Семья Золушки

Глава 1

Рейчел скривилась, отворачиваясь от мерцающего экрана телевизора. Белое платье матери, пышное, как облако, казалось ей насмешкой. Джесс, её мать, улыбалась, ослепительная, неземная, рука в руке с мужчиной, чьё имя гремело на весь американский континент: знаменитый архитектор, миллионер, человек, чьи проекты украшали обложки самых престижных журналов. "Сказка Золушки XXI века", – гласил бегущий по экрану рекламный слоган. Рейчел усмехнулась горько. Золушка. Да, Джесс, когда-то работавшая горничной в каком-то захудалом калифорнийском отеле, действительно нашла своего принца. Только вот Рейчел и её брат Эммет остались жить в своей "хрущёвке", в одном из тех самых районов Нью-Йорка, куда даже полицейские заходят только в бронежилетах.

Мысли Рейчел путались, как клубки грязных ниток. Мать… Джесс бросила их, её и Эммета, ещё когда они были детьми. "Работаю, чтобы обеспечить вам будущее!" – кричала она в трубку, срывающимся от усталости голосом, объясняя очередной пропуск в их жизни. Джесс приезжала иногда, на короткие визиты, привозила подарки, затем опять исчезала, уезжая на заработки. Отец? Пьяницы и наркомана, прожигающего жизнь в бесконечной череде казино и бутылок, было проще игнорировать. И как, спрашивается, мать могла доверить им, двум маленьким детям, такого человека?

Сейчас, глядя на счастливую, сияющую Джесс на экране, Рейчел чувствовала только пустоту. Пустоту и несправедливость. Мать нашла своё счастье, свою "сказку". А что оставили ей и Эммету? Жизнь в бедности, в постоянном страхе, в окружении людей, для которых понятия "семья" и "любовь" – слова из другой жизни. Они будут продолжать свои дни в этом неблагополучном районе, в своей тесной квартире, в своём грязном, серпом наполненном мире, с вечной горькой надеждой, что когда-нибудь и их жизнь изменится. Но сейчас… сейчас они остаются в тени сказки своей матери, в тени "Золушки XXI века", не имея ничего, кроме своего горького опыта и неугасающей ненависти к роли, отведённой им судьбой.

Камера резко приблизилась, фокусируясь на девушке, стоящей у входа в роскошный отель, где проходила свадебная церемония. Девушка была примерно того же возраста, что и Рейчел. Ангел. Другого слова и не подобрать. Сияющие, как чистое золото, волосы были украшены изящными золотыми заколками и тонким ободком, резко контрастируя с собственными волосами Рейчел – тёмными, неухоженными, стянутыми в небрежный конский хвост, с посечёнными кончиками, свидетельствующими о постоянной нехватке времени и средств на элементарную заботу о себе. Яркая, ослепительная улыбка девушки, её безупречный макияж, дорогое платье… Всё это создавало резкий контраст с мрачными, хмурыми бровями Рейчел, с её старой, потёртой одеждой.

Нет, Рейчел ни в коем случае не завидовала. Зависть – это чувство для слабых. Рейчел давно поняла, что жизнь несправедлива. Она поняла это ещё тогда, когда в одном из глянцевых журналов увидела фотографию сына каких-то знаменитых актёров. Юноша, ничем не отличающийся от десятков других подростков, кроме разве что идеально выглаженной рубашки и безупречной причёски, был объявлен новым кумиром молодёжи, лауреатом какой-то престижной кинопремии. Награда – за "выдающийся вклад в киноискусство". Рейчел усмехнулась, вспомнив эту новость. Выдающийся вклад? Парень даже не играл в кино. Его просто родили. Родились в нужное время, в нужной семье. Вот и весь "выдающийся вклад".

На фоне этих "белоручек", этих детей, рождённых с серебряной ложкой во рту, этих "талантливых", "красивых", "успешных" – Рейчел чувствовала бы себя жалко, как замученная лошадь, загнанная в угол. Как хорошо им живётся. Их возносят на пьедестал, расписывают в самых ярких красках их "таланты", их "успехи", при этом они ничего, абсолютно ничего не сделали для этого. Ничего, кроме того, что родились в нужной семье, сразу же – талантливыми, красивыми, богатыми и знаменитыми. И эта несправедливость, эта безумная, наглая удача других, резала Рейчел острее, чем любой нож.

