мы жили в лесу, и за всё это время мама была практически единственным человеком, с которым я общалась. Об остальном мире я узнавала из множества книг, хранящихся в доме. Когда я спросила, почему мы живём в уединении, мама ответила, что мир стал слишком жесток, и поэтому она и отец предпочли уйти от людей. Но их решение не отменяло редкие поездки к людям. Однако меня с собой так ни разу и не взяли, сначала руководствуясь моим возрастом, а потом тем, что нельзя оставлять без присмотра дом. Порой это злило, но дел у меня было столько, что долго отдаваться плохим эмоциям у меня не получалось.

Наш дом стоял на неприметной полянке неподалёку от болота. Сруб из толстого кедра защищал зимой от холода, а летом от жары. Я жила в комнате на мансарде и часто любила выходить по утрам на маленький балкончик и смотреть на рассвет. На второй половине чердака размещалась библиотека. Долгое время я считала, что такая большая коллекция является обычным делом, пока не наткнулась в одной из книг на информацию о стоимости печатных изделий. И осознала, что родители мои были весьма состоятельными людьми. Мамины платья и украшения, которые она хранила в сундуках, почти не прикасаясь к ним, подтверждали это. Как и множество других вещей, которые стояли на полках в спальне родителей. Вот только теперь мама спит там одна. Пять лет назад мы потеряли папу. Столкнувшись в лесу с медведем, он не сумел сбежать. С трудом ему удалось сразить зверя, но раны оказались слишком тяжкими. После похорон мама очень долго молчала. Подолгу сидела на крыльце, несмотря на холод, словно пытаясь заморозить своё горе. О своих мыслях она не рассказывала, но часто я видела её у могилы отца, о чём-то шепчущей. Мне понадобилось много усилий, чтобы вывести её из этого состояния. И ещё больше, чтобы привыкнуть жить без отца, без его помощи.

Маму я нашла на летней кухне. Её длинные пепельные волосы были спрятаны под косынку, чтобы не мешались. Серые глаза источали энтузиазм. Приготовление блинчиков было в самом разгаре.

— Вкусно пахнет, — заулыбалась я, ставя мешок на один из столов.

— Как с охотой?

— Только тетерев, — вздохнула, недовольно поведя плечом.

— И тому рада. Через полчасика подходи обедать.

— Угу-м, — кивнула я и направилась к лестнице, прихватив небольшой магический светильник, похожий на подсвечник.

В доме пока было светло, благо окна целы, пусть в паре из них и были трещины. Но в библиотеке с освещением была проблема, из-за того, что та сторона дома приходилась на закатную сторону, и солнце лишь на короткие часы освещало комнату. Щелкнула ногтем по камушку на светильнике, зажигая его и освещая маленький коридор, делящий мансарду на две неравные части. В конце коридора стоял шкаф для всякого барахла, а по бокам от него двери.

Толкнув левую дверь, зашла в библиотеку. На столе осталась недочитанная книга легенд и сказаний. Поставив светильник, села в кресло и подняла взгляд. На стене в раме под стеклом располагалась огромная карта. Когда-то я часами проводила время, рассматривая её, представляя, как обойду весь мир. Сейчас же я привыкла к книгам, лесу и почти полному одиночеству. Но всё же не могла не замереть перед искусно прорисованным ландшафтом, читая названия рек, озёр и городов.

Глава вторая. Миррэ или Правда.

Сегодня я проснулась в замечательном настроении. Выпрыгнула из кровати, оделась, спешно застёгивая пуговицы синей рубашки, повесила на пояс небольшой кинжал и, прихватив на всякий случай куртку с уже отцепленным мехом, сбежала вниз по лестнице. Чмокнула маму в щёку, взяла с подноса пирожок с вишнёвым повидлом, влезла в подаренные сапожки и, взяв с собой лук и стрелы, выскочила во двор с криком:

— Я на охоту!

— Удачи! — догнало меня счастливое пожелание мамы.

И мне просто замечательно свезло! Я всё-таки подстрелила оленя! Всего в получасе ходьбы от дома!

Однако, рассматривая его огромную тушу, поняла, что столкнулась с проблемой. Ведь даже если сделаю носилки, целиком мне его не утащить. Пришлось задействовать небольшой топорик, который всегда лежал в сумке. За несколько походов по частям дотащив оленя до дома, я заслужила от мамы кучу вздохов, ахов и похвалы. Под домом у нас был ледник, часть мяса мы решили оставить как есть, а часть закоптить.

