Семья в наследство

Глава 1

- Мужчина, убирайтесь немедленно! – я замираю на пороге ванной комнаты. – Как вы вообще сюда попали?

В ответ мне тишина.

- Эй! Вы меня слышите! – кричу еще громче. – Я сейчас полицию вызову!

Он не отзывается. Глаза закрыты. Поза неестественная. Что происходит?

Осторожно подхожу к мужчине. Незнакомец без сознания!

- Очнитесь! – кричу ему на ухо. Ноль реакции.

Называется, пришла домой с работы, хотела принять ванную. А тут «сюрприз».

Вокруг свечи, фрукты, конфеты. Будто свидание. В моей квартире? Что происходит?

Надо вызвать скорую, мелькает в голове мысль.

Наклоняюсь, хватаю незнакомца за плечи.

- Откуда же вы взялись на мою голову? – бормочу.

Поскальзываюсь и падаю на него. Он даже не шевелится. Ору как ненормальная. Страшно. Не понимаю, что происходит?!

- Сейчас… выберусь… вызову скорую… Вас надо вытащить… сделать искусственное дыхание, -обхватываю его двумя руками за голову, встряхиваю.

Паника не лучший помощник в таких ситуациях. В голове каша, тело не слушается.

- Мдааа… как вовремя я вернулся, - за спиной слышу родной голос.

- Коля! Тут… ты не представляешь! – вздыхаю с облегчением.

- Представляю. Вижу, - цедит сквозь зубы.

- Помоги же! Чего ты стоишь! – кричу мужу и при этом продолжаю барахтаться в ванной. Каждая секунда на счету, надо помочь этому странному мужчине, а уж потом разбираться во всем.

- Помочь чем? Твоим играм с любовником? – изрекает ядовито. – Браво, женушка, наглость реально второе счастье.

- Какой любовник? Ты в своем уме? Человеку плохо! – от слов мужа, снова падаю на мужчину, который вообще не подает признаков жизни.

Коля бросает на меня испепеляющий взгляд, но все же подходит и протягивает руку. Внимательно осматривает незнакомца, резко отпрыгивает в сторону, издает жуткие звуки.

- Ты в курсе кого жизни лишила? Вот она смертельная любовь! – орет так, что у меня барабанные перепонки лопаются.

- Перестань меня обвинять и выдумывать глупости! Надо вызвать скорую! – хватаюсь за ручку двери, чтобы выбежать и добраться до телефона.

- И полицию заодно вызови. Расскажи им, кого убила, - рычит мне в спину.

- Он что… он… - даже не могу озвучить. Не хочу верить, что в моей ванной кто-то отправился на небеса. – Нет…

- Да! Да! И еще раз да! Зачем ты это сделала, Ира? – хватает меня за плечи и трясет. – Скажи зачем? Понимаю, почему с ним спуталась, уважаемый человек! На деньги повелась. Все вы бабы одинаковые. Но чем ты думала, когда его в ванной того… Ты понимаешь что теперь будет? Какие люди придут мстить? Полиция тебе раем покажется! – каждое слово, будто пропитано ядом, и он выплевывает мне все это в лицо.

- Я его не знаю, - шепчу, горло сдавливает спазмами.

Отталкивает меня. Открывает дверь. Я так и остаюсь стоять в ванной комнате, наедине с человеком… которого уже не спасти.

- Да, полиция, - слышу через минуту голос Коли. – Хочу сообщить о преступлении. Моя жена расправилась со своим любовником.

- Это неправда! Зачем ты такое говоришь?! – вбегаю в комнату, хватаю мужа за руку. Но он лишь отмахивается от меня как от назойливой мухи.

Я в кошмарном сне? Как мне проснуться? Все происходящее напоминает абсурд. И если это реальность… от этого еще страшнее.

Далее он звонит в скорую и повторяет весь этот бред. А я пытаюсь себя успокоить, он просто приревновал. Сейчас успокоится и мы все выясним. Жуткое, страшное, но всего лишь недоразумение.

- Ты предала НАС! Своими руками уничтожила все! За что, Ира? Неужели я был тебе плохим мужем? – садится на кресло и обхватывает голову руками.

- Я была всегда тебе верна! – мой крик звучит жалко.

Хлопает входная дверь. Вздрагиваю.

Топот маленьких ножек и радостный крик:

- Мама!

- Игорек, родненький мой! – бегу к сыну навстречу и обнимаю свое сокровище.

- На улице так жарко, у меня аж давление поднялось, - раздается в прихожей ворчливый голос свекрови.

Она женщина с непростым характером, но чего у нее не отнять, так это безграничная любовь к внуку. Сама вызывается забрать Игорька из сада и обижается, если мы отказываем.

- Сейчас у тебя не только давление подскочит, - цедит сквозь зубы муж.

- Прекрати! Ребенок тут! – одергиваю Колю.

Только обняла Игорька и появляются силы, мир уже не кажется черным. Скоро все наладится. Целую сыночка в пухлые щечки.