В этот момент тишину однокомнатной квартиры прорезал резкий щелчок – звук открывающейся двери. В комнату вошёл Эммет, вернувшись с вечерней подработки. Его лицо было усталым, под глазами залегли тёмные круги, а плечи немного сутулились под тяжестью бесконечных забот. Он выглядел старше своих лет, его юность уже давно поблекла под тяжестью взрослой ответственности. Эммет начал работать рано, слишком рано. Ему было всего тринадцать, когда он, после очередного исчезновения матери, взял на себя заботу о себе и Рейчел. Косилка газона, курьер, разносчик газет – он брался за любую работу, лишь бы обеспечить им с сестрой более-менее нормальную жизнь, пока отец, утопая в алкоголе и наркотиках, пропадал в барах и казино, оставляя их на произвол судьбы.

Эммет скинул потрепанный рюкзак на пол, из кармана выпал скомканный пятидолларовый билет. Он устало опустился на единственный стул, скрипнув им. Его взгляд упал на экран телевизора, где всё ещё сияла Джесс в свадебном платье, её счастливая улыбка казалась Эммету чем-то чужим, далёким, словно сцену из другого мира, не имеющего никакого отношения к их серой, унылой реальности. Тишина в комнате стала ещё тяжелее, наполненная невысказанными словами, неразрешенными обидами, и той вечной, изнуряющей усталостью, которая давно стала неотъемлемой частью их жизни. Эммет молча опустил голову, его плечи ещё сильнее опустились под тяжестью груза ответственности, возложенной на него в слишком юном возрасте.

— Зачем ты это смотрела? — спросил Эммет, его голос был тише, чем обычно, но в нём слышалось напряжение, сдерживаемый гнев. Он стоял у окна, спиной к Рейчел, теребя в руках смятый пятидолларовый билет. За окном, в тёмном переулке, мелькали редкие огни машин.

Рейчел пожала плечами, пытаясь казаться равнодушной.

— Просто попалось, — ответила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно, хотя внутри всё клокотало от обиды и горечи. Она отвернулась, рассматривая потрескавшуюся краску на подоконнике.

— Надо было сразу выключить, — проворчал Эммет, его голос звучал уже резче. Он развернулся, проходясь по тесной комнате быстрыми шагами. Его взгляд цеплялся за каждую вещь, за каждую трещину на обоях, за каждую царапину на помятой мебели – вещи, являвшие собой символ их бедной, скудной жизни. Он остановился перед старым, потрепанным календарём, на котором была изображена яркая, солнечная картина.

Рейчел молчала, сжимая в руках края старой футболки. Она понимала Эммета. Понимала его гнев, его отчаяние, его чувство безысходности. Они оба тонули в этом болоте нищеты, и каждый вечер, глядя на телевизор, они видели яркий, солнечный мир, из которого они были вычеркнуты. Она медленно встала, направившись к плите, начинать готовить их простой, скудный ужин, а Эммет наблюдал за ней, прижимая к себе смятый пятидолларовый билет, как последнюю ниточку надежды на лучшее будущее для своей сестры.

Эммет остановился, резко кивнув самому себе, как будто принимая решение. Он сжал кулаки, напряжение в его плечах заметно усилилось. Он принял решение сразу же как только в его руки попала газета с заголовком " Сказка века". Он должен отвезти свою сестру к матери. Она замужем за богачом, живет в одном из самых безопасных и богатых районов Лос-Анджелеса, рядом со всеми этими… этими знаменитостями. Больше она не сможет притворяться бедной и избегать ответственности за своих детей. Хотя бы за Рейчел. Она должна помочь. Хотя бы Рейчел.

