Сердца чуждых миров, или Строптивая невеста

1. Новая родина

Берлуну раздражало всё: и неоправданное веселье Лиолы — младшая сестра скакала, смеялась, заговаривала с другими переселенцами, убегала, вынуждая мать поминутно кричать её имя, — и непрошибаемое спокойствие близняшек Карлы и Варлы, которые будто не заметили перехода через портал, и отцовская угрюмость, и деловитость дяди Кванка. Хотя, какой же он дядя! Мама прежде не считала сожителя тёти Томы за родню. Теперь чуть ли не заискивает перед ним. Как же! Свой личный сталкер. Мало кому так повезло. Вот и сейчас дядюшка отправился на переговоры с начальством, хлопочет за скорейшую отправку Вэлларов из пересыльного лагеря. Здесь жутко, ничего не скажешь. Однако, что ждёт исполцев за пределами огороженного куска каменистой пустыни, толком неизвестно. Одно ясно, охраняют периметр не зря, редко какая ночь выдаётся спокойной, девочек то и дело будят хлопки, возгласы и прочие непонятные шумы.

Костёр надоедливо потрескивал, варево в котелке булькало и пузырилось, источая горячий мучнистый аромат. Берлуне поручили помешивать похлёбку, чтобы не пригорела. Дикость какая! Не мир, а орочья задница. Врали, что здесь каждый третий — маг. Где они? Неужели нельзя наколдовать несчастным переселенцам условия лучше и приятней?

— Доченька, — мать присела на бревно и обняла Берлуну, — не грусти. Я понимаю, что ты привыкла отмечать день рождения с подругами. Мы обязательно отпразднуем твоё пятнадцатилетие, как только обоснуемся в нормальном месте.

— Не нужно было покидать Испол.

— Что такое говоришь? Планета вот-вот погибнет. Нам крупно повезло найти новый дом. Потерпи. Скоро всё наладится.

— Да? Погибнет? — Берлуна сердито взглянула в лицо матери. — Ты уверена? Ни в школе, ни в новостях, ни… Нигде не говорили о катастрофе. С чего вы вообще взяли, что Испол обречён?

— Ну как же… Доченька, пойми, правительство скрывало эту информацию, надеясь избежать паники. Эвакуацию проводили тайно.

— А знаешь, что я думаю?

— Что?

— Это всё Милаина! Она подстроила наше бегство. Обиделась, что я заняла её комнату!

— Маленькая моя, — мать крепче обняла Берлуну, потёрлась лбом о её висок, — я тебя очень хорошо понимаю. Мне тоже жалко наш уютный дом, наш красивый, чистый город… Но ведь и здесь люди живут. Как-нибудь привыкнем.

Девушка передёрнула плечами, высвобождаясь, и отодвинулась. От матери неприятно пахло потом, нестиранной одеждой и ещё магия знает чем. Они все давно не мылись.

— Турьяна! — к ним бежал дядя Кванк, — Турьяна, я договорился. Сегодня вечером нас примут.

Мать подскочила, как подброшенная батутом:

— О! Первая хорошая новость за всё время. Мы успеем поесть?

— Да. А где Лиола?

— Магия Первоначальная, — повысила голос встревоженная мамаша, — где болтается этот несносный ребёнок? Лиола!

Она закричала так, что Берлуна привычно поморщилась. Встала, сняла котелок с костра и, отодвинув полог палатки, позвала:

— Карла, Варла, несите посуду. Папа, к столу… Хм… да уж, «к столу».

Расселись вокруг гаснущего костра, принялись за еду. Дома Берлуна даже не прикоснулась бы к этому пресному, неаппетитному хавчику, так дядя Кванк называл скудный лагерный ассортимент. Однако долго сидеть голодной оказалось невмоготу, приходилось через силу глотать, что дают. Захваченную из дома провизию мама пока не трогала, мол, неизвестно, что будет дальше, здесь хотя бы кормят.

Близняшки как обычно сидели бок о бок, держали на коленях металлические миски, подложив под горячие донышки свёрнутые в несколько слоёв салфетки. С одинаково равнодушными лицами черпали и отправляли в рот похлёбку. Даже не хлюпали. Берлуна демонстративно отвернулась. Неужели сестры не замечают неудобств? Им вообще всё равно где и как жить?

А, вот и младшенькая! Эта егоза — полная противоположность Карле и Варле. Опять где-то что-то разведывала, мать еле нашла и притащила чуть ли не за ухо. Лиола не могла сидеть спокойно, ёрзала на бревне, рискуя заработать мозоль на попе. Бралась за ложку лишь после материнского напоминания:

— Что я узнала! Что узнала! Нас всех отправят на море! — с победным видом осмотрела присутствующих, не заметила восторгов, остановила взгляд на отце: — Папа! Дядя! Вы слышали? Мы будем жить на побережье. Это так здорово! Да?

— Хм… — покачал головой Кванк, — не думаю.

— Почему, дядя? Я всегда мечтала о море.

