Семь ночей с тобой

Глава 1

От лица Мирона

Уже неделя без секса. Дела настолько требуют внимания, что и вспоминаю про естественные потребности лишь сейчас, когда останавливаемся в пробке. Лениво скольжу взглядом по улицам Москвы, где мы пока застряли, и машинально цепляюсь за стройную блондинку. Она трогательно кутается в пальто, словно сейчас не конец марта, а чуть ли не зима.

Красивая. Сначала подмечаю скорее как факт, а потом и реакция тела даёт о себе знать. И если уж оно так воспламеняется при взгляде на незнакомку, лица которой толком и не вижу — дело дрянь. Пора что-то предпринять.

Можно, конечно, выскочить из машины, догнать девчонку. Здесь довольно удобно. И даже если пробка рассосётся, мой водитель не дурак. Дальше проедет совсем немного, найдёт, где встать.

Но нет. Эта явно не из тех, кого устраивают взаимовыгодные постельные развлечения без обязательств. Чутьём улавливаю, стоит только увидеть, наконец, её лицо. Слишком миловидное, почти детское. Взгляд совсем невинный, и это она пока в сторону кафе ближайшего смотрит.

У меня нет ни времени, ни желания погружаться в серьёзные отношения. Первое понятно — в последнее время бизнес развивается до масштабных размеров, и контролировать я должен всё. В окружении есть люди, которым доверяю, но сейчас делам нужно именно моё постоянное участие. А второе… Конкуренты не дремлют. Их с каждым разом всё больше, и некоторые не чураются грязных методов.

Отца, который во много развил наш бизнес так, чтобы тот превратился в империю, убили. Вместе с матерью, в тот момент по случайности оказавшейся с ним. Один мудак нанял ему киллера, и тот нашёл удобный момент, несмотря на охрану. Наш бизнес рисковал быть разрушенным и распроданным по частям, вот только конкуренты не учли, что я ввязался в него чуть ли не с детства и уже вовсю решал важные вопросы к моменту смерти родителей. А потому вовремя перехватил управление, не дав делу потонуть.

И всё бы ладно, события уже приличной давности пережиты, но в подсознании прочно зародился страх потерять близких. В девятнадцать лет испытав это, как потрясение, с тех пор я в большей степени сознательно избегаю привязанностей. Не в моём деле.

Конечно, враги найдены и наказаны так, что всем остальным конкурентам будет уроком. Вместе со своими людьми я провёл их полное уничтожение — сначала разрушил бизнес, потом выходы в какую-либо сторону, а затем и жизни. Шумно, с размахом, доходчиво. Тому киллеру тоже досталось. Словил такие же пули, которые выпустил в моих родителей.

Но при этом мою жизнь всё равно не назвать обыденной. Может, и найдется та, которая согласится терпеть моё почти постоянное отсутствие и не будет бояться возможной опасности — вот только я такую девушку не ищу. Не то чтобы стремлюсь. Вполне хватает и необременительных перепихонов.

Хотя в последнее время меня не хватает даже на то, чтобы обеспечивать себе их. Да, многие клюют на харизму и деньги, а потому особого труда подобрать достойный вариант на ночь нет. Но сегодня я вообще не хочу напрягаться и источать обаяние, настраиваться на девушку и вступать в какое-либо взаимодействие, кроме сексуального.

Хм, кстати… А ведь у меня уже было подобное. И тогда я нашёл качественный аукцион, куда не допускаются уличные шлюхи. Исключительно проверенные девушки, здоровые, красивые и без послужного списка из тысяч любовников. Очень многие, кстати, девственницы. Тогда я посетил это мероприятие и провёл отличную ночь с не только прекрасной любовницей, но довольно остроумной собеседницей. Студентка какая-то. Я не был у неё первым в целом, но стал таковым в рамках того самого аукциона.

Опыт был хорош. Почему бы не повторить?

Без особых раздумий набираю Леона. Обрисовываю ему задачу. Он — мой главный помощник, правая рука как в бизнесе, так и в любых других жизненных ситуациях. И если я напрочь не помню, что там за аукцион был и где, то Леон в разговоре со мной уже параллельно ищет и находит информацию.

Что и говорить — дилетанты у меня не задерживаются. Но этого парня особенно ценю.

— Позвони им, скажи, чтобы привезли ко мне лучшую девушку. Ту, за которую предложат максимум, — неожиданно решаю я. — Я перебью, сколько бы ни предложили. Перебью в десять раз. Но она нужна мне на неделю. Забери её, посели у меня, она будет проводить со мной ночи.

Конечно, у Леона нет лишних вопросов. Он лишь уточняет нюансы, что и как. Проговариваем их, а потом я расслабленно откидываюсь на спинку кресла.

Скольжу взглядом по всё той же улице — за момент разговора мы лишь немного сдвинулись с места. Но, видимо, достаточно, чтобы та девушка полностью пропала из моего внимания. Ну или она зашла куда-нибудь, в то же кафе, например.

Усмехаюсь. А ведь я сказал Леону, что будет хорошо, если это окажется именно блондинка. Желательно, стройная и миловидная. Странное было желание, необдуманное и мимолётное. Потом откинул. Уверен, что на её месте меня сейчас почти с таким же успехом завела бы любая другая. Так пусть будет лучшая, и не так уж важен цвет волос или телосложение.

Глава 2

От лица Вари

Осматриваюсь. В зале почти нет девушек, в основном мужчины. Ну это понятно, сюда приходят по большей части принять участие в аукционе, чем глазеть. Толпа, которой нужно развлечение, здесь не приветствуется. Это закрытый клуб. Вроде как элитный. Суммы тут вертятся немаленькие, но и попасть сюда может далеко не каждый. Причём как в качестве лота, так и в качестве покупателя.

Любопытство во мне граничит со страхом. Да, я останусь в зрительном зале, но Света…

Подруге нужны деньги, чтобы съехать от отчима. После смерти матери она осталась с ним наедине, и он единственный собственник квартиры. А зависеть от этого недвусмысленно смотрящего на неё человека Свете совсем не хочется. Настолько, что ей проще разок переспать с совершенно незнакомым мужчиной.

