Семь мармеладных поцелуев

Пролог

Любовь — лучшая косметика. Но косметику купить легче.

Ив Сен-Лоран

Анализируя всю свою тридцатилетнюю жизнь, могу с уверенностью сказать, что я весьма невезучий человек. Знаменитая фраза «кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится» вообще не про меня – этот самый кирпич падал на меня раз шесть, как минимум. Благо, без значительных увечий.

Если в доме прорвет трубу, то это будет моя труба. Если на тысячу бракованных книг приходится всего одна, то она достанется мне. И если начальник будет выбирать жертву, которая возьмется за невыгодный и сложный проект, то это, разумеется, буду я.

Даже моя подруга Катя, которая увлекается таро, перестала раскладывать для меня карты, потому что ничего хорошего они не говорят. В каждом раскладе преобладает масть Мечей, что означает препятствия, сложности, разрушения и проблемы.

Однако, когда мне неожиданно предложили работу в Чехии, и я попросила подругу узнать, стоит ли мне уехать, карты неожиданно показали благоприятную ситуацию, в которой я не только хорошо заработаю, но и приобрету значительный опыт. Вот так я на целых три года уехала в Чехию, оставив на попечении своей злобной тетушки младших брата и сестру.

Катькины карты не солгали, и три года в Чехии принесли свои плоды. Разумеется, моя неуклюжесть никуда не делась, однако прекрасная Прага устояла. Чего не скажешь о чехах, которые невольно стали жертвами моей неуклюжести. Но не будем об этом!

В Праге жил двоюродный брат моего папы. После смерти моих родителей дядя Витя клялся, что не бросит меня с маленькими Ленкой и Тошкой, однако сразу же пропал с радаров и объявился спустя пять лет с предложением поработать в компании, которая специализировалась на косметике. Свободны были две должности: секретарь директора и дизайнер упаковки. Так как у меня был диплом дизайнера, я выбрала второе и не прогадала.

После трех лет работы меня даже хотели повысить, но звонок Ленки изменил мою судьбу. Сестра сообщила, что у тети случился инфаркт, ее отвезли в больницу и сделали операцию. Состояние у нее тяжелое и неизвестно, поправится ли она вообще.

Так мне пришлось в срочном порядке возвращаться в Россию, с сожалением оставляя чудесную Прагу и любимую прибыльную работу. В Москве же меня ждала неизвестность и два напуганных подростка, которые с нетерпением ждали моего возвращения.

Глава 1

Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете…

Хулио Кортасар

Борясь с сонливостью, я часто моргала и пыталась вчитаться в скучный текст книги по психологии, которую зачем-то купила в Московском переходе еще перед отъездом в Чехию. Сидящий слева от меня крупный мужчина, от которого пахло сигаретами и прокисшим молоком, тихонько похрапывал и медленно сползал с сиденья. Искоса поглядывая на него, я надеялась, что он не завалится на меня.

Рядом со спящим мужчиной у иллюминатора сидел стройный симпатичный мужчина, и я в который раз вздохнула, жалея, что рядом со мной сидит не он.

Было только десять утра по Московскому времени, а я уже успела вылить на себя кофе, наступить в жвачку и тут же упасть, содрать коленки и попасть в зону турбулентности, которая прошла минут пять назад. С моим «везением» я ожидала еще как минимум одну такую зону.

Шмыгнув носом, я перевернула страницу и чуть не уронила книгу. От моего движения зашевелился сосед. Недовольно пробубнив что-то себе под нос, он уселся поудобнее и отвернул голову к симпатичному мужчине.

Потянувшись за упавшей в проход закладкой, я чудом вовремя убрала руку, когда мимо пробежала стюардесса с тележкой. Проехавшись по моей закладке, она резким движением откинула штору, отделяющую бизнес-класс от эконома. Движение это было таким сильным, что штора не вернулась на прежнее место, открывая моему взору кусочек помещения для богатых.

В центре прохода бизнес-класса стояла еще одна стюардесса с напуганным лицом. Рядом с ней находился мужчина в деловом костюме и очках.

- Плохо что ли кому-то? – тихо произнесла я, склонив голову к проходу, чтобы лучше видеть бизнес-класс.