Но все же, сына лучше увести, сейчас приедет полиция, врачи. Пока прояснится недоразумение, малышу лучше побыть в более спокойной обстановке.

- А теперь ты о ребенке подумала? – наигранно всплескивает руками.

- Что у вас тут случилось? Поругались? – деловито интересуется свекровь.

- А ты в ванную зайди, мама, - Коля не сводит с меня презрительного взгляда.

- Не ходите туда, Анна Станиславовна, - мотаю головой.

- Стыдно стало? – муж скалится. – Нет… такие как ты не знают этого слова.

- Ой! Что же творится! – свекровь, воспользовавшись моментом, заглядывает в ванную комнату. – Ира! Не ожидала от тебя такого! Мы гадюку дома пригрели… даже не подозревали об этом!

- Мама, - сыночек все чувствует и начинает плакать.

- Тише-тише, мой хороший! Все будет хорошо! – успокаиваю малыша.

- Будет, у него все будет, но только не с такой матерью, - злобно выдает Коля.

- Очнись! Открой глаза! И пойми, что я ни в чем не виновата! – огрызаюсь. Сколько можно?! Мы ведь родные люди, откуда эта уверенность, что я могла совершить подобное?

Звонок в дверь звучит в ушах как приговор.

- Мама, забери ребенка. Сейчас восторжествует справедливость, - изрекает, поглаживая свой подбородок.

Свекровь тянет руки к малышу, а я не могу отпустить кроху.

- Давай, Ира. Никто тебя не заставлял творить такую мерзость, - поджимает губы.

- Больше ты не увидишь ребенка, ему не нужна такая мать, - чеканит Коля и идет открывать дверь.

- Никто и никогда не заберет у меня ребенка! Слышишь?! – кричу ему вслед.

Глава 2

- Помогут! – отвечаю с запалом. – Меня муж защитит! – цепляюсь за свои же слова, как утопающий за соломинку. – Следователи во всем разберутся. Я невиновна, скоро это будет доказано! Хватит меня пугать этим Якушенко. Я не знаю этого человека и ничего плохого ему не сделала!

Именно так, справедливость непременно восторжествует. А мой Коля, все перевернет вверх дном, ради семьи он на все пойдет. А его обвинения, просто стресс, защитная реакция.

Полицейский внимательно меня рассматривает через зеркало заднего вида.

- А ты реально веришь в лабуду, которую так вдохновенно несешь. С чего мужику тебе помогать? Ты его предала. Не пойму зачем? Ведь дом – полная чаша… был…

- Вы же давно в органах работаете, а как же хваленая чуйка? – горько усмехаюсь. – Невиновную от преступницы отличить не можете? Или хотя б сопоставить факты, попробовать разобраться, что не все так просто? Возможно, вам не понять простых вещей, но я верю в своего мужа. Не просто так я связала свою жизнь с ним. Брак – это единение, поддержка и опора.

В голове тут же рождается картина нашего примирения с Колей. Как все проблемы остаются в прошлом и мы едем отдыхать. Муж давно обещал свозить нас с Игорьком в теплые страны. За время супружеской жизни мы мало где выбирались, работа не позволяла. Но вот теперь, все будет иначе, мы начнем ценить каждое мгновение.

- На землю приземлись. Открой глаза на правду, - смотрит на меня с едва заметной жалостью.

Мне слишком хорошо знаком этот взгляд. Так на меня смотрели люди, когда я, свернувшись калачиком, спала в кустах. Некоторые даже пару копеек бросали. Но они тут же забывали обо мне и спокойно шли по своим делам. Но теперь я не нуждаюсь в его жалости. У меня есть семья, и мы выдержим это испытание.

- Скоро я буду дома, - отвечаю уверенно.

Стараюсь не думать о месте, в которое меня везут. Так проще сохранять спокойствие. У меня была не простая жизнь, но я никогда не переступала закон. Всегда жила по совести, даже если несколько дней не ела, взять чужое – табу.

- Нет у тебя шансов. Статья серьезная. Якушенко тебе это с рук не спустит. Тут даже деньги не помогут, - достает из кармана носовой платок и вытирает нос.

- Почему вы постоянно меня пугаете этим Якушенко?

- Ты где живешь? Раз не знаешь фамилию самого влиятельного человека в городе?! – чихает. – Ему, по сути, и принадлежит тут все. Без его ведома никакие серьезные дела не делаются.

- Будьте здоровы, - говорю на автомате.

- Я-то буду, - кряхтит. – А вот ты… скажи спасибо, что еще дышишь.

От этих слов становится жутко холодно. Я все еще не просохла после ванной. Обнимаю себя руками. Противный голос нашептывает на ухо: «А ведь Коля тебе даже куртку не предложил!». Отгораживаюсь от этих мыслей. Он растерялся. Надо верить в своего мужчину. Я ведь именно его выбрала.

Полицейский привозит меня в участок. Запах безнадежности и взгляды правоохранителей, заинтересованные, злорадные. Понимаю, они меня узнали. Год назад в прессе и интернете обо мне очень много писали. А теперь я оказалась в казенных стенах, есть повод посплетничать. Стараюсь не обращать на это внимания.