Я бы не смогла, но и ситуация подруги мне чужда. У меня отличные любящие родители, живые и здоровые.

— И где ты только нашла этот аукцион? — вырывается у меня.

Света ведь совсем недавно мне о нём рассказала. Толком не успели обсудить. И то я бы наверняка об этом и не узнала, если бы подруга в последний момент не решила, что ей будет спокойнее со мной пойти, чтобы я в зале присутствовала.

— Если хорошо постараться, то это не проблема, — передёргивает плечами она. — Блин, мне скоро на выход, поведут в гримёрку, а я адски нервничаю.

Это можно было и не говорить. Я и так вижу по её бегающему по залу взгляду, прикушенным губам и в целом взвинченному виду. Света выглядит прекрасно в этом красном облегающем платье, открывающем ноги. Губы накрашены в тон ему, тёмные волосы распущены, небольшая шпилька…

— Ты прекрасна. Всё будет хорошо, — как можно увереннее утверждаю я, игнорируя собственное беспокойство по поводу происходящего. Не мне судить или решать, стоит ли ей идти на этот шаг. — Если что, я перебью все цены, — заговорщически добавляю, умудряясь даже вроде как искренне и подбадривающе улыбнуться.

На душе становится слегка спокойнее, когда Света улыбается в ответ.

— Я рассчитываю, что за мою девственность предложат столько, сколько ты в жизни не заработаешь, — важно парирует она.

Это звучит как наигранное шутливое бахвальство, но я ведь чувствую, что подруга и вправду нервничает по поводу выручки. Хватит ли ей на покупку квартиры? Ведь именно это для неё идеальный вариант. Снимать не хочется, но на крайний случай это уж точно должно получиться.

Конечно, я пыталась предложить свою помощь, но много с меня не возьмёшь, да и Света против.

— Уверена, что да, — заверяю, мысленно прикидывая, какие ещё вопросы могут волновать подругу. — И я буду следить за тем, чтобы ставки делали нормальные люди. Если будет кто неприятный тебе, перебью.

Хотя мы обе знаем, что ничего я там не смогу перебить, Света благодарно кивает и даже начинает идти в сторону гримёрки. Ну или что там у них здесь за сценой?

Я пока иду за подругой, тем более что она смотрит на меня и продолжает говорить со мной:

— Я знаком дам тебе понять, когда надо. А вообще, да, всё будет хорошо. Скоро свобода…

Света уже держится гораздо бодрее, говорит скорее весело, улыбается много, но я всё-таки останавливаю её уже совсем близко к выходу из зрительного зала.

— Ты готова? — серьёзно спрашиваю, глядя ей в глаза.

Подруга быстро отводит взгляд, но держится уверенно. Усмехается, пожимает плечами.

— Да. Это всего лишь девственность. Какая разница, сделаю я это с неумелым ровесником, который будет вешать мне о любви, или с тем, кто хотя бы заплатит, — пренебрежительно заявляет.

Я киваю, не решаясь сейчас задевать тему категоричного заявления о «ровеснике, вешающим о любви». Нам со Светой по девятнадцать. И раз уж мы обе не лишились девственности в таком возрасте, будучи объективно привлекательными; разница, с кем это делать, всё-таки была. Для меня она есть и до сих пор — мне неинтересен бездушный секс, разрядку я и с душем получить могу. Для подруги вроде бы тоже вряд ли всё переменилось.

Хотя, конечно, в её ситуации с отчимом…

— Меня радует, что ты оформила договор, который ограничивает покупателю действия, — то ли для собственного, то ли для её успокоения проговариваю я.

Света слегка мнётся, поглядываю в сторону, куда ей идти надо. Там, кстати, возле самой двери стоят охранники. Крепкие, мощные. Чтобы посмотреть таким в лицо, придётся голову максимально запрокинуть. И то не факт…

— Без него стартовая сумма втрое больше. Я не оформляла, — неожиданно слышу тихое утверждение.

Вот только бьёт оно по ушам так, словно Света его прокричала. Мгновенно поворачиваюсь к ней.

— Что? — пересохшим голосом спрашиваю. — Ты серьёзно?

Немного обречённый взгляд подруги подтверждает худшие опасения.

— Брось, тут нет маньяков, — храбрится она. — Приличный аукцион, хоть и торгуют неприличным, — фыркает, пытаясь шутить. Вот только меня это совсем не пронимает, и Света это видит: — Всё будет хорошо, мне уже пора.

С последним заявлением подруга резво упархивает прочь, словно если я буду продолжать удерживать или спрашивать, она не выдержит.

Сердце до боли сжимается. Я хочу помочь Свете, уберечь её от отчима и исправить ситуацию, но точно не тем путем, который выбрала она. Какого чёрта я ещё медлю! О каком уважении её решения сейчас может быть речь?!

Надо срочно увести её отсюда, и наплевать на последствия типа неустойки. Разберёмся потом. И вообще, даже из Светиной ситуации наверняка есть другие выходы. Было время, когда она жила у меня. Кстати, почти полгода. Да, моим родителям это не особо нравилось, да и подруге было страшно неловко перед ними. Всё-таки моя семья не шикует. Но ничего, я поговорю с папой и мамой, да и Свету постараюсь убедить. Найдём с ней хорошую работу, будем вместе копить…

Я подрываюсь с места, желая догнать удаляющуюся чуть сгорбленную фигуру подруги.

— Света! — попутно кричу. Так тороплюсь, что спотыкаюсь. — Подожди!

Ну вот, пока я оправлялась после почти что падения, подруга скрылась из зоны видимости. Растерянно прищуриваюсь, но нет, Светы уже не видно. Хотя не так уж близко к той двери была. Видимо, услышав меня, не только не стала ждать, но и ускорила шаг.

Глава 3

К моменту, когда меня привозят в особняк человека, который на неделю станет моим чуть ли не хозяином, во мне почти не остаётся чувств.

Я уже была в отчаянии, когда меня «разбудили» и обрисовали детали предстоящего. Я была в гневе, когда видела лица этих ублюдков, явно довольных прибылью и безразличных к людским судьбам. Я была в панике, когда меня отвезли в частную клинику на анализы. Там я металась между желанием как-то дать знать врачам, что я похищена и страхом за то, что в этом случае будет со Светой и родителями.