— Здешняя география, да и природа, сильно отличается от Испола. Даже южные моря не слишком приветливы. Кроме того, там почти нет пляжей: сплошные скалы, омываемые водой.

— Вряд ли нас поселят на скалах, как птиц, — заметила Берлуна.

— Ну и что! — не успокаивалась младшая сестра, — есть другие моря. Главное, чтобы волны, прибой…

— Рыба, — добавила мать. Ей тоже осточертели здешние крупяные кулеши.

— Восточное и западное побережья плотно застроены, там и так перенаселено, — рассуждал дядюшка, — вряд ли нас туда пустят.

— Остаётся север, — угрюмо заметил отец.

— Пускай север! — не унималась Лиола. — Пусть даже лёд! Иногда он тает, ведь так?

Кванк с сомнением покачал головой:

— Не хотелось бы оказаться в суровых краях. Больше скажу, те места часто подвергаются набегам, их не так надёжно защищают, как восток и запад материка.

И без того было плохо, а тут ещё худшие перспективы наметились. Берлуна вспылила:

— Послушайте, может, хватит? — гневно сверкнула глазами на дядю: — Откуда такая информация? Вы давно уже не сталкер! А Лифнц вообще сто лет назад посещали.

— Двадцать пять. Не думаю, что здесь многое изменилось.

— Это всё Милаина, — пробурчала себе под нос девушка, доскребая остатки со дна, — самый отстойный мир для нас выбрала! Лишь бы назло сделать.

— Детка! — покачала головой мама, — сколько можно повторять? Милаина тут ни при чём, нашу судьбу решала правительственная комиссия.

— Ага! — Берлуна бросила сердитый взгляд на Кванка, считая, что именно он выгораживает старшую сестру. — А в этой комиссии заседал её женишок!

2. Предложение, от которого трудно отказаться

Сначала девочка зажмурилась очень сильно, даже яркие пятна поплыли перед глазами. Когда же громила заговорил, чуть-чуть расслабила веки, и стала наблюдать сквозь ресницы.

— Какая же дохлая. Бледная…

— Послушайте, — не выдержала мать, — ей всего пятнадцать!

— Ничего, за год из неё сделают годную невесту.

— По нашим законам браки заключают по достижении восемнадцати.

— По каким это вашим? — посмотрел на Турьяну мужик, имени которого пока так и не услышали. — Вы собираетесь жить по законам несуществующего мира?

— Этих же условий придерживаются все члены Союза, — заметил отец.

— Лифнц не входит в Союз. Что касается иномирян, мы соблюдаем его правила, однако вы собираетесь принять гражданство Лифнца. Здесь совершеннолетием считается шестнадцать. Ясно? Согласие девушка может дать и в четырнадцать, в этом случае брак считается отложенным. Однако ни за кого другого она уже не сможет выйти.

— Я не согласна! — Крикнула Берлуна и дёрнулась со всей силы. Сумела высвободиться из хватки, ослабшей во время разговора.

— О-о-о… — так-то лучше, — одобрительно ухмыльнулся мужчина

Он отошёл от исполитян и кивнул распорядительнице. Та приступила к объяснениям:

— Родственники невесты боевого мага получат право проживать в столице. Свадьба состоится через год. За это время девушка свыкнется с этим, окрепнет и расположится к своему будущему мужу.

— Не-е-ет, — прошипела Берлуна, она успела сесть и теперь, набычившись, смотрела в пол.

Мать встала и, комкая в руках замызганный платок, заговорила умоляющим голосом:

— У нас есть ещё одна дочка. Ей восемнадцать.

— Здесь не указано, — распорядительница ткнула пальцем в анкету, — Где она?

— Милаина поступила в академию ядра. Мы постараемся связаться с ней. Девочка всегда выручала, она не откажет… — Турьяна жалостливо взглянула на возвышавшегося в центре комнаты мужчину. — Мила больше подходит вам, чем Берлуна.

— Насколько я знаю, — перебила просительницу мужеподобная дама, — девушки в академии принимают присягу. Выпускница имеет право выходить только за сталкера. Это не наш случай.

— Нет! Милаина отказалась давать магическую клятву. Она свободна в выборе.

— Разве такое допустимо?

— Ей предложили заниматься наукой, а проводить исследования можно и на Лифнце!

— Хм… Умница и красавица? — подмигнул Турьяне «зять».

— Да! Да!

— Блондинка?

— Э-э-э… Нет. Светленькая у нас одна.

Мужчина недовольно поцокал языком:

— Нужна блондинка. — Он потянулся за своим шлемом, сказав распорядительнице несколько непонятных слов, и покинул кабинет.

— А я бы вышла за него, — пискнула Лиола. — Жить в столице тоже неплохо. Там далеко до моря, дядя?