Тем временем стюардесса начала что-то отчаянно искать в своей тележке с закусками.

- Простите, но из мармелада у нас есть только лимонные дольки, - извиняющимся тоном сказала стюардесса кому-то в кресле.

- Мне нужны только мармеладные мишки!!! – заорал на нее пассажир, которого я не могла увидеть за спинкой кресла.

- У нас их нет… - Бедная стюардесса даже побледнела. Ее коллега тоже выглядела напуганной.

- Они нужны мне немедленно! Никита! – снова заорал неуравновешенный пассажир.

Мужчина в костюме поправил очки. Взгляд его был направлен вниз.

Неуравновешенный явно сбавил обороты и уловить, что он говорит, я уже не могла.

Никита дослушал неуравновешенного, кивнул и стремительным шагом направился к соседним креслам. Некоторое время он ходил от одного пассажира к другому, а затем вышел в эконом-класс и, кашлянув в кулак, произнес хорошо поставленным голосом:

- Прошу прощения, но не может кто-нибудь из вас мне помочь? Дело в том, что у моего друга неустойчивая психика. Из-за турбулентности он сам не свой и, чтобы успокоиться, ему нужна пачка мармеладных мишек. Не располагает ли кто-нибудь из вас этим сокровищем?

В эконом-классе воцарилось неловкое молчание. Кто-то сзади меня тихо хихикнул. Мой спящий сосед от громкой речи мужчины в костюме проснулся и теперь недовольно ерзал в кресле. Подождав некоторое время, Никита хотел было уже вернуться в бизнес-класс, как вдруг к нему подбежал мальчик лет пяти и протянул вскрытую упаковку с мармеладом.

- Только я почти половину съел, - виновато пролепетал он.

- Ничего страшного. – Мужчина присел на корточки перед мальчиком, взял у него мармелад и потрепал по копне густых темных волос. – Спасибо тебе большое.

Ловким движением мужчина положил купюру в тысячу рублей в карман на футболке мальчика.

- Передай маме, - тихо сказал он и, поднявшись, вернулся в бизнес-класс, не забыв при этом, задвинуть штору.

Присвистнув, я пожалела, что не имела при себе пачки мармеладных мишек. Сейчас бы получила тысячу рублей. Как раз на такси из аэропорта до дома.

Не имея больше возможности наблюдать за тем, что происходит в бизнес-классе, я сосредоточилась на книге. Спустя минут сорок мои мучения были завершены. Мы благополучно приземлились, меня не задержали на паспортном контроле, и я не потеряла багаж.

Правда, садясь в автобус, я ударилась больной коленкой о подножку, выронила сумочку, и та упала прямиком в лужу. Венцом моего путешествия было то, что во втором автобусе, который должен был довести меня до дома, я уснула. Проехав четыре лишних остановки, я проснулась, пришла в ужас и вышла на следующей остановке. Пришлось переходить на другую сторону и снова ждать автобус.

Так, спустя долгих три часа, я добралась до дома, где меня встретили мои громогласные брат с сестрой и подруга Катя.

- Ого какой ты огромный! – воскликнула я при виде Тошки.

Три года назад меня провожал со слезами на глазах тринадцатилетний хилый мальчишка, а сейчас встречал возмужавший плечистый парень. Через видеосвязь такие метаморфозы были не так заметны.

- Так я же второй год хоккеем занимаюсь, - напомнил Тошка.

- Теперь он как кабан, - фыркнула Ленка.

Они с Тошкой были близнецами, но настолько разными, что их сложно было назвать родными братом и сестрой. Внешностью Тошка походил на папу, а Ленка – на маму, зато характерами они пошли не понятно в кого. Ленка была противной брюзгой, вечно подкалывающей брата, который был младше ее на минуту. Тошка же со своим детским личиком являл собой натуру застенчивую и чрезвычайно милую. Поэтому, увидев перед собой не своего милого братика, а шкаф, я порядком удивилась.

Глава 2

Правильного выбора в реальности не существует — есть

только сделанный выбор и его последствия.

Эльчин Сафарли

Прошла неделя, а я не только не нашла работу, но и не навестила свою тетушку. Благодаря моим накоплением, с первым можно было еще немного потянуть, но вот затягивать последнее, увы, уже было нельзя. И вот, перебарывая себя, я решилась на визит.

