Серая мышка для герцога

Глава 1

Бальные залы лондонского особняка герцога Мальборо пылали, словно гигантский, отполированный до зеркального блеска янтарь. Тысячи свечей, отражаясь в высоких зеркалах в золоченых рамах и в хрустальных подвесках люстр, заливали мягким, теплым светом море шелка, атласа и кружев. Воздух, густой от аромата горячего воска, цветочных духов, пудры для волос и легкой, сладковатой дымки от каминов, звенел смехом, шелестом платьев, переливами скрипок и неумолчным густом голосов.

Эшли Фэрроу стояла в тени массивной колонны, чувствуя себя сродни серой моли, случайно залетевшей в тропический сад. Её платье из недорогого голубого крепа, сшитое без помощи модной парижской мастерицы, казалось ей унылым и безнадежно простым на фоне изумрудных, пунцовых и лимонно-желтых нарядов, украшенных вышивкой и драгоценностями. Пальцы в простых лайковых перчатках нервно перебирали складки юбки. Её очки в серебреной оправе, отполированные до безупречной чистоты, сидели чуть криво на переносице. Она поправила их с привычным, едва заметным движением, которое всегда совершала, когда волновалась.

Её взгляд, острый и внимательный за стеклами, неотрывно следовал за одной фигурой в толпе. Лорд Райн Кэмден, в безупречно сидящем черном фраке и белоснежном жилете, с непринужденной грацией двигался по периметру зала. Его светлые волосы, отливавшие золотом при свете свечей, были тщательно уложены, а улыбка делала его неотразимым. Он что-то говорил леди Эмили Сомертон, и та заливалась мелодичным смехом, веером прикрывая лицо.

«Вот он, - подумала Эшли, и в груди защемило знакомое, сладкое и горькое одновременно чувство.-Он похож на рыцаря из старой баллады которую я так любила читать в детстве. Только вот я явно не принцесса».

Пять лет. Пять лет прошло с того туманного декабрьского утра, когда её пони понес на обледенелой дороге у реки. Она упала в ледяную воду, и отчаянный холод сковал её так быстро, что она даже не успела вскрикнуть. А потом - сильные руки, вытаскивающие её на берег, согревающее тепло чужого плаща, сбивчивое бормотание: «Всё в порядке, вы в безопасности…» Замерзшая, в полубреду, она лишь смутно запомнила нижнюю часть лица спасителя, жесткую ткань его сюртука и низкий, успокаивающий голос. Но позже, на светском рауте, она услышала, как лорд Кэмден рассказывал о подобном случае с гордостью, пусть и смущенной. С тех пор в её сердце не было места ни для кого другого!

-Кажется, мисс Фэрроу предпочитает роль наблюдателя бала, а не его участницы,-раздался рядом, низкий, бархатистый и до боли знакомый по едва уловимой насмешливой нотке голос.

Эшли вздрогнула и медленно повернула голову. Перед ней, нарушив её уединение с той самой непринужденностью, с какой он, вероятно, нарушал любые правила, стоял его светлость Виктор Грей, герцог Хэтфилд. Он был высок, даже чуть выше Райна, и его осанка выдавала не просто аристократа, а человека, привыкшего к абсолютной власти. Черный фрак сидел на его широких плечах так безупречно, что казался второй кожей. Темные волосы, чуть длиннее принятого, отбрасывали на высокий лоб мягкие тени. Но главное - его глаза. Голубые, как зимнее море у скал Девоншира, они смотрели на неё с таким всепонимающим, изучающим выражением, что ей захотелось отступить ещё глубже в тень колонны.

-Ваша Светлость,-произнесла она, сделав безупречный, хоть и немного скованный реверанс.-Я всего лишь наслаждаюсь зрелищем. Балы прекрасное место для наблюдений за человеческой природой.

-И каковы же ваши наблюдения?- спросил он, небрежно опершись плечом о колонну и блокируя ей путь к отступлению. Его взгляд скользнул по её простому платью, но не с осуждением, а скорее с любопытством, подобно коллекционеру рассматривающему незнакомый минерал.

-Что большинство улыбок здесь нарисованы, большинство комплиментов заучены, а интерес вызывают не личности, а титулы и состояния,- неожиданно резко для себя ответила Эшли. Отец всегда ценил прямоту, но в свете она была сродни социальному самоубийству.

Виктор усмехнулся, и уголок его рта приподнялся чуть заметнее.

-Как прямолинейно! Этот опасная привычка, мисс Фэрроу. Особенно для тех, кто стоит в тени. Здесь предпочитают более завуалированные формы правды.

-Возможно. Но я не вижу смысла притворяться,-сказала Эшли, чувствуя, как жар поднимается к её щекам. Он смотрел на неё так, будто видел не только её, но и все её незамысловатое прошлое, её скромный дом, её книги, её мечты о Райне.

-О, притворство - основа всего этого великолепия,-он широким жестом обвел зал.-Без него бал превратился бы в скучное собрание честолюбцев и искателей выгодных партий. А так -это театр. И вы, я вижу, предпочитаете роль зрителя. Хотя,-он наклонился чуть ближе, и его голос стал тише,что было совершенно недопустимо,-очки, милая мисс Фэрроу, дают вам несправедливое преимущество. Вы видите слишком много. Например, что лорд Кэмден только что запутался в па де-па с дочерью банкира, а леди Даммер с трудом скрывает зевоту за веером.

Эшли почувствовала укол. Он заметил её взгляд, устремленный на Райна. Конечно, заметил. Этот человек, казалось, замечал всё.

-Я не следила специально за лордом Кэмденом,-сказала она, слишком поспешно, выдавая себя с головой.

-Разумеется, нет,-согласился герцог, и в его глазах мелькнула искорка, которую она не могла истолковать.-Он, должно быть, просто часто попадает в поле вашего зрения. Как, впрочем, и опасные скачки на фотонных экипажах. Рискованное увлечение для такого блестящего молодого человека.

-Лорд Кэмден обладает отменной реакцией,-защитила она Райна, хотя сама каждый раз замирала от страха, когда слышала о новых скоростных рекордах.

-Реакция вещь изменчивая,-заметил Виктор, и его голос вдруг утратил насмешливый оттенок, став почти суровым.-В отличие от, скажем, расчетливости. Но кто я такой, чтобы обсуждать увлечения друга. Простите, я отвлек вас от наблюдений.

Он выпрямился, готовясь уйти, но затем снова задержал на ней взгляд.

-Примите совет, мисс Фэрроу, от завзятого любителя этого театра. Если хотите, чтобы вас заметили, выйдите из тени. Даже самая скромная роль требует хотя бы выхода на сцену. Доброго вечера.