— Это стоит отметить, — она изучила шкафчики и разочарованно признала, — а землянику мы всю сварили. А так хочется для пирога сделать начинку из свежих ягод.

— Я схожу, — подхватив небольшую корзинку, снова вышла из дома и скрылась в лесу.

Сбор ягод отнял у меня часа два с половиной. Наткнувшись на большое скопление сладкой заячьей травы, заполнила ею остатки свободного места корзины и заторопилась домой.

Напевая сочинённую по дороге мелодию, завернула во двор и замерла. Во дворе стояли люди…

Много людей… человек восемь. Создавалось впечатление, что они только что приехали, так как двое из них были на лошадях, а один как раз спешивался. Все незваные гости были мужчинами в одинаковой одежде. Форма стражников, − так, кажется, назывались похожие наряды в одной иллюстрированной книге. На плечах узнаваемый герб страны. Алый журавль и жёлтый меч на синем фоне.

Но почему эти люди здесь? Кто-то ловко подхватил меня под локоток. Повернула голову и увидела молодого рыжеволосого человека. Он стоял рядом? А я совсем его не заметила.

— Пройдём в дом, поговорим, — он осторожно вынул из моих рук корзинку с ягодой и поставил на землю.

— О чём? — насторожилась я.

— Снежанна, беги!! — раздался мамин крик. Её лицо мелькнуло в окне и тут же исчезло, словно кто-то оттянул её назад. Я рванулась, но человек держал меня крепко. Выхватив нож из ножен на поясе, резанула мужчине руку. А потом бросилась в лес.

— Отставить! Брать живьём! — донеслось до меня, когда в дерево, мимо которого я пробегала, вонзилась стрела! Мама!

Мыслей о том, как спасти её, не было. В голове царили ужас и паника. Я носилась, как заяц, зигзагами, уворачиваясь от рук преследователей. По знакомому годами бревну забралась на крутой холм и чуть ли не кувырком слетела вниз. Перепрыгнула речку в два широких прыжка, оттолкнувшись в середине от мокрого камня и едва не навернувшись. Судя по всплескам за спиной, не все смогли повторить мой подвиг. Да и я, в нормальном неиспуганном состоянии, навряд ли сумею.

— Стой, а то хуже будет! — раздался голос того самого мужчины, что схватил меня у дома.

— Угу, — буркнула, заворачивая в молодую берёзовую рощу. Лавировать тут сложнее, но я более юркая, прорвусь.

Не прорвалась. В затылок ударило что-то тяжёлое, и сознание мгновенно покинуло меня…

— Как ты её словил, Эрик? — раздалось справа. Голос звучал как будто из-под воды. Моя голова болталась в воздухе и дико болела. Похоже, меня перекинули через плечо и теперь куда-то тащат. Также мне связали руки, причём в спешке сильно перетянули запястья, и я почти не чувствовала пальцев.

— Кинжал кинул и рукоятью в затылок попал, — чёрт, знакомый голос. Тот рыжий стражник?

— А если бы не рукоятью? — зашипели на него. Вот-вот! Меня точно также возмущало то, что он, зараза, сделал. Убить его мало!

— Не волнуйся. Кинжал лезвием никогда не прилетает в цель. Он проклят. Я три года таким способом беглецов ловлю. И ни одного трупа!

— Где достал?

— Там, где достал, больше нет.

— Опять скрытничаешь...

— Так и живём.

Меня сгрузили на скамейку у дома и развязали руки. Я тут же села и, растирая побелевшие ладони, уставилась на стражников злыми глазами. Их было трое. Больше во дворе никого не было.

— Эх, — вздохнул коренастый черноволосый мужчина. Его правую щёку пересекал безобразный шрам. — Жалко… красивая.

— Всегда так, уродов ни разу не видел, — произнёс рыжий, что тащил меня. Это они о чём? — Мать её где? Как её там звали? Диана Зарина?

— Уже увезли, сержант Эрик.

— Куда?! — ахнула я, подскакивая. На плечо тут же опустилась твёрдая рука и заставила сесть обратно. От неожиданности не успела удержать голову и стукнулась затылком о стену. Ох, как больно, аж снова в глазах потемнело.

— В тюрьму, за сокрытие, — охотно ответил на мой вопрос Эрик.

— Кого?