Ей не ответили. Все уставились на заговорившую назидательным тоном распорядительницу:

— Даю вам время на размышления. Пройдите в смежную комнату, посовещайтесь, — она указала на третью, плотно закрытую, дверь. — Генерал согласился подождать, но недолго. Если девушка примет его предложение, семья сегодня же отправится в столицу. Жить будете в особняке. Он пустует, поскольку хозяин инспектирует пограничные гарнизоны. Сталкер, — она указала на Кванка, — получит работу. Остальным придётся устраиваться самим. Идите! — Она стукнула деревянным молоточком по исцарапанному диску. Тут же приоткрылась дверь, в щели возникла сморщенная физиономия глашатая. — Веди следующих.

Вэллары один за другим потянулись в каморку. Когда дверь закрылась, у Берлуны возникло ощущение, что их упаковали в посылочный ящик. Бр-р-р… Ни стульев, ни табуретов, на лавок. Дощатые стены, пол и потолок. Душно к тому же. Долго тут не посовещаешься.

Карла и Варла забились в угол, присев на корточки. Лиола расхаживала туда-сюда, мешая всем. Взрослые встали в круг и затеяли спор. Берлуна прижалась спиной к двери. Больше всего ей хотелось провалиться в тартарары. Неужели это всё происходит с ними?

— С чего ты вообще взяла, что Мила согласится? — басил отец. — Когда она ценила наше мнение?

— Главное сейчас получить отсрочку! — втолковывала ему жена. — Мы пообещаем убедить дочь, даже постараемся с ней переговорить. Турьяна обернулась к сталкеру: — Кванк! Ты сможешь наладить связь с академией?

— В принципе, я знаю, где искать наблюдателя. Обратимся к нему за помощью.

— Вы уверены, что девчонка в академии? — недовольно покачал головой Жорж.

— У Милаины жених вообще-то есть, — заметила Берлуна.

На неё не обратили внимания, отец продолжал говорить:

— Или вы собираетесь беседовать с той землянкой, которая согласилась нам содействовать, тогда как родная дочь умотала в благополучный мир!

— Они уже должны обменяться обратно, — махнула рукой Турьяна.

— Должны, не значит, обменялись! Плохо ты знаешь нашу проблемную доченьку!

Лиола, умудрившаяся просочиться в центр круга, задрала голову и объявила:

— Генерал хочет блондинку! Забыли?

Мать взяла её за плечи и вытолкала прочь со словами:

— Недолго выкраситься. Даже магии не нужно. Просто выжечь цвет перекисью.

Берлуна вытаращилась на родителей. О чём они вообще? Какая иномирянка. Оттолкнулась от запертой двери, решительно шагнула вперёд и втиснулась между родителями:

— Вы хотите сказать, что эта… которая хотела захватить мою комнату, не Милаина?

— Берри, — обняла её мать, — сейчас не время об этом.

— Когда время? Почему вы скрывали? Она поэтому искала записи сестры? Нужны были заклинания?

— Да! Да! А ты сдала их в макулатуру.

— Ой! — девочка прикрыла рот пальцами. — Но ведь обмен телами запрещён…

— Сейчас это не имеет никакого значения! — сердито заметил папа. — Землянка нашла нужные записи у Кванка. Это не проблема, а вот заставит ли она Милу поменяться обратно — вопрос.

— Вашу Милаину никто никогда ничего не заставит делать! — Берлуна спрятала лицо в ладонях и зарыдала: — Гадина! Она гадина! Всё из-за неё!

3. Путь в неизвестность

Четверть века назад именно Лифнц стал для Кванка первой задачей и настоящим испытанием для миролюбивого и беззлобного исполитянина. Несмотря на обширные знания, полученные о мире, приспособиться к жизни здесь получилось не сразу. Первые три года молодой сталкер не вылезал от лекарей, то и дело попадая в гущу драк и всевозможных разборок. Лифнцианцы все споры решали на кулаках. Иномирянину ещё повезло, здешний кодекс запрещал убивать представителей своей расы. Именно поэтому с давних времён население планеты поделило материки между людьми, драконами, химерами и орками.

Незадолго до возвращения к ядру миров Кванк услышал об изобретении лифнцианцами машины, способной перемещаться по воздуху. Проявив упорство, нашёл изображение. Это был аппарат яйцеобразной формы, способный поднять одного человека. Предназначался он для разведки. За двадцать пять лет, конструкцию усовершенствовали. Хотелось надеяться, достаточно для того, чтобы доверять этой «повозке» семью переселенцев. Бывший сталкер старался не показать волнения. Девочки смотрели на белёсый эллипсоид с любопытством, Лиола успела подбежать и потрогать гладкий бок, её волчонок настороженно принюхивался. Турьяна предсказуемо впала в панику.

— Как полетим? Почему нельзя ехать по-людски? — Она гневно сверкнула глазами на Кванка, потом посмотрела на идущего позади всех генерала. — Послушайте! Мы не привыкли к таким штукам!

Бугай криво усмехнулся, шрамы на скуле стали ярче:

— Уверяю, путешествовать по воздуху безопаснее. У меня нет людей для вашей охраны, все они отправляются с обозами. Сомневаюсь, что вы сможете отразить нападения разбойников.