Я была в слезах, когда мы вышли из клиники с отличными результатами. На меня навалилась не только безнадёга от происходящего, но и обида по поводу упущенных шансов. Если бы только мои анализы оказались не такими, какие там нужны ублюдкам… Если бы только я нашла способ обратиться за помощью так, чтобы никто не пострадал…

Я была также и в чём-то вроде агонии. Заламывала руки, унижалась, умоляла, что только не обещала… Конечно, это никого не тронуло. Скорее всего, вызвало только брезгливость.

И вот сейчас, когда я уже здесь, мне в целом безразлична ситуация. Даже думаю, что провести семь ночей с незнакомым человеком — невеликая плата за мою и Светину свободу. Меня заверили, что подругу отпустят, а наших родителей не тронут, если всё пройдёт так, как этим ублюдкам надо. А надо им, чтобы клиент был максимально доволен и удовлетворён. Ну и, конечно, чтобы я помалкивала о причинах моего появления здесь. Не говорила никому правду ни сейчас, ни потом, когда всё кончится.

А так… Если этот клиент не обладает специфическими пристрастиями и не будет меня калечить, — всё терпимо. Могло быть хуже. И неважно даже, если он противный и вонючий сам по себе. Кстати, я могла бы узнать это, пробив в интернете, ведь телефон у меня не отнимали. И без того пригрозили так, что не рискну себя освобождать.

Но что ж… Я так и не узнала, кто купил меня на семь дней. И даже сейчас, когда осознаю это, не начинаю гуглить.

Вместо этого позволяю себя обслуживать снующим туда-сюда по особняку людям. Прикольно, двадцать первый век, а тут целый особняк с садом и слугами, как во дворце каком-то. Впрочем, неудивительно, ведь такой огромный дом и территория вокруг нуждаются в особенном уходе. Интересно только, эти люди тут на постоянной основе, или нанимаются лишь периодически?

В любом случае, они обо мне знают. Достаточно, чтобы вкусно накормить, проводить в ванную и выдать мне комплект белья, в котором я должна встречать хозяина. Причём только в нём, больше ни в чём.

Чёрное кружево. Как банально. Интересно только, у него бельё было подготовлено подо все размеры? Ведь он не знает, кого ему приведут. Как мне дали знать, этот Мирон заказал «лучшую», ту, за которую предложат максимум на аукционе. Типа он перебивает эту ставку в десять раз, забирая девушку на неделю.

Что ж, видимо, я имею дело с богатым фетишистом, для которого подобный вызов не впервой. И бельё покупает разных размеров, всяко пригодится на ту или иную девушку. А если нет, выбросит, для него это мелочь. Хотя бельё явно качественное, за него отгрохано немало — я ведь сама его распаковала и видела фирму. К тому же, ткань говорит сама за себя. У меня в жизни ничего настолько приятного на руках не было, не говоря уж, чтобы мне принадлежало. Даже платье на университетском балу гораздо скромнее было, хотя я до сегодняшнего дня считала его самой роскошной вещью в моей жизни.

Надеваю почти с любопытством. Сидит идеально, смотрится потрясающе. Даже сама собой любуюсь, но мысль о том, что такую меня увидит и незнакомец, заставляет вспыхнуть. И вот мне уже хочется прикрыться. Делаю это возле зеркала, но увы, мне не хватит рук, чтобы скрыть всё. Начинает казаться, что эта вещь совсем не для меня. Я в этом белье странно смотрюсь. Дисгармонично настолько, что дышать будто тяжелее становится. Хочется избавиться.

Отчаянно пытаюсь успокоить колотящееся в груди сердце. Разум напоминает, что если этот богатый чудак хочет видеть меня в таком белье, то скорее восхищается женской красотой, чем грязно пользует её. Эстет. Может, даже с вялой потенцией. Всё это должно приносить мне облегчение, а потому я усиленно цепляюсь за эти мысли, рисуя образ моего покупателя всё более нелепым.

Он придёт ночью… У меня есть время настроиться. Я встречу его так. Справлюсь. А потом забуду эту неделю, как страшный сон.

**************

Ближе к вечеру меня отправляют в комнату, где я должна буду встретить хозяина дома. Широкая кровать уже постелена, красноречиво намекая, что скоро должно случиться. Как ни силюсь посмотреть на что-то ещё — например, в панорамные окна, откуда виден красивый парк на фоне заката; но всё равно перед глазами именно она.

Я не боюсь и не испытываю особых эмоций, но мне приходится настраиваться. Хожу по комнате кругами в одном белье, стараюсь привыкнуть к нему и как можно легче пройти через неизбежное.

А потом просто сижу в телефоне, блуждая по просторам сетей. Света не на связи, но иначе и не будет, пока я не выполню свою миссию. Так что просто отвечаю на сообщения, просматриваю истории друзей, читаю новости… Мелькает, конечно, мысль узнать побольше о Мироне, но любопытства, как ни странно, нет. Отвлекаюсь на другое и даже не замечаю, как наступает ночь.

Понимаю это лишь когда слышу, как в комнату входят. Тут же выныриваю из телефона и смотрю. Но не на вошедшего, а на окно. И вправду темно…

Растерянно поднимаюсь с кресла, чувствуя на себе прожигающий взгляд… И только тогда, наконец, смотрю на человека, который будет пользоваться мной семь ночей подряд.

Если это, конечно, вообще он. Потому что в моих размытых представлениях это мог быть кто угодно, но не этот неожиданно красивый и молодой мужчина. На вид ему тридцать, вряд ли сильно больше.

Хорошо сложенный высокий брюнет, который и без финансового состояния наверняка действует на наивных девушек, как магнит. Такие мужчины обычно разбивают сердца, а не заказывают элитных проституток на дом. И да, в глазах этого незнакомца я отношусь именно к ним.

Глава 4

От лица Мирона

Денёк выдался трудный. Но грела мысль, что скоро смогу разгрузиться. Всё-таки мне этого действительно не хватало, даже бесить начало многое.