Пока меня оформляют, у краснолицего звонит мобильный. Он снимает трубку. Меняется в лице. Разговор длится недолго. Кладет трубку и смотрит на меня как на приговоренную к казни.

- Все… приехала, - вздыхает и уходит дальше по коридору.

Меня ведут в камеру. Хочется кричать, умолять, меня отпустить. Доказать, что я ничего плохого не сделала. Что у меня маленький сыночек дома, который очень ждет маму. Но понимаю, им все равно. А многие даже рады моему горю.

Дверь камеры захлопывается за моей спиной. Меня встречают две взлохмаченные женщины.

- Ну что будем знакомиться, мокрая курица, - потирают руки.

- Добрый день, - выдавливаю из себя улыбку. – Я Ирина.

Как вести себя с этими женщинами, понятия не имею. Они на меня так смотрят, будто съесть готовы.

Сама камера навевает ужас. Маленькая клетка с облупившейся краской, плесень и сырость. Две двухъярусных металлических кровати.

Женщины хранят молчание, а я маленькими шагами пробираюсь к кровати. Хочется забиться в дальний угол и пересидеть этот кошмар.

- Занято, - вздрагиваю от охрипшего голоса.

- Хорошо. А где свободно?- спрашиваю миролюбиво.

- Там, - очень худая и высокая женщина указывает мне на самый дальний конец камеры, откуда по потолку стекает вода.

- Так какая кровать свободна? Простите, не совсем вас поняла, - уточняю дрожащим голосом.

- Для тебя все заняты, - скалится, показывая гнилые, черные зубы.

- Но… кровати же четыре… а нас трое… - слабо возражаю.

По бешеному взгляду женщин вижу, что им доставляет удовольствие издеваться надо мной. А что я могу сделать? Пожаловаться? Так кто меня слушать будет? У меня нет прав… Я тут совсем одна…

Горло сдавливает железными обручами. Перед глазами лицо сыночка… как он плачет и зовет меня. Только ради него я должна выстоять.

- Нас?! – начинают безумно хохотать. – Тут только я и Глаша, - с жуткой улыбкой продолжает говорить худая женщина, - И еще мокрая курица. И что-то нас начинает раздражать ее кудахтанье.

- Я просто лягу на кровать… - делаю неуверенный шаг в сторону.

- Я показала твое место, - тыкает грязным пальцем в угол.

- Не заслужила, - поддакивает ей вторая женщина, полная с круглым лицом и очень большими губами.

Мне ничего не остается, как пойти в тот злосчастный угол. Холодная вода капает рядом. Жутко холодно… Хочу присесть, но даже этого мне не дают сделать. Продолжаю стоять.

Нам приносят еду. В желудке предательски урчит. Но мои сокамерницы нагло поглощают мою порцию. Все мои попытки, хоть как-то изменить положение терпят неудачу.

Даже ночью эти ужасные женщины караулят меня. Не дают присесть. Такое впечатление, что им дали задание, и они его старательно выполняют. Только кому подобное надо? Неужели все те запугивания про Якушенко правда? Эти все рассказы казались мне бредом. Я ведь не виновата, чего мне бояться какого-то неизвестного мужчину?

Глава 3

Скорее бы Коленька пришел! Когда ждешь особенного момента, время замирает. А у меня стойкое ощущение, что с приходом мужа все изменится. Он вытащит меня из ада, и мы станем еще ближе друг к другу. Научимся ценить каждое мгновение.

А ведь Коля уже раз вытащил меня из кошмара… длиною всю мою жизнь. Именно с ним я узнала, что есть другой мир, светлый и радостный. До этого я жила в извечном мраке. Даже не надеялась на просвет. Я существовала и выживала.

Дочь уборщицы, которая с ранних лет знала, что прежде чем поесть, надо заработать на кусок хлеба. В пять лет я старательно вымывала лестничную клетку, под крики матери, какое я ничтожество.

Мать меня ненавидела. Всегда. А я ее любила. Она оскорбляла, а я улыбалась, искренне радуясь, что в этот момент она обращает на меня внимание. Моя любовь была безгранична, я боготворила ее. И чем больше была ее ненависть, тем сильнее я привязывалась. Парадокс, которому и по сей день не могу найти объяснения.

Мать рассказывала, что когда-то у нее было все. А потом ее жестоко предали и оставили беременной и нищей. В этом она винила меня. Всегда повторяла, что я порождение самого нечистого. Иного про своего отца я от нее не слышала.

У меня была только моя мамочка. Я жадно ловила каждое ее слово и желала угодить. А она называла меня «существо»… просто, безлико… Я бы многое отдала, чтобы просто услышать от нее свое имя.

Но матери было плевать на мои желания, у нее была цель – выйти замуж. И она старательно к ней шла. Немытые, плохо пахнущие мужчины сменялись у нас дома с завидной регулярностью. А я отправлялась «гулять»… Иногда мои прогулки занимали несколько дней, порой неделю, месяц… Обычно мама пускала меня домой, когда очередной герой ее романа исчезал в неизвестном направлении.