— Э-э-э… — захлопала ресницами Тульяна, — зачем разбойникам нападать на несчастных беженцев? У нас ничего нет!

— Глубоко заблуждаетесь, дамочка. Вы несказанно богаты. У вас есть потенциальные невесты — а близняшки совсем скоро смогут давать согласие на брак — это лакомая добыча, нельзя доверять её кучеру и двум неловким защитникам.

— Разве вы… — Турьяна уловила главный смысл сказанного, — разве вы не будете сопровождать нас, генерал?

— Я занят, не обессудьте. Если настаиваете, поищу телегу и лошадь.

— Нет! — вмешался отец семейства, — мы полетим.

Он первым двинулся к маголёту — так, на исполский манер, окрестил здешнюю повозку Кванк. Бывшая до этого неразличимой дверца, отделилась от корпуса и поползла вверх, открывая чрево. Жорж уверенно шагнул внутрь, выглянул и удивлённо спросил:

— Почему здесь только шесть кресел?

— Вполне достаточно, — сердито заявил генерал. — Рассаживайтесь, вы крадёте моё время!

Он повернулся к скромно стоявшему в стороне мужчине в таком же кожаном комбинезоне с заклёпками, рубахе и шлеме, выкрикнул несколько рубленных фраз по-лифнцки. Тот шустро побежал к эллипсоиду и принялся подталкивать девочек, помогая им забраться в салон.

— Приказал доставить вас на задворки своего столичного дворца, — пояснил Кванк разволновавшейся Турьяне.

— Это что же? — огорчённо шептала та, — ты с нами не полетишь? Как же так?

Бывший сталкер только плечами пожал:

— Иди, а то как бы и тебя не забыли.

Женщина послушалась, побежала к двери. Все Вэллары расселись, сопровождающий погрузил их багаж и вопросительно посмотрел на генерала, тот молча покачал головой, обернулся к сталкеру:

— А вы?

— Но там нет больше места, — растерялся Кванк.

— Идите. Скажите невесте, чтобы вышла. Берлуна будет путешествовать со мной.

— Как? Вы обещали, что девочка ещё год…

— Честно говоря, вашу племянницу страшно показывать друзьям и знакомым. Под маминым крылышком она не окрепнет. Пусть её воспитанием займутся в пансионе. Будьте уверены, никто не узнает Берлуну через год.

Дискуссий не подразумевалось. Кванк поплёлся к повозке, лихорадочно перебирая в памяти все имевшиеся с собой артефакты. Запустил руку в магическую котомку, запросил у неё охранный амулет и медальон для связи. Хоть что-то! Заглянул в салон. Сопровождающий пристёгивал пассажиров привязными ремнями, Старшая девочка пока сидела свободно.

— Берлуна, выйди, детка.

— Почему? — возмутилась она.

— Ты поедешь с женихом, — сказал и, игнорируя шум поднятый родителями, не способными покинуть кресла, громко прошептал: — Скорее, у меня есть кое-что для тебя.

Берлуна выбралась наружу и даже покорно снесла дядюшкины объятья. Он тайком положил в карман её курточки два артефакта и зашептал на ухо:

— Амулет наденешь незаметно. Не снимай его даже при купании. Медальон всегда держи при себе. Когда захочешь поговорить, три раза нажми на центральный камень. Постарайся делать это без свидетелей, чтобы не отобрали. Я вытащу тебя, как только смогу!

При всей своей угловатости и ершистости Берлуна была сообразительной девочкой. Она кивнула, обняла дядю в ответ и прошептала:

— Спасибо! Я буду ждать.

Понурив голову, пошла к ожидавшему генералу. Ей следовало бы попрощаться и с матерью, и с отцом, и с сестрёнками. Почему-то не захотела. Вероятно, чувствовала себя обделённой. Как же так! Пожертвовала всем ради семьи, а они даже не сумели вступиться за неё!

Вот, наконец, и сопровождающий занял своё место, открыв отдельную дверцу. Эллипсоид принял первоначальную форму, едва слышно загудел, немного поднялся над площадкой. Его стенки постепенно окутал пар. Очень знакомый Кванку магический туман. Именно такие клубящиеся облака виделись из всех окон королевской академии ядра. Студенты любили рассказывать всевозможные байки о них, мол, там обитают души умерших и всё такое. На самом деле смысл банален: это сильнейшее защитное поле. Здание академии оно берегло от воздействия космоса, а здесь… Кто их знает, этих лифнцианцев, от чего они скрывают летающие повозки и почему не могут защитить обычные телеги? Не могут, или не хотят?

Вопросов было много не только у Кванка. Вэллары засыпали его обвинениями. Как он допустил, что девочку не пустили вместе с ними в столицу? И в столицу ли их везут? Он отмалчивался. Хорошо, что родители несчастной невесты крепко пристёгнуты к своим креслам, а то побили бы по давней традиции пребывания неудачливого сталкера в этом мире.