Глава 2

Долгая дорога, изматывающая череда пересадок на автобусах и поездах, наконец-то подошла к концу. За окном, с каждым километром, серая, унылая картина Нью-Йорка сменялась всё более яркими красками. Серый небосклон постепенно сдавал свои позиции, уступая место насыщенному красному зареву заката. Погода здесь была намного теплее, солнце проглядывало сквозь лёгкие белые облака, а воздух казался чище и мягче, как будто предвещая что-то хорошее. Эммет и Рейчел, следуя инструкциям, найденным в интернете, нашли дом Джесс – роскошное поместье, спрятанное за высокими, белыми стенами. Рейчел до конца не понимала план Эммета. Она думала, что они просто попросят у матери денег и вернутся домой.

Но вот они уже стояли у высоких ворот, за которыми скрывалась другая жизнь, иная реальность. Внезапно, Эммет резко обернулся к Рейчел, обнимая её крепко, словно пытаясь защитить от всего мира. Его объятия были тёплыми, наполненными нежностью и глубокой любовью, такой, какую он редко проявлял открыто. Его голос, когда он заговорил, был тихим, немного хриплым, от напряжения.

— Рейчел, ты должна остаться здесь, — прошептал он, его пальцы крепко сжимали её плечи. — Теперь наша мать может тебе помочь. Она сможет обеспечить тебе будущее. Тебе будет лучше здесь.

Рейчел покачала головой, её губы дрожали. Слёзы навернулись на глаза, и она, сжав кулаки, отчаянно замотала головой.

— Нет, нет, не оставляй меня здесь, — прошептала она, её голос был хрупким, полным паники. — Забери меня с собой. Я не хочу оставаться здесь одна.

Эммет крепче прижал её к себе, его глаза были полны боли и отчаяния. Он гладил её по волосам, чувствуя, как дрожит её тело.

— Рейчел, это в твоих же интересах, — прошептал он, его голос был полон боли, но он старался говорить твёрдо, уверенно. — Тебе будет лучше, если ты останешься. Здесь ты будешь в безопасности, здесь у тебя будет всё, чего мы никогда не могли себе позволить.

— Тогда останься со мной, — прошептала Рейчел, вцепившись в его рубашку. Её голос был слабым, но в нём слышалась мольба, отчаянная просьба. — Давай вместе. Я не хочу быть одна. Никогда.

Эммет молчал, его глаза были влажными, он крепко держал сестру, и в этот момент, стоя у высоких ворот, отделяющих их от двух разных миров, он чувствовал себя совершенно разбитым. Он не хотел оставлять Рейчел, он боялся, что она не выдержит, что она не справится одна, но он знал, что для неё это единственный шанс на нормальную жизнь. И эта необходимость выбора, этот разрыв между любовью к сестре и желанием дать ей лучшее будущее, разрывали его сердце на части. Он прижал её к себе ещё крепче, в этот момент забывая обо всём, кроме её хрупкого тела, дрожащего в его объятиях, и её слёз, которые падали на его рубашку.

Внезапно тишину прорезал звук подъезжающей машины, разрушая трогательный момент прощания. Шины зашуршали по гравию, и перед воротами остановился роскошный кабриолет. Рейчел вздрогнула, прячась за спиной Эммета, чувствуя себя неловко и неуместно в этом мире блеска и роскоши. Из машины вышла девушка. Та самая, что Рейчел видела по телевизору – ангельски красивая, с сияющей улыбкой, одетая в белоснежную школьную рубашку и юбку из дорогого, качественного материала, что было заметно даже невооруженным глазом. Её золотистые волосы, собранные в изящную причёску, блестели на солнце. Она с любопытством разглядывала брата и сестру, стоящих в объятиях у входа в её дом. Следом за девушкой из машины вышел молодой человек, одетый в такую же школьную форму. Он с лёгким беспокойством посмотрел на остановившуюся подругу, а затем тоже с интересом уставился на незнакомцев, которые явно не принадлежали к этому престижному району. В его взгляде читалось смесь любопытства и настороженности. Он что-то тихо спросил у девушки, но она только пожала плечами, не отрывая взгляда от Рейчел и Эммета. Воздух наполнился неловким молчанием, прерываемым лишь тихим стрекотанием цикад и далёким шумом городского транспорта.