Я научилась выживать. В теплое время года спала в парке. Зимой было сложнее, но я знала, где найти теплые подвалы. На удивление бездомные никогда меня не обижали, наоборот, часто делились едой… Назвали «сиротка». Я сильно обижалась на такое обращение.

- Не сирота я! У меня мамочка есть! И я ее очень люблю! – восклицала с запалом.

А в ответ получала лишь сочувствующие взгляды.

- Ты на улице питаешься лучше, чем дома, - говорила бездомная женщина, укутывая меня дырявым покрывалом.

- У мамы просто сейчас трудный период, - я опускала голову.

Стыдно было признаться, что еду мама для меня жалела. Зато для своих любовников готова была последнее отдать, чтобы их приманить.

- Зачем тебе питаться, а, существо? У меня нет столько денег, чтобы на тебя бездарь продукты переводить… - сколько раз я слышала эти слова… не сосчитать.

Все же вопреки всему верила, придет день, и мама обязательно меня полюбит. Она поймет, что ближе и роднее у не никого нет.

Но шли годы… а мама лишь ожесточалась на весь мир. Ее долгожданный мужчина так и не появился и не забрал из нищеты.

Несмотря на сложную ситуацию, я ходила в школу. Вот там было нелегко. Я была вечным изгоем. В школе у нас в основном были дети из неблагополучных семей, но даже на их фоне я заметно выделялась. Только я не сдавалась. Училась. Подружилась с библиотекарем. Старенькая женщина разрешала мне оставаться на ночь в библиотеке, часто подкармливала, жалела. Так что на судьбу я не жаловалась. Я выживала и не отчаивалась.

Когда я окончила школу, мама исчезла. Я обивала пороги полицейского участка, писала заявление. Но она словно испарилась.

Я поступила в институт на заочное отделение и устроилась работать в супермаркет кассиром. И тогда стало намного легче. Усталость и бытовые трудности казались сущими пустяками. Я вздохнула с облегчением, и еще усерднее шла к цели получить образование и доказать маме… да пусть ее не было рядом, но я все равно каждый день с ней говорила. Я так хотела, чтобы она мной гордилась.

Долго моя относительно спокойная жизнь не продлилась. Через шесть месяцев ко мне домой пришли судебные приставы. Оказалось, что мама заложила нашу квартиру, и помимо того, набрала кучу долгов. Как я ни просила их сжалиться, меня выставили на улицу.

Было очень больно покидать отчий дом. Квартиру, где все напоминало о маме. Место в общежитии мне не дали. Но я привыкла выживать. Несколько недель прожила в знакомых мне подвалах, а потом сняла комнатку еще с двумя девочками. Жизнь снова налаживалась… пока через несколько месяцев, на меня не повесили огромную недостачу в супермаркете. Сумма была астрономической, я никогда в глаза таких денег не видела… Я не представляла, как их отдам… за сколько лет, вообще возможно такую сумму заработать.

Но вместе с бедой пришло и счастье. Судьба впервые улыбнулась мне белоснежной улыбкой в виде моего Коленьки.

Мне угрожали, требовали найти деньги. Впервые в жизни у меня опустились руки. Казалось, я попала в смертельный капкан… эх, знала бы я тогда, что значит настоящая безысходность.

Коленька спас меня от кредиторов. Совершенно незнакомую ему девушку. Он пришел в гости к своему другу, проходил мимо кабинета, где руководство магазина сыпало угрозами в мой адрес. Тогда я его впервые увидела. Нет, любви с первого взгляда не получилось, я была слишком напугана.

А вот Коле я сразу понравилась. Как еще объяснить тот факт, что через два дня он появился на пороге моей обшарпанной квартиры и сообщил, что больше никаких долгов на мне нет.

Муж позже рассказал, его друг один из совладельцев сети супермаркетов, и он пошел Коленьке на встречу.

- Почему ты заступился? Меня ведь все считали воровкой? Что тебе с этого? – засыпала его вопросами, сидя в дорогом ресторане на нашем первом свидании.

Было очень неуютно, чувствовала себя гадким утенком, очень стеснялась, постоянно хотелось уйти. Я не понимала, что этот красивый мужчина от меня хочет.

- Посмотрел в твои глаза и пропал. Не бывает таких глаз у воровки, - взял мою руку и накрыл своей. Первое прикосновение мужчины ко мне, да еще какого… А не верила! Это не сон!

Коля очень красиво ухаживал. Не торопил меня, во многом помогал. Он был идеален во всем. Кроме одного, я не верила, что такой мужчина может обратить на меня внимание. Значит, должен был быть подвох. Но его не оказалось. Просто в один прекрасный момент я осознала, что больше не представляю своей жизни без него.

Глава 4

- Здравствуй, Ирина, - его голос звучит вежливо и отстраненно.