Потому и стоило придать ночи хоть какую-то пикантность, а не сразу тупо набрасываться на девчонку, которая там меня ждала. Ещё днём я распорядился купить шикарное бельё — несколько вариантов, чтобы наверняка подошло. Пусть таинственная незнакомка настраивается ещё до моего прихода, надев на себя соблазнительный сексуальный наряд, способный раскрепостить любую. Ну и заодно пусть с самого начала привыкает удовлетворять мои желания — ещё даже не увидев меня.

Ну а не подошедшее ей бельё вернуть не будет никаких проблем. Мои люди знают, что делать. Увидят девчонку, определят размер и разберутся. Я даже распоряжений на этот счёт не делал.

Зашёл в комнату с предвкушением, уверенный в горячей ночи. И чуть не обомлел, безошибочно узнав ту самую незнакомку, которая зажгла меня утром. Даже проморгался слегка, с трудом веря такому совпадению.

Хотя оно, безусловно, приятное. И не стоит грузиться. Мы здесь не за этим.

Вот только мне захотелось убедиться, что наши цели действительно совпадают вне зависимости от причин. Потому начал испытывать кажущуюся невинной и стыдливо прикрывающуюся девчонку разными приказами и словами.

С каждым из них по меня шарашило одновременно и разочарованием, и ещё большим возбуждением. Девочка действительно неопытна и даже испуганна. Стесняшка такая… Это одновременно и злило тем, что мне предстояла возня, и будоражило тем, что я буду первым именно у неё. Что именно со мной эта незнакомка раскроется и познает мир секса.

*****************

«Нужны были деньги». Пустой ответ, банальный и односложный. Мне мало — я хочу знать, что за ним стоит.

И сам не знаю, почему хочу. Отвлечь её диалогом, или и вправду интересно?

Пожалуй, второе. А забавно, кстати, девочка не решается ни отойти от меня подальше, ни продолжить раздевать.

— Зачем? — с нажимом интересуюсь у неё про деньги.

Сумму я отвалил нормальную. Для среднестатистической девушки, не привыкшей к подобному белью — так вообще фантастическую. Неужели ей понадобилась именно такая? Если да, тут нужна нешуточная причина. На любительницу лёгких денег эта малышка не похожа.

Кстати, интересно, а как её зовут. А ещё — почему она до сих пор молчит? А я и не тороплю при этом.

И, похоже, зря. Потому что девочка гордо поднимает подбородок и смотрит мне в глаза чуть не с вызовом.

— Я не обязана вам отвечать на этот вопрос, — в её словах предостережение, красноречиво говорящее, что и на дальнейшие расспросы я не имею права.

Какого-то хрена меня задевает это сильнее, чем должно было.

— И правда, — стальные нотки в моём голосе слышны даже мне. — Тогда почему бы тебе не приступить к тому, что ты делать обязана?

Девчонка, чьего имени я пока даже не знаю, аж давится воздухом. Хотя вряд ли я сказал что-то настолько неожиданное для неё, учитывая, что она здесь. Но смотрит на меня своими распахнутыми бездонными глазами как-то щемяще волнительно, а потом прячет взгляд и даже шаг назад делает.

Вообще-то подобные трепыхания меня раздражать уже должны. Я не нянчиться сюда пришёл. Но почему-то протягиваю руку и невесомо поглаживаю щёку девчонки.

Она забавно вздрагивает от такого простецкого жеста, а меня кроет. Чёртову незнакомку хочется до смерти. Повалить на постель и ворваться в неё сразу. Подавить её недовольство и зажатость, зарываться в белокурые волосы руками, водить губами по нежной коже, слушать её стоны, вдалбливаться внутрь. Даже слегка выбивает моя неспособность управлять желаниями. Накрывают с головой. Удивлён, что ещё собой управлять могу.

Хотя сдерживаться мне, в общем-то, ни к чему.

— Какие бы ни были причины тому, что ты решила продаться, здесь не благотворительность, — безапелляционно заявляю, одной рукой притягивая девчонку к себе обратно. — Ты знала, на что шла.

Она издаёт едва слышный вздох, но старается расслабиться. Я будто на себе чувствую эти её попытки.

— Я не отказываюсь, — тихо, но вроде бы твёрдо соглашается девчонка.

И, видимо, чтобы заявление было более убедительным, решительно тянется к моей ширинке чуть дрожащими пальцами.

Глава 5

От лица Вари

Дрожащими пальцами расстёгиваю ему ширинку, не понимая, откуда столько страха. Ну что такого увидеть член… Хотя, наверное, просто взглядом на него мне не дадут ограничиться.

Мирон так близко и так явно обозначил свои намерения… Я ведь чувствую их даже сейчас. Его обжигающее дыхание, исходящее от него нетерпение и подавляющую силу. Не дышу, толком не концентрируюсь на своих действиях, с трудом шевелюсь вообще.

Скорее случайно ему в глаза смотрю и сразу об этом жалею — в его взгляде просто пожар бушует, грозящий заживо меня спалить. Инстинктивно испуганно отшатываюсь, и словно в замедленной съёмке вижу, как выражение его лица становится недовольным. Почти даже раздражённым.

Ну ещё бы, он явно привык к девушкам, которые сразу из трусов выпрыгивают, чтобы ему угодить. Либо из-за того, какой он, либо из-за приличной суммы на карте. Которая, как Мирон думает, и у меня тоже есть.

— Тебя отправить назад? — с усталой жёсткостью спрашивает он.

Сердце тут же пропускает удар. Мирон ведь и вправду может… А ещё те ублюдки тоже много чего могут.

Боже, ну почему я никак не могу собраться?! Что за идиотская паника, пусть она отступит…

— Нет, — поспешно возражаю, даже мотая головой, будто слова недостаточно. — Я просто не знаю, что делать, я…

Осекаюсь, потому что Мирон неожиданно давит пальцами мне на губы, заставляя замолчать. Хотя умолкаю я, наверное, не столько из-за жеста, сколько потому, что меня вмиг окутывает волнами сумасшедшего желания, исходящего от этого мужчины. Желания такого сильного, что я правда не понимаю, как он вообще держится.