— Тебя, — понимающе хмыкнул мужчина, перевязывая левую руку. Ха, похоже, хорошо я его резанула, кровь всё ещё не остановилась. — Она, наверное, не рассказывала, почему тебе нельзя на люди показываться?

Глава третья. Каре или Море.

Мариэрское море казалось таким огромным. Особенно в сравнении с маленьким озером в лесу, в котором я любила купаться летом. А ещё оно было солёным и пахло совсем по-другому. Мне не хватало слов, чтобы описать свой восторг от встречи с этим чудом природы. А где-то там, за краем этого дива раскинулся океан, который был в разы больше. Даже вообразить сложно. А корабли! Я с трудом сдержалась, чтобы не завизжать от восторга, когда увидела свою мечту, да ещё и в таком количестве.

— Ты слишком наивна, — вздохнул Эрик, помогая мне спешиться. — Тебя убьют скоро, а ты радуешься.

— Пускай наслаждается жизнью, — махнул рукой незнакомый стражник. — Когда, как не сейчас? Тем более мы не знаем наверняка, только пугаем. Слухи на то и слухи, чтобы часто быть неправдой.

— Верно, — кивнула чуть грустно, потирая глаза. Этой ночью мне не спалось, я корила себя за то, что не смогла найти способ для побега. И пусть я понимала, что шансов у меня никаких, от самобичевания это не избавляло. Вздохнув, я снова устремила взор на белые паруса одного из кораблей. Какие же они красивые!

— Это флейт «Риганна», торговый корабль.

— А я на каком поплыву?

— На бриге «Алана».

— А где?..

— Вон он, — махнул рукой Эрик, указывая на двухмачтовый корабль. Да, в сравнении с «Риганной», он явно проигрывал.

У мостика стоял толстый мужчина в серой рубахе и тёмно-синих поношенных штанах, заправленных в высокие коричневые сапоги.

— Опаздываете, — промолвил он, почесав живот. — Капитан хотел отплыть ещё час назад.

— Куда бы я отплыл без последней? — на палубе показался высокий плечистый мужчина лет сорока. — Саифы должны получить ровно столько, сколько было указано в отправленном вчера в их посольство списке. Ну, здравствуй. Как зовут?

— Снежанна.

— Я Нигас. Никаких фамилий и отчеств. Добро пожаловать на «Алану», — он шагнул ко мне, доставая из кармана короткую тонкую золотую цепочку. — Позволь-ка, — и вежливо улыбнулся, защёлкивая украшение на моей шее.

— Зачем?

— Чтобы не утонула, если выпрыгнешь за борт. Снять её сама не сможешь, так что теперь прыгай на здоровье. Но учти, у моих моряков может не хватить терпения каждый раз вылавливать тебя. Потребуют ещё наказать, например, лишить на пару дней еды. Моя мысль ясна?

— За борт не прыгать, — кивнула я серьёзно, перебирая цепочку пальцами. Вокруг меня становится всё больше магических вещей.

— Прощай, Жанна, я искренне надеюсь, что слухи лживы, — махнул мне рукой Эрик и спешно покинул причал.

Пока я смотрела ему вслед, Нигас подхватил меня за локоток и провёл на корабль. Я с интересом огляделась. Мужчина, понаблюдав за мной некоторое время, хмыкнул и потащил к штурвалу.

— Постой тут пока, ещё успеешь насидеться в трюме.

В следующие полчаса, пока корабль готовили к отплытию, я успела осмотреть, казалось бы, всё. Иногда я задавала вопросы, на которые капитан охотно отвечал, попутно раздавая приказы морякам. Интересно было узнать, что белый флаг с чёрной точкой в центре имеет право поднимать только тот корабль, который везёт гетерохромных в Саифию. Он предохранял от нападения пиратов. Даже грозные морские волки боялись связываться с разгневанными саифами и обходили такой корабль стороной. А команда «Аланы» за этот рейс получит сумму, сопоставимую с трёхгодичным заработком. Ради этого кораблю пришлось претерпеть временные изменения во внутреннем устройстве.

Увлёкшись ответами на мои бесконечные вопросы, Нигас не сразу заметил, что многие моряки устроили себе внеплановый перерыв. Повернув голову в сторону отлынивающих, капитан зло нахмурился, достал из кармана дудку, поднёс к губам и выдал серию резких некрасивых звуков, в которых была слышна неприкрытая ярость. Команда быстро разбежалась и занялась своими делами.

— Во даёт наш капитан! — восхищённо хмыкнул моряк, стоящий рядом со мной. — Он этой дудкой даже матом крыть может!