Неловкое молчание, наполненное вопросительными взглядами, прервал водитель, вышедший из машины. Он решительно направился к Эммету и Рейчел, остановившись прямо перед ними. Его взгляд был строгим, оценивающим.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, его голос был ровным, но в нем чувствовалась скрытая требовательность.

Пока водитель выяснял причину их появления, молодые люди развернулись и направились к дому. Девушка несколько раз оглянулась через плечо, беспокойство отражалось в ее больших глазах. Парень, идущий рядом, пытался ее успокоить.

— Не переживай, мой водитель с ними разберется, — говорил он, мягко придерживая ее за локоть.

Глава 3

Когда машина остановилась перед воротами, и из неё вышла девушка, Эммет сразу понял, кто она. Его так называемая сводная сестра. И она мгновенно вызвала в нём волну раздражения. Всё в ней, от сияющей улыбки до идеально выглаженной рубашки, кричало о беззаботной жизни, о полном незнании суровой реальности, в которой он и Рейчел существовали. Наивная, слабая, хрупкая – таких, как она, в их районе Нью-Йорка ломают первыми. Она казалась ему тепличным растением, неспособным выжить без денег своего отца. Следом за ней появился и её "доблестный рыцарь" – такой же идеальный, как и она. Вместе они напоминали Эммету принца и принцессу из диснеевского мультфильма – благородные, золотые дети, живущие в своем сказочном мире, не имеющем ничего общего с его реальностью. Парень оглядел их с подозрением, и Эммет почувствовал, как в нём поднимается волна гнева. Ну да, конечно, что ещё ожидать от двух оборванцев, кроме подлости и грязи? Этот паренек явно вырос в таких же элитных кругах, как и его спутница. Они оба раздражали Эммета своей наивностью, своей беззаботностью, своим полным непониманием того, как живут другие, те, кому не посчастливилось родиться с золотой ложкой во рту. Они были как два ярких пятна на фоне его серой, безрадостной жизни, и он не мог сдержать своего раздражения.

Инстинктивно Эммет заслонил Рейчел собой, защищая её от оценивающего, подозрительного взгляда парня. Напряжение нарастало, ещё немного, и Эммет был готов взорваться, если этот "принц" не прекратит разглядывать их, как экспонаты в музее. К счастью, в этот момент к ним подошел водитель – громила в черном костюме и темных очках, выполняющий, судя по всему, и функции охранника. Он остановился прямо перед ними, загораживая собой дом. Очевидно, он считал недопустимым общение его хозяев с людьми "низшего сорта".

— Кто вы такие и что вам здесь нужно? — спросил он ровным, бесстрастным голосом.

В этот самый момент мимо них прошли "принцесса" и её "рыцарь". На долю секунды их взгляды встретились. Большие, чистые голубые глаза девушки смотрели на Эммета с нескрываемым любопытством, а его темные, тяжелые от жизненных невзгод глаза ответили ей холодной жестокостью. Эммет напрягся всем телом, готовый к любой провокации, даже к драке. Но, собрав всю свою дерзость, он ответил водителю:

— Мы пришли к новой жене хозяина этого особняка.

— И что же вам нужно от миссис Холт? — нахмурившись, водитель сделал шаг вперёд, нависая над Эмметом. Его голос, хоть и оставался ровным, приобрёл металлические нотки.

Рейчел еще сильнее прижалась к брату, испуганная напором громилы. Эммет, чувствуя её страх, напрягся, готовясь защищать сестру даже с помощью кулаков.

— Мне нужно с ней поговорить, — ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, несмотря на нарастающее беспокойство. — У меня есть, что ей сказать.

— И что же именно? — охранник сделал еще один шаг, его руки непроизвольно сжались в кулаки. — Я не допущу, чтобы какие-то… бродяги беспокоили хозяйку.

— Это касается только меня и Джесс, — упрямо стоял на своём Эммет. — Я не обязан отчитываться перед вами.

В этот момент из особняка высыпали еще несколько мужчин в черных футболках с надписью «Охрана». Они быстро окружили Эммета и Рейчел, создавая вокруг них плотное кольцо. Эммет стиснул зубы, чувствуя, как раздражение перерастает в злость, а затем и в ярость. Страх в глазах Рейчел только подливал масла в огонь. Он понял, что ситуация выходит из-под контроля.