4. Пансион

Берлуна провожала взглядом плывущее по небу облачко, всей душой стремясь вслед за ним. Вот только…

— Они там живы?

— Что? — генерал отвлёкся от куба с глянцевыми разноцветными гранями, который вертел в руках.

— Мои сёстры и родители не растворились в воздухе?

— С ними всё в порядке. Это иллюзия, — он самодовольно улыбнулся: — Моё давнее изобретение. Позволяет скрытно миновать блокпосты противника.

— Зачем?

— Как это «зачем»! Мало ли… Приходилось, например, выручать похищенных драконами женщин. — Генерал вернулся к своему кубу, пальцем чертил на его гранях руны и продолжал рассказывать. — Пленницу помещали в башню, очень высокую и без ступеней. Так называемый хозяин прилетал в истинной ипостаси, садился на плоскую крышу, менял облик и спускался в спальню через люк.

— Ужас, — вздохнула исполитянка, знакомая с другими расами только по сказочным, проглоченным в огромных количествах историям.

— Именно. Женщине ничего не оставалось, как броситься с башни, покончив с этими мучениями. Бывали, правда, случаи физического сопротивления, но к несчастью, драконы обладают магией подчинения. С таким насильником особо не повоюешь.

Нужно бы смутиться, но Берлуна только нахмурилась: интересно, генерал этой магией обладает или нет? Спрашивать не стала, уточнила только:

— А вы прилетали на облаке и спасали их?

— Эту миссию выполняли другие. Я лишь предоставил своё изобретение. Первые повозки не были вместительными, полёт проходил без комфорта, зато удалось одурачить многих ящеров.

— Почему вы называете это, — девушка указала на едва видневшееся в синеве облако, — повозками?

— Как же называть? — удивлённо поднял брови, обернувшись к невесте, генерал. У него оказались довольно большие глаза — серые с металлическим отсветом.

— Небесными странниками, например, волшебными птицами, летающими кораблями…

Он усмехнулся, демонстрируя пренебрежение к подобной поэзии. Не ответил.

— Прекращай болтать. Пора убираться отсюда.

— У вас есть вторая повозка? — огляделась Берлуна.

— Мы пойдём через портал.

Ну вот… Мог, оказывается, открывать порталы. Почему тогда не отправил гостей таким же образом? Не успела спросить, генерал ответил сам:

— Это требует немалых затрат магической энергии. Кроме того, города и поселения окружены защитным контуром, порталы умеют строить и враги. Пробираясь к особняку через полстолицы, можно нарваться на непримиримых — горячих ревнителей чистоты лифнцкой нации. Я отправил твоих самым безопасным способом из возможных. Благодарить должна, а не дуться.

Он вытянул руку с кубом на ладони вперёд и зашептал заклинание. Берлуна пробурчала себе под нос:

— Я бы сказала спасибо, оставшись со своей семьёй. А так…

Её слова не удостоились внимания. Впрочем, девушка и сама забыла обо всём, увидев сквозь пылающую арку каменную стену, от которой веяло холодом. Щели между серыми глыбами покрывала изморозь.

— Шагай! — скомандовал генерал.

Чемодан пришлось волочь самой. Колёсики мало помогали, прыгая по рыхлой, насыпанной на подступах к стене щебёнке. Арка за спиной свернулась, окончательно отрезая исполитянку от воспоминаний о родном мире.

— Здесь зима? — поёжилась Берлуна. Курточка на начало осени рассчитана, вряд ли плюшевая подстёжка с водоотталкивающим верхом защитит от мороза.

— М-м-м… Зима, это когда холодно и снег? — уточнил генерал. Не так уж и хорошо он знал исполский. — Нет. Сейчас десятый месяц из двадцати. Если сопоставлять с вашими — сентябрь. Первая декада.

— А почему? — девушка указала на лёд, сковавший верхний край высокой ограды.

— Стена заколдована. Стоит к ней прикоснуться, станешь куском замороженной воды. Потребуется немало энергии, чтобы вернуть безмозглой беглянке человеческий облик. Имей в виду. Компенсацию потребуют с твоих родителей. Я уж точно не стану платить.

Берлуна кивнула и покосилась на кейс в руке спутника. Там лежал портальный куб. Вот бы его выкрасть!

Подошли к воротам с калиткой. Металлические створки украшала искусно выполненная чеканка. В центре выпячивался стилизованный глаз, посередине глазного яблока поблёскивал камень, похожий на отшлифованный изумруд. Генералу пришлось немного наклониться, чтобы посмотреть прямо в этот артефакт. Что-то щёлкнуло, послышался женский, довольно звонкий голос. Берлуна не поняла ничегошеньки. Единственное слово, произнесённое с нажимом, привлекло внимание в общем потоке: Дигл. Так, вероятно, зовут жениха. Надо же, до сих пор не удосужилась спросить. Генерал ответил. В его фразе прозвучало название родного мира, первое и второе имя Берлуны. Калитка механически отворилась.