— Тебе особое приглашение нужно? — рыкнул Нигас, выплёвывая инструмент.

— Нет, капитан! — встал он по стойке смирно. — Уже иду, капитан!

— Так, девочка, — повернулся ко мне капитан, — ты у нас самая старшая, а потому в меру возможностей следи за остальными ребятами. Так уж случилось, что в прошлый раз я был моряком, сопровождающим таких, как вы. И насмотрелся на истерики и попытки суицида. Думаю, ты не из тех, кто попытается наложить на себя руки. Среди моей команды есть охочие до девушек. С ними я уже переговорил, но, если кто начнёт приставать, угрожать или просто рассказывать пугающие слухи о саифах, сразу же ко мне. Поняла?.. Рен! Проводи её.

Подскочивший ко мне лохматый паренёк был не старше меня. Его серые глаза с интересом взглянули на меня, прошлись по фигуре, и в них на мгновение мелькнуло что-то жадное, неприятное. Это вызвало пугающие мурашки по телу. Мы спустились вниз, прошли по пахнущему свежим деревом коридору, где Рен схватил меня за попу и толкнул в одну из кают, а когда я возмущённо обернулась, захлопнул передо мной дверь, погружая в полутьму. Сразу стало тяжело дышать, стены, казалось, наступали со всех сторон. Запаниковав, я заскребла руками в поисках ручки двери, но не нашла её…

— Эй! — окликнул меня голос.

— А-ай! — взвизгнула я, резко оборачиваясь.

Глава четвёртая. Хоктис или Охота...

Прошло ещё полторы недели. Ожидание неизбежного нервировало всё сильнее. Оно заставляло замирать на полуслове, гадать перед сном: умрём или нет? Мерить короткими шагами узкий проход между кроватями, бездумно глядя в потолок. Последние два дня мы оба избегали прогулок, не желая видеть острова, мимо которых шла «Алана». Они, несомненно, принадлежали саифам. Аня, забегавшая к нам вчера, с восторгом рассказывала про красивые корабли и небольшой белокаменный городок, который она сумела разглядеть в подзорную трубу, выданную капитаном. Лишь Аня и Дарс продолжали целыми днями пропадать на палубе, остальные предпочитали не высовывать носа из кают. Капитан после того нападения разрешал детям гулять, когда они захотят и нас стали гораздо лучше кормить.

Нашу каюту оборудовали засовом, хотя вновь горящий ободок, который я теперь носила постоянно, отбивал любую охоту приставать. Да и смерть двоих моряков в открытом море дала нужный результат: меня и Мина обходили по широкой дуге. Но это не избавляло от шепотков за спиной и тихих пожеланий поскорее сдохнуть на алтаре. И, если раньше я старалась не обращать на подобное внимание, то теперь, вспоминая всё, что они говорили, испытывала ужас. И только испуганные глаза Мина не давали мне паниковать ещё сильнее. Правда, вот уже несколько дней я просыпалась на мокрой подушке, совершенно не помня, как плакала. Неужели во сне?

Рано утром к нам заглянул капитан.

— Испачкаться не успели? — два дня назад нам устроили мытьё на палубе. Для девочек даже отгородили небольшой участок тканью, чтобы мы не стеснялись.

— Нет вроде, — понюхал кожу на руке Мин.

— К вечеру будем на месте, — сообщил нам мужчина, закрывая дверь.

Ох, чёрт! Прислонившись к стене, я накрыла лицо подушкой и забухтела полную тарабарщину, приходящую в голову. Рядом нервно захрустел сухарями Мин. Сейчас же всё сожрёт! А мне? Я тоже хочу! Высунув руку из-под подушки, я протянула ладонь тыльной стороной вверх. Получив свою долю, впилась зубами в сухой хлеб, так и не покинув своего убежища.

Весь запас мы с Мином сгрызли за какие-то полчаса и теперь смотрели друг другу в глаза.

— Расскажи что-нибудь, — наконец попросил мальчик.