Поехала в больницу без Кати – не стала отвлекать человека от работы. Тем более, по пути я собиралась заехать в пару мест, чтобы оставить там свое резюме.

В больнице я не без труда нашла отделение кардиологии и, отметившись у медсестры, пошла в палату, где лежала тетя.

После смерти родителей в автомобильной аварии восемь лет назад, тетя Валя – сестра бабушки – оказалась нашей единственной близкой родственницей, не считая дяди Сережи, который в скором времени нас бросил. Ленка с Тошкой были маленькими, а я училась в универе и подрабатывала, поэтому тете Вале пришлось помогать нам по хозяйству. Делала она это с неохотой и постоянно норовила сделать нам какую-нибудь пакость: то съест детские йогурты и сладости, то забудет забрать Ленку с Тошей из школы, то за квартиру не заплатит.

Она терпеть не могла всю семейную ветвь своей ненавистной сестры, с которой не примирилась даже на ее смертном одре. Да и близнецы ее тоже не любили – она на них всегда кричала и гоняла веником по квартире. Надо было видеть, как ребята плакали, когда я – единственная, кто мог за них заступиться – уезжала в Чехию. Однако к тому времени они были уже самостоятельными и весьма разумными подростками, и тетя Валя нужна была им лишь как факт того, что они находятся под присмотром взрослого.

И пусть наша родственница была чрезвычайно неприятной женщиной, мне было искренне жаль, что она заболела. Во-первых, я даже врагу никогда не пожелаю всяких серьезных болячек, а во-вторых, тетя Валя была моей родственницей и худо-бедно заботилась о близнецах, пока я была в Чехии.

Кстати сказать, в Чехию я, по ее мнению, уехала, чтобы продавать там свое тело. В то, что я была дизайнером в заграничной фирме по производству косметики, она верить не хотела.

- Здравствуй, теть Валь, - произнесла я, заглянув в палату и встретившись взглядом с родственницей.

При виде меня вечно недовольное лицо тети Вали стало еще недовольнее.

- М-м, явилась, - чрезвычайно ехидно протянула она.

- Как самочувствие? – спросила я.

- Сносно, - сухо ответила тетя Валя.

Мой взгляд упал на соседние кровати, где дремали две соседки тети Вали. На тумбочке у каждой стояли миски с фруктами, у моей же тети была лишь бутылка воды. Надо было ей фруктов купить, а я с пустыми руками пришла.

Кстати, на эти пустые руки как раз и смотрела тетя Валя, красноречиво намекая, что я пришла без гостинца. Убрав их за спину, я спросила:

- Что говорит врач? Какой прогноз?

- Ничего хорошего. Недели две буду здесь лежать, потом на реабилитацию, а потом… - тетя замолчала и картинно вздохнула.

- А пото-ом? – протянула я, чуя недоброе.

- Пансионат. Буду жить в пансионате до конца своих дней под ежедневным наблюдением.

- Пансионат? – округлила глаза я. – Но зачем? Все так плохо? Тогда я найму вам сиделку.

- Сиделка мне не поможет, - поджала губы тетя Валя. – Доктор сказал, что мне нужно постоянное наблюдение медперсонала. Так что только пансионат. Или ты смерти моей хочешь?

- Нет, конечно, - замотала я головой и руками.

- А что тогда? Денег жалко? – сузила глаза моя родственница. – Заграницей поди заработала много, под мужиков нерусских ложась.

Начинается…

Спорить с ней не хотелось совершенно, да и просто разговаривать тоже. По сути, пансионат – неплохой вариант. Тетя Валя будет далеко и не одна, а мы с близнецами наконец вздохнем спокойно. Даже если буду недоедать, плевать. Пусть живет в пансионате.

- Что молчишь? Правда глаза колет? – ехидно поинтересовалась тетя Валя.

- Пансионат, так пансионат. Я тебя услышала, - игнорируя ее ехидство, сказала я. – Как только выпишут, оформлю тебя, куда захочешь, и буду платить.

Тетя довольно ухмыльнулась и, поправив на себе одеяло, сказала:

- Все, я спать. Уходи. Часы посещения скоро закончатся.