Идти не хотелось страшно. Девушка нервно осмотрелась, прикидывая, сможет ли дать дёру? Глупо, конечно. Даже без чемодана далеко не убежит. Да и куда? Видневшиеся на горизонте скалы выглядели неприветливо.

— Что застряла? — недовольно поторопил её генерал. — Топай, давай! — Едва за их спинами, скрежеща, захлопнулась калитка, добавил с твёрдой уверенностью: — Ничего. Сайры тебя перекуют.

— Это имя? Сайры.

— Сайрами называют здешних наставниц. Это принятое на Лифнце обращение к вышестоящему человеку. Сайра — женщина, сайер — мужчина. Имя добавляют в знак особого пиетета.

— Понятно. — Берлуна обливалась потом, тянуть чемодан по засыпанной гравием дорожке было тяжело. Пришлось расстегнуть куртку. Чтобы отвлечься продолжила расспросы:

— Зачем перековываться? Я вам не нравлюсь?

— Чему тут нравиться? — Генерал бросил на спутницу брезгливый взгляд. — Мешок с костями. Стыдно людям показать.

— Вы говорили, что любите блондинок.

— Ха… Мне вообще всё равно.

— Тогда зачем…

— Много вопросов! Тебе сейчас надо готовиться к встрече с новыми подругами. Не думай, что всё пройдёт гладко.

В голосе генерала прозвучала угроза. Берлуна внутренне сжалась. Ну вот. Единственный знакомый в этом мире человек сейчас оставит её на съедение сайрам и послушницам пансиона и отправится восвояси, а ей… Ей придётся выживать. Во всяком случае, пока дядюшка Кванк не придумает, как вызволить племяшку из капкана. Он обещал!

5. Задачи & перспективы

После разговора с племянницей Кванк занялся изучением карты. В генеральской библиотеке обнаружился целый стеллаж отпечатанных магическим способом изображений материков. Люди занимали Большой — самый протяжённый из всех. Заселён он был не так густо, как орочий или драконий. О материке, принадлежащем химерам, сведения были скудные, поскольку эта раса держалась обособленно. Химеры к себе не пускали, к другим не лезли.

Сталкер перелопатил десять полок, прежде чем нашёл схему размещения учебных и воспитательных учреждений. В основном, военных, но были и пансионаты. Никаких названий, только номера. Наверняка, на воротах того, куда генерал сдал свою невесту, прикреплена табличка с цифрами, но Берлуна не определила номер, поскольку не знакома с местной письменностью. Придётся соображать.

Девочка заметила горы. Южные вряд ли. Жарко, никто в здравом уме не стал бы применять там ледяную магию — слишком высоки затраты энергии на поддержание. Вторая гряда, тянется с крайнего севера до центра. Неподалёку он неё Кванк обнаружил три пансионата: сорок седьмой, тридцать девятый и пятьдесят пятый. В один из них, скорее всего, помесили юную исполитянку.

Очередные раскопки подарили сталкеру перечень назначений на посты. В списках были директора интересующих его пансионатов. Итак, сайра Пиф владеет огненной стихией, сайра Пуф предпочитает воздушную, сайра Пиаф — водную. Логично предположить, что Берлуна оказалась во власти последней. Придя к такому выводу, Кванк повеселел. Хвастать пока нечем, но лиха беда — начало! Он верил, что сумеет найти племяшку и вызволить её. Важно ещё договориться с Лифнцким наблюдателем от академии об открытии для будущей студентки портала к ядру миров. Время до вступительных испытаний ещё оставалось, но тянуть не следовало, лучше иметь запас на подготовку.

Пока сталкер исследовал глубины библиотечного фонда, Вэллары знакомились с особняком и парком. Тут есть где развернуться. Хотя доступ на хозяйский этаж закрыт, первого и второго хватает за глаза! Девочки носились из комнаты в комнату, присматривая подходящую. Лиола то и дело кричала:

— Чур, моя! — перебегала в соседнюю и опять: — Чур, моя!

Карла и Варла впервые в жизни разошлись по разным спаленкам, для занятий выбрав общую светлую комнату с полукруглым балконом. Младшая сестра заглянула к ним и сказала, потрясая руками:

— Берлуна, когда приедет, выгонит вас отсюда!

— Почему? — синхронно удивились близняшки, ведь свободных помещений оставалось предостаточно.

— Из вредности. Скажет, что ей вид нравится.

— Вид как вид, — пожала плечами Карла.

— Ничего особенного, — согласилась с ней Варла.

Как это ничего особенного? За окном колыхалось море из цветущего кустарника. Обилие розовых, сиреневых и бирюзовых кистей не позволяло рассмотреть листья. Пышные волны рассекала, словно гордая бригантина, Турьяна Вэллар. Она вышла в парк, предоставив мужу выбор супружеской спальни, и не смогла вернуться в дом, гуляла уже четвёртый час. Успела подружиться с садовником, чрезвычайно довольным вниманием такой важной дамы. Общались они исключительно с помощью жестов, но, как обоим казалось, прекрасно понимали друг друга.