Эммет, конечно, понимал, что пробиться к Джесс сквозь строй охраны будет непросто, но чтобы двое подростков, одетых в поношенную одежду, вызвали такую реакцию… Это было даже немного смешно. Зачем им столько охраны? Неужели Джесс настолько боялась за свою безопасность?

В этот момент старший охранник, коротко переговорив с водителем, подошел к Эммету.

— Хозяев сейчас нет дома, — сообщил он, глядя Эммету прямо в глаза. — Они в Нью-Йорке.

Эммет с силой сжал кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния. Они разминулись. Если Джесс была в Нью-Йорке, то почему она не пришла к ним? Неужели она действительно решила стереть своих детей из своей жизни, словно их и не существовало? Эта мысль, как удар под дых, выбила из него весь воздух.

Других вариантов не оставалось. Денег на то, чтобы снять даже самый дешевый мотель, у них не было. Приходилось возвращаться. Эммет уже развернулся, чтобы уйти, сжимая в своей руке маленькую ладошку Рейчел, как вдруг перед домом остановилась еще одна машина. Все, включая охранников и брата с сестрой, невольно вздрогнули от неожиданности. Из машины вышел хозяин особняка, знаменитый архитектор-миллионер Мэтью Холт, под руку с Джесс – его новоиспеченной женой. Охранники, заметив, что супруги не в духе, а Джесс выглядит особенно опечаленной, быстро перегруппировались, стараясь загородить Эммета и Рейчел от их взглядов. Они явно не хотели, чтобы «бродяжки» попали в поле зрения хозяев. Но Эммет, понимая, что это, возможно, его единственный шанс, громко крикнул:

— Джесс!

Мэтью в этот момент разговаривал с главным охранником, отдавая какие-то распоряжения, а Джесс, не обращая внимания ни на кого, шла к дому. Но, услышав свое имя, она резко остановилась. Этот голос… Она ни с чем его не спутает. Это был голос её сына.

Глава 4

Эммет и Рейчел сидели на роскошном диване внутри особняка. Рейчел ерзала, боясь испачкать дорогую обивку своей одеждой. Особняк поражал воображение. Высокие потолки, огромные окна, из которых открывался вид на ухоженный сад, изысканная мебель, картины на стенах – всё дышало роскошью и безупречным вкусом хозяина, архитектора Мэтью Холта. Стены, выкрашенные в светлые тона, создавали ощущение простора и света, а элегантные лестницы с коваными перилами вели на второй этаж, где, вероятно, располагались спальни. В воздухе витал едва уловимый аромат каких-то экзотических цветов. Всё было настолько идеально, что казалось нереальным, словно декорация к фильму.

Мэтью Холт разговаривал с ними преувеличенно любезно, в то время как Джесс, не находя себе места, сновала между кухней и гостиной, принося чай и сладости. Мэтью расспрашивал о том, как они добрались до Лос-Анджелеса и как нашли этот дом. Рейчел с тревогой посматривала на мать, а Эммет отвечал на вопросы Мэтта – так он попросил себя называть, ведь теперь они, как-никак, семья. Мэтт рассказал о причине их поездки в Нью-Йорк. Оказалось, что Джесс после замужества сразу же захотела оформить опекунство над детьми, и когда они приехали в их старый дом, Эммета и Рейчел там не оказалось. Джесс была безутешна, и вот, к счастью, они сами нашлись.

Эммет слабо верил рассказу Мэтта. Джесс была слишком слабовольной, робкой и даже инфантильной. Ему больше верилось, что именно Мэтт приложил усилия к тому, чтобы их найти и оформить опекунство. Хоть он и был абсолютно чужим человеком, и непонятны были его мотивы, но в это верилось больше, чем в то, что сама Джесс была способна на такое решительное действие.