— Дай подумать, — коснулась я подбородка, перебирая в памяти прочитанные книги. Всё познавательное отмела в сторону, оставив лишь истории, в основном юмористические. — Однажды один не слишком богатый купец решил навестить своего кузена в столице и направился к конторе извозчику, чтобы нанять экипаж. Услышав цену в пятьдесят серебряных имирсов, он ужаснулся и запричитал. Один из извозчиков сжалился над ним и посоветовал пройти по восточной дороге до речного порта и доплыть до Имира на корабле. Обрадованный мужчина спешно зашагал в указанную сторону и спустя пару часов добрался до реки. В порту он узнал, что корабль в столицу уже отплыл, а следующий будет только поздним утром. Делать нечего, придётся ждать. Но всё же решил сначала спросить цену. Выяснив, что рейс обойдется ему в сорок пять имирсов, он покачал головой. Вместе с ночёвкой выходило дороже, чем оплата экипажа. Трактирщик, уставший слушать опечаленного мужика, сказал ему: «Если ты за вечер и ночь дойдёшь до следующего порта, то сэкономишь семь имирсов. А отоспишься на корабле». Не дослушав старика, купец выскочил из таверны и помчался вверх по течению, ведомый жаждой сэкономить. И даже сумерки не могли его остановить. С рассветом он был на месте. Корабль стоял в порту, ожидая пассажиров. Буквально взлетев на палубу, он, улыбаясь до ушей, спросил: «До Имира сколько?». «Пятьдесят», — ответил моряк. «Как? — ахнул купец. — В Амесе сорок пять было!». Моряк, мгновенно сообразивший в чём дело, рассмеялся: «Вы, видать, не в ту сторону убежали, надо было вниз по течению. Теперь уж не поспеете назад». Вот так, Мин. Иногда пытаясь сэкономить, люди в итоге платят больше.

Мальчик потребовал продолжения, причём именно про этого купца. Пришлось на ходу импровизировать и бедного мужичка стало кидать по стране то туда, то сюда, где он постоянно попадал в смешные ситуации. В итоге я сама увлеклась, и мы не заметили, как пролетело время. Нас прервал стук в дверь. Поднявшись, я с опаской отодвинула щеколду.

— В чём дело, Карл?

— Наряды принёс. Переодевайтесь, — и вложил в мои руки одежду. Настроение сразу упало. Вот и всё…

Закрыв дверь, я положила одежду на тумбочку у лампы и взяла верхний наряд. Мин с интересом потянулся к оставшейся стопке. Я же рассматривала своё платье: красивое, красного цвета с широкой юбкой и длинными рукавами. Вместо привычного выреза был верх, напоминающий рубашку с несколькими пуговицами. Мысленно представив себя в нём, я поняла, что моё тело будет максимально закрыто. Интересно, почему? Подняв голову, встретилась взглядом с Мином. Его одежда – удобные брюки и рубашка, точно также оставляли оголёнными лишь голову и ладони.

— Мне страшно, — прошептал мальчик, сминая ткань в пальцах.

— Мин, мы уже говорили об этом. Нужно до последнего вести себя достойно. Пока не станет ясно, что происходит на самом деле. Тем более что, если мы не оденемся сами, это сделают моряки.

Всхлипнув, Мин резко дёрнул завязки своей рубахи и снял её, тут же надев красную. Я, повернувшись к мальчику спиной, легко скинула с плеч рубашку и надела платье. Потом стянула штаны, обулась и осмотрела себя. Странно, платье впору, словно под меня шили. Как так?

— Вы там как, закончили? — раздался приглушённый голос за дверью.

— Да.

Глава пятая. Мхэри или Ответы.

Ужинала непозволительно долго. Даже несмотря на уверенность в своём выборе, я элементарно боялась. Мне не хватало жизненного опыта, чтобы предположить последствия своего шага. Я ничего не знала о жизни саифов, ничего не знала даже о жизни людей. Уверена, что я не буду находиться в этом доме всё время. То есть, когда-нибудь мне придётся жить в обществе и, возможно, начинать с нуля. Если только всё не сложится одним волнующим сердце способом. Против которого я не была, если честно. Но мысли смешивались, и у меня возникало ощущение, что я планирую действовать из корыстных целей. Причинять Аскеру душевную боль я совершенно не хотела. Если пойму, что начала играть с чувствами, то лучше скажу ему сразу.

Да. Так будет правильно!

Посмотрев на недоеденный фруктовый десерт, я отложила приборы, встала и направилась к лестнице. Неспешно поднялась по ступеням и замерла у открытой двери. Мансарда утопала в огне. Языки пламени плясали вокруг, но при этом ничего не сжигая.

— Смелее, — в центре этого буйства стихии стоял невредимый Аскер и приглашающе протягивал мне руку. Струйки огня медленно взбирались по его телу, одежде и исчезали в волосах. — Не бойся. Я из рода Огненных Повелителей и приглашаю тебя разделить со мной этот дар.