- Пока, теть Валь.

- Анька! – окликнула она меня в дверях.

- М-м?

- Положи мне денег на телефон. Позвонить никому не могу.

Можно подумать, у нее есть, кому звонить…

- Хорошо, - ответила я.

Вот и поговорили. По-родственному, сердечно. Права была Катька – люди не меняются. А я все на что-то надеюсь. Все жду, когда тетя Валя улыбнется мне и скажет, что, не смотря на ее брюзжание, с нами ей было хорошо. Что вспомнит о бабушке и попросит прощения за то, что обижалась на нее всю жизнь по причине, которую уже давным-давно забыла. Что наконец-то поймет, что мы трое – это все родственники, которые у нее остались. Она же всю свою семью схоронила: мужа, дочь и двоих внуков. Всех пережила и осталась одна, живя в ненависти ко всем и вся. Бедная и несчастная тетя Валя…

Глава 3

Если есть вероятность, что может случиться

какая-то неприятность, то она обязательно случится.

Закон Мерфи

Утро следующего дня было солнечным и радостным. Почему? Да потому что у меня наконец-то появилась работа. Пусть и не та, которую я хотела, но зато хорошо оплачиваемая, а это не могло не радовать.

А еще за это утро со мной не случилось абсолютно ничего плохого! Я спокойно собралась, поела, отправила близнецов в школу и без всяких происшествий доехала до работы. Этот день определенно будет одним из самых удачных дней в моей жизни!

В фойе меня снова встретили Яна и Ира. Обе улыбнулись мне, а Яна протянула бейдж и поздравила с первым рабочим днем.

Компания «Элли» занимала целое десятиэтажное здание, в котором, по словам Иры, иногда плутали даже те, кто работал тут с самого основания. Любезная Яна предложила провести для меня экскурсию, но я отказалась, потому что в свой первый рабочий день хотела быть на месте пораньше.

Кабинеты гендиректора и его зама располагались на десятом этаже – единственном, где были панорамные окна. Соответственно там же будет и мое рабочее место.

Поднимаясь в лифте, я страшно волновалась и нервно заламывала пальцы. Хоть Катя и говорила, что заместитель Ларского – Алексей Демидов – полная противоположность своего двоюродного брата, мне все равно было волнительно.

Десятый этаж встретил меня неожиданной тишиной и шикарными панелями из темного дерева с подсветкой. Пройдя по широкому коридору, вдоль которого в рамочках висели рекламные баннеры с продукцией «Элли», я попала в небольшое фойе, где у стен напротив друг друга стояли по два стола. На одной из стен висела выпуклая карта России, на которой было много лиловых флажков – точек, где располагались магазины «Элли». На другой стене висели квадратные полки, на которых красовалась сама продукция – кремы для лица, сыворотки, маски и так далее.

Посмотрев на часы, которые висели над двумя кабинетами с именами гендиректора и его заместителя, я отметила про себя, что пришла слишком рано – за пятнадцать минут до начала рабочего дня.

Сняв куртку, я повесила ее в шкаф для одежды и принялась осматривать правую половину фойе, полагая, что именно здесь, справа от кабинета заместителя гендиректора, сидят его секретари.

- Одно из этих мест – мое, - прошептала я, проведя пальцем по обоим мониторам.

Звякнул лифт, сообщая о том, что кто-то прибыл на этаж.

Я повернулась и увидела миниатюрную девушку с длинными вьющимися волосами темно-рыжего оттенка. Она, осторожно оглядываясь по сторонам, прошла в фойе и тихо поздоровалась со мной.

- Меня зовут Оксана. Морозкина Оксана, - представилась девушка, скромно заправляя за ухо прядь длинных волос. – Сегодня мой первый день, поэтому решила прийти пораньше.

- И у меня первый день! – обрадовалась я тому, что не одна тут новенькая.

Оксана смущенно заулыбалась. Не успела я спросить, на какой стороне она будет работать, как лифт снова звякнул и по коридору зацокали каблуки.

- О, это наши новички! – Эффектная женщина за тридцать с идеальным макияжем и таким же идеальным пучком на голове радостно помахала нам рукой с планшетом.

