Серая тень

Город спал. Вернее, он притворялся спящим. Из-за глухих стен ночных клубов доносился приглушённый бас, из окон редких машин лился синий свет гаджетов, а где-то в подземелье метро скрежетали уборочные машины. Но для Ивана город был действительно мёртв. И это было его любимое время.

Он сидел в своей будке на парковке многоуровневого торгового центра, перед ним — банка с остывшим кофе и монитор, разбитый на двенадцать чёрно-белых квадратов. Его смена длилась с десяти вечера до шести утра. Идеальный график. Ночью люди не смотрят в глаза. Ночью проще раствориться.

Иван. Просто Иван. Без отчества, без прошлого, без будущего. Паспорт был качественной подделкой, как и трудовая книжка. Он был немолод, его лицо было испещрено морщинами без определённого выражения, а глаза цвета мокрого асфальта ничего не отражали. Он был человеческим воплощением камуфляжа.

Его жизнь была отлаженным механизмом, ритуалом выживания.
06:15 — окончание смены.
06:30 — магазин «Ашан» на окраине. Покупка куриных грудок и говяжьей печени.
07:00 — магазин «Пятёрочка» в соседнем районе. Покупка фарша и субпродуктов.
07:30 — круглосуточный рынок. Покупка рыбы.
Никогда не покупать всё в одном месте. Никогда не создавать предсказуемых паттернов.
08:00 — возвращение в квартиру. Не в дом, а именно в квартиру на первом этаже панельной пятиэтажки, выбранную не случайно: два окна выходили в заброшенный двор, два — на тихую улицу. Никаких соседей сверху.
08:15 — приготовление пищи. Всё проварить, протушить. Убить запах. Сырое мясо он позволял себе лишь раз в месяц, глубоко в лесу, за пятьдесят километров от города, предварительно проверив местность на камеры и датчики движения.
09:00 — чистка. Душ с дегтярным мылом. Стирка одежды. Уничтожение запаха пота, крови, зверя.
10:00 — отход ко сну. Сон в звукоизолированной, обитой старыми матрасами комнате, где не было ни одного окна.

Контроль был его религией. Каждое действие, каждая мысль, каждое биение сердца было подчинено одной цели — не быть найденным. Он не боялся людей. Он боялся их. Охотников. И таких же, как он. Потому что свои — это самое страшное. Свой может предать. Свой может привести врага. Свой может ослабить бдительность.

Он заметил его месяца два назад. Мальчишку. Алекс. Он был как молодая, необъезженная лошадь — слишком много силы, слишком мало ума. Иван вёл дневник. Не в компьютере, а в старом бумажном блокноте, который хранил в тайнике под плитой в ванной. Шифром. Запись от 14 октября:

*«Объект «А». Молодой самец. 17-18 лет. Обитает в районе скейт-парка и заброшенной промзоны. Совершает критические ошибки.**
1. Слишком быстро двигается. Даже в человеческой форме. Походка пружинистая, взгляд постоянно сканирует округу с хищной интенсивностью. Привлекает внимание.
2. Слишком пристально смотрит на людей. Изучает их не как человек, а как биолог или охотник. Выдаёт себя.
3. Завёл человека. Девушка. Художница. Часто её рисует. Наблюдает за ним. Эмоциональная привязанность — это уязвимость. Она — точка доступа.
4. Дилетант. Не проверяет окружение на наблюдение. Не меняет маршруты. Не маскирует свой запах (отмечаю лёгкий оттенок дикого мёда и медвежьей шерсти, устойчивый).
**Вывод: Опасен. Как неконтролируемый источник пожара. Вероятность компрометации — 87%. Вероятность привлечения «Санитаров» в этот сектор — высокая. Рассмотреть вариант экстренной смены локации.»

Иван наблюдал за Алексом, как астроном наблюдает за опасным астероидом, траектория которого пересекается с орбитой Земли. Он видел, как тот тайком перепрыгивает трёхметровые заборы, «просто чтобы сократить путь». Видел, как он замирал, заслышав лай собаки за несколько кварталов, и его пальцы непроизвольно сжимались в когти. Видел, как он смотрел на свою девушку, Лизу, и в его глазах бушевала целая буря — нежность, ярость, страх, желание. Это было отвратительно. Так жить нельзя. Это самоубийство.

Однажды ночью Иван, совершая свой обход, увидел Алекса в скейт-парке. Тот был один. И он… тренировался. Не на скейте, конечно. Он прыгал по граффити-закрашенным фигурам, его движения были столь быстры и грациозны, что на мгновение сливались в размытый силуэт. Он практиковался в контроле над своей формой, в полу-превращении. Прямо в городе. В месте, где в любой момент мог появиться пьяная компания или любопытный прохожий с телефоном.

Иван замер в тени арки, его пальцы бессознательно сжались. Идиот. Самоубийца. Он подвергал риску не только себя, но и всех остальных. Любой сбой, любая утечка информации могла привести «Санитаров» с их сканерами и базами данных. И тогда тщательно выстроенная жизнь Ивана, его безопасность, его рутина — всё это обратилось бы в пыль.

И вот, в эту ночь, он стал свидетелем кульминации глупости. В скейт-парк вошла группа подростков. Не его расчёт. Алекс, увлечённый своим упражнением, заметил их слишком позване. Он замер на вершине рампы, его тело напряглось. Парни были шумные, агрессивные. Один из них, самый крупный, что-то крикнул Алексу, явно вызывая на конфликт.

Иван видел, как по спине Алекса пробежала судорога. Он видел, как его плечи сгорбились, готовясь к трансформации. Он видел, как в его глазах вспыхнул тот самый золотистый огонь ярости, который невозможно скрыть. Ещё секунда — и мальчишка выдаст себя на потеру этим пьяным щенкам. А потом пойдут фото, видео, слухи. И щупальца «Когтя» протянутся сюда.

У Ивана возник импульс. Резкий, животный, почти неконтролируемый. Выйти из тени. Рыкнуть. Не человеческим голосом, а таким, от которого стынет кровь в жилах и бегут, забыв обо всём. Разогнать этих мальчишек. Дать Алексу время прийти в себя, скрыться. Помочь своему.

Он даже сделал полшага вперёд. Воздух в его лёгких сжался, готовый издать низкочастотный рёв.