Семья вопреки

1

Виктория

Даже в моей голове затея казалась авантюрой чистейшей воды. Сомневалась, что выйдет, но посчитала, что непринятое предложение будет лучше упущенного шанса. Тем не менее, тревога неприятно скреблась изнутри, разбуженная этой неопределённостью. Шансов было примерно пятьдесят на пятьдесят: я могу получить то, что мне нужно или уйти ни с чем. Более точный прогноз зависел от мужчины, встреча с которым откладывается уже второй час. Тихо прокашливаюсь и спрашиваю у секретаря, довольно милой женщины средних лет:

— Ольга Дмитриевна, можете подсказать, когда освободится Ярослав Романович?

Женщина отрицательно качает головой, из-за чего её кудри пшеничного цвета слегка подпрыгивают:

— Простите, Виктория Владимировна, но не могу. Из совещательного зала только приходят сообщения от другого секретаря, что они задерживаются. Если вам нужно возвращаться в свой офис, то можете оставить бумаги мне, я передам.

Теперь настала моя очередь отказываться:

— Спасибо, Ольга Дмитриевна, но мой руководитель сказал отдать их лично в руки Ярославу Романовичу.

— Может, выпьете чашечку кофе, пока ожидаете? ‒ предлагает она.

— Не откажусь, ‒ соглашаюсь, посылая собеседнице мягкую улыбку. — Если можно, то мне кофе с сахаром.

— Конечно, Виктория Владимировна. Сейчас сделаем! ‒ с энтузиазмом отзывается моя коллега по роду деятельности. Через пару минут Ольга Дмитриевна ставит на журнальный столик передо мной чашку с ароматным напитком. Вежливо благодарю и отпиваю немного. Вкус довольно мягкий, кислинка почти не чувствуется из-за добавленного сахара. Лучше, чем тот дешёвый кофе в капсулах, который предпочитает отец.

От скуки начинаю разглядывать интерьер приёмной. Здесь было довольно уютно, по моим меркам: тёплые тона, наличие мягкой мебели для посетителей, стены украшены изображениями из жизни компании. Есть даже парочка растений. Не уверена, живые они или сделаны из пластика. Смотреть приятно в любом случае. Солнечный свет, падающий через окно, делал тона более мягкими, приглушёнными. Необычной мне показалась стена, которая совмещала дверной проём и вставку из закалённого стекла. Интересное решение, при котором из приёмной открывается вид на коридор и проходящих по нему людей. Я даже немного позавидовала Ольге Дмитриевне, потому что моё рабочее место больше напоминало коробку, а вот у неё было приятно находиться. Чем больше я приглядывалась, тем сильнее становилось чувство хандры. Мебель у нас не такая удобная, техника менее дорогая. Снова отпиваю из чашки и с грустью вздыхаю: даже кофе здесь кажется вкуснее.

Интересно, говорит ли этот интерьер что-то о характере хозяина компании? Возможно, да, но не мне. Всё, что я знала о нём, касалось исключительно рабочих моментов. Ярослав Романович Мартынов ‒ «молодой, но очень перспективный предприниматель», как писали СМИ, и «надёжный, умный и расчетливый партнёр», как говорили бизнесмены.

Об Ольге Дмитриевне, его секретаре, я и то могла сказать больше: человек явно семейный, потому что есть кольцо на безымянном пальце; на рабочем столе стоит фотография, на которой женщину окружают дети с такими же чертами лица, как у неё. Ещё на снимке есть муж. Во всяком случае, моё предположение имеет место быть: цвет волос у детей фото такой же, как у мужчины. Она много улыбается, потому что вокруг глаз заметны характерные мимические морщинки. Предпочитает удобную одежду, выбирает сдержанные тона. Если говорить о Мартынове, то он для меня ‒ человек-загадка. На снимках, которые украшают приёмную, он неизменно одет в деловые костюмы, различаются лишь цвета. Выражение лица тоже везде одинаковое. Рискованно вот так доверять важную информацию незнакомому человеку, но больше податься с этим некуда. Сейчас я рассчитывала на удачу. Если этот парень правда такой благонадёжный, то ему не составит труда немного посодействовать воплощению моего плана в жизнь.

И всё же… в том случае, если он действительно обладает исключительной честностью, мне не следует ослаблять бдительность. В первую очередь он ‒ будущий партнёр отца. Чтобы снизить риск для себя, он может передать содержание беседы, а это в моём положении недопустимо. По спине проходится озноб, стоит только представить, что эти двое объединятся.

Нервно поправляю складки на юбке офисного костюма. Кажется, будто его швы впиваются в кожу. Я была солидарна с Ольгой Дмитриевной в том, что в одежде самыми главными качествами являются удобство и практичность. А ещё я любила яркие цвета. Тем чужероднее на мне сейчас ощущался этот костюм, состоящий из классической белой блузки, серой юбки и пиджака ей в тон. Туфли на каблуке тоже восторга не вызывали. Сейчас меня можно было фотографировать для журнала «Типичные представители офисного планктона», если такой существует.

Поглядываю на часы, что висят на противоположной от дивана стене. Стрелки близятся к полудню. Пришла сюда я в десять и заранее договаривалась о встрече. Не торопятся они там своё совещание заканчивать. Мне ведь ещё отчитаться нужно будет.

Беру в руки папку с договором, правки по которому просил согласовать отец. Наверное, вчитывалась в текст раз семь, пока ждала. Ольга Дмитриевна исправно выполняет свои поручения, а мне не хочется отвлекать её от работы пустой беседой. Мы обе отрешаемся от внешнего мира: слышится ритмичный стук клавиатуры, ‒ это секретарь Мартынова набирает текст, ‒ и шелест страниц, ‒ это я снова перечитываю договор.

Вздрагиваю и оборачиваюсь на звук, когда на этаже раздаётся громкий «дзынь», который извещает о прибытии лифта. Сразу узнаю мужчину, что первым выходит из кабины: Мартынов собственной персоной. Ну наконец-то! Резво закрываю папку и встаю с дивана. Снова поправляю складки на юбке и приклеиваю на лицо свою самую доброжелательную маску на сегодня.