Исполитянка впервые покинула родную планету, населённую только людьми, и пока не привыкла к многообразию рас. Слуг в генеральском особняке она ошибочно принимала за детей, редко кто из мужчин доставал ей до плеча, даже бородатые и седовласые. Кванк успел объяснить, что представители главенствующей на Большом материке расы предпочитали военную службу, немногие становились управляющими или чиновниками, кое-кто соглашался на преподавательскую работу. Всё, что касалось жизнеобеспечения, тащили на себе инородцы. Жорж Вэллар таковых называл хоббитами, но здесь их именовали иначе: корни. В давние времена представители этой народности занимали архипелаг из тысячи островов, расположенный на полпути от Большого материка к химерам. Жили тесно, поэтому с удовольствием соглашались на переселение. А лифнцианцам того и надо: ловкие руки, талант к земледелию и садоводству. Корни не чурались простой работы и довольствовались малым вознаграждением.

Наконец, пришлось вернуться в дом. Экономка — немолодая, заметно прихрамывающая родственница хозяина — сама созывала гостей на обед. Она немного говорила по-исполски, страшно важничая.

— Откуда вы знаете язык? — спросила Турьяна, пока они шли к дому.

— Давным-давно работала в госпитале, под моим присмотром оказался исполитянин, он учил меня немного. Хотел говорить на родном языке.

— Как удачно! — воскликнула Турьяна. — Нам с вами очень повезло.

Экономка подарила исполитянке снисходительную улыбку и сообщила:

— Ваш супруг и дети уже в столовой. Осталось найти ещё одного гостя. Ведь прибыло шесть?

— Да. Ещё муж моей погибшей сестры. Он собирался осмотреть библиотеку… — Не успела договорить, ближайшая дверь открылась. — А вот и он! Что такое?

Турьяну удивило вытянувшееся лицо экономки. Она прижала руки к щекам и прошептала:

— Кванк?

— Датуя! — вскрикнул тот, чуть не выронив блокнот для заметок.

— Вы знакомы? — опешила Турьяна.

— Так это тот самый парень, что учил меня исполскому!

— Это та самая красотка, что влюбилась в покалеченного сталкера как кошка! — Голос, да и взгляд мужчины сочились маслом. Кванк обошёл родственницу по дуге и обхватил экономку за талию: — Всё хромаешь, голубка?

— Хромаю! Куда деться?

Они так и пошли в обнимку, Турьяне пришлось тащиться следом. Она лишилась голоса, так была изумлена. Нет, каков! Воркует будто незрелый юнец с понравившейся одноклассницей! Стало обидно за Тому, много лет хранивший верность супруге вдовец забыл её в один миг. Экономка захихикала и локотком отстранила от себя мужчину. Обернулась и сказала, оправдываясь:

— Не думайте лишнего, этот паразит не поддался на мои чары, всё твердил, что не может изменить своей пристани. Значит, вы сестра той самой?

Турьяна только головой качнула. К счастью, столовая была рядом и разговор продолжать не пришлось.

6. Научиться выживать

Будущие соученицы встретили исполитянку настороженно. Слух о том, что ненормальная новенькая бросалась в старших девочек ядовитыми червями, успел облететь пансионат. Спальня подготовительного отделения оказалась более просторной, здесь кроме двухуровневых кроватей имелись столы — всего четыре — вокруг которых тянулись длинные лавки. В отличие от выпускниц эти воспитанницы занимались не только практикой, но и теорией.

Сайра, стоявшая рядом с Берлуной, выдержала паузу, пока младшие — ровесницы её сестёр-близняшек — рассмотрят высокую и совсем не страшную блондинку, и выкрикнула короткую команду. В тот же миг все занялись делами, будто никакой новенькой и нет в помещении. Сайра указала на одинокую кровать в отдалении от всех. Берлуна покатила туда свой чемодан.

Рассовала вещи по индивидуальной тумбочке и шкафчику и занялась изучением разговорника. Когда ещё дядя Кванк найдёт пансионат и сможет забрать её отсюда. Надо продержаться это время, и без знания хотя бы десятка фраз не обойтись.

Занималась до темноты. Надеялась, что перед сном покормят, но этого не случилось, пришлось ложиться натощак. Обеденная каша давно забылась, а стакан воды из питьевого бака лишь на время обманул желудок.

Переоделась в найденный под подушкой безразмерный фланелевый комбинезон с пуговками на груди и на талии со спины — ужасно неудобный — и легла, накрывшись тонким шерстяным одеялом. Не заметила, как уснула.

Сначала Берлуне снилось, как она летит на облаке. Сидит в пушистой вате, болтает ногами и смотрит на бегущие внизу поля и перелески. Потом упала и моментально оказалась во тьме. Будто ушла в землю. Пыталась вдохнуть и не могла. Было очень тяжело. Почва давила со всех сторон. Создалось впечатление, что её заживо закопали в могилу. Не сразу поняла, что не спит. Любая попытка набрать воздуха в лёгкие приводила к спазму в груди. Лучше даже не пробовать. С трудом поборола панику. Дёрнулась в надежде сбросить тяжесть. Бесполезно. Откуда-то издалека услышала голоса:

— Сдохла?