Во время разговора вниз по лестнице легкими шагами спустилась Эмбер. Она уже переоделась в не менее дорогую домашнюю одежду, о которой Рейчел могла только мечтать. Заметив её, Мэтт подозвал дочь к себе, положил руки ей на плечи и с любезной улыбкой произнес:

— Познакомьтесь, это моя дочь, Эмбер. — Затем, обращаясь к Эмбер, он добавил: — А это Эммет и Рейчел. Теперь мы все будем одной семьей.

Эммет с трудом переваривал происходящее. Новая семья? Слишком быстро, слишком неожиданно. Он с недоверием смотрел на Эмбер, пытаясь понять, что она за человек. В её глазах читалось такое же замешательство, как и у него самого. В голове проносились обрывки воспоминаний о тяжелых временах, о борьбе за выживание. Неужели все это закончилось? Неужели у них теперь будет нормальная жизнь? Он не мог в это поверить. Может он тоже теперь заслуживает всего этого? Роскоши, богатсва и просто легкой жизни, где не нужно думать и ожидать завтрашнего дня с замиранием, не зная что привнесет новый день.

Рейчел чувствовала себя неловко и растерянно. Она украдкой рассматривала Мэтта и Эмбер , пытаясь понять, как они впишутся в их жизнь. Эмбер наверное привыкла быть единственным ребенком, центром внимания. Теперь же ей придется делить его с кем-то еще. Мысль о том, что у неё появились сводная сестра, вызывала у неё смешанные чувства – любопытство и настороженность.

Эмбер же в свою очередь смотрела на Рейчел широко раскрытыми глазами. Она робко улыбнулась Рейчел, надеясь, что та ответит ей тем же. Мысль о том, что у неё появилась сестра, вызывала у Рейчел трепетное волнение. Может быть, теперь у неё будет настоящая подруга? У неё не было близких друзей, если не брать в счёт Адама, но ей, Эмбер хотелось именно подругу. Друга женского пола. А сестра ведь ещё лучше?

За Эмбер, как тень, следовал Адам, которого новая семья не сразу заметила. Джесс едва сдерживала слезы. Когда Мэтт говорил, что возьмет на себя ответственность за нее и детей, она сначала отказывалась, говоря, что у нее нет времени на романтические чувства, хоть и ее тянуло к нему с неимоверной силой. Она должна была работать, чтобы Эммет и Рейчел могли жить достойно. Но Мэтт был настойчив, и узнав о детях, пообещал позаботиться и о них. Джесс, наконец, почувствовала себя по-настоящему счастливой. Отвернувшись, чтобы незаметно вытереть слезу, она увидела Адама, нерешительно топчущегося на лестнице.

— Адам, иди сюда! — позвала его Джесс. — Хочу познакомить тебя с Эмметом и Рейчел.

Адам робко подошел ближе.

— Эммет, Рейчел, — начала Джесс, — это Адам— она запнулась, — …близкий друг...семьи. Адам, это мои дети, Эммет и Рейчел.

Адам неловко кивнул. Эммет и Рейчел ответили тем же. Джесс в душе надеялась, что они подружатся.

— Ребята, ужин готов! — объявила Джесс. — Адам, составишь нам компанию?

— Не хочу вам мешать, — начал было Адам, — особенно в такой… трогательный момент.

— Не говори глупостей, — улыбнулась Джесс. — Оставайся.

Стол ломился от яств. Запеченная индейка с золотистой корочкой, ароматный ростбиф, сочные стейки из лосося, разнообразные салаты, экзотические фрукты, изысканные сыры и, конечно же, огромный шоколадный торт. Рейчел, привыкшая к скромной еде, смотрела на это изобилие с широко раскрытыми глазами.

Дети, смущаясь, молчали, лишь изредка украдкой поглядывая друг на друга. Мэтт и Джесс старались разрядить обстановку разговорами.

— Рейчел, как ты относишься к морепродуктам? — часто спрашивал Мэтт, обращаясь к девочке. Она казалась ему более доступной, чем замкнутый Эммет.

Джесс в основном общалась с Эмбер, пытаясь наладить контакт с дочерью своего возлюбленного. В этот момент, за столом, полным изысканных блюд, царила атмосфера настоящей семейной идиллия, хрупкой и волнующей.