Что-то в его глазах заставило меня сделать первый шаг. Пламя мгновенно охватило меня с головой, а потом тут же схлынуло, открывая свободный путь. Я с опаской осмотрела себя. Вроде бы цела. Вот только одежда стала целиком красной... Шаг, ещё шаг, переплести с ним пальцы, глядя глаза в глаза. А потом он заговорил на саифском, но почему-то я понимала его слова.

— Я Аскерий Сайнар ард Саламандра, приглашаю эту девушку в объятья своих Богов и прошу дать ей право стать одной из нас. Услышьте меня, о Боги! В эту ночь я молю вас о чуде.

— Твои слова услышаны,ансар, — торжественно раздалось в пространстве. — Мы дарим тебе сестру и невесту. Да переплетутся ваши судьбы!

Что?!

— Чего?! — похоже, Аскер был поражён не меньше меня, а может быть даже сильнее. Какая невеста?! Нет, он мне нравится, я сама только что размышляла в столовой о чём-то похожем, но не так же внезапно, почти насильно и уже через день знакомства! Они там совсем охре…

Оборвала мысль, стукнув себя ладонью по лбу. Не усугубляй! Это же Боги…

Мужчина заметил мой жест и явно воспринял это на свой счёт. Или нет? Не могу понять его выражение лица. Словно рухнул какой-то его план.

— Да завершится ритуал, — поторопили голоса. Мне показалось, что где-то в отдалении я расслышала довольный девичий смех. Мужчина опомнился, маленьким кинжалом порезал себе руку, достал из воздуха золотой кубок и добавил крови в вино, которое уже было в бокале.

— Если ты согласна, — он посмотрел на меня. Его глаза пылали огнём. Сердце забилось быстро-быстро. Какой же он сейчас красивый!

Рука неосознанно потянулась к кубку. Когда я это заметила, то поняла, что иначе и быть не может. Будем считать, что я не слышала слов Богов. Пускай всё идёт своим чередом. И, возможно, этот саиф и правда станет моей судьбой. Я пригубила вино, не отрывая взгляда от Аскера. А он смотрел в мои глаза, и казалось, заново знакомился со мной. Кубок быстро опустел, пламя вокруг погасло, а мы всё стояли друг перед другом.

— Мы приветствуем тебя, Эвелин ардей Саламандра! — напоследок прогремели голоса. И словно волна распространилась от меня во все стороны. Она ничего не повредила, но заставила Аскера чуть наклониться назад и довольно сощуриться. Я вздрогнула и проводила взглядом последний затухающий огонёк, слетевший с локонов его волос.

Комната погрузилась во тьму.

— Что это было в конце? — молвила я через минуту, разрывая тишину.

— Они назвали твоё новое имя, — ответил Аскерий, зажигая знакомый зелёный огонёк. — Эвелин на нашем языке означает «зимний рассвет».

— Эвелин, — попробовала я на вкус своё имя. Звучало красиво. — Я не только про имя спросила.

— Это был выброс силы. Что-то вроде демонстрации потенциала. Такое всегда происходит на наречении. Будь то новорожденного саифа или гетерохромного, прошедшего ритуал.

— Что будем делать с навязанной свадьбой?

— Просто посмотрим, как у нас всё сложится. Но, если боги связали нас, то, вероятно, всё будет хорошо.

— Нас, — пробормотала, опустив глаза. Это так странно звучало. Двадцать четыре часа назад я была уверена, что погибну, а теперь была благословлена и одарена женихом. Вот, чёрт, ну что за жизнь?!

— Кажется, ты устала, — ловко перевёл он тему. — Обряд забирает много сил, хотя и проходит на одном дыхании, — Аскер сделал шаг и поднял меня на руки.

— Эй! — воскликнула я. — Что ты делаешь?

— Ну, ты теперь моя невеста, а жених должен одаривать заботой свою будущую супругу, — он вышел с мансарды, спустился по лестнице, прошёл в мою комнату и аккуратно опустил меня на кровать.

— А после свадьбы, значит, перестанешь? — ну, не могла не съязвить я.

— Нет, не перестану, — пообещал Аскер, погладил меня по волосам и вышел из комнаты, оставив свой светлячок парить под потолком. Огонёк стал тусклым и закружил по спальне. — Спокойной ночи, — раздалось из коридора.