Хочу обнять любимого, но взмах руки мужа останавливает. Улавливаю гримасу презрения, которую он пытается скрыть.

А кому будет приятно смотреть на такую жену? Тюрьма не красит, а если учесть в каких условиях я провела последнее дни, то даже боюсь представить, как сейчас выгляжу.

- Прости, что у меня такой вид… Мне стыдно. Но сам понимаешь я не на курорте, - говорю, глядя на женщину, стоящую у стены.

С того момента как переступила порог, она мне не дает покоя. Эффектная блондинка, ухоженная, стройная, высокая, чувствую себя рядом с ней тем самым грязным существом… как называла меня мама. Такие женщины покоряют мужчин одним взглядом… а я… У меня был Коля и я была счастлива.

Стоп! Нет! Он есть! И всегда будет! Ничего нас не разлучит! Но черная ревность уже проползает змеей в сердце.

- Нашла о чем переживать, - отворачивается к окну. – Не о том сейчас речь. Ты же выйти хочешь? – резко поворачивает голову, в глазах появляется какой-то странный блеск.

- Конечно, хочу! Ты даже представить себе не можешь, как я соскучилась по тебе и Игоречку! – снова подхожу к мужу. Поднимает руку и проводит по моей щеке… как собаку гладит… хотя нет, даже собаке зачастую достается больше нежности.

Что за глупые мысли! Одергиваю себя. У Коли стресс, и каждый человек по-разному на него реагирует. Снова бросаю взгляд на незнакомку.

- Представляю, - улыбается мне. Гладит по голове… снова в мыслях неуместное сравнение с собакой. – Я знаю, ты у меня будешь умничкой и все правильно сделаешь…

- Кто это? – спрашиваю злобно. И тут же сожалею, что позволила себе сорваться.

- Виолетта Степановна Савчук, самый лучший адвокат в городе… нет! В стране! – глаза мужа вспыхивают. – Все для тебя, Ирина.

- Рада знакомству, - женщина подходит ко мне, ослепительно улыбается. – Простите, что пришлось помешать вашему уединению с супругом. Но дело превыше всего, чем скорее начнем, тем больше шансов, что окажитесь дома.

Волшебное слово «дома» окрыляет. Неужели и правда кошмар скоро закончится?

- Дома… - повторяю с замиранием. Даже женщина уже не раздражает, мир снова приобретает яркие краски.

- Я тут тебе кое-что принес, - муж наклоняется к белому пакету, достает из него несколько булок и минералку. – Уверен, проголодалась.

- Коленька, - зажимаю рот ладонью. Сердце разрывается от счастья. Он подумал обо мне! Заботится! – Как тебе разрешили пронести еду?

- Я смог все уладить, - отодвигает стул, приглашая меня присесть.

- О да, ваш муж так о вас беспокоится! – кивает головой блондинка. – Ночами не спит, места себе не находит.

- Он у меня золото! – соглашаюсь с ней.

Зря я плохо о ней думала. Коленька просто нашел отличного специалиста, не более.

Сажусь за стол, дрожащей рукой беру булочку. Божественный вкус. Хватаю бутылку воды и делаю несколько глотков. Только потом понимаю, как жалко я сейчас выгляжу, грязная оборванка, жадно накинувшаяся на еду.

Откладываю булочку в сторону.

- Ешь, ешь, - улыбается Коля и переглядывается с Виолеттой.

Почему-то в этой момент ощущаю себя зверюшкой в зоопарке. О чем это я? Муж заботиться, а я к мелочам придираюсь?!

- Меня кто-то подставляет. Там у следователя доказательства, которых быть не может! – перехожу к делу. Вернусь домой и вот там уже устрою себе и родным праздник желудка. Столько вкусного наготовлю!

А сейчас мне важно, чтобы муж окончательно поверил в мою невиновность. Ведь вижу, червячок сомнения все еще гложет его душу. И наверняка, следователь показал свои лживые бумажки.

- Ваше положение печально, Ирина, - Виолетта садится напротив меня. Кладет папку на стол.

На пальцах женщины очень красивые золотые кольца, кожа бархатная, нежный маникюр…

Смотрю на свои руки, поломанные ногти, кое-где и грязь виднеется, кожа шелушится. Стыдно. И сделать ничего не могу.

- Практически тупик, - соглашается Коля.

- Но выход все же есть? – сжимаю кулаки и смотрю на мужа с отчаянием.

- Дорогой выход… баснословно дорогой, Ир,- поджимает губы, сводит брови на переносице.

- И это спасибо вашему мужу, что готов рискнуть, все ради вас, Ирина, - Виолетта поглаживает папку на столе, своими ухоженными, длинными пальцами.

- Какой выход? – смотрю с любовью на мужа.

Пусть ситуация тяжелая, но не патовая. Справимся. Коленька вселяет в меня уверенность. Отгоняю червяка сомнения, что настойчиво пытается пролезть в голову.

- Надо договориться с очень важными людьми, у Виолетты Степановны есть нужные знакомства. И ее отблагодарить за услуги. Но есть проблема, - вздыхает.