А ещё не представляю, что мне с этим делать и справлюсь ли я…

— Для начала хотя бы расслабиться и перестать считать это испытанием, — Мирон приближается вплотную, касается костяшками пальцев моего лица и размеренно продолжает: — Будь добра, сделай это сама. Я не в настрое нянчиться, я хочу сразу получить желаемое, — последнее он уже чуть тише проговаривает мне в губы, оттягивая нижнюю зубами.

Он мог бы и не говорить, я всё это чувствую. И хотя действие Мирона не назвать поцелуем, но мне определённо стоит проявить чуть больше решимости. В конце концов, я ведь уже целовалась.

Приподнимаюсь на цыпочках, двигаю пальцами по воротнику его распахнутой рубашки, и неловко провожу языком по его губам.

— Хорошо, — не отстраняясь, шепчу.

Кажется, даже такого простого действия хватает Мирону, чтобы отпустить себя. Он буквально набрасывается на мои губы своими, терзая их с особенным напором. Меня захлёстывает его силой, и я понимаю, что ни черта не готова. Всё это слишком… Пытаюсь вытолкнуть чужой язык изо рта, но безуспешно. Не уверена, что Мирон вообще это заметил. И хорошо, если нет.

Я не должна сопротивляться. Не имею права. Я больше не принадлежу себе. Как минимум неделю.

Словно не своими руками обвиваю его за шею, невпопад шевелю губами, лишь бы хоть как-то действовать. Впрочем, Мирону хватает и этого, чтобы уже начать увлекать меня в постель. От него вообще такой пожар исходит, что я тоже уже горю, хоть и далеко не от возбуждения. Меня просто заживо испепеляет всей этой неотвратимостью.

Да, целующий меня мужчина красив и хочет меня — но оба этих факта не вызывают во мне ничего, кроме внутреннего надлома. Хорошо хоть Мирон достаточно возбуждён, чтобы имитации действий с меня ему было достаточно.

Цепляюсь ему то в плечи, то в волосы; а он на это меня сильнее к себе прижимает, чуть ли не вдавливает. Целует грубо, жадно, глубоко. И явно только расходится. У меня уже губы саднят и немеют, да и, кажется, опухают ощутимо. А каждое его прикосновение к моему почти голому телу бьёт словно разрядами тока до самого сердца. Вот-вот, и не выдержу.

А Мирон уже на постель меня опускает, к кромке трусов рукой отпускается, явно хочет содрать их. Оставить меня голой… Чувствуя, как его пальцы быстро избавляют меня от белья, напрягаюсь всем телом; на что меня жёстче целует, словно затыкают мысленный протест. А потом его ладони жарко мнут в ладонях мою грудь, которая, оказывается, тоже уже не в лифчике. Мирон чуть ли не вжимает меня в постель, и от этого чувство беспомощности лишь усиливается.

Несколько секунд теряюсь в пространстве, ощущая себя чуть ли не мизерной перед напором возбуждённого мужчины. Но быстро прихожу в себя, стоит ему слегка отстраниться и в какие-то секунды расправиться уже со своей одеждой. Мы теперь оба абсолютно обнажены друг перед другом, и одна только мысль об этом вызывает дрожь.

А потом я дрожу уже не от мыслей, а действий. Мирон рывком тянет меня к себе, придавливает своим весом к постели, целует меня в шею и спускается вниз к ключицам. Поцелуи жаркие, ощутимые, но отрывистые. Ему явно не терпится перейти к основному. И мне, наверное, тоже. Пусть уже всё поскорее закончится…

Словно услышав эти мысли, Мирон слегка отрывается, нависает сверху, смотрит прямо в глаза и усмехается чему-то. Его лицо сейчас так близко, что я отчётливо вижу каждую черту. Хотя смотрю только в потемневшие и кажущиеся сейчас чуть ли не демоническими глаза.

А потом он чуть двигает носом по моей щеке, касается губами губ, водит по ним, но не целует, не врывается. Закрывая глаза, стараюсь окунуться в эти нежные касания, ведь ими меня явно пытаются расслабить. Что, на самом деле, далеко не каждый на его месте стал бы делать даже после новости о моей девственности.

Мне ведь объективно повезло. Ну, насколько вообще могло в таких обстоятельствах.

Резко открываю глаза и давлюсь всхлипом, когда Мирон неожиданно опускает ладонь мне между ног. Я уже ничего не вижу, не различаю, лишь кусаю свои губы, на которых уже нет его. Мирон сейчас занят тем, что смотрит, следит за движениями своих пальцев, разрабатывает и изучает меня там… А я ведь даже перед гинекологом не всегда комфортно себя чувствую.

Мирон делает несколько круговых движений мне по клитору, отчего я инстинктивно выгибаюсь дугой, но ничего не чувствую. Тело реагирует, но разум не позволяет это принять. Мыслями я не там, не на ощущениях, просто не могу... Чувство неправильности и моей полной обезличенности не оставляет. Подбираюсь вся, громко дышу, не понимая, а надо ли сейчас стонать, как в порно. Я ведь и его особо не смотрела.

Глава 6

От лица Мирона

М-да… Ну и ситуация.

Понятия не имею, какие такие жизненные перипетии заставили эту дрожащую девственницу продать своё тело, но настолько отстойного и в то же время крышесносного секса у меня давно не было. Потребность в ней ощущалась почти на животном уровне. Тормоза срывало напрочь. При этом я ни разу не поверил в её дурацкую игру в ответную страсть. Поэтому внутри свербело стрёмным ощущением насилия над ней.

Адская смесь какая-то получалась. Извращённое удовольствие, в итоге которого меня швырнуло в реальность как башкой с высотки вниз.

Возможно, не будь во мне этой дикой жажды в девчонке, я потратил бы больше времени на её расслабление, на то, чтобы добиться отклика. Но тогда я оправдался тем, что хрен я этого добьюсь вообще. Она никак не отключала голову, а без этого бесполезно даже пытаться.

Но слезая с неё, ощущал себя настоящим насильником. Факты говорят об обратном. Я — покупатель, она — добровольный товар. И если не способна хотя бы попытаться раскрыться мне навстречу, вместо того, чтобы чувствовать себя мученицей — стоит отправить её назад, а не вывозить этот детский сад. Я платил, чтобы расслабиться, а не вовлекаться в драму с жертвой грубого насилия. И отвалил немало, чтобы хотя бы постараться настроиться на меня. Ведь далеко не урод, обычно даже не прибегаю к деньгам, чтобы уложить девушек в постель.