Из-за женщины выглянул симпатичный мужчина и лучезарно улыбнулся. Он имел некоторое сходство с Тирексом, поэтому я сделала вывод, что это и есть его заместитель – Алексей Демидов.

- Ой, это начальство, - пискнула Оксана, подтверждая мою догадку.

- Доброе утро, девушки! – поздоровался с нами Демидов.

Оба брата были высокими, статными, темноволосыми и красивыми, однако внешность Алексея была мягче, чем у Тирекса. Улыбка не сходила с лица Демидова, обозначая на щеках милые ямочки. Он казался теплым Солнцем, в то время как Ларский был холодным Ураном.

- Здравствуйте, - поприветствовали мы с Оксаной своего руководителя. Ну, вернее, это мой руководитель. Оксана, по всей видимости, будет под руководством Ларского. Он вчера упоминал, что тоже ищет секретаря.

- Надеюсь, вы останетесь у нас надолго, - сказал Демидов, почему-то глядя только на меня. Посмотрев на часы, он добавил: - А теперь извините, мне надо подготовиться к совещанию.

С этими словами он скрылся у себя в кабинете, а мы с Оксаной, проводив его взглядом, переключились на женщину, что пришла вместе с Демидовым.

- Меня зовут Жанна, - представилась она, вешая пальто в шкаф. – Крестова Жанна Олеговна. Но по отчеству меня называть не надо, я остро ощущаю, как это меня старит. Поэтому просто Жанна, хорошо?

Мы с Оксаной закивали.

- Кто из вас Оксана?

Я указала на стоящую рядом со мной девушку, а сама Оксана робко подняла руку. Жанна, надев очки, которые висели у нее на шее, внимательно осмотрела девушку и, скривившись, произнесла:

- Больше никаких платьев с рюшами или воланами. Секретарь должен носить строгую офисную одежду. Как у меня и этой девушки… - Жанна посмотрела на меня в ожидании подсказки.

- Меня зовут Аня Солвоей.

- Соловей? Прелесть какая! Так вот, Оксана, бери пример с Ани.

Глава 4

Разбитая посуда приносит счастье только археологам.

Агата Кристи

- В 13:00 у вас обед с инвесторами, в 15:00 – запуск новой продукции, а в 19:30 прилетает представитель китайского филиала, - перечислил Никита ближайшие встречи Ларского.

Тирекс сидел за своим столом и, сложив ладони домиком, таращился на меня. Я же намеренно старалась смотреть сквозь него, на красивый вид из окна, например.

- А что завтра и в пятницу? – Ларский продолжал буравить меня тяжелым взглядом.

- Я скинул вам на почту, но могу прочитать.

Мой взгляд метнулся в сторону Никиты. За такие дерзкие слова Тирекс его сейчас сожрет.

- Понятно, я посмотрю. Спасибо.

Что-о-о??? Он не выспался что ли? Выглядит вроде хорошо: кожа здорового цвета, зеленые глаза дьявольски светятся и синяков под ними не наблюдается. А костюм сегодня на Тирексе черный и даже рубашка черная. Настоящий повелитель зла.

- И не забудьте про подарок тете к 8 марта, - напомнил Никита.

Ларский недовольно закряхтел, а потом пробормотал:

- Хорошо. Сегодня что-нибудь поищу.

Сам поищет? Удивительно…

- Еще Галина Юрьевна хочет, чтобы вы произнесли вступительную речь на ее вечеринке в пятницу вечером.

На лице Тирекса появилось отвращение, словно он наступил на что-то мерзкое.

- Там же будут одни женщины, зачем ей я?

- Сами с ней об этом разговаривайте. Мое дело – передать ее слова.

Сказав это, Никита развернулся и самым наглым образом вышел из кабинета, оставив меня один на один с Тирексом, который, прошу заметить, ни выразил ничего по поводу самовольного ухода его секретаря!

- Итак, госпожа…как вас там?

- Соловей. Аня Соловей, - произнесла я, чуя подвох.

Сегодня я во всем чуяла подвох. В зубной пасте, которая лопнула на конце и испачкала мою любимую пижаму. В точилке для ножей, которая выскочила у меня из рук и, упав на пол, развалилась. А еще на улице, в общественном транспорте и в кафетерии компании.

- У вас родители орнитологи что ли? – раздраженно спросил Ларский.

- Нет, мои родители не были орнитологами. – На «не были» я намеренно сделала акцент, чтобы Тирексу стало неудобно, но ничего подобного.

- Ясно, - бросил он, откинувшись на спинку своего дорогущего на вид кресла. – Ну что, поговорили с отделом кадров?

- Поговорила. Вышла путаница. На место вашего секретаря я не претендовала.

- Это я уже понял, вы же не самоубийца.

Не самоубийца, но из-за моего невезения порой кажется, что я в действительности хочу себя угробить.

Ничего не сказав, я лишь помотала головой, снова глядя сквозь Ларского. Если буду смотреть прямиком в его зеленые глаза, то снова почувствую себя испуганным кроликом.

- И что теперь? Будете со мной работать?

- А что мне еще остается? У вас за расторжение контракта во время испытательного срока внушительная такая неустойка!

- Серьезно? – Брови Ларского взмыли вверх. – Хотите сказать, что мне следует пересмотреть условия на более снисходительные.

В его словах остро чувствовался яд. Если я скажу, что следует, он заявит, что я не в том положении, чтобы диктовать ему, что делать. А если же скажу, что ничего менять не надо, то он решит, что я боюсь выражать свое мнение.

- Я всего лишь младший секретарь, который не проработал в вашей компании и двух дней. Разве могу я указывать вам, что делать?

Ларский оскалился и, подавшись вперед, произнес тихо, но внушительно:

- Вот это и запомните: вы всего лишь младший секретарь, жалкий паучишка размером с дрозофилу среди стаи тарантулов. Ваша предшественница была старательной и работящей, но не осознавала своей незначительности и считала себя ровней мне. Если хотите работать в «Элли» и получать привилегии компании, помните о своем месте. Можете быть свободны.

С этими словами Ларский махнул рукой и, крутанувшись на кресле, повернулся лицом к окну. Я же тихо покинула его кабинет.

Не то чтобы его слова меня обидели, нет. Просто на душе стало неприятно от мысли, что всегда есть и будут вот такие вот богатые, неприкосновенные и напыщенные люди, как Ларский, и простые люди, как я. Просто простые люди, без каких-либо дополнительных эпитетов.

- Наорал? – глядя на меня из-под очков, поинтересовалась Жанна.

- Да нет, - ответила я, садясь на свое место.

- Ну и хорошо. – Жанна вернулась к своей работе.

Мне тоже надо было многое сделать: составить расписание Тирекса на следующую неделю, написать для него речь к презентации и самой подготовиться к посещению магазинов, где состоится торжественный запуск новой продукции.

- А это что? – удивилась я, увидев на клавиатуре узорчатый конверт.

Жанна вновь взглянула на меня из-под очков и, увидев, что у меня в руках, довольно заулыбалась.

Глава 5

Чем хуже у девушки дела, тем лучше она должна выглядеть.

Коко Шанель

Все выходные я провела в раздумьях о том, где взять деньги. Боже, да лучше бы я сама покалечилась! Даже если бы и потребовались деньги на лечение, то уж точно не семь миллионов.

Катьке о произошедшем я пока не рассказывала. Во-первых, потому что домой я уехала без нее, сославшись на головную боль, а во-вторых, потому что не хотела втягивать ее в это. Она наверняка захочет помочь мне, и сама может влезть в долги. Уж лучше я одна увязну в этом болоте…

Блин, что же делать? Неужели придется брать кредит? А дадут ли мне такие деньги? А если Ларский меня уволит по статье? В нашей стране есть долговые тюрьмы? Интересно, близнецы приживутся в детском доме?

Куча мыслей крутилась в моем сознании, в особенности по ночам. В итоге я не только не отдохнула за эти два дня, но еще и не выспалась перед работой. Всю ночь я ворочалась с бока на бок и думала о том, что, может быть, смогу найти в интернете похожую вазу, отдать ее Демидовой и уехать из страны вместе с близнецами. Лишь под утро, совершенно вымотанная, я провалилась в забытье, но из него меня в скором времени вырвал звук входящего сообщения.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, где я и что происходит, потом еще пара минут, чтобы дотянуться до телефона и почти пять минут, чтобы вчитаться в текст сообщения и понять его смысл.

«Аня, доброе утро! Это Никита Подольский. Сегодня я беру отгул на целый день, поэтому ты будешь меня замещать. Все документы, которые понадобятся сегодня Ларскому, я скинул тебе на почту. Он часто забывает о завтраке, поэтому принеси ему на работу сэндвич с курицей, салатом, помидором, сливочно-чесночным соусом БЕЗ ЧЕСНОКА! и кофе. Если что, пиши, постараюсь ответить сразу же».

Час от часу не легче! Подольский, как же не вовремя ты решил свалить! Сегодня Тирекс меня точно с потрохами сожрет и, не дай боже, уволит! И погрязну я в долгах, меня будут преследовать коллекторы, близнецов заберут в детский дом…

С такими мыслями я направилась в ванну, где решила принять холодный душ и воодушевиться. Окатив себя ледяной водой, я взвыла так, что близнецы подумали, что на меня в ванне напал грабитель, который прятался за шторкой. В итоге воодушевления я не получила – только замерзла и детей перепугала. Зато получилось собраться и начать действовать!

- Курица, курица, курица, - тараторила я, носясь по кухне. – Салат, салат, салат!

Благо, все ингредиенты в холодильнике были, выходить в магазин не пришлось. Пока варился кофе, я приступила к приготовлению сливочно-чесночного соуса без чеснока. Абсурд, конечно, но что поделать. Вдруг у Тирекса аллергия на чеснок.

Провозившись с готовкой для гендиректора, сама я поесть не успела. Ленка с Тошкой поели хлопьев с молоком и убежали в школу. У меня же был выбор: либо накраситься, либо поесть. И, как и большинство женщин, я выбрала первое, ибо меньше всего мне сейчас хотелось демонстрировать всем, что я ужасно выгляжу из-за двухдневных переживаний.

Так, накрасившись и выпив чашку чая, я собрала завтрак начальника в сумку для ланч-бокса и вылетела из дома.

Разумеется, я опаздывала, поэтому пришлось раскошелиться и взять такси, а потом всю дорогу успокаивать себя, что лучше немного потратиться, чем вылететь с работы из-за опоздания.

В итоге у кабинета Ларского я стояла ровно за десять минут до его прихода. Успела даже снять пальто, восстановить дыхание и переговорить с Жанной и Оксаной.

В час икс мы встали с кресел, выпрямились и уставились на рацию, которая подозрительно молчала и продолжала молчать еще несколько минут.

- Что-то не так, - произнесла Жанна, хмурясь.

- Может, он сегодня тоже не придет? – радостно предположила я.

Не успели Оксана с Жанной осознать мое предположение, как рация зашипела и донесла до нас голос Яны:

- Внимание, код красный! Код красный! Тирекс идет, и он очень злой!!!

Жанна нервно и шумно сглотнула, а Оксана принялась шептать что-то, похожее на молитву. Однако больше всего следовало бояться мне…

Когда звякнул лифт, у меня душа в пятки ушла. Я подобного не ощущала даже в университете перед экзаменом, к которому была плохо готова.

Послышались тяжелые и поспешные шаги Ларского, которые буквально кричали, что он невероятно злой. У меня, кажется, даже сердце стало биться в такт этим шагам. БУМ. БУМ. БУМ.

Наконец звук шагов затих, и мы увидели Ларского, вид которого, мягко говоря, был не очень. Волосы взлохмачены, галстук скособочен, пиджак застегнут неровно. Если бы он был женат, то я сразу бы сделала вывод, что жена от него ушла.

- Доброе утро, Александр Сергеевич! – хором пропели Оксана и Жанна.

- Доброе утро, - дрожащим голосом вторила им я.

Злющие зеленые глаза мгновенно уставились на меня, и от страха я забыла, как дышать. Сейчас он попросит меня о чем-то, что я сделать не смогу, и тогда я вылечу с работы, как пробка…

- Кофе мне, - хрипло бросил Ларский и скрылся у себя в кабинете.

- Фу-у-ух, - выдохнули все мы.

- Он как будто всю ночь пил, - хохотнула Оксана.