- Какая? У нас же есть деньги, - в данной ситуации я готова воспользоваться наследством. Думаю, папа б меня понял.

- Их могут забрать в любой момент. Якушенко рвет и мечет. Страшный человек, - муж передергивает плечами. – За сына он готов пойти на крайности. И конечно, первым делом он оставит тебя без копейки. Даже не спрашивай как, это для него сущий пустяк.

- Не думаю, - протягиваю неуверенно. – Там же все по закону… я получила наследство…

- Ира! Очнись! – подбегает и берет меня двумя пальцами за подбородок. Взгляд серьезный, даже испуганный. – Что для такого, как Якушенко закон? Он и есть закон, по крайней мере, в этом городе.

А я уже не воспринимаю слов. Милый прикасается ко мне. Он так близко. Он переживает. Любит. Переступил через свои сомнения. Ищет выход. Хочет, чтобы я быстрее оказалась дома.

- Что нам делать?

- Есть только один выход и довольно простой, - Виолетта отвечает вместо Коли. А я все еще во власти его взгляда. – Надо переписать все имущество на вашего супруга. Тогда у вас ничего не будет, и враг не сможет действовать подобным способом. А Николай Иванович правильно распорядится деньгами. А я со своей стороны сделаю все, чтобы вы как можно скорее оказались дома.

- Так Якушенко может и у тебя все забрать. Наследство-то мое, - это не я говорю, а противный червяк сомнений, что никак во мне не угомонится.

Глава 5

Весь оставшийся день я стирала грязное белье сокамерниц в ледяной воде, мыла полы и смотрела, как они с аппетитом уминают мою порцию еды.

Вначале я даже сопротивлялась. Но Глаша мне рассказала, что меня ждет за непослушание, и я не сомневалась, что они выполнят свои угрозы. Эти женщины под чьей-то защитой, выполняют указания. Потому ведут себя настолько нагло, знают, что их только похвалят, еще и вознаграждение дадут.

Неужели этот Якушенко опустился до подобного? Издеваться над женщиной? Это ведь низко. Но ведь, по его мнению, именно из-за меня он потерял сына.

А меня разлучили с Игорьком. Каждая минута без сына – наказание. Что там издевательства сокамерниц, если материнское сердце разрывается от боли?

Как же жду вестей от Коленьки! Он все уладит! Еще немного и я буду дома. Только эти мысли помогают выстоять. Стою в неизменном углу, холодная вода монотонно капает на голову, думаю о своей семье. Выживаю. И все еще верю, что не могут посадить за решетку невиновного человека! Так не должно быть! Есть в этом мире справедливость!

Утром за мной приходит охранник. Не Павел, к сожалению. Бородатый, огромный, неразговорчивый мужчина. Жаль, от Павла я хотя бы чувствовала небольшое человеческое сочувствие. В этих стенах оно необходимо, как глоток воздуха.

Новый охранник ведет меня незнакомым мрачным коридором. Мы спускаемся вниз. Запах плесени забивается в нос. Царит полумрак. Стены серые, мрачные, почерневшие. Страх опутывает, будто цепями. Мы спускаемся еще ниже. Охранник открывает передо мной двери крошечной камеры. Толкает в спину. Решетка закрывается.

Я тут одна! Неужели, больше не увижу этих ужасных женщин?! Камера ужасно холодная, тут только туалет, железная кровать. Но я могу прилечь, больше не надо стоять ночами напролет, больше у меня не отберут еду! Ложусь на ледяную кровать, без матраса, простыни, одеяла. И пусть это жутко неудобно, но я безумно рада даже этому. Верю, что это первый знак к свету. Коленька постарался, и меня перевели в одиночную камеру. Все будет хорошо, моя надежда крепнет.

А уж когда мне приносят еду, и никто у меня ее не забирает, даже дышится свободней. Ем слипшуюся кашу, черствый хлеб, и мне кажется, ничего вкуснее я с роду не ела. Запиваю остывшим чаем без сахара, и чувствую, как ко мне возвращаются силы.

- Я смотрю, ты тут уже обустроилась, - меня охватило такое блаженство, что появление Виолетты по ту сторону решетки, оказывается полнейшей неожиданностью.

- Добрый день! Да тут намного лучше! Спасибо вам! Это ведь вы с Коленькой постарались? – подхожу ближе, улыбаюсь своей спасительнице.

- Бережем твою шкурку, - неприятно скалится. И смотрит на меня иначе, ехидно, злобно.

Что-то тут не так? Нехорошее предчувствие пробирается в душу.

- А когда я смогу выйти? Как продвигается мое дело? – спрашиваю охрипшим голосом.

- Никогда, - и заливается диким хохотом.

- Что значит никогда? – хватаюсь за прутья решетки.

- Забудь слово свобода. Для тебя его больше не существует, - впивается в меня взглядом, режет, кромсает.