А эту и дорогое сексуальное бельё не настроило, и мои попытки приласкать скорее отвратили.

Во время секса меня буквально унесло нежностью её тела, теплом, узостью и даже влажностью. Смазка всё-таки выделилась, хотя она выступает и в случае насилия — естественная реакция организма, чтобы избежать повреждения. Но на тот момент мне хватило даже этого, чтобы забыться окончательно.

Зато после как отшибло. Придя в комнату и увидев ту самую незнакомку, был уверен, что всю ночь не выпущу её из объятий; а по итогу ограничился всего одним разом. Конечно, его не хватило. Внутри до сих пор всё горит. Но и прикоснуться к ней не мог, даже посмотреть на неё. В голову запоздало врезались её скорее болезненные, чем страстные, стоны; впивающиеся мне в спину со всей силы ногти, кусающие плечо зубы.

В итоге свалил в ванную, а потом в другую комнату. Терпел, как идиот. За свои же деньги давал девчонке послабления.

Мне бы отправить её назад и найти кого посговорчивее, но почему-то не могу. То ли задевает самолюбие её неспособность перестроиться, то ли просто слишком хочется именно её. Несмотря ни на что. По-настоящему, по-всякому, но главное, чтобы взаимно.

Прекрасно сознаю, что только проблем себе добавляю, а не разгрузки, но не отдаю никаких распоряжений насчёт девчонки. Более того — встаю пораньше, чтобы с утра, до работы, наведаться к ней. Кажется, я сошёл с ума, если всерьёз собираюсь соблазнять ту, которая и так по факту принадлежит мне.

Она спит. Свернувшись клубочком, разметав по подушке белокурые локоны. Слегка посапывает во сне. По-дурацки, не равномерно даже, но как-то по-особенному мило.

Застываю, глядя на неё, такую трогательно невинную сейчас. И борюсь с новым идиотским желанием — уйти и дать ей поспать. Оставить в покое… Чтобы что? Заявиться ночью и опять, не заботясь ни о чём, просто взять своё? Или она у меня тут неделю просто гостить будет?

Прогоняю из головы её отчаянный взгляд и сбивчивые уговоры продолжать в момент, когда уже был готов распрощаться. Забавно, что это ведь единственный мимолётный раз был. И легко подавился неуклюжими и скорее нелепыми действиями девчонки. Все её манёвры были скорее неумелыми попытками повторить порно-ролики или типа того, уж не знаю, где она такого нахваталась. Что эта скорее забавная якобы соблазнительная походка ко мне, что потом откровенно наигранные стоны… М-да, со школьных времён на такое не натыкался.

Но фигня в том, что в случае Вари и этого оказалось достаточно. Вернее, выбесило, конечно, но не отвратило. Слишком уж я её хочу. Она манит меня своими невинными глазами, этой хрупкой фигуркой и пухлыми губами, которые хочется зацеловывать. Не сказать, что редкая красавица, но что-то в ней меня прошибает, настолько, что заносит даже. Определённо я на такое не подписывался. Но и определённо не откажусь.

Она переворачивается во сне, и я осторожно шагаю к кровати. Стараюсь не думать о том, каким кошмаром для неё, наверное, стал наш первый раз. Ведь он и в жизни девчонки первый был.

На этот раз мне не удаётся подавить накатывающее раскаяние напоминанием, что это было её решением срубить деньги таким образом. Сажусь на кровать, и девчонка чуть дёргается во мне. Подскакивает, глаза сонно потирает, просыпается постепенно.

Офигеть она чутко спит. Как начеку. Будто на краю пропасти лежит, а не в роскошном особняке с шикарными условиями.

— Доброе утро, — говорю, когда взгляд девчонки становится более ясным.

Как-то треснуто звучит мой голос. Какого чёрта она со мной делает?

— Доброе… — растерянно отвечает она, чуть не натягивая на себя одеяло, но в последний момент не став этого делать. — Я… Ты хочешь…

Девчонка даже договорить не в состоянии, не то что и в самом деле на это пойти. Конечно, я хочу. Особенно, когда она такая чуть растрёпанная после сна, почти неприкрытая одеялом, с губами приоткрытыми. Но эта её реакция… Если до этого, даже подсознательно зная, что вчера было насилие; мог себя убеждать, что ей где-то понравилось, то теперь ответ слишком очевиден.

Подавляю в себе очередной дурацкий порыв — на этот раз извиняться за вчерашнее. Такими темпами я и вправду могу докатиться до того, чтобы просто на неделю пустить к себе погостить девчонку, которой ещё и прилично отвалю сверху за просто так.

— Хочу позавтракать с тобой, — наконец невозмутимо сообщаю, когда в её глазах уже чуть ли не паника. — Пойдём на веранду, там уже накрыто.

Облегчение в глазах девчонки было недолгим — видимо, она вспоминает, что надолго от меня не отделается. И рано или поздно мне понадобится именно секс.

Глава 7

От лица Вари

Облегчённо вздыхаю, когда Мирон, не оборачиваясь, уходит. И завтракать гораздо легче становится. Даже наслаждаюсь вкусом гранолы, а потом и к тостам тянусь. Вкусно здесь кормят — во рту так и тает почти всё, что я беру. Да и наслаждение позволяет чуть забыться.

Хотя мыслей, где Света и в порядке ли мои родители, хватает. Я связывалась с ними как бы невзначай, спрашивала про дела, врала, что у подруги на неделю зависну. К счастью, мне легко поверили, потому что из-за её проблем с отчимом я уже не раз у неё оставалась. Ведь он при мне упорно притворяется хорошим. За меня папа и мама в такие дни не волновались — многое о нём не знали, да и слабак он ещё тот. Такой только исподтишка может что-то делать, грязные мысли свои замышлять о Свете и фантазировать о ней, запираясь в ванной с её нижним бельём. Мерзость, в общем.

Сочувствуя подруге, я раньше и представить себе не могла, каково быть на её месте. А теперь испытываю что похлеще. Не похотливые поползновения в мою сторону, а очень даже ощутимые действия. Да, Мирон другой, совсем не как её отчим. Но от этого только более тошно.

Но выбора нет — точнее он незавидный. Терпеть или перестроиться. Я решила, что повтор подобной ночи просто не выдержу, а потому буду тренироваться на этом мужчине, как на бездушном сексуальном полигоне. Сделаю вид, будто он даже не человек. В конце концов, не фригидна же я, что-то должно меня зажечь. Исходные данные неплохие, мне достался красавчик. И да, пусть я уже его ненавижу, но так и нежничать мне с ним ни к чему.

Хотя, кстати, с утра он каким-то ласковым со мной был. Вроде бы даже что-то типа чувства вины в нём прорезалось. Интересно, если бы знал правду, мог бы помочь?..

Отбрасываю до боли сдавившую мысль. Ни к чему размышлять о несбыточном. Так я Свету не спасу. Да и себя тоже.

Зато облегчить себе участь могу. Вроде бы с Мироном даже можно договориться, отправлять меня назад он не хочет. Если будет больно — так и скажу, если не справлюсь — попрошу мне помочь. Ни к чему больше терпеть. На этот раз наша ночь должна быть сносной.

*****************

Мне удаётся перестроиться. К моменту возвращения Мирона я вкусно поела, побывала на массаже, приняла расслабляющую ванну, приобрела себе новый комплект белья, туфли и платье. Уложила волосы, сделала профессиональный макияж. В общем, разные приятные женские мелочи, делать которые на таком уровне я раньше не могла.

А ещё — я постаралась настроиться на сексуальный лад. Пыталась довести себя до возбуждения какой-нибудь фантазией — не сработало, потом включила несколько видео. Тоже почти ничего, совсем скоро мысли понесли в другом направлении. Трогала себя — тот же эффект. Вернее, даже хуже — было не по себе делать это, тем более, здесь, в особняке чужого человека.

Но несмотря на провальную миссию, я иду встречать Мирона легко и даже радостно. Мне надоело торчать тут одной. Прислуга суетилась, но толком никто со мной не говорил. Вестей от Светы не было, а родным не решилась звонить. Могли бы что-то заподозрить. Сетевое общение не отвлекало.

Мирон окидывает меня нечитаемым взглядом. Таким потемневшим и приковывающим, что будто даже воздух вокруг вмиг тяжелеет, а у меня ноги слабеют. Не могу отвести глаза, вглядываюсь в эту горящую бездну напротив.

А потом неожиданно стремительно вперёд подаюсь, будто толчком в спину меня к нему ведёт. Обвиваю за шею и впиваюсь в губы, языком внутрь толкаюсь, засасываю, с ума будто схожу. И сама не знаю, откуда такие неконтролируемые порывы — то ли я спасения от реальности в этом диком поцелуе ищу, то ли выплёскиваю всё сразу, причём сама толком не сознавая, что именно… То ли окунуться в него разом хочу, вот так с налёта и с головой, полностью утонуть. Без шанса вынырнуть, только не сейчас.

Мирон отвечает, обхватывает меня, к себе прижимает. При этом лишь по спине поглаживает, пока даже не спешит раздевать или под платье руку совать. Хотя мне и без того ощутимы его ладони. Горячее от них, но на этот раз это даже согревающе действует.

Целую всё жёстче и жёстче, улавливая, что он позволяет мне вести, подстраивается под темп и движения языка. От этого открытия совсем теряюсь в ощущениях, собраться не могу, но всё равно продолжаю, бездумно и отчаянно. Не сразу даже соображаю, в какой момент Мирон плавно и мягко разрывает поцелуй, гладит по щеке и наклоняется, прислоняясь губами куда-то мне ко лбу. Чуть дёргаюсь, но не отстраняюсь и не бросаюсь в новые действия. Стою, прижатая к крепкой груди и дышу шумно.

— Тебе очень идёт это платье, — сипло сообщает Мирон, легонько проводя пальцами по моим обнажённым плечам.

А я будто и забыла, что сегодня в новом красном приталенном. Да и теперь особо в это не вникаю, потому что одна его рука возвращается мне на талию, а вторая — медленно и расслабляюще поглаживает по телу, опускаясь то всё ниже, то поднимаясь опять.

Дыхание тяжелеет, а каждое его действие так остро ощущается, что я, кажется, перестаю соображать. Отголосками сознания ещё пытаюсь сообразить, это мне так быстро удалось перестроиться, или что происходит? Почему Мирон вроде бы всё тот же, но в то же время будто другой? Он ведь и утром осторожным был, но тогда я хотела, чтобы ушёл поскорее.

А теперь?..

— Бельё под ним понравится тебе больше, — у меня ведь и голос меняется, будто дрожит даже.

Мирон на это лишь усмехается и наклоняется, опаляя горячим дыханием мне шею, а затем целуя её. От этих чувственных смакующих поцелуев у меня внутри тепло разливается, и вдруг приходит понимание, что ведь запомню всё это. Через всю жизнь пронесу, что бы там дальше ни было. И мужчина этот не забудется, он сейчас руками по моему телу не просто ведёт, а будто клеймит, выжигает себя мне под кожу. Будто в прошлый раз не вбился достаточно.

Не выдерживаю и в спешке начинаю ему рубашку расстёгивать, торопя события. Лихорадочно вожу по горячему телу, кажется, даже трусь ладонью о член и к ширинке тянусь. А ведь думала, что после вчерашнего и смотреть на него не смогу, не то что трогать.

Глава 8

Ещё вчера днём мне было абсолютно всё равно, кто такой Мирон. Я даже не думала о нём, как о человеке. Лишь как об испытании, данном мне непонятно за что.

Но сегодня, стоит только ему уйти на работу, непривычно спокойная и расслабленная после утреннего секса я лезу в телефон. Не знаю его фамилию, но оказывается достаточно пробить лишь имя, чтобы поисковик выдал и остальное.

Мирон Сазонов, тридцать четыре года, владелец нефтяного холдинга. Не женат, детей нет. Медийных скандалов и сплетен тоже, даже интервью минимум давал. И о личной жизни ничего не известно.

И зачем такому человеку понадобилось прибегать к услугам продажных девушек? Вряд ли я первая.

Ещё немного блуждая по просторам сети, я узнаю, что бизнес построил его отец, который был убит вместе с матерью. Про убийц хорошо известно — Мирон позаботился, чтобы их уничтожение прошло с размахом. Доходчиво, кроваво, жестоко. Мне даже не по себе. Человек, способный на подобное… Его должна переполнять либо разрушительная ненависть, либо хладнокровная безжалостность. И я даже не знаю, какой вариант лучше. Так же, как и понятия не имею, насколько оно в прошлом. Способен ли Мирон на что-то подобное и сейчас. Своими руками или нет — не так важно.

Сердце обливается кровью. Меня, наверное, не столько пугает, сколько задевает вся эта открывшаяся ситуация. Растерянно поднимаюсь с кровати, напоминая себе, что причины у него были. Его семью убили, когда ему было девятнадцать, а дело его отца хотели присвоить себе. Ситуация требовала жёстких решительных действий.

Да я ведь и сама ещё недавно, в машине, когда меня везли похитившие ублюдки; чуть было не мечтала о расправе над ними. Причём о максимально уничтожающей. Меня переполняла ярость. Наверное, каждый на подобное способен.

Но то, каким ласковым и нежным бывает Мирон...

Раздражённо мотаю головой, недовольная ходом собственных мыслей. Какая разница, каким он бывает. Каким он был. Кто он. Всё это совсем неважно.

Вот только мысли об этом, так или иначе, периодически лезут в голову на протяжении всего дня. А потом я случайно узнаю, где рабочий кабинет Мирона. Мельком слышу это из разговоров прислуги. Вроде речь о том, что туда никто не ходит, и комната эта заперта.

Конечно, я рискую. И даже очень, с учётом ситуации со Светой и моими родителями. И с учётом того, как обустроен особняк — наверняка тут защита помощнее замков. И вряд ли Мирон настолько доверяет своей прислуге, чтобы оставлять тут этих людей в своё отсутствие. Не всегда, конечно — я заметила, что они то приходят, то уходят. Но их визиты не связаны с его присутствием.

Поэтому да, я рискую неоправданно и безрассудно. Не говоря уж о том, что дожидаюсь подходящего момента ближе к вечеру, когда и сам Мирон вернуться может. И уж тем более не стоит упоминать, что идея лезть по карнизу от одного окна до другого совсем уж дикая и не свойственная мне ни разу. Полагаюсь лишь на то, что сейчас, летом, окна распахнуты везде. Кондиционеры в этом доме включают реже. Видимо, Мирон из тех, кто любит свежий воздух. И правильно, он тут особенно хорош. Чистый и полный приятных цветений.

В своём кабинете, видимо, он открыл окно сам, перед уходом. Обратно закрыть его никто не осмелился, ну или не смог без ключей. Зато я беспрепятственно пролезаю.

И лишь опустившись на пол его кабинета, посмотрев по сторонам и отдышавшись, ужасаюсь самой себе. Что на меня нашло? Какой-то порыв просто толкнул сюда. И он же, видимо, не даёт прийти в себя даже при осознании абсурдности своих действий. Потому что как ещё объяснить, что я не только не быстренько лезу обратно, но и подхожу к его столу, на котором лежит какая-то папка? И, конечно, открываю её.

— Какого… — в изумлении шепчу, не в силах оставить негодование лишь в мыслях.

Это ведь папка обо мне. Чуть ли не все сведения, начиная с благополучия моей семьи, заканчивая моими жизненными перипетиями. Успеваемостью в школе, поступлением в универ, подработками, связями с кем-либо… И про Свету там есть. И про парня того, про которого Мирон спрашивал, делая вид, что ничего не знает.

Но это ещё ладно. Гораздо более оглушительным ударом становятся помещённые в папку физиономии ублюдков, похитивших меня и Свету. Я пошатываюсь на нетвёрдо стоящих ногах, когда вижу фотографии её, сидящей в каком-то чулане в наручниках и в кляпе. Нет сомнений, что это свежие снимки. Она в том же платье, только куда более грязная и растрёпанная. На теле видны царапины.

Ко всему этому приложены досье на подонков, раскрывающие их самые разные махинации и грязные делишки. В основном, подворовывали то там, то тут, разные аферы проворачивали. «Живого товара», как и говорили в машине, раньше у них не было. Но в том, что я такой являюсь, в папке красноречиво указано. Не понять невозможно просто. Так же, как и остаться равнодушным, глядя на фото Светы.

Машинально обнимаю себя руками, но защитить от пронизывающего холода не получается. Каким мудаком надо быть, чтобы обладая властью и огромными деньгами, продолжать пользоваться попавшей в беду девушкой? Узнав правду, получать себе удовольствие дальше, типа всё в порядке? Мирон ведь обладает полномочиями, чтобы добраться до ублюдков, вернуть себе деньги, освободить Свету и обеспечить безопасность ей, мне и родителям. Но вместо этого он пользуется ситуацией и моим телом, как хочет. И прекрасно знает, что помешать ему никто и ничто не в состоянии. Кажется, его вообще мало что волнует, кроме собственной похоти и её удовлетворения.

Ярость переполняет меня настолько, что застилает глаза. С грохотом опускаю папку на стол, впиваясь ногтями в собственные ладони. Стою так в оцепенении, громко дыша, почти задыхаясь.

Вот она, реальность. Жестокая и страшная. А я ещё вчера млела в объятиях этого мужчины, хотела узнать его лучше. И вот, узнала. Эгоист, привыкший получать всё, что хочет.

И я ведь даже скандал устроить ему не могу. Мирон запросто отправит меня назад, и тогда Свету убьют. Умолять? Будто в этом есть смысл. Судя по кровожадной расправе над убийцами его родителей, Мирон не склонен к сантиментам. Особенно, когда кто-то стоит на его пути. Да, он может быть ласковым и нежным любовником, но лишь потому, что самому так хочется. И в постели я ему нужна — остро чувствую это в каждом взгляде, прикосновении, поцелуе. Отпускать меня никто не собирается, поэтому своим недовольством или мольбами я ничего не добьюсь. По крайней мере, ничего хорошего.