— Погоди. Сейчас. Надо ещё держать.

— Да сдохла! Никто не сможет столько времени без воздуха!

— Не торопись, пусть совсем затихнет.

Теперь Берлуна отчётливо почувствовала, что на мягких подушках покрывавших всю её с ног до головы, лежат тонкие гибкие тела. Девчонки! Одна, вторая, третья… Кажется, их пять или шесть. Девчонки говорят по-исполски? Нет. Язык точно не родной, но она почему-то понимает его! Что они делают? Оставалась слабая надежда, что это сон.

Наконец стало легче. Девочки больно тыча в Берлуну локтями и коленками, одна за другой вставали, убирали подушки. Показалось, что она взлетела, такая появилась лёгкость!

— Дышит? — прямо над ухом испуганный звонкий голосок.

Берлуна замерла.

— Тебе показалось. Сдохла. Скорей, по кроватям, как бы нас не застукали.

Босые ноги зашлёпали по полу. Берлуна наконец решилась вдохнуть полной грудью. Нет, не сон. Это просто орочья задница, а не пансионат!

Звук горна на этот раз не испугал. Вставать не спешила, лежала, сквозь ресницы наблюдая за суетой. Девчонки, нужно отдать им должное, здорово притворялись. Ни одна из малолетних убийц не выдала себя. Никто не обращал внимания на лежащую исполитянку, никто не подошёл посмотреть, что с ней.

А вот и сайра. Заорала, будто её горячим утюгом приложили:

— Почему Вэллар до сих пор в кровати?!

— Не знаем… мы ей не слуги будить… — несколько тихих голосов.

Воспитательница подошла и рявкнула прямо над ухом:

— Вста-а-ать!

Берлуна сладко — прямо-таки демонстративно — потянулась и села.

Кто-то взвизгнул.

Хотела сказать: «доброе утро», но вовремя спохватилась. Решила пока не показывать, что стала понимать лифнцкий.

Какие же у них были вытянутые физиономии! Берлуна без труда вычислила тех, кто душил её ночью. Человек восемь — особенно испуганных и удивлённых. Гадюки!

Воспитательница, продолжая негодовать, приказала срочно переодеться и отправляться вместе со всеми на завтрак.

— Как прикажете, сайра, — ответила Берлуна. Эту фразу она выучила ещё позавчера и могла использовать, не выдав себя.

На этот раз никто не смеялся. Вероятно, получилось сказать без акцента.

***

Берлуна никогда не сталкивалась с такой откровенной ненавистью. Старшая сестра, бывало, злилась на неё, но это совсем другое. Милаина могла пнуть, обозвать, подстроить неприятную пакость, при этом она рисковала схлопотать наказание от родителей. Здесь же за иномирянку никто вступаться не собирался, приходилось рассчитывать только на себя.

Все — соученицы, воспитательницы и даже служки — провожали новенькую гневными взглядами. Чем, интересно, она успела так досадить каждой, едва появившись в пансионате? Надеясь разгадать этот ребус, Берлуна решила не признаваться, что понимает по-лифнцки. Пускай исполитянку считают «глухо-немой» и не стесняются в выражениях. Двигаясь замыкающей в строю, прислушивалась к разговорам. Увы, девочки шептались и только. Ни в столовой, ни на пути к ней праздные разговоры не приветствовались.

На завтрак давали скупо приправленную сливочным маслом кашу из неизвестной Берлуне мелкой крупы бледно-коричневого цвета. Понюхав свою порцию, исполитянка заглянула в окно раздачи и спросила:

— Что это?

— Каша! — возмутилась усталая повариха, — другого вам не полагается.

— Это понятно, из чего каша?

Женщина выглянула, убедившись, что за любознательной ученицей никого нет, и сочувственно спросила:

— Новенькая?

— Да.

— Вызовись дежурить на кухню, молочка налью.

— Хорошо. Спасибо. — Берлуна взяла свою тарелку и понесла к свободному столу, не захотела садиться с одноклассницами. Те ели, перешёптываясь, и бросали на исполитанку недобрые взгляды.

Одна она оставалась недолго. Из коридора донёсся топот многих ног, в столовую втянулся строй старшеклассниц, среди них были участницы инцидента с червяками. Пересаживаться было поздно, Бернуна постаралась сосредоточиться на еде. Она заталкивала в себя пресную массу, отдающую горелым, и глотала почти не жуя — торопилась. Так упорно смотрела в тарелку, что не заметила двух подошедших с боков девиц. Они одновременно уселись на лавку и стиснули Берлуну, взяв в клещи. Старшеклассницы были крепкими мускулистыми и очень сердитыми. Доедать кашу возможности не было. Пришлось замереть в неудобном положении, радуясь, что хотя бы дышать получается.