- Но… есть же деньги. Я все подписала… - все еще пытаюсь, найти логическое объяснение. Цепляюсь за свои иллюзии, чтобы не видеть, не осознавать жуткую правду. – Вы обещали…

- Ты просто сделала мне подарок. Вознаградила за годы мучений с тобой, - из темного угла коридора выходит Коля, глаза блестят, лицо довольное. Обнимает Виолетту и целует ее в губы.

Нет, это гораздо больше, чем поцелуй. Сколько знаю Колю, никогда его таким не видела. Он искоса поглядывает на меня, нежно гладит Виолетту по щеке. Сколько чувственности в каждом действии. Боль… нет… это уже не боль, это огромный ком страданий, что как лавина в одночасье обрушивается на меня. Мне не выбраться… Но как? Я раздавлена, уничтожена.

Смотрю, как мой любимый мужчина растаптывает все, во что я верила, чем жила эти годы. На моих глазах рушится жизнь, мечты, желания… Остается только эта проклятая стены клетка.

Как долго он с ней? Когда задумал меня обокрасть? Да, только сейчас с моих глаз спадает розовая пелена, и я вижу вживую страшную картину предательства. А любил ли он меня когда-то? Нет. Он никогда меня не целовал ТАК. Сейчас я отчетливо понимаю, что стала пешкой в какой-то жуткой игре.

У меня отобрали все. Нет, не денег жалко… Хоть уверена, отец не желал, чтобы из-за его наследства, его дочь так цинично использовали. Но деньги… они ничто по сравнению с уничтоженной жизнью. С любовью, верой, понятием семья. Ничего этого не существует. Есть только ложь и предательство.

- Ты не мог просто развестись? Зачем так жестоко? – мой голос бездушный, ледяной. В этот момент от меня осталась лишь пустая оболочка, которая продолжает корчиться в муках. И я бы, наверное, сделала все что угодно, лишь бы заглушить эту нечеловеческую боль.

- Жестоко? – перестает целовать Виолетту, но продолжает обнимать ее за талию. – Напротив, Ир, благотворительность. Кто бы на тебя повелся? Никто. Правильно. Страшная. Мерзкая. Идиотка. Да, от одного взгляда на тебя тошнит! – сплевывает на пол. – Но ты же была со мной счастлива? – подмигивает. – Я старался. Соответственно, взял плату. Все более чем честно.

- Мой благородный рыцарь! – восклицает Виолетта и прижимается к Коле еще сильнее.

- Отдайте мне сына! Дайте мне свободу! И идите на все четыре стороны! – кричу, заливаясь слезами.

Я все еще не верю в эту жестокость.

- Не ори, - Коля морщит нос.

Смотрю на черты еще совсем недавно родного человека и не узнаю его. Как он мог так играть? Столько лет?

- Зачем ты так со мной? – всхлипываю. Прижимаюсь лбом к холодным прутьям решетки. Неотрывно смотрю на него, вот он образ многоликого зла… И ведь у него впереди счастливая жизнь… А мне… у меня есть только сынок. Сын… разлуку со своим малышом я точно не переживу! Это будет слишком!

- Не раскисай! Шанс и у тебя есть, - Виолетта подходит и ловко щелкает меня по носу.

Отстраняюсь. Как же хочется стереть ее мерзкую улыбку. Заставить их заплатить за все! Но я ничего не могу. Я хуже, чем заключенная. У меня вообще нет прав. И мне никак ничего и никому не доказать.

Глава 6

Когда немного пришла в себя, то постаралась затеряться в доме. Уже позже узнала, что Шакал купил папин завод. Слуги говорили, за бесценок. Шакалу ведь не отказывают. И папа даже не пытался противостоять. А у дьявола ничего не дрогнуло, отжимать завод у умирающего человека.

А я до сих пор не могу забыть ту нашу жуткую встречу. Словно зло оставило на мне свой отпечаток. Возможно, так и есть, раз он вернулся.

- Эй, ты чего зависла! – трясет меня за плечо Виолетта. – Стоишь как вкопанная, от счастья в себя прийти не можешь?

- Этого не будет, - произношу медленно.

- Вот достала! – она повышает голос. – Мне надоело препираться с тобой. Время тратить!

- Правильно, слишком много чести, - тявкает следователь.

- Вы на болонку похожи. Неужели так деньги нужны, что вы как собачка прыгаете на задних лапках? – не выдерживаю, срываюсь. Слишком сильна во мне ненависть на возомнивших себя вершителями судеб лицемеров, и больше молчать не получается. Да, это уже и не надо, свое черное дело они сделали.

- Ты смотри, кто пасть открыл! – скалится следователь. – Неблагодарная! Ей тут такого жениха на блюдечке, одиночную камеру, кормежку, царские условия! Нарываешься ведь! – показывает мне кулак. – Проучить бы тебя хорошенько!

- Товар не портить! – Виолетта закрывает меня собой. – Или жить надоело?

- Избавиться бы от нее скорее. Бедовая баба, - следователь мотает головой. – Чую, принесет нам всем проблем на голову.

- Не каркай! – шипит на него Виолетта. И ко мне обращается, - Ты видишь, тут тебе уже каждый норовит шею свернуть. А я заступаться вечно не буду. Так что подписывай и не тяни попусту время.

- Нет, - делаю шаг назад. – Это не контракт… это какое-то дьявольское соглашение.

То, что я успела прочитать… до сих пор не верю… а сколько там еще всего жуткого? Ведь она специально не дает до конца прочитать, и охранники стоят как коршуны надо мной. Уверена, юристы Шакала поработали на славу. Если подпишу эту мерзость то, себе я уже не буду принадлежать.

- Все. Бессмысленный разговор надо прекращать. Ребенок, ведь, дорог, значит, подпишешь все. Или… - облизывает большие красные губы. – Тут можешь догадаться сама…

- Не тронь моего сына! – кидаюсь на нее, но тут же охранники хватают меня за руки. – Не смей! С того света гадину достану!

- Чтобы Игорь был жив и здоров, надо подписать, - снова протягивает мне бумаги.

- Мне надо изменить контракт. Внести пункт о сыне. Ребенок будет со мной! Только так! – выпаливаю.

А в душе обреченность… я все же попала на их крючок.

- Нагулянный, не пойми чей сын. Коленьке и мне он не нужен, - морщит нос. – Нам вообще дети не нужны, с ними столько мороки. Но и ты ребенка просто так не получишь. Его надо заслужить. И не смеши меня, какие еще условия.

- Игорь – сын Коли! – обнимаю себя за плечи, как же холодно… вот так замерзает душа…

- Ой! Хоть передо мной не начинай, - машет рукой.

По какой-то странной причине Виолетта действительно уверена, что я нагуляла ребенка. Или это просто муж скормил ей подобную ересь, а она поверила.

- Мне нужны гарантии, что сын будет со мной!

- Гарантии? Серьезно?! – задирает голову вверх и хохочет. – У тебя нет прав. Ты никто. Пустое место. Уясни. Смирись. Станет легче, - она говорит это все легко, без агрессии. Словно просто констатирует факт. И самое ужасное, что даже не могу поспорить с ней. Меня действительно уничтожили.

- Какие же вы твари, - из последних сил сдерживаю слезы.

- Коленька мой будет, а ты никогда не заслуживала такого мужа, - изрекает со счастливой улыбкой. – Так что все более чем справедливо.

Я подписала. Они не оставили мне выбора. Решила, что если гнить в тюрьме, точно на волю не выберусь, не позволят. А так есть шанс сбежать, хоть и призрачный.

Но, так или иначе… я направляюсь в логово к Шакалу, где, скорее всего, найду свою погибель… В любом случае без борьбы не сдамся. У меня есть сын, и он даст мне силы.

- А где заявление на развод? Получишь Колю, только потом не удивляйся, если окажешься на моем месте, - бросаю со злостью.

- Его не надо, - отводит взгляд в сторону. – Нет необходимости, - по лицу Виолетты пробегает тень.

У меня сердце сдавливают ледяные обручи. Нехорошее предчувствие не дает дышать. Я далеко не все знаю. Есть еще нечто… что непременно ударит, когда буду меньше всего ожидать.

***

Виолетта получила свое и в сопровождении следователя удалилась. До ночи меня оставили в покое. Никто не мешает вариться в собственном адском котле. Игорек сейчас с человеком, которому он не нужен. И я ничего не могу сделать, чтобы увидеть сына. Меня ждет… страшно подумать, что от меня понадобилось нечистой силе. Но вряд ли его интересует мой ребенок. Мне надо самой искать выход из этой ситуации.

Предательство Коли подкосило меня. За эти несколько дней внутри все сгорело. Осталась омертвевшая оболочка и боль, сильная, пульсирующая, она становится невыносимой. Сложно принять факт, что вся твоя жизнь лишь иллюзия. Настоящее – это сын. Больше ничего нет.

Ночью за мной приходят два охранника. Безропотно следую за ними. Выбора нет. Меня ведут куда-то вниз. Тут жутко пахнет и приходиться нагибаться, чтобы пройти. Свет от фонарика очень тусклый, несколько раз падаю.

- Двигайся, кляча, - шипит один из мужчин.

Я для них не человек.

Поднимаюсь и продолжаю идти. Не жалуюсь, не произношу ни слова. Дорога кажется бесконечной. Стены будто становятся уже, душат, сдавливают. Терплю. Не хочу унижаться, это их только повеселит.

Наконец-то коридоры заканчиваются, мы выбираемся на поверхность за воротами тюрьмы. Вдыхаю свежий воздух. Голова кругом. Смотрю на звездное небо. Обычна ночь, а я не могу надышаться и налюбоваться. Такое ощущение, что провела в клетке несколько лет.

Меня ведут по пустынному переулку. Мы останавливаемся около большой машины. Один из охранников меня бесцеремонно заталкивает внутрь. Дверь захлопывается. Снова темнота и клетка. Ничего не вижу, но чувствую, что не одна